"Каково было мое удивленіе,— передавал Рузскій Андр. Влад., — когда Государь взяв телеграмму, спокойно сложил ее еще раз и спрятал в карман"' , ни Гучков, ни Шульгин, к удивленію, всего этого не зам?тили. В газетах того времени — по крайней м?р? в "Русск.В?д.", которыя лежат перед моими глазами, — очень скудно сообщены были подробности отреченіи, при чем св?д?нія проводили опред?ленную тенденцію. Р?чь Гучкова в газетном изложеніи (1 марта) заканчивалась сообщеніем о распоряженіи правительства(?) вернуть войска, посланныя с фронта. Тогда Царь "тихо" спросил: "что же мн? д?лать?" "Отречься от престола", — отв?тил представитель новой временной правительственной власти. Царю в руки был дан для подписи заготовленный заран?е акт отреченія, — заканчивало сообщеніе, — и Царь подписал его". В таком изложеніи добровольное согласіе Царя на отреченіе, данное, как мы знаем, даже до в?сти о прі?зд? петербургских делегатов, совершенно стушевывалось. Для психологіи момента это было чрезвычайно важно и поясняет многое из того, что потом посл?довало. Надо хорошо запомнить, эту черту. В д?йствительности все происходило далеко не так, как описывала печать.
      Вернемся к офиціальной записи. Вот дальн?йшая выдержка из нея in extenso:
       Его Величество:"Раньше вашего прі?зда и посл? разговора по прямому проводу ген. Рузскаго с предс?дателем Гос. Думы я думал в теченіе утра и во имя блага, спокойствія и спасенія Россіи я был готов на отреченіе от престола в пользу своего сына, но теперь, еще раз обдумав положеніе, я пришел к заключенію, что в виду его бол?зненности мн? сл?дует отречься одновременно и за себя, и за него, так как разлучаться с ним я не могу" .
       Член Гос. Сов. Гучков:"Мы учли, что облик маленькаго Ал. Ник. был бы смягчающим обстоятельством при передач? власти".
       Ген. ад. Рузскій:"Его Величество безпокоится, что, если престол будет передан насл?днику, то Е. В. будет с ним разлучен",
       Чл. Гос. Думы Шульгин (не Гучков ли?):"Я не могу дать на это категорическаго отв?та, так как мы ?хали сюда, чтобы предложить то, что мы передали".
      Эту слишком лаконическую запись, не совс?м, быть может, отчетливую, необходимую пополнить. "Вс? так были огорошены совершенно неожиданным р?шеніем Государя", — записал Андр. Вл. со слов Рузскаго . "Гучков и Шульгин переглянулись удивленно между собой, и Гучков отв?тил, что такого р?шенія они не ожидали и просили разр?шенія обсудить вдвоем вопрос и перешли в сос?днее столовое отд?леніе". Комментируя слова Царя, Гучков в Чр. Сл. Ком. говорил: "Я лично ту комбинацію, на которой я, по порученію н?которых членов(курсив мой) думскаго Комитета настаивал, находил бол?е удачной, потому что... эта комбинація малол?тняго государя с регентом представляла для дальн?йшаго развитія нашей политической жизни больше гарантій, но, настаивая на прежней комбинаціи, я прибавил, что, конечно, Государю не придется разсчитывать при этих условіях на то, чтобы сын остался при нем и при матери, потому что никто, конечно, не р?шится дов?рить судьбу и воспитаніе будущаго государя т?м, кто довел страну до настоящаго положенія. Государь сказал, что он не может разстаться с сыном и передает престол своему брату". Со слов Рузскаго, Лукомскій передает, что Царь будто бы склонялся уже к комбинаціи отреченія в пользу сына , но колебаніям был положен конец словами Гучкова, что Государю придется у?хать заграницу, а сын должен будет остаться в Россіи при регент?.
      По протоколу бес?да продолжалась.
       Его Величество:"Давая свое согласіе на отреченіе, я должен быть ув?ренным, что вы подумали о том впечатл?ніи, какое оно произведет на всю остальную Россію".
       Член Гос. Сов. Гучков:"Н?т, В. В., опасность не зд?сь. Мы опасаемся, что, если объявят республику, тогда возникнет междоусобіе.
