Наталья Менщикова
      "ТАЙНА МЕБИУСА"
      Виртуально-психологическая фантасмагория о том, как реальный мир был поглощен виртуальным.
      А может, наоборот.
      ...Остался только плащ...
      С него то все и начинается...
      В круге первом (реальном?)
      Ученый труд "У-ПУППО-ГЛЯ" с мягким знаком
      Наташина планета с двукошковым знаменем
      Ну что, поползли по кренделю? Страшно!
      "Рыжая-бесстыжая"
      Полосатая магия
      Я убью двуглавого орла нашего государства!
      Риманова геометрия в тарелке с гречневой кашей
      Мебиус-минималист
      Бриллиантовое имя и костяная нога
      Как "уйти в камень"
      Совсем распоясалась!
      "Подави в себе льва"
      Лирика неравного брака
      Сониха спортила Какаву, ядрена вошь!
      Не как у Гоголя
      "Взамуж убегом"
      Кошки - мое ИД
      "Сидит Алена, старится в Москве на Вшивой улице..."
      В бочке Диогена
      Бунтарские редкоименцы
      "Все та же музыка, все та же вишня и та же Катерина..."
      Тринадцатое мая, пятница
      Где искать СЕРЕЖКУ?
      Посланники чертовой бабушки
      Битва двух ведьм
      Знаки судьбы
      Школа для паранормальных детей
      Тунгусский гребень от черного колдуна
      "Мужик рогатый, ударь по жопе рукой мохнатой!"
      Имятерапия
      Явление Белой Дамы и "самого бедного на свете армянина"
      Сиреньсень для двоих
      В круге втором (виртуальном?)
      "Роза Вити Ринара" в руке у "тети Аси"
      Медовый месяц с оборотнем
      Ди мьедовуха
      У каждого свой лист Мебиуса
      Самоубийство в Центре мира
      Явление "самого главного рыбака"
      Семейная жизнь и никаких убийств
      Ж"опыты будем показывать?
      Компьютерный оргазм с Ббацем
      Шашни с инфоброкером
      Новогодний вечер у Мебиуса
      Мутанты виртуального мира
      Кукурузиада против Ку-Ку-Руку
      Виртуальный допрос и ночные прогулки по музею
      Второе явление Белой Дамы
      Игры разведчика
      Продолжение костюмного фильма
      "Всевидящее око"
      Компьютерный Казанова
      Третье явление Белой Дамы, или Конец Света в Завидове
      Взрывоопасная осень
      Виртуальный извращенец
      Август Фердинанд
      Шутки дядюшки Миллениумова
      Явление американцев. Имя в третьем тысячелетии
      "Сыночки льва" выпускают коготки
      Последний фейерверк
      Прогулка под снегом
      Вдох на Свалке
      Сиреньсень под новое тысячелетие
      В круге третьем (реальном?)
      Плащ остается...
      Смайлики, используемые Натальей при освоении "эрогенных зон" компьютера
      В круге первом (реальном?)
      Солнце пригвоздило Землю стальными восклицательными знаками.
      Я шел по Каменному мосту. Какой-то человек медленно перелез через перила и замер над мутными водами Москвы-реки. Или мне это снится? Солнце слепило глаза, - и лица мелькнувшего передо мной человека я не разглядел. Только плащ, как последний взмах крыла, медленно исчезал в темной гуще.
      Я не бросился его спасать.
      Плавать все равно не умел. Почему-то даже не позвал на помощь, растерялся. Кажется, у меня исчез голос...
      Итак, он утонул. Утонул средь бела дня. Просто. Без слез и криков. Без трагедии. Я оглянулся вокруг. Никого не было. На тротуаре лежал какой-то предмет. Это была роскошная старинная книга: с золотым обрезом, кожаным переплетом, с отделанными бронзой уголками. Я пригляделся внимательнее. Теперь книга напоминала мне дверь с ручкой, похожей на мягкий знак, дверными петлями и косяком. Я дернул дверную ручку. Дверь была настолько плотно закрыта, что казалась замурованной. Наконец я рассмотрел рядом с ручкой синюю кнопку. Нажал ее. Заработал какой-то механизм, потому что послышалось легкое гудение.
