Глава 4

Мастер Синанджу окинул «Боинг-727» недоверчивым взглядом. Он не любил самолеты и ненавидел летать. Полет на самолете — вещь противоестественная, хотя, надо признаться, иногда удобная. Это было одной из причин, по которой он взялся за чрезвычайную ситуацию в аэропорту Ньюарка. Второй причиной было желание заставить Римо думать о чем-то еще, кроме своих вымышленных проблем.

Чиун заметил, что в захваченный самолет можно было проникнуть пятью путями. В принципе, подошел бы любой, однако наилучшим был все-таки один-единственный — пробраться в хвостовую часть «боинга».

Плавно передвигаясь по взлетно-посадочной полосе, Чиун приближался к самолету, спрятав ладони в рукава кимоно и задумчиво склонив голову. Он размышлял над словами Римо. Его ученика стало беспокоить полученное в детстве религиозное, воспитание. Раньше Чиун сомневался, наступит ли день, когда это случится. Тот Римо, с которым он познакомился когда-то в санатории «Фолкрофт», был ожесточенным, расставшимся со всеми иллюзиями человеком, которого предала родная страна, покинули старые друзья. У него было слишком много проблем, чтобы забивать голову мыслями о внушенной с детства вере. Однако Чиун знал, детство не стирается в памяти до конца. И вот теперь старые верования Римо снова всплыли на поверхность. Да, этим нужно будет заняться, но сначала — задание с захватом самолета.

По бокам «боинга» и в кабине находились иллюминатору но хвост самолета был полностью открыт для предстоящей атаки. Скользнув под крыло, Чиун остановился перед задним люком. Он был закрыт, трапа рядом не было.

Мастер Синанджу некоторое время постоял, размышляя над этой проблемой. До брюха самолета невысокому Чиуну вряд ли удастся допрыгнуть. Ему вовсе не хотелось ронять свое достоинство нелепыми прыжками. Вдобавок так можно порвать кимоно. Для человека преклонных лет должен быть более достойный способ проникнуть в крылатую машину.

Способ нашелся быстро. Протянув руки, Чиун легонько постучал кончиками длинных ногтей по металлической обшивке самолета, будто примериваясь. Потом раздался звук, словно одновременно открыли несколько банок с кока-колой, ногти Чиуна исчезли в фюзеляже, и он резко рванул руки на себя.

Нос самолета задрался к небу, а хвостовая часть ударилась о бетонную дорожку. Хотя обшивка местами смялась, задний люк находился теперь совсем близко от земли.

Чиун освободил одну руку и занялся крышкой люка, ухватившись за обклеенные для герметичности резиной края. Еще одно почти незаметное движение, и крышка пролетела у него над головой и покатилась по земле.

Чиун появился в салоне «боинга» словно гость из другого измерения. Пилоты, пассажиры, бортпроводницы и автоматчики в куфиях разом обернулись и уставились на него с разинутыми от изумления ртами. Стоявшие ухватились за переборки и сиденья — проход накренился так, что удержать равновесие было почти невозможно.

Мастер Синанджу резко топнул обутой в сандалию ногой, и самолет вздрогнул всем корпусом, медленно выравниваясь. С громким стуком передние колеса опустились наконец на землю.

— Оставайтесь на своих местах! — громко объявил Чиун. — От имени самодержавной власти жителей Синанджу я беру на себя командование этим транспортным средством.

— Синанджу? — послышался голос одного из автоматчиков. — Никогда о такой не слышал.

— Естественно, поскольку Синанджу находится в Северной Корее, где не любят таких, как ты.

— Вы не можете захватить этот самолет!

— Назови хоть одну причину, почему нет? — ворчливо осведомился Чиун.

— Потому что мы захватили его до вас.

— Возможно, вы были первыми, но почтенный возраст дает мне преимущество.

Террористы обменялись взглядами.

— Мы не понимаем...

— Право старшинства — американское понятие, которым я решил воспользоваться. Среди всех присутствующих мне больше всего лет, следовательно, я старший и, таким образом, обладаю правом старшинства.

— Мы поддерживаем Народно-Демократическую Республику Северная Корея, — медленно проговорил один из террористов. — Может быть, мы сможем работать вместе. Каковы ваши политические цели?

— Служить моему Императору, — ответил Мастер Синанджу, подходя ближе.

