Норбит, или Туда и обратно

– В данном случае, у нас есть основания полагать, что наши надежды сбудутся. Фиалка добралась туда, и послала нам сообщение, в котором предлагает и нам прилететь к ней, – ответила Гитана. – Так что Захария и ее «сестры» собираются, можно сказать, в гости к Древним. А ты знаешь о Древних больше кого бы то ни было в нашей галактике. Поэтому мы здесь.

Куратор улыбнулась и произнесла ехидным голосом:

– Ты льстишь мне, Гитана. А это верный признак того, что тебе от меня что-то нужно.

Бэйли всмотрелся в лицо Гитаны, тщетно пытаясь уловить ее реакцию.

– Только твои знания, дорогой Куратор, – ответила она в тон.

– Хорошо, но кажется, я смогу предложить вам нечто большее. – Куратор поднялась и пошла к ящикам. – Только помогите мне немножко, я покажу, какой ящик надо открыть, – попросила она, и Бэйли, Захария и Гитана принялись снимать «этот ящик с того», а «во-о-он тот» перетаскивать сюда, чтобы можно было добраться «туда, где стоит именно тот ящик, который нам нужен». Наконец, Куратор сказала: «Хватит», протиснулась в щель между нагромождением ящиков и, открыв один из них, что-то извлекла из него.

Бэйли рухнул в кресло, весь мокрый от пота, и посмотрел на предмет, принесенный Куратором. Это был кристалл, который светился золотистыми стрелками и точками. Края кристалла были неровными, как будто он был отломан от большого куска.

– Похоже, это дополнит карту, – сказала Захария, у которой в глазах уже заплясали огоньки нетерпения.

– Возможно, – согласилась Куратор. – Уменьшите размер голограммы, посмотрим, совпадут ли края.

Гитана с Захарией покрутили регуляторы проектора, и кубик сжался. Линии голограммы идеально совпали со стрелками меньшего фрагмента. Итак, карта стала полной.

«Как хорошо, – подумал Бэйли, – хотя не так уже это важно». Они нашли маршрут, по которому они сейчас летели к центру Галактики, изучив «червоточины» на голограмме. То, что карта была теперь дополнена этим фрагментом, мало что меняло.

– Отлично, – воскликнула Гитана, повернувшись к Куратору, – но наверняка мы видим не все, что способна дать нам эта карта, правда?

Куратор расплылась в улыбке:

– Конечно же. Всегда можно увидеть большее. Вселенная готова раскрыть перед нами еще много своих секретов. – Она наклонилась ближе к кристаллу. – Он пролежал у меня много лет, прежде чем мне пришла в голову мысль изучить его под ультрафиолетовым светом.

Она щелкнула выключателем на подлокотнике кресла, и в комнате погасло освещение, затем включился синеватый ультрафиолетовый свет. В середине кристалла проступили загадочные знаки. Они выглядели следующим образом:

Гитана с Захарией чуть лбами не столкнулись, одновременно наклонившись поближе, чтобы рассмотреть появившиеся символы.

– Я считаю, что Древние видели как в обычном, так и в ультрафиолетовом спектре, – сказала Куратор.

– Что значат эти символы? – нетерпеливо спросила Захария.

– Это серия чисел, – ответила Незабудка. С тех пор, как Куратор забрала у нее из рук золотую сферу, она была подозрительно тихой. Но теперь она полностью ожила, и жадными до знаний глазами изучала кристалл.

– Точно, – сказала Куратор. – Незабудка наверняка знает, что ученым удалось расшифровать цифры Древних. Их система счисления была не десятеричной, как у нас. У них за основу при счете было взято число двенадцать.

– Что, скорее всего, указывает на то, что у них было двенадцать пальцев, – добавила Незабудка.

– Так какие же это числа? – спросил Бэйли. Он очень увлекался математическими головоломками вроде «волшебного квадрата».

Куратор улыбнулась так, будто его вопрос ей особенно понравился. Из кармана своего платья она извлекла блокнот и ручку, что-то написала, затем оторвала страничку и протянула ее Бэйли.

