– У меня болит плечо… - жалобно прошептала я.
      В его взгляде я прочитала столько нежности, что растерялась. Он поднял руку и медленно, едва касаясь кожи, провел пальцами по моей щеке.
      – Я не сделаю тебе больно, девочка, - его дыхание обожгло раскаленную кожу. Хриплый голос ласкал, словно звуки музыки, - И я никому не дам сделать этого.
      Эта фраза сломила остатки моего сопротивления, и я прошептала:
      – Я верю тебе…
      Будто сдерживая себя, он немного опустил голову и посмотрел на меня долгим глубоким взглядом. Ноздри расширены, напряженные челюсти сжаты… В этот момент он напомнил мне воина, который медленно наслаждается победой, неторопливо любуясь завоеванной добычей. Его взгляд как будто проверял мои слова, убеждаясь, что я сдалась окончательно, по своей воле, преклонив колени перед сильнейшим.
      Почувствовав, что у меня подгибаются ноги, столь велика была исходящая от него сила, я медленно опустила взгляд, признавая полную власть стоящего передо мной мужчины.
      Приподняв мое лицо, он едва ощутимо прикоснулся своими губами к моим. Затем его палец, лаская, прошелся по подбородку, слегка надавил, заставляя мой рот приоткрыться, и он поцеловал меня вновь, но уже более страстно, горячо.
      Мысли в моей голове исчезли. Растворились в горячем тумане нахлынувших ощущений.
      Как же я соскучилась по его губам, рукам, сильному телу. Я неосознанно прижималась к нему, словно ища поддержки, одобрения, защиты… Мне хотелось, чтобы он никогда не отрывался от меня, укрыл своей нежностью и заботой, заслонил от всех бед, заставил забыть обо всем.
      Я гладила мощную шею и плечи, ласкала пальцами затылок, терлась о жесткую щетину. Его запах сводил меня с ума, губы подчиняли мою волю… Страсть, подобно лесному пожару, разгоралась внутри.
      Через некоторое время он, словно нехотя оторвался от моих губ и, наклонив голову, медленно потерся о лицо щекой.
      Я плавилась словно воск. Мечтала о нем, страдала, едва не плакала от его нежности.
      – Там, в «Сэнди-Паласе»…, прошептала я, - ты не хотел, чтобы я подходила…
      – Не стоит об этом… - Его губы почти касались моего уха. Он гладил мой затылок, нежно перебирая волосы.
      – Почему? - Я не могла не спросить.
      Он молчал, продолжая гладить меня.
      – Но потом ты вернулся…
      – Не говори ничего. -…ты вернулся за мной. Почему?
      – Плохой вопрос. - Он чуть сильнее сжал мой затылок. Дыхание его было тяжелым. Мощная грудь вздымалась и опускалась.
      – Что толкнуло тебя на это?
      – Плохой вопрос… Я предупредил.
      Но я уже не могла остановиться:
      – Я стала тебе небезразлична?
      Он резко приподнял мое лицо за подбородок. На мгновенье его взгляд снова стал жестким:
      – Вопросы здесь могу задавать только я. Тебе понятно?
      Тон его был ровным, но мне все равно стало не по себе. Я судорожно кивнула.
      – Молодец.
      Он снова смягчился, заставив меня облегченно вздохнуть. На какой-то момент я запаниковала, что он решит наказать меня за эти вопросы холодностью или безразличием. А этого мне было не пережить. Пусть лучше он молчит. Пусть у меня есть только интуиция и смутные догадки.
      Лишь бы он не отталкивал от себя. Позволял хоть изредка прикасаться, быть рядом.
      Мне этого достаточно.
      Погладив его по щеке, я тихо спросила:
      – А у тебя есть вопросы?
      Несколько секунд он, прищурившись, смотрел на меня. Затем, хищно усмехнувшись, прошептал:
      – Есть… Взять тебя прямо здесь или сначала донести до кровати?
      Спустя два часа, мужчина снова вышел на балкон.
