Создается впечатление, что плывешь на ялике. Разошлись с двумя или тремя небольшими греческими судами странного вида.

В общем чудесное плавание. Ландшафт проступает лишь в виде контуров. Никаких подробностей.

Кажется, будто плывешь на фоне гигантской гравюры. Тем не менее картина оживляется игрой тени. Отчетливые темные очертания ближайшего острова рельефно выступают на фоне призрачных контуров более отдаленного островка. В зависимости от расстояния фон становится сумеречно-серым, темно-пурпурным. Безмятежное утро. Бледно-голубое небо. Выбрались из лабиринта и увидели впереди Самос и Патмос. Выглядят одинокими. Действительно, Патмос стоит совершенно обособленно, и это бросается в глаза, когда выбираешься из путаницы островов, словно из гущи яблоневого сада. Патмос довольно высок, исключительно гол и необитаем. На меня снова напал скептицизм — проклятие многих путешественников. Я был уже не в состоянии вообразить, что когда-то в этих местах святой Иоанн обрел свои откровения. Точно так же, проплывая мимо острова Хуан-Фернандес, я не мог представить себе Робинзона Крузо таким, каким он выведен в книге Дефо. Когда мой взгляд скользил по голым вершинам, душа упивалась бесплодием. Так и хочется подсунуть догматикам Нибура и Штрауса note 23. Черт побери и проницательность, и прозрение. Они содрали с нас лепестки. Если бы они сумели кого-нибудь вывести из заблуждения, не стоило бы их благодарить. Очень жаль, что страны, связанные с культом, так мало привлекательны по своей природе.

Капитан рассказал о греках-пилигримах. Львиная доля барышей Ллойда зиждется на этом источнике. Годами копят деньги. Словно мусульмане в Мекке. Священники в Иерусалиме продают им билеты на небеса. Отпечатанные в типографии бумажки с изображением голубя посередине, Отца и Сына по краям. Места распределяются, как в театре во время бенефиса. Мы не сможем предоставить вам это место — оно уже занято. И это тоже, но если вон там, в уголке, вас устроит, очень хорошо — получите за 500 пиастров.

Механик рассказал о своем прошлогоднем знакомстве с Майком Уолшем на борту этого парохода, когда тот направлялся в Крым. В триестской пивной он произнес речь перед механиками-англичанами. Его заподозрили в шпионаже в пользу Австрии. Корнуэльцы без ума от великодушной натуры грозного Майка. Он погибал от нищеты и занимал деньги. По мнению механика, знаменитейший человек.

Пятница 6 февраля.

Холодная дождливая ночь. Пришлось выбирать между сыростью и насекомыми. Попробовал и то и другое. Чудовищная ночь. Прикорнул на диванчике, проснулся, дрожа от холода. Попробовал снова, но обезумел от блох. Какой-то чесоточный, зудящий корабль. Капитан не расстается с чесалкой для спины. Двое каких-то пассажиров прислонились спинами и трутся друг о друга. Это главное развлечение. На рассвете под дождем вошли в гавань Смирны. Скоро два месяца, как я здесь не был. Зеленеют прибрежные холмы, но горы покрыты снегом.

На берег, в отель и завтрак. Мошенник официант. Отправился на базар. Обменял чек на наличные. За завтраком почувствовал сильную невралгическую боль в темени — результат пяти бессонных ночей.

В 5 часов пополудни отплыл в Пирей на колесном пароходе «Италия», принадлежащем австрийскому Ллойду. В гавани стоит австрийский военный корабль. Гардемарины в странных маленьких лодочках. Встают. Раз… пьяный взмах веслами. Курят. Под хмельком. Развлекаются. Гребут в кильватерной струе парохода.

За ночь хорошо отдохнул. Итальянский купец из Анконы. Поборник сухого закона, однако навеселе. Курит. «Церковное сословие — сословие дьяволов!» Его пароход в константинопольской таможне. Венецианец. Жена. Ребенок.

Судно какой-то храм ветра. На палубе неуютно. Албанец, пьющий вино. Греческий священник.

Суббота 7 февраля.

Стали на якорь в Сире. По пути зашли в Сио. Сильно дуло — и так всю ночь.

Третий раз в Сире. Гораздо холоднее, чем тогда.

