Колька был уже внутри вагона и с грохотом открывал подряд все двери в купе, насмерть пугая респектабельных иностранцев, не понимавших таких заморочек. Проводник, державший в руке мой рукав, пытался догнать Кольку, но на его пути встал я, пытаясь задержать проводника. Он яростно отталкивал меня, а я не менее яростно цеплялся за его мундир, отчего на пол посыпались начищенные до сияния пуговицы. Рассвирепевший проводник оттолкнул меня и бросился к Маркизу, но тот в это мгновение истошно завопил, распахнув двери последнего купе:
      - Вот он! Вот! Вот этот вот! Ссадите его с поезда! Он у моей бабушки иконы украл!
      Проводник пытался вытащить Кольку из купе, но тот вцепился в двери и блажил во все горло. Не зря его прозвали Неукротимым Маркизом - он вопил так, что из всех купе высунулись любопытные пассажиры, высыпали в проход, что-то горячо обсуждая на иностранных языках.
      Проводник растерялся, ему было неудобно выволакивать Кольку из купе силой, он пытался уговорить его, что-то объяснить. Проводник стоял красный, как рак, сзади на него напирали пассажиры, которые норовили заглянуть в купе, не понимая. Что же там произошло.
      - Разойдитесь, пожалуйста! - раздалась властная команда, повторенная, кажется, по-английски.
      Законопослушные зарубежные господа безропотно расступились, в узкий проход протиснулись люди в форме - таможенники и пограничники.
      - В чем дело? - спросил вполголоса один из них проводника, не оставлявшего надежды вытянуть горластого Кольку из купе.
      - Это возмутительно! - выступал иностранец, пришедший в себя при появлении пограничников. - Врываются ф мой купе, какой-то сумасшедший мальчик...
      - Сейчас разберемся, - вежливо, но сухо остановил его пограничник.
      - Вот, ворвались в вагон двое мальчишек, - оправдывался проводник, вертя в руках оторванный рукав рубашки Маркиза. - Орут что-то про то, что этот вот господин украл у его бабушки какие-то иконы...
      - В чем дело? - резко повернулся ко мне и к Маркизу пограничник. - Вы понимаете, что это международный поезд? Говорил он тихо, но было видно, что он едва сдерживается от того, чтобы не взорваться.
      - Дяденька, этот господин украл у моей бабушки иконы, - глядя прямо в глаза пограничнику заявил Маркиз. - Он жил у нас и перед отъездом украл иконы. А бабушка сказала, что без этих икон она умрет.
      - Ты что, парень, с ума сошел? - не поверил ему пограничник.
      - Он правду говорит! - вмешался я, понимая, что другого пути у нас нет. - Пускай он покажет.
      - У меня действительно есть иконы, - от волнения иностранец позабыл про акцент и заговорил на чистом русском. - Но это новодел, написанные недавно на заказ и у меня есть разрешение на вывоз.
      Он полез в кейс, достал оттуда бумаги и протянул пограничнику. Тот не глядя передал бумаги таможеннику, который молча погрузился в чтение.
      - Будьте любезны, предъявите иконы, - прочитав бумаги, попросил таможенник, поправив на носу очки в тонкой оправе.
      - Вы понимаете, что задерживаете международный экспресс? - прошипел иностранец.
      - Ничего, мы только глянем. Это займет несколько минут.
      - Хорошо, я покажу иконы, - кивнул он. - Только пускай мальчик сначала скажет, какие иконы были у его бабушки.
      Таможенник вопросительно повернулся к Маркизу.
      - У бабушки было три иконы, - вдохновенно орал Маркиз. - На одной дядька с бородой, на другой тоже дядька с бородой, только с другой, а на третьей тетя с младенцем!
      - Иконы старые? - спросил иностранец, готовясь развернуть пакет.
      - Старые! - завопил Колька, не подумав.
      Я ткнул его в бок, он тут же прикусил язык, но было поздно. Иностранец заметил, как я толкнул Кольку и едва заметная торжествующая улыбка скользнула по его губам.
      - Это, конечно, произвол, - поломался иностранец, - но я не хочу задерживать поезд. Пожалуйста!
      Он с торжествующей улыбкой развернул пакет. Там были четыре абсолютно новенькие иконы. Настолько новенькие, что даже краской пахнуло. Все они были переложены поролоном, а одна даже укутана в толстый полиэтилен.
      Иностранец разложил иконы на столе. На всех иконах была изображена женщина с младенцем.
      - Ну, мальчик, - усмехнулся он. - Где твои старые иконы и бородатые мужики? Где твои старые бабушкины иконы?