Террорист опустил дуло автомата. Он видел, что кореец очень стар — его лицо, изборожденное морщинами, напоминало лики мумий в Каирском музее. Казалось, в его поведении нет ничего угрожающего, и все же...

— Эй ты, мумия, я и не знал, что Северной Кореей правит император, — проговорил главарь террористов.

— Действительно, это не так. Я служу американскому императору по имени Смит.

— Что за байки ты нам рассказываешь?! — гневно вскричал главарь. — В Америке нет никакого императора.

— В самом деле? Тогда кто же послал меня заключить с вами сделку?

— Сделку?

— Назовите свои требования, — приказал Чиун.

— Они уже обнародованы. Мы требуем выдачи преподобного Элдона Слаггарда, который предстанет перед Народным трибуналом.

— Кто такой этот преподобный Элдон Слаггард? — Сам Сатана, воплощение дьявола на земле! Слаггард начал военные действия против мусульманского мира, а Ислам в ответ объявил ему джихад — священную войну.

— Я о таком не слышал.

— Если нам не выдадут этого Слаггарда, мы убьем всех этих людей, — заявил главарь, обводя стволом автомата салон.

Пассажиры съежились от страха. Какая-то женщина вскрикнула, другая, вздрагивая плечами, зарыдала.

— Думай, куда тычешь своей игрушкой, мусульманин, — предостерег Чиун. — Эти люди мои пленники, а не ваши.

— Нет, это ты у нас в плену. Мы тебе больше не союзники — ты сам признал, что работаешь на Америку. Сядь!

— Попробуй меня заставить!

— Мы убьем тебя, и ты станешь бездыханным телом.

— Разве у убийства бывает какой-нибудь другой результат? — озадаченно проговорил Чиун.

— Принесите мертвого американца, — приказал главарь.

Под посуровевшим взглядом Чиуна двое террористов выволокли из салона первого класса тело мужчины.

— Видишь? Теперь понял, на что мы способны? — с гордостью произнес главарь.

Мягко ступая обутыми в сандалии ногами, Мастер Синанджу подошел к телу. Он внимательно осмотрел лицо, безжизненный взгляд был устремлен в потолок. На подбородке не было ни малейших признаков щетины. Юноша был одет в некое подобие униформы.

Чиун повернулся к главарю террористов и тихо произнес:

— Он был совсем мальчишкой...

— На парне американская форма. Он и те, на кого он работал, заслуживают с нашей стороны лишь презрительного плевка.

С этими словами террорист плюнул на залитую кровью форму юноши.

— Я не люблю солдат, — подчеркнул Чиун.

— Мы сами солдаты!

— Ну, к вам я испытываю еще меньше дружеских чувств.

— Плевали мы на твои чувства, мумия, главное, чтобы ты подчинялся нашим приказам. По твоим словам, ты работаешь на Америку, а значит, станешь неплохим заложником.

— А вот ты станешь образцовым трупом, — отозвался старый кореец и, прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться, бросился на главаря террористов.

Чиун двигался, низко согнувшись. Внезапно, не разгибаясь, он слегка развернулся и завертелся на месте как волчок. От удара выброшенной вперед ноги с хрустом раздробились коленные чашечки террориста, согнувшегося пополам, но прежде чем он рухнул лицом вниз, Чиун ребром ладони сломал ему шею.

Теперь террористов оставалось двое.

— Я дарю вам жизнь, если вы немедленно сдадитесь, — проговорил Чиун.

Он решил действовать именно так не из отвращения перед убийством — просто так оставалось меньше шансов, что пострадает кто-нибудь из пассажиров. Двое автоматчиков, стоявших по сторонам ведущего в подсобное помещение прохода, навели оружие на решительное лицо Чиуна. Никто не двинулся с места.

Внезапно Чиун наморщил нос.

— Ты! — гневным жестом кореец указал на одного из террористов. — Из твоего оружия доносится запах смерти!

Что-то в голосе Мастера Синанджу заставило террориста занервничать.

— Ты убийца этого мальчика! — вынес свой приговор Чиун.

— Ну... и что из этого?

— Теперь наш договор аннулирован — тебя я щадить не собираюсь. Ты не достоин того, чтобы жить. Но твоего напарника я, возможно, оставлю в живых, если он в точности выполнит мои указания.

