33 марта, 2005 год

- Тем более. Неужели ты не знаешь, какой сейчас год? - Ну, пятый... - Какой, какой? - Пятый, - уже твердо сказала Лена. Вася недоверчиво покосился на неё и разозлился ещё сильнее. Ему показалось, что Лена шутит над ним. - Слушай, а тебе сколько лет? - Мне? Двенадцать. - Так почему же сейчас пятый год? В каком же году ты родилась? - Я? - Лена всё больше удивлялась и даже чуть растерялась. Она никак не могла понять, что от неё хочет Вася. - Я родилась в 1993 году. - В каком, каком? - опять переспросил Вася и побледнел. Он решал новую, совершенно невероятную и очень мучительную для него задачу. - В 1993 году. - Значит... значит, сейчас 2005 год? - Ну да, - совсем растерялась Лена. - Я так и сказала - пятый. Слезы опять покатились по Васиным щекам, и, как он ни старался успокоиться и "рассуждать логически", из этого ничего не получилось. Как только Лена увидела новый приступ Васиного горя, она поняла, что и ей самой очень хочется плакать. А когда ей что-нибудь хотелось, она обязательно это делала. В машину заглянул наконец Женька. Он увидел, что Вася и Лена сидят рядом и дружно плачут, Женька открыл рот и испуганно спросил: - Что случилось? Ему никто не ответил. Вася только скрипнул зубами, но сейчас же новый поток слез покатился из глаз. Дело в том, что Вася слишком сжал зубы, и коренной зуб с дуплом невероятно заныл. Лена громко всхлипнула и уткнулась в платок. Женька тоже растерялся и на всякий случай потер кулаком глаза. - Дома что-нибудь? - спросил он, но Лена отрицательно покачала головой. Потеряли что-нибудь? Вася, у которого зуб болел все сильней, пробурчал: "Нет", и вытер слезы. Женька вспомнил странное поведение Васи в электронке и, перестав тереть глаза, подозрительно спросил: - Вася заболел? - Дурак! - Вася окончательно рассердился на себя, на Женьку и на свой зуб. - Неужели ты не понимаешь, что я пролежал замерзшим пятьдесят лет! - Сколько, сколько? - вскричал Женька, а Лена разом перестала плакать. - Пятьдесят лет! Ты это понимаешь? Женька не понимал, но на всякий случай присвистнул и с уважением, почти с завистью сказал: - Вот это да! Здорово! Пятьдесят лет... - и попытался уточнить: - Ты вместе с мамонтом замерзал? - Дурак! - уже спокойней повторил Вася, и слезы перестали капать, но зуб еще ныл. - Мамонт же доисторическое животное. А я... я - исторический... - Слушай, я ничего не понимаю, - честно признался Женька. - Я сам... - начал было Вася, но, почувствовав, что у него опять навернулись слезы, сжал зубы и вскрикнул: - Ой! - Ты чего? - наклонилась к нему Лена. - Зуб вот ещё... - А-а! - понимающе сказала Лена и окончательно успокоилась: от зубной боли плачут не только мальчишки, но даже взрослые - это такая боль, хуже которой не бывает. И странно, она, жалея Васю, уже снова верила, что он очень смелый и совершенно необыкновенный мальчик. - В конце концов, это ведь не так важно, сколько ты там замерзал, сказала она, - важно, что ты отмерз и даже приручил мамонта. Он вместе с тобой отмерзал? Вася кивнул головой. - По-моему, это тоже неважно, - с завистью сказал Женька. - Это даже интересно - пятьдесят лет пролежать замерзшим, а потом вдруг оттаять и сразу же приручить мамонта. Слушай, а как же ты замерзал? Вася понял, что его положение не такое уж безнадежное, и мысли о родителях отошли на задний план - ведь еще ничего не известно: может быть, они и живы. Теперь они, конечно, старенькие, но все-таки... и Вася рассказал все, что с ним случилось пятьдесят лет назад. Кстати он спросил: - А почему вы говорите "пятый", а не две тысячи пятый год? - Видишь ли, это просто удобней. Ведь каждый знает, что две тысячи лет уже прошло, - ответила Лена. - А Сашка Мыльников все-таки плохой товарищ, - твердо сказал Женька. - Почему? - нахмурился Вася. - Ну, что же это за товарищ, если он бросил тебя в яме? Я бы обязательно разыскал. - Метель была... пурга. - Ну и что ж! Разве это оправдание? Вот когда первые межпланетные летчики потерялись на Марсе, так их и то нашли. А тут, на Земле, он не мог разыскать... Лена вздохнула и почему-то очень твердо сказала: - Ты