Входная дверь за Джоном Рэйберном закрылась с ужасающим скрипом. Сколько раз они с отцом собирались подкрасить и смазать ее к зиме… Впрочем, сейчас Джону больше всего хотелось сорвать эту проклятую дверь с петель и забросить куда подальше.
      – Джонни! - окликнула мать, но он уже скрылся в густой тени сарая, завернул за угол, и голос женщины потонул в стрекоте кузнечиков. Дыхание вырывалось изо рта облачками пара. На краю тыквенного поля Джон помедлил секунду и зашагал дальше. Где-то за этим полем, там, на востоке, был Технологический институт Кейза, в который он хотел поступать на будущий год. Только вот вряд ли получится. Есть еще университет в Толедо… Отец говорит, поработав год-другой, можно подкопить деньжат и заплатить за обучение.
      Джон пнул ногой переспелую тыкву. В воздух взвились семена и тонкие ниточки мякоти. Запах сырой земли и гнили напомнил о том, что до Хэллоуина всего неделя, а урожай они с отцом так и не собрали. Значит, тысяча зеленых коту под хвост. Опять сплошной убыток…
      С востока тыквенное поле заканчивалось полоской деревьев - старых кленов и вязов, - которые отделяли ферму от Таунлайн-роуд. За ней начинался заброшенный карьер. Тяжело дыша, Джон остановился возле дерева и постарался успокоиться.
      Нет, родители тут ни при чем. Если кто и виноват, то только он сам. Не стоило ему драться с этим Тедом Карсоном. И уж тем более грубить его мамаше. Он один во всем виноват. Хотя… когда он сказал миссис Карсон, что ее сыночек - сволочь, у той сделалось такое лицо, что, пожалуй, оно того стоило.
      Заслышав хруст сломанной ветки, Джон обернулся. Сперва он решил, что это Тед Карсон со своей мамочкой - выследили его и устроили в кустах засаду. Однако перед ним стоял какой-то незнакомый мальчишка со сломанным прутиком в руках.
      – Джонни? - произнес он. Ветка в его руке обвисла и коснулась земли.
      Джон пригляделся: это был не мальчик, а, скорее, подросток. Джон подошел поближе. Парнишка был в джинсах и клетчатой рубашке. Поверх рубашки он натянул какую-то нелепую красную безрукавку.
      Джон задержал взгляд на лице незнакомца. Где-то он его видел… Это было его собственное лицо. - Эй, Джонни, привет! Стоявший перед ним был он сам.
 

* * *

 
      Джон-в-безрукавке смотрел на двойника, суб-Джона, и думал: это как раз то, что нужно. Это был явно Джонни-Простачок, а не один из Джонни-Мятежников или Сломленных Джонни. Такому можно будет впарить все, что угодно. Он поверит.
      – Кто… Кто ты такой? - спросил Джонни-Простак. Он тоже был в джинсах и рубашке, но без куртки.
      Джон изобразил на лице самую искреннюю улыбку:
      – Я - это ты, Джон.
      – Что?!
      Похоже, он несколько туповат.
      – На кого я, по-твоему, похож? - спросил Джон и сам же ответил: - На тебя, Джон, на тебя. Потому что я и есть ты.
      Джонни-Простак попятился назад, а Джон продолжал:
      – Я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что это розыгрыш. Что кто-то потешается над простым деревенским парнем. Нет, это не так. И закрыли эту тему. Потом ты решишь, что у тебя, оказывается, есть брат-близнец, которого усыновили другие родители. И здесь ты будешь не прав. На самом деле все гораздо интереснее.
      Джонни-Простак скрестил руки на груди.
      – Ну, давай тогда, выкладывай.
      – Вообще-то, я голодный как волк и не прочь где-нибудь присесть перекусить. Отец, я смотрю, уже дома. Может, пойдем в сарай и обсудим все там?
      Джон подождал, пока в голове собеседника провернутся нужные шестеренки.
      – Вряд ли, - наконец изрек тот.
      – Ну, как хочешь. Тогда я разворачиваюсь и ухожу. И ты никогда ничего не узнаешь.
      Джон наблюдал за битвой эмоций на лице Простака. Показной скептицизм боролся в нем с мыслью о бредовости этого видения и отчаянным желанием разгадать загадку. Простак любил загадки. В конце концов лицо его разгладилось.
      – Ладно, пошли, - согласился он.
 