— Какие же? — заинтересовался второй бандит.

— Избавься от своего товарища, чтобы мне не пришлось пачкать руки об этого мерзавца.

— Халид мой друг, я не стану этого делать!

Нагнувшись, Чиун небрежным, как казалось со стороны, движением завладел автоматом убитого главаря, поморщившись от отвращения.

Затем неторопливо и размеренно он принялся крушить оружие. Полетели искры, металл скрежетал, превращаясь в его руках в пыль.

— Если я могу проделать это с деревом и сталью, нетрудно догадаться, как я могу обойтись с живой плотью, — хладнокровно заметил Чиун. И медленно перевел взгляд с одного террориста на другого.

Человек с автоматом понял намек — ему предоставлялся последний шанс. На его лице отразилась внутренняя борьба, и наконец с криком «Прости, Халид!» он выпустил по напарнику короткую очередь. Тот, истекая кровью, упал, словно тряпичная кукла.

На глазах дрожащего террориста выступили слезы, и он опустил дымящийся ствол. Подняв руки, он с немой покорностью следил за маленьким корейцем, не сводившим с него мудрого, понимающего взгляда.

— Вы обещали пощадить меня! — пробормотал он сквозь рыдания.

Чиун приблизил к его искаженному страхом лицу скрытые до этого в складках кимоно руки:

— Не считается — видишь, я скрестил пальцы.

Молниеносным движением он пробил бандиту сонную артерию на шее.

Пока лежавший перед ним террорист корчился в судорогах в луже собственной крови, Мастер Синанджу повернулся к объятым ужасом пассажирам.

— Вот на что идут ваши налоги! — объявил он, поднимая руки. — В следующий раз, когда вздумаете обманывать избранное вами правительство, вспомните об этом. Благодаря вам голодные корейские ребятишки смогут наесться досыта.

И с этими словами, отвесив пассажирам церемонный поклон, Мастер Синанджу вышел из самолета и растворился в темноте ночи.

Глава 5

Римо Уильямс почувствовал, как изменился рев двигателя за мгновение перед тем, как турбины «старлифтера» взвыли еще сильнее — транспортник заходил на посадку. Наконец-то! Римо настолько надоел этот полет, что он даже не смог заставить себя заснуть и от скуки разобрал привязанный в грузовом отсеке танк — это позволило скоротать примерно половину пути.

В тот момент, когда самолет, содрогаясь всем корпусом, устремился к посадочной полосе, Римо как раз пытался приладить дуло обратно к башне. Он был не вполне уверен, что не перепутал концы, но, бросив взгляд на гусеницы, повисшие на траках, словно старая резина, и лежавшую рядом груду мелких частей — непонятно, откуда они взялись, — Римо решил, что это, в общем-то, все равно.

К тому же в свете газетной шумихи вокруг этих танков-амфибий, которые на учениях тонули, наверное, не так уж важно, что Пентагон недосчитается одной самоходки «Брэдли».

Выбравшись из заднего люка «старлифтера», Римо снова оказался на пустынном взлетном поле.

— Как замечательно вернуться в родной город героем! — пробормотал он.

Внезапно Римо понял, что находится вовсе не в Ньюарке. Аэропорт показался ему знакомым, но, с другой стороны, все они выглядят примерно одинаково.

Римо двинулся было к ближайшему зданию, когда внезапно заметил возле стоящего невдалеке тягача знакомое лицо. Это был Чиун собственной персоной. Римо поднял руку, чтобы поприветствовать его, но Мастер Синанджу притворился, что чрезвычайно заинтересован пролетавшей мимо ласточкой.

— Гениально! И кто же на кого должен злиться? — бурчал Римо.

Он подошел к Чиуну, стараясь погромче топать ногами.

— Мы случайно с вами не знакомы? — вежливо поинтересовался Римо. — Не вы ли Великий учитель, избравший меня своим козлом отпущения?

— Что касается запаха, то сравнение с козлом здесь весьма уместно, — раздраженно заметил Чиун. — Чем ты занимался — валялся в грязи?

— Всего лишь смазка, — ответил Римо, оглядывая свои почерневшие ладони. — Судя по всему, мне стоит переодеться.

