Морган поднялся и резким движением левой руки отшвырнул лежащие перед ним бумаги.

— Если вы поддержите меня, джентльмены, то я соберу достаточно кораблей — больше чем когда бы то ни было — и так накручу хвосты испанцам, что их вопли будут слышны даже в Китае! Я нанесу удар туда, где они его меньше всего ожидают, и клянусь Богом, что переломлю им хребет и захвачу, — он чуть было не назвал объект атаки, но привычка к осторожности взяла свое, — их главнейшие порты и уничтожу их арсеналы. Дайте мне людей, оружие и продовольствие, и я обещаю, что так припугну наших врагов, что у них не останется солдат даже для того, чтобы приветствовать флот из Испании!

Один Бэбсон надулся и остался сидеть на своем месте, а все остальные члены совета повскакали с кресел с криками:

— Верно! Верно! Так держать! Давай, Гарри, а мы тебя поддержим!

— Громкие слова, — фыркнул Бэбсон. — А кто мы такие? Маленький остров, примерно двадцать тысяч жителей всех национальностей и сословий. А проклятых донов сотни тысяч. Ради Бога, давайте не будем обманывать самих себя.

— Верно, не будем обманываться; но не будем и забывать, что у нас есть Генри Морган! — заорал Биндлосс.

Модифорд весело огляделся. Занятное зрелище — видеть, как старые боевые кони вроде майора Коллиера, богатого плантатора Ричарда Коапа и других бьют копытами, почуяв пороховой дым.

Когда все немного поутихли, Модифорд успокоительно поднял руку.

— Все это очень хорошо, и приятно, что вы доверяете Гарри, но позвольте вам напомнить, что мистер Бэбсон совершенно справедливо утверждает, что мы всего лишь единственная слабая колония, отделенная от основного государства сотнями лиг океана. К тому же я не уверен, что задуманная нами атака найдет одобрение в Лондоне. — Он остановился, тщательно подбирая слова. — Возможно, вам неизвестно, что с тех пор, как Порто-Бельо пал в результате доблестной атаки нашего друга Гарри, враг усилил свои гарнизоны ветеранами из Европы, призвал и обучил новых рекрутов. Он запасается оружием для того…

— …Для того, чтобы напасть на нас, клянусь Богом! — Мокрый от пота Морган вскочил на ноги и показал на беглеца с северного побережья. — Вы слышали, как наш друг из Сент-Джеймса описал страдания наших соотечественников. Значит, либо они будут продолжать погибать, мучиться и попадать в плен — либо наши враги!

Морган нагнул голову, словно собираясь броситься на Бэбсона, Фуллера и других колеблющихся.

— Ну же, отъевшиеся боровы! Вы хотите визжать от боли в папистском каземате или хотите, чтобы флаг его величества взвился над самым богатым и гордым портом на перешейке, а вы и ваши наследники жили в безопасности и богатстве?

С напрягшимися мускулами Морган помахал вызовом Пардала под носом у полковника Балларда, а потом поднял свиток так высоко, что он вспыхнул в солнечных лучах словно некий пылающий символ.

— Ты прав, Морган! — заговорил наконец и Баллард. — Проси чего хочешь, и, клянусь Богом, Гарри, я выставлю корабли, людей и… и… может, смогу найти и деньги!

— Нам нужна любая помощь, — объявил Модифорд, -потому что я намереваюсь выставить против Пардала значительный флот, а также против этих напыщенных особ, которые хотят уничтожить нас. Ты, Дик Коап, что ты скажешь? А ты, Коллиер?

— Дайте мне законное каперское поручение, — проревел последний, — и я доведу отряд до самого сердца Гаваны.

Сам красный и возбужденный, полковник Брэдли потрепал Коллиера по спине.

— Так держать, парень.

— Ты ведь дашь нам лицензии, правда, Том? — настаивал Баллард. — И в них не будет ограничений?

Модифорд долго молчал, прежде чем ответить. Наконец он осторожно сказал:

— Конечно, но я не буду принуждать вас, джентльмены, принять решение, о котором вы потом можете пожалеть.

