Не могу при этом умолчать об одном случае. Во время прорыва нами вражеской обороны фашистское командование бросило в бой новый тяжелый танк "тигр", ранее проходивший испытание под Сталинградом. Он предназначался для участия в штурме Ленинграда. И вот это чудовище остановили наши пехотинцы-бронебойщики, повредив смотровые приборы танка. Экипаж не выдержал и бежал, бросив в целом исправную машину. Фашисты долго держали ее под непрерывным огнем и даже пытались отбить танк контратаками. Позднее я распорядился переправить "тигр" на наш опытный полигон, где изучили стойкость его брони и выявили уязвимые места. Наша промышленность создала новые, очень мощные снаряды и САУ самоходно-артиллерийские установки со 152-миллиметровым орудием. И летом 1943 года, предприняв массированные атаки тяжелыми танками на Курской дуге, гитлеровцы не застали нас врасплох. Герои-бронебойщики Волховского фронта посодействовали срыву фашистского плана "Цитадель".
      18 января - день великого торжества двух наших фронтов, а вслед за ними всей Красной Армии, всего советского народа. На последний рубеж промежуточной обороны, проходивший по Рабочим поселкам No 1 и 5, 18-я фашистская армия дополнительно выделила из каждого своего соединения по подразделению. Но тщетно! 18-я дивизия волховчан на юге и 372-я дивизия на севере вместе с героическими защитниками Ленинграда прорвали фашистское кольцо. Сверкание "Искры" превратилось в финальный фейерверк - салют Москвы 20 залпами из 224 орудий.
       
      Фронтовые будни
      Коридор упирается в Мгу. - Что диктуют обстоятельства. - Случай на КП. "Дорога Победы". - Дружба с партизанами. - Интернациональное братство. - По страницам фронтовой газеты. - "Тигр" и волховчане. - Вишневский и Молчанов. Награды заслуживают оба. - Как вращались жернова "Мельницы". - Близится день разгрома врага.
      Боевые действия Волховского фронта в 1943 году, после прорыва ленинградской блокады, проходили в условиях, едва ли не труднейших из всех, выпавших на долю его воинов. С конца января и по декабрь этого года наши войска, сохраняя в большинстве случаев перевес на правом крыле фронта, в районе Гайтолово - Мишкино - Вороново, осуществляли серию местных операций с задачами, во-первых, сделать непробиваемой южную стенку коридора, который связывал теперь Ленинград и Приволховье; во-вторых, раздвинуть коридор, чтобы укрепить связь с Ленинградом и Балтикой, сделать ее надежнее, лучше снабжать их и готовиться к последующим наступательным действиям. Поскольку северным рубежом коридора служило побережье Ладожского озера, расширить путь к Неве можно было, лишь отодвигая другой его рубеж к югу. А это означало в первую очередь овладеть участком железной дороги Мишкино - Мга - устье реки Тосна. Противник же ни за что не хотел допустить полной ликвидации окружения Ленинграда и всячески старался удержать район Мги.
      В результате участок Тосно - Келколово - Михайловский - Тортолово стал ареной тяжелых позиционных боев. Пробив брешь во вражеском кольце вокруг Ленинграда, советские бойцы решили главную задачу, стоявшую в то время перед нашими двумя фронтами. А Верховное главнокомандование Красной Армии получило тогда возможность нацелить советские войска продолжать ликвидацию окруженных фашистских войск западнее Сталинграда, на полное освобождение Северного Кавказа и разгром противника в верховьях Дона. Потом было положено начало освобождению Украины, нанесены мощные удары на Северо-Западном и Центральном фронтах.
      Обстоятельства диктовали Ставке направлять главные ресурсы на юг и в центр. Поэтому, ставя перспективную задачу Волховскому и Ленинградскому фронтам, Верховное главнокомандование требовало во что бы то ни стало удержать коридор в Ленинград. И вот почти двенадцать месяцев два боевых соседа, оба наших фронта, вели то затухавшие, то разгоравшиеся боевые действия в направлении на станцию Мга. Одновременно мы осуществляли вспомогательные операции на некоторых иных участках. В своей совокупности они создали предпосылки для последующего рывка в Прибалтику. Однако предпосылки эти создавались в ходе долгих и изнурительных боев за отдельный холмик, берег болота, группу деревьев, устье речки, небольшой плацдарм и т. д.