Воскресенье 8 февраля.

На рассвете отправились в путь. Встречный ветер, крупные волны. Холодно, неуютно. До четырех часов провалялся на койке. Прошли множество островов, но я их не видел. Ближе к заходу солнца показался Пирей. Берег имеет вид голый и лысый. Такие же острова. В 7 часов вечера стали на якорь. Яркий лунный свет. Видны следы недавних штормов. Военный корабль на якоре. Забрался в шлюпку. На берег, в старый тарантас и через поселение, подобное тем, что стоят у нас на канале, по щебеночной дороге, прямой, словно нож, в Афины. Миновали конный и пеший патруль. В кофейнях раскуривают греки. Готовлюсь к завтрашней встрече с Акрополем. Видел его со стороны дороги при свете луны.

Когда я размышлял о святом Иоанне, ко мне приблизилась фигура дервиша-араба и загородила остров. Почти без одежды. Смехотворная, напускная серьезность. Торжественный идиотизм. Лунатик. Пожиратель опиума. Сновидец. Тем не менее пользуется глубочайшим уважением и почитанием. Ему дозволено входить куда угодно. Несчастный безумец! Голый Сантон note 24 — попрошайка, жалкая, лежащая поперек дороги колода, о которую спотыкаются пророчества. Этот святоша настолько же далек от права на бессмертие, как и от обыкновенного права на рубашку, чтобы прикрыть свою наготу.

Воскресенье 8 февраля.

После бурного, холодного перехода стали на якорь в Пирее. При свете луны отправился в Афины. Отель «Англетер». Гид Александр и Бойд, составивший путеводитель по Мюррею. Акрополь. Мраморные блоки похожи на бруски Венхэмского льда note 25 или на огромные восковые пироги. Парфенон возвышается, как крест Константина. Необычный контраст суровых скал и полированного храма. В Стирлинге искусство и природа соответствуют друг другу. У Акрополя все наоборот. Швы невидимы. Смерзлись. Поверхность разломов напоминает снежки.

Храм Зевса Олимпийского. Словно лесная прогалина. Кучка колонн. В дальнем конце стоят две обособленные колонны. Пучки лепки на макушке. Пальмовое дерево. Покосившийся акант похож на пальмовые ветви. Распростертый столб ограждения. Напоминает надгробие. Стопка гиней. Массивность. Покосившееся основание. Упавшая сосна. Павшая прямо, сохранив симметрию при падении. Простоял более 2000 лет. Наконец упал. В ту же ночь рухнула колонна в Эрехтейоне.

Понедельник 9 февраля.

Осматривал руины в сопровождении Александра. Заглянул в его лавку (мед из Химеттоса, трости из Парнаса, ракушечные ожерелья из Марафона, карточки с видом Афин, верхнее платье и т. д.). В отеле мистер Маршалл из Бостона или Нью-Йорка. Объехал все Средиземноморье по делам ледяного бизнеса. Достал образец черноморского льда. Я вообразил историю его жизни. Зашел навестить доктора Кинга — консула. Жена гречанка. Получил приглашение к чаю. Дочь бывала в Америке. Приятный вечер. Холодно, временами идет снег, временами солнечно.

10 февраля.

Вновь осмотрел руины. Храм Тезейон хорошо сохранился. Выглядит желтоватым. Шафранный цвет. Обожжен неторопливым пламенем времени.

Храм Ники. Воскресение. Фигура Ники, завязывающей сандалию. Изящность и очарование замысла в целом. Колонны пропилея использовались, кажется, при строительстве Генуэзской башни? Панели Парфенона. Прямоугольник. Смерзшиеся ледяные плиты. Отсутствуют следы извести. Деликатные ледяные узоры. Наблюдал закат с высоты Ликкабакуса. Приятное восхождение.

Среда 11 февраля.

Ясный, чудесный день. Приятная поездка на козлах в Пирей. В течение всего пути хорошо виден Акрополь. Прямая дорога. Акрополь очерчивается на фоне неба. Между Химметусом и Пентеликусом. Вершина Пентеликуса покрыта снегом. Свысока посматривает на свое детище — Парфенон. Развалины Парфенона напоминают нагромождение льдин весной на Северной реке.

