Залежь

      Я пошла по рельсам, перепрыгивая со шпалы на шпалу, пока не добралась до эстакады. Граффити тянулись по железным двутавровым балкам и бетонным опорам, красуясь на каждом дюйме, куда могла дотянуться вытянутая рука с банкой аэрозольной краски. Под эстакадой у реки лежали Гарри и Иген. Гарри прижимал ко лбу мокрую тряпку.
      Я сползла с эстакады, повиснув на руках, прыгнула и приземлилась между ними.
      — Какого черта тебе нужно?
      — Эти типы оставили тебе телефон?
      Гарри соизволил взглянуть на меня, прежде чем неохотно буркнуть:
      — Угу. И что из того?
      — Дай его мне.
      — Нет.
      Я подняла скачущий камешек и уже было прицелилась, но тут вспомнила про Ника. Как я могла наорать на него? Камень выпал из моей руки, и я повернулась, чтобы уйти. Самое время найти Ника, утешить его и отвести домой ужинать.
      — Погоди, — окликнул Гарри. — Нам обещали сотню за того урода.
      — Я поделюсь с вами.
      Гарри несколько секунд размышлял, прежде чем кивнуть Игену. Тот протянул мне карточку с написанным от руки номером. Мы позвонили из закусочной.
 
      Игена позвали ужинать, но Гарри оставался со мной до прихода обоих Фермеров. Ждать пришлось недолго. Черный «линкольн» поднял белое облако пыли на подъездной дорожке трейлерного парка.
      — У вас есть информация о водителе? — спросил один из них у Гарри.
      — У меня есть, — вмешалась я. — Я могу сдать его вам.
      — Где он, малыш? — спросил он.
      — Я девочка, олух ты стоеросовый.
      — Ну, конечно, — поспешно поправился чужак.
      — Пойдем, — велела я, и мы повели парочку в лес. Им не слишком хотелось ползти сквозь кусты: очевидно, их тела были совершенно негнущимися. Наконец они согласились лечь на животы и пропахать черными костюмами по грязи. Ник и Берт стояли перед фортом с одинаково бессмысленным видом.
      — Фермеры здесь, — сообщила я. Берт кивнул.
      Они встали и, даже не отряхнувшись, уставились на Берта. Наконец один поманил его к себе. Берт послушно подался вперед, словно рыба на невидимом крючке. Они повернулись с явным намерением ползти обратно.
      — Постойте! — крикнула я.
      — Что еще?
      — А вознаграждение?
      Один из Фермеров вытащил бумажник и протянул мне новенькую стодолларовую бумажку.
      — Нет. Мне нужно больше.
      Рука инопланетянина застыла. Берт взглянул на меня.
      — Маленькая девочка, оговоренная сумма…
      — Вы сговаривались с ним, — перебила я, показав на Гарри. — Но я-то знаю, кто вы такие.
      Фермеры не ответили.
      — И знаю, кто такой он. И все знаю о том, что вы с нами делаете.
      — Дай ей две сотни, — велел второй.
      — Как бы не так! Я знаю, что вы — Фермеры. А наш мир — это залежь.
      ©ни по-прежнему таращились на меня, но губы Берта сложились в гримасу, чем-то напоминавшую улыбку.
      — Я знаю ваш секрет, и мое молчание дорого стоит. Что получаем в результате этого соглашения мы? Короткую жизнь, бедность, умственную отсталость. Разве это наш выбор? Разве мы не заслуживаем того же существования, что и вы? Разве Ник виноват, что он такой?
      Я показала на брата. Тот не сводил глаз с инопланетян. Иногда в его карих глазах светилось что-то. Иногда он понимал. И происходящее становилось для него ясным. Все равно что глядеть на солнце через черные очки. Долго глядеть, пока лучи солнца не растопят темные стекла, и все вдруг окажется в кромешной тьме. Пустота. Словно в ней никогда не мелькали искорки. Но иногда…
      Взгляды инопланетян коснулись его и ускользнули.
      — Такие, как Ник, не появляются в вашем мире. Там нет сломанных вещей, потому что вы крадете лучшие наши идеи.
      Я вдруг охрипла. Во рту стало сухо. Но я не унималась.
      — Вы даже не платите нам за это! Платим мы. И все расходы несем тоже мы! — заорала я. — Вы нам должны! Должны лично мне!
      Я ткнула Берта пальцем в грудь.
      — Вы не имеете права использовать нас для своих целей и не платить!
      — Нам очень жаль, — выдавил Берт.
      — О да, инопланетяне далеко продвинулись в области извинений, — отрезала я.
      Мы все, даже Гарри, молча постояли несколько минут, пока они не кивнули.
      — Сколько ты хочешь за свое молчание?
      — Миллион, — прошептала я, чтобы не услышал Гарри, и, выхватив две стодолларовые банкноты из руки инопланетянина, одну протянула ему.
      — Договорились.
      Я смотрела, как они ведут Берта сквозь заросли. Гарри перевел взгляд с меня на деньги в своей руке.
      — Это инопланетяне, — ахнул он.
      Он так ничего и не понял. Я взяла Ника за руку и повела домой, ужинать.
      Четырнадцатилетнему человеку трудно объяснить взрослым внезапное появление нескольких сотен фунтов золота, поэтому мы с Ником убрались из трейлерного парка, после того как зарыли большую часть тонких листов металла под фортом.
      Инопланетяне не купили моего молчания. Они не смогли ничего поделать с тем, что я знаю об их появлении здесь. Нику все равно, а может, и не все равно. Он неплохо продвинулся вперед, потому что теперь мне по карману новые программы обучения для детей с замедленным развитием. Я предоставила его самому себе. Я хотела быть его защитницей, но теперь знаю, что ему придется самостоятельно прокладывать себе дорогу в жизни.
      Я написала письма всем адресатам Берта, стараясь исправить все, что он натворил. Может, они и меня посчитали спятившей, но, думаю, мне удалось изменить направление их мыслей. Хотя бы некоторых.
      Во всяком случае, свой образ мыслей мне удалось изменить. Это наше поле. Нам его засевать. Нам собирать урожай, и неважно, кто там заглядывает через наши плечи и стоит за спиной.
 
Перевод с английского:
Татьяна Перцева