Глава 30

Председатель комитета начальников штабов, откинув голову и открыв рот, из которого вырывался мощный храп, крепко спал в своем кресле, когда вновь раздался звонок по связи НСООР.

Помощник громко произнес:

— Генерал! Очередной звонок по связи НСООР!

Храп немедленно прекратился. Водрузив на нос очки без оправы, генерал поинтересовался:

— Это насчет мексиканского кризиса?

— Не знаю.

— Так спросите!

— Слушаюсь, сэр.

Через несколько секунд помощник доложил:

— Нет, что-то другое, генерал.

— Тогда сами примите сообщение.

— Я?

— Да, вы. А через час кратко изложите его суть.

— Слушаюсь, генерал!

— И впредь меня не тревожьте, если дело не касается Мексики и если звонит не Президент. Именно в такой последовательности.

И председатель снова откинулся на спинку кресла. Сложив руки на животе, он снова захрапел так, что в окнах задрожали стекла.

Через два часа он проснулся совершенно бодрым и свежим и тут же вызвал по внутренней связи помощника.

— Сначала чашку кофе, потом краткое содержание телефонных звонков, — приказал он.

— Какой кофе предпочитаете? Мокко с миндалем? Или бананово-ореховый?

— Явский черный.

Прихлебывая горячий напиток, председатель комитета начальников штабов вновь откинулся на спинку кресла, слушая доклад помощника.

— ЦРУ сообщает, что Северная Корея объявила о создании нового мощного оружия под названием «Синанджу Чонгал». Последнее слово переводится как «скорпион».

— Что за источник?

— "Родонг шинмун".

— Родонг? Их новая баллистическая ракета?

— Нет, сэр, ракета называется «Нодонг».

— Да? Интересно, есть ли какая-нибудь связь между этими двумя словами...

— Озадачить наших лингвистов?

— Не надо, — нахмурился генерал, жестом приказывая помощнику продолжать доклад.

— Русские заявили о своем новом оружии под названием «Желтая зарница».

Генерал и вовсе помрачнел.

— Зарница? Это что-то вроде молнии?

Едва заметно улыбнувшись, помощник открыл было рот для ответа, но услышал резкое:

— Продолжайте!

— Великобритания также объявила о создании нового страшного оружия, которое перевернет все нынешние представления о войне как таковой. Называется оружие «Виссекская полевка».

— Как? Полевка?

— Виссекс — это город или графство. Полевка — это такая мышь, вроде крота.

— Значит, оружие британцев способно зарываться в землю? Может, какая-нибудь ракета наземного базирования? Может, у нее вместо боеголовки бурильное устройство, чтобы она могла передвигаться под землей?

— Вряд ли, — покачал головой помощник. — Просто такое название.

— Ладно. Что там еще?

— Оружие турков называется «Танцующий дервиш», оружие немцев — «Донар», датское оружие — «Вотан», оружие македонцев — «Светлый Перун». Абсолютно все названия имеют под собой мифологическую основу.

— Все? — с надеждой в голосе спросил генерал.

— Нет. Еще 121 вариант.

— У нас есть какие-нибудь конкретные данные? Что-нибудь более или менее известное?

— Вот «Святой Дух», например.

Генерал в полном изумлении поднял кустистые седые брови.

— Ватикан объявил, что в наступившие опасные времена он будет защищаться при помощи «Спиритус Санктус», что в переводе с латыни означает «Святой Дух». Католическая терминология.

— Знаю, знаю, — нетерпеливо произнес председатель комитета, католик по вероисповеданию.

— А что слышно из Польши? У них тоже есть свое секретное оружие? — спросил он, так как был поляком по происхождению.

Помощник бегло просмотрел список.

— Нет, Польша пока об этом не заявляла.

— Вот так всегда, — раздраженно произнес генерал и, допив кофе, уставился в пространство.

— Я бы хотел остаться один, — сказал он наконец.

— Слушаюсь, сэр!

Председатель комитета начальников штабов тут нее снял трубку и начал телефонную конференцию с остальными членами комитета. Дождавшись, пока все вышли на связь, он вкратце изложил последние донесения, поступившие по связи НСООР.

