Главное сейчас было не терять самообладания. Такой вот ночью невольно начинаешь склоняться к мысли, что жизнь - это серия нескончаемых трагедий, одна, ужаснее другой. Требовалось сделать над собой усилие, чтобы сохранить определенное чувство меры и воспринимать реальность в правильном ракурсе.
      Телефон ожил.
      - Ну вот, опять пошло-поехало, - вздохнул Гидеон и поднял трубку. Да?
      - Объявился Бродяга, - сообщил Уиттэкер из диспетчерской. - В Брикстоне.
      Вот оно, то самое событие, которого он так боялся и одновременно в душе поджидал. Вот он, глубинный смысл его присутствия в Ярде сегодняшней ночью, тот вызов, который он так хотел принять. Гидеон сразу же забыл обо всем, что не касалось Бродяги.
      - Что-нибудь серьезное?
      - Думаю, как всегда, - ответил Уиттэкер. - Девушка возвращалась из молодежного клуба. Обычно её провожает приятель, но на сей раз он вывихнул лодыжку и не мог ходить, так что ей пришлось добираться в одиночку. Сатир ждал её прямо под крытым входом в дом. Набросился на неё и чуть не задушил.
      - Это все?
      - Обычные его штучки. Отрезал пучок волос. Кроме этого - ничего более.
      - Фетишизм, - прошептал Гидеон. - Пучок он унес с собой?
      - Да.
      - Запроси цвет и характер волос девушку, возьми образец и...
      - Шатенка с длинными, вьющимися волосами. Образец уже отправлен в лабораторию.
      - Превосходно. Как чувствует себя жертва?
      - Какого-то физического вреда он ей не причинил. Пройдет нервный срыв, и она быстро оправиться. Это случилось приблизительно час тому назад. Ее обнаружили спустя три четверти часа, и родители порядком взвинчены. Я тут сказал, что чувствует она себя хорошо, - добавил Уиттэкер уже совсем другим тоном, - но по сути он чуть не отправил её на тот свет. Когда-нибудь...
      - Знаю, знаю. Какие меры предприняты?
      - Как обычно. Предупредил подразделения "Кью-А" и "Си-Ти", а также патрульные радиомашины и...
      - Минуточку. Сегодня препаршивая ночь, и у нас уже висит ещё одно большое дело, и, тем не менее, мы должны разбиться в лепешку, но поймать этого Бродягу. К тому же, оба дела касаются почти одних и тех подразделений. События происходят в одном и том же секторе, у реки. Я сейчас дам команду заблокировать мосты и подземку, а также контролировать автобусы. Итак, мы разыскиваем человека с пучком волос в кармане, а также чем черт не шутит - возможно несколько волосинок жертвы случайно пристали к его одежде. Он...
      - Послушай, но это значит - начать раскручивать на полную катушку, перебил его Уиттэкер. - Но мы же не можем: взять и начать просто так обыскивать людей до того как...
      - Не обязательно обыскивать. На него подействует сама угроза сделать это. Он сразу же потеряет голову и постарается удрать. Давай, пора за работу. Перегородим мосты, главные дороги, вокзалы и станции. И чтобы мигом!
      - Мы рискуем схлопотать неприятности.
      - Чего-чего, а они-то у нас точно будут, если мы сейчас же не возьмемся за дело. Сегодня вечером не должно быть так уж много народу на улицах, да и на дорогах движение на спаде. Так что все это не так сложно, как кажется с первого взгляда.
      - Слушаюсь, шеф. Мы пошли.
      - И чтоб постоянно держали меня в курсе.
      Гидеон почувствовал, как во время разговора за его спиной открылась дверь и, подняв глаза, увидел взбодрившегося и заметно удивленного Эпплби. Он повесил трубку, но руку с неё не убрал.
      - Ты уже слышал, Чарли?
      - Да. Опять Бродяга?
      - Он самый. Давай живо к своему телефону и предупреди внешние подразделения. Я тоже этим займусь. Следует проинформировать всех, и чтобы каждое подразделение быстренько направило нам по дюжине своих ребят. И пусть наши люди займут места на всех заграждениях на дорогах.
