Глава 1

Ковбой был слишком молод, чтобы умереть!

Нора Блумфилд всматривалась в лицо человека, лежащего без сознания в отделении неотложной помощи больницы городка Орчард-Вэлли. У него был сильный шок, множественные ушибы и серьезный перелом правой берцовой кости. И все же он был счастливчиком: он остался жив.

Бригада врачей суетилась над ним, делая все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. Несмотря на обилие работы. Нору разбирало любопытство. Не каждый день с небес на задний двор падают молодые люди. Кто бы он ни был, но он пережил авиакатастрофу. Как она слышала, он заводил на посадку маленькую одномоторную «сессну», но крыло коснулось земли и самолет несколько раз перевернуло. Каким-то чудом летчика вытащили живым из груды перекореженного металла.

Она обернула руку молодого человека манжетом тонометра и громко сообщила цифры его давления. Доктор Адамсон, дежурный врач, тут же приказал ей сделать инъекцию.

Пациенту было лет тридцать. Красивый: темноволосый, с упрямым подбородком — пожалуй, даже чересчур упрямым. Судя по одежде — вернее, по тому, что от нее осталось, — ковбой. Наверно, он выступал в родео, и — судя по тому, что он летел на своем собственном самолете, — успешно.

Взгляд Норы задержался на его левой руке. Слава Богу, на ней не было обручального кольца. Нора с ужасом представляла, как молодая жена мечется по комнате, с нетерпением ожидая его возвращения. Но ведь могло оказаться, что он все равно женат. Многие мужчины не носят обручальных колец, особенно если работают руками. Слишком опасно.

У него была сломана нога. Когда состояние стабилизируется, его будет необходимо прооперировать… У Норы был небольшой опыт работы, но, видимо, он проведет в больнице несколько недель. Перелом настолько сложный, что пройдут месяцы, может быть, годы, прежде чем ковбой полностью войдет в норму.

Сегодня Нора не должна была дежурить, ей позвонили неожиданно. Ей необходимо было быть дома и готовиться к свадьбе своей старшей сестры Валерии. Приглашено полгорода — эта свадьба считалась событием года. А через пять недель выйдет замуж за Чарлза Томазелли ее вторая сестра — Стеффи, но уже не в такой торжественной обстановке.

Что-то особенное витало в воздухе этим летом: обе ее сестры собрались замуж так неожиданно.

Одна Нора не подпала под влияние Любви, растворенной в воздухе. Ни один мужчина в Орчард-Вэлли не покорил ее сердца. Ни один.

Она радовалась за сестер, но не могла не чувствовать себя обойденной. Если о ком-нибудь из них можно было сказать «из нее выйдет хорошая жена», то это о Hope. Она была наиболее домашней и верной старым обычаям. Еще подростком Нора решила, что первой выйдет замуж, хоть она и самая младшая. Валерии редко назначали свидания, даже в колледже, а Стеффи была столь импульсивна и непредсказуема, что вряд ли могла кем-нибудь надолго увлечься. Или, во всяком случае, так казалось…

Теперь обе ее сестры выходят замуж. Все случилось за последние два месяца. Еще несколько недель назад Нора сильно бы удивилась, если бы кто-нибудь сказал ей, что Валерия скоро станет чьей-то женой. Ее старшая сестра была типичной деловой женщиной и успешно работала в ЧИПС — техасской корпорации по производству программного обеспечения для компьютеров. Там она и жила и прилетела домой только тогда, когда у их отца случился инфаркт. Совершенно неожиданно для Норы она без памяти влюбилась в доктора Колби Уинстона.

Нора так и не поняла, что послужило причиной этой любви Как она ни старалась, ей не удавалось вообразить свою сестру Валерию в роли супруги. Валерия была так похожа на отца, такая деловая. Она работала в отделе продаж и меньше чем за четыре года выбилась в ведущие менеджеры. Она была энергичной, смелой и обладала сильной волей. Если уж Валерии необходимо было влюбиться, Нора не могла понять, почему она выбрала своим предметом доктора Уинстона. Он был так же, как и Валерия, погружен в свою работу и так же упрям. По мнению Норы, у них было мало общего, за исключением взаимной любви. Наблюдая за их отношениями, Нора по-новому взглянула на любовь и на жизнь. Они оба старались создать хорошую семью, шли на компромиссы, общались, пытались понять интересы друг друга.

В роли мужа Валерии Нора представляла кого-нибудь вроде Рауди Кэссиди — владельца ЧИПС. В течение многих месяцев письма Валерии переполняли восторженные отзывы о таланте и энергии ее босса.

Он взял Уолл-стрит приступом, ошеломив всех новыми идеями, и очень скоро стал первым в своей области. Валерия восхищалась им. И вдруг она оставила свое место в ЧИПС без всяких сожалений. Есть другие места, сказала она, но Колби Уинстон только один. И если ей приходится выбирать, как того потребовал от нее Рауди Кэссиди, — решение совершенно ясно. Никогда Нора не видела никого более влюбленного — за исключением Стеффи.

Когда ее вторая сестра приехала, чтобы побыть с отцом, с ней случилось то же самое.

Она повстречалась с Чарлзом Томазелли, издателем и редактором «Вестника Орчард-Вэлли». Раньше они все время ссорились, но вдруг их отношения изменились. Очень скоро Нора узнала, что именно из-за Чарлза Стеффи решила учиться в Италии. Оказывается, еще три года назад Стеффи была безумно влюблена в него. Нора точно не знала, что у них тогда не задалось, но Стеффи страшно переживала. Нора подозревала, что они не на шутку поругались, однако никто не объяснил ей, в чем дело. Но это не важно. Важно то, что они наконец осознали свои чувства и рассказали о них друг другу.

Как было свойственно Стеффи, она намечала абсолютно нетрадиционную свадьбу. Обмен кольцами должен был состояться в яблоневом саду, среди деревьев, усыпанных спелыми плодами. Столы расставят на ухоженной лужайке перед домом и пригласят музыкантов для исполнения камерной музыки. Свадебный пирог явится шедевром кулинарного искусства.

Таким образом, с разницей в несколько недель обе ее сестры выйдут замуж. В отличие от Валерии Нора не повстречала прекрасного незнакомца. И в отличие от Стеффи она не прятала в душе тайной любви, зародившейся годы назад. Если не считать Майкла Йорка. Она смотрела все фильмы с его участием, наверно, по десять раз. Но было не похоже, чтобы знаменитый киноактер явился похитить ее. К сожалению.

Час спустя Нора мыла руки, готовясь идти домой. Состояние ковбоя, хоть и по-прежнему оставалось тяжелым, несколько стабилизировалось. Как бы он себя ни чувствовал, ему чертовски повезло, что он остался жив. Правда, его еще ждала операция, но, когда она будет, Нора не знала.

Нора направлялась к двери, когда услышала, как кто-то упомянул имя ковбоя.

Она замерла на месте от удивления.

— Как, вы сказали, его зовут?

— Судя по документам, его зовут Рауди Кэссиди.

— Рауди[1]! — Сьюзен Парсонс, другая медсестра, рассмеялась. — Ему очень подходит это имя, не так ли? Лично я не хочу оказаться рядом, когда он придет в себя. Спорю на два доллара, что он задаст нам жару.

Рауди Кэссиди. Нора глубоко вздохнула. Босс Валерии. Бывший босс, если быть точной. Наверно, он летел на свадьбу, когда произошел этот несчастный случай.

Нора не могла решить, как ей поступить. Валерия, хладнокровная как замороженная рыба, когда дело касалось бизнеса, безумно нервничала из-за своей свадьбы.

Любовь застигла Валерию Блумфилд врасплох, и она до сих пор не оправилась от потрясения. Не стоило рассказывать ей о несчастном случае с Рауди, у нее и так хватает поводов для беспокойства. Но скрыть правду было бы не слишком красиво.

Кому бы ей рассказать, размышляла Нора, направляясь к стоянке машин. Должен же кто-нибудь что-нибудь об этом знать…

Когда она вошла в дом, было уже за полночь. В доме горел свет, но никого не было видно. Меньше чем через двенадцать часов, в полдень, состоится свадьба.

Втайне Нора надеялась, что отец еще не спит, но не слишком на это рассчитывала. Последнее время он рано ложился и поздно вставал, набираясь сил после инфаркта и долгой, изнурительной операции.

— Привет, — встретила ее Стеффи. Она спускалась по лестнице. Ее длинные черные волосы были распущены и доставали до середины спины. — Я все думала, когда же ты наконец вернешься.

Нора задумчиво посмотрела на нее. Она посоветуется со Стеффи и послушает, что скажет ей сестра.

— Что случилось? — встревоженно спросила Стеффи.

— Небольшой частный самолет разбился, — сообщила Нора. — Слава Богу, на борту был только один человек.

— Он остался в живых?

Нора задумчиво кивнула и прикусила губу.

— Валерия спит?

— Кто ее знает, — выдохнула Стеффи. — Никогда не думала, что Валерия будет так нервничать из-за свадьбы, ведь она ворочала миллионами.

— Пошли со мной на кухню, — предложила Нора, поглядев наверх. Ей совсем не хотелось, чтобы их услышала Валерия.

— Так что же все-таки случилось? — еще раз спросила Стеффи, последовав за ней в другую комнату. Прямо над ними располагалась комната Валерии, но вряд ли она сможет их услышать.

— Человек, который попал в авиакатастрофу…

— Ну?.. — подгоняла Стеффи.

— ..это Рауди Кэссиди!

Ошеломленная, Стеффи схватила табуретку и уселась.

— Ты уверена?

— Абсолютно. Он, наверно, летел на свадьбу.

— Вернее, чтобы ее расстроить, — язвительно произнесла Стеффи.

— Расстроить? Что ты имеешь в виду? Стеффи уверенно закивала:

— Ты знаешь, что, когда Валерия заговорила с ним об открытии филиала на Западном побережье, идея ему понравилась, но он решил поручить ее осуществление кому-нибудь другому. Он отказался дать ей работу, если она не сможет уделять ей двадцать четыре часа в сутки. Иными словами, если она не предпочтет бизнес и Рауди Кэссиди семье и Колби. Похоже, он решил, что может заставить ее поступить подобным образом.

— Что за мерзкая идея?

— Валерия была в бешенстве, — согласилась Стеффи. — Она надеялась продолжать работать в ЧИПС после замужества. Рауди заявил, что она должна остаться в Техасе, если хочет остаться в ЧИПС. Выбора у нее не было: она объявила об увольнении и о свадьбе с Колби. Очевидно, Рауди ей не поверил — и до сих пор не верит. Ему кажется, что это просто женская уловка, чтобы заставить его признаться в любви.

— Похоже, мистер Кэссиди просто плохо знает Валерию, — с улыбкой сказала Нора; ее сестра отличалась крайней прямотой. Никогда Валерия не стала бы разыгрывать подобное представление, чтобы заставить мужчину признаться в своих чувствах.

Когда у их отца случился инфаркт и Валерия прилетела домой, Нора подумала, что она влюблена в своего босса. Сейчас Нора поняла, что, хотя Валерия восхищалась и интересовалась Рауди, она отнюдь не испытывала любви к нему. Ее отношение к Колби доказывало это.

— Почему ты думаешь, что он хотел расстроить свадьбу? — спросила Нора. Если Рауди действительно любит ее сестру, то почему он ждал до последней минуты, чтобы совершить что-то подобное?

— Он звонил несколько дней назад… Я взяла трубку, — призналась Стеффи с виноватым видом. — Я не сказала Валерии, я просто не могла.

— Что не сказала?

— Что Рауди просил ее не спешить, пока они не поговорят.

— Не спешить? — переспросила Нора.

— Не спешить со свадьбой.

— Он шутил?

— Не думаю, — усмехнулась Стеффи. — Он был очень серьезен. Он заявил, что должен сказать ей что-то очень важное и что ее сильно заинтересует его предложение.

— И ты не сказала Валерии?

— Нет, — ответила Стеффи, избегая взгляда Норы. — Знаю, что должна была, но когда я рассказала папе…

— Папа знает?

— Он даже не удивился. — Стеффи обхватила плечи руками. — Он просто улыбнулся и сказал одну очень странную вещь.

— Это у него в обычае, — сказала Нора. Стеффи кивнула, улыбнувшись.

— И что на этот раз?

Стеффи молчала некоторое время, потом подняла глаза и выпалила:

— Что Рауди объявился как раз вовремя. Нора тоже сочла высказывание отца странным.

— Ты думаешь, что Рауди уже звонил раньше и говорил с папой?

— Кто знает? — пожала плечами Стеффи.

— И папа посчитал, что тебе не следует говорить Валерии о звонке Рауди? — допрашивала Нора.

— Да, — кивнула Стеффи. — Он сказал, что она и так достаточно нервничает. С этим трудно не согласиться. Насколько я понимаю, у Кэссиди было достаточно возможностей завоевать ее сердце. Он согласился ее уволить, что позволило Валерии уделить достаточно времени организации свадьбы. Недавно она говорила, что сможет работать как консультант. Сейчас многие компании устанавливают новые компьютерные системы.

— Прекрасная идея. Валерия всегда найдет выход!

— Валерия нервничает вовсе не из-за приготовлений к свадьбе, — проговорила Стеффи тоном знатока. — Во всем виновата любовь.

— Виновата любовь? — не поняла Нора.

— Валерия раньше никогда не влюблялась, потому она и переживает. А вовсе не из-за свадьбы, не из-за банкета и не из-за работы.

— Меня больше всего удивляет, что, когда Колби рядом, она абсолютно спокойна, — проговорила Нора, думая о событиях последних нескольких недель.

— Просто он занимает все ее мысли, — уверенно ответила Стеффи. — Так же как Чарлз — мои…

— Мне следует рассказать Валерии про Рауди Кэссиди? — прервала ее Нора.

— Конечно, — согласилась Стеффи, — но мой совет — подожди, пока они поженятся. Нора молчала, нахмурившись.

— Он сильно пострадал? — спросила Стеффи.

— Он был в критическом состоянии, и ему будут оперировать ногу. Какое-то время придется полежать на вытяжке. Есть еще несколько внутренних повреждений, но они не так серьезны.

— То есть он пока вне игры?

— О да. Думаю, он пробудет без сознания до завтрашнего дня — если не дольше.

— Тогда не будем будить спящую собаку, — рассудила Стеффи. — Не похоже, чтобы визит Валерии пошел ему на пользу — по крайней мере сейчас.

— Ты уверена, что мы поступаем правильно? — Нора не разделяла убежденности своей сестры. У Валерии было право знать о несчастном случае с ее другом.

— Нет, — подумав, ответила Стеффи. — Я совсем не уверена. Но я просто не хочу расстраивать Валерию перед свадьбой. Тем более что Кэссиди все равно не узнает, если она придет сейчас навестить его.

Нора не знала, что ей делать. Очевидно, у Рауди были веские причины, чтобы звонить ее сестре и даже прилететь в Орчард-Вэлли. Может быть, он любит ее. Если это так, то он опоздал.

На следующий день, в полдень, Нора стояла в церкви вместе с остальными приглашенными на свадьбу. Все, за исключением Валерии, нервничали и напряженно улыбались. Валерия же совсем не беспокоилась. Теперь, когда настал день, которого она так долго ждала и из-за которого переживала, она совершенно успокоилась и была безмятежна.

У Норы же кружилась голова. Она не впервые присутствовала на свадьбе. Три раза даже выступала подружкой невесты. Но никогда она не была так… возбуждена. Это было точное слово. Она была возбуждена и по-настоящему счастлива за двоих людей, которых так любила.

Хотя она ничего не говорила Валерии и тем более Колби, доктор нравился ей самой. А кому он мог не понравиться? Он был сдержан и вежлив и вместе с тем необыкновенно обаятелен. Он был не из тех, кто избегает женщин. Его роман с Валерией доказывал это.

Старшая сестра Норы хорошо поработала при подготовке своей свадьбы, и ее старания окупились. Церковь выглядела изумительно. Гирлянды белых гардений обвивали колонны и спинки скамеек. Алтарь оформляли свечи белого воска и букеты цветов: больше всего было гардений, белых и чайных роз и розовых яблоневых веток.

Подружки невесты, одетые в платья разных цветов, держали букеты под цвет одежды. Нора в длинном нежно-розовом одеянии прижимала к груди букет розовых яблоневых цветов, а Стеффи, одетая в бледно-зеленое, несла букет лимонно-желтых розовых бутонов.

Цветочный аромат наполнял церковь и выливался из распахнутых дверей наружу, подхваченный легким ветерком.

Все было прекрасно. Цветы, венчание, любовь, которая связывала Валерию и Колби, то, как они обменивались кольцами. Несколько раз на глаза Норы наворачивались слезы. Она ругала себя за сентиментальность и чувствительность, но ничего не могла поделать. Это была самая прекрасная, самая трогательная свадьба, которую она когда-либо видела.

Валерия вся светилась. Никакими другими словами не выразить выражение ее лица, когда она улыбалась мужу.

Прием, обед и танцы должны были состояться в городском клубе Орчард-Вэлли. Но сначала нужно было еще сфотографироваться, и это тянулось целую вечность. Нора не могла понять, почему вдруг ее охватило нетерпение. Она куда-то заторопилась. Это было так на нее не похоже!

Когда все наконец закончилось, отец взял ее под руку, и они направились к лимузинам, выстроившимся вдоль улицы, чтобы отвезти гостей в клуб.

— Я слышал про Кэссиди, — произнес он шепотом, — как он?

— Я звонила в больницу утром, — ответила Нора. Этот человек всю ночь не выходил у нее из головы. Ей не спалось, и времени подумать о Рауди Кэссиди было предостаточно. Она объяснила свою бессонницу переживаниями накануне предстоящей свадьбы. Она не думала звонить в больницу, ведь у нее было полно дел: Валерия все утро отдавала приказы по-военному; однако Нора чудом выкроила минутку для звонка. — Дежурила Кэрол Фрэнклин. Она сказала мне, что ему уже сделали операцию.

— И?

— И что он чувствует себя лучше, чем ожидалось.

— Думаю, будет хорошо, если кто-нибудь из нас заглянет к нему попозже, — тихо сказал Дэвид Блумфилд. — Я сам расскажу Валерии и Колби о несчастном случае, после приема. Думаю, они тоже захотят его повидать.

— Я заскочу к нему, — предложила Нора с готовностью, удивившей ее саму.

Отец кивнул и вложил ей в руку ключ от машины:

— Сматывайся, когда представится возможность. Если кто-нибудь спросит о тебе, я найду что сказать.

Он ушел, прежде чем Нора смогла спросить его о чем-нибудь. Почему-то отец был уверен, что она захочет оставить свадьбу собственной сестры — главное событие года, — чтобы посетить незнакомца в больнице.

И это было правдой. Сама того не понимая, она искала достаточно вескую причину, чтобы поступить так, как сейчас предложил ей отец. Именно поэтому она чувствовала нетерпение, не могла спать ночью. Что-то внутри нее стремилось назад, в больницу. Назад, к постели Рауди Кэссиди.

Между танцами и обедом был небольшой перерыв. В это время разбирали столы, музыканты настраивали инструменты. Ей вполне хватит времени, чтобы уехать никем не замеченной.

Она встретилась глазами с отцом. Похоже, он думал о том же, так как незаметно кивнул ей.

Hope пришлось собрать все свое терпение, чтобы довести машину без происшествий, и это ей удалось вполне.

В больнице было тихо и малолюдно. Если кто-нибудь и счел необычным ее наряд: длинное, до полу, розовое платье, длинные белые перчатки и соломенную шляпку с лентами, то никто ничего не сказал.

— В какой палате лежит Рауди Кэссиди? — спросила она у дежурной.

— В двести пятнадцатой, — ответила Дженис Уилсон, взглянув на экран компьютера. Было видно, что Дженис хочет спросить о Валерии и ее свадьбе, но Нора искусно увильнула от нее и быстро направилась вдоль по коридору.

Поднявшись на нужный этаж, она пошла прямо к его палате. Немного постояла в дверях, давая глазам привыкнуть к полумраку.

Правая нога Рауди была вытянута и закреплена неподвижно. Лицо повернуто к стене. Нора вошла в комнату и подошла к его медицинской карте, укрепленной на спинке кровати. Она читала историю болезни, когда вдруг интуитивно поняла, что он не спит. Он не производил ни малейшего шума и не двигался, чтобы показать, что он в сознании. И все же она поняла это.

Нора подошла к кровати осторожно, чтобы не побеспокоить его.

— Здравствуйте, — тихо сказала она. Веки его дрогнули, он открыл глаза.

— Хотите воды? — спросила Нора.

— Пожалуйста.

Она взяла стакан и соломинку и поднесла к его рту. Напившись, он поднял глаза на нее.

— Я уже умер?

— Нет, — тихо ответила она, нерешительно улыбнувшись. Очевидно, еще действовали обезболивающие, иначе Рауди бы почувствовал, насколько он жив.

— А должен бы, — прошептал он с видимым усилием.

— Вам очень повезло, мистер Кэссиди. Он попытался улыбнуться, но это ему плохо удалось.

— А вы кто? Мой ангел-хранитель?

— Не совсем. Я — Нора Блумфилд, сестра Валерии. Я — медсестра. Меня вызвали, когда вас привезли сюда прошлой ночью.

— Необычная форма.

Нора обнаружила, что улыбается.

— Я сегодня была на свадьбе сестры. Теперь он окончательно пришел в себя.

— Так, значит, Валерия все-таки решилась на это в конце концов?

— Да.

В комнате воцарилась тишина.

— Чертова идиотка, — пробормотал он через минуту. Он отвернулся, но Нора успела заметить, что рот его скривился от боли. Глаза стали пустыми.

Нора не знала, что у него болит: тело или душа.

Глава 2

— За все двадцать лет, что я здесь работаю, мне не приходилось возиться с таким строптивым пациентом, — проворчала Карен Джонсон, когда Нора вошла в сестринскую ранним утром в понедельник. — Сначала он отказался от болеутоляющего, хотя ему прописал его врач, потом он на что-то разозлился — и его поднос с завтраком полетел в угол.

— Ты говоришь о ком-нибудь из детского отделения? — спросила Нора, присаживаясь рядом с подругой.

— Нет. Я толкую о Рауди Кэссиди — парне, которого вытащили из разбившегося самолета. Имя ему хорошо подобрали. Кстати, он о тебе спрашивал. Думаю, что о тебе. Он сказал, что хочет поговорить с той из сестричек Блумфилд, которая была так красиво одета. Мы обе знаем, что Стеффи предпочитает джинсы, а у Валерии — медовый месяц, значит, он имел в виду тебя.

Нора улыбнулась, вспомнив свой краткий визит к Рауди во время свадьбы Валерии. Значит, он запомнил.

— Но ты совсем не обязана навещать его, — посоветовала Карен. — По-моему, ему слишком много угождали. Надо бы поучить его, как следует себя вести.

Нора с самого начала ожидала, что Рауди окажется трудным пациентом. Он был энергичным, решительным человеком, привыкшим действовать. Наверно, он сходит с ума от мысли, что пропустил свадьбу Валерии. Вот и раздражается по любому поводу, только вредя себе этим.

Хотя Нора не была близко знакома с боссом Валерии, она чувствовала, что он не часто оказывался в беспомощном состоянии. Поэтому она не могла не пожалеть его. Он старался добиться расположения Валерии и проиграл. Он искренне верил, что ее сестра изменит свои планы относительно свадьбы, если он пожалует в Орчард-Вэлли.

В половине двенадцатого, во время обеденного перерыва. Нора решила навестить Рауди.

Он лежал в постели. Его правая нога в гипсе была неподвижно закреплена. Спущенные шторы погружали комнату в полумрак. Заметив ее, он приподнялся, ухватившись за специальную ручку, и сел.

— Мне передали, что вы хотели поговорить со мной, — сказала она официально, стоя посреди комнаты.

Он немного помолчал.

— Значит, вы на самом деле существуете? Нора улыбнулась и кивнула.

— Вы и вправду медсестра или это опять маскарад?

— Я — медсестра.

— Валерия уже вышла замуж, не так ли?

— Конечно, — Нора удивленно приподняла брови.

Он нахмурился.

— Я слышала, вы отшвырнули сегодня утром поднос с завтраком? — укоризненно спросила она, подходя ближе.

— А вы что, моя мать? — огрызнулся он в ответ.

— Нет, но если вы ведете себя как ребенок, то к вам будут и относиться соответственно. — Она подошла к окну и подняла шторы. Свет хлынул в комнату. Рауди зажмурился.

— Я случайно бросил поднос. Будьте добры, опустите шторы! — рявкнул он.

— Вы и так в плохом настроении. Мой вам совет — не прячьтесь от света. Он помогает.

— Я не просил вашего совета.

— Тогда я даю его вам бесплатно. Вам неплохо бы принять обезболивающее. Вы ведь не боитесь уколов?

— Черт побери, закроете вы эти шторы? Я хочу спать, — прорычал он.

— Вы все равно не заснете, пока будете терпеть боль. Принять обезболивающее — не признак слабости, это диктует здравый смысл.

— Я не верю в лекарства.

— Жаль, мы этого не знали, когда вас принесли сюда, — съязвила она, — или когда вам делали операцию. Вот весело бы было! Да вы бы уже в гробу лежали!

