КОНСТАНТИН МЕЛИХАН
      Театр травмы
      
      
      * Технический юмор Писатель и редактор
      * На дачу
      * Кое-что о биоритмах
      * Кольцо Рассказ джентльмена
      * Книголюбы Драма идей
      * Дядя Вася Почти по Чехову
      * Маклохий и Альмивия Опера опер
      o Краткое содержание
      o Картина первая.
      o Картина вторая.
      o Картина третья.
      o Картина четвертая.
      o Картина пятая.
      o Картина шестая.
      o Картина седьмая.
      o Картина последняя.
      * Я ищу себе жену Очерк-мечта
      * Сальери и Моцарт Маленькая комедия
      o Сцена I
      * Фотоальбом Джентльмен в гостях у дамы
      * Яблочко от яблони
      * Больной
      * Рассказ мясника
      * Письмо в деревню
      * Видеосалон
      * Маленький врач и маленький больной
      * Воспоминания ветерана революции, войны, труда и перестройки
      * Взятие Бастилии Из недавнего прошлого
      * В город, или Напутствие
      * По брачному объявлению Разговор двух дам
      * Рыжий
      * Сладкая женщина
      * Анюта, я тута! Письмо от тети Мани
      * Умная Маша
      * Возвращение к жизни
      * На черный свет
      * Офицер и солдат
      Технический юмор Писатель и редактор
      - Здравствуйте! Вы юмористические рассказы печатаете?
      - Печатаем, печатаем.
      - Правда, юмор у меня, как бы это сказать, технический.
      - Как - технический?
      - Ну, я пишу с юмором о машинах.
      - Только о машинах?
      - Почти. А точнее - о фрезерных машинах.
      - Только о фрезерных?!
      - Ну, не совсем, а, собственно говоря, только о самих фрезах.
      - Весь юмор о фрезах?!
      - Ну, это я, конечно, преувеличил, а говоря по правде - только о кольцевых фрезах.
      - Только о кольцевых?! Прекрасно!
      - Да. Причем - только о тех, которые применяются в пилах.
      - Только в пилах?! Это как раз то, что нам нужно на сегодняшний день.
      - Да! Только в пилах и только в камнерезных.
      - Потрясающе! Значит, вы занимаетесь юмором только кольцевых фрез камнерезных пил?
      - Вот именно! Причем с шириной пропила - четыре сантиметра.
      - А с... глубиной пропила?
      - А с глубиной - сто двадцать.
      - Не пойдет.
      - Что, слишком мелкий пропил?
      - Нет, слишком глубокий. Для нашего журнала.
      - Но ведь такова действительность!
      - Я понимаю. Но поймут ли другие?
      - Да кто будет считать эти сантиметры?!
      - Вы еще не знаете нашего читателя. Один-два сантиметра он, конечно, пропилет. Но глубже...
      - Да что здесь пилить?! Это же известняк!
      - Известняк?! В таком случае вы обратились не по адресу. Наш журнал называется "Проблемы затупления кольцевых фрез камнерезных пил при обработке гранита".
      На дачу
      Ну-к, убери копыта: я в вагон зайду. Да не лай, борода! Залазь, Надюха! Она со мной заместо младенца грудного. Я ее на колени посажу. К бабке этой.
      Давай, Надюха, откупоривай! Да я про окно говорю. Замаскируйся, бабуль. Чичас раскидушка в окно влетит. Молодцом, бабуля, увернулась!
      Эй, с газетой, как тебя там? - подписчик - на-кось лукошко с дробью повесь. Оп-па! Подавай, Надежда, удочки. Все путем. Бабулю только с крючка сыму.
      Садись, Надюха. Который на гитаре, как тебя там? - Адриано Чипполино - уступи-к женщине место. У нее ж все конечности перегружены. Очи-то разуй! А это не лапай. Это не пулемет. Это насос огородный. У нас же пять грядок огурцами засеяно. Солеными.
      Че читаешь-то, бабулькин? "Искусство долголетия"? Брось: поздно уже. Прими-к лучше на ручки огнетушитель. Мы ж на природу едем, к реке. Ну че ты надулась, клюшка? Не ндравится - пешком ползай. Лучше подыми-ка ножки - я те под ножки мотор задвину. Мы ж лодку на цепи держим.