ничего не знаешь, Женька, и поэтому не болтай. - Сама ты болтаешь! - очень своевременно и остроумно ответил Женька. Разве это товарищ?! - добавил он с презрением. Они помолчали. К машине приблизился Тузик и стал обнюхивать ее хоботом, шумно вздыхая и опасливо косясь своими маленькими глазками. Вскоре пришёл дедушка и сказал: - Тузика мы оставим в старом лесничестве. Там есть загон - в нем когда-то приручали лосей. Вот он и погуляет. - А разве лосей приручили? - уже откровенно удивился Вася. И дедушка, тоже уже не таясь, ответил: - Да, уже лет тридцать, как они домашние животные. Их разводят, как коров, из-за мяса, молока и хорошей кожи. А в лесных районах лосей используют как лошадей. Ну, взбирайся на своего мамонта и веди в загон. - Я тоже сяду! - закричал Женька. Но Лена презрительно сжала губы: - Так он тебя и возьмет! - Вася ему прикажет. Польщённый Вася взобрался на Тузика и, покрикивая на него, заставил посадить Лену и Женьку. Дедушка шел впереди, показывая дорогу. Вскоре они подошли к заброшенному деревянному зданию фермы. Оно было ограждено высоким и крепким забором с хорошими воротами. Ничего не подозревая. Тузик спокойно прошел во двор и стал обнюхивать хоботом постройки. Они не понравились ему, поэтому он фыркал и сопел. Ребята наносили в корыто воды, нарвали травы и ветвей и простились с мамонтом. Он стоял посреди двора, слегка раскачивая свою большую лопоухую голову. - До свиданья, Тузик! - сказал Вася. - Мы скоро приедем. Ворота закрылись, и все четверо пошли к машине. Сзади раздался трубный рев, ворота затрещали... Все остановились. Но рев затих, и слышно было, как Тузик, тяжело ступая, пошел обследовать свои владения. - Ничего, - сказал дедушка. - Привыкнет...
      Глава тринадцатая
      ВУЛКАН НА КОЛЕСАХ
      Переваливаясь на кочках, электронка выбралась на шоссе, и дедушка чуть прибавил скорость. Сделать это было нетрудно - стоило только нажать на педаль и, значит, направить в электромотор немного больше тока из аккумуляторов. На повороте, где несколько часов назад Тузик испугался автопоезда, на щитке электронки зажёгся красный сигнал. Дедушка поправил зеркальце и увидел, что сзади его догоняет новый автопоезд. Красный сигнал зажег специальный аппарат, который зорко наблюдал за всем, что делается позади, и заранее предупреждал водителя об опасности. Электрбнка прижалась к самой обочине шоссе. Мимо промчался автопоезд. Его вагоны были окрашены в светлую краску, в них было множество широких окон, возле которых сидели пассажиры: вагоны-прицепы мелькали со скоростью курьерского поезда. - Атомка промчалась! - с завистью сказал Женька. "Ах, вот что такое атомка! - подумал Вася. - Это, видно, автопоезд, работающий на атомной энергии. Да, такие атомки делать гораздо лучше, чем те, что делали когда-то". Воспоминание о тех далеких днях, когда атомками называли атомные бомбы, заставило Васю опять вспомнить о своем странном положении, и он снова загрустил. Лена тоже задумчиво ответила Жене: - Это пассажирский экспресс порт Уэлен - Ужгород. - А не московский? - ревниво спросил Женя. - Нет, московский проходит раньше. - Вот вырасту, - мечтательно протянул Женька, - и стану водителем атомных поездов! - Не очень-то интересно, - заметила Лена. - Все время в дороге. Они же могут вокруг света без остановки проехать. - Мало ли что могут! - возразил Женька. - А водителей-то всё время на станциях меняют. Сменился - и кати куда хочешь! Красота! - Да! - почти с завистью сказал дедушка. - Атомки - хорошее дело. Недаром железные дороги перестали строить. Атомка ведь везде пройдет. Пока выяснялись все преимущества безрельсовых атомных поездов, электронка вдруг замедлила ход и остановилась, хотя Вася ясно видел, что дедушка при этом даже пальцем не шевельнул. - Перекресток, - сказал дедушка. - Что ж, подождем. - Вот, "подождем"!.. - обиженно протянул Женька. - Меня так за руль не пускаете. А ведь вот сами заговорились, и автотелефонотормоза за вас сработали - остановили машину. А то б наверняка нарушили правила уличного движения. - Ладно тебе! А фотоэлементы у нас на что?! Из дальнейшего