Глава двадцать шестая

Доктор Харолд В. Смит раздумывал, не пойти ли ему домой. Он решил, что непосредственной угрозы для его жизни больше нет: за последнюю неделю не был убит или объявлен пропавшим без вести ни один Харолд Смит.

Смит сидел за столом в своем кабинете в санатории “Фолкрофт”. К настоящему моменту убийца уже должен был его найти, но этого не произошло. С тех пор, как здесь неожиданно появился Римо, никаких заварушек не было. А насчет того случая Смит объяснил охранникам, что это бывший пациент хотел таким способом снова устроиться в “Фолкрофт”. Поскольку охранники не получили сколько-нибудь серьезных повреждений, они поверили, что Смит сдал пациента в полицейский участок, и дело замяли.

Смит знал, что если на него будет совершено покушение, то произойдет это здесь, в “Фолкрофте”, по адресу, указанному в адресной книге. Но на всякий случай, чтобы обеспечить безопасность жены, он держал свой дом под наблюдением. Возле дома постоянно дежурили два агента ФБР, анонимно получившие сведения, что “ожидается террористический акт”. Если кто-то попытается напасть на дом, то его жену защитят.

И вот теперь он размышлял, разумно ли будет сейчас отозвать агентов и вернуться к нормальной жизни. Вряд ли. Убийца действовал, двигаясь по продуманному маршруту — штат за штатом. По логике, “Фолкрофт” должен стать следующим в его списке. Может, убийца не передумал, просто опасается охраны “Фолкрофта” и ждет, когда Смит выйдет за его территорию, чтобы нанести удар? Как бы его арестовать или предотвратить удар!

В конце концов Смит решил остаться — хотя бы еще на один день.

Зазвонил телефон с засекреченным номером — по нему со Смитом всегда связывался Римо. Директор “Фолкрофта” снял трубку.

— Слушаю!

— Смитти! — послышался голос Римо. Он был явно расстроен. — Плохие новости!

— Что случилось?

— Феррис мертв. Мы опоздали!

— А распылитель?

— Исчез.

— Так найдите! — в голосе Смита зазвучали резкие нотки: он не хотел докладывать президенту о полном провале.

— Эй, я звоню так, из вежливости. Если помните, я на вас не работаю.

— Извините, — быстро произнес Смит. Он понимал, что, обидев Римо, вынужден будет иметь дело непосредственно с Чиуном. Нет, уж лучше держать связь через Римо. — Расскажите, как это произошло.

— Вот так-то лучше, — смягчился Римо. Ему больше нравилось, когда Смит был вежлив с ним. — Мы находимся в Крепости чистоты. Это настоящая клоака. А возглавлял все один старый нацист, Конрад — не могу выговорить фамилию. Немец.

— Продолжайте, — попросил Смит. Римо никогда не мог запомнить детали!

— Этот ублюдок, похоже, инвалид. С одной рукой, безногий. Это он похитил Ферриса, но вам ни в жизни не догадаться зачем!

— Вы правы, — согласился Смит, которого и выбрали на место директора КЮРЕ, потому что он был напрочь лишен воображения. — Не догадаться. Объясните.

— Ему нужен был распылитель, чтобы сделать себе протезы! Именно так! Когда мы его нашли, у него были искусственные ноги и рука с мясницким ножом. Теперь это какой-то бионический получеловек-полуробот.

— Киборг.

— Что?

— Это такой специальный термин. Употребляется для обозначения того, что вы только что описали. Киборг — это человек, отдельные органы которого заменены искусственными.

— Ну хорошо, пусть будет так. Похоже, он заправлял всеми делами в этом гнусном месте, но когда мы появились, он почему-то устроил среди своих неонацистов резню.

— Я запросил информацию о Лиге белых арийцев. Она была основана Бойсом Барлоу, тело которого несколько дней назад было обнаружено на мусорной свалке где-то в Мэриленде. Вместе с ним найдены трупы его двоюродных братьев. Очевидно, это Конрад убрал их.

— Но зачем? Чтобы захватить власть? Но он принялся уничтожать всех напропалую!

— Я не готов это объяснить. Где он сейчас?

