Как у всех нормальных людей, так и у придурков, бывают дни рождения. Миша пригласил меня в «GQ» в пятницу вечером. Также были приглашены Поль с женой, еще несколько членов совета директоров, кое-кто из таинственных друзей Миши и его родители.
      Задумался, что подарить, чтобы не задеть его больное самолюбие — «Vertu», конечно. Безвкусно и трогательно Нужно добавить еще что-то, более оригинальное.
      — Вадим, у тебя есть знакомые, эфэсбэшники?
 
      Вадим, мой талантливый водитель, бывал полезным в самых неожиданных ситуациях. Он часто отвечал на звонки моей жены и родителей, объясняя, что я нахожусь на переговорах и обязательно всем перезвоню. Через него я передавал инсайдерскую информацию сотрудникам нашей компании, например, про грядущие увольнения и внутреннюю реорганизацию, чтобы добиться хотя бы незначительного увеличения производительности труда. Угроза увольнения действеннее, чем повышение зарплаты. Вадиму я доплачивал за каждый ночной выезд и гулянку. Верного пса нужно кормить вовремя, ругать в меру, не оскорблять и, главное, не перекармливать.
 
      — Да, Виталий Юрьевич, мой одноклассник. Работает в московском управлении, хороший парень. Что случилось?
      — Ничего, хочу познакомиться, проконсультироваться. Организуй нам встречу в четверг вечером.
      По дороге в ресторан «Тифлис» купил Тушке «Vertu» черного цвета, руки чесались купить розовый, но подумал, что это уже будет не смешно.
      В «Тифлисе» меня ждал друг Вадима по имени Владимир. Приятный мужик лет сорока весом 120 кило. Пока ждал, он успел заказать полменю и выжрать пол-литра водки.
      — Виталий Юрьевич, расскажите, что нужно.
      — Ничего особенного, завтра у моего друга день рождения, и я подумал — если возможно, конечно, — перед тем как он поедет в ресторан, устроить ему сцену наезда органами… Чисто для поржать: забрать и привезти в наручниках. Возможно?
      — Да без проблем! С вас гулянка для моих пацанов, денег не надо. Откуда забирать и куда везти?
      — Из нашего офиса в ресторан «GQ», Вадим объяснит. Кстати, разбейте его мобильный, я ему новый купил.
 
      В офисе необычный день. У Тушки день рождения, все его поздравляют, пьют шампунь, а он с каждой секундой становится счастливее. Миша похвалил всех за долголетнюю совместную работу и отвесил мне отдельно пару комплиментов. Он не забыл рассказать сотрудникам, что мы знакомы с детства, вместе выросли и играли в одной песочнице. И в самый неподходящий момент подчеркнул, что, несмотря на мою должность, не воспринимает меня как босса. Это и стало его очередной ошибкой. Хотел в ответ предложить ему помыть по дружбе мою машину, но вспомнил, что у чувака день рождения, и пожалел его. Пацаны должны были появиться в семь, за час до ресторана. Я уехал пораньше, но они вчетвером прибыли вовремя. Достали ксивы веером, нейтрализовали охрану, заперли секретарей в переговорной, отрезали контакт с внешним миром… Потом двое вошли в Мишин кабинет.
      — Михаил Аркадьевич Кацнельсон?
      — Да, это я, а что происходит?
      — Ты едешь с нами в Большой дом. Встал и молча! пошел!
      — Я не понимаю, кто вы?
      — Руку убери с телефона, кто мы — по дороге расскажем. Вставай!
      — Вы разбили мой телефон! Зачем?!
      — Вставай на хуй!
      — Никуда не пойду!
      — Слышь, ЖИВОТНОЕ, будешь выебываться — хуже будет, ты фигурант по уголовному делу 4457, и — если не врубился еще — ты арестован!
      — Простите, можно, я не буду вставать?..
 
      Звонит мой мобильный.
      — Виталий, это Владимир.
      — Ну как, все нормально? Везете?