разговора дедушки и Женьки Вася сделал вывод, что и дороги и машины устроены так, что даже при всем твоем желании совершить аварию, сделать это не позволят особые устройства - фотоэлементы. Они установлены на всех машинах, и на всем протяжении шоссе на перекрестках и поворотах полосами нанесена особая краска, посылающая невидимые простому глазу лучи. Их-то и ловят установленные на машинах приборы и автоматически помогают водителю, предостерегая от опасности и аварий. И сейчас же вспомнился случай на шоссе: бешено мчащийся прямо на Тузика автопоезд, растерянный водитель. Да, крушение тогда было неизбежно. Его предотвратили умные приборы. Как тогда вильнула атомка! Как понеслась! Вот теперь ясно: полосы вдоль обочины шоссе - это своеобразный фотоэлементный барьер, который не позволяет машине выезжать за его предел. Пожалуй, Женька-маленький прав: при такой технике машину может водить не то что третьеклассник, а даже первоклассник. И Вася посмотрел на него уже дружелюбней. "А Женька Маслов-старший стал таким вредным! Просто смотреть на него не хочется", - подумал Вася. Шоссе пересек автопоезд, и электронка свернула. Сквозь ветровое стекло перед Васей открылся вил на родной городок. Как он вырос, как повзрослел! То там, то здесь из-за высоких деревьев высились разноцветные, а чаще всего серебристые крыши многоэтажных домов. Вася догадался теперь, что они также покрыты фотоэлементом, перерабатывающим солнечную энергию в электрическую. Надо думать, летом солнечные лучи с помощью специальных аппаратов охлаждали воздух в домах, а зимой помогали обогревать их. Теплица, что была на окраине города, стала чуть побольше; но обогатительная фабрика осталась такой же. Зато неподалеку от нее высились новые фабричные здания. Но сколько ни искал Вася родную школу, он так и не мог ее увидеть. Не нашел он и своего маленького, одноэтажного, деревянного дома. Улицы были застроены многоэтажными зданиями самых различных цветов и оттенков. Среди них преобладал тот же странный зеленовато-блестящий материал, которым было покрыто шоссе. Однако Вася не обращал внимания на эти странности, потому что больше всего думал о родителях. Живы ли они? Ведь прошло пятьдесят лет! Целых полвека... Взволнованно посматривал он по сторонам, заглядывая в лица встречным людям, надеясь увидеть родных или знакомых. Лена видела Васино волнение и ласково шепнула ему: - Ты не беспокойся... По-моему, они живы, и ты их найдешь... - Ты думаешь? - обернулся Вася. - Ну конечно, - убежденно сказала Лена, и глаза у нее смотрели так твердо, что Вася невольно поверил девочке. Электронка опять остановилась, и дедушка пробурчал: - Придется объезжать. Прямо перед электронкой стояли люди и смотрели в переулок, вливающийся справа в улицу, по которой двигалась электронка. Блестящая загородка красиво очерчивала ярко-зеленые газоны, на которых росли деревья и аккуратно подстриженные кустарники. Между загородками, занимая всю проезжую часть дороги, стояла огромная машина. По бокам ее плоского тела с прозрачной кабиной впереди выдавались чуть вздрагивающие выступы. Под кабиной беспрерывно и стремительно вращался архимедов винт, по которому скользила слегка дымящаяся серовато-зеленая масса. Над ней струился раскаленный воздух. Человек в блестящей кабине все время посматривал на архимедов винт и иногда касался блестящих рычажков, во множестве разбросанные на щите перед ним. И тут только Вася заметил, что машина не стоит на месте: она движется медленно, ровно, как корабль на тихой воде. Позади машины остается блестящее, как зеркальное стекло, зеленоватое, искрящееся на ярком солнце шоссе. - Вот это и есть дорожная машина, - сказал дедушка. - Она тоже атомная. Сзади в специальном котле беспрерывно выделяется тепло в несколько сотен тысяч градусов. В этот огонь попадает грунт, который машина сама выбирает по бокам дороги - видишь, выступы по бокам. Они роют канавы по бокам будущего шоссе, а землю подают в атомный котел. Понятно, что земля не выдерживает такой невероятной температуры и плавится, превращаясь в лаву. Она подается вперед и по архимедову