      Одновременно с этим рядом с кнопкой загорелся крохотный зеленый огонек прямоугольной формы, замигал красный глазок, - и дверная поверхность вдруг превратилась в экран, напоминающий монитор компьютера. Экран засветился небесно-голубым светом, - и на нем появилась команда: "Ваш пароль?". Я набрал свое полное имя. Однако оно тут же превратилось в другое, третье, четвертое...
      И хотя все промелькнувшие передо мной имена были написаны на русском языке, прочитать их я не успел. Неожиданно экран перестал светиться, и передо мной снова оказалась старинная книжка-дверь.
      Я приложился к ручке-мягкому знаку, книжка-дверь без труда открылась. Я переступил порог и оказался на перекрестке, пересек его и вышел к Александровскому саду.
      Пройдя сад, повернул налево. Минуя Манежную площадь по подземному переходу, я вышел на Большую Никитскую улицу, направляясь в ее конец.
      ***
      Прохожу мимо церкви, где венчались Александр Пушкин и Натали, моя тезка. Вот уже много лет я занимаюсь проблемой имени и разными совпадениями. Совпадениями времени, места, разгадыванием сновидений и прочей чепухой. Однако если бы это было совсем уж чепухой, многое на свете просто никогда бы не произошло.
      Зовут меня Наташа. Наталья.
      Знаток грамматики, конечно, скажет, что правильно писать Наталия, - и будет прав. Вот только в паспортах многих Наташ имя записано через мягкий знак. И я не исключение.
      Ученый труд У-ПУППО-ГЛЯ с мягким знаком
      Языческая Русь. Людей толпами загоняют в реку, дабы смыть "скверну веры языческой" и старого языческого имени проклятье. В том состоит обряд крещенья. Христианские священники осеняют каждого крестным знамением и выкрикивают новое имя обращенного. Так становились русские люди Николаями да Алексеями, Евдокиями да Еленами. А свои исконные имена, природой родной нашептанные, забывали. Забывали, что звали самого храброго мужика на деревне Храбр, а живущего рядом с ним Медведь, потому что этот зверь был покровителем рода. Белые волки считались воплощениями духов, и чтобы этих духов задобрить, одного из парней назвали Беловолком. А тот был Губа, потому что родился с заячьей губой; теперь таким людям пластические операции делают, а после - хоть в фотомодели подавайся. Тогда и волосы не перекрашивали, натуральным цветом гордились, а потому если уж дано было природой иметь рыжеватые волосы девице - наши славянские предки ее Руженой или Светлой приласкают, синеглазую девку - Синеокой назовут, а ежели характер девицы капризный да плаксивый - быть ей Плаксой, пока свой характер не изменит.
      А возможность дело поправить была. Часто имели два имени: одно получали с младых ногтей, а другое давалось за какие-нибудь заслуги перед родом.
      Победителю в войне могли дать имя Ратибор, "борющийся с ратью", Любомыслом называли "любящего мыслить", а "славящий истину" получал имя Истислав. Отличались, бывало, не только благородными делами да ратными подвигами - и тогда взрослый мужик или баба могли получить имя с резко отрицательным значением: Обалдуй, Лют, Завида.
      И только те, кто не проявил себя никак, оставались с детскими именами. Если родители с нетерпением ждали ребенка, то новорожденного сына могли назвать Богданом, Жданом, Богородом, "рожденным после просьбы к богам", или Доморадом, "рожденным на радость дому", а новорожденную дочурку Ненаглядой, Даной или Боголепой. Если многодетным супругам надоедало плодить нищету, то десятый сын рождался каким-нибудь Нежданом или Нечаем. Это же имя ребенок мог получить и по другим причинам.
