Что наши франты…
 
           Четвертая
           При дворе никто
      Не мог бы с ним поспорить в этом деле.
 
           Придворный
      А ловко мы его на удочку поддели!
 
           Другой
      Он наш вдвойне: к нему нашли мы два пути —
         Вино и женщин…
 
           Церемониймейстер
      (на ухо Сильвио)
           Государь, прости, —
      На пару слов: скажи, кого ты любишь боле,
         Брюнеток иль блондинок? принц, по воле
            Твоей доставить я готов
            Красавиц лучших в целом свете
      Всех возрастов, племен, наречий и цветов!..
            Уж и теперь в моем букете —
      Немало чудных роз и лилий на примете.
 
           Маршал
      (склоняясь и подавая Сильвио меч)
      Солдаты ждут, возьми твой меч,
      И за тобой пойдем мы следом…
      Полки в огонь кровавых сечь
      На страх врагам веди к победам.
 
           Шут
      (напевает)
      «На чарку водки, куманек!» —
         Робер зовет Жуана;
      В таверне слышится: чок-чок,
         Веселый звон стакана.
      Но вот подрался царь с царем,
      Робер Жуану стал врагом;
         Уж не под звон стакана —
      В лихом бою, как с зверем зверь,
      Два друга встретились теперь
         Под грохот барабана,
      Робер приятеля убил
      И крест за подвиг получил,
         Робер убил Жуана…
      Снопами валятся тела,
      И не осталось ни кола
         От вражеского стана;
      Ура, победа! Но никто
      Не объяснил бы нам, за что
         Робер убил Жуана.
 
           Маршал
      Монарх, ты грозный вождь бесчисленных полков,
      Явись же к ним на миг и взором их обрадуй!
      За долгие года лишений и трудов
      Да будет твой привет им лучшею наградой.
      Взгляни, вот рать твоя!
 
      (Отдергивает занавес, — и с террасы открывается вид на площадь, покрытую войсками.)
 
           Войска
      Да здравствует наш царь!
 
           Сильвио
      И это — не мечта, не ложь, не сновиденье!..
         Я царь!.. В самозабвенье
      Как сладко повторять мне гордые слова…
         И кружится над бездной голова…
            Рабы, я принимаю
      Ваш блещущий венец бестрепетной рукой,
      И над простертою у ног моих толпой
         Я скиптр высоко подымаю!..
 
           Все
      Да здравствует наш царь!
 
      (Король и придворные уходят.)

* * *

      Зал во дворце
      Входят двое придворных, разговаривая.
 
           Первый
         Каков наш принц!.. И день и ночь похмелье!
      Не только всех вельмож — он дам перепоил,
      В разбойничий вертеп чертог свой превратил:
         Разврат, безумство, пьяное веселье…
 
           Второй
         Толпа гуляк, по городу блуждая,
      Врывается порой, как бешеная стая,
           В дома почтенных горожан, —
      И бьет, что под руку попало, наш буян, —
           Лакеев, рыцарей, посуду.
      Беда красавицам и бочкам сладких вин:
         И в кладовых, и в девичьих — повсюду
      Хозяйничает он, как полный властелин.
         Не быть добру…
 
           Первый
           А слышали вы новость?
      Он с нашим добрым старым королем
      Дерзнул выказывать надменную суровость.
         Его поссорили с отцом.
 
           Второй
      За что?
 
           Первый
         Он раздражен интригами и сплетней;
      Узнал он, что отец венца его лишил
         По воле рока и светил;
      С тех пор он каждый день мрачней и неприветней.
 
           Второй
      Шаги… Прощайте…
 
      (Входят Сильвио, придворные и Шут.)
 
           Шут
      Таков удел земной: природа для людей
         Заимодавец беспощадный.
      И все один процент — сто на сто — платят ей
      За каждый светлый луч, за каждый миг отрадный,
      Кто б ни был должником — сапожник иль король.
         Вчера любовь, вчера веселье, —
         Сегодня скука и похмелье,
      И мудрость поздняя, и головная боль.
 
           Сильвио
         Бездельники, льстецы и дармоеды,
           Так вот как служат королю!
           Где хохот, шутки и беседы?
           Я лиц унылых не терплю.
           Пляшите, смейтесь — чем хотите —
      Умом иль глупостью — царя развеселите!..
      Найдите для меня игру, забаву, труд…
      Что делают у вас, когда не спят, не пьют
      И не целуются с красотками?..
 
