Я пошарил в темноте и взял кого-то за руку. Ладонь была крохотной и влажной. А над ухом я услышал писклявый голосок:
      - Ах, как это романтично! Вы взяли меня за руку! Не хотите ли взять и моё сердце вместе с рукой? А вы любите в жару кушать тёплое топлёное сало? А как вы относитесь к лесным меньшинствам?
      Я уже твердо решил отпустить эту руку и сдаться Чёрному Колдуну, надеясь, что это будет менее мучительно. Но на моё счастье она переключила своё внимание на того, кто держал её руку с другой стороны.
      - Ах, милый! Ты такой крошечный! Я буду носить тебя на руках всю жизнь и ещё столько же! Пощёлкай, пожалуйста, своим милым ковшиком! Ах, как это замечательно - иметь такую выдающуюся часть тела!
      Я со злорадством подумал, что ей самой не мешало бы иметь некоторые более выдающиеся части тела, но благоразумно промолчал, прикусив язык и предоставив ей возможность верещать в уши Балагуле.
      - Балда! - возмущенно завопили в темноте в ответ на её воркование. Это же я - Кондрат! И где ты нашла ковшик?! Это совсем другое!
      - Кондратик?! - ничуть не смущаясь продолжила развивать наступление Кикимора. - Какое чудное имечко! Можно, я буду гладить тебя по головке? Ой! Какая-то ниточка торчит! Можно, я её вырву? Она цепляется...
      - Не смей! - в ужасе завопил Домовой.
      - Да не бойся так, глупый! - не унималась упрямая Кикимора. - Это такой пустяк - рраз! И всё...
      - Дурааа!!! - заверещал в отчаянии несчастный Кондрат. - Это же моё ухо было пришито ниточкой!
      - Ухо? Какие глупости! Тебе так даже лучше! - категорически заявила писклявая любительница мужского пола.
      - Уууу, дурища! -чуть не плакал вторично в жизни обезушевший бедняга. - Чем же лучше?! Ты же ничего не видишь, откуда тебе знать?!
      - А зачем мне знать? - весело щебетала шалунья. - Я чувствую.
      - И что же ты чувствуешь?
      - Гладить по голове удобнее, ладошка не цепляется... Гладишь, и гладишь... У тебя нигде нет больше ниточки? - деловито осведомилась его собеседница.
      - Нет у меня больше никаких ниточек! - не на шутку перепугался Домовой. - И держи меня лучше за руку...
      - Так, будто мы влюбленная пара?! - обрадовалась такому предложению Кикимора. - А давай жить долго, и умрём в один день?!
      - Я думаю, что умру намного раньше, если продолжу знакомство с тобой, - вздохнул Кондрат, - и если ты выдернешь из меня ещё пару ниточек...
      - А что, у тебя всё же есть ещё ниточки?! Ну, Кондратик! Миленький... Ну не дуйся...
      - Что ты суёшь мне в нос? Что ты мне в нос пихаешь?! Ай!
      - Миленький, это я тебя нежно щекочу травинкой....
      - Да это же крапива!!!
      - Ах, милый! Какое это имеет значение?
      Не знаю, чем бы закончились эти милые отношения, но ТЬМА исчезла.
      - Все на месте? - спросил Фомич.
      Мы осмотрелись по сторонам.
      Не было Бороды.
      - За ним он и прилетал, - задумчиво сказал Ведун. - Чёрный Колдун знал, кого забрать, чтобы вы не дошли.
      И тут мы поняли, что пока мы находились под крылом непроницаемого плаща Чёрного Колдуна, зрение, которое только-только стало возвращаться к нам, опять ухудшилось, стало почти таким же, как и вчера.
      - Теперь точно не успеем, в первую очередь надо товарища выручать, горько вздохнул Фомич.
      - Товарища выручать - это святое, - подтвердила Ведунья. - Только для этого не надо с дороги в сторону уходить. Чёрный Колдун так и так у вас на пути стоит. Мимо него никак не пройти..
      - Давайте собираться, - предложил Оглобля. - Надо выходить. Время нас ждать не будет. Давайте верёвку...
      - А зачем верёвку? - отозвался Леший. - Мы вас возьмем каждого под руку и поведём, так побыстрее будет. Да мы ещё и тропочки тайные знаем. Мы вас к Чёрному Колдуну приведём быстрее, чем он сам домой доберётся...
