– Кто он? – заинтересовался Всеволод.

– Мастер Бернгард, – с неожиданным благоговением произнес сакс. – Для нас он то же, что для вас старец воевода. Ученейший муж, доблестнейший рыцарь, опытнейший управитель. Мудрец, изучивший великое множество трактатов. Воин, неустрашимый и неодолимый в бою. Магистр и член генерального капитула[10] братства Святой Марии. Он по сию пору возглавляет нашу сторожу, и, если Господу будет угодно, ты еще встретишься с ним.

– Дай-то Бог... – вздохнул Всеволод.

– Бернгард занял старую крепость, на границе между мирами, – рассказывал Конрад, – а после очистил окрестности от ведьм и колдунов, дабы в орденских комтуриях не оставалось ни единого человека, владеющего хотя бы малой толикой магической силы и способного открыть проклятый проход. Любое колдовство было запрещено под страхом смерти, а пришлых чародеев полагалось после пыток и дознания предавать очистительному пламени.

На месте древней цитадели мастер Бернгард вскоре выстроил новый замок. Большой и неприступный, способный отразить нападение с любой стороны и выстоять перед любым врагом, будь то люди или нечисть.

– Черный Замок... э-э-э... Серебряные Ворота? – уточнил Всеволод.

– Именно. Ворота, оберегающие проход между двумя обиталищами. Позже в Трансильванию прибыли другие орденские отряды и появились другие замки. Со временем порядок в эрдейском краю был наведен. Страх перед запорубежными тварями забылся. Дикая земля стала землей благословенной. В угорские комтурии братства Святой Марии потянулись германские госпиты[11]. Крестьяне, ремесленники, благородное рыцарство. Семь основанных ими городов дали Трансильвании новое название – Семиградье[12]. Закипела торговля. Эрдей начал богатеть. И если бы не непонимание, возникшее однажды между Великим Магистром и королем Андреашем...

– Непонимание? – переспросил Всеволод. – Орден что, предъявил свои права на земли Залесья? Или отказался подчиняться угорскому королю?

Немец отвел взгляд:

– Скажем так... Андреаш Второй рассорился с орденом.

– Почему же?

– Его Величество перестал видеть выгоду от союза с братством Святой Марии, – уклончиво ответил сакс. – И ордену пришлось покинуть Семиградье.

Всеволод понимающе кивнул. Видимо, приживала, поселившийся на правах бедного родственника, слишком быстро богател и обретал могущество, представляющее более ощутимую угрозу королевской власти, нежели волкодлаки, упыри и несговорчивые бароны вместе взятые. А может быть, постарались своевольные эрдейские князьки и воеводы, не желавшие видеть у себя под боком сильного конкурента, обласканного монархом, и настоявшие на разрыве отношений с орденом. Или Андреаш не устоял перед соблазном взять под свою руку умело налаженное тевтонами хозяйство. Кто их знает, этих королей? Хотя, скорее всего, сказались все причины сразу. Вслух, впрочем, свои соображения Всеволод высказывать не стал.

– Братство Святой Марии вскоре обосновалось в Пруссии, – продолжал Конрад. – Но один орденский замок все же остался в Семиградье. Самый первый – Серебряные Ворота. Преданные всем сердцем Бернгарду рыцари, каждый из которых к тому времени уже именем Господа дал пожизненный обет хранить проклятый проход, не подчинились ни приказу гроссмейстера, ни воле короля и не пожелали уходить с границы миров. Остались все, во главе с самим мастером Бернгардом. Более того, к воинам Серебряных Ворот вскоре присоединилось немало прочих немецких рыцарей и валахи, чьи предки прежде хранили сторожу. Бранко – один из них.

Захватить хорошо укрепленный замок с многочисленным гарнизоном не мог ни великий магистр, ни угорский король, ни трансильванские вельможи. А вскоре всем им стало не до Серебряных Ворот. Власть в братстве Святой Марии сменилась, и мысли нового гроссмейстера были обращены теперь на покорение Пруссии и расширение владений ордена за счет польских, литовских и русских земель. Угорскую же корону надел сын Андреаша Бела Четвертый. И к тому времени у короля, его баронов и герцогов тоже появилась более важная забота – неумолимо надвигающиеся с востока полчища татар, слухи о которых к тому времени уже будоражили Европу. Мы же исправно несли свою службу, храня этот мир и не вмешиваясь в мирские дела.

– Несли службу, будучи орденской крепостью? – спросил Всеволод.

– Да, мастер Бернгард по сию пору носит титул магистра Семиградья и комтура Серебряных Ворот. Он по-прежнему считается членом генерального капитула тевтонского братства. Но это лишь суетные слова. Трансильвания находится слишком далеко от Пруссии и всего христианского мира. Здесь все иначе, по-другому, наособицу. Формально являясь частью ордена, мы практически не поддерживаем с ним отношений. И мы не подотчетны ни гроссмейстеру братства Святой Марии, ни угорскому королю, ни даже Святому Риму. Мы здесь одни. Мы – сами по себе. Нас считают надменными, несговорчивыми и непокорными. Таких не любят и помогать таким не станут. Поэтому в час беды – настоящей беды – мы можем рассчитывать лишь на помощь других сторож. А беда пришла...

