Глава 6

Он должен извиниться перед Чиуном.

Римо медленно шел обратно в отель, стараясь осмыслить, на что навело его простое поручение Смита. Итак, ему было известно: человек по имени Орвилл Пибоди исчез из дома, тремя неделями позже став героем газетных репортажей в качестве международного убийцы. Судя по смуглой коже, Пибоди провел это время в теплом климате. Но что он делал? И для кого? И что привело к разительной перемене в его личности, выявленной по фотографиям?

Далее. С тем, что произошло, каким-то образом связан Абрахас. Это была самая непонятная часть всего дела. Орвилл произнес это слово, умирая, до этого у его жены было видение, связанное с Абрахасом, и их ребенок тоже упомянул это имя. «Абрахас все исправит», — сказал ребенок. Если верить миссис Пибоди.

И Римо верил ей. То, что она ему рассказала, настолько совпадало с описанием Чиуном своих видений, что у молодого человека не возникало сомнений в ее словах.

Было ошибкой не верить Чиуну. Абрахас оказался ключом к тайне, которая, как сеть, опутала три убийства террористов, и один Чиун мог разгадать ее.

— Папочка, прости меня, — начал было Римо, войдя в номер отеля, но слова застряли у него в горле при виде зрелища, открывшегося перед ним.

В центре комнаты возвышалось черное лакированное сооружение странного вида, отделанное золотом, верхушкой упиравшееся в потолок. Оно напоминало миниатюрную пирамиду, на каждой ступени которой горели тонкие свечи цвета слоновой кости. Вся пирамида мерцала и переливалась в ярком пламени.

— Какого черта? Что это такое? — в бешенстве крикнул Римо.

— Алтарь, — сдержанно ответил старик.

— Где ты взял его? Это похоже на какую-то модель.

— Да, я принес его из библиотеки.

— Украл?

— Ну и грубиян! Мастеру Синанджу нет нужды воровать. Я сказал им, что ты заплатишь за эту вещь, — закудахтал кореец.

— Прекрасно! Просто прекрасно! — Римо нервно ходил по комнате. — Ну и зачем же ты взял это?

— Его не использовали по назначению. Один идиот украсил алтарь открытками и назвал тумбой.

— О! Конечно, каждый нормальный человек должен понимать настоящее предназначение этого сооружения, — насмешливо воскликнул Римо.

— Конечно, — Чиун убивал его своей невозмутимостью.

Римо взорвался:

— Не посвятишь ли ты меня, недоумка, в этот секрет? Потому что и мне эта штука кажется похожей на тумбу.

— Деревенщина. Перед тобой объект духовного общения, это же ясно, как божий день, — фыркнул кореец.

— Общения с кем?

— С Абрахасом, — глаза старого учителя заблестели.

— О, нет, — простонал Римо.

— Я нашел нужные сведения, — с этими словами Чиун сел в позу «лотос» перед пирамидой.

— О'кей. И кто же этот таинственный Абрахас? — спросил Римо, садясь чуть позади Чиуна.

— Мне казалось, что ты считаешь меня за сумасшедшего.

— Я ошибался.

— Естественно.

— Чиун, я узнал, что у других людей тоже были видения.

Старый кореец удовлетворенно улыбнулся.

— Хорошо, я расскажу тебе. Между 1000-м и 600-ми годами до нашей эры халдеи поклонялись Абрахасу как божеству. Их последователи провозгласили Абрахаса Богом добра и зла, света и тьмы — отсюда белые свечи на черном алтаре.

— 600 год до нашей эры, — Римо задумался, каким образом забытое божество давно исчезнувшего народа могло вторгаться в современную жизнь и влиять на людей. — Это же было так давно.

— Вот именно. Абрахас был лично знаком с великим Вангом.

— Это тебе Ванг сказал?

— В собрании духовной литературы в библиотеке я не нашел ни одного бессмертного творения Мастера. Пришлось просить библиотекаря искать нужную мне информацию по специальным каналам, — презрительно процедил кореец.