           Канцлер
              Великий
      И доблестный порыв премудрого владыки
      Мы все приветствуем; твой юный дух растет
      И жаждет к подвигам направить свой полет.
         Дерзну ль, монарх, к делам правленья
         Привлечь твой милостивый взгляд:
         Мои бумаги, повеленья
         Давно без подписи лежат.
      Взглянуть на них царю не будет ли угодно?
         Вот кипа пыльных, старых дел:
         Когда б просить тебя я смел,
      Чтоб ты, пожертвовав минуткою свободной,
      Хотя б важнейшие бумаги просмотрел…
 
           Сильвио
      Подать мне свитки.
 
           Канцлер
             Вот, мой царь.
 
           Сильвио
      (бросая свитки)
           Возьмите их, солдаты,
         Скорей в огонь весь этот хлам проклятый
      И пепел по ветру развейте!
 
           Канцлер
      (в ужасе)
              Государь,
      Здесь важные дела!
 
           Сильвио
              Повелеваю,
         Чтоб по всему подвластному мне краю
      Дела и рапорты, какие б ни нашли —
      Рукою палача немедленно сожгли.
 
      (Солдаты, взяв бумаги, удаляются.)
 
           Где мой шут? О нем тоскую…
           Мой дурак — умнее всех.
           Спой мне песенку простую,
           Дай услышать вольный смех!
 
           Шут
      (напевает)
      То не в поле головки сбивает дитя
         С одуванчиков белых, играя:
      То короны и митры сметает, шутя,
         Всемогущая Смерть, пролетая.
      Смерть приходит к шуту: «Собирайся, Дурак,
         Я возьму и тебя в мою ношу,
      И к венцам и тиарам твой пестрый колпак
         В мою общую сумку я брошу».
      Но, как векша, горбун ей на плечи вскочил,
         И колотит он Смерть погремушкой,
      По костлявому черепу бьет, что есть сил,
         И смеется над бедной старушкой.
      Стонет жалобно Смерть: «Ой, голубчик, постой!»
         Но герой наш уняться не хочет,
      Как солдат в барабан, бьет он в череп пустой,
         И кричит, и безумно хохочет:
      «Не хочу умирать, не боюсь я тебя!
      Жизнь, и солнце, и смех всей душою любя,
         Буду жить-поживать, припевая:
      Гром побед отзвучит, красота отцветет,
      Но Дурак никогда и нигде не умрет —
         Но бессмертна лишь глупость людская!»
 
           Сильвио
      Спасибо, шут, ты рассмешил меня.
         Исчез похмелья чад тяжелый.
         Вина, рабы! За пир веселый,
            Скорей за стол, друзья!
 
           Старый слуга
      (выходя из толпы)
      Побойся Бога!..
 
           Сильвио
           Берегись!..
 
           Слуга
               Чего
      Беречься мне? Меча и скиптра твоего?
      Когда еще, мой принц, вас не было на свете,
         Ни крови не щадя, ни сил,
         Во брани, мире и совете
      Народу моему я правдою служил…
 
           Сильвио
      Молчи!..
 
           Слуга
         Мой долг свершу я до конца,
      И я скажу тебе, как старый воин:
           Ты недостоин
      Великого отца!
 
           Сильвио
           Молчи!
 
           Слуга
           Молчать мне поздно,
      Довольно я терпел, нет больше сил молчать,
         Клянусь — пред истиною грозной,
         Тебя заставлю я дрожать!
      И знай, не защитят от праведного Бога
      Ни грозные полки, ни шайки палачей:
      Небесный гром найдет и за стеной чертога
         Тебя, убийца и злодей!..
 
      (Сильвио кидается на слугу и закалывает его. Придворные разбегаются, на сцене остаются Сильвио и Шут. Входит Базилио.)
 