– Конрад, – Всеволод внимательно посмотрел на собеседника, – вы ведь не уберегли границы. Как такое могло случиться?

Щеки сакса побледнели. Дернулся кадык. Заходили желваки. Немец все же пытался сохранить внешнюю невозмутимость:

– Это недоступно моему пониманию. Незаметно проскользнуть к Мертвому озеру, воды которого скрывают порубежную черту миров, невозможно ни днем, ни ночью. На стенах замка всегда было полно дозоров. И под стенами – тоже. И вокруг. Сам мастер Бернгард проверял их неустанно. И вдруг однажды после заката...

Конрад сглотнул. Ненадолго утратил спокойствие, но быстро совладал с собой.

– Хорошо хоть тревогу вовремя подняли. И хорошо, что первыми шли вервольфы, а не полчища нахтцереров. Кровопийцы появились потом, когда мы были готовы. И выходят по сию пору. Проклятый проход в проклятом озере открывается каждую ночь, когда оба мира связывает единая тьма. Проклятая тьма! И каждую ночь мы отбиваем приступ за приступом.

– Бранко, – Всеволод вновь повернулся к проводнику, – а у тебя есть какие-то мысли на этот счет? Кто взломал порубежье? Почему?

Волох пожал плечами. Шевельнулись рукава накидки, связанные за спиной:

– Возможно, закрытая еще во времена румеев брешь прохудилась сама. Все-таки, на рудную границу Изначальных была положена разбавленная кровь их потомков.

Что ж, может быть. Но, кажется, волох и сам не очень верил в такое.

– Что еще возможно?

Проводник, подумав, осторожно ответил:

– Не так давно на земли Эрдея снова, как много веков назад, вступили бесчисленные орды с востока.

– Татары? – опешил Всеволод. – Думаешь, они?

Бранко покачал головой:

– Не они. Татары не добрались до Черной Крепости. Но границу могли взломать из-за них.

– Кто?

– В битве при Шайо[13] королевские войска потерпели поражение, – задумчиво и неторопливо отвечал Бранко. – Его Величество Бела Четвертый бежал на Адриатическое побережье – в Далмацию. Брошенную государем страну обуял пожар войны. Кочевники захватили множество городов и обложили данью целые области. В такой ситуации неминуемо отыщутся горячие головы, обезумевшие от бессилия и жаждущие мести. Причем мести страшной и любой ценой.

– Кто? – повторил свой вопрос Всеволод.

– Разные ходят слухи, – Бранко склонил голову набок, словно как раз и прислушивался к чьему-то шепоту. – Чаще других говорят о шекелисах[14].

– Что за народ такой?

– Мадьярского племени. Эрдейская знать. Опытные и бесстрашные воины, издревле оберегающие рубежи Трансильвании. С воинственными и гордыми шекелисами прежде считался сам король. А ныне... Изгнанные из своих замков и вольных селений, разбросанные по горам и лесам, они лишились всего. А ведь шекелисы не приучены прощать обид. А ведь многие из них посвящены в древние тайны и ведают о Мертвом озере и проходе в Шоломанчу. А ведь среди посвященных могут отыскаться сильные маги и потомки Изначальных. Остановить новых завоевателей с востока они не смогли, но...

– Кто-то пошел по стопам дакийского царя и его жрецов? – нахмурился Всеволод. – Новое проклятье? Новая кровь в озерные воды? Новый заговор из старых заклинаний?

– Возможно, – снова вслед за поднявшимися плечами волоха дернулись рукава его белой накидки. – Я повторяю – такое лишь возможно. Я точно знаю только одно: открыть заново пробитую однажды границу нетрудно. Для этого не нужно ждать года и века, как ждали порабощенные румеями даки. К тому же шекелисы хорошо знают эрдейские горы. Быть может, им удалось найти тайную тропу в обход тевтонской сторожи или добраться до Мертвого озера пещерами – сквозь неприступные хребты. Так или иначе, но татары покинули захваченный Эрдей, не пробыв там и года. А ушли они оттого, что проклятые земли вновь извергают темных тварей Шоломанчи...

Звонкий переливчатый посвист прервал затянувшуюся беседу, вернув Всеволода к действительности – к узкой лесной тропке, по которой растянулась длинная вереница конных дружинников. Посвист напомнил: до Залесья еще далеко, а они все еще не выбрались из русских земель. Где, кстати, тоже следует держать ухо востро, если не хочешь сгинуть в пути.

А вот – снова свист. Передовой дозор подавал сигнал: опасность!

– К оружию! – крикнул Всеволод.

Нужды в этом приказе, впрочем, не было никакой. Дружинники и без того уже вцепились мертвой хваткой в рукояти обнаженных мечей и ратовища копий. Все до единого изготовились к бою.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.