КОНСТАНТИН МЕЛИХАН
      Пасквили
      
      
      * Что в стране делается! Памфлет
      * И я там был Непутевые заметки о Дании
      * Военный мир
      * Человек-никто
      * Кто как смеется
      * Переводные картинки
      * Улыбочку! Заметки фотографа
      * Страна чудес
      * Народная медицина
      * Пишите письма!
      * Но и такой, моя Россия...
      * Город Израиль
      * Из мыслей дипломата
      Что в стране делается! Памфлет
      Что в стране делается!
      Семилетний пассажир автобуса, угрожая пеналом, потребовал у водительницы изменить маршрут и отвезти его в деревню к бабушке.
      Житель Урюпинска во время просмотра в местном кинотеатре американского фильма залез за экран и попросил политического убежища.
      Работники мясокомбината в знак протеста против ревизии объявили трехминутную голодовку. Один не выдержал и скончался.
      Вся страна теперь с утра до вечера занимается капитализмом.
      Старушки продают книжку "Тайны секса". Хотя непонятно, какие у секса могут быть тайны, если такие книжки продаются на каждом углу.
      Дети бросаются на автомобили: "Стекла помыть?". В одной руке наш дезодорант, в другой импортный газовый баллончик, которые по эффекту ничем не отличаются. Ну, как тут отказать ребенку да еще с газовым баллончиком! "Ладно, пачкай!".
      Что в стране делается! Все куда-то пишут, что-то требуют!
      Рабочие требуют, чтобы им платили инвалютными рублями, а не инвалидными. Школьники требуют избирать учителей из числа школьников. Владельцы кооперативных туалетов требуют понизить цены на продукты питания.
      Проститутки требуют ввести им пенсии по старости с двадцати пяти лет и открыть свой орган печати, который так и будет называться - "Открытый орган". Что ж они там будут публиковать? "Людмила Стоеросова передовик. Многостаночница. Ее прокатный стан - всегда в исправности".
      Ничего не требуют только пенсионеры. Только пенсионеры у нас счастливые. Потому что наработались до безработицы, навоевались до путча, оделись, наелись и напились до свободных цен и нагулялись до СПИДа. Кстати, говорят, что СПИД родился в нашей стране, потому что у нас все делается через одно место. И здесь уже пора коснуться ценных бумаг. Я имею в виду туалетную.
      Вы заметили? - туалетной бумаги становится все меньше, а денег все больше. Может, деньги на ней и печатают? Тогда уж лучше печатать деньги отрывные в рулонах, а туалетную бумагу выпускать многоразовую.
      А то у нас все одноразовое: и мосты, и лифты, и табуретки. Многоразовые у нас только презервативы. А шприцы - многозаразовые. А обувь - вообще! Такое ощущение, что нашу обувь выпускает не легкая промышленность. А тяжелая.
      Недалеко от обуви и наше нижнее белье. Ниже не бывает. А потом удивляемся, почему наша женщина раздевается быстрей француженки! Да потому что ей стыдно показаться в этом перед мужем, не говоря уже о товарищах по работе.
      Вот государство! Все государства иностранные, а наше - странное.
      Взять эти острова японские. Отдавать или не отдавать Японии японские острова? Ну, ребята, как говорил наш шкипер, ну, отдайте японцам остров Сицилию. Тем более, что он - итальянский.
      Потом - этот бесконечный телесериал под названием "Конституционный суд". Выходит к микрофону молодая коммунистка, кстати, с прекрасной конституцией, и говорит: "Это - не я. Это - Берия". Хорошо еще - они Ленина в суд не привезли.
      А то ведь у нас как: сперва расстреливают, а потом судят.
      У нас страна крайностей. То на всех стенах матом писали, теперь по-нерусски шпарят.
      Вместо "Пирожковая" - "Пиццерия".
      Вместо пивного ларька - "Бистро".
      Вместо магазина "Товары" - "Шоп".
      Вместо "Хозтовары" - "Секс-шоп".
      Но, конечно, кое-что наше осталось. Стою около магазина - у слова "Шоп" буквы "п" не хватает. Какой-то приезжий у всех спрашивает:
      - Это "шо"? Украинский магазин? Или шо? Или где я?
      Ему говорят:
      - В "Шопе".
      Он на цены взглянул и говорит:
      - Шоп вы сдохли!
      Теперь вот новое счастье на нашу голову свалилось. Ваучер называется.
      Только у нас может быть такой аукцион:
      - Десять тысяч рублей! Кто меньше?
      - Семь тысяч!
      - Семь тысяч - раз! Семь тысяч - два!
      - Пять тысяч!
      Иду мимо метро, стоят два мужика. У одного на груди - табличка: "Куплю ваучер". У другого - "Продам ваучер".
      В конце дня иду обратно, они все стоят. Только табличками поменялись.
      В другом месте читаю объявление: "Пропал ваучер, сука. Нашедшему хорошее вознаграждение".
      В нашей стране что ни делается, все к худшему.
      Сейчас всех волнует только один вопрос: что будет дальше? Не волнуйтесь: дальше будет лучше, потому что хуже некуда!
      И я там был Непутевые заметки о Дании
      Большое видится на расстоянье...
      С. Есенин
      Я люблю ругать свое правительство и свой народ, но не люблю, когда это делает иностранец.
      Приписывается А. Пушкину
      Самая дешевая гордость - гордость национальная.
      А. Шопенгауэр
      Прелесть каждого путешествия - в возвращении.
      Ф. Нансен
      Что я знал о Дании перед поездкой?
      Знал, что есть такая страна.
      Уже - хорошо.
      Что находится она недалеко от Ленинграда.
      И что похожа на Ленинград: тоже на севере, тоже 5 миллионов и тоже много каналов.
      Туманная такая страна.
      Капли датского короля зачем-то вспомнил. Когда я был маленьким, я думал, что это - капли, которые падают с короля.
      Еще что-то такое из тумана выплыло: Снежная Королева, Дюймовочка, Русалочка...
      Это - детский датский писатель Андерсен, любимый писатель Хрущева и Фурцевой, потому что рассказывал сказки.
      Художник Херлуф Бидструп, любимый художник Хрущева и Фурцевой, потому что обличал буржуазный строй.
      Шахматист Бент Ларсен, любимый шахматист Хрущева и Фурцевой, потому что проигрывал советским шахматистам.
      Философ Серен Кьеркьегор, нелюбимый философ Хрущева и Фурцевой, потому что слишком хорошо отзывался о боге.
      Ну, и Владимир Иванович Даль, создатель толкового словаря ЖИВАГО ВЕЛИКОРУСКАГО ЯЗЫКА. Правда, Даль был датчанином лишь наполовину, а точней, полудатчанином-полунемцем-полуфранцузом. Здесь не могу сказать ничего плохого о Хрущеве и Фурцевой, потому что не знаю, приходилось ли им заглядывать в этот словарь.
      О том, что я еду в Данию, мне сообщили за 3 дня до отъезда. Я понял, что пришло время начинать учиться английскому языку, и позвонил по телефону своему знакомому профессору:
      - Можно ли изучить английский за три дня?
      - Можно, - сказал профессор. - Но для этого надо сначала изучить греческий, латинский, итальянский, испанский, португальский, немецкий и французский.
      Поскольку времени у меня было мало, я успел выучить только одну фразу: "Я говорю по-английски". Да и то - по-русски.
      Что касается других языков, то я довольно свободно говорил по-французски. Хоть и не понимал, что говорю.
      Вообще, изучение языков мне давалось всегда легко, особенно на ранней стадии, благодаря некоторым закономерностям, которые я заметил в произношении. Я заметил, что каждый язык что-то напомиает:
      Английский - жевательную резинку.
      Испанский - дуэль на рапирах.
      Французский - полоскание горла. И носа.
      Немецкий - марширующих солдат.
      Польский - жарющуюся картошку.
      Арабский - кашель.
      Китайский - мяуканье.
      Японский - сюсюканье с ребенком.
      А русский - не напоминает ничего. Свой язык - как воздух: не замечаешь, какой он, потому что только им и дышишь.
      В Дании с вами говорят на том языке, на каком вам удобней. Каждый датчанин знает несколько языков: английский, немецкий, датский и остальные скандинавские - обязательно. Некоторые знают французский. Плюс для разнообразия - итальянский или испанский. Ну, и для развлечения какой-нибудь экзотический: например, русский.
      - Вы говорите по-немецки? - спрашивают они меня по-немецки.
      - Чего? - отвечаю я.
      - По-немецки говорите? - спрашивают они по-английски.
      - Ась?
      - По-немецки могешь? - спрашивают они уже по-русски.
      - А, по-немецки! - восклицаю я на ломаном русском. - Я, я! Я учил немецкий в школе номер пятьсот пятнадцать и могу говорить по-немецки с любым, кто учил его в той же школе.
      * * *
      Перед поездкой в Данию мне велели заполнить анкету. В графе "Были ли вы за границей и, если были, то где?" я написал: "Нет", - и перечислил страны, в которых не был. То есть все страны мира.
      * * *
      За границу я поехал не для того, чтобы лучше узнать их, а для того, чтобы лучше узнать нас.
      В одном поезде со мной в Данию ехала группа ленинградских школьников. Они ехали аж на неделю, а я - только на 6 дней. Поэтому каждому школьнику обменяли по 28 рублей, а мне - только 24.
      Не удивительно, что иностранцы о нас говорят: "Русский человек - самый культурный. Всегда скажет "спасибо" вместо того, чтобы заплатить деньгами".
      Конечно, и у них есть свои проблемы. Например - где лучше провести отпуск: в Монако или на Гавайских островах? Или - что подарить жене? Потому что у нее все есть. И даже больше, чем думает муж.
      На финской границе в вагон входит служащий: "Валюта, порнография, наркотики, водка?.."
      "Нет, чашечку кофе, пожалуйста", - шутит сидящая рядом со мной дама.
      Действительно, зачем нам их наркотики, когда у нас вся пища - наркотики?!
      После проверки мы вздохнули и, облегченные (наполовину), двинулись дальше.
      Пейзаж за окном не изменился. Изменилось только его название.
      Проглядели Финляндию.
      Проспали Швецию.
      Проснулись в Дании.
      * * *
      Почти все датчане - тонкие и длинные. Это мы растем вширь, а они растут вверх. Чем больше у человека денег, тем менее калорийную пищу он ест.
      Помню, я спросил у польского крестьянина:
      - Почему вы так много выращиваете картошки?
      Он ответил:
      - Чтобы и мужику было, с кого драть шкуру!
      На дверях комиссионного магазина в Копенгагене я увидел табличку: "Русские и польские вещи не принимаются".
      Но это не страшно. Главное - чтобы можно было купить. А купить можно все, что хочешь. В отличие от наших магазинов, где покупаешь то, что есть. Говорят, когда Маргарет Тэтчер посетила один из наших магазинов, она удивилась, почему такая жуткая очередь. "Сапоги выбросили", - объяснили ей. Тэтчер взглянула на эти сапоги и сказала: "У нас такие тоже выбрасывают".
      Они нас не понимают. Даже если мы говорим на их языке
      В Копенгагене я жил на квартире мэра. О том, что Том мэр, я узнал только через несколько дней. На приеме в мэрии.
      Небритый, в джинсах, тридцати лет, любитель рок-музыки, на работу ездит на велосипеде. Не знаю, сопровождает ли его кортеж полицейских на самокатах со звонками и сиренами, но в мэрии Тома охраняет полиция. Но только в мэрии.
      Вообще большинство жителей Копенгагена ездит на велосипедах, хотя все обочины забиты машинами. Но на машинах, как правило, ездят только за границу или в пригород *.
      - Зачем загрязнять свой город?
      И конечно, воздух в Копенгагене - как в лесу. Вдобавок на всех машинах - фильтры. Если бы наша машина появилась в Копенгагене, ее водителя сразу бы оштрафовали за отравление окружающей среды. Или загнули бы выхлопную трубу в салон.
      Часть своей зарплаты Том жертвует на благотворительные нужды. Хотя он не миллионер. Он социалист. Оказывается, Дания - не капиталистическая страна, а социалистическая.
      - Мы строим социализм, - скромно говорит Том.
      - А мы - коммунизм, - гордо говорю я. - Мы по мелочам не разбрасываемся. Строить - так строить! Если не получится, скажем: так мы ж не что-нибудь строили, а коммунизм!
      И сроки - соответственно. И затраты.
      Чем умней пророк, тем дальше он смотрит. Легче предсказать то, что будет через сто лет, чем то, что будет завтра.
      * * *
      Как строят они - я не видел. Я видел, как они ремонтируют. Здание накрывается мешком, и ни один датский кирпич не упадет ни на одну датскую голову. А если и упадет, то не разобьется. В отличие от наших кирпичей, которые не такие твердые, как наши головы.
      Как строят у нас? Сначала делают лозунг: - "Стройка века". А из отходов - все остальное.
      Каждая наша стройка - это битва. А наши строители - это бойцы стройотрядов. И что интересно, в этой битве мы всегда побеждаем, а стройка всегда проигрывает.
      А ремонтируют у нас еще дольше, чем строят. Это такой закон: чем быстрей строят, тем дольше ремонтируют. У нас главное - быстрей сдать объект. До того, как он рухнет.
      Но невозможно построить пятый этаж, если нет четвертого.
      Хотели у нас построить КОММУНИЗМ. Не вышло. Тогда решили: пусть это будет СОЦИАЛИЗМ. Давайте мы как будто социализм строим. Опять не вышло. Ну, ладно, решили, давайте - хотя бы КАПИТАЛИЗМ. Лучше хороший капитализм, чем плохой социализм. Оказалось, у нас и капитализма нет. Оказалось, у нас построен только ФЕОДАЛИЗМ - светлое будущее РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО СТРОЯ! У нас же - все признаки феодализма: средневековые нравы, охота на ведьм, натуральный обмен (или обман), дань (взимаемая рэкетирами)... А вообще сегодняшний наш строй имеет свое название - СВОЛОЧИЗМ!