— Теперь я вижу, что вы одна семейка! — сказал он. — Вы совсем не похожи на Валерию, но говорите точь-в-точь как она.

— Принимаю это как комплимент. Он явно слабел. Сидеть было для него слишком большой нагрузкой. Нора удивилась, как он вообще в состоянии двигаться.

Она подошла к постели и поправила ему подушки. Он откинулся на спину и вздохнул:

— Она счастлива?

Hope не надо было объяснять, кого он имеет в виду.

— Никогда не видела более счастливую невесту, — тихо ответила она. — Они уехали на две недели в свадебное путешествие. Они с Колби заезжали проведать вас, но, видимо, вы были без сознания.

Боль затуманила глаза Рауди, и снова Нора спросила себя, было ли это следствием физических страданий или того, что он навсегда потерял Валерию.

Рауди не понимал, а Нора не могла объяснить ему, что Валерия никогда не полюбила бы его. Судьба Валерии решилась в тот миг, когда она «встретила доктора Колби Уинстона. Что бы Рауди ни сделал или ни сказал, это ничего бы не изменило.

Рауди достаточно пришел в себя, чтобы поинтересоваться:

— Куда вы уходите?

— Я вернусь, — пообещала она.

Сдержав слово, она возвратилась несколько минут спустя вместе с Карен Джонсон. Карен заговорщически прятала за спиной правую руку.

— Пошли вон отсюда, — заявил он, глядя на Карен.

— Чуть позже, — ровным голосом возразила Нора.

Карен выжидающе взглянула на Нору, та кивнула.

— Что это? — прорычал он, когда Карен вынула из-за спины шприц. Она поднесла его к свету и выдавила несколько капель лекарства.

— Мистер Кэссиди, вам надо сделать укол, — объявила Нора.

— К чертовой матери!

Нора подумала, что протесты Рауди слышны по всей больнице, но они не могли испугать ее с Карен. Нора держала его руку неподвижно, в то время когда Карен делала инъекцию.

При первой возможности Карен покинула комнату. Нора же пододвинула стул и спокойно уселась. Рауди был в бешенстве и даже не старался скрыть свое недовольство.

Нора взглянула на часы и спокойно ждала. Минуты три он ругался, потом затих, не находя больше слов. Черные глаза негодующе смотрели на нее.

— Вы закончили? — вежливо спросила она, когда его голос опустился до шепота.

— Не совсем. Я… буду… жаловаться… на такое обращение…

— Я могу сообщить вам имя администратора, — участливо произнесла Нора, — его зовут Джеймс Болтон.

Он бормотал что-то едва слышно. Нора знала, что это следствие действия медикаментов. Глаза его слипались, он резко открыл их, потом веки снова бессильно опустились.

— Я хочу, чтобы вы знали, что мне это не нравится. — (Она подивилась его упорству.) — Знаю, но это поможет уснуть, а вам надо уснуть.

Он начинал успокаиваться.

— Я думал, что умер, — чуть слышно произнес он.

Чудо, что он уцелел при крушении самолета. Нора благодарила Бога, что так случилось. У нее было на это много причин.

— Вы совсем не умерли, мистер Кэссиди.

— И ангел пришел посетить меня, — голос его прерывался, — весь в розовом. Такой прекрасный, что мне почти захотелось умереть.

— Теперь спите, — настойчиво произнесла Нора, сердце ее затрепетало от его слов. Он запомнил ее приход. Теперь, под действием успокаивающих, он снова заговорил о нем.

Она собралась уходить. Хотя глаза его были закрыты, он протянул ей руку.

— Не уходите, — пробормотал он. — Останьтесь… еще чуть-чуть… Пожалуйста.

Она подала ему руку и поразилась тому, как он сжал ее. Это прикосновение оказало на нее странное воздействие. Боль отпустила, это было видно по расслабленному выражению его лица. Нора не знала, зачем она погладила Рауди по лбу и ласково убрала с лица волосы. В ответ он улыбнулся.

— Ангел, — прошептал он снова. Через секунду он уже крепко спал. Рука его разжалась, но Нора еще долго сидела возле его кровати.

Когда вечером Нора возвратилась домой, ее отец Дэвид Блумфилд сидел на крыльце их большого дома. Он все еще не полностью оправился после операции, быстро уставал и любил посидеть, отдохнуть, наслаждаясь летним теплом и любуясь на яблоневые деревья.

— Как наш пациент? — спросил он, едва Нора ступила на порог.

— Физически мистер Кэссиди поправляется. К сожалению, настрой у него неважный.

— Я мог бы кое-чему научить этого парня, — усмехнулся Дэвид.

Нора заулыбалась. Пребывание ее отца в больнице оказалось тяжелым испытанием не только его собственной выдержки, но и терпения всего медицинского персонала. Дэвид был не самым покладистым больным, особенно когда пошел на поправку. Его горячее желание поскорее вернуться домой выражалось открыто и громогласно. Колби как-то заметил, что Дэвид стремился, чтобы весь персонал возжелал его выписки не меньше, чем он сам.

Нора присела на ступеньки и расслабилась. Большую часть дня она провела в предоперационной и очень устала.

— Папа, — осторожно начала она, облокачиваясь на перила. — Что ты имел в виду, когда сказал Стеффи, что Рауди объявился как раз вовремя?

Несколько мгновений отец молча смотрел на нее.

— Я это говорил?

— Так мне передала Стеффи, — улыбнулась Нора.

— Значит, так оно и есть, — пожал плечами ее отец.

Нора сняла с головы форменную шапочку и поднялась по ступенькам. Заходя в дом, она услышала, как посмеивается ее отец, и удивилась, что показалось ему таким смешным.

С тех пор как с ним случился инфаркт, Дэвид Блумфилд приобрел обыкновение выдавать романтические «предсказания» относительно двух старших сестер Норы. Нора надеялась, что он не будет делать подобные замечания насчет нее самой.

Валерия и Колби оказались первыми, кто удостоился его внимания. Любой, у кого было хоть чуточку мозгов, не мог не заметить их отношений. Не нужно было нанимать детектива, чтобы понять, что они влюблены друг в друга. Естественно, и у них были свои проблемы — но у кого их не бывает?

Когда их отец очнулся после операции, он заявил, что побывал в «жизни после смерти» и беседовал с Грейс — матерью девушек, которая умерла несколько лет назад от рака. Он сказал, что заглянул в будущее и теперь точно знает, за кого выйдут замуж его дочери. Сами того не желая, Валерия и Колби послужили доказательством правдивости его предсказаний. Любому было ясно, что они поженятся. Никто в больнице не удивился, когда Колби подарил Валерии обручальное кольцо. Но ее отец две недели сиял от счастья, что оказался прав.

Еще больше усложнилась ситуация, когда спустя короткое время Стеффи и Чарлз полюбили друг друга, точь-в-точь как предсказал отец. Но это тоже было вполне объяснимо. Стеффи втайне любила Чарлза вот уже три года. То же чувствовал к ней и Чарлз Нора не любила лезть в чужие дела, но вскоре после приема Стеффи домой стало ясно, что они с Чарлзом предназначены друг для друга. Желание построить совместную жизнь было сильнее всех различий между ними.

Их любовь устояла даже перед трехлетней разлукой.

Когда Стеффи и Чарлз объявили о своей помолвке, Дэвид только что не кричал от радости. Все случалось именно так, как он предсказал, выйдя из клинической смерти. Но этим дело не кончилось. Он пошел еще дальше. Теперь он настаивал, что знает, когда родятся внуки.

Первой родит Валерия, объявил он, у нее будут мальчики-близнецы через девять месяцев и три недели после свадьбы.

Он сказал также, что Раули правильно сделал, отвергнув кандидатуру Валерии на должность заведующего Северо-Западным филиалом, так как она скоро станет матерью двоих сыновей…

Никто не знал, что на это ответить. Тем более что Валерия заверила Стеффи и Нору, что ни она, ни Колби не собираются так скоро обзаводиться потомством.

Они решили, что лучше предоставить отцу думать, как он хочет. Он никого не обижал, а разговоры о будущем явно доставляли ему удовольствие.

Но в то же время эти заявления волновали сестер Блумфилд. Колби заверил их, что у него и раньше были пациенты, перенесшие клиническую смерть, которые говорили подобные вещи. Со временем это пройдет, заявил он с уверенностью.

Однако Нора не могла не заметить, что отец не сказал ничего о мужчине в ее жизни. Правда, очнувшись после наркоза, он намекнул кое о чем. Он улыбнулся Hope и пробормотал что-то насчет шести ребятишек. Позже она поняла: он предсказал, что она станет матерью шестерых детей.

Идея была нелепа. Но, слава Богу, потом он больше ничего об этом не говорил. Нора была профессиональным медиком и отказывалась принимать всерьез его загробные видения. Не хотелось ей и обсуждать эту тему. Любой, кто был знаком с обеими парочками, понял бы, что они поженятся, и без откровений Дэвида Блумфилда.

— Рауди Кэссиди — хороший человек, Нора, — раздался голос отца. — Будь с ним терпелива.

Задержавшись в дверях. Нора постаралась выкинуть ковбоя, как она все еще мысленно называла его, из головы. Рауди был злым и раздражительным, ей совсем не хотелось с ним общаться. Нора не испытывала ни малейшего желания завязывать близкие отношения с таким избалованным эгоистом. Будь с ним терпелива, повторила она про себя. Если кому-то и надо быть терпеливее, то это самому мистеру Кэссиди.

— Слава Богу, ты, наконец, пришла! — воскликнула Карен Джонсон, едва переступив порог отделения неотложной помощи. Лицо ее пылало, и она запыхалась, словно бежала весь путь со второго этажа.

— Что случилось?

— Снова мистер Кэссиди. Он хочет поговорить с тобой как можно скорее.

— Это очень некстати, пока я на дежурстве.

Карен заморгала, словно не знала, что теперь делать.

— Не думаю, что Орчард-Вэлли сможет справиться с мистером Кэссиди.

— Что он на этот раз отколол?

— У него в палате установили телефон, чтобы он мог связаться со своей компанией в Техасе. Вчера к нему приехали несколько человек. Думаю, у них было совещание. Кэссиди едва может сидеть, и все же он руководит бизнесом, словно не отлучался из своего офиса. Не знаю, как это случилось, но все мы оказались у него на побегушках.

— А что он хочет от меня?

— Откуда мне знать? — пожала плечами Карен. — Об этом я не спрашивала. Мое дело — передать.

Нора не удержалась от смешка.

— Карен, он всего-навсего мужчина Ты справлялась и не с такими, и не один раз. Карен улыбнулась и покачала головой.

— Я никогда не сталкивалась с человеком типа Рауди Кэссиди. Так ты идешь или нет?

— Нет.

Ее подруга задумчиво провела рукой по волосам.

— Этого я и боялась. Ты не согласишься сделать это даже ради меня?

— Карен!

— Я серьезно.

Нора опешила. Она не служанка, чтобы подчиняться приказам мистера «Подай-Прими». Даже если он и подчинил себе остальной персонал больницы, она не уступит.

— Я зайду попозже, — медленно произнесла она.

— Когда попозже?

— Когда у меня будет перерыв. Карен благодарно улыбнулась.

— Спасибо, Нора. Я у тебя в долгу. Нора не верила своим ушам. Несколько дней назад Карен просила перевести Рауди Кэссиди с ее этажа. А через двадцать четыре часа она уже бегает вокруг него, выполняя его поручения, словно послушный юнга, обхаживающий пирата-капитана.

— Можете поставить мой завтрак сюда, — объявил Рауди молоденькой практикантке, указав на столик возле кровати.

Нора наблюдала, как девушка-подросток мешкала, не решаясь войти в палату к Рауди. Учитывая виденное раньше, Нора не могла осудить ее.

— Ну давай же! — нетерпеливо воскликнул Рауди. — Я тебя не укушу.

— На твоем месте я бы ему не верила, — вмешалась в разговор Нора, забирая поднос из рук девушки.

— Долго же вы сюда добирались! — хмыкнул Рауди.

— Вам повезло, что я вообще пришла. — Все это ей не нравилось. Рауди прибрал к рукам весь персонал, заставляя его делать то, что хотелось ему, но с ней это не пройдет.

— Я не видел вас уже три дня. Где вы были все это время? — недовольно спросил он.

— Не знала, что я обязана наведываться к вам.

— Не обязаны, но разве вы не чувствовали моральных обязательств?

Она поставила поднос и сложила руки на груди.

— Наверное, не чувствовала. Он снова хмыкнул.

— Где, вы говорили, Валерия и ее… супруг проводят медовый месяц?

— Я вам не говорила.

— Уверен, что это Гавайи. Карлтон наверняка не отличается богатым воображением. Как называется отель?

— Кто это — Карлтон?

— Ну, тот, за кого вышла Валерия. Я угадал, не так ли? Они на Гавайских островах. Теперь будьте так добры, скажите мне название отеля.

— Вы шутите, мистер Кэссиди. Неужели вы на самом деле думаете, что я скажу вам название отеля, чтобы вы испортили моей сестре медовый месяц?

— Ага! Так, значит, это Гавайи. Нора молчала.

— Я просто хотел послать цветы, — он старался изобразить полную искренность. — Присовокупить к ним бутылку шампанского. Мне хотелось бы поздравить их, раз уж я пропустил свадьбу.

— Цветы? Шампанское? Я просто тронута, — иронически сказала Нора. Несколько минут Рауди молчал.

— Вы меня плохо знаете, мисс Блумфилд. Неужели вы думаете, что я буду разрушать чужое счастье? Сдуру я позволил Валерии уйти, но теперь, когда она замужем за Карлтоном…

— Колби, — поправила его Нора.

— Колби, — повторил он, наклонив голову. — Итак, я хочу послать им обоим мои сердечные поздравления.

Нора сделала большие глаза.

— Но я не знаю, как называется их отель. Рауди насупился.

— В таком случае мне ничего не остается, кроме как ждать их возвращения.

— Блестящая идея. — Нора заложила руки за спину, она была не полностью откровенна с Рауди. — Валерия узнала о несчастном случае только после свадьбы, — сказала она, избегая его взгляда.

Несколько мгновений Рауди молчал.

— Я и не думал, что она знала, — выговорил он таким тоном, словно если бы Валерия знала о его травме, то никогда не вышла бы замуж.

— Это ничего бы не изменило, — заговорила Нора, не в силах скрыть свое смущение. — У нее и так было достаточно поводов для беспокойства, поэтому мы решили ничего не говорить ей пока.

— Вы скрыли это от нее?

— Да, скрыли, — согласилась Нора. Он был в бешенстве. Hope еще не приходилось видеть такого негодования. Но, игнорируя его вспыльчивость, она спокойно поставила поднос с завтраком на столик и сняла с него крышку. Потом положила Рауди на грудь салфетку.

Когда он замолчал, чтобы перевести дыхание, Нора спросила:

— Вы будете есть сейчас или подождете, пока совсем успокоитесь? Рауди сжал губы.

— Доктор Силверман знает, что вы используете телефон для деловых переговоров? Более того, знает ли он, что вы продолжаете работать?

— Нет. А вы собираетесь сказать ему? — с иронией спросил он.

— Возможно.

— Это не имеет значения. Я покину ваш городишко, как только смогу подняться.

— Уверена, что персонал сделает все возможное, чтобы это произошло как можно быстрее. Вы тут прославились за несколько дней, мистер Кэссиди.

Прежде чем Рауди сумел ответить, на пороге с нерешительным видом появилась Карен. Увидев Нору, она явно обрадовалась.

— Время делать укол, мистер Кэссиди, — проговорила она.

— Я не хочу.

— Уверена, что мистер Кэссиди шутит, Карен, — ласково сказала Нора. — Он ждет не дождется, когда ему сделают укол, не правда ли?

Рауди вытаращил на нее глаза.

— Не правда, мисс Блумфилд.

— Отлично, тогда я подержу его, Карен. Надеюсь, что мы не заденем его ногу, ведь это ужасно больно. Конечно, если б он не сопротивлялся, сделать укол было бы гораздо легче.

— Если мне сделают укол, я не смогу отвечать на телефонные звонки, — попытался объяснить Рауди.

— Разрешите вам напомнить, что вы в больнице для того, чтобы выздоравливать, а не заниматься бизнесом.

Нора сделала шаг к нему, пристально глядя на его правую ногу.

— Хорошо, хорошо, — проворчал он. — Но знайте, я согласился только потому, что меня принудили. ВЫ плохо себя ведете — обе.

Карен победно взглянула на Нору. Рауди отвернулся, пока она вводила ему обезболивающее. Вскоре лекарство начало действовать.

Глаза Рауди закрылись.

— Спасибо, Нора, — прошептала Карен.

— Что происходит? — спросила Нора. Никогда раньше Карен или другие медсестры не допускали, чтобы пациенты грубили им.

— Сама не знаю, — сказала Карен. — Ты единственная, с кем он вежлив. С тех пор как он появился, весь этаж напоминает сумасшедший дом. Впервые вижу, чтобы кто-то так командовал людьми. Даже доктор Силверман не может с ним справиться.

— Гарри? — Нора с трудом верила.

— Никогда я с таким нетерпением не ждала выписки больного. К тому же никто не должен знать, что он здесь. Особенно пресса. Его друг прочел нам целую лекцию о том, что мы не должны ничего говорить журналистам. Они очень обеспокоены судьбой акций.

Нора и Карен вместе вышли из палаты Рауди. Теперь Нора поняла, почему крушение самолета удостоилось только беглого упоминания в «Новостях» и почему имя Рауди не называлось.

— Когда он сможет покинуть больницу? Карен неопределенно пожала плечами.

— Не знаю, но думаю, не скоро. Его нога не срастется быстро, и чем меньше он двигается — тем больше шансов на полное выздоровление. Может так случиться, что он будет остаток жизни прыгать на костыле.

Нора не могла представить гордого и властного Рауди Кэссиди опирающимся на костыль. Она надеялась, что так не случится.

Весь вечер дома был отравлен для Норы мыслями о Рауди, таком молодом, энергичном и, однако, вынужденном передвигаться с помощью костыля. Ей вовсе не хотелось думать о нем. Он был не ее пациентом, а тот факт, что ее сестра какое-то время работала на него, ни в коей мере их не связывал.

Ей удалось не видеться с ним три дня, несмотря на то что ее постоянно к нему тянуло. Она встряхнула головой, отгоняя ненужные мысли. Удивительно, сколько от него суматохи! По больнице словно пронесся смерч, причиной которого был один человек:

Рауди Кэссиди.

— Привет, — голос Стеффи прервал ее раздумья.

Нора и не заметила, как глубоко она задумалась, вместо того чтобы готовить салат к ужину. Мысли ее помимо воли улетели в больницу в одиннадцати милях отсюда.

— Я не знала, вернешься ты к ужину или нет, — заметила она, надеясь, что голос не выдаст ее подлинных чувств и мыслей.

— Я и сама не знала, — ответила Стеффи и выдвинула ящик буфета. Отсчитав нужное количество столовых приборов, она принялась накрывать на стол.

Нора продолжала готовить салат, наблюдая за Стеффи. Ее сестра выглядела прелестнее, чем когда-либо, ее спокойные, уверенные движения свидетельствовали о душевном равновесии. Она вообще сильно изменилась.

И все благодаря любви. Ее сестра расцвела под лучами любви, которую чувствовала сама — и которую дарила другому. Счастье по-новому осветило ее природную красоту.

Нору всегда считали самой привлекательной из сестер Блумфилд. Она была голубоглазой соблазнительной блондинкой. Но последнее время Нора чувствовала себя бледной и скучной рядом с Валерией и Стеффи.

— Как дела в госпитале? — рассеянно поинтересовалась Стеффи.

— Ты спрашиваешь о Рауди Кэссиди?

— Наверно, — рассмеялась Стеффи. — Знаешь, я чувствую себя немного виноватой, что не сказала Валерии о его звонках.

— Не только ты.

— Ты тоже не передала ей его просьбы? Ты имеешь в виду, что он звонил несколько раз? О, Боже!

— Я с ним не говорила, — быстро пояснила Нора. — Папа говорил.

Рауди прямо не сказал этого, но было понятно, что он звонил Валерии несколько раз. Если Стеффи ответила на один звонок, а Нора не говорила с ним, то оставался только их ненаглядный, милый папочка.

Она собиралась это объяснить, когда зазвонил телефон. Нора подняла трубку. Выслушав то, что ей сказали, она чуть не задохнулась от бешенства.

Опустив трубку на рычаг, она повернулась к сестре.

— Не верю! Какой эгоизм, какая заносчивость, — он просто невыносим!

— Нора, что случилось? — нахмурилась Стеффи.

Глава 3

— Рауди Кэссиди вытащил меня из «неотложки»! — выкрикнула Нора, сжав кулаки. — Вот мерзавец!

— Но зачем? — поинтересовалась Стеффи.

— Чтобы я прыгала перед ним на задних лапках, как все остальные. — Нора сердито заметалась по кухне. — Я с трудом в это верю! Каков…

— ..мерзавец, — подсказала Стеффи.

— Именно!

— Я думаю, ты сможешь отказаться, — произнесла Стеффи, продолжая накрывать на стол. Нора удивленно уставилась на нее, не понимая, как сестра может думать об обеде в такую минуту.

— В том-то и дело, что меня даже не спросили! — выпалила Нора. — Мне приказано явиться к Карен Джонсон завтра в семь утра.

— Ах, бедняжка.

— Я настолько зла, что сейчас заору.

— О чем крик? — вмешался отец, входя в аккуратную, ярко освещенную кухню.

— Опять о Рауди Кэссиди, — объявила Стеффи, прежде чем Нора успела открыть рот. Дэвид задумчиво потер щеку.

— Не думаю, что вам нужно беспокоиться: он скоро уедет.

— К сожалению, недостаточно скоро для меня.

Отец тихо усмехнулся и вышел из кухни.

Рано утром на следующий день Нора появилась на втором этаже больницы. В сестринской Карен Джонсон заполняла больничные карты. Завидев Нору, она подняла голову:

— Значит, ты в курсе? Нора натянуто улыбнулась.

— И не могу сказать, что меня это радует.

— Я на это и не рассчитывала, но что мы могли поделать, если Его Высочество издал указ?

— Он уже проснулся? Карен кивнула.

— По-моему, уже давно. Просил, чтобы ты заглянула к нему, как только придешь, — добавила она, разведя руками.

Хотя Нора и злилась на Рауди, она не могла не улыбнуться обреченному жесту подруги.

— Как у него дела?

— Физически ему лучше. Но он все равно в плохом настроении. Ему совсем не нравится пребывание в больнице захолустного городишки, как он любезно величает Орчард-Вэлли. Думаю, что ему не понравилось бы и в раю. Больше всего ему хочется поскорее выписаться, и на всем этаже нет ни одного человека, который бы страстно не желал того же.

Нора засучила рукава своего белого халата и пошла в палату Рауди, мысленно готовясь к бою. Увидев ее, он по-мальчишески улыбнулся, что смутило и обезоружило Нору. Она не ожидала найти его в хорошем настроении.

— Доброе утро, — радостно приветствовал Нору Рауди.

— Хочу, чтобы вы знали, что мне не нравится, когда в мою жизнь вмешиваются ради своих личных целей.

— Что-о? — протянул он. — Вы говорите о том, что я попросил перевести вас на этот этаж? Вы сами подсказали мне, к кому обратиться. По-моему, вы ведете себя эгоистично.

— Я? А что тогда можно сказать о вас?

— Что мне одиноко. Вы — моя единственная знакомая во всем городке.

— Ваша знакомая — моя сестра, а вовсе не я, — напомнила ему Нора.

— В любом случае вы — единственная, с кем я могу поговорить. И я вам доверяю. Хотя, Бог свидетель, не знаю почему! Вы сами признались, что ничего не сказали Валерии о моей аварии, пока она не вышла замуж. Могу утешать себя тем, что вы приберегаете меня для себя.

Если он рассчитывал, что она станет с ним спорить, то он ошибся. Она сунула руки в карманы и вздохнула.

— Сейчас принесу ваш завтрак, — сказала она, поворачиваясь к нему спиной.

Когда через несколько минут она вернулась с подносом, Рауди уже сидел в постели.

— Мне нужна ваша помощь, — попросил он.

— По-моему, вы вполне можете поесть самостоятельно.

— Мне ужасно скучно.

— Поступайте как остальные — смотрите телевизор, — отрезала она. Одиноко ему или нет, она не станет развлекать его. Он сыграл с ней злую шутку, и она не собирается прощать его.

Рауди взглянул на серый экран телевизора:

— Пожалуйста, не обижайтесь на меня, Нора. Я серьезно.

— Я тоже. — Но она чувствовала, как ее сопротивление слабеет. Рауди нельзя было отказать в обаянии, не многие могли противостоять ему. Взять, например, Карен Джонсон… Нора не собиралась вести себя так же.

— Когда вы вернетесь? — С гримасой отвращения он рассматривал поданный ему завтрак. Гренки оказались холодными, яйца недоваренными, масло — плохого качества, а овсянка превратилась в размазню. Нора ему не завидовала.

— Кто-нибудь придет, чтобы забрать поднос, — ответила она ему.

— Вы можете сделать это прямо сейчас.