      Леший вёл Фомича, Ведунья - Оглоблю, Ведун - Кондрата, а меня Балагула и Кикимора. Вернее, вёл меня Балагула, а на нём повисла Кикимора, которая гладила ему ковш, второй рукой она пыталась держать меня под локоток, при этом она висела на нас, а ноги её висели над землёй и колыхались, раскачиваемые ветром.
      Пока мы шли через лес, моя спутница спросила меня: люблю ли я гладить котов, и не визжат ли они при этом под горячим утюгом? Люблю ли я клубнику, и почему, в таком случае, не люблю Кикимор? Люблю ли я делать покупки, или мне больше нравится покупать их? Люблю ли я собирать ягоды, и если да, то из чего?
      И вдруг даже она притихла. И все как-то притихли.
      Чёрный Лес закончился, и нас обступила жуткая мёртвая тишина.
      - Вот мы и пришли, - негромко пояснил Ведун.
      - Вот она - Немая Трясина, царство Чёрного Колдуна. По сравнению с этим местом Гнилое Болото - курорт. Вы глаза не утруждайте понапрасну, всё одно туман тут, - вздохнул Леший. - Даже зрячий в этом тумане, как слепой.
      - А почему Немая Трясина? - спросил я.
      - А ты слушай. Слышишь? - прошептал Леший. - То-то. Мороз по коже от такой тишины. Немота вокруг. Чёрный Колдун в Чёрном Замке посреди Трясины сидит, оттуда ни звука не доносится: стены толстенные. Чужих стража его ловит на Трясине, и тут же топит. Немая Трясина засасывает так быстро, что даже звука не успеешь подать. Мох к тому же. Сплошь мох, а под ним - топь. Мох шаги глушит, а Трясина голосов лишает, проглатывает так быстро, пикнуть не успеешь. Говорю - жуть!
      - Тени движутся! - прервала его Ведунья. - Слуги Чёрного Колдуна, ловят заблудившихся да любопытных, и топят.
      - Подходят ближе, ближе... - комментировал Балагула. - Вот уже совсем подошли. Что делать будем?
      Ему никто не ответил, все напряжённо всматривались в густой туман, но никто не сделал даже полшага назад.
      Я и сам уже разглядел раскачивавшуюся прямо передо мной Тень.
      И ещё много Теней вышли из тумана и встали напротив нас раскачивающейся стеной.
      Первой заговорила Тень, стоявшая напротив Фомича:
      - Ты - кто? - шёпотом спросила она.
      - Я - Тень... - так же шёпотом ответил Фомич.
      - Охренел? - шёпотом спросила Тень. - Я - Тень...
      - Сама ты охренела, - точно так же шёпотом ответил Фомич. - А я, по-твоему, - кто?
      - Я - Тень, - тупо возразила Тень. - А ты - не знаю. Ты - кто?
      - Я - Тень. А ты? - упрямо стоял на своём Фомич.
      - Да нет. Какая ты Тень? Это я - Тень, - возмутилась, судя по всему, туповатая Тень. - А ты - кто?
      - Да Тень я! - возмутился Фомич.
      - Да не может быть! Да не бывает так! - чуть не плакала Тень, не понимая бедными своими мозгами происходящее.
      - Бывает. Как не бывает? - важно возразил Фомич. - Ты - Тень, и я Тень. Ты вот, например, чья Тень?
      - Я? - удивилась Тень. - Я ничья. Я своя собственная....
      - Врёшь ты все! - зашумел Фомич. - Так не бывает. Ты скажи, - у дерева Тень бывает?
      - Бывает...
      - А у Чёрного Колдуна - бывает?
      - Бывает...
      - Вот видишь! - обрадовался Фомич такой понятливости. - У всех и у всего бывает Тень. Поняла? Ты - чья Тень?
      - Я? - растерялась Тень. - Я своя... А ты чья Тень?
      - Я? - Фомич удивился такому глупому вопросу. - Как же ты меня не узнала? Я - твоя Тень!
      - Да нууу... А я смотрю - что-то знакомое...
      - Так это же - я!
      - А я, значит, - твоя Тень!
      - А ты - моя Тень!
      После этого заговорили все, перебивая друг друга:
      - Э, а у меня тоже своя Тень!
      - И у меня...
      - И у меня тоже...