— Господа, вы понимаете, что все это значит? — спросил он в заключение своей короткой речи.

— Черт побери...

— Начался новый виток гонки вооружения, и только США остались в стороне. Возможно, теперь именно наша страна является главной мишенью.

— Известна ли природа новых типов вооружения? Это биологическое, химическое или ядерное оружие? — поинтересовался начальник штаба армий.

— Пока неизвестно, однако, на мой взгляд, можно предположить, что все страны пользуются одной и той же технологией. Очевидно, выпускается что-то сравнительно недорогое, простое в производстве и не требующее никаких экзотических материалов или ресурсов. Несомненно одно — русская «Желтая зарница» идентична венгерскому «Турулу» и мексиканскому «Эль-Дьябло».

— Но, генерал, если мы не знаем характеристики оружия, как же мы сможем защищаться?

— Вот именно! — кивнул председатель. — Теперь задачей первостепенной важности становится выяснение сути нового оружия. Пусть этим и займутся ваши люди. А я буду координировать все действия.

— А как же Президент?

Председатель тяжело вздохнул.

— У нас нет времени, чтобы еще семь часов объяснять нашему Президенту суть проблемы. Мы просто поставим его перед свершившимся фактом. Итак, за дело, господа! Над нашей страной нависла смертельная угроза!

Глава 31

Римо не понравился вид Скопье с борта самолета. Город выглядел старым, грязным. Неприятное впечатление усугублялось чудовищным смешением архитектурных стилей всех времен и народов. Тут были и мечети, и христианские храмы, и минареты...

— Интересно, когда Македония стала исламским государством? — спросил он.

Чиун недовольно поморщился и задумчиво ответил:

— Когда-то ею правили турки, но потом их выгнали.

— Похоже, они привнесли сюда свою культуру и религию.

— У турков нет культуры. Возможно, жители Македонии решили сохранить их мечети в качестве хранилищ для излишков зерна.

Тем временем «Боинг-727», плавно снижаясь, пошел на посадку.

— Но я вижу здесь и христианские церкви.

— Учение, прославляющее пресловутого сына плотника, распространилось по всей земле. Проникло даже в Корею. Так что не надо относиться к этому слишком серьезно.

Полистав лежавший у него на коленях журнал, Римо сказал:

— Судя по прессе, на Кима Джонг Иля снова было совершено покушение. Уже третий раз за год его объявляют убитым. Похоже, нам пора вычеркнуть его из списка гостей, приглашенных на Рождество!

Фыркнув, Чиун отозвался без тени улыбки:

— Синанджу не празднует рождение Иисуса Христа. Будь ты действительно моим наследником по духу, наверняка не стал бы так шутить.

Самолет плавно снижался над аэропортом. Внезапно Чиун подозрительно прищурился.

— Что такое? — спросил Римо.

— Эта река не похожа на Вардар.

— Может, русло изменилось?

— Реки никогда не меняют свое русло так сильно. Города — да, возникают и разрушаются, строятся заново и опять разрушаются. Мастер Синанджу узнает город не по облику зданий, а по руслу реки, на берегах которой он стоит, потому что все крупные города всегда стоят на реках.

Появилась стюардесса, и Чиун спросил:

— Где приземлится наш самолет?

— В Македонии, — не колеблясь, ответила девушка.

Кореец недоверчиво фыркнул.

Когда летучая громадина замерла, всем пассажирам было велено оставаться на своих местах, пока почетный караул не встретит прибывшего мастера Синанджу.

Скоро в салоне появились офицеры почетного караула.

— Добро пожаловать в Македонию, — широко улыбнулся старший.

— Ну, это мы еще посмотрим, — как-то странно ответил Чиун, поднимаясь с места.

Последовав его примеру, Римо тихо спросил:

— В чем дело?

— Этот человек — татарин.

— Ну и что? Конечно, ему бы следовало почаще чистить зубы...

Когда они показались в двери самолета, раздался артиллерийский салют.

— Ложись! — завопил Римо, падая на пол.

— Не смеши, Римо. Нас просто приветствуют.

Прозвучал второй залп. Римо показалось, что грохоту артиллерийских орудий вторит еще какой-то звук.