      Если дом строить с крыши, его строителям будет крышка.
      Я брожу по вечернему Копенгагену. Разноцветные огни купаются в каналах.
      Гида у меня нет. А есть гидра. Стройная высокая блондинка Хелен, студентка медицинского факультета и сотрудник медицинского журнала, плюс невеста Тома.
      По вдохновению датчане не женятся. Женятся они, как правило, после тридцати.
      Для того, чтобы не жениться, есть все условия.
      В Дании дети, окончив школу, сразу отлепляются от родителей. Конечно, родители могут им выделить полдома и полмашины. Но датчане считают, что дети должны сначала попробовать раскрутиться сами. Ребенок женится только после того, как обзавелся собственной квартирой, крепкой работой и своей головой. Датчане любят обстоятельность, обстоятельно любят.
      Отлепляются дети еще и потому, что у них другой распорядок дня. И другой распорядок ночи. Другой звуковой барьер.
      Отдых для взрослых - это когда тихо, а отдых для детей - это когда шумно.
      Их добрачная любовь прочней нашей брачной. И даже - внебрачной. За 10 лет их неофициальной любви наш человек успевает 3 раза развестись и 300 раз изменить, регулярно получая за измены то по левой щеке, то по правой, - в зависимости от того, кому он изменил: жене или любовнице.
      Ведь у нас как?
      Любить кого-нибудь надо? Надо. А где? У него дома - родители. У нее тоже, да еще собака и брат-каратист.
      Поэтому, чтобы поцеловаться, едешь на электричке в лес, захватив палатку, рюкзак, котелок и дрова.
      Конечно, с милым рай и в шалаше, как вспоминала вдова Крупская. Но только - первые два часа. А потом рай превращается в ад. И даже хуже, чем в ад. Потому что нет горячей воды. А есть только дождь, комар и каша в обоих котелках.
      В Дании сначала дружат, потом любят, а потом женятся. А у нас сначала женятся, потом любят, потом дружат, потом ненавидят, а потом разводятся, хотя и продолжают жить вместе.
      Чем больше людей живет в одной комнате, тем меньше они любят друг друга. Для любви нужно не столько время, сколько пространство.
      Датские котелки варят хорошо. Датские дети сразу после школы заводят свой дом. В крайнем случае - квартиру. На худой конец - комнату. Проблема подворотен отпадает сама собой. Чем больше домов, тем меньше подворотен.
      Сидишь у себя дома и любишь, кого хочешь: хочешь - друга, хочешь родителей, хочешь - родину. А в итоге - всех сразу.
      * * *
      На следующий день мы договорились с Хелен встретиться около копенгагенского университета. Старейший университет, но не самый старый в Дании. Основан в 1479 г. королем Кристианом I. Учиться в нем можешь, сколько угодно: можешь - учись 3 года, а не можешь - учись 30 лет.
      Экзамен сдаешь тогда, когда чувствуешь, что готов. Полная свобода.
      Я не стал хвастаться перед Хелен, что самая свободная страна - это наша: магазины свободны от товаров, цены свободно поднимаются на любую высоту и даже штаны - самые свободные штаны на свете. В поясе.
      Хелен подошла к университету ровно в 19.00, как мы и договаривались. Датчане славятся своей пунктуальностью. Датчанин может назначить вам свидание в любое, удобное для вас время и в любом удобном для вас месте на поверхности Земного шара. Датчанин точно знает, где проведет отпуск через 10 лет, что будет делать через 20 лет и что с ним случится в конце жизни.
      Жизнь россиянина полна неожиданностей, хотя и однообразна.
      Датчане - хорошие ученики. А россияне - хорошие учителя. Датчане учатся на чужих ошибках, а россияне на своих ошибках учат чужих.
      Я подошел ровно в 19.14.
      Речь сразу пошла о точности и планировании.
      - У нас все делается по плану, - сказал я. - Если объявили, что завтра отключат воду на неделю, значит, ее действительно отключат на неделю. Более того, могут и перевыполнить план. Отключить ее на месяц. С мая по август. Для профилактического ремонта. Пока дети не вернулись из пионерлагерей. Как будто взрослым мыться не обязательно.
      Хелен меня не понимает. Если бы начальник какого-нибудь датского ЖЭКа повесил такое объявление, оно превратилось бы в его завещание.
      Спросите у своего начальника ЖЭКа, почему нет воды. Он ответит: "Зачем вам вода, когда нет мыла?" Это логика начальников. Нет мыла - не надо воды. Нет воды - не надо чая. Нет чая - не надо сахара...
      Вообще начальство лучше ни о чем не спрашивать: тебя же заставят и отвечать.
      - Кто отключает? - не понимает меня Хелен. - Ты что, не платишь за воду?
      - Нет, плачу.
      - Так почему отключают?
      - Для ремонта водопровода.
      - А, он у вас всегда портится летом! Какая точная техника!
      Мы заходим в маленькое кафе. В Дании все кафе маленькие. Но зато их много. Чем их больше, тем они меньше.
      Я предлагаю выпить за нашу технику:
      - Как говорит наш сантехник: "Кто рано встает, с тем бог поддает!"
      - А кто такой сан-техник? - спрашивает Хелен.
      - Это и есть наш бог, - отвечаю я. - Бог нашей техники. Сан-техник. То есть святой техник. Питается исключительно святой водой.
      - А где он ее берет?
      - Жильцы ставят.
      - Как это - ставят воду? Она что, твердая?
      - Да, - говорю. - Крепкая.
      - То есть ее покушал - и становишься крепче?
      - Наоборот, - говорю. - Жиже. Шатаешься после нее.
      Из кафе мы идем к знакомым Хелен. Это ее старинные друзья и живут они в старинном доме. В Копенгагене почти все дома старинные снаружи, но современные внутри. В отличие от многих наших домов, которые старинные внутри, но современные снаружи.
      - Это - парадный вход? - спрашиваю я.
      - Да, парадный, - говорит Хелен. - А что это такое?
      - Ну, - говорю я, - парадный вход - это такой вход, над которым висит большой плакат с какой-нибудь большой мыслью, например: "Верным путем идете, товарищи!"
      - Это чтобы сантехник с пути не сбился? - спрашивает Хелен.
      - Не только сантехник, - говорю я. - Мы все без парадных входов жить не можем. Мы, куда бы ни шли, всегда идем через парадный вход и всегда парадным шагом. Есть, правда, у нас и черный вход. Но не для всех. А только для белых.
      - У вас что, есть черные и белые?
      - И черные, - говорю, - и белые, и красные, и коричневые, и зеленые, и серые, и голубые, и оранжевые, и фиолетовые.
      - Фиолетовые?!
      - Да. Это - те, кто в реке искупался.
      - А оранжевые?
      - А оранжевые - это тетки такие. В оранжевых жилетках. Рельсоукладчицы. Одной рельсой она может двадцать человек уложить.
      С 1917 г. у нас был только один цвет. Красный. Все остальные были запрещены. Сейчас по количеству цветов мы уже обогнали Данию.
      В Дании не любят революций. Ну, была у них одна революция - да и та сексуальная. Причем обошлась малой кровью. Хотели заинтересовать население в собственном воспроизводстве, поскольку мало народу. Но результат как всегда обратный. Самые горячие мужчины по-прежнему - в жаркой Азии, потому что там самые стыдливые женщины: не снимают чадру даже во время обеда.
      * * *
      Как-то я получил письмо: "Что делать, если моя "жена - это прочитанная книга"?"
      Я ответил: "Пользуйтесь публичной библиотекой".
      Публичные дома в Дании разрешены: чтобы все проститутки были под колпаком.
      Кроме того, благодаря публичным домам намного меньше стрессов, изнасилований и венерических заболеваний
      Мой приятель, съездивший по приглашению в США, рассказал, как они с женой заметили, что их сын-семиклассник все время что-то покупает и складывает в рюкзак. Приехали домой и решили заглянуть - что у него там. Открывают - полный рюкзак презервативов!
      Бизнес по-русски.
      И презреватив может быть лицом легкой промышленности. В российских, во-первых, слишком много резины, как в галошах. Во-вторых, быстро снашиваются. В-третьих, их мало.
      Одноразовые средства в Дании на каждом углу. Наверно, только у нас многоразовые презервативы, многоразовые сосиски. Все остальное у нас одноразовое: туфли, стулья, мосты (речные и зубные). А шприцы - однозаразовые.
      * * *
      Конечно, проблемы есть не только у нас, но и у них. У нас, например, - как купить? А у них - как продать?
      У них есть, с чем сравнивать. На датских прилавках - все лучшее, что производится в мире.
      Хелен говорит:
      - У испанков лучше вино.
      - У испанцев, - поправляю я.
      Что датчане делают хуже россиян, так это говорят по-русски.
      - Мужчина, - объясняю я, - испанец. А женщина - испанка. Испанцы и испанки. Датчане и датчанки. Французы и француженки. Русские и русские.
      - У вас что, нет разделения на мужчин и женщин?
      - Есть, но оно не бросается сразу в глаза.
      У нас определить, мужчина ты или женщина, легче ночью, чем днем. А днем можно определить только по силе. У женщины сумки тяжелей.
      Только в наших анкетах есть графа: пол.
      У нас пол сравняли с землей.
      Многие у нас требуют отменить конкурсы красоты. Стесняются смотреть на обнаженную женщину в купальнике. Привыкли видеть ее в ватнике и кирзовых сапогах, с лопатой и ломом.
      Женщины у нас красятся почти все. Старые - чтобы быть моложе. Молодые - чтобы быть старше.
      У нас накрашеная женщина - это красавица. А у них накрашеная женщина - это клоун.
      Косметикой у датчан пользуются в основном проститутки.
      У датчан другие понятия о красоте. Красота - это здоровье. Поэтому все направлено на то, чтобы человек был здоровым. Все, что делает человека здоровей, очень дешево. Фрукты, овощи, лекарства, спорт - на дотации государства.
      У нас все это дороже. Потому, наверно, и живем меньше. По продолжительности жизни мы опережаем только Африку. И только Центральную. А Европу мы опережаем только по продолжительности жизни курицы. Только у нас курица умирает своей смертью. А судя по мускулатуре ее ног, ходит помирать из деревни в город пешком.
      Датская женщина не носит платье. Женщина в платье, в пальто, на высоком каблуке - не деловая женщина. В платье, в пальто, в туфлях трудно делать широкий шаг, неудобно жать на педаль. Поэтому датская женщина - в брюках, в шортах, в куртках, в кроссовках.
      Сумок в руках тоже нет. Носить сумки - слишком унылая функция для датской руки. Поэтому сумка висит на плече. Или за спиной - сумка-рюкзак. Или сумка на поясе, пристегнутая к ремню. У мужчин иногда маленькая сумочка на ремешке вокруг запястья, как говорят у нас, - "потаскушка".
      Наше главное богатство - это наши ресурсы: лес, вода, уголь, нефть, женщины.
      Наша женщина - то же горючее: выполняет самую тяжелую работу, загорается от одного неосторожного движения мужчины и очень высоко ценится на Западе.
      Многовековое смешение наций на территории нашей страны вывело уникальный тип женщины, в которой есть все лучшее от каждой нации. (Это, правда, не означает, что все худшее от каждой нации - в нашем мужчине).
      Как российские шахматисты и музыканты увозят почти все награды с международных турниров и конкурсов, так и российские женщины увозят уже почти все награды с международных конкурсов красоты. Правда, если их женщина стала победительницей, ее сразу хватают замуж, а если - наша, то ее выгоняют из дома.
      Хотя наша одежда так уродует наших красавиц, что их мужья должны спать спокойно.
      А наша обувь! - кажется, что ее выпускает не легкая промышленность, а тяжелая.
      А наше белье! - кажется, что оно не нижнее, а верхнее. Ясно теперь, почему наша женщина так быстро раздевается. Всю одежду - одним рывком. Картина с репродукции Гойи "Обнаженная одним махом".
      Нет, прежде чем раздевать женщину, мужчина должен ее как следует одеть.
      Герда, подружка Хелен, приехала на велосипеде и прикатила под уздцы второй. Оказывается, мы едем на пикник. Чтобы мне было понятней, Герда называет велосипед бисиклетом. Для бисиклетов вдоль улиц специальные дороги - между пешеходной и автомобильной. Есть и велосипедные стоянки: металлические скобы, вделанные в асфальт.
      Перед пикником заехали в небольшой магазин. Сорта помидор напоминают годовой репертуар театра, а сорта колбасы - репертуар кинотеатра.
      Хорошо, что они меня не спросили про наши помидоры. А то бы я им ответил: "У нас два сорта помидор - недозрелые и перезрелые".
      Больше всего меня удивляет не качество и количество их колбасы, а то, как они ориентируются в этих колбасных джунглях. Какую взять? Тоже проблема.
      - Лично я, - говорит Герда, - покупаю то, что покупала вчера.
      - А я, - говорю, - покупаю то, чего не купить завтра.
      - У вас маленький колбаскин выбор? - спрашивает Герда.
      - У нас социалистический выбор, - говорю я. - Это значит, что у нас в каждом доме выборы, кому сегодня есть колбасу.
      Не хотел я им говорить, что у нас колбаса - вообще только во время выборов и референдумов. Не хотел их расстраивать.
      И что самое обидное, каждый сорт колбасы у них пахнет по-разному. А у нас - один сорт колбасы, но пахнет тоже по-разному. В течение часа.
      Герда изучает русский язык.
      - А как пишется слово "колбаса": КОЛбаса или КАЛбаса?
      - Смотря из чего она сделана, - говорю я. - КОНЬбаса, КОТбаса, КОСТЬбаса...