      - А затем?
      - Опрашивать всех прохожих, не видели ли они мужчину или женщину с ребенком. И не забывать про эту историю с пучком волос.
      - Нам нужны образцы волос. Да, но завтра утром нам могут закатить такой базар...
      - Я беру риск на себя и, кстати, если нам удастся наложить лапу на Бродягу или похитителя ребятишек, уверяю, мучить нас вопросами не станут.
      В течение двадцати минут оба буквально повисли на телефонах. Силы полиции стекались к центру города, все нужные подразделения были мобилизованы, тут и там возникали заслоны. Началась Великая Охота.
      Гидеон делал пометки, проверял и перепроверял, не забыл ли чего-нибудь. Если Бродяга и оба ребенка находились ещё в районе оцепления полиции, то им из него никак не выскользнуть.
      Наконец закурив сигарету, Гидеон позволил себе расслабиться и откинулся на спинку стула.
      - За это время больше ничего особенного не случилось? - спросил он у Эпплби.
      - Мелочевка. Но ещё только одиннадцать часов. Меджли тут подкатывался ко мне, сказав, что посоветовал своим ребятам особенно не придираться нынче к профессионалам. Люди, отважившиеся выйти в такую ночь, чтобы заработать на жизнь, заслуживают определенного уважения.
      Гидеон что-то неразборчиво проворчал.
      - А так, сплошь мелкая рыбешка. Типы из Хэттон. Гарден - в полицейском участке Кэннон Роу. Троих взяли на складе Смитфилд - они пытались поживаться там тушками баранов. Два, нет, три ограбления в Парк Лейн. Пришлось отметить пару облав - ночные клубы сегодня наверняка пустуют. Это все равно ничего бы не дало. А потом нам позвонили из Парижа, сообщив, что к нам вылетел девятичасовым самолетом один деловой с небольшой партией контрабанды в двести швейцарских часов. Таможня предупреждена. Тот самый Грей, потрошивший женщин, сдающих внаем комнаты, крепко психанул и совсем сломался. Направили его в больницу и старик Гор думает, что он не симулирует.
      - Ну и хорошо. Одной заботой меньше, - облегченно вздохнул Гидеон. что там еще?
      - Да вроде бы и все.
      - И этого предостаточно!
      Гидеон дежурил сегодня в Ярде для того, чтобы покончить с Бродягой, так как тот действительно становился опасным. Всегда скверно, когда какому-нибудь типу удается столь долго водить за нос полицию. Он начинает чувствовать себя неуязвимым и может статься, что уже ни перед чем не остановится.
      Пойдет ли он на мокрое дело?
      Просто так задавать себе этот вопрос - пустое занятие. Но в любом случае он всегда может посеять ужас среди местного населения. Уиттэкер сообщил, что его последняя жертва якобы не пострадала, но кто знает, как после такого шока отреагирует нервная система?
      Гидеон тут же подумал о своих девчушках и...
      Задребезжал телефон.
      - Хэллоу, Гидеон слушает.
      - Тут вас спрашивает некая мисс Пенн, сэр. Желает поговорить с вами лично.
      - Пенн?
      - Да, сэр.
      - У вас есть её адрес?
      - Да, сэр. 21, Хорли-стрит, Фулхэм.
      - Подразделение "Эй-Би"?
      - Так точно, сэр.
      - Соедините меня с ней.
      Это была та самая настырная миссис Пенн, упрямая и до нельзя обеспокоенная пропажей мужа молодая женщина, покинутая жена, уверенная, что с её супругом произошло "нечто ужасное". Он подумал, как это ей удалось выяснить его имя и сможет ли он сейчас узнать от неё хотя бы чуть больше того, что уже выведали Леметр и все те, кто её допрашивал. Ему показалось, что его почему-то очень долго не соединяют. Наконец снова послышался голос телефонистки:
      - Весьма сожалею, сэр, но она или, не дождавшись, ушла, или нас разъединили. Если она снова позвонит, вас беспокоить?
      - Да. Обязательно.