      — Короче, мы все сделали, только казус вышел… обгадился он…
      — Ну и хорошо! Так вы едете?
      — Вы меня не поняли, он в прямом смысле обосрался и описался тоже. Вся комната провоняла. Мы вполне технично ушли, короче, некрасиво как-то получилось…
 
      Все ждали Тушку часа полтора, он приехал грустный, с красными глазами, что-то прошептал отцу и сел возле меня. Похоже, на меня повеяло фекалиями или мне показалось?

      Я был около большого спорта, чемпионом не стал, был около большой науки, профессор из меня не вышел, осталось побыть около больших денег в надежде стать олигархом. Хотя последний пункт в данном временном отрезке меня мало волнует. Когда-то был молодым и перспективным, но влюбился и сразу женился, В принципе, неплохо устроился: стабильный заработок, жена, ребенок, две машины, пенсионные накопления и, типа, свой дом. Все у меня ровно, ровнее некуда, спокойно и предсказуемо. Меня радуют пятница, ежеквартальные премии на работе, успехи дочки, хорошая погода по выходным, семейный завтрак по воскресеньям. В выходные остаюсь дома, потому что нет желания куда-нибудь идти, чтобы потратить деньги. Да и некуда в такой жопе ходить… Недавно купили собаку, сам выбрал лабрадора размером чуть меньше коровы, совершенно дурного, но с добрым характером. Почему Лабрадор? Потому что у Буша с Путиным такие. Именно эта порода собак закрепляет в сознании иллюзию семейного уюта, по крайней мере так пишут в энциклопедиях про животных. Теперь это существо спит между мною и женой, за исключением моментов, когда мы занимаемся этим. Псина сидит у нас в ногах и наблюдает, как все происходит. После первого случая она стала моей тенью, а я — ее единственным хозяином. Мохнатая извращенка то ли по позе, то ли по запаху определила, кто самец, а кто самка. Единственное неудобство не в том, что она на нас зырит, а в том, что после обнюхивает мои гениталии. Люба обижается, что животное признает только меня, хотя кормилец — она. Впрочем, признает или нет — трудно определить. Один раз я пугнул ее зажигалкой, так через какое-то время эта тварь облегчилась прямо на нашей постели, причем с моей стороны. Дочке смешно — ей не до наших игр.
      Жизнь моя протекает настолько размеренно, что в свои 36 я чувствую, будто мне 50. Ничто так не деморализует, как стабильный заработок и супружескй долг, хотя меня все устраивает. Иногда фантазирую, что все могло устроиться и в России, но — не получилось. Переходный период меня сломал, пришлось выехать в Европу, пока обстоятельства окончательно меня не доконали. Я уехал в поисках лучшего будущего для себя и своей семьи, а большинство моих знакомых остались. Почти все они выживают, не живут. Эволюционный процесс пошел в России по новому пути, физически слабые (гниды) оказались самыми живучими. Янкин работает врачом у себя в Краснодаре за копейки, зато Миша Кацнельсон по сравнению со всеми остальными стал великим. По баблу, разумеется.
      Мне не хочется встречаться с этим говнюком, но, если уж позвонил, значит, ему очень надо. В худшем случае просто попиздим, как и прежде: 90 % из того, что он говорит, — полная чушь. Как ни странно, по пятницам в этом тухлом городе некуда податься. Венгрия тесновата для русской души, поэтому приглашение Миши выпить показалось мне очень даже заманчивым.
      Как одеться, решаю быстро: синий костюм «ISAIA», старинные запонки, наследство от деда, часы «Patek Philippe», подаренные коллективом на тридцатилетие, темно-коричневые ботинки «Santoni»… не новые, блядь, но обошлись в косарь, достойных дешевле не купишь. Этот жид точно скалькулирует, сколько я стою, а это хорошо, его зависть меня возбуждает. С другой стороны, он живет при полном отсутствии вкуса, может появиться в «Brioni», зеленой рубашке не первой свежести и стоптанных дешевых башмаках «Ecco». Рядом с ним всегда сидит молодая соска, чаще не одна. Соска, правда, молчит, ее функция, как он говорит, в том и состоит, чтобы отвлекать собеседника и создавать иллюзию московского счастья: седой пузан, женатик с хорошей бибикой, щедрый в пределах разумного, с молодой облагороженной блядью.
