Между субъектно-объектным миром и Нирваной, или Царствием Божиим, существует сфера творчески порожденная, в которой обитает уникальное Сообщество Освобожденных Душ. Здесь Истинный Человек пребывает в Трансцендентном, и, тем не менее, он действует в субъектно-объектном смысле. Члены этого Сообщества отчасти работают ради всё еще спящего человечества, но даже если предположить, что этот труд Любви завершится, - а когда-нибудь это произойдет, - Они, тем не менее, будут продолжать работать, преследуя большую и более отдаленную цель. Это Великая Сфера подлинного творчества. Здесь обитает Иерархия подлинно проявленной жизни, которая простирается в своем величии с меньших уровней до форм Высочайшего Сознания, столь широко, что превосходит понимание даже величайших адептов.
      По сравнению с чисто Освобожденным Состоянием этот вид Жизни в большей степени доступен воображению и оценке субъектно-объектного человека. Существует посвящение, при котором человек может сделать выбор между этой Жизнью и Чистым Освобождением. Жизнь такого рода сохраняет основные ценности субъектно-объектного сознания, хотя и коренится в Трансцендентном. Выше есть множество миров и множество возможностей, большинство из которых абсолютно непредставимы для человечества наших дней. Но Освобождение есть ключ к этим Мирам, и поэтому говорится, что Освобождение - не конец, а начало Подлинной Жизни. Освобождение - это Цель для единожды-рожденного субъектно-объектного человека, но после достижения этого Состояния он становится Дважды-рожденным и тогда сталкивается со взаимоисключающими возможностями, одна из которых - продолжение Жизни, которая реальна в объективном смысле, хотя и кажется чем-то совсем иным в сравнении с жизнью в обычной субъектно-объектной сфере.
      Здесь мы сделали шаг за обычное восточное понимание Нирманакайи. Нирманакайя - это Люди, которые достигли Нирваны или Царства Божия и отказались совсем "уйти в нее". Они остаются воплощенными, хотя и в некотором слишком высоком для обычного понимания смысле. Подобный выбор обычно изображается как подлинное Отречение - следствие сострадания к оставшемуся позади человечеству. Но это лишь одна сторона вопроса. С другой стороны, отказ от Нирваны открывает путь к восходящей Иерархии Строителей Мира - Иерархии, которая восходит к звездам и системам звезд. В каком-то смысле это Жизнь и в Нирване, и вне Нее. Она коренится в Божественной Беспристрастности, Состоянии, которое является столь же проявленным, как и непроявленным.
      65. ПРОЯВЛЕНИЕ БЕЗ ЗЛА
      Любое действие в субъектно-объектном смысле предполагает двойственность или полярность, однако вовсе не обязательно, чтобы все возможные двойственности непременно проявлялись в каждом конкретно проявленном мире. Даже и в этом мире, прогрессируя в своем познании, мы обнаруживаем - а быть может, и создаем - новые двойственности, которые не проявлялись в прежних культурах. Весьма вероятно, что существует неограниченная возможность такого дуалистического выражения, так что другие миры могут иметь дуалистические формы, совершенно неведомые нам, а мы, в свою очередь, - формы, неведомые им. Это значит, что в настоящее время могут существовать или появиться миры, в которых двойственность добра и зла просто не существует. Говорят, что это так. Человек может оставить зло навсегда, продолжая активно действовать в объективном смысле. Это открывает некоторые интересные возможности и показывает, как возможна объективная жизнь, которая в то же самое время остается жизнью постоянного счастья.
      66. ЕДИНЫЙ ЭЛЕМЕНТ
      То, что существует лишь один Элемент, становится абсолютно ясным, как только получаешь проблеск Сознания, которое я назвал Высокой Беспристрастностью. Дух, в принципе, неотделим от материи в каком бы то ни было смысле. Это просто истина, касающаяся субъекта и объекта, выраженная другими словами. В состоянии Высокой Беспристрастности Я осознаю Себя тождественным со всем пространством и всеми объектами, и поэтому нет, и не может быть никакого разделения между каким-то "Я" и какими-то "не-я". Это равносильно утверждению, что есть лишь один Элемент, чего, однако, нельзя сказать о взаимоотношениях внутри скорлупы субъектно-объектного сознания. Ибо на этом уровне существует видимость субъекта как чего-то отличного от объекта, и подобным же образом дух и материя кажутся как бы разделенными, а не едиными. Таким образом, в некотором отношении дуализм Санкхьи обоснован, ибо в пределах этой скорлупы его действительно невозможно преодолеть. Не удивительно, что понятие единого Элемента сбивает с толку того, кто еще не вырвался за эту скорлупу, а также почему "дух" как будто требует ограничивающего определения типа: "Дух - это нечто иное, чем материя". Неверно заявить, будто дух становится материей, и наоборот, в пределах субъектно-объектной множественности.