— Исчез.

— Каким образом?

— Я как раз собирался на него напасть, когда меня вырубил Чиун. Он испугался, что мы погибнем. Вы же знаете, как он ведет себя, когда что-то выходит за рамки его понимания. Раз такого нет в хрониках Синанджу, значит, не стоит связываться. Надо отказаться от боя и сразиться потом.

— А где сейчас Чиун?

— Рассказывает тем, кто остался в живых, что корейцы — единственная истинная раса господ. Смотрите, как бы после его лекции в Алабаме не появилась бы первая в мире организация, считающая корейцев высшей расой.

— Римо, сейчас самое главное — найти распылитель.

— Я понимаю. Когда я пришел в себя, то чуть было не удушил Чиуна! Чем быстрее мы с этим покончим, тем скорее сможем уехать в Синанджу.

— У вас есть какие-нибудь зацепки?

— Когда Чиун закончит, я сам поговорю с этими людьми. Наверняка что-то раскопаю. — Держите меня в курсе. — А волшебное слово? — весело напомнил Римо.

— Пожалуйста!

— Спасибо. — Римо повесил трубку. В голове у Смита роились мрачные мысли. Нелегко будет объяснить президенту, почему погиб Феррис ДОрр.

Конечно, распылитель мог бы спасти дело, но, к сожалению, сейчас о нем ничего не было известно. Другой на месте Смита выждал бы денек-другой в надежде, что появятся хорошие новости, но не таков был Смит. Даже если бы речь шла о его отставке с поста директора КЮРЕ, поскольку он не смог обеспечить надежную охрану Ферриса ДОрра, он, не колеблясь ни минуты, исполнил бы свои служебный долг.

Он поднял трубку красного телефона.

И тут же ее положил: дважды пропищал компьютер, подавая сигнал, что поступила срочная информация. Смит повернулся к экрану, сразу забыв о президенте.

В информации говорилось, что в маленьком городке Маунт-Олив в Северной Каролине произошло убийство. Был убит Харолд К. Смит шестидесяти двух лет. Его обнаружили на пороге собственного дома с отрубленной головой. Казалось, он был казнен на гильотине. Полиция вела расследование. У убитого не было врагов, поэтому подозреваемых тоже пока не было.

Вызвав свою оперативную карту, Смит добавил еще одно имя к списку убитых Смитов. Теперь их было четырнадцать. Он отметил также место убийства, которое тут же высветилось на карте в границах штата Северная Каролина.

Смит набрал код, и на карте появилась зеленая линия, соединившая Оукхэм, штат Массачусетс, где произошло предыдущее убийство, с Маунт-Олив. Линия была длинная, прямая и шла строго параллельно Восточному побережью через южную часть Новой Англии и штат Нью-Йорк, минуя Лонг-Айленд и Рай.

Убийца обошел его стороной.

Может, он допустил ошибку, оценивая действия убийцы? Может, тот ехал не по шоссе, как предполагал Смит? Возможно, и жертв он выбирал вовсе не по телефонной книге?

Казалось бы, известие должно принести облегчение, но не тут-то было.

Оно внесло элемент случайности в то, что представлялось Смиту логической схемой. Если убийца перешел к другому сценарию, то он, Смит, по-прежнему оставался вероятной жертвой. И мучительное ожидание может длиться теперь бесконечно долго.

Смит тяжело вздохнул и приготовился встретить новую опасность, не теряя самообладания.

Харолд К. Смит услышал стук в дверь. Он смотрел футбол, и его команда лидировала со счетом три-ноль. Страшно не хотелось отрываться от игры, и он нехотя пошел открывать.

На крыльце стояла девушка, молодая и симпатичная. Смит ее никогда прежде не встречал, но поскольку в Маунт-Олив был колледж, он принял ее за студентку. Может, она хочет продать ему какой-нибудь журнал. Студенты иногда подрабатывали таким образом.

Девушка нежно улыбнулась, и плохое настроение Смита как рукой сняло — такая у нее была улыбка.

— Добрый вечер! Вы Харолд К. Смит?

— Да, юная леди.

— У меня в фургоне ваш друг.