      Галстук не повязал, лень, пусть думает, что я после работы, уставший. Осталось еще с лицом поработать, ведь я давно уже западный трейдер российского происхождения, и моя морда должна быть исполнена достоинства. Правда, на уме только бухнуть, заснуть и вернуться в деревню Беспрем. Квартиру в Будапеште давно продал и приобрел домик в лесу, так что заветная мечта Любы сбылась. Ладно если бы попал только на покупку, Люба повесила на меня (она думала, на НАС) кредитов на кругленькую сумму.
      — Виталик, что, мы без новой мебели будем жить? Это как-то неправильно, — сказала она.
      — Ты права, как всегда.
      Пришлось согласиться, надо же где-то кантоваться в выходные. Вышло не особенно здорово, хотел на налогах сэкономить — вот и получил на свою шею вечный ремонт и пападос на маршрут Будапешт — Беспрем.
      — Господин Попов, выбор правильный, этот дом вам понравится, в центре Европы за 500 тысяч евро ничего лучше вы бы не нашли.
      Сука, я тебя что, просил экономить мои деньги? Тут еще моя бесценная подключилась с фразой «НАМ НУЖЕН ДОМ»! Вот и получи, лошара Попов, огромный дом в маленькой деревне! Дом она полюбила больше, чем меня. С тем же успехом мог купить замок в Сьерра-Леоне вместе с туземцами. На хуя мне дом, только накопил две копейки — сразу потерял, да еще должен остался. Похоже, моя семья давно списала меня в пенсионеры, в то время как я чувствую себя прекрасно, в том плане, что 36 — далеко не срок, старый хуй борозды не портит, хоть глубоко и не пашет (вторая часть явно не ко мне).
      Договорились с Мишей встретиться в лобби гостиницы «Hilton», которая давно играет роль второго дома, но, слава богу (точнее, нефти), за счет компании. Спустился за 15 минут до назначенного времени, чтобы порепетировать у зеркала. Столик выбрал, пока в номере одевался, справа от барной стойки, чтобы меня, красавца, было видно, а его — нет. Этот друг детства всегда выглядел омерзительно и вонял так же. Он вел себя как настоящий француз: брызгал на потное тело дорогой парфюм. Запах получался — смерть тараканам. Логика в этом все-таки есть, в центре Европы дешевле купить флакон духов на сто применений, чем регулярно принимать ванну. Мне, в принципе, все равно, как он выглядит, просто не было желания ловить взгляды престарелых обитателей отеля и выслушивать мнение персонала о русской мафии.
      Я давно врубился, что для зарубежных обывателей все выходцы из совка русские. Хотя меня и поражало, что граждане Европы не задают себе простой вопрос: почему эти русские такие разные? Я, конечно, пытался поначалу объяснять, что мы — россияне, а среди россиян есть русские. Как в США, где каждый эскимос говорит, что он американец, но истина заключается в том, что он эскимос. Мама эскимоска, папа эскимос, а он — американец. Им не понять, почему в России говорить о сплоченности проживающих вместе народов преждевременно. Я не собираюсь объяснять, что мы, россияне, примемся любить друг друга с того момента, когда русский забудет обиду, нанесенную азербайджанцем на Черкизовском рынке, азербайджанец забудет обиду на местного хохла-участкового, хохол забудет обиду на татарского соседа по гаражу, а татарин перестанет обижаться на Россию из-за того, что у Татарстана нет моря… В логическую цепь не включил евреев. Работая с ними, убедился, что они ко всему адаптируются. Миша именно такой. Россиянин, еврей, который ни разу не забывал поздравить меня с Рождеством Христовым… Так и общались все девять лет. Правда, как-то я решил поздравить его с еврейским Новым годом и услышал в ответ:
      — Ты че, издеваешься?!
