Женщина, казалось, на глазах постарела сразу лет на десять.
      - Послушай, а почему... С какой стати, как ты думаешь, он приперся, а?
      - Ты же знаешь, что она была в полиции.
      - Ты думаешь... Считаешь, что она им что-то такое рассказала?
      - Я же уже сказал тебе. Она ни о чем не имеет понятия, так, спрашивается, чего это она может разболтать легавым? Она просто беспокоилась, что исчез Пенн, вот и все. Ах, если бы она только не начала совать нос в мои дела...
      Риккер замолк, не отдавая себе отчета в том, что его последняя фраза, отличалась чудовищной абсурдностью. Затянувшееся молчание, наконец, решилась нарушить жена.
      - Что... как ты с ней поступишь?
      - Как и с ним, а ты что думала? Но рисковать я не намерен. Не хочу, чтобы легавые заявились, застав меря в разгар работы.
      Снова нависла гробовая тишина, а затем:
      - Рикки... Она же нам ничего плохого не сделала. Ты не...
      - Если она будет продолжать донимать полицию, то все это кончится тем, что нас обоих повесят, - вот, что они нам сделают. А теперь заткни свое хлебало, ты мне начинаешь действовать на нервы.
      - Рикки...
      - Рикки... скажи...
      - Рикки...
      - Боже ты мой! На сегодня я уж достаточно насмотрелся на тебя. Пойду лучше прогуляюсь.
      Рикки напялил тяжелое пальто и вышел в густой туман. В ближайшей "пабе" <$F - В данном случае н,очной бар (Прим. переводчика).> он слышал, что по улицам Лондона сегодня идет охота на человека. одного из посетителей расспросили, а затем обыскали на одной из станций метро, другого - в автобусе на Вестминстерском мосту. Говорили о какой-то истории с пропавшим ребенком и что-то ещё насчет одной молодой особы.
      Вернувшись домой, Риккер вновь попал под обстрел тревожных вопросов супруги.
      - Когда ты этим займешься?
      - А чего спешить-то?
      - Что... как ты это...
      - Как и в прошлый раз. Дам по кумполу - так она отключится и ни в чем не разберется. А потом суну её в нишу в стене и заложу кирпичами, как и муженька. Дело нехитрое. Ну что, будут ещё опросы?
      - Послушай... ты ведь не сделаешь ей больно? Обещай!
      На сей раз она его достала, и он успел ей хорошенько врезать, прежде чем жена увернулась. Он встряхнул её как перезревшую грушу, а затем швырнул в угол. Она покатилась по полу. Риккер же налил себе ещё виски, а потом направился в сторону подвала.
      Гидеон, проехав всего в ста метрах от этого неказистого домишка на Лессистер-стрит, продолжал свой путь, вполне умиротворенный, до Ист Энда, где назревала потасовка между двумя группировками хулиганья. Он пересек Сити и его погрузившиеся в темноту здания, проехал мимо огромного приземистого Банка Англии, Биржи с её греческими колоннами, где гораздо более опасные и свирепые акулы опустошали кошельки вполне достойных граждан от их накоплений. Туман к этому моменту рассеялся почти целиком.
      Глава 12
      Приближаясь к Алдгэйту, Гидеон принял по рации сообщение о том, что Хемингуэй и Леметр расположились на улице, соседней с гимнастическим залом, где собралась одна из враждующих банд. Он знал это место, как и любое другое, имевшее хоть какое-либо отношение к преступному миру города. Когда-то здесь, в этом гимнастическом зале, действительно размещался спортивный клуб для докеров, матросов и местных жителей. Тогдашние владельцы этого заведения допустили непростительную ошибку, испросив лицензию, и вскоре после того, как там стали подавать пиво и алкогольные напитки, качество клиентуры катастрофически упало, хотя некоторые завсегдатаи, стойкие спортсмены и продолжали посещать его.
      Ну уж а потом на него положило глаз это отребье из бандгруппы Уайда.