      Эй, профессор, у тебя газетка свежая? А у Надюхи печень телячья свежая. Бабуле сок на тужурку капает. Одолжи газетку до завтрева. Мы ее опосля в реке простирнем. Да не дергайся ты так! Я тебе содержание устно обрисую. Значит, попытка переворота сорвана, организаторы банкета наказаны, огонь отступил. Ф-фу-у! Кажись, все, Надюх. Осталось только ведро с краской пристроить. Повыше ставь, на полку, чтобы людей не попачкало. А ты, очко, не возбухай. А то в тамбуре очнешься.
      Точняк, страдающая? Во. Только от окна отлепись: любит он тебя, любит. Встань туда, Рэкс. Он у нас, собака, завсегда пейзажи в дороге смотрит.
      И чего так тесно, Надюх? Как в следующий раз поедем? Мы ж дачники. Нам еще шлакоблоки надо перевезти и проволоки колючей моток. А воду мы на месте возьмем, чтобы ров вокруг дачи наполнить. А вагоны какие-то узкие пошли. Едешь - как в саркофаге.
      А где со струментом? Эй, тарзан, сбацай нам колыбельную "Хрен уснешь!" Да погромчей.
      А ты, глухая, разбуди нас на двадцать девятом километре.
      Трогай, кондуктор!
      Кое-что о биоритмах
      Вот, говорят, разные там филологи-физиологи нашли в организмах людей биоритмы. И теперь согласно этим биоритмам разным людям следовает спать в разное время. Грубо говоря, футболистам на своем поле следовает играть днем, а на мериканском - зимой.
      Я это к чему говорю? А к тому, что я сам на воротах стою. Не, не в бутсах, не голкипером. А в валенках, сторожем. Но спокойно нести службу не дают. Отвлекают.
      Вот давеча ворота украли. Пока я занят был. Вечером ложился - стояли ворота. Утром встаю - нету. Одно пространство зияет. Окружающееся.
      Да мне, собственно, и не жаль эти ворота. Меньше бегать: открывать-закрывать. Мне сторожку жаль. Не, не которую в то мое дежурствие унесли. Бог с ней. Еще лучшее. Я пышол на склад, взял спальный мышок, палатку интуристскую, клинья вбил. Все путем. Утром встаю - нету.
      Да честно говоря - и не надо. Пес с ей! За его обидно. Породистая такая дворняга была. Может, они ему кляп в рот положили, чтоб он нервы им не мотал, а может, он сам у их на поводу пышол. Стол вить у его какой был? Диятический. Все, что ему полагалося, я сам съедал. Вот он, наверно, и продался им. Еще дорогу, наверно, показывал, собака!
      И главно, сообщить некуда. Хочу в телефон позвонить. Приготовил палец. А сунуть некуда. Вместе со шнурком, оглоеды. Спысок ыбонентов только оставили.
      Хочу свыснуть. У меня свысток завсегда на гвоздике висит. Запасной. На ымынины преподнесли. Первый у меня еще в то дежурствование сняли. Хочу свыснуть. А свыснуть некуда. Один гвоздик торчит. В гвоздик не свыснешь.
      И даже бежать не в чем. Одежу уперли. Я во всем порядок люблю: штанцы - на стульчик, носки - на батарею, зубы - в стакан. А тут просыпаюся ни черта нету. Одна повязка нарукавная. В одной повязке далеко не побежишь.
      Хорошо хоть темнотища жуткая. Зажег спычку - ничего не вижу. Поднял спычку повыше - гляжу: степь кругом. Ни фабрики, ни кассы.
      Что, думаю, делать-то? Где мне теперь зарплату получать?
      Ну рази я виноват, что меня ночью бессонница не мучает? У меня биоритмы такие, ядреный лапоть! И к своим биоритмам я никого не допущу!
      Или пусть мне заместителя дают, чтоб меня охранял, или уволюсь, к лешему! Сторож, он всем нужон! Перед сторожем все двери открыты!
      Кольцо Рассказ джентльмена
      Что в наше время кольцо? Допустим - тонкое. И где-то даже - золотое. Тонкое золотое кольцо означает, что у вас, кроме кольца, ничего нет. А толстое?
      Задумал я жениться. Поехал толстое кольцо покупать. Вообще никаких нет. То есть - есть, но все на руках.
      Тут мне мужик один говорит:
      - Возьми то-то и дуй туда-то!
      Я обрадовался, поймал тачку.
      - До кольца, - говорю, - дуй!
      Ну, таксист меня не понял...
