Глава 36

Лицо председателя комитета начальников штабов было похоже на восковую маску. Когда он говорил, на застывшем лице двигались только губы. Речь стала монотонной, глаза потеряли всякий блеск и теперь напоминали искусственные глаза куклы.

— Господин Президент! Мы втянуты в новый виток гонки вооружений!

— А кто еще? — рассеянно спросил Президент.

— Все, кроме Уругвая и Самоа, — ответил председатель упавшим голосом.

Словно отвесил пощечину. Никаких обвинительных ноток в словах, но подтекст угадывался безошибочно: «А все ты! Заварил кашу — вот теперь и расхлебывай!»

— Нам пока неизвестен принцип действия нового оружия, господин Президент, но нужно срочно принимать ответные меры. Мы не можем, повторяю, не можем и не должны позволить себе оставаться безучастными к происходящему уже на этой начальной стадии.

— Ответные меры? Против кого? Против Мексики?

Члены комитета начальников штабов и министр обороны заметно побледнели. Все замолчали, глядя на восковое лицо председателя.

— Я бы не советовал начинать военные действия против Мексики, — сказал он наконец, и все вздохнули с облегчением. Краска вновь вернулась на испуганные лица. — Позвольте вам кое-что показать.

Вынув из своего черного кейса кипу сделанных со спутника фотографий, к каждой из которых была прикреплена бумажка с объяснением, председатель раздал их присутствующим. Все в полном молчании принялись рассматривать полученные документы.

— Перед вами снимки, полученные всего несколько часов назад при помощи спутниковой аппаратуры с очень высокой разрешающей способностью. Вот здесь некое сооружение на западном побережье Северной Кореи, по всей видимости, военная база, где размещена корейская версия нового замечательного оружия. Прошу обратить внимание на трехполосное скоростное шоссе и попытки замаскировать местность под рыбацкую деревню.

— А что это за тени на самом берегу? — спросил Президент.

— То-то и оно! — слегка оживился председатель комитета начальников штабов. — Вот компьютерная версия их изображения с земли.

На середину стола легла большая цветная картинка. Президент тут же взял ее в руки, остальным пришлось тянуться через весь стол.

Перед собравшимися в ярких красках киберпространства предстал берег, каким он должен был выглядеть с моря. Песок, разбросанные там и сям камни, кучки жалких рыбацких хижин. Над пляжем возвышались некие полудуги, причем концы этих якобы рогов находились точно друг против друга.

— Боже! — воскликнул министр обороны. — Прямо как рога самого сатаны!

— Мне в голову пришло то же самое, — выдохнул Президент.

— Мы пока не знаем, что это такое и как оно действует. Если предположить, что новые секретные варианты оружия, о которых заявили чуть ли не все страны мира, в основе своей одинаковы, то остается лишь обнаружить подобные сооружения в других, враждебно настроенных странах и навести на них наши межконтинентальные баллистические ракеты. Что стало бы нашим ответным ударом.

— Вы хотите сказать предупредительным ударом? — переспросил Президент.

— Нет, поскольку не советую наносить удар первыми.

Присутствующие торопливо закивали в знак согласия с позицией председателя комитета начальников штабов. Никто не хотел начинать военные действия первым. Особенно принимая во внимание тот факт, что природа воздействия нового секретного оружия пока неизвестна.

— На картах Северной Кореи, представленных ЦРУ, это сооружение именуется «Синанджу». Поскольку правильное слогоделение этого корейского слова требует знания его точного написания, дать однозначный перевод не представляется возможным. По мнению специалистов ЦРУ, слово можно перевести как «новый — пробел — далекий». Возможны и другие варианты перевода: «Новый мирный берег», «Новое мирное поселение».

— Звучит не слишком грозно, — удивился Президент.

— Такие словосочетания, как «промывание мозгов», или «этническая чистка», или «концентрационный лагерь», тоже звучат совсем не страшно, если не вникать в суть.

— Да, я вас понимаю.

— И не забывайте, что Северная Корея называет себя Корейской Народно-Демократической Республикой. Уже в самом названии по крайней мере дважды присутствует ложь.

— Трижды, если учесть, что настоящей Кореей является только Южная Корея, — пробормотал министр обороны.