— Друг?

— Да. И он хочет с вами поговорить.

— Что ж, — произнес Харолд К. Смит, думая о потерянном футбольном матче, — пусть войдет.

— О, — печально вымолвила Илза. — Бедняжка, он не может ходить.

— О, — сказал Харолд К. Смит. — Значит, мне придется идти к нему?

— Будьте так любезны!

И Смит пошел.

Блондинка открыла боковую дверь. Харолд К. Смит сунул голову внутрь и увидел самое безобразное лицо, которое ему когда-либо доводилось видеть.

Лицо принадлежало человеку, до шеи закутанному в одеяла. Это был древний старик с маленькими ушами и блестящими черными глазками. Его тело имело под одеялами весьма странные очертания.

— Смит! — прошипел человек.

— Я вас знаю?

И тут Харолд К. Смит почувствовал, что в спину ему уперся пистолет. Даже не нужно было оборачиваться, чтобы это понять. Честно говоря, он сомневался, что в данном случае вообще стоило поворачиваться.

— Быстро внутрь! — скомандовала девушка, и ее голос уже не показался Смиту таким нежным.

Смит забрался в фургон. Внутри было тесно, и ему пришлось пригнуться. Впрочем, это было еще ничего, потому что вскоре на него рухнул потолок — это Илза стукнула его по голове дубинкой.

— Я ждал этого момента, Харолд К. Смит, — замогильным голосом произнес Конрад Блутштурц. — Ждал сорок лет.

— Кажется, он того...

— Что ты сказала?

— Он вас не слышит, — объяснила Илза. — Боюсь, я слишком сильно ударила его. Извините.

— Тьфу, — сплюнул Конрад Блутштурц. — Впрочем, какое это имеет значение? Все равно он не тот Харолд Смит, что нам нужен, а я слишком устал, чтобы его убить. Оттащи его обратно на крыльцо и там пристрели.

— А можно, я лучше отрублю ему голову? — спросила Илза, пожирая глазами стальное лезвие, торчащее из голубоватого протеза левой руки.

— Если отрубить голову, то кровь брызнет фонтаном из горла, — предупредил Конрад Блутштурц.

— Постараюсь не запачкаться, — пообещала Илза.

— Доставь себе удовольствие, — сказал Конрад Блутштурц, закрывая глаза. — Лишь бы он был мертв.

— Вот спасибо. — И Илза схватила Харолда К. Смита за ноги.

В телефонной будке на заправочной станции даже зимой стоял смешанный запах цветов магнолии и паров бензина. Илза положила трубку.

Они израсходовала уже целую пригоршню монет. Когда она начала звонить, у нее было сорок долларов мелочью, а сейчас осталось всего шесть центов. Но зато ей удалось найти именно то, что она хотела. Ей не терпелось рассказать обо всем ее фюреру.

Она помчалась к фургону и вскочила в кабину.

— Я нашла идеальное место! — крикнула она, обернувшись назад.

Внутри фургона на раскладушке лежал Конрад Блутштурц.

— Где? — прохрипел он.

— В Нью-Йорке. Санаторий “Фолкрофт”. Мне пришлось сделать миллион звонков, но зато уж попала в точку. Администратор заверил меня, что это лучшее место в стране. Они готовы принять вас прямо сейчас и, самое главное, согласны, чтобы я осталась с вами как ваша личная сиделка. В других местах соглашались принять только вас, без меня, а я знала, что вы не захотите разлучаться со мной.

— Молодец, Илза, — сдавленным голосом похвалил Конрад Блутштурц.

У него нестерпимо болели культи ампутированных конечностей. Здоровой рукой он повыше натянул на себя одеяло. Оно кусалось — что поделать, армейское. От него чесалось все тело, и зуд сводил с ума сильнее, чем боль.

— Вы и представить себе не можете, — продолжала Илза бодрым голосом — она всегда говорила так, когда настроение было на нуле. — Этот “Фолкрофт” возглавляет Смит! Харолд Смит. Ну, не смех!

— Смит, — произнес Конрад Блутштурц, и глаза его запылали нехорошим огнем.