           Базилио
           Кровь — на руках его!.. О, сила
         Жестокая, над участью людей
      Царящая, Судьба! не отдавайся ей,
      Борись, дитя мое…
 
           Сильвио
           Не рок и не светила,
         А прихоть старого глупца
           Меня лишила
         Престола и венца.
      Не обвиняй судьбы: не ты ль, отец преступный,
         По мнимой воле рока и светил
      Меня в неведомых лесах похоронил?
         И брошенный в пустыне недоступной,
      Как сорная трава, я рос… И вот, теперь
      Ты удивляешься, что дик я и мятежен,
      И непочтителен, и не довольно нежен…
      Кого мне почитать, кого любить?.. Я зверь!..
         Ни совести, ни Бога, ни отчизны
      Нет у меня: ты сам лишил меня всего!..
           И мне ли слушать укоризны
         Мучителя, тирана моего!
 
           Базилио
      Мой сын, ты опьянен могуществом и властью,
      Но знай: изменчив рок, не доверяйся счастью.
      Величие царей и слава промелькнет,
      Как тучка на заре, мгновенно потухая,
           С чела корона золотая
           И пурпур с плеч твоих спадет.
      И ты останешься забытым, одиноким,
      И ты очнешься вновь, могучий грозный царь,
      В глуши немых лесов — неведомый дикарь,
      И будет трон тебе казаться сном далеким…
      Прости, мой бедный сын, прости навек!..
 
      (Базилио уходит и за ним Сильвио в глубоком раздумье.)
 
           Шут
      (один над трупом слуги)
      Нет, не буду унижать
      Шутки вольной. Вы богаты,
      Золоченые палаты…
      Только нечем здесь дышать!
      Я помчусь, отваги полный,
      Прочь из клетки золотой,
      Окунусь, как рыба, в волны
      Жизни бедной и простой!
      Царедворцев знаменитых,
      Гордых рыцарей и дам
      За отверженных, забытых
      Я так радостно отдам.
      И по бургам, и по селам
      Вместе с труппой кочевой
      Стану циником веселым
      Я бродить в толпе людской.
      Под дощатым балаганом,
      С арлекином полупьяным
      Буду счастлив я душой.
      Здравствуй, бедность, здравствуй, воля,
      Аромат ночного поля,
      Ястреб в небе голубом,
      И грачи, и скрип телеги,
      И цыганские ночлеги
      За пылающим костром!..

* * *

      Пир
      Сильвио, кавалеры u дамы. В стороне Базилио, инкогнито, в темном плаще, и Виночерпий
 
           Базилио
      (тихо)
           Вот яд. Но волю нашу
      Исполнишь ли ты, раб?
 
           Виночерпий
         Царь, нет слуги верней
      Меня…
 
           Базилио
         Так знака жди, и в чашу,
      По манию руки моей,
      Ты принцу Сильвио отравы сонной влей.
 
      (В другом конце залы разговаривают двое придворных.)
 
           Первый
      Кто эта девушка, синьор, что с принцем рядом
         Сидит на троне золотом?
         Она — царица гордым взглядом
         И повелительным челом.
 
           Второй
      Как, вы не знаете? То лучший перл в короне;
      В одном из кутежей король ее нашел
         В каком-то уличном притоне,
      И, фрейлинам назло, блудницу он возвел
         На опозоренный престол.
 
           Беатриче
      (подходя к окну и откидывая завесу)
      Что боитесь вы рассвета?
      Ставни настежь распахните
      И с зарей потоки света
      В залу душную впустите!
      Солнце, солнце! Меркнут свечи,
      Ветерок подул из окон,
      И дрожат нагие плечи,
      Золотистый вьется локон…
      Но зачем же ваши очи
      Малодушно пред зарею
      Ищут тени, ищут ночи,
      Как пред грозным судиею?
 
      (Беатриче подымает кубок и обращается к Сильвио).
 
      За подвиги твои грядущие я пью!
      За Сильвио-вождя я тост провозглашаю
         И чашу полную мою
         Навстречу солнцу подымаю!
 
           Сильвио
           За победы!..
 
      (По знаку старого короля Виночерпий подает Сильвио кубок с ядом; он его выпивает. После молчания.)
 
         …Глаза застилает туман…
         Тише… слышите, ржут где-то кони…
      Вот и трубы звучат, и гремит барабан,
         И, как молния, вспыхнули брони…
      Легионы, вперед! Проношусь я грозой,
         И бегут племена и народы —
      Как пески пред самумом, бегут предо мной,
         И как бурей гонимые воды!
 
      (Чаша падает из его рук, и он склоняется, одолеваемый дремотой.)
 