– Вот, – сказала она. – Цифры от нуля до одиннадцати.

На листке бумаги было следующее:

Бэйли наклонился к кристаллу и внимательно изучил знаки.

– Значит, это числа один, один, два, три, пять, восемь и тринадцать, – произнес он медленно.

– Точно, – Куратор кивнула и откинулась на спинку кресла.

Бэйли покосился На кристалл, пытаясь понять, что же могут означать эти знаки. Возможно, это такая последовательность чисел, где каждое следующее число, тем или иным образом, связано с предыдущим.

Всего семь чисел: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13. Если к первому прибавить второе, получится третье; один плюс один равняется двум. Если ко второму прибавить третье, получится четвертое: один плюс два равняется трем. Если ко третьему прибавить четвертое, получится пятое, и так далее.

– Я понял последовательность, – радостно воскликнул Бэйли и поделился с Куратором своим открытием.

– Я тоже это заметила. Такая последовательность называется арифметической.

– Это все, конечно, очень интересно, но как это относится к нашей экспедиции?

– Я рассказала вам все, что знаю, – развела руками Куратор.

– Мы можем переснять этот фрагмент кристалла? – спросила Захария.

– Я хочу заключить с вами сделку, – сказала Куратор, подавшись вперед. – Если вы пообещаете на обратном пути заскочить ко мне в гости и рассказать о своих приключениях, то я позволю вам взять этот осколок кристалла с собой. У меня такое предчувствие, что он вам очень пригодится.

Захария кивнула:

– Если останусь в живых, с радостью заеду к вам.

– Теперь расскажите мне о вашей встрече с трупокрадами.

Гитана и Захария сели напротив Куратора и поведали ей обо всех перипетиях, которые им только что довелось пережить. Немного времени спустя, Бэйли попросил у Куратора разрешения покинуть их и несколько часов осматривал артефакты Древних. Там было много любопытных вещей: металлический куб, который висел в воздухе, так как создавал вокруг себя поле с нулевой гравитацией; черный шарик, подпрыгивавший внутри стеклянного октаэдра, отталкиваясь от его стен (по словам Куратора, шарик не останавливался и не терял скорость по крайней мере последние пятьдесят лет); диск, выточенный из ярко-красного камня, напоминавшего рубин, игравший неземные мелодии, и много другое.

Когда пришло время уходить, Куратор напутствовала Бэйли следующими словами:

– Желаю вам дальнейших успехов в расшифровке знаков Древних, мистер Белдон. Надеюсь, вы сможете найти применение полученным знаниям.

Бэйли молча кивнул. Он был потрясен увиденными чудесами, но мудрее не стал ни на йоту.

В тот вечер они все вместе ужинали в плавучем ресторане на озере Ха-Ха, самом большом озере города. Садилось солнце. Тонкий серп желтой луны опустился к самому горизонту, заходя вслед за солнцем. С другой стороны на зеленом небе восходила другая, розовая, луна. Облака окрасились в цвета двух лун, как будто сами излучали сияние.

Вид был великолепный, но облака продолжали беспокоить Бэйли. Он никак не мог привыкнуть к тому, что у него над головой висит огромное количество водных паров. К счастью, дождя ничто не предвещало.

Захария заказала лучшие и редчайшие морские деликатесы (конечно же, "правосторонние? "), чтобы отметить такое удачное приобретение – недостающий фрагмент карты. Она была довольна результатами встречи с Куратором. Захария открыто призналась, что понятия не имеет, как этот осколок кристалла может им пригодиться, но была твердо убеждена, что вскоре он окажет им неоценимую помощь.

Остальные «сестры» страшно устали, но были довольны тем, как они провели день на Офире. Маргаритка встретила одного знакомого астронома, Роза и Джаз после вечера, проведенного в Цветочном Квартале, сразу же набросились на еду – они ужасно проголодались. На вопрос, как прошел день, они лишь прыснули со смеху.