      Вот и пришлось сделать вывод — НИКОГДА не поздравлять Мишу с праздником, чтобы не вызывать у него идеологических подозрений.
 
      Мне повезло, в баре немноголюдно. Играет тупой гнусный джаз в стиле elevator music (фон для лифта): хотите — не хотите, а слушайте, так положено. Главное, в барах не называть фамилии, не говорить громко по-русски, не заказывать водку литрами. Если музыкант поймет, что вы из России, он вас поимеет. В буквальном смысле. Я патриот, но не готов слушать весь вечер музыку из кинофильма «Семнадцать мгновений весны».
      Только обрадовался, что можно спокойно выпить, как увидел в центре зала Тушку, радостно машущего мне рукой.
      — Привет и тебе, старик, че без баб-то?
      — Я по делу приехал, как в старое время… с бизнес-предложением. А ты чего такой уставший?
      — Конец недели, тяжелый день, меня помимо Африки обязали еще и Азией заняться, это теперь модно. А у тебя как?
      — Я из «Венкора» ушел, три года уже работаю в другой компании.
      — И как?
      — Прекрасно! Виталик, давно планировал с тобой переговорить, прости, что в пятницу. Просто завтра улетаю в Лондон, а надо сегодня все обсудить.
      Ну и начало! Во-первых, я ему не Виталик, во-вторых, о чем таком важном с ним говорить? И в-третьих, мне по хую, что ему в Лондон, мне важнее с кем-нибудь выпить! Лучшее лекарство от виски — много виски!
      — Давай закажем, а то разговор вялым получится. Вино? Бутылочку «Марго» и сырную тарелку, мы же нефтетрейдеры, да, Виталик?
      Я не против, только кто платить будет, интересно. «Марго» так «Марго», по-буржуйски, я-то точно нефтетрейдер, а он спец по нефте-пиздингу, пусть и платит, сука. Если что, достану «American Express Centurion», понты без последствий, ее здесь точно не принимают.
      — Ты слышал про компанию «Компрессор Ойл Лимитед»?
      — Да, конечно. (Не слышал ни фига.)
      — Поль Грумейер, он же и владелец, сейчас в поисках гендиректора московского представительства, и я подумал, что тебя может заинтересовать такая перспектива. Давно пора в Москву вернуться, а то все мимо нас проедет.
      Мимо меня, может, и проедет, а мимо него — сомневаюсь, но что означало «мимо нас», мне еще предстояло выяснить.
      — А, помощь понадобилась, не все еще успели спиздить! Ну уж нет, спасибо.
      — Ты че так сразу наезжаешь, я серьезно тебе говорю! Объемы есть, контракты идут, нужна голова, понимаешь?
      — Некому по башке получать?
      — Да ладно тебе, это вполне белая и пушистая компания, и Поль нормальный человек. Просто требуется русский персонаж с опытом и репутацией, как у тебя… типа лицо компании…
 
      — Миша, скажи мне, пожалуйста; почему ты не идешь на эту должность? Дел много?
      — Ты че подъебываешь? Если честно, Поль, как мне сказали, не считает меня способным на кресло.
      Да, Поль и правда нормальный мужик, если раскусил эту крысу.
      — А меня считает, что ли? Мы с ним незнакомы.
      — Не волнуйся, мы пропиарили тебя так, что самим неудобно, теперь ты ему даже снишься! Ты для него звезда, подарок судьбы, кумир, русский коммерс будущего!
      — Таких автобусами отгружают в вашу дорогую столицу.
      — Да, согласен. Только у тех нет друга Кацнельсона.
      — Кому Кацнельсон, а кому Путин. Ладно, понял, не грузи больше, говори условия.
