– Но неужели ты думаешь, что сможешь ото всех избавиться? Мы даже понятия не имеем, кто имеет доступ к этим устройствам. С помощью этого человека мы должны пробраться во дворец Кмера, завладеть всеми УПВ и потом уничтожить их, чтобы никто никогда больше не мог отправиться в прошлое и изменить ход истории.
Трия долго пристально смотрела на Джейка, и Торри заметила, что ее уверенность слегка пошатнулась.
– В твоих словах есть доля правды, но я очень сомневаюсь в искренности твоих мотивов. Ты или агент своего отца, или беспокоишься о собственных интересах. Совет решит, кто же ты на самом деле…
Она щелкнула пальцами. Ее спутники, стоящие у нее за спиной, бросились к Джейку и схватили его за руки.
– Нет! – вскричала Торри и бросилась на ближайшего.
Трия схватила ее за волосы и одним сильным рывком бросила на пол, потом опустилась на колени и приставила к голове Торри оружие.
– Не трогай ее! Оставь Торри в покое! – закричал Джейк, борясь со своими конвоирами. – Она не имеет к этому никакого отношения. Отпусти ее, Трия. Если ты вернешь ее в двадцатый век, я спокойно пойду с вами.
Сердце Торри колотилось так быстро, что в любую секунду грозило выскочить у нее из груди. Девушка вытянула шею и посмотрела на Джейка. На его лице была написана паника, и внезапно она испытала печаль, которая была больнее любых пыток Трии. Все ее сомнения насчет Джейка оказались глупыми. Он не хотел брать ее с собой только потому, что знал, какие его здесь подстерегают опасности, даже от собственных союзников. Он пытался объяснить ей это, но она не верила, а он все время пытался защитить ее. «Какой же я была дурой, – подумала Торри, – когда посчитала, что он хочет бросить меня!»
– Джейк, прости, – извинилась Торри Гамильтон, и по ее щекам покатились слезы. – Только сейчас мне все стало понятно.
– Отправь ее домой, Трия, – мягко попросил Джейк. – Дай мне слово, что не причинишь ей вреда и доставишь обратно в двадцатый век. Можешь воспользоваться кулоном Монтгомери. В нем имеется специальное приспособление, которое позволяет одновременно путешествовать двоим. – Он глубоко вздохнул. – Потом можешь делать со мной все, что захочешь. Я не буду сопротивляться.
Пару секунд Трия размышляла над его предложением, затем встала и спрятала оружие в кобуру.
– Очень хорошо, если ты даешь слово, что будешь правдиво отвечать на вопросы членов Совета и беспрекословно согласишься с нашим решением, каким бы оно ни было.
Джейк на секунду закрыл глаза.
– Обещаю… если ты дашь мне всего минуту, чтобы поговорить с Торри, прежде чем отправишь ее назад.
Трия насмешливо фыркнула:
– Ты действительно изменился. – Она дала знак своим спутникам отпустить его. – Держите его все время под прицелом и не позволяйте дотрагиваться до нее.
Как приливная волна, на Джейка нахлынули досада и отчаяние. Он приблизился к Торри. «Совсем сошел с ума, когда решил вернуться в двадцать пятый век, – промелькнула грустная мысль. – Нужно было послушать совета полковника Рида: оставить Монтгомери в девятнадцатом веке, воспользоваться своим единственным шансом добиться счастья и отправиться вместе с Торри в ее время». Он с радостью оставил бы в 1863 году свое «сверхважное» задание и «драгоценную» борьбу за справедливость. Сейчас он понимал, что Совет скорее всего не прислушается к его доводам. Вожди сопротивления помешались на уничтожении Кмера, и он не сомневался, что ради этого они не остановятся даже перед своим собственным уничтожением. Но сейчас было слишком поздно горевать о принятом решении.
– Торри, – обратился он к ней тихим голосом, надеясь, что, кроме девушки, его никто больше не услышит, – извини. Ты была права. Я должен был послушать тебя и отправиться с тобой в двадцатый век.
– Джейк… – Торри сделала шаг к нему. Трия тут же бросилась к ней, дернула за руку и ткнула своим оружием, которое держала наготове, ей в спину. Торри сначала попыталась бороться, но быстро поняла всю безнадежность сопротивления. Сейчас она находилась в двух футах от Джейка. Было очевидно, что Трия не намерена подпускать их друг к другу ближе.