      Например, беременность матери неожиданно случилась. Или же суеверия ради, чтобы злой дух, если явится за ребенком, подумал, что в этой семье не очень-то дорожат приростом и не стал бы отбирать новорожденного из вредности.
      В Древней Руси любящие родители иногда называли своих детей настолько отталкивающими именами, что диву даешься.
      Хоть горшком назови?.. - И Горшком называли. Муж Негодяй оставлял все свое наследство жене Злобе. Оно надежно попадало в руки именно ей, ибо имена этих супругов обманывали злых духов, которые могли явиться в любой момент и забрать имя человека, а значит, душу его. Поэтому если русского ребенка называли Убоже, так это из лучших побуждений, чтобы не унесло приведение убоже, под видом которого являлась душа умершего родственника. Имена Кривонос, Безнос, Безрук, Безчегонибудьеще давались из-за боязни телесного дефекта у новорожденного. Для отпугивания злых духов нарекали и двумя именами, дабы эти злые духи не сразу сообразили за кем приходить за Яромилой или за Смиреной; в этой семье три предшественницы умерли малолетними. Все имело смысл, ничего не было зря.
      Вместе с именами своими, исконными, забывали и веру языческую, свои обычаи и обряды. Но не сразу это случилось. Века проходили. Хоронили человека, - одну руку накладывали ему на грудь, по христианскому обычаю, а другую вытягивали вдоль тела - как язычнику.
      Окрестят человека Феодором, а люди по привычке Пересветом зовут. Даже служители монастырей не очень-то надеялись на христианского бога и прибегали к языческим правилам безопасности. Был, например, на Руси аж в XVII веке служитель монастыря Дурак. Этот Дурак был вовсе не дурак, выбрав себе такое имя-оберег.
      Оно его не только оберегало, но и мужественности прибавляло, ибо дураком на Руси жесткий кнут называли, которым муж жену бил.
      Стародавние времена прошли, умерли древние имена, как и люди их носившие. Остались лишь отголоски, фантомы.
      Об их существовании мало кто и догадывается, мало, кто знает, что означает какое-нибудь древнеславянское имя Уда. Теперь все чинно и благопристойно.
      Родился ребенок - современные родители, изображающие истинных христиан - теперь это модно - несут дитя в церковь, предварительно обозвав его именем из латиноамериканского сериала. Там ребенка окунают в купель и дают еще одно имя, по святцам, - а все вместе напоминает древний обычай давать ребенку два имени. Вроде как ничего и не изменилось с тех пор. А что смысл имени теперь завуалирован - так это даже удобно: соответствовать модному стандарту легко, скрывая свою подлинную сущность. Некоторые крутые родители ходят к астрологу, чтобы имя ребенку тот вычислил по звездам. Вообще-то это из области лунной культуры и с солнечной славянской душой ничего общего этот ритуал не имеет... Отец-индус отправляется к звездочету, и тот назначает ему наиболее подходящий слог имени, который родители дополняют по своему усмотрению. В нашем русском доме все смешалось, это для того чтобы Россия не зря находилась между Востоком и Западом.
      У русича язык не поворачивался выговорить сложное нерусское имя, которое ему давали при крещении, не стремясь разобраться, кто он, какой он, откуда родом и чего от жизни хочет. Это сейчас мы научились произносить такие имена, что и язык-то сломаешь. Какие-нибудь Эй-суки-сакиси-икэбана, Вань-Дзянь-Хань-Хуй. Последний был китайский философ XIV века до нашей эры и написал труд У-ПУППО-ГЛЯ, что в переводе на русский звучит как "Глядя на пуп". А наши предки не могли произнести даже Иоханаан, заменив его простым Иваном, каким и вошел он в русский быт. Евдокия стала просто Авдотьей, а Мария - просто Марьей. Подобно Марье, и Наталья обзавелась мягким знаком. Он тоже незряшный, этот мягкий знак.
      Скорее всего, именно этот мягкозначный языческий атавизм и творил чудеса в моей судьбе, подкидывая мне то одно, то другое совпадения.