      * * *
      В зимний период боев за Мгу произошел памятный случай. После прорыва ленинградской блокады 54-я армия проводила операцию, направленную на то, чтобы не позволить врагу создать под Мгой сильную группировку с целью ликвидировать только что созданный коридор к югу от Ладоги. Армия нанесла удар в сторону Чудова, сумела отвлечь на себя фашистские войска, предназначенные для прорыва к Шлиссельбургу, и свою задачу выполнила. Знакомиться с обстановкой в этом районе прибыл представитель Ставки К. Е. Ворошилов. Я сопровождал его. Мы были на командном пункте дивизии, вклинившейся в. расположение противника. Вдруг поднялась стрельба. Выскакиваем из землянки. В чем дело? Оказалось, что вражеский десант автоматчиков при поддержке самоходок прорвался и окружает КП. Мы, вероятно, сумели бы пробиться к своим, но, отвечая за безопасность представителя Ставки, я не мог рисковать. Связываюсь по телефону с 7-й гвардейской танковой бригадой и приказываю прислать на выручку танки. Комбриг докладывает, что все боевые машины выполняют задание, налицо один танковый взвод, да и тот после боя не в полном составе.
      Делать нечего. Пока пара танков мчится к КП, организуем круговую оборону подручными силами. Несколько связистов и личная охрана развернулись в жидкую цепочку и залегли с автоматами. Минут пятнадцать отбивались. Но вот показались наши танки. Сразу же наши бойцы поднялись в атаку, следуя за танками, смяли фашистов и отбросили на полкилометра, а потом подоспевшая пехота завершила разгром прорвавшейся вражеской группы. Когда стрельба улеглась, в блиндаж вошел танкист, весь в копоти, и доложил: "Товарищ генерал армии, ваше приказание выполнено. Прорвавшийся противник разгромлен и отброшен!"
      Ворошилов вгляделся в танкиста и воскликнул:
      - Кирилл Афанасьевич, ведь это твой сын!
      Климент Ефремович видел моего сына еще до войны и теперь сразу узнал его. Лейтенант Владимир Мерецков командовал танковым взводом в 7-й гвардейской танковой бригаде. Когда я звонил в бригаду, Владимир как раз подвернулся под руку комбригу и был послан к нам на выручку.
      Мне не часто приходилось видеться с сыном, но я следил за ним. До меня доходили вести, что боевую службу он несет образцово. Теперь можно признаться, что нередко меня грызли опасения и тревога, как и всякого другого отца, чей сын сражался на фронте. А тогда старался не показывать даже и вида, что беспокоюсь. Помню, на вопрос К. Е. Ворошилова: "Этот сын - твой единственный?" - я ответил: "Все бойцы тут мои дети", - но внутренне гордился сыном, что в свои 18 лет он честно и верно служит Родине. Там, на фронте, он вступил в члены нашей партии. Мне и моей жене было очень приятно узнать эту весть.
      Жена моя Евдокия Петровна тоже была на фронте. По поручению Военного совета она вместе с другими медработниками обследовала состояние работы в госпиталях. Задачами обследования были: выявление трудностей и недостатков в обслуживании и лечении раненых, устранение недостатков и оказание помощи врачам. Евдокия Петровна находилась на фронте, с небольшими перерывами, с января 1942 года до конца войны.
      * * *
      Когда соединения Волховского и Ленинградского фронтов в конце января 1943 года поворачивали на юг, занимая позиции вдоль синявинского рубежа, в их тылу уже кипела работа: в коридоре севернее Синявина начали строить железную дорогу на Ленинград. За наступающими войсками двинулись железнодорожные бригады. Им пришло на помощь местное население, а затем фронты выделили на сооружение дороги ряд воинских частей. Эта "дорога победы" явилась отличным дополнением к ладожской "дороге жизни".
      Новая магистраль начиналась от разъезда между селениями Назия и Хандрово. Отсюда протянулась ветка' на северозапад, к Рабочему поселку No 4. Далее дорога пошла через Рабочие поселки No 1, 2, 3 и вышла к южной окраине Шлиссельбурга. Здесь, на Неве, воздвигли временный ледово-свайный мост, который соединил ветку с колеёй от Черной Речки к поселку имени Морозова. Уже 2 февраля, как только с ремонтно-строительных дрезин были спущены и закреплены последние рельсы, прошел пробный состав, а еще через четыре дня по 36-километровой линии промчался грузовой поезд дальнего следования. "Дорога победы" - результат двухнедельного героического труда вступила в строй.