      Горизонт на востоке едва заметно посветлел, окрашиваясь в розоватые оттенки. Не пройдет и часа, как рассвет окончательно прогонит тьму, смоет монотонную серость с машин и деревьев, раскрасит улицы и дома в яркие сочные цвета. Горстка облаков, словно компания подружек, по неосторожности заговорившихся до утра, еще висела вдалеке на западе, но скоро и они исчезнут. День будет солнечным. По крайней мере, так предсказывала метеослужба Канна.
      Мужчина достал одну сигарету из пачки, что на всякий случай всегда хранилась в нижнем ящике стола в гостиной и, щелкнув зажигалкой, прикурил. Курил он нечасто, в последний раз около полугода назад. Оттого пачка до сих пор оставалась полной, не хватало лишь нескольких штук.
      Но сегодня было иначе. Сегодня отчаянно хотелось курить.
      Оранжевое пламя, на мгновенье высветившее его красивое лицо, тут же погасло. Сделав одну затяжку, он выпустил облако белого клубящегося дыма в предрассветный воздух и силуэт его застыл, словно каменное изваяние, похожий не то на воина, не то на мыслителя.
      Было в его позе что-то от царя, глубоко задумавшегося о судьбе своего народа. Лицо спокойно, но глаза подернуты дымкой. Читалась в них воля и уверенность, решимость и сила. Лишь изредка мелькало в них иное выражение - чувство муки и глубокой печали, что рождало знание, доступное лишь ему одному.
      Вдалеке прокричала птица.
      Словно очнувшись от сна, мужчина поднял голову и посмотрел на дорожку, ведущую от дверей к ограде. Затем перевел взгляд на истлевшую в руке сигарету и выбросил ее прочь.
      Он захотел поскорее вернуться назад, в спальню, где мирно спала та, кто теперь так часто занимал его мысли.
      Слишком часто…
      Луч солнца ласково пригрелся на моей щеке, постепенно переползая выше, щекотал маленькими пальчиками веки и ресницы, будто приговаривая «Вставай! Вставай! Уже совсем светло!»
      За окном весело щебетали птицы. Уличный шум и гам просачивался сквозь приоткрытую форточку, говоря о том, что город давно проснулся, и вокруг кипела жизнь.
      Я приподняла веки и, повернув голову, тут же встретилась с серо-голубыми глазами. Остатки сна мгновенно испарились.
      От удивления я даже забыла о том, что нужно хотя бы изредка делать вдохи и выдохи. Нет, меня удивило не то, что мужчина, несмотря на позднее утро, все еще лежит со мной рядом, обнимая за талию - меня удивило то, что он улыбается!
      Пусть даже это была не та широкая улыбка, которая появлялась на лицах большинства моих знакомых, но и «усмешкой», что изредка кривила красивые губы, это уже не нельзя было назвать.
      Я едва не лопалась от нахлынувшего счастья. И сколько я ни старалась спрятать охватившие меня эмоции, все равно мое лицо расплылось в ответной улыбке, словно морда кота, перед носом которого положили огромную, размером с него самого, сосиску.
      – Доброе утро. - Прошептала я.
      – Доброе. Я ждал, когда ты проснешься.
      – Да? - я грелась теплом его глаз, словно лучами долгожданного солнца. - Наверное, я долго спала. Уже полдень? - смутившись оттого, что так долго валяюсь, я попыталась приподняться, но он его рука придержала меня.
      – Не торопись. Мой повар, увидев на пороге женскую обувь, вдохновился и решил приготовить грандиозный завтрак. У нас есть еще минут десять.
      – Хорошо.
      Решив, что даже десять минут - это подарок судьбы, я не устояла перед искушением и прижалась к его широкой обнаженной груди. Вдыхая до боли знакомый запах, я положила голову на плечо и закрыла глаза. Спустя несколько секунд, я почувствовала, как его рука медленно гладит мои волосы.
      Слушая размеренные удары его сердца, я словно проваливалась в сладкую негу умиротворения и покоя. Аромат его кожи дразнил и успокаивал одновременно. Мне хотелось вдыхать его бесконечно. Если бы это было в моей власти, я бы вообще отменила завтрак и лежала, прижавшись к нему бесконечно.