Откуда ни возьмись, у трапа появилась красная ковровая дорожка с изображением двухголовой черной птицы. Этот символ почему-то показался Римо знакомым, но он никак не мог вспомнить почему.

Лучезарно улыбаясь, Чиун стал спускаться по трапу на землю.

К трапу приблизился человек в зеленой униформе и сказал по-английски, но с чудовищным акцентом:

— Добро пожаловать в Софию!

Мастер Синанджу вздрогнул.

— Так это не Македония! — воскликнул он тоненьким голоском.

— Конечно же, Македония! Ведь она включает в себя западные земли нынешней Болгарии, которая и имеет честь приветствовать вас!

— Я не буду работать на Болгарию, — заявил Римо.

— Я тоже! — выпалил Чиун. — Летим в Скопье!

— Ну что вы! Скопье — это не Македония, а столица лжецов и предателей, и там вам нечего делать. Именно в Болгарии находился когда-то престол Александра Македонского!

— Дом Синанджу никогда не служил Александру, и мы требуем, чтобы нас доставили туда, куда мы изначально летели, — в Македонию!

— Как раз здесь и находится Пиринская Македония, настоящая Македония!

— Ты произнес последние слова в своей жизни, — коротко заключил мастер Синанджу. Из широкого рукава кимоно, словно гадюка перед атакой, показалась рука с длинными ногтями. Маленький кулачок нанес точный удар чуть выше сердца болгарина.

На мгновение замерев, сердце затем бешено забилось. Генерал стал задыхаться, а потом и вовсе перестал дышать. Произошла почти мгновенная остановка сердца, и болгарин повалился лицом вниз, так и не сообразив, что с ним произошло.

Резко развернувшись, мастер Синанджу вернулся в салон самолета.

Ошеломленные сановники так и остались стоять у трапа. Глянув на испуганные лица, Римо скомандовал:

— Делайте, как он сказал, или будет хуже!

Офицеры почетного караула только растерянно хлопали глазами. В это время с самолета сбросили аварийный трап, по которому стали спешно эвакуироваться перепуганные пассажиры и экипаж самолета. Некоторые в спешке разбивали окна, лишь бы поскорее выбраться из проклятого самолета.

— И не слишком тяните с заменой экипажа, — отрезал Римо и поспешил в салон.

Спустя десять минут самолет взлетел, взяв курс на Скопье. Полет оказался очень коротким, и, поскольку необходимости в герметизации пилотской кабины не было, никому даже в голову не пришло закрыть аварийный люк.

— Кажется, дело обстоит гораздо серьезнее, чем я предполагал, — проговорил Римо.

— Это была не Вардар, а Искур, — пробормотал Чиун. — Так я и знал!

— Надо было мне настоять на полете в Канаду! На Канаду я работать согласен!

Глава 32

Первым ключ к разгадке тайны северокорейского супероружия нашел офицер-дешифровщик из специального отдела Военной разведки, который занимался интерпретацией снимков, полученных с помощью спутников-шпионов.

Уолтер Кларк — так звали этого офицера — был специалистом именно по Северной Корее. Во времена весьма напряженных корейско-американских отношений, когда КНДР наотрез отказывалась пустить на свои заводы, занятые производством атомных установок, международных наблюдателей, в его обязанности входил ежедневный анализ полученных со спутников изображений ядерных установок из разных уголков КНДР.

Отношения с Северной Кореей и сейчас нельзя было назвать безоблачными, но все же они стали гораздо лучше, чем всего год назад, когда две части когда-то единой Кореи оказались на грани войны. Тогда об этой страшной ситуации знали немногие, а Кларк постоянно просыпался по ночам в холодном поту.

Теперь он спал гораздо лучше. Вернее, настолько хорошо, насколько может позволить себе человек, чья работа заключалась в постоянном слежении за последним сталинским государством на земле.

Он с головой ушел в работу, когда раздался звонок его непосредственного начальника. Голос звучал слегка взволнованно.

— Секретное оружие Пхеньяна называется «Синанджу Чонгал».

— Это химическое, биологическое или атомное оружие? — спросил Кларк.

— Пока неизвестно.

— Так что же мне искать на снимках?

