Меньшов Виктор
      Сказки старой мельницы
      Истории, рассказанные моим соседом и младшим другом,
      Колей Свистуновым
      На старой мельнице
      Этим летом я пережил большую личную трагедию - меня отправили в деревню! И в чём трагедия? Да именно в этом! В деревне даже компьютера нет! Телевизор всего две программы показывает. К тому же и телевизор чёрно-белый. Представляете?! Из всех развлечений только купаться, рыбу ловить да за грибами-ягодами ходить. Тоже мне развлечение! - рыбу ловить на одном конце крючок, на другом дурачок. Или купание. Как только деревенские мальчишки могут целый день в воде сидеть? Так и посинеть на всю жизнь запросто можно.
      Ну, сыгранули мы с ребятами в футбол, как раз и темнеть стало. Вздохнул я, представив, как буду уныло смотреть тупой телевизор, и нехотя стал прощаться с мальчишками.
      - Айда, Колька, с нами! - словно почувствовав, что мне неохота возвращаться домой, позвал белобрысый Васька.
      - Куда? - удивился я. - Темно уже.
      - Вот и хорошо, что темно! - обрадовался почему-то Васька. - Пойдём! А куда - увидишь. Идём, не пожалеешь. Или боишься?
      Так я и признался! Хотя идти куда-то на ночь глядя было действительно немного жутковато. Но я и вида не подал.
      Мы прошли через поле, вошли в высокий камыш. Закатав штаны, прошлёпали по колено в воде сквозь жгучую осоку. Потом по шатким скрипучим мосткам, на каждый наш шаг отзывавшимся жалобным скрипом, от которого мурашки по коже бегали, добрались до искусственной запруды, подёрнутой ряской. Мостки упирались в самую настоящую мельницу! Небольшую, бревёнчатую, сильно покосившуюся набок, но всё же самую настоящую мельницу. С крыльями! Возле низкого бережка лежали два больших каменных колеса.
      - Что это за колёса? - спросил я.
      - Это жернова, - пояснил Васька. И, подмигнув, добавил: - Бывшие соседи...
      - Какие соседи? - не понял я.
      - Потом расскажу, - отмахнулся Васька и подтолкнул меня в спину. - Ты иди, давай. Не зевай, а то свалишься ненароком в воду.
      - Подумаешь, - пожал я плечами. - Здесь наверняка неглубоко.
      - Здесь-то неглубоко, только дядька Водяной разом за пятки ухватит, на дно утащит, - припугнул меня рыжий Петька.
      Я небрежно присвистнул, но всё же покрепче ухватился за хлипкие перильца.
      - Ну, вот и пришли, - сказал Васька, с трудом открывая низкую дверь.
      На заброшенной мельнице было жутковато. Даже не впервые приходившие сюда деревенские мальчишки притихли. По скрипучей приставной лестнице мы поднялись на чердак, Васька покопался в углу, достал припрятанную лампу "летучая мышь" и зажёг её. Стало светлее, но ещё более таинственно и даже жутковато от метавшихся по стенам наших громадных теней.
      - И что вы тут делаете? - спросил я.
      - Истории страшные рассказываем, - сказал рыжий Петька и растопырив пальцы провыл: - Ууууу! Стрррашно?!
      - Не-а, - мотнул я головой. - Я не боюсь...
      - Был тут у нас один такой мальчик, который не боялся, - хихикнул Васька.
      - Что же с ним стало? - спросил я.
      - Расскажи ему, Васька, - попросили мальчишки.
      - Ладно, - охотно согласился Васька.
      Мальчик, который не боялся
      Жил в нашей деревне мальчик. Ничего и никого этот мальчик не боялся. Говорят ему: - Не ходи в дальний лес, там волки! - Он отмахивается: - Видал я этих волков в гробу в белых тапочках! - Не лезь в бурелом за малиной! Там медведи! - грозят ему. - Видал я этих медведей в гробу в белых тапочках! посвистывает мальчик. - Не ходи за клюквой на болото! Там змеи! предупреждают его. - Видал я этих змей в гробу в белых тапочках! - смеялся мальчик, который ничего не боялся.
      И по-прежнему лез в чащу и в бурелом за малиной, ходил на болото за клюквой, пропадал в дальнем лесу.
