– Чистый воздух поможет мне, – говорила она, – я так давно не дышала им!
      Во время прогулки она рассказала мисс Лидии о своем брате, и мисс Лидия, для которой эта тема представляла особый интерес, не заметила, как они удалились на большое расстояние от Пьетранеры.
      Солнце уже садилось, когда она обратила на это внимание и попросила Коломбу вернуться. Коломба знала дорогу, значительно, по ее словам, сокращавшую обратный путь, и, оставив тропинку, по которой они шли, двинулась по другой, по которой, по-видимому, ходили гораздо реже. Скоро им пришлось взбираться на такую крутую гору, что она должна была, чтобы удержаться, постоянно цепляться одной рукой за ветви, а другой тащила за собой свою подругу. Через четверть часа такого трудного подъема они очутились на маленькой площадке, поросшей миртами и толокнянкой, между которыми со всех сторон вырастали из земли большие гранитные глыбы. Мисс Лидия очень устала, деревни все еще не было видно, вокруг становилось все темнее.
      – Знаете, милая Коломба, – сказала она, – я боюсь, как бы мы не заблудились.
      – Не бойтесь, – отвечала Коломба. – Пойдем! Идите за мной.
      – Но уверяю вас, что вы ошибаетесь: деревня не может быть с этой стороны. Я готова держать пари, что мы от нее удаляемся. Смотрите, видите эти далекие огни? Наверно, это Пьетранера.
      – Дорогая моя, – сказала Коломба взволнованно, – вы правы, но в двухстах шагах отсюда... в этом маки...
      – Ну?
      – Там мой брат; я могла бы повидаться с ним и обнять его, если бы вы захотели...
      Мисс Невиль посмотрела на нее с удивлением.
      – Я ушла из Пьетранеры, не обратив на себя внимания, потому что я была с вами... – продолжала Коломба, – иначе за мной следили бы... Быть около него так близко и не увидеть его?.. Отчего бы вам не пойти со мной к моему бедному брату? Вы доставили бы ему такую радость!
      – Но, Коломба... это было бы неприлично с моей стороны.
      – Я понимаю! Вы, городские женщины, вы всегда заботитесь о том, что прилично, а мы, деревенские, думаем только о том, что хорошо.
      – Но ведь так поздно!.. И что подумает обо мне ваш брат?
      – Он подумает, что его друзья не оставили его, и это даст ему твердость переносить страдания.
      – А мой отец! Он будет беспокоиться...
      – Он знает, что вы со мной. Ну же! Решайтесь... Вы ведь смотрели сегодня на его портрет, – прибавила она с лукавой улыбкой.
      – Нет... Право, Коломба, я не смею... Там эти бандиты...
      – Ну и что ж такого? Эти бандиты не знают вас. Какое вам до них дело? Тем более вам самой хотелось на них посмотреть.
      – Боже мой!
      – Послушайте, сударыня, решайтесь. Оставить вас здесь одну я не могу. Неизвестно, что может случиться. Пойдем к Орсо или вернемся вместе в деревню... Я увижусь с братом... бог знает, когда... никогда, быть может...
      – Что вы говорите, Коломба?.. Ну, хорошо, пойдемте, но только на одну минуту, и сейчас же вернемся.
      Коломба пожала ей руку и, не отвечая, пошла так быстро, что мисс Лидия с трудом поспевала за ней. К счастью, Коломба скоро остановилась и сказала подруге:
      – Дальше не пойдем, не предупредив их, а то, пожалуй, еще попадем под пулю.
      Она вложила два пальца в рот и свистнула; вскоре после этого послышался лай собаки и не замедлил появиться часовой бандитов. Это был наш старый знакомый пес Бруско, который сейчас же узнал Коломбу и стал служить ей проводником. Долго шли они по узкой тропинке, извивавшейся в маки, и наконец увидели двух двигавшихся им навстречу мужчин, вооруженных до зубов.
      – Это вы, Брандолаччо? – спросила Коломба. – Где мой брат?
      – Там! – ответил бандит. – Идите потихоньку: он спит, а это он первый раз заснул после того происшествия. Слава богу! Вот уж правда, что где пройдет черт, там отлично пройдет и баба.