— Не могу себе представить.

— Это недоступно пониманию белого человека, — Чиун сочувственно постучал по голове.

Бросив быстрый взгляд на балкон, старик вскочил с пола и потянулся.

— Пришел час, — торопливо сказал он, проверяя время по солнцу.

— Для чего?

— Для «Дневных новостей» прекрасной Читы Чинг.

— Лучше продолжай, — взмолился Римо, — это очень серьезно. Неужели ты не можешь отложить любование этой пугающей мух образиной до следующего выпуска новостей!

— Если не ценишь такой красавицы, как Чита Чинг, тогда уходи. Иди и смотри на своих буйволоподобных белых женщин, — с этими словами Чиун включил телевизор.

С отвращением Римо разглядывал телевизионное изображение круглолицей и острозубой ведущей третьего канала.

«Добрый день, — произнесла Чита. — Новые подробности о международном скандале вокруг убийств трех террористов, происшедшем на этой неделе. Небольшие, но существенно влияющие на общественное мнение группы людей призывают к оказанию посмертных почестей трем ликвидаторам, уничтожившим террористов».

— Ликвидаторы, — с отвращением сказал Чиун, — так высокопарно они называют запутавшихся идиотов с оружием, К примеру, мистера Пишутера.

— Пибоди, — пробормотал Римо.

«Этим утром в Вашингтоне демонстранты собрались у Белого дома с требованием к правительству принести формальное извинение и обеспечить полное содержание вдове Орвилла Пибоди, который в прошлый понедельник убил в Риме Франко Абродани — известного террориста. Демонстранты, называя убийство героическим поступком, были разогнаны городской полицией за выступление без специального разрешения».

На экране показалась группа людей, пикетирующих ворота Белого дома, в то время как полиция разгоняла толпу.

«Какова основная цель вашего выступления?» — спросил репортер у сорокалетнего мужчины. «Мы хотим отстоять Орвилла Пибоди. Он действовал как посланник Бога, убив этого террориста, он сделал мир лучше для всех нас», — ответил мужчина.

На экране снова появилась Чита Чинг. «Демонстрации того же толка во всем мире характеризуют недостаточный контроль за порядком местного руководства. Демонстранты уверяют, что они собрались по призыву неведомой силы, имя которой Абрахас. Неизвестно, существует ли какая-либо связь между последним словом Пибоди (он сказал перед смертью „Абрахас“) и этим фактом. Неизвестна и реакция американского правительства на требование людей. Вы смотрели новости Читы Чинг. Следующий выпуск в шесть часов».

— О, Боже! Мне нужно позвонить Смитти, — воскликнул Римо.

— Прекрасная идея, — важно сказал Чиун, выключая телевизор. — Император Смит еще глупее тебя. Это заставит тебя почувствовать себя лучше.

— Я устал повторять тебе, что он — не император, и кроме того... О, это не имеет значения, — Римо набрал номер и очень долго ждал ответа. Он набрал номер еще раз. И опять, как в первый раз, услышал длинные гудки в трубке.

— Что происходит? — громко спросил Римо. Прямая телефонная связь была у Смита везде: в Фолкрофте, дома, в комнате, куда запрещено было входить миссис Смит. Портативный телефон находился у него в кейсе. Эта была его персональная связь, минуя секретаршу, и всегда Смит отвечал на телефонные звонки. Всегда.

— Что-то случилось, — произнес Римо, опуская трубку. — Нам срочно нужно в Фолкрофт.

Они наняли вертолет на крыше здания «Пан-Американ», Смит хорошо позаботился о материальной независимости Римо. Деньги всегда были под рукой в случае необходимости.