Глава двадцать седьмая

Римо вышел из кабинета, являвшегося штабом Лиги белых арийцев Америки и Алабамы, и направился в конференц-зал, чтобы присоединиться к Чиуну.

— Что сказал Император Смит? — спросил Мастер Синанджу.

Он стоял перед сидящими прямо на полу членами Лиги белых арийцев, которым удалось остаться в живых. Руки они держали за головой, как военнопленные.

— Он не очень-то доволен, но если мы быстро найдем распылитель, думаю, он тебя не уволит. У Чиуна дрогнула жидкая бородка.

— Уволит? — переспросил он упавшим голосом. — Смит сказал, что меня могут уволить? Еще ни один Мастер Синанджу не был уволен! История не знала такого позора!

— Ну, если быть точным, про увольнение он не сказал, — вынужден был признать Римо, — но был очень огорчен.

— Тогда мы вернем этот прибор! — твердо заявил Чиун.

— Каким образом?

Чиун знаком приказал одному из сидящих встать. Человек поспешно вскочил на ноги, словно выскочил чертик из коробочки.

— Этот нам сейчас все и расскажет.

Римо посмотрел на человека. Тот был явно напуган, не его упитанное лицо хранило отпечаток какой-то мрачно? надменности. На вид ему было за тридцать, его брови и усы щеточкой имели цвет веника.

— Как тебя зовут, приятель? Мужчина расправил плечи.

— Доктор Манфред Бефлекен.

— Вы говорите так, словно это известное имя.

— Так оно и есть. Я один из лучших хирургов в мире.

— Это он создал то гнусное существо, — вмешался Чиун.

— Это правда?

— Да, я был удостоен такой чести. Бионика — моя специальность.

— Вы создали монстра.

— Нет, — сказал доктор Манфред Бефлекен. — Конрад Блутштурц был монстром задолго до этого. Таким его сделала война, а я лишь усовершенствовал.

— Он сумасшедший, — вставил Чиун. — Этот врач — псих. И к тому же расист, возможно, самый страшный из всех. Я попытался сыграть с ним в твою игру — он ненавидит всех, даже других собравшихся здесь расистов, и считает, что немцы — раса господ. Немцы! Несчастные солдафоны. И попробуй, припомни, когда они в последний раз выиграли войну!

— Остальные присутствующие здесь — это полное ничтожество, — сказал доктор Бефлекен. — Тупые орудия для достижения целей герра фюрера.

— Что касается меня, то моя единственная цель — покончить раз и навсегда с этим существом, — мрачно произнес Римо. — Где мне его найти?

— Кто знает? — пожал плечами врач.

— Вы. И сейчас же скажете нам! — воскликнул Римо, хватая его за плечо и погружая в него большой палец до тех пор, пока он не уперся в плечевой сустав. Лицо доктора Бефлекена налилось кровью. Он попытался сопротивляться, но Римо быстро это пресек. — Вы собрали Блутштурца, а я могу разобрать — не только его, но и вас. Любого человека. Даю вам последний шанс.

— Я предан немецкому рейху! — воскликнул доктор Бефлекен.

Римо надавил на сустав, и правая рука доктора, громко хрустнув, выскочила из сустава. На глазах у него выступили слезы, а рука безжизненно повисла.

Римо взялся за другое плечо.

— В Эверглейдсе есть домик, — выдохнул доктор Бефлекен, чувствуя, что палец Римо нащупал второй сустав. — Возле местечка под названием Фламинго. Герр фюрер жил там, пока не перебрался в Крепость чистоты. Возможно он поехал туда.

— Слышал, папочка?

— Нет, — ответил Мастер Синанджу. — Я слышу лишь голос предков, обвиняющих меня в том, что я стал первым Мастером, которого чуть было не отставили как простого смертного!

— А все потому, что ты мне помешал! Если бы не ты, я уложил бы этого кровопийцу!

— Если бы патологическая жажда вернуться в Синанджу не застилала твой разум, тебе бы и в голову не пришло пытаться справиться с ним! Сколько можно повторять: если тебе подвластны привычные вещи, это еще не значит, что ты сможешь победить в незнакомой обстановке. Из-за самонадеянности ты бы мог погибнуть. И что сталось бы тогда с моей деревней?