       Чл. Гос. Думы Шульгин:"Позвольте мн? дать н?которое поясненіе, в каком положеніи приходится работать Гос. Дум?. 26-го (?) вошла толпа в Думу и вм?ст? с вооруженными солдатами заняла всю правую сторону, л?вая сторона занята публикой, а мы сохранили всего дв? команты, гд? ютится так называемый Комитет. Сюда тащат вс?х арестованных, и еще счастье для них, что их сюда тащат, так как это избавляет их от самосуда толпы; н?которых арестованных мы тотчас же освобождаем. Мы сохраняем символ управленія страной, и только благодаря этому еще н?который порядок, мог сохраниться, не прерывалось движеніе жел. дорог. Бог при каких условіях мы работаем; в Дум? это сумасшедшій дом. Нам придется вступить в р?шительный бой с л?выми элементами, а для этого нужна какая-нибудь почва... Относительно Вашего проекта, разр?шите нам подумать хотя бы четверть часа. Этот проект им?ет то преимущество, что не будет мысли о разлученіи и, с другой стороны, если Ваш брат, в. кн. Мих. Ал., как полноправный монарх, присягнет конституціи одновременно с вступленіем на престол, то это будет обстоятельством, сод?йствующим успокоенію".
       Чл. Гос. Думы Гучков:"У вс?х рабочих и солдат, принимавших участіе в безпорядках, ув?ренность, что водвореніе старой власти это расправа с ними, а потому нужна полная перем?на. Нужен на народное воображеніе такой удар хлыста, который сразу перем?нил бы все. Я нахожу, что тот акт, на который Вы р?шились, должен сопровождаться и назначеніем предс?дателя Сов?та министров кн. Львова".
       Его Величество:"Я хот?л бы им?ть гарантію, что всл?дствіе моего ухода и по поводу его не было бы пролито еще лишней крови".
       Чл. Г. Д. Шульгин:"Может быть, со стороны т?х элементов, которые будут вести борьбу против новаго строя, и будут попытки, но их не сл?дует опасаться. Я знаю, наприм?р, хорошо город Кіев, который был всегда монархическим, теперь там полная перем?на".
       Его Величество:"А вы не думаете, что в казачьих областях возникнут безпорядки?"
       Чл. Г. С. Гучков:"Н?т, В. В,, казаки вс? на сторон? новаго строя".
      Зд?сь я искусственно обрываю офиціальную запись, ибо, очевидно, наступил момент перерыва, котораго требовали делегаты . Вновь запись Андр. Вл. наибол?е отчетливо рисует картину. "Вскор? я пошел к Гучкову и Шульгину, — разсказывает Рузскій, — и спросил их, к какому они пришли р?шенію. Шульгин отв?тил, что они р?шительно не знают, как поступить. На мой вопрос, как по основным законам: может ли отрекаться за сына, они оба не знали. Я им зам?тил, как это они ?дут по такому важному государственному вопросу и не захватили с собой ни тома основных законов, ни даже юриста. Шульгин отв?тил, что они вовсе не ожидали такого р?шенія. Потолковав немного, Гучков р?шил, что формула Государя пріемлема, что теперь безразлично, им?л ли Государь право или н?т.С этим они вернулись к Государю". Данилов говорит, что новая комбинація власти смутила и его. Он обратил во время перерыва вниманіе Гучкова на то, что такое р?шеніе может вызвать в будущем тяжелый посл?дствія . "Не думаю", — отв?тил ему Гучков и направил его к Шульгину, который де является "спеціалистом по такого рода государственно-юридическим вопросам". Шульгину вопрос: "Алекс?й или Михаил? перед основным фактом отреченія казался "частностью" .
      "Оставалось только подчиниться", — объяснял 2-го августа Гучков. "В. В., — сказал Гучков по офиціальной записи, — у Вас заговорило челов?ческое чувство отца, и политику тут не м?сто, так что мы ничего против Вашего предложенія возразить не можем". "Хотите еще подумать?" — спросил Царь. — "Н?т, я думаю, что мы можем сразу принять Ваше предложеніе", Гучков, по его словам, настоял на том, чтобы немедленно был составлен акт отреченія, так как он останется в Псков? час или полтора и должен у?хать, им?я акт отреченія в руках. Царю был предложен в "качеств? матеріала" проект, составленный наканун? и привезенный в Псков. "Е. В., отв?тив, что проект уже составлен, удалился к себ?, — гласит офиціальная запись, — гд? собственноручно исправил заготовленный с утра манифест об отреченіи в том смысл?, что престол передается в. кн. Мих. Александровичу... Е. В. подписал манифест и, войдя в вагон-салон, в 11 ч. 40 м. передал его Гучкову". Гучков прочел манифест. "Текст был написан т?ми удивительными словами, которыя теперь вс? знают", — вспоминает Шульгин. "Каким жалким показался мн? набросок, который мы привезли... Государь принес и его и положил его на стол... К тексту отреченія нечего было прибавить... Во всем этом ужас? на мгновеніе пробился один св?тлый луч... Я вдруг почувствовал, что с этой минуты жизнь Государя в безопасности... Половина шипов, вонзившихся в сердце Его подданных, вырвалась этим лоскутком бумаги... Так благородны были эти прощальныя слова... И так почувствовалось, что Он так же, как и мы, а, может быть, гораздо больше любит Россію".