«Итак, я потратился только на вертолет, так что даже Смитти будет не на что жаловаться», — думал Римо, вылезая из вертолета. Он спускался вниз прямо по стене здания Фолкрофтского санатория. Чиун находился чуть ниже его. Он двигался с неподражаемой грацией, легкостью и изяществом. Постепенно, дюйм за дюймом, кореец приблизился к окнам офиса Смита. Длинным ногтем указательного пальца он зацепился за раму и аккуратно нажимал на нее, пока стекло не поддалось. Чиун поднял раму так, как будто это было живое существо, затем, балансируя на карнизе, поставил выдавленное стекло на пол в офисе и только потом бесшумно заполз внутрь. Римо с нескрываемым восхищением наблюдал за действиями наставника, затаив дыхание.

В офисе не было видно никаких следов борьбы. Стол под компьютерами был, как всегда, в порядке, все его ящички и отделения закрыты. Корзина для мусора пуста. Закрытая дверь, ведущая в кабинет секретаря, не была повреждена. Если Смита похитили, то это оказалось сделано весьма профессионально, и придраться было не к чему.

Ничто не указывало на то, что Смит вообще когда-либо был здесь, кроме короткого кусочка бумаги, свешивающегося с принтера одного из компьютеров, Римо бесшумно приблизился к нему. Не то чтобы ему был непонятен тайный компьютерный жаргон Смита, но...

«Доктор Смит, позвоните 555-8000. Доктор Смит, позвоните 555-8000».

Римо уставился на бумагу в своей руке.

— Что это? — прошептал он.

Чиун недоумевающе поднял брови, Римо передал ему листок и направился к телефону. Старик сделал предостерегающий жест в сторону двери, ведущей к секретарю.

— Не волнуйся. Там никого нет, — сказал Римо и набрал номер телефона.

«Индекс данного номера закрыт», — услышал он ответ после короткой паузы. Он бросил трубку.

— Кто здесь? — раздался женский голос за дверью. Послышались щелчки замка. Это был неприятный момент. Миссис Минулка настежь открыла дверь и стояла в дверном проеме, взволнованно дыша. — Никому не разрешается находиться здесь. Кто вы? Что вам нужно? — резко спросила она.

— Меня зовут Римо. Где Смитти?

— О, — напряженность исчезла из ее голоса, — доктору Смиту очень неожиданно и поспешно пришлось уехать, но он оставил вам записку. — Неодобрительно взглянув на разобранное окно, она направилась в свой кабинет. — Э-э... следуйте, пожалуйста, за мной.

«Сандлей 1 2 миль 1 8 мин. Т-516»

— Что все это значит? — спросил Римо, внимательно перечитывая короткую записку. — Что такое Сандлей?

— Аэропорт, сэр, — объяснила секретарша. — Он здесь недалеко, но доктор Смит ничего не говорил о...

— Спасибо, — оборвал ее Римо.

Т-516 был единственным самолетом старой марки в аэропорту «Сандлей». Он был покрашен в красный цвет.

— Кто пилот красного самолета? — крикнул Римо, ворвавшись в диспетчерскую.

Двое пожилых мужчин играли в карты. Один пил кофе из бумажного стаканчика, другой потягивал бурбон прямо из полупустой бутылки. Его глаза были влажными и явно нетрезвыми.

— Я — пилот, — сказал он.

— Похоже, — Римо приблизился к столу.

Мужчина, держащий стаканчик с кофе, бросил взгляд на Римо и быстро поднялся.

— Мне необходимо закончить кое-какую писанину, Нед, — произнес он, пятясь назад.

— Послушай, я выигрывал? — спросил Нед, поднося бутылку к губам.

Римо вытащил ее из его рук.

— Убери-ка отраву, надо поговорить. Я ищу человека по имени Смит: лет пятидесяти, очки в металлической оправе, серый костюм-тройка, шляпа. Ты видел его?

Старый пилот покрутил пальцем у виска.

— Он немного не в себе?

Римо прокашлялся.

— Я подозреваю, что многие люди считают его ненормальным. Куда ты его доставил?

— Аэропорт «Спрингз» рядом с Майами. Около девяти часов утра.

— Он был один?

— Да. И не имел понятия, зачем туда приехал, — хмыкнул Нед. — Просто как помешанный. Даже не знал женщину, которая за ним послала. Богатая штучка, правда, Боб? — он посмотрел на человека за конторкой.