      Параллельно железной дороге тянулись грунтовые. Они также стали важными трассами снабжения зоны Ленинграда. После всех перенесенных испытаний труженики города на Неве, казалось, удвоили свои усилия. Уже зимой 1943 года они резко увеличили производство боевой техники и различных видов промышленной продукции. Все меньше составов поворачивало теперь от Войбокала на Лаврове, к берегу Ладоги, и все больше шло без перегрузки через Жихарево на Шлиссельбург - Всеволожский - Ленинград и оттуда назад.
      Фашистская авиация быстро обнаружила новую железнодорожную линию и движение по ней. Начались беспрерывные бомбежки и артиллерийский обстрел. Ведь кое-где огневые позиции противника находились всего в нескольких километрах от проходивших составов. Не было дня, чтобы в каком-то месте не взлетали на воздух куски рельсов и шпалы. Ремонтники не уходили с дороги. В течение многих месяцев вдоль всей колеи непрестанно курсировали строительные бригады и под огнем врага, в снегу, а потом в грязи и болотной воде снова и снова восстанавливали путь.
      Через три месяца была дополнительно построена 18-километровая дорога в обход самого опасного участка. На чем она держалась? Об этом знают только инженеры. Когда шел поезд, его колеса в низинных местах вертелись в воде, как у старинных пароходов.
      Особенно досаждала "дороге победы" фашистская артиллерия с вдававшегося в наше расположение мгинского выступа вражеских позиций. Поставив на рельсы возле Мги несколько платформ с дальнобойными орудиями, противник систематически обстреливал новую колею. Тогда в дело вступила крупнокалиберная артиллерия обоих наших фронтов. Ее поддержали артиллерийские орудия, снятые с кораблей Балтфлота. Последовал ряд мощных огневых налетов, и фашистские батареи замолчали.
      Возросла активность и Ладожской военной флотилии. Она по-прежнему обеспечивала фланги Волховского, Ленинградского фронтов и 7-й Отдельной армии. Кроме того, весной 1943 года на нее легла задача доставки основной массы грузов Северо-Западного речного пароходства. Но летом были восстановлены мосты через Неву, и железная дорога вновь стала выполнять свои задачи успешно. Часть катеров и тендеров флотилии освободилась. Мы решили воспользоваться этим, имея в виду предстоящий осенний разлив и трудности снабжения некоторых соединений Волховского фронта в болотах севернее Любани. Я договорился с командующим Ладожской военной флотилией контр-адмиралом В. С. Чероковым, и с согласия Ставки в период почти беспрерывных осенних дождей высокосидящие суда флотилии по притокам реки Волхов добрались до позиций этих соединений, доставив им сотни тонн продовольствия и боеприпасов;
      Район прорыва блокады и прилегающие к нему участки стали местами напряженной хозяйственной деятельности. Так начала постепенно восстанавливаться Волховская гидроэлектростанция. Вся энергия, выработанная в 1943 году ее возвращенными в строй агрегатами, была отдана Ленинграду. Восстановители прилагали главные усилия там, где ранее особенно свирепствовал враг. Руины и пепелища встречались на каждом шагу. И первыми представителями своей родной Советской власти, если не говорить о партизанах и подпольных советских и партийных органах, являлись для населения освобожденных районов наши войска. К ним, советским воинам, обращались люди за помощью. Начальник тыла Волховского фронта генерал-майор интендантской службы Л. П. Грачев и другие работники интендантских органов армий, корпусов и дивизий безотказно шли навстречу нуждам советских граждан, в частности делились продовольствием, несмотря на то что сами были небогаты. И хотя иногда воинские склады пустовали, я поддерживал распоряжения интендантов в этом деле. Нередко нам оказывал содействие начальник тыла Красной Армии А. В. Хрулев. Он мог получить разрешение у Верховного главнокомандующего на отпуск фронтам таких вещей, о которых мы и не мечтали. И. В. Сталин относился к просьбам и предложениям Хрулева очень внимательно. У начальника тыла имелась особая папка. И не раз, закончив рассмотрение очередных дел, Сталин говорил ему: "А теперь давайте свою особую папку". Андрей Васильевич не злоупотреблял этим правом.