      67. ПОТОК НЕИСЧИСЛИМЫХ ИЗМЕРЕНИЙ
      Передо мной течет Великий поток неисчислимых измерений.
      Это Высокая Беспристрастность Всего во всем.
      Творящая, поддерживающая, истребляющая.
      Абсолютная и вечная Полнота, Конец, Начало и Середина.
      В этом Потоке сливаются водовороты, омуты и большие течения.
      Это миры, звезды и системы, множественные, однако постоянные.
      Среди них некоторые завихрения, крепко спаянные, кажутся отделенными.
      В них сознание связано разделенностью и бедствиями.
      Есть также этот мир бедных сирот, больной и утомительный;
      Западня Мары, который, торжествуя некоторое время,
      Заставляет нереальное казаться реальным, запутывая в сети.
      Но настанет Время, и скорлупа треснет, Растворится в вечных вращениях;
      Скорбь станет Радостью, а Неведение обратится в Мудрость.
      68. О ДОЛГЕ
      17 сентября
      Обычному эгоистическому человеку долг кажется в некотором смысле каким-то внешним принуждением. Это характер поведения, определяемый гражданским законом, религиозным авторитетом, социальным организмом, членом которого этот человек является, или же его собственным разумным решением. Побуждения, возникающие из различных аспектов человеческой природы, часто расходятся с требованиями такого долга. Результат борьба в человеке между чем-то, что он зовет низшим, и чем-то иным, что он ощущает как высшее. Долг выступает как некая принудительная дисциплина и подразумевает большее или меньшее испытание. В общем, плодом честно исполненного долга является чувство, что "поступили хорошо", которое обычно вполне вознаграждает за такое испытание. Но бесспорно, что стремление к свободе, присущее многим, приводит к своеволию в отношении требований долга, которые зачастую противоречивы, так что если человек поступает в искреннем согласии с каким-то данным обязательством, он в то же самое время нарушает другое, причем это может касаться даже тех обязательств, которые сам индивидуум признает бесспорно верными. Таким образом, нельзя сказать, что жизнь, направляемая долгом, непременно свободна от противоречий. Для Пробужденного Человека понятие "долга" претерпевает коренное изменение. Долг перестает или, точнее, все более перестает быть чем-то внешне налагаемым, даже в том смысле, в котором является "внешним" собственное теоретическое суждение о верном и неверном. На этом высшем уровне долг становится спонтанным побуждением, которое проистекает от Озаренного Сознания.
      Так что здесь противоречие между долгом и побуждением исчезает. С точки зрения Озарения то, что хочется сделать, и есть то, что нужно делать. Как следствие этого Озаренный Человек, когда он действует или принимает решение в потоке Озарения, в сущности, стоит выше долга. Но это верно лишь до тех пор, пока мы придаем долгу значение чего-то налагаемого извне.
      В некоторых случаях "долг" понимается в гораздо более широком смысле слова и служит, в сущности, переводом санскритского термина "Дхарма". Но для этого термина адекватного английского эквивалента попросту не существует, хотя слово "долг" и передает какую-то часть его значения. Неадекватность такого перевода становится ясной в следующем примере. Будет совершенно правильно сказать: "Дхарма огня жечь". Но если мы заменим слово "Дхарма" словом "Долг", и скажем: "Долг огня - жечь", то результат будет совершенно ложным по отношению к первоначальному смыслу, который мы придаем слову "долг". Аналогичным образом совершенно верно, что именно Дхарма Человека, Сознающего Бога, действовать в согласии с возникающим у него Божественным побуждением. Ясно, что Дхарма никоим образом не является внешним принуждением. Такой человек счастлив, действуя в согласии с Дхармой, и не иначе. Если теперь мы условимся придать слову "долг" в точности тот же смысл, что связан со словом "Дхарма", тогда остается верным, что человек Озаренный не преступает долг. Просто в этом случае долг перестает означать какое-то внешнее принуждение.