      Мы купили 200 г колбасы и 300 г помидор. Мне кажется, в Дании еще и потому всего много, что там берут всего мало. В Дании покупают обычно 100 г сметаны, 150 г мяса. Мясо не исчезает даже во время стихийного бедствия. Во время стихийного бедствия, наоборот, вообще всего больше, потому что все-таки не что-нибудь, а стихийное бедствие!
      У нас быстро забывают о том, что было вчера, но долго думают о том, что будет завтра.
      Конфет берут 10 кило. Сахарного песку - мешок. Картошки - сколько можешь унести. Потому что завтра может не быть. А завтра оно раз - и снова есть. Тогда приходится все съедать, потому что оно уже начало гнить. Причем за месяц до того, как вы купили.
      Перед Данией меня предупредили, что датчане едят мало. Но когда я туда приехал, меня стали кормить, как приплывшего в отпуск Робинзона Крузо. Потом я узнал: их, оказывается, предупредили, что русские едят много. Потому что нечего есть.
      * * *
      На улице, где живет мэр, я видел, как брали грабителя. Седому интеллигентного вида громиле две полицейские женщины надели с извинениями наручники. Я думаю, они его нашли по визитной карточке, которую он предусмотрительно оставил на месте преступления.
      Грабят и воруют, конечно, в каждой стране. Разница лишь в том - что, как и сколько.
      У нас вором считается только тот, кто ворует не со своей работы.
      В датские урны заправлены полиэтиленовые мешки - концами наружу. Когда мешок наполняется, его вынимают и заправляют новый мешок. Сразу вспоминаются наши каменные урны без дна. Наша дворничиха, которая приподнимает ее одной левой, а одной правой выгребает из-под нее мусор и ставит на место. Урну и того, кто в эту урну плюнул.
      * * *
      Мы с Хелен перешли на другую сторону улицы.
      - Интересно, - говорю я. - Вы переходите дорогу только на зеленый свет. Даже если нет ни одной машины.
      - А у вас разве по-другому?
      - Ну, мы в общем-то тоже переходим дорогу на зеленый свет. А на красный мы перебегаем.
      Причем умудряемся еще перевести на красный свет какую-нибудь старушку.
      Но это - нарушения, которых могло бы не быть. А есть нарушения, которых не может не быть. В Ленинграде или в Москве иногда попадается такая широкая улица, что невозможно успеть перейти ее на зеленый. Тем более пожилой старушке. Поэтому опытная старушка начинает переходить на красный. Когда вспыхивает зеленый свет, она еще только на середине. А когда снова вспыхивает красный свет, она мысленно уже прощается с белым.
      Мы с Хелен садимся а автобус. Обычный рейсовый автобус. Но датский. Внутри - ковровые дорожки.
      В Дании входишь в автобус только после того, как пробьешь компостером специальную картонку. На ней указан час, когда ты вошел. И этот битый час можно ездить бесплатно на всех автобусах города. Правда, транспорт, хоть и лучше, чем у нас, но дороже.
      На следующей остановке входит датская старушка. Я, как джентльмен, встаю и уступаю ей место:
      - Сит даун, плиз, мамаша!
      Весь автобус оборачивается и смотрит на меня, не как на джентльмена, а как на донкихота.
      Оказывается, в Дании джентльмены никому не уступают место, потому что там места хватает всем.
      Я вспоминаю наши венгерские автобусы.
      Наши автобусы - как мужчины у женщины: то нет ни одного, а то вдруг появляется сразу несколько.
      Наш автобус - это клубок проблем: сначала его никак не дождаться, потом не влезть, а потом не вылезти.
      Летом он, душегуб, отапливается, а зимой - нет, и стекла выбиты. Но зато крыша протекает очень редко: только - когда идет дождь. Еще проблема - купить талоны. Потом проблема - их прокомпостировать. Потому что давка такая, что могут прокомпостировать все что угодно, но только не талон. И пока на этом автобусе доберешься до работы, устаешь так, что на работе только отдыхаешь.
      В общем, с нашим автобусом лучше не связываться. Быстрей - пешком.
      * * *
      Они нас не понимают. Мы говорим:
      - У нас все дорого.
      А они говорят:
      - У вас все дешево! Путешествие из Петербурга в Москву стоит всего полдоллара!
      Я интересуюсь ценой автомобиля. Оказывается, их автомобиль стоит столько же, сколько наш магнитофон. Их магнитофон стоит столько же, сколько наши туфли. Туфли стоят, сколько наши колготки. Колготки сколько полиэтиленовый мешок. Полиэтиленовый мешок не стоит ничего.
      То, что производят в Дании, - не самое лучшее в мире, но то, что в Дании продают, - самое лучшее, что в мире производят.
      Им непонятны наши разговоры - когда наш продавец спрашивает нашего покупателя:
      - Что вы хотите купить?
      - Ничего.
      - К сожалению, ничего нет.
      - Спасибо.
      - Приходите завтра.
      - Что-нибудь будет?
      - Нет, ничего.
      - Хорошо, я зайду.
      Чем большее количество рук проходят наши полезные ископаемые, тем хуже для нас. Железная руда - отличная. Железо - уже хуже. Телевизоры совсем плохие. Взрываются на самом интересном месте. Наверно, их делают на военных заводах.
      Социализм показал, как много может человек, но как мало - коллектив. Хотя коллектив при социализме ставится выше человека.
      В нашем социалистическом государстве индивидуальный труд оказался намного лучше компанейского. Вот у капиталистов компании - "Адидас", "Сони", "Дженерал моторз"! Но зато у нас есть отдельные личности в искусстве и науке, которые уравновешивают нашу безликость в остальном.
      Мокрое утро Копенгагена. Здесь надо отложить авторучку и взять акварельные краски.
      Хелен шагает - как Петр Первый. Ноги в крикливых рейтузах распахивают длинное пальто, как конферансье - занавес.
      Тонкие губы ни о чем не спрашивают. Только - ответ на ваш немой вопрос.
      На стене вдруг вижу родную российскую надпись - "Beatles". Музыка объединяет всех, кроме соседей.
      Наше искусство они знают плохо.
      Спрашиваю их:
      - Кого вы знаете из советских писателей?
      - Достоевский и Лев Толстой.
      - А - из артистов?
      - Михаил Горбачев.
      Горбачева в Дании знают все. Он - на обложках, майках, штанах. Правда, в редакции одной газеты я видел плакат: на фоне советских танков и вертолетов в афганской пустыне - Михал Сергеич, раздетый по пояс, в руке пулемет, на лбу черная повязка, и подпись - Рэмбо.
      Но тут, думаю, они ошиблись: рисовать надо было Брежнева.
      Вот она - драма советской жизни: сначала на политическую арену вышел сценарист героической пьесы, потом режиссер трагедии, потом танцор, потом клоун, потом два статиста и, наконец, - артист!
      Наша жизнь им непонятна. Как, впрочем, и непонятна нам самим. Просто опыт позволил нам приспособиться к нашей жизни. Наш долгий опыт - к нашей недолгой жизни. На Западе до сих пор считают, что коммунальная квартира и совмещенный санузел - это аттракционы в парке отдыха, нечто вроде пещеры ужасов и комнаты смеха. Наша реальность - для них фантастика. А их реальность - фантастика для нас.
      В Дании любят абстракционизм. Абстрактные работы - в офисах и квартирах.
      Музей современного искусства в пригороде Копенгагена.
      Главное - не повесить картину вверх ногами. Зритель-то не заметит, а автор может обидеться.
      Вторая трудность - придумать название. Название абстрактной картине придумываешь дольше, чем ее пишешь.
      Третья трудность - цена. Назначишь слишком высокую - никто не купит. А назначишь слишком низкую - подумают: мазня.
      У нас абстракционизм не развит. Потому что у нас вся жизнь - абстракция. О том, что съел, узнаешь на другой день. О том, что человек жил, узнаешь из его некролога. Правительство говорит абстрактно, а народ конкретно. Правительство говорит: "Невиданный урожай", - а народ уточняет: "Невидимый". Правительство говорит: "Свиная отбивная", - а народ уточняет: "Это картошка, отбитая у свиньи". Правительство говорит: "Подоходный налог", - а народ уточняет: "Это налог на то, что ты еще не подох". Правительство говорит: "Говорит Москва!", - а народ уточняет: "Остальные работают".
      Каждый человек в чем-то виновен, но народ не виновен ни в чем. Народ только НАЗЫВАЕТ своими именами вещи, которые ДЕЛАЕТ правительство. Но народ за СЛОВА сажали, а правительство за ДЕЛА пересаживали. По какому закону? По морскому. Страна - как рыба: гниет с головы, но чистят ее с хвоста.
      Кто первым сказал, что Запад загнивает? Как всегда - Шекспир. "Прогнило что-то в Датском королевстве".
      Я - в замке Эльсинор. Об Эльсиноре мне известно только то, что там жил и работал Гамлет. Но и этого достаточно. Гамлет, принц датский, принципиальный датчанин.
      Гамлет - это обнаженная шпага, обнаженная мысль, обнаженный нерв. Точней - все в обратном порядке.
      Гамлетовский монолог - это диалог с самим собой. Бой со своей тенью. "Эх, была не была!" - воскликнул Гамлет, что в переводе на староанглийский означает: "Быть или не быть?" Дальше - мысль об одежде: "Вот в чем вопрос". Вопрос - в чем выйти. Они долго думают, что надеть, потому что гардероб у них большой, а мы долго думаем, что надеть, потому что гардероб у нас маленький.
      В своих трагедиях Шекспир раскрывал мир внутренностей человека. Если бы американцы снимали кино по "Гамлету", они назвали бы его "Убийца родного дяди" или "Отец, вылезающий из гроба". Фильм ужасов. У нас такого жанра нет. Зачем нам выдумывать ужасы, когда достаточно выйти на улицу. Или включить новости.
      Из западных фильмов у нас вырезали обнаженную натуру, как будто наш народ ее никогда не видел. А вырезать надо было одежду. А также - магазины, еду и все остальное.
      * * *
      Красота - чуть ли не единственное, что у нас еще осталось. Спасет ли она нас?
      Одеваются датчане просто. У нас - чем ты богаче, тем больше на тебе накручено. А у них и миллионер, и безработный - все в кроссовках и джинсах. Даже старички и старушки. Это только у наших пенсионерок - бушлаты, в которых даже матросу руку не согнуть.
      Такое чувство, что датчане не умирают. Все спортсмены. Все худые. Только раз встретил толстого. Полчаса говорили с ним на ломаном английском языке, пока не выяснили, что он - тоже русский турист.
      За границей живет 20 миллионов наших. Кем же они работают? Конечно, среди них есть большие писатели, музыканты и ученые. Но в основном наши ученые работают там инженерами, инженеры - рабочими, а рабочие - безработными.
      Правда, безработный у них имеет столько же, сколько у нас три инженера, хотя и он, и они валяют одного и того же дурака. Только у нас непонятно: инженер мало получает, потому что валяет дурака, или валяет дурака, потому что мало получает
      Почему дипломы наших врачей ценятся там как макулатура? Потому что наши врачи ничего не могут. Не могут отличить белокровие от плоскостопия, ожирение от беременности, уснувшего от усопшего.
      Они даже мужчину от женщины могут отличить только по паспорту.
      У нашей медицины только два диагноза: все, что выше шеи, - О-ЭР-ЗЭ, а что ниже, - ОТ-РЕ-ЗЭ. Вместо горчичников используем утюг, вместо банок на спину - поцелуи, вместо клизмы - ершик, а против СПИДа у нас одно оружие - плакат "СПИД, сдавайся!"
      Наша страна - гигантский больной. Но можно ли помочь больному, если разрезать его на части?
      На потолке королевского дворца - гербы земель, когда-то входивших в состав Датского королевства: Гренландия, Исландия, Норвегия, Гольштейн, Шлезвиг, Лауэнбург, Фарерские острова, Литва, Латвия, Эстония...
      Таллинн - в переводе "датская крепость". Копенгаген - в переводе "купеческая гавань".
      На стенах дворцов вместо кумачовых лозунгов - голубые гобелены. С викингами, крестоносцами, псами-рыцарями. Совершенно другая история. Хотя события те же самые. Боюсь, что история - не наука, а точка зрения.
      На дороге между адом и раем - сутолока, автомобильные пробки. Стенька Разин на "Волге". Запорожцы на лошадях. Древние рабы римские с транспорантами "Спартак - чемпион!" Хрущев, похудевший от беготни взад и вперед. Гитлер со Сталиным на одном мотоцикле, сбоку Наполеон в люльке укутавшийся. Папа Карло по фамилии Маркс с томиком "Капитала" под мышкой и без гроша в кармане. Великий кормчий Мао Цзэдун плывет на паланкине над головами, цитатниками его обмахивают. Большевики "Аврору" по бревнам катят. В Кабул, наверно. Ленин на паровозе, в топку шпалы бросает, по которым уже проехал. Батька Махно, стоя на тачанке, палит по своим и чужим. Павлик Морозов кому-то кричит: "Добро должно быть с кулаками!".
      Правители, герои, мудрецы - все бегают из рая в ад и обратно, в зависимости от того, куда их посылает историк. Или народ.
      Копенгаген и Ленинград - крупные порты. Отличаются они тем, что в Копенгагене рыбы - как грязи, а у нас - только грязь и никакой рыбы.
      Зато наши химики первыми создали искусственную рыбу: наливаешь в стакан водку и пиво - и получается ерш.
      Датчане долго не могли меня понять: "Ерш?! Как же он в стакане живет?!"
      Знаменитый завод "Туборг". На дубовом столе - группы разноцветных и разновеликих бутылок с пивом.
      Я не знаю по-датски, мой сосед не знает по-русски. После того, как выпили, вдруг стали говорить.
      Хмель - лучший переводчик.
      - Крепкие напитки у нас пьют только по праздникам, - говорит мой сосед.
      - У нас тоже пьют только по праздникам, - говорю я. - А праздник у нас тогда, когда есть что выпить.