      Я весь мир победил, я бессмертен, как Бог.
         Подо мной, пресмыкаясь во прахе,
      Где-то там, далеко, у подножия ног,
         Мне вселенная молится в страхе,
      Выше, выше… Не видно земли, и кругом
         Беспредельное сердцем я чую,
      И несут меня крылья, несут… и орлом
         Прямо в бездну я мчусь голубую!..
 
      (Засыпает. Базилио, сбросив плащ, является в царском одеянье. Все перед ним преклоняются. Он подходит к Сильвио и снимает с него корону).
 
           Король
      Вот человек: он стремился к величью и власти,
      Людям и Богу грозил он рукой дерзновенной,
      Душу его волновали могучие страсти;
      Мало казалось для них необъятной вселенной…
      Где же, герой, твои смелые, гордые мысли,
           Силы, надежды?..
           Руки повисли,
           Сомкнуты вежды…
      Меч и несметное войско, и гром твоей славы —
           Вся твоя сила
           Не победила
           Капли отравы!
      Все, что так жаждал обнять ты душой ненасытной, —
           Все улетело,
           И беззащитно —
           Жалкое тело.
      Вот — наша доля!.. Какая-то вечная Сила,
           Скрытая тайной,
           Нас одарила
           Жизнью случайной.
      Не для себя — для нее мы живем и страдаем,
           Полны томленья,
           И улетаем,
           Как сновиденья!..
 
      (Слуги уносят спящего Сильвио.)

* * *

      Обнаженные скалы в пустыне
      Сильвио спит под звериной шкурой; над ним стоит Клотальдо, указывая ему на небо.
 
           Сильвио
      (открывая глаза)
      Где я?..
 
           Клотальдо
           Орел давно исчез.
      Потухло солнце за горами…
      Светила бледные с небес
      Взирают кроткими очами.
      Проснись!..
 
           Сильвио
         Где мой престол?..
 
           Клотальдо
                  Дитя,
      Опомнись: жадными очами
      За птицей гордою следя,
      Здесь, над угрюмыми скалами,
      Уснул ты в полдень золотой, —
      Теперь уж ночь — пора домой.
 
           Сильвио
      Так это был лишь сон!..
 
           Клотальдо
              Но что же
      Во сне ты видел, сын мой?
 
           Сильвио
              Боже,
      Я видел блещущий дворец,
      Неодолимую державу…
      Я видел пурпур и венец,
      Могущество, победы, славу…
 
           Клотальдо
      Забудь…
 
           Сильвио
         Нет, лучше — смерть!
 
           Клотальдо
              Мой друг,
      Взгляни, как ясен мир природы,
      Как спят озер немые воды,
      И гор знакомый полукруг…
      Туман клубится, и над бездной
      Едва блестят меж облаков
      Под тихим светом ночи звездной
      Громады вечные снегов…
 
           Сильвио
      (не слушая)
      Стремиться к подвигам великим,
      Достигнуть трона, счастье, власть
      Держать в руках — и сразу пасть,
      И пробудиться зверем диким, —
      Насмешка горькая!…………..…….
      ……………………………………
 
      (Плачет)
 
      Но если все, чему так твердо
      Я верил — сила, красота,
      Любовь, величье власти гордой —
      Неуловимая мечта,
      И жизнь, как молния, умчится, —
      То где ж не призрак, не обман,
      Не мимолетная зарница
      И не блистательный туман?..
      Быть может, сон — и эти горы,
      Луга, долины, небеса…
      Быть может, призрак — и леса,
      И звезд таинственные хоры, —
      Весь мир — создание мечты,
      И все величие вселенной
      Над бездной вечной пустоты —
      Лишь отблеск радуги мгновенной…
      Куда несется жизнь моя
      Над беспредельным океаном,
      Как налетевшим ураганом
      Полуразбитая ладья?
      Опоры нет: под бурей вечной,
      Как искра, меркнет свет ума…
      Бессилье, ужас бесконечный,
      И одиночество, и тьма!..
      Лес родимый! я спрячусь в безмолвье твоем
         В изумрудной, таинственной мгле,
           И к холодной земле
           Я приникну челом.
      Об утесы дробись и шуми, водопад,
      Пусть студеные слезы твои окропят
           Мне горячую грудь…
           Позабыться, уснуть!..
      Нет, не буду, как прежде, могуч и здоров,
      Со зверями под свежею тенью дубров:
      Человека в себе не убить мне ничем;
      А природе… на что я природе теперь,
      Развращенный, больной и измученный зверь?..
           Я печален и нем
           Буду в мире блуждать,
      И закрыт для меня первобытный Эдем:
      Буду вечно томиться и вечно страдать!