      Меня радовало, что у А. В. Хрулева сложились отличные отношения с Л. П. Грачевым. Личный контакт никогда, или почти никогда, не мешает в таком деле. Хрулев относился с большим вниманием к заявкам Грачева, считая, что Леонид Павлович зря не станет просить. Это облегчало и ускоряло снабжение такого трудного фронта, как Волховский. До войны Грачев был ответственным работником Наркомата лесной промышленности, приобрел навыки хорошего организатора-хозяйственника. Эти навыки ему очень пригодились в деле организации тыла армий, сражавшихся в финскую кампанию. На Волховском фронте Л. П. Грачев являлся членом Военного совета 4-й армии, затем его выдвинули на должность начальника тыла фронта. Леонид Павлович занимался не только вопросами снабжения войск. Он заботился также об удовлетворении нужд гражданского населения во фронтовой и прифронтовой зоне.
      Вообще говоря, организаторская и снабженческая деятельность наших интендантов в освобожденных от оккупантов районах очень слабо освещалась в печати. Следовало бы делать это значительно шире. Ведь после изгнания оккупантов в опустошенной врагом зоне приходилось ставить на довольствие десятки и сотни тысяч людей. Эта тема заслуживает специального освещения. Да и не только эта. Возьмем партизан Ленинградской области. Они оказывали войскам нашего фронта существенную помощь.
      В начале 1943 года, когда наши два фронта начали бои в направлении на Мгу, в Ленинградской области действовали уже многие тысячи партизан. Большая часть их находилась в составе четырех бригад и еще одного полка. Они поддерживали постоянный контакт с межрайонными партцентрами, в свою очередь имевшими связь с Ленинградским обкомом ВКП(б). Эта рассредоточенная партизанская армия в тылу врага представляла собой серьезную силу. Осенью 1943 года оккупанты решили поголовно эвакуировать население захваченных ими районов Ленинградской области, однако партизаны не только сорвали их гнусный замысел, но и сумели серией согласованных ударов еще до прихода наших регулярных частей восстановить во многих местах Советскую власть.
      Волховский фронт получал от партизан весьма ценные сведения о противнике. Особенно возрастала роль партизан в дни проведения фронтом крупных операций. Вывод из строя железных дорог, организация крушений воинских эшелонов, налеты на аэродромы - все эти удары партизан по врагу были весьма чувствительны именно тогда, когда на фронте разворачивались важные события. Нам было, впрочем, не так-то просто согласовывать с командирами партизанских отрядов совместные действия. Основная трудность заключалась в том, что не всегда была с партизанами регулярная связь. Однако координация действий партизан и наших войск осуществлялась неплохо. И за это мы благодарны прежде всего члену Военного совета Т. Ф. Штыкову. Он лучше других умел устанавливать контакт с народными мстителями. Раньше Терентий Фомич работал секретарем Ленинградского обкома партии. В области хорошо знали его, и он знал многих. Это ему очень помогало.
      Военный совет фронта поддерживал связь с партизанами и по радио, и через связных пересылал им специальные газеты, в том числе печатавшуюся в тылу Волховского фронта, на станции Хвойная, газету "Ленинградский партизан".
      Членам Военного совета А. И. Запорожцу, Л. 3. Мехлису, Т. Ф. Штыкову приходилось заниматься многими вопросами, больше всего вопросами политического воспитания в войсках. Я не буду подробно рассказывать об их деятельности, поскольку это, на мой взгляд, специальная тема. Мне хочется сказать лишь несколько слов о политико-воспитательной работе среди воинов нерусской национальности, которых в частях фронта насчитывалось немало. Против гитлеровских захватчиков вместе с русскими мужественно сражались и казахи, и узбеки, и киргизы, и татары, и азербайджанцы, и представители других национальностей. Каждое подразделение представляло собой дружную боевую семью. Но многие воины очень слабо знали русский язык, а некоторые совсем не знали. По рекомендации Военного совета таких бойцов внутри подразделений объединили в группы во главе с офицерами, знающими соответствующие этим группам языки. Агитационно-пропагандистская работа стала вестись более успешно и дала весьма положительные результаты.
      Фронтовая жизнь и боевые подвиги воинов широко освещались во фронтовой и армейских газетах. Среди постоянных корреспондентов газеты "Фронтовая правда" (газета нашего фронта), писавших о ратном труде воинов нерусской национальности, наиболее активным был боевой офицер узбек капитан М. Хаитов.