      Девушки осторожно подошли и около огня, благоразумно огороженного стеной из камней, увидели Орсо, лежавшего на куче папоротника и укрытого piloni. Он был очень бледен; слышно было, как он тяжело дышал. Коломба села около него и смотрела на него молча, со сложенными руками, как будто бы молясь. Мисс Лидия, закрыв лицо платком, прижалась к ней, но от времени до времени поднимала голову, чтобы через плечо Коломбы посмотреть на раненого. Прошло четверть часа, и никто не вымолвил ни слова. По знаку патера Брандолаччо вместе с ним углубился в маки, к великому удовольствию мисс Лидии, которая впервые нашла, что в бородах и одежде бандитов слишком много местного колорита.
      Наконец Орсо шевельнулся. Тотчас же Коломба склонилась над ним и начала целовать его, засыпая вопросами о ране, о боли, о том, не нужно ли ему чего-нибудь. Ответив, что он чувствует себя отлично, Орсо, в свою очередь, спросил у нее, в Пьетранере ли еще мисс Невиль и написала ли она ему. Коломба, нагнувшись над братом, совершенно закрывала от него свою подругу; кроме того, Лидию трудно было узнать в темноте. Коломба одной рукой держала ее за руку, а другой слегка приподнимала голову раненого.
      – Нет, она не дала мне письма к вам... А вы все думаете о мисс Невиль? Вы, значит, ее очень любите?
      – Люблю ли я ее, Коломба?.. Но она... она, может быть, презирает меня теперь.
      Мисс Невиль попыталась вырвать руку, но нелегко было заставить Коломбу выпустить добычу: ее маленькая изящная ручка обладала изрядной силой, в чем читатель уже имел случай удостовериться.
      – Презирать вас! – воскликнула Коломба. – После того, что вы сделали... Напротив, она так хорошо говорит о вас!.. Ах, Орсо, у меня есть много кое-чего порассказать вам о ней!
      Рука хотела вырваться, но Коломба притягивала ее все ближе и ближе к Орсо.
      – Но почему же она не отвечает мне? – сказал раненый. – Одной только строчки с меня было бы довольно.
      Коломба все тянула руку мисс Невиль и наконец вложила ее в руку своего брата; потом она вдруг отодвинулась и рассмеялась.
      – Орсо! – воскликнула она. – Не говорите дурно о мисс Невиль – она отлично понимает по-корсикански.
      Мисс Лидия сейчас же отняла руку и пробормотала несколько невнятных слов. Орсо подумал, что он бредит.
      – Вы здесь, мисс Невиль! Боже мой, как вы решились? Какое счастье для меня!
      С трудом поднявшись, он попытался придвинуться к ней.
      – Я провожала вашу сестру, чтобы не догадались, куда она идет... а кроме того... я тоже хотела... увериться... Ах, как вам здесь плохо!
      Коломба сидела у изголовья Орсо. Она осторожно приподняла его и положила его голову к себе на колени. Она обвила его шею руками и знаком подозвала мисс Невиль.
      – Ближе, ближе, – говорила она, – больному вредно напрягать голос.
      И так как мисс Лидия колебалась, то она опять взяла ее за руку и насильно усадила так близко, что ее платье касалось Орсо, а рука, которую Коломба продолжала держать, лежала на плече раненого.
      – Вот так очень хорошо, – весело сказала Коломба. – Не правда ли, Орсо, хорошо в макина биваке в такую прекрасную ночь?
      – Да, ночь прекрасная, – сказал Орсо. – Я ее никогда не забуду.
      – Как вам, должно быть, больно! – сказала мисс Невиль.
      – Мне уже не больно, я хотел бы умереть здесь.
      Его правая рука потянулась к руке мисс Лидии, которую Коломба все время держала в плену.
      – Вас непременно нужно перенести куда-нибудь, где бы за вами был уход, господин делла Реббиа, – сказала мисс Невиль. – Я не усну после того, как видела, что вам плохо здесь... под открытым небом...
      – Если бы я не боялся встретить вас, мисс Невиль, я попробовал бы вернуться в Пьетранеру и дал бы себя арестовать.
      – Отчего ж это вы боялись встретиться с нею, Орсо? – сказала Коломба.
      – Я не послушался вас, мисс Невиль... и теперь я не посмел бы встретиться с вами.
      – Знаете ли, мисс Лидия, вы можете заставить моего брата делать все, что вам угодно! – со смехом сказала Коломба. – Я не позволю вам видеться с ним.