— Господин Президент! — неожиданно официальным тоном обратился к главе государства председатель комитета начальников штабов. — Предлагаю подогнать подлодку и навести на этот «Новый мирный берег» ракеты СС-20.

— В качестве ответной меры?

— В качестве предупреждения как Северной Корее, так и всему остальному миру. Сообщим Пхеньяну, что считаем Синанджу возможным источником ядерной угрозы и потому берем под прицел своих баллистических ракет. И подождем.

— Чего? — спросил Президент, наморщив лоб.

— Ответной реакции. Если наше предположение о том, что Северная Корея наряду с другими странами использует один и тот же источник поставки оружия, Пхеньян немедленно сообщит о наших контрмерах главному поставщику, который, в свою очередь, оповестит всех остальных клиентов. И тогда враги поймут, что если уж наши спутники смогли обнаружить Синанджу, то точно так же будут взяты под прицел и... — он заглянул в свои бумаги, — ... и «Эль-Дьябло», «Аль-Кваква», «Турул» и прочее, прочее в том же роде.

— И подобные меры...

— ...сдержат, — прошептал министр обороны на ухо Президенту.

— И подобные меры сдержат агрессию других стран?

— Так точно.

— Взаимное сдерживание военной угрозы? — задумчиво спросил Президент.

— Почти, — отозвался председатель комитета начальников штабов. — Мы выиграем время, чтобы ЦРУ успело разобраться в сути нового оружия.

— Хорошо. Предложение принимается, приступайте к немедленному выполнению, — решительно объявил Президент и, обернувшись к жене, уточнил: — Ты согласна, солнышко?

Сидевшая в самом дальнем углу Первая леди смущенно подняла кверху большой палец, выражая свое восхищение супругом.

Глава 37

В Афинах их принимали с большим почетом. Вокруг танцевала молодежь, звучали лиры, на которых не играли со времен Александра Македонского.

Очутившись в президентском дворце, Римо решил кое-что выяснить.

— А я думал, мы больше не будем связываться с демократическими государствами и их президентами, — обратился он к учителю.

— Правильно, президентам мы служить не будем. Но перед нами не президент, а премьер-министр. Это большая разница.

— Вот уж не сказал бы, — фыркнул Римо, пытаясь уклониться от поцелуя в губы, которым хотел одарить его один из подвыпивших министров Греции, обрадованный возвращением Дома Синанджу в легендарные Афины.

Премьер-министр, по всей видимости, тоже несказанно обрадовался. Стол в обеденном зале ломился от яств — блюда с рисом, рыба всевозможных сортов и способов приготовлений, жареные и печеные утки под разнообразными соусами и прочая невообразимо вкусно пахнувшая снедь.

Римо с завидным аппетитом принялся за еду.

— Эти греки знают толк в угощении, — весело подмигнул он.

— Нам еще надо взглянуть на их мягкое золото и попробовать его на зуб.

— Мягкое золото — это хорошо?

— Чем мягче, тем лучше.

Премьер-министр тем временем разразился приветственной речью на родном языке. Слова влетали в одно ухо Римо и вылетали из другого. Он наслаждался трапезой, подавляя в себе сладкие воспоминания о кукурузе.

— Теперь, когда на нашей стороне Дом Синанджу, эта псевдо-Македония не посмеет угрожать Афинам!

— Да она никому не сможет угрожать, — хмыкнул Римо. — Куда ей с двумя пушками-то...

— О, это чудовище, укравшее наши земли!

— О вас они говорят то же самое.

Стали произносить тосты. Ученик с учителем решительно отказались от вина и каких-либо экзотических угощений. Предложенного и так было более чем достаточно.

Пир продолжался, и по мере того как гости хмелели от выпитого, языки их потихоньку развязывались. Греки поведали печальную историю крушения их когда-то славной империи. Очень часто поминали имя Филипа Македонского, но еще чаще говорили о его сыне, Александре Македонском.

— Ну расскажите же нам, что сохранилось в ваших преданиях об Александре Македонском! — настаивал премьер-министр.

Чиун недоуменно поджал губы.

— Когда-то Дом Синанджу служил Филипу, отцу Александра.

— Да, да, конечно! Филип был тоже по-своему великим человеком. И все же Александр, а не Филип, воплотил в себе все лучшие черты настоящего грека. Так расскажите же нам об Александре, воистину великом правителе!