      Действительно, для них гимнастический зал, как нельзя лучше, подходил для их штаб-квартиры. Расположенный на первом этаже заброшенного склада, зал был достаточно вместителен, чтобы собрать до пятидесяти членов их группировки. А тот факт, что внутри сохранялся ринг и стояли гимнастические снаряды, отбивал у полиции всякое желание придираться к ним, поскольку за помещение официально тем самым сохранялся статус спортивного учреждения. Хотя закон и запретил продавать в его стенах пиво и горячительные напитки, ничто не мешало членам клуба оставаться в этом здании, хотя бы и на всю ночь, если им так заблагорассудится. СМышленые парни затащили туда пианино. Ну а после этого с дюжину любителей музыки предавались там своему пристрастию от всей души, включая удивительно одаренного ударника. Так что весьма нередко там глубоко за полночь гремела музыка и шли танцы.
      Всего лишь в сотне метров от этой гимназии возвышался Докерский клуб, который испытал практически те же метаморфозы, пока в нем с шиком не устроилась банда Мелки.
      Передача клуба в их руки прошла самым что ни на есть законным путем. Это было удивительно, учитывая довольно юный возраст всего этого хулиганья и их главаря Мелки. Но они оказались превосходными организаторами. Поскольку Докерский клуб в известной степени являлся Молодежным центром, находившимся под патронажем англиканской церкви, то многие из этой шпаны просто туда стали записываться. Понадобилось всего шесть месяцев, чтобы всякое влияние церковников сошло на нет, но все льготы и преимущества, записанные за Клубом остались. В здании размещались тренировочный зал, кино, телевизионная комната и небольшой бар. Но там уже и не пахло никакой лицензией.
      Несмотря на происходившее, время от времени легкие стычки, а порой и ночные дебоши, лондонские группировки преступной молодежи в целом вели себя сравнительно спокойно. Во всяком случае у полиции не возникало ни малейших легальных оснований прикрыть их клубные сборища. Уайд и Мелки, каждый, имели негласно закрепленные за ними районы, где промышляли члены их банд. Мелки держал под контролем место скачек на юге города, а Уайд предпочитал северо-восток. Обе шайки занимались одним и тем же делом: всякого рода кражами - среди скопления народа, карманными, автомобильными и прочими. Обе практиковали один и тот же метод: кто-то из "артистов" работал, а с полдюжины его дружков стояли на шухере и в случае неудачи активно прикрывали отход солиста. Иногда кто-то из них попадался. Пока он отбывал срок наказания, воровские группы помогали их женам или родителям.
      Обе банды похвалялись своей силой и могуществом. И в течение прошедшего года и та, и другая лишь укрепили свои ряды и заматерели.
      В последнее время парни Мелки отваживались покушаться на зону, считавшуюся вотчиной Уайда. Создалось впечатление, что договоренность о ненападении была нарушена, - вот почему Хемингуэй так нервничал в отношении сегодняшней ночи. Он прекрасно знал и это не было тайной для Гидеона - что если банды схлестнутся когда-либо на набережных, то складам, товарам и даже стоявшим на причале судам мог быть нанесен существенный ущерб. Уж если такая шпана начинает бузотерить, то она вполне способна доставить крупные неприятности.
      Заметив на углу постового, Гидеон свернул в улицу, где располагались Хемингуэй и Леметр. Поставив машину, он вышел из неё и тут же нутром почуял, что за ним наблюдают, хотя никого поблизости из соглядатаев видно не было. Улица была на редкость пуста. Прямо напротив него возвышалась громадная стена склада, а в конце улицы светились окна старого Докерского клуба, тоже размещенного в бывшем пакгаузе. Живо приблизился кто-то из своих.
      - Джордж? Это ты?
      То был Леметр. И выглядел он преотлично.
      - Да, это я.
      - Хемингуэй пошел в обход, чтобы взглянуть на гимназию "Алый Лев". Вот-вот вернется. Все улицы перекрыты, но в зданиях затаились от ста до ста пятидесяти шпанистых парней, готовых к крупной сшибке. это витает буквально в воздухе. А нас всего - сорок!
      Подразумевалось, что сотня других в это время околачивается, маясь от безделья, у мостов и станций метро в проблематичной надежде схватить за шиворот Бродягу.