      — Офис в центре, «BMW 760L», новый, с водилой, квартира — трешка, годовая 600 тысяч, и два грина с тонны перевалки в качестве бонуса.
      Я плавно перешел к любимому напитку, разумеется, намеренно, чтобы подчеркнуть важность услышанного. Миша повелся, слишком хорошо знал мои привычки. Если виски, значит, Попов взволнован.
      — Мне сто «Dewars», плиз, и колу отдельно.
      Я не был в Москве девять лет и явно что-то упустил. В чем лажа — непонятно, отказаться не могу, потому что услышал цифру в 10 раз больше, чем сейчас стою, да и сбережения ухнули на этот долбанный дом, но, с другой стороны, не могу и быстро согласиться. Боюсь оказаться лохом. На Западе такая должность приносит 300 тысяч и спокойный образ жизни. Пиздец, какой соблазн! Чтобы заработать на жизнь, можно остаться здесь и работать дальше, а чтобы разбогатеть, нужно вернуться в Россию…
      — Че думаешь?
      — Погоди, сейчас приму сто грамм бальзама и скажу.
      — Виталий, предложение нормальное, поверь!
      Ага, я уже не Виталик, так-то лучше.
      Слово «поверь» из уст Кацнельсона звучало как очередное наебалово. Миша в детстве пережил сотрясение мозга, после чего стал еще больше врать. Не говоря уже о том, что это он стуканул родителям, что я курю. В пять лет донес маме, что я плохой мальчик и ругаюсь нехорошими словами, например «жид вонючий», после чего я превратил его велосипед в металлолом Отец обработал мою жопу ремнем, первый урок выживания оказался болезненным, но не бессмысленным. Не следует забывать уничтожать улики — нет улик, нет обвинения. Спустя год новый велосипед Миши исчез, а мой зад сохранил свой естественный вид. Позже Миша пытался быть похожим на меня, даже говорил, что из меня не получится хороший врач, потому что я не еврей, другое дело — он. По мне, так лучше оставаться объектом его зависти, а не сострадания. Став врачом, я хотел доказать родителям, на что способен, а он, кретиноид, еле-еле закончил техникум. Миша множество раз поступал в медицинский, но Бог все-таки есть, и последствия Он предвидел. Раз в пять лет у меня появлялась ностальгия по зачморенному другу, я сам ему звонил, мы бухали, вспоминали былое и прощались. Платил всегда я.
 
      — Условия уже согласованы и рассчитаны на первый год, дальше будет круче, но есть одно «но»…
      — В смысле?
      — Смысл следующий: ты нам будешь возвращать доллар с тонны, это же нормально.
      — Ты сказал, что компания белая?
      — Компания белая, но мы нормальные люди, и всем хочется кушать.
 
      Вот и суть. Он только что хуйнул суть. А суть одна: воруем все, подписываешь ты. Поэтому и высокая зарпла та, и хата, и машина. Поразительно, что он телок забыл упомянуть. Помнит, наверное, что мы с Янкиным тусовали самых-самых, а он подбирал нами обиженных.
      — Мне еще сто и колу отдельно. В общем, я понял тебя, мне нужно подумать, а то кажется, вы крайнего нанимаете.
      — Не крайнего, а старшего… извини, что так резко все изложил, но я и правда переживаю, кто будет главным, хочется, чтобы свой… Позвони завтра и скажи, да или нет.
      Принесли счет, я достаю свою «American»…
      — Не надо, Виталик, я сам, это же корпоративные расходы!
      Странно, эта жадина впервые платит. Я им нужен, это точно. Голова кружится, и я стараюсь не взорваться от важности. Я собственной жене давно уже не нужен, а тут у Миши такое лицо серьезное, что даже неудобно его чморить, как в детстве. Может, и правда пора вернуться?