      Одним из совпадений как раз и был мой последний супружеский союз с Александром. Натали и Александр...
      "Александр" переводится как "защитник". Именно таков и мой муж. Русский богатырь. Как в сказке. Большой, сильный, добрый. Настоящий. Сам он шутит, что не защитник он мой, а вратарь, то есть "самый близкий защитник". Даже когда он нападающий - я его все равно люблю, может даже и больше...
      Наташина планета с двукошковым знаменем
      С Большой Никитской я повернула в Калашный переулок, прошла мимо лавки древностей, где работаю ведьмочкой, а по совместительству психоаналитиком, и направилась к Арбату. Мимо пролетел молодой парень с серьгой, наушниками и косичкой, искрометно глянул на меня, произнес: "Красивая", как если бы констатацию этого факта сделал робот, потом повернул свою автоматическую голову и с той же машинальной интонацией повторил: "Кра-си-вая".
      Вдруг по всему переулку разнесся рупорный голос, степенно, но настойчиво вещавший:
      - Машину посла Танзании - к подъезду!
      - Машину посольства Бразилии - к подъезду!
      - Машину посла Южной Кореи - к подъезду!
      В Калашном много разных посольств. Наверное, и у послов был конец рабочего дня, и они возвращались домой к семейному ужину на фордах, мерсах и тойотах с флажками своих стран на капотах. Окна их авто были затемнены.
      Должно быть, иностранные послы страшно уставали за день и предавались медитациям, сосредоточив внимание на центре мироздания, который как раз находился в центре тяжести их собственного любимого тела. Но скорее всего они просто привыкли наблюдать мир исключительно сквозь затемненные стекла.
      - Карету княгини Натальи - к подъезду! - торжественно произнес все тот же рупорный голос.
      Прекрасно, именно кареты мне и не хватало. Не той кареты, которая требовалось Чацкому, тем более что ему самому приходилось кричать: "Карету мне, карету!", а другой, этакой колесницы госпожи Непостоянства, Фортуны. Там, где непостоянство, там и случай, а где случай - там и совпадения. Мир из кареты, даже если его рассматривать сквозь зашторенное окно, совсем не такой, каков мир из автомобилей с затемненными стеклами, где удобно развалились чванливые послы. И вообще каретный мир резко отличается от любого автомобильного.
      ***
      Итак, у Натальи был свой мир. Неслась она на колеснице Фортуны, которая теряла равновесие, стоя на колесе - так эту капризную даму изображали в эпоху Возрождения. Колесо Фортуны поднимает падших и уничтожает возродившихся.
      Напротив, главная добродетель Храбрость, которая олицетворяла мужество, стойкость и помимо силы духа еще и физическую силу, покоится на твердо стоящем кубе, символе стабильности. Храбрость обычно изображалась в виде воина в шлеме, иногда в доспехах, держащей щит, копье и меч, чем напоминает защитника, то бишь Александра. Что ж, союз Храбрости и Фортуны, добродетели и порока, Александра и Натальи - это то, что необходимо для развития, для бесконечности.
      А поскольку у Натальи был свой мир, не похожий на канонический, каретный мир с разделительным мягким знаком, то и жила и творила Наталья по своим законам.
      Ей давно надоели четыре времени года: зима, весна, лето и осень. И тогда она выдумала новое: сиреньсень.
      Сиреньсень бывает между летом и осенью. Все деревья сиреньсенью становятся сиреневыми. На елке с сиреневыми иголками одновременно вырастают вишни, яблоки, груши и арбузы. Ананасов и бананов Наталье не хотелось, все-таки не в бананово-лимонном Сингапуре живем. Надоело на эту экзотику даже смотреть.
      Дикие обезьяны в сиреньсевом лесу тоже не бегали. А вот шляпки на березах вырастали, потому что к ним наша героиня была неравнодушна, как и любая женщина.
