Вот что показывал в Чр. Сл. Ком. кн. Голицын: В зас?данія Сов?та министров 25-го "зашла р?чь о том, что предполагается в Гос. Дум? в понед?льник ряд выступленій, который повлекут за собой со стороны правительства обязанность распустить Думу... Я был против этого. Многіе мои коллеги были тоже против. Тогда я просил министров ин. д. и землед?лія, так как они знали большое количество членов Думы, переговорить с членами Думы о том..., как из этого выйти... Они ко мн? прі?хали, повидимому, повидавшись с членами Думы, кажется, с Маклаковым и с Балашевым, и сказали мн?, что по их мн?нію (т. е. членов Думы), нужно сд?лать перерыв, дабы страсти улеглись. Это заставило меня на н?сколько дней (?) сд?лать перерыв, боясь роспуска". Военный министр Б?ляев добавил в своих показаніях, что р?шеніе о необходимости "найти почву для"соглашенія и для "д?йствія заодно с Гос. Думой" было принято "единодушно", и что переговоры были нам?чены на 26-ое: "Родзянко должен был по?хать к кн. Голицыну, зат?м... Покровскій и Риттих войдут в переговоры с н?которыми лидерами партій, если не ошибаюсь, с Маклаковым, Савичем и еще к?м-то"... По утвержденію Протопопова (мало правдоподобному) этим третьим был будто бы Милюков. Во всяком случа?, состоялась бес?да с Маклаковым.
      Какую же программу д?йствія предложил "самый ум?ренный из кадет и самый умный", по характеристик? Шульгина?... На каких условіях Дума в лиц? Маклакова готова была "помочь" правительству? Формулируем словами самого Маклакова. "Берите на себя иниціативу" — сказал Маклаков: "Поставьте завтра же Думу перед таким совершившимся фактом, который она сможет принять. Прежде всего отставка всего кабинета,... чтобы было ясно, что хотят итти новым путем. Дальше сейчас же пусть будет назначен новый премьер, популярный в стран?. И пусть он получит порученіе составить кабинет по своему усмотр?нію. На это дайте ему срок самый короткій. Три дня. А на эти три дня прекратите зас?данія Думы: в данной обстановк? собраніе Думы принесет только вред. Через три дня пусть новый кабинет явится перед Думой и изложит свою программу". В качеств? премьера Маклаков рекомендовал не "общественнаго д?ятеля" (среди "парламентаріев" он не вид?л "подходящих и ум?лых людей"), а "умнаго и популярнаго генерала", который был бы "символом" новаго министерства. Маклаков назвал Алекс?ева. "Пусть берет в министры ум?лых и популярных людей из бюрократіи... Возвратит Коковцова, Сазонова, Наумова, Самарина и др.". "Пусть он явится В Думу с краткой, но опред?ленной программой: все для войны... Пусть заявит, что в своей деятельности будет опиратьсяна Думу... Такому правительству и такой программ? Дума ни в чем не откажет. Но... это уже посл?дняя ставка". Сам Маклаков признает, что министры "с удивленіем переглянулись между собой — "и только?" и заявили, что "программа приемлема", и что они над?ются ко вторнику получить на нее "согласіе Государя". Маклаков же взялся добиться отказа от созыва экстреннаго зас?данія Думы на понед?льник. Депутат, по его собственным словам, не посвятил никого из своих товарищей по партіи в нам?ченный им, с согласія Покровскаго и Риттиха, план, и фактически проектированное на 27-ое зас?даніе было отложено лишь из-за технической невозможности его собрать .
      Наши св?д?нія о происходившем зат?м в Сов?т? министров настолько скудны и противор?чивы, что пока н?т возможности устранить противор?чія и дать в деталях изобразительную картину того, как отразился в правительственных сов?щаніях переживавшейся политическій момент (Б?ляев говорит, что он настаивал на составленіи "подробнаго журнала" в эти "историческіе дни"). Занятія Думы были прерваны — только не на три дня, как проектировал Маклаков, а на срок неопред?ленный с указаніем, что работы Думы должны возобновиться "не поздн?е апр?ля, в зависимости от чрезвычайных обстоятельств" (в представленіи Голицына всетаки перерыв должен был продлиться всего "н?сколько дней"). Когда Маклаков на другой день снесся с Покровским, то был огорошен "успокоительным" отв?том министра ин. д.: "одно желаніе ваше исполнено, занятія Думы прерваны. А об остальном мы будем им?ть сужденіе в среду" (т.е. 1 марта). " Я не понимал, не шутит ли он?" — разсказывает Маклаков. — "Вы знаете, что теперь происходит?" — "Что же?" — "Войска взбунтовались". — "Я ничего не слышал". — "Так с вами больше не о чем говорить", — и я трубку пов?сил. Началась уже офиціальная революція".