      В номере не находил себе места. Я хорошо знаю себе цену, она намного выше нынешней зарплаты. Я, блядь, работаю, и работаю честно за гроши (ну не за гроши, конечно), и тут Родина-мать зовет с благодарностью в миллион, только вернись, сынок, в совок. Надо подумать. По старой русской традиции мысленно я уже все потратил, и оказалось, не такие уж это большие деньги. Кстати, к предложению нужно добавить и самок, их там больше, чем где-либо. И они говорят на родном языке, и отдаются, как в последний раз. Не то что местные проститутки: тут не трогать, там не трогать, время закончилось, добавьте еще 100 евро, и все это на ломаном английском… Эх!..
 
      — Люба, это я, ты не поверишь, кого я встретил!
      — Кто это?
      — Я-я, ты че, мужа не узнаешь?
      — Конечно не узнаю, живу с тобой 16 лет и все думаю, как тебя забыть.
      — Я тебе помогу, дорогая, забыть все хорошее, что между нами было, и буду напоминать только самое плохое.
      — Не надо напоминать, я и так помню, или, думаешь, легко забыть всех твоих блядей и друзей-алкоголиков?
      — Короче, я не по этой теме… Миша Кацнельсон предложил работу в Москве.
      — Вали, у тебя хорошо получается с говном общаться.
      — Але, что с тобой? Я серьезно говорю.
      — Ладно, а нам что с ребенком — тоже обратно?
      — Я еще не согласился.
      — Сколько денег?
      — Много.
      — Я никуда не поеду. Как хочешь, так и решай. Все, пока.
      Какие возвышенные у нас отношения! Она всегда делает вид, что ей все похую, но я-то знаю, что через полчаса позвонят мои родители и примутся рассказывать про сложную политическую и экономическую обстановку в Москве, про олигархов, угнетенную прессу, коррупцию и прочее. Если повезет, они забудут упомянуть Ходорковского.
      Не повезло.
      — Виталик, это мама!
      — Мама, привет.
      — Как ты, сынок?
      — Все хорошо, спасибо, завтра возвращаюсь домой.
      — Какой ты молодец, что уехал! Здесь такое происходит!
      — Что, мама?
      — Бедному Ходорковскому срок увеличили, а он еще болен! Он же многим помогал, и детский дом финансировал, и науку… Ой-ой, что за страна!..
      — Мне бы столько спиздить, я всем по даче подарил бы.
      — Как тебе не стыдно, ты живешь там, вот и живи дальше, здесь опасно заниматься бизнесом.
      — Ладно, я понял, как отец?
      — В целом нормально, только сердце беспокоит, как обычно, особенно когда он думает, что ты, не дай бог, захочешь вернуться в Россию. Ты никогда нас не слушал, даже когда был маленьким.
      — Мама, мне уже 36, когда в гости приедете?
      — Через месяц, ты только Любу не обижай, столько лет вместе и последнее время все ругаетесь, а мы с отцом всю жизнь счастливы!
      — Ты же папу не посылала раз в неделю.
      — Ну-ка перестань, ты что, пьяный?
      — Ладно, мама, мне пора, позвоню на днях.
 
      Рано утром я выехал в сторону своей бездарной инвестиции. Соблазн вернуться на историческую родину удвоился. Ребенок взрослый уже, у Любы свой бизнес и дом, о котором мечтала, а у меня что? Жена считает меня в лучшем случае клоуном, в худшем — подонком, дом, который меня раздражает, и работа, работа, работа. А что тогда в Москве? Двумя словами — больше бабла. А если больше бабла, значит, смогу им погасить все семейные обиды и реализовать собственные фантазии. С фантазиями у меня туговато, в голову приходит, только секс, машины, бухло, шмотки и часы. «Нет, это неправильно, Виталий, ты не баба», — повторяю себе. С таким багажом нельзя возвращаться, надо добавить спорт, антиквариат и немного благотворительности. Уже ясно, что придется увеличивать предложенный оклад любым способом. Я что, уже согласен? Нет, надо подумать еще немного. Мне уже 36. Когда-то давно мечтал вернуться богатым и успешным в Россию, как Юлий Цезарь в Древний Рим, но потом я вспомнил, что Цезарь не уезжал бедным неудачником, и успокоился. Как с родителями быть, не понимаю! Знаю, они беспокоятся, и их нервозность усиливается от понимания того, что они не могут ничем мне помочь, разве что советами, да и те сквозь призму социалистического страха получаются не очень полезными. Я их люблю за то, что при всех жизненных трудностях я получился вроде как нормальный. Бог — юморист, я ему не поверил и посмотрел в зеркало. Внешностью Всемогущий решил не баловать, зато глаза получились прекрасные. Все бабы любят мои трезвые, голубые глаза, хотя в последние годы это редкое зрелище. Баб никаких нет, и пью я ежедневно.