Лилия была довольна своим посещением рынка драгоценностей. У нее на шее был кулон с ярко-красным камнем, с выгравированным на нем силуэтом скорпиона.

– Он приносит счастье, – объяснила она Бэйли, когда он поинтересовался, что это был за камень. – В этом секторе она нужна нам как никогда прежде.

– Не будь такой мрачной, – заметила Роза.

– Просто я реально смотрю на вещи. Это несчастливый сектор. И все это знают. В Ассоциации созвездий Скорпиона и Кентавра постоянно пропадают корабли.

– Только не говори, что это просто невезенье, – встряла в их спор Джаз. – Это война. Каккаб-Бир и Лупино вечно воюют друг с другом. И обе воюющие стороны не склонны рассматривать нас как нейтральных наблюдателей.

– Из-за чего они воюют? – спросил Бэйли. Лилия пожала плечами:

– Кто знает? Но у них всегда есть повод продолжать войну.

– Все как обычно, – добавила Незабудка. – Территории. Религия. Права на торговлю.

– Сейчас хотят оттяпать друг у друга торговые маршруты, – добавила Маргаритка. – Так уж сложилось, что испокон веков Каккаб-Бир контролирует доступ к пяти основным «червоточинам» этого сектора. Но из-за политических волнений на своей планете войска Бира временно покинули свои позиции, и их место тут же заняли вооруженные силы Лупино. Теперь назревает серьезный конфликт. Кроме того, у них различные взгляды на религию. Каккаб-бирцы относятся к порабощенным ими несколько столетий назад жителям Лупино как к мерзким тварям, не достойным человеческого обращения. Лупиносы называют Каккаб-Бир агрессором, а их войска – оккупационными, с чем я лично не могу не согласиться.

– Поработили целую планету? – возмутился Бэйли. – В таком случае, правда на стороне Лупино.

– Ну, это тоже под большим сомнением. У них корабли управляются киборгами, и ходят упорные слухи, что своих пленников они продают трупокрадам.

Бэйли нахмурился. И те, и другие казались ему одинаково отвратительными.

– Ко всему прочему, не забывайте про Большую Расселину, – добавила Лилия.

– Давай не будем об этом говорить, – подала голос Гитана. – Я бы сказала, что от этого облака исходят все неприятности в этом секторе.

Бэйли знал о Большой Расселине, темной пылевой туманности, которая пересекала весь Млечный Путь. Он знал также, что это было просто облако межзвездной пыли. Но он не знал, почему оно приносило несчастье.

– Не волнуйся по пустякам, – успокоила его Роза. – Лучше попробуй вот эти щупальца. По-моему, они великолепны.

Но Бэйли никак не мог успокоиться, особенно после того, как Гитана сообщила о своем решении остаться на Офире.

– Мне нужно заменить вот это, – сказала она, показав на свой левый глаз, – и найти себе новый корабль. Плюс у меня есть планы личного характера.

Это внесло грустную ноту во всеобщий праздник. Вскоре, проводив друзей до космопорта, где уже началась посадка на орбитальный челнок, Гитана попрощалась с ними.

Прощаясь с Бэйли, она дружески похлопала его по спине.

– Удачи тебе. Присматривай вместо меня за «сестрами», хорошо? – Она обвела взглядом остальных. – Помните, начинается Дальний Космос, цивилизованных районов вам на пути уже не встретится. Ко всему нужно быть готовыми. Будьте мудрыми, осторожными и ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не залетайте в Большую Расселину.

– Спасибо за советы, – процедила сквозь зубы Захария. – Это так утешительно. Раз уж ты не летишь с нами, давай не будем устраивать долгие проводы. Хватит разговоров. До свиданья!

ГЛАВА 8

Плыли много недель, много дней и ночей,

Нам встречались и рифы, и мели;

Но желательно Снарка, отрады очей

Созерцать не пришлось нам доселе.