– Никогда не забывай, что я люблю тебя, – прошептала Торри.
– Послушайте, что я вам скажу, Виктория Камерон, – сказал Джейк и постарался как можно ниже наклониться к ней. – Ни пространство, ни время, ни даже смерть не смогут разлучить нас навечно. Наступит день, и мы снова будем вместе.
Торри смотрела на него, и ее сердце ныло от мысли, что она видит его в последний раз. Она протянула руку.
– Очень трогательное прощание! – Возвышенность момента нарушил язвительный голос Трии. Она заставила их разойтись и стала между ними. – А сейчас скажите «до свидания», миссис Камерон… Ты должен обязательно рассказать мне о свадьбе, Джейк, – попросила она его со злорадной улыбкой, – после того, как твоя женушка исчезнет. Какой из этих кулонов принадлежит Монтгомери? – Джейк показал. Трия бросила второй кулон одному из своих людей и с вызовом посмотрела на Торри. – Готова?
Торри слегка подняла подбородок и сказала:
– Мне вас жалко.
– Меня жалко? – рассмеялась Трия. – Почему?
– Вы потеряли способность любить… чувствовать, – ответила Торри. – Потеря этих качеств даже хуже потери свободы. Все дело в том, что у человека никто не может отнять его чувства… за исключением его самого.
Их взгляды скрестились, и несколько долгих секунд Торри казалось, что она заставила эту женщину понять. Но лидер сопротивления отвернулась и грубо подняла Торри на ноги.
– Джейк, – закричала Торри, – я люблю тебя!
– Помни… – крикнул он в ответ, и его спокойный голос стал неумолимо удаляться.
Трия крепко схватила руку Торри и нажала на нужные камни в кулоне. Закружился разноцветный калейдоскоп, разделяя их во времени, пространстве и вечности, но Торри все же расслышала его последние слова:
– Мы держим время в ладонях наших рук… и в наших сердцах. Мы снова будем вместе, Торри. Я тебе обещаю, что мы снова будем вместе.
Его лицо начало постепенно расплываться, и круговорот быстро засосал Торри в разноцветный туман. Трия крепко держала ее за руку. Торри закрыла глаза и почувствовала, как слезы исчезают, так же как ее сознание.
Торри Гамильтон медленно брела по проселочной дороге. По шее стекала струйка пота. Трия сдержала слово и доставила ее в конец двадцатого века. Они материализовались посреди леса недалеко от того поля, откуда она и отправилась в свое первое путешествие во времени. Торри умоляла Трию проявить снисходительность к Джейку, поискать в своем сердце и найти хотя бы каплю сострадания к двум несчастным влюбленным, но боялась, что только ухудшила и без того незавидное положение Камерона. Трия рассвирепела и, грубо толкнув Торри на землю, быстро исчезла.
Какое-то время Торри сидела, не желая шевелиться. Она потеряла Джейка. Пусть он и обещал вернуться, она была уверена, что больше никогда его не увидит на этом свете. Наконец, собравшись с силами, она приказала себе не думать о нем, встала и пошла. Неожиданно она зацепилась ногой о какой-то квадратный голубой предмет и отбросила его в сторону. Торри равнодушно оглянулась и замерла как вкопанная. Она быстро вернулась и подобрала маленький потрепанный блокнот, лежащий в траве.
Дневник. Дневник, который деда дал ей так много дней назад. А так ли много времени прошло с тех пор? Кто знает, не вернулась ли она на следующий, скажем, день после того, как отправилась в 1863 год? Трия заверила ее, что с новым приспособлением Монтгомери у нее не будет затруднений с возвращением в свое время. Торри пригладила обложку дневника и встала, прижимая его к груди, как щит.
Джейк сражался в своей войне в будущем. Ей тоже скоро предстоит участвовать в своей войне. Она твердо решила, что Натаниэль Гамильтон не закончит свои дни в санатории «Саннисайд». Она найдет хорошего адвоката… правда пока еще не знает как, и будет бороться с Кристиной, с судами, с продажными судьями и психиатрами до тех пор, пока не заставит их согласиться со своими аргументами.
Она привезет дедушку домой и расскажет о своем фантастическом путешествии во времени. И извинится за то, что не поверила сразу, когда он рассказал ей о волшебном кулоне. Они опять будут обниматься и, как прежде, станут жить вместе.