      Было у Натальи и свое сиреньсевое озеро, где озерничали черти, русалочки-берегинюшки, а вокруг выпрыгивали из леса кикиморы, когда Наташа волховала. И была та нечисть не сиреневой, а похожей на нее, рыжей. Иначе и быть не могло, ведь вся нечисть-то Натальина была русской, как и она сама, а слово, похожее на "Русь", что бы оно ни обозначало на разных языках, переводится как "красный", "рыжий". Ведь русый же! Хотя когда Наташу спрашивали, какой она национальности, - она отвечала - кошковой, потому что хоть и была русской душою, родилась в Казахстане, а не в России.
      С началом сиреньсени в Наташином мире открывался не только купальный, но и летательный сезон, следует заметить, совершенно отличный от летального (чермный юмор!). Вся поющая и непоющая живность, в том числе и люди (если они там вообще были...), взлетали, парили, цвели и радовались жизни.
      Однажды сиреньсенью Наталья полетела на планету, имя которой забыла, что было для нее, специалиста по именам, не свойственно. Правители этой планеты выехали приветствовать Наталью на снегоуборочной машине, так как снега там никогда не бывало, а значит, для чего еще могла сгодиться такая машина? На машине было укреплено неизменное знамя Планеты, на котором изображалась белая двуглавая кошка на рыжем фоне. Вместо бахромы это знамя было окаймлено седыми кудрями. Наташа влюбилась в безымянную планету и проводила там каждую сиреньсень, учредив сиреньсень официальным временем года. Правители подарили Наташе Планету за кошковость, и она стала разъезжать на снегоуборочной машине, переделанной в карету, с двуглавокошковым знаменем. Планета так и стала называться - Наташина Планета...
      Ну что, поползли по кренделю? Страшно!
      ...Что это? Это все ей (ему, мне) снится (снилось, будет сниться)? Технотронный сон наяву?
      С тех пор, как я нашел на мосту книгу-дверь, все вдруг в моей жизни изменилось. Эта книга была дневником Натальи, где от руки ею были описаны эпизоды жизни, ее сновидения с собственными комментариями, размышления, сочинения, грезы и пристрастия. Все это датировалось крайне редко, потому что в сиреньсень понятие времени вообще теряется, что вносит путаницу на года, десятилетия и даже тысячелетия. Эта книга одновременно содержала в себе и компакт-диск, где был записан электронный дневник некого инфоброкера Августа. В книге находился какой-то семейный дневник конца XIX - начала XX века, какие-то сочинения советского и пост-постсоветского периода Адриана, первого Натальиного мужа, и компьютерные разработки Александра, второго мужа Натальи.
      День за днем я начал замечать, что со мной стали происходить события, зафиксированные во всех этих источниках.
      Это случалось то последовательно, то все вдруг смешивалось самым чудным образом, рождая во мне неповторимое состояние типичного представителя Земли кончающегося второго тысячелетия. Все это давало некоторое понимание тех событий и тех людей, которые были за пределами только моего центропупкующего поколения, хотя, уж конечно, на всеохватность я не претендую.
      Я не понимал уже, кто я сам из этих героев, какого я пола и возраста и где я - внутри ситуации или за ее пределами. Я также перестал четко ощущать пространственно-временные границы происходящего, как и сами события и мог фиксировать только некоторые совпадения. А их было много. Может, мир - это и есть совпадения, реальные или нереальные без разницы, переплетенные в лист Мебиуса, лист, который чем-то похож на лист с сиреньсевого дерева. Все имеет свою противоположность, но противоположности в мире взаимопоглощаются, переходят друг в друга и совпадают.
      - Посмотрите внимательно на кольцо, надетое на ваш палец. Его поверхность имеет две стороны. Одной стороной эта поверхность соприкасается с пальцем. А другая сторона - наружная по отношению к этому пальцу. У этих двух сторон две границы, два края; каждая имеет форму окружности, - объяснял мужчина, стоявший с мелом у доски.