Льюис Кэрролл, «Охота на Снарка»

Спустя всего два суточных цикла, они покинули Офирскую космическую станцию и направились к «червоточине» Трамплин, которая вела в Ассоциацию созвездий Скорпиона и Кентавра. Офир на экране внешнего обзора становился все меньше, что сильно расстраивало Бэйли: Гитана осталась там, а они оставляли цивилизованные районы космоса за своей спиной, и впереди их ждал сектор, пользующийся дурной репутацией.

Несмотря на плохие предчувствия Бэйли, до Трамплина они долетели без приключений. По пути они миновали множество незначительных планетных систем, но Захария заплатила все полагающиеся дорожные сборы еще на космической станции Офира, и препятствий им никто не чинил.

Киска летела за ними следом, хотя ее никто не заставлял делать это. В секторе Гиад кибернетические организмы рассматривались как мыслящие существа, способные принимать самостоятельные решения. Киска могла бы остаться там, чтобы стать капитаном торгового судна, но она попросила Захарию позволить ей присоединиться к экспедиции. Захария, осознавая, как много опасностей поджидает их впереди, решила взять с собой такой отличный истребитель и его классного пилота. Итак, Киска и XF25 стали членами экспедиции. Иногда они летели рядом с «Одиссеем», иногда их брали на борт в качестве груза.

Бэйли был рад этому. Ему пришлось по душе это безрассудное создание, к тому же без нее он никогда не смог бы сбежать от трупокрадов. Она, в свою очередь, была благодарна норбиту за то, что тот создал ситуацию, позволившую ей совершить побег. Их взаимоуважение стало прочной основой крепкой дружбы. Иногда Бэйли летал вместе с Киской на XF25, просто чтобы составить ей компанию. Он научил ее играть в «Загадай хайку», а она показала ему несколько элементов высшего пилотажа.

Хотя путешествие до Трамплина проходило как нельзя более гладко, Бэйли заметил, что Захария и остальные «сестры» сильно обеспокоены тем, что их ждет впереди. Играя в покер, они все чаще ругались между собой по пустякам, но ни одна из них не решалась поделиться своими тревогами и опасениями.

– Гитана – не единственный человек, побывавший в Дальнем Космосе, – раздраженно заметила Лилия, когда Бэйли упомянул о ней.

– Мы и сами прекрасно справимся, – поддержала ее Маргаритка, но в ее словах промелькнула нотка иронии.

Бэйли нашел прекрасный способ занять свое свободное время: он занялся изучением цифр Древних. Эти знаки были весьма интересной формы. Особенно ему нравилась спираль, служившая символом-заполнителем, пустым местом, в означавшая ноль. Также ему нравилась стрелка-единица. Она придавала такое сильное ощущение движения вперед любому ряду чисел. Он развлекался тем, что учился складывать и вычитать, делить и умножать в двенадцатеричной системе счисления Древних, используя их цифры.

Кроме занятий арифметикой Древних, у Бэйли была еще одна страсть: он часто смотрел на экран внешнего обзора, наблюдая приближение Трамплина. Когда корабль разогнался до околосветовой скорости, цвета и видимое расположение звезд изменились. Вдали показался огромный аккреционный диск и черный шар «червоточины» Трамплин. При огромной массе, примерно в пятьдесят раз превышающей массу Сола, Трамплин был сравнительно небольших размеров (и в этом он походил на черную дыру): его диаметр не превышал сорока миль. Поскольку поблизости не было звезд, воронка засасываемых в "червоточину? газов была куда меньше и бледнее, чем у Броска Камня.

На этот раз Бэйли во время перехода сквозь «червоточину» не спал, а оставался на мостике, рядом с Маргариткой и Захарией, управлявшими «Одиссеем». Навигационный монитор Маргаритки темно-фиолетовым цветом показывал центр подпространственного тоннеля, а вокруг все сияло всеми цветами радуги.