В 2 часа пополудни погрузился на французский пароход «Синнус», направляющийся в Мессину. Величественный корабль, построенный во Франции. На борту два или три, англичанина. Молодые люди. Разговорился с ними. На борту находится Миссери. Он ехал в Англию. Разговаривал с ним. Прошли побережье Морей. Гористые берега. Отличная постель. Прекрасно выспался. Четверг 12 февраля.

Встречный ветер, довольно пасмурно. Судно быстроходное. Много народа во втором классе. Сегодня не видели никакой земли.

Пятница 13 февраля.

На рассвете впереди показались берега Калабрии и Сицилии. К 10 часам подошли ближе. Оба берега очень высокие и гористые. Живописно. Множество домов. На вершинах самых высоких гор лежит снег. Чудесное плавание по проливам. В 1 час пополудни стали на якорь в гавани Мессины. Чудесная бухта. Напоминает лагуну. Дождливый день. Высадился на полицейском причале. Просмотрели бумаги. Отель на одной из фешенебельных улиц. Большая церковь. Почистил сюртук.

Суббота 14 февраля.

Вчера вечером отправился в кафе по соседству с оперным театром, чтобы встретиться с доктором Локвудом. Однако он не появился. С утра стоит великолепная погода. В порту много американских судов, пришедших за грузом фруктов. Сезон как раз в разгаре. Поднялся на борт одного из них. Затем заглянул на фрегат. Зашел к капитану Беллу. Видел доктора Локвуда. Вместе отправились на прогулку верхом на осликах на вершину холма, расположенного в четырех милях отсюда. Телеграф. Отобедали с офицерами в кают-компании. Приятно провел время. Затем прогулялся по городу вместе с доктором, а вечером, также с ним, слушал оперу Макбет. Отправился на покой в 11 часов. Офицеры фрегата США «Констеллейшн»:

Капитан Белл Лейтенант Фонтелерой 1-й лейтенант Портер (виргинец) 2-й лейтенант Вэнкхэд Гардемарин Бакэнэн Лейтенант Спайсер Капитанский писарь Белл

Форты Мессины господствуют скорее над городом, чем над морем. Значительная часть города снесена для того, чтобы остальная находилась под контролем форта. Солнечные часы на стене церкви. Город пересекают потоки, бегущие с гор.

Воскресенье 15 февраля.

В отеле меня навестил доктор Локвуд, уселся и завел длинный разговор. Гуляли по обширным предместьям, раскинувшимся на берегу моря. Видны горы Калабрии. Их писал Сальватор Роза. По дороге встретились ряженые. Карнавал. Прошли 7 или 8миль. Посидели на камнях. Говорили о многом. Чудесный день доставил нам истинное наслаждение. К 6 часам вечера вернулись пообедать в отеле. Вечером улицы заметно оживляются. До 10 часов гулял с доктором Локвудом. Кафе. Завсегдатаи.

Понедельник и вторник 16 и 17 февраля.

Сегодня в 1 час пополудни в Неаполь отправился пароходик. Путешествую вторым классом. Впоследствии очень пожалел об этом. Через пролив к Реджио (Св. Поль). Простояли там на якоре до полуночи. На рассвете поменяли место стоянки. Высокий холм (там был расстрелян Мюрат). К полудню подошли к берегу уже в другом месте.

Великолепная погода. Спокойствие и красота. Густонаселенные гористые берега. Чудесный пейзаж. Плыли почти вплотную с берегом. Сильно страдал от бессонницы. От Реджио видел Этну.

Среда 18 февраля.

Перед заходом солнца прошли между Капри и побережьем. Вошли в Неаполитанский залив. Находился на палубе. Вскоре показалась смутная масса Везувия. Узнал его по картинкам. Тут же запахло городом. Сверкающие огни. Из-за медлительности полиции задержался на борту до 9 часов. Вместе с некоторыми пассажирами направился в отель «Женев». Был поражен панорамой города. Огромные толпы, фешенебельные улицы, высокие здания.