      Но вот однажды бродил он, как всегда, допоздна по лесу и заблудился. В одну сторону - лес горой. В другую сторону - кусты стеной. И тропинку не видать - темно в лесу. Другой бы испугался, может быть, даже заплакал бы, но это был мальчик, который не боялся.
      - Подумаешь! - сказал он. - Заблудился. Эка невидаль! Не зима, не замёрзну. Летние ночи - короткие. А как рассветёт, найду тропинку, домой выберусь.
      Стал он осматриваться, где бы на ночлег пристроиться. Видит - мох пушистый под ёлкой. Лёг на мох, уткнулся носом в куртку, воротник повыше натянул и заснул.
      Проснулся, вроде как кто-то его за плечо тронул. Открыл глаза, смотрит, не ночь уже и вроде как не утро. Солнца нет, как нет. Протёр он глаза, стал осматриваться. Никого. А вокруг него - туман. Да такой густой, что даже деревьев рядышком не видно. И в тумане этом стучит что-то.
      - Тук... Тук... Тук... Тук...
      Вроде как часы, только стук деревянный.
      Окликнул мальчик. Никто не отзывается. Только тот же стук... И всё ближе... ближе... ближе... Вот уже совсем этот стук близко...
      И вышли из густого тумана... ГРОБЫ!!!
      Мальчик попятился от них, обернулся, а за спиной у него тоже - ГРОБЫ. Он влево - оттуда ГРОБЫ. Он вправо - оттуда тоже ГРОБЫ.
      Другой на его месте так завопил бы! Но он был мальчик, который не боялся.
      - Подумаешь, гробы! - воскликнул мальчик. - Видал я эти гробы...
      Подошёл к самому большому гробу, который был на три головы его выше, открыл смело крышку, а оттуда вышел... медведь! Огромный и в белых тапочках.
      - Ты кто? - спросил его мальчик.
      - Я тот самый медведь, которого ты видел в гробу и в белых тапочках! - грозно рявкнул медведь. И нехорошо так посмотрел на мальчика. И даже облизнулся шумно, словно перед ним был не мальчик, а куст малины.
      Но мальчик совсем даже не испугался.
      - Подумаешь! - пожал он плечами. - Медведь в белых тапочках. Ну и что? Я в городе в цирке медведицу в платье видел, она даже воду на коромысле носила.
      И открыл он гроб средней величины, на две головы выше мальчика. И вышел из этого гроба волк в белых тапочках. Не дожидаясь вопросов, он хлопнул мальчика тяжёлой лапой по плечу, да так сильно, что тот даже присел. А волк щёлкнул зубами-саблями и сказал:
      - Здорово, пацан! Узнаёшь братана?! Я тот самый волк, которого ты видал в гробу и в белых тапочках!
      И стал разглядывать мальчика, как бифштекс на прилавке.
      - Подумаешь, волк, - проворчал мальчик, стараясь не замечать взгляда волка. Нехорошего, надо сказать, взгляда. - Подумаешь, в тапочках. У нас во дворе Жучка лапу подавать умеет. Вот это вот да.
      И подошёл мальчик к гробу поменьше - всего на голову его выше. Открыл крышку, а оттуда змея - и тоже в белых тапочках. И шипит, ещё, главное:
      - Сссслушшшшай, сссслушшшай. Я та сссамая ззззмея, которую ты в белых тапочках видел...
      - А ты вообще молчала бы, пресмыкающаяся, - огрызнулся мальчик. Тоже мне - кусок верёвки, а туда же - разговоры разговаривать.
      И подошёл к маленькому гробу, как раз с него самого ростом. Стал он крышку дёргать - не открывается гроб.
      Дёргал-дёргал, никак. Обернулся он к медведю, волку и змее и говорит:
      - Помогли бы, что ли. Чего смотрите?
      - А мы тебя видим в гробу в белых тапочках! - закричали звери.
      Бросились они на мальчика, надели на него белые тапочки, засунули его в гроб и крышку захлопнули...
      - И что потом с этим мальчиком было? - спросил я.
      - Ничего особенного, - усмехнулся Васька. - Он до сих пор по ночам бродит, смелых мальчиков караулит. Как увидит мальчика, который не боится, так подкрадывается к нему, хватает за руку и кричит...