– Неведомые нам явления, – ответила Маргаритка на вопрос Бэйли о том, что означали яркие цвета на экране. – Неведомые силы поддерживают вход в «червоточину» в открытом состоянии, неведомые силы позволяют нам проникнуть в этот подпространственный тоннель, и нас не разносит на атомы от чудовищной гравитации. Мы собираемся лететь вот по этому маршруту. – Она пробежала пальцами по экрану, показывая на участок, окрашенный в сине-зеленый и фиолетовые тона. – Видишь ли, неведомые силы уравновешивают гравитационный эффект «червоточины». Окажись мы вот здесь, и нас разнесло бы в клочья по всей Вселенной, – и она махнула рукой в сторону ярко-красных и оранжевых пятен на экране.

Бэйли решил больше не задавать вопросов. Ему не хотелось знать обо всех вещах, которые могут вдруг пойти не так, поэтому он предпочел не отвлекать навигатора в ответственный момент. Он просто молча смотрел, как звезды вокруг черной сферы заблестели ярче. Такие красивые цвета: нежно-зеленый, темно-синий, бледно-голубой, как будто по черному небосводу кто-то рассыпал изумруды, сапфиры и бриллианты.

– Гравитационная линза, – пояснила Маргаритка, бросив быстрый взгляд на экран. – Притяжение «червоточины» создает сильное поле, влияющее на свет.

Бэйли заворожила открывшаяся перед глазами картина, его сердце колотилось, дыхание стало быстрым и неглубоким. Звезды превратились в яркие молнии, лучезарные полосы, идущие к центру «червоточины».

– Мы уже почти прилетели, – сказала Маргаритка. – Входим в нее.

Цветных полос стало больше, как будто корабль очутился в гигантском калейдоскопе, сверкавшем миллионами переливающихся оттенков. Экрана внешнего обзора озарился яркими огнями, вихрем кружившими вокруг «Одиссея», засасывая его: в черный центр сияющей воронки. Бэйли хотел что-то сказать, но слова комом застряли у него в горле, и прежде чем он смог их высказать, корабль вошел в жерло «червоточины».

В этот момент они были где-то вне обычного пространства и времени. Их вообще нигде не было. Бэйли почувствовал, как у него в кармане сильно завибрировала и загудела лента Мебиуса, как будто она неожиданно включилась и заработала на полную мощность.

Ни говорить, ни двигаться было невозможно. Бэйли замер, как и весь мир вокруг. В этот момент, который мог длиться микросекунду или сотни лет, он увидел странный узор, проступивший поверх безумия красок: сеть линий, сверкавших ярче любого, самого кричащего цвета на экране. В этот момент он услышал голос, сказавший ему что-то, чего он не понял, что-то очень важное.

И вот это мгновенье позади. Вспышка ослепительно-белого света озарила экран. Когда она погасла, на экране снова был обычный вид космоса. «Одиссей» несся вперед, ускоряемый инерцией выхода из «червоточины». Лента Мебиуса в кармане у Бэйли лежала спокойно, и норбит даже подумал, что эта вибрация ему почудилась.

– Вы пересекли границу Республики Лупино, – прогрохотало из коммуникатора. Неприятный, грубый голос. – Идентифицируйте себя. Вы должны сделать взнос парламенту планеты Лупино за транзит через данный сектор.

Пока Маргаритка и Захария вели переговоры с пограничниками Лупиноса, Бэйли посмотрел на экран внешнего обзора. У него не было времени подробно изучать запись их прыжка: ситуация, в которой они оказались, потребовала от него полного внимания.

Прямо перед ними лежал в дрейфе лупиносский боевой крейсер, ожидая путешественников на выходе из Трамплина. Позади крейсера и справа от него светили незнакомые созвездия. Но внимание Бэйли привлекла левая половина экрана. Там звезды были подернуты темноватой дымкой, как будто огни светофора пробивались сквозь густой туман. Ближние звезды светили как будто вполсилы – дальние едва можно было различить, а за ними царила непроглядная тьма: облако Большая Расселина.

Бэйли с большим беспокойством посмотрел туда, где огромная клякса пылевой туманности скрыла за собой звезды. Ничего подобного раньше ему видеть не доводилось. На Поясе Астероидов вид звезд ничем не был скрыт: ни тумана, ни облаков, никаких других атмосферных явлений там не имелось. Бэйли привык, что звезды светят ярко и четко. Вид тускло мерцающих, далеких звезд сбивал его с толку, и Вселенная казалась уже не столь надежной, и само ее существование там, за пределами Дальнего Космоса, вызывало сомнение.