      Пока мы с трамвайного кольца возвращались, все кольца расхватали.
      Невеста меня не дождалась, выскочила за другого - с кольцом.
      Тут вдруг во всех магазинах кольца выкинули. Понял: пришла пора снова жениться. Быстренько купил новенькое кольцо. Быстренько подыскал новенькую невесту.
      Перед свадьбой свидетель говорит:
      - Дай кольцо померить.
      Померил - снять не может. Пришлось за невесту свидетеля отдавать.
      Потом кольца опять исчезли. А я как назло опять невесту нашел.
      Ну, бабка моя рогом упиралась, не хотела серьгу из уха в кольцо переливать, но я с нее ночью снял, утром перелил, днем подал заявление.
      Перед свадьбой свидетель говорит:
      - Дай кольцо посмотреть.
      Ну, дал я ему в лобешник. Он вместо кольца круги увидел перед глазами.
      Ну, перебинтовали ему лоб фатой, приехали во дворец. Стала невеста мне кольцо надевать, а оно не лезет. Пальцы у меня, как сардельки, распухли. Крепкий все-таки у свидетеля лоб оказался!
      Невеста говорит:
      - Товарищи, кому кольцо подходит?
      Ну, нашелся, конечно, один. Скрипач. Расписались они. А я опять обедаю чаем, носки штопаю прямо на ноге.
      Со следующей невестой пока не регистрируюсь. Жду, пока она разведется. Все-таки и кольцо у нее свое.
      Книголюбы Драма идей
      На сцене - лопата, воткнутая в землю. Рядом с ней - студент. На нем только очки и джинсы.
      Он лежит и читает старую толстую книгу. Видимо, проходит в колхозе практику.
      Появляется бригадир. Он в грязных сапогах и в ватнике, накинутом прямо на голую тельняшку.
      БРИГАДИР. Опять книгу на работе читаешь, бумперебум?!*
      СТУДЕНТ. "Любите книгу - источник знаний".
      БРИГАДИР. Чего, чего?
      СТУДЕНТ. Горький. А Фрэнсис Бэкон так сказал (листает книгу): "Книги - корабли мыслей".
      БРИГАДИР. Кончай дурака валять, бумперебум! Бездельник.
      СТУДЕНТ. "Прочесть как следует произведение... вовсе не безделица". Гоголь.
      БРИГАДИР (у него чешутся кулаки). Ох, и быть же беде! Ох, беда будет...
      СТУДЕНТ (листает книгу). "Не оценишь радость жизни, не вкусивши горечь бед". Шота Руставели.
      БРИГАДИР. Ну, слушай, это же некрасиво! Все работают, а ты...
      СТУДЕНТ (быстро листает книгу). "Гибкость ума заменяет красоту". Стендаль.
      БРИГАДИР. Тьфу, бумперебум! Согласен. Но о работе-то тоже надо думать. Не желаешь работать - так и скажи: мол, я не желаю...
      СТУДЕНТ. "Жизнь без желаний ни на что не нужна". Айбек.
      БРИГАДИР. Значит, все-таки желаешь, а почему не работаешь? С книгой, понимаешь ли, тут... уединился...
      СТУДЕНТ. "Уединение с книгами лучше общества с глупцами". Буаст.
      БРИГАДИР. Да ты, бумперебум!.. Ты хоть думаешь, о чем говоришь?!
      СТУДЕНТ. "Ни о чем не думает лишь тот, кто не читает". Дидро.
      БРИГАДИР. Ох, и на опасный же ты путь встал! Путь ты себе выбрал...
      СТУДЕНТ (лихорадочно листает книгу). "Путь, усыпанный цветами, никогда не приводит к славе". Лафонтен.
      БРИГАДИР. Да, конечно. Это - да... Но ты можешь сейчас оторваться от книги и поговорить со мной нормальным языком, бумперебум?! Или книга тебе дороже?
      СТУДЕНТ. "Милее книги друга в мире нет". Алишер Навои.
      БРИГАДИР (натянуто смеется). Ты думаешь, ты что-то новое сказал, да? Ты же ничего нового не сказал!
      СТУДЕНТ. "Сколько нелепостей заставляет говорить страсть сказать что-нибудь новое". Вольтер.
      БРИГАДИР. Да ты просто повторяешь чужие мысли!
      СТУДЕНТ. "Следовать за мыслями великого человека - есть наука самая занимательная". Пушкин.