      На столе находились какие-то причудливые модели. Кажется, я сижу на лекции по матанализу. Это вовсе не анализ экспрессивной лексики русского народа, а всего лишь "математический анализ". Я все это воспринимаю нутром Натальи, и сам не только превращаюсь в Наталью, а, кажется, и есть она сама.
      - Если какая-нибудь букашка захочет переползти с наружной стороны кольца на внутреннюю, то она должна пересечь границу. Заметит ли она, что нарушила границу - это ее букашкино дело.
      А вот немецкий математик Мебиус кое-какие особенности заметил. Он придумал довольно простой и оригинальный фасончик, который повторен уже не одним школьником ни одного поколения.
      Лекцию читал преподаватель с удивительно романтической фамилией Феттер, что очень было похоже на Ветер, правда, знатоки утверждали обратное, как и полагается знатокам. Они переводили это немецкое слово как "полный", "толстый", однако у меня всегда свое восприятие человека и его имени.
      - Попробуйте один конец прямоугольной бумажной полоски приклеить к другому концу той же полоски так, чтобы точка А перешла в точку В со штрихом, а точка В - в А-штрих. Не надо быть букашкой, чтобы заметить, что это модель односторонней поверхности. Вот возьмите фломастер поярче и начните закрашивать лист. Не торопитесь. Делайте это последовательно и фломастера от поверхности листа не отрывайте. Вы будете совершенно убеждены, что находитесь только в одной реальности и в одном качестве, ведь края листа, его границы вы не пересекли ни разу. Когда вернетесь с того места, с которого начали, вы увидите, что окрасилась вся поверхность листа: так где тут была внутренняя сторона, а где наружная? Когда они успели перетечь одна в другую? И что все это значит? Лист вот этого оригинального фасончика и назвали в честь ученого, - листом Мебиуса.
      Воспринимал Эрвин Альбертович свой предмет как нечто эстетическое, чаще музыкальное.
      - Давайте-ка, причешем эту функцию!
      - Смотрите, какая красивая функция получилась!
      - Сведем все к этому мажорному гармоническому ряду!
      - А теперь применим к этой симпатичной конструкции правило Лопиталя!
      Он учил нас, что если задача решена правильно, то ответ получается обязательно красивым, а если ответ некрасивый, "непричесанный", наверняка где-то допущена ошибка. Мне он казался свежим седовласым Ветром в исключительно негармоничном ряду наших преподавателей.
      Был у нас, например, профессор физики по фамилии Крейндель. Все студенты называли его просто Кренделем. Это ему соответствовало, потому что всякий раз он заклинал, произнося постулат-"присушку" типа:
      - Каждый уважающий себя электронщик (а именно физиками-электронщиками мы готовились стать),... - здесь наступала испепеляющая пауза, - обязан знать! - голос подымался до визга - чему равен заряд электрона.
      Кто не знал этого с точностью до десятитысячных - получал "ноль баллов" на коллоквиумах, которые Крендель любил проводить. Эти "ноль баллов" он ставил с особым удовольствием, наверное, потому, что "ноль" был символом кренделя, сушки, его фамилии-кликушки.
      Впрочем, студенты-электронщики называли Крейнделя Кренделем исключительно удобства произношения ради, потому что внешне профессор напоминал совсем другое чайное лакомство со своей кудрявой черной шевелюрой, яркими пингвиньими глазками, яблочково-румяными щечками.
      Хорошо, что работал профессор не в пищевом институте. А то, по рассказам моей соседки, которая там училась, у них еще не такие вкусненькие истории случались. Однажды пришла телеграмма их преподавателю от благодарного выпускника, который открывал свой собственный частный ресторанчик у себя в Туле. Она начиналась так: "Уважаемый Мармелад Батырбекович!" Отроду он был Зеймфиром Батырбековичем. Настоящее имя еще одной преподавательницы давно забылось, сохранилось только прозвище Люля-Кебаб.
      А не сдавшие зачет студенты съедобного вуза частенько вопрошали, дежуря у дверей кафедры технологии виноделия:
      - Револьвер Алексеич не знаете где?