— Тоже пока неизвестно. Просто хорошенько смотри на них, Уолтер, может, заметишь что-нибудь подозрительное.

Повесив трубку, Уолтер Кларк задумался. Стены комнаты, где он сидел, были увешаны увеличенными во много раз снимками, сделанными со спутников. Длинные столы с подсветкой тоже ломились от пленки.

— Синанджу... синанджу... звучит очень знакомо... — бормотал он себе под нос.

Подойдя к автоматизированному алфавитному указателю, он набрал слово на клавиатуре.

На зеленовато-коричневой топологической карте Корейского полуострова тотчас загорелись две красные точки к северо-западу от Пхеньяна, столицы КНДР. Обе точки находились на побережье Западного Корейского залива.

Одна точка называлась «город Синанджу», другая — просто «Синанджу».

И тут Кларк вспомнил! Во времена ядерной лихорадки — кстати, и по сию пору никто не мог с полной уверенностью сказать, есть ли у Пхеньяна атомная бомба, — он столкнулся со странным фактом. Два поселка, находившихся по соседству, носили одно и то же название — Синанджу.

Кларк тотчас набрал номер своего начальника.

— Я нашел!

— За три минуты?

— Точнее, за две с половиной, — гордо ответил Уолтер. — На западном побережье находятся целых два Синанджу. Одно из них — промышленный город, другое — просто Синанджу.

— Тоже город?

— Нет.

— Значит, военная база?

— Минуточку, сейчас увеличу картинку и посмотрю.

Ловкие пальцы Кларка забегали по клавишам, и на экране компьютера появилась многократно увеличенная карта местности.

— Во времена ядерной охоты мы заметили существование двух одинаковых географических названий и провели углубленный анализ изображения города Синанджу, считая его возможной ядерной базой. Оказалось, это большой промышленный город без всяких признаков военно-стратегического значения.

— Но туда никого не пускают, ведь так?

— Как и в Северную Корею вообще, — закатил глаза Уолтер. Ох уж эти руководители среднего звена! — Сейчас на экране передо мной последнее полученное изображение, — продолжил он, — и, похоже, там ничего не изменилось.

— А как насчет второго Синанджу?

— Насколько я помню, — протянул Кларк, одновременно вызывая на экран нужную картинку, — это место вообще не имеет никакого значения.

Добившись максимальной резкости, Кларк воскликнул:

— Вот это да!

— Что там такое? — заволновался начальник.

— Одну секунду... очень странно... просто удивительно!

— Да что там у тебя?

— Похоже на рыбацкую деревушку.

— Быть не может!

— Согласен. Сэр, я вижу на берегу моря два странных... образования необычной формы.

— Что за образования?

— Если смотреть сверху, они похожи на два прибитых к берегу гигантских бревна, но, судя по отбрасываемой ими тени, скорее смахивают на огромные... клыки, — ответил Кларк.

— Клыки?

— Да, сэр. Что-то вроде огромных кривых клыков или рогов, очень больших и отстоящих на некотором расстоянии друг от друга.

— А что там еще?

— Только рыбацкие хижины.

— Неужели простые хижины?

— Сэр, я вижу трехполосное скоростное шоссе, которое упирается как раз в эту так называемую рыбацкую деревню.

— И куда же шоссе ведет?

— Сейчас посмотрим... Ого! Сэр, дорога проходит через город Синанджу, соединяя его с Пхеньяном!

— Какой идиот станет прокладывать трехполосное скоростное шоссе от самой столицы до какой-то богом забытой рыбацкой деревушки?!

— И не говорите, — сухо отозвался Кларк.

— Какие машины снуют по шоссе, Кларк?

— Абсолютно никаких. Шоссе пустынно.

— Странно...

— В Северной Корее хронический дефицит горючего. Лишь два процента населения имеют право на владение частным автомобилем, а в сельских районах люди от голода едят собственные сандалии. Так что ничего странного.

— Отличная работа, Кларк! Продолжайте копать!

— Благодарю, сэр, — откликнулся Уолтер Кларк через секунду после того, как начальник повесил трубку.

Повернувшись к экрану, он принялся вновь рассматривать картинку.