      От ощущения внутренней близости, которой между нами раньше не было, у меня начинало щемить сердце.
      Не думая, зачем я это делаю, я прошептала:
      – Меня зовут Эллион… Или Элли…
      На мгновенье его пальцы замерли, перестав поглаживать мои волосы.
      Я зажмурила глаза, пытаясь понять, насколько сглупила, заводя этот разговор. Ведь представляясь первой, я толкала его на ответный шаг, которого он мог не желать. Но добавлять «Можешь не отвечать, я не обижусь» было еще глупее. Коря себя за вырвавшиеся слова, я непроизвольно вспомнила его фразу, сказанную мне на берегу океана «Ты подвержена следовать необдуманным решения. Это плохо».
      Окончательно смутившись, я внутренне сжалась в комок. И хотя его пальцы продолжали поглаживать мою голову, мне захотелось встать с постели и скрыться где-нибудь в ванной, чтобы привести эмоции в порядок.
      Понимая, что все равно не смогу оторваться от него по своей воле, я продолжала лежать с закрытыми глазами.
      Спустя несколько секунд я услышала его голос.
      – Мое имя Рен. Рен Декстер.
      От изумления мои глаза широко распахнулись, а тело застыло. Мгновеньем позже я едва не задохнулась от нахлынувших эмоций. Резко подняв голову, я посмотрела ему в глаза.
      – Рен… - прошептала я.
      Мне показалось, что его лицо напряжено. Взгляд серо-голубых глаз был необычайно серьезен.
      Вместо слов, он медленно провел пальцем по моим губам.
      Затем, едва качнув головой, он будто стряхнул внутреннее напряжение - лицо снова стало расслабленным, а взгляд спокойным.
      Осторожно поправив упавшую на мое лицо прядь волос, он едва заметно улыбнулся и спросил:
      – Ну что? Пойдем завтракать?
      Спустившись в столовую, которая находилась на первом этажа, мы подошли к длинному столу. Если не считать белоснежной скатерти, то он был совершенно пуст.
      Рен нахмурился и повернулся, собираясь что-то сказать, но в этот момент с лужайки, что располагалась сразу за высокими стеклянными дверями, долетел бодрый голос повара:
      – Прошу пожаловать сюда! - сам он появился в дверях через секунду. Невысокий полноватый с приятным круглым лицом, он имел темные вьющиеся волосы и густые черные усы, самые кончики которых слегка загибались вверх. Лицо его светилось от удовольствия. - Рен, я взял на себя смелость накрыть завтрак в саду. Вы не возражаете? Такое солнечное утро!
      – Нет, я не возражаю Антонио. Спасибо, что позаботились об этом.
      – Ну что вы Рен, это было большим удовольствием для меня порадовать вас и вашу очаровательную гостью!
      Антонио перевел на меня черные как бусины веселые глаза и слегка поклонился. Мой вид его, судя по всему, нисколько не смутил. Ввиду того, что мое вечернее платье было разорвано на груди и шее, одевать его не имело никакого смысла - это было все равно, что выходить голой, поэтому пришлось, переборов смущение, попросить Рена одолжить мне что-нибудь. Теперь я утопала в безразмерной майке голубого цвета и необъятных льняных шортах, что держались на мне исключительно благодаря тесемке на поясе. Однако это все равно было куда лучше, чем испорченное платье.
      На повара, как ни странно, мой наряд произвел положительное впечатление.
      – Вы великолепны! - он теплыми руками потряс мои ладони. - Я очень рад вас видеть! У нас так давно никто не бывал в гостях! Почему вы так редко приводите гостей, Рен? - он перевел шутливо обиженные глаза на моего спутника.
      – Антонио!… - предостерегающе произнес тот.
      – Простите, простите гайль!
      Гайль - было Виранским словом, что означало «мастер, господин». Я, наконец, поняла, почему в речи Антонио прослеживается слабый акцент, придающий необычно певучий оттенок его звучному баритону.