      При этом сидевший рядом со мной Петька неожиданно схватил меня за руку и заорал:
      - ВОЗЬМИ МОИ ТАПОЧКИ!!!
      Я даже подпрыгнул от неожиданности.
      - Испугался, герой? - засмеялся Васька.
      - Просто от неожиданности, - стал оправдываться я.
      - Ты лучше честно скажи - страшно?
      - Ну, немножко страшновато, - признался я.
      - А я знаю историю про девочку, которой всегда было страшно, - подал голос самый младший из мальчишек, Санька.
      СТРА-А-АШНО!
      Одна девочка ужасно всего боялась. Она даже на улицу не только вечером, но и днём выходить боялась.
      - Иди, дочка, погуляй, - просит её мама.
      - Я боюсь, - отвечает девочка. - Там СТРАШНО!
      Тогда мама попросила папу:
      - Сходи, погуляй с дочкой. Ребёнку страшно, а мне в квартире убраться нужно. Ты же мужчина, должен быть героем.
      - Я, может быть, и герой, - согласился папа. - Только я очень осторожный герой. И ещё я должен верить людям. Если девочка говорит, что там СТРАШНО, значит нужно быть осторожным.
      - И что ты предлагаешь? - строго спросила мама.
      - Я предлагаю пересидеть это дома.
      - Что ЭТО? - спросила суровая мама.
      - Ну, это... То, что СТРАШНО... Что-то же там есть, если ребёнок говорит.
      - Вот сходи и посмотри, что там такое страшное есть, - рассердилась мама. - Или ты займись уборкой, а я пойду гулять с дочкой.
      - Всё же я, пожалуй, схожу погуляю, - вздохнул папа, вставая с кресла. - Возможно, там не настолько СТРАШНО.
      Вышел папа с дочкой во двор. Повёл он дочку за руку к песочнице. Только подошли они к детской площадке, вдруг кто-то из кустов каааак ЗАКРИЧИТ:
      - СТРА-А-АШНО! СТРА-А-АШНО!
      Папа тут же подхватил дочку и быстрей домой. Обулся в тёплые тапочки, сел в кресло смотреть телевизор. И тут в комнату входит мама с ведром и тряпкой.
      - Ты почему не гуляешь с дочкой?! - рассердилась мама.
      - Ты знаешь, - виновато вздохнул папа. - Там действительно - СТРАШНО!
      - Ну что же, если там так страшно, займись влажной уборкой, а я пойду разберусь.
      - Ты знаешь, - поспешно встал с кресла папа. - Я вот подумал, что это, наверное, не страшней, чем влажная уборка. Так что я, пожалуй, попробую схожу ещё разик.
      Он позвал дочку, и они вышли на лестницу. Спустились вниз, и только двери на улицу открыли, а им кто-то прямо под ноги кааак КИНЕТСЯ! И КРИЧИТ:
      - СТРА-А-АШНО! СТРА-А-АШНО!
      Конечно, страшно. Любой испугался бы. Папа с дочкой тоже кааак дунут на второй этаж к себе домой. Даже не переобулись, с ногами на диван залезли, пледом с головой накрылись и дрожат.
      - Вы что же это, такие сякие безобразники, делаете?! - рассердилась на них мама. - Я тут убираю, убираю, а они мало того, что обувь не сняли, так ещё и с ногами на диван залезли! Ну, вот я вам...!
      - Не надо, не наказывай нас, - стали просить дочка и папа. - Мы просто испугались.
      - Ну, знаете! - возмутилась мама. - Если мужчина пугается, тогда пускай он и убирает в квартире. А я беру дочку и иду с ней гулять.
      - Не ходи! - стали просить папа и дочка. - ОНО уже в подъезде!
      - Какое такое оно? - спросила мама.
      - Ну, такое, - засмущался папа. - Которое СТРА-А-АШНО!!!
      - Вот я сейчас выйду в подъезд, и кому-то так страшно станет! окончательно рассердилась мама.
      И она вышла из квартиры и спустилась по лестнице. А около дверей на неё как выскочит. Ну, это. То самое. И как заорёт:
      - СТРА-А-АШНО! СТРА-А-АШНО!
      - А мне вот ни капельки не страшно! - заявила храбрая мама.
      - Это мне СТРА-А-АШНО, - всхлипнул кто-то в темноте.
