.. Водитель закричал и стал карабкаться по скользкому от росы крутому склону. Автобус уперся в брус шлагбаума, и тот сразу прогнулся. Мелькнула мысль - выдержит... но тут посыпались стекла фар, затем с треском сломался деревянный брус... Автобус застучал колесами по горбылям наклонного настила... Тогда-то и закричала сопровождающая... Водитель на четвереньках вскарабкался на обрез берега... Испуганные криком сопровождающей, закричали дети... Закричали люди под навесом, но уже ничего нельзя было сделать. Автобус резко дернулся, соскочили передние колеса с причала, заскрежетал днищем о кромку и, запрокинувшись, полетел в воду...
      Очнулся Борис Иванович в темноте, еще не совсем сознавая, где он и что с ним. В ушах все еще звучал крик детей. Опрокинув стул, графин на столе, с трудом нашел выключатель. Вспыхнул свет... Одеяло на полу, вода не скатерти, перевернутый стул... Автофобия? Опять?.. Опять кошмары?!
      Борис Иванович прошел на кухню - там было светлее, чем в комнате, зачем-то зажег газовую плиту, выключил, напился прямо из-под крана тепловатой воды, подошел к окну... На востоке небо наливалось холодной синевой. Еще, наверное, нет четырех... Посмотрел на часы.
      4:20
      Так, значит, все-таки снова автофобия?.. Но при чем здесь дети?!
      Запаздывание... восемьдесят минут.
      При чем здесь дети?! В чем они виноваты?!
      Чувство отчаяния, боли, нелогичность и дикость происшедшего потрясли его.
      Восемьдесят минут!
      Время идет!
      И это может случиться! Если не помешать...
      4:21
      Борис Иванович выскочил в коридор. Куда бежать, что делать?.. Бежать нужно к ближайшему телефону и звонить. Куда? Звонить на паромную переправу... Но там нет телефона. Тогда в милицию, конечно в милицию...
      4:22
      Борис Иванович натянул пиджак и выскочил из квартиры. Позади щелкнул английский замок. Впопыхах он не выключил в комнате свет, и теперь он будет гореть до самого вечера, пока соседский мальчишка, подталкиваемый со двора взрослыми, не залезет через форточку и не откроет дверь...
      4:27
      До ближайшего телефона-автомата два квартала. Только бы он работал!
      4:32
      Телефон-автомат работал. Борис Иванович вытащил из кармана всю мелочь и при слабом освещении стал искать двухкопеечную монету, но ее не оказалось. Вспомнил, что в милицию можно звонить без монеты, но какую набирать после ноля цифру не знал. Начал с 01.
      - Пожарное депо.
      - Как позвонить в милицию? - спросил Борис Иванович.
      - 02.
      Набрал 02.
      4:33
      - Дежурный лейтенант Киреев слушает, - раздался вялый голос в трубке.
      Борис Иванович произнес на одном дыхании:
      - Товарищ лейтенант, срочно!.. На пароме!.. Дети!
      - Говорите медленнее и тише, - требовательно сказал Киреев.
      Борис Иванович передохнул.
      - На пароме... автобус с детьми... упал в воду, - раздельно произнес он.
      На другом конце провода человек вскочил из-за стола.
      - Когда?!
      Борис Иванович не знал, что ответить.
      - Когда это случилось?! - лейтенант кричал. - Что вы молчите?! Говорите же!
      - Видите ли... - Борис Иванович замялся.
      - Откуда вы звоните?! Назовите свою фамилию!
      - Кириллов... Звоню из автомата, который возле универмага...
      - Вы были на переправе?
      - Нет.
      - Кто вам это сообщил?.. Да говорите же быстрее! Откуда вам стало об этом известно?
      Борис Иванович понял, что тянуть больше нельзя.
      - Товарищ лейтенант, прошу меня понять правильно... От этого зависит жизнь детей... Времени совсем немного, около часа... Вы еще успеете к парому, если выедете сейчас же...
      - Что вы плетете? - перебил его Киреев.
      - Надо предупредить...
      - Что предупредить?!
      - Видите ли... автобус еще не упал...
      - Не упал?! Так что же вы морочите голову?!
      - Но он упадет, если вы...