За завтраком Ринландер и Фридман заявили, что собираются в Помпею. Присоединился к ним. Повидимому, железные дороги одинаковы во всем мире. Проехали Портичи, Резино, Торре-дель-Греко. Помпея выглядит как всякий другой город. Человеческая природа та же. И для живых, и для мертвых стоит все та же погода. Помпея словно проповедь утешения. Помпеи мне нравятся больше, чем Парижи. Встречаются патрули. Тишина Мертвого моря. К Везувию верхом на лошадях. У подножия раскинулись виноградники. Подъем, усыпанный пеплом. Держишься поближе к гиду. Торгуешься. Древний кратер Помпеи. Современный кратер похож на заброшенную каменоломню. Горящий человек. Красное и желтое. Гудение. Гул.

Отблеск пламени. Спустился в кратер. Замороженная лакрица.

Заторопились вниз. Сумерки. Ехали в темноте. В Нунциате наняли ветурино до Неаполя. Не захватил пальто, поэтому дрожал от холода. К полуночи подъехали к отелю. Безмолвные окрестности и улицы. Сплошные пригороды. Поужинал и в постель.

Четверг 19 февраля.

Выбрался прогуляться в одиночку. Страда-де-Толедо. Фешенебельная улица. Бродвей. Невероятные толпы народа. Великолепие города. Дворец. Солдаты. Музыка. Бряцание оружия слышно по всему городу. Мерный топот солдат, марширующих под аркой. Орудия, задвинутые вглубь. У дворца королевские экипажи. Королевские пароходы. Нанял кэб и поехал на Капо-ди-Монте. Превосходны дворец, дороги, парки и пейзаж. Собор СанДженнаро (бедняков). Катакомбы. Старик с фонарем. Огромная протяженность. Древние захоронения. Словно запачканы сажей. Никак не мог выбраться. Думал, что сойду с ума.

Вышел на улицу. Купил пальто за 9 долларов. На причалах почти ничего не грузят, не выгружают. Странно, как вообще можно здесь жить. Великолепие города. С площади хорошо виден Везувий. Слегка курится. Прошелся к вилле Реаль. Гостиницы. В «Британике» промелькнуло имя Таунсенда. Обедал там. С облегчением узнал кое-какие новости из дому. В 10 часов в Сан-Карло. Отличный дом. Познакомился с английским банкиром. Ставили «Стража».

Пятница 20 февраля.

Отправился на почту, чтобы отослать письма. Затем нанял экипаж и поехал в сторону восточного побережья залива. Позиллипо. Красивый полуостров, застроенный виллами. Новая дорога вдоль моря. Показалась бухточка Поззуолли. Через Гротто-де-Седжано прошел к развалинам школы Виргилия и старинных вилл. Обвалившийся каменный балкон нависает над глубокой впадиной и утесом. Остров Низиды. Байя — конец залива. Направился к Солфатаре. Дымок. Ландшафт не слишком привлекательный. Преобладание цвета серы. Бесплодие. Конец прогулки. В Позиллипо (конец заботам) не обнаружил ничего такого, что бы оправдывало это название. Прошел мимо озера Агано (на дне соль). Не стал осматривать Авернус — думаю, это одно и то же. Посетил Гротто-дель-Кане.

Старик ведет на поводке маленькую смирную собачонку. Ворота не заперты. Собачка завалилась на спину, ловит воздух открытой пастью. Хозяин потянул за поводок, собака пришла в себя, покаталась по траве, послушно побрела дальше. Бедная жертва.

Вернулся в Неаполь через грот Позиллипо. Очень высоко. Оживленная дорога. Щелканье бичей. Козы, сумерки. Обильный свет заходящего солнца. Вилла Реаль. Великолепные экипажи. Посетил могилу Виргилия. Обыкновенные развалины. Высоко. Отличный вид на залив, Неаполь, гору Вомеро, замок Элъмо. Подъехал к замку Элъмо. Длицная улица. С балкона, нависающего над садом церкви Сан Мартино, полюбовался роскошным видом на залив и город. Закат. Монахи в белом. Поехал в кафе «Европа», чтобы дешево пообедать. Поскандалил с возчиком. Пообедал и около часа прогуливался вдоль Страда-де-Толедо. Множество народа. Почти ничем не отличается от Бродвея. Казалось, что брожу дома. Битком набитые кафе. Лотереи. Повсюду маленькие образы мадонны с младенцем. Горящие свечи. Дешевая декорация. Яркие блики. Религиозная приманка для привлечения порока. К 9 часам вернулся домой и улегся в постель.