      БРИГАДИР (впадает в меланхолию). Теперь я вижу, как страсть к чтению превращается в порок.
      СТУДЕНТ. "Нет ничего поэтичнее порока".
      БРИГАДИР (на мгновение выходит из меланхолии). А это кто сказал?
      СТУДЕНТ (заглядывает в книгу). Флобер.
      БРИГАДИР. Ой-ля-ля! Флобер - и такое сказал! Ну читай, читай все подряд! (Рвет на груди тельняшку). Что же ты не читаешь? Читай! (Снова впадает в меланхолию. Закуривает вместе со студентом. После долгой паузы, как бы разговаривая с самим собой). "Не стремись знать все, чтобы не стать во всем невеждой".
      СТУДЕНТ. Что?!
      БРИГАДИР. Да это я так (тушит сигарету). Демокрита вспомнил. А Жан-Жак Руссо в свое время заметил: "Злоупотребление чтением убивает науку".
      Студент поражен.
      Бригадир вынимает уз-за пазухи
      точно такую же книгу. Листает.
      А вот Лев Толстой интересно сказал: "Читать всего совсем не нужно".
      Студент вскакивает на ноги, хватает лопату,
      разворачивается и уходит. Бригадир прячет книгу под ватник и обращается к зрителям.
      А вообще-то, между нами: "Нет такой книги, из которой нельзя научиться чему-нибудь хорошему". Гете.
      Уходит.
      (На бис можно произнести еще несколько цитат).
      Крепкий отец Пародия в стиле "ретро"
      Нельзя сказать, чтобы 1946-й год сложился для Джузеппе Сантиса неудачно. Доход от игорного дома, купленного у Вентуры, превзошел все ожидания. Кроме того, с этой продажей Вентура окончательно утратил былое могущество среди нью-йоркской мафии, и пальма первенства с молчаливого согласия семи Больших семей перешла к Сантису.
      Именно об этом размышлял старый Сантис по кличке Крепкий отец, когда в него врезался лимузин.
      Помятая дверца с трудом отворилась, и из машины, согнувшись, вылез Петруччо, единственный из оставшихся в живых сыновей глухого Вентуры. Модно сшитый шрам от левой щеки до правого бедра выдавал в нем наклонность к самокопанию и острым ощущениям.
      - Привет, Петруччо! - как можно дружелюбней сказал Сантис, помня, что не захватил с собой никакого оружия, кроме обычного крупнокалиберного кольта, кастета, гарроты, пера и бутыли с цианистым калием.
      Вместо ответа Петруччо вынул из кармана длинного плаща кулак величиной с пивную кружку и резко ударил.
      Сантис медленно упал, но быстро поднялся.
      - В чем дело, Петруччо? - спросил он, лихорадочно ища в кармане какой-нибудь пистолет.
      Ни слова не говоря Петруччо размахнулся и что есть силы ударил Сантиса ногой в ухо.
      - Что с тобой, Петруччо? - виновато улыбаясь, спросил Сантис.
      Не давая ему опомниться, Петруччо натянул на руку перчатку с металлическими пластинами и ударил Сантиса под колено.
      - Мальчишка! - прошептал Сантис, выбираясь из витрины с дамскими принадлежностями.
      Петруччо промолчал, но чувствовалось, что он обиделся на это оскорбление.
      И действительно - он зашел в телефонную будку и позвонил знаменитому метателю ножей Луиджи Безрукому, который в это время был без работы и резал лук в пиццерии напротив.
      - Ну, раз такой разговор, я ухожу, - сказал Сантис и пошел домой, поблескивая ножом в спине.
      Петруччо выхватил из-за пазухи чугунную болванку и незаметно ударил Сантиса по голове.
      - Сицилийская скотина! - процедил сквозь зубы Сантис, раздвигая заклинившиеся челюсти ножом, вытащенным из спины.
      Он был ослаблен после гриппа и еле держался на своей деревяшке. Деревяшка была как новая, поскольку Сантис каждое утро подстругивал ее топориком.
      Петруччо достал из-под плаща составные части автомата, собрал его, приставил дуло к груди Сантиса и прицелился. Целился он хорошо, потому что был одноглазым. Как и Сантис.
      - Ну что, поговорим с глазу на глаз? - сказал он и выстрелил Сантису в грудь.
      Но промахнулся. И пули пробили старику лоб.