      Тупые Тени обрадовано тыкали в нас пальцами. И уже радостно тарахтела, заигрывая со своей Тенью, неукротимая Кикимора:
      - Как вы думаете, может ли Тень жениться на Тени? Или это будет кровосмешением? Тени родственники?
      - Мы, Тени, бескровные... - отвечала Тень.
      - Ах, как это мило! - щебетала Кикимора. - А вы не пробовали...
      Правда, произошла маленькая накладка. Теней оказалось восемь, а нас - девять. И когда Балагулу спросила Тень Кондрата, кто он такой, и чья он Тень, Балагула, не успев на ходу сообразить ничего другого, брякнул:
      - Я - твоя Тень...
      - Чтооо?! - вытаращилась на него Тень, указывая на Кондрата. - Вот моя Тень! А ты - какой-то урод...
      Балагула свирепо засопел. В воздухе запахло скандалом и разоблачением, но вмешался Домовой:
      - Это - моя Тень!
      - Как это так - твоя Тень?! - рассвирепела его Тень, почувствовав себя обделённой. - Ты же моя Тень!
      - Конечно. Я - твоя Тень, а он - моя Тень. Чего тут непонятного?
      - Ну, тогда... - согласилась Тень...
      - Обход наш закончен, - прервала оживлённое знакомство одна из Теней. - Пора домой.
      - В Замок? - небрежно спросил Фомич.
      - В Замок, - подтвердила Тень.
      - Мы с вами пойдем...
      - Чужим нельзя! - категорически отказала Тень.
      - Какие же мы чужие?! - вполне натурально обиделся Фомич. - Тень разве может быть чужой? Я вот чья Тень?
      - Ну, моя...
      - Вот, видишь. А ты говоришь - чужая...
      - Ну, если так, пойдёмте...
      И мы пошли, осторожно и с опаской ступая за ними след в след на пружинящий мох, сами до конца не веря своей неожиданной удаче. Пройти по Немой Трясине в самое логово Черного Колдуна!
      Я пошарил по карманам, ничего, кроме записной книжки, не нашёл. Вырвал листок бумаги и незаметно выпустил его из рук.
      Листок плавно покружился в воздухе и опустился на мох. И едва он коснулся этого изумрудного покрова, как тут же и исчез, словно его и не было.
      Я ещё более осторожно и внимательно смотрел за передними.
      - Кто к нам пришёл?! Кто беспокоит?! - откуда-то спереди раздался голос глухой и гулкий, словно говоривший сидел в бочке.
      - Это мы, Туман, Тени. Впусти нас.
      - Что-то вас многовато... - засомневался Туман.
      - Это наши Тени с нами, - важно пояснила Тень.
      - Ну, тогда проходите, - после некоторого размышления ответил Туман.
      Он стал отползать в сторону, и перед нами открылся маленький островок с крутыми, уходящими в небо, стенами Замка.
      Глава двадцать четвёртая
      В Чёрном Замке Чёрного Колдуна
      Подталкивая друг друга, мы прошли во дворик, крохотный и тесный, опоясывавший Башню Замка.
      - А где вы ночуете? - осторожно спросил Фомич у Тени.
      - Прямо здесь. Во дворе. Или ещё где. Мы же - Тени. Где легли, там и заснули...
      - А в Замок вы не ходите?
      - В Замок никто, кроме Стражи, не входит. Чёрный Колдун в последнее время только близкую родню принимает, поскольку отказать неудобно. Злится ужасно, но принимает. А больше никого.
      Тени разбрелись по дворику, а мы, чтобы не мозолить глаза Страже, и чтобы не оттоптать случайно разлёгшиеся по всему двору Тени, залезли под телегу, неведомо как попавшую в это гиблое место, куда не то что на телеге, пешком пройти было невозможно.
      Мы думали так и эдак, пытаясь сообразить хитроумный способ попасть внутрь Чёрного Замка, но ничего путного не придумывалось.
      Все косились на Ведуна и Ведунью.
      - Что смотрите, касатики? - не выдержала Ведунья. - Мы не можем подсказать. Всё по-другому тогда будет. Мы только иногда намекать можем...
      - Ну так намекните! - взмолился Балагула. - Как хотя бы одному из нас в Чёрный Замок попасть?!
      - Ты один из всех нормально видишь, - глядя в сторону отозвалась Ведунья. - Вот и сходил бы в Замок, да посмотрел, что там да как....