Суббота 21 февраля.

Утром, выйдя из комнаты, наткнулся на странного человечка. Он что-то тараторил, держа в руке какую-то бумагу. Комиссионер. Прошел в комнату для завтрака. Люди, сидящие за столом. «Кто-нибудь говорит по-французски?» В разгар вмешался мистер Роуз. Паспорт и т. д. Отправился к Ротшильдам за 20 долларами. Нет той скрупулезности, присущей подобным заведениям. Направился в музей. Коллекции. Бронзовые изделия из Помпеи и Геркуланума. Шлем и череп. Инструменты дантиста. Хирургические инструменты. Горны.

Мозаичные столики и плитки. Рыболовные крючки. Туалетные зеркала. Шкатулки для хранения денег.

Коллекция терракоты. Изображения на мифологические темы.

Зал бронзовой скульптуры. Платон (волосы, борода эспаньолкой). Нерон (отвратительный). Сенека (карикатура). Пьяный фавн на мешке с вином. Август. Лошадь. Колоссальная голова лошади.

Живопись. Мадонна Рафаэля. Доменичино. Два небольших Корреджио. (В этих последних не разглядел ничего выдающегося.) Лицо мадонны у Рафаэля — трогательное лицо матери. Обширное собрание других картин, на которые взглянул лишь мельком.

Фрески. Из Дома Диомеда. Фрукты из столовой.

Мрамор. Геркулес Фарнезский. Колосс. Серьезное, добродушное выражение лица. Группа с быком. Великолепно. Надгробия с высеченными надписями похожи на наши.

Вышел из музея, не осмотрев всего до конца.

В экипаже отправился к собору Сан-Дженнаро. Очень красивый. Затем поехал наугад по старым и менее элегантным кварталам. Длинные, узкие проезды. Арки, толпы.

Акробаты в узкой улочке. Загородили дорогу. Женщины на балконах. На земле расстелен ковер. Пропустили с большой неохотой. Веселье. Я обернулся и в знак благодарности отвесил самый изящный поклон, на который был только способен. С балконов замахали платками, послышались доброжелательные выкрики. Я почувствовал себя императором. Потасканная кляча, однако возчик — добрый малый. Удивительное количество лавчонок. Толпы бездельников. Лазарони причиняют много беспокойства. Остановился около привлекательной старенькой церквушки. Статуя, накрытая сетью note 26. У отеля отпустил лошадь. Прогулялся по молу. На улицах постоянно встречаешь военных. Неподалеку от отеля звонят какие-то колокола. Звонят каждые десять минут. Вторят друг другу. Разговор колоколов. Тэт-а-тэт. Обедал в отеле «Женев» в 10 часов. Не совсем уверен в том, что предпочтительнее для поездки в Рим — дилижанс или ветурино. Заплатил наполеон за оформление паспорта.

Воскресенье 22 февраля.

Рано позавтракал ив9 часов отправился поездом в Кастелламаре. Уселся в углу вместе с мистером Роузом из Броневика (Нью-Джерси) и молодым англичанином. Вдоль пути виднелись вулканические образования. Толпы извозчиков. Торгуются владельцы ветурино. До Сорренто заплатил доллар. Отличная поездка. Дорога извивается. Плавные, широкие повороты. Пропасти. Мост. Терраса. Скалы. Наклонная равнина. Высота. Море. Сорренто. Дом Тассо. Отель. Красота площадки, нависающей над морем. Разочаровался в ветурино. Процедура вообще покрыта какой-то тайной. Разыскал человека, говорящего по-английски, и заказал место в купе 1-го класса на 24 февраля. Мистер Роуз за обедом вел себя немного странно. Его сестра очень любезна.

Понедельник 23 февраля.