      В разговор вступает хозяин:
      - Наш завод выпускает пять миллионов бутылок пива.
      - В год? - спрашиваю я.
      - В день, - уточняет хозяин.
      Вся страна - 5 миллионов. И один день завода - 5 миллионов. Повальная автоматика. Несколько сотен рабочих. Следят только за тем, чтобы не было брака. Если бутылка или банка с браком, ее зацепляют какой-то клюшкой и сдергивают с конвейера.
      - Неужели вы столько выпиваете?! - спрашиваю я, начиная девятую кружку.
      - Нет, часть идет на экспорт.
      - Ну, уж баночное, наверно, себе оставляете?
      - Как раз наоборот - баночное экспортируем. Зачем засорять банками свою страну?
      Вспоминаю наше баночное пиво - со своей банкой и приходишь.
      Напившись, мы поем. Датчане любят петь. Как, впрочем, и все другие народы.
      На обратном пути от "Туборга" я увидел человека, который нес из магазина десяток бутылок. Причем - все в руках: под мышками и между пальцев. Одна вдруг упала. Он наклонился за ней - с боем посыпались другие! У него осталась только одна целая бутылка. Что бы вы сделали на его месте? Зарыдали бы, застрелились или написали бы жалобу, почему не выпускают бутылки из бронированного стекла? Не знаете. А он сделал вот что. Он рассмеялся и сам грохнул оземь последнюю!
      Приехав домой, в отчете о поездке за границу я написал: "Пропагандировал наш образ жизни - пил водку без закуски"
      * * *
      Датчанин, отправляясь на работу, берет с собой пластмассовую коробочку с бутербродами. 6-8 штук, завернутые еще в фольгу. Пиво он покупает прямо на месте.
      Русскому человеку, отправляющемуся на работу, жена дает деньги на пиво и деньги на туалет.
      Туалет в Дании, как и в России, находишь по запаху. Только у них запах - клубничный.
      В датский туалет заходишь, как в парфюмерный магазин. Зеркала, кафель, операционная чистота. Ароматное жидкое мыло в прозрачном пистолете. Два барабана с бумажной лентой разной ширины. Я постеснялся спросить, почему одна лента - узкая, а другая - широкая? Для рук и для другого места? Третий барабан - с полотенцем. Полотенце - чистое, теплое, отглаженное. Или оно чистится, греется и гладится прямо в барабане, или его там в барабане сотни метров, - не знаю. Знаю только, что наши барабаны всегда были пустые, и от этого громко гремели!
      Никаких инструкций пользования туалетом. Никаких проверяющих соблюдение этих инструкций, как у нас - в виде бабули за столиком со стаканом чая и бутербродом. Никаких стенгазет к праздникам под заголовком "Красный стульчак" (печатный орган).
      Все туалеты в Дании бесплатные. Некогда думать об этих мелочах, поэтому эти мелочи продуманы. И не надо в поисках мелочи лихорадочно шарить по карманам.
      Описывать наши туалеты я больше не буду. Они описаны и без меня вдоль и поперек. Но скоро даже в такой туалет можно будет попасть только по знакомству. Поэтому у нас пора уже выпускать новую единую карточку: автобус, троллейбус, трамвай, метро, талоны на еду, туалет. Правда, количество еды на душу, точней, на тело населения уменьшается с такой стремительностью, что, думаю, потребность в туалете скоро отпадет сама собой.
      На одной из улиц Копенгагена я столкнулся со своей знакомой, которая там была уже неделю.
      - Что тебе понравилось больше всего? - спросила она.
      - То, что туалеты бесплатные, - сказал я.
      - Как - бесплатные?! - ахнула она.
      После этого разговора она стала забегать во все туалеты по десять раз на день и накручивать себе в сумки дармовую бумагу.
      Как она объясняла потом изумленным таможенникам - для салфеток на свадьбу дочери.
      Все это, конечно, я датчанам рассказывать не стал. Все это я от них скрыл. И про квартиры наши скрыл, где на всех жильцов только один туалет около кухни, который находится в ванной.
      Представляю, какой это для них был бы удар! Для них, у кого в отдельной пятикомнатной квартире на двух человек у мужа и жены по отдельному туалету и по отдельной ванной. Представляю, как они изменили бы ко мне отношение! Подарили бы мне, наверно, килограмм мыла и пачку презервативов, "чтобы таких, как я, больше не было". И наверно, такой, как я, обязательно бы спросил: "А примерить можно?"
      Наш быт - вот что, думаю, должно быть государственной тайной, а не последние конструкции танков и самолетов, уменьшенные копии с которых продаются свободно на Западе в магазинах игрушек.
      Быть русским сейчас модно. Многие там увлекаются сейчас русским. Да и не только там, но и здесь. Русские тоже хотят быть похожи на русских. И не потому, что это нравится Пьеру Кардену. Мода на нас - это не мода на наши станки, вещи, пищу (даже русская водка западного производства крепче и вкусней). Им нравятся наши очи черные, красный рок, павло-посадские узоры и непорочность, как им кажется, русских дев. Мы для них - экзотика. Как для нас экзотика - пальмы, слоны и танец живота.
      Их любовь к нам не так глубока, как наша к самим себе.
      Они нас любят, потому что все больше о нас узнают. Они все больше о нас узнают, потому что нас любят.
      Что знали они о нас раньше? То, что русские не хотят войны и потому усиленно вооружаются.
      Что знают они теперь? То, что пилот-любитель может на германском аэроплане перелететь тихонько нашу западную границу и сесть на Красной площади.
      Я думаю, после этого исторического перелета они прониклись к нам большим доверием. Еще большим доверием они к нам прониклись после афганского бомбардировщика, который по ошибке пересек нашу южную границу и сбросил бомбы на наш поселок, после чего мы этого нарушителя сразу же засекли.
      * * *
      Еще осмелюсь сказать, что мы никогда не помогали арабам.
      Если бы мы хотели помочь арабам, то продавали бы оружие только Израилю.
      Воевать таким оружием, которое мы продавали, не может никто в мире, кроме русского солдата, который с голыми руками шел на фашистский пулемет, винтовкой отбивался от "мессершмитов", с гранатой полз на "тигра", с ножом в зубах плыл за эсминцем.
      Что это за сообщение с театра военных действий? - "Арабские ракетные установки, тяжелые минометы и артиллерия при поддержке авиации и флота подвергли массированным ударам территорию Израиля. Жертв и разрушений нет".
      Еще бы, если на снарядах белой краской выведено "Смерть немецким оккупантам!"
      Если самоходные орудия настолько приучены ходить сами, что их не могут остановить даже водители.
      Если торпеды движутся только по течению.
      Если полевые минометы оснащены морскими минами. А посему берешь миномет в руки, делаешь на лице страшную мину и метаешь его в противника!
      И на какую голову рассчитаны противогазы, что когда их оденешь, стекла для глаз оказываются на ушах?!
      Сейчас, конечно, все изменилось. Сейчас наше оружие лучше, чем то, которое мы выпускали в свет сорок лет назад. И воевать таким оружием может даже тот, кто воевать не умеет.
      Но изменились, конечно, и наши друзья. Не знаю, хороший ли друг бывший враг, но точно знаю, что самый опасный враг - это бывший друг.
      Ракеты, которые мы продавали годами, могут вернуться к нам бесплатно и в считанные минуты.
      * * *
      Ни в одной стране не придают такого огромного значения национальности, как в России. В России национальность - это характеристика, профессия, звание, награда, клеймо, диагноз, алиби, обвинение и наказание - в зависимости от национальности.
      Только в России два родных брата могут иметь разную национальность. Причем оба - близнецы.
      Только в России, к примеру, чукча может пожаловаться: "Меня обозвали чукчей!"
      Только в России употребляют выражения типа - "лицо мордовской национальности". А другие места у него тогда какой национальности?
      Только в России, когда еврею хотят сделать приятное, ему говорят: "А вы совсем не похожи на еврея!" Или - так: "Сколько я ни встречал евреев, первый раз вижу такого порядочного!" Или - еще лучше: "Хороший ты человек, хоть и еврей!"
      Только в России вопрос: "Какой вы национальности?" - звучит так же, как вопрос: "Что вы делали в ночь с такого-то по такое-то у себя дома?"
      Когда того же еврея спрашивают: "Какой вы национальности, Давид Исакыч?" - он надолго задумывается, пытаясь исподлобья определить национальность того, кто спросил.
      Впрочем иногда еврей пытается забыть, какой он национальности, но всегда находятся люди, которые ему об этом напоминают.
      Всегда находятся люди, которые уже составили на каждого человека досье еще до его рождения. Впрочем, это не трудно, если составлять досье на всю нацию целиком.
      "Эти - жулики. Все апельсинами торгуют, цветы разводят".
      "Те - конокрады. Видите? - совсем коней в России не осталось!"
      "А вон те работать не хотят. Все на скрипках играют, книжки пишут. Ребенку еще пяти нет, а его уже на скрипочку водят, с детства учат дурака валять!"
      Национальность в России - как жена: ее так же хочется сменить, когда она начинает тебе изменять. Ингерманландец хочет стать вепсом. Вепс финном. Финн - гражданином Финляндии. А еврей - кем угодно, только не евреем.
      - Ваша национальность?
      - Нееврей.
      Кстати, женитьба была всегда удобным способом изменить если не национальность, то хотя бы фамилию. Я знал одного еврея, который сказал своей русской невесте перед свадьбой:
      - Ты возьмешь мою фамилию, чтобы она не пропала. А я возьму - твою, чтобы я не пропал.
      Но еврею мало, что он русский. Он хочет стать русским в квадрате. Русский еврей всегда хочет сменить свою фамилию, даже если она русская. На какую? На другую русскую. Зачем? А вдруг спросят, какая у него фамилия была раньше!
      Отличительная черта еврея - смотреть далеко вперед. Еврей знает, что когда открывается какое-нибудь еврейское общество, это делается для того, чтобы антисемиты не гонялись за каждым евреем по отдельности, а могли накрыть всех сразу.
      Поэтому еврей боится еврейских обществ в тысячу раз больше, чем антисемитских.
      Впрочем смотреть вперед - черта всякого россиянина. Россия всегда живет будущим, потому что у нее нет настоящего, в отличие от Америки, которая живет настоящим, потому что уже находится в будущем.
      В Америке нет национальностей. Трудно представить себе негра, который числился бы белорусом. В Америке - все американцы. Как в Данни - все датчане. Дания - это европейская Калифорния. Если ты живешь в Дании и говоришь по-датски, ты - датчанин. Если ты не говоришь по-датски, ты не датчанин. Заметьте, не испанец, не кореец, а именно не датчанин.
      Когда фашисты оккупировали датское королевство, они, чтобы выявить евреев, приказали всем евреям нашить желтые звезды. Первыми, кто нашил себе желтые звезды и вышел с ними на улицу, были король и королева. Они были настоящими датчанами.
      Но я бы не сказал, что Дания уж очень от нас отличается. Ну, только по размерам. А так в принципе все одинаковое. Инопланетяне и дикари вряд ли бы заметили у нас отличия. Те же люди - голова, два уха. При встрече жмут друг другу руки. Тело прикрывают одеждой. Живут в домах, окна из стекла. Машины о четырех колесах. Чтобы поддерживать в организме жизнь, едят еду, пьют питье, вдыхают воздух. Размножаются способом деления - на мужчин и женщин. В конце жизни все-таки умирают.
      Разница в нюансах.
      Они говорят "Копенхавн", а мы говорим "Копенгаген".
      У них за все платят, а у нас или переплачивают, или берут бесплатно.
      У них большой выбор товаров, а у нас только один выбор: или ты берешь этот товар, или нет.
      Мы удивляемся, как они живут, а они удивляются, как мы еще живы.
      Дания - иностранное государство, а Россия - странное.
      * * *
      Сколько лет нам внушали, что мы самые-самые! И мы действительно - самые-самые.
      У нас самая лучшая техника: она опробована уже веками.
      У нас самый читающий народ: нигде больше не воруют столько книг, газет и журналов.
      Сколько лет нам внушали: это только у нас.
      Только у нас так много магазинов: больше, чем товаров.
      Только у нас - мало найти деньги, надо еще найти то, на что их можно потратить.
      Только в нищей стране могла родиться пословица: "Бедность - не порок".
      Только в голодной стране могла родиться пословица: "Не хлебом единым жив человек".
      Только в тоталитарной стране могла родиться пословица: "Умный в гору не пойдет".
      Только в нашей стране говорят: "Там хорошо, где нас нет". Потому что там, где появляемся мы, сразу начинается пальба и развал экономики. Сравним Южную Корею и КНДР, ФРГ и ГДР, Тайвань и Китай, Южный Вьетнам и Северный, Финляндию и Карелию.
      Только в нашей стране могла родиться пословица: "Что ни делается, все к лучшему". Потому что действительно - хуже у нас уже не будет. Хуже некуда.
      Все надписи в Дании на датском, немецком и английском. Правда, одну надпись я видел на русском: "Из биде воду не пьют". Это тоже, наверно, наша пословица, хотя и родившаяся в чужой стране.
      * * *
      Только в чужой стране можно почувствовать, как любишь свою. Никто так не тоскует по своей родине, как эмигрант.
      Того, о чем я пишу, я датчанам не говорил. Это я говорю своим. А им я сделал только один комплимент: "Копенгаген - лучший город в мире, - сказал я, - после Ленинграда".
      Датчанам это понравилось. Вежливость не должна переходить в лесть.
      Я не стал вдаваться в подробности. Не стал говорить, что Копенгагену отвожу четвертое место, а первые три - Ленинграду. Точней - Ленинграду, Петрограду и Петербургу.
      И не только потому, что мой отец родился в Петербурге, мать - в Петрограде, а я - в Ленинграде.
      Я не стал им говорить, как я люблю мою саамскую землю.