      Сквозь дырку во лбу старика Сантиса Петруччо увидел бегущих полицейских. Пора было сматывать.
      Петруччо смотал бикфордов шнур, который он собирался подкопать под Сантиса, и просто швырнул в него бомбу.
      Страшной силы взрыв разворотил здание, и все пятнадцать этажей вместе с жильцами рухнули на беднягу Сантиса.
      - Убегаешь, трусливая гиена?! - крикнул своему товарищу Сантис и закурил.
      А Петруччо сел в лимузин и, дав по Сантису прощальный залп из трехдюймовой базуки, на бешеной скорости помчался в Синг-Синг, свою любимую тюрьму, чтобы успеть к вечерней поверке.
      На следующий день все газеты Нью-Йорка вышли с огромными заголовками: "Очередная вылазка мафии. Юбилейное покушение на Крепкого отца! Джузеппе Сантис доставлен в свою любимую больницу. Руки, ноги и туловище целы. Но пока не найдены. Как заявил сам пострадавший: "Я думаю, против меня что-то замышляется"!"
      Зима ожидалась суровой. Петруччо начинал кровопролитную войну против Крепкого отца.
      Дядя Вася Почти по Чехову
      Веранда. Нина Ивановна пьет чай. Где-то слышен
      звук телевизора.
      НИНА ИВАНОВНА (плачет). Как все скучно... пошло...
      Появляется Фишка.
      ФИШКА. Крученый удар в верхний угол!
      НИНА ИВАНОВНА (смеется). Как скучно, глупо, бледно, вяло, бессмысленно, бесцельно, без выдумки, без огонька играют наши ребята.
      ФИШКА. Зенит - чемпион!
      Появляется дядя Вася.
      ДЯДЯ ВАСЯ (задумчиво). Эти надписи уже везде пишут. Над каждой дыркой. Я, например, надпись "Спартак - чемпион!" уже в туалете видел. Так что даже непонятно, среди чего "Спартак" чемпион. Спрашивается тогда: каким местом они играют? И в какие ворота?
      Появляется Протасов.
      ПРОТАСОВ (горячо). Главное - попасть в ворота!
      НИНА ИВАНОВНА (смеется). Протасов, миленький! Мало попасть в ворота надо еще промахнуться мимо вратаря!
      ДЯДЯ ВАСЯ (задумчиво). Наш вратарь болен. Очень болен. У него мяченедержание.
      ФИШКА. "Водоканал" - чемпион!
      Уходит.
      ПРОТАСОВ (горячо). Скоро! Скоро наши будут играть лучше. Может быть даже через пятьдесят лет.
      НИНА ИВАНОВНА (плачет). Я вспоминаю наши ворота. Раньше наши ворота были такие маленькие, а теперь какие-то большие.
      Голос за сценой: "Штанга!"
      Прихрамывая, выходит Фишка со штангой.
      ПРОТАСОВ (горячо). Нет, обыграем! Я верю! Обыграем, если будем играть только на своем поле.
      ФИШКА (поет). Поле... Русское по-о-оле...
      ПРОТАСОВ (горячо). Поле надо убрать! Убрать с него все! Траву, ворота, игроков, судей.
      НИНА ИВАНОВНА (смеется). А как же без ворот, Протасов, голубчик?! Что же это за поле будет - без ворот? Русское биополе?
      ПРОТАСОВ (горячо). Скосить траву и залить поле льдом! Тогда мы выиграем и у барзильцев, и у аргентинцев, и у камерунцев... Причем коньки только у наших, а они - в бутсах.
      ФИШКА (прислушивается). Аут!
      Фишку уносят.
      ДЯДЯ ВАСЯ (задумчиво). Жизнь прожить - не поле... Эх!
      ПРОТАСОВ (горячо). Я верю, я уверен, я заверяю, что наши будут играть лучше. Очень скоро. Может быть - даже через сто лет!
      НИНА ИВАНОВНА (смеется сквозь слезы). Я заболела, я больна, я болельщица... я глупая, отвратительная болельщица...
      ПРОТАСОВ (горячо). Вот подождите, через каких-нибудь пару тысяч лет... Вот увидите!..
      За сценой слышен шум падающего тела Фишки или телевизора.
      ДЯДЯ ВАСЯ (задумчиво). Фишка заснул.
      Выходит Фишка с испуганной ряшкой.
      ФИШКА. Гол!
      НИНА ИВАНОВНА. Кто гол?