      «- Надо же! Настоящий виранец!» - Я восхищенно осматривала человека, стоящего передо мной. Виран находился в нескольких тысячах километров от Канна и жители его, как правило, не спешили покидать родные места. Веселые трудолюбивые люди, они свято чтили старинные обычаи и традиции, предпочитая жить у себя на родине. Увидеть их в столь отдаленном месте, как Канн, было почти невозможно. Но мне выпала редкая удача и я с восхищением рассматривала стоящего передо мной Антонио.
      – Ну что я вас задерживаю! Проходите пожалуйста в сад, располагайтесь. Я сейчас принесу горячее.
      С этими словами он заспешил вглубь помещения, а мы вышли через стеклянные двери на лужайку. Здесь, среди буйно растущей травы и цветов, уже располагался удобный стол и два стула, из-за отсутствия спинок напоминавшие табуретки. На сиденье каждого из них лежала плоская цветастая подушка.
      В связи с тем, что сад находился позади большого дома, сюда почти не доносился городской шум. Высокие деревья, растущие вдоль ограды, отгораживали это место от дороги, превращая его в уютную гостиную на открытом воздухе.
      На столе уже были расставлены тарелки, рядом с которыми Антонио изящно расположил приборы, салфетки, корзинку с хлебом и высокие стаканы для сока. От обилия всевозможных джемов и варений рябило в глазах. Здесь же, на высокой подставке, лежала свежая выпечка: багеты, ватрушки, вафли, печенье. В отдельных тарелочках находились сырники и пудинг. На плоском блюде по соседству я насчитала несколько сортов сыра и колбасы. Когда мой взгляд обнаружил среди всего прочего еще сливочное масло, фруктовый салат и стаканчик с йогуртом, я в изумлении посмотрела на Рена.
      – Я тебя предупреждал. - Улыбнувшись, произнес он.
      – Я правильно поняла, что это еще не все?
      – Да, Антонио ушел на кухню за основным блюдом. Не переживай, он просто хочет произвести наилучшее впечатление. Поэтому сейчас постарается представить твоему вниманию как можно больший ассортимент.
      Я продолжала зачарованно смотреть на ломившийся от обилия еды стол.
      – Наверное, уже никто не сможет впечатлить меня больше, чем он.
      – Я, признаться, сам не ожидал такого многообразия. Располагайся… - Рен подтолкнул меня к столу.
      Я выбрала ближайшую ко мне табуретку и опустилась на мягкую подушку. Несмотря на отсутствие спинки, она оказалась очень удобной.
      Рен расположился напротив. Глядя поверх моего плеча, он произнес:
      – А вот и Антонио.
      Я обернулась.
      Из дверей действительно выходил насвистывающий повар, в руках которого были невероятного размера фарфоровые блюда, накрытые сверху серебристым колпаком.
      – Там тоже еда? - шокировано спросила я.
      – Не сомневайся.
      Антонио подошел к столу и радостно произнес:
      – Я приготовил вам омлет с беконом, овощами и сыром. - Он поставил одно из фарфоровых блюд передо мной. - И скоро будут готовы блинчики. На выбор: лесная ягода, творог или ваниль с шоколадом. Что предпочитаете?
      Антонио вопросительно посмотрел на меня.
      От изумления я лишилась дара речи. Вместо того чтобы ответить повару, я растерянно посмотрела на Рена.
      Тот рассмеялся и, обращаясь к Антонио, произнес:
      – Неси все что есть. Мы выберем на месте.
      – С удовольствием!
      За завтраком Рен рассказал мне, как перекупил Антонио у одного из крупнейших ресторанов «Сан-Лантамо», где повар к тому времени проработал уже более двух лет и его заслуги были высоко оценены как директором, так и посетителями. Рен часто заезжал в «Сан-Лантамо», чтобы насладиться изысканными блюдами виранской кухни и в одно из посещений попросил администратора представить ему повара, чтобы лично выразить свое уважение главному кулинару.
      Был поздний вечер, и до закрытия ресторана оставалось не более получаса, когда Антонио присел за столик Рена и весело представился «Антонио Гарди. Шеф-повар «Сан-Лантамо». Я слышал, вы желали со мной пообщаться»
      Рен пожал протянутую поваром пухлую ладонь и заказал бутылку вина.