— Попробуйте съесть что-нибудь, — сочувственно предложила она.

— Что? Полусырые яйца или переваренную овсянку? Нет, спасибо. Я лучше обойдусь.

— Ланч будет получше, — пообещала Нора.

Он иронически поднял брови:

— Поспорим?

Нора вышла из палаты, но вскоре вернулась и принесла две домашние булочки с черничным джемом. Рауди удивленно раскрыл глаза, когда она положила их на поднос.

— Сама не понимаю, зачем я это делаю, — сказала она.

— А где вы их взяли? — Словно боясь, что она передумает, он схватил одну булочку.

— Испекла вчера вечером и принесла, чтобы угостить других сестер, когда будем пить кофе. Угощайтесь и вы.

— Обязательно. — Он развернул салфетку. Первую булку он проглотил почти целиком. — Они чудесны, — сказал он, облизывая пальцы, — как насчет того, чтобы продать рецепт?

Нора рассмеялась. Рецепт передала ей мать, и она сильно подозревала, что та просто выписала его из журнала.

— Как-нибудь потом.

— Если все же решите, сообщите мне сразу же. — Он собирался попросить ее еще о чем-то. — Кстати, Кайнкед заглянет ко мне сегодня после обеда, поэтому избавьте меня от этих проклятых обезболивающих уколов.

— Кайнкед?

— Мой юрист. Чертовски тяжело лежать здесь без движения. Вчера мы с ним разговаривали. Сегодня он принесет кой-какие бумаги, которые мне надо подписать, а для этого нужна ясная голова. Доступно?

— Да, Ваше Высочество.

Рауди нахмурился, но ничего не сказал.

Зазвонил телефон. С удивлением Нора наблюдала, как Рауди, не обращая внимания на больничный аппарат, вытащил из тумбочки переносной телефон. После короткого обычного приветствия он полностью углубился в разговор, не обращая на нее никакого внимания.

Нора пожала плечами, взяла поднос и вышла из комнаты.

Время прошло незаметно, до трех часов — конца своей смены — она не виделась и не разговаривала с Рауди. Он устал и был в плохом настроении. Юрист провел с ним два часа, а потом Рауди проспал два часа как убитый.

— При тебе он гораздо спокойнее, — заметила Карен Джонсон, когда они собирались уходить.

Нора не слишком поверила, что хоть в малейшей степени повлияла на поведение Рауди. Если Карен хочется кого-нибудь поблагодарить, то не следует обратиться к Кайнкеду, который занял его делом. Когда Рауди был занят, то у него не оставалось времени отравлять жизнь окружающим.

Повинуясь порыву, она решила заглянуть к нему перед уходом. Он сидел в кровати, без толку переключая каналы телевизора. Было видно, что ему ничего не нравится.

— Не знал, что дневные программы телевидения настолько бездарны, — пробурчал он, увидев Нору. Он нажал другую кнопку, и экран померк. — Я надеялся, что вы зайдете перед уходом.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, стараясь понять его настроение. Кажется, поспав, он немного ожил.

— Отвратительно.

Нора удивилась, но не подала виду.

— Сделать вам обезболивающий укол? Он помотал головой.

— Но я бы не отказался немного развеяться. Вы не согласитесь присесть и побеседовать со мной?

Нора демонстративно взглянула на часы, хотя спешить ей было некуда.

— Думаю, я смогу ненадолго задержаться. — Понятно, что она не слишком обрадовалась приглашению, но Рауди было все равно.

— Отлично.

Он широко улыбнулся, и Нора не могла не поддаться его обаянию. Ничего удивительного, что он пользуется таким авторитетом среди своих сотрудников. Определенно он был прирожденным руководителем. Валерия работала с ним почти четыре года, отдавая фирме весь свой талант и энергию, отказывая себе в личной жизни. Она делала это добровольно, вдохновленная личным вкладом Рауди в ЧИПС.

— Как прошла встреча с вашим другом? — повела Нора светскую беседу.

Он промолчал, словно не сразу сообразил, что это Кайнкеда она назвала его другом.

— Прекрасно. Все идет очень хорошо. Пока нам удается держать в тайне от прессы мой несчастный случай.

— А что такого ужасного, если кто-нибудь узнает, что вы в больнице? — не поняла Нора. — Карен говорила что-то об акциях.

Рауди бросил на нее удивленный взгляд, словно желая убедиться, что она не шутит.

— Вы и правда не понимаете? Она покачала головой.

— Если акционеры узнают, что я не в форме, они потеряют доверие к ЧИПС, и акции упадут на несколько пунктов.

— А это будет столь катастрофично?

— Да, — убежденно ответил он. — Если акции упадут на один пункт, это будет равнозначно потере миллионов долларов. Если они упадут еще больше, то произойдет катастрофа, последствия которой отразятся на всей отрасли.

Или у этого человека было преувеличенное мнение о самом себе, или же он был пессимистом от природы. Хотя, может быть, она слишком строга, подумала Нора. Она почти ничего не понимала в бизнесе и финансах. Просто ее это не интересовало. Нора с удовольствием отдала финансовые дела в надежные руки таких людей, как Рауди Кэссиди и ее сестра. Она молча встала и пошла к двери.

— Вы уже уходите? — разочарованно спросил Рауди.

— Я сейчас вернусь, — пообещала Нора. Она нашла то, что искала, всего за несколько минут.

Когда Нора вернулась, Рауди откровенно обрадовался.

— Что это? — спросил он, указывая на большую плоскую коробку у нее в руках.

— Вы любите играть в разные игры?

— Очень. Но мне редко требуется для этого доска.

Нора рассмеялась.

— Тогда я обещаю, что это придется вам по вкусу. Это состязание в силе, хитрости и мастерстве.

Она поставила коробку в ногах его кровати и нарочито медленно, театрально подняла крышку. Рауди пристально следил за ней.

— Шашки? — спросил он с удивлением.

— Шашки. — Она пододвинула ближе больничный столик и поставила на него коробку. Затем придвинула себе стул. — Вы выбираете красные или черные?

— Черные больше отвечают моей дьявольской сущности, — Рауди подкрутил воображаемые усы.

— Не буду с вами спорить, — улыбнулась Нора.

Они уселись перед доской.

— Обычно когда я играю, то играю на что-то, — произнес он небрежно.

— На что именно? — Нора продвинула вперед одну красную шашку.

— Обычно ставки велики. Это делает игру более… интересной.

— Вы предлагаете договориться, на что мы будем играть? — Она совсем забыла, что мужчинам не следует доверять.

— На этот раз — что-нибудь маленькое, — ответил он, изучая позицию.

— Например? — Она уже давно не играла в шашки и теперь была не слишком уверена в своих силах. Она никогда не играла ни в какую из игр серьезно.

— Ну… не знаю… — Рауди замолчал, раздумывая. — Как насчет ужина?

— Ужина? Вы имеете в виду, после того, как вы покинете больницу?

— Нет. Я имею в виду сегодня. Нора прищурилась.

— И как вы это себе представляете? Закажем еще один поднос на кухне? В этом случае, боюсь, мне придется отказаться от приглашения.

— Мне не придется заказывать еще один поднос, — спокойно ответил он, «съедая» одну из ее шашек. — Я собираюсь выиграть.

Так он и сделал, обставив ее полностью, несмотря на то что они договорились на два выигрыша из трех. Выиграв третий раз, Рауди откинулся на подушки, закинул руки за голову и довольно улыбнулся.

— Я бы хотел ростбиф с кровью, картофель, запеченный в сметане, зеленый горошек, если можно — не консервированный. На десерт — слоеный шоколадный торт, желательно посыпанный кокосовой стружкой. Лучше всего — домашней выпечки. У вас есть рецепт шоколадного торта?

Подбоченившись, Нора отступила от его постели.

— И это ваша обычная диета? Храни вас Боже, но вы кандидат на инфаркт. И я готова держать пари, что вы не занимаетесь спортом.

— Я вожу самолет. — Он указал на свою ногу. — Вы собираетесь отрабатывать ваш проигрыш?

— Еще не знаю. Конечно, я принесу вам ужин, но не рассчитывайте на ростбиф.

— Я — техасец. Я привык вкусно есть.

— Значит, сейчас самое время заняться вашим холестерином, ковбой. Недавно у моего отца был инфаркт. Поверьте, это очень неприятно. Мой вам совет: меняйте свои вкусы.

— Хорошо, хорошо, — недовольно согласился Рауди. — Я согласен на пиццу. А чтобы вознаградить мою покладистость, украсьте ее такими маленькими рыбками. Ведь это здоровая пища?

— Анчоусы? А вы когда-нибудь задумывались, сколько в них соли?

— На вас не угодишь, — усмехнулся Рауди. — То холестерин, то избыток соли. Вы готовы посадить меня на хлеб и воду. Кстати, это единственное, что я ем с тех пор, как попал сюда.

Нора поймала себя на том, что снова смеется.

— Пойду приготовлю ужин папе, а потом вернусь с вашей пиццей, — пообещала она, направляясь к двери.

— И захватите с собой шашки, — напомнил ей он, — мне еще есть на что сыграть.

Hope тоже было на что сыграть. Если все пойдет по плану, Рауди станет послушным, как сонный кот, прежде чем выпишется из больницы.

— Ты задержалась, — заметил отец, когда она вошла в дом. — В больнице что-то случилось?

— Да нет. — Она не знала, стоит ли рассказывать ему о Рауди. Не знала и как ей самой к этому относиться. Рауди был влюблен в ее сестру. А теперь он пытается охмурить ее. Увлекаться им было глупо. — Мне надо будет вернуться в больницу, — коротко сказала она и поднялась по лестнице, твердо решив не пускаться в дальнейшие объяснения. Ей хотелось принять ванну, немного вздремнуть и переодеться.

— Не беспокойся об ужине, — крикнул ей вслед Дэвид. — Я сам приготовлю. В холодильнике все есть. Кроме того, я сытно пообедал и не слишком голоден.

Нора задержалась на верхней ступеньке. Отец был прав, он уже вполне в состоянии сам о себе позаботиться. Совсем не нужно нянчиться с ним. Но она с трудом осознала это. Она улыбнулась. Теперь жизнь станет проще.

Когда Нора вернулась, в больнице было тихо. Дежурная медсестра улыбнулась, увидев в ее руках пиццу.

— Мне было очень интересно, что ты ему пообещала, — шутливо заметила Ла Верн, — весь вечер он был просто золото.

Распахнув дверь. Нора торжественно внесла пиццу:

— Та-да-да-да!

Рауди приподнялся, ухватившись за ручку, укрепленную у него над головой.

— А я уж думал, что вы измените своему слову.

— Блумфилды не изменяют своему слову. — Она поставила пиццу на столик. — Однако должна огорчить Вас, эта пицца пойдет вам на пользу.

— О Боже, тут, должно быть, одни овощи.

— Почти. Тут грибы, зеленый перец, лук. На вашу половину я попросила положить анчоусы. Надеюсь, вы оцените мое внимание. Сама я просто не выношу одного вида этих мерзких маленьких рыбешек — они отвратительны.

— Не беспокойтесь. Я не собираюсь заставлять вас их есть.

— Вот и хорошо.

Рауди взял вилку и подхватил первый кусок из коробки. Он медленно поднес его ко рту, закрыл глаза, словно в экстазе, и с наслаждением прожевал.

— Восхитительно, просто восхитительно!

— Я собираюсь дать вам реванш, — заявила Нора, подволакивая стул к его кровати. — Когда мы закончим с едой. Я обязана отыграться, этого требует моя гордость.

— Горе побежденному, — пробормотал он с набитым ртом.

— Что?! — Нора почувствовала, что начинает злиться. Рауди, очевидно, заметил это, так как улыбнулся и проговорил:

— Я пошутил. Поверьте, я ни за что не буду кусать руку, которая меня кормит.

— Вы готовы сразиться? — спросила Нора, убирая остатки пиццы и доставая доску для шашек.

— Когда вам будет угодно, моя милая. Нора подумала, что за этим обращением ничего не стоит, и не обратила на него внимания. По крайней мере постаралась…

Но снова и снова она убеждалась, что не может сосредоточиться на игре. Она поймала себя на том, что думает, каково это, быть «милой» Рауди Кэссиди. Он был уверен в себе, обладал сильной волей и таким обаянием, что мог бы сманить пташку с дерева, как любила говорить ее мать. Он привык получать то, что хочет, — Валерия Блумфилд явилась редким исключением. Нора сразу погрустнела, вспомнив о его чувствах к сестре.

Даже не поняв, как это произошло, она проиграла две игры подряд. Только совершив глупейшую ошибку, которая стоила ей второго проигрыша, она вспомнила, что они не договорились, на что играют.

— Что же вы хотите на этот раз? — процедила она сквозь зубы, злясь, что так глупо попалась. — Могу вам завтра принести еще булочек с черникой.

Улыбка Рауди не предвещала ничего хорошего.

— Как насчет трех игр из пяти? — с надеждой спросила она.

— Уговор дороже денег.

— Какая мудрая мысль, — с иронией произнесла Нора. — Хорошо. Вы выиграли. — Она подняла обе руки, признавая свое поражение. — Не уверена, что это было сделано честно и по правилам, но вы выиграли.

— Неужто вы становитесь склочницей? Нора сама не понимала, почему была такой рассеянной. Опустив глаза, она лихорадочно укладывала фигуры. Когда Нора закончила, он взял ее за руки и заставил наклониться к нему ближе. Она понимала, что ей следует одернуть его или попытаться вырваться. Но оказалось, что она не может ни двигаться, ни говорить, ни вообще делать что-либо, кроме как глядеть ему в глаза.

— Я собираюсь вас поцеловать, Нора Блумфилд, — негромко произнес он. — Мне хочется этого даже больше, чем пиццы.

Он потянул ее за руки, и Нора обнаружила, что сидит на его постели. Сердце колотилось у нее в груди, дыхание участилось.

Его рот был все ближе и ближе, пальцы перебирали ее волосы, наклоняя ее голову. Нору подавляла исходящая от него чувственность. Возбуждение заставило ее рассудок замолкнуть. Глаза ее медленно закрылись…

Нора не сомневалась, что стоит ей высказать протест, и Рауди тут же отпустит ее. Но его рот был таким теплым, сильным, опытным…

Когда поцелуй закончился, она машинально поднялась на ноги и отступила. Она моргала, пораженная и смущенная.

— Это… это… просто некрасиво… — запинаясь проговорила она.

— Некрасиво? Что именно?

— Мы не договаривались, на что играем. Я не была готова!

— Вам требовалось предупреждение?

Нора прижала руку к губам, сама не понимая себя.

— Я… я не знаю. Да, пожалуй. — Она все еще чувствовала себя растерянной, и это ее злило.

— Нора, что случилось?

— Мне уже не кажется, что сыграть в шашки было хорошей идеей, — холодно отрезала она, стараясь выглядеть как можно более независимой. Когда Нора трясущимися руками забирала коробку с шашками, она почувствовала, что по ее щекам катятся слезы.

Это расстроило ее еще больше.

— Я не хотел тебя обидеть, — виновато проговорил Рауди.

— Тогда зачем ты это сделал? Почему мы не можем быть просто друзьями? Почему все должно скатиться к… этому?..

— Ты делаешь из мухи слона, — примирительно возразил он. — Извини, что расстроил тебя. Я не хотел. Это больше не повторится.

Внезапно Нора поняла, что она не хочет, чтобы это не повторилось. Она сама не знала, чего ей хочется. В этом-то и была загвоздка. Как это ее ни раздражало, но поцелуй доставил ей удовольствие.

— Мы получили известия от Валерии и Колби, — решила она сменить тему. Он нахмурился.

— Ну как? Хорошо они проводят время?

Она отвела взгляд.

— Просто прекрасно.

— Не пройдет и месяца, как Валерия заскучает, вы сами это знаете. Нора покачала головой.

— Я ей это говорил, когда она увольнялась. — Он помрачнел еще больше. — Она сама это понимает.

— Валерия найдет что-нибудь другое.

— В Орчард-Вэлли? Не рассчитывайте. Не с ее квалификацией. Что она будет тут делать?

Займется организацией школьных завтраков? — Рауди распалялся все больше. — Чертова идиотка, как все женщины, позволяет чувствам управлять своей жизнью. Я был о ней лучшего мнения.

— Моя сестра сделала выбор, мистер Кэссиди. Если кто-нибудь и вел себя по-идиотски, то это были вы.

Он сжал губы, услышав ее слова, и Нора подумала, что не прошло и минуты после того, как они разжали объятия, а уже готовы отхлестать друг друга.

— Она и этот парень, Карлтон, будут очень счастливы, я уверен, — процедил Рауди, откидываясь на подушки.

— Его зовут Колби.

— Неважно, — буркнул он. Нора с облегчением поняла, что продолжать разговор дальше не нужно.

— Я попрошу Ла Верн принести вам обезболивающее.

— Мне ничего не надо, — насупился он.

— Может, вы и правы, но ради моего спокойствия, пожалуйста.

— Я вам ничего не должен.

Нору поразил его резкий тон. Он взглянул на нее, словно желая поскорее от нее избавиться. Она снова вспомнила, что он любит ее сестру, а не ее.

— Хорошо, — с неохотой согласился он. — Сделайте мне этот проклятый укол. И не смотрите на меня так, словно я совершил преступление. Я всего лишь поцеловал вас.

Можно подумать, что вас никто раньше не целовал!

И тут Нора поняла. Он выразил словами то, что она чувствовала: как будто Рауди Кэссиди был первый мужчина, который ее обнял. Первый мужчина, который поцеловал ее. Именно его она ждала всю жизнь.

Не успев ничего толком сообразить, Нора резко повернулась и выскочила из комнаты.

Нору пугало следующее утро, когда ей снова придется дежурить на этаже, где лежит Рауди. Она как могла долго избегала встречи с ним, нарочно задержавшись минут на пятнадцать.

— Доброе утро, — приветствовала она его, сияя улыбкой.

— Похоже, вы сегодня в лучшем настроении, чем были, когда мы виделись последний раз, — ответил он, пристально глядя на нее.

— Не так-то приятно, когда твое самолюбие страдает от проигрыша, — ответила Нора, ставя поднос с завтраком на столик.

— Это были шашки?.. Или поцелуй?

— Сегодня на завтрак густая овсянка и яйца всмятку, — произнесла Нора, не обращая внимания на вопрос.

— Нора. — Он накрыл ее руку своей, не давая ей уйти.

— Шашки, — сухо сказала она. — Вы несколько переоцениваете себя, если считаете, что ваш поцелуй мог так взволновать меня. Я уже большая девочка, мистер Кэссиди.

— Тогда, может быть, попробуем еще?

— Не говорите чушь. Рауди сильнее сжал ее руку.

— Это не чушь. Вы очень привлекательны, Нора Блумфилд. Мужчина может привыкнуть всегда видеть вас рядом.

Нора замерла, не зная, как отнестись к его словам: то ли как к комплименту, то ли как к насмешке.

— Я вам не игрушка. А теперь извините, мне нужно работать.

— Ты заглянешь попозже?

— Если будет время. — Она повернулась к нему спиной, собираясь уйти.

— Если вы принесете шашки, вы сумеете отыграться. Я буду даже рад нарочно уступить, тогда я смогу дать вам то, что вы сами хотите.

— Увы, как раз в этом разница между нами, — произнесла она как можно беззаботней. — Видите ли, мистер Кэссиди, у вас нет того, что я хочу.

— Ax! — воскликнул он. Когда, выходя из комнаты, она обернулась, он театрально схватился за сердце. Она не хотела смеяться, но не удержалась.

Через три часа Карен Джонсон вызвала ее.

— Загляни-ка к ковбою, Нора. Что-то там не в порядке.

— А почему я? — возразила Нора.

— Ты единственная, кто может иметь с ним дело, не опасаясь, что он оторвет тебе голову.

— Он обо мне спрашивал? Карен помедлила.

— Да, но не чувствуй себя польщенной. Он так и сыпал именами, включая губернатора и нескольких конгрессменов. Не удивлюсь, если они все сюда сбегутся.

Карен не преувеличивала. Проходя по коридору, Нора слышала, как Рауди громко о чем-то рассуждал. Слов она разобрать не могла. Наверно, это к лучшему, подумала Нора.

— Рауди, — сказала она, останавливаясь в дверях и упершись руками в бока. — Что здесь происходит?

Он взглянул на нее, прикрыв рукой трубку портативного телефона.

— Мир узнал, что я стал жертвой аварии. — Он тяжело вздохнул. — Акции ЧИПС упали на два пункта. Мы сидим как у черта в пекле!

Глава 4

— Вы знаете здесь приличное агентство, где я мог бы нанять секретаршу? — спросил Рауди, когда Нора вошла к нему на следующее утро. На его кровати был устроен столик, из-за которого он готовился командовать своей империей. Его темные глаза глядели сурово, челюсти были сжаты.

— Н-нет, не знаю.

— Для начала мне нужна телефонная книга.

Нора указала куда-то позади себя:

— В том конце коридора есть одна.

— Принесите, — скомандовал он, потом добавил:

— Пожалуйста.

Нора не двигалась с места.

— Рауди, вы не должны забывать, что здесь больница, а не гостиница.

— А пусть хоть морг. Я не собираюсь сидеть и смотреть, как разваливается дело, которое я строил десять лет — потом и кровью. И все из-за дурацкой сломанной ноги.

— У вас не просто сломана нога…

— Телефонную книгу, — коротко напомнил он.

Нора воздела руки и направилась за телефонной книгой в сестринскую.

— Это телефонная книга? — Рауди широко раскрыл глаза. — Да она короче небольшого рассказа.

— Тут только Портленд, по правде говоря, я не знаю, где найти телефонный справочник всего округа.

— Кайнкед и Роббинс летят сюда. Они прибудут в полдень. Мне неприятно заставлять путешествовать миссис Эмериш, но выхода нет. Предупреди всех в больнице, что после обеда здесь состоится пресс-конференция.

Он задумчиво потер щеку.

— И кроме того, не сможете ли вы привести ко мне парикмахера сегодня утром? Мне нужно постричься и побриться.

— Рауди, но это больница!

— Это все, — только и ответил он.

— У меня нет времени выполнять ваши поручения. Не забывайте, что вы не единственный пациент на этаже. Я не разрешаю втаскивать сюда камеры и все прочее.

— Больным это пойдет только на пользу, — ответил он. — У них будет что порассказать родным, когда те придут их навещать.

— Вы меня совсем не слушаете, — рассердилась Нора.

Он продолжил с таким видом, словно она не произнесла ни слова:

— Я собираюсь сделать заявление для прессы. Если не смогу сделать его отсюда, то найду другое место.

— Вы нетранспортабельны.

— Не ручайся за это, милая.

Нора и не ручалась. Рауди шел своим путем, и остановить его или помешать ему было невозможно.

Нора ушла и передала все, что он ей сказал, Карен Джонсон. Она не знала, что случилось потом, но вскоре больничный администратор Джеймс Болтон зашел к Рауди в палату. Нора не имела возможности выяснить, о чем они говорили, но позже ей сказали, что несколько репортеров и две камеры будут допущены в палату к Рауди сразу же после обеда. Все как он и предсказывал.

Еще никогда больница Орчард-Вэлли не видела ничего подобного. Чарлз Томазелли, жених Стеффи, пришел и стал уговаривать Нору провести его на пресс-конференцию.

Нора только пожимала плечами.

— Если смогу.

Ей это удалось, наградой был благодарный взгляд Чарлза.

К двум часам обстановка в больнице больше напоминала кинофестиваль.

— Ты когда-нибудь думала, что мы до этого докатимся? — спросила ее Карен, наблюдая из сестринской за всеми перемещениями.

Нора помотала головой. Она сомневалась, что у Рауди хватит сил на утомительное интервью. Пресс-конференция длилась уже больше часа, и конца ей видно не было.

Репортеры толпились в палате и в коридоре, толкая друг друга, держа над головами микрофоны. Мерцали фотовспышки.

Пациенты из других палат стояли в дверях, переговаривались, прислушивались, стараясь узнать как можно больше. Слухи растекались по всему коридору.

С одного конца Нора услышала, что приехал президент. Кто-то поведал, что тут были члены царствующих династий. Другие утверждали, что видели Элвиса Пресли.

Краем глаза Нора заметила Кайнкеда, юриста корпорации Рауди. Он пробирался сквозь толпу, разыскивая кого-то. Инстинктивно она поняла, что случилось: Рауди переоценил свои силы.

— Извините, — сказала Нора, стараясь думать и действовать как можно быстрее. Взяв в одну руку лоток и спринцовку в другую, она двинулась сквозь толпу репортеров и фотографов. Представители прессы молча расступились, пропуская ее. Когда она вошла в комнату, ей пришлось поднять руку, чтобы защитить глаза от фотовспышек. Сообразить, что Кайнкед всполошился не зря, не заняло много времени. Рауди выглядел бледным и слабым, хотя и старался не показывать этого.

— Прошу меня извинить, — сказала она как можно более деловым тоном. — Уверена, что это займет всего несколько минут, но мистеру Кэссиди пора ставить клизму.

Меньше чем за секунду комната опустела. Дождавшись, когда последний репортер вышел из комнаты, Рауди расхохотался. Остались только Кайнкед и другой человек, которого Рауди называл Роббинсом.