      Мама посветила фонариком, который всегда носила с собой, и увидела маленькую зарёванную девочку из соседней квартиры.
      - Это я гуляла, гуляла, а потом уже сразу стал вечер, и мне стало страшно на улице, - рассказала девочка, - а мама всё не зовёт меня домой.
      Храбрая мама отвела девочку к её маме, а её дочка с тех пор перестала бояться гулять на улице. Но зато она стала бояться ложиться спать в тёмной комнате. Ей постоянно казалось, что кто-то в темноте подкрадывается. Она тихонько вылезала из постели и вставала в угол, всматриваясь в темноту, так и засыпала стоя в углу. А что из этого получилось, это уже другая история.
      - Подумаешь, девчонку испугались! - фыркнул я. - Тоже мне, СТРА-А-АШНО! Да разве это страшно?
      - А ты что, знаешь историю страшнее?! - накинулись на меня мальчишки.
      - Конечно, знаю, - цыкнул я зубом. - Только я вам не буду рассказывать, а то вы описаетесь от страха.
      - Когда это мы от страха писались?! - возмутились мальчишки. - Что мы, маленькие, что ли?!
      - Ну, тогда слушайте историю про Белого Гномика.
      Белый Гномик
      Один мальчик ни с того ни с сего очень сильно изменился. Он ужасно похудел, боялся засыпать, капризничал. И даже начал писаться по ночам.
      Папа с мамой очень разволновались и повели мальчика к врачу. Врач осмотрел мальчика и сказал:
      - Вроде вполне здоровый мальчик, только худенький.
      Потом он попросил родителей выйти, и спросил мальчика:
      - Ну, рассказывай, кто тебя по ночам пугает.
      - Меня не пугают, - прошептал мальчик. - Ко мне Белый Гномик приходит.
      - И он тебя пугает?
      - Нет, он просто говорит: давай поиграем в прятки. И мы играем в прятки. Потом он говорит: давай поиграем в догонялки. И мы играем в догонялки. А потом он говорит: а теперь давай пописаем...
      Мальчик замолчал и покраснел.
      - Всё понятно, - сказал доктор. - Значит, сделаем так. В следующий раз, когда придёт Белый Гномик, ты играй с ним. А когда он скажет: давай пописаем, ты ему ответь: а я не хочу! Гномик удивится и уйдёт. Сделаешь так три ночи подряд, и больше Белый Гномик никогда к тебе не придёт. Понял?
      - Понял, - кивнул повеселевший мальчик.
      - Ну и молодец, - похвалил его доктор. - А через три дня позвонишь мне. Ладно?
      - Ладно! - согласился мальчик.
      На этот раз он с большим нетерпением стал ждать ночи. И всё случилось именно так, как говорил доктор.
      И на вторую ночь тоже.
      Через три ночи мальчик позвонил доктору.
      - Ну, как, перестал писаться? - спросил доктор.
      - Перестал, - тихо ответил мальчик.
      - Почему же ты такой грустный? - удивился доктор.
      - Понимаете, доктор, - вздохнул мальчик. - Две ночи всё было так, как вы говорили. А на третью ночь пришёл ко мне Белый Гномик и сказал: давай поиграем в прятки. И мы поиграли в прятки. Потом он говорит: давай поиграем в догонялки. И мы поиграли в догонялки. Потом он, как всегда, говорит: а теперь давай пописаем. Я ему отвечаю: а я не хочу! И тогда Белый Гномик говорит: ну, тогда давай покакаем...
      - Вот ужас! - выдохнул рыжий Петька, когда я закончил.
      - Да уж, - поддержал его Васька.
      И все с ними согласились. А я вспомнил, что Васька обещал рассказать про жернова. И спросил, почему он назвал их соседями.
      В ответ Васька рассказал историю
      Про жернова, которые когда-то были соседями
      Жили в деревне два соседа. Ничего удивительного в этом нет - в деревне все соседи. Да и как тут иначе, когда на всю деревню - одна улица. Так что, либо сбоку у тебя сосед, либо напротив. Ну, жили себе и жили. Соседи как соседи.
      Только однажды полез сосед Степан на крышу, шифер поправить ему понадобилось. Сделал всё, что нужно, и стал осматриваться. Осень. Солнышко светит. Хорошо!