— На это у нас нет времени. Я и так был вынужден простоять здесь множество долгих часов, ожидая тебя, — в сущности, почти двое суток. И вот, когда глаза мои во второй раз любуются закатом, появляешься ты, шумный и грязный, не говоря уже об опоздании.

— Эй, а кто отправил меня в Гонолулу, куда в один конец лететь чуть ли не двадцать часов?!

— По крайней мере, тебе было чем заняться, ты, ты... механик-самоучка, — прошипел Чиун.

— Ну хорошо, хорошо! — воскликнул разозленный Римо, решаясь покориться судьбе. — Ответь мне только на один вопрос, где мы?

— В Даллесвилле.

— Мы же договорились говорить серьезно!

— Я же тебе говорю — мы в Даллесвилльском аэропорту, это около одного из ваших Вашингтонов.

— Даллесвилль... Вашингтон... — задумался Римо. Внезапно он щелкнул пальцами. — Конечно! Вашингтон, округ Колумбия. Это должно быть, аэропорт имени Даллеса.

— Даллес, Даллесвилль... Какая разница, все ваши американские названия похожи как две капли воды. А что касается задания, которое ожидает нас, Император Смит отказался сообщить мне, в чем дело. Он заявил, что расскажет только тебе, и я уязвлен до глубины души.

— С чего бы это? — поинтересовался Римо, торопливо шагая к зданию аэропорта.

Чиун следовал за ним, полы его кимоно яростно развевались.

— Я, если ты не забыл, все еще старший Мастер.

— Скорее всего Смит пытается сэкономить время, объяснив все мне, чтобы я пересказал тебе суть дела. Он постоянно жалуется, что с тобой трудно иметь дело.

— Со мной?! — взвизгнул Чиун, встав как вкопанный посреди толпы спешащих пассажиров. — Со мной трудно иметь дело? Император Смит так и сказал обо мне, почтенном Чиуне? Всеми уважаемом старце, который доживает последние дни своей полной подвигов жизни? Трудно иметь дело?

— Простите, сэр, — вежливо прервал его носильщик, нагруженный двумя чемоданами. — Вы загораживаете проход.

Взвившись, словно небольшой смерч, Чиун обрушил весь свой гнев на него.

— Тебе не потребовалось бы столько места, если бы ты не тащил целых два чемодана! — язвительно прокричал Мастер Синанджу. — Разве не слышал, что в дорогу нужно отправляться налегке?

— Но эти вещи не мои, — попытался возразить носильщик.

— Хорошо, раз ты продолжаешь отравлять безмятежное течение моей жизни, я избавлю тебя от этого груза!

С этими словами Мастер Синанджу, в движениях которого угадывалась тщательно сдерживаемая ярость, ударом ладоней срезал ручки обоих чемоданов, вылетевших из рук изумленного носильщика. Тяжелые вещи, словно потеряв в руках Чиуна вес, внезапно завертелись и, повинуясь движению морщинистых рук с длинными ногтями, полетели к ближайшему эскалатору. Беспорядочной кучей рухнув на пол, чемоданы раскрылись, явив взорам груду яркой летней одежды.

Внушительного телосложения дама, шедшая следом за носильщиком, издала пронзительный вопль.

— Мой багаж! — взвыла она.

Собравшиеся вокруг пассажиры уставились на Чиуна, на которого носильщик указывал рукой.

Подбежавший в этот момент Римо, не теряя ни секунды, схватил старого корейца за локоть и потащил в ближайшую телефонную будку.

— "Безмятежное течение"! — передразнил Римо, опуская в автомат двадцатипятицентовую монету.

— Этот человек был со мной груб! — продолжал кипятиться Чиун. — Я поражен, что ему удалось так долго прожить с той женщиной!

— Сомневаюсь, что это была его жена, папочка. Кстати, а что это ты отчитывал его за слишком громоздкий багаж — ты, который даже на пикник не отправился бы без четырнадцати сундуков?

— Которые бездарные слуги постоянно теряют или отправляют не туда. А знаешь ли ты почему?

— Дай-ка угадаю, — ответил Римо, набирая условленный телефонный номер. — Все это потому, что люди вроде того носильщика занимают своими жалкими вещами место, которое по праву предназначается для твоих сундуков.

— Совершенно верно, Римо! Я рад, что ты меня понимаешь.