— Очень умно, — похвалил ее Кайнкед.

— Она не так уж сильна в шашках, но чертовски хорошая медсестра, — сказал Рауди. Он откинулся на подушки и устало закрыл глаза. — Вы подготовите все для меня, Роббинс? — хрипло спросил он.

— Непременно, — заверил его Роббинс. Нора заинтересовалась, знает ли Рауди имена своих сотрудников, или для него они только Кайнкед и Роббинс. Но тут же она вспомнила, что Валерию он звал по имени. Ее имя он знал.

Она хотела еще что-то сказать, но заметила, что Рауди уже спит. Не говоря ни слова, она выпроводила обоих его коллег из палаты.

— Спасибо, — шепотом поблагодарил ее Кайнкед.

Она кивнула. Заботиться о благополучии пациентов было ее работой. Она не сделала ничего особенного. Может, она поступила и несколько нетривиально, зато эффективно.

Роббинс был высокий, стройный и молодой. Кайнкед — маленького роста, полноватый и средних лет. Оба были одеты в одинаковые темные куртки на кнопках — форму ЧИПС, догадалась Нора. Она вспомнила, что ее сестра носила такую же куртку, только женскую. Но, как ни странно, Нора не могла представить Рауди одетым во что-нибудь кроме джинсов и ковбойских сапог.

— Я так понимаю, что вы — сестра Валерии, — сказал Роббинс.

— Правильно. — Она совсем забыла, что оба наверняка работали с Валерией.

— Мы скучаем по ней.

Но не так сильно, как Рауди, подумала Нора и сама удивилась, какой болью эта мысль отдалась в сердце.

— Рауди перевел меня в Портленд, чтобы осуществить проект по расширению фирмы, — сказал Роббинс, глядя на Нору, словно она могла ему что-то сказать по этому поводу. — Я надеюсь, что, когда я обоснуюсь, Валерия согласится работать со мной.

— Не знаю, — ответила Нора. — Вам надо поговорить с моей сестрой.

Роббинс нервно оглянулся на дверь в палату Рауди.

— Не говорите ничего Рауди. Логичнее было бы назначить Валерию, но, по-видимому, они поссорились. Он принял ее увольнение и в тот же день назначил меня. Лично я с большим удовольствием остался бы в Техасе.

Из сказанного было ясно, что Роббинс поехал бы куда угодно, если бы Рауди попросил его об этом. В Орегон. На Аляску. Куда угодно. Какими бы другими талантами ни обладал Рауди, а Нора была уверена, что их достаточно, одно было бесспорно: он пользовался огромным авторитетом среди своих сотрудников.

— Валерия сейчас проводит со своим мужем медовый месяц. Они вернутся с Гавайских островов на этой неделе. У вас будет возможность самому сказать ей это, — сказала Нора и отвернулась.

— Мисс… Блумфилд, — на этот раз к ней обращался юрист, — еще раз спасибо.

— Никаких проблем. Я была рада помочь.

— Ему очень нелегко, вы понимаете? — добавил юрист. — Рауди — человек действия. Быть прикованным к постели для него мучительно. Если бы не вы, я не знаю, что бы он делал.

— А при чем здесь я? — Нора ничего особенного не совершила. Она немного развлекла его шашками, накормила пиццей и булочками и подчинилась ему так же, как и весь остальной персонал больницы. Вот и все.

— Он много говорил о вас. Все в ЧИПС хотят, чтобы вы знали, что мы очень вам благодарны за то, как вы помогли ему.

Нора кивнула, принимая его благодарность, но чувствовала она себя при этом неловко. Рауди сильно преувеличил ее заслуги.

Позднее в тот же день, как раз перед тем, как кончалась ее смена, начало прибывать оборудование для офиса. Первым привезли факс, за ним последовал компьютер, потом — принтер. Затем в коридоре ей встретились двое мужчин: они тащили письменный стол, на котором стоял вращающийся стул.

— Что здесь происходит? — спросила ее Карен, протирая глаза, словно не веря им.

— У меня такое чувство, — сказала Нора, — что Рауди Кэссиди собирается устроить тут офис.

Нора последовала за столом и стулом в палату к Рауди и с изумлением увидела, какие в ней произошли изменения. Дело обстояло именно так, как она предсказывала. Это больше не была больничная палата, скорее командный пункт. Рабочий из телефонной компании устанавливал многоканальный аппарат. Одному Богу было известно, сколько дополнительных каналов заказал Рауди. Очевидно, портативного телефона ему уже было недостаточно.

— Мне неприятно вмешиваться, — с иронией выговорила она. — Я знаю, насколько вы заняты, но что здесь происходит?

— А как по-вашему? — отрезал Рауди. — Я собираюсь начать работать.

— Здесь?

— У меня нет выбора. Завтра рано утром Роббинс привезет сюда мою секретаршу. Я возьму на себя столько дел, сколько смогу.

— Надеюсь, что доктор Силверман и остальной персонал не будут вам в этом препятствовать.

Рауди не почувствовал сарказма в ее тоне или решил не обращать на него внимания. Нора вздохнула.

— Рауди, это больница. Вы здесь для того, чтобы выздороветь и вернуться к своим делам. Вы не можете заниматься здесь бизнесом, как вы привыкли. Мне очень жаль, мне правда жаль, но…

— Или я займусь бизнесом сейчас, или мне не к чему будет возвращаться, — отрезал он.

— Вы преувеличиваете.

— Все четыре линии подсоединены и работают, — произнес телефонист и поставил аппарат на тумбочку возле кровати, пододвинув ее поближе к Рауди.

— Спасибо, — сказал Рауди. Мастер вышел. — Послушайте, Нора. Вы — чертовски хорошая медсестра, но вы ничего не понимаете в управлении корпорацией. А теперь перестаньте на меня давить, а то я всем расскажу, какой вы плохой игрок в шашки. Нора почувствовала, что краснеет.

— Так нормально? — поинтересовался один из мастеров, устанавливавших письменный стол.

— Отлично, — ответил Рауди, едва взглянув в том направлении. — Извините за беспокойство.

— Без проблем. — Еще двое ушли и закрыли за собой дверь. Оставшись с ней наедине, Рауди взял ее за руку.

— Вы-то оправились? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

— Не я тут больная.

— Я имею в виду — от поцелуя. Она покраснела еще сильнее.

— Я не понимаю, о чем вы говорите…

— Понимаете. Вы постоянно думаете об этом. — Он понизил голос до шепота. — И я тоже.

— А… — К сожалению, он был прав. Она непрерывно вспоминала, как он поцеловал ее, несмотря на все усилия выбросить это из головы. Она боялась снова остаться наедине с Рауди, опасаясь, что он заметил, как встревожило и выбило ее из колеи его прикосновение.

— Ты прекрасна. Нора. — Он прижался губами к ее ладони. Ощутив прикосновение его языка. Нора почувствовала, как вверх по руке поднимается огонь.

Она затрепетала и закрыла глаза. Он притянул ее ближе. Как агнец на заклании, она подчинилась ему. Он обнял ее, но в это мгновение что-то внутри у нее воспротивилось.

— Нет… нет, Рауди. Я — Нора, а не Валерия. Думаю, вы просто не понимаете разницы. — Поспешно она отпрянула от него и выскочила из комнаты. Он позвал ее, резко и раздраженно, но Нора не обратила на это внимания.

День после обеда был пасмурным и скучным. Собирался дождь. Нора застала отца в его любимом кресле перед камином. Он читал.

— Я так понимаю, что в больнице сегодня происходило что-то невероятное, — произнес он, глядя на нее поверх новейшего детектива Марсии Маллер.

— Ты уже слышал? Правда?

— Чарлз заскочил и рассказал нам. Просто цирк какой-то.

— Да, было смешно. Отец хихикнул.

— Я также слышал, как ты прервала пресс-конференцию. Я всегда знал, что ты — умный ребенок, но никогда не думал, что настолько.

— Рауди Кэссиди просто невозможен.

— Разве? — Слово казалось оброненным просто так, но Нора не обманулась. Отец изо всех сил старался выяснить, какие отношения складываются между Норой и Рауди. Ситуация с Рауди напоминала случившееся с ним тридцать лет назад, когда он встретил Грейс, которая была медсестрой, и женился на ней. У них был больничный роман. Хотя ее отец ничего не говорил, Нора понимала: он надеется, что история повторится.

Нору огорчало, что он больше не спрашивает ее об отношениях с Рауди. Хотя ей следовало бы радоваться. Он редко спрашивал о Рауди, редко проявлял интерес к нему. Последнее время он реже вспоминал и о своей клинической смерти, не считая загадочного замечания, что Рауди вовремя появился на сцене. Конечно, Нора не верила снам своего отца, в которых он якобы разговаривал с умершими о судьбах трех сестер. Но это занимало и развлекало его так долго, что наступившее молчание настораживало.

Нора поднялась в свою комнату. Теперь она жалела, что не дала Рауди поцеловать ее снова. Одновременно ее злило, что она испытывает к нему какие-то чувства, особенно учитывая, как сильно он был влюблен в ее сестру.

Нора сняла форменную одежду и медленно спустилась по задней лестнице, которая вела в просторную кухню. На полпути она услышала голоса Стеффи и Чарлза. Они говорили тихо и часто замолкали совсем. Влюбленные говорили о своем будущем.

Не желая смущать их или ставить себя в неловкое положение. Нора постаралась убедиться, что они услышали ее. Она вошла, сияя улыбкой, и застала свою сестру на коленях у Чарлза. Деревянной ложкой она давала ему пробовать соус для спагетти.

С усилием Чарлз отвел глаза от Стеффи.

— Спасибо, что провела меня сегодня на пресс-конференцию, Нора. Я тебе очень благодарен.

— Не за что. — Она открыла холодильник, достала банку с лимонадом. Стоя спиной к влюбленной парочке, она услышала, как Стеффи что-то прошептала, потом тихо хихикнула. — Когда будем ужинать? — спросила Нора, боясь взглянуть на них. Она взяла высокий стакан и положила в него лед, прежде чем налить лимонаду.

— Где-то через час.

В эту минуту она просто не могла смотреть на Стеффи и Чарлза. Ей было больно видеть их счастье и любовь.

— Вам нужно чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо, — ответил за Стеффи Чарлз. — Все под контролем.

Нора была в этом уверена.

Только оказавшись в своей комнате, за закрытой дверью, она поняла, под каким жестким контролем она держала себя.

Свадьба Стеффи и Чарлза должна была состояться через несколько недель. Нора радовалась за них обоих. Они не собирались устраивать грандиозный праздник, как Валерия и Колби. Это было тем более кстати, что Орчард-Вэлли еще не оправился от свадьбы первой из сестер Блумфилд.

Нора искренне радовалась за своих сестер. Обе они заслуживали своей любви.

Любовь…

Любовь сильно изменила Валерию, полностью перевернула ее жизнь. Старшая сестра Норы никогда не была слишком эмоциональным человеком. Но с тех пор, как она надела обручальное кольцо, подаренное Колби, она изменилась. Она стала оживленной, радостной. На глазах Норы любовь так преобразила сестру, что она с трудом узнавала ее. Всегда такая деловая и серьезная, Валерия просто искрилась любовью.

Стеффи же — наоборот. Средняя сестра всегда была слишком эмоциональна. Ни для кого не было секретом, что и о чем она думает. Она всегда открыто выражала свое мнение.

Последние же дни Стеффи стала тихой и спокойной. Когда она была с Чарлзом, то казалась Hope совсем другой женщиной. Раньше ее сестра всегда куда-то спешила: ей надо было с кем-то встречаться, куда-то идти, что-то делать. Но не теперь. Она расслабилась, успокоилась.

Обе сестры выходили замуж за людей, которые их уравновешивали. Мужчин, которые их идеально дополняли.

Оставалась Нора.

Переведя дух. Нора растянулась на кровати и уставилась в потолок. У нее было много поклонников, но мужчины, с которыми она встречалась, не вызывали у нее таких чувств, как Колби и Чарлз у ее сестер. Теперь, воочию увидев, что такое настоящая любовь, она не знала, чего ей ждать от самой себя. Что станет с ней после того, как она полюбит? Она никогда не была ни серьезной, как Валерия, ни взбалмошной, как Стеффи. Она была просто Нора.

Зазвонил телефон, и трубку тут же сняли. Стеффи взбежала по ступенькам, крича:

— Нора! К телефону!

Нора повернулась и протянула руку к аппарату, стоящему на тумбочке у ее постели.

— Алло, — произнесла она.

— Не хотите поиграть в шашки?

— Рауди? — Ее сердце екнуло при звуке его голоса.

Он хихикнул:

— А вы еще с кем-нибудь играли в шашки? Я обижен.

— Я… — она не знала, что ответить. Ей очень хотелось согласиться, но здравый смысл победил. — Нет, — решительно ответила она.

— Обещаю больше ничего себе не позволять.

— Извините, я вам не верю. Он молчал довольно долго, потом заговорил снова:

— Я вот еще почему звоню. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали сегодня днем.

— Очень немного.

— Но вы мне очень помогли, и я вам благодарен. Ведь я внес столько беспорядка в жизнь больницы, не так ли?

— Без сомнения, — рассмеявшись, ответила она. Она сильно подозревала, что так происходило везде, где бы он ни появлялся: в Орчард-Вэлли, в Хьюстоне или Нью-Йорке.

Рауди тоже рассмеялся, потом спросил еще о чем-то, о больнице и о городе, она ответила и сама что-то спросила его. Они разговорились.

Ей казалось, что прошло всего несколько минут, но тут она услышала, как Стеффи зовет всех к столу. Нора взглянула на часы и с удивлением заметила, что проболтала с Рауди добрых полчаса.

— Мне пора идти.

— Хорошо. Еще раз спасибо… Нора. — Он сделал ударение на ее имени. — Кажется, я всегда только и делаю, что благодарю вас.

Сбегая вниз, Нора чувствовала себя бодрой и веселой.

Когда она вошла в комнату, все — отец, Чарлз и Стеффи — обернулись и посмотрели на нее.

— Что-то не так? — спросила она, оглядывая себя в поисках не правильно застегнутой пуговицы.

— Все в порядке, — ответил отец, накладывая себе салат. — Все в полном порядке, Нора.

Но Нора заметила, как он взглянул на Стеффи и широко улыбнулся.

Палата Рауди превратилась в командный пункт. С самого раннего утра туда-сюда сновали мужчины и женщины.

Нора принесла Рауди завтрак и обнаружила в палате Роббинса, работающего за компьютером. Женщина средних лет с пучком темных волос печатала на машинке. Никто не обратил на Нору внимания, а меньше всех — Рауди, который отдавал приказы с видом генерала.

— Надеюсь, я никого не побеспокоила, — произнесла Нора, не пряча иронии, и поставила поднос на столик.

— Нора. — Рауди взглянул на нее поверх листка, который он внимательно изучал. На носу его красовались очки в роговой оправе, они делали его еще привлекательнее.

— Я принесла ваш завтрак.

— Я так понимаю, что вы не захватили тех плюшек с черникой?

— Могу принести.

— Мне придется за это заплатить?

— Не обязательно. — Из заметок ночного персонала Нора узнала, что Рауди почти всю ночь проговорил по телефону. Правда, он звонил и ей, но это было гораздо раньше, вечером.

Она взяла термометр и сунула ему под язык.

— У меня нет жара! Зачем вам все время, и днем и ночью, мерить мне температуру? — рассерженно спросил он, когда она закончила.

Она сделала отметку и взяла его за запястье.

— Вы проговорили по телефону почти восемь часов.

— Ревнуете? — он приподнял брови.

— Возможно. — На самом деле она беспокоилась о том, что он недостаточно заботится о своем здоровье.

— Мне со многими надо было переговорить, многих успокоить. Кстати, мы вам устроили хорошую рекламу на Си-Эн-Эн. Благодаря крушению моего самолета город Орчард-Вэлли нанесен на карту.

— Уверена, префект страшно обрадовался.

— Он предложил мне ключи от города.

— Дядя Джей? Не может быть, — не поверила Нора, Рауди довольно рассмеялся.

— Действительно, он этого не сделал, хотя следовало бы.

Нора закончила считать его пульс и записала результат.

— Теперь я получу черничные булочки или мне надо еще попросить?

Нора достала из кармана две плюшки, завернутые в целлофан.

— Вам удивительно везет, Кэссиди. Это последние. Папа шлет их вам с наилучшими пожеланиями.

— Храни его Боже. — Не обращая внимания на поднос с завтраком, Рауди развернул одну из булочек. — Это моя секретарша, миссис Эмериш. Роббинса вы помните, не так ли?

Нора улыбнулась обоим.

— Я знаю вашу сестру, Валерию, — сказала миссис Эмериш. — Замечательная молодая женщина. Мы очень по ней скучаем. Передайте ей от меня привет.

Нора кивнула, наблюдая за Рауди. Ей было интересно, как он среагирует на упоминание о ее сестре. Он ничем не проявил своих чувств.

— Мистеру Кэссиди необходимо будет освободиться на час, чуть попозже, — объявила Нора, обращаясь к миссис Эмериш и Роббинсу. — Доктор Силверман делает обход.

— Когда? — перебил ее Рауди.

— В расписании указано десять часов.

— Ему придется назначить другое время. У меня интервью с журналистом из «Таймса» в десять.

— Рауди, вы не можете требовать, чтобы доктор Силверман перепланировал свой день из-за вашей встречи с журналистом.

— Почему нет? Он поймет. Репортер специально прилетает из Нью-Йорка. Я уверен, он не откажется подождать. Возможно, он сам захочет поговорить с этим парнем. Наверно, я смогу устроить.

— В одиннадцать Кайнкед придет отчитаться перед вами, — напомнила миссис Эмериш.

— Черт, ведь правда. Послушайте, — продолжил он, снова обращаясь к Hope. — Может, лучше пусть доктор Силверман обговорит с миссис Эмериш время, если он хочет меня осмотреть?

На какое-то время Нора лишилась дара речи.

— Доктор Силверман будет здесь в десять, — твердо сказала она. — Если сюда прибудет репортер из «Таймса», то ему придется подождать в холле, как это делают все. Это — больница, мистер Кэссиди. Хоть вам и удалось заговорить зубы всему персоналу, но со мной это не пройдет. Вам понятно?

Наступила тишина. Миссис Эмериш и Роббинс застыли с открытыми ртами, словно никогда прежде не слышали, чтобы кто-нибудь разговаривал с их боссом в таком тоне.

Темные глаза Рауди еще больше потемнели.

— Хорошо, — наконец выговорил он зло и сердито.

Нора развернулась и вышла из комнаты.

Осмотр доктора Силвермана показал, что пациент идет на поправку. Если нога будет срастаться такими темпами, то Рауди можно будет выписать меньше чем через две недели. Никто не чувствовал такого облегчения, как Нора.

Чем скорее Рауди покинет больницу, тем лучше для нее. Как только он уедет, ее жизнь вернется в обычное русло, уверяла себя Нора. Стоит Рауди покинуть Орчард-Вэлли, и она забудет его.

Они только раз поцеловались, и этого довольно — вполне довольно. Она понимала, что он опасен. Опасен для ее чувств. А особенно опасно то, что он влюблен в ее сестру.

Спустя три дня, в понедельник после обеда, Нора заглянула к Рауди. Он отдыхал. В палате было на редкость тихо. Нора подумала, что миссис Эмериш и Роббинс ушли пообедать.

— Я принесла вам лекарство, — сказала Нора, положив ему на ладонь две таблетки и подавая бумажный стаканчик с водой.

Рауди проглотил лекарство.

Он выглядел измотанным. Нора рассердилась, что он так напряженно работает, особенно сейчас, когда ему необходим отдых. Он заставлял всех вокруг работать не покладая рук и был вдвойне требователен к себе. Он заговорил, и она отвлеклась от своих мыслей.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что вы похожи на ангела?

— Вы.

Он нахмурился.

— Вы очень красивая, Нора Блумфилд.

— А вы — очень устали.

— Было от чего, — ответил он, подавляя зевок. — Я собирался сказать вам позже.

— Что именно?

— О вашем ангельском лице. Вы совсем не похожи на Валерию.

При упоминании о сестре Нору передернуло. Она любила Валерию, восхищалась ею. Смотрела на нее снизу вверх и всячески превозносила ее. Сейчас же ей был невыносим самый звук ее имени.

— Отдыхайте, — тихо ответила она.

— А вы будете здесь, когда я проснусь? Нора молчала. Отделение было переполнено, и она не могла выкроить время, чтобы сидеть у его постели. А ведь он хотел именно этого.

— Я зайду попозже, когда закончится моя смена.

— Обещаете? — Глаза его слипались.

— Обещаю. — Повинуясь порыву, она убрала ему волосы со лба, погладила его по щеке. С каждой минутой он значил для нее все больше, это ее пугало. Она боялась того дня, когда он поправится, и вместе с тем страстно желала этого.

Через полчаса вернулись Роббинс и миссис Эмериш. Нора предложила им отдохнуть до завтра. Проснувшись, Рауди будет в бешенстве, но она справится с ним. Он слишком перенапрягается, ему нужно отдохнуть.

Когда он проснулся, Нора сидела у его постели. Должно быть, он почувствовал, что она здесь, потому что повернул к ней голову и улыбнулся.

— Который час?

— Полпятого.

Глаза его округлились.

— Так поздно? Но где же…

— Я отпустила их до завтра.

— Нора, — зарычал он. — Вы зря это сделали. Я ждал несколько важных телефонных звонков. — Он сел в кровати и взглянул на телефон. Нора встала, выдернула вилку из штепселя. — Вы отключили телефон?

— Как я уже говорила, вам необходимо отдохнуть.

Рауди поджал губы, глаза его гневно блестели.

— Я уже объясняла вам раньше, что здесь больница, а не «Гранд-отель». Если звонки были столь важными, эти люди позвонят еще раз.

Рауди сжал губы, Нора подумала, что он сдерживается, чтобы не выругаться.

— У меня есть для вас маленькое сообщение, — сказала она сухо.

Рауди вопросительно взглянул на нее.

— Валерия и Колби сегодня приехали домой.

Рауди подтянулся к перекладине и сел прямо. Взгляд его стал острым. Так он смотрел, когда что-то, или кто-то, сильно интересовало его.

— Мне нужно срочно ее увидеть, — произнес он. — Вы можете это организовать?

Глава 5

— У Валерии только что закончился медовый месяц, — сочла нужным напомнить Нора. — Не думаете же вы, что я тут же потащу ее сюда навещать вас?

Рауди казался удивленным.

— Именно так я и думаю. У нас с Валерией остались незаконченные дела.

Нору пронзила судорога. Она вела себя глупо, полдня просидев около Рауди, охраняя его от самого себя. Она поспешила к нему, едва закончилась ее смена… Это было ее первой ошибкой. Не следует совершать вторую. Не Нору хотел он видеть рядом с собой, а Валерию.

— Валерия замужем, Рауди. Тут ничего не изменишь.

В его глазах отразилась боль, и причина была очевидна. Яснее прежнего Нора поняла, какая мука любить мужчину, который любит другую. Особенно если эта другая твоя собственная сестра.

Внезапно она прозрела. Рауди просил перевести ее на этот этаж не для того, чтобы быть рядом с ней, а чтобы получать новости о Валерии. Даже поцелуй, который она лелеяла как сокровище, был всего лишь игрой.

С заболевшим сердцем Нора обошла его кровать, стараясь не задеть загромождающее палату офисное оборудование.

— Я никогда не спрашивала вас, на что вы рассчитывали, прилетев в Орчард-Вэлли. Мне кажется, вы собирались сделать что-то большее, чем просто поздравить Валерию и Колби.

— Да, черт возьми, — согласился Рауди с коротким смешком. — Я хотел увериться, что Валерия понимает, что делает.

— Но не могли же вы думать, что Валерия отменит свадьбу?!

— Именно это я и хотел выяснить. Все имеет свою цену.

Эти слова озадачили Нору.

— Вы так действительно думаете?

— А почему нет? Все так и есть. Я не хотел терять Валерию, но в то же время не хотел давать ей то, что она хотела. Поэтому я рисковал. К сожалению, мне не повезло, и я проиграл, но мог бы и выиграть, если бы самолет не попал в аварию.

Нора покачала головой.

— Что вы имеете в виду, говоря, что не хотели давать Валерии то, что она хотела? Что же это?

— Замужество.

Как Нора ни была поражена до сих пор, но этот ответ сразил ее полностью. Она села на стул возле кровати, так как ноги отказывались держать ее. Этот человек сошел с ума. Он действительно думал, что Валерия разыграла помолвку с Колби, чтобы склонить его сделать ей предложение.

— Я не из тех, кто женится. Нора. Валерия должна была знать это. Мы никогда об этом не говорили, но каждый, кто со мной работает, знает, что у меня нет времени на жену или семью, мне они не нужны.

— Уверена, что это так, — кротко ответила Нора.

Рауди внимательно посмотрел на нее.

— Вы чем-то расстроены?

— Нет. Да. — Она вскочила на ноги. — Давайте убедимся, что я правильно поняла вас. Вы хотите, чтобы я привела к вам свою сестру, но, насколько я понимаю, причины, по которым вы хотите ее видеть, чисто эгоистические. Вы не думаете ни о Колби, ни о Валерии. Вы думаете только о себе.