      Смотрит: сосед Иван в саду яблоки собирает. Присмотрелся Степан, а яблоки-то с его яблони! И как это он раньше не замечал? Яблоня у него в саду растёт, а одна ветка, да большая такая, к соседу за забор свесилась. И на ветке этой яблок полным-полно. Сосед Иван уже вторую корзину наполняет, и то не все с земли подобрал.
      - Эй! Сосед Иван! - закричал с крыши сосед Степан. - Ты чего это мои яблоки собираешь?!
      - Почему это твои? - даже обиделся сосед Степан. - И дед мой эти яблоки собирал, и отец мой. Чем же я хуже?
      - Так яблоня же моя! - не унимается сосед Иван.
      - Яблоня твоя, - соглашается сосед Степан.
      - Значит и яблоки с неё мои! - кричит сосед Иван.
      - Какие же они твои, если в моём саду на моей земле лежат?! - смеётся сосед Степан.
      - Мои яблоки! - орёт сосед Иван.
      И так он разволновался, так руками размахался, что с крыши свалился. И ногу себе сломал. Только вернулся из больницы, ещё в гипсе, с палочкой, а первым делом к соседу Степану стучится.
      - Здорово, сосед Иван! С поправкой тебя! - обрадовался ему сосед Степан.
      - Ты, сосед, зубы мне не заговаривай, - стучит по земле палкой сосед Иван. - Отдавай мои яблоки!
      - Почему же это они твои? - заупрямился сосед Степан.
      - Да потому, что на моей яблоне растут! - кричит сосед Иван.
      - Тогда возьми и спили свою ветку, нечего ей делать в моём саду! рассердился сосед Степан и захлопнул дверь перед носом разъярённого соседа.
      Покричал возле запертых дверей сосед Иван, постучал палкой, даже ногой гипсовой разок по двери стукнул, да только ногу больно стало. Захромал он домой.
      Ночью он потихоньку проделал в заборе дыру. Залез к соседу Ивану в сад, и собрал все свои яблоки. Заодно и капусты пару кочанов с грядки прихватил. Сосед же его яблоками пользовался.
      Утром сосед Степан увидал такое безобразие в огороде, сразу же сообразил, чьих это рук дело. Дыру в заборе забил. Только сосед Иван на другую ночь рядом другую дыру проделал и полез. Только залез, а на него пёс кааак бросится! Оказывается, сосед Степан на ночь пса с цепи спустил.
      Пришлось соседу Ивану обратно в дыру нырять. Еле ноги унёс, даже штанов клок у пса в пасти оставил. Хорошо ещё, что кусок попы злобный пёс не отгрыз.
      Затаил зло сосед Иван и подбросил соседскому псу кусок мяса с отравой. Не ожидавший от людей такой подлости пёс съел мясо и тут же помер. Сосед Степан сразу догадался, чьих это рук дело. И той же ночью эту самую злополучную яблоню, из-за которой весь сыр-бор разгорелся, под самый корень крутым кипятком ошпарил. Как есть загубил дерево.
      В отместку сосед Иван вроде как случайно наехал на забор соседа трактором. Повалил и ворота, и забор новый, ввёл соседа в затраты. Сосед Степан, конечно же, в долгу не остался, и ночью подпалил соседский сарай. Только не учёл, что осень сухая стояла, огонь с сарая на хлев перекинулся, вся скотина соседа Ивана погибла. Это уже не затраты, а почти разорение.
      Выскочил сосед Иван и вместо того, чтобы сарай и хлев тушить, стал головни в соседа метать. И у того сарай загорелся. С сарая на дом огонь прыгнул. Ветер подхватил искры и на дом Ивана бросил. Горят у соседей сараи, горит скотина в хлеве, дома у обоих горят! А они друг в друга головни кидают.
      К ним даже пожарные во двор заехать боятся. Кто их знает, что у них на уме! Рассвело уже, дома у Ивана и Степана догорают, одни головни остались. Посмотрели соседи друг на друга через обгорелый забор и кааак бросятся один на другого!
      Забор разом проломили, только чёрная пыль столбом. Сцепились, покатились по земле, выкатились на улицу. Их разнять пытались, да куда там! Покатились они по улице, покатились по полю, по лесу, по болоту...