      - Подкрепление получите, - пообещал Гидеон. - Входы в доки под наблюдением?
      - По мере возможного. Не хотелось бы тебе надоедать, Джордж, но если бы ты и в самом деле мог кое-кого подбросить на помощь, то Хемингуэй и я почувствовали бы себя куда уверенней.
      - Сказал же, что сделаю.
      Оба двинулись к машине Гидеона и тот, склонившись внутрь, врубил рацию. В ожидании ответа из диспетчерской Гидеон ещё раз пропустил в памяти те полицейские заграждения, что он только что проезжал, стараясь убедить себя, что это чистейшее безумие надеяться, что Бродяга все ещё трепещет в пределах досягаемости заброшенного на него невода.
      Уже миновало два часа ночи! Ему бы следовало усилить этот участок за счет других полицейских ещё часа два тому назад. Воистину надо было бы довериться оценкам Хемингуэя!
      И все же, что-то претило ему отдавать подобное распоряжение. Но он сделал усилие над собой и соответствующие приказания были разосланы.
      Едва он покончил с этим делом, как в улицу втянулась машина и остановилась рядом сего. Оттуда выскочил разгоряченный Хемингуэй.
      - Джордж?
      - Да.
      - Если ты не...
      - Уже сделано, - успокоил его Гидеон.
      - Не очень-то ты поспешил! Я только что с обхода набережных. Оба ночных патрульных там вне себя. Они заявляют, что чувствуют эту потасовку так же ясно, как уловили бы запах эвкалипта за сотню миль от берегов Австралии.
      - А что, это так и бывает?
      Хемингуэй, подмигнув, рассмеялся.
      - Ну, во всяком случае, я прочитал об этом в одной книжке. Чего тут наплел тебе Леметр? Там этой шпаны набилось человек сто двадцать и все они ждут только сигнала, чтобы начать друг друга колошматить.
      - А чего это они его ждут так долго, ты, ненароком, не знаешь?
      - Думаю, каждый надеется, что начнет противник. Вот и все.
      В начале дежурства гидеон все терзался, так ли уж проста ситуация, как она на первый взгляд выглядела, но сейчас Хемингуэй и Леметр убедили его в правильности их взглядов на обстановку. И тем не менее, какие-то сомнения вернулись к нему. Таких разборок он повидал на своем веку немало. И ни разу не припоминал, чтобы они начинались ранешенько утром, потому что эти сведения счетов частенько весьма затягивались, вплоть до изнеможения их участников. Так что поведение боевой шпаны сегодня вечером было явно ненормальным.
      - Тут слушок один прошел, который, возможно, объясняет столь внушительное развертывание сил этого хулиганья, - вдруг неожиданно проронил Хемингуэй.
      - Что за слушок?
      - Видя, что парни Мелки браконьерствуют в их водах и не собираются их покидать, подручные Уайда попытались похитить карманную девчонку Уайда Лоллобриджиду. Правда, это дело у них сорвалось, но они похвалялись, что если Мелки не отзовет своих, то они непрочь будут и повторить эту операцию.
      - Где сейчас Лолло?
      - В старом Докерском клубе.
      - Точно?
      - Видели, как незадолго до полуночи они прошла туда в сопровождении шестерых дылд, самых крутых парней из банды Мелки.
      - Гм... - протянул Гидеон, почесывая затылок.
      Ему было ясно, что Хемингуэй был явно намерен блокировать оба выхода из квартала и дать этим соперничающим тусовкам тихо-спокойно друг друга перерезать. Если бы это удалось, полиция могла бы вмешаться лишь тогда, когда ворье порешит основную часть своих кланов, чтобы, подобрав уцелевших, посадить их за решетку. Генералов же этих вояк упрячут на добрый годик в тюрьму, и все в этом районе надолго уляжется. Такие комбинации были весьма по душе полицейским, и они успешно и уже не раз их проводили, хотя и в более мелких масштабах. Но сегодня Гидеону почему-то было не по себе. Леметр, хорошо знавший шефа, чувствовал его нерешительность.
      - В чем дело? Что-то не так?
      Гидеон в ответ что-то ворчливо хмыкнул.