      Немецкие шпили, итальянские колонны, русские купола, египетских сфинксов, - в центре.
      И рыжие сосны, седые валуны, темные озера - вокруг.
      И гранит вдоль рек наверху и вдоль тоннелей внизу.
      Снег осенью.
      И дождь зимой.
      Город-сон.
      Город-корабль.
      Город, восставший из топи блат.
      Блатной город.
      Восстающий всегда против тьмы - будь это тьма врагов или тьма ночей.
      Белые ночи - наши питерские сны...
      * * *
      Прощай, Дания, моя добрая знакомая! Здравствуй, Россия, моя прекрасная незнакомка! Ни одна страна не меняется так за несколько дней, как Россия.
      * * *
      Мой путевой блокнот исписан почти до конца. Осталось несколько листков. Поэтому записи становятся все короче.
      * * *
      Дания - как Даная: на нее падает золотой дождь.
      * * *
      Способов заработать деньги - бесчисленное множество.
      В Копенгагене я видел человека со скрипкой в руках и шапкой у ног. Это было утром. Шапка была пуста. Он настраивал скрипку. А вечером я его увидел опять. На том же месте. Он все еще настраивал скрипку. Но шапка уже была полна денег.
      Я спросил его, почему он так долго настраивает скрипку? Неужели требования к музыкантам в Дании так высоки?
      - Нет, - улыбнулся он. - Просто я не умею играть.
      В Дании к русским относятся хорошо, потому что русских там нет.
      * * *
      В Копенгагене я видел плакат - русский мужик с ножом и пистолетом - и подпись: "Welcome to Russia!" (Добро пожаловать в Россию!).
      * * *
      В нашей стране если нет очереди, значит, ничего нет, а если есть очередь, значит, тебе ничего не достанется.
      Датчане показали мне агрегат для сбора, транспортировки и переработки пищевых отходов.
      - У вас есть такие агрегаты? - спросили они.
      - Нет, - сказал я. - У нас нет пищевых отходов.
      * * *
      Не верю, что в Дании есть настоящие леса. Наверно - только игрушечные. Как театральные декорации. Лампочки, наверно, разноцветные в ветвях. Вороны, говорящие по-немецки. Самый крупный зверь - заяц. Причем один на весь лес. А перед входом в лес, наверно, заставляют людей вытирать ноги.
      * * *
      Жизнь датчанина безрадостна. Чем еще можно обрадовать человека, у которого все есть?
      Жизнь русского - сплошная цепь радостей. Достал сахарный песок - радость! Пустили горячую воду - радость! Пустили холодную - радость двойная!
      Каждую радость надо обмыть. Достал соли - обмыл. Достал мыла - обмыл. Достал бутылку - обмыл двумя.
      * * *
      Копенгаген - красивый город, но только для тех, у кого много денег.
      * * *
      Наше правительство призывало народ строить коммунизм, потому что на собственном опыте убедилось, как хорошо жить при коммунизме.
      * * *
      При социализме не будет богатых, а при коммунизме - и бедных.
      * * *
      Сколько лет нам говорили, что миллионы людей на Западе живут за чертой бедности, но не говорили, что их черта бедности выше нашей черты богатства.
      * * *
      Датчанин, оставляя свою машину, не снимает с нее даже дворники. А русский снимает даже колеса. И не только со своей машины.
      * * *
      Больше всего меня удивляет не то, что у нас чего-то нет, а то, что у нас еще что-то есть.
      * * *
      В России два святых: один - Пушкин, а другого все время меняют.
      * * *
      Русская природа очень своеобразна: она вредит нашему сельскому хозяйству, но помогает нам во время войн.
      * * *
      В Копенгагенском университете я читал по-английски свои юмористические миниатюры. Все очень смеялись. Оказалось - над моим плохим английским.
      * * *
      Кем работают наши на Западе? Хирург работает мясником. Математик кассиром. Художник - маляром. Скульптор - штукатуром. Адмирал - швейцаром. Парикмахер - постригальщиком газонов. Пианистка - машинисткой. Дирижер - регулировщиком уличного движения. А вот у сатирика большой спектр профессий: дворник, мусорщик, сантехник, ассенизатор, могильщик.
      * * *
      Голос стюардессы прервал мои размышления:
      - Мы подлетаем к России. Затяните потуже пояса.
      * * *
      Маленькую Данию можно сравнить с большим магазином. В этом магазине есть все. Яблоки - как биллиардные шары: все одинаковые, крепкие, блестящие. Если на яблоке есть хотя бы одна царапина, оно не пересечет границу Дании. Ни в том, ни в другом направлении.
      Хотел бы я там жить? Нет. Невозможно жить в магазине. Все время будет тянуть домой. Рассказывать друзьям, что ты ел своими глазами, показать, что на тебе надето.
      Но если ты здесь выйдешь на улицу в том, что там на тебя надели, тебя обдерут, как елку в конце января.
      Там глупо хвастаться, а здесь - опасно.
      Нет, конечно, маленькая Дания - не только большой магазин, но и большой стадион, большой музей, большой работяга. Но уезжать туда?.. Нет, лучше здесь - вместе с оставшимися в живых вытаскивать из мусора, грязи, слез и крови то, что нам приходится называть этим красным словом - родина.
      Копенгаген - Ленинград. 1988 г.
      Военный мир
      Расскажите это своей бабушке.
      Русская поговорка
      Расскажите это солдатам морской пехоты.
      Английская поговорка
      Я служил в ракетных войсках. Ракеты были с ядерными боеголовками. Местные жители называли их "болеголовками". Вероятно - потому, что имели от них головную боль.
      В лесу, где стояла наша дивизия, было полно грибов. Причем - все белые. И рыжики, и мухоморы, и красные, и черноголовики - все белого цвета.
      И это понятно: радиационный фон в лесу превышал допустимое количество рентген.
      Но местных жителей это не смущало, потому что грибов они не ели. А только собирали. Смущало это покупателей на рынке.
      - А они не заразные? - спрашивал какой-нибудь хитрый покупатель у старухи-грибницы.
      - Откудова? - говорила старуха и разрезала гриб ножом. - Вишь? Ничего нет! Ни одного рейгана.
      Если же покупатель продолжал сомневаться, нет ли в грибах какой другой химии или физики, ему объясняли:
      - А если и есть. Так что? Ты их кушай в противогазе.
      * * *
      В армии считается, что главное на войне - это аккуратно пришитый подворотничок и умение ходить строем. Блеск ума в армии заменяют на блеск сапог. Причем сапоги чистят почему-то перед едой. Солдат занят своим внешним видом больше, чем голливудская кинозвезда. Он все время что-то стирает, подметает, смазывает, скребет, моет и моется сам. Такое чувство, что солдат все время готовится не к нападению противника, а к свиданию с девушкой.
      И это действительно так. Я даже знаю имена этих девушек. Их зовут: Поверка, Проверка, Тревога, Патруль и Инспекция.
      Да! Инспекция - это девушка: она никогда не появляется вовремя, причем в то время, которое сама же и назначила; но ждешь ее всегда, она снится тебе даже ночью; а как ты готовишься к встрече с ней! - приводишь в порядок свою одежду, аккуратно застилаешь кровать, драишь пол, качаешь мышцу, учишь слова, которые ласкали бы ее слух; а когда наконец с ней встречаешься, забываешь все, что должен был ей сказать, мнешься, обливаешься потом, оттого что не знаешь, как она к тебе относится, что взбредет ей сейчас в голову и больше всего боишься ее приговора: "Нет, ты не настоящий мужчина!"
      * * *
      Можно представить себе наши чувства, когда мы узнали, что из штаба округа к нам едет инспекция! Инспектировать нас в стрельбе.
      Командование полка стало думать, как нам лучше отстреляться.
      Перебрали уйму вариантов, вплоть до поголовной дизентерии, чтобы всякие инспекции нас за версту обходили. И наконец остановились на следующем.
      Насыпать перед мишенями гравий. Если пуля-дура смажет, она попадет в гравий, а гравий-молодец отскочит и попадет в мишень!
      - А если дура-пуля смажет и мимо дурака-гравия? спросил командир полка.
      - А мы подстрахуемся, - сказали командиру. - Посадим орла-снайпера на дерево.
      И вот приезжает инспекция во главе с генералом.
      - Кто отстреляется на "отлично", - говорит генерал, - тот получит отпуск на родину с завтрашнего дня.
      Начали мы стрелять - и генерал бледнеет. Получается, что с завтрашнего дня в отпуск идет весь полк.
      Потом генерал багровеет, потому что, видно, что-то смикитил, и говорит:
      - А может ли кто-нибудь из вас промазать?
      И надо же! - никто промазать не может. Хотя стараются.
      Вдруг один смазал.
      - Стоп! - обрадовался генерал. - Посмотрим, действительно ли он смазал.
      Идем. Все видят: вокруг мишеней - гравий. Под деревом - снайпер. Кровь - на заднице.
      В отпуск мы, конечно, не поехали, но "отлично" получили. За солдатскую смекалку.
      * * *
      Наш полк охранял ракетные точки. Перед заступлением на дежурство начальник караула нас инструктировал:
      - Задача охраны. Первое - не допустить проникновения на охраняемый объект потусторонних лиц. Второе - если таковые лица проникли на охраняемый объект, не допустить ими запуска ракеты. Третье - если запуск ракеты ими произведен, расстрелять ракету из автомата.
      Что делать, если ракета из автомата не расстреляется, начальник караула не объяснял. Но ясно было всем: застрелиться.
      * * *
      Я все не мог понять, от кого охраняют ракету. Потом я понял: ракету охраняют не столько от врагов, сколько от своих. Чтобы ее не растащили на хозяйственные нужды, сувениры, украшения и просто так: "А чего она без дела стоит?" Потом я понял, ЧТО охраняет вообще армия: она охраняет себя.
      * * *
      Солдат, несущий охрану, должен владеть не только оружием, но и приемами рукопашного боя.
      Занятий по рукопашному бою у нас было не очень много. Точней - одно. Вел его капитан, владевший приемами как рукопашного боя, так и ногопашного.
      Он построил нас в шеренгу и сказал:
      - Кто хочет вступить со мной в единоборство?
      И тут же, не дав нам опомниться, вызвал из строя самого маленького и хилого солдата. Мы его так и звали - Хилуй.
      Хилуй вышел из строя, снял автомат и положил его на землю.
      - Бросок через бедро! - объявил капитан и бросил через бедро Хилуго.
      Хилуй поднялся, а капитан обратился к остальным:
      - Кто может повторить?
      - Я! - сказал солдат по фамилии Доценко. - Только сильно не бросайте.
      - Да не я должен бросать, а ты, - объяснил ему капитан.
      Доценко взял Хилуго за шкирку и бросил. Правда, не через бедро, а через что-то другое.
      - Не так, - сказал капитан и бросил Хилуго еще раз. - А теперь, - капитан кивнул на Хилуго, - представьте, что у него - нож .
      Хилуй весь напрягся.
      - Не так держишь нож, - сказал капитан.
      Хилуй сжал пустую руку в кулак.
      Капитан крикнул "Йя!" и ударил Хилуго ногой по запястью.
      - Нож выбит, - сказал капитан.
      И тут Хилуй, шатаясь, поднимает за дуло свой автомат и говорит капитану:
      - А теперь представьте, что у меня в руках иичего нет.
      И врезал капитану прикладом.
      Капитан крикнул "Йя!" и упал.
      Больше рукопашным боем с нами никто не занимался.
      * * *
      Мы иногда сами занимались. Один парень у нас чего-то не поделил с другим из соседнего полка. Пошел туда разбираться.
      Через час приползает обратно. Морда - как у колобка к концу дороги.
      - Что, - говорим, - с тобой, Валера?
      Он сплюнул кровью и говорит:
      - Будут знать!
      * * *
      А генерал приезжал к нам еще раз со своей внезап-ной проверкой, о которой мы знали за месяц.
      Подкатывает он, значит, к воротам нашей дивизии. А там для него солдат тополя из брандспойта моет.
      Увидел генерала - выпустил из рук брандспойт, чтобы честь отдать. А брандспойт как вырвался на свободу, так и окатил генерала.
      Генерал ничего не ответил. Сел, обмоченный, обратно в машину и назад уехал.
      И больше у нас никогда не появлялся.
      А наш командир хотел этого поливальщика даже наградить, потому что благодаря ему вся дивизия вышла сухой из воды.
      Кстати - о воде. Самые мягкие отношения между командирами и воинами на флоте. Матрос меньше отличается от морского офицера, чем солдат от офицера сухопутного. Потому что после рабочего дня сухопутный офицер идет домой к жене, а морской - остается на работе с матросом.
      Ничто так не сближает людей, как подводная лодка.
      В одном ленинградском военно-морском училище преподавал капитан первого ранга - настолько мягкий, что если бы он преподавал в другом месте, его бы давно съели. У него для курсантов было только две оценки: "пять" и "пять с плюсом".
      И вот какой-то курсант поспорил с товарищами, что получит на экзамене у этого старикана "двойку".
      Приходит на экзамен и говорит этому старикану первого ранга:
      - Ничего не знаю. Ставьте два.
      Тот говорит:
      - Как - не знаете? Вы ж еще билет не брали!
      Курсант берет билет и читает:
      - "Пожар на корабле. Ваши действия".
      - Ну? - говорит старикан.
      Курсант нарочно молчит.
      - Ну, что вы будете делать, если на корабле вспыхнет пожар?
      - Ничего не буду! - говорит курсант.
      - Правильно! - обрадовался старикан. - Главное не подымать панику.
      * * *
      В полку, где я служил, был кросс на 10 км. Приехала инспекция во главе с генералом на наши военные мучения смотреть. Генерал добрый. Шутит. Офицеры смеются. Как по команде.
      Сержант Доценко нам говорит:
      - Бежать надо не ногами. А головой.
      Короче, срезали мы несколько километров. Никто ничего не заметил. Офицеры довольны: недобежавших нет.