— Пожалеть? — проревел Коллиер, побагровев до самых ушей. — Пламя ада! Я хочу разгромить донов до того, как проклятый договор о мире лопнет и мы окажемся в опасности!

— Ты меня не понял, — уверил его Модифорд. — Я намереваюсь издать, именем короля, нужное количество каперских поручений армии и королевскому флоту колонии на Ямайке.

Морган краем глаза заметил, как побледнел Модифорд. Он один понимал, чем рискует сэр Томас. Происпанская партия, которую возглавляли леди Кастлмейн и лорд Арлингтон и которая главенствовала в Уайтхолле, могла принять в штыки любое действие, которое можно было счесть нарушением мирного договора, подписанного с Эскуриалом.

Все еще легко, несмотря на полноту, Гарри Морган вскочил в седло. Как приятно мчаться на хорошем, быстром скакуне.

Приятный сюрприз, что совет закончился так быстро и успешно. Если все пойдет хорошо, он еще может успеть поужинать с Карлоттой и бросить взгляд на своего сына.

— Капитаны остаются? — спросил Баллард, вставая.

— У меня важные дела на мысу.

Баллард ухмыльнулся. Как и все остальные, он знал о Карлотте, но был слишком вежлив, чтобы спрашивать о ней; чего нельзя было сказать о таких развязных парнях, как Дент, Брэдли и Трибитор, который по-прежнему оказывал неоценимую помощь Моргану при вербовке французских сторонников.

Теперь адмирал не спеша ехал по дороге к проливу Модифорда, а потом перевел скакуна на удобную, быструю рысь. Он чувствовал нечто вроде угрызений совести.

По-хорошему ему следовало двигаться в противоположном направлении — к поместью Данке и Мэри Элизабет, но он попытался успокоить свою совесть тем, что ее сестра Джоанна Вильгельмина была у нее в гостях, а сестры могли до бесконечности болтать по-немецки, на языке своего детства.

«Я должен завербовать как можно больше пиратов, ландскнехтов и прочих, — размышлял Морган, а в ушах у него посвистывал ветер. — Проклятая мощная крепость Сан-Лоренсо в устье Чагреса обязательно призовет на службу опытных офицеров. Но брать ее придется».

Морган понимал: никто не мог бы организовать отчаянную атаку на укрепленную крепость лучше его, и никто лучше его не мог бы вдохновить разноязычных братьев на отважные и героические поступки, а также суметь обеспечить среди них дисциплину. С другой стороны, он очень плохо разбирался в материально-техническом снабжении войск; одно дело мгновенный набег на ничего не подозревающую крепость или неожиданно разбуженный городок, и совсем другое дело — поход пятитысячного войска по вражеской территории, полной коварных ловушек, общей протяженностью шестьдесят миль.

Слава Богу, что даже Том Модифорд не подозревал, как далеко простирались его амбиции.

«Пусть Том и другие считают, что я собираюсь напасть на Сантьяго-де-Куба, Гавану или на что угодно, кроме Панамы».

Неожиданно его охватил страх. А что будет с маленьким Гарри в его отсутствие? В Порт-Ройяле было столько болезней — почти каждое судно приносило какую-нибудь новую заразу. Может, ему надо отослать драгоценное дитя на север, где климат здоровее? Доктор Армитедж всегда утверждал, что климат, например, Виргинии очень полезен для здоровья.

Армитедж. Бедный, умный, вежливый и храбрый Армитедж. Без сомнения, его кости сейчас гниют где-нибудь возле Порто-Бельо.

Он незаметно перешел к размышлениям на тему, какого врача ему взять с собой в готовящуюся экспедицию. Голландский подонок Ян Эксквемелин оказался клеветником и лжецом, хотя и смыслил кое-что в медицине и неплохо работал у майора Коллиера. Нужно приложить все усилия к тому, чтобы заручиться услугами доктора Ричарда Брауна и доктора Холмса — последний прибыл из Англии на своем собственном корабле, который, если поразмыслить, мог сопровождать его в качестве дополнительного транспорта.