      О газете "Фронтовая правда" следует сказать особо. В целом она играла большую роль в воспитании воинов, в мобилизации их на разгром врага. Однако в ее деятельности имелись не только успехи, но и промахи. До февраля 1943 года редактором газеты был К. П. Павлов. Затем его сменил Б. П. Павлов. Забавно, что некоторые читатели не сразу разобрались в этом; из Москвы позвонили начальнику Политуправления фронта генерал-майору К. Ф. Калашникову и спросили: неужели редактор до такой степени привык к опечаткам, что не замечает даже искажения его собственных инициалов?
      Примерно через месяц начальник Главного политического управления Красной Армии генерал-лейтенант А. С. Щербаков проводил совещание по вопросу о работе фронтовых газет. В своем выступлении он отметил ряд недостатков "Фронтовой правды". Так, газета в войска поступала порой на пятый день после выпуска, а в период прорыва ленинградской блокады не помещала материалов о наступательных боях. Военному совету (Т. Ф. Штыков) и Политуправлению (К. Ф. Калашников) фронта предложено было вплотную заняться своей газетой. Меры приняли немедленно, и вскоре "Фронтовая правда" начала поступать в части в день выхода. Заметно упрочились ее связи с газетой Ленинградского фронта "На страже родины" и "Ленинградской правдой". Редакции начали обмениваться информацией и тематическими полосами.
      В газете стали чаще выступать писатели Всеволод Вишневский, Александр Чаковский, Всеволод Рождественский, Павел Шубин, Александр Гитович, Анатолий Чивилихин. Стихотворения поэтов, посвященные сражениям в новгородских болотах, у Мясного Бора, под Синявином, печатались в виде отдельных листовок и распространялись в войсках политотделами армий.
      Большую роль в улучшении работы фронтовой газеты сыграл новый ее редактор подполковник Б. П. Павлов. Борис Потапович в свое время был фрезеровщиком на заводе "Красный путиловец" и прошел отличную школу комсомольской работы. Потом он окончил институт журналистики. Я познакомился с ним еще в 1939 году, когда он редактировал газету "Часовой Севера" 14-й армии. Впоследствии, после ликвидации Волховского фронта, Б. П. Павлов был редактором газеты Карельского фронта, а затем 1-го Дальневосточного, то есть до конца войны мы были с ним вместе.
      В июле 1943 года Главное политическое управление Красной Армии проводило Всесоюзное совещание редакторов фронтовых и армейских газет. На этом совещании газета Волховского фронта отмечалась в положительном свете. Редактор Б. П. Павлов выступал с докладом.
      Наша газета "Фронтовая правда" сохранила свое название после ликвидации Волховского фронта и перешла к одному из фронтов, освобождавших Прибалтику. Любопытно, что ее новым редактором опять стал К. П. Павлов.
      Редакциям фронтовой, армейских, корпусных и дивизионных газет приходилось работать в трудных условиях. Я нередко наблюдал, как военные журналисты размещаются где-нибудь на краю лесной поляны. Пишущая машинка стоит на ящике, а машинистка на коленях. Вернувшийся с переднего края сотрудник, сидя на корточках, диктует ей свежую информацию. В стороне перед наборной кассой со шрифтом, поставленной на козлы, работают молодые ребята, готовя набор очередного номера. Рядом с ними торчит воткнутая в землю палка с дощечкой, на которой написано "Редакция". Вскоре еще пахнущая краской газета увозится в подразделения и части.
      Мы старались облегчить условия работы газетчикам, чтобы их живое, горячее слово быстрее долетало до сердца каждого бойца.
      * * *
      Зимняя кампания 1941/42 года показала, что в ходе наступления наши войска нуждаются в достаточно подвижном и мощном орудии сопровождения. К началу второй зимней кампании уже имелся положительный опыт использования экспериментальных самоходок и было принято решение о массовой их проверке. А в конце января 1943 года Волховский фронт одним из первых применил в широких масштабах новое оружие: два полка самоходных орудий успешно содействовали пехоте и танкам при атаках на труднодоступные вражеские позиции со сложным профилем.