      Стало слышно, как тяжело лейтенант дышал в трубку.
      - Знаешь что, дядя... - с расстановкой, зло сказал он. - Иди и проспись! И если ты еще раз позвонишь - пеняй на себя.
      И бросил трубку.
      4:36
      Как пришибленный, вышел Борис Иванович из телефонной будки. "До чего же глупо, до чего же глупо, - бормотал он, отлично понимая, что лейтенант поступил так, как на его месте поступил бы любой, здравомыслящий человек. - Но должен ведь кто-то понять и помочь! Должен хоть на этот раз отступиться от здравого смысла и выслушать его до конца! Но кто?.."
      4:37
      Осталось не более часа, а он все еще стоит возле телефонной будки, не зная, что предпринять дальше. Злость на свою беспомощность, на здравый людской рационализм захлестнула его. Еще немного, и он бы закричал... Но в этот момент из-за угла универмага показался молоковоз, и волны страха обрушились на Бориса Ивановича с такой силой, что его буквально отбросило на чугунную решетку ограды. Машина проехала метрах в десяти от него, и только по чистой случайности водитель не заметил, что человек, склонившийся над оградой, потерял сознание...
      4:46
      Решение пришло сразу, как только он очнулся. Иного выхода не было. Не теряя ни секунды, надо бежать к паромной переправе, бежать, пока еще есть время. Сколько до нее? Восемнадцать или двадцать километров? Много или мало? Мало, если ехать рейсовым автобусом, и много, очень много, если бежать на время, а у тебя его меньше часа, и тебе пятьдесят девять лет.
      5:07
      У переезда на окраине города ему что-то крикнула женщина, выглянувшая из будки, но он не расслышал и пробежал мимо.
      По асфальту бежать было сравнительно легко, но когда впереди со стороны паромной переправы показалась машина, Борис Иванович был вынужден свернуть с дороги и бежать вдоль лесополосы. Под ногами шуршали сухие прошлогодние листья, с писком разбегались полевые мыши. К концу третьего километра он выдохся. Перешел на шаг. Немного отдышавшись, побежал снова.
      Он бежал, пока не становилось темно в глазах, а в груди не начинало рваться будто сухое полотно, тогда он сбавлял темп и шел с закрытыми глазами, тяжело дыша открытым ртом и постепенно сбиваясь на пахоту.
      5:15
      Он слишком поздно догадался, что автобус, обогнавший его, - тот самый, ради которого он бежал. Когда он прочел дальнозоркими глазами надпись на трафарете, выставленном в заднем стекле, то заплакал от обиды и злости на самого себя. Как он не сообразил, что в то время, когда он звонил по телефону, бежал безлюдной улицей, даже когда он пробегал мимо будочницы, автобус все еще стоял где-то во дворе, и сонные детишки только рассаживались на холодные дерматиновые сиденья?..
      5:25
      Он не смотрел на часы, боясь увидеть, что уже поздно. Но и сил у него больше не было. Пиджак пропотел насквозь, шляпу он потерял где-то в начале лесополосы, мокрые волосы лезли в глаза, но ему уже было все безразлично. Перебравшись через сухое ложе оросительного канала, он упал на валик рисового чека, зная, что ему не подняться.
      5:29
      Когда пелена сошла с глаз, Борис Иванович посмотрел на часы. Теперь уже ничто не поможет. Бежать дольше не было смысла. Осталось около десяти минут, а он не преодолел и половины пути...
      5:30
      Будь проклят этот мир, если в нем возможна такая несправедливость! Будь проклята эта жизнь, если человек рождается таким слабым, что не может помешать этой несправедливости) В таком мире не стоит и жить.
      5:31
      Со стороны переезда, громыхая пустым кузовом, показался самосвал. Борис Иванович поднялся и, спотыкаясь об отвалы пахоты, вышел на обочину.
      Самосвал приближался.
      Если бы его в этот момент спросили, что он собирается делать, он бы не смог ответить. Его тело уже не подчинялось сознанию и действовало как бы самостоятельно, автоматически, подчиняясь инстинкту, а само сознание, напряженное до предела, сконцентрировалось на одной только мысли выстоять, не упасть. Такое, вероятно, состояние бывало у тех, кто выходил со связкой гранат на громаду танка...