      Проблема, связанная со словом "долг", - скорее психологическая и эмоциональная, чем рациональная. В плане интеллекта мы можем сказать: "Пусть слово "долг" имеет значение "дхармы", а затем пользоваться им в этом измененном смысле. Я так и поступал какое-то время, и не находил никаких трудностей в понятии долга. Единственной трудностью было определить - что же именно является долгом в данном случае, в данной сложной ситуации, где разные правила действия вступают в противоречие. Когда возникала какая-то ясная определенность, я всегда чувствовал себя счастливым, но такое случалось довольно-таки редко. Однако я нахожу, что многие не в состоянии преодолеть определенный негативный эмоциональный комплекс, связанный со словом "долг". Так что я предлагаю перенести в наш язык термин "Дхарма", так же, как мы уже усвоили много латинских и греческих слов, и пользоваться им для передачи смысла, для которого слово "долг" является по общему признанию неадекватным. От электрона до какого-нибудь бога нет творения вне Дхармы, но существует уровень, где долг оказывается превзойденным с точки зрения обычного понимания.
      Было бы заблуждением полагать, что Дхарма даже человека с Божественным Сознанием лишена проблем. Как у человека Божественного Сознания, его побуждение является его Дхармой, и таким образом нет никакого эмоционального конфликта. Но совсем другое дело - что значит эта Дхарма в практическом действии? Не существует абсолютных решений относительных проблем вне математики. Высшее Сознание надежно на своем собственном уровне; оно способствует необычайному прояснению проблем на субъектно-объектном уровне; оно также всегда склонно влиять на благо всему; но во все дела, связанные с человеческими существами, входят неизвестные величины, даже с точки зрения высоких Адептов. В результате Озарение ни в коей мере не подразумевает безошибочного действия в субъектно-объектной сфере. Так что всегда остается практическая проблема, которую мы можем выразить в форме вопроса: "Какой способ действия лучше всего отражает внутренние признаки Дхармы?" Естественно, для решения этой проблемы человек Озаренный, который в дополнение к своему Озарению имеет глубокое и разумное понимание этики, также и наилучшим образом оснащен для того, чтобы проявить в форме мудрого действия свое высокое намерение.
      Не следует забывать еще один важный момент, что едва ли, если вообще возможно, чтобы личность человека Божественного Сознания во всякое время воплощала полный Свет Высокого Сознания. Обычно такой период непродолжителен, иной раз это всего лишь миг, и во многих случаях случается лишь раз в жизни. Большую же часть времени даже у людей, которые узнали Озарение высокого порядка, сознание более или менее погружается в субъектно-объектную сферу с соответствующим помрачением понимания. Побуждения меньшего порядка, которые коренятся в субъектно-объектном человеке, не преобразуются мгновенно, хотя и очищаются с течением времени. Поэтому остается практическая необходимость в различении всего комплекса возникающих импульсов. Тот, у кого был хотя бы миг Озарения, располагает определенным Критерием для такого различения, и это дает ему решительное преимущество перед другими. Тем не менее, и Он не преодолел необходимости различения в практическом действии.
      69. ФИЛОСОФСКИЕ ПРИМИРЕНИЯ
      Одна из наиболее поразительных перемен в моем сознании необычайно возросшая толерантность в отношении идей, которые обычно кажутся абсолютно несовместимыми. Ныне я вижу значительную долю истины во всех известных мне философских позициях, разве что за исключением наивного натурализма. И в то же время мне не кажется, что хоть одна из философий сумела сказать последнее слово. Если перевести Познание в слова, то получится, что оно принимает форму в основном идеалистическую: взгляд на целое, отдающий первенство Сознанию. Я не знаю ни одного сообщения с уровня Мистического Сознания, которое не согласуется с этой точкой зрения, так что, в общем и целом, мистицизм бросает вызов всем материалистическим школам в онтологическом смысле. В то же время нельзя отрицать, что даже материалистическая точка зрения отличается определенной относительной ценностью.