— Интересно, очень интересно... И почему раньше никто этого не замечал?

Глава 33

По пути к Скопье пассажирский лайнер окружили два сверхзвуковых истребителя. Второй пилот вышел в салон и подошел к мастеру Синанджу, неподвижно сидевшему у иллюминатора.

— Нас предупредили, что мы должны повернуть на Белград. В противном случае самолет будет сбит, — взволнованно проговорил он.

— Кто вам сказал? — спросил Чиун.

— Командир одного из сербских истребителей, «висящих» у нас на крыльях.

— Их только два?

— Да.

Повернувшись к ученику, сидевшему рядом, мастер Синанджу коротко бросил:

— Разберись-ка с негодяями.

Тяжело вздохнув, Римо поднялся с места и принялся собирать по всему салону надувные спасательные жилеты, пока не набрал целую кучу.

— Хорошо бы вы хоть немного обогнали их, — попросил Римо второго пилота.

— Ладно, но постарайтесь сделать так, чтобы нас не сбили. У меня дети...

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Римо, направляясь в хвостовую часть салона.

Дверь аварийного выхода, оставшаяся открытой, хлопала на ветру. Римо терпеливо подождал, когда пассажирский лайнер, поднатужившись, обгонит не ожидавших такой прыти истребителей.

Военные самолеты отстали, и Римо принялся швырять в них надувными спасжилетами. Забавно кувыркаясь, они с гулким звуком всосались в воздухозаборники двигателей. Один за другим истребители вспыхнули ярким пламенем, и едва пилоты сообразили, что перезапустить двигатели им уже не удастся, как они немедленно катапультировались.

У Римо в руках осталось еще несколько надувных жилетов, и потому, дождавшись, когда подброшенные катапультами люди стали снижаться на парашютах, он ловко запустил в них спасательными средствами. Воздушный поток тут же подхватил оранжевые «дутики» и швырнул прямо в лицо обалдевшим от такой наглости пилотам. Им оставалось только беспомощно погрозить кулаком вслед стремительно удалявшемуся пассажирскому лайнеру.

Вернувшись на место, Римо спросил:

— Ну, скоро мы долетим?

— Перестань задавать глупые вопросы. Ты ведешь себя как ребенок.

Легкий сквозняк поднял в воздух обрывок какой-то газеты, и Римо на лету превратил его в крошечный комочек величиной с горошину.

— Знаешь, я привык к более спокойным путешествиям, — заявил Римо, бросая бумажный шарик через плечо.

— Скажи спасибо, что здесь нет стюардесс, которым так нравится сидеть у тебя на коленях.

— Честно говоря, после трех месяцев в резервации, я не прочь поговорить с хорошенькой стюардессой. Теперь я начинаю ценить их по достоинству.

— А надо ценить меня и только меня!

— Я бы ценил тебя еще больше, если бы ты перестал помыкать мной.

— Что ж, перестану, если ты будешь меня ценить.

— Э, нет, сначала ты! — усмехнулся Римо.

Отвернувшись друг от друга, оба едва заметно улыбнулись. Возвращались прежние добрые времена.

Глава 34

Сидя у себя в кабинете, Рэй Фоксворти с покрасневшими от напряжения глазами читал одну за другой бесконечные сводки Интел. Судя по всему, Америка наивно хлопала ушами, в то время как весь мир лихорадочно развивал неизвестные доселе технологии, которые находили широкое применение при создании суперсовременного оружия.

Зазвонил телефон. Фоксворти машинально снял трубку, одним глазом просматривая донесение из Индии, согласно которому там появилось новое оружие под названием «Шива-Урга», то есть «самое страшное воплощение индийского божества Шивы».

— Слушаю, — рассеянно произнес Рэй.

— Четтевей, Военная разведка. Мне нужна помощь лингвистов.

— Это официальный запрос по НСООР?

— Будет таковым, когда я кое-что проясню.

— Какой язык?

— Корейский.

— И что вы хотите узнать? — осторожно поинтересовался Фоксворти.

— КНДР назвала свое новое оружие «Синанджу Чонгал». Я бы хотел выяснить, что это значит в переводе на английский.

— А мне-то что за дело?