После завтрака отправился в музей. Закрыто. Нанял повозку и поехал на дорогу, ведущую в Позиллипо. Чудесное утро. Проехал мимо того же места, где побывал на днях; до холма, откуда можно любоваться заливом Поззуоли. Подъехал к деревушке того же названия. Оттуда к озеру Авернус. В кратере. Заброшенный вид. Флаги на берегу. Старый, запущенный храм. Интересно почему, согласно легенде, именно здесь находился ад? Пещера Сивиллы. Ворота. (Вот эти узкие вели в ад Факелы.) Длинный грот — несколько сотен футов. Быстрая ходьба. Неожиданно оказался около спуска вниз. Очень тесно. «Спуск в преисподнюю», — заметил гид. Подошли к глубокой луже, заполненной водой. Гид перенес меня на плечах. Ванна и постель Сивиллы. Площадка для прорицаний. Гид высадил меня на выступ скалы. Множество других пещер, уходящих вправо и влево. Вполне подходяще для размещения ада.

Для чего все-таки были сотворены подобные помещения, почему? Поистине, человек — странное создание. Нырять в недра земли, вместо того чтобы устремиться к небу. Что может яснее указывать на то, что скорее он искал тьмы, чем света. Прежде чем попадаешь на берег озера Лукрино (рядом с морем; разделенное дамбой, оно источает дурной запах застоявшейся воды. Рядом «отель» с видом на озеро), видишь Монте-Нуово. Странно выглядит эта выскочка, расположившаяся по соседству с пожилыми горами. Впрочем, не такой уж она новичок и может рассказать много занятных историй.

Склоны Монте-Нуово возделаны до самой вершины. На них возведены здания. Поззуоли — большой залив в заливе. Поездка в Байю. Вдоль берега. Дорога ведет по руинам римских загородных домов. Удивительное сочетание искусства в виде развалин и цветущей природы. Руины поросли виноградниками. В этом месте они играют роль скал. Арки, фундаменты, опоры и т.д. Храм Венеры. Круглый. Сверху свешивается зелень. Труп, приодетый для бала. Храм Меркурия. Низкий купол. Часть его обвалилась и лежит на земле. Отовсюду свешиваются побеги винограда. Эхо. Где ты, Меркурий?..

На западном берегу Италии есть залив. Горы, извергающие огонь. Чудовищные деяния безжалостной природы. Опустошения, принесенные войной. Сожженный город. Солфатара. Думается, что раз уж быть на этом месте новому, современному городу, его жители приобретут наконец более трезвый взгляд на вещи. Куда там. Самый веселый город в мире. Нигде больше экипажи не проносятся с такой быстротой. Нигде не встретишь более надменных красавиц, таких гордых кавалеров и помпезных дворцов. Это дает наглядное представление о той самой небрежности, в свое время возведенной в сан святыни, которая препятствует очередному поколению людей учиться на опыте прошлого.

— Будем есть, пить и веселиться, потому что завтра мы умрем — таков, кажется, урок, заученный неаполитанцами при взгляде на окружающий пейзаж.

Красота местности связана с опасностью, которую она хранит в себе.

Конькобежцы на тонком льду.

Кстати, множество памятников, относящихся к разнообразным религиям (пещера Сивиллы) и римским суевериям.

В 4 часа дня приехал в отель. Начал упаковывать чемоданы, чтобы, покончив с этими каракулями, ближе к ночи отправиться на станцию дилижансов.

Прекрасный разрушенный старинный дворец в Позиллипо. Морской дворец. Дорога. Виллы. Гроты. Летние резиденции. Ущелья. Башни. Вокруг такое множество таинственных гротов, лощин и холмов, что нужно немало времени, чтобы распутать этот клубок красоты. О поездке в Позиллипо. Вечером сцена за столом. Реплики. Молодой парижанин, прелестная молодая особа, судьяфранцуз в черной шляпе (ее надевают, когда выносят приговор).

Вторник 24 февраля.

В 8 часов утра от почтовой конторы отправился в дилижансе из Неаполя в Рим. Пассажиров только двое — я и какой-то француз. Сидишь как на высоком балконе. Уютно. Гораздо предпочтительнее парохода. Вокруг Неаполя раскинулась красивая ровная местность. Обилие виноградников. Форейтор просто великолепен. Гонит ровным галопом, щелкая бичом у каждого придорожного стол— ба. Через 8 миль смена лошадей. На каждый дилижанс приходится по крайней мере по сотне лошадей. В Фонди обогнали нашего приятеля-ветурино. Время от времени встречались развалины. К ночи въехали в горы. Башня и море в Террасине. К рассвету оказались на горе Албан. В 10 часов утра были уже в Риме. Получил первое письмо из дому.