      Издалека донесся всхрап моторов, и он понял, что первые машины покидают позиции, с которых был обложен Бродяга. Быстро же они отреагировали! Да ладно, теперь это - дело решенное. Главное сейчас положить конец этим боевым действиям воровских шаек.
      - Так, давай, скажи, в чем дело? - допытывался Леметр.
      - И сам точно не представляю, - неохотно признался Гидеон, всматриваясь в крупные черты лица Хемингуэя. - Ты когда-нибудь слышал о том, чтобы шпана, собравшись на сшибку друг с другом, так долго бы выжидала, сидя паиньками, да так, что их теперь даже и не слышно?
      - Они недавно тут песни распевали, - отшутился Хемингуэй, - но теперь, кажется, и впрямь утихомирились. И все же...
      - Ладно, согласен, я - человек упрямый, но когда они собираются на разборку, то обычно заводят себя, психуют, поддают, поднимают гвалт. Потом подсылают к смертному врагу одного-двух парней позадиристей, чтобы те похлеще высмеяли бы недругов, и только потом - бритвы и палки в руки, и вперед - давить соперников!
      - Это в романах так бывает! - попробовал понасмешничать Хемингуэй.
      - А что, разве я рассуждаю неправильно?
      - Примитивно, старина, и даже очень.
      - Нет, ты скажи, почему сегодня вечером они трезвые, как стеклышко? не сдавался Гидеон.
      - Просто дело серьезное.
      - Да, но только что ты мне доказывал, что когда они разойдутся не на шутку, то теряют всякое чувство реальности. Хемми, знаешь чего мне хотелось бы?
      - Послушай, Джордж, пока они сидят тихо-смирно, начать облаву мы не имеем права. Если же все-таки высунем сейчас нос, то они начнут дерзить, потешаться над нами, издеваться, а кончится все это тем, что сообща всем скопом навалятся на нас. А мои парни...
      - Мне хотелось бы, чтобы ты пошел к Джекки, главарю банды Уайда, и поговорил с ним. А я пойду к Мелки.
      Ответом было молчание. Все были поражены таким оборотом дела. Ночную тишину Лондона вновь взорвал шум моторов машин. Свежий ветерок с Темзы разогнал последние клочья тумана. Два авто завернули за угол, неспешно продвигаясь к ним. И только тут Хемингуэй вновь обрел дар речи.
      - Ты, того, не заболел?
      - А что в этом необычного? Просто пойдем к ним и скажем, что нам их поведение совсем не нравится и что для них же будет лучше смотаться баиньки.
      - Черт побери, Джордж, но они же сейчас у себя все равно, что дома! Ты даже не можешь их обвинить в ночном дебоше и нарушении спокойствия в квартале, поскольку они сидят тихо, как мыши! Формально, ты ничем их сейчас ущипнуть не можешь!
      Хемингуэй пристально вглядывался в Гидеона, неподвижного, грузного, набычившегося, затем пожал плечами.
      - Ты что, и вправду в это веришь? - сдаваясь все же опять поинтересовался он. - Но смею тебя заверить, ничегошеньки у тебя из этого не выйдет.
      - Может, ты и прав. И все же пошли.
      - Одни?
      - Если они на взводе, то вид полдюжины полицейских только их раззадорит, поэтому надо идти к ним парами. Леметр может составить компанию мне, а ты возьми кого-нибудь из своих ребят.
      И Гидеон быстро зашагал, в то время какХемингуэй чуть задержался, отдавая распоряжения, и уж потом засеменил за ним. Леметр и напарник Хемингуэя, инспектор в штатском, замыкали это шествие в темноте. Хемингуэй шумно отдувался.
      - У меня появилась одна мыслишка, которую мне не хотелось бы излагать перед другими. Если она стоящая, то было бы желательно, чтобы она исходила от тебя.
      - Уверен, она и гроша ломаного не стоит, как и все остальные твои идеи, которыми ты разродился сегодня вечером!
      Гидеон расхохотался.