Боб вскочил при звуке своего имени.

— Какая женщина? — спросил Римо.

— У меня здесь все записано, сэр, — промямлил Боб.

— Ты диспетчер?

— Д-да, — испуганно ответил мужчина. — Вы из ФБР?

— Нет, — ответил Римо, просматривая записи дневных полетов. — Джейл Смит. Вы поверили этому?

— Она позвонила вчера поздно ночью. Я подумал, что это его дочь.

— А вы не спросили ее?

— Мистер, у меня нет такой инструкции, чтобы выяснять взаимоотношения людей. И потом, если мне платят пять тысяч долларов за один полет, меня вообще ничего не волнует. — Он закрыл записи и добавил: — Никто не заставлял его ехать. Он прибыл добровольно и не был пьян или накачан, правда, Нед?

— Даже не захотел глотнуть чуток, — равнодушно сказал пилот.

— Откуда она звонила? — поинтересовался Римо.

— Из Майами. Сказала, что встретит его там сама. У нее прекрасный голос.

Римо повернулся к старому летчику и наблюдал за ним. Тот развалился в кресле, бутылка «Джека Дэниелса» валялась у его ног.

— Кто подобрал Смита во Флориде?

— Откуда мне знать, — лениво проговорил пьяный Нед.

— Ты единственный здесь летчик? — мрачно спросил его Римо.

— Есть еще один. Он приедет к четырем.

— Я не могу так долго ждать, — он подошел к Неду, поднял его с кресла. — Собирайся, ас, полетим на юг.

— Слушай, оставь его. Он мертвецки пьян, — начал было протестовать Боб.

Римо кинул ему пачку банкнот и, поддерживая пилота, вышел из диспетчерской.

Нед пел «Желтые розы Техаса» и сверял показания приборов на панельной доске.

— Горючее в порядке, проверено, — бормотал он между куплетами.

— Что за человек портит мне воздух своим зловонным дыханием? — спросил Чиун с заднего сиденья.

— Это летчик. Он будет управлять самолетом, если вспомнит, как это делается.

— Опять, как всегда, беспристрастный судья все проверил и оценил, — насмешливо сказал Чиун.

— Очень смешно. Он справится. Говорят, управлять самолетом — все равно что ездить на велосипеде. Забыть эти навыки невозможно.

— Я в этом не уверен, — сказал Чиун.

Римо не ответил и обратился к пилоту:

— О'кей, Нед, доставь нас в аэропорт «Спринт».

— Нет проблем, — осклабился Нед. — Только держи бутылку наготове, если не хочешь, чтобы мы врезались в гору, — рассмеялся он.

Они уже были в воздухе, когда летчик бросил через плечо Римо:

— Откупоривай!

— Что откупоривать?

— Бутылку. У тебя же есть с собой бутылка, не так ли? — Он посмотрел в окно. Земли под ними было не видно из-за тумана.

— Какую бутылку? — спросил Римо.

Глава 7

Большая часть интеллектуалов со всего мира была вдребезги пьяна.

Смит понял, что южный берег Абако, отделенный от остальной части острова высоким забором, был огорожен исключительно для проведения там круглосуточного праздника. Некоторые гости были знаменитыми людьми в различных сферах жизни. Смит узнал известного антрополога в женщине, танцующей тарантеллу на берегу. Бывший госсекретарь Соединенных Штатов в футболке с надписью «Тряхни стариной» потягивал какой-то розовый, наверняка алкогольный, напиток, толпа вокруг него хлопала, кричала и бесновалась.

— Коктейль, сэр? — предложил официант в белом пиджаке. Он держал поднос с дюжиной бокалов, наполненных розовой жидкостью.

— Нет, спасибо, — твердо отказался Смит.

Официант отошел.

— Давай выпей, — толстый человек с розовой ленточкой, приколотой к воротнику его рубашки, сердечно похлопал Смита по плечу.

— Я не пью, — отвел его руку Харолд.