      Но в этой идеалистической группе мое собственное спонтанное выражение гораздо более согласуется с рациональным монизмом, нежели с дуалистическими и волюнтаристскими системами идеализма. В плане выражения больше нет согласия между теми, кто достиг мистического откровения, хотя преобладающее выражение в некотором смысле тяготеет к монизму. Дело в том, что форма, которую принимает реализация в субъектно-объектном мире, обусловлена склонностями индивидуального человека, которые существовали до момента этого свершения. Познание добавляет нечто общее во всех случаях, но поскольку никакая индивидуальная личность не является сама по себе универсальной, всякое выражение в лучшем случае есть лишь некая грань, отражающая истину сколь возможно приближенно. Было бы только разумным признать этот факт, и тогда быть верным себе, как в личном, так и в Высшем смысле.
      Как человек, который по своему темпераменту и естественным склонностям близок к рациональному (объективному) идеализму, я неминуемо должен был в прошлом вступить в конфликт с основными тезисами прагматистов, которые, прежде всего, оспаривали обоснованность именно объективного идеализма. Вильям Джеймс, в качестве одного из первых постулатов прагматизма, дает следующий принцип: "Нет расхождения в истине, которое не давало бы расхождения в факте где-либо". Этим критерием то и дело пользовались для оспаривания точки зрения рационального идеализма. Я смею утверждать, что мое собственное Познание является случаем, который опровергает этот принцип. Я поднялся до момента Перехода в рамках рационального идеализма, а критический шаг зависел от изолирования чисто апперцептивного аспекта сознания. Таким образом, Истина, как она понимается рациональным идеализмом монистического типа, вызвала для меня "расхождение в факте". Это "Расхождение в факте" - какое-то новое отношение к субъектно-объектному сознанию и состояние гораздо более значительного мира и счастья, чем я знал прежде. Но причина была не в каком-то опыте, а в достижении "Знания Путем Тождества", которое, как я уже отметил, не является ни опытом, ни формальным знанием, но знанием третьего рода.
      Из вышеизложенного как бы следует частичное примирение. Прагматисты правы, утверждая, что формального знания недостаточно для определения действительной или конечной Истины, но они ошибаются, утверждая, что такая Истина или знание ее, должны зависеть от опыта. С другой стороны, рациональные идеалисты правы, утверждая, что действительная истина должна быть абсолютна и, следовательно, не может быть извлечена из опыта, который непременно будет конечным. Но они ошибаются, поскольку заявляют о возможности установить эту Истину одной лишь формальной демонстрацией. Действительное установление этой Истины требует "Знания путем Тождества", т. е. прямого Познания на Уровне Бесконечности, которое ни в коей мере не достигается никаким расширением одного лишь опыта.
      70. ПОЗНАНИЕ - АКТ ТРАНСЦЕНДЕНЦИИ
      Я не устану подчеркивать тот факт, что Познание не является результатом простого развития или расширения в субъектно-объектной сфере. Это - акт Трансценденции, благодаря которому человек Пробуждается, чтобы обнаружить, что вместо того, чтобы быть конечным, он - Бесконечная Сущность, всегда был таковым и всегда будет. На время его сознание было помрачено и казалось, будто он конечное существо, но однажды конечный мир рухнул в принципиальном смысле. В принципе, он может Пробудиться, невзирая на то, был ли его опыт в конечном мире велик или мал, и был ли он высоко или несовершенно развит в субъектно-объектном смысле. Как правило, определенное превосходство в индивидуальном развитии является предварительным условием успеха. Но это так лишь потому, что оно дает силу для сопротивления гипнотическому влиянию субъектно-объектной сферы. Однако это правило не является неизменным. Несомненно, Пробужденный Человек с высшим индивидуальным развитием после Перехода может дать своим товарищам, которые остаются связанными в пределах относительного мира, гораздо больше, чем это возможно для человека с меньшими способностями. Но все это относится к выражению, а не к принципиальной природе Познания как такового.
