Эбби не могла припомнить, когда душ доставлял ей такое наслаждение. Она стояла под горячими струями, и ее кожа ликовала от каждой капельки воды.

Наигравшись за целый день. Скотт и Сьюзен уснули в тот же миг, как только улеглись в кровати в спальне для гостей. Эбби досталась широкая кровать во второй спальне. Хотя Сойер много раз повторил, что здесь они могут чувствовать себя как дома, Эбби не покидало ощущение, что она вторглась в чужую личную жизнь. Сойер с легкостью предложил им дом своего брата, но Эбби не была уверена, что он удосужился сообщить об этом Кристиану.

Растеревшись полотенцем и натянув джинсы и тонкий свитер, она пошла на кухню налить себе чаю. Трудно было удержаться от сравнения убогой лачуги с домом Кристиана, простота обстановки которого казалась роскошной.

Кухня была большая и светлая: белые стены с бордюром в виде синих тюльпанов. Уют и изящество комнат напоминали, что когда-то здесь жила Эллен О'Хэллорен. Ее вкус проявлялся во всем. Захватив с собой кружку с чаем, Эбби вышла на парадное крыльцо и уселась на старомодные качели. Вокруг гудели комары, пока она не сообразила, что надо зажечь отпугивающую их ароматизированную свечу. Вечер был не правдоподобно прекрасен. Вокруг щебетали птицы. Тундра, казалось, полна жизни. Хотя было почти десять вечера, солнце светило как в полдень. Держа в руках кружку, Эбби рассматривала маленькую лужайку перед домом Сойера, стоявшим напротив.

Сразу заметно, что его не касалась женская рука. Хотя перед домом тоже был двор, но там не было ни одной клумбы, цветочные горшки не украшали подоконников, крыльцо было меньше, чем у Кристиана, и казалось приделанным позже.

Подтянув колени к подбородку, Эбби невидящими глазами смотрела на дом, уйдя в свои мысли. Переехав в Хард-Лак, она совершила самый решительный поступок в своей жизни. Никто не объяснил ей правила игры. Но сейчас ставки были уже слишком высоки, чтобы отступать. Она и не отступит. Не может. Как бы то ни было, но она намерена устроить свою жизнь и жизнь своих детей здесь.

Дверь в доме Сойера открылась, и он вышел на крыльцо. Держа в руках кофейник, он облокотился на перила. Какое-то время, показавшееся вечностью, они просто смотрели друг на друга. Как будто наконец решившись, Сойер отставил кофейник и перешел через улицу.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — спросил он.

— Нисколько. — Эбби надеялась, что голос не выдал ее растерянности. Она подвинулась, освобождая место рядом с собой на качелях.

— Мама любила сидеть здесь летом, — заметил Сойер. — Часто, собираясь спать, я выглядывал в окно и смотрел, как она качается, словно девушка, ожидающая возлюбленного.

В его голосе была печаль, и, как ни мало Эбби знала о жизни его родителей, она поняла, что их неудачный брак оставил в его душе глубокий след. Может статься, его мать действительно ждала, что муж, которого она все еще любила, выйдет к ней.

Казалось, он прочел ее мысли.

— Брак моих родителей не был счастливым. Они редко повышали голос друг на друга, но порой мне казалось, что уж лучше бы они ругались. Может, им стало бы легче. А они просто не замечали друг друга. — Он помолчал, затем покачал головой. — Не знаю, зачем я вам это рассказываю. А ваши родители?

— Это замечательные люди. Всю жизнь ссорились и даже сейчас частенько препираются, но, несмотря на это, я знаю: они глубоко преданы друг другу… — Она помолчала, вспоминая, как родители отговаривали ее переезжать в Хард-Лак. — Они дали мне твердую основу в жизни, и я очень благодарна им за это. — Тут она замялась, удивляясь, как быстро разговор перешел на такие личные темы. — Я оценила это, когда мой собственный брак начал разваливаться. Родители вели себя очень корректно. Они никогда не любили Дика, но, научив меня самостоятельно делать выбор и самой отвечать за свои ошибки, ни разу не упрекнули, ни разу не напомнили: «Мы же тебе говорили». — Эбби остановилась, разволновавшись. Она вовсе не собиралась обсуждать свое супружество, тем более с малознакомым человеком.