— Ну, ты многое теряешь! — осклабился мужчина. Он отпил глоточек из своего бокала. Это оказалось последней каплей. Толстяк, потеряв равновесие, качнулся, расплескивая напиток. Он наклонился к Смиту и прошептал: — Это не простой коктейль.

— Я не удивлен, — Харолд отвернулся и пошел прочь, мужчина последовал за ним в припадке пьяного возмущения.

— Вы, наверное, не знаете, кто я.

— Точнее, — раздраженно сказал Смит, — не знаю и знать не хочу.

— Я — Самуэль Пи Лонгтри, — представился мужчина с преувеличенной важностью.

— Никогда не слышал о вас.

Мужчина растерянно замолк, затем рассмеялся.

— Да я и не думал, что слышали. Я — химик. Моя блестящая карьера закончилась в сороковые годы моим величайшим открытием.

Смит смирился, понимая, что Самуэль Пи Лонгтри не оставит его в покое, пока не выговорится.

— И что же это за открытие? — спросил он.

— Этот коктейль, — оживился Лонгтри, отпив немного, — прекрасный напиток.

— Поздравляю!

— Он действительно замечательный. Он влияет на разум человека таким образом, что всякого рода беспокойства проходят. Представьте себе, это — настоящее лекарство от чувства вины, напряжения, нервозности, страха, различных опасений, кошмаров.

— И нормальных мыслей, — добавил Харолд.

— О, здесь ты ошибаешься, друг мой. Прелесть моего открытия в том, что человек сохраняет ясность мысли. Можно предложить ему очень сложные комплексные задачи, и он будет на высоте, решая их. Действие коктейля ограничивается тем, что человек освобождается от того, что мешает ему.

Смит первый раз за все время посмотрел на Лонгтри внимательно, в уме собирая воедино обрывки информации о Пибоди и о двух других ликвидаторах террористов.

— Вина, ты сказал? Пропадает ощущение вины?

— Прощай, святая дева. Прощай, косец сена, — пропел толстяк-химик.

— Нет вины — нет этики — нет морали, — Смит глубоко вздохнул.

— Эй, кому нужна мораль в раю? Тут может пригодиться только фиговый листок, — рассмеялся Лонгтри.

— Как давно ты здесь находишься?

— Кто его знает? Кого это волнует?

— Ты не встречал здесь Пибоди?.. Возможно, он был с еще двумя мужчинами. — Харолд описал Орвилла.

Лонгтри подумал немного и затем сказал:

— Да, припоминаю. Кажется, он приехал из Огайо.

— Точно.

— Я не сталкивался с ним часто. Знаешь, я тут был занят, пробуя составные части коктейля в различных формах. Представляешь, его можно не только пить, но и курить, вводить в кровь. — Толстяк-химик знающе улыбнулся. — Только скажи, как тебе нравится. Конечно, инъекция не лучший вариант. Она сопровождается неприятными ощущениями, например, потерей сознания. Еще одна версия коктейля — газ. Хочешь попробовать?

— Нет, не хочу, — отказался Смит. — Здесь кто-нибудь общался с Пибоди?

— Я думаю, скорее всего Венар. Он помогает мне в работе. — Лонгтри гордо посмотрел на розовую ленточку. — Тебя еще не прикомандировали?

— Прикомандировали?

— Какой цвет твоего отдела — розовый, голубой, золотой?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Так ты новичок? Ну тогда ты быстро выяснишь это. Цветные ленточки указывают на принадлежность к той или иной группе. Отделы, так их называют. Каждый отдел работает над определенной фазой Великого плана.

— Великого плана? — тупо повторил Смит.

— Великий план Абрахаса — с большой буквы.

— Абрахас? Он здесь? — остолбенел Харолд.

— Он, оно... Где бы ни находился Абрахас, Великий план — это его детище, а все мы — инструменты, — сказал Лонгтри благоговейно и посмотрел по сторонам. — Думаю, что правильно все объяснил.