Если бы только обеспечить себе хоть небольшую поддержку из Англии! Увы, письмо за письмом лордам Торговой палаты оставались без ответа, и, как прежде, ему приходилось набирать людей среди берегового братства.

Начался длинный пологий спуск, поэтому Морган отпустил поводья и высвободил ноги из стремян. Он вспомнил, как когда-то въезжал в Бристоль, юный самоуверенный корнет кавалерии. Сколько всего произошло за это время!

Легко преодолев последние несколько ярдов до знакомого домика на окраине грязного, замусоренного Порт-Ройяла, Морган легко спрыгнул на песок.

Как глупо было строить город на безводной песчаной косе! В действительности Порт-Ройял следовало перенести на противоположный берег этой великолепной бухты, чтобы там наслаждаться превосходной землей, лесом, водой и всем, что нужно для жизни.

Проклятье! Давно уже он не стремился домой с таким нетерпением. Он хотел увидеть Карлотту — и сына! Она расскажет ему какую-нибудь новость или новый анекдот о ком-нибудь из жителей колонии, или споет песню, чтобы развлечь его.

Морган неожиданно улыбнулся и сам запел песенку в честь своего наследника:

Ах мой малыш, твоей улыбке

Пусть радуется сам Господь!

И знаю я наверняка -

С тобой его благословенье.

В его доме, построенном в барбадосском стиле, все еще горел свет, значит, слава Богу, Карлотта еще не ложилась. Он отер потный лоб, сорвал с головы платок и шляпу с широкими полями и порылся в кармане в поисках кольца с огромным топазом, который он собирался подарить ей.

Морган еще не успел постучать, как дверь распахнулась, и он прищурился при свете факелов. Перед ним сверкнули белки глаз и белейшие зубы Соломона.

— Добрый вечер, сэр, добрый вечер, ваше адмиральство. — Негр почти до земли согнулся в поклоне.

Морган усмехнулся и бросил рабу серебряный муидор.

— Вот тебе за усердие, но постарайся, чтобы мисс Карлотта не застала тебя с Зулеймой. С ребенком все в порядке?

— Да, сэр. — Раб босиком прошел вперед и распахнул дверь в патио. — Спасибо, ваше адмиральство, за серебро. Вы снова собираетесь потрепать испанцев?

— Вот именно, Соломон, о мудрейший среди сынов Хама.

Давно уже Гарри Морган не чувствовал себя таким счастливым и удовлетворенным. Совет поддержал его даже больше, чем он рассчитывал, и скоро у него будет новая лицензия, такая, какую он всегда хотел. Поместье Данке, Пенкарн и другие земли были в превосходном состоянии благодаря неустанным заботам Мэри Элизабет. И сейчас он увидит своего сына.

Не успел еще Морган преодолеть половину двора, как противоположная дверь отворилась, и навстречу выскочила Карлотта.

— Любовь моя! Мне так хотелось, чтобы ты обнял меня.

— И я стремился к тебе! — Он приподнял ее на воздух и осыпал поцелуями ее огромные, слегка блестящие глаза и теплые губы. — Тигрица! Все так хорошо, что я даже боюсь.

Карлотта отступила назад и посмотрела на него.

— Бог мой, ты, наверное, мчался изо всех сил — ты такой же грязный, как свиньи-пираты, которые слоняются у воды. Жозефа! Мари! Зулейма! Скорее приготовьте адмиралу ванну.

— Только не Жозефа, — перебил Морган. — Она, конечно, должна остаться и присмотреть за маленьким Гарри.

Карлотта успокоительно кивнула и просунула свою маленькую ручку в его огромную лапу.

— Капитан моей души, наш ребенок спит — и храпит, как его отец.

Он снова схватил ее и понес, шутливо отбивающуюся, по патио.

— Карлотта! О чем ты думаешь?

— Ты собираешься отплыть в новую экспедицию?

— Да, на этот раз это будет настоящая военная кампания. Я рассчитываю собрать пять тысяч человек и не меньше тридцати кораблей!