винту равномерно разносится по всей площади будущего шоссе. Вся машина катится на огромных, тяжелых валках, которые уплотняют лаву. Позади остается только готовое шоссе - каменное, почти базальтовое. Прямо-таки настоящий вулкан на колесах! - улыбнулся дедушка. Вася с уважением обошел пышущую жаром, могучую машину. Она неумолимо ползла все вперед и вперед. Пока дедушка рассказывал, а Вася осматривал машину, она успела выложить несколько метров нового, еще тепленького шоссе. - А где же она берет атомное топливо? - спросил Вася, чтобы показать себя солидным, думающим человеком. - В этом-то и вся штука! - оживился дедушка. - Помнишь, как на уроках физики нам доказывали, что построить "перпетуум-мобиле" - вечный двигатель - невозможно. А вот эта машина, в сущности, вечный двигатель. Ты не удивляйся! Конечно, и она не вечна, но... дело в том, что для нее не требуется горючего. Вначале, когда ее построят на заводе и запустят в ход атомный котел, ей, конечно, горючее требуется. А потом она сама добывает горючее из той земли, которую она же и расплавляет. Ты, конечно, знаешь, что многие редкие элементы рассеяны в земной коре - в песке, земле, камне - в таких ничтожных количествах, что добывать их раньше было просто невыгодно. А вот при такой машине стало выгодно. У нее есть специальный атомный сепаратор, который сортирует всевозможные элементы. Ненужные атомы сепаратор выбрасывает, и они идут на строительство шоссе. А редкие, нужные элементы сепаратор сортирует по своим кладовочкам-полочкам. Так что эта машина, строя шоссе, добывает еще и химически чистое железо, медь, серебро, золото, кобальт и многие-многие другие элементы. Некоторые из них сами служат атомным горючим. Понимаешь? Машина сама добывает себе энергию, сама перерабатывает ее и сама дает столько и такой продукции, как в прошлом целая группа заводов. Вот, брат, какая это умная и дешевая машина! Лена, скромно слушавшая дедушку, вставила: - И знаешь, Вася, на таких машинах водителями работают наши ученики-старшеклассники. - Почему? - удивился Вася. - Неужели им доверяют? - Управлять-то ею не очень сложно, - сказала Лена, - а вот регулировать, готовить к работе, - ужас до чего сложно! Но зато, знаешь, несколько дней поработаешь и сразу поймешь, как в лаборатории, какие элементы существуют, чем они отличаются друг от друга и в каком соотношении они встречаются в земной коре. Потом мы ходили на экскурсию в парк таких машин, когда опоражнивали их бункера, - каких там слитков только не было! Всякие-всякие! - И золотые? - недоверчиво спросил Вася. - Подумаешь, золотые! - презрительно сказала Лена. - Они большие, да толку в них мало. Они ведь сейчас почти не применяются в технике. А вот стронций, германий - вот это да!.. Женьке было скучно слушать эти научные разговоры, и он потащил Васю: - Брось ты! Тоже мне интерес - шоссе заливать! Это и первоклассник сумеет. А вот дома строить - это действительно... Дедушка, поедем покажем! Вот это работа! Как только вырасту, обязательно стану строителем! - Инженером? - ехидно сказала Лена и покровительственно улыбнулась. - Если ты хочешь знать, на той машине, что строит, нельзя работать даже инженеру. Профессор - он справится. Вот это машина так машина! А кем ты все-таки будешь? - насмешливо продолжала Лена. - Водителем атомки, строителем или просто инженером? Женька смутился только на минуту и сейчас же ответил: - Вот чудачка! Важно стать инженером. А кем я работать буду, это уж мое дело. Может, водителем, может, строителем, а может, и пекарем. Электронка тем временем медленно подъехала к одному из новых искрящихся домов, и дедушка предложил: - Слезай, приехали. Кажется, ничего страшного в этих словах не было. Но сердце у Васи сжалось. Приехали - а куда? Как будто и в свой город, но в чужой и незнакомый дом. Ведь вот как иногда складывается жизнь: лег спать, проснулся, и ты сирота - ни родных, ни знакомых, ни даже дома. Один на всем белом свете. Вася опять еле удержался, чтобы не всхлипнуть. - Снова зуб разболелся? - участливо спросил Женька. Васе так захотелось стукнуть его, но ведь нельзя!..