      План Маклакова "спасти Россію от революціи", таким образом, провалился... Впосл?дствіи (уже в эмиграціи) Маклаков от Покровскаго и Риттиха слышал, что за его план высказалось только 4 министра. Эту версію подтверждал в своих показаніях Протопопов, ошибочно относившій зас?даніе Сов?та министров на 25 февраля: "Примиреніе, — писал он, — оказалось невозможным: депутаты требовали перем?ну правительства и назначеніе новых министров... Требованіе депутатов было признано непріемлимым". В д?йствительности как-будто было по другому, и план Маклакова, надо думать, в общих чертах был принят. "В воскресном собраніи в 9 ч.— показывал Б?ляев, — был доложен результат переговоров, причем было выяснено, что всетаки члены Гос. Думы признают необходимым выйти в отставку Сов?ту министров, необходимо, чтобы был кабинет такой, предс?датель коего пользовался бы полным дов?ріем Государя-Императора, но на котораго было бы возложено образованіе министерства, т. е., чтобы министры были подчинены, так сказать, председателю Сов?та министров. Тогда же была написана телеграмма Государю-Императору".
      Характер зас?данія может быть прекрасно обрисован словами Б?ляева: "У меня вообще такое впечатл?ніе, что не Протопопов зд?сь разсуждал". В хронологіи Б?ляев сд?лал ошибку, — телеграмма Царю фактически была послана на другой день около 6 час. вечера. Правильность впечатл?нія Б?ляева косвенно подтверждает запись Палеолога (очень неточная, как почти всегда), 27 февраля пос?тившаго в 11.30 час. утра министерство ин. д. Покровскій сообщил ему о роспуск? Думы, о телеграмм? Царю с мольбой немедленно прі?хать  и о мн?ніи вс?х министров, за исключеніем Протопопова, о необходимости установліенія диктатуры, которая должна быть вручена популярному в арміи генералу, напр., Рузскому. Не исключена, конечно, возможность, что на вечернем зас?даніи 26-го, д?йствительно, план Маклакова (каковы были другія предположенія, исходившія от общественных кругов, мы не знаем) был отвергнут, и Сов?т министров под вліяніем воскресных событій, когда могло казаться, что правительство "поб?дило", склонился к мн?нію "правых" о введеніи осаднаго положенія. т. е. р?шил взять "твердый курс". (См. ниже). И только на другой день, когда столица неожиданно сд?лалась вновь "полем военных д?йствій", и стало обнаруживаться безсиліе правительства и безнадежность положенія. обратились к рецепту, предложенному Маклаковым. При таких условіях странный отв?т Покровскаго 27-го, поразившій депутата, был только тактическим пріемом, чтобы не разрубить веревочки, которая связывала правительство с общественностью.