      Таможенник и пограничник переглянулись, разом вздохнули и пограничник уже потянул руку к фуражке, наверное, чтобы официально извиниться и отпустить иностранца. Тот уже начал складывать иконы обратно, но тут Маркиз подскочил к нему и буквально вырвал из рук одну из икон.
      - Дяденьки! Смотрите! Они все не закрашенные с обратной стороны, а эта закрашена! - завопил он.
      - Ну и что? - насторожился таможенник, жестом остановив рванувшегося к иконе иностранца.
      - А вот что! - заорал Колька.
      Он перевернул икону вниз лицом, задняя стенка доски была, действительно, закрашена. Не дав никому опомниться, Колька схватил со стола ножик, которым иностранец разрезал бечеву, и отколупнул кусок краски. Из-под краски выглянула старая, почерневшая от времени доска.
      - Видите?! - вопил торжествующий Маркиз. - Это не новодел! Это старая картина, только она закрашена сверху! Это "Бобыль-гитарист"! Это украденная картина!
      - Погоди, мальчик, - остановил его таможенник и повернулся к иностранцу. - Сейчас мы пригласим понятых, оформим изъятие иконы, вызовем экспертов и во всем разберемся.
      - А мне что делать?! - взвизгнул иностранец. - Ехать домой без иконы? Я же платил деньги!
      - Пока вам никуда не придется ехать. Вы пройдете с нами, мы все проверим, и тогда решим вопрос с вашим отъездом.
      - Хорошо, подумав минуту, согласился иностранец, лицо его стало жестким и злым. - Вызывайте понятых. Только прошу сразу же внести в протокол мое заявление, что иконы я покупал, как новодел, и что там под красками, знать не знаю.
      - Конечно, не знает! - подпрыгнул Колька, но его взял за плечо пограничник и кивнув головой мне, вывел нас на перрон.
      Вскоре из поезда вышел иностранец и два таможенника, которые несли его вещи, экспресс тут же протяжно взвыл сигналом и тронулся, а мы пошли в здание вокзала, в таможню.
      Пока дожидались эксперта, нам разрешили позвонить деду, и он примчался за нами. Эксперт подтвердил, что под новым слоем краски действительно старая доска и требуется более тщательная экспертиза, очистка начального слоя. Иностранца задержали, а мы в сопровождении деда поехали домой...
      Через неделю вернулись мои родители и когда узнали о наших приключениях такое устроили и мне и деду! Но это все ерунда. Главное, что вскоре дед отвел нас в больницу к Кириллу, Черному Монаху. Он пошел на поправку.
      - Что мне будет? - спросил Кирилл деда.
      - Думаю, все обойдется, - похлопал дед его по руке. - Ты же не знал, что получая разрешение на вывоз твоих икон, потом одну из них подменили старинной, закрасив ее сверху.
      - Так на иконе не "Бобыль-гитарист"?! - подскочили мы с Колькой.
      - Увы, ребята, нет, - вздохнул дед. - Иностранец и бригадир наладили скупку и вывоз за границу старинных икон. Но картину они не воровали.
      - А что будет с портретом Пугачева? - спросил я.
      - Сдадим в исторический музей. Думаю, он им пригодится... Наверняка с ним связана необычная история.
      - А как же "Бобыль"?! - воскликнул я.
      - Думаю, его поисками есть кому заняться, - помолчав сказал дед. Так что будем надеяться.
      Мы попрощались с Кириллом и вышли на улицу.
      - Ну вот, и конец вашим приключениям, - весело подмигнул нам дед.
      - Это точно, - почему-то скучно вздохнул я.
      - А ты знаешь, - горячо зашептал мне на ухо Колька, - один мой приятель в триста тридцатой школе учится, так он говорил, что у них школа старинная. Она еще до революции была построена. И в ней была церковь, в которой стоял очень ценный иконостас. А во время революции этот иконостас исчез.
      - Ну и что? - спросил я.
      - А то! - заорал Неистовый Маркиз. - Там такие подвалы! И многие замурованы! И до сих пор иконостас этот не нашли!...
      - Какие подвалы? - нахмурился дед. - О чем это вы?
      - Это мы про Зачатьевский монастырь вспоминаем, - елейным голоском проблеял Колька.
      - Ну и что ты хочешь этим сказать? - спросил я Кольку шепотом.
      - А то, - так же шепотом отозвался он. - Иконостас до сих пор наверняка там, в подвалах.
      Я молча пошел вперед. Маркиз терпеливо шагал сзади. Потом не выдержал, догнал меня и спросил, заглядывая в глаза:
      - Ну, что?
      - А что - "что"? - переспросил я. - Рассказывай, где эта самая триста тридцатая школа...