      – Я надеюсь, что эта мрачная история выяснится, и скоро вам нечего будет бояться... – сказала мисс Невиль. – Я была бы очень рада, если бы знала, уезжая, что ваша невиновность доказана и... что ваше благородство оценено так же высоко, как и ваша храбрость.
      – Вы уезжаете, мисс Невиль? О, не говорите этого слова!
      – Что ж делать... Нельзя же отцу вечно охотиться. Он собирается уезжать.
      Орсо уронил свою руку, касавшуюся руки мисс Невиль, и все замолчали.
      – Ну, вот! – начала Коломба. – Мы вас не пустим. У нас в Пьетранере найдется что показать вам. Кроме того, вы обещали мне нарисовать мой портрет, а вы еще его и не начинали. И потом, я обещала вам serenata в семьдесят пять куплетов. И потом... Но чего это рычит Бруско? Вон Брандолаччо бежит за ним. Посмотрим, что там такое.
      Она сейчас же встала и, без церемонии положив голову Орсо на колени к мисс Невиль, побежала к бандитам.
      Немного удивленная тем, что очутилась в макинаедине с молодым человеком, голова которого лежала у нее на коленях, мисс Невиль не знала, что ей делать – она боялась неловким движением причинить раненому боль. Но Орсо сам оставил нежную опору, которую только что нашла для него сестра, и, опершись на правую руку, сказал:
      – Итак, вы скоро уезжаете, мисс Лидия? Я никогда и не думал, чтобы вам можно было оставаться в этом несчастном краю... и однако... с той минуты, как вы пришли сюда, я во сто раз больше страдаю от мысли, что нужно проститься с вами... Я бедный поручик... без будущего... теперь беглец... Сейчас не время говорить, что я вас люблю... но ведь это единственная возможность высказать вам это, и мне кажется, что теперь, когда я облегчил свое сердце, я не так несчастлив.
      Мисс Лидия отвернулась, как будто бы темнота не скрывала краски, проступившей на ее лице.
      – Господин делла Реббиа, – сказала она дрожащим голосом, – разве я пришла бы сюда, если бы не... – И, говоря это, она вложила в руку Орсо египетский талисман. Потом, сделав страшное усилие, заговорила своим обычным шутливым тоном: – С вашей стороны, господин Орсо, очень дурно говорить такие вещи. Вы знаете, что в маки, среди ваших бандитов, я никогда бы не посмела рассердиться на вас.
      Орсо сделал движение, чтобы поцеловать руку, отдававшую ему талисман, и так как мисс Лидия отняла ее слишком быстро, то он потерял равновесие и упал на раненую руку. Он не мог удержаться от болезненного стона.
      – Милый мой, вам больно? – вскрикнула она, поднимая его. – Это я виновата! Простите меня.
      Они несколько времени говорили очень тихо и находились близко друг от друга. Прибежавшая Коломба застала их в том же положении, в каком оставила.
      – Стрелки! – закричала она. – Орсо, попробуйте встать и идти, я помогу вам.
      – Оставьте меня, – сказал Орсо. – Скажите бандитам, пусть они спасаются... Пусть меня возьмут, мне все равно; только уведи мисс Лидию, бога ради, прошу тебя, – чтобы ее не застали здесь.
      – Я не покину вас, – сказал Брандолаччо, прибежавший вслед за Коломбой. – Сержант стрелков – крестник адвоката; вместо того, чтобы взять вас, он вас убьет, а потом скажет, что сделал это нечаянно.
      Орсо попробовал встать, он даже сделал несколько шагов, но скоро остановился.
      – Я не могу идти, – сказал он, – а вы бегите. Прощайте, мисс Невиль, дайте мне руку и прощайте!
      – Мы не бросим вас! – закричали обе девушки.
      – Если вы не можете идти, – сказал Брандолаччо, – значит, мне нужно вас нести. Ну, поручик, подбодритесь. Мы успеем ускользнуть вон через тот овраг. Господин патер отвлечет их.
      – Нет, оставьте меня, – сказал Орсо, ложась на землю. – Коломба, бога ради, уведи мисс Невиль!
      – Вы сильная, синьора Коломба, – сказал Брандолаччо, – берите его за плечи, а я возьму за ноги. Ладно! Вперед, марш!
      Они быстро понесли Орсо, несмотря на его протесты; мисс Лидия в смертельном страхе поспевала за ними; вдруг раздался выстрел, на который ответило сразу несколько. Мисс Лидия вскрикнула, Брандолаччо выругался, но пошел вдвое быстрее; по его примеру и Коломба бежала сквозь маки, не обращая внимания на ветви, хлеставшие ее по лицу и рвавшие ее платье.