Он помолчал, насупившись, раздумывая над ее словами.

— Я не собираюсь рассказывать тебе о моих отношениях с твоей сестрой. Если это то, о чем ты просишь.

— Вам не надо ничего мне рассказывать, — холодно произнесла она, стараясь не обращать внимания на усиливающуюся боль в сердце. — Я знаю все, что мне нужно знать. Если вы хотите поговорить с Валерией, то попросите кого-нибудь другого организовать вам встречу.

Валерия, довольная и расслабившаяся после своего медового месяца, сажала огненно-красные герани на залитом солнцем дворике перед своим домом — домом, который они с Колби купили в пригороде Орчард-Вэлли. Нора потягивала ледяной чай, сидя под зонтиком и наблюдая за работой сестры. Легкий ветерок доносил приятный аромат только что выжатых лимонов. День выдался жаркий и душный, но ни Нору, ни Валерию это не смущало.

— Что произошло между тобой и Рауди Кэссиди, когда ты возвращалась в Техас? — спросила Нора.

Валерия не отвечала, погрузив руки в мягкую землю.

— Мы нехорошо расстались, и боюсь, что это моя вина.

Нора ничего не ответила, но лицо ее говорило само за себя.

— Я серьезно, — настаивала Валерия. Нора немного помолчала.

— Прости, что мы не сказали тебе о несчастном случае с Рауди в день свадьбы. И папа, и Стеффи, и я не знали, что делать. Мы не сказали тебе сразу же, потому что у тебя и так хватало хлопот.

— Не волнуйся. Папа мне уже говорил об этом. Вы поступили правильно.

Нора обхватила стакан руками. Некоторое время она молча глядела в пространство, потом тихо произнесла:

— Он влюблен в тебя.

Валерия сдвинула назад широкополую соломенную шляпу и рассмеялась.

— Может, Рауди так и думает, но поверь мне, Нора, он меня не любит. Однако его сильно разозлило мое заявление об уходе.

Она утрамбовала землю вокруг посаженной герани.

— Я задела его самолюбие, — пояснила она. — Он из тех людей, которые не любят проигрывать. Он не привык проигрывать, в том-то вся и проблема. Он настолько богат, что может купить все, что ни пожелает, к тому же еще и очарователен настолько, что мог бы выманить червя из яблока, если бы решил это сделать.

— Я… я знаю, это не мое дело, — сказала Нора, чувствуя, что вторгается в личную жизнь своей сестры, — но что случилось, когда ты сказала ему о Колби?

Валерия выпрямилась, стряхивая с рук землю.

— Я не сказала ему сразу, что помолвлена. Это было ошибкой. Первое, о чем я заговорила, был мой проект создания филиала ЧИПС на Западном побережье. Я очень хотела показать Рауди все накопленные мной материалы. Я представила проект в самом выгодном свете и сказала, что сейчас самое время начать его осуществление.

До того как Рауди узнал о моей помолвке с Колби, — продолжала Валерия, — он поддерживал проект. Это обрадовало меня, так как я хотела сама его возглавить.

— Он очень переживает за свой бизнес. Я имею в виду, что он работает даже на больничной койке.

— Рауди очень талантлив, — согласилась Валерия. — Но он упрям и любит поступать по-своему.

— Это я заметила, — улыбнулась Нора.

— Не сомневаюсь, что заметила, — рассмеялась Валерия.

— Вернемся к твоему рассказу.

— Мне удалось протолкнуть проект, Рауди дал добро… До тех пор, пока я не сказала, что хочу сама его возглавить. Рауди сказал, что мне лучше остаться в Техасе и работать вместе с ним. Он взял меня за руку… словно собирался сказать что-то… романтическое. Слава Богу, что он сразу же заметил обручальное кольцо. А потом я сказала ему про Колби. Hope стало жалко Рауди.

— Он, должно быть, был поражен?

— Да, он был поражен и разозлился. — Валерия нахмурилась, вспоминая. — Он сказал, что слишком уважал меня, чтобы допустить, что я могу влюбиться и выскочить замуж. Он сказал, что брак с Колби будет крахом моей карьеры. — Валерия отвела глаза— Не знаю, говорила ли я тебе когда-нибудь, но у нас был небольшой роман, до того как я встретила Колби. Когда я приехала домой в первый раз, перед папиной операцией, то думала, что и он, возможно, увлечен мной.

— Так и есть.

Валерия рассмеялась и помотала головой.

— Надеюсь, что доживу до того дня, когда Рауди действительно влюбится. Это будет ударом для несчастного ковбоя.

— Продолжай, — попросила Нора.

— О чем я говорила?.. Ах, да. Поняв, что я твердо решила выйти за Колби, Рауди попытался отговорить меня. Он заявил, что его долг, как моего друга и моего работодателя, сделать все от него зависящее, чтобы удержать меня от ужасной ошибки.

— Бесстыдства ему не занимать, не так ли?

— Да уж, — с усмешкой ответила Валерия. — Он сказал, что в свете моего дурацкого решения мне не следует оставаться в Орегоне, и поручил проект Эрлу Роббинсу. В таком случае, ответила я ему, у меня нет выбора. Я напечатала заявление и вручила ему. Похоже, он решил, что я блефую. Он подписал заявление, однако тут же заверил меня, что вскоре я осознаю пагубность своих действий и вернусь в ЧИПС. Но я бы не вернулась, даже если бы для этого не нужно было покидать Орегон.

— А ты не боялась уходить вот так? Ты ведь не собиралась. Я помню, ты говорила, что не будешь работать, пока у вас будет медовый месяц.

Валерия задумчиво кивнула.

— Сначала я была занята свадьбой, и в общем я с этим справилась. Колби отлично ободрял меня, мы обсудили десятки возможностей. Я послала заявления в пару фирм в Портленде, но не чувствую необходимости немедленно приступать к работе… Сказать по правде, мне очень нравится ничего не делать. Так прекрасно сажать цветы и греться на солнышке.

— А потом? — спросила Нора.

— У нас с Колби появилась идея заняться консалтингом; Это даст мне возможность работать на дому и когда мне того захочется. Это меня привлекает. Но я хочу хорошо подумать, прежде чем приму чье-либо предложение. Пока я довольна жизнью.

— Рауди хочет тебя видеть, — вдруг выпалила Нора, более резким голосом, чем ей бы хотелось. — Он стал надоедать мне этой просьбой сразу же, как только узнал, что вы с Колби вернулись. Валерия замерла.

— Думаю, что схожу его повидать. Уж от посещения-то вреда не будет.

Нора не была так в этом уверена.

— Вы уже слышали? — спросил Рауди, когда Нора зашла к нему в следующий раз.

— Что слышала?

— Мои акции поднялись на целых два пункта и держатся уже целую неделю.

Нора подумала, каким кошмаром должна быть жизнь, целиком зависящая от индекса Доу-Джонса, но вслух сказала:

— Поздравляю!

Рауди внимательно посмотрел на нее.

— Вас огорчил наш прошлый разговор? — Он оглянулся на двух своих работников и понизил голос.

— Конечно, нет, — солгала Нора. — Почему я должна была расстроиться? Вы хотели поговорить с моей сестрой, это вполне понятно. Как вы мне напомнили, это не мое дело.

Она подошла к его постели, вытащила медицинскую карту и сделала необходимые отметки.

— Мне не следовало быть столь бесцеремонным.

Это было далеко не единственное, чем он оскорбил ее, но Нора решила не продолжать тему.

— Вы не зашли проведать меня, как обычно.

— Я была занята.

— Даже для меня? — Он сказал это тоном обиженного ребенка, и Нора не удержалась от улыбки.

— Вам будет приятно узнать, что я говорила с Валерией вчера вечером, — продолжила она, стараясь не поднимать взгляд, чтобы он не видел выражения ее глаз. — Я сказала, что вы хотели ее видеть. Она обещала зайти в ближайшие несколько дней.

— Надеюсь, это будет скоро, потому что доктор Силверман собирается освободить меня от всех этих растяжек. Я выписываюсь в пятницу.

Нора промолчала, стараясь разобраться в себе. Она успела достаточно узнать этою человека — все его недостатки — и, несмотря ни на что, была от него без ума.

Они часто спорили, но это не отразилось на ее чувствах. А все его служащие, по крайней мере те из них, кого она встречала, были ему преданы. Требуется гораздо больше, чем деньги, чтобы заслужить такое уважение.

В то же время Нора понимала, как опасно для нее находиться рядом с Рауди и дальше. Он вызывал в ней целый спектр эмоций: гнев, упрямство, смех, гордость и многое другое, что трудно выразить словами. В него так легко влюбиться… Эта мысль пугала ее.

— Вы собирались что-то сказать? — спросил Рауди.

— Мы будем скучать по вас, — ответила она с фальшивой улыбкой. — Кто нас будет теперь развлекать?

— Вы что-нибудь придумаете, — заверил он.

— Без сомнения, Орчард-Вэлли не скоро вас забудет.

— Запишите, пожалуйста, миссис Эмериш, — повысил голос Рауди, не отрывая глаз от Норы. — Я больше не посещаю маленькие городки Орегона. Это опасно для моего здоровья.

— Надеюсь, вы понимаете, что, выписавшись отсюда, не можете тут же приступить к обычной работе, — заметила Нора.

— Мне это говорили, — помрачнел Рауди. — Я должен буду посвятить несколько месяцев терапевтическому лечению.

— Не пренебрегайте этим, Рауди. Вам это необходимо.

Ее заботливость была ему неприятна. Нора чувствовала это. Она тяжело вздохнула: он еще не покинул больницу, а она уже начала переживать за него. Да, она будет по нему скучать.

Должно быть, он заметил огорчение в ее глазах, поскольку его взгляд посуровел.

— Вы сможете зайти попозже? — тихо спросил он. — Сегодня вечером. Нам нужно поговорить.

Нора молчала.

— Хорошо, — наконец прошептала она.

— Около семи, и не обедайте.

Нора не знала, чего ей ждать от сегодняшнего вечера. Она надела бледно-розовое платье без рукавов, похожее на то, в котором она была, когда играла роль подружки невесты. Повинуясь внезапному порыву, она вдела в уши изящные золотые сережки, доставшиеся ей от матери. Она надевала их только по особым случаям.

Отец не спросил ее, куда она идет, но по самодовольному выражению его лица Нора поняла, что он знает.

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, когда она спустилась вниз. — Ты прекрасно проведешь вечер.

— Уверена, что да. — Она боялась, что он начнет ее расспрашивать, но он не задал ни одного вопроса.

— Я не буду тебя ждать.

— Не скучай, папа.

— У меня все будет хорошо, моя милая, — ответил он и сделал очень странный жест: он поднял голову, закрыл глаза и пробормотал что-то, что она не могла расслышать.

Придя в больницу. Нора обнаружила, что Рауди превратил свою палату в романтическое гнездышко. Шторы были задернуты и пропускали только слабые отблески заходящего солнца. На покрытом скатертью столе горели свечи, в разных местах комнаты располагалось полдюжины ваз с живыми цветами. Офисная мебель была отодвинута к самым стенам. В серебряном ведерке охлаждалась бутылка белого вина. Играла тихая лирическая музыка. В какой-то миг Нора подумала, не спит ли она.

— О Господи, — прошептала она в благоговейном страхе.

Рауди был одет не в больничный халат, а в черную ковбойскую рубашку с галстуком и джинсы, разрезанные с одной стороны, чтобы их можно было надеть на гипс. Предпринятые им усилия растрогали Нору.

— Надеюсь, ты голодная, — произнес он с мальчишеской улыбкой.

— Умираю с голоду, — уверила она его, подходя к кровати. Комната выглядела очень интимно, но Нора не колебалась. — Что у нас в меню? — продолжила она.

— Посмотри сама, все это принесли минуту назад.

Нора сняла крышку с двух тарелок и обнаружила палтуса, фаршированного крабами и креветками, плов, свежую капусту-брокколи и немного моркови. Кроме того, были еще ватрушки со свежей клубникой.

— Я дал повару распоряжение проверить уровень холестерина, если тебе это интересно.

— Рауди, ты меня удивляешь.

— Непонятно откуда, но я знаю, что ватрушки ты любишь.

Нора рассмеялась, потому что это была правда и потому что ее переполняло счастье и возбуждение.

— А теперь возьми подарок на том конце стола и посмотри его.

Нора обнаружила маленькую яркую коробочку и поднесла ее к постели.

— Что там?

— Открой и посмотри.

— Я ничем этого не заслужила, — нахмурилась Нора. Она просто была одна из многих медицинских работников, которые помогли Рауди выздороветь.

— Перестань со мной спорить и открой коробочку, — распорядился Рауди.

Она кивнула, осторожно сняла бумагу и открыла бархатную коробочку, украшенную именем лучшего портлендского ювелира в золотой рамке.

Нора снова взглянула на него в замешательстве.

— Открой, — повторил он. — Я сам его выбирал.

Затаив дыхание, Нора открыла крышку и обнаружила ожерелье из сапфиров с брильянтами, изысканное в своей простоте. У нее вырвался глубокий вздох восхищения.

— О, Рауди… Я в жизни не видела ничего прекраснее!

— Тебе нравится?

— Да, но я не могу принять его.

— Чепуха. Повернись, я хочу увидеть его на тебе.

Она не успела возразить, потому что он вытащил ожерелье из коробочки и расстегнул застежку. Взяв его в обе руки, он приготовился надеть ожерелье ей на шею.

Когда Рауди застегнул его. Нора медленно повернулась и прижала руки к ожерелью. Ей никогда не дарили ничего столь прекрасного, столь дорогого.

— Этим я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала.

— Ноя…

— Ты стала моим спасением, — перебил он, явно раздраженный ее протестами. — Споры с тобой только и поддерживали меня в первые дни. Ты была великодушна и добра, даже когда я вел себя как испорченный мальчишка. Я благодарен и хочу выразить мою благодарность.

— Да, я понимаю. И… большое спасибо. — Нора почувствовала, что на ее глаза навернулись слезы. — Давай откроем вино? — предложила она, чтобы Рауди не заметил, как сильно она растрогана. Она вытащила ледяную бутылку из ведерка и задумалась. — А ты уверен, что тебе можно пить во время приема лекарств?

— Мне разрешил доктор Силверман. Если не веришь, можешь сама ему позвонить. Он оставил мне свой номер, на тот случай, если у тебя возникнут сомнения.

Рауди предусмотрел все. Улыбаясь, Нора протянула ему бутылку и штопор и наблюдала, как он легко открыл «шабли». Нора принесла бокалы. Он попробовал вино, затем наполнил оба бокала.

— Давай есть, пока рыба не остыла, — сказал он.

Нора вернулась к столу за его тарелкой. Для него уже было накрыто на тумбочке.

— Когда мы будем ужинать вместе в следующий раз, я буду сидеть за столом напротив тебя, — пообещал он.

Нора села и накрыла колени салфеткой. За все годы работы в больнице с ней не случалось ничего подобного. Да она и не встречала никого, подобного Рауди Кэссиди.

— Необыкновенно вкусно, — сказала Нора, проглотив первый кусок. Закрыв глаза, она наслаждалась вкусом рыбы, крабов и острого соуса.

— Оставь место для десерта. Нора поглядела на крупную свежую клубнику на ватрушке.

— С этим проблем не будет.

Ей было неловко сидеть одной за столом. После второго куска она взяла тарелку и подошла к тумбочке.

— Мне удобней есть стоя, так больше войдет.

Рауди улыбнулся. Солнце село, комнату заполняла мягкая, интимная тьма. Пламя свечей как будто танцевало под лирическую музыку.

Не сразу Нора заметила, что оба они перестали есть. Медленно, не отпуская ее взгляда, Рауди отодвинул тумбочку, так что между ними не было теперь преграды. Он положил руки ей на талию и привлек ее к кровати.

— Сядь ко мне ближе, — попросил он. Она заколебалась, думая, как ее вес может подействовать на растяжки.

— Со мной все будет в порядке. Нора осторожно присела на краешек постели. Их глаза оказались на одном уровне.

— Неудивительно, что я принял тебя за ангела, — прошептал он. Хриплые нотки в его голосе дразнили ее. — Ты такая красивая…

Ни один мужчина не вызывал раньше у нее подобных чувств. Она не хотела их испытывать, тем более к такому человеку, как Рауди, но ничего не могла с собой поделать.

Он обнял ее ладонями за лицо и дотронулся до губ. Она чувствовала его едва сдерживаемое желание, но он не поцеловал ее. Кровь быстрей побежала в ее жилах от возбуждения.

— Рауди, — только и смогла прошептать она.

Она сама не знала, чего хочет от него. Казалось, он лучше понимает это. Он бесцеремонно обнял ее. Его рот прижался к ней. И все дурное, что она думала о нем, потеряло значение. Губы их слились…

Еще немного, и она потеряет сознание от его возбуждающих прикосновений. Вот Рауди дотронулся губами до ее щеки, потом спустился к ее душистой шее. Его губы ласкали ее теплую кожу. Она глубоко вздохнула и упала в его объятия…

— С тех пор как я тебя первый раз увидел, мне хотелось это сделать, — хрипло прошептал он. — Ты стояла здесь в длинном розовом платье, совсем как ангел. — Он застонал и покачал головой. — Я старался быть терпеливым, пытался подождать, когда освобожусь от всех этих проклятых бинтов, но не мог… Больше я не могу ждать ни минуты.

Нора погрузила руки в его густые темные волосы и принялась покрывать поцелуями его лицо. Она тоже страстно хотела его. Так страстно, что боялась признаться в этом себе самой.

Он снова поцеловал ее, еще горячее.

— Я боялся, что сойду с ума за эти несколько недель. И думал только о том, чтобы обнять тебя снова, снова поцеловать… Ты была так близко и так далеко от меня…

Нора чувствовала тепло и силу его рук. Он целовал ее все настойчивей. Никогда, никогда за всю свою прошлую жизнь она не испытывала подобного блаженства! Слезы радости наполнили ее глаза, она откинула голову, чтобы ему было удобнее ласкать ее шею. Мурашки возбуждения побежали по ее коже, она вздохнула глубоко-глубоко…

— Поедем со мной в Техас. — Его слова прозвучали тихо и твердо. Он прижимал ее к себе, словно решил никогда не отпускать.

Словам пришлось долго пробиваться сквозь туман, заполнявший ее мозг.

— Поехать в Техас с тобой? — повторила она. Медленно она высвободилась из его объятий и посмотрела ему в глаза. Сердце ее переполняла надежда.

— Как моя персональная медсестра. Не ослышалась ли она? Его медсестра. Он хотел ее только как медсестру. А она чуть было не решила, что он хочет ее ради нее самой. Навсегда. Размечталась, будто он хочет на ней… Щеки ее вспыхнули, когда она поняла, какой была дурой. Он ведь раньше говорил ей, что не нуждается ни в жене, ни в семье. Если уж он не захотел жениться на Валерии, которую любил, то тем более не женится на ней. Его жизнь посвящена ЧИПС, это смысл его существования. Она сама могла убедиться, с какой энергией, с какой радостью он отдавал компании всего себя.

— Мне понадобится кто-нибудь, чтобы за мной ухаживать, — продолжил он, взяв ее за руку и легонько пожав ее, — чтобы не давать мне перетруждаться. Кто-то, кто бы заставлял меня беречь себя. Поедешь со мной. Нора? — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Ты мне нужна.

Как ей хотелось услышать от Рауди эти слова, но они должны были значить совсем Другое.

Нора не колебалась ни минуты.

— Я не могу оставить Орчард-Вэлли.

— Почему? — Его глаза сузились в щелки.

— Это мой дом. Я прожила здесь всю жизнь. Здесь мой отец, моя работа, моя семья. Все, что мне дорого, — здесь.

— Но ты же скоро вернешься. Ты понадобишься мне всего… на несколько месяцев.

Нора отпрянула. Ноги ее подгибались, словно она несла тяжелую ношу. То немногое, что она съела за ужином, ощущалось тяжелым грузом в желудке. Рауди затеял весь этот вечер, чтобы она согласилась поехать с ним. В качестве медсестры. И не больше.

Ее охватила непреодолимая усталость.

— Решайся, — настаивал он. — Обещаю, что не задержу тебя надолго.

Нора покачала головой. У нее не возникло ни малейшего сомнения.

Губы его упрямо сжались.

— Ты не прогадаешь. Я заплачу тебе втрое больше того, что ты получаешь в больнице.

В этом она не сомневалась. Но деньги не могли повлиять на ее решение.

— Я польщена твоим предложением, но, увы, ничего не выйдет, Рауди.

— Почему нет, черт возьми? — выкрикнул он. — Мне понадобится кто-нибудь, и я хочу тебя!

— А я не продаюсь.

— Я не имел это в виду, — поправился он, проведя рукой по волосам, явно разочарованный. Может, это было мелочно с ее стороны, но Нора ощутила удовлетворение. Ей хотелось, чтобы он разделил ее разочарование. — Не могу понять, что отличает дам Блумфилд от всех прочих женщин? — взорвался он, ставя тумбочку на место. — Вам ничем не угодишь! — Он понизил голос. — В жизни не встречал более упрямых баб.

— Ты прекрасно обойдешься без меня. — Она медленно приходила в себя после его прикосновений. Валерия оказалась права: Рауди Кэссиди умел проворачивать дела. Зная, что он ей нравится, он попытался повлиять на ее решение, угощая ее вином, изысканными кушаньями и поцелуями.

Рауди отломил кусочек ватрушки с усилием, достаточным, чтобы разбить тарелку.

— Чертова идиотка, — пробормотал он. Нора не удержалась от смеха, несмотря на то что ее сердце мучительно ныло.

— Если хочешь, могу порекомендовать прекрасное агентство, предоставляющее медсестер для персонального ухода за больными.

— Мне никто не нужен, кроме тебя. — Он взял одну ягодку и поднес ко рту. — Ты до сих пор не можешь простить мне, что я не соврал?

— О чем?

— О своих чувствах к Валерии. Когда я рассказал тебе об этом, я знал, что пожалею, и оказался прав.

— Мой отказ не имеет никакого отношения к сестре.

— Тогда почему ты не хочешь уехать в Техас со мной? Мы полетим на частном самолете. Все будет по высшему классу. А если ты беспокоишься о приличиях, то с нами будет миссис Эмериш.

— Я не из-за этого.

— Мне следовало догадаться, что ты упрямая. Это у вас семейное, не так ли?

— Наверняка.

Рауди откинулся назад и выключил музыку.

— Я и не думал, что этот… ужин сработает. Это была идея миссис Эмериш.

Нора прошлась по комнате и раздвинула шторы.

— Вечер слишком хорош, чтобы закрываться.

Рауди закинул руки за голову и пробормотал что-то, что она не расслышала.

Раздался вежливый стук в дверь.

— Войдите, — рявкнул Рауди. Дверь медленно распахнулась, и в комнату вошла Валерия Блумфилд Уинстон.

Глава 6

— Я не помешала? — спросила Валерия. Она нерешительно переступила порог.

— Конечно, нет. — Нора пришла в себя настолько, чтобы заговорить первой. Она чувствовала себя пятилетним ребенком, застигнутым за воровством сластей.

Рауди медленно закрыл глаза, — не оттого ли, задумалась Нора, что ему не хотелось лицезреть еще одну даму Блумфилд?

— Заходи уж и ты, — невежливо пригласил он.

— Может, лучше мне зайти в другой раз… — предложила Валерия, с сомнением поглядев на них. — Мне это не сложно. — Взгляд ее остановился на Hope. Та подумала, что у нее, должно быть, пылают щеки.

— Не беспокойся, — процедил Рауди. — Ты нам совершенно не помешала.

— Рауди просил меня сопровождать его в Техас… как его личная медсестра, — объяснила Нора, с трудом подбирая слова. Неуверенным жестом она указала на изысканно накрытый стол и бутылку вина в серебряном ведерке.

— А-а… — Ее сестра была достаточно сообразительна, чтобы догадаться, что произошло. — Ты приняла предложение?

— Нет, — решительно ответила Нора. Рауди снова нахмурился.

— Мне следовало догадаться, что она такая же упрямая, как и ты. Нора не захотела работать у меня даже за десятикратную плату. Она жаждет крови.

— Мне пора, — сказала Нора, потянувшись за своей сумкой. — Уверена, вам есть о чем поговорить.

— Не уходи, — попросила Валерия. — Мне бы хотелось, чтобы ты осталась.

Она вынула бутылку из ведерка и прочла этикетку. Брови ее приподнялись.

— Вижу, ты не скупился.

— Ты здесь, чтобы злорадствовать или чтобы поговорить?

— Как он злится, — понизив голос, сказала Валерия Hope, — когда не может поставить на своем.

— Прекрати говорить обо мне так, словно меня здесь нет, — вспылил Рауди. Ухватившись за перекладину, он попытался сесть как можно прямее. — Нам необходимо выяснить отношения, Валерия Блумфилд.

— Думаю, да, — ответила Валерия. — А фамилия у меня теперь — Уинстон.