Пока Бэйли был занят такими мрачными мыслями, Захария сумела договориться о беспрепятственном транзите через сектор космоса, находящийся под контролем войск Лупино, и «Одиссей» снова тронулся в путь. Был взят курс на «червоточину», известную как Скорпион-596. Она не была даже нанесена на карты и не удостоилась собственного названия, так как не имела никакого значения для межзвездной торговли. Корабль летел параллельно Большой Расселине, огибая ее по самому краю.

Даже после того, как Маргаритка объяснила Бэйли, что это облако – всего лишь скопление межзвездной пыли, его присутствие постоянно тревожило. Пыль поглощала свет видимого спектра, излучаемый звездами, но оставалась проницаемой для радиоволн и инфракрасного излучения. Бэйли убедил Маргаритку провести изучение туманности волнами такой длины.

– Зачем? – удивилась она. – Что ты рассчитываешь там обнаружить?

– Ну, давай глянем разок, – попросил он.

Сканирование принесло интересные результаты. На краю Расселины находились астероиды и малые планеты, плывущие по просторам космоса.

– Как странно, – сказала Маргаритка. – Обычно такие объекты вращаются вокруг звезд, а не летают по свободным орбитам. Возможно, эти планетоиды образовались из пыли. Тут будет много работы для будущих исследователей. Но у меня сейчас нет на это времени.

В тот момент ни у кого не было времени. Как только «Одиссей» оказался в опасном районе, на корабле была объявлена повышенная боевая готовность. «Сестры» не отходили далеко от своих боевых постов, постоянно проверяя свое личное и корабельное вооружение, готовясь к возможному нападению. Захария то и дело посылала Киску на разведку, и иногда, просто для того, чтобы выбраться с корабля, Бэйли составлял ей компанию. Они возвращались из одной такой рекогносцировки, когда увидели, что «Одиссей» превратился в спутник каккаб-бирского боевого крейсера.

– У нас неприятности, – заметила Киска, подлетая к кораблю и налаживая связь с ним.

Крейсер был летающей крепостью, шаром размером с Беспокойный Покой. Извиваясь среди орудийных стволов и антенн связи, которыми ощетинился боевой корабль, по корпусу растянулся огромный скорпион, нарисованный красным и черным – государственными цветами Каккаб-Бира. Он был черный, как холодный и мрачный космос, и красным, как горячие угли в ярко пылающем костре. В клешнях скорпион держал башенные орудия, хвост заканчивался ракетными пусковыми установками, а сердце его пульсировало красными огнями. По сравнению с этой громадиной «Одиссей» казался хрупкой игрушкой, которую ничего не стоит раздавить, а XF25 был и вовсе крошечным.

– Мы простые торговцы, летим транзитом через ваш сектор, – вежливо объясняла каккаб-бирцам Захария. – Мы были бы рады оплатить причитающуюся сумму за транзит.

В ответ на это кто-то начал громко причитать о вражеских кораблях, заполонивших священную землю Королевства Каккаб-Бир, и Бэйли расслабился, приготовившись выслушать долгие препирания между Захарией и каккаб-бирцами, когда Киска выкрикнула:

– О-хо-хо, у нас большие проблемы.

В их сторону на большой скорости летели два истребителя. Бэйли оптимистично оценил ситуацию:

– Возвращаются на базу?

– Не-а, летят с нее.

И тут Бэйли рассмотрел цвета этих истребителей – синий и серебряный: флот Лупино. Почти сразу же из крейсера каккаб-бирцев вылетели четыре истребителя.

– Лупиносы увидят, что они в меньшинстве, и повернут обратно, правда? – предположил Бэйли.

Но на радаре появились еще четыре точки, приближающиеся к первым двум.

– Не уверена, – ответила Киска.