      – Нагнитесь, нагнитесь, дорогая, – говорила она подруге, – в вас может попасть пуля.
      Так они шли или, вернее, бежали шагов пятьсот, пока Брандолаччо не объявил, что он больше идти не в силах, и свалился на землю, несмотря на увещевания и упреки Коломбы.
      – Где мисс Невиль? – спрашивал Орсо.
      Мисс Невиль, перепуганная выстрелами, останавливаясь каждую минуту в зарослях маки, скоро потеряла след беглецов и осталась одна во власти смертельного страха.
      – Она отстала, – сказал Брандолаччо. – Ну да она не пропадет! Женщина всегда сыщется. Слышите, Орс Антон, какую трескотню поднял патер из вашего ружья? Беда только, что ни зги не видно, от ночной перестрелки никакого толку.
      – Тише! – сказала Коломба. – Слышите, лошадь? Мы спасены!
      – Мы спасены! – повторил Брандолаччо. Подбежать к лошади, схватить ее за гриву, вдеть ей в рот вместо удил веревочную петлю было минутным делом для бандита, которому помогала Коломба.
      – Теперь предупредим патера, – сказал он.
      Он свистнул два раза; далекий свист отозвался на этот сигнал, и выстрелы ментоновского ружья перестали раздаваться. Брандолаччо вскочил на лошадь; Коломба положила брата перед бандитом – тот одной рукой обхватил его, а другой стал править лошадью. Поощренная двумя здоровыми пинками в брюхо, лошадь, несмотря на двойную тяжесть, проворно тронулась, а затем пустилась вскачь с обрыва – там, где сто раз убилась бы любая не корсиканская лошадь.
      Коломба воротилась и стала изо всей мочи звать мисс Невиль, но никто не отвечал ей. Несколько времени она шла наудачу, стараясь найти прежнюю дорогу, и на узкой тропинке встретила двух стрелков, крикнувших ей:
      – Кто идет?
      – А, господа! – сказала она насмешливым тоном. – Вот так перестрелка! Сколько убитых?
      – Вы были с бандитами, – сказал один из солдат. – Вы пойдете с нами.
      – Охотно, – ответила она, – но у меня здесь подруга, нам сначала нужно найти ее.
      – Ваша подруга уже задержана, и вы пойдете с ней в тюрьму.
      – В тюрьму? Ну, это мы еще посмотрим! А покуда ведите меня к ней.
      Стрелки отвели ее на стоянку бандитов, и они подобрали трофеи своего похода, то есть piloni, которым был покрыт Орсо, старый котел и кружку с водой. Тут же была и мисс Невиль; солдаты нашли ее полумертвую от страха, и она отвечала слезами на все их расспросы о числе бандитов и о направлении, по которому они ушли.
      Коломба бросилась к ней в объятия и сказала ей на ухо:
      – Они спасены!
      Потом она обратилась к сержанту:
      – Господин сержант, вы видите, что барышня ничего не знает о том, что вы у нее спрашиваете. Отпустите нас в деревню: там нас ждут с нетерпением.
      – Вас, моя милочка, отведут туда даже скорее, чем вы хотите, – сказал сержант, – и вам придется объяснить, что вы делали в такое время в макис этими разбойниками, что сейчас убежали. Я не знаю, каким образом колдуют эти плуты, но они, наверно, заговаривают девочек, потому что где бандиты, там и красотки.
      – Вы очень любезны, господин сержант, – сказала Коломба, – но я советую вам быть осторожнее. Эта барышня – родня префекту, с ней не шутите.
      – Родня префекту! – шепнул один из стрелков своему начальнику. – И то! Она в шляпке.
      – Шляпка ничего не значит, – сказал сержант. – Они обе были с патером, а он первый сердцеед во всей стране. Мой долг отвести их. Да и делать нам здесь больше нечего. Не будь этого проклятого капрала Топена... этот пьяница-француз показался прежде, чем я оцепил маки... Не будь его, мы захватили бы их, как в сетку.
      – Вас семеро? – спросила Коломба. – Знаете ли, господа, что если бы братья Гамбини, Сарокки и Теодоро Поли были с Брандолаччо и патером у креста святой Христины, они могли бы задать вам жару? Если б вам пришлось толковать с начальником полей , я постаралась бы при этом не присутствовать. Ночью пуля не разбирает.