      - Ага! - аж подскочил Балагула. - Чтобы меня там Колдун в лягушку, или летучую мышь превратил?!
      - Как знаешь, - развела руками Ведунья.
      - Это что - намёк?! - насторожился красавец Балагула.
      - Наше дело - намекнуть, твоё дело - смекнуть, - улыбнулся Ведун.
      Мы все заспорили, ходить или нет Балагуле, и если идти, то как попасть в этот неприступный Замок...
      Мы спорили, а он уже стоял перед запертыми дверями в Замок и отчаянно препирался со Стражей:
      - Ты что, дурной? - спрашивал он у Чёрного Воина, охранявшего вход. - Ты что, не признаёшь меня?! Да если ты меня немедленно не впустишь, тебя мой племянник, Чёрный Колдун, на кусочки порвёт. Понял, нет?!
      - Я должен доложить...
      - Хорошо, - согласился Балагула. - Докладывай, что приехал навестить своего племянника дядюшка, брат его третьей матери...
      - Может, отца? - переспросил Стражник.
      - Нет, матери! - свирепо заорал Балагула. - Я лучше тебя знаю, чей я сын! Иди и докладай, что тебе говорят, а то разозлюсь! Ух!
      Стражник развернулся и пошёл "докладать". Балагула стоял, снисходительно ожидая, гордо задрав кверху ковш...
      Чёрный Колдун сидел за столом в огромном кабинете и раскладывал пасьянс двумя колодами атласных карт.
      Стражник вошёл и остановился.
      - Рассказывай... - сердито буркнул Колдун, раздумывая, куда бы ему приткнуть бубновую даму.
      - К вам дядюшка пожаловал, - доложил Стражник.
      - Чтооо? - удивился Черный Колдун. - Что это он ко мне в гости зачастил? Он же две недели назад мне в карты подчистую проигрался? Неужели долг принес? Я-то думал, что в ближайшем столетии его уже больше не увижу...
      - Это другой дядюшка, - Стражник замялся, затоптался на месте, и всё же решился. - Это братец вашей третьей матушки...
      - Ты что, пьяный?! - вытаращился на него Чёрный Колдун. - Ты у кого это видел трёх матерей?! Отцов ещё может быть трое, допускаю, но мать...
      - Вам, конечно, виднее, - развёл руками Стражник. - А только дядя ваш сам так велел передать...
      - Сам велел так передать? - задумчиво произнёс Колдун, покусывая уголок карты. - Шалун он, однако... Шалун. Ладно, веди сюда этого проказника. Посмотрим, что это за шутки он вздумал шутить. Ну? Что стоишь? Веди!
      - Слушаюсь!
      Стражник вышел, а Чёрный Колдун щёлкнул пальцами, из соседних дверей, отодвинув мордой тяжёлую бархатную портьеру, вбежал огромный дог, белый в чёрных пятнах далматинец. Зевнул страшной челюстью, щёлкнул хвостом, словно хлыстом, и улёгся на ковер, прямо перед столом за которым восседал Чёрный Колдун.
      Стражник постучался и ввёл Балагулу.
      Увидев его, для чего ему пришлось привстать за столом и перегнуться, Чёрный Колдун пришёл в ещё большее недоумение. Он показал пальцем на Балагулу и спросил кого-то, кого не было в комнате:
      - И вот ЭТО - мой дядя?
      - А то кто же?! - весело и вызывающе выставив вперёд задиристым пупком живот, радостно отозвался Балагула. - Ну-ка, вылезай скорее из-за стола, колдунишка-шалунишка! Обними своего дядюшку!
      Он распахнул щедрые объятия, но Колдун не спешил проявлять родственные чувства. Он стоял и с сомнением и брезгливой, плохо скрытой насмешкой, рассматривал своего не в меру нахального гостя.
      Тот в свою очередь с неподдельным интересом осматривал кабинет Черного Колдуна, ничуть не смущаясь под скептическим взглядом могущественного хозяина.
      Посмотреть в огромном зале кабинета было на что. Все стены заставлены книгами, хранившимися в высоченных, от пола до потолка, стеллажах. Книги частью совсем новые, частью же ветхие, старые. На некоторых полках грудой лежали глиняные черепки, испещренные клинописью, деревянные струганные дощечки, связанные бечевой, тоже покрытые значками, свитки папируса, пергамент и даже береста.