      Завязался разговор.
      Антонио оказался весьма общительным человеком и с удовольствием рассказывал о своих увлечениях. Несмотря на акцент, говорил он складно и весело, постоянно подшучивал над собой и окружающими, хитро поблескивал черными глазами и заразительно смеялся на весь зал.
      Полчаса пролетели незаметно.
      Чтобы не прерывать приятную беседу, Рен пригласил Антонио в гости, на что тот с радостью согласился.
      В гостиной у Рена, сидя в мягких креслах и попивая «Шадри», они проговорили почти до утра. За это время Рен узнал, что Антонио недоволен запретом ресторана на приготовление блюд, которые не входили в утвержденное директором меню.
      Творческая энергия и безграничная фантазия Антонио требовала постоянно искать что-то новое, пробовать, изучать, толкала на бесконечные эксперименты. Начались частые столкновения с начальством, которые оканчивались выговорами и лишениями, но, несмотря на это, Антонио продолжал чувствовать жгучую потребность бесконечно творить.
      Когда под конец разговора повар признался, что всегда мечтал о большей свободе, но из-за боязни остаться нищим, уходить не спешил, Рен ему тут же предложил ему работать у него. Он, не торгуясь, увеличил вознаграждение вдвое и пообещал свободный график.
      Пока ошарашенный Антонио молчал, Рен, не желавший упустить талантливого повара, спросил какую современную технику и посуду тот мечтает приобрести, чтобы завтра же приступить к экспериментам.
      Все еще не веря в свою удачу, Антонио растерянно переспросил:
      – Вы действительно предлагаете купить мне любую посуду? Любую, какая мне понравится?
      – Конечно. - Заверил его Рен и почувствовал радость, когда по лицу Антонио расплылась счастливая улыбка.
      – Договорились гайль! Я счастлив начинать свою работу с завтрашнего утра!
      Все то время, пока Рен говорил об Антонио, на его губах играла улыбка. Черты лица смягчились, взгляд потеплел от приятных воспоминаний.
      Я зачарованно любовалась этим «новым» для меня Реном, прислушиваясь к его спокойному низкому голосу.
      По ходу рассказа, чувство восхищения внутри меня усиливалось с каждой минутой. Как легко и просто он нашел верный подход к виранцу, предложив то, о чем тот больше всего мечтал. Рен играючи воплотил мечты Антонио в жизнь, заслужив тем самым бесконечное доверие и преданность повара.
      Закончив говорить, Рен поставил стакан с гранатовым соком на стол и посмотрел на часы.
      – Через час я должен присутствовать на встрече. Я отвезу тебя домой.
      – Конечно. Спасибо за чудесный завтрак. - Я улыбнулась и поднялась со стула. - Антонио навечно покорил мое сердце, передай ему, пожалуйста, от меня самые наилучшие пожелания.
      – Обязательно. Пойдем? - Рен тоже поднялся.
      Ступая по мягкой зеленой траве, мы вернулись на тропинку, ведущую к дому, и вошли в прохладный холл гостиной.
      Войдя в кабинет, Рен сразу направился к шкафу, достал какую-то мазь и протянул мне:
      – Используй ее перед сном в течение трех или четырех дней. Больше не нужно.
      – Хорошо. Спасибо.
      Пока я разглядывала тюбик, его телефон зазвонил. Прежде чем ответить, Рен бросил взгляд на номер звонящего и нахмурился.
      – Да Джек.
      Человек на том конце что-то произнес.
      – Хорошо, я посмотрю все данные через час. Спасибо, что сделал это.
      Собеседник снова ответил.
      – Я перезвоню тебе, если мне понадобится что-то еще.
      Рен положил трубку и посмотрел на меня.
      Взгляд его снова стал серьезным, а лицо непроницаемым.
      – Нам нужно поторопиться.
      – Конечно… - оттого, что я снова вижу перед собой прежнего неприступного Рена на моей душе стало мрачно.