      Прикатились к мельнице, уткнулись в неё и отпали друг от дружки без сил. Мельник вышел, смотрит: лежат возле мельницы два новеньких жернова. Приладил он их в работу. Вращаются сами собой жернова, трутся друг о друга, зерно мелют. Всё бы хорошо, да только скрипа от них очень много, даже в деревне слышно. Да такой противный скрип, что никто его не выносит.
      Пришлось снять скрипучие жернова. Так и лежат они возле мельницы, травой зарастают. Только, говорят, до сих пор по ночам с мельницы скрип слышно. Что только с ними ни делали! И растаскивали жернова в разные стороны, а всё они опять рядышком, словно жить друг без дружки не могут. А как рядом окажутся, тут же скрип. До сих пор ссорятся.
      - Во как, - закончил Васька.
      Мы помолчали, невольно вслушиваясь, словно ожидая услышать скрип жерновов. Скрип я не услышал, зато услышал, как что-то несколько раз стукнуло в стену мельницы. Да сильно так, словно гвозди забивают.
      - Что это стучит? - удивился я.
      - Это, наверное, сова, - прошептал Санька.
      - Разве сова может так стучать? - не поверил я.
      - Ещё как может, - уверенно кивнул Санька.
      - Конечно, может, - поддержал его Петька. - Если это Сова - Железная Голова!
      - Какая, какая? - переспросил я.
      - А вот такая...
      Сова - Железная Голова
      Жил-был колдун. Не очень главный, а так себе, но кое-что колдовать всё же умел, хотя и немногое. И был он чудной какой-то.
      Всё время о чём-то задумывался. Всё ему интересно было. Например, почему птицы летают и не падают? Задумался, превратился колдун в птицу. Летит по небу, воздух его под крылья поддерживает. Вроде и никаких усилий делать не нужно. Задумался колдун на лету о том, почему рыбы не тонут... Задумался, забыл, что крыльями махать нужно, и упал. Встал, потирая бока, а в него уже мальчишка из рогатки камнем залепил, потому что колдун забыл обратно превратиться. Захромал колдун, заохал. Целую неделю потом хромал.
      Вот как-то раз задумался колдун, захотелось ему узнать - каких людей больше - злых, или добрых? Превратился он в бездомного нищего и пошёл по дорогам. И то ли не тех людей он встречал, то ли климат в тех местах нехороший был, но колдуну всё больше попадались люди то злые, то жадные, то равнодушные. Они смотрели сквозь него и словно не видели голодного блеска его глаз, рваной его одежды, стоптанных башмаков...
      Колдун так расстроился, что даже забыл, как обратно превратиться, а тут и осень подоспела. Холодно по дорогам бродить. Дожди. Простудился насквозь, бедолага. Куда ни постучит, отовсюду его гонят. Спать тайком в овчарню пробирался. С овцами спать теплей. К тому же овцы не люди, не прогонят.
      Как-то совсем плохо ему стало. И как назло ветер ледяной поднялся, град его бьёт. Стал он в отчаянии стучать во все окна подряд, но никто во всём городе не открыл ему двери. Свернулся колдун в подворотне калачиком, думал уже, что смерть его пришла. Да мимо собака дворовая бежала, притулилась она к колдуну, обогрела его немного. А наутро и солнышко вышло. Вспомнил колдун волшебство, стал опять колдуном, но город этот, в котором ни в одном доме ему двери не открыли, он проклял. И поклялся жестоко отомстить его бессердечным жителям.
      Пошёл он, обиженный и разъярённый вон из города и увидел, что возле самых городских ворот растёт огромный дуб. И в дупле этого дуба живёт Сова.
      - Вот тот, кто мне нужен! - злорадно воскликнул колдун.
      Он сел под дубом, надвинул на лицо капюшон дорожного плаща и стал терпеливо ждать. Дождался колдун, когда настанет ночь, и Сова улетит на охоту, забрался в дупло, украл её совят, безжалостно утопил их в соседнем пруду и положил на бережку, травой прикрыв. Прилетела Сова, а в дупле пусто. Заметалась она, стала искать своих детушек.
      Вышел тогда к ней колдун из-под дерева, и сказал:
      - Зря ты, Сова, детишек ищешь. Детишки твои возле пруда мёртвые лежат, травой укрыты.