      А что ему ещё оставалось делать.
      В центре Лондона туман был не таким плотным, но завис отдельными пластами. Бродяга может быть и считал, что его рабочий день закончился, но для полиции это было не так. Нужно было обеспечивать патрулирование, проводить обыски, искать, рыскать во всех уголках и закоулках, излазить все эти бесчисленные улицы, которые, увы, было намного больше, чем полицейских. Бродяга вполне мог, ничего не опасаясь, свободно разгуливать по одной из них в течение часа. Он мог спрятаться за каким-нибудь кустарником, под крытым входом в здание, укрыться в самых неожиданных местах. Но одно они знали наверняка. До сего времени он нападал на свои жертв прямо на пороге их дома, в саду или в подъезде. Было также известно, что у него лоснилось лицо - наверняка маска - и что он неизменно нападал только тогда, когда был полностью уверен в успехе. Скорее всего, он предварительно следил за местожительством, все там кругом разнюхивал, чтобы убедиться, что именно в этом доме живет нужная ему девушка.
      Он предпочитал, как правило, девушек моложе двадцати лет, причем, хорошеньких...
      Дженнифер Льюис исполнилось девятнадцать. Она не боялась ни темноты вообще, ни Бродяги, в частности, так как несмотря на то, что о нем непрестанно говорили, он оставался для неё как бы человеком из легенды, каким-то мифическим созданием. И в этот вечер, если бы не было мужчины, сидевшего напротив неё в автобусе, ей было бы ни чуточки не страшно. Но тот, не переставая, всю дорогу в упор рассматривал её и вышел вместе с ней на остановке.
      Она жила на Мидлтон-стрит, в Брикстоне, в десяти минутах ходьбы от остановки и вынуждена была добираться до дома по темным и пустынным улочкам. Обычно быстрый её шаг сегодня сдерживал туман. Иногда, ослепленная желтоватым свечением уличных фонарей, подернутых дымкой, она неожиданно сбивалась с ритма, оступаясь на краю тротуара, хотя ей казалось, что она все ещё идет вдоль домов.
      Дженнифер была красивой девушкой, ладно скроенной, с длинными изящными ногами. Пожалуй, даже очень красивой. Считалось, хотя это не было так уж четко и определенно зафиксировано, что она помолвлена с парнем, проходящим в настоящее время военную службу. Поэтому Дженнифер Льюис полагала, что если уж жених не в состоянии проводить её домой, то это не должно быть поводом для того, чтобы найти ему замену в лице другого парня.
      Человек все время шел за ней. В этом она была уверена.
      Оборачиваясь, Дженнифер не видела его, но мерные шаги преследователя неизменно доносились до неё с одного и того же расстояния. Два или три раза она по ходу меняла улицу, поворачивала за угол, довольно медленно, из-за тумана, шла в другую сторону. Однако шаги все также гулким метрономом выстукивали за ней. Она вдруг почувствовала, как её сердце принялось учащенно биться, и презирала себя за эти, казалось ей, нелепые опасения. Но убыстряя шаг, насколько это было возможно, она все равно страшилась тех моментов, когда приходилось его замедлять.
      Неожиданно шаги пропали.
      Затаив дыхание, она прислушалась, боясь, как бы стук каблуков об асфальт не возобновился снова. Но стояла глубокая тишина. Она старалась убедить себя, что напугавший её человек просто дошел до своего дома, что он вовсе и не следил за ней, но воображение играло с ней злую шутку, ип она вроде бы чувствовала чье-то незримое присутствие, ей слышались мягкие крадущиеся шаги. Неужели он снял ботинки, чтобы неслышно подкрасться к ней?
      Все так же осторожно, она выжидала. Тишина была полнейшей, улицы казались пустынными. Кое-где смутно подмаргивали огоньки, обозначая скрытые туманом дома, встречавшиеся на её пути все реже и реже. Выйдя на свою улицу, она отметила, что туман немного рассеялся, и Дженнифер увидела, наконец, перед собой уличный фонарь и почтовый ящик около её дома. В первый раз с того момента, как она сошла с автобуса, Дженнифер почувствовала облегчение, но продолжала лететь вперед, не изменяя своего торопливого шага. Перед самым домом не было фонаря, и так как обычно все её семья находилась в задних комнатах, то на тротуаре перед входной дверью стояла темень. Она проскочила мимо соседского дома, достаточно удаленного от неё собственного, и сквозь закрытые шторки увидела два силуэта - мужской и женский.