* * *

      Внутренность пещеры
      Сильвио читает книгу при свете лампады. Клотальдо входит незамеченный.
 
           Клотальдо
      …Тихо кругом… Только летучие мыши вьются, шурша, над лампадой; со сводов висят сталактиты, и капли стекают по ним и падают на пол, как слезы. Бедный мой Сильвио!
 
           Сильвио
      Кто зовет меня?
 
           Клотальдо
      Это я пришел тебя проведать.
 
           Сильвио
      Тяжко мне, отец… Прежде я смутно чувствовал, что жизнь только греза, теперь мудрость подтвердила мой опыт… Она доказала, что вся природа — сон, и человек никогда не узнает, что кроется там, за призрачной дымкой явлений и форм… Никогда, никогда!..
 
           Клотальдо
      Дитя, о чем ты горюешь? К чему тебе тайна природы? Удел человека — работа, а для работы тебе довольно и того, что можешь познать.
 
           Сильвио
      Нет, лучше убью себя, но не отрекусь ни на одно мгновение от моей неутолимой жажды… Для меня нет другого исхода — или проникнуть в тайну, или погибнуть!

* * *

      Народ. Площадь перед дворцом
      На ратуше звонят в колокол. Крестьяне, ремесленники, купцы, нищие — толкаются, кричат и пробегают толпа за толпой.
 
           Герольд
      (с трубою)
      На площадь, граждане, на площадь!
 
           Купец
               Эй, сосед,
      Куда бежишь?
 
           Ремесленник
           Бегу, как бык — на красный цвет.
      Не знаю сам куда: на месте не сидится!..
         Когда народ бушует и ревет
           И зверем бешеным стремится
      На приступ, бунт, пожар — мне все равно — вперед
      Бессмысленно бегу, куда толпа влечет,
           И силы нет остановиться.
 
           Купец
      (запирая лавку)
      И мне не терпится, и я с тобой бегу,
         Меня несут, как ветер, ноги,
         И удержаться не могу.
 
      (Входят Придворный, переодетый в платье рабочего, и Крестьянин.)
 
           Придворный
         Ведь юный царь, и щедрый, и нестрогий,
      И вам же обещал он облегчить налоги.
 
           Крестьянин
      Что молвил ты? Отец родной! Не может быть,
         Налоги?..
 
           Придворный
         Да, на шерсть, и соль, и водку…
 
           Крестьянин
      Ну нет, уж я теперь за Сильвио! На сходку
      Я приведу тебе здоровых молодцов,
      Налоги! Боже мой, да я на все готов!
      Ах, светики мои, вот счастье-то какое!
         Задел же ты нас, братец, за живое…
      За Сильвио мы все, за Сильвио! Лечу,
      На площади я весь народ перекричу!
 
      (Пьяные солдаты выходят из таверны и разговаривают.)
 
           Первый
      Какой у нас король — не царь он — а старуха.
 
           Второй
      В нем нет воинственного духа.
 
           Третий
      А Сильвио в поход вести нас обещал!
      Вот — нашей армии достойный генерал!..
 
           Четвертый
         Награды, ордена, фуражировки…
      Уж то-то привезем любовницам обновки!
 
           Один из солдат
      Войны, мы требуем войны!
 
           Другой
           Мы постоим
      За Сильвио, отдайте нам героя,
         Не то возьмем его мы с боя!
 
           Солдаты
      Где принц, где новый вождь? Вся армия за ним!

* * *

      Пустыня
      Народ и войско. Сильвио под звериной шкурой. Военачальник на коленях подает ему корону.
 
           Военачальник
      Царем мы Сильвио избрали;
      И умолять его пришли,
      Чтоб он в смятенье и печали
      Не покидал родной земли.
      Прими же, Сильвио, корону;
      Мы за тобой на смерть пойдем;
      И путь к наследственному трону
      Тебе проложим мы мечом.
 
           Сильвио
      Уйдите прочь!..
 