— Речь идет о национальной безопасности!

— И о моей карьере тоже. Как, впрочем, и о вашей. Как я объясню Пентагону?

— Ну хорошо. Скажем, вы обратились ко мне с первоначальными данными, потом я обратился к вам за лингвистической помощью. А Разведывательное управление министерства обороны мы и вовсе оставим за скобками. Идет?

— Согласен. Так как вы говорите — Синанджу?

— Именно. Нам уже известно, что слово «чонгал» означает «скорпион».

— Ладно, я перезвоню. — И Фоксворти переключился на внутреннюю связь.

— Лингвистическая служба, — раздался в трубке бесцветный голос.

— Говорит Фоксворти. Мне нужен специалист по корейскому языку.

— Слушаю вас, — через секунду отозвалась трубка с азиатским акцентом.

— Что значит слово «Синанджу»?

— Простите, я хотел бы услышать точное произношение слова.

— Произносится так же, как слышится, — слегка разозлился Фоксворти.

— Ну, в зависимости от слогоделения можно перевести как «новая необычная закуска».

— Что? Закуска?

— Таков ближайший английский эквивалент. Точный перевод слога «анджу» — что-то вкусное, чем можно закусывать выпитое. Слог «син» в данном случае, вероятно, означает «новый». Однако, если «анджу» разделить на два слога, то «джу» переводится как слово «далекий».

— А слог «син» значит «новый»?

— Так точно.

— Значит, получается «новый — пробел — далекий». Остается слог «ан»...

— О, у этого слога масса разных значений, начиная с весьма распространенной корейской фамилии. Не зная точного произношения, то есть точного слогоделения, невозможно перевести точнее.

— Ну хорошо, не стоит так уж углубляться.

Отключившись от внутренней связи, Фоксворти вернулся к Четтевею из Военной разведки:

— Значение не понятно, но «син» значит «новый», «джу» — «далекий». Значит, в итоге получается «Новый — пробел — далекий скорпион».

— Хм-м-м... звучит не очень здорово. Похоже на что-то дальнобойное.

— Именно!

— Что ж, придется начинать официальную телефонную конференцию.

На связь вышли остальные разведслужбы, но ни одна из них не смогла добавить ничего существенного к предложенному Военной разведкой лингвистическому анализу.

Доложили председателю комитета начальников штабов, но он лишь коротко бросил:

— Благодарю вас, господа. Сообщение имеет несомненную ценность.

И господа призадумались, что же теперь станет делать председатель с этой новой северокорейской угрозой, по сравнению с которой атомная бомба казалась ничуть не опаснее упавшей со стола головки сыра.

Глава 35

Когда самолет стал заходить на посадку, с контрольной вышки их приветствовали словами: «Добро пожаловать в настоящую Македонию!» Взглянув на блестевшую внизу реку, мастер Синанджу буркнул:

— Лжецы!

— А что за река? — спросил Римо.

— Ишм!

— Так где же мы?

— Над Иллирией.

Уткнувшись в разложенную на коленях карту, ученик произнес:

— Не вижу тут никакой Иллирии.

— Страны иногда меняют свое название. Поищи Ишм.

— Ага, вот он! Мы над Тираной, столицей Албании... Пойду-ка я поговорю с пилотом.

Вернувшись из пилотской кабины, Римо сообщил:

— Ему посулили золотые горы, как только он посадит здесь самолет.

— Он понес наказание?

— Да, теперь самолетом управляет второй пилот: у первого больше нет пальцев.

Когда самолет наконец приземлился в Скопье, первым из салона вышел Римо. Сверху город ему здорово напоминал Афины, но Чиун безапелляционно заявил, что река под ними, несомненно, и есть Вардар.

Внизу у трапа уже ждал почетный караул в темно-зеленой форме. Зазвучали фанфары и барабаны, грянул артиллерийский салют. Словно длинный лягушачий язык, развернулась красная ковровая дорожка. На одном конце ее красовалось изображение восходящего солнца с шестнадцатью лучами. Римо сразу же распознал знакомый символ, виденный им на конверте македонского правительства.

Поэтому он закричал:

— Приехали!