      На этот раз она несколько расслабилась и пошла чуть помедленнее.
      Более плотная завеса тумана скрывала от неё то, что было впереди, но она уже не боялась потеряться, потому что калитка их садика была выкрашена в бледно-голубой цвет, и Дженнифер была уверена, что сразу же узнает её. Та возникла из тумана совершенно неожиданно, как если бы была выкрашена фосфоресцирующей краской, и девушка поспешила открыть её. Та, как обычно, заскрипела. В эти мгновения стояла такая абсолютная тишина, что она просто пугала. Несмотря на это Дженнифер уже не испытывала чувства страха. Она больше не думала о Бродяге.
      Крытый вход в дом был несколько узковат, но от калитки, где она сейчас находилась, он обычно хорошо просматривался. Однако на сей раз туман, как волшебной кистью, все стер. Черная дверь стала невидимой. Девушка сделала три шага...
      От стены отделилась тень и в стремительном броске бросилась к ней.
      Какая-то чисто физическая боль, порожденная страхом, сдавила ей горло. Затем боль уступила место испугу и ужасу. Но прежде чем она успела закричать, да и вообще даже подумать об этом, мужские руки уже сомкнулись на её шее. Она почувствовала, как сжимаются пальцы, сильные и грубые.
      Инерция натиска отбросила её назад и, если бы не его руки, цепко впившиеся в шею, она упала бы. Дженнифер беспорядочно размахивала перед собой руками, но не могла издать ни звука, чтобы позвать на помощь. Над ней склонилось, чуть не прильнув вплотную, жуткое лицо, невыразимо безобразное и жутко гримасничавшее - настоящая маска...
      Дикий ужас, охвативший девушку, помог ей собрать в комок все силы, и она резко рванулась, лягнув насильника.
      Дженнифер носила прочные спортивные ботинки на твердой и толстой кожаной подошве. Она сразу же почувствовала, что удар нанесен точно - руки несколько ослабили хватку. И снова, выбросив ногу вперед, она крепким ботинком врезала по ноге. Пальцы разжались почти совсем, но продолжали цепляться за шею. Дженнифер, тем временем, успеха схватить мужчину за запястья и яростно впиться в них ногтями.
      И все это время перед ней плясала эта сардоническая маска, она слышала прерывистое дыхание мерзавца, чувствовала, как оно обжигало ей щеку.
      Наконец она смогла жадно втянуть в себя глоток воздуха и тут же разразилась воплем:
      - На помощь! Помогите! На помощь!
      И все же она не надеялась, что крик получится достаточно громким и пронзительным, чтобы его услышали в доме. Поэтому Дженнифер со всей энергией отчаяния вцепилась в кисти мужчины, почувствовав, как по её пальцам потекла его липкая и горячая кровь. Не в состоянии что-либо соображать, она полностью отдалась инстинкту, во власть захлестнувшего её ужаса, кричала, пыталась вырваться, отбивалась... И тут мужчина неожиданно её ударил. Она опрокинулась навзничь, дыхание перехватило, и прежде чем она успела прийти в себя, тот снова набросился на нее.
      Дженнифер упала. Но на какую-то долю секунды её пальцы успели проскользнуть под гримасничавшую маску и, дернув изо всех сил, девушка приоткрыла половину лица нападавшего. Но маска, державшаяся на резинке, съехала набок на незнакомом ей лице. Получилось что-то вроде двухголового чудовища, а его белые, сверкающие зубы и свирепое выражение подлинного лица были ещё ужаснее и страшнее, чем сама маска. Дженнифер кричала в черную ночь, что было мочи, но даже сама себя не слышала. Ее всю поглощало ощущение этих омерзительных рук, этих пальцев левой руки на своей шее. Мужчина опустился на колено. В воздухе что-то блеснуло.