— Отец Скотта и Сьюзен общается с ними?

— Нет. Он не дал мне на них ни пенни с тех пор, как ушел из армии. Ни я, ни дети уже несколько лет не видели его. Сначала, меня это злило. Не столько из-за денег, не так уж это важно… Но потом я поняла, что Дик сам себя обкрадывает. Ведь это он лишен детей, и теперь мне даже жаль его.

Сойер сжал ей руку. На глазах у нее выступили слезы, и она смущенно отвернулась, надеясь, что он ничего не заметит.

— Эбби, мне очень жаль. Я не хотел быть бестактным.

— Вы и не были. Не знаю, что на меня нашло. Я редко так распускаюсь.

— Может, это оттого, что вы очень далеко от дома.

— Вы хотите начать сначала, опять будете уговаривать меня вернуться в Сиэтл? — Она уже устала от этих споров.

Какое-то время Сойер молчал.

— Нет. — Неожиданно он дотронулся до ее щеки и поправил выбившуюся прядь волос. Их взгляды встретились. Поцелуя уже невозможно было избежать.

Как давно ее никто не целовал… И, пожалуй, еще больше времени прошло с тех пор, как она так страстно желала, чтобы ее поцеловали. Сойер наклонился, и она застенчиво приоткрыла губы навстречу ему.

Эбби не была уверена, чего ждет, но тот миг, когда губы Сойера коснулись ее, был мигом возрождения. Ее… любят! Так долго она была одна, одна в этом мире, защищая себя и своих детей. У нее не оставалось ни времени, ни сил чувствовать себя женщиной, желанной женщиной. Сойер заставил ее почувствовать и то и другое.

Она открыла ему губы и полностью отдалась поцелую. От нахлынувшего желания перехватило дух. Казалось, она падает с огромной высоты.

Сойер отклонился, но тут же снова приник к ее губам, будто не веря тому, что произошло. Его нежность отозвалась в ее сердце острой болью, душевной и физической. Она так долго подавляла в себе эмоции, что сейчас с трудом понимала, что с ней происходит.

Наконец он снова оторвался от нее. Эбби медленно открыла глаза и поняла, что он внимательно смотрит на нее. В его глазах был настойчивый вопрос.

Эбби улыбнулась, и это простое движение губ, казалось, доконало его. Он застонал и, порывисто наклонившись, начал целовать ее со страстью, от которой она совершенно лишилась сил.

Что бы ни случилось с ней в Хард-Лаке, как бы ни разрешилась ситуация с жильем, что бы ни произошло между ними впоследствии, в этот момент происходило нечто-то удивительное. И прекрасное.

И снова он нехотя оторвался от нее. Эбби спрятала лицо у него на плече, судорожно стараясь восстановить дыхание. Оба молчали: боялись, что слова рассеют волшебство. Он нежно гладил ее по спине.

— Мне лучше уйти, — шепнул он через какое-то время.

Она кивнула. Сойер ослабил объятия и отпустил ее. Эбби смотрела, как он стоит, засунув руки в карманы, и… не может решиться уйти.

Казалось, он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал, тихо пожелал ей спокойной ночи и направился через дорогу к своему дому.

Ей смутно подумалось, что они никогда не заговорят о том, что случилось сегодня вечером. Встретившись в следующий раз, они будут вести себя так, будто между ними ничего не произошло.

Но Эбби знала: это произошло.

После часа беспокойного хождения взад-вперед по комнате Сойер сел за стол и начал искать телефонный справочник. Ему необходимо было поговорить с Кристианом, и чем быстрее, тем лучше.

Он нашел телефоны гостиниц и стал раздумывать, в какой из них мог остановиться Кристиан. Сойер даже не знал наверняка, не уехал ли брат уже из города, но он поклялся себе, что разыщет Кристиана во что бы то ни стало.

Набрав первый номер, он стал ждать ответа дежурного. Удача сопутствовала ему: брат остановился именно в этом отеле. Дежурный соединил его. Сонный голос Кристиана ответил после четвертого звонка.