      - Вас, как и любого человека, принадлежащего к нашему потомственному колдовскому роду, несомненно, посвящённого в таинства магии, чёрного волшебства и колдовства, вряд ли удивляет моя скромная библиотека, - с кривой усмешкой произнёс Черный Колдун, постукивая пальцами по колоде лежащих перед ним карт, ожидая от своего непрошенного гостя каких-то разъяснений.
      Но Балагула не спешил вступать в беседы, рассматривая обстановку в зале.
      Не в каждом музее мира можно увидеть подобную красоту. Мозаичные полы застелены персидскими коврами, коврами бухарскими, казахскими кошмами, турецкие, иранские и персидские вышитые золотом подушки небрежно разбросаны по этим коврам.
      Повсюду лежали шкуры снежного барса, амурского тигра, шанхайского гепарда. И кроме этого стояло множество столов: ломберные, для игры в карты, огромные биллиардные, столы с шахматами и часами, столы с рулетками, с нардами, шашками, игральными костями и массой других всевозможных игр.
      Чёрный Колдун всё же не выдержал затянувшегося молчания, решив начать беседу сам. Он спросил Балагулу, указывая на его испачканный в дороге балахон, из-под которого торчали примерно такой же чистоты ноги с огромными когтями, глядя на которые, пятнистый далматинец предусмотрительно заполз задом под стол и высунув оттуда блестящий нос заворожено следил за передвижением этих когтей и их носителя по залу роскошной библиотеки.
      - Скажите, эээ, дядюшка, - обратился к Балагуле Чёрный Колдун. - Что же это вы, пардон, без штанов разгуливаете?
      - А на фига они? - искренне удивился гость. - Просыпаешься надевай. Засыпаешь - снимай. К тому же у меня память паршивая, я всё время забываю, когда штаны нужно снимать, а когда надевать. А так - ни забот, ни хлопот. Эх ты, колдунчик-хлопотунчик, а ты думал, что я их у тебя в прихожей снял?
      - До боли знакомая фраза... - наморщил лоб Колдун, оглядываясь на стеллажи с книгами. - Где-то я что-то похожее читал, не помню. Ладно. Вы объясните мне, эээ, дядюшка, как это вы являетесь братом моей третьей матери?
      - Так получилось, увы, - горько вздохнул гость, и развёл руками. Сестёр не выбирают. А ты что, племяш, тоже не в восторге от своей третьей матери?
      - Какой такой третьей матери?! - повысил голос Черный Колдун. - У всех только одна мать! Даже у тараканов!
      - Ну что ты? Что ты такое говоришь? - защёлкал ковшом возмущённый Балагула. - Ты только посмотри на себя - какой ты большой и умный! Ну как тебя могла родить одна мать? Тебя рожали сразу три матери. Понял?
      - Это каким же образом?! - почему-то сжал кулаки Чёрный Колдун, раздувая ноздри и сжимая губы.
      - По кусочку! Каждая мать родила по куску, - не замечая надвигающейся угрозы, распространялся Балагула. - Первая мать родила голову, вторая - живот и чёрное сердце, и третья самое главное - ноги и задницу. Если бы не зад, как бы ты смог сидеть за книгами, на чём? Стал бы ты таким умным, если бы у тебя не было такой удобной задницы? То-то! А потом взяли и сшили все кусочки...
      - Как это - сшили?! - взбесился Колдун. - Ты что мелешь?!
      - Очень просто сшили, на машинке. Ты хотя и колдун, а какой-то малость дуркнутый, - покачал головой красавец Балагула. - Взяли и прострочили...
      - Забавную ты мне, дядюшка, родственничек дорогой, историю рассказал, - задумчиво произнёс Колдун, поглаживая длинными пальцами, украшенными перстнями, хрустальный шар, стоявший на его столе. - Ну, так что мы будем делать?
      - Как что? - пригладил пучок на маковке Балагула. - Разве мало колдовских дел, которые могли бы вместе поделать дядя и его любимый племянник...
      - Колдовские дела? - остро прищурившись, спросил Колдун. - Каким бы ты хотел заняться колдовством? В какой области магии предпочитает обитать мой любезный дядюшка? В Белой или Чёрной магии? Чем займёмся? Ну, например?
      - Ну, например, можно пообедать! - не моргнув глазом, отозвался Балагула.