* * *

 
      Они двигались рядом, и Джон немного успокоился. Пока шагали по тыквенному полю, он заметил, что они идут в ногу. Джон открыл дверь сарая, и пришелец вошел первым, привычно щелкнув выключателем возле двери.
      – Здесь хоть потеплее, - сказал он, потирая руки, и обернулся к Джону.
      Свет ударил ему прямо в лицо, и Джон поразился сверхъестественному сходству. Их действительно можно было принять за близнецов. Волосы у парнишки были такого же песочного цвета, только немного длиннее и по-другому пострижены. Одежда казалась странной: такой куртки Джон никогда не носил. Кроме того, юноша был чуть постройнее. За плечами у него висел синий рюкзак - набитый так туго, что молния не застегивалась до конца. Над глазом кожа была поцарапана, а над левой бровью темнело пятнышко бурой крови - уже свернувшейся, но еще довольно свежей.
      – Ну, и кто ты такой?
      – А как насчет перекусить?
      Джон подошел к стойлу и, взяв из корзины яблоко, бросил его юноше. Тот поймал и улыбнулся.
      – Рассказывай, а потом я схожу в дом, принесу поесть.
      – Разве так отец учил тебя обращаться с путниками? Готов поспорить, если бы там, в кустах, я столкнулся с ним, он пригласил бы меня на ужин.
      – Рассказывай, - повторил Джон.
      – Ладно. - Юноша плюхнулся на тюк сена и стал грызть яблоко. - На самом деле все просто. Я - это ты. Вернее, я - это ты с генетической точки зрения. Я вырос на этой самой ферме, только в другой вселенной. А теперь вот решил повидаться с самим собой.
      – Чушь собачья. Кто это такое выдумал?
      – Ладно, ладно. Я бы тоже не поверил. - По его лицу пробежала тень. - Но у меня есть доказательства. Одну секунду… - Он вытер рот тыльной стороной ладони. - Итак, начнем. Этого коня зовут Стэн или Дэн. Вы купили его у Макгрегоров с Батт-роуд, когда тебе было десять. Конь упрямый, норовистый и терпеть не может ходить под седлом. Но становится шелковым, если знает, что у тебя в кармане яблоко. - Парень повернулся налево, к другим стойлам. - Свинью зовут Рози. А это корова Вильма. Кур вы называете Дамочками. Ну как, пока все верно?
      Он самоуверенно ухмыльнулся.
      – Когда тебе было двенадцать, ты украл у дяди пачку сигарет и все их выкурил. В восемь лет ты застрелил из ружья здоровенную жабу. После этого тебя вырвало от омерзения, и больше ты к ружью не притрагивался. Девчонку, которую ты впервые поцеловал, звали Эми Уолдер. Она была даже не прочь показать тебе трусики, но ты сбежал домой, к мамочке. И правильно сделал: у нее повсюду вши. Всё зовут тебя Джонни, хотя тебе больше нравится «Джон». На сеновале у тебя припрятана пачка старых «Плейбоев». Однажды ты прожег дырку в ковре в своей комнате. Никто об этом не знает, потому что ты поставил на это место тумбочку.
      Он развел руки в стороны, словно гимнаст после удачного прыжка.
      – Ну как? Близко к тексту? - Он ухмыльнулся и швырнул огрызок в стойло Стэна.
      – Не целовался я с Эми Уолдер.
      Эми залетела от Тайрона Биггенса, когда ей было пятнадцать. После этого она вместе с теткой уехала в Монтану и больше не возвращалась. Джон не стал упоминать, что, кроме этого пункта, все остальное было чистой правдой.
      – А остальное я угадал?
      Джон кивнул:
      – В общих чертах.
      – В общих чертах?! Да я попал в самую точку, потому что все это произошло со мной. Только в другой вселенной.
      Откуда этот парень столько про него знает? Кто мог ему рассказать? Родители?
      – Ну, допустим, так. Тогда скажи вот что. Как звали моего первого кота?
      – Снежок.
      – Мой любимый предмет в школе?
      – Физика.
      – В какой колледж я хочу поступить?
      Пришелец помолчал, нахмурился.
      – Не знаю.
      – А что так?
      – Пойми, я уже довольно долго путешествую, а до того о колледже я не думал. Потому и не знаю. С тех пор как я начал пользоваться прибором для путешествий, я стал другим… Но до этого момента мы были одним целым. - Он помолчал. Казалось, он уже устал от этого разговора. - Послушай. Я - это ты. Но если ты не хочешь мне верить - ничего страшного. Если ты не против, я переночую на сеновале, а утром уйду.
      Глядя, как пришелец берется за лестницу, Джон почувствовал укол совести: нельзя же так гнусно обращаться с гостем.
      – Ладно, можешь спать здесь. Я сейчас принесу поесть. Только не выходи никуда и, если кто-нибудь войдет, спрячься. А то с моими предками удар случится.
      – Спасибо, Джон.
 