      Мне отчаянно не хотелось уходить, но я понимала, что выбора у меня нет. А ведь мы так хорошо провели это утро! Я впервые, пусть ненадолго, увидела его лицо смеющимся. Я, наконец, узнала его имя и сделала первый шаг через невидимую линию, которая разделала нас все это время.
      Я покосилась на мятое вечернее платье, что лежало на кровати.
      – Можно мне поехать в твоей одежде? Я верну потом…
      – Конечно. - Коротко бросил он. - Можешь не возвращать.
      От его слов внутри неприятно кольнуло. Стараясь, чтобы он не увидел, как изменилось мое лицо, я стала смотреть в окно.
      Рен проверил автоответчик и взял со стола ключи от машины.
      – Готова?
      – Да.
      Я повернулась и вышла за ним в коридор.
      Почти всю дорогу, пока мы ехали к моему дому, Рен молчал.
      Тишина тяготила меня, поэтому я время от времени делала осторожные попытки завязать разговор. Но Рен, казалось, полностью ушел в свои мысли. Когда желание нарушить молчание стало непреодолимым, я выбрала наиболее безопасную тему и осторожно спросила:
      – А Антонио до сих пор экспериментирует с блюдами?
      – Да. - Не отрываясь от дороги, ответил Рен. - Он постоянно участвует в разных конкурсах и почти всегда выигрывает.
      – Здорово! Он просто молодец. - Восхищенно произнесла я, после чего в салоне снова повисла тишина.
      Некоторое время спустя мы остановились на светофоре.
      Пробегая взглядом по автомобилям, стоящим по соседству, я вдруг увидела один, на который тут же указала Рену:
      – Смотри!
      Он повернул голову и проследил взглядом в том направлении, куда указывал мой палец.
      – Что?
      – Это Мустанг-Д’аэро! - Я с восторгом смотрела на темно красную приземистую машину.
      – Вижу. - Едва заметно улыбнулся Рен.
      – Только это «G4», а я всю жизнь мечтала иметь «G6» - Не удержавшись, добавила я.
      – Хороший выбор.
      Мне показалось, что Рен отвечает автоматически, оставаясь при этом глубоко в своих мыслях.
      Видя, что он уже не смотрит на «Мустанг», я молча проводила скрывшуюся за поворотом машину, отметив про себя, что если даже «G4» смотрится так хорошо, то «G6» просто потрясает своим видом, не говоря уже о внутренних возможностях. Мои мысли вернулись к последнему разговору со служащим из авто салона.
      «- К сожалению, корабль задерживается. Автомобили этой серии появятся не ранее, чем через две недели. И то, если погода не подведет»
      Я вздохнула. Придется сходить к ним через две недели. Может быть, на этот раз мне повезет. Переведя рассеянный взгляд на дорогу, я обнаружила, что мы уже подъезжаем к моему дому.
      Я моментально напряглась изнутри.
      Сейчас мне придется выйти из машины и Рен снова уедет. В голове с сумасшедшей скоростью замелькали мысли. Как мне спросить его увидимся ли вы вновь? Как не выглядеть при этой навязчивой или жалкой?
      Чтобы почва окончательно не ушла у меня из-под ног, мне требовалось хоть какое-то подтверждение, что эта встреча состоится.
      «Думай, думай, думай!» - твердила я себе, пока Рен разворачивал машину во дворе.
      Но голова, как назло, оставалась совершенно пустой. Навалившийся страх мешал связано мыслить.
      Когда машина остановилась, Рен заглушил двигатель и посмотрел на меня.
      Застыв от напряжения, я продолжала буравить взглядом лобовое стекло.
      – Элли…
      – Да? - ответила я, не оборачиваясь.
      – Посмотри на меня.
      Я повернула голову.
      – Ты решила задушить свою сумку? - улыбнулся Рен.
      Я опустила взгляд на свои руки. И действительно, мои пальцы сжали ее так, что мягкая кожа сморщилась в гармошку.
      – Я просто… - не зная, как продолжить, я аккуратно разгладила сумку и смущенно посмотрела на Рена. - Я хотела тебя спросить…
      Его брови слегка приподнялись, он молча ожидал продолжения. -… Мы увидимся еще?