— А куда ты направляешься: в Картахену, Гавану? -Она задала этот вопрос, не подумав, и поэтому совершенно не удивилась, когда вместо ответа он только хмыкнул и дунул ей в лицо.

— Куда угодно. Ах, дорогая, я умираю от голода и горю от жажды, но сначала я должен…

Карлотта решительно затрясла маленькой рыжей головкой.

— Ты не можешь разбудить его сейчас.

— Но я не буду его будить. — Он отвел ее руку. -Вспомни, тигрица, я не видел ребенка целых пять дней, так что хватит болтать.

— Все отцы одинаковы! — расхохоталась Карлотта. -Ну ладно, пойдем разбудим малыша. Он, конечно, необыкновенный ребенок, но, наверное, еще не научился различать, который сейчас час.

Карлотта замолчала, потому что в том, как Морган вошел в спальню, расположенную в прохладной части барбадосского дома, было что-то берущее за душу. Ее даже пугала та необыкновенная нежность, которую этот упрямый, решительный мужчина испытывал к ребенку.

«Он действительно его любит, — счастливо произнесла она про себя. — И меня тоже. Ах, Боже Всевышний, если бы только он мог понять, как я обожаю его!»

В тщательно убранной нише стояла великолепная колыбель из сандалового дерева и слоновой кости, умело отделанная резьбой и позолотой.

— Здесь сквозняк, — резко заметил Морган. — Проклятье, тигрица; юн еще слишком мал и легко может подцепить воспаление.

— Нет, Гарри, с ним все в порядке. Я поставила сюда колыбельку, потому что он половину прошлой ночи не спал из-за чертовой жары.

— Чертовой жары? Ты уверена, что он не заболел?

— Да ты взгляни на него.

Карлотта была чувствительна и сентиментальна, поэтому

у нее слезы навернулись на глаза при виде того, как гроза испанских морей, чье имя вселяло в людей панический ужас, осторожно склонился над колыбелью. — Он самый чудесный и крепкий малыш из всех, которые когда-либо появлялись на свет,

— А по-моему, он довольно страшненький, — поддразнила его Карлотта. И отшатнулась от неожиданно вспыхнувшей в его взгляде ярости.

— Если это была шутка, то чертовски глупая.

Морган нежно потрепал ребенка по щеке.

— Гарри! Мой, сынок.

В это мгновение для него не существовало ничего в целом мире — ни волн, которые мягко шумели рядом с Палисадас, ни нежного запаха духов Карлотты, ни свечки, которую она держала перед ним.

— О, нет, нет! Он такой маленький и легкий, что я боюсь его взять.

— Ну тогда пойдем, победитель испанцев, и смоем с тебя грязь и пыль. Мы вернемся, когда Жозефа придет покормить его.

— Жозефа… она здорова, верно?

— Генри Морган, ты непроходимый тупица, неужели ты думаешь, что я забочусь об этом ребенке меньше тебя? Да? — Ее ногти впились ему в руку, и она пришла в такую ярость, какую ему редко доводилось видеть.

— Нет, конечно нет. Просто если с ним что-то случится, я… я…

— Ничего с ним не случится! Пойдем, и, пока ты отскребаешь с себя грязь, я пошлю Мари разогреть тушеное черепашье мясо. Я его ела на ужин, и оно было выше всех похвал.

В тени аркады в патио Карлотты появился Генри Морган, потирая следы, оставшиеся от гамака, и глубоко вдыхая прохладный воздух. Почти все на Ямайке, где всегда было жутко жарко, переняли у индейцев обычай спать в прохладном, хорошо проветриваемом, сплетенном из травы гамаке, который служил вместо кровати.

Почти сразу же пришел Чарльз Барр. Меньше всего он был похож на того, кем когда-то был, — на выпускника Итонского университета. В грязной дырявой рубашке и полосатых штанах, испещренных пятнами от подливы и вина, он ничем не отличался от других братьев.

— Доброе утро, Гарри, как голова?

— Средне. Я уже выпил рому с лимонным соком. Ты велел Джекмену и Брэдли прийти?