Среда 25 февраля.

Остановился в отеле «Минерва». На площади красуется обелиск, воздвигнутый на спине слона. Прошелся до Капитолия. Полюбовался панорамой города с башни. То ли оттого, что я приехал с Востока, то ли благодаря несколько раздраженному состоянию либо чему-то еще, однако Рим мне не понравился. Угнетающе скучный. Впрочем, я не спал прошлой ночью. Тибр — обыкновенная канава шафранного цвета. Пейзаж в целом напрашивается на подобные сравнения. С высоты Капитолия собор святого Петра выглядит совсем крошечным. Направился к нему. Снаружи не производит впечатления. Однако подступы великолепны. Интерьер не обманывает ожиданий. Купол все же не настолько впечатляет, как у святой Софии. К 3 часам дня выбился из сил. В 6 часов пообедал и улегся в постель.

Четверг 26 февраля.

Направился в банк Тортони (Торлони) что-либо разузнать о С. Шоу либо взять почту. Ничего не узнал. На Капитолий и в Колизей. Колизей напоминает глубокую впадину посреди холмов. Засыпанная воронка Грейлока. Концентрические склоны сплошных развалин, поросших зеленью, напоминают горный пейзаж. Музей при Капитолии. Зал императоров. «Иэто Тиберий? В конце концов он неплохо выглядит». Это был он. Недобрый, болезненный взгляд. Интеллект, лишенный мужественности, а печаль — доброты. Великий, сверхутонченный ум. Одиночество. Умирающий гладиатор. Все говорит о том, что в среде римского варварства существовала человечность, точно так же как в наши дни она живет в окружении варварства христиан. Антиной. Красавец. Прогулялся до холма Пинчо. Сады и статуи. Открывается вид на Пьяцца-дель-Пополо. Чины и мода. Нелепица на расстоянии полета камня от Антиноя.

Насколько невелико влияние истины на этот мир. Мода смешна повсюду, особенно в Риме. Ни в каком ином городе одинокий человек не чувствует себя таким потерянным, как в Риме (или в Иерусалиме). С Пинчо прекрасно виден собор святого Петра. Вечером был в кафе «Греко» на Виа-Кондотти. Англичанин-скульптор с немытыми руками. Облако плотного дыма. Молодцы буйного вида. Домой, в постель. Заглянул в лавку торговца картинами: предложил «Ченчи» за 4 доллара note 27. Удивительно дешево. Отлично провел время на Пьяцца ди Спанья среди картин и торговцев всякими безделушками. То же самое на Виа-Кондотти.

Пятница 27 февраля.

Попытался разыскать американского консула Пейджа или Джервиса. Не удалось. Отправился посмотреть термы Каракаллы. Удивительно. Массивно. Тысячами арок руины образуют как бы естественные мосты. Посреди развалин растут целые рощи кустарника. Вспомнил Шелли. Несомненно здесь искал он вдохновения. Обстановка соответствует его драме и душевному состоянию. Запущенное великолепие, сохраняющее величие. После немалых хлопот и трудного путешествия без сопровождения гида удалось добраться до протестантского кладбища и пирамиды Цестия. Прочитал эпитафию на могиле Китса. Могила отделена от соседнего участка канавой. Шелли на другом участке. Обыкновенный камень. Прошел от терм Каракаллы до Шелли, повинуясь душевному порыву. Отсюда к дворцу Ченчи через подвесной мост. Остров на Тибре, театр Марцелла. В арках кузницы. Черны от вековых отложений сажи и копоти.

Дворец Орсини и гетто. Этот район выглядит довольно трагически. Большая наклонная арка. Часть дворца заселена, часть пустует. Затем к палаццо Фарнезе. Из всех частных дворцов он обладает самой утонченной архитектурой. Раньше здесь стояли Геркулес Фарнезский и Фарнезский бык. Сейчас они находятся в музее Борбонико в Неаполе. К мосту святого Ангела и собору святого Петра. Обед и отдых.

Разглядывал берег Тибра у моста святого Ангела: свежий грунт, намытый у основания каменной кладки. Первозданный ил, как на берегу озера Огайо, наслаивается посреди этих монументов, принадлежащих столетиям.