      Полетела Сова к пруду, нашла там своих детушек мёртвыми. Села она на ветку дерева над ними и стала плакать. Подошёл колдун и сказал:
      - Не плачь, Сова. Деток твоих теперь уже не вернуть.
      - Что же мне, бедной, делать? - спросила Сова.
      - Мстить, - ответил злой советчик.
      - Если бы я знала, кто убил моих детушек, я бы ему глаза выклевала! воскликнула Сова.
      - Я знаю, кто их убил, - сказал колдун. - Это злые жители города. Они все бессердечные и жестокие. Помни своё обещание: лети в город и у каждого, кого встретишь, выклёвывай глаза!
      Махнул колдун краем чёрного плаща, и настала ночь. Сова бесшумной тенью скользнула с ветки и полетела в город. И всем, кого встречала на улицах, выклевала глаза.
      Так летала она и на вторую ночь, и на третью. Вскоре весь город был в панике и ужасе. Количество ослепших росло, все только и говорили о безумной птице, выклёвывающей людям глаза.
      Горожане стали бояться выходить в темноте на улицы. Чуть только начинало смеркаться, они разбегались по домам и запирались на тяжёлые засовы. Страх вошёл в город. Люди забыли о весёлых карнавалах, танцах и других вечерних развлечениях. До развлечений ли было, когда в городе жители слепли один за другим?
      Собрались жители на совет. Долго думали, как спастись от безжалостной птицы. Ничего не придумали, совсем отчаялись. Тогда вышел кузнец и сказал:
      - Я знаю, как защититься от птицы. Нужно всем горожанам ходить ночью в железных шлемах с забралом. Через забрало всё видно, и птица не проклюнет. А если она не проклюнет, значит, её и убить можно.
      Так горожане и сделали. Той же ночью, вооружившись острыми мечами, вышли все мужчины города на улицы, надев шлемы с забралом.
      Сова же, жившая только местью, чуть только стало темнеть, полетела в город. И первым увидела она идущего по улице кузнеца. Налетела на него, хотела глаза выклевать, да только клюв поломала о железное забрало. А кузнец не растерялся, вынул меч и отрубил Сове голову.
      Тут же все горожане вышли на улицы, стали разводить костры, зажигать фейерверки, петь и танцевать.
      Проснулся в мрачной сырой пещере на высокой скале колдун. Вышел из пещеры, посмотрел вниз, на город под скалой, и удивился: всюду -огни, фейерверки, музыка, смех и песни.
      Спустился колдун вниз, пошёл в город. Стал спрашивать, отчего такое веселье. Радостные жители рассказали ему, как они спаслись от Совы, выклёвывавшей горожанам глаза.
      Колдун помрачнел, его чёрная душа всё ещё жаждала мщения. Он пошёл, отыскал мёртвую Сову, брошенную в канаву, и спрятал её под плащом. Потом он нашёл кузнеца, убившего Сову, и сказал ему:
      - Я восхищён твоим подвигом! Я дам тебе золотой, если ты мне на память о таком великом подвиге собственноручно выкуешь голову Совы.
      Кузнец, поддавшись на похвалы и позарившись на золотой, тут же отправился вместе с колдуном в кузницу. Там он из лучшей стали выковал голову Совы.
      Колдун похвалил его мастерство и дал кузнецу золотой за работу. Но как только вышел из кузницы, тут же достал из-под полы чёрного плаща мёртвую Сову и приставил ей железную голову. Потом он открыл ей клюв и вдохнул в неё жизнь. Сова, конечно же, ожила и залетела в кузницу. Кузнец успел надеть шлем с забралом, но Сова - Железная голова, разнесла стальным крепким клювом шлем вдребезги и выклевала кузнецу глаза.
      Потом она полетела по заполненным горожанами улицам, разбивая железные шлемы и выклёвывая глаза у рано обрадовавшихся горожан. А колдун поспешил обратно в сырую пещеру на высокой скале. Оттуда он смотрел и слушал, стоя на краю скалы, как поспешно гасли в городе праздничные огни, как крики веселья сменялись воплями ужаса, и город окутывала пелена мрака...
      Только под утро прилетела к нему в пещеру Сова. Колдун похвалил её и сказал:
      - Только в будущем будь осторожней. Старайся нападать на детей. Они маленькие и беззащитные. К тому же дети - это завтрашние взрослые. При этом, если они не спят, значит, это совсем плохие и непослушные дети.