      Нож!
      Ее дернули за волосы, запрокидывая голову. Не понимая, чего он добивается, девушка продолжала отчаянно сопротивляться; тогда он резко приподнял её голову и стукнул ею о выложенную плиткой дорожку. Дженнифер едва не потеряла сознание.
      А затем она услышала топот - то бежали люди.
      Бродяга в исступлении вновь схватил её за голову и три зада ударил о камень. И только после этого вскинулся сам, словно только сейчас услышал приближавшиеся шаги. И лишь тогда отпустил её, вскочив на ноги. Люли были где-то уже совсем рядом. Бродяга бросился бежать по тротуару в противоположную сторону. Его резиновые подошвы скрадывали шум шагов, делали его почти неслышным.
      До странности четкий в этом тумане мужской голос взволнованно произнес:
      - Слышишь?
      - Кто-то бежит.
      - За ним!
      - Да брось ты, сначала надо узнать, кто кричал!
      Они замедлили ход. Луч карманного фонарика пробуравил туман. Мягкий шелест шагов Бродяги растворился в ночи.
      Открылась дверь, и на освещенном пороге появился мужчина, а следом и женщина. Двое мужчин были уже у калитки.
      - Что тут происходит? - забеспокоился мужчина, вышедший из дома. - Мы слышали...
      - Кто-то кричал, - подхватил один из подбежавших. - Должно быть, где-то здесь. Поищите вон там, а мы помчимся за этой сволочью, что сбежала.
      Он ринулся преследовать Бродягу, но того уже и след простыл. Две или три улицы пересекали Мидлтон-стрит, и было невозможно угадать, по какой из них он скрылся.
      Мужчины заколебались уже на первом перекрестке. Мужчина и женщина, которых Дженнифер видела в окне за шторами, направились в её сторону. Там и сям открывались все новые двери, другие соседи бежали к месту происшествия.
      - Бог ты мой! - воскликнул первый, кто обнаружил дженнифер.
      Он направил на неё луч карманного фонарика, высветив неестественно согнутые ноги, задранную юбку, разметанные во все стороны волосы...
      Боже! - закричала женщина. - Смотри! Это же кровь!!
      Глава 6
      Просматривая один из только что поступивших отчетов из подразделения "Эн-И", контролирующего восточную часть Лондона и добрую часть набережных, Гидеон лениво снял трубку телефона.
      Банд в Лондоне, как таковых, не существовало. Однако некоторые злоумышленники объединялись в группы, чтобы, например, активно чистить карманы любителей, собиравшихся на бегах. Последнее время они вели себя довольно тихо. Но, судя по полученному из подразделения рапорту, сегодня ночью две основные группировки - Мелки и Уайда - вышли на улицы в полном составе и в крайне задиристом настроении. Вполне можно было ожидать разборки. Никто ещё не знал, где это произойдет, и вообще, состоится ли потасовка. Но инспектор из подразделения "Эн-И" позвонил ему, попросив дополнительно прислать несколько человек из Ярда.
      - Ну и везет же нам сегодня, - процедил сквозь зубы Гидеон, обращаясь к Эпплби, который листал как раз этот рапорт. Внезапно он вздрогнул. - Где это произошло? - спросил он, быстро делая пометки. - Во сколько?.. Согласен. Отправляю вам фотографов, дактилоскопистов и инспектора. Необходимо выяснить мельчайшие подробности. Секундочку! Волосы... Какого они цвета? Темно-русые, вьющиеся. Великолепно. И передайте в подразделение, чтобы они немедленно отправили эти обрезки в мой адрес. Мне наплевать, что это трудно сделать! Они нужны и немедленно! Все.
      Он бросил трубку на рычаг. Эпплби повернулся к нему с улыбкой, собираясь что-то сказано, но увидев взгляд Гидеона, замер.
      - Кто из людей у нас ещё остался? - резко спросил Гидеон.
      - Только что вернулся Пайпер - ложная тревога в Гросновере.