      Глава четырнадцатая
      "ПРОФЕССОРСКАЯ МАШИНА"
      Вася Голубев остался в квартире Масловых один (если не считать Женьки-маленького). Лена отправилась по поручению матери отыскивать ему подходящий для времени года костюм, потому что Васина одежда - шуба, шапка, валенки - все это было явно не по сезону. Дедушка и Жёнькина мама тоже отправились по каким-то делам. Один только Женька-маленький решил быть настоящим другом и потащил было Васю показывать свой "конструктор", из деталей которого можно было, по его словам, соорудить все - начиная от высотного здания и комбайна до подводной лодки и межпланетного корабля. Они устроились в коридоре. Женькины сокровища заслуживали самого пристального внимания. Кроме шурупов, болтов с гайками, медяшек, алюминиевых и пластмассовых обрезков, среди сокровищ были парные и даже тройчатые зубчатые колеса, шарикоподшипники, конденсаторы, лампы и лампочки и еще масса всякой всячины. И хотя многоопытный глаз моделиста и старосты кружка "Умелые руки" без особого труда определил, что не то что межпланетного корабля, но даже комбайна здесь не соорудишь, он все-таки заинтересовался сокровищами. Однако Васю все время не покидали мысли о своем доме, о матери, похожей, понятно, и на Женькину мать, как похожи, наверно, все матери друг на друга. Впервые за свою жизнь Вася решил сознательно соблазнить и обмануть младшего товарища, да еще пионера. Конечно, он понимал, что поступает нехорошо, нечестно, но ничего не мог поделать с собой. Ему очень хотелось увидеть родителей. Поэтому, пряча виноватые серые глаза, стараясь скрыть выступивший румянец, Вася как можно спокойнее предложил: - Вот если бы посмотреть твою "профессорскую машину", мы бы с тобой из этих деталей сделали такую модель! Сама бы дома строила! - А можно сделать? - восхищенно понижая голос и заглядывая в глаза Васе, спросил Женька. - Не знаю... - коварно остановился на полпути Вася. - Нужно посмотреть. - А ты знаешь что... знаешь... Давай пойдем и посмотрим. - Так тебя ж мать не пустит! - почти презрительно сказал Вася. - Ну и что? Ну и что?.. А мы пойдем и посмотрим. Она, знаешь, куда-то по хозяйству ушла. Пока она вернется, мы уже дома будем. - Неудобно, понимаешь... Скажут, что я тебя сманил. - Вот еще! Я что - маленький? Пойдем. Честное слово, это недалеко. Вася дал Женьке уговорить себя, и они тихонько выскользнули за дверь. Женька потянул Васю к ближайшей стройке, но Вася сразу стал неумолимым: - Мне нужно найти Ленскую улицу. - Да зачем тебе Ленская? Она ж далеко. - Нужно. Я жил на Ленской, понял? В доме двадцать один. Такой деревянненький домик. - Да на что тебе деревянненький? - Нужно-и все. Веди! Женька покорился. Они быстро миновали несколько улиц. Вася так волновался, что даже не замечал, что встречные посматривают на его необычный костюм с некоторым интересом. Но ни один из них не остановился, не стал удивляться вслух, а тем более смеяться. Ну, идет человек в зимнем, да еще старомодном костюме, - значит, ему так нравится. Пусть себе идет. На Ленской, такой знакомой в прошлом, такой родной, Вася не увидел ни одного старого дома. Улица неузнаваемо изменилась. Все было новое, и везде строились новые дома. Он даже растерялся. Старой улицы не было, не было и его дома. Вася подумал вначале, что Женька, по своей легкомысленности, привел его на другую улицу. Но вдруг он увидел старую знакомую: почти черную внизу и все еще нежно-белую вверху раскидистую березу. На всей улице была только одна такая красивая, такая раскидистая и старая береза. И она стояла как раз против Васиного дома. Ошибиться Вася не мог. Правда, береза немного постарела, но почти не