      Очевидно, манифест был прекрасен, если производил такое впечатл?ніе на слушателей, но только к основному его тексту не приложилась рука монарха. Текст манифеста был составлен в Ставк?, по порученію Алекс?ева, камергером Базили при непосредственном участіи самого начальника штаба и Лукомскаго  и был послан Царю в 7 ч. 40 м. на случай, если Царь "соизволит принять р?шеніе". Исторія н?сколько подшутила над мемуаристом, слишком нарочито и неум?ренно выставлявшим свои монархическія чувствованія .
      "Депутаты попросили вставить фразу о присяг? конституціи новаго императора (продолжает офиціальная запись), что тут же был сд?лано Е. В. . Одновременно были собственноручно написаны Е. В. указы Прав. Сенату о назначеніи предс?дателем Сов?та министров кн. Львова  и верховным главнокомандующим вел. кн. Ник. Ник. . Чтобы не казалось, что акт совершен под давленіем прі?хавших депутатов и так как самое р?шеніе об отреченіи от престола было принято Е. В. еще днем, то по сов?ту депутатов на манифест? было поставлено при подписи 3 часа дня, а на указах Прав. Сенату 2 часа . В заключеніе член Думы Шульгин спросил Е. В. об его дальн?йших планах. Е. В. отв?тил, что собирается по?хать на н?сколько дней в Ставку, может быть, в Кіев, чтобы проститься с Государыней Императрицей Мар. Фед., а зат?м останется в Царском Сел? до выздоровленія д?тей. Депутаты заявили, что они приложат вс? усилія, чтобы облегчить Е. В. выполненіе его дальн?йших нам?реній". Гучков утверждал, что он ничего не отв?тил на вопрос Николая II: ?хать ли ему в Царское, или оставаться в Ставк?, ибо он "не знал, что в этом случа? посов?товать"...
      Еще днем 2-го н?сколько упрощенно мыслившій исторіограф занес в дневник: "Славный, безвольный, но хорошій и чистый челов?к, а погиб из-за Императрицы, ея безумнаго увлеченія Григоріем, — Россія не могла простить этого, создавала протест, превратившійся в революцію". Как ни реален был "распутинскій миф", не он, конечно, р?шил вопрос. Гучков был "поражен" т?м, что его предложеніе отречься не встр?тило "никакого сопротивленія". "Повидимому", у Царя "никакого внутренняго сопротивленія не было", — утверждал Гучков в зас?даніи 2 августа. Вся сцена отреченія произвела на него "очень тяжелое впечатл?ніе". "Такой важности акт в исторіи Россіи", — "крушеніе трехсотл?тней династіи". "И все это прошло в такой простой, обыкновенной форм?, и я сказал бы, настолько без глубокаго трагическаго пониманія всего событія со стороны того лица, которое являлось главным д?ятелем на этой сцен?, что мн? прямо пришло в голову, да им?ем ли мы д?ло с нормальным челов?ком... Челов?к этот просто до посл?дняго момента не отдавал себ? полнаго отчета в положеніи, в том акт?, который он совершал. Всетаки при самом жел?зном характер?, при самообладаніи, которому равнаго нельзя найти, что-нибудь в челов?к? дрогнуло, зашевелилось, вы почувствовали бы тяжелое переживаніе. Но ничего этого не было... Повидимому, челов?к с пониженной сознательностью, я сказал бы — с пониженной чувствительностью" ...