      С тех пор Сова - Железная Голова поздно вечером вылетает на свою страшную охоту. И как только увидит детей, которые не идут домой, тут же кааак подлетит! И кааак
      КЛЮНЕТ!!!
      Петька замолчал, а мы сидели в тишине, поневоле прислушиваясь к звукам снаружи. К моему облегчению, стука больше не было, только тихий шорох по стенам.
      - А шорох может быть ещё страшней, чем стук, - округлив глаза, сказал молчавший до этого Стёпка.
      - Кто же может быть страшней Совы - Железной Головы? - недоверчиво спросил Санька.
      - Страшней Совы - Ночной Душитель, - понизив голос, ответил Стёпка. Он такой коварный! Куда хочешь пролезет. Хотите, расскажу?
      - Хотим, - не очень уверенно ответил Санька и придвинулся поближе ко мне.
      Ночной Душитель
      Жил-был Король. И было у него трое сыновей, две дочери и один пасынок. Как только дети подросли, Король сыновей и дочек отправил учиться за границу. А пасынка взялся обучать некий заезжий учёный.
      Время шло, дети учились, а Король управлял королевством и старел. И вот стал он совсем старый, трудно стало управляться с делами государственными. Захотелось ему отдохнуть от трудов тяжких, пожить на даче, картошку сажать, а не врагов королевства.
      "А чего это я, - думает Король, - сам со всем справляюсь? Пора бы мне отдохнуть. Зря я, что ли, детей растил, уму разуму обучал?" И призвал он к себе старшего сына.
      Приехал старший сын из-за границы. Король ему и говорит:
      - Давай, сынок, принимай королевство. Руководи, а я на дачу. Капусту, огурчики солить, грибки собирать.
      Сын, не долго думая, согласился. Да и как с Королём не согласиться? Он хотя и отец, а всё же самый главный в королевстве. Ослушаешься осерчает, может и укоротить на голову.
      Как в таких случаях водится, разъехались гонцы во все концы, оповестили всех о коронации старшего сына. Король так торопился на дачу, что на завтра коронацию и назначили. Стали съезжаться гости заморские, да и свои со всего королевства понаехали. Кто из интереса, кто в надежде на подарки к такому празднику. А кто просто погулять да повеселиться задаром.
      Так прошла ночь, а наутро принесли в покои старшего сына одежды праздничные, да так и ахнули. Старший сын Короля лежал в постели мёртвый.
      Страшный переполох во дворце поднялся! Всю стражу на каторгу отправили. Вместо праздника траур в королевстве.
      Старый Король плохо себя почувствовал. Призвал он среднего сына и сказал ему так:
      - Не судьба старшему сыну королевством управлять. Тебе по старшинству принимать корону на себя. Нельзя королевству без твёрдой руки. А я совсем ослаб.
      Назначили опять коронацию, опять гости отовсюду съехались. Накануне коронации на этот раз возле спальни среднего сына тройной караул выставили. Во всём дворце на ночь ни одного чужого человека не осталось. Все мосты подняли, все рвы водой залили, все королевские подвалы обшарили, все уголки обыскали.
      А наутро опять беда. Открыли двери в спальню, а средний сын Короля мёртвый лежит в постели. И ни ранки на нём, ни царапинки.
      Остался младший сын королевский. Призвал его старый Король и говорит печально:
      - Не хочу я тебе той же участи, что и братьям твоим. Но нет у меня другого выхода. Совсем я ослаб от горя и даже ослеп наполовину. Мне уж не то, что королевством управлять, ложкой с трудом управляюсь. Одну ложку в рот, две за воротник. Быть тебе королём, а чтобы опять беды не случилось, мы караул прямо в спальне у тебя на ночь поставим.
      Так и сделали. Уснул младший сын Короля, а стража бодрствует. Но вот часы на башне полночь пробили, и все караульные уснули, как убитые. Только капитан стражи, солдат старый, опытный, как почувствовал, что засыпает, понял, что что-то неладное происходит. Взял он ружьё, поставил его так, что как только начинает засыпать, сразу же лбом в штык тюкает. Ткнётся в штык, сразу сон пропадает. Так и не уснул он один-единственный. Только вид сделал, что уснул, а сам смотрит сквозь опущенные ресницы, что же дальше будет.