* * *

      Разсказ о переживаніях в Петербург? пріоткрывает зав?су над т?м, что происходило в Ставк?, гд? вопрос об "отв?тственном министерств?" в сознаніи д?йствовавщих лиц, конечно, должен был стоять еще мен?е отчетливо, нежели в столичных министерских кругах. Приходится думать, что только вечером 27-го посл? телеграммы предс?дателя Сов?та министров и посл?довавшаго зат?м разговора с в. кн. Михаилом у Алскс?ева стал изм?нятся взгляд на происходящее в Петербург?, и солдатскій бунт стал представляться ч?м-то бол?е глубоким и серьезным, ч?м казалось это первоначально. Тогда встала проблема, если не отв?тственнаго министерства, то министерства дов?рія по ходячей термінологіи того времени. И только 28-го, когда получено было сообщеніе, что столичное движеніе возглавляется Временным Комитетом Гос. Думы, позиція ген. Алекс?ева совершенно опред?ленно оформилась в сторону "отв?тственнаго министерства" — общественнаго кабинета. Это изм?неніе довольно ясно выступает при сопоставленіи двух документов, пом?ченных 28-м и вышедших непосредственно из-под пера начальника верховнаго штаба. Между 1-2 часами дня главнокомандующим фронтами была разослана циркулярная телеграмма Алекс?ева с обозр?ніем событій в Петербург? 26-28 февраля. Событія эти характеризуются только, как "военный мятеж", подавленіе котораго стоит на первом план?. О необходимости хотя бы косвенно поддержать "революціонное правительство" н?т и р?чи. "На вс?х нас, — заключал Алекс?ев, — лег священный долг перед Государем, Над?юсь сохранить в?рность долгу и присяг? в войсках д?йствующих армій". Значительно позже, около 8 час. вечера, в дополнительной телеграмм? главнокомандующим Алекс?ев, предупреждая, что н?мцы могут использовать внутреннія затрудненія и проявить активность на фронт?, так опред?лял положеніе: "Событія в Петроград?, сд?лавшія революціонеров временно хозяевами положенія, конечно, изв?стны нашему противнику, быть может, принявшему довольно д?ятельное участіе в подготовк? мятежа". В совс?м других тонах составлена ночная телеграмма в Царское Село на имя Иванова, которая приведена была выше, — зд?сь опред?ленно уже говорится о поддержк? усилій "Временнаго Правительства" под предс?дательством Родзянко и о "новых основаніях для выбора и назначенія правительства" в соотв?тствіи с "пожеланіем народа"...
      Пов?ствованіе о настойчивых, но безрезультатных попытках предусмотрительных людей в Ставк? уб?дить Царя 27-го в необходимости перейти к парламентскому строю должно быть отнесено к числу легенд, родившихся в аспект? мемуарнаго воспріятія прошлаго. В сред? императорской свиты легенда эта пріобр?ла другой отт?нок: Царь де легко тотчас же посл? телеграммы Родзянко согласился на отв?тственное министерство — правда, в ограниченном разм?р?, оставляя в своем непосредственном распоряженіи министерства военное, морское, иностр. д?л и Двора. Так сл?дует из воспоминаній придворнаго исторіографа ген. Дубенскаго, впрочем оговаривающагося, что сам он царской телеграммы '"не вид?л, но слышал об ней от многих лиц"; по его словам, "безусловно вся Свита и состоящіе при Государ? признавали в это время неотложным согласіе Государя на отв?тственное министерство и переход к парламентскому строю". "Весь вечер и почти всю ночь —- вспоминает Дубенскій — мы вс? не расходились и бес?довали о нашем срочном отъ?зд? и, хотя выражали надежду, что предуказанный парламентскій строй внесет успокоеніе в общество, но отошли из Могилева посл? 2 час. ночи 28 февраля с большой тревогой". Внутренній смысл второй версіи легенды сам но себ? понятен, однако, по дневникам-записям того времени самого исторіографа царской Ставки  легко установить, что легенда родилась значительно позже посл? отреченія. В дневник? от 3 марта у Дубенскаго записано: "27 февраля было экстренное зас?даніе под предс?дательством Государя, — Алекс?ева, Фредерикса и Воейкова. Алекс?ев в виду полученных изв?стій из Петрограда умолял Государя согласиться на требованіе Родзянко дать конституцію. Фредерикс молчал, а Воейков настоял на непринятіи этого предложенія и уб?ждал Государя немедленно вы?хать в Царское Село" . Естественно, что дворцовый комендант в показаніях перед сл?дственной комиссіей отрицал спою роль в попытках отговорить Царя от согласія на "конституцію". В?роятно, так и было в д?йствительности уже потому, что Свита, повидимому, не могла оказывать зам?тнаго вліянія на политическія р?шенія монарха — по установившемуся обиходу Император не склонен был выслушивать мн?нія по вопросам, не входившим в компетенцію окружавших придворных: об этом члены Свиты, не исключая министра Двора, дворцоваго коменданта, находившихся на привилегированном положеніи среди т?х, кто — по выраженію Дубенскаго — "им?л право говорить", свид?тельствовали перед Чр. Сл. Ком. довольно единодушно.

3. Отъ?зд Царя.

II.«Кровавое подавленіе» революціи.