Нора понимала, что нужно уходить, но ноги ее словно приросли к полу. Она переводила взгляд с Валерии на Рауди, гадая, насколько сильно он все еще увлечен ею. Он любил ее достаточно, чтобы прилететь в Орчард-Вэлли, но даже сейчас Нора не смогла бы с уверенностью сказать, каковы были его намерения.

— Как я тебя ни убеждал, ты все-таки поступила по-своему и вышла замуж за Карлтона, — процедил он.

— За Колби, — в один голос поправили Валерия и Нора.

— Неважно, — нетерпеливо прервал их Рауди. — Ты вышла за него замуж!

В ответ Валерия подняла руку и показала ему обручальное кольцо.

— Можешь попрощаться со своей карьерой. Ты ведь знала это заранее, не так ли? — продолжил Рауди. — Я видел это тысячу раз: замечательные служебные успехи приносились в жертву любви. Что называется, шли коту под хвост!

Некоторое время Валерия молчала.

— Было время, когда работать на тебя и на ЧИПС было самым важным в моей жизни.

— Видишь, — воскликнул Рауди, взглянув на Нору и указывая на Валерию, — как все получается? А ведь она замужем… сколько? Две недели.

— Три, — поправила Валерия.

— Три недели замужества ее доконали! Валерия рассмеялась. Ее смех звучал совершенно искренне.

— Любовь меняет людей, Рауди.

— Тогда помоги нам Боже! — Рауди скрестил руки на мускулистой груди и отвернулся к окну. — Ты была одной из лучших, — произнес он наконец, все еще не глядя на женщин. — Досадно потерять тебя.

— Припоминаю, что ты не оставил мне выбора. Ты не позволил мне работать там, где я хотела, зная, что я не останусь в Техасе.

Он прикрыл глаза, но Нора успела заметить в его взгляде сожаление и боль, которые появлялись всегда, когда речь заходила о Валерии. Нора чувствовала то же самое, сознавая, что любимый ею человек влюблен в ее сестру.

— Наверно, я несколько поспешил… — с усилием произнес Рауди. — Роббинс — хороший человек, поймите меня правильно, но он не обладает тем чутьем, необходимым для осуществления нового проекта, которое есть у тебя. Он согласился работать над ним, потому что я его попросил, но, сказать по правде, это работа для тебя. Не для Роббинса.

Валерия молча прошлась по комнате. Нора считала, что сестра должна что-нибудь сказать, чтобы снять напряжение. Валерия мало рассказывала ей о разногласиях между ней и Рауди, однако Нора поняла, что слова Рауди означали извинение. Бывший босс Валерии пошел на попятный.

— Что ты имеешь в виду, Рауди? Ты хочешь, чтобы я вернулась в ЧИПС и работала над расширением фирмы?

— Именно это я и имел в виду.

— Но я ведь никогда уже не буду такой деловой, как была раньше. Ты сам говорил это. Брак, видишь ли, погубил меня.

Лицо Рауди озарилось улыбкой.

— Думаю, для тебя еще есть надежда. Если ты вернешься в ЧИПС, мы постараемся сообща исправить тебя. Конечно, потребуется время, усилия и терпение, но Роббинс и я вернем тебе хорошую форму.

Валерия ничего не ответила. Нора смотрела на сестру, желая, чтобы она что-нибудь сказала. Желая, чтобы она поняла, насколько Рауди пришлось поступиться гордостью, чтобы сделать подобное предложение. Если Валерия не понимала, как это было для него трудно, то Нора сразу же осознала это. Без сомнения, Валерия прекрасно поняла, что он в действительности сказал!

— Я польщена.

Какое-то мгновение Рауди не реагировал, потом тихо выругался.

— Ты собираешься отшить меня, не так ли? Я слишком хорошо знаю этот твой упрямый взгляд. Видимо, это семейное. — Говоря все это, он смотрел на Нору.

— Я не собираюсь вести прежнюю жизнь. Проекту придется отдавать каждую свободную минуту на протяжении нескольких месяцев. Я не уверена, что это то, что мне нужно, — откровенно ответила Валерия.

— Но раньше ты этого хотела, — возразил Рауди. — Что изменилось?

— Я замужем. Я несу ответственность не только перед самой собой. Когда я первый раз заговорила с тобой об этом, я не представляла, какие это будет иметь последствия. Но сейчас я уверена, что не хочу отдавать ЧИПС всю свою жизнь. Больше не хочу.

— А что ты собираешься делать? Всю жизнь жарить котлеты и рожать детей?

— Рауди! — воскликнула Нора, возмущенная тоном, каким он заговорил с ее сестрой. Он не обратил на нее внимания, продолжая глядеть на Валерию.

— Конечно, Колби и я хотим иметь детей, но пока я хочу поиграть в собственный бизнес.

— Компьютеры? — Его глаза потемнели. Без сомнения, Валерия может стать ему серьезным конкурентом.

— Нет, — с улыбкой ответила она. — Консалтинг. Я сама стану выбирать часы, чтобы учить других. Таким образом, заниматься бизнесом будет для меня необременительно, я смогу сочетать работу и дом.

— В этом есть смысл, чертовски большой смысл, — кивнул Рауди.

Валерия ласково улыбнулась.

— Признать это оказалось совсем не сложно, правда?

— Да, — согласился он. Когда он смотрел на Валерию, глаза его теплели. Казалось, он забыл о присутствии Норы. — Какой я был дурак, что отпустил тебя из Техаса. Ведь у нас могло что-нибудь получиться. Что-нибудь действительно хорошее.

Валерия посмотрела на него, взгляд ее говорил так много… Нора понимала, что ее сестра искренне восхищается Рауди Кэссиди, но это уважение не могло сравниться с любовью, которую она испытывала к Колби.

— Знаю, знаю, — сказал Рауди со слабой улыбкой. — Все это слишком незначительно и слишком поздно. Ну что же, желаю вам с Карлтоном всего хорошего.

— С Колби, — напомнили ему Валерия и Нора. Все трое рассмеялись.

— Ты вернулась раньше, чем я ожидал, — заметил Дэвид Блумфилд, когда часом позже Нора вошла в дом. Он стоял в дверях своей комнаты в тапочках и халате. Раскрытый журнал лежал на подлокотнике его любимого кресла. — Я как раз собирался сварить себе чашечку какао. Составишь мне компанию?

— Конечно. — Она проводила отца на кухню. — Где Стеффи?

— Ужинает с Чарлзом. Не думаю, что она скоро вернется.

Не верилось, что Стеффи и Чарлз поженятся всего лишь через две недели. Они решили провести венчание в яблоневом саду, а прием устроить на огромной лужайке перед домом. Праздник предполагался радостным и легким, со многими развлечениями и шутками.

— Как провела время? — словно мимоходом спросил Дэвид. Нора знала отца достаточно хорошо, чтобы понять, что за его вопросом стоит нечто большее, чем простое любопытство. Ему хотелось знать подробности. В этот вечер Нора была не прочь поговорить.

— Я ужинала с Рауди сегодня. Он заказал еду в ресторане. — Рассказывая, Нора достала кастрюльку и поставила греться молоко для какао.

Отец поудобнее уселся в кресле.

— Пап, — спросила Нора, держа в руке пакет с молоком и уставившись в пространство. — Если бы у тебя была возможность уехать куда-нибудь… по работе… ты бы поехал?

— Смотря куда.

— Далеко от дома, но не очень. Например, в Техас. Но не ради удовольствия… не только ради удовольствия. Это работа, но не слишком тяжелая.

Рауди мог сколько угодно утверждать, что она ему необходима, но Нора знала лучше. Девяносто процентов времени она будет свободна. Даже если бы она стала настаивать, чтобы Рауди работал меньше, он вряд ли бы ее послушал. Насколько она понимала, ее присутствие не принесет никакой пользы, кроме развлечения для него. Разве он не говорил, что ему нравится с ней спорить?

— Я так понимаю, что Рауди попросил тебя поехать вместе с ним, когда он уедет из Орчард-Вэлли?

— Как его личная медсестра, — объяснила Нора, добавляя молоко в кастрюльку. — Это займет всего лишь несколько недель.

— Ты не можешь решить? Тебе хочется поехать с ним, но ты боишься, что из этого ничего хорошего не выйдет? Я прав?

Нора слегка удивилась, как легко ее отец разобрался в проблеме, но в ответ только пожала плечами.

— Тебе нравится Рауди Кэссиди, не так ли? — мягко спросил ее отец.

Нора добавила какао в горячее молоко и быстро размешала.

— Он упрям как осел. И могу поклясться, что в жизни не встречала такого эгоиста. У него невероятное самомнение, и он…

— Но он тебе нравится, — снова сказал отец. На этот раз тоном утверждения, а не вопроса.

Нора опустила руки.

— Я думаю, у меня ничего не выйдет, папа. Рауди любит Валерию — он сам это говорил.

— А ты в этом уверена?

Нора ни в чем не была уверена. Уже не была. Вряд ли бы Рауди так обнимал ее и целовал, если бы и вправду любил ее сестру.

— Валерия зашла навестить его… когда там была я. Он просил ее вернуться и снова работать на него. — Нора повернулась к плите и стала размешивать какао. Она до сих пор не разобралась, что же произошло между ее сестрой и Рауди Кэссиди. Что на самом деле означало предложение, которое он сделал Валерии? Настолько ли сильно было его желание иметь ее рядом, что он был готов закрыть глаза на ее брак с Колби? Эти мысли причиняли Hope боль.

— Ты уверена, что не путаешь раскаяние с любовью? — осторожно спросил отец. — Рауди и Валерия работали вместе очень долго. Ее помолвка стала для него сильным потрясением. Я думаю, что во время их ссоры — когда Валерия последний раз летала в Хьюстон — оба они наговорили вещей, в которых потом раскаивались.

— Валерия не отвергла его предложение. Она попросила дать ей время подумать. Отказалась дать ему ответ тут же. — Нора разлила какао по чашкам и понесла к столу. — Но знаешь, мне показалось, что Рауди именно этого от нее и ждал. Сначала он разозлился, но у меня сложилось впечатление, что больше для виду.

Дэвид усмехнулся и отхлебнул какао.

— Думаю, что мальчику было нелегко получить отказ от двух девушек в один вечер. Нора помолчала.

— Откуда ты знаешь, что я отказалась?

— Просто знаю. — Дэвид пожал плечами. — Не могу объяснить, почему, но знаю, что ты отказалась. А теперь ты передумала?

— Я много чего передумала. Раньше я была совершенно уверена, что приняла правильное решение, а сейчас сомневаюсь.

Мысль, что через несколько дней она расстанется с Рауди, приводила ее в трепет. Он, видимо, чувствовал то же самое. Он вовсе не нуждался в личной медсестре. Приняв его щедрое предложение, она не принесет никакой пользы. Она поедет с ним, чтобы развлекать его. Нора тяжело вздохнула.

Тут отец заметил сапфировое ожерелье.

— Что это? — спросил он.

Рука Норы потянулась к шее. Она кивнула:

— Рауди подарил мне его — по-моему, в качестве взятки. Думаю, что должна вернуть его. Просто я забыла, что оно на мне. Красивое, правда?

— Очень. Если хочешь совет: оставь его себе. Рауди не дает взяток. Он искренне благодарен за все, что ты сделала для него. — Отец допил свое какао и поднялся.

— Почему ты так уверен?

Отец немного помолчал, приподняв брови.

— Просто уверен. — С этими словами он повернулся и вышел из кухни.

Когда на следующий день Нора пришла в больницу, кровать Рауди пустовала.

Она зашла в его палату и застыла в недоумении. Проведя бессонную ночь, обдумывая снова и снова его предложение, она ощутила потребность поговорить с ним, даже если для этого ей пришлось бы прийти в больницу в выходной.

— Ищешь кого-нибудь? — раздался позади нее голос Рауди.

Она обернулась и увидела его сидящим в инвалидном кресле, нога была вытянута и покоилась на специальной подставке.

— Когда это произошло?

— Несколько минут назад. Черт, как же приятно наконец выбраться из постели!

Нора рассмеялась и сразу же сообразила, что ей надо делать.

— Представляю. Подожди минутку, я сейчас вернусь, обещаю. — Она забежала в сестринскую, просмотрела медкарточку Рауди и быстро вернулась.

— Что ты делаешь? — спросил он, когда Нора покатила его кресло по коридору. — Эй, куда мы едем? Не так быстро. У меня кружится голова, и потом, наконец-то у меня появилась возможность увидеть хоть что-нибудь. Долгие недели я смотрел на одни и те же стены.

— Потерпи, — радостно ответила Нора. Она испытала сильный шок, увидев его постель пустой. Когда же она сообразила, что сможет для него сделать, то очень обрадовалась. Теперь она просто искрилась весельем.

— Ты меня похищаешь? — пошутил он, когда Нора вкатила кресло в лифт. — Эксцентричный поступок, но я согласен.

— Тогда помалкивай, — ответила она, улыбаясь священнику, который ехал в лифте вместе с ними.

— Я всегда знал, что ты от меня без ума, — продолжал Рауди. — Но никогда не думал, что настолько.

— Рауди! — Она округлила глаза, потом посмотрела на священника. — Извините его, святой отец, последние несколько недель он был прикован к постели.

— Я понимаю, — ответил священник, взглянув на ногу Рауди.

— Были и другие… осложнения, — добавила Нора с театральным вздохом.

— Бедный юноша. Я помолюсь за вас, молодой человек.

— Спасибо, святой отец, — поблагодарил Рауди с таким серьезным видом, что Нора чуть не прыснула со смеху.

Утро выдалось великолепное. Светило солнышко, но земля еще хранила свежесть росы. Теплый ветерок был напоен цветочным ароматом. Щеглы, малиновки и другие пичужки звонко чирикали в кронах деревьев.

По мощеной дорожке Нора вкатила кресло на небольшой холм, заросший розовыми кустами. Оттуда был виден весь город, он расстилался перед ними как узорчатая ткань. Нора прошла вперед, желая наблюдать за лицом Рауди, когда перед ним откроется ее родной город.

Он долго молчал.

— Мирный уголок, верно?

— Да, — тихо ответила она. — Здесь люди все еще любят друг друга. — Она присела на каменную скамью, вдыхая утренний воздух.

— Вот почему ты не хочешь ехать со мной? — спросил Рауди, любуясь городом. — Тебе не хочется покидать Орчард-Вэлли?

— Нет, — честно ответила она. — Дело в тебе.

— Во мне? — Он был удивлен и обижен. — Это из-за ожерелья, не так ли? Ты уверена, что если я сделал тебе подарок, то потребую от тебя быть не только медсестрой?

— Нет, — быстро ответила она, — такое даже не приходило мне в голову. Есть много других причин. — Она вздохнула и откинулась на нагретую солнцем спинку скамейки. — На меня никто не производил большего впечатления, чем ты, Рауди Кэссиди. Твои деловые качества, твоя решительность, твоя жизнерадостность. К тому же ты добрый. Когда я готова была решить, что ты самый эгоистичный и избалованный человек из всех, кого я встречала, ты совершил поступок, который совершенно перевернул мое представление о тебе.

— Что именно?

— Ты предложил моей сестре вернуться к тебе на работу.

— Просто я сделал глупость. Мы оба это понимали. Выходит, мне надо было загладить свою вину. Ты думаешь, это потому, что я в нее влюблен. — Он замолчал, словно пытаясь понять выражение ее лица. — Но даже не в этом дело. Ты знаешь, я почувствовал себя обманутым, когда Валерия вернулась в Хьюстон помолвленная. Я сильно скучал по ней в ее отсутствие и мечтал о ее возвращении. А тут вдруг она заявила, что выходит замуж за какого-то врача. — Он тряхнул головой. — То, что она выходит замуж за Колби, было как пощечина.

У Норы словно груз с плеч свалился. Услышанного оказалось достаточно, чтобы заставить ее прижаться губами к его щеке.

— За что это? — Рауди удивленно поднес руку к лицу.

— За то, что ты правильно назвал имя Колби. — Она облегченно рассмеялась. Рауди преодолел свое предубеждение против мужа Валерии, приняв и ситуацию, и человека. Нора поняла, что с ним произошло: его гордость подверглась жестокому испытанию. Рауди привык быть хозяином положения, и вдруг в случае с Валерией это оказалось не так. — Извини, — произнесла она. — Я не хотела прерывать тебя.

— Не торопись. — Он завел руки за голову, греясь на солнышке. — Как ты поступишь, если я произнесу имя Колби правильно три раза?

— Не знаю, — улыбнулась Нора, — наверное, выкину что-нибудь сумасшедшее.

Рауди весело рассмеялся, потом посерьезнел.

— Черт, я ведь скоро тебя потеряю. Нора опустила глаза и погрустнела.

— Я тоже скоро потеряю тебя, — прошептала она.

Он потянулся к ее руке, накрыл ее своей.

— Поехали со мной, Нора, — снова попросил он. — Я что-нибудь сотворю с этой больницей. Если придется — куплю ее, но я хочу, чтобы ты была рядом со мной.

Искушение было таким сильным, что Нора закрыла глаза, противясь исходящему от него физическому притяжению.

— Я… не могу…

— Почему? — воскликнул он, выведенный из себя. — Я не понимаю. Ты хочешь поехать, я это знаю, и я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Неужели это так сложно понять?!

Нора обхватила его лицо руками. Он был ей очень дорог. Прощаясь с ним, она чувствовала, как умирает что-то внутри нее.

— Ответь мне, — попросил он. Противоречивые чувства переполняли Нору, слезы наворачивались ей на глаза.

— Ты должен кое-что понять, Рауди. Сейчас ты знаешь меня как хорошую медсестру, младшую сестру Валерии, но ты не знаешь, какова я на самом деле. У меня много друзей, я люблю вечеринки, но в целом я — домашняя женщина. Мне нравится путешествовать, но сердце мое всегда остается дома. Я люблю печь и вязать. Каждый год я сажаю несколько грядок с овощами.

Лицо его приняло недоуменное выражение.

— Я не похожа на Валерию. Она очень талантливая, я — нет.

— Не думаешь же ты, что я вас путаю?

— Нет, — просто ответила она. — Но я не хочу, чтобы ты считал, что я вторая Валерия.

Он широко раскрыл глаза и покачал головой.

— Нет, Нора, дело не в этом.

— Тебе не нужна медсестра. У тебя все будет хорошо, если ты проявишь немного здравого смысла. Теперь, когда растяжки сняты, ты пройдешь курс терапии. Тут я тебе не смогу помочь: этому я не обучалась.

— Мне нравится быть рядом с тобой, — произнес он, словно защищаясь. — Разве это так плохо?

— Нет.

— Так в чем же дело?

— Ты не знаешь, что я за человек…

— Я очень хочу это узнать. Если бы только ты не была так упряма и дала мне хоть малюсенький шанс…

— Я слишком старомодна, — продолжила она, игнорируя его напор. — А ты… нет. Я из тех женщин, которым нравится сидеть у камина и вязать по вечерам. Я не авантюрного склада, не люблю рисковать, как Валерия. Мне нравится мой маленький уютный мирок. И… мне хочется когда-нибудь выйти замуж и создать семью.

— Я собираюсь нанять тебя в качестве медицинской сестры, — насупился Рауди. — А ты толкуешь мне о семье и детях. Этого достаточно, чтобы мужчину хватил инфаркт. Ты права. Забудь мое предложение.

Нора не сумела выразить свою мысль. Получилось, будто она требует от него предложения руки и сердца. В действительности это было не так. Она отказалась из чувства самосохранения. Потому что было слишком легко потерять голову из-за Рауди Кэссиди. Неизвестно, что из этого могло бы выйти.

По его собственному признанию, он был не из тех, кто женится, он не женился даже на Валерии, которую любил. Ничто в жизни Рауди, ни жена, ни дети, не значило бы для него больше, чем ЧИПС.

На следующий день рано утром Рауди должны были выписать из больницы. Дежурство Норы начиналось в семь часов. В девять стали прибывать цветы. Каждому члену персонала, обслуживающего второй этаж больницы, вручались огромные букеты роз и орхидей. Рауди стремился выразить свою благодарность за заботливый уход. Этот жест растрогал Нору, показал, каким внимательным и щедрым он может быть.

Она с надеждой ждала этого дня. Через несколько часов бесчестный Рауди Кэссиди покинет больницу. Он навсегда оставит в покое Орчард-Вэлли и ее — Нору.

Заранее заказанный лимузин ждал у бокового подъезда больницы, чтобы оградить Рауди от любопытных репортеров.

Карен Джонсон спросила Нору, не хочет ли она везти кресло Рауди. Она согласилась. Из больницы лимузин доставит Рауди в Портленд, где у него назначена короткая пресс-конференция перед отлетом в Техас.

Скоро закончится его пребывание в Орчард-Вэлли. ЧИПС и хорошо знакомый ему мир ждали его. Нора понимала, что он никогда больше не вернется.

Часом позже она катила инвалидное кресло по коридору к его палате и вдруг увидела своего отца. Она настолько удивилась, что застыла как вкопанная.

— Папа, что ты тут делаешь?

— Неужели здесь никого нельзя навестить, чтобы тебя не засыпали вопросами?

— Конечно, можно, но я не знала, что тут кто-то из твоих знакомых.

— А никого и нет. Я пришел поговорить с этим буяном Кэссиди.

— Рауди?

— А тут у вас есть еще буяны-ковбои?

— Нет… Но его сейчас выписывают. Она не представляла, что хочет сказать ему отец. Вся их семья питала интерес к Рауди. Карен рассказывала, что Колби недавно заходил к нему. По-видимому, молодые люди поладили, так как был слышен их смех. Рауди не рассказал Hope об этой встрече, впрочем, у них почти не было возможности поговорить.

— Шофер Рауди подождет, — уверенно сказал Дэвид. — Обещаю, что не задержу его надолго.

— Но, папа…

— Дашь нам десять минут? И проследи, чтобы не мешали.

Сердце Норы забилось.

— Что ты собираешься ему сказать? Отец остановился и положил руку ей на плечо.

— Я не собираюсь ничего говорить ему о моих снах, если тебя беспокоит это. Он так напугается, что мы вряд ли увидим его снова.

— Папа!

— Это была бы никуда не годная идея, Нора! Когда он услышит о шестерых малышах, то убежит так быстро, что у тебя голова закружится.

Рауди убежит… Ее голова уже кружилась.

— Зачем ты хочешь его видеть?

— А вот об этом, моя милая Нора, я скажу ему самому.

Нора унаследовала спокойную натуру своей матери. Ее трудно было вывести из себя, но отцу удалось это сделать за несколько минут. Она нетерпеливо ходила туда-сюда мимо двери в палату Рауди, жалея, что слишком толстые стены не позволяют ей слышать их разговор.

Меньше чем через десять минут, показавшихся ей вечностью, отец вышел, улыбаясь от уха до уха. Нора замерла.

— Он приличный парень, ты как считаешь? Слишком взволнованная, чтобы говорить, Нора кивнула.

Заговорщически подмигнув, отец зашагал прочь.

Она постаралась взять себя в руки. Зайдя в комнату Рауди, она обнаружила его сидящим на кровати и полностью одетым. Ковбойская шляпа лежала рядом.

— Тут только что был твой отец.

— Я знаю, — ответила она как можно спокойнее. — Он сообщил тебе что-нибудь важное?

Немного помолчав, Рауди кивнул:

— Да. — Но не сказал, что именно, предоставив Hope мучиться предположениями.

Зашел Роббинс и доложил, что лимузин ждет. Нора прикатила кресло и помогла Рауди сесть, старательно уложив его ногу поудобнее. Это заняло некоторое время, пока она не поняла, что больше тянуть невозможно. Рано или поздно он уедет.

Миссис Эмериш уже ждала внутри лимузина. Шофер приготовился помочь Рауди, Роббинс тоже стоял рядом, готовясь быть полезным. Но Рауди отверг их услуги.

— Минутку. — С помощью костылей он поднялся из кресла и стал прямо. Первый раз Нора увидела его стоящим во весь рост и поразилась, какой он высокий. Она едва доставала ему до плеча. — Ну, мой ангел, — мягко произнес он, глядя на нее, — до свидания.

Она кивнула, обнаружив, что комок в горле мешает ей говорить.

— Жаль, не могу сказать, что приятно провел время.

— Ты войдешь в форму даже раньше, чем предполагаешь, — улыбнулась Нора.

— Думаю, да, — согласился Рауди. Он ласково погладил ее по щеке. — Послушай, береги себя. — И отвернулся.

Глава 7

Рауди Кэссиди — просто болван! — решила Нора: его машина скрылась из виду, а он даже не обернулся. Он мог хотя бы поцеловать ее на прощанье. Он мог оставить ей хоть это последнее воспоминание.

Нора расправила плечи, решив про себя, что пора вычеркнуть этого человека из своей памяти. И Из своего сердца.

Я начну сейчас же, думала Нора, возвращаясь в больницу с твердым намерением позвонить Рэю Фолсому, в рентгеновское отделение. Он приглашал ее пообедать на прошлой неделе или даже раньше, но тогда она была занята Рауди и отказалась.

Нора остановилась перед регистратурой, думая послать Рэю записку. Дежурная, Дженис Уилсон, выжидательно подняла на нее глаза.

— Тебе что-то нужно? — спросила Дженис.

Вздохнув, Нора положила руки на стойку и уже открыла было рот… но вместо этого отрицательно покачала головой. Она еще не готова встречаться с кем-либо.