— Это Сойер.

— Какого черта, который час?

— Одиннадцать.

— Не может быть. — Сойер представил себе, как брат в изумлении таращится на часы. — Может, в Хард-Лаке и одиннадцать, а здесь уже полночь. Что такого, черт возьми, могло произойти, что нельзя было подождать до утра?

— Ты не звонил уже несколько дней.

— Ты что, не получил моего послания? Сойер нахмурился. Именно получив послание, он рискнул перевезти Эбби в дом Кристиана.

— Да, получил. Так, значит, ты хочешь немного поразвлечься?

— Угу. Совместить приятное с полезным. Разве я не заслужил этого?

— Мог бы звонить и почаще. Кристиан застонал.

— Ты что, хочешь сказать, что разбудил меня только из-за этого? Точно ревнивая жена, проверяющая мужа!

— У нас возникли проблемы, — продолжил Сойер, стиснув зубы.

— Какие проблемы?

— Приехала Эбби Сазерленд.

— Ну и что? Тебе она не понравилась? Хорошо бы это было так. К сожалению, она понравилась ему настолько, что он почти потерял сон. Вечерами, мечась по дому, он то беспокоился о том, как она будет жить одна в избушке, то всеми силами боролся с непреодолимым желанием перейти улицу и ворваться к ней в спальню. Если так будет продолжаться дальше, он просто спятит.

— Понравилась, понравилась. Проблема не в этом.

— А в чем?

— Эбби приехала не одна. — (На том конце провода — настороженное молчание.) — Она привезла с собой двоих детей.

— Погоди, погоди минуту, — быстро забормотал брат. Судя по всему, эта новость окончательно его разбудила. — Она ни словом не обмолвилась, что у нее есть дети.

— А ты спрашивал?

— Нет… но я-то тут при чем? Она сама должна была сказать, ты так не считаешь?

— Я считаю, что первым делом тебе надо изменить текст объявления, и как можно скорее.

— Я сразу же этим займусь утром. — Последовал вздох облегчения. — А где она остановилась? Надеюсь, ты не засунул ее в хибарку?

Там и одному-то не повернуться, не говоря уж о троих.

— Она настаивала, что будет жить именно там, пока я не уговорил ее переехать в твой дом.

— Мой дом? — взорвался Кристиан. — Вот уж большое спасибо.

— Ну так придумай что-нибудь другое! На какое-то время воцарилось тягостное молчание.

— Я пытался уговорить ее уехать назад в Сиэтл, но она упряма как осел. — И красива… И нежна… И… О Господи, сколько всего еще!

— А что мы будем делать, когда я вернусь? — спросил Кристиан.

— Понятия не имею.

— Но ведь ты сам велел нанять именно ее, — возразил брат.

— Я?

— Ты что, не помнишь? Я рассказывал тебе об Элисон и упомянул, что есть две претендентки на место библиотекаря. Ты сказал, я должен нанять ту, которая больше хочет получить работу.

Выходит, Сойер же во всем и виноват.

— Может, она влюбится в Джона или Ральфа? — с надеждой предположил Кристиан, как будто это решило бы все проблемы. — Выйди она замуж, и наше дело — сторона. Пусть тот дурак, который возьмет ее с детьми, о них и заботится.

Гнев захлестнул Сойера. Ему стоило больших трудов не сказать что-нибудь, о чем бы он впоследствии пожалел.

— Тому, кто женится на Эбби, чертовски повезет, — проговорил он в ярости.

— Ага! — торжествующе захохотал Кристиан. — Вот оно что!

— Лучше сообщи, как долго тебя не будет, — сказал Сойер, игнорируя намек брата, тем более обидный, что он напомнил слова Бена в тот день, когда Эбби только приехала.

— Понятия не имею, — пробормотал Кристиан. — Я был так занят переговорами с женщинами, и еще надо бы с несколькими встретиться, что пока не сделал заказов на продукты и запчасти к самолетам. К тому же, раз уж я тут, хотелось бы навестить маму. Она огорчится, если я этого не сделаю.

— Хорошо, съезди к маме.