      Однако Револта Алексеевича - таково настоящее имя преподавателя, - днем с огнем было не сыскать.
      Ну да я опять села на свой конек с именами. Это у меня часто бывает. Все уж давно привыкли.
      ***
      Сижу я в помещении типа строительного вагончика, в нем какая-то баня имеется, и разговариваю с Эрвином Альбертовичем. Он уже давно в Германии живет и немецким студентам о красивых функциях рассказывает, а в Москве по какой-то надобности случился, куда я давным-давно переехала, выйдя замуж. Когда я была студенточкой, - мне он нравился больше, чем преподаватель, даже больше, чем любимый преподаватель. Теперь чувства мои уже давно ветер времени унес и только привкус романтической свежести шевелил моими губами:
      - А знаете, Эрвин Альбертович, вы мне так нравились, так нравились...
      Мы еще что-то вспоминали, а потом он заторопился в Шереметьево на самолет. Я проводила его до ближайшего метро и вернулась к вагончику.
      На улице меня сильно просквозило и очень хотелось согреться. В кармане лежал заветный ключ от вагончика-бани, который мне доверила общественность. С этой банной мечтой я вставила ключ в замочную скважину и - о боже! - дверь отходит и распахивается: я же помню, я ее закрывала!
      Не может быть! Баня-вагончик заполнена людьми и уже отдаленно напоминает баню, потому что все эти люди - бомжи, грязные и оборванные, которые каким-то образом забрались туда. Они пьют, едят, все кругом хватают грязными руками и раскидывают.
      Женщина-бродяжка красит запаршивленные губы моей помадой. Помада яркая и страшно контрастирует с ее безобразным землистым лицом, сплошь покрытым струпьями.
      Мне делается противно. Я закрываю дверь. Думаю: что же теперь делать? Вызывать милицию? Это само собой разумеется. А кто будет убирать после этих нищих грязь? Боже, скоро придут люди, а сюда невозможно зайти, в эту помойку... До любой мелочи дотрагиваться противно. Фу, гадость!
      Я проснулась от тошноты. Рука потянулась к книжному шкафу. В этот раз я не выбирала, - взяла первую попавшуюся книгу, чтобы окончательно проснуться и преодолеть чувство гадливости, вызванное сном. Мне попала книжка, которую я вчера взяла в библиотеке. Зощенко. Повесть "Перед восходом солнца". Открываю первую страницу.
      И меня будит Зощенко. Совсем другой Зощенко. Не тот, к которому я привыкла.
      Начиналась повесть так: "Я часто видел нищих во сне. Грязных. Оборванных. В лохмотьях. Они стучали в дверь моей комнаты. Или неожиданно появлялись на дороге. В страхе, а иногда и в ужасе я просыпался..."
      Дальше Зощенко подробно всматривается в свою жизнь, в свое детство, там пытается найти причины своего страха, пытается выяснить, что для него символ нищего, нищеты.
      Во сне всплывает незнакомое ему имя Павел Петрович Чистяков, которое вдруг оказывается знакомым, только давно забытым. Однажды в детстве, когда его отец умер, они с матерью пришли к Чистякову, который был начальником Мишиного отца по Академии художеств, от него зависело получение пенсии. Миша с матерью унизительно дожидались его на лестнице. Детские воспоминания Зощенко хранили слезы матери и образ брезгливо отвечающего Чистякова.
      К этой сцене потом добавились другие горькие воспоминания. Взрослый Зощенко понимает, что боится руки нищего, руки, которая может отнять. Он понял, что этот страх преследует его не только во сне, но и днем. Каждый вечер он всегда тщательно проверял ключи и запоры на дверях, на окнах. Он не мог заснуть, если дверь была открыта. Первая глава его повести так и называется "Закрывайте дверь".
      Черт! Какие совпадения! Ведь я не читала этой повести раньше, мне даже как-то не приходилось слышать о ней, но до чего же похожи страхи. И надо было взять в руки эту книгу, когда мне приснился именно этот сон! Я ведь тоже испугалась грязных рук, которые трогают мои вещи, внедряются в мою жизнь.