Забыв о страхе, Торри набрала полные легкие воздуха и распрямила плечи. Начался подъем на холм, на котором и стоял особняк Гамильтона.
Скоро начнется битва.
ЭПИЛОГ
– Вы должны дышать, Торри! Не толкать, а глубоко дышать!
Голос медсестры пробился через туман боли, окутавший мозг и тело Торри. Она послушно выпустила воздух, стараясь не выталкивать из себя ребенка.
Когда закончилась очередная схватка, обессиленная Торри откинулась на подушку. На потном лице лежали слипшиеся волосы. Она посмотрела на узор из крошечных роз на обоях и вздохнула. Как хорошо, что она решила рожать в этой уютной палате, но все равно это была не ее уютная комната в доме деды. Сейчас больше всего на свете ей хотелось очутиться дома.
Торри повернулась к сестре и сказала усталым голосом:
– Я передумала. Мне не нужен ребенок. Собирайте мои вещи. Я хочу поехать домой.
– Боюсь, что сейчас уже поздно что-либо менять, миссис Камерон. – Перед ее глазами, затуманенными слезами и болью, появилось веселое лицо доктора Митчелла Прайса. – Думаю, через одну или две схватки ваш ребенок появится на свет. Держитесь. Осталось совсем недолго. – Он подбадривающе похлопал ее по руке и отправился изучать историю ее беременности.
Какое-то мгновение сестра поправляла простыню на кровати, потом неуверенно посмотрела на Торри.
– В чем дело? – с беспокойством спросила Торри. – С ребенком все в порядке?
– О, конечно, конечно, – торопливо заверила ее женщина. – Я просто думаю, как бы нам связаться с вашим мужем и сообщить ему о рождении ребенка?
Торри сделала глубокий выдох. Джейк… Как ей хотелось, чтобы с ним на самом деле можно было связаться! Она ждала, надеялась, что он вернется к ней, напрасно прождала семь долгих месяцев. Когда через месяц после возвращения в конец двадцатого века Торри узнала, что забеременела от Джейка, то пришла в неописуемый восторг. Она вновь почувствовала, что любовь связывает их неподвластными даже времени узами, и в ней вспыхнула надежда на его возвращение. Но шли дни, недели, месяцы, и Торри была вынуждена смириться с тем, что Джейк или погиб, или стал пленником в будущем. Иначе он бы вернулся к ней, он бы нашел способ вернуться, она не сомневалась в этом. Торри выбрала обои для детской, накупила ползунков и пеленок и связала крошечные пинетки. Потом, ближе к родам, она выбрала имена. И все это Торри сделала одна, без Джейка.
Торри вновь закрыла глаза, борясь с нахлынувшей волной одиночества, ставшего в последние семь месяцев ее постоянным спутником.
– Нет, – сказала она, нежно гладя свой круглый живот. – Он у меня высокопоставленный правительственный чиновник, и ему часто приходится уезжать по работе в самые странные места. Я… я сама пошлю ему телеграмму после родов.
Началась новая схватка. Торри громко вскрикнула от боли, стараясь выполнять совет сестры и дышать как можно глубже. Доктор, подошедший проверить, как у нее дела, улыбнулся.
– Показалась голова, – доложил он.
– Это значит… – задыхающимся голосом спросила Торри.
Сестра торопливо натянула на руки доктора резиновые перчатки. Торри закрыла глаза и попыталась вытолкнуть из себя ребенка, но ничего не получалось. Она сильно устала после долгих часов схваток.
– Ну давайте, – произнес низкий голос доктора, – теперь толкайте, миссис Камерон. Это приказ!
Торри приподнялась с помощью сестры. Тяжелая усталость навалилась на нее. Пот струился по лбу и застилал глаза. Она пыталась родить на этот свет ребенка Джейка. Джейк… Если бы он не остался в своем далеком будущем! Она открыла глаза. Доктор и сестра упрашивали ее собрать все силы и сделать последний толчок. И тут перед Торри неожиданно промелькнуло лицо Джейка. Она быстро замигала и потерла глаза ладонью, смахивая с них пот и пытаясь прогнать видение.