— Ничего. Она так и осталась бы в Корее, где всегда находилась. Как бы мне хотелось оказаться сейчас там!

— Римо, неужели ты бросишь меня? Одного, здесь, в Америке, где живут одни расисты?

— Нет, папочка, я заберу тебя с собой в Синанджу. Мы вместе уедем туда, где наша родина.

Лицо Чиуна разгладилось. Он отвернулся, чтобы ученик не видел его выражения.

— Позже об этом поговорим, — сказал он. — Как только найдем распылитель и удостоверимся, что меня не выгоняют с работы.

— Отлично! Тогда пошли!

— А как быть с этими бездельниками? — Чиун указал на съежившихся от страха бывших членов Лиги белых арийцев. — Не избавиться ли от них? Может, Императору Смиту захочется украсить ворота крепости “Фолкрофт” парой их голов? Головы на заборе отлично отпугивают врагов. Здесь есть неплохие образчики.

— У нас мало времени.

Мастер Синанджу пожал плечами и последовал за Римо к выходу из зала.

— А что будет со мной? — спросил доктор Бефлекен, держась за безжизненно повисшую руку.

— Как это мы забыли! — воскликнул Римо, возвращаясь. — Это ведь вы заново собрали Блутштурца?

— Блутштурца? Я.

— И вы можете это повторить? С кем-нибудь другим?

— У меня большой опыт.

— Прощайте, — произнес Римо, направляя пальцы в глазницы врача. Доктор Манфред Бефлекен замертво рухнул на пол. — Ты был прав, папочка, это действительно неплохой удар.

— Напомните мне потом вас убить, — сказал Чиун на прощание уцелевшим членам Лиги белых арийцев. Это выражение к месту и не к месту повторял его любимый актер, и Мастер Синанджу полагал, что он не обидится.

Доктор Харолд Смит достал из сейфа чемоданчик. Открыв его, он проверил находящийся там переносной компьютер и модем, через который будет осуществляться связь с компьютерами КЮРЕ во время его командировки в Северную Каролину. Прежде чем закрыть чемоданчик, он уложил свой старый пистолет в специальный тайник, чтобы его не обнаружила служба безопасности аэропорта.

В приемной он обратился к секретарше:

— Я уезжаю как минимум на день. Надеюсь, вы сможете меня заменить?

— Конечно, доктор Смит, — ответила миссис Микулка, польщенная тем, что босс доверяет ей руководство “Фолкрофтом” на время своего отсутствия.

— Я постоянно буду на связи.

— Вот только...

— В чем дело? — обернулся к ней доктор Смит.

— Сегодня привезли нового пациента. Ему неудачно сделали операцию. Я подумала, не захотите ли вы, как обычно, поприветствовать его.

— Спасибо, что напомнили. Как его зовут? Миссис Микулка заглянула в регистрационный журнал.

— Мистер Конрад.

— Отлично, сейчас спущусь к нему.

Смит спустился на лифте в главный вестибюль и увидел, как двое дюжих санитаров ввозят в стеклянные двери инвалидное кресло с новым пациентом. Его сопровождала молоденькая блондинка в форме медицинской сестры, на ее лице было написано сочувствие. Смит приблизился к ним.

— Добрый день. Я Илза, — сообщила блондинка. Она была исполнена бодрости, свойственной новичкам.

— Добро пожаловать в санаторий “Фолкрофт”, — сказал Смит, быстро пожимая ей руку. — Я директор этого заведения.

— О! Доктор Смит!

— Да.

— Я слышала о вас, — радостно прощебетала Илза. — Позвольте представить вам мистера Конрада.

Человек в кресле посмотрел на него долгим взглядом лихорадочно горящих черных глазок — лицо его было сухим и безжизненным, словно вырезанным из камня. Сухие губы раздвинулись, обнажив в напоминающей оскал черепа улыбке коричневатые десны.

Смит протянул было руку, но поняв, что у человека нет ног, тут же поспешно спрятал ее в карман. Вдруг у него рук тоже нет — мог бы получиться конфуз.

Илза склонилась над стариком.