* * *

 
      Дрожа и затаив дыхание, Джон смотрел, как Простак открыл дверь и растворился в ночи. А ведь самое сложное еще впереди.
      Как просто было бы прикончить этого деревенского увальня… Один удар по темечку - и готово. Но нет, на такое он не пойдет. Во всяком случае, пока. Да, он дошел уже до предела отчаяния, но все же не настолько, чтобы совершить убийство. Или самоубийство?
      Он мрачно усмехнулся. Старина Дэн тихонько заржал в ответ.
      Взяв из корзины яблоко, Джон протянул его лошади. Глаза его вдруг наполнились слезами.
      – Держись, старина, - прошептал он, пока Дэн с воодушевленным хрустом поедал яблоко. Его собственный Дэн умер. Погиб от его руки.
      Он ехал верхом и решил перепрыгнуть через забор за дальним полем. Препятствие они одолели, но левая задняя нога Дэна не вынесла такого испытания. Кость сломалась, и Джон в слезах бросился на ферму.
      Отец уже шел ему навстречу, мрачнее тучи и с ружьем в руках. Он все видел.
      – Дэн поранился! - крикнул Джон.
      Отец кивнул и молча протянул ему ружье. Джон машинально взял его, но тут же попытался вернуть обратно.
      – Нет!
      – Если сломана нога, другого выхода нет.
      – Но, может… - Джон осекся. Пронзительное ржание Дэна было слышно даже отсюда. Его нога была вывернута под таким ужасным углом, что сомнений не оставалось.
      – Может, доктор Кимбл его посмотрит?
      – И чем ты за это заплатишь?
      – А ты не…
      Отец фыркнул и пошел к дому.
      Джон смотрел ему вслед, пока крики Дэна не сделались совсем уж невыносимыми. Тогда он пошел обратно, и слезы ручьем текли по его щекам.
      Выпучив глаза, конь яростно мотал головой, но, когда Джон приставил к его черепу ствол, затих. Наверное, догадался. Джон вытащил из кармана яблоко и сунул его Дэну. Конь зажал яблоко в зубах, но жевать не стал, словно ожидая. А потом чуть заметно кивнул, или Джону это показалось. И парень спустил курок. Дэн вздрогнул и повалился замертво. Джон бросился на землю и прорыдал целый час.
      А здесь Дэн цел и невредим. Джон потрепал лошадь по морде.
      – Привет, восставший из мертвых, - усмехнулся Джон. - Прямо как я.
 