      Впереди мелькнул какой-то человек, явно стоявший тут на шухере, и исчез в ночи, чтобы оповестить шефа о приближавшихся полицейских. Гидеон был убежден, что обе группировки,собравшиеся на поножовщину, были отлично осведомлены о том, что полиция стояла сегодня на ушах, окружив их. Они наверняка выслали нескольких дозорных, постоянно наблюдавших за её действиями. Шел он степенно, тяжелые шаги гулко раздавались в тиши улицы.
      - Ну ладно, выкладывай что ты там удумал, - смилостивился Хемингуэй.
      - Какие грузовые суда стоят сегодня вечером у причала?
      - "Норда" из Осло, "Марианна" из Антверпена, "Блэк Мэмми" из Нью-Орлеана и какой-то турок из Каира, названия которого я выговорить не в силах. Но что...
      - Они грузятся или разгружаются?
      - "Норда" уже заполнила трюмы и должна завтра утром выйти в море. Насчет "Марианны" не знаю. А два остальных судна только что прибыли. И, пожалуйста, не задавай глупых вопросов насчет характера их грузов. Я тебе не ходячая энциклопедия. Что у тебя там мелькнула за мысль?
      - Обе воровские банды вышли в полном составе и в боевой готовности. Доки не охраняются, а если и да, то самую малость. Их спокойствие наводит на размышления, а их претензии устроить хорошую разборку не выдерживают никакой критики.
      - Ну, тут ты ошибаешься. Мелки ужасно ревнив и...
      - Если бы кто-нибудь проявил неуважение к его жене, то он сам бы разделался с этим наглецом, а не стал бы созывать под боевые знамена всю свою шпану. Я совершенно убежден, что это ворье в чем-то блефует, что они что-то прикрывают в расчете нас отвлечь. Посему мне хотелось бы разобраться получше, что в трюмах у этих судов или что на них должны погрузить.
      - Это можно узнать, - вдруг притих Хемингуэй, чувствуя себя явно выбитым из седла. - Стоит только позвонить в полицию доков. Они-то должны это знать. Но пока давай покончим с парламентской процедурой. Ты уверен, что предпочитаешь иметь дело с Мелки?
      - Абсолютно.
      - Ты знаешь, что он слывет...
      - Ну, сегодня вечером ему не до ножа ни против меня, ни против кого-либо еще. Леметр пойдет со мной.
      Они дошли до угла. И снова неизбежный дозорный растворился в ночи, а потом проскользнул в гимназию. Вдали, на другом конце улицы, светились окна второго клуба. Метрах в пятидесяти, чуть подальше, одинокая лампочка выхватывала из темноты вход между двумя столбами в доки. Он был довольно обширным с прилепившейся рядом досчатой конторкой, в которой желтоватым глазом сверкал огонек. За этим строением в темноте притаилась охрана скромная дюжина полицейских.
      Леметр догнал Гидеона.
      - Будем разговаривать, импровизируя, без плана, Джордж.
      - Да, мы только бросим взгляд, что там происходит.
      А в этот момент в нескольких километрах отсюда, скрывшись под козырьком подъезда недалеко от ещё открытой станции метро, стоял Бродяга. Он собственными глазами видел, как дежурившая там пару часов полицейская машина тронулась с места и набрала скорость.
      В диспетчерской Скотланд-Ярда стоял ровный гул из смешавшихся разных звуков - все время поступавших сообщений, всякого рода шумов, хождений персонала туда-сюда... Квартирные кражи, ограбления, изнасилования, пожары, приставание шлюшек на улицах... - чего только не было. То бурлил ночной Лондон...
      В это же время месье Монне из Управления Национальной безопасности Франции катил в полицейской машине в Скотланд-Ярд. Его кожаная папка чинно возлежала на коленях, в губах дымилась короткая сигара, пальто было наглухо застегнуто до самой верхней пуговички. А в те же минуты в Лондонском аэропорту Форрестер, возмущенный, но, возможно, и потерявший от страха голову, ожесточенно пререкался с таможенниками, которые методично и придирчиво досматривали содержимое его чемоданов, не забывая периодически вежливо извиняться.