— Прошу прощения, — поспешно произнес кореец, — но я не знаю преданий об Александре. Он возвеличился, когда Дом Синанджу уже перешел на службу к Павлиньему престолу.

— Да, персы, конечно, великий народ, но не настолько великий, чтобы Александр их не покорил! — воскликнул кто-то из кабинета министров. — Неужели вы и впрямь не знаете ни одного предания о нем?!

— Давай, учитель. — Римо подтолкнул Чиуна в бок. — Расскажи им наконец!

— Эти легенды я помню плохо и не хотел бы омрачать память об Александре своими неудачными попытками.

Кто-то показал пальцем на Римо и крикнул:

— Тогда ты! Расскажи, что тебе известно об Александре Македонском!

— Он ничего не знает. Он всего лишь мой слуга, — поспешно произнес Чиун.

— Я не слуга! Я — настоящий мастер, — запальчиво проговорил Римо.

— Слуга, полный честолюбивых претензий! — фыркнул кореец. — Он надеется стать во главе Дома Синанджу!

Присутствующие расхохотались при одной только мысли о том, что во главе старейшего дома ассасинов хочет стать какой-то белый американец.

— Вы бы не стали так смеяться, если бы Чиун рассказал вам правдивую историю взаимоотношений Дома Синанджу и Александра Македонского! — выпалил оскорбленный ученик.

Ему уже надоели домогательства подвыпивших греков, которые так и норовили поцеловать его в губы, и потому он решил отыграться.

— Когда Александр захотел покорить вес мир, путь ему преградил Дом Синанджу. Александр сокрушил Персию, которая в то время слыла самым богатым клиентом Дома Синанджу. Поэтому стоило только тогдашнему Верховному мастеру узнать об этом, как он поклялся разделаться с Александром.

Острый локоть Чиуна больно уперся в ребра Римо.

— Молчи, — прошипел он по-корейски.

— Продолжай! Продолжай! — закричали со всех сторон греки.

Мастер Синанджу решил вмешаться.

— Он всего лишь подмастерье и потому не знает конца истории.

Римо усмехнулся — один-ноль в его пользу!

— Нет, пусть расскажет все до конца! Такой истории мы еще не слышали! Просим!

— Это же сказка! — попытался урезонить их кореец.

— Мы любим сказки и даже предпочитаем их былям, потому что в конечном итоге небылицы оказываются куда правдивее.

— Ладно, — согласился Римо. — Мастер послал к Александру гонца с письмом. Получив письмо, император отбросил его в сторону, ибо корейского языка он не знал.

Греки озадаченно притихли.

— Гонец был болен неизлечимо тяжелой болезнью. Заразившись от него, Александр умер.

— И все? — озадаченно спросил кто-то из слушателей.

— Нет. Знаете, что было написано в письме?

— И что же?

Острый локоть Чиуна снова больно ткнул ученика под ребро, но тот все же успел сказать:

— Попался!

— Там было написано «попался»?

В зале воцарилось тягостное молчание. И вдруг греки оживленно зашептались.

— Так, значит, Синанджу убили нашего великого правителя, Александра Македонского! — прошипел один из греков. — Выходит, это была никакая не болезнь, а самое настоящее убийство. А мы знать ничего не знали.

— И после такого пригласить к себе грязных убийц?! — возмущенно произнес греческий премьер-министр. Его голос дрожал, как натянутая струна.

Чиун тихонько застонал.

— Похоже, нам придется поискать счастья в другом месте, — прошептал Римо. — Как, учитель?

Мастер Синанджу сердито сопел.

Их уход сопровождался ледяным молчанием и гневными взглядами.

По пути в афинский аэропорт такси мастеров — им отказали в праве воспользоваться правительственными машинами — было обстреляно с бреющего полета греческими военными самолетами.

Римо мгновенно снял с петель переднюю дверцу такси и, высунувшись из расстрелянного салона, запустил железяку в небо. Кусок металла, попав в крыло одного из самолетов, начисто его срезал. Второй самолет тотчас поспешил сдать назад и держался на приличном расстоянии, постреливая лишь для видимости.

Вернувшись на место, Римо примирительно произнес:

— Извини, но ты сам вывел меня из равновесия там, в президентском дворце.

— Я готов тебя простить, но только после того, как ты простишь меня, — откликнулся Чиун.