* * *

 
      Когда хлопнула входная дверь, отец с матерью разом замолчали, и Джонни догадался: разговор шел о нем.
      – Я поем в сарае, - объявил он. - У меня там один важный эксперимент.
      Достав из буфета тарелку, он принялся накладывать туда лазанью. Поймав его взгляд, отец сказал:
      – Сынок, насчет этой истории с мальчишкой Карсоном…
      Джон незаметно сунул в карман вторую вилку.
      – Да?
      – Я знаю, ты поступил правильно и все такое…
      Джон кивнул и заметил, как мать отвела взгляд.
      – Он презирает нас из-за того, что мы фермеры и копаемся в земле, - сказал Джон.
      Мама развязала тесемку на шее, повесила фартук на стул и вышла из кухни.
      – Знаю, Джонни… Джон. Но иногда приходится с чем-то мириться.
      Джон кивнул:
      – А иногда нужно как следует дать в морду, отец.
      Он повернулся, чтобы уйти.
      – Джон, ты можешь поесть здесь, с нами.
      – Не сегодня, пап.
      Захватив с собой кварту молока, он пересек кухню и вышел через черный ход.
 

* * *

 
      – Стэн такого никому, кроме меня, не позволяет.
      Джон, трепавший Дэна за ухом, обернулся.
      – Точно, - сказал он, взял бумажную салфетку с лазаньей, которую протянул ему Джон, и принялся уплетать. - Спасибо. Обожаю мамину лазанью!
      Простак нахмурился, и это упрямство было знакомо Джону. Он сам вел себя также, когда сталкивался с невероятным. Пожалуй, стоит попридержать язык и перестать заваливать его доказательствами, решил он. К этому Джону требовался более тонкий подход, чем показалось в начале.
      Джон поедал ужин в полном молчании под пристальным взглядом Простака. Наконец тот не выдержал:
      – Ладно, допустим, ты явился из другой вселенной. Каким образом ты это сделал?
      С набитым ртом он ответил:
      – С помощью моего прибора.
      – И почему именно ты?
      – Я не знаю.
      – Хитро придумано, - со злостью заметил Джон.
      – Мне дали прибор, который позволяет перемещаться из одной вселенной в другую. Сейчас он у меня здесь, под рубашкой. А почему именно я, мне неизвестно. Вернее, почему именно мы.
      – Кто тебе дал этот прибор?
      – Я! - ухмыльнулся пришелец.
      – Еще одна наша копия из другой вселенной? - догадался Джонни.
      – Ну да. Еще один Джон. Довольно симпатичный парень.
      Пока все его слова были чистой правдой.
      Простак надолго задумался. Наконец он изрек:
      – Надо овец покормить.
      И стал насыпать в корыто зерно из мешка. Пришелец подхватил мешок с другого конца и поднял повыше.
      – Спасибо.
      Они вместе задали корм корове, потом лошади, а уж после этого закончили собственный ужин.
      – Если ты - это я, как мне тебя называть? - спросил Простак.
      – Что ж… Может, Джон Первичный?
      – Я не хочу называться «вторичным»…
      – И не надо, будь просто Джоном.
      – Если ты - первичный, то который по счету тот, что дал тебе прибор?
      – Нулевой, - усмехнулся Джон. - Так значит, теперь ты мне веришь?
      Казалось, Простак все еще сомневался.
      – Может быть.
      – Ну ладно. Тогда вот тебе последний аргумент. Уж тут отрицать бесполезно. - Джон Первичный задрал штанину, обнажив длинный белый шрам на ноге, где не росли волосы. - Теперь покажи свой, - предложил он, стараясь не поддаваться панике. Последний раз, когда он попытался проделать этот трюк, шрама не оказалось.
      Простак оглядел шрам, а затем закатал джинсы до колена. От холодного воздуха волоски встали дыбом на всей икре, кроме полоски зарубцевавшейся плоти на точно таком же шраме.
      Когда Джону Первичному было двенадцать, они с Бобби Уолдером перебрались через колючую проволоку на участок миссис Джонс, чтобы поплавать в бассейне. Та спустила на них собак, и мальчишкам пришлось нагишом удирать через поле и с разбега сигать через колючую проволоку. Джон в этом преуспел не слишком. Бобби благополучно смылся, а Джон доковылял до дома кое-как. На рану пришлось накладывать швы и делать укол от столбняка.
      – Теперь ты мне веришь? - спросил Джон Первичный. Простак уставился на шрам.
      – Да. Боль была адская, правда?
 