           Военачальник
         Ужель, монарх, лишенный чести,
      Обиды и позор оставишь ты без мести?
 
           Сильвио
      Мстить — для чего?.. За что?.. Кто мог меня обидеть?
      Ведь люди — призраки, действительность — обман…
      Не стоит их любить, не стоит ненавидеть:
      Они рассеются, как утренний туман!..
      Убить врага — к чему? Чрез два иль три мгновенья
      Не будет ли и он, как я, добычей тленья?
         За всех живых в груди моей — тоска,
      И мстить не хочется, и потухает злоба
         Пред холодом и тишиною гроба,
      И падает с мечом бессильная рука!..
      Уйдите!..
 
           Военачальник
         Дорого нам каждое мгновенье,
      Несметные полки тиран ведет на нас.
      Подумай, скольких жертв в руках твоих спасенье;
      Должны с отцом твоим вступить мы в бой тотчас.
      Победа — или смерть, нам больше нет исхода…
      Спаси нас, будь царем! Глас Божий — глас народа!..
 
           Сильвио
         Мне все равно… На трон ведите,
      Я вновь готов принять порфиру и венец…
      В груди нет воли, сил, желаний… Что хотите
      Вы делайте со мной, я буду, как мертвец,
      Как бездыханный труп, безропотно послушен,
      И нем, и холоден, и к власти равнодушен.
 
           Народ и войско
      На щит царя!
 
      (Сильвио подымают на щит.)
 
           Сильвио
      (про себя)
           Противны мне и дики
         Толпы восторженные крики…
      Войска, народ — и всё, что вижу пред собой —
      Мне кажется теперь какой-то грезой дальней
      Иль сказкой, полною иронии печальной,
      И жалок сам себе, в короне золотой,
      Я, призрачный монарх — над призрачной толпой!
 
           Народ
      Умрем за Сильвио!
 
      (Войско и народ уносят Сильвио на щите.)

* * *

      После победы
      Над полем сражения высокий холм. Шум битвы. Сильвио в полном вооружении.
 
           Войска
      Привет царю, привет!
 
           Солдаты
      (приводят старого короля Базилио в оковах)
           Монарх, мы привели
      Тирана пленного, врага родной земли.
 
           Базилио
      Я вижу: прав ваш приговор,
      Неодолимые светила!
      Давно влекла слепая сила
      Меня на гибель и позор.
      И вот — свершилось. Победила
      Судьба. Мой сын, не ты жесток,
      Не ты казнишь меня, а Рок!
 
           Сильвио
      Пред ужасающею тайной,
      Как я — беспомощен и слеп, —
      Ты был игрушкою случайной
      Непознаваемых судеб…
      Нет виноватых! Гнев бесплоден…
      Снимите цепь с него… Старик,
      Ты был в несчастиях велик —
      Иди… прощаю, ты свободен…

* * *

      Терраса над морем. Лунная ночь. Пир
      Сильвио на троне. Базилио, Клотальдо, Беатриче, Придворные. Певец играет на арфе. По знаку Сильвио он умолкает.
 
           Сильвио
         На что, певец, мне эти звуки?
      Должны когда-нибудь они умчаться прочь,
      И будут после них еще тяжеле муки,
         Еще томительнее ночь.
         Могильный остов прячет в розы
         Поэтов детская мечта;
      Но если правды нет — на что мне красота?
         На что — обман, на что мне — грезы?
      Уйди, певец!
 
           Беатриче
         Ко мне! Я разум усыплю,
      Боль ненавистного сознанья утолю!..
 
      (Беатриче хочет его обнять, но он отталкивает ее.)
 
           Сильвио
      Довольно! Факелы и свечи потушите…
      Мне страшно быть с людьми! Уйдите все, и пусть
      Растет в безмолвии моя немая грусть.
         Вино и чаши унесите!
 
      (Гости уходят, слуги уносят кубки, явства и свечи; остаются Клотальдо, старый король и Сильвио.)
 