— Дай-ка подумать, — пробормотал Римо. — Ты меня действительно сильно обидел.

— Но ты обидел меня еще больше! — запальчиво произнес кореец. — Поэтому первым должен ползать передо мной на коленях!

— Об этом не может быть и речи!

— Тогда оставайся навсегда непрощенным!

— Ты тоже!

Когда они подкатили к аэропорту, настроение Чиуна заметно улучшилось.

— Совсем как в прежние добрые времена, когда опасность так и подстерегала нас. Как же было здорово! — проговорил мастер.

И снова Римо не нашелся с ответом, лишь закатил глаза и закрыл рот.

Глава 38

Президент Южной Кореи курил сигарету с фильтром и слушал доклад директора Корейского разведывательного управления. Рядом, неестественно выпрямив спину, сидел министр унификации с выражением крайней озабоченности на лице.

Жизнь на улице за окнами совещательной комнаты президентского дворца так и кипела.

— Радио Пхеньяна передало сообщение о том, что Синанджу находится под контролем КНДР, — доложил директор разведывательного управления.

В прокуренном помещении воцарилось тягостное молчание.

Наконец президент произнес:

— В таком случае мы обречены.

— Но нельзя исключать возможность дезинформации! — возразил директор.

Президент ударил кулаком по столу:

— Почему эти американцы позволили ему ускользнуть? Ничто не сможет защитить нас от мастера Синанджу! Говорят, он умеет проходить сквозь стены, целый день скрываться под водой, ни разу не появляясь на поверхности, чтобы глотнуть воздуха, а при определенном освещении и вовсе становится невидимым.

— Может, все-таки прошла дезинформация? — жалобно протянул директор.

— Здесь нельзя полагаться на домыслы! Надо знать наверняка!

— Наши агенты сообщают только о том, о чем говорят в Пхеньяне, а подобные разговоры далеко не всегда достоверны.

— Нам надо знать наверняка! — настойчиво повторил президент. — Речь идет не только о моей жизни, но и о ваших тоже!

Директор корейского ЦРУ выглядел совершенно растерянным.

— Что же нам теперь делать? — спросил он. Спас положение министр унификации.

— Может, проконсультироваться у мансин? — неуверенно предложил он.

Директор корейского ЦРУ, с наслаждением пыхнув сигаретой, переспросил:

— У кого? У гадалки?

— Нет, — отрезал президент. — Мы поступим иначе. Мы проконсультируемся у муданг!

И все тут же с ним согласились. Конечно, лучше спросить у муданг! Всем ведь известно, что сельские ведьмы гораздо могущественнее городских.

Двадцать минут спустя черный седан без номеров повез их из Сеула в сельскую местность, где они надеялись узнать правду.

Глава 39

В Ханое Римо с Чиуном встретили генералы. Посулили им неограниченное количество золота и драгоценностей, потом усадили в бронетранспортер, к крыше которого было намертво приварено толстое стальное кольцо.

Появившийся в небе гигантский вертолет с помощью стальных тросов, продетых в кольцо на крыше бронетранспортера, поднял машину в воздух, чтобы после непродолжительного перелета сбросить в жерло проснувшегося вулкана. Когда в кабину вертолета один за другим забрались оба приговоренных к страшной гибели, пилоту ничего не оставалось, кроме как послушно направить летательный аппарат туда, куда пожелали его неожиданные гости. Этим он спас себе жизнь.

В Кабуле их тоже встречали генералы. Широко улыбаясь, с привязанными к поясу пластиковыми бомбами, они, словно живые трупы, приблизились к мастерам Синанджу. И прежде чем их пальцы прикоснулись к зажатым в потных ладонях детонаторам, Римо с Чиуном успели отскочить назад и отбежать на безопасное расстояние, где их не достали разлетевшиеся во все стороны человеческие кости и ошметки дымящейся плоти.

На борту самолета авиакомпании «Эйр Индия» стюардесса с огромными влажными глазами и зелеными ногтями попыталась их оцарапать. От ногтей пахло не маникюрным лаком, а ядом кобры, и потому Римо, схватив девушку за руки, крепко держал все то время, пока Чиун методично вырывал ногти один за другим. Потом он заставил стюардессу проглотить их.