— Это доктор Смит. Помните, я говорила вам о нем? Доктор Харолд Смит.

Внезапно глаза старика ожили.

— Смит, — прошипел он.

Доктор Смит даже отпрянул — с такой яростью старик произнес его имя. Голова старика шевельнулась, оторвавшись от подушки. Из-под простыни показалась рука, сильная, мускулистая, но покрытая страшными шрамами. Шишковатые пальцы стали хватать воздух.

— Успокойтесь, — сказала Илза. — Все в порядке, я здесь.

— Смит, — снова прошипел старик. — Смит!

— Иногда с ним это бывает, — объяснила Илза, укладывая голову Конрада Блутштурца обратно на подушку.

— Да-да, конечно, — сказал доктор Смит. — Хочу вас заверить, что в “Фолкрофте” он получит самый лучший уход.

Доктор Харолд Смит поспешно вышел на улицу, а несчастный инвалид все повторял его имя. Смит внутренне содрогнулся, хотя видывал в “Фолкрофте” случаи и потяжелее. Пациенты вроде мистера Конрада чаще всего озлоблены на весь мир, но даже патологическая злоба, с которой старик произносил его имя, беспокоила Смита. Словно старик знал его. И ненавидел.

Нет, это невозможно, решил Харолд Смит. Он никогда прежде не встречал мистера Конрада.

Отъезжая от “Фолкрофта”, Смит думал о том, какое же трагическое событие привело этого человека в столь плачевное состояние.

Миссис Харолд В. Смит стояла в спальне перед огромным зеркалом и критически оглядывала себя.

— Не идет, — вслух произнесла она.

В двух других платьях она выглядела не лучше. И хотя зеркала в магазине, где только что были приобретены эти новые наряды, льстили ей, а бойкая продавщица уверяла, что в них она выглядит “обалденно”, в уединении собственного дома миссис Смит понимала, что как была, так и осталась старомодным чучелом.

С этим ничего нельзя было поделать. В молодости она могла похвастаться лишь обаянием “синего чулка”, но несмотря на это, Харолд женился на ней. Годы шли, черты лица становились все более расплывчатыми, вокруг глаз залегли морщины, располнела фигура, которая и в двадцать пять казалась фигурой сорокалетней, но Харолд Смит продолжал любить ее.

У Харолда были какие-то странные представления о любви и семейной жизни. Он никогда не дарил ей духи, цветы или дорогие наряды, даже в первые годы их совместной жизни, потому что считал покупку любой вещи, не имеющей гарантии на пять лет, бессмысленной тратой денег. Самый романтический свой подарок Харолд Смит сделал ей в 1974 году, когда презентовал супруге самоходную газонокосилку. Соседский мальчишка поднял ставку до десяти центов в час, и поскольку сам Харолд не мог выполнять эту работу, а другого мальчишку нанять никак не удавалось, доктор Смит раскошелился на мини-трактор — он не хотел, чтобы она занималась тяжелой работой.

Все эти годы миссис Смит покорно мирилась со всем. Она убеждала себя, что когда Харолд выйдет на пенсию, то будет полностью принадлежать ей, но хотя ему уже давно перевалило за шестьдесят пять, он и не думал бросать работу в “Фолкрофте”.

— Я незаменим, — заявил он однажды, когда она попыталась начать этот разговор. С годами он совсем высох, и она волновалась за его здоровье. — В “Фолкрофте” не могут без меня обойтись.

И вот после этого разговора миссис Смит впервые заподозрила, что ее муж возглавляет не просто оздоровительное учреждение. Конечно, им он тоже управлял, но скорее всего санаторий служил прикрытием. Это было вполне логично предположить, если вспомнить работу Харолда в разведке. И еще то, что после преждевременной отставки из ЦРУ он почему-то начал быстро стареть.

Миссис Смит процокала на каблучках в другую комнату, с трудом сохраняя равновесие. Она не привыкла к высоким каблукам. Просто никогда их не носила. Но сейчас они снова вошли в моду, и как знать, может, она станет казаться выше, ноги будут выглядеть стройнее, а весь ее облик покажется менее... старомодным.