* * *

 
      Джонни сидел в «аквариуме» - комнате со стеклянными стенами рядом с кабинетом директора, - стараясь не встречаться взглядом с одноклассниками и гадая, чем сейчас занимается Джон Первичный. Он оставил своего двойника на сеновале с половиной школьного завтрака и обещанием не высовывать из сарая носа.
      – Не беспокойся, - сказал ему тот с ухмылкой. - После школы встретимся в библиотеке.
      – Только чтобы никто тебя не видел, ладно?
      Джон Первичный улыбнулся снова.
      – Джон! - Из кабинета директора высунулась голова. У парня упало сердце: он никогда еще не попадал в неприятности.
      У мистера Гушмэна были грудь колесом, лысеющая голова и вечно нахмуренные брови. Он жестом указал Джону на стул, а сам с тяжелым вздохом опустился за письменный стол. Говорили, что в армии он был майором и во всем любил строгость. За тот год, что он работал директором, Джону еще ни разу не доводилось с ним разговаривать.
      – В нашей школе существует определенная политика в отношении насилия и хулиганства, - начал он.
      Джон открыл рот, чтобы ответить, но не тут-то было.
      – Дай мне закончить. Факты таковы. В раздевалке ты несколько раз ударил своего школьного товарища, который к тому же младше тебя. В результате ему потребовалась медицинская помощь и наложение швов. - Он раскрыл лежащую на столе папку. - Устав школы создан для того, чтобы защитить всех учеников. Насилие в учебном заведении исключено. Тебе это ясно?
      Джон некоторое время молча смотрел перед собой, затем сказал:
      – Я понимаю, что существует Устав. Но…
      – У тебя отличная успеваемость, ты член школьной команды по футболу. Ты на хорошем счету, собираешься поступить в престижный колледж. Эта история может испортить твою репутацию.
      Джон прекрасно это понимал.
      – В Уставе сказано, что ученик, виновный в совершении насилия, отстраняется от занятий на три дня и исключается из всех спортивных секций. Тебе придется оставить футбол.
      У Джона что-то сжалось в горле.
      – Ты сознаешь всю серьезность ситуации?
      – Да, - только и сумел выдавить Джон. Гушмэн открыл еще одну папку.
      – Но, как мне кажется, здесь имеет место особый случай. А потому, если ты письменно извинишься перед миссис Карсон, мы замнем это дело. - Гушмэн посмотрел на подростка, ожидая ответа.
      Джон почувствовал, что его приперли к стенке. Этот гад Тед напрашивался на хорошую трепку: он спустил в унитаз одежду Джона.
      – С какой стати я должен извиняться перед миссис Карсон? - спросил он. - Я ведь не ее ударил, а Теда.
      – Она считает, что ты обошелся с ней непочтительно. И хочет, чтобы ты извинился за это.
      Написать эту бумажку - и делу конец. Но ведь он всегда будет помнить, что его сломали. А он не терпел поражения - о чем бы ни шла речь. Ему хотелось крикнуть Гушмэну, что он готов понести наказание…
      Но вместо этого он сказал:
      – Если вы позволите, я обдумаю ваши слова в выходные.
      Судя по улыбке мистера Гушмэна, тот был уверен, что сумел сломить Джона.
      – Конечно, подумай. Но к понедельнику мне нужно знать твое решение.
      Джон вышел и отправился на следующий урок.
 