      Пробуждение с точки зрения относительного означает "рождение", а рождение есть "умирание" для предшествующего состояния. Бесполезно уворачиваться от этого факта. Это просто издревле выраженный и вновь формулируемый закон: "я" материи и "Я" Духа не могут сойтись. Я уже объяснил, как Дважды-рожденный умирает для обычной жизни, и, тем не менее, продолжает действовать через форму воплощенного сознания совсем в ином смысле, чем до Перехода. Так вот, предварительное условие для Пробуждения к тому - умереть для этого в мистическом смысле. Это разумное основание подлинного аскетизма. Аскетизм может быть сознательной и добровольной дисциплиной, или же его ценность можно извлечь из приятия с покорностью того, что приносит жизнь. Но для того, чтобы как то, так и другое было действенным, должно быть обращение к Высшей жизни, иными словами - Устремленность. Далее, после того, как аскетическая дисциплина сыграла свою роль и новое Рождение свершилось, старые правила уже перестают быть уместными. Новая Жизнь Свободна, и путь действия в субъектно-объектном мире избирается самим Собой.
      * * *
      Примечание: Мое внимание привлекло то, что идея предварительной смерти, предшествующей второму рождению, многими понимается неверно, а для многих является чем-то отталкивающим. Быть может, эту идею можно пояснить, отметив, что мистическая смерть - это умирание для того, что уже и так является состоянием смерти с метафизической или вечной точки зрения. Это как раз тот случай, когда второе отрицание дает утверждение, позитив. Мистическая смерть не является ни смертью тела, ни разрушением какого-либо принципа или функции в составе человеческого сознания, хотя именно после нее и начинается все большее одухотворение этих принципов. В некотором смысле это смерть для привязанности к материи или к миру как объекту. В более глубоком смысле это смерть личного эгоизма. Совершенно бесполезно к этому придираться, ибо мы имеем дело с законом Высшей Природы, который проявляется, по меньшей мере, со времен Гаутамы Будды. Какая-либо маскировка этого закона в качестве уступки психологическим предубеждениям не меняет факта его подлинности. Если человек намерен стать сознательно бессмертным, он должен умереть для всего, что смертно. Плодом этого будет постоянная Радость и Жизнь Вечная.
      71. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСИ
      С течением времени происходит перестройка и закрепление жизни вокруг нового центра. Трепет Пробуждения, которое вначале так сильно влияет на личное сознание, постепенно становится тонким равновесием на уровне глубочайшей уверенности.
      Не могу сказать, что я испытываю сожаление о прежней жизни. Как будто ничто не удерживает меня от погружения в любую фазу прежнего опыта, если бы я пожелал это сделать или нашел нужным, но я не чувствую никакого особого стремления к внешней деятельности или каким-то творческим свершениям. Не то чтобы я больше не испытываю радости от общения с природой, просто польза такого общения кажется мне уже не столь важной. И все же я охотно приемлю ласку диких мест, когда предоставляется случай. Итак, внешние интересы в целом утихомирились в присутствии нового и всеобъемлющего интереса.
      Никогда я не ставил себе никаких искусственных запретов, но большинство обычных занятий, в которых люди вообще находят удовольствие, либо никогда не привлекали меня, либо давно перестали привлекать.
      Может быть, даже целесообразным было бы придумать какое-нибудь развлечение, в котором могла бы участвовать физическая личность, но она вроде бы на этом и не настаивает. Дело в том, что личность разделяет Высшее Сознание, а не является какой-то жертвой.
      Смысл жертвы относится только к предшествующим этапам; потом есть лишь Радость, в которой принимает участие вся наша природа. Конечно, и тут более значительной цели должно отдаваться предпочтение перед меньшими интересами, но внутренняя гармония столь велика, что в таком выборе нет никакого конфликта.
      Помимо общения с близкими мне людьми у меня как всегда богатое общение с Теми, кто воплотил себя в книгах, только со временем я все острее чувствую Их живое Присутствие. Более того, имеется осязаемое внутреннее Общение, и это нечто очень ценное. Если в настоящее время я и разделяю некую объективную ответственность, то выбираю ее свободно и, следовательно, поступаю именно так, как хочу. Наконец, я знаю, что если даже в течение какого-то времени и вращаюсь в ограниченной сфере внешнего мира, то все же Высокая Беспристрастность недалеко. Фактически, Она присутствует всюду и во всякое время.