      ДЯДЯ ВАСЯ. Чехов... чехов нам не обыграть.
      Занавес.
      Маклохий и Альмивия Опера опер
      Краткое содержание
      Картина первая.
      Вонтамбург конца стонадцатого века. Задворк центринца де Надвсяма. Центриц празднует день яркания своей своячери центрицессы Альмивии. Альмивия пивакает о том, что этот день - самый бриль°зный день в ее движности. Вместе с ней гудянет весь сбормот. Не гудянет только ст°ртая трюха центрицессы Альмивии - заглохая Шлямба. "Почему ты не гудянешь вместе со всем честнявым сбормотом?" - вуткает ее центринц. "Потому что ты допустякал спотычку, - отвуткает ему заглохая Шлямба. - Ты не притямкал в свой задворк злопукого барбуна Кривчака". Но центринц ее уже не чучухает.
      Картина вторая.
      Вдруг растрескается жваткий бамс!
      Это прикандычил злопукий барбун Кривчак. Своими мергапанными кочерягами он хапециет центрицессу Альмивию и ушваркивает ее в свое подпадунье. Все ошумлены.
      Картина третья.
      Жмачное подпадунье Кривчака. Он пытается облюлить Альмивию. Припаргует ей развисюльные дарцупаги и разутряпистые махамотки. Но Альмивия не охотит промухлять свою люлюку на все эти блеснующие звяки. Начинаются кривчаковские тряски.
      Картина четвертая.
      Задворк центринца де Надвсяма. Кто шмаргн°т от Кривчака Альмивию, тот станет ее парн°хом! Но никто не бумкает, как шмаргнуть пресосную центрицессу от злопукой кобяки. Тут из толпы масявок выхляпывает замхатый Маклохий.
      "Я шмаргну Альмивию!" - вуткает он на весь задворк. Но масявки над ним бубулькают: "Как же ты, долбуха, шмаргнешь пресосную Альмивию, если у тебя даже чекрыжа нет?" "Вот мой чекрыж!" - отвуткает Маклохий и вынякивает из шидрюких ножнин мощнявый трампас. Все ошумлены.
      Картина пятая.
      Хабура Маклохия. Он точит свой верный трампас и пивакает о том, как ухайдукает Кривчака.
      Картина шестая.
      Жмачное подпадунье Кривчака. Он чучухает, что Маклохий цуцокает к нему верхом на коберуле. Вдруг растрескается жваткий бамс! Это Маклохий сцуцокался вниз со своей коберули и разблиндал себе весь нюхамыльник. "Эй, ты, Кривчак, так тебя растопчак! - вуткает Маклохий на все подпадунье. Выхляпывай на каючный драй!" "Ладно, выхляпну, - отвуткает ему Кривчак. - Только не урякай так в мое чучухо!"
      Картина седьмая.
      Драй Маклохия с Кривчаком. Сначала Кривчак тютюкнул Маклохия. Потом Маклохий тютюкнул Кривчака. Оба трюп трюпа тютюкают и, если еще могут, пивакают. Но вот Маклохий смизыкал все, чему его учили в шалаге, и одним тютюком отбаркасил Кривчаку чердачину. Кривчак ошумл°н. Без чердачины он уже не злопукий Кривчак, а добрюхий Кравчук.
      Картина последняя.
      Задворк центринца де Надвсяма. Маклохий и Альмивия всех притямкали на свою жевадьбу. "Я ухайдукал Кривчака! Я, я, я!" - пивакает Маклохий. "Ты, ты, ты!" - подпивакают ему масявки. Маклохий и Альмивия сюсямкаются. Все пивакают и закусякают.
      Я ищу себе жену Очерк-мечта
      Я ищу себе жену.
      Какой она должна быть?
      Я не требую от нее интересной внешности. Пусть у нее будет только стройная фигура и красивое лицо. Она должна быть веселой, когда я шучу. И шутить, когда я прихожу домой навеселе.
      Меня не интересует ее жилплощадь. Главное - чтобы она была большая.
      Не интересует меня и ее зарплата. Лишь бы она была не меньше моей.
      А вот расходы на свадьбу - поровну: одну половину внесет она, а другую - ее родители.
      Я уверен: когда мы женимся, у нас появятся общие интересы. Если, например, она не захочет идти со мной на футбол, мы останемся дома и будем смотреть по телевизору хоккей.