      - Что ж, можно и пообедать. Обед ты заслужил, - Чёрный Колдун звонко щёлкнул пальцами и приказал. - Обед на двоих! Быстро!
      - А ты разве не будешь обедать? - удивился Балагула.
      - Почему не буду? - не понял Колдун.
      - Ты сказал на двоих, а я как раз ем за двоих...
      - Не беспокойся, дядюшка, - усмехнувшись похлопал его по плечу Чёрный Колдун, - хватит тебе еды...
      И широким жестом пригласил Балагулу к одному из столиков, с которого широким взмахом рукава сбросил на пол золотые игральные кости.
      Обед был удивительный. Колдун каждое блюдо чуть-чуть пробовал, и делал знак, чтобы ему несли другое. Балагула съедал всё без остатка, тщательно вылизывал золотые и серебряные тарелки, приговаривая:
      - Гуманизм в себе воспитывать нужно, племяш. Слуг жалеть надо. Конечно, можно быть немного тираном, но не до такой же степени, чтобы слуг посуду мыть заставлять! Зачем слугам посуду мыть? Мы сами, сами...
      Он ел, вылизывал, опять ел...
      Сколько часов длилось это пиршество, я не знаю. Много.
      Первым нарушил чавкающую тишину давно уже насытившийся Колдун, с удивлением наблюдавший, как крошечный Балагула лихо перегружает содержимое сковородок, салатниц, супниц, соусниц, блюд и тарелок в свой необъятный ковш.
      - Так как ты желаешь умереть? - зевнув, спросил Балагулу Чёрный Колдун, из-под полуприкрытых век наблюдая за тем, как его гость щедро поливает торт майонезом.
      - Я?! - чуть не подавился гость.
      - Ну не я же...
      - Я? - ещё раз удивился Балагула. - Я как-то не задумывался над этим. А как быстро ты хотел бы услышать ответ?
      - Ответ я хотел бы получить не в следующей жизни, а в этой, и желательно немедленно! - уже несколько раздражённо ответил хозяин. - Так как же ты желаешь умереть?
      - Не скоро... Во! - выпалил Балагула.
      - Хороший ответ! - насмешливо улыбнулся и слегка похлопал в ладоши Колдун. - Хороший ответ, но неверный. Ты умрёшь скоро, даже очень скоро. Но поскольку ты меня изрядно повеселил, а в скучном Замке это большая редкость, я даю тебе возможность осуществить выбор: ты можешь либо загадать три желания, которые я исполню, но потом ты умрёшь так, как я этого пожелаю, либо я даю тебе возможность выбрать смерть по собственному желанию... Видишь, как я тебя уважаю?
      - Я могу загадать три любых желания? - загорелись глазки у Балагулы. - И ты их исполнишь?
      - Конечно, - зевнул Колдун. - Ты можешь пожелать всё, что угодно. Но только кроме вечной жизни, разумеется.
      Балагула сразу поскучнел:
      - А на фига мне тогда эти желания?
      - Воля твоя, - не стал настаивать уже заскучавший хозяин. - Извини, ты мне несколько наскучил. Стража!
      - Эй! Эй! - завопил гость, вырываясь из рук стражи.
      - Ну что ещё? - недовольно поморщился Колдун.
      - Есть у меня желание! Есть! - вырывался из рук стражи и скрёб пол когтями Балагула. - Сыграй со мной в карты!
      - В карты? - удивился Колдун. - Охотно.
      Он вернулся к карточному столу, покрытому зелёным сукном, и сделал знак страже, чтобы та удалилась и отпустила гостя.
      - Во что желаешь играть? - хищно улыбаясь, спросил Колдун, перекладывая на столе запечатанные колоды карт.
      - В дурака, - беззаботно ответил Балагула, бесцеремонно разваливаясь в высоченном кресле. - В подкидного...
      - Что ж, пускай будет по твоему, - согласился Колдун. - Воля покойника - священна. В подкидного, так в подкидного...
      Он с треском распечатал новенькую колоду, в мгновение ока перетасовал атласные карты и раздал.
      Игра длилась недолго:
      - Вот тебе три козыря, а вот тебе, дядюшка, ещё две шестерки на погоны!
      Так закончил партию Колдун, выкладывая перед обескураженным Балагулой карты на зелёное сукно.
      - Ну что, сыграем еще? - спросил он, злорадно щурясь.
      - Можно и ещё... - почесал гость в затылке.