      Всегда есть определенный интригующий момент нового открытия, которое, быть может, ожидает меня прямо за углом. Даже То, что я уже Знаю в смысле Глубокой Абстракции, вновь со временем приходит ко мне в виде конкретного открытия, иногда облекаясь в форму непосредственно во время письма. Я узнаю Его также в словах людей, достигших Познания, которые открывают мне еще и новые грани Меня, несвойственные моему личному сознанию. Эта жизнь приносит огромное удовлетворение, братья мои, и оно бесконечно больше всего, что только может предложить жизнь, ограниченная "скорлупой". Если внешняя форма жизни, которую выбрал я, и не свойственна Вам, читатель, то воздержитесь от мысли, что Вам следует переменить свою жизнь на мой лад. Вспомните, что Уолт Уитмен жил совсем иначе, чем Джон Джипе, но оба они были Людьми Высокого Познания, и оба испытывали глубокое счастье. Жизнь совершенно свободна в глубинах своих, и Свобода эта в удивительной степени отражается во внешней жизни.
      72. ПРОБЛЕМА ПРАВЛЕНИЯ
      18 сентября
      В наши дни, когда столь распространена "ликвидация" старых форм правления и замена их новыми - крайней нетерпимости и жестокости, тот, кто интересуется человеческим благополучием, едва ли может быть равнодушен к проблеме правления. Совершенно ясно, что до сих пор все наши попытки управлять в большом масштабе не увенчались успехом. Иначе не было бы так много перемен и такой потребности в переменах.
      Для того, чтобы правление было успешным, в социальной структуре необходимо в высокой степени сохранить три принципа: Свободу, Справедливость и Действенность. (Я не упоминаю среди них Порядок, ибо кажется, что порядок сам по себе является скорее средством, нежели целью. Ясно, что порядок важен для наилучшего осуществления свободы, справедливости и действенности, и, следовательно, он важен в прагматическом смысле). Далее, ни одна из форм правления, которую мы испытали до сих пор, не давала устойчивого успеха во всех трех отношениях. Власть царей и аристократии иногда действовала вполне сносно, но и в современной, и в древней истории мы ясно видели, как неудачна бывает эта форма, когда происходит упадок нравов и снижается компетенция правящих классов.
      При определенных условиях демократия действует довольно удовлетворительно. Эти условия как будто таковы:
      1. Чтобы единица правления не была столь велика, чтобы быть выше подлинного понимания среднего избирателя.
      2. Чтобы разум и чувство ответственности в делах правления у среднего избирателя были значительно выше, чем это бывает обычно.
      3. Чтобы проблемы правления были достаточно просты.
      У современных огромных наций с их крайне сложной цивилизацией, и особенно в странах с многонациональным населением, эти условия далеки от осуществления. Признаки развала демократической формы, связанной со всеобщим избирательным правом, ныне очевидны до болезненности. Демократия стала в опасной степени неэффективной, и таким образом форма эта замещается во все большей степени диктаторскими формами власти, при которых эффективность в некоторых направлениях достигается ценой радикальной потери свободы и справедливости.
      Ясно, что даже великолепная конституция не является гарантией хорошего правления. Ибо правительство становится тем, чем его делает правящий класс, в некоторых пределах обусловленный темпераментом и характером управляемого народа. В управлении таким государством, как США, этим правящим классом в действительности является вовсе не народ, как это предполагается в теории. Практически это класс профессиональных политиков, которые в свою очередь назначаются, поддерживаются, а иной раз и контролируются другим классом, главная сила которого - экономическая. Ныне профессиональные политики - это типичные представители человечества, которые могут располагать голосами средних избирателей. Обычно это люди, которые явно стоят на низком интеллектуальном и моральном уровне, хотя и бывают некоторые блестящие исключения. И в результате, хотя управление Америкой основывается на восхитительно задуманной форме, ныне оно проявляет признаки серьезной болезни, которая может быть фатальной. Если бы можно было найти подходящих людей в достаточном количестве на авторитетные и существенные посты, этого бы не произошло. Но поскольку разумность и моральный уровень среднего избирателя остается тем, что он есть, а общий знаменатель в целом становится еще более низким, чрезвычайно трудно надеяться на то, что посты эти когда-либо будут заняты достаточным числом людей с необходимыми способностями и характером. У нас нет недостатка в людях с такими качествами, но по большей части они не являются популярными или известными среднему избирателю. Отсюда их услуги, когда они доступны целям правления, гораздо чаще соответствуют постам, замещаемым по назначению, чем по выборам. Но окончательные решения в вопросах политики остаются за теми, кто обладает реальной властью.