      Я буду заботиться об ее здоровье. Чтобы к ней не попадало сладкое, спиртное, табачное и вредное, я буду все это уничтожать сам.
      Она будет у меня одеваться как богиня: просто и недорого.
      Я возьму на себя часть ее работы, если, конечно, она возьмет на себя всю мою.
      Мне неважно, как она будет готовить. Лишь бы это было вкусно. И не обязательно, чтобы это была только русская кухня. Здесь у нее полная свобода: сегодня кухня грузинская, а завтра - венгерская утром и китайская вечером.
      Я не буду требовать, чтобы она стирала и гладила. Но белье каждый день должно быть свежее.
      Я не буду заставлять ее убирать квартиру. Если она хорошая хозяйка, то сделает это сама. А если - плохая, то пусть убирает ее мама.
      Когда она устанет убирать квартиру, я разрешу ей немного помыть посуду.
      А ходить в магазин мы будем вместе: я несу сумки туда, а она - обратно.
      Я буду прислушиваться к ее мнению, если оно будет совпадать с моим.
      Конечно, я буду дорожить ее жизнью и, чтобы ее не ограбили на улице, ни за что не выпущу из дома больше с деньгами.
      Я не буду требовать от нее никакого подчинения. Пусть только выполняет мои пожелания.
      Я ищу себе жену.
      Я готов отдать ей полжизни, если она отдаст мне свою целиком.
      Если ее не будут удовлетворять мои требования, пусть ищет себе другого мужа.
      Вот уже много лет я ищу себе жену.
      Сальери и Моцарт Маленькая комедия
      Сцена I
      (Комната.)
      Сальери
      (сидит за шахматным столиком один).
      Один я здесь. Один на этой сцене.
      А Моцарт там. Его пока здесь нет.
      Он отравил мне жизнь своей музыкой.
      И я ему готовлю кое-что.
      (Входит М о ц а р т. Садится напротив С а л ь е р и.)
      Сыграй мне, Моцарт.
      Моцарт.
      Что?
      Сальери.
      Играй, что хочешь.
      Но только громко.
      Моцарт.
      Почему, Сальери?
      Сальери.
      А чтоб не слышно было, друг мой, Моцарт...
      О чем с тобою будем говорить.
      Моцарт.
      Изволь.
      Сальери
      (старается незаметно бросить яд в бокал М о ц а р т а,
      но М о ц а р т это замечает).
      Но только выпей прежде, Моцарт.
      Моцарт.
      Что это? Яд?
      Сальери.
      Как мог подумать ты
      Такое, Моцарт?! Хочешь, сам я выпью?
      Но только не из этого бокала.
      (С а л ь е р и быстро делает рокировку бокалов и пьет из одного.)
      Вот видишь, Моцарт! Пей теперь и ты.
      (М о ц а р т пьет.)
      Сальери
      (засекает время на часах).
      Спокойной ночи!
      Моцарт.
      Разве ночь, Сальери?
      Сальери.
      Ночь иногда приходит к одному.
      (М о ц а р т садится за фортепиано. Играет. С а л ь е р и снимает с него мерку сантиметром. Потом снимает мерку с фортепиано. Уходит. Через некоторое время С а л ь е р и возвращается, медленно, опустив голову и плача. На рукаве его траурная повязка. Ставит на фортепиано портрет М о ц а р т а в траурной рамке. С удивлением замечает, что М о ц а р т жив. Наливает еще бокал. Ставит его на фортепиано. Бросает в бокал яд.)
      Вот твой бокал. Смотри не перепутай.
      Моцарт.
      А это что?
      Сальери.
      Лекарство.
      Моцарт.
      От чего?
      Сальери.
      А от всего.
      Моцарт.
      Как - от всего?
      Сальери.
      А так.
      Лишь выпьешь ты его - и вмиг не будет
      Всего. Всего, что было у тебя.
      (М о ц а р т выпивает яд. С а л ь е р и засекает на часах время и уходит. За сценой слышны звуки рубанка и пилы. Это С а л ь е р и сколачивает гроб. Через некоторое время С а л ь е р и входит траурным шагом, неся перед собой траурный венок, на ленте которого начертано "Моцарту от Сальери". С удивлением замечает, что М о ц а р т жив.)
      Ты хочешь пить?
      Моцарт.
      Нет, не хочу, Сальери.
      Сальери
      (наливает в бокал М о ц а р т а вино и бросает туда яд.)