      Задавая этот вопрос, я снова непроизвольно сжала сумочку.
      Рен сначала перевел взгляд на мои, побелевшие от напряжения пальца, затем посмотрел в глаза.
      Его молчание длилось так долго, что я перестала видеть окружающие меня предметы. Голова звенела от пустоты, и только единственная мысль, словно заведенная пластинка, продолжала кружить и кружить без остановки.
      «- Только не откажи… Только не откажи… Только не откажи…»
      Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем я услышала его голос.
      – Завтра. Я заеду за тобой завтра.
      От облегчения я едва не бросилась ему на шею. Голова вновь наполнилась звуками, мир расцвел яркими красками.
      – Вечером?
      – Да. В девять.
      – Хорошо. Я буду ждать! - чтобы не спугнуть улыбнувшуюся мне удачу, я быстро выскочила из машины. Едва не лопаясь от счастья, я взбежала по ступеням крыльца и обернулась проводить взглядом отъезжающий черный автомобиль.
      «Спасибо! Спасибо! Спасибо!» - благодарила я мысленно неизвестно кого. «Я буду самой лучшей, самой прекрасной!… Я обязательно сделаю тебя счастливым…» - от переполнявших меня эмоций я рассмеялась вслух и, толкнув деревянную дверь подъезда, вошла внутрь.
      Бросив многострадальную сумочку на трюмо, я прошла в просторную светлую комнату, где на столике возле дивана стоял телефон. Приложив фиолетовую трубку к уху, я начала быстро набирать цифры.
      «-Нужно срочно узнать, что с Энди…»
      В трубке прошел первый губок. Затем еще один. После четвертого Энди ответил, но голос его был слабым и безжизненным:
      – Алло…
      – Энди! Это я, Элли! Где ты сейчас? Ты был вчера в «Сэнди-Паласе»?
      – Привет Элли! - Его голос немного оживился, но все равно остался очень тихим. - Я был там, да. Как ты милая? С тобой ничего не случилось? Какой бред вообще, как такое могло произойти?
      – Я не знаю, Энди. Где ты сейчас?
      – Я в больнице… Они говорят, что ничего серьезного, я вывихнул ногу и скоро поправлюсь, но остальные… - мне показалось, что Энди всхлипнул. - Остальные Элли! Там столько людей осталось! Как такое могло случиться? И я сам позвал тебя туда. Дурак, дурак!… - теперь я совершенно четко слышала, как он плачет.
      – Что ты говоришь такое! Ведь ты ничего не знал! Перестань сейчас же… - расстроено произнесла я. Мне было жаль видеть Энди в таком состоянии, и я постаралась его утешить. - Со мной все в порядке, только один ушиб, а так все целое. Энди, Комиссия обязательно разберется в произошедшем и накажет виновных. Ты же знаешь, что они этого так не оставят.
      – Знаю Элли, но все равно тяжело. Я не хотел, чтобы так случилось, прости меня.
      – Энди, не надо извиняться, тебе не за что просить прощения. Пожалуйста, не расстраивайся.
      – Я постараюсь милая. Я постараюсь.
      Закончив разговор, я присела на край дивана, и некоторое время смотрела в пустоту. Разговор с Энди невольно вернул мои мысли к произошедшим накануне событиям. Снова вспомнился взрыв, боль, затем Рен…
      Рен…
      Его поведение продолжало оставаться для меня загадкой. Если в начале вечера он был холоден со мной, то почему вернулся? Почему любил всю ночь, словно я единственная на земле женщина? И если любил, то почему после завтрака снова замкнулся?
      И почему замкнувшись, все же согласился на встречу?
      Вопросы, вопросы, вопросы… И ни одного ответа.
      Я вздохнула. Наверное, когда-нибудь я все узнаю.
      Решив быть терпеливой, я поднялась с дивана и направилась в ванную. Мне было необходимо некоторое время полежать в горячей воде, чтобы привести мысли в порядок.