Один лупиносский истребитель выпустил ракету, и настал форменный конец света. Ракета, сбитая с курса электронными «глушилками», не попала в крейсер, но истребители продолжали приближаться к каккаб-бирской летающей цитадели, чтобы вести стрельбу с близкого расстояния. Им на перехват спешили красно-черные истребители.

Вдалеке что-то ярко вспыхнуло: взорвался один лупиносский истребитель, в него попала ракета с крейсера. Бэйли увидел, как на борту крейсера появилась малиновая полоса, а во все стороны брызнули яркие брызги. Это попал в цель лазер другого лупиносского истребителя.

Если смотреть абстрактно, то сцена была прекрасной. Взорвавшийся истребитель превратился в симметричное огненное облако, медленно увеличивавшееся в полнейшей тишине. (Любая битва в космосе проходит без единого звука, так как здесь отсутствует воздух, по которому распространяются звуковые волны.) Разлетевшиеся в стороны осколки образовали золотую хризантему с ярко-красной серединой. Мимо пронеслись еще два истребителя: один пытался увернуться от сидевшего у него на хвосте, и их траектория была очерчена белыми пятнами взорвавшихся зажигательных снарядов, отчего они стали похожи на распустившиеся цветки вьющегося растения.

Это, безусловно, было красиво, но Бэйли не был в состоянии оценить такую красоту. Это прекрасно, если только ты сам не сидишь в кабине истребителя, обливаясь потом от напряжения, зная, что следующим таким распустившимся цветком можешь стать ты. Бэйли и «сестры» были сторонними наблюдателями, бессильными на что-либо повлиять. Им оставалось только смотреть и ждать.

«Одиссей» потихоньку отлетел от крейсера и направился прочь с поля боя. С одной стороны путь им преграждал каккаб-бирский крейсер, с другой – лупиносские истребители. Единственным направлением, открытым для побега, оставалась Большая Расселина.

– Не отставай от нас, Бэйли, – выкрикнула по радио Маргаритка. – Оторвемся от них в туманности.

Бэйли увидел, как «Одиссей» направляется во мрак, и вспомнил слова, которыми их напутствовала Гитана: «Будьте мудрыми, осторожными и держитесь подальше от Большой Расселины». Что ж, кажется, они нарушили все три заповеди.

Они были зажаты между сеющими смерть истребителями и яростно отстреливающимся крейсером. Повсюду носились, выискивая, где бы приземлиться, самонаводящиеся ракеты. Мощные лазеры прорезали толщу межзвездной пыли, лупиносские пилоты-камикадзе направляли свои истребители на крейсер, но путь им преграждали другие фанатики – воины Каккаб-Бира. Укрыться было негде. Слишком поздно, чтобы быть осторожным. Возможно, самый мудрый выбор – уйти подальше от опасности. А это означало только одно – нырнуть в облако.

Что «Одиссей» и сделал.

– Давай, Киска, – крикнул Бэйли. – За ними!

Прямо перед кабиной XF25 молнией пронзил пространство лазерный луч, лишь чудом не задев машину Бэйли. Мимо пролетел лупиносский истребитель, следом за ним – заходящий ему в хвост каккаб-бирец.

– Отлично! – в голосе Киски послышалась нотка ликования. – Мы славно повеселимся!

– Нет! Не за этими! – в ужасе воскликнул Бэйли, но было поздно. Его прижало к креслу перегрузкой, а Киска уже бросилась в погоню, описывая петлю вокруг крейсера. – Я имел в виду, за «Одиссеем».

Бэйли замолчал, чтобы отдышаться, а Киска продолжала выделывать головокружительные трюки. Сейчас норбит был просто грузом, трясущимся от страха при каждом новом взрыве.

– Нам нужно сматываться отсюда, – крикнул он Киске. – Не суйся в чужую драку! – Бэйли с трудом смог выдавить из себя эти слова.

– Но мы просто летаем вокруг них!

В летевший перед ними истребитель, попала ракета, и он взорвался. Киска мастерски обогнула место взрыва.