      А в подвале на Лэссистер-стрит, закоченевшая от холода и дрожавшая от ужаса несчастная Нетта Пенн с нараставшим ужасом вслушивалась в то, как Риккер - неизвестно зачем! - долбил и долбил стенку.
      За четверть часа девять легковых машин и автобусов лихо промчались в ночи на другом конце Лэссистер-стрит.
      Глава 13
      Входя в старый Докерский клуб, Гидеон прошествовал под старым транспарантом с выцветшим лозунгом: "Молодежь - за Крестовый поход во имя Христа" и услышал звуки музыки, неистового джаза, исторгавшегося из чрева какого-нибудь радиоприемника или проигрывателя. Увидел он и двух членов этой бандитской тусовки, кривлявшихся на пороге большого, ярко освещенного зала, откуда доносились шаркающие звуки, как если бы там танцевали. Кто-то даже визгливо затянул некий модный мотивчик. Два настороженных подростка, бледные и едва доходившие Гидеону до плеча, сделали вид, что пытаются преградить ему путь. Но он невозмутимо продолжал продвигаться вперед, как бы не замечая их. Вопрос встал так, либо он их сметет, либо они его пропустят.
      Они расступились.
      Гидеон вошел первым; Леметр , шедший за ним, тоже и бровью не повел в сторону своеобразных портье у входа.
      С потолка зала свисали бумажные гирлянды и сдутые воздушные шары. В глубине зала, на небольшом возвышении, извивалась под джазовый ритм перед немым микрофоном девица в черном, с обнаженными плечами платье. Воздух давно не проветривавшегося помещения отяжелел густыми клубами вонючего дыма. В середине танцевали, тесно прильнув друг к другу, три пары. Остальная шпана сидела за расставленными вдоль стен столиками. Все одинаково по-юношески угловатые, до синевы бледные, одетые кое-как в затасканное полутряпье, что наглядно свидетельствовало о том, что явились они сюда отнюдь не для разгульного веселья.
      За самым большим столом восседал сам каид - Мелки, а точнее Антонио Мелкрино, вместе со своей Лолло. В действительности её звали иначе - Мария. А кличку Лоллобриджида она заполучила за изящную фигурку с непристойно наводящими на фривольные мысли округлыми формами. Платье из черного атласа настолько плотно облегало её, что, сдавливая живот, выпучивало вперед груди, выставляя её скорее в карикатурном виде, нежели в образе привлекательной женщины. И все равно: со своими кудряшками темных волос и полными губами она была очаровательна. С трудом верилось, что Лолла - мать троих детей.
      Мелки был по происхождению итальянцем, хотя его предки уже три поколения проживали в Лондоне. Родители держали кафеюшку в Кенсингтоне и горевали лишь об одном - о том, что их сын покатился по дурной дорожке. Он не навещал их вот уже несколько лет. С виду Мелки был парнем небольшого роста, стройным, с несколько резкими чертами умного и чувственного лица. Его можно было легко принять за интеллигента или артиста. Но единственным доступным ему видом искусства оказалось умение мастерски владеть ножом. Он, как никто другой, умел ловко рассечь человеческую плоть...
      Музыка резко оборвалась. Мелки не давал на этот счет никаких видимых указаний рыжему парню, державшемуся близ проигрывателя, но тот уже сменил пластинку, послышалась другая джазовая мелодия, и девица, все так же вихляясь, принялась подпевать. Все это, должно быть, входило в заранее разработанную программу, было подстроено. Эти юнцы ни за что на свете не хотели бы признаться, что полиция в чем-то может их напугать.
      Гидеон прочно и уверенно встал у большого стола. Взглянув на Лолло, он снял шляпу, отвесив ей церемонный поклон, как бы выражая свое почтение.
      - Ты - Тони Мелкрино? - буднично проронил он.
      - Я, - процедил, почти не разжимая губ, Мелки.
      - Что тут происходит сегодня вечером?
      - Да вот, забавляемся с приятелями.
      - Поздновато что-то, не находишь?
      - Да мамочка разрешила погулять сегодня вволю.
      В зале прокатился одобрительный смех, посмеивались и хихикали откровенно, с издевкой. Танцоры нарочито приблизились к столу, выделывая па прямо перед беседующими, сторожко следя, однако, за реакцией Гидеона.