Суббота 28 февраля.

Потерял много времени, пытаясь разыскать консула. Ровно в полдень был на вилле Боргезе. Обширные парки.. Запахи, свойственные только итальянскому саду. Густые рощи. Холодное великолепие виллы. Венера и Купидон. Шаловливое выражение глаз Купидона. На виллу Албани. Вдоль стен. Антиной. Голова, украшенная локонами, напоминает моровую розу. В остальном все просто. На плече кончик головной ленты. Драпировка. Плечо, закутанное плащом. Разглядывает цветы, которые держит в руке. Профиль. Маленький бронзовый Аполлон. Какие удивительно пластичные формы может принимать металл. Портрет итальянки. К Порта-Пиа и фонтану. Моисей. Неплохо. Быки, утоляющие жажду. Кувшины. Многолюдно. Теперь к термам Диоклетиана. Церковь. Монумент из 8 колонн. Могила Сальватора Розы. Четыре фонтана. Монте-Кавалльо. Колоссальные кони, снятые с развалин терм. Словно откопанные кости мастодонта. Гигантские фигуры, символизирующие гигантский Рим. Холм Монте Кавалльо. Виден купол святого Петра. Направился в отель мимо форума Траяна часов в 6 вечера и спать. В пределах городских стен много незастроенных земельных участков. Тишина и пустынность длинных улиц, заключенных в сплошные стены садов. Воскресенье 1 марта.

Монте-Кавалльо. Колоссальная конная группа, обнаруженная в термах. Бассейн, обелиск. Пожалуй, самый впечатляющий скульптурный ансамбль античного Рима. Заселить термы Каракаллы этими гигантскими фигурами заново. Могущественный Рим. Святой Петр в своем величии, огромными статуями кажется всего лишь имитацией этих останков. Площадь поросла травой. Четыре фонтана. Четыре аллеи, оканчивающиеся обелисками.

Древние частные дворцы. Глыбы разрушенного фонтана, поросшего диким виноградом. Заросли свешиваются в бассейн. Замшелые столбы, зеленый ил запустения. Древние статуи в нишах. Сады. Санта Мария Маджоре. Золото из Перу. Трофеи Мария и другие развалины. Порта-Маджоре. Самые красивые ворота древнего Рима. Могила Пекаря. Акведук. Масса кирпича. Базилика Сан-Джованни ин-Латерано. Безлюдье у Порта-Сан-Джованни (Неаполитанские ворота). Высота стены. Великолепие уединенной могилы. Двенадцать гигантских апостолов. Драпировка. Не посетил лестницу. Прошелся вдоль стен с их внешней стороны. Запустение и тишина. Замурованные во187 рота. Ворота, сквозь которые входил Тотила. Абсолютная тишина. За стеной сады. Порта-Сан-Себастъяно. Древность. Арка Друза. Колумбарий. Ниши. Небольшие бюсты. Дарби и Джоан рука об руку note 28. Обыденное выражение лиц. Могила Сципиона. Ее размеры. Надписи. Свечи. Над воротами объявление. Дешевая ярмарка. Дворец Цезаря. Вошел внутрь. Огромная арка возвышается над другой. Лестница. Птицы. Конюшня. Арка Януса. Клоака Максима. Мрачная дыра. Дикий виноград свешивается в сточную трубу. На обратном пути заблудился. Задержался в церкви. Энергичный проповедник. К 5 часам вернулся домой. Пообедал и улегся спать.

Понедельник 2 марта.

Сегодня открыт Ватикан. С 12 до 3 часов провел в музее. Накануне посетил лоджии Рафаэля и Сикстинскую капеллу. Лоджии. Пьяцца. Меж колонн просвечивает небо. Адам и Ева. Ева. Поблекшее великолепие картин. Пробыл в Ватикане до самого закрытия. Совершенно выбился из сил. Долгое время сидел у подножия обелиска, приходя в себя от ошеломляющего эффекта, произведенного первым визитом в Ватикан. Пошел на Пьяццади-Спанья, оттуда домой.

Прежде чем отправиться отдыхать, посидел немного у Роузов. Зал животных. Волк и овца.