изменилась, стала только еще толще и раскидистей. Ее крохотные нежно-зеленые листочки беспрерывно вздрагивали рядом проносились самосвалы и грузовики, а чуть подальше, на том самом месте, где стоял когда-то Васин дом, суетились грейдеры и экскаваторы. В шум их моторов смело вплеталась звонкая птичья песня. Пел скворец. Пел самозабвенно, запрокинув черную, будто отлакированную голову назад и прикрыв глаза. Пел весело, словно зараженный общим весельем труда. И только один человек не радовался и не веселился. Он думал о том, что скворечню, на крыше которой пел скворец, мастерил он вместе с отцом. Он вспомнил, как он лазил на дерево, чтобы привязать птичий домик, и как мама кричала снизу: "Слазь! Сейчас же слазь! Упадешь!" И как отец, задрав голову, добродушно посмеивался: "Здоровый парень - не сорвется. Я в его годы на мачты лазил". Это было в "День птицы", и скворечню ставили не для скворцов, а для синичек, потому что скворцов в Васино время в этих местах не бывало. И вот прошли годы. По-прежнему стоит на своем месте раскидистая береза с маленьким деревянным скворечником на вершине, и в нем уже живут веселые голосистые скворцы, а человек, который делал этот птичий домик, теперь не имеет ни дома, ни родных. Да... Если бы рядом не стоял Женька, который наверняка бы осведомился насчет больного зуба, впору было зареветь. Но делать нечего. Приходилось быть стойким и мужественным. В конце концов, люди переносили и не такие трудности. А тут просто вместо старого дома строят новый. Это ведь даже хорошо. Пока Вася смотрел на скворечник, пока он думал о своей судьбе, Женька уже успел обежать стройку, вернулся и теребил Васю за рукав: - Идем! Понимаешь ты, там такой дядька отличный есть - все объяснит. Идем! Вася нехотя пошел за Женькой. Едва они свернули за огораживающий строительную площадку заборчик, Вася увидел, огромную, очень высокую машину с гибким хоботом. Над ней возвышался подъемный кран. Вот он взял прямо с автомашины оконный переплет с подоконником, задвижками и стеклом, поднял его и осторожно установил на нежно-розовую стену. Двое рабочих помогли крану поставить переплет на место. К мальчикам подошел высокий загорелый человек в комбинезоне со множеством кармашков и застежек и спросил: - Учиться пришли? Хорошее дело! А где же ваш учитель? - Мы одни, - замирая, ответил Женька. - Это хуже. Как бы не попали под кран... - Да нет, дяденька! Мы тихонько. Мальчик вот приехал... издалека, никогда не видел такой машины. Загорелый человек с интересом осмотрел Васю, его необыкновенную одежду и переспросил: - Издалека, говоришь, приехал? Даже в телевизор не видал такой машины? На первый вопрос Вася тактично не ответил, а отвечая на второй, сказал честно: - Никогда не видел. Ни в телевизоре, ни так. - Да, брат, далековато, видно, живете. Ну ладно, поможем. Раз такое дело, возьмусь за работу экскурсовода. В это время подъемный кран поднимал второй оконный переплет, третий... десятый и наконец начал устанавливать двери, тоже совсем готовые - с ручками, электрическими звонками и почтовыми ящиками. Рабочие в это время подвели железные стены и закрепили их болтами. Дом сразу вырос на целый этаж. - Заметили, что сделано? - спросил прораб. - Теперь смотрите дальше. В огромной машине что-то зашуршало, загудело, и длинные хоботы опустились над металлической стеной, в которую одновременно уперлись небольшие, мелко дрожащие брусья с резиновыми набалдашниками-вибраторами. Из хоботов полилась пенистая огненная масса. Брусья задрожали еще сильней. - Видел, как вибраторы работают! - сказал восхищенно Женька. Через минуту хоботы и брусья присосались к другой стене, и опять полилась