      Сука наглая, надо же — «Шато Марго»! Сырная тарелка! Лондон! В мои размышления вклинился еще и Миша. Я вспомнил эпизод юности. Однажды мы всей тусой ругали совок и строй, дошли до Ленина, Янкин не успел сказать, что из-за Ленина все наши беды, как Миша набросился на него с криком: «НЕ ТРОНЬ ДЕДУШКУ ЛЕНИНА!» Пизды он получил, разумеется, но по итогу (стратегически, как говорится) победил. Нас таскали по отделениям на многочасовые беседы, позор во дворе и школе! С борцом за здоровый социализм мы помирились через неделю. Но политических подъебок после этого ему было не избежать.
      Вдруг эти твари меня наймут на два месяца, а потом попрощаются? Вдруг я тот самый лох, который подпишет документ, по которому станет партнером Ходорковского по валенкам? Мне сейчас как никогда нужно мириться с женой, хотя я и не идеальный муж, но, как ни крути, в мужьях уже 16 лет, и весь путь мы с Любой прошли вместе. В пьяных базарах с пацанами, каждый раз подчеркивая свою главную роль в семье, я, конечно, понимал, как мне сильно повезло с женой. Я на ее месте не смог бы отказаться от всего ради карьеры мужа, уехать в чужую страну с маленьким ребенком и двумя тысячами долларов на всех плюс икона на продажу, да простит меня наш общий Отец. Дело было не в отсутствии денег, а в неясности будущего. Ладно, когда мы вдвоем на всем экономили, но дочке не объяснишь, почему папа-умница привез семью неизвестно куда, где приходится ходить в школу, для учеников которой два плюс два требует коллективного решения. Не то чтобы я в восторге от российской системы образования, но она точно лучше, чем в Венгрии. Я по своей наивности убежал из страны, в которой помимо вменяемых остались и такие, как Кацнельсон. Все, Виталий, остановись, не давай жадности выходить наружу. При чем тут Миша? Пока он есть, буду считать себя умным и способным на лучшее. А если слово «лучшее» получит для меня ясное материальное содержание, тогда все заебись. Карьера нефтетрейдера подобна карьере бляди, сначала для собственного удовольствия, потом для чужого и, наконец, ради денег. В Венгрии я завис на втором этапе. Да, сука Миша удивил. Ниче, для начала нужно с Любой все обсудить.
      По своей тупости (и только) купил по дороге цветы и бутылочку кьянти. Торопливо, поскольку, похоже, для себя я уже все решил, поднимаюсь по лестнице. Внезапно открылась дверь, и моя бесценная жена казалась мне самым красивым существом на свете, пока не сказала первую фразу:
      — Что за веник? Опять кого-нибудь выебал и пришел грехи замаливать?
      — Может быть. Цветы, между прочим, модный флорист собирал.
      — Какой ты у нас умный, однако! Заходи! А вино кому? Что случилось, проститутки во время работы не пьют?
      — Люба, я голодный.
      — Пускай твой флорист тебя и кормит.