      Нет, хочешь. Знаю я. Так пей же, Моцарт!
      Моцарт.
      Ну, что ж, Сальери, - за твое здоровье!
      (М о ц а р т пьет.)
      Сальери.
      Ну, как?
      Моцарт.
      Что - как?
      Сальери.
      Как чувствуешь себя ты?
      Моцарт.
      Прекрасно!
      Сальери.
      Странно! Может, ты не выпил?
      Моцарт.
      Нет, выпил я.
      Сальери.
      Но, может быть, не все?
      До дна ли осушил ты чашу смерти?
      Моцарт.
      До дна, мой друг. На дне тебя я видел.
      Сальери.
      Так, значит, чувствуешь себя ты плохо!
      Моцарт.
      Нет, превосходно!
      Сальери.
      Ты обманщик, Моцарт!
      Меня коварно хочешь обмануть!
      Так пей за это ты теперь штрафную!
      (М о ц а р т пьет.)
      Не эту! Стой! О, боже, что ты сделал?!
      Моцарт.
      Что?
      Сальери.
      Выпил мой бокал!
      Моцарт.
      А что там было?
      Сальери.
      Да то-то и оно, что - ничего!
      За то, что ты бокал мой выпил, Моцарт,
      Ты выпьешь свой!
      Моцарт.
      Я больше не хочу.
      Сальери.
      Так, может, съешь чего-нибудь?
      Моцарт.
      Чего?
      Сальери.
      Ну, остренького... Чтобы вызвать жажду.
      Моцарт.
      Что - нож?
      Сальери.
      Все надо мной смеешься, Моцарт?
      Тебе я шутку эту не прощу!
      Сейчас последний приготовлю ужин.
      Отдать врагу велят его врачи.
      (Садится за стол в углу, где у него колбы, реторты, спиртовка. Сквозь дым и пламя видны горящие мщением глаза С а л ь е р и. Снова подходит к М о ц а р т у.)
      А вот и ужин. Пей его, мой Моцарт!
      Моцарт.
      Я не хочу.
      Сальери.
      Нет хочешь. Знаю я.
      Моцарт.
      Ну, хорошо. Хочу. Давай твой ужин.
      Сальери.
      Да он давно уж здесь. Разуй глаза.
      Моцарт.
      Не вижу.
      Сальери (радостно и с надеждой).
      Может, ты ослеп, мой Моцарт?!
      Моцарт (тоже радостно).
      А, вот! Нашел! Какой-то шарик твердый.
      Опять лекарством кормишь ты меня!
      Сальери.
      То не лекарство, Моцарт, а конфетка!
      Моцарт (кладет яд на язык).
      Конфетка? Странен вкус ее. Горька!
      Сальери.
      О вкусах же не спорят! Ведь на вкус
      И цвет...
      Моцарт (поперхнувшись).
      Нейдет!
      Сальери.
      Дай стукну по спине!
      (Стучит М о ц а р т а по спине.)
      Моцарт.
      Стучат!
      Сальери.
      Я слышу.
      Моцарт.
      Так поди открой.
      (С а л ь е р и уходит и возвращается с пузырьком.)
      Сальери.
      Там никого. Велели передать
      Тебе вот это.
      Моцарт
      (берет в руки пузырек, осматривает его).
      Пузырек с костями.
      (Читает.)
      "Пред потреблением вовнутрь взболтнуть".
      Сальери (испуганно).
      Кому сболтнуть?! Ты что?! Молчи как рыба!
      А, кстати, рыбки хочешь? Закажу я.
      Моцарт (выпивает из пузырька весь яд).
      Ну, полно! Я играть хочу музыку!
      Сальери.
      Не сможешь ты играть уж никогда!
      Моцарт.
      Но я же жив еще!
      Сальери.
      Нет, ты уж умер.
      Моцарт.
      А где же я?
      Сальери.
      Не знаю, Моцарт. Где ты?!
      (Хочет пройти сквозь М о ц а р т а.)
      Моцарт.
      Ты не в себе. Ты, видно, перебрал.
      Сальери.
      Тебя здесь нет. Я здесь один. О, горе!
      Лишился друга я, а гения - весь мир!
      (М о ц а р т играет.)
      Чу! Звуки чудных песен! Где-то рядом.
      То, верно, я играю?! Значит, гений я!
      (Ощупывает М о ц а р т а, садится на него, как на стул.)
      Эх, был бы Моцарт здесь!