      Вполне возможно, что беспристрастное изучение истории американского правления покажет, что назначение и контроль над политиками со стороны сильных мира сего, которые держат в руках экономическую власть, было, скорее, фактором, служащим целям стабильности и прочности в правлении, а не наоборот. Подобное положение объясняется двумя следующими факторами. Во-первых, единственно важной сферой на американской арене действия, где могли найти применение своим способностям люди с административным талантом, был бизнес и мир финансов. В целом в Америке больше людей в сфере бизнеса, которые проявляют умение в управлении государством в подлинном смысле слова, чем на политической арене. Во-вторых, экономические запросы в итоге требуют от людей, удерживающих экономическую власть, развития особого рода мышления, в какой-то мере свойственного инженерам и ученым. Это - вид мышления, основанный больше на фактах в объективном смысле, чем на каких-то психологических предубеждениях. Типичное же влияние политиков, напротив, психологическое, и таким образом можно сказать, что в целом они извлекают выгоду из предубеждений, предрассудков, и т. п. как инструментов обращения к народу. Нередко они приобретают голоса, обещая нечто противное законам физики, и уже один факт, что они решаются выставлять подобные неосуществимые обещания, обнаруживает у них опасный дефект характера. В результате то, что вполне могло оказаться ограничивающим влиянием со стороны бизнесменов и специалистов высокого уровня, оказалось в целом самым полезным влиянием на практическое американское правление.
      Кажется, достаточно ясно показано, что высокое качество системы гораздо менее важный фактор в хорошем управлении, чем наличие мудрых людей на постах власти. Настоящая проблема правления - это не проблема механическая, но проблема мудрости. Таким образом, действенный ключ к разрешению всеобщего хаотического состояния мира сегодня - найти людей достаточно мудрых, и дать им власть. Это попросту означает, что суть проблемы здравого правления заключается в том, чтобы найти и поставить мудрых в центре влияния. Истинный Мудрец - это Человек Познания и, следовательно, тот, кто превзошел соблазны, которые может предложить ему мир. (Мы вовсе не полагаем, будто все Мудрецы непременно мудры в специфической сфере управления. Бывает мудрость разного рода, и едва ли какой-то один индивидуум достигает полноты мудрости во всех отношениях в одном воплощении. Мудрецы, пригодные для правления - это те, кто раскрыл здравый смысл для искусства правления в особой степени). В то же время они привносят в проблемы мира более чем мирскую мудрость. Есть Мудрецы, которые, подобно Будде, отличаются точным пониманием правления. Человечество должно обеспечить лидерство таким людям. Но человечество должно призвать Их и признать их авторитет, когда они ответят.
      А тем временем я не вижу никакой реальной надежды в сфере правления. Могут быть лишь кратковременные облегчения, но не исцеление от основной болезни. Может статься, что состояние будет все ухудшаться и, что массы попытаются - чего не было прежде - добиться решения проблем, которые безнадежно выше их понимания и что когда они потерпят полную неудачу, как и должно быть, и попадут в невероятную ловушку своего собственного построения, тогда в истинном смирении они воззовут к помощи Тех, кто только и может оказать эту помощь. В тот день, но не ранее, проблема правления может быть решена. Ибо бесспорно, что проблема практического правления слишком сложна для одного лишь субъектно-объектного сознания, как бы высоко оно ни было развито. Перспектива более высокого Сознания является абсолютной необходимостью.
      73. СОСТРАДАНИЕ
      21 сентября
      О Сострадание! Ты больше, чем высшая любовь человеческая; меньше, чем Высокая Беспристрастность.
      Ты спокойно взираешь и ожидаешь: годы, века, тысячелетия.
      Принимаешь на себя страдание всего и преобразуешь в радость.
      Обуздываешь Мрак Светом, а зло - добром.