— А что такое этот Великий план? — поинтересовался Смит.

— Никто точно не знает. План слишком сложен для человеческого разума, даже для суперинтеллектуалов, собравшихся здесь. Все, что мы знаем, — это конкретное задание наших отделов и фазу Великого плана, в которое она входит.

— И в какую фазу входит твой коктейль?

— Я — часть первой стадии, — гордо сказал Лонгтри. — Она называется — Единство. Задача моего отдела упрочить идеи Абрахаса на всей Земле.

— А Венар, твой помощник? Ты сказал, что он тоже часть этого?

— О, Венар — большая фигура в первой фазе плана. Твой друг Пибоди — его воспитанник.

— Ты, вероятно, хотел сказать его подчиненный. Разве Орвилл не был членом твоей группы?

— О, нет. Пибоди был никем. Таких сюда не приглашают. Здесь только «сливки». Как мы с тобой. — Он опять приложился к коктейлю. — Пибоди и еще двое были частью эксперимента Венара.

— Что за эксперимент?

— Спроси его сам. Он где-то здесь, такой высокий парень. Но что бы это ни было, будь уверен, все это на благо человечества. Именно этому посвящен план Абрахаса.

— Я объясню тебе, чем оборачивается этот план. Когда Пибоди и те двое мужчин покинули остров, они убили людей.

— Слушай, может, это было их предназначение. Расслабься. Выпей, — философствовал Лонгтри, жестом подзывая официанта с подносом.

— Извини, — сказал Смит и отошел.

Он решил, что Венаром может быть красивый шикарно одетый молодой человек, который ораторствовал в окружении восхищенных зрителей, потягивающих все тот же коктейль.

— Вы Венар? — осведомился Харолд.

— Хей-хей, — приветствовал Смита парень, яростно сотрясая ему руку. — Смотрите! Как дела, Кемосайб? Напомните, чтобы я дал вам адрес моего портного. Как поживает та маленькая женщина?

— Разве мы знакомы? — спросил Смит, поразившись переполнявшей Венара доброжелательности.

— Не знакомы?

— Я вас не знаю.

Венар усмехнулся, глядя на Смита.

— Тогда иди отсюда. У меня нет времени на мусор вроде тебя. Кроме того, твой костюм выглядит так, как будто ты купил его на помойке.

Все вокруг истерично засмеялись.

— Я хочу поговорить об Орвилле Пибоди.

— Пибоди? Какой Пибоди? — с этими словами Венар ущипнул молоденькую женщину, вызвав вскрик восторга.

— Ваш подчиненный, — спокойно ответил Смит.

— Ну, да-да, припоминаю.

— Каким образом вы заставили его убить Франко Абродани?

— Дорогой мой, — манерно растягивая слова, начал шоумен, явно работая на толпу, — ты правильно понял, эта идея принадлежала мне. Любой мало-мальски умный человек смекнул бы, что Пибоди совершил поступок под действием телевизионной энергии.

— Телевидение?

— Плюс фальшивые документы. Конечно, мы не могли позволить, чтобы действия Пибоди в Риме каким-либо образом скомпрометировали нашу конференцию, не правда ли?

Толпа одобрительно загудела.

— Секрет в самом общении, — продолжал красоваться Венар. Он уже не обращался к Смиту. Люди в толпе слушали его очень внимательно. — Вам стоит только послать серию ультракоротковолновых распоряжений, и каждый человек, способный принять их, выполнит ваши приказы до последней буквочки. Правильно?

— Именно так, малыш, — согласилась женщина, весело глядя на Венара.

— Подсознательная связь, — прошептал Харолд. Он узнал про это очень давно, в первые дни телевидения, когда производящие рекламу организации попробовали добраться до подсознания зрителей, прокручивая коммерческие ролики на экранах со скоростью слишком большой для того, чтобы осознать информацию. Все зрители тем не менее запомнили имена напитков и различных товаров. Названия эти крутились у них в мозгу, заставляя покупать предметы, о которых они порой по сути ничего и не знали.