— Да, хотел тебе сказать: Элисон все-таки решилась. Советую тебе не очень-то увлекаться библиотекаршей — посмотри сначала на нашу новую секретаршу. Один ее взгляд поразит тебя в самое сердце.

— А как насчет медсестры?

— Да говорил уже со многими, но пока ничего. На все нужно время.

— Время! — взорвался Сойер. — Сколько же это протянется?

— А чего, собственно, ты так торопишься? — снова засмеялся Кристиан. — Чем дольше меня не будет, тем ближе ты сойдешься со своей библиотекаршей. — Смех душил его. — Боже, вот это мне нравится! Ты так не одобрял этой идеи, а погляди теперь на себя.

— Я и не одобряю.

— Но уже не с той силой, как до встречи с Эбби Сазерленд. Разве я не прав. Большой Брат?

Эбби стояла перед единственным магазином в городе, больше известным как лавка. Над входом красовались оленьи рога, что она уже воспринимала как символ Аляски. Держа в руках список необходимых покупок, она вошла внутрь. Запасы, которыми ее снабдили, подошли к концу. Ей хотелось бы также каких-нибудь свежих овощей, но она не представляла, сколько это будет стоить.

Возвещая ее приход, над дверью звякнул колокольчик. Внутри магазин оказался совсем маленьким: три ряда полок с бакалеей и пара высоких морозильников с наклеенным на них прейскурантом. Витрина перед старинной кассой демонстрировала леденцы и разные сувениры.

Средних лет мужчина с седой бородой и волосами, завязанными в хвостик, вышел из-за занавески. Увидев ее, он приветливо улыбнулся.

— Эбби Сазерленд, не так ли?

— Да. Мы встречались?

— Мельком. — Он протянул руку. — Я Пит Ливенгуд, владелец магазина и еще небольшого туристического бюро.

— Рада познакомиться, — произнесла она, улыбнувшись в ответ и недоумевая, неужели сюда заглядывают туристы. — Я хотела бы кое-что купить к сегодняшнему обеду.

— Прекрасно. Дайте-ка я посмотрю ваш список и соображу, чем смогу быть полезен. Эбби наблюдала, как он изучает ее листочек.

— Мы не торгуем свежими овощами, поскольку большинство жителей выращивают их летом на своем огороде. Иногда, правда, Сойер привозит что-нибудь из Фэрбенкса, но очень редко. Зимой, конечно, другое дело.

— Понятно. — Ей хотелось сделать сегодня вечером свежий салат. Дети огорчатся, если его не будет.

— У Луизы Голд прекрасный урожай зеленого салата. Она как раз на днях хвасталась мне. Она будет счастлива, если вы избавите ее от части урожая.

— Мне неудобно просить. — Эбби только раз или два встречалась с матерью Ронни. Семья у них замечательная, но ей не хотелось без конца пользоваться их великодушием.

— В Заполярье все не так, как всюду, — объяснил Пит. — Люди здесь помогают друг другу. Если Луиза узнает, что вам был нужен зеленый салат, которого у нее полно, а вы не попросили, она просто обидится. Большинство жителей заказывают все продукты раз в год. Я дам вам бланк заказа, вы посмотрите его. Луиза вам лучше, чем я, посоветует, что заказывать. Вам ведь надо рассчитывать на, трех человек.

— Раз в год?

— Так гораздо выгодней.

— Понятно.

— Не волнуйтесь насчет вашего списка. Зная, как вы заняты с библиотекой, я обо всем позабочусь сам, да заодно и с Луизой поговорю про салат.

— О… но мне неловко так затруднять вас.

— Очень даже ловко. Я просто веду себя по-соседски. Знаете, что я вам скажу: я все сам приготовлю и принесу вам. Согласны?

— Замечательно, большое спасибо.

— Не стоит благодарности, — сказал Пит, широко улыбаясь, словно, позволив занести ей покупки, она сделала ему одолжение.

В течение дня Сойер не появлялся, и Эбби была чрезвычайно разочарована. А она надеялась, что он заглянет, гадая, намекнет ли он на то, что произошло между ними вчера вечером. В глубине души она знала: даже не заикнется.