      Операция, в которой использовались наши самоходки, помимо того, что она имела самостоятельное значение, обеспечивая неприкосновенность ленинградского коридора, оттягивала немецкие войска с других фронтов. Это было чрезвычайно существенным обстоятельством в связи с тем, что Ставка наметила зимой 1943 года согласованные действия пяти фронтов - Центрального, Брянского, Западного, Калининского и Северо-Западного. Об этом нас поставил в известность И. В. Сталин. Первые три фронта должны были через Орел и Брянск выйти к Смоленску. После этого четвертый наносил вместе с третьим удар по отрезанной с тыла вяземско-ржевской группировке противника. Успех позволял пятому фронту, Северо-Западному, ликвидировать Демянский плацдарм гитлеровцев и тем самым выйти в тыл вражеским войскам, стоявшим против Волховского фронта. Правда, упреждение в выступлении Брянского фронта по отношению к Северо-Западному составляло всего три дня.
      Замысел Ставки мне очень понравился, и я внимательно следил за ходом операции. Наиболее последовательно выполнили задачу Западный и Калининский фронты. Серьезного успеха добились Брянский и Центральный. Что касается Северо-Западного, то он начал наступление 15 февраля, но развивал его чрезвычайно медленно. Нам это было особенно досадно, так как этот фронт являлся нашим соседом. Фашистам удалось уйти с Демянского плацдарма, сохранив основные свои силы и укрепив их на новом рубеже. Самое печальное заключалось в том, что Северо-Западный фронт не смог выйти в тыл 18-й немецкой армии и нанести удар фашистской группе армий "Север" генерал-фельдмаршала Кюхлера. В результате Волховскому фронту предстояло пробиваться с востока на Мгу в очень трудных условиях. Общее оперативное пространство, используемое немцами, сократилось, а плотность обороны резко возросла. Затем началась распутица, и крупная подвижная группа Северо-Западного фронта, которую было намечено послать на Лугу в обход озера Ильмень с юга, осталась на месте. Правда, нам помогал Ленинградский фронт.
      Войска нашего фронта столкнулись с устойчивой обороной. Насыщенность войсками у немцев была предостаточной.
      Военно-инженерные сооружения значительно превосходили по мощи те, через которые мы прорывались в январе. Несколько ослабив натиск, чтобы не терять людей, мы стали дожидаться, когда Северо-Западный фронт ударит в тыл Кюхлеру, но так и не дождались. В течение марта Ставка несколько раз переносила сроки выступления упомянутой подвижной группы. Затем мы узнали, что оно отменяется. Из сказанного выше я делаю такой вывод: хотя к тому времени Красная Армия уже добилась крупных успехов, нашим военачальникам еще было чему учиться в сложном искусстве ведения современной войны.
      Тогда же нам впервые, как я уже упомянул, довелось столкнуться с вражескими танками типа "тигр". Кажется, это был вообще один из первых случаев применения немцами танка "тигр". Волховчане не дрогнули перед фашистской новинкой, но шуму она все же наделала много. В Ставке к нашему сообщению отнеслись очень серьезно. И это понятно. Ведь если теперь не вся наша противотанковая артиллерия может поражать новую вражескую машину, значит, нужно вносить срочные изменения в программу действий военных заводов: конструкторам необходимо дать заявки на новые виды пушек и снарядов; затем начнется перестройка производственного процесса; затем - освоение новой продукции. Все это влечет за собой десятки других вопросов. Следовательно, не только тыл, но и войска обязаны срочно перестраиваться, менять тактику, учиться бороться с "тиграми". Вот почему проблема подверглась рассмотрению на самом высоком уровне, после чего была создана специальная правительственная комиссия для разработки всесторонних мероприятий, затрагивающих и фронт и тыл. Наша оперативность оказалась весьма уместной. Известно, что ни "тигры", ни "фердинанды", ни "пантеры" не только не спасли фашистов от разгрома, но и не обеспечили сколько-нибудь существенного усиления действий гитлеровских войск на фронте. И наоборот, наш тыл дал фронту в 1943 году столько новой боевой техники и многое другое, что год этот стал коренным образом переломным.
      Следует сказать, однако, что с появлением "тигров" у нас на фронте вдруг резко увеличилось число раненых. Вероятно, потому, что бойцы не сразу приноровились к борьбе с новым оружием врага. Но медико-санитарная служба успешно справилась со своими обязанностями. Преобладающее большинство раненых возвращалось в строй. А объясняется это отличной работой наших военных врачей, фельдшеров и санитаров и стройной системой оказания помощи пораженным на поле боя. Что бы ни случалось, раз и навсегда налаженный медико-санитарной службой порядок редко нарушался. Скажу об этом несколько слов.