      И самые страшные строчки старинного романса на стихи Беранже "Нищая", одного из любимых мною, вдруг напеваются с утра: "у входа в храм одна в лохмотьях старушка нищая стоит"..., "и летом и зимой босая, о, дайте милостыню ей"... Зощенко тоже вспоминает романсы, только совсем по другому поводу, анализируя, жаль ли ему безвозвратно ушедшего дореволюционного времени.
      Повесть написана им при победившем социализме, к которому он относится оптимистически. Я же проецирую положение нищенки на себя и страшусь старости, потери привлекательности, а в конечном итоге и смерти, - в общем-то, это нормально и естественно, инстинкт самосохранения.
      Источники своих страхов Зощенко "всосал с молоком матери". Мать кормила его грудью, когда молния ударила во двор их дачи. Загорелся сарай, была убита корова. Его мать потеряла сознание и выронила младенца из рук. Грудь и гроза. Пища и отнимающая пищу рука. Грозы повторились и условные связи, однажды возникшие, укрепились. Был страх грозы, страх тигра - тигры тоже часто снились писателю, страх, связанный с рукой и с женщиной, страх кровоизлияния в мозг, а значит, страх смерти.
      У него это так. А у кого-то эти символы могли рождать совсем иные ассоциации. "Увидеть себя или кого-либо из друзей нищим - плохой знак, предвещающий заботы и лишения. Бизнесменам нужно больше уделить внимание своему бизнесу, лучше организовать свое время и работу, так как возможны большие потери в деньгах", - написано в соннике. Слишком прямолинейно и примитивно объясняются многие вещи в мире, где мчатся иномарки с задымленными стеклами.
      В моем мире, где колесят кареты, дрожки, телеги и другие реликтовые средства передвижения все совсем иначе.
      Мне, отдельно взятой Наташке, а тем более Аурике, бояться нечего. Ведь когда-то нищие играли огромную роль в общении людей, когда не существовало прессы, были своего рода социальными информаторами. Еще нищий давал человеку возможность почувствовать себя богаче другого. Да и вообще, нищий - философский образ, Ничто, соприкасающееся со Всем. По старинным преданиям, Христос, Кришна, Зевс обожали рядиться в нищих.
      Может сны про нищих - это сны-божественные откровения? Сны-предупреждения?
      Бродяги и нищие имели свой собственный набор знаков. Эти значки они наносили на столбах ворот, на дверях, которые служили своеобразными предупреждениями и рекомендациями бродячим собратьям. Их "рыцарские знаки" предупреждали о том, что где-то "опасная для питья вода" (и тогда о чистоте экологии пеклись!), извещали, что в каком-то доме "добросердечная женщина" (при этом изображалась кошка!). Наверное, нищенские знаки породили знаки дорожные, которые обязан теперь знать каждый, находящийся за рулем, даже если он смотрит на мир через затемненные стекла. А в моем каретном мире нищих и вовсе нечего бояться. Они меня радуют специальным значком, что "за работу дают деньги"!
      "Рыжая-бесстыжая"
      Начало лета. Дом, где прошло мое детство. Запах жасмина. Ласкающая солнечная тишина. Иногда - баюкающее жужжание пчел и яркое порхание бабочек - такие яркие были только в детстве.
      Ленивый стук лошадиных копыт по всему двору и мерное покачивание повозки. Это проехали цыгане. Они собирают негодную одежду и обувь, разное старье, и дают в обмен шарики, петушки на палочке и разные милые штучки, которые в магазине почему-то не продаются.
      Надо быстрее что-нибудь поменять, а то розовые шарики закончатся. Вот это мамино крепдешиновое платье подойдет в самый раз. Оно темно-синее, угрюмое, как ночь. Пусть будет лучше вместо него розовый шарик. Он легкий, радостный. Я успею его надуть до прихода мамы. Она, наверное, обрадуется.