Все утро дети то забегали в библиотеку, то снова куда-то исчезали. Эбби была довольна, что они все время рядом: такого еще никогда не бывало летом. Когда она спросила Перл, кто летом присматривает за детьми, та сначала решила, что это шутка. Здесь ничего подобного не было предусмотрено. Эбби знала, что Луиза Голд по просьбе Митча присматривает за Крисси, но официальной школьной летней программы для детей в городе не было.

Скотт и Сьюзен наслаждались свободой. Счастью их не было предела.

— Привет, мам, — сказал Скотт, забегая в очередной раз в библиотеку. Рядом с ним трусил Игл.

— Когда откроется библиотека, мы не сможем пускать сюда собаку Сойера, — сказала она ему.

— Не сможем? — Скотт был потрясен. — Это несправедливо. Он всюду ходит со мной.

— Собаки не читают книг, — попыталась она урезонить сына.

— Спорим, я смогу его выучить.

— Скотт!

— Хорошо-хорошо.

— Ты спросил разрешения у Сойера, прежде чем выпустить пса?

— Ага. Я ходил на летное поле. Сойер был чем-то очень занят, и я даже сначала подумал, что он рассердится на меня, но он не рассердился. Он очень занят, потому что нет его брата и ему пришлось самому лететь сегодня утром. Мне показалось, ему неохота, но ничего не поделаешь.

— О, — произнесла Эбби разочарованно. — Он сказал, когда вернется?

— Нет, но я пригласил его на обед. Ты рада?

— Что?..

— Ты ведь сказала, что у нас будет зеленый салат, правда?

— Да… А что сказал Сойер?

— Он обрадовался и сообщил, что любит салат! Хотелось бы, чтоб ты знала о моем приглашении, так как я пообещал предупредить тебя. Я заверил Сойера, что ты всегда готовишь на целую ораву. Я правильно сделал?

Эбби кивнула.

— Пожалуй.

— Сбегаю посмотрю, не вернулся ли Сойер. Скажу ему, что ты согласна, чтобы он пришел. — Скотт повернулся и пулей вылетел за дверь, рядом с ним несся Игл. Эбби не могла сдержать улыбку — только ездовая собака могла угнаться за ее сыном.

Она бы не заметила, что уже полдень, если бы не появился Пит с продуктами и, к ее большому удивлению, с маленьким букетиком полевых цветов. Она была тронута.

Эбби стала уже собираться домой, когда на стол упала тень. Подняв голову, она увидела, что в дверях, загораживая свет, стоит Сойер. Он выглядел утомленным и сердитым.

— Разве вам не пора кончать?

— Я как раз собиралась.

— Скотт пригласил меня на обед.

— Да, я знаю. — Она поймала себя на том, что слишком пристально смотрит на него, смутилась и отвернулась, судорожно пытаясь найти подходящую тему для разговора, лишь бы прервать напряженную паузу. — Пит Ливенгуд принес мне цветы, — ляпнула наконец она, чувствуя, будто хвастается и что такое скорее пристало Сьюзен, чем взрослой женщине.

— Пит был здесь?

— Да, он любезно занес мне покупки. По-моему, он очень милый человек. — Сойер как-то странно промолчал, и Эбби поспешила продолжить разговор:

— Мы с ним немного поболтали. У него была интересная жизнь, верно?

— Конечно.

Эбби чувствовала, что Сойер с трудом сдерживается.

— Вы представляете себе, сколько Питу лет? — неожиданно спросил он.

— Нет. — Ей это было совершенно безразлично. Пит показался Эбби грубовато-добродушным типом. Он прожил на Аляске около двадцати лет, и Эбби с интересом слушала его рассказы и задала ему массу вопросов. Может, Сойер возражает против того, чтобы она отрывалась от работы?

— Пит вам в отцы годится!

— Ну да, — сказала она удивленно. — А какое это имеет значение? Сойер не ответил.

— Я велел всем, чтобы вас не беспокоили.

— Пит не беспокоил меня.

— Зато он беспокоит меня, — резко сказал Сойер.

— Почему?

Сойер вздохнул и уставился в потолок.

— Потому что я идиот, вот почему.