      5:34
      Борис Иванович не в силах был даже руку поднять, но водитель сам затормозил у одиноко стоящей фигуры.
      - Садись, папаша! - крикнул он, открывая дверцу.
      Пожилой человек в насквозь промокшем от пота костюме, бледный, растрепанный, представлял собою странное зрелище здесь, на пустом шоссе, в нескольких километрах от города, в столь ранний час.
      - Что с вами? - удивленно спросил водитель, рассмотрев Бориса Ивановича.
      И тут словно что-то оборвалось. Борис Иванович почувствовал, что может двигаться, говорить, что тело освобождается от оцепенения и страха.
      - Садитесь же, - повторил водитель.
      Борис Иванович с трудом сдвинулся с места, взялся за ручку дверцы. Страха больше не было, только невероятная усталость.
      5:35
      Водитель выжал сцепление.
      - Вам куда?
      Борис Иванович приходил в себя, как после тяжелого обморока.
      - К парому... Если можно... Очень прошу вас - быстрее.
      - Что там у вас случилось?
      - Очень прошу... быстрее.
      Водитель не стал больше задавать вопросы, почувствовав, что действительно что-то очень важное заставило этого человека бежать к переправе.
      5:42
      Паромная переправа. Длинная очередь автомашин. Справа в стороне небольшой навес под тополями. На берегу перевернутая старая лодка. Дно ее от росы блестит как зеркало.
      Как только самосвал затормозил в конце очереди, Борис Иванович выскочил из кабины и, не поблагодарив водителя, побежал вдоль ряда машин. Он сразу увидел, что успел.
      Автобус стоял первым на наклонном съезде причала. Паром был у другого берега.
      Борис Иванович подбежал к дверце водителя. Пусто. Метнулся к стеклам пассажирского салона.
      - Где водитель?
      Сонные дети с удивлением разглядывали его.
      - Где водитель?! - закричал он и тут же вспомнил, что водитель спустился к воде.
      Не отходя от автобуса, Борис Иванович закричал в сторону реки:
      - Водитель!
      Водитель наклонился и погрузил ведро в зеленоватую теплую воду.
      - Водитель!!
      5:44
      И в этот момент что-то произошло... После, конечно, разберутся, почему ослабли тормозные колодки и не сработал ручной тормоз... Автобус вздрогнул и начал тихонько ползти на Бориса Ивановича.
      - Водитель!!!
      Водитель выпрямился, посмотрел на берег, и ведро упало в воду... Автобус накатывался на полосатый шлагбаум, а впереди него, упираясь в обрешетку радиатора, пятился человек. Водитель закричал и стал карабкаться по скользкому от росы крутому берегу...
      - Помогите!!! - это Борис Иванович призывал уже всех, кто мог его услышать.
      От навеса отделились несколько человек и направились к причалу, чтобы посмотреть, что там произошло.
      Борис Иванович вовремя нагнул голову, и брус шлагбаума уперся в радиатор. Посыпались стекла фар. Брус стал прогибаться.
      Тогда-то и закричала сопровождающая.
      От навеса бежали люди.
      Что-нибудь подложить под колеса!
      Люди пробежали половину расстояния. Водитель выскочил на гребень дамбы.
      Что-нибудь подложить!!
      С треском переломился деревянный брус, но автобус остался стоять на месте... Никто не видел, как это произошло, и в первый момент подбежавшие люди ничего не заметили. И только когда кто-то стал подкладывать под колеса откуда-то взятую жердь, его увидели...
      Он так и не нашел, что подложить.
      Детей быстро выпроводили из автобуса, и сопровождающая отвела их под навес. Общими усилиями автобус подтолкнули наверх и вытащили человека из-под передних колес. Он был еще жив...
      Он был еще жив, когда его укладывали на заднее сиденье "Москвича", он был еще жив, когда везли его в город по той же дороге, по которой он бежал тридцать минут назад, он был еще жив два часа в больнице, где сделали все, чтобы его спасти.
      Он умер тихо, без агонии, будто уснул.
      Смерть - самое универсальное лекарство от всех болезней. Но, очевидно, есть в мире что-то сильнее всех недугов и страхов.