      - Воспринимай, как хочешь, но мой тебе дружеский совет: закрывай по-доброму свою лавочку и поди-ка сосни пару часов, прихватив с собой и дружков.
      - А что я такого натворил? - завелся Мелкрино, выпячивая грудь. - Сам я не сую нос в чужие дела, да вот жалко, что не все следуют моему примеру.
      Гидеон смолчал. Чувствовалось, что Мелкрино весьма не по себе, но с другой стороны обеспокоенным или встревоженным его не назовешь. Все было в рамках закона, и он это прекрасно знал. У Хемингуэя в эти минуты, вероятно, происходил такого же рода разговор, и он, видимо, клял себя, что только зря теряет время.
      - Уходя, не забудьте прикрыть за собой дверь, - нагло бросил им в лицо Мелки, - а то я не переношу сквозняков.
      И снова - сдавленные смешки прокатились по залу.
      - Выслушай меня хорошенько, Мелкрино, - спокойно отреагировал Гидеон, глядя в упор на доморощенного гангстера и его подружку. - Если ты сегодня ввяжешься в эту драку, то пожалеешь. Это - мое тебе предупреждение. Прикажи своим парням разойтись по домам. (Замолчав на секунду, он успел перехватить заговорщицкий взгляд, которым молниеносно обменялись Лолло и Мелки. Эх, бедные несмышленыши, до чего же чертовски умными считают они себя в этот момент!) И Хемингуэй сейчас выдает подобные же рекомендации шпане Уайда. Если вам так приспичело потолковать между собой, идите поищите другое место для этого. Здесь я - хозяин.
      - А вот это уже мои личные дела, которые никого не касаются.
      Гидеон был уверен, что промелькнувший во взглядах и полуулыбке Лолло и Мелки огонек удовлетворения означал только одно. Он, видимо, говорил сейчас с ними именно так, как они и рассчитывали. Но что, собственно говоря, он им заявил? Что полиция опасается грандиозной потасовки между двумя криминальными структурами?
      - Не вынуждай нас прибегать к силе, - повторил Гидеон.
      - Ой, как страшно! Какой сердитый, толстый дяденька! - ощерился Мелки. - Вы что, думаете, что мы испугались жалкой кучки фараончиков? Поди свари себе яичко, олух!
      И он сопроводил свое оскорбление неприличным жестом. Зал взорвался от восторга.
      Музыка разом стихла посередине мелодии, и если бы это отребье захотело, то ситуация теперь могла бы весьма плохо обернуться для визитеров. Но Гидеон не считал, что сейчас это отвечает их интересам. Он сделал вид, что они одержали верх.
      - Ну что ж, превосходно. Я вас предупредил. Пришел сюда лично сказать тебе, что Хемингуэй получил серьезное подкрепление. ЕПсли ты и впрямь стремишься порезать на кусочки милых дружкой Уайда, что же - скатертью дорога. Но ещё раз предупреждаю тебя: все, кто попадется нам в руки, очутятся за решеткой и выберутся оттуда не скоро.
      - Смотри не переутомись, папаша!
      Снова всплеск ликования.
      В наступившей за этим тишине Гидеон с горечью подумал, что вот сейчас он удалится отсюда под улюлюканье и полные сарказма выкрики этих недорослей, которые вообразят, что одержали важную победу, что отныне они смогут безнаказанно строить рожи полиции. А эта их убежденность в конечном счете может дорого им обойтись. Они ослабят теперь бдительность, и этот ничтожный триумф вскружит им головы.
      И тут поднялась Лолло Мелкрино. Упершись руками в бедра она вразвалочку подошла к Гидеону. Красивая все же она, стерва! Встав перед ним, хрупкая такая, гладенькая и кругленькая, терявшаяся перед могучей фигурой полицейского, она хрипло выдыхнула:
      - А почему бы тебе не поискать кого-то твоих размеров, чтобы поиграть в игрушки?
      На этот раз от поднявшегося гогота задрожали даже стены.