* * *

 
      Поглубже надвинув на глаза кепку с надписью «Мартышки из Толедо», Джон Первичный пробрался мимо библиотекарши. Он не хотел, чтобы в нем узнали Джона Рэйберна. Не сейчас.
      Отдел справочников располагался на своем обычном месте, и это радовало. Сходство по мелочам позволяло надеяться и на более серьезные совпадения. Джон пробовал жить в очень странных местах, но рано или поздно что-то шло наперекосяк, и ему приходилось бежать. Сейчас он нуждался в мире, похожем на его собственный, и до сих пор эта вселенная соответствовала такому требованию.
      Джон взял с полки альманах. Конечно, энциклопедия содержит больше информации, но там он рисковал заблудиться в деталях. А ему требовалось всего лишь простое сравнение.
      Он пробежал пальцем по списку президентов: все имена были знакомые. Значит, это не тот мир, где Вашингтон пробыл на посту четыре срока подряд, установив систему президентско-монархического пожизненного правления. Перелистнув страницу, Джон обнаружил, что следующие двадцать президентов были те же самые, за исключением последних четырех. Что это еще за Билл Клинтон, черт подери?
      И все же расхождения оказались совсем незначительные. Ну что ж, так тому и быть! Как он устал от этого вечного бегства…
      Джон нашел незанятый стол, расстегнул рюкзак и принялся за свои изыскания.
 