огненная жидкость. - Что же это такое? - немножко испугался Вася. Раскаленный поток был слишком необычен. - А вот это они стены делают, - пояснил, блестя глазами, раскрасневшийся Женька. -Туда воздух нагоняют, и они становятся такими... пузырчатыми. - Куда нагоняют воздух? Кто становится пузырчатым? - Ну, Вася, какой ты непонятливый! Это стены, значит. А воздух в них нагоняют... - Ничего не понимаю, - честно признался Вася. - И не мудрено, - вмешался инженер. - Тебе, парень, - обратился он к Женьке, - нужно как следует заняться русским языком. Даже рассказать толком ничего не умеешь. - А чего ж тут такого? - удивился Женька. - Воздух же нагоняют туда? Нагоняют. - Послушай-ка лучше меня, Вася, - начал рассказывать инженер. Давным-давно, кажется ещё в 1950 году, в одной из лабораторий было получено удивительное стекло - оно не тонуло в воде, не разбивалось от ударов молотка. Это было пеностекло. Делали его так. В расплавленную стеклянную массу вводили газ. Стекло застывало не сплошным куском, а мельчайшими порами, клеточками, как губка. В порах был заключен воздух, газ, и стекло поэтому не тонуло. Если его ударяли молотком, то разбивалось только несколько клеточек, а весь кусок оставался целым. Кирпич из такого пеностекла очень удобен: он легок, хорошо сохраняет тепло, почти не пропускает звук, его можно окрасить в любой цвет. Из таких стеклянных кирпичей уже пробовали строить дома. Но тогда пеностекло было очень дорого. Так вот... А в наше время для строительства зданий применили почти такой же метод - атомная машина плавит минеральную массу, отделяет от нее полезные примеси и окрашивает в нужный цвет. Когда масса готова, специальный вентилятор насыщает ее воздухом и гонит по трубе-хоботу к месту заливки. Масса выливается в нужное место и застывает, как пеностекло. Не нужно ни каменщика, ни цемента - стены домов сразу же льются из минеральной массы. А чтобы она застывала ровно, плотно, ее встряхивают, уплотняют. Пока что лучшего строительного материала у нас не придумано. Но тут еще одно затруднение: дома-то бывают разные. Один - с маленькими окнами, другой - с большими, третий - с какими-нибудь особыми выступами. В помощь машине существуют специальные заводы. Раньше они были железобетонными или домостроительными, теперь они несколько переоборудованы, но занимаются тем же делом, что и прежде, - изготавливают части домов: окна, двери, потолки, полы и т. д. Что тебе нужно, то они и изготовят. Привезут такие детали на строительную площадку, установят, как это ты только что видел, а промежутки между ними, то есть стены, зальют пеномассой. Потом покроют крышей, и дом готов. Пока инженер рассказывал, машина уже повернула за угол дома - целая стена была готова. Ребята пошли вслед за машиной, но инженер остановил их: - Посмотрите, что будет дальше. На только что залитую стену кран уже подал сложное соединение резервуаров, решеток и труб. - Это устанавливают систему искусственного домашнего климата, - сказал инженер. - Она будет регулировать в этом этаже температуру и влажность воздуха. А когда будут готовы другие стены, на них положат балки, укрепят пол и потолок и начнут возводить следующий этаж. Неделя - и трехэтажный дом будет выстроен без каменщиков, плотников и штукатуров. Вот так, брат, и строят теперь! - Сколько же нужно учиться, чтобы управлять такой машиной? - вслух подумал Вася. - Ну, теперь только покрасят внутри - и все в порядке! - восхищенно сказал Женька. - Нет, брат, теперь в домах ничего не красят. На внутреннюю отделку идут или пластмассы, или чаще всего специально обработанное под высоким давлением дерево. Благодаря такой обработке дерево