      Вторая партия закончилась еще быстрее. Балагула проиграл, собрав на руках едва не всю колоду...
      - Ну что, хватит? - спросил, теряя интерес к игре, Колдун после пятой подряд с треском проигранной гостем партии.
      - Да, конечно, - заканючил Балагула, - на интерес каждый может выиграть. А вот на что-то - кишка тонка...
      - Это у меня кишка тонка? - удивлённо посмотрел на нахального гостя Чёрный Колдун. - На что играем?!
      - А вот на это! - азартно указал пальцем жадный Балагула на перстень с тёмным, треснувшим вдоль камнем, украшавший палец Колдуна.
      - Ээээ, нет, - отказался хозяин. - На это не могу. Выбирай что хочешь, кроме перстня и жизни...
      И пока гость думал, чтобы ему выбрать, Колдун сделал знак, по которому слуги принесли вино и два бокала.
      - Ладно! - решился гость. - Давай на этот шарик сыграем!
      - Зачем тебе магический кристалл? - удивился хозяин. - А, впрочем, давай. Выбор за тобой. Я бы и на перстень сыграл, но его нельзя даже на кон ставить...
      - Нельзя так нельзя. У тебя барахла полно, есть на что играть...!
      - Подожди! - остановил его Чёрный Колдун. - А ты что ставишь?
      - А ты что, бедный, что ли? - презрительно выпятил ковш Балагула.
      - Нет, конечно, - хмыкнул хозяин. - Но правила есть правила. Ставка идёт с двух сторон. К тому же на интерес мы уже играли. Поставь хоть что-то для азарта.
      - Что же я поставлю? - задумался "дядюшка". - У меня даже карманов нет. Ладно! Если я проиграю, ты возьмёшь мою шкуру.
      - Зачем мне твоя шкура?!
      - Положишь на пол, рядом со всякими барсами и тиграми, - гордо заявил сын человека и лешачихи.
      Чёрный Колдун внимательно посмотрел на волосатые лапы Балагулы и брезгливо сморщился, но всё же согласился.
      Балагула ловко сдал карты...
      - Так на что мы теперь играем? - лениво спрашивал он Колдуна через час.
      Перед ним стоял хрустальный шар, дорогие ковры были свалены в кучу около его кресла, золотая и серебряная посуда горкой лежала там же, на столе, возле Балагулы, лежали сложенные пирамидкой, перстни Чёрного Колдуна, кроме заветного, с тёмным треснувшим камнем, на который тот играть не мог...
      - Ладно, - скучающе произнёс победитель, оглядывая стены. - Книги я не читаю, букв не знаю, вернее, не все. А когда не все буквы знаешь, то при чтении слова какие-то очень смешные получаются... Давай мы сыграем на бородатого мужичка, которого ты спёр...
      Колдун сделал знак, и ввели Бороду, которого поставили в углу. Балагула втихаря сунул ему в руки бутылку вина, и Борода затих, повернувшись носом к стене, и потихоньку булькая из горлышка.
      Потом слуги принесли ещё вина. Его разлили игрокам по бокалам, и они азартно продолжили игру...
      Мы сидели под телегой во дворе Чёрного Замка и мучались неведением. Балагула пропал в недрах Замка, наверное, Чёрный Колдун захватил его и мучает, выпытывая, кто его подослал и с какой целью.
      - Надо брать Замок штурмом! - заявил Оглобля, измученный ожиданием.
      - Не спешите, молодцы добрые, - остановила их Ведунья. - Что торопиться за клинки браться? Забыли, что на них написано? "Без нужды не вынимай, без славы не вкладывай". А что за слава в бою зазря погибнуть, да при этом ещё и друзьям своим не суметь помочь? Давайте ещё немножко подождём...
      Я сидел, и чтобы отвлечься от тревожных мыслей, слушал, как Кикимора охмуряла Чёрного Воина:
      - А вы чего это такой чёрненький? Вы негр, да? А негры любят Кикимор? А у вас, у негров черно... чернобровых, бывает, что ничего в голову не приходит? В гости много кто приходит, а в голову ничего не приходит. А если в одно ухо свистнуть, что из другого вылетит? А что такое мидоры? Вот когда говорят: пойдём по грибы, я сразу вижу грибы. А вот когда говорят по мидоры, а я даже не знаю, по какие такие мидоры. И неправильно говорят: пойдём по грибы. Надо тогда говорить по грибам. И пишут неправильно. Почему: к вам - раздельно, а к вас - вместе. Я сама видела, написано было: квас. А почему...