Она увидела Джейка Камерона и Трию! Торри попыталась сесть, но в этот миг началась новая схватка. Она сконцентрировалась на последнем невероятном толчке. Находясь в полубессознательном состоянии, Торри почувствовала, что ее как будто чем-то придавило. И вдруг… наступило облегчение.
– Торри, Торри, дорогая, открой глаза!
Глаза Торри открылись. Она увидела самое прекрасное чудо их всех чудес на земле – свою дочь, и по ее лицу потекли слезы. Долгие и тяжелые роды так измотали, а крошечное красное личико вызвало такой восторг, что Торри почти не обратила внимания на сильную руку, обнимающую ее, и голос, приказавший открыть глаза.
– Правда, она красавица? – выдохнула Торри, когда сестра завернула ребенка в одеяло и протянула ей. Новоиспеченная мама приняла драгоценную ношу. – Правда, она у меня потрясающая красавица?
– Да, – мягко согласилась сестра. – Торри, дорогая, вы заметили, что к вам пришли?
Торри проследила за ее улыбающимся взглядом. Рядом с собой она увидела мужчину. Он поддерживал ее и ласково улыбался теплыми серыми глазами.
Несколько минут доктор осматривал Торри, потом сестра помогла ей удобнее устроиться, и наконец она осталась в палате одна с мужем и дочерью.
– Джейк! – Торри подняла руку и дотронулась до его лица, потом радостно улыбнулась. – Ты настоящий.
– Прости за задержку, котенок, – мягко извинился Джейк Камерон и убрал с ее лица прядь волос. – Чтобы переделать все дела, понадобилось больше времени, чем я рассчитывал. – Он удивленно приподнял бровь и безуспешно попытался напустить на себя строгий вид. – Меня обманывают глаза, или ты забыла сказать мне что-то очень важное, прежде чем навсегда исчезнуть из моей жизни? Он с любовью дотронулся до ребенка и изумленно улыбнулся, когда крошечная ручонка обхватила его палец. Торри увидела на его лице страх и любовь.
– Я тогда еще не знала. Правда не знала, – ответила она, неожиданно почувствовав смущение. – Ты не против, что у нас ребенок?
Джейк вновь крепко обнял жену. Его теплое дыхание касалось ее волос.
– О, котенок, я только боюсь подвести нашу дочурку, как подвел меня мой отец.
– Нет! – Торри повернулась к нему и прижала свои пальцы к его губам, потом нежно погладила по щеке. – Не говори такие слова. Даже думать не смей! Ты абсолютно не похож на своего отца.
– Сейчас не похож. – Он прерывисто вздохнул. – Мой отец мертв.
– Что случилось? – спросила Торри. – Они послушались тебя? Ну конечно, ты убедил их, в противном случае ты бы просто не вернулся.
– Сначала они даже не хотели меня слушать и собирались казнить, но, как это ни странно, Трия убедила членов Совета выслушать мои доводы. В конце концов мне удалось переманить на свою сторону несколько членов Совета, потом постепенно остальные тоже согласились со мной. Оказывается, они не такие уж и плохие люди.
Торри смотрела на крошечное личико дочери, с трудом заставляя себя слушать мужа. Красное личико было таким прекрасным! У нее промелькнула мысль: раньше она считала, что сумеет вырастить ребенка одна, но сейчас внезапно поняла, как тяжело ей было бы, не вернись Джейк. Торри боролась с сильной сонливостью, туманившей ее мозг.
– Но если они согласились с твоими доводами, где же ты пропадал столько времени?
– Понадобилось немало времени, чтобы переделать все дела. Надеюсь, ты извинишь меня за каламбур? С помощью Монтгомери нам удалось проникнуть во дворец, и Трия… – Он замолчал и осторожно дотронулся до пряди волнистых темных волос на головке дочери.
– Трия убила твоего отца, – закончила за него Торри.
– Да. Позже я расскажу тебе все подробности. – Он поцеловал в лоб сначала дочь, потом жену. – Сейчас нам нужно подумать о более важных вещах… А она красавица, Торри.
– Джейк… – прошептала Торри.
– Да, котенок?
– Никогда больше не бросай меня.
Он засмеялся:
– Сейчас даже при желании я просто никак не смогу бросить тебя. Трия доставила меня сюда и бросила. Я хотел, чтобы она доставила меня в то время, когда ты вернулась, семь месяцев назад, но она наотрез отказалась. Не знаю, почему Трия прождала столько времени, но я все равно рад, что она сделала это. Она пообещала собрать все УПВ и уничтожить. – Он нежно погладил щеку Торри.