      Только майор, который всей этой беготней руководил, что-то нам орет и кулаком рыжим грозит. В кулаке - секундомер.
      Подходит к майору с секундомером генерал:
      - В чем дело?
      Секунд-майор рапортует:
      - Половина участников забега установила новый рекорд мира!
      Знаете, что ответил генерал? Он спросил:
      - А почему - только половина?
      * * *
      Был у нас в полку пес. Пес полка. Звали его, конечно, Дембель. Как-то наделал он перед дверьми в штаб. Подполковник Регентов сказал:
      - Сделал под козырек!
      Я его часто вспоминаю, моего командира полка. Речь его была краткой и образной: "Дело сделано, дура замуж выдана", - или: "Без кота мыши в подполье геройствуют, а нам такую давай, чтобы и при коте не потела!"
      Поначалу никто не понимал, о чем речь. Но сразу понимал, что командир сердится. Каждую его фразу можно было выбивать на граните. Причем каждая вторая была эпитафией: "Все ушло в свисток", "Нашел свой последний балкон", "Куда бы вороне ни лететь, всюду дерьмо клевать!", "Все пропьем, но флот не опозорим!", "Да куда ж он денется в подводной лодке?!", "Нам, татарам, все равно, что самогон, что пулемет, лишь бы с ног валило!".
      * * *
      Майор у нас командовал:
      - По-пластунски - шагом марш!
      * * *
      Как мой дядька воевал. В начале войны его и других новобранцев отправили на фронт в город Витебск. Причем - без оружия. Оружие обещали выдать по прибытии на фронт. Пока ехали, Витебск взяли немцы, и эшелон влетел прямо в плен.
      Отсидев в немецком плену всю войну, дядька мой был освобожден советской армией, по приказу товарища Сталина погружен вместе с остальными военнопленными на другой эшелон и отправлен в лагеря за Урал, где просидел еще столько же лет.
      * * *
      В армии юноши становятся мужчинами, а девушки - женщинами.
      * * *
      - Военных ни о чем нельзя попросить, - говорила мне одна дама. - Им надо просто приказывать.
      * * *
      Провожая летчиков в полет, генерал вместо "Мягкой вам посадки" сказал: "Пусть земля вам будет мягким пухом".
      * * *
      Помню, старшина нас построил и спрашивает:
      - Кто любит париться с веником?
      Один говорит:
      -Я!
      Старшина ему:
      - Ну, подметаешь сегодня баню.
      * * *
      Был у нас в армии парень - лысый, но волосатый. То есть у него росло, где не надо, а где надо, не росло. Голова - блестящая. Как яйцо. А от шеи до пят - рыжая шерсть. Такая несправедливость природы. Или, наоборот, справедливость.
      Когда мы в первый раз пришли в баню, и Валера предстал во всей своей красе, старшина лишился дара речи. Он, вероятно, чувствовал, что это какое-то нарушение воинской дисциплины, но какое именно - понять не мог. И как наказать этого рядового орангутанга, он не знал. Дать ему наряд? Или велеть побриться от головы до пяток?
      После минуты молчания старшина сказал:
      - Этому мочалки не давать!
      * * *
      Диктор читает текст:
      - Идут солдаты-кобели... Простите. Идут солдаты к обелиску славы!
      * * *
      Когда жена не хотела ложиться в постель, офицер хватал гранату и кричал: "Ложись!" А в постели всегда командовал: "Неле-во! Напра-во! Кру-гом! На пле-чо! Во-о-ольно..."
      * * *
      Военный портной мне объяснял: "У военных должно быть две формы: для праздников - парадный мундир, а для отступлений - драповое пальто".
      * * *
      Командир - как дорожный указатель: показывает всем, куда идти, но сам туда не идет.
      * * *
      В армии все делается быстро, поэтому служба там тянется медленно.
      * * *
      Тяготы военной службы облегчают семейную жизнь. Сказал жене: "Ночные маневры", - и ушел. Поди проверь, с кем он всю ночь маневрировал.
      * * *
      Марш-бросок - это бег в каске, противогазе, с автоматом, вещмешком и шинелью за спиной, когда хочется все это бросить. Чем выше звание военного, тем легче он переносит марш-бросок. Лейтенант бежит с пистолетом. Майор едет в автомобиле. Полковник наблюдает в бинокль. Генерал проводит ногтем по карте.
      Помню, во время одного марш-броска какой-то солдат настолько вырвался вперед, что его чуть не обвинили в дезертирстве.
      Страшней марш-броска, наверно, только заплыв в каске, противогазе, с .автоматом, вещмешком и шинелью за спиной.
      Такой заплыв провели однажды не то корейцы, не то вьетнамцы. Когда солдата, который первым доплыл до противоположного берега, спросили: "Самыми тяжелыми, вероятно, были последние метры?" - он ответил: "Наоборот, последние метры были самыми легкими, потому что никто из остальных семисот участников заплыва уже не мешал".
      Человек-никто
      Не могу ответить ни на один вопрос.
      Национальность? Не знаю. Родители самой разной национальности. Совершенно противоположной друг другу.
      Где живу? Не знаю. Непонятно, в какой стране. Непонятно ее будущее. Непонятно ее прошлое. Непонятно ее настоящее. Непонятно, какой строй. Непонятно, кто ею правит.
      Где родился? Родился в одном городе. Живу в другом. Хотя это один и тот же город.
      Место работы? Дом. Что, не работаешь? Нет, работаю. Но дома. То есть хожу на работу домой.
      За границей был? Был. Но тогда это еще не было заграницей.
      Образование? Высшее. Но недоучился пять лет.
      Семейное положение? Не знаю. Женат? Да. Но живу один.
      Дети есть? Есть. Но от жены. А жена - от другого мужа.
      А - близкие? Близкие есть. Но далеко. И слава богу!
      Кстати - о боге... Верю. По вечерам. Когда наваливаются усталость, тоска и боль. А утром - на свежую голову - опять атеист.
      А в любовь веришь? Отчего ж не верить! Раз слово такое есть, значит, и она должна где-нибудь быть.
      Любимое занятие? Говорить о людях плохо, чтобы им стало хорошо.
      Любимый цвет? Не понял вопроса. Ну, красный там, белый?.. Бутылочный.
      Деньги есть? Есть. Но ни на что не хватает.
      А с алкоголем как? Пить не люблю. Но пью. Хотя и редко. Но много. Хотя и меньше, чем другие.
      Какие иностранные языки знаешь? Знаю, что есть английский, испанский, французский, немецкий.
      Оптимист? Пессимист? Оптимист - когда что-то начинаю. И пессимист когда вижу результат.
      И последний вопрос: планы на будущее? Дожить до него.
      Я - человек-никто. Не спрашивайте меня ни о чем. Мне нечего о себе сказать. Но говорить об этом я могу очень долго.
      Кто как смеется
      Один и тот же человек может смеяться по-разному, а разные люди могут смеяться одинаково.
      Сколько раз я выступал в школах - реакция одна и та же: ученики смеются, но не понимают, а учителя понимают, но не смеются. И еще замечания ученикам делают: "Ведите себя прилично! Не смейтесь! Это же встреча с писателем-сатириком!"
      Когда я выступал перед больными, находящимися на принудительном лечении от наркомании и алкоголизма, они смеялись только в строго отведенных для этого местах, а именно: когда в рассказе попадалось слово "бутылка" (даже если она была пустая), или слово "травка" (даже если на ней загорали коровы).
      А вот как реагируют на юмор женщины.
      Одна женщина вместо смеха приговаривала:
      - Точно-точно!
      Другая улыбалась только одним углом рта, как будто у нее в другом углу зубов не хватало.
      Еще одна, полная такая, то есть стопроцентная женщина, смеялась всем телом. У нее от смеха все части тела тряслись! Потрясающая женщина!
      А одна женщина на концерте так хохотала, что у нее элемент какой-то в амуниции лопнул. И она не поднималась со своего места до тех пор, пока все из зала не ушли и свет не выключили.
      Помню свое выступление на каком-то празднике, не помню, в каком НИИ. Если обычно смеются после того, как что-то скажешь, то там смеялись - до того. Ну, такой хохот стоял, что я говорить не мог. Я даже подумал, что у меня непорядок с одеждой. Оказалось - все очень просто: они были пьяные в хлам. По случаю какого-то великого коммунистического праздника.
      А вот как смеются солдаты. Много лет назад меня и еще нескольких авторов пригласили выступить в одном стройбате. Представьте себе: огромный клуб, сидит тысяча одинаковых человек, два часа читаем им юмор, - гробовая тишина... В конце выступления командир стройбата встал, дал отмашку, и все зааплодировали. Потом он прошел к нам за кулисы и говорит: "Большое спасибо, что вы к нам приехали. Очень, - говорит, - понравилось" Мы говорим: "А почему ж тогда никто не смеялся?" А он говорит: "Вы знаете, они по-русски ничего не понимают!"
      Самый неожиданный смех бывает на сборных концертах. Помню, после очередного номера конферансье объявил: "Сонату си-бемоль мажор испортил пианист Рябых!"
      Самый тихий смех - читательский. Смех читателя слышен только ему одному. А для взрыва смеха требуются критически настроенные массы. Впрочем, в одном автобусе я приметил читателя, который смеялся довольно громко. Мне удалось подсмотреть, что за книжку он читает. Это была "Экспериментальная хирургия". Глава называлась - "Пересадка человеку органов животных".
      Но смеются не только зрители, слушатели, читатели и врачи. Смеются и
      сатирики - над тем, кто толкнул.
      Переводные картинки
      Перевод на другой язык - как переход через линию фронта: без потерь не бывает.
      Помните, некогда популярную советскую песню:
      "И кто его знает, Чего он моргает..?"
      Вот как перевели эти слова бразильцы:
      "И кто его знает, Что у него с глазом..."
      А вот как перевели русскую частушку в одном вьетнамском журнале. Частушка была такая:
      "Никто замуж не берет. В девках надоело. Пойду сяду на плиту, Чтобы все сгорело!"
      Вьетнамцы перевели так:
      "Незамужняя женщина Хочет устроить Пожар".
      Еще пример. Один студент получил задание перевести с английского на русский фразу о богатом фермере: "Ему принадлежали все коровы в стаде". Студент перевел так: "В своем стаде он имел каждую корову".
      Из-за неточного перевода может вспыхнуть целый политический скандал:
      - Я говорил в интервью радиостанции "Немецкая волна", что мы ввели "ограниченный воинский контингент", а они перевели - "контингент ограниченных воинов".
      Впрочем, неточный перевод может и не дать разгореться политическому скандалу. Исторические слова Хрущева "Я вам покажу кузькину мать!" переводчики всегда переводили как "Я вас познакомлю с мамой Кузьмы".
      Перевод может не только ухудшить оригинал, но и улучшить. Злые языки рассказывают, как писал великий нерусский поэт Расул Гамзатов. Он звонил по телефону своему переводчику Науму Гребневу и говорил ему, примерно, следующее:
      - Панимаешь, Наум, мне вот такое пригрезилось. Вот, панимаешь, летят птыцы, да? А они, может, никакие не птыцы, а солдаты...
      - Сейчас возьму авторучку, - говорит Гребнев и сразу пишет:
      "Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей, Не в землю нашу полегли когда-то, А превратились в белых журавлей..."
      То, что в оригинале вызывает слезы, в переводе может вызывать смех. Говорят, что трагедия Шекспира "Король Лир" на монгольской сцене шла под названием "Тугрик-хан".
      Особенно смешным кажется перевод на близкий язык. С чешского - на словацкий. С ханты - на манси. С китайского - на тайваньский. Близкие языки уже сами по себе кажутся пародией друг на друга.
      Взять - русский и украинский. Военные строевые команды:
      По-русски: "Смирно!" А по-украински: "Струнко!"
      По-русски: "Равняйсь!" А по-украински: "Шнуркуйсь!"
      По-русски: "В две шеренги становись!" А по-украински: "Пан за пана ховайсь!"
      Украинский понятен русским и без перевода (вероятно, потому, что это и есть настоящий русский). Можете проверить себя на этой украинской эпиграмме:
      "Поихало дурнэ В Европу у турнэ. Вернулося з турнэ - И знов таке ж дурнэ!"
      Но самый смешной перевод - со своего языка на свой же. Например, с русского письменного - на русский устный. Или с поэтического языка - на научный. Переведем на научный язык фразу "Наградите его поцелуем" - и у нас получится:
      "Возьмите свое ротовое отверстие, раздвиньте его и переместите к ротовому отверстию партнера так, чтобы ваши носовые хрящи не соприкасались".
      Перевод со своего языка на свой же, собственно, и есть пародия. Вот пародия на басню:
      "Проказницей была Мартышка, Так у нее теперь детишки: Осел, Козел да косолапый Мишка".
      С баснями вообще какая-то путаница. Такое чувство, что все басни написаны одним человеком. И жил этот человек тысячи лет назад. А потом его басни только переводились. С древнегреческого - на латынь. С латыни - на французский. С французского - на русский... Но тот, кто переводит басни, считает себя почему-то не переводчиком, а баснописцем.
      Баснописца я бы сравнил с человеком, который переводит через дорогу старушек, а в качестве платы берет этих старушек себе в услужение на вечное пользование.
      Ну, а самый лучший перевод - денежный. Впрочем, и он может быть смешным.
      Как-то я получил из Всесоюзного Агентства по авторским правам следующую бумагу: "На Ваше имя поступил денежный перевод из Венгрии за публикацию в "Антологии русского сатирического рассказа". В каких денежных единицах Вы хотели бы получить гонорар: в рублях, долларах, бонах, сертификатах и т. д.". Ниже стояла сумма: "2 руб. 15 коп.".
      После этого я перестал удивляться, что такой-то советский писатель на что-то пожертвовал весь свой гонорар.