      Чёрный Воин послушал, послушал, развернул её и дал крепкого пинка под едва обозначенный зад. Не знаю даже, на чём она сидела. Кикимора отлетела от дверей в Замок и уткнулась в грудь одной из Теней. Тут же обняла её и горячо зашептала на весь двор:
      - Ах, как вы туманны! Интересно, дети у Теней такие же таинственные бывают? Давайте обзаведёмся взаимными чувствами? Вы знаете...
      И в этот момент дверь Чёрного Замка, на которую облокотились спинами Стражники, слетела с петель, смахнув их с крыльца, как пылинки.
      Из дверей этих вышел Чёрный Колдун, завернувшись в длинный шёлковый плащ. Он вышел на крыльцо, гневно осмотрел двор, распахнул плащ, вскинул правую руку, топнул левой ногой и... запел!
      Выйду на улицу солнца немааа...
      Вывел он старательно басом. И тут же из-за его спины выскочил Балагула, в обнимку с Бородой, тут же споткнулся о ступеньку, скатился в обнимку с пленным по лесенке, но кое-как они оба устояли, и подхватили фальцетом и тенорком:
      Красные девки свели меня с умаааа...
      Балагула тут же залихватски ущипнул Тень.
      - Идиот! - завопила Тень. - Я же мужик!
      - А хрен вас знаиииить, ик... - икнул Балагула. - Рода мужского, порода женская... Слышь, племяш, скоро баб совсем не останется...
      - Балагуша! Дррруг! - раскачиваясь на крыльце, вопил Колдун, с трудом удерживаясь за резные перила. - Я тебе этих самых, бабов этих, наколдую по самое некуда, ты только вели, друг любезный! Эххх!
      Колдун вытащил откуда-то из-за спины бутылку, и приложился к ней основательно и вдумчиво. Вытер губы и заорал:
      - Слуууги! Жрррать нам несите! Желаю тарелки вылизывать!
      Балагула, позабыв, что у него нет коленок, пытался сплясать обязательно вприсядку, отчего плюхался в пыль.
      Борода прыгал около Колдуна и пытался дотянуться до бутылки, крича:
      - У меня сердце болит! Дай сердечные капли!
      Колдун всячески уклонялся от его нахальных наскоков, пока не наступил на край плаща и не полетел, оступившись, с крыльца, прямо на Балагулу, с которым они и принялись весело возиться в пыли. Потом помогли друг другу подняться и, смеясь, старательно отряхивали одежду друг другу.
      - Давай меняться одеждой! - кричал Чёрный Колдун. - Мне этот плащ надоел так... А у тебя такой славный балахончик...
      - А чего там! Давай! - махнул рукой Балагула, тут же приступив к делу, с готовностью задрав подол своего балахона и обнажив могучий зад, поросший густой шерстью.
      - Ах! - завизжала Кикимора. - Какая очаровательная попка! Хочу кикимрёнка с такой шерстяной попкой!
      - Подожди! - остановил нового приятеля Колдун. - Потом поменяемся. Я сначала речь скажу, а потом мы с тобой поменяемся...
      Он с трудом поднялся на одну ступеньку вверх, кое-как зафиксировал себя в вертикальном положении, и произнёс речь:
      - Слушайте все... ик! Речь... Значит так - всё это, - он обвел вокруг себя рукой. - Замок, остров, Немая Трясина, слуги, Туман, Тени и Чёрные Воины...
      - Про главное не позабудь, про посуду... - подсказал озабоченный Балагула. - И про жратву.
      - Да, - согласно кивнул Чёрный Колдун. - И посуда, и еда, и всё, что есть в Замке и под Замком... А что у нас под Замком? Что у нас под замком? Для моего друга ничего не должно быть под замком! Открыть всё! Все замки снять! Всё - его! Я сам - тоже его! На три года я у него в слугах. Я всё проиграл ему в карты. Впервые за тысячу лет я проиграл в карты, и проиграл - всё! Вот это вот - ух ты!!! Эх! Теперь пойдём воевать Кощея! Борода! Давай, лечи своих друзей. Надо спешить, как сказал мой друг и хозяин - Балагула! Урррра!!!