Кроме как с Рауди Кэссиди.

Прошла неделя. Нора могла поклясться, что это были самые длинные семь дней в ее жизни. К счастью, приготовления к свадьбе Стеффи помогали легче переносить отсутствие Рауди. Нора с радостью посвящала предсвадебным хлопотам каждый вечер.

Она заметила, как пристально члены ее семьи наблюдают за ней, и делала все, чтобы выглядеть бодрой и беспечной. Само собой, она не ждала звонка от Рауди. Он поговорил с ней начистоту, но она отвергла его предложение. Все кончено. Это было совершенно ясно.

— Что-нибудь слышно от Рауди? — спросила Валерия, когда они втроем сидели вокруг кухонного стола, мастеря украшения для свадебного торжества. Они наполняли пластиковые бокалы шоколадными конфетами, обертывали каждый в цветную бумагу и украшали искусственными яблочными цветочками и розовыми ленточками.

— Нет, — ответила Нора на бестактный вопрос. Она постаралась, чтобы голос не выразил огорчения. — Не думаю, что он когда-нибудь позвонит.

Ей очень хотелось спросить сестру о том же, но она сдержалась. Нора была уверена, что Валерия еще не приняла окончательного решения.

— Зная Рауди, можно предположить, что он просто ждет, чтобы ты сама ему позвонила, — высказала мысль Валерия.

— Я? — удивилась Нора. — Но зачем?

— Сказать ему, что ты передумала и хочешь работать на него. Я уверена — это та же игра, которую он вел со мной.

У Норы внутри все вскипело. Сестра сомневалась в ней, считая, что она может изменить свое решение. Это оскорбило Нору.

— Он знает, что этого не будет, — сказала она холодно. — И ты тоже!

Валерия удовлетворенно усмехнулась.

— Он — известный игрок! И он умеет выжидать.

— Но я не позволю играть с собой! С излишним усилием Нора обмотала сеточку вокруг пластикового бокальчика и передала его Стеффи, которая прикрепляла бантики.

— Мужчина не так быстро понимает подобные вещи, как женщина, — философски изрекла Стеффи.

Нора не ответила на ее замечание, и разговор снова перешел на общие темы.

Мысль позвонить Рауди никогда не приходила Hope в голову. Но неожиданно ей показалось, что как медсестра она могла бы поинтересоваться ходом его выздоровления. Валерия первая заронила в нее эту мысль, теперь же Нора начала серьезно размышлять над этим…

— Интересно, как дела у Рауди? — спросила она отца этим же вечером. Ей хотелось, чтобы он посоветовал ей спросить самого Рауди о его здоровье, но отец не сделал этого.

— Мы бы наверняка узнали, если бы у него было что-то не в порядке, — сказал он брюзгливо. — Репортеры сообщают каждую деталь из его жизни. Готов спорить, что телевидение тут же сообщит, если у него возникнут проблемы.

Только и всего.

— Утром звонил Рэй Фолсом. Я… я собираюсь поужинать с ним завтра» вечером, — сказала она отцу. Ценой больших усилий Норе удавалось поддерживать в себе желание идти на свидание. Но после недели мучительных раздумий, попыток убедить себя, что она не скучает по Рауди, Нора твердо решила развлечься.

Рэй удивился, когда Нора приняла приглашение. Несмотря на то что раньше отказывала ему, она решила пойти с ним куда-нибудь, и вовсе не под действием внезапного побуждения. Он как раз то, что нужно, уговаривала она себя. Даже Валерия одобрила поступок Норы.

— Это пойдет тебе на пользу, — заверила она сестру.

Но к тому времени, когда Рэй заехал за ней, Нора уже не была так уверена в этом. Он принес ей цветы; Hope понравилась его предупредительность, но лучше бы он этого не делал. Она тут же почувствовала себя виноватой: хоть она и согласилась пообедать с ним, мысли ее были с Рауди Кэссиди. Это было нечестно по отношению к Рэю, такому мягкому и деликатному.

— О, Рэй, — сказала она, прижимая небольшой букет розовых гвоздик к лицу и вдыхая их нежный аромат. — Как это мило!

Он обрадованно улыбнулся.

— Я давно надеялся, что мы пойдем куда-нибудь вместе, Нора Она с трудом улыбнулась в ответ. Проклятые сомнения не переставали мучить ее.

Телефон зазвонил, когда она искала вазу. Стеффи взяла трубку на втором звонке и заглянула на кухню, где Нора болтала с Рэем и ставила в вазу цветы.

— Это тебя. Хочешь, я спрошу, что передать?

— Ах… — Нора глянула на Рэя.

— Иди же, — сказал Рэй, посмотрев на часы. — У нас еще много времени. Нора взяла трубку на кухне.

— Алло, — сказала она рассеянно.

— Здравствуй, мой ангел! Нора готова была упасть, так она была потрясена.

— Рауди…

Хорошо, что она стояла спиной к Рэю. Краска залила ее лицо, она почувствовала, что дрожит.

— Ты скучала по мне?

— Я… я была занята.

— Я тоже, но это не мешало мне думать о тебе.

Нора не позволила себе признаться в том, что он не выходил у нее из головы с момента его выписки из больницы. Не тогда, когда Рэй стоит всего в нескольких шагах от нее. Она не могла быть такой бессердечной.

— Послушай, ангелочек, — продолжал Рауди, хотя она молчала. — Я в Портленде.

— Да? — Ее сердце забилось с радостным возбуждением. Он был менее чем в шестидесяти милях отсюда.

— Я с Роббинсом прорабатываю некоторые детали проекта расширения компании; на это уйдет час-другой. Я решил послать за тобой машину прямо сейчас. К тому времени как ты приедешь, я уже закончу, и мы пообедаем.

— О, Рауди…

— Очень хочется тебя снова увидеть. Будь я проклят, но я скучал по тебе, и надеюсь, ты чувствовала то же.

Нора была готова заплакать; более неудачного времени для такого предложения нельзя было придумать.

— Я не могу, — сказала она. — Извини, но я не могу.

— Почему? — нетерпеливо спросил он. — Ты работаешь?

— У меня уже другие планы.

— Отмени все, — сказал он со своей обычной самонадеянностью. — Я вряд ли скоро буду здесь снова.

— Я не могу.

— Почему, черт возьми?

— Меня пригласили пообедать, и мы уходим прямо сейчас.

Наступила долгая пауза.

— Пригласил мужчина или женщина?

— Мужчина.

Нора почувствовала, как его злость вибрирует в телефонных проводах. Рауди решил, что она будет готова на все, стоит ему позвонить. Он не сомневался, что всю прошлую неделю она только и делала, что ждала его. По правде говоря, так и было, но она постаралась спрятать свои чувства и жить дальше. Этот человек просто невозможен, подумала она. Он же знал, что вскоре будет в этих краях, было совсем не сложно заранее договориться о встрече. Вместо этого он ждал до самой последней минуты. И если теперь он злится, что его планы расстроены, то в этом ему некого винить, кроме себя.

Если бы не Рэй, она так бы ему и сказала.

— Понятно, — сказал Рауди после долгого молчания, — тогда развлекайся.

— Я так и сделаю.

— Пока, Нора. — Прежде чем она успела произнести хоть слово, он повесил трубку. Она закрыла глаза, чтобы прийти в себя. Когда у нее хватило сил повернуться к Рэю, он был занят разговором со Стеффи. Глаза сестры испытующе смотрели на нее.

— Это был Рауди, — сказала она, имея в виду, что Стеффи следовало бы предупредить ее, прежде чем она возьмет трубку.

— Я не была уверена, — кисло улыбнулась Стеффи, — но подумала, что это мог быть он. В другой раз буду знать.

— Ты готова? — спросил Рэй. Похоже, он ничего не заподозрил.

Она кивнула.

Удивительно, сколько удовольствия доставил ей этот вечер с Рэем. Молодой человек был совершенно очарователен. Нора не могла устоять перед его обаянием.

— Ты влюблена в этого ковбоя? — неожиданно спросил Рэй, когда вез ее домой. Поскольку она не сразу ответила, он добавил:

— Я все пойму.

— Я сама уже не знаю, что чувствую, — сказала Нора упавшим голосом.

— Иногда такой бывает любовь, — спокойно сказал Рэй. — Ты мне нравишься. Нора, и я надеялся, что у нас с тобой что-нибудь получится. Но… — он пожал плечами и взял ее руку, — в конце концов все проясняется. — Он легонько сжал ее пальцы. — Так всегда бывает. Если не веришь, то вспомни, что произошло с твоими сестрами за несколько последних месяцев.

Нора не знала, что сказать. Рэй был прекрасным человеком, внимательным и добрым. И он мог бы сделать счастливыми многих женщин. Но не ее.

Не отпуская ее руки, Рэй проводил ее к крыльцу. Он поцеловал ее в щеку, а затем прошептал:

— Как бы мне хотелось, чтобы ты так переживала из-за меня.

— Я испортила тебе вечер? — виновато спросила Нора.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Совсем нет. Я просто надеюсь, что этот твой ковбой все-таки поймет, как ему повезло.

Нора искренне сомневалась в этом.

— Спасибо за ужин, Рэй. Я прекрасно провела время.

Он еще раз поцеловал ее в щеку.

— Удачи тебе с ковбоем…

Нора открыла дверь и подождала, пока Рэй спустился со ступенек и сел в машину. Она махнула рукой на прощание и смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду, и только тогда вошла в дом.

Стеффи ждала ее у входа.

— Слава Богу, ты вернулась! — выпалила она.

— Папа? Он…

— Рауди Кэссиди здесь, — огорошила ее сестра, кивнув в сторону комнат.

— Здесь? Сейчас?

— Папа не дает ему скучать, — сообщила Стеффи. — Он здесь уже почти час и с каждой минутой все нетерпеливей.

Сердце Норы дико заколотилось. Она заставила себя спокойно войти в дом и даже изобразила улыбку Ее взгляд сразу же натолкнулся на Рауди, который стоял, тяжело опираясь на костыли и обозревая крыльцо из окна. Было ясно, что он видел поцелуй Рэя. Столь же ясно было, что это не пришлось ему по душе.

Высокий, стройный и такой красивый, что Нора с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею.

— Рауди, — хрипло сказала она. — Это… так неожиданно…

Отец поднялся с кресла и подмигнул ей.

— Я принесу вам по чашке кофе, — нашел он удобный предлог выйти из комнаты и оставить Нору наедине с Рауди.

Рауди повернулся на костылях, держа на весу правую ногу.

— Уверен, у тебя был приятный вечер, — сказал он сдержанно.

— Очень, — ответила она, сжав руки.

— Рад слышать. — Его слова прозвучали как угодно, но только не радостно… Нахмурившись, он внимательно смотрел на нее. Нора почувствовала себя неуютно под его испытующим взглядом.

— Сядь, пожалуйста, — предложила она, показав на кресло. — Я не ожидала, что ты заглянешь к нам.

— Разве от этого что-нибудь бы изменилось?

Нора вздрогнула от гнева, клокотавшего в его голосе.

— Надеюсь, папа не давал тебе скучать? — сказала она, не отвечая на его вопрос.

— Он старался. — Рауди уселся в кресло отца Норы, сама она села напротив, на кушетку.

— Я что-нибудь могу для тебя сделать? — спросила она.

Он медленно наклонил голову.

— Ты предлагала дать мне адрес солидного агентства, — неприязненно проговорил он. — Я до сих пор не нашел для себя медсестру. Сначала я решил, что обойдусь. Ты была так уверена, что я справлюсь сам… — Последние слова звучали как обвинение.

— А разве нет?

— Нет, — зло сказал он. — Я пережил адское время, пока не приспособился к этим чертовым костылям.

— Все зависит от практики. Медсестра не сделает этого за тебя, Рауди. Тебе придется самому научиться ходить на костылях.

Он что-то пробормотал в ответ, Нора не смогла разобрать слов. Судя по его настроению, это было только к лучшему.

— Я узнаю для тебя название и адрес агентства.

— Отлично.

Она вышла из комнаты и обнаружила Стеффи и отца под дверью. Они испугались и смотрели виновато. Нора свирепо глянула на них, уверенная, что они подслушивали ее разговор с Рауди.

Стеффи виновато улыбнулась и поспешила вверх по лестнице. Отец, хмыкнув, отправился на кухню, бормоча что-то о кофе.

Когда Нора вернулась с листком бумаги, Рауди массировал себе правое бедро.

— Нога все еще ноет? — спросила она.

— Ужасно болит, — ответил он с неуклюжей попыткой вызвать ее сочувствие.

— Ты принимаешь те лекарства, которые тебе выписали? — Она протянула ему листок бумаги.

— Я забываю, — сказал он резко. — Вот еще одна причина, почему мне нужна медсестра.

— Медсестра или нянька? — сладким голосом спросила она.

— Медсестра, — проворчал Рауди. Нора точно знала, чего хочет Рауди Кэссиди, и хотела сразу же дать ему понять, что манипулировать собой она не позволит. Если он что-нибудь хочет, пусть скажет просто и ясно.

— Ты и вправду думаешь, это агентство поможет найти то, что мне нужно? — спросил он, внимательно глядя на нее.

— Я просто уверена.

— Мне бы хотелось кого-нибудь помоложе, — сказал он и добавил:

— И блондинку, если можно. Ну, и, конечно, хорошенькую.

Нора чуть было не расхохоталась: поняв, что не получит ее немедленного согласия, он все время старается вызвать ее ревность.

— Разумнее было бы ориентироваться на профессиональные качества, Рауди. Довольно долго он не отвечал.

— Прошла неделя, — проговорил он, глядя ей прямо в глаза. — Семь дней.

— Семь дней, а кажется, больше, правда? — спросила она, отводя взгляд, не желая, чтобы он видел, как она несчастна и одинока и как тяжело ей притворяться.

— Гораздо больше, — подтвердил он с неохотой. — Я не ожидал, что буду так скучать. — Он снова посмотрел на нее. Нора сразу поняла: он ждет, что она передумает и согласится на его предложение.

— Я тоже по тебе скучала, — ответила Нора, слабея. Попытки разжалобить ее ничего не дали. Но сердце у нее было чувствительное, и он это знал.

— Ты была когда-нибудь в Техасе в это время года? — спросил он, вставая на ноги. С удивительной легкостью управившись с костылями, он быстро прошел несколько шагов. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. Один шаг. Один маленький шаг, и она кинется в его объятия.

Нора не знала, где нашла она силы остаться на месте, не поддаться ему.

— Так ты была? — повторил он вопрос. Нора покачала головой.

— Это лучшее место на земле.

— Такое же красивое, как наш Орчард-Вэлли?

Рауди усмехнулся.

— Можешь сама оценить.

Он ждал. Ждал, что она поедет, принесет свое самолюбие в жертву, только бы быть рядом с ним.

Нора прекрасно понимала, что будет, если она сделает этот шаг, если она согласится уехать с Рауди. Она влюбится в него еще сильнее, возможно, пожертвует всеми своими планами и надеждами, всем, что приносит ей радость, всем, что составляет ее личность. Она будет не в состоянии в чем-либо отказать ему. Она уже на полпути к этому.

Он совершенно ясно дал ей понять, что не собирается жениться. В его планы не входило заводить семью. Рауди подтвердил, что, даже если бы Валерия разорвала свою помолвку с Колби, он не женился бы на ней.

А если он не захотел жениться на ее сестре, то и на ней не захочет. И что касается женитьбы. Нора сомневалась, даст ли она свое согласие, если даже он сделает ей предложение. Размышляя о замужестве, она мечтала о человеке, который был бы для нее надежным спутником жизни, который разделял бы ее любовь к спокойному существованию, домашние хлопоты. Не о таком, как Рауди…

Нора была достаточно благоразумна и прагматична, чтобы понимать, что рано или поздно все эти проблемы встанут перед ними, даже если сейчас никто о них и не думает. И когда это случится, ей хотелось, чтобы он знал о ее принципах. Она и так уже достаточно опьянена любовью.

— Если в этих агентствах не смогут найти для тебя сиделку…

— Да? — нетерпеливо спросил он.

— Наверняка есть несколько таких же в Техасе, с прекрасной репутацией. Я могу поспрашивать для тебя.

Его лицо стало каменным.

— Ну и упрямая же ты!

— Это семейное. Странно, что вы не сталкивались лбами с Валерией.

— Не сталкивались, — сказал он, неуклюже отходя от нее. — Мы вместе стремились к одной цели. С тобой у нас цели разные. — Он дохромал до телефона и вызвал свою машину. — Ты хочешь того, чего тебе от меня не получить.

— Чего же это? — спросила она. Его глаза потемнели.

— Тебе нужна моя гордость.

Он ошибался, но, что бы Нора ни говорила, ей было его не переубедить, да и сил, чтобы попытаться это сделать, тоже не было.

— Приятно было снова повидать тебя, Нора, — сказал он безразлично.

— Мне тоже, Рауди.

— Если снова встретишься с Ральфом…

— С Рэем, — поправила она.

— Ну да, с Рэем. Я просто забыл.

— Не обязательно быть таким саркастичным.

— Ты права, — сказал он таким ледяным тоном, что комнату как будто наполнило морозным воздухом. — Как бы там ни было, желаю тебе всего самого лучшего. Уверен, что у вас с ним много общего.

Нора ничего не ответила.

— Я пришла сразу, как только узнала. — Валерия заглянула на следующее утро. Ее голос был слышен даже на кухне. — Что он ей сказал? — выпытывала она у Стеффи.

— Точно не знаю. Похоже, он хотел, чтобы она передумала и поехала с ним в Техас в качестве медсестры.

— Нора выставила его за дверь, так ведь?

— Скорее всего.

Сестры появились на кухне, и на лицах у обеих было написано сострадание.

— Как я поняла, Рауди заезжал сюда вчера вечером, — вежливо сказала Валерия. Похоже, она считала, что Нора пережила большой стресс.

— Правильно, он был здесь, — ответила Нора, продолжая размешивать масло для сдобных булочек с изюмом. Возня с тестом всегда помогала ей успокоиться. Некоторые женщины, когда у них плохое настроение, ходят по магазинам. Другие спят, читают или делают гимнастику. Нора что-нибудь пекла.

— Ну, а потом?

— Потом уехал.

— Думаешь, он появится здесь снова? Прижав к себе миску, Нора энергично взбивала масло.

— Кто его знает?

По правде говоря, она не надеялась, что он появится после выписки из больницы; его визит был полным сюрпризом. Тем не менее Нора не была настолько глупа, чтобы считать, что это может повториться. Отказ трудно пережить любому мужчине, а тем более Рауди, привыкшему получать все, что он хочет.

Он был у нее дважды, и она оба раза дала ему от ворот поворот. Не похоже, чтобы он стал повторять попытки.

— Рауди всегда был избалованным, — заметила Валерия.

— Как и всякий мужчина, — спокойно ответила Нора.

Валерия и Стеффи переглянулись.

— С ней все будет в порядке, — шепнула Стеффи, и Валерия, улыбнувшись, согласилась.

Нора хотела бы чувствовать себя такой же уверенной, какой ее видели сестры.

Имя Рауди больше не упоминалось, вплоть до следующего вечера. Отец Норы смотрел «Новости» и вдруг громко позвал ее.

— Иди-ка быстрее! — крикнул он. Нора вбежала на кухню и увидела отца, наклонившегося поближе к экрану.

— Рауди в местных «Новостях».

Она опустилась в кресло и приготовилась увидеть Рауди. «Новости Портленда» сообщали о компьютерной компании ЧИПС из Техаса, которая вскоре обоснуется в их регионе. Подписаны последние документы, и владелец ЧИПС, Рауди Кэссиди, в данный момент находится в их городе. Презентация фирмы состоится через две недели.

Камера отъехала от лица ведущего и стала приближаться к Рауди. Но внимание Норы привлек не он, а величавая блондинка в униформе медсестры, стоявшая рядом с ним.

Нора почувствовала спазмы в желудке.

Молоденькая блондинка, как раз то, о чем он говорил. И красивая…

— Нора! — Голос отца как будто разбудил ее. — Все в порядке?

— Отлично, папа, — ответила она бодро. — Как же иначе?

Резко зазвонил телефон. Отец взял трубку; видимо, это звонила Валерия. Нора вернулась на кухню, чтобы закончить приготовление ужина. Она старалась сосредоточиться на работе, не позволяя эмоциям захватить власть над нею.

Она приняла решение.

Рауди принял свое.

— О, Стеффи! — У Норы дух захватило, когда она увидела сестру. — Какая ты красивая!

Стеффи остановила свой выбор на нетрадиционном свадебном наряде. Она заказала кремового цвета полудлинное кружевное платье с заниженной талией. Гирлянда нежных розовых бутонов украшала ее блестящие черные волосы.

Нора не могла оторвать взгляд от своей преобразившейся сестры. Стеффи выглядела не только прекрасной, но и необыкновенно счастливой; она излучала безмятежность и спокойствие.

— Все уже вышли и ждут, — объявила Валерия, входя в спальню. Она резко остановилась, увидев Стеффи. — О, Стеффи, — выдохнула она, слезы заблестели в ее глазах. — Мама бы тобой гордилась.

— Она как будто сейчас здесь, — прошептала Стеффи, сжимая свадебный букет. — Так странно, я думала, что буду тосковать по ней в этот день, а кажется, она стоит рядом со мной. Я никогда так явственно не ощущала ее присутствие.

— То же было и со мной в тот день, когда мы с Колби поженились, — призналась Валерия. — Здесь ее любовь, — добавила она просто.

Нора переживала то же, что и сестры, но не смогла сказать ни слова.

— Папа ждет, — сказала Валерия.

Противоречивые чувства переполняли Нору. Она была искренне рада за сестру и Чарлза, но сердце ее ныло. Никогда не ощущала она большего одиночества, оторванности от того, кого любила. У Валерии был Колби, у Стеффи — Чарлз, а у нее не было никого.

Она спустилась по лестнице со своими старшими сестрами и задержалась на крыльце.

Покрытые белоснежными скатертями столы стояли на ковре из чистой зеленой травы. Вокруг были расставлены белые стулья с фигурными железными спинками. Столы ломились от обилия угощений. Трехэтажный свадебный торт стоял на специальном столике, защищенном цветастым навесом.

Сама церемония происходила в яблоневом саду. Деревья гнулись под тяжестью плодов, ветер тихо шевелил их листья. Нежная музыка донеслась до Норы, и она поняла, что настало время, когда она должна возглавить маленькую процессию.

Сад был полон друзей и родственников. Нора повела остальных по галерее из арок, украшенных цветами. Валерия заняла место рядом с ней.

Стеффи шла за ними, сопровождаемая отцом. Глаза каждого были устремлены на невесту, и Нору переполняла гордость за свою красавицу сестру.

Одиночество, совсем недавно владевшее ею, исчезло. Она снова ощутила присутствие матери. Чувство это было столь сильным, что Hope захотелось обернуться, увидеть, что Грейс и вправду здесь стоит позади нее. Боль которую она испытывала только что, сменилась уверенностью, что в один прекрасный день она тоже найдет любовь, которую каждая из ее сестер обрела этим летом.

Стеффи задержалась возле пастора Уоллена, который всего пять недель тому назад поженил Валерию и Колби. Она нежно поцеловала в щеку отца и, улыбаясь, повернулась к Чарлзу.

Нора никогда не видела Чарлза столь радостным. Он улыбался своей невесте, он обнимал ее. Их взаимная любовь была почти осязаемой.

Нора стояла рядом с Валерией. Она была в том же розовом платье, что и на свадьбе старшей сестры. Валерия же надела бледно-голубое. Волосы Норы украшали шелковые цветы, а Валерия воткнула в пучок перламутровый гребень матери. Стеффи отдала свадебный букет из белых роз Hope, и та держала его во время церемонии.

Минуту спустя Стефания Блумфилд отдала руку и сердце Чарлзу Томазелли, и пастор Уоллен провозгласил их мужем и женой.

Со всех сторон раздавались поздравления. Стеффи с Чарлзом, смеясь, уворачивались от сыпавшихся на них зерен.

Нора, улыбаясь, глядела на счастливую чету, но вдруг брови ее нахмурились. Громкое тарахтенье раздавалось все громче. Она оглянулась в поисках его источника.

Через несколько минут она увидела приближающийся вертолет.

Разговоры затихли. Гости с любопытством наблюдали за тем, как вертолет, медленно описав круг, приземлился на шоссе. Отец невесты зашагал навстречу вновь прибывшим.

Сердце Норы билось в такт лопастям вертолета.

Дверь открылась, из нее высунулись два костыля, за ними появился Рауди Кэссиди. Он внимательно обвел взглядом толпу в поисках Норы. Найдя ее, он расплылся в улыбке.

— Я не помешал? — спросил Рауди.

Глава 8

— Не помешал? — с хохотом переспросила Нора. — Стеффи и Чарлз женятся!

Опершись на костыли, Рауди собрался было вылезти, но вдруг резко остановился.

— Еще одна свадьба?

Нора опять рассмеялась. Так счастлива была она видеть его, что уже не имело значения их ужасное расставание неделю назад. Она поспешила ему навстречу и обняла его. Нора посмотрела ему в глаза и поняла, что он также счастлив видеть ее. Толпа стала понемногу рассеиваться: молодожены позвали всех за стол.