становится намного крепче, почти как металл, не горит и окрашивается в любые цвета оранжевый, красный, какой угодно. С нашим замечательным деревом, только специально обработанным, никакие другие отделочные материалы не сравнишь! Женька хотел задать еще один вопрос, но вдруг съежился, схватил Васю за рукав и торопливо стал благодарить инженера. Тот несколько удивился такой поспешности, но задерживать ребят не стал. А Женька прошептал: - Ленка нас ищет. Бежим! Но убежать им не удалось. Лена подошла к ним и сейчас же напала на Женьку, но тот стал оправдываться давно известным способом: - А я что? Ничего... -Сбежали из дому без спросу, ребятки? - улыбаясь, спросил прораб. - А мне говорили, что вот он приехал издалека и никогда не видел атомной домостроительной машины. - Ой, нет, нет! Это правда, правда! - торопливо вмешалась Лена. - Он действительно никогда не видел. Просто у нас обед остывает... - А-а, ну тогда все в порядке. Спешите скорей домой. Он усмехнулся и пожал ребятам руки. Вася тоже невесело усмехнулся. Женьке это не понравилось, и он ехидно спросил: - Опять зуб болит? - Женька! - крикнула Лена и топнула ногой. - Перестань сейчас же! - А чего он печальный? Нашел мамонта, и ему все мало! - Ты понимаешь, что он беспокоится о родителях! - яростно зашептала Лена брату на ухо. - Какой ты бесчувственный... - А чего о них беспокоиться? - искренне удивился Женька. - Не маленькие не пропадут. Лена грозно сверкнула глазами, но промолчала.
      Глава пятнадцатая
      МЕХАНИЗИРОВАННАЯ УЧЕБА
      Возвращение с "экскурсии по знакомым местам" было не очень веселым. Вася угрюмо шагал по улицам, стараясь не замечать взглядов прохожих и не смотреть на дома. Он уже знал судьбу своего дома, и ему было очень грустно. Правда, старых домов в городе осталось еще немало. Они честно несли свою службу, только стали более опрятными - выбеленными, с покрашенными крышами. Дом, в котором жили Масловы, был не то чтобы стар, но уж, во всяком случае, не нов. Вместо литых стен - кирпичные, но крыша была покрашена полупроводниковой краской. Значит, она тоже вырабатывала электроэнергию. Пока мать и дедушка ругали Женьку за его легкомысленное поведение, Вася вынужден был молчать: он прекрасно понимал, что виноват не Женька и что все упреки касаются прежде всего его самого. Но, очевидно, Васю как гостя пока еще щадили. Когда кончилась первая часть второго Васиного вступления на территорию масловской семьи и выяснилось, что Женька ни в чем не виноват, что он только помог Васе найти свою улицу и что, если б он знал, что уходить нельзя, он ни за что бы не ушел без спросу, потому что, это же всякий понимает - вначале нужно было пообедать, - после всех этих сложных переговоров Женькина мать тревожно покачала головой и сказала: - Я понимаю, Вася, что тебе не терпелось повидать родных, но ты должен был спросить о них у меня. Конечно, Женькина мать думала, что она права, как думают об этом все матери. Но она не учитывала, что Вася уже требовал ответа от бывшего ученика, а ныне дедушки, и не получил его. Откуда Вася знал, что о его родных может знать кто-то другой? Но опыт прошлого подсказывал, что в споры с незнакомыми старшими лучше не вступать - в конечном счете окажется, что они всегда правы. Поэтому Вася промолчал, а Женькина мать сказала: - Если бы ты спросил у меня о них, я бы тебе ответила, что они... Вася даже чуть подался вперед, не сводя глаз с Женькиной матери. Вся его тоненькая фигурка вытянулась, и на белом, чистом лбу обозначились морщинки, а на носу мелкими бисеринками выступил пот. Он ждал продолжения, он ждал слов и в то же время боялся их - ведь от них зависело очень многое.