      - Пойдет, - согласился он, снимая трубку, чтобы позвонить Пайперу и в лабораторию.
      Ожидая соединения, он взглянул на Эпплби.
      - Ты, случайно не знаешь, кто там сегодня дежурит, наверху?
      - Гибб.
      - Спасибо. Хэллоу, Гибб? Говорит Гидеон. Да, все в порядке, но выслушайте меня хорошенько. Вновь объявился Бродяга, и нам срочно необходимо кое-что сделать. Кажется, жертва здорово поцарапала нашу птичку, и мы вам немедленно пересылаем кусочки кожи, найденные у неё под ногтями. Приготовьтесь к их тщательному анализу, установите группу крови и все такое и все прочее, договорились? Это может понадобиться.
      - Займемся сразу же по получении улик.
      - спасибо.
      После нескольких томительных секунд повисшей в воздухе тишины в дверь тихо постучали. Вошел инспектор Пайпер, крупный, грузный, с живыми голубыми глазами полицейский, личность весьма колоритная.
      У него на лбу так и читалось: "только что из строя"
      - Привет, Пайпер. Опять Бродяга.
      Взгляд Пайпера оживился.
      - Вы мне его поручаете вести, сэр?
      - Да.
      - Благодарю вас.
      - Возьмите двух человек из числа дактилоскопистов, двух фотографов и капрала - и мигом на Мидлтон-стрит 51 в Брикстоне. Девушка по имени Дженнифер Льюис очень здорово защищалась. Она вкровь исцарапала нападавшего, и кусочки его кожи уже на пути в лабораторию. Но вы сможете там разузнать кое-что и новенькое для меня.
      - Это все, сэр? - поспешно откликнулся Пайпер. Ему явно не терпелось побыстрее заняться этим делом.
      - Нет. Рядом с жертвой нашли карнавальную маску. Мы уже достаточно давно подозревали, что он её носит - либо для того, чтобы скрыть лицо, либо попугать жертву; не исключено, что и для того и для другого. Вот теперь все.
      - Спасибо, сэр.
      Пайпер молниеносно исчез. Эпплби усмехнулся.
      - Он похож на пацана, которому подарили пакетик леденцов.
      - Или на Эпплби, которому предложили выпить, - усмехнулся в свою очередь Гидеон, доставая из шкафа бутылку, сифон и два бокала.
      Эпплби недоверчиво посмотрел на Гидеона, но все же поднялся и подошел к нему. Пока Эпплби наполнял бокалы, Гидеон снова взялся за телефон, попросив соединить его с диспетчерской.
      - Всем засучить рукава - и за дело. Направьте всех, кто сейчас свободен и, как можно быстрее, оцепить район мэрии Брикстона и постепенно стягивать сеть. Бродяга вновь показал зубки, напялив карнавальную маску. На этот раз он, несомненно, пытался убить. И мы ещё не знаем, удалось ли ему это или нет. В любом случае, он сейчас опаснее, чем когда-либо. Предупредите всех женщин, которых заметите расхаживающими в одиночку в этом квартале, чтобы тотчас же собрались в группы. Если это возможно, пусть их провожает кто-нибудь из мужчин... Ясно? Хорошо.
      Гидеон что-то проворчал и повесил трубку.
      - Этот стервец вынужден сейчас где-то затаиться, если только ему не удасться проскользнуть сквозь ячейки в наброшенной сети.
      - Да не волнуйся ты так. Обычно ты больший оптимист.
      - Я только что подумал вот о чем. У нас на месте сейчас около сотни людей, и если бы мы взялись за это чуточку пораньше, тог у Бродяги не осталось бы ни малейшего шанса улизнуть. Но этому гаду всегда везло, - в сердцах бросил Гидеон. Он пожал плечами и вдруг неожиданно улыбнулся. - Все жы те прав, я по натуре оптимист. Как насчет того, что проскочить на место происшествия после того, как допьешь виски?
      - Не против. Только спущусь в диспетчерскую и посмотрю, все ли там в порядке.
      Эпплби осушил бокал и покинул кабинет.