      Улыбочку! Заметки фотографа
      Вспоминаю картинку из детства. Мы с мамой листаем семейный альбом. На одной из фотографий лежит голый ребенок.
      - Твоя бабушка, - говорит мама.
      Это меня удивляет: человеку меньше года - а он уже бабушка! Второе, что меня удивляет, - бант на ее лысой голове. Почему он не сваливается? Его что, приклеили?
      Фото лжет прямо в глаза.
      Сталину ретушировали рябь на лице. Многим членам правительства закрашивали бородавки. Горбачеву убирали пятно. Но он сказал: "Гласность!" и пятно стали оставлять. Странно, почему Хрущеву не приделывали шевелюру.
      Сталин - как девушка: придавал огромное значение внешности. Носил военную форму, чтобы народ подсознательно думал: вождь - воин, всегда готов стать на защиту своего народа; но без орденов - значит, скромный. Был маленького роста. Поэтому никогда не снимался босиком. Только в сапогах. И только на высоком каблучке. Плюс - каблук внутри сапога. На мавзолее у него была еще подставка. Сниматься старался рядом с невысокими. С высокими снимался сидя. Или сажал их.
      Все фотографии Сталина ему льстят. Да и мы на фотографии обычно лучше. Или хуже. Но редко - какие есть на самом деле.
      Что говорить о сходстве в фотографии, если даже в жизни редко бываешь похож на самого себя.
      Копия часто оказывается правдивей оригинала. Человек с фотографии, с экрана, с плаката, часто живей для нас, чем родной дядя, бурно живущий в какой-нибудь заброшенной деревушке без фотоателье, почты, телеграфа, телефона и телефакса.
      Мой племянник летел в одном самолете с Аллой Пугачевой. Впервые увидел знаменитую женщину в натуре и близко. Потом сказал:
      - Не похожа!
      И он был прав. Расстояние между лицом и маской часто так велико, что просто удивительно, как этого не замечают.
      Еще удивительней другое: не всегда знаешь, что является твоим лицом, а что маской.
      Женщина считает своим лицом только то, которое с утра нарисовала. Ученый считает своим лицом голову. Боксер - руки. Балерина - ноги. Проктолог - задницу. Причем - не свою. А того, кого вылечил от геморроя.
      Экзистенциалист считает, что человек сбрасывает свою маску только перед лицом смерти. Донжуан считает, что человек показывает свое лицо, когда сбрасывает одежду. У джентльмена маска настолько срослась с лицом, что даже в постели он обращается к даме: "Разрешите?" - или: "Можно войти?"
      Не фото подражает жизни, а жизнь - фото. Фотографируясь, мы уже думаем, как будем выглядеть на фотографии. Думает об этом и фотограф. Одна из его задач - вытянуть из вас улыбку.
      В Англии, как известно, чтобы человек на фотографии улыбнулся, его просят сказать: "Чиз" (по-русски - "сыр"). Наши фотографы, которых я знал, обычно сами говорили тем, кого снимали. Что-нибудь типа: "Улыбнитесь, козлы!"
      Один фотограф, чтобы вызвать улыбку, делал несколько щелчков, а потом говорил: "А пленку-то я и забыл вставить". И тут же щелкал.
      Другой фотограф делал так, что у него перед щелчком падали штаны.
      Гораздо сложней, думаю, снимать не раздетому, а раздетых. Съемка обнаженной натуры требует от фотографа большой выдержки.
      Я спросил своего приятеля, который занимался эротическим фото:
      - Неужели тебе не хочется во время съемки вступить с моделью в контакт?
      Он сказал:
      - Нет.
      - Почему?
      - Потому что я делаю это с ней до съемки. И иногда после.
      Сложно отделить эротику от порнографии. Раньше в нашей стране эротикой считалось обнаженное женское лицо. А все, что ниже, - порнографией. Теперь порнографией не считается ничего. Кроме изображения членов правительства.
      Интересна работа с фоторужьем. Но опасна. Хотя оно создано как раз для безопасности фотографа. Чтобы снимать на большом расстоянии. Например - секс-час в окне через дорогу.
      Говорят, когда Брежнев ехал с кортежем по Московскому проспекту, один фотограф решил его снять фоторужьем с крыши. И моментально был снят оттуда телохранителем из винтовки с оптическим прицелом.
      С фотографией, как, впрочем, и с другими вещами, связано много легенд, которые, однако, правдивей иного факта, так как показывают не единичное, а общее, не случай, а тенденцию.
      В одной газете напечатали фото Сталина. Редактору тут же звонок - из комитета госбезопасности:
      - Сейчас какое время года?
      Редактор в окно глянул:
      - Зима.
      - А у Иосифа Виссарионыча что на голове?
      Редактор в газету глянул:
      - Ничего.
      - Значит, вы хотите, чтобы товарищ Сталин простудился?!
      Дали редактору 25 лет. Он был очень рад. Что легко отделался. Могли бы и расстрелять.
      Другой случай тоже произошел в газете. И там, видно, знали о предыдущем случае. Редактору подали фотографию в номер: члены правительства встречают какого-то крупного коммунистического лидера. Или провожают. Все - в шапках. Кроме министра иностранных дел Громыко. Редактор говорит:
      - Срочно шапку Громыке!
      Утром газета выходит - у всех по шапке. А у Громыко - две. Вторая в руках.
      Фотография - вещь опасная: как для того, КТО снимает, так и для тех, КОГО снимают.
      Жена президента США Кеннеди любила загорать обнаженной на собственном необитаемом острове. И тем не менее ее каким-то образом засняли из-под воды. Кажется - из подлодки при помощи перископа. Эти фотографии для Жаклин Кеннеди стали самыми дорогими. Она должна была заплатить крупную сумму, чтобы их не опубликовали.
      Если бы я узнал об этом, когда учился в школе, я бы стал отличником, потому что снимал бы из-за угла своих учителей в бане, ресторане, вытрезвителе и туалете.
      Самое сложное в работе профессиональных фотографов - убедить клиента, что это именно он.
      - А это кто?
      - Вы.
      - Но у меня же глаза красивые, выпуклые, а здесь - косые, наглые!
      - Так это ж - свадебная фотография! На свадьбе все косые!
      - А почему рожа красная?
      - А вы на себя в зеркало гляньте - вон как раскраснелись!
      - Ну, ладно. Беру. Сорок штук.
      - Берите-берите, хотя это, и правда, не ваша фотография.
      Еще несколько заметок.
      Если дама подарила тебе фотографию, на которой она улыбается, значит, улыбку она подарила фотографу.
      С годами превращаешься в шарж на самого себя.
      Фотограф - как охотник: должен иметь меткий глаз, твердую руку и быстрые ноги.
      На фотоснимке видно, каким ты был, а на рентгеновском - каким ты будешь.
      Страна чудес
      Сколько в нашей стране всяких чудес появилось, всяких колдунов неопознанных.
      Вот, например, астрологи. Это которые по звездам гадают. Одна звезда - майор. Две звезды - подполковник. Три - коньяк. Пять - генсек. То есть генсек равняется - подполковник плюс коньяк.
      Или вот энергетические вампиры. Это которые к счетчику твоему подключаются. А потом к тебе такой счет за электричество приходит - искры из глаз!
      А то еще, извиняюсь за выражение, хироманты. Это которые гадают, как цыгане.
      - Назови год рождения - скажу, сколько тебе лет... Покажи руку - скажу, какой у тебя пол...
      Хотя кто же по этой части тела пол определяет!
      Я одному такому хиромантику руку показал, не снимая рукавицы, - он говорит:
      - Ждет тебя счастье. Скоро женишься.
      Я говорю:
      - Так я ж только женился!
      Он говорит:
      - Тогда разведешься. Что тоже счастье.
      Или - еще этот, который воду заряжает. Чувак такой. Его спрашивают:
      - А можно ли зарядить воду до сорока градусов?
      Он говорит:
      - Можно. Возьмите килограмм сахару, пачку дрожжей...
      А где взять - не сказал.
      Или - другое чудо. В одной квартире Барабашка завелся. Как муж уйдет, к жене Барабашка прибегает. Оказалось, это его фамилия была. Барабаш. Абрам Моисеич. Просто она его так любовно звала - Абрашка-Барабашка. Такое вот чудо-юдо.
      Или вот еще - Бермудский треугольник. Почему он так бескультурно называется, не знаю. Но где он находится, мне одна дама показала. Такой аккуратный треугольничек. В центре всемирного тяготения. А сколько туда мужиков затянуло с концами, и матросов, и летчиков, - одному богу известно!
      Кстати - о боге. Тут один баптист выступал. Я сначала думал, что баптист - это который за бабами бегает. Но оказалось совсем наоборот. Святой отец. Хотя и бездетный. Так он говорит:
      - Молитесь - и бог вам пошлет райскую жизнь.
      Я говорю:
      - А может ли мне бог послать кусочек сыру?
      Он говорит:
      - Нет. Не в силах. Бог занимается только чудесами.
      А то еще есть такие - пришельцы. Тоже с неба приезжают, но на летающих тарелках. К одной бабке как-то стучат. Она, не будь дурой, спрашивает через дверной глазок:
      - Хто там?
      Ей говорят:
      - Свои.
      Она говорит:
      - Пароль!
      Ей говорят:
      - Открывай, дура старая!
      Она говорит:
      - Правильно. Мой старик всегда этот пароль употреблял, когда я ему дверь не открывала.
      Потом эта бабка всем рассказывала:
      - Ну, то, что они меня изнасиловали - это ладно. Об этом в конце концов никто не узнает. Но то, что они, козлы недоенные, все протухты из моего погреба унесли в свою тарелку, - за это их повесить - мало!
      Или опять же - экстрасенсы. Психо, то есть, терапевты. К одному, значит, пришли двое супругов. Он глухой, а она - слепая. То есть - идеальная пара.
      Так этот экстрасенс усыпил ее прямо на сцене и говорит:
      - Ты - зрячая! Встань и иди!
      Ну, она встала и пошла. Рухнула со сцены в зал. Сломала обе руки. И четыре ноги. Потому что на зрителя какого-то свалилась.
      Глухой говорит:
      - Жена упала...
      Экстрасенс обрадовался.
      - Молодец! - кричит. - Ты слышишь!
      И выписал ему справку, что у него - нормальный слух.
      Того сразу - в армию, а жену - в госпиталь.
      А другой экстрасенс лечил всех желающих, и баб, и мужиков, от женских болезней. В том числе - и от бесплодия.
      Ну, одна баба к нему пришла. Через час забеременела. Потом девять месяцев подождала. И родила.
      А тут и муж из кругосветного плавания вернулся. Как ребенка увидел, так у него фуражка и поехала! Стал орать на жену:
      - Не мой, дескать, ребенок!
      - Как же - немой? - говорит жена. - Просто он еще разговаривать не умеет. А так - вылитый ты: такой же глупенький, лысенький, и ножки кривые, и орет как резаный!
      Ну, муж, когда узнал, кто есть ху...
      - Ладно, - говорит, - я этого экстрасекса так отгипнотизирую - он у меня по потолку побежит! На своих прямых ножках. Пока гипноз не отключится!
      В общем, мы живем в стране чудес. Выжить в ней можно только чудом!
      Народная медицина
      Медицина в нашей стране шагает так быстро, что больным за ней не угнаться. Все подорожало настолько, что лекарства, наверно, скоро будут вручаться как награда, а еда отпускаться по рецептам. Таким образом в связи с подорожанием медицинских услуг, включая похороны за свой счет, и в связи с нехваткой лекарств, включая резиновое изделие 1 2, а также в связи с отъездом большой группы врачей в теплые страны, включая Германию и Канаду, главным целителем страны стала народная медицина.
      У многих, конечно, возникнет вопрос:
      - Что такое - резиновое изделие номер два?
      Ответ:
      - Презерватив.
      Может возникнуть и дополнительный вопрос:
      - А что же тогда - резиновое изделие номер один?
      Ответ:
      - Галоши.
      То есть на этой очень принципиальной схеме ясно видно, что в нашей стране - первично, а что - вторично.
      Не удивительно поэтому, что только в нашей стране существуют многоразовые презервативы, в качестве общего наркоза используют удар дубиной по голове, вместо клизмы - ершик, а с сифилисом борются при помощи плаката "Сифилис излечим!".
      И конечно, при таком здравохоронении народу не остается ничего другого, как оперировать себя самому, что в Японии называется - харакири.
      Вот взять бинты. Это сколько хорошего материала зря уходит на одного человека! Так какой-то народный умелец изобрел бинт, который не надо менять. То есть забинтовал ногу - и на всю оставшуюся жизнь. Оторвать такой бинт уже невозможно. Только - вместе с ногой!
      Или вот одному посоветовали не очень дорогое средство для роста волос: урина. На другой день он звонит тому, кто ему это посоветовал:
      - Не помогает.
      Тот говорит:
      - А что ты с ней делаешь?
      Он говорит:
      - Пью. Три раза в день. Перед едой.
      Правда, не сказал, чем он после этого заедал.
      Тот друг ему говорит:
      - Чудо ты с косичками! Ее ж втирать надо!
      Этот говорит:
      - Куда?
      Тот говорит:
      - Туда, где у тебя волос нет.
      Этот говорит:
      - Так у меня нигде волос нет. Кроме как - на башке.
      Или опять же - анестезия. Тоже ведь сильно кусается. Имеется в виду цена, а не больной. Так один тип предложил в качестве обезболивания музыку. Оказывается, если оперировать больного под музыку, то врач совершенно не чувствует боли!
      Или - другой пример. Одна женщина жаловалась на мужа, что он у нее занимается импотенцией.
      Ей говорят:
      - Ты не нам жалуйся, а иди к народному целителю.
      Пошла она к этому целителю, он ей мазь какую-то дал, кажется, вазелиновую, и говорит:
      - Втирайте мужу всякий раз, когда он захочет вступить в интимную связь.