      - После такого унижения, если мы их по-настоящему не раздавим, - ныл по пути Леметр, - лучше уж сразу подать в отставку.
      - Целиком и полностью согласен с тобой, - поддержал его Гидеон.
      Они вовсе не спешили возвратиться на угол улицы, где незадолго до этого расстались. Хемингуэй, судя по всему, ещё не подошел туда. От тумана не осталось никаких следов. Звездочки посверкивали в небесах. Вдали взвыла сирена. Какое-то судно покидало порт Лондон.
      Подойдя к машине, Гидеон включил рацию, Леметр закурил.
      Гидеон вызвал Эпплби.
      - Привет, парниша! Друзей, значит, ещё не забывают? Как там у тебя?
      - Не здорово, - признался Гидеон.
      - В любом случае не ждите от нас больше никакой подмоги. Пришлось выслать в Хэмстед целый взвод. Сразу три кражи со взломом в одном квартале. Может, шурует один и тот же субъект, а может, и нет. Неприятности и в Лэйлинг сквэр. Похоже, что какая-то леди смоталась со своим шофером, прихватив семейные драгоценности. Его Милость несколько подрассердилась. И попыталась пострелять по пылким любовникам.
      - Кто это?
      - Лорд Эддисел.
      - Будь осторожен! Кто там у нас сейчас дежурит?.. Пошли туда Морли и...
      - Уже на месте. Но скандал замять не можем. "Дейли Уайт" тут как тут, уже прискакали.
      - Ничего. Если кто и сможет поправить положение, то это Морли. В любом случае не хочу, чтобы возникли какие-либо осложнения с Палатой Лордов и...
      - Ого! А ну напомни-ка мне, что за балбес заявил, что есть два закона - один для толстосумов, а другой для бедняков? Хватит трепаться на этот счет! А то - Свобода, Равенство, как болтают эти французы... Кстати о них, у меня тут болтается месье Монне. Ну не совсем рядом, а сидит внизу. Сколько ты там ещё проторчишь, как думаешь?
      - Скажем, с полчаса. Займись им.
      - Ладно, сделаю, шеф. Ну вот, кажется и все. Остальное - мелочевка.
      Гидеон повесил трубку, подумав, что Эпплби неплохо там справляется и один. А почему бы и нет, черт побери? Несмотря на свои плоские выходки и мальчишеские выходки Эпплби был превосходным полицейским.
      - Что нового? - осведомился Леметр.
      - Пока тихо. Ограбление в Хэмспстеде, ничего сенсационного.
      В этот момент во всю прыть примчался Хемингуэй.
      - Как там прошло у вас? - первым делом поинтересовался у него Гидеон.
      - Пошикали, попускали непристойности в наш адрес. И знаешь что, Джордж, хочешь верь, хочешь нет, но когда я им посоветовал тихо-мирно разбрестись по домам, поскольку мы не потерпим всеобщей свары, их главарь еле удержался, чтобы не прыснуть со смеху. И знаешь, что я выяснил?
      - Чего же?
      - "Марианна" ждет последнюю партию груза, которая должна прибыть с минуты на минуту. Ничего особенного. Всего несколько почтовых ящиков. Но в некоторых из них лежат пухлые пакетики с фунтами стерлингов для нужд банков Бельгии и Голландии, там также завалялся ещё один конвертик, набитый техническими алмазами, отправляемыми в Голландию. И нечему тут удивляться, что я ничего не знал об этом. Почта перешла на этот вариант доставки наличности всего пару недель тому назад. До сего времени все шло по воздуху.
      - Твое мнение: как они будут брать добычу?
      - Думаю, что как только почтовый фургон отправится в путь, их предупредят, скорее всего, по телефону. И вот тогда-то они и затеют драчку, чтобы отвлечь наше внимание. Грузовик они остановят где-то недалеко от "Марианны", пока мы будем тут отсиживаться в ожидании тех, кого можно подобрать из этих головорезов. А они по сигналу одного из главарей погрузят добычу и мило расстанутся, пожав на прощанье друг другу ручки. И все. Называется: не горюй, Берта, увидимся в понедельник. Целую в щечку. Адье.