      Быть может за это время, я сумею понять что-то еще. Что-то, что раз за разом продолжает ускользать прочь, стоит мне хоть немного приблизиться…
      Плотно прикрыв за собой дверь, я сняла одежду Рена и положила ее на край раковины. Затем открыла кран с горячей водой, добавила немного холодной и когда ванна наполнилась, с наслаждением опустилась в воду.
      Не успела я выйти из ванной, как дверной звонок разразился мелодичной трелью. Наспех закутавшись в мягкий халат, я поспешила в прихожую и распахнула дверь. На пороге стоял, одетый в клетчатую рубаху и темные джинсы, незнакомый мужчина. В руках он держал несколько больших, завернутых в плотную белую бумагу, коробок.
      – Эллион Бланкет? - бодрым голосом спросил он.
      – Да. - Ответила я, рассматривая незнакомца.
      – Отдел доставки магазина «Жорж Авиталь».
      Видя, что мужчина собирается шагнуть в квартиру, я растерянно отступила, пропуская его внутрь.
      – Но я ничего не заказывала в вашем магазине. Это какая-то ошибка… - Растерянно проговорила я.
      Несколько секунд я судорожно пыталась вспомнить, посещала ли я вообще магазин с таким названием, но память услужливо выдавала один единственный ответ «Нет».
      Мужчина невозмутимо поставил коробки на тумбу справа от двери и вытащил из внутреннего кармана сложенный вдвое листок бумаги.
      – У меня значится ваш адрес «Линн-Авеню 77, квартира 2». Это ваш адрес?
      – Да… - Я еще больше растерялась. - Но я действительно ничего не заказывала.
      – Распишитесь о доставке. - Мужчина протянул мне пластиковую ручку.
      Видя, что я не двигаясь, он нетерпеливо добавил:
      – Я ничего не знаю. От меня требуется доставить заказ по указанному адресу и получить подпись о доставке. Счет за покупки уже оплачен, будьте добры расписаться, мне пора ехать к другим клиентам.
      Я неуверенно взяла протянутую ручку и нацарапала свою подпись.
      – Благодарю! - Быстро положив листок во внутренний карман, мужчина отсалютовал и вышел на улицу.
      Оставшись одна в квартире, я еще несколько секунд в недоумении смотрела на дверь, потом медленно перевела взгляд на коробки.
      «- Кто-то определенно что-то напутал. Интересно, есть ли у них телефон, по которому я могу позвонить и договориться о возврате чужого заказа…» - я была абсолютно уверена, что моим он быть никак не может.
      Осторожно переложив коробки на кровать, я принялась их внимательно разглядывать.
      Коробок было три, почти все одинакового размера. Несмотря на то, что они были связаны между собой широкой белой лентой, общая упаковка весила очень мало. Я еще раз покачала ее на руке.
      Совсем легкие.
      Медленно поворачивая посылку то одной, то другой стороной, я искала какие-нибудь надписи, говорящие о дате заказа, цене или внутреннем содержании.
      Наконец мне на глаза попался маленький прямоугольник белоснежной бумаги, тонким шнурком привязанный к ленте. С внешней стороны на нем был изображен логотип магазина «Жорж Авиталь».
      Перевернув его обратной стороной, я прочитала одну единственную надпись «Я порвал твое платье»
      В голове будто взорвалась бомба. Рен!
      Этот заказ сделал Рен!
      Подскочив с кровати, я быстрыми шагами заходила по комнате. Поначалу я не могла подобрать нужных слов, но затем, забыв, что нахожусь в квартире одна, я громко заговорила вслух.
      – Да как ты мог! Зачем?! Порвал платье, надо же, велика потеря! Зато жизнь спас! Неужели в сравнении с этим платье что-то значит! О Боже…
      Я резко остановилась посреди комнаты, последний раз возмущенно взмахнула руками и опустилась прямо на ковер.
      – Да пусть бы ты порвал весь мой гардероб…- прошептала я. - Хоть всю одежду бы перепортил и черт с ней…
      Я снова растеряно всплеснула рукой и не найдя что еще добавить вслух, опустила ее обратно. Даже не открывая коробки, а могла догадаться, что внутри лежат новые платья. Боже мой! Но зачем еще и целых три!