      Она говорит:
      - С кем?
      Он говорит:
      - С кем угодно. Это - универсальная мазь.
      А другая женщина, наоборот, хотела не иметь детей.
      Ну, знахарь достал пузырек с какой-то жуткостью.
      - Дайте, - говорит, - детям по глотку - и у вас их не будет.
      Она говорит:
      - Да у меня их и так нет. Это просто я такая дура, что боюсь забеременеть.
      Знахарь ей тогда другое лекарство дает противодитяточное и говорит:
      - Проглотите полтаблетки и избегайте всяких половых контактов.
      А то еще такой случай. У одного геморрой обнаружили. В сауне. Ну, и эти друзья ему свечи порекомендовали. Он пошел в хозяйственный магазин. Купил свечу. В три пальца толщиной. Вставил. С помощью жены и молотка. То есть все сделали согласно рекомендации. Но они еще подумали, что надо зажечь. Короче, получил мужик ожег второй степени своего канделябра!
      Ну, а полный балдеж - это рецепт вечной молодости. Наливаешь в поллитровую банку литр спирта, размешиваешь и пьешь до дна, не отходя от банки. После этого ты уже молодой - как ребенок: то есть ползаешь на четвереньках, пускаешь слюни, кладешь в штаны и вспоминаешь маму!
      В общем, народ сам себя лечит. А на государственной медицине уже можно ставить красный крест!
      Пишите письма!
      Наша страна - не только самая читающая в мире, но и самая пишущая: посмотрите, сколько писем приходит в редакции и лично президенту. Поэтому читать их некогда, только бы успеть ответить. А есть очень интересные.
      "Вы напечатали, что курение - вред. А я на одной продаже "Мальборо" заработал столько, что могу купить всю вашу редакцию!"
      Или: "Сколько можно писать о противозачаточных средствах?! Написали бы хоть раз - о зачаточных! С уважением - пенсионер Лишайчук".
      Интересны не только вопросы, но и ответы.
      "Дорогие радиослушатели! Отвечаем Жеребцову Александру Борисовичу, который просил не называть его имя и фамилию. Уважаемый радиослушатель Ж.! Когда мы сообщили, что в субботу на Дворцовой площади соберутся однополчане, мы не имели в виду сексуальные меньшинства".
      "Отвечаем на вопрос радиослушателя Седых Федора Федоровича, который умер в прошлом году: правда ли, что соль и сахар - белая смерть? Дорогой Федор Федорович, - это правда! Кроме того, репа - это желтая смерть. Огурцы - зеленая. А мясо - красно-коричневая угроза. Но больше всего нам нравится бесцветная смерть, самая чистая смерть в мире, от которой двоится в глазах еще до того, как ее выпьешь: например - буква "ф" в слове "Смирнов" или два Распутиных - один сверху, другой снизу. Мы опять-таки не имеем в виду сексуальные меньшинства".
      Другой пишет: "Правда ли, что у нас в правительстве - все сплошь американские агенты?"
      Ему ответили вежливо: "Дурень! Были бы у нас в правительстве все сплошь американские агенты, мы бы давно жили, как в Америке!"
      А вот - коллективное письмо от двух рабочих: "Как не стыдно брать деньги у Запада?! Это нас унижает!" Им ответили: "Ну, унизьте вы Запад".
      Еще один, тоже с прибабахом, пишет: "Когда выведут из братской республики контингент ограниченных воинов?"
      Ему ответили: "Если ты такой умный, дубина, выведи сам!"
      Он спросил: "Чем?"
      Ему прислали рецепт какой-то отравы. И на этом переписка с ним оборвалась.
      Некоторые, особенно агрессивные, просят вывести преступность. Им отвечают: "Преступность мы вывести можем. Но только в лучших образцах кино, литературы и изобразительного искусства".
      То есть, как видите, с приветом друзья имеются и в редакциях.
      Одна девушка обратилась к редактору с письмом: "Что такое - членские взносы?" Он ей ответил: "Алименты".
      Другой поинтересовался: "Почему японцы не курят и не пьют?" Ему ответили: "Потому что они и так желтые и косые".
      Иногда переписка затягивается. Один попросил ему сообщить, какой национальности будет австрийский композитор Моцарт. А то без этого он не может понять, нравятся ли ему или нет его задушевные песни.
      Ему осторожно ответили: "Человек, который у нас сидел на Моцарте, сейчас в декрете. Но временно".
      Тот опять написал: "Укажите национальность хотя бы приблизительно".
      Ему написали: "Нерусский".
      То есть - великий нерусский композитор Моцарт.
      Но самые неутомимые - это лица предпенсионного, пенсионного и послепенсионного возраста.
      "Как вы можете показывать такое на экране?! Вам не стыдно перед зрителями?! Это же просто неудобно! Она - спиной на столе. Он - головой между ножек. Я имею в виду - стола. Мы с женой пробовали - закончили на носилках скорой помощи"
      Ему ответили:
      "Батя! Было бы неудобно - они бы не стали. Это раз.
      Второе. Если тебе неудобно, это не значит, что другим неудобно. Это два.
      Третье. Если тебе действительно неудобно (или ты нас не разыгрываешь?), положи что-нибудь под ножку. Мы имеем в виду - не стола, а твою.
      Четвертое. За те деньги, какие они получают, вы бы не то, что на стол, вы бы на плиту электрическую залезли!
      И последнее, батя. В таких сценах обычно заняты дублеры и каскадеры. У тебя, батя, есть дублер? Напиши".
      Так что, пишите письма. Если, конечно, вам нечего делать.
      Но и такой, моя Россия...
      Наш народ живет хорошо, несмотря на заботу о нем правительства.
      У нас пока доберешься до работы так устаешь, что на работе только отдыхаешь.
      Когда в России решились дать землю крестьянам, выяснилось, что крестьян уже нет.
      Как мы строим. Сначала - забор. А из отходов - здание.
      Чтобы уехать из России, надо иметь много денег, а чтобы в ней остаться, надо иметь еще больше.
      Раньше у нас было так: очереди есть, а ничего нет. А теперь все есть, а денег нет.
      Когда строят рай, жизнь превращается в ад.
      Если народ ударился в религию, значит, он согласен терпеть еще.
      В наше время чтобы плотно поесть, надо дверь плотно прикрыть.
      Что у нас хорошо организовано, так это преступность.
      При деспотии люди гибнут из-за того, что ничего нельзя, а при демократии - из-за того, что все можно.
      Меня всегда удивляло не то, что у нас чего-то нет, а то, что у нас еще что-то есть.
      Когда-то Петр I завез из-за границы в Россию подсолнух, картофель, помидоры, кофе, табак. Сейчас выяснилось, что завез он этого мало.
      В России каждый второй школьник занят бизнесом, а каждый первый - рэкетом.
      Почему авиабилеты за границу у нас так дороги? Потому что обратно самолеты летят порожняком.
      Вместо безработной армии в России появилась армия безработных.
      Россия не может идти чужим путем. Она и своим-то идти не может.
      Россия - это рай: только здесь можно не иметь работу, ходить без штанов, есть, что бог послал, - и считать себя счастливым.
      Страна, в которой сдерживают естественные процессы развития, - это страна крайностей. Такова Россия. Россия - это страна злодеев и гениев. Причем иногда - в одном лице. В России всегда требуют ответа: "Да или нет?" Третьего не дано.
      Пряности на Западе употребляют, чтобы пища была еще вкусней, а в России - чтобы не чувствовать ее вкус.
      Россия - как глыба: сначала ее не сдвинуть, а потом не остановить.
      Наши власти всегда занимаются вопросом "Кто виноват?" вместо вопроса "Что делать?"
      В России еда съедает все деньги.
      Чем русского не корми, он все живет.
      Из СССР легче было попасть в космос, чем за границу.
      Русский любое высказывание начальства считает приказом. Но все равно его не выполняет.
      Америка была открыта благодаря испанцам, а закрыта будет благодаря русским.
      В России политики занимаются бизнесом, бизнесмены - политикой, милиционера от рэкетира можно отличить только по форме, журналисты занимаются проституцией и только проститутки честно зарабатывают свой хлеб.
      Наше типичное сообщение: "Вовремя успели сдать дом строители. Сразу после сдачи он рухнул".
      Петр I прорубил в Европу окно. Ленин выпихнул в это окно тех, кто туда смотрел. Сталин повесил железный занавес. Горбачев пробил дверь. А Ельцин сделал к ней золотой ключик.
      Город Израиль
      Израиль - это большая страна, которая занимает маленькую территорию.
      Если в России евреям трудно, потому что их мало, то в Израиле им трудно, потому что их много.
      У каждого народа свои евреи.
      В Иерусалиме почти на каждом доме можно прибить табличку: "Здесь жил и работал И. Христос".
      Почему в Израиле так много евреев? Потому что Израиль пригласил всех. А почему он пригласил всех? Был уверен, что все не поедут.
      Чем отличаются сионисты от антисемитов? Сионисты говорят, что среди евреев много знаменитостей, а антисемиты говорят, что среди знаменитостей много евреев.
      И учение Христа считалось когда-то ересью.
      А может, конец света уже наступил? Может, и суд божий уже идет? И одни из нас живут уже в раю, а другие в аду?
      Дьявол больше других хочет, чтобы люди верили в бога.
      Бог наделил человека разумом, но забыл дать ему инструкцию, как им пользоваться.
      Атеизм говорит: не поверю в бога, пока его не увижу. А религия говорит: не увидишь бога, пока в него не поверишь.
      Добрые дела - порой замаливание грехов: прошлых и будущих.
      - Хочу учиться в церковной школе.
      - Почему?
      - А на любой вопрос - один ответ: "Бог его знает!"
      Из лекции: "Иисус Христос был иудейным руководителем".
      Из мыслей дипломата
      Иногда предсказанное событие не сбывается именно потому, что было предсказано.
      Информация - как радиация: когда обнаруживают ее утечку, уже поздно.
      Дипломат должен скрывать не только свои цели, но и средства.
      Что друзья о нас думают, то враги о нас говорят.
      В политике - как в постели: для успеха иногда достаточно сменить позицию.
      Улучшение жизни, которое обещают в предвыборных компаниях, всегда происходит, но обычно - только для тех, кого выбрали.
      Маска позволяет не только скрыть свое лицо, но и лучше разглядеть чужое.
      Чем меньше котелок, тем быстрей он вскипает.
      Самый длинный разговор - ни о чем.
      Кланяются тому, кого не могут склонить.
      Оборотная сторона медали ближе к сердцу.
      Дипломат отвечает так, чтобы избежать всякой ответственности.
      Законам больше бы доверяли, если бы во всех странах они были одинаковы.
      Начальниками становятся сильные, подчиненными - слабые, а заместителями - умные.
      Чем длинней язык, тем меньше зубов.
      Когда не могут переубедить, начинают перебивать.
      Свое мнение надо отстаивать: отстоялось - тогда высказывай.
      Презрение - иногда маска зависти.
      Дипломат на вопрос.: "Что вы сказали?" - отвечает: "Я должен подумать".
      Каска спасает голову, а маска - всего человека.
      Из воспоминаний дипломата: "Это было недавно - три-четыре президента тому назад".
      На пресс-конференции:
      - Я сказал: "Можете спрашивать меня о чем угодно", - но это еще не значит, что я на все буду отвечать.
      Власть дает максимум выгод при минимуме достоинств.
      Новый правитель - как Дед Мороз: не должен приходить с пустыми руками.
      Кто что говорит, когда цены повышаются на 10%.
      Пессимисты: "Сегодня - на десять. А завтра - на двадцать!"
      Оптимисты: "Хорошо хоть - на десять. А могли бы - на двадцать!"
      Реалисты: "Раз оптимисты радовались предыдущему повышению цен, а пессимисты готовы к следующему, повысим-ка мы теперь цены процентов на тридцать!"
      Правду обычно говорит тот, кто ее не знает, а ложь - тот кто, знает правду.
      Когда кипишь, мысли испаряются.
      У того, кто голосует обеими руками, часто они связаны.
      Чем ближе будущее, тем трудней его предсказать.
      Стоит дотронуться до белых пятен истории, как они становятся грязными.
      Сильный часто бывает трусливей слабого, потому что слабый надеется на сильного, а сильному надеяться не на кого.
      Дураки бывают двух видов: одни не думают, что говорят, а другие говорят все, что думают.
      Информация - как радиация: может просочиться через что угодно.
      - Предлагая ту или иную концепцию развития государства, на что опираются наши депутаты?
      - На трибуну.
      По коридору посольства шла секретарша. Похоже, она вертела не только своим, но и всем дипломатическим корпусом.
      Есть три вида патриотов.: лжепатриот - тот, кто только хвастает своей любовью к родине; просто патриот - тот, кто тихо любит свою родину; и великий патриот - тот, кто ругает свою родину, чтобы она стала лучше.
      Дипломат всегда знает, что спросить, когда не знает, что ответить.
      Кто владеет собой, тот владеет другими.
      Силен тот, кто знает свои слабости.
      Истина рождается в спорах, но спорщики редко ее замечают.
      Чем меньше мыслей, тем больше единомышленников.
      Порой, исправляя свою ошибку, привлекаешь к ней чужое внимание.
      Надев маску на себя, легче срывать маски с других.
      Молчание еще не говорит о наличии ума, но уже говорит об отсутствии глупости.
      Чем меньше человек, тем больше времени ему нужно на то, чтобы объяснить, кто он.
      Дипломат может ответить на любой вопрос, кроме одного: "Да или нет?"
      На заседании парламента:
      - У меня поправка к девятьсот девяносто шестой статье. После слов "только на альтернативной основе и учитывая плюрализм мнений" добавить "А которые не согласные, послать их на..." - и далее по тексту.
      Монархия - это анархия одного. Анархия - это монархия каждого.
      Дипломат - это человек, к которому приходишь с одним вопросом, а уходишь - с тремя.