— Нет, тут я тебя понять не могу, — заметил Римо, слушая, как автомат службы «Анекдот по телефону» рассказывает очередную бородатую историю. Когда должна была прозвучать заключительная фраза, Римо устало проговорил: «Не знаю, кто он такой, но вез его Горбачев». Он ненавидел эту свистопляску, которую Смит устраивал из соображений секретности. Вполуха слушая щелчки, пока его переключали на другой номер, Римо повернулся к Чиуну. — Он имеет такие же права на четыре места багажа, как ты — на свои четырнадцать.

— Жалкий обыватель! — проворчал Чиун, отворачиваясь.

— Привет, Смитти, — сказал Римо в трубку, как только послышался резкий голос его босса, доктора Харолда В. Смита. — Я в аэропорту Даллеса. Полагаю, вы об этом догадываетесь, раз уж приказали доставить меня сюда. Как дела?

— Римо, у меня очень мало времени, — сказал Смит. — Я вылетаю в Вашингтон.

— Хотите, чтобы мы вас подождали?

— Нет, для вас с Чиуном есть задание чрезвычайной важности. Группа террористов захватила мемориал Линкольна. У них полно взрывчатки. К счастью, дело обошлось без заложников. Национальная гвардия окружила, памятник. Но один из террористов утверждает, что у него подрывной механизм, реагирующий на сжатие. Если он разожмет руку намеренно или будучи убит, памятник взлетит на воздух.

— Опять террористы? Мне только что пришлось иметь дело с захватом самолета, впрочем, как и Чиуну.

— Сущая эпидемия! Полиция застрелила какого-то араба, пытавшегося заложить взрывчатку в усадьбе Линкольна в Маунт Вернон. Другая группа бандитов просто открыла пальбу по зрителям на авиашоу в Дэйтоне, штат Огайо. Одного из зачинщиков этой бойни удалось схватить живым. Его доставили в штаб-квартиру ФБР в Вашингтоне для допроса, туда я и направляюсь. Каждые несколько часов докладывают об очередном инциденте. Такое впечатление, что террористы всего мира объявили Соединенным Штатам войну.

— Что еще новенького?

— Хотите верьте, хотите нет, Римо, но эти люди, несмотря на всю свою жестокость, с политической точки зрения всегда были очень осторожны. До настоящего момента они были нацелены на зарубежные сферы влияния США, но на этот раз все ограничения, похоже, сняты. Мы не имеем ни малейшего понятия, что послужило тому причиной, но это должно быть что-то очень серьезное. Вот почему я направляюсь в Вашингтон — хочу лично допросить этого человека. Чем быстрее мы получим ответы на интересующие нас вопросы, тем быстрее сможем дать подстрекателям действенный отпор. На данный момент мы занимаемся тем, что боремся с ними локально.

— А почему бы не позволить провести допрос нам с Чиуном? Мы выжали бы из мерзавца правду быстрее, чем дозвонились до «скорой помощи».

— Ничего не выйдет. Памятник Линкольну — один из символов нашей страны. Если он взлетит на воздух, пусть даже и без жертв, национальному престижу будет нанесен урон почище, чем в Перл-Харборе. Весь мир увидит, что мы неспособны защитить даже свою столицу.

— Понимаю, однако памятником мог бы заняться один Чиун.

— Я просто не мог рисковать — не уверен, что он понял бы техническую сторону дела, касающуюся детонатора.

— Я прекрасно все слышал, — громко проговорил Чиун.

— Что такое? — спросил Смит.

— Это Чиун — он просто рвет и мечет. Я проболтался, что вы иногда находите его довольно трудным в общении.

— Боюсь, что его чувства в настоящий момент для нас не самое главное, — вздохнул Смит.

— Это я слышал тоже! — крикнул Чиун.

— Ничего страшного, — вставил Римо. — Мы уже едем к памятнику Линкольну.

— Вы должны предотвратить взрыв любой ценой! — предупредил Смит.

— Все будет в порядке. Можете на меня рассчитывать.

Римо повесил трубку и повернулся к Мастеру Синанджу, который, все еще кипя от негодования, нетерпеливо притоптывал ногой.

— После стольких лет, — причитал Чиун, — стольких лет, когда я верой и правдой служил Императору, я наконец узнаю, что он на самом деле обо мне думает!

— Остынь, Чиун. На Смита просто навалилась бездна проблем. А нам нужно такси.