      Гидеон отпил несколько маленьких глотков виски, закурил сигарету ип закрыл глаза. Он вновь и вновь прокручивал в голосе события сегодняшней ночи, пожалел, что был вынужден отказать в поддержке подразделению "Эн-И", но никак не мог сосредоточиться. Улыбнувшись, он вновь поднял трубку.
      - Соедините меня с "Эн-И", - попросил он.
      Повесив трубку, он снова окунулся в ночные отчеты. Подумал о Леметре с его семейными проблемами, о миссис Пенн, которая спрашивала его лично, но почему-то не подошла к телефону. Действительно ли что-то произошло на линии? Что случилось на самом деле. Она жила в секторе "Эй-Би", а там уже произошло немало событий. Почему он никак не может выкинуть из головы эту миссис Пенн? И никаких новостей в отношении пропавших детей. Гидеон вспомнил о миссис Харрис, подумав, что если её ребенок будет найден мертвым, то она этого себе не простит, и всю жизнь будет считать себя преступницей. Да и её бедный, растерянный муж наверняка тоже. Миновал уже час, как Гидеон узнал, что первый из похищенных детей убит...
      Звонок телефона вернул его к действительности.
      - Мистер Хемингуэй, из подразделения "Эн-И", сэр.
      - Да, да, давайте его. Хемми? Хорошо спалось?
      Инспектор Хемингуэй был одним из ветеранов подразделения и предпочитал ночные дежурства, которые в его секторе всегда доставляли множество хлопот. Ему, как и Эпплби, оставался один-два года до пенсии и, как и тот, Хемми относился сейчас к своей работе в полиции с ещё большим усердием, чем в молодые годы. Он не очень-то стеснялся в выражениях и разбирался в делах своего подразделения лучше некуда: знал имена, адреса, друзей, привычки, сильные и слабые стороны сотен злоумышленников, всякой шпаны и главарей, орудовавших в его секторе. Он знал, кто сейчас в бегах, а кто отправился отдыхать. Хемми был способен с уверенностью установить "по почерку" того, кто совершил ограбление или вооруженное нападение, и, хотя он и не был специалистом по отпечаткам пальцев, рассматривая таковые в очередном деле через лупу, с которой он никогда не расставался, мог определить его носителя, если рисунок был ему знаком, так же быстро как и люди, работающие в картотеке.
      Хемингуэй, несомненно, был мастером своего дела. Но даже великие люди имеют свои слабые стороны, а та, что характеризовала его, могла быть и опасной. Хемингуэй не видел дальше своего снова. У него не только не было ни капельки воображения, но он был неспособен предвидеть даже то, что произойдет в самое ближайшее время. Он не мог "вычислить", как сманеврирует какой-нибудь бандит или как-то логически предугадать поступки и действия злоумышленника.
      - Спал ли я! - возмутился он. - Тоже мне, сказал! Так как насчет подкрепления, которое я у тебя просил, Джи-Джи?
      - Сожалению, старина.
      - Ну что за бред! Оно же мне нужно. У Уайда там двадцать пять-тридцать головорезов, и все готовы к большой потасовке. Такое бывает раз в год! Я думаю, они затевают большой хиппи, и надо во что бы то ни стало его предотвратить.
      - Хем, пойми, на нас висят два больших дела - похищение детей и Бродяга - и мне позарез нужны все мои люди. Неужели ты не можешь справиться своими силами?
      На том конце провода на какое-то время замолчали. И тут совершенно неожиданно распахнулась дверь, и Гидеон вздрогнул, увидев на пороге Леметра.
      Леметр был сейчас ещё бледнее, чем когда уходил, если таковое вообще возможно, и в его глазах светился странный огонек. Он вошел в кабинет, поджав губы, хлопнув при этом дверью, что было ему совершенно несвойственно.