           Базилио
      Умом бесстрастным побеждая муки,
      Забудь себя, отдай всю жизнь науке.
      Могильный прах — и чистый луч рассвета,
      Звезду, что перлом в сумраке повисла,
      Мечту, что родилась в душе поэта —
      Ты разлагай на меру, вес и числа.
      Исследуй все в тиши лабораторий:
      Гниющий труп и нежный запах розы,
      Людских сердец возвышенное горе,
      И брызги волн, и вдохновенья слезы.
      Тогда спадет с очей твоих завеса,
      Поймешь ты жизнь таинственную мира
      И в ропоте задумчивого леса,
      И в трепете полночного эфира:
      Как звук с созвучием — душой смиренной
      Сольешься ты с гармонией вселенной.
 
           Сильвио
      Скажи, достигну ли я тайны роковой?
      Проникну ль хоть на миг к источнику явлений,
      К той грозной глубине, к той пропасти немой,
      Что скрыта облаком блистательных видений?
 
           Базилио
      Нет, лгать я не хочу, там, за пределом знаний,
         Тебя наука к Тайне приведет;
      Твой ум слабеющий коснется вечной грани —
      И больше ни на шаг не двинется вперед.
      И как бы ни дерзнул глубоко погружаться
      К началам бытия, в природу, человек —
      Он будет к роковой загадке приближаться —
           И не решит ее вовек.
 
           Сильвио
         На что же мне твоя наука?
      Чем безнадежнее, чем глубже сознаю
      Пред тайной мировой беспомощность мою,
      Тем жизнь бессмысленней, тем нестерпимей мука!
 
           Базилио
      Ты к невозможному стремишься…
 
           Сильвио
                 Если так,
      Кто в сердце мне вложил безумное стремленье;
      Зачем я не могу не рваться в тайный мрак
      К тому, что — не обман, не призрак, не виденье?..
      Проклятье — знанию! Оно гласит: «Смирись,
         Ты жалкий раб, не царь в природе,
         От смысла жизни отрекись,
      Не требуй истины, не думай о свободе».
         Проклятье знанью твоему!
        Оно лишь муки сердца растравляет,
      И, как услужливый тюремщик, освещает
         Порабощенному уму
      Его огромную и страшную тюрьму!..
 
           Клотальдо
      Наука — ложь. Спасенье там — в природе;
      Вернись же к ней, простой рабочей жизни,
      К земле родимой, к миру и свободе,
      К затишью сел, к покинутой отчизне.
      Попробуй жить с крестьянами на воле,
      Попробуй взять лопату, плуг иль молот,
      И на заре иди работать в поле —
      Ты будешь вновь душою бодр и молод.
 
           Сильвио
      О пусть в груди моей — безумная тоска:
      За мирный сон души я не отдам сознанья!
         Не надо мне тупого прозябанья,
         Покорности и счастья мужика!
            Проклятье вам! Вы лжете оба,
      В груди от ваших слов сильней тоска и злоба.
      Там, в мирной тишине жилища твоего,
      Старик, ты выдумал слияние с народом,
      А ты, король, свою науку, для того,
      Чтоб утешать себя хоть призрачным исходом,
         Чтоб хоть миражем заслонить
            Зияющие бездны…
      Но я правдивей вас: я смел разоблачить
      Трусливый ваш обман, смешной и бесполезный.
      Уйдите прочь!
 
      (Базилио и Клотальдо уходят.)
 
           Сильвио
         Теперь мы, скорбь, с тобой вдвоем.
         Я не дрожу, я не бледнею,
      И если узел твой распутать не сумею —
         Я рассеку его мечом!
         Удар — и смолкнет боль сознанья
         Среди мгновенной тишины,
         Удар — и кончены страданья,
         И все вопросы решены…
      Там, на глади морской, исчезая вдали,
      Блеск луны отражен, как серебряный путь,
      Если б мог я умчаться по нем от земли,
      Чтобы в лунном сиянье навек потонуть.
      Я без дум и без мук невозвратно б исчез
      В этом мягком, волнистом тумане небес…
      Я бы умер, как отблеск холодной луны,
      На трепещущем лоне певучей волны…
      Если б знать мне, о чем это волны поют?..
      И не та же ли скорбь, как меня, их гнетет?..
      Обещая мне вечный покой и приют,
      Что-то к пропасти манит меня и влечет…
      Слышу, волны, призыв ваш: я скоро приду!..
 
      (За сценой слышатся голоса.)
 
           Голос Эстреллы, молодой фрейлины
      Я должна его видеть!.. Пустите меня!..
 
           Голос пажа
      Король велел никого не принимать.