* * *

 
      Городская библиотека находилась всего в паре кварталов от школы. Джонни довольно долго бродил среди стеллажей, пока не обнаружил на третьем этаже в третьем ряду Джона Первичного. Тот сидел за столом в центре зала, обложившись книгами и подшивками местных газет. Рюкзак был расстегнут, и Простак увидел, что он битком набит бумагами и папками.
      Джон Первичный был в бейсболке и темных очках - видимо, в целях конспирации. Заметив Джонни, он снял очки и сказал:
      – Видок у тебя неважный. Что стряслось?
      – Да ничего. Чем это ты тут занимаешься?
      Джон Первичный взял в руки учебник истории, раскрыл книгу и ткнул пальцем в разноцветный список американских президентов.
      – Здесь Джордж Буш повысил налоги, и его не переизбрали на второй срок - в девяносто первом его победил Клинтон. А в моем мире Буш не пошел на такие меры, в экономике случился спад, и его переизбрали на второй срок. Еще выше он поднялся, когда посреди его второго срока прикончили Хуссейна. А в девяносто шестом президентом избрали сына Буша.
      Джон рассмеялся:
      – Этого клоуна?
      Джон Первичный нахмурился: - Буш-младший избавил страну от внешнего долга. И безработица у нас была ниже трех процентов.
      – У нас она тоже невелика. Клинтон неплохо поработал.
      Джон Первичный ткнул пальцем в ксерокопию газетной статьи.
      – А дело «Уайтуотер»? А наркотики? А Вине Фостер? [20 июля 1993 года Вине Фостер был найден мертвым в своем автомобиле в лесу под Вашингтоном. Смерть наступила вследствие огнестрельного ранения в грудь. Фостер был центральной фигурой в деле об уайтуотерских земельных участках, впоследствии ставших поводом для крупного скандала с участием президента и его супруги. (Здесь и далее прим. перевод.)] - Он протянул вырезки Джону, а затем покачал головой. - Ладно, забудь. В конце концов, все это не так уж важно. По крайней мере, мы не родились в одном из тех миров, где Никсона так и не поймали и не было Уотергейта.
      – А что было там?
      – Как правило, Вторая великая депрессия. Россия и Штаты так и не вышли из гонки вооружений. Это очень тоталитарные места. - Он забрал у Джона статьи. - В вашем мире есть липкие листочки для записок?
      – Естественно.
      Джон Первичный пожал плечами.
      – Их придумали далеко не везде. Идея простая, а стоит целое состояние. - Он вытащил из рюкзака блокнот и открыл его на странице с телерекламой. - A MTV?
      – Ну да.
      – Интернет?
      – Вроде да.
      – Кубик Рубика?
      – Не слыхал о таком.
      Джон Первичный поставил галочку напротив рисунка, изображавшего разноцветный куб.
      – Ага! Это настоящее золотое дно.
      – Правда?
      Первичный перевернул страницу.
      – «Темницы и драконы»?
      – Это игра, где изображаешь из себя волшебника?
      – Та самая. А как насчет леденцов? Есть здесь такая штука?
      – Что-то не припомню. А что это?
      – Такие конфетки. Та-ак… А алмазные месторождения в Южной Африке?
      Так они пробежались по целому списку вещей, примерно три четверти из которых были Джону знакомы: в основном, игры, игрушки и изобретения.
      – Ну что ж, есть чем заняться. Кое на чем из этого списка можно сделать неплохие бабки.
      – И что ты собираешься делать? - с подозрением спросил Джон.
      – Зарабатывать деньги на межвселенской торговле.
      – Межвселенской?
      – В смысле, между разными вселенными. Конечно, не в смысле торговли реальными вещами. Я не в состоянии перетащить достаточно предметов, чтобы получать из этого выгоду. Слишком сложно. А вот идеи перемещаются очень даже легко, и то, что давно стало всеобщим достоянием в одной вселенной, в соседней может оказаться невидалью. Рубик продал сто миллионов своих кубиков. По десять долларов за штуку - это получается миллиард баксов! - Он помахал блокнотом у Джона перед носом. - Здесь две дюжины идей, на которых можно сколотить состояние.
      – Так что ты собираешься делать? - повторил Джонни.
      Джон Первичный улыбнулся своей фирменной снисходительной улыбочкой.
      – Не я, а мы. Мне нужен агент, который занимался бы делами в этом мире. Кто же может подойти на эту роль лучше, чем я сам? И хотя говорят, что в два места одновременно не поспеешь, ко мне это не относится.
      – Угу.
      – Навар поделим пополам.
      – Угу.
      – Слушай, ты не думай, это не воровство. Эти идеи никому здесь не приходили в голову. Людей, которые все это изобрели, в этом мире может просто не существовать.
      – Я и не говорил, что это воровство, - сказал Джон. - Просто я до сих пор не очень верю тебе.
      Джон Первичный вздохнул:
      – Ну что с тобой сегодня стряслось?
      – Меня могут отстранить от занятий и выкинуть из футбольной команды, - ответил Джонни.
      – Что? С какой стати? - Джон Первичный казался искренне обеспокоенным.
      – Я побил одного типа, Теда Карсона. Его мать наябедничала директору. Тот хочет, чтобы я извинился.
      Джон Первичный побагровел.
      – Надеюсь, ты не собираешься этого делать? Знаю я этого Теда Карсона. Он во всех вселенных маленький засранец.
      – У меня нет другого выхода.
      – Выход есть всегда. - Джон Первичный вытащил из рюкзака другой блокнот. - Тед Карсон, говоришь? У меня на него кое-что имеется…
      Джон заглянул ему через плечо. На каждой странице блокнота была приклеена газетная вырезка: отдельные фразы были выделены маркером, а внизу имелись ссылки на другие страницы. Один из заголовков гласил: «Мэру и членам городского совета предъявлено обвинение». Фотограф запечатлел мэра Тиссена с искаженным от крика лицом. Другая заметка представляла собой список разводов. Джон Первичный перевернул страницу.
      – Вот: «Тед Карсон арестован за издевательство над соседским котом. По-видимому, подросток погубил не меньше дюжины окрестных животных, прежде чем его поймали с поличным».
      Он взглянул на Джона. Тот прочитал заметку, качая головой.
      – Что-то я об этом не слышал.
      – Возможно, здесь его так и не поймают.
      – И что нам с этим делать? - спросил Джон.
      – Шевели мозгами, братишка. - С этими словами Джон Первичный отдал Джону клочок газеты с перечнем разводов. - Отксерь-ка вот это.
      – Зачем?
      – Это самый верный способ узнать, кто с кем спит. Обычно такие вещи не меняются, в какой бы вселенной ты ни оказался. Кстати говоря, как тут у вас выглядит Кейси Николсон?
      – Что?! - глаза Джона полезли на лоб.
      – Да ладно тебе. Так все-таки? Уродина или красотка? В половине миров она залетела еще в школе и живет на парковке для трейлеров.
      – Она член школьной группы поддержки, - ответил Джонни. Джон Первичный взглянул на него и усмехнулся:
      – Ведь она нам нравится, да? Мы с ней встречаемся?
      – Нет.
      – А мы ей нравимся?
      – Я, а не мы! - возмутился Джон. - Думаю, да. Она улыбается мне на уроках.
      – А почему бы нам не полюбить ее?.. - Тут пришелец бросил взгляд на свои часы. - Тебе пора возвращаться в школу, верно?
      – Ага.
      – Встретимся вечером дома. Пока! - Не вздумай болтать, - предупредил Джон. - А то еще подумают, что это я. Не создавай мне проблем, ладно?
      – Не беспокойся. Я вовсе не хочу портить твою жизнь.
 