      - Послушай меня, Джордж, - очнулся после долгих раздумий Хемингуэй. Даже в самом худшем варианте ты все равно решишь свои дела за несколько дней. Но мы здесь, живем среди шпаны. Если сегодня вечером, и немедленно, полиция не пресечет их драку, они будут думать, что им все дозволено и начнут беспрестанно дерзить. Я хочу, чтобы ты мне прислал по меньшей мере человек двадцать, хотя мне и нужно вдвое больше. Делай, что хочешь. Пришли пять машин и...
      - Ладно, дам двоих, - отрезал Гидеон. - Мне их будет очень не хватать, но я тебе их отправлю.
      - Послушай, Джордж.
      - До скорого. Пока, - свернул разговор Гидеон и повесил трубку.
      Если бы у него все было тихо-спокойно, и он мог бы поступать, как его душе угодно, то он бы с радостью отправил туда даже дюжину полицейских машин, но это было невозможно. К тому же, даже если они и раздавят эту не так уж и внушительную вылазку будущих крупных бандитов, то через некоторое время они все равно снова примутся за свое. То были крутые парни. А в настоящий момент Бродяга и похититель детей представляли собой большую опасность, и устранять её надо было незамедлительно.
      Леметр, сжав кулаки и прерывисто дыша, стоял, не двигаясь, и неотрывно смотрел на Гидеона.
      Тот вздохнул, налил изрядную порцию виски и молча протянул бокал Леметру, который выпил его залпом.
      Уходило время, такое драгоценное в настоящий момент, но нельзя было просто так отмахнуться и не решить также и эту возникшую новую проблему. Причем, делать это надо было без спешки.
      - Добрый вечер, Лем. Тут такое происходит!
      - кому ты это говоришь! Я хочу на дело. Только не в кабинете, а на улице.
      Гидеон рассматривал Леметра, неспешно потягивая мелкими глотками виски. Конечно, он мог, ничего не спрашивая отправить Леметра на задание, оставив у него на сердце горечь семейной драмы. Или он мог бы разговорить его и дать излить душу. За полчаса, даже за четверть, в условиях относительного спокойствия в оперативной обстановке, он поставил бы Леметра на ноги. Но с минуты на минуту возвратится Эпплби... а телефон, естественно, будет продолжать заливаться...
      - У меня сейчас два крупных дела, - мягко произнес он. - Хемингуэй вне себя. Молодчики из банд Уайда и Мелки, похоже, собирались на хорошую разборку. Он просит меня о помощи - дать ему людей, при этом затребовал вт ри раза больше, чем это в моих силах, и склоняет меня сейчас на все лады. Если ты пойдешь туда, то уж на самый худой конец он подумает, что мы тут постарались и пошли ему навстречу.
      - А другое дело? Что оно из себя представляет?
      - Эта женщина, Пенн, которая беспокоится по поводу пропавшего мужа. Я хочу, чтобы кто-нибудь к ней сходил. Она опять звонила, но повесила трубку, прежде чем...
      - Ох уж мне эти женщины! - прошипел Леметр. - Она, небось, довела его до самоубийства! Если бы мне разрешили...
      Внезапно он замолчал, прикурил от окурка новую сигарету и продолжил более спокойным тоном:
      - Предпочитаю пойти на усиление к Хемингуэю.
      - Передай ему, что как только смогу, подошлю ещё парней... Добавлю, что от тебя главным образом жду четкого и объективного доклада о тамошних делах. Хемингуэй не видит дальше своего носа. Для него это вторая мировая. Но если ты согласен с его оценкой и почувствуешь, что там действительно может запахнуть паленым, то я выкручусь как-нибудь, но подошлю подкрепление.
      - Понял.
      - Как там, на улице?
      - Могло быть и хуже. Сейчас пока что на машине едешь быстрее, чем на метро, но, чувствую, это - ненадолго. Да ладно. Я пошел. И спасибо за все, Джордж.
      - Будет тебе.
      Гидеон поднялся. Эпплби ещё не появился, и это, пожалуй, дает ему немного времени поговорить наедине с Леметром.
      - Так что у тебя произошло-то?
      - Она смотала удочки, - проронил Леметр.
      - А, вот дерьмо, - ругнулся Гидеон, хотя и не смог при этом скрыть некоторое облегчение. - Это точно?