— Да кто он такой, чтобы переставлять нас с место на место, словно шахматные фигуры, без подобающего нашим заслугам отдыха и пищи? Сколько времени мы выполняли любую его прихоть, и что в награду? Что, я тебя спрашиваю? — не унимался Чиун, направляясь вслед за Римо к стоянке такси.

— Золото, — ответил Римо, знаком подзывая водителя.

Придержав перед Чиуном дверь, он влез следом, и такси тут же тронулось с места.

— Да, — эхом откликнулся Чиун. — Всего-навсего золото.

— Всего-навсего золото? Никогда не мог предположить, что ты произнесешь эти два слова вместе.

— В жизни есть еще кое-что, кроме золота, — проворчал Мастер Синанджу.

— Да, я-то об этом знаю, но услышать такое от тебя... Раз уж мы попали в пробку, может быть, ты усладишь мой слух, приведя несколько примеров?

— Есть перерывы на ленч, чтобы мы могли выпить чашечку кофе. Когда, интересно, Смит в последний раз устраивал нам перерыв на ленч? Даже у водителей такси, этих низкородных существ, есть перерыв...

При этих словах таксист угрюмо взглянул в зеркало заднего вида.

— Мы же с тобой не пьем кофе, папочка. Для нашего пищеварительного аппарата кофеин хуже крысиной отравы.

— Дело не в кофе, а в перерыве. Мы могли бы есть рис.

— Чего бы я действительно хотел, так это устроить перерыв в нашей рисовой диете.

— А как насчет пенсии за выслугу лет? А медицинская страховка?

— Мы же ассасины. Если доживем до пенсии, это будет почти что чудо.

— Насчет себя ты, возможно, и прав, но вот я надеюсь дожить до преклонных лет. Когда-нибудь, через пару десятков лет.

— Угу, — подытожил Римо. — По-моему, ты просто ищешь повод, чтобы поворчать — ведь в ответ на упрек Смита крыть тебе нечем.

— Почему? Ну скажи, что я такого сделал, что могло бы его разозлить?

— Во-первых, ты ко всему придираешься.

— Придираюсь?! Я? Я никогда и ни к кому не придирался. Я даже ни на что не жалуюсь, хотя причин у меня предостаточно. Ученик — белый, Император — белый, и все же я... Да что там, какой из Смита вообще Император? Когда он последний раз надевал корону?

— Да, тут ты меня поймал. Я даже не помню, когда он делал это в первый раз.

— Пожалуй, мне стоит все это записать. В следующий раз обязательно внесу эти пункты в контракт, и в будущем Смиту придется, обращаясь ко мне, обязательно надевать корону. Так обращались с моими предками, и я имею на, это полное право.

— А вот, кстати, и другой твой недостаток: твои требования растут не по дням, а по часам. Еще один контракт на пять лет, и Америка разорится.

— Но зато она будет в безопасности, — нравоучительно заметил Чиун, поднимая палец, — а безопасность поистине бесценна. Пусть американцы усерднее работают, платят больше налогов. Тебе известно, что если бы твои сородичи меньше обманывали налоговую службу, Смит смог бы повысить наше вознаграждение?

— Пожалуй, когда мы закончим, стоит заглянуть в Налоговый департамент, — заметил Римо, со вздохом скрестив на груди руки. — Они будут просто очаровано твоими идеями.

— Эти идеи не предназначены на продажу, — высокомерно ответил Чиун.

— Но за рацпредложения они выплачивают премию, если мне не изменяет память, процентов около...

— Хорошо, когда будешь рассчитываться с водителем, прикажи ему заехать на обратном пути в этот... как его... Залоговый департамент.

— Не залоговый, а налоговый. Впрочем, если ты так недоволен оплатой у Смита, можешь заложить какие-нибудь вещички, чтобы хоть как-нибудь продержаться.

В этот момент водитель такси обернулся. Они остановились у Арлингтонского мемориального моста, простиравшегося над рекой Потомак.

— Все, дальше я вас провезти не смогу, — заявил водитель. — Похоже, мост перекрыли. Наверное, авария.

— Я слышал, что захватили мемориал Линкольна.

— Черт возьми! Эти демократы и в самом деле приняли последние выборы слишком близко к сердцу, — заметил водитель.