В результате остальные стюардессы с такими же влажными огромными глазами и зелеными ногтями сидели на своих местах точно пришитые, не осмеливаясь предлагать им еду и напитки.

— Учитель, давай смотреть правде в глаза, — сказал Римо, когда самолет сел в Бомбее для дозаправки. Почетный караул тщетно пытался выманить их с Чиуном наружу, распевая песни во славу подвигов Синанджу во времена служения давней династии Великих Моголов под нестройный аккомпанемент духового оркестра. — Никто, кроме Америки, не может дать нам столько золота, сколько мы хотим.

— Америка тоже не может. Сейчас бурно развивается Китай, вот туда-то мы и отправимся. И пусть каждый житель Китая заплатит нам по одной золотой монете, если мы согласимся работать в Среднем Царстве.

— О, это очень много! — ужаснулся ученик.

— Золота никогда не бывает слишком много. Однако и в Китае возникли некоторые проблемы.

На сей раз из-за межконтинентальной баллистической ракеты сверхдальнего радиуса действия.

Китайцы, одетые в серо-зеленые кители в стиле их бывшего вождя Мао, низко кланялись и клялись в нерушимой верности и преданности мастеру Синанджу, не переставая при этом подобострастно улыбаться.

— Мы хотим предложить вам то, что стоит гораздо дороже золота, — заявил высокопоставленный сановник, встречая мастеров в Народном Дворце. Это был уже пятый по счету сановник, приветствовавший их в Китае. Судя по всему, предстояло встретиться еще с кем-то, прежде чем дело дойдет до самого премьера, который, похоже, не на шутку занемог.

— Нет ничего дороже золота, — возразил по-китайски Чиун.

— У нас сейчас успешно развивается космическая программа.

— Синанджу и так уже принадлежит часть Луны. Зачем же нам еще космическая собственность?

— А вам известно, что еще ни одному корейцу не довелось побывать в космосе?

— Но в космосе ничего нет! — снова возразил Чиун, правда, в глазах его зажглась искорка интереса.

— Так-то оно так, в космосе действительно ничего нет. Но разве корейцу неинтересно побывать там, куда уходили и уходят души его предков?

Глаза мастера Синанджу заблестели еще сильнее. Римо, сидевший чуть поодаль, лишь рассеянно прислушивался. Он не понимал по-китайски ни слова. Исключение составляли немногие однокоренные с корейскими слова.

— Расскажи-ка мне о космосе поподробнее, — потребовал Чиун.

— Люди, которым посчастливилось побывать там, становятся самыми известными и прославленными на всей земле. Их имена навечно останутся в памяти потомков.

— Мое имя тоже не забудут. Думаю, потомки станут вспоминать обо мне как о Чиуне Великом, а может, как о Великом Учителе Чиуне. Так даже лучше.

Взоры всех присутствующих тут же обратились в сторону круглоглазого дьявола, в сопровождении которого и прибыл мастер Синанджу. Несомненно, почетное звание «Великого Учителя» было вполне заслуженным.

— Но первый побывавший в космосе кореец прославится еще больше! Неужели мастер захочет уступить эту честь гражданину Южной Кореи?

— Жители Южной Кореи ленивы и тупы.

— Конечно, северяне гораздо выносливее и храбрее, особенно в экстремальных ситуациях.

— Я работаю за золото, а не за славу, — хмыкнул Чиун.

— Вы получите и золото тоже.

Мастер задумчиво тронул свою клочковатую бороденку.

— Сколько?

Цену назвали очень по-китайски — тихо и деликатно. Слова были похожи на падающие в траву душистые лепестки цветов абрикоса. Они ласкали слух.

— Что же, такое количество золота плюс возможность стать первым корейцем, побывавшим в космосе и вернувшимся оттуда живым и здоровым, вполне меня устраивает, — кивнул Чиун.

— Космический корабль уже ждет вас.

— Подождите! Не стоит меня обманывать! Наша сделка еще не заключена.

Китайские чиновники тотчас замерли на своих местах. На их лицах отразилось мимолетное замешательство.

— Вы хотите заплатить до того, как будет оказана оговоренная услуга. Совсем непохоже на китайцев!

— Ракета-носитель готова к старту. Если вы не согласны лететь сегодня, вместо вас полетит китайский космонавт. Считайте наше предложение авансом. А золото вы получите после исполнения миссии.