* * *

 
      «Кейси, Кейси, Кейси…» - мысленно повторял Джон Первичный, провожая взглядом Джонни-Простака. Кейси из группы поддержки была самой лучшей разновидностью Кейси. От нее пахло чистотой. И такое сокровище достанется этому недотепе?;
      Джон собирался просидеть в библиотеке до самого закрытия, но соблазн увидеть Кейси оказался сильнее. Он без особого энтузиазма пролистал еще несколько газет, а потом собрал вещи и направился к школе.
      Во время прогулки по крошечному центру города его настиг приступ ностальгии. Всю свою жизнь он провел в этом маленьком городке - хотя, конечно, не в этом, а в таком же. В какой-то момент ему ужасно захотелось заскочить в букинистический магазин и порыться в старых комиксах. Но продавец за прилавком непременно его узнает. Нет, еще рано, решил он.
      Когда он подошел к стадиону, игра уже началась. Джон выбрал местечко на самом верху трибуны и удостоверился, что козырек бейсболки надежно закрывает его лицо. Солнце опускалось за дальний конец поля, отбрасывая длинные зловещие тени, пока две школьные команды (средняя школа Финдли играла с «Долиной Гуриона») бестолково гоняли мяч по полю. Наблюдать за игрой теней было куда интереснее.
      Но вскоре матч кончился, и трибуны стали наполняться людьми. Джон увидел знакомые лица, пробудившие давнишние, но все еще яркие воспоминания. Скрючившись на скамье, он поднял воротник куртки и невесело усмехнулся. Всегда скрываться, всегда быть в бегах… Но только не в этот раз.
      На поле выбежали девушки из команды поддержки. Кейси пришелец заметил сразу и тут же ощутил прилив гормонов. Он шел к ней сквозь вселенные, подумал он. А что? Неплохая фраза для знакомства!
      Господи, как она хороша… Он даже привстал, чтобы разглядеть ее получше.
      – Эй, Джон! - крикнул кто-то с трибуны, двумя рядами ниже.
      Джон в замешательстве замер: он понятия не имел, кто это. Его охватила паника. Он отсутствовал целый год - кто знает, что он пропустил за это время. - Привет, - отозвался он неуверенно.
      – Чего это ты не на поле?
      – Ну да, уже иду.
      Перепрыгивая через две скамейки, Джон почти бегом бросился прочь. Нет, пялиться на Кейси еще рано.
 

* * *

 
      После матча Джон встретился с отцом на парковке.
      – Прямо скажем, не лучшая игра, - заметил отец. Он был в рабочем комбинезоне и в шляпе с логотипом фирмы «Джон Дир» [Компания, специализирующаяся на выпуске сельхозтехники.]. А ведь он и на трибуне сидел в таком виде, подумал Джон. С навозом на башмаках… Из колонок старенького грузовика доносилось какое-то дребезжание в стиле кантри. На миг Джону стало стыдно за отца, но потом он вспомнил, из-за чего подрался с Тедом Карсоном.
      – Спасибо, пап, что заехал за мной.
      – Да ладно. - Он завел машину и выехал со стоянки. - Вот какая странная штука. Мне померещилось, будто ты сидел на трибуне.
      Стараясь сохранять спокойствие, Джон взглянул на отца.
      – Ты что? Я же был внизу.
      – Знаю, знаю. Я видел. Должно быть, мои старые глаза играют со мной такие шутки.
      Неужели Джон Первичный не вернулся в сарай? Что этот негодяй себе позволяет?
      – Гушмэн звонил.