— Наверное, — кивнул Римо, расплачиваясь.

Вместе с Чиуном он стал пробираться сквозь сплошной поток сигналящих автомобилей, сгрудившихся на берегу реки.

— Да, задачка будет не из легких, — пробормотал Римо, когда показался ярко освещенный монумент. Темнота впереди была расцвечена красными и синими мигалками патрульных машин. Отряды Национальной гвардии попадались уже на этой стороне реки.

— Чепуха, ведь я помогу тебе не наделать ошибок.

— Смит сказал, что заложников они не брали. Поэтому нашей задачей будет избавиться от террористов, прежде чем они взорвут мемориал.

— Понятно.

— В самом деле? — Римо был слегка озадачен.

— Конечно. Это прекрасное здание, по всей видимости, храм, почитаемый по всей стране. Это одна из ваших церквей, Римо?

— Нет, но это и в самом деле своего рода святыня. Мы не должны допустить взрыва.

— Я предлагаю использовать атаку Крылатого Дракона, — проговорил Чиун, оглядывая здание.

— Слишком опасно, — покачал головой Римо. — Мы должны точечным ударом обезвредить человека с детонатором. Как только мы справимся с ним, останется всего лишь очистить за собой территорию.

— Я не собираюсь заниматься какой бы то ни было очисткой, — огрызнулся Чиун. — Я не лакей. Вот когда нам выделят перерыв на ленч, я, возможно, вернусь к этой проблеме.

— Послушай, это очень серьезно. А «очистить территорию» — обычное выражение.

— Да, точно так же, как «уважение». И вот его-то я не вижу ни от Смита, ни от тебя.

— Успокойся, — сказал Римо, огибая выставленное Национальной гвардией оцепление. — Смит не посвятил тебя в подробности нашего задания только потому, что не был уверен, поймешь ли ты насчет детонатора. Это очень хитрая штуковина.

— О какой хитрости может идти речь в связи с бомбой?

— Хитрость в данном случае заключается в том, чтобы оказаться от нее подальше, когда она рванет, — сухо ответил Римо.

— Избавляться от штуковины, которая взлетит на воздух, будешь ты, а я займусь, хе-хе, мусором!

— Думаю, что лучше всего подобраться к зданию со стороны реки, — предложил Римо, глядя на памятник Линкольну, лежащий перед ними как на ладони. — С позиций оцепления просматривается вся близлежащая территория, то же самое преимущество имеют террористы. Поэтому мы должны подплыть к другому берегу и оттуда пробраться внутрь.

— А, атака Морского Дракона! — одобрил Чиун, направляясь к поблескивавшим внизу водам Потомака и на ходу подпоясывая кимоно. — Мы обрушимся на этих мерзавцев и поразим их быстрее, чем жалит змеиное жало, раньше, чем вздох успеет сорваться у них с губ!

— Эй, эй, не торопись! — сказал Римо, касаясь его плеча. — На самом деле, все немного сложнее.

— Как это так? — удивленно спросил Чиун, оборачиваясь.

— Ты же говорил, что слышал наш со Смитом разговор о детонаторе?

— Я прислушивался только к самому важному — горьким, обидным словам, полным черной неблагодарности. Кроме того, мы сделаем все быстрее, чем кто-нибудь успеет нажать на кнопку.

— Папочка, на этот раз взрыв произойдет вовсе не когда кто-то нажмет на кнопку. Мы должны напасть так, чтобы они не успели ее отпустить. В руках у одного из террористов устройство, я точно не знаю, как оно выглядит, но как только он отпустит палец, произойдет взрыв.

— Пожалуй, старые кнопки нравились мне больше, — задумчиво проговорил Чиун.

— Вот она, оборотная сторона прогресса! Есть какие-нибудь идеи, как нам с этим справиться? Может быть, среди легенд из времен фараонов найдется что-нибудь подходящее?

— Когда правили фараоны, взрывчатки еще не было, — нахмурился Чиун.

— Ну что ж, можно, конечно, считать, что в наши времена ее тоже не существует, — вздохнул Римо. — Надо понимать, мне придется искать выход самому.

Чиун пожал плечами.

— Ты же американец и привык сталкиваться с иррациональным.

Римо бросил на своего наставника быстрый взгляд и хотел было что-то сказать в ответ, но передумал.