      Признать, что Гучков, как считал Щеголев дал "совершенно правильную разгадку р?жущей глаза выдержки" Царя нельзя. В вид? иллюстраціи (с наивной как бы просьбой в журнал не записывать) Гучков приводил отзыв одного из великих князей, котораго он вид?л через н?сколько дней посл? отреченія: "Господи, Господи, что за челов?к! Я вид?л Государя посл? отреченія, и вы знаете, что он мн? сказал: "Ну что, как у тебя там-то?" и назвал им?ніе, гд? в. кн. всегда жил. Это один из очень старых людей, перед которым не приходилось комедіи играть. Мы могли подумать, что перед нами это была комедія, что он взял всю свою твердость и мужество в руки, чтобы не показаться ослаб?вшим, но это челов?к свой..., перед которым не надо было прикидываться!" И н?кій великій князь, информировавшій Гучкова, и сам Гучков проявили себя плохими психологами. Гучкову м?шало понять переживанія момента и увид?ть н?что обычное, челов?ческое в этих переживаніях личное враждебное отношеніе к отрекшемуся монарху.
      Поражает в допрос? Гучкова утвержденіе, что ему совершенно неизв?стна была обстановка, предшествовавшая акту отреченія 2-го. Не только неизв?стна была в момент самих переговоров, но и тогда, когда Гучков давал свои показанія в Чр. Сл. Комиссіи. "Мн? казалось, — говорил там Гучков, — из разговоров, которые я им?л потом с Рузским, что даже самыя крайнія р?шенія, которыя принимались и потом отм?нялись, не шли дальше обновленія состава правительственной власти". Гучков категорически заявлял, что Рузскій не знал (?!) о дневной телеграмм? с отреченіем. "Когда вы предложили акт отреченія, вам Государь не сказал, что у него есть уж свой, уже заготовленный акт", — задал Гучкову вопрос предс?датель комиссіи. "Н?т", — отв?тил Гучков. Если бы в обстановк? 2-го марта Гучков ничего не зам?тил, это можно было бы объяснить и волненіем, о котором говорит Шульгин, и утомленіем от предшествовавших дней и, наконец, сосредоточенностью мысли на выполненіи возложенной на него отв?тственной миссіи или выработаннаго им плана .
      Из царскаго по?зда делегаты перешли в вагон главнокомандующаго, гд? Рузскій разсказывал, как подготовлялась псковская драма, и как посл?довательно происходили вс? ея этапы. Поздн?е вс? газеты обошел разсказ Шульгина, как происходило отреченіе, и в этом разсказ?, воспроизводившем стенограмму доклада Шульгина во Временном Комитет?, была затронута и предварительная стадія отреченія, объяснявшая, почему манифест был пом?чен дневным временем. Тогда это указаніе прошло почти незам?ченным, т?м бол?е, что в первых публикаціях манифест был пом?чен 12 часами ночи (с прибавкой в объясненіи: посл? прі?зда депутатов), что и запечатл?лось в общественном сознаніи. Но как могла остаться Гучкову неизв?стной предварительная стадія отреченія через пять м?сяцев, совершенно непонятно. Допустим, что Гучкову в то время хот?лось, быть может, бессознательно, с одной стороны, остаться иниціатором попытки спасенія династіи и трона, а с другой стороны — акта, который безбол?зненно завершал в переходное время революціонную смуту . Он яри этом совершенно забывал, давая характеристику психологіи имп. Николая II, что в часы переговоров с думскими делегатами 2-го в сознаніи монарха даже не мог встать вопрос о крушеніи династіи, — был личный вопрос, к разр?шенію котораго в отрицательном смысл? для себя Николай II посл? долгих колебаній и возможно мучительных переживаній был достаточно подготовлен... "Сердце царево в руках Божіих", — написал Царь Столыпину еще в 1906 г. И Царь вн?шне примирился с личной катастрофой для себя. Зд?сь больше всего сказалась, повидимому, та мистическая покорность судьб?, в которой н?которые, пытавшіеся разгадать ''сфинкса" на престол?, видят "сущность" характера погибшаго ужасной смертью Императора. Как свид?тельствует запись царскаго дневника 2 марта, ея автор внутренне не примирился с т?м, что произошло. Краткое описаніе дня он закончил словами: "В час ночи у?хал из Пскова с тяжелым чувством пережитаго. Кругом изм?на, трусость и обман" . "Отчаяніе проходит", — писал отрекшійся Император жен? 4-го марта.
 
 

ГЛАВА ШЕСТАЯ.
ТВОРИМЫЯ ЛЕГЕНДЫ