– Боюсь, миссис Камерон, теперь вам придется терпеть меня до конца.
Торри улыбнулась.
– Как-нибудь вытерплю. – Она крепче обняла драгоценный сверток. – Как мы ее назовем?
–
Ядумал… – Его темные брови соединились на переносице. – Что скажешь о Тамаре?
– Тамара? А почему Тамара?
На глазах у Торри выступили слезы, когда она увидела в его глазах любовь.
– Потому что мы так хотели быть вместе, моя любовь. Так ждали все завтра, которые нам может подарить жизнь.
Торри кивнула. В комнату вошел высокий пожилой мужчина, в карих глазах которого застыла тревога.
– Виктория Гамильтон! – строго произнес он. – А я-то надеялся, что мне первому дадут подержать ребенка.
– Извини, деда, – улыбнулась Торри, – но я уверена, что ты не станешь возражать, если первым твою правнучку подержит отец.
Морщинистое лицо расплылось в широкой улыбке. Он с любовью смотрел на девчушку, лежащую в руках Торри.
– Девочка! – восторженно произнес Натаниэль Гамильтон тихим голосом. – Девчушка! Хорошая работа, Торри, – мягко похвалил он внучку, и его полный гордости взгляд остановился на покрасневшем от счастья лице Торри.
Она понимающе кивнула и посмотрела на Джейка, который хмуро смотрел на них, вероятно, чувствуя себя немного лишним.
– Джейк, – сказала Торри, – это мой дедушка. Деда, это мой муж, Джейк Камерон, о котором я тебе рассказывала.
– О да, ты хочешь сказать, тот, о котором я тебе рассказывал в самом начале всех этих событий? – Старик рассмеялся и протянул Джейку руку над головой правнучки. Они обменялись крепким рукопожатием. – Добро пожаловать в настоящее, молодой человек!.. А сейчас дайте мне подержать ребенка. По крайней мере я буду третьим человеком на Земле, кто будет держать это сокровище. Хотя надо признаться, мне пришлось несладко. Семь месяцев приходилось по ночам бегать в магазин за фисташковым мороженым!
Торри со смехом протянула деду ребенка, и Натаниэль Гамильтон опустился на стул, стоящий у кровати.
– Спасибо тебе, Господи, за то, что ты позволил мне дожить до этого дня! – благоговейно произнес он.
– Да, – как эхо откликнулась Торри, – спасибо! – Она нежно сжала старческую шишковатую руку. – Знаешь, если бы ты согласился стать моим наставником, как я просила, тогда бы смог присутствовать при родах.
– Быть твоим наставником? Это в моем-то возрасте? – Старик приложил руку к груди. – Даже это сильное старое сердце не выдержало бы такой нагрузки!
– Оно выдержало и не такую нагрузку и потрясения за последние семь месяцев, – напомнила ему Торри. – Но мы выиграли, так ведь?
Карие глаза Натаниэля Гамильтона с любовью посмотрели на внучку.
– Благодаря тебе, малышка Торри. Только благодаря тебе.
– И умному адвокату, не забывай.
– Насколько я понял, ты все же выиграла войну с Кристиной, – сказал Джейк на ухо своей жене, наматывая на палец прядь ее волос.
– Да, – кивнула она с довольным вздохом, – выиграла. – Потом посмотрела на дедушку и поправилась: – Мы выиграли.
– Держи эту прелесть, – сказал старик и протянул ребенка матери. – Мне нужно идти. Я должен позвонить своим старым приятелям и похвастаться, что у меня появилась красавица правнучка. – Он остановился у двери. Его лицо светилось от слез радости, которых он не стыдился. Старик подмигнул им обоим. – Мои поздравления, мистер и миссис Камерон.
Торри откинулась на руку Джейка и подняла лицо для поцелуя. Когда их губы встретились, Торри почувствовала, как теплота его любви окутывает их троих. Эта любовь была неизмеримо дороже самых дорогих драгоценных камней и сильнее времени.
Ребенок у нее на руках пошевелился, и они увидели самый замечательный зевок самого крошечного живого существа на Земле. И в это восхитительное мгновение для Джейка и Торри Камеронов время наконец остановилось.