      Передний край и зона первого эшелона обслуживались врачами войскового тылового района. Санитары оказывали первую помощь на поле боя и доставляли раненых на батальонные медпункты. Там раненые получали у фельдшеров так называемую доврачебную помощь, после чего попадали на полковые медпункты. Здесь осуществлялась первая врачебная помощь, а затем на дивизионных медпунктах и в полевых подвижных госпиталях - квалифицированная медицинская помощь. Потом начиналась сфера власти армейского тылового района. Тут в госпиталях различного вида встречала раненых специализированная медпомощь. Наконец, во фронтовом тыловом районе оказывалась медпомощь через систему эвакогоспиталей. Схема, как видите, не простая. В ней много звеньев. Как правило, не было ни бюрократизма, ни волокиты. Если требовалось, организованно обходили одно из звеньев. перескакивая через него, но старались не вносить в дело сумятицы. Блестящей работе советских медиков тысячи и тысячи воинов были обязаны своей жизнью.
      Огромная заслуга в организации медико-санитарной службы фронта принадлежит очень многим военным врачам. Я хочу здесь назвать двух видных представителей военной медицины - главного хирурга фронта Александра Александровича Вишневского и главного терапевта фронта Николая Семеновича Молчанова.
      Сын и ученик выдающегося отечественного хирурга Александра Васильевича Вишневского, Герой Социалистического Труда, генерал-полковник медицинской службы, действительный член Академии медицинских наук, лауреат ряда премий А. А. Вишневский начал свою деятельность военного врача еще во время сражения у Халхин-Гола и продолжил ее в период финской кампании, а затем Великой Отечественной войны. Наш фронт был обязан Александру Александровичу за большой вклад в организацию помощи раненым на основе системы этапного лечения с эвакуацией по назначению. А. А. Вишневский постоянно добивался выдвижения хирургической помощи поближе к месту сражения. Раненых выносили с поля боя и быстро эвакуировали. На фронте широко применяли переливание крови, использовали противошоковые растворы, внедряли в практику новокаиновую блокаду по методу Вишневского.
      Александр Александрович, равно как и его сотрудники, успешно осуществил ряд сложнейших операций. Очень важно, что Вишневский, как бы ни трудна была фронтовая обстановка, записывал все ценное, что давала медицинская практика в. боевых условиях, и выступал с докладами на совещаниях фронтовых медиков, где делился опытом. Затем у нас были изданы "Труды совещаний хирургов Волховского фронта". В них обобщены итоги медико-санитарного обеспечения действий войск фронта в лесисто-болотистой местности преимущественно в осенне-зимний период и в условиях, близких к позиционной войне. А санитарное управление фронта издало еще "Записки военно-полевого хирурга" А. А. Вишневского. Напечатанная, на грубой бумаге, эта небольшая книжечка, всего в сто страничек, была очень полезна для военных врачей-хирургов. Она вышла в свет как раз накануне окончательной ликвидации ленинградской блокады.
      Доктор медицинских наук, профессор Николай Семенович Молчанов прибыл на должность главного терапевта фронта из 54-й армии, где он был главным терапевтом армии. Молчанов сосредоточил свои усилия на ликвидации необычных (для мирного времени) заболеваний у раненых воинов и у гражданских лиц во фронтовой полосе. На него же легла задача обучения значительной части кадров, так как фронт был укомплектован почти одними гражданскими врачами, незнакомыми с военно-полевой медициной. Наконец, под его руководством организовывались профилактические мероприятия. Именно у нас в ноябре - декабре 1941 года был впервые создан терапевтический полевой подвижной госпиталь. С января 1942 года такие госпитали стали создаваться и на других фронтах. Коллектив врачей во главе с Молчановым написал новый раздел по военной медицине - болезни у раненых. Эти достижения нашли отражение в трех сборниках научных медицинских трудов, изданных на Волховском фронте, и в трех - на Карельском. После войны все это было обобщено в отредактированном Молчановым 29-м томе серии книг "Опыт советской медицины в Великой Отечественной войне". Благодаря усилиям наших терапевтов Волховский, Карельский и 1-й Дальневосточный фронты фактически почти не знали инфекций.
      В 1956 году А. А. Вишневский стал главным хирургом, а Н. С. Молчанов главным терапевтом Советской Армии.
      * * *
      Конечно, на войне много горя бывает. Это каждому ясно. Но жизнь есть жизнь. И наши фронтовые будни заполнялись не только боями. Немало было и забавных случаев. Расскажу об одном из них.