Только после этого на верхней ступеньке трапа показался Чиун, величественно задрав подбородок. Сделав глубокий вдох, он медленно выдохнул:

— Да, это Македония!

— Ты уверен?

— Воздух пахнет так, как надо. Он пахнет Вардаром.

— Ладно, поверю тебе на слово, — пробормотал Римо, который чувствовал запах козьего сыра, виноградных листьев и чего-то такого, что для него ассоциировалось только с Грецией.

Высокий стройный мужчина в обычном деловом костюме и красном галстуке с восходящим солнцем и шестнадцатью лучами, шагнул навстречу мастеру Синанджу. Густые седые волосы были приглажены, словно утюгом.

Спустившись на землю, Чиун надменно взглянул на него.

— Это я написал вам письмо, — признался мужчина. — Я вызвал вас сюда.

— Никто не может вызвать мастера Синанджу, холоп! Где король Македонии?

— Король?

— Да. Я стану разговаривать только с ним!

— Но я и есть король!

— Где же твоя мантия, корона, золотой скипетр?

— Но ведь на дворе двадцатый век! Я — президент страны!

Чиун скривился, словно от зубной боли.

— Демократия, — презрительно процедил он сквозь зубы. — Если ты хочешь, чтобы Дом Синанджу служил твоей стране, надо назначить настоящего короля!

— И все?

— Нет, еще потребуется золото, много золота.

— У нас есть золото. Правда, его не очень много, но... Если Дом Синанджу хочет видеть в Македонии короля, что ж, я стану королем!

Только теперь мастер Синанджу поклонился правителю Македонии.

По пути к черному лимузину, со всех сторон разукрашенному государственной символикой, правитель Македонии взглянул на Римо.

— Вы грек?

— Нет.

— Прекрасно, — отозвался правитель Македонии.

— Он мой подмастерье, — вмешался Чиун.

— В нем есть македонская кровь?

— Конечно, нет! — воскликнул Римо.

— Возможно, есть, — возразил учитель. — К сожалению, в нем намешано столько кровей, что... — Он безнадежно махнул рукой.

— Я протестую! — отозвался ученик.

— Пусть будет дворняжкой, лишь бы не кусался, — пробормотал глава Македонии, глядя на лакея, услужливо открывшего перед ним дверь лимузина.

Любезно пропустив мастера Синанджу вперед, король уселся в лимузин и захлопнул дверцу перед самым носом Римо.

Отступив на шаг назад, тот сердито пнул заднее колесо. Лимузин тронулся, а к Римо подъехал другой, правда, не столь шикарный. Шофер открыл дверь, и Римо плюхнулся на заднее сиденье.

В президентском дворце правитель Македонии, извинившись, удалился. Чиуна с Римо усадили на бархатные подушки на полу и стали услаждать слух высоких гостей игрой на лире и цитре. Потом кто-то затянул песни, восхвалявшие Александра Македонского и его бессмертные подвиги.

Чиун сохранял величавую невозмутимость, а Римо все время тянуло зевать.

Правитель Македонии явился только через час. В алой королевской мантии, подбитой мехом горностая, и с тяжелой золотой короной, инкрустированной изумрудами, на голове. Правда, золото скорее смахивало на позолоту, а на изумрудах тускло блестели царапины. На груди новоиспеченного короля Македонии сияло восходящее солнце с шестнадцатью лучами. Вид правителя напомнил Римо популярного героя детских комиксов капитана Марвела. От нечего делать Римо стал вспоминать истории про него, поскольку в детстве Марвел нравился ему гораздо больше, чем Супермен.

— А теперь начинаем! — как-то по-театральному воскликнул король Македонии, и все присутствующие разом подняли бокалы со сливовым бренди за возвращение мастера Синанджу.

Чиун расточал улыбки. Его и без того узкие глаза теперь и вовсе превратились в едва заметные щелочки, из которых счастливыми горошинами блестели зрачки. Он сложил руки вместе и стал похож на малыша, хлопающего в ладошки.

— Ты слышал, Римо? Пир! Смит, тот даже ни разу не пригласил нас позавтракать, не то что пировать в нашу честь!

— Пир — это хорошо, я уже сильно проголодался.