      Моя злая Люба приготовила ужин и демонстративно поставила цветы в вазу в центре стола, а с утра букетик за 300 евро нашел свое место в баке для мусора. Так резко и агрессивно она со мной давно не говорила. Последний раз лет пять тому назад, когда нам домой позвонили добрые французы и сообщили, что господин Попов с СУПРУГОЙ забыли в номере папку с документами. Что было дальше, не хочется вспоминать, да и случайная телка не стоила того, чтобы из-за нее разводиться. Обидно. Парадокс семейной жизни — когда трахаешь кого-то, тебе ничего, когда только мечтаешь кого-то оприходовать и в последнюю секунду просыпается совесть примерного семьянина, тебе сразу пиздец.
 
      — А ты чего такая злая последние дни?
      — Кроме того, что Миша потерял твой номер и позвонил с просьбой срочно сказать, где ты и как тебе позвонить, больше ничего.
      — Значит, ты знала, что он собирается предложить мне работу, тогда почему не предупредила?
      — Хотела в очередной раз понять, умный у меня муж или нет. А злая, потому что впечатление такое, будто мы с тобой всю жизнь стюардами работали, виделись по выходным и, как только все наладилось, этот мудак звонит и предлагает уехать в рашку работать.
      — Последний рывок, будет хуево, вернусь.
      — Аккуратно, не надорвись, я вижу, ты уже все решил, только вот меня забыл спросить. Ты в курсе, что у нас еще дочь есть?
      В такие моменты мужчина проигрывает спор в любом случае. Лучший вариант — лечь спать, а перед сном взять в руки старый альбом с детскими фотографиями. Так можно погасить конфликт или хотя бы попытаться сделать это. Подобным нехитрым приемом можно нейтрализовать любую жену.
 
      Девяностые для меня остаются камнем в сердце, не дающим спокойно жить, комплексом, от которого не могу избавиться. Борюсь, не сдаюсь, но воспоминания мощнее реалий. При любом упоминании о Родине на любом языке, в любой форме и при любых обстоятельствах меня колбасит. Будучи еще врачом в районной поликлинике, я был посвящен друзьями в понятие бизнеса.
      Миша первым на кухне кричал:
      — Ура, пацаны, свобода, пора принимать баксы!
      С чего он так радовался, я не понимал, но идея с баксами понравилась. Он часто контактировал с какими-то родственниками в Израиле и долго рассказывал, как им повезло, что вовремя свалили из совка. После второго пузыря он пояснил, что эти самые родственники там проходят под лозунгом «мы русских не ждали». В России они — евреи, в Израиле — русские, вот в чем прикол.
      Что я помню о том времени?
      Горби в жопе, Ельцин при власти, большая Россия мгновенно стала маленькой, все торгуют и торгуют. В то время я уже жил в Москве и по совету коллег-врачей начал учить языки. Все сразу, английский, немецкий, французский, а кто-то из даунов учил даже японский. Все патриоты, оказавшиеся при власти в то время, нам говорили, что советская наука достигла таких вершин, что Западу даже и не снились, и теперь там спят и видят, как переманить русский мозг на ту сторону. Вот мы и готовили себя к переезду ради науки, ждали вербовки, понимая, что Родина на нас не может обижаться, потому что мы, как только заработаем, сразу вернемся.
      Кацнельсон — молодец! Пока мы, ученые кретины, ждали жизненного подъема и западных обещаний, он просто крутился и докрутился до начальника экспорта нефтепродуктов в иностранной компании. Фирмачи платили, конечно, мало, но происходящее в стране понимали еще меньше. Миша умело скрывал свои левые доходы и часами объяснял руководству сложность каждой отдельной бизнес-ситуации. Кстати, легенда про коррупцию создавалась теми же Мишами.
      — Надо всем башлять, понимаете, господин Гутман? Здесь, в Москве, к сожалению, именно так, и по-другому никогда не будет, тут все взяточники на молекулярном уровне.
      Фирмачи все с небольшой радостью хавали, потом рассказывали своим боссам, те обсуждали это в кулуарах, а западные журналюги, разумеется, раздували услышанное до неузнаваемости и фиксировали на бумаге формата А3.