      Возможность встречи с названными Коломбой страшными бандитами, казалось, произвела на стрелков впечатление. Продолжая ругать эту французскую собаку, капрала Топена, сержант приказал отступать, и маленькое войско двинулось по дороге к Пьетранере, захватив с собой piloniи котел. С кружкой разделались ударом ноги. Один из стрелков хотел взять мисс Лидию за руку, но Коломба оттолкнула его.
      – Не смейте трогать ее, – сказала она. – Вы думаете, мы хотим убежать? Пойдемте, Лидия, милая, обопритесь на меня и не плачьте, как девочка. Ну, случилось приключение, но ведь оно не кончилось дурно; через полчаса мы сможем поужинать. Я просто умираю от голода.
      – Что обо мне подумают? – тихо говорила мисс Лидия.
      – Подумают, что вы заблудились в маки, вот и все.
      – Что скажет префект? А главное, что скажет мой отец?
      – Префект?.. Вы посоветуете ему заниматься своей префектурой. Ваш отец?.. По тому, как вы говорили с Орсо, я заключаю, что у вас найдется, что сказать вашему отцу.
      Мисс Лидия молча пожала ей руку.
      – Не правда ли? – шептала ей на ухо Коломба. – Мой брат стоит того, чтобы его любить? Ведь вы любите его немножко?
      – Ах, Коломба, – отвечала мисс Лидия, улыбаясь, несмотря на свое смущение. – Вы выдали меня, а я так доверяла вам!
      Коломба обняла ее за талию и поцеловала в лоб.
      – Моя маленькая сестричка, – сказала она тихонько, – вы меня прощаете?
      – Приходится простить, моя строгая сестра, – ответила Лидия, возвращая ей поцелуй.
      Префект и королевский прокурор остановились у помощника мэра, и полковник, сильно беспокоясь за дочь, в двадцатый раз пришел к ним узнать, нет ли о ней какого – нибудь известия, когда стрелок, отряженный сержантом в качестве вестового, доложил о лютой битве с бандитами, битве, в которой, правда, не было ни убитых, ни раненых, но зато были захвачены котел, piloniи две девушки, по уверению стрелков, любовницы или шпионки бандитов. С такой рекомендацией появились под конвоем две пленницы. Можно представить себе сияющее лицо Коломбы, стыд ее подруги, удивление префекта, радость и изумление полковника. Королевский прокурор не мог лишить себя злорадного удовольствия учинить мисс Лидии нечто вроде допроса и прекратил его, только приведя ее в совершенное смущение.
      – Мне кажется, что мы можем выпустить их на свободу, – сказал префект. – Эти девицы прогуливались в хорошую погоду – ничего не может быть естественнее; случайно они встретили милого молодого раненого – тоже ничего нет естественнее.
      Потом он обратился к Коломбе:
      – Синьора, вы можете уведомить вашего брата, что его дело приняло лучший оборот, чем я надеялся. Вскрытие трупов и показание полковника доказывают, что он только защищался и что во время схватки он был один. Все уладится, но нужно, чтобы он скорее покинул макии дал себя арестовать.
      Было около одиннадцати часов, когда полковник, его дочь и Коломба сели за остывший ужин. Коломба ела с большим аппетитом, насмехаясь над префектом, королевским прокурором и стрелками. Полковник ел молча, все время смотря на дочь, которая не поднимала глаз от тарелки. Наконец мягко, но серьезно спросил по-английски:
      – Лидия, ты дала слово делла Реббиа?
      – Да, папа, сегодня, – ответила она краснея, но твердо.
      Потом она подняла глаза и, не замечая на лице отца никаких признаков гнева, кинулась к нему в объятия и поцеловала его, как делают в подобных случаях благовоспитанные девицы.
      – В добрый час! – сказал полковник. – Он славный малый; но, черт возьми, мы не будем жить на его проклятой родине, или я не дам своего согласия.
      – Я не понимаю по-английски, – сказала Коломба, смотревшая на них с крайним любопытством, – но я держу пари, что угадала, о чем вы говорите.
      – Мы говорим, – отвечал полковник, – что заставим вас уехать в Ирландию.
      – Хорошо, я согласна: и я буду surella Colomba . Так, полковник? Ударим по рукам?
      – В таких случаях целуются, – сказал полковник.

Глава 20

Глава 21