– Следуй за «Одиссеем»! – сурово повторил Бэйли.

Киска неохотно повернула в сторону, направляясь в туманность. Никто за ними не погнался.

Облако, которое раньше казалось таким жутким, раскрыло перед ними свои объятья. Киска сбросила скорость, и двигатели истребителя стали работать намного тише. Бэйли показалось, что это темнота приглушила их. Его начало знобить, как будто он с яркого солнца зашел в тень. Обернувшись, он все еще видел огненные вспышки, хотя и те стали темнее, подернутые пеленой межзвездной пыли, из которой состояло облако.

– Ты сможешь найти «Одиссей»? – спросил Бэйли.

– Конечно, они не так далеко, – весело ответила Киска. – Это была прекрасная битва.

Бэйли не стал высказывать свои мысли относительно бойни в космосе.

– Давай лучше догоним «сестер», – предложил он.

Их путь пролегал среди астероидов и малых планет, которые совсем еще недавно изучала при помощи радиотелескопа Маргаритка. Такие странные астероиды. Они совсем не были похожи ни на гладкие металлические шары астероидов М-типа, ни на пыльные, каменно-серые летающие скалы К-типа. Киска включила бортовые огни XF25, и в их свете Бэйли увидел астероиды, угловатые и ворсистые, как будто поросшие мхом булыжники.

Где-то сверху Бэйли увидел мерцающие огни, крошечные белые, синие и зеленые вспышки во мраке. Сначала ему показалось, что это оптический эффект, просто в глазах до сих пор стояли яркие взрывы, сопровождавшие битву, и это вызвало такой интересный обман зрения, но вскоре норбит убедился, что это светятся некоторые астероиды.

– Как красиво, – сказал Бэйли. – Что бы это могло быть?

– Понятия не имею, – призналась Киска.

Они пролетели мимо двух небольших астероидов, размером примерно с XF25, переливавшихся синими и зелеными огнями. Меньший астероид вращался вокруг большего – комковатого, несимметричного астероида, вся поверхность которого сияла мерцающими огнями, образовавшими причудливые узоры. Чудесная витрина среди абсолютного мрака.

– Знаешь что? – сказала Киска. – С одного из этих астероидов кто-то посылает сигнал бедствия.

Когда Киска огибала больший астероид, огни XF25 осветили его, и Бэйли успел заметить рисунок на его поверхности: серебряно-синий бегущий волк. Он моргнул и вдруг понял, что неровности астероида когда-то были орудийными башнями и антеннами, а теперь они поросли густым покровом мха, чей свет пульсировал во тьме.

– Постой, – воскликнул Бэйли. – Это же лупиносский боевой крейсер.

– В самое яблочко, – Киска облетела крейсер и осветила меньший астероид. Теперь было ясно видно, что когда-то он был лупиносским истребителем. Стеклянная крышка кабины не заросла мхом, и Бэйли увидел в ней останки тела пилота: Норбит вздрогнул, у него внутри все похолодело. В корпусе истребителя зияли огромные дыры, края которых зловеще мерцали.

– Нам нужно найти «Одиссей».

Киска повернула в сторону от крейсера, направляясь туда, откуда доносился радиосигнал «Одиссея».

Бэйли посмотрел на полуистлевшие корпуса кораблей и пожалел, что не послушался Гитану. Хотя для того, чтобы быть мудрым и осторожным, надо было остаться на Офире и выбросить из головы все мысли о центре Галактики и всяких древних Снарках. Кроме того, он был уверен, что Захария ни за что не приняла бы такой план.

– Осталось совсем немножко, – весело сказала Киска.

Мимо проплыли обломки сухогруза, затем еще одного крейсера. Сразу за крейсером плыл в пространстве еще один корпус корабля, разрушенный почти до основания, но темный, без мерцающих огней на поверхности. Когда Киска пролетала мимо него, XF25 неожиданно тряхнуло, как будто он неожиданно наткнулся на преграду. Экран внешнего обзора погас, словно камера разбилась.