— Да. Но только черт меня побери, если я понимаю Джекмена; это темная лошадка. Ты его давно знаешь, да, Гарри?

— Почти восемнадцать лет, — сказал Морган. — И каждый раз я думаю, что понимаю его меньше, чем тогда, когда впервые встретил его.

Барр, прищурившись, следил за маленькой зеленой ящерицей, которая охотилась за насекомыми на стене дома.

— Странный парень. Он щедр со своей командой, но, Господи, как он стонет и вздыхает, когда ему приходится потратить пенни или полпенни на себя. Он, наверное, очень богат.

Внутри послышались еще голоса. Это говорили Зулейма и Жозефа, кормилица Гарри-младшего.

Вскоре пришел и Энох Джекмен, небрежно одетый, в мешковатой, но удобной льняной рубашке и штанах.

— Ну, Гарри, — заметил Джекмен, — ты выглядишь таким довольным и счастливым, словно сытый и выспавшийся кот. Похоже, наследник процветает, — добавил он, когда из противоположного угла патио донесся отчаянный вопль..

Вопли стихли, и Морган рассмеялся.

— Надеюсь, ему нравится завтрак не меньше, чем мне мой. Ну, Энох, давай разберемся, какие корабли ты собираешься использовать под транспорт. Когда придет Брэдли, нам надо будет заняться боеприпасами.

Джекмен кивнул.

— Он прекрасный солдат. Мне говорили, что он научился артиллерийскому искусству во время войны с варварами-мусульманами.

Низко склонив голову, Барр записал названные Джекменом суда, приблизительный состав команд и составил длинный список необходимых припасов.

Джекмен беспокойно дернулся и взглянул на верхушки пальм.

— Это твоя последняя экспедиция?

— Да, до тех пор, пока королевская власть меня не поддержит.

— И куда ты собираешься отправиться? — Он посмотрел прямо в глаза Моргану. Адмирал спокойно отделил еще одну дольку апельсина и отправил ее в рот.

— Я собираюсь захватить Панаму.

— Что? Ты с ума сошел?

— Нет, я считаю, что Золотой порт вполне можно захватить.

— Но, но, — растерянно пробормотал Джекмен, — как ты туда доберешься? Панама расположена в Южном море.

— Это верно. — Голос Моргана звучал почти весело. — Я хочу пройти с войсками через перешеек.

Джекмен вскочил, выпучив глаза.

— Я тебя правильно понял? Ты, конечно, не мечтаешь о том, чтобы пробраться через джунгли, полные опасностей и всякой заразы, по которым даже индейцы не решаются путешествовать?

— Если испанцы смогли пересечь Кастильо-дель-Оро, то я не вижу причин, почему англичане и французы с отличным снаряжением и при соответствующем руководстве не могут поступить так же. К тому же какая добыча нас ждет!

С улицы послышался грубоватый голос, но вместо Морриса появился полковник Джозеф Брэдли, слегка хромая после старого ранения.

— Ну, Гарри, наши каперские поручения готовы?

Морган сердечно помахал в знак приветствия.

— Еще нет, потому что сэр Том все еще раздумывает над ними.

— А что ему остается. От того, что написано в лицензии, может зависеть его жизнь и жизнь многих из наших людей. Какого чуда не сумеет сотворить законник с умно составленным предложением?

Соломон впустил полковника Бледри Моргана, с красным носом, опухшего: поговаривали, что он опять подхватил французскую болезнь, но темные глаза его смотрели ясно и смело.

Бледри Морган с уважением приветствовал своего младшего двоюродного брата.

— Ну, Гарри, готов биться об заклад, что в этот раз тебе нужны солдаты, а не матросы!

— Ты так думаешь?

— Да. Иначе ты не стал бы так возиться со мной, Брэдли, Коллиером и другими артиллеристами, которые к тому же понимают, как командовать наземными войсками.

— Мне нужен совет. Я должен знать, как организовать поход протяженностью в шестьдесят миль через джунгли, реки и горы.

Бледри Морган присвистнул.

— Господи помилуй! Ты что, серьезно собираешься провести пять тысяч необученных людей через джунгли?