— Если бы я знал, что здесь свадьба, бежал бы отсюда, как от чумы, — сказал Рауди.

— Почему ты так ненавидишь свадьбы? — спросила Нора, поднимая на него глаза.

— Посмотри, что со мной приключилось, когда я спешил на очередную свадьбу в вашей семье. — Он как раз вытащил правую ногу, гипс на которой доходил до середины бедра.

— Рад снова тебя видеть, Рауди, — сказал Колби. Мужчины обменялись кратким рукопожатием. Дэвид тоже поздоровался с Рауди, посмеиваясь над его склонностью устраивать эффектные выходы.

— Когда дело касается ваших дочерей, я вечно появляюсь не вовремя, — сказал Рауди, приветствуя главу семьи.

— Вовсе нет, — ответил тот, глядя на Нору. — Вы прилетели более чем вовремя. Правда, Нора?

Улыбаясь, она кивнула, вполне согласная. Совсем недавно она чувствовала себя одинокой и отчаявшейся; теперь театральное прибытие Рауди стало для нее неожиданным даром.

Все вернулись к свадебному столу, наконец-то оставив Нору и Рауди одних.

— Ты надолго? — спросила Нора. Было ясно без слов, что их свидание будет коротким.

— На несколько часов. Церемония открытия Северо-Западного отделения ЧИПС состоится во второй половине дня.

Нора проводила его к креслу и помогла сесть. Когда он бросил костыли на траву, она огляделась.

— Где же она? — спросила Нора, имея в виду белокурую медсестру.

Рауди не стал притворяться, что не понимает, о ком речь. Он нахмурился и шепотом пробормотал что-то неразборчивое.

— Что-что? Извини, я не расслышала, — сказала Нора нежно.

— Тебе и не нужно слышать. Если я скажу тебе, ты будешь злорадствовать.

— Нет, не буду, — пообещала она, подавляя улыбку.

— Ну хорошо, — сказал Рауди, — раз уж ты настаиваешь. Она у меня больше не работает.

— Почему же? Ты был так уверен, что тебе необходима медсестра.

— Я… да, она была нужна. К сожалению, та, которую я нанял, оказалась дочерью Аттилы, царя гуннов. Дело в том, что внешность блондинок обманчива. Вы все выглядите так, как будто вы чистые и светлые.

— Мы такие и есть.

Рауди не ответил и состроил такую гримасу, что Нора не удержалась от смеха.

— Мне все еще нужна медсестра, — сказал Рауди, — но я хочу только тебя. Раз ты проявляешь свое проклятое упорство, я буду делать то же самое.

Жестом из немого кинематографа Нора приложила руку ко лбу и затравленно вздохнула.

— Жизнь тяжела, Рауди.

Он коснулся указательным пальцем ее носа.

— Я знал, что ты будешь злорадствовать.

— Извини, — сказала она смеясь. — Я ничего не могу с собой поделать.

Рауди взял ее руку и крепко сжал в своей.

— Ты просто прелесть, Нора. Я скучал по тебе больше, чем…

— Ты скучал по возможности настоять на своем, — с иронией заметила она. Рауди усмехнулся.

— Скажи мне, ты встречалась с Ральфом в последнее время?

— С Рэем? Нет. Рауди заколебался.

— Я не имею права просить тебя не встречаться с другими.

— Не имеешь, — согласилась Нора.

— И все-таки… — Рауди нахмурился. — Я не собираюсь отрицать, что меня беспокоит этот парень.

— Почему? — Любой, кто взглянул бы на нее в эту минуту, понял бы, как сильно она любит Рауди. Рэй был только другом, не больше. Ей не хотелось заставлять Рауди ревновать.

— По-моему, я больший эгоист, чем думал, — признался он. — Я хочу, чтобы ты была только моей.

Нора решила переменить тему. Не было смысла обсуждать эту: она была слишком болезненной и ничего нельзя было изменить.

— Ты голоден? — поинтересовалась она, заметив, что гости дружно набросились на еду.

— Ужасно, — ответил он, но, как только она встала, чтобы пойти за тарелкой, схватил ее за руку. — Это не та пища, которая мне нужна. — Его темные глаза притягивали, Нора невольно двинулась к нему.

— Не здесь, — сказала она, останавливая себя.

— Где же? Нора, я чертовски хочу обнять тебя. Это желание не отпускает меня с той минуты, как я вышел из больницы.

— Рауди, мы на свадьбе моей сестры.

— Ты можешь позволить себе оставить ее ненадолго.

— Да, но…

— Нора, — решительно сказал он, — нам нужно поговорить.

— Тебе нужны не разговоры, Рауди Кэссиди, и мы оба это знаем.

— Да? А что же нужно тебе? Нора вздохнула.

— То же самое, — тихо ответила она. Рауди огляделся кругом и поднял костыли.

— Иди вперед.

— Рауди…

— Мы сделаем вид, что собираемся взять себе что-то, из угощения, а сами незаметно ускользнем. Только пару минут. Нора, — вот все, чего я прошу.

У нее не было сил отказать ему. И себе. Время, когда они были вместе, всегда так быстро пролетало, а он был так нужен ей. Нужен больше, чем кто бы то ни было.

Если кто-то из гостей и заметил, как Нора и Рауди исчезли из пестрой толпы, то не подал виду. Она привела Рауди в ту часть сада, где недавно проходила свадебная церемония. Теперь здесь было безлюдно и тихо. Легкий ветерок перебирал листья фруктовых деревьев.

Понимая, что Рауди гораздо удобнее было сидеть, чем стоять, она подвела его к креслам перед аркой.

— Надеюсь, ты ни на что не намекаешь, — Рауди кивнул на высокие, полные цветов корзины.

Он осторожно опустился в кресло. Нора села рядом. Рауди обнял ее за плечи. Она опустила голову ему на грудь и закрыла глаза.

О такой минуте она мечтала. Минуте примирения без споров и ссор.

Он погладил ее по волосам и улыбнулся.

— Никогда не встречал женщины, похожей на тебя. — Он поцеловал ее в висок. — К тому же я не знаю никого, кто бы так плохо играл в шашки.

Оба засмеялись, и Нора повернулась, чтобы увидеть его лицо. Смех искрился в его глазах. Нора инстинктивно вытянула губы для поцелуя.

Рауди не разочаровал ее. Прикосновение его губ было нежным и нетребовательным.

Никогда Нора не испытывала такого блаженства.

— О, Рауди, — прошептала она счастливым голосом, глаза ее закрылись. — Я так скучала.

Он снова прикоснулся к ней губами, и теперь поцелуй был долгим и страстным. Чувства переполняли Нору, она повернулась в кресле и обвила его шею руками. Когда губы их разъединились, оба они задыхались.

— Поедем со мной сегодня же, — предложил он.

Приглашение было столь соблазнительным, что Нора не знала, как ответить.

— Мне бы очень хотелось, но я не могу оставить семью. Нет, не в день свадьбы Стеффи.

Рауди весь напрягся, и Нора поняла, что он борется со своим разочарованием.

— Понимаю, хоть это мне и не нравится.

— Расскажи мне еще раз, — прошептала она, поднимая на него глаза, — какой плохой медсестрой была та блондинка.

— Ты ревновала?

— Безумно.

— Так ты передумала? — с надеждой спросил он.

Она покачала головой.

— Я просто поражена, как ты здорово приспособился к этим костылям. Ты прекрасно справляешься и без меня.

Его глаза стали серьезными.

— В этом ты ошибаешься, Нора. — Он еще раз поцеловал ее с желанием, вызвавшим в ней ответный трепет.

Они вернулись к свадебному празднеству. Нора принесла им обоим по тарелке с фруктами и разнообразными закусками. Они кормили друг друга лакомыми кусочками, пили шампанское, болтали и смеялись, и часы казались им минутами.

Вертолет прилетел, когда Стеффи и Чарлз разрезали свадебный торт. Нора увидела приближавшуюся стальную стрекозу и с ужасом поняла, что она отнимет у нее Рауди.

Она заставила себя улыбнуться. Все-таки ей досталось несколько прекрасных часов, когда они были вместе.

В глубине души она понимала, что с Рауди так всегда и будет. Несколько минут здесь, полчаса там, объятия украдкой, редкие свидания.

Она одиноко стояла на лужайке, хотя гости были где-то рядом, а вертолет поднимался вверх. Она махала руками до тех пор, пока, как ей казалось, Рауди видит ее.

Рауди ничего не сказал о том, когда они встретятся вновь, но Нора знала, что это случится скоро. Так должно быть. Никто из них не вынесет долгой разлуки.

К ней спешила Валерия.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Нора ответила ей бравой улыбкой.

— Я в порядке.

— Ты уверена?

Она кивнула, сдерживая слезы.

Рауди звонил в течение трех следующих вечеров, и они каждый раз говорили по часу. Болтали о пустяках, о том, как прошел день, ну и о важных вещах тоже. Она рассказывала ему о романе Стеффи и Чарлза и почему молодожены проводят медовый месяц в Италии. Рауди говорил о своей семье, вернее, о том, как убили его родителей, когда он был маленьким, о том, как он рос, переходя из одного воспитательного дома в другой.

Рауди всегда звонил поздно вечером, и, учитывая разницу во времени, в Техасе было далеко за полночь, когда они заканчивали разговор. Ему не нужно было напоминать Норе, что он жертвует часом сна ради беседы с ней. Она и так знала.

— Завтра утром я собираюсь в Сан-Франциско на встречу с важными акционерами, — сказал он вечером во вторник. — Встреча, возможно, затянется. Вряд ли я смогу позвонить тебе.

— Я понимаю. — И она действительно понимала. Компания ЧИПС для Рауди всегда была на первом месте. Она заменяла ему семью, которой он лишился, надежное пристанище, без которого он вырос. Вот откуда бралась та страсть, что заставляла его отдавать бизнесу все силы.

— Не думай, что мне этого так хочется, Нора.

— Конечно, нет. — Она нисколько не сердилась. — Все хорошо, Рауди.

Она старалась смириться с тем, что так всегда и будет. Компания будет составлять главную часть его жизни.

— Когда ты вернешься домой?

— Не раньше субботы.

— Я работаю в эти выходные, — сказала она, скорее чтобы поддержать разговор, чем думая заинтересовать его своим сообщением. — Мне надо отдать дни подруге, которая заменила меня в день свадьбы Стеффи. Мы работаем по скользящему графику. Он меняется каждые четыре недели, и мы имеем возможность достаточно времени посвящать семье.

— Почему ты работаешь? — В вопросе не было ни грана иронии; его любопытство было искренним. Нора не испытывала финансовых проблем, она просто любила свою работу, стремилась сделать свою жизнь более нужной, полной и осмысленной. Ей казалось, что Рауди одобрит ее поведение.

— Моя мама была медсестрой. Ты, наверное, не знал?

— Наверно, знал, так как совсем не удивлен.

Нора улыбнулась в трубку.

— Ну вот, и еще маленькой девочкой я решила, что стану медиком.

— Твоя мама работала, уже будучи замужем?

— Нет, вскоре после того, как она вышла замуж за отца, она ушла из больницы. Когда забеременела.

— Она скучала по больнице?

— Уверена, что да. Но, став старше, она смогла реализовать свои медицинские познания в другом. Местные жители нанимали сезонных рабочих для сбора яблок, и мама организовала небольшой оздоровительный центр для них. Она работала там, пока сама не заболела. Тогда они с папой основали специальный фонд, и теперь рабочие и их семьи могут обращаться в оздоровительный центр Орчард-Вэлли. — Нора тяжело вздохнула. — Она была необыкновенная женщина. Жаль, что ты не знал ее, Рауди…

— Да, жаль, но я и так догадывался, что она была удивительным человеком. Ведь это она воспитала тебя, не так ли?

В устах Рауди уже и это было чуть ли не признанием в любви. Нора не ожидала от него цветистых слов, разве что ничего не значащих, типа «мой ангел».

— Для нас было бы гораздо удобнее, если бы ты работала в обычные часы, как все, — сказал Рауди через минуту. — Несколько дней дежурства, потом — отдых. А ты еще часто задерживаешься после смены. Просто горишь на работе!

— Разве? — она издала короткий смешок. — Но ведь и ты такой же. Еще похлеще. Удивительно, что ты еще не сгорел!

— Я — другое дело.

— То же самое, — настаивала она. — Мы оба это знаем. Ты просто из гордости не хочешь признать этого. — Она помолчала, задумавшись. — Знаешь, Рауди, ты прав. Работа не так важна для меня, как для тебя.

— Что особенного в том, что я так увлечен своей компанией? — возразил Рауди. — Не забывай, это я основал ЧИПС. Для меня это больше, чем работа. Никто не заставляет меня работать по восемнадцать часов в день — я сам так хочу.

Hope не надо было напоминать об этом. Вздохнув, она сменила тему и стала расспрашивать о его завтрашних делах.

Когда разговор закончился, Нора спустилась вниз. Бесцельно блуждая по дому, она очутилась у двери отцовской комнаты.

— Не хочешь чашечку горячего шоколада? — спросила она. Это предложение было поводом для начала разговор.! и она надеялась, что отец поймет это.

Конечно, он понял. Отложив книгу, Дэвид поднял на нее глаза.

— С удовольствием. Давай помогу. Прежде чем она успела ответить, отец поднялся и направился вслед за ней на кухню. Пока дочь доставала кастрюлю, он вытащил молоко из холодильника. Нора была рада видеть его таким энергичным. Просто чудо, что он так быстро поправляется, подумала она.

— Как там Рауди? — спросил он, понимая, что именно об этом ей хочется поговорить.

— Хорошо, — пытаясь казаться безразличной, ответила она. — Утром он едет по делам в Сан-Франциско. Я спросила его, как часто он там бывает, и он ответил, что за последние полгода был в тех краях раз десять.

— Несколько раз с ним ездила Валерия, верно?

— Да, — сказала Нора. — Представляешь, за все время, что он пробыл в Сан-Франциско, он не видел ни города, ни окрестностей. Я выяснила, что, кроме аэропорта, гостиницы и комнаты переговоров, он ничего не видел.

— Рауди Кэссиди очень занятой человек.

— Неужели ты не понимаешь? — крикнула Нора, сама удивляясь своей горячности. — Работой он себя в гроб вгоняет, а ради чего? Ради компании, которая отойдет его дальним родственникам, а те не видели его лет двадцать и, может быть, еще и продадут его пакет акций. Все это достанется совсем незнакомым людям.

— Тебя волнует, что у Рауди нет наследников? — Отец поставил на стол две керамические кружки.

— Что меня беспокоит, — кипятилась Нора, — так это то, что он замучает себя без всякой на то причины. Он заработает инфаркт, как ты. Он ест вредную пищу, не занимается спортом и работает как вол!

Дэвид кивнул и усмехнулся.

— Ты знаешь, что я думаю по этому поводу? — спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил:

— Рауди Кэссиди нужно жениться. Тебе не кажется?

Как ни старалась Нора сосредоточиться на своих обязанностях, она не могла выбросить Рауди из головы. Он ведь сказал ей, что не сможет позвонить, так как встреча с акционерами затянется допоздна. И хотя причин для беспокойства не было, Нора волновалась весь день.

Когда она вернулась домой, то увидела отца, пропалывающего сорняки на грядке, которую она засеяла в начале лета. Он выпрямился, улыбнулся и помахал ей рукой.

— По-моему, в этом году у нас будет вдосталь салата.

Нора опустила глаза на свежепрополотую грядку и выдернула несколько редисок.

— Если не хватит, поедим редиски.

Приятно было видеть отца здоровым и спокойным, радующимся солнцу. По несколько часов в день он ухаживал за садом. Эта работа радовала его, не утомляя.

— Чуть не забыл, — сказал отец. — Там сегодня принесли конверт для тебя. Я думаю, это от Рауди.

Нора не стала терять время. Она не представляла, что Рауди мог прислать ей, и ей не терпелось посмотреть. Когда они разговаривали накануне вечером, он ни о чем не упомянул.

Конверт был прислонен к вазе с розами, оставшимися от свадьбы Стеффи. Имя Норы было написано размашистым почерком. Решительно вскрыв конверт, она нашла в нем авиабилет первого класса до Хьюстона.

Нора изумленно посмотрела на билет и медленно положила его обратно в конверт, который бросила на стол. Очевидно, Рауди забыл, что в эти выходные она дежурит.

Зазвонил телефон, и, сняв трубку, она услышала голос Рауди.

— Нора, — проговорил он, — я так рад, что застал тебя. Слушай, у меня всего пять минут между встречами. Я хотел убедиться, что ты получила билет. Это безумие. Я заключаю важную сделку, а сам все время думаю о том, когда же снова увижу тебя. Поверь, так нельзя управлять компанией.

— Я не могу прилететь в Хьюстон на выходные, Рауди, — без предисловия сказала она. — И ты это знал.

— Но почему?

— Ты не помнишь? Я же работаю.

— Забыл. — Он тихо ругнулся. — А ты не можешь найти замену?

— Это непросто. Всем нам хочется отдохнуть в выходные, особенно тем, кто замужем, у кого семья.

Он не колебался ни секунды.

— Скажи своей сменщице, что я заплачу ей в десять раз больше обычного за эти дни. Мне необходимо видеть тебя, Нора.

— Я этого не сделаю.

— Почему нет? — Она почувствовала, что он начинает злиться.

— Тебе можно объяснять до посинения, но ты все равно не поймешь. Просто поверь мне, что ты просишь невозможного.

— Ты хочешь сказать, что во всем Орчард-Вэлли нет ни одной медсестры, которая согласилась бы поработать в твою смену за десятикратное жалованье?

Нора видела, что никакие аргументы его не убедят.

— Именно так.

— Я не верю. Нора вздохнула.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но я-то знаю людей, с которыми работаю. Может, тебя это и шокирует, но для них семья важнее, чем деньги.

— Черт возьми, — зло сказал Рауди, — почему ты все так усложняешь?

— Рауди, я не могу подчинить мою жизнь твоей. Извини, но у меня есть обязательства по отношению к моей работе и сослуживцам. Я не ринусь в Техас только потому, что ты этого хочешь. К тому же я не думаю, что таким образом наши отношения превратятся в нечто большее, чем несколько часов, ухваченных между важной встречей и аэропортом.

— Ты говоришь о будущем слишком уверенно, — жестко сказал он.

— То есть?

— Кто тебе сказал, что между нами вообще есть отношения?

Больнее он не мог бы ее уязвить.

— Конечно, не ты, — ответила она спокойно, подавляя бурю в душе. — Ты совершенно прав, — добавила она, так как он не отвечал. — Думаю, что в нашей дружбе было гораздо больше чувств с моей стороны, чем с твоей. Извини, что наши — мои чувства вселили в меня излишнюю уверенность.

— Нора, — прервал он ее, — я не хотел… Нора слышала отзвуки переговоров, проходивших в комнате, откуда звонил Рауди, но не могла различить слов.

— Нора, я должен идти. Меня ждут.

— Ну да… Извини меня за этот уик-энд, Рауди, но я ничего не могу сделать. Пожалуйста, пойми.

— Я стараюсь, Нора. Стараюсь изо всех сил. Если смогу, позвоню позже.

— Хорошо. — Ей не хотелось, чтобы разговор заканчивался обидой, но она понимала, что дольше говорить они не могут.

— Рауди, — сказала она с бьющимся сердцем. — Я… я люблю тебя.

Ответом на ее слова были телефонные гудки. Он не слышал ее, а если бы и слышал, что бы это изменило.

В субботу утром Нора пришла на работу в подавленном настроении. Телом она находилась в «неотложке», но душа была в самолете, летящем в Хьюстон.

Отказаться провести выходные с Рауди было едва ли не самым трудным решением в ее жизни. Но выбора у нее не было.

Их с Рауди отношения — а они существовали, что бы он ни говорил, — все время наталкивались на какие-то препятствия. Они только-только начинали ценить и понимать друг друга. Но, несмотря на все настоящие и будущие проблемы, Нора вдруг обрела незнакомое и еще хрупкое чувство уверенности и оптимизма.

Не считая одного торопливого звонка, они с Рауди не разговаривали с тех пор, как он уехал из Техаса. Тогда он сказал, что вернется в Хьюстон в субботу днем. Смена Норы заканчивалась в три часа, и она надеялась, что он позвонит вскоре после того, как она придет домой.

Он не обещал позвонить, но она надеялась. Надеялась — и чувствовала необычайное напряжение. Он все время заставлял ее волноваться. Хотя Нора дала себе слово, что ни один мужчина не будет управлять ею, она была готова отдать свое сердце — и свою свободу — Рауди Кэссиди. Нет смысла торопиться домой, напомнила она себе. Если Рауди позвонит, а ее не будет, она перезвонит ему сама.

Удовлетворенная таким решением, она смогла всерьез заняться работой. Около одиннадцати новый врач-практикант, доктор Фулбрайт, вошел в отделение неотложной помощи сказать, что к ней пришел посетитель. Нора не сомневалась, что это Валерия, которая иногда заходила повидать Колби.

Увидев Рауди, она застыла как вкопанная. Вид у него был измученный. Глаза запали, лицо бледное… Но для Норы все это не имело значения. Никого другого Нора не встретила бы с большей радостью.

— Рауди? — прошептала она, бросаясь к нему. Один костыль упал, и Нора быстро подняла его., Расчувствовавшись, она чуть было не заплакала. Он так изматывал себя, работая по многу часов!

Сколько раз она отказывалась стать его медсестрой. Теперь же она подумала, что, возможно, ошибалась. Без сомнения, ему нужен кто-нибудь.

Она слышала от Роббинса, что Рауди не ищет замену Валерии, убежденный, что сможет уговорить ее сестру вернуться в ЧИПС. Нора не знала, так ли это, но подозревала, что он по-прежнему выполняет сам и работу Валерии.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Коли ты не можешь прилететь ко мне, я решил навестить тебя сам, — проговорил он, поглаживая ее волосы. — Ты еще не обедала?

— Нет. Я сейчас отпрошусь. Дел не очень много, но я не должна уходить далеко. Рауди кивнул.

— Мы можем где-нибудь уединиться? Если в больнице и было хоть одно такое место, то Нора не знала его.

— В кафетерии не должно быть много народу.

Рауди, похоже, не слишком обрадовало ее предложение, но он согласился.

Нора повела его к лифту. Улыбаясь двум медсестрам, которые ехали вместе с ними, она сожалела, что они с Рауди не могут побыть одни. Если бы они остались вдвоем, хоть в лифте, возможно, она нашла бы в себе смелость повторить те последние слова из телефонного разговора.

Нора оказалась права: в кафетерии было малолюдно, и они смогли уединиться в дальнем углу. Как только Рауди удобно уселся, прислонив к стене костыли, он тут же взял ее за руку, не давая отойти к другому концу стола.

— Сядь рядом со мной, Нора.

Что-то в его голосе, в том, как он смотрел на нее, подсказывало Hope, что это не обычный разговор. Когда он спросил, где они могут спокойно поговорить, ей показалось, что ему хочется просто поцеловать ее.

— Да? — сказала она, усаживаясь. Рауди огляделся, никто к ним не прислушивался.

— Итак, — сказал он, тяжко вздохнув, — ты победила.

— Я? Победила? — повторила она, нахмурившись.

— С самого начала я знал, чего ты хочешь.

— Что же ты знал?

— Этого хотят все женщины. Золотое кольцо на левую руку. Я говорил тебе раньше и теперь повторяю — я не из тех, кто женится. У меня нет времени на жену и семью.

Нора была крайне смущена, но ничего не сказала.

— Прошлой ночью я не мог заснуть, — проговорил он, — пока не понял твои намерения. Но даже когда я понял, ничего не изменилось. Я так сильно люблю тебя, что просто не могу ясно мыслить.

Нора так изумилась, что не могла ни думать, ни говорить. Раньше она пыталась сказать ему о своей любви, но он не услышал ее, торопясь вернуться к делам.

— Я тоже люблю тебя, Рауди, — наконец сказала она нежно. Его глаза потеплели.

— Это уже лучше. Не намного, но все-таки лучше…

Нора в замешательстве покачала головой.

— Боюсь, я что-то не поняла. Что ты хочешь сказать?

Рауди приоткрыл рот от изумления.

— Ты действительно не поняла? Нора снова покачала головой.

— Я прошу тебя выйти за меня замуж. Не то чтобы я в восторге от этого, но, очевидно, это единственный выход.

Глава 9

— Ты не в восторге от того, что делаешь мне предложение? — повторила Нора, не веря своим ушам.

— Я и раньше говорил тебе, что не собираюсь жениться.

— Тогда что значит твое предложение? — поинтересовалась она. — Неужели ты считаешь, что мне так не терпится выскочить замуж, что я уцеплюсь даже за такое предложение? — Оцепенение покинуло ее, она была взбешена.

Нора была из семьи Блумфилдов: с уравновешенным характером и холодной головой. Но в такой ситуации пасовали даже ее практичность и спокойствие. Только Рауди Кэссиди мог так унизить женщину, предложив ей руку и сердце.

— Ты вовсе не стремишься выйти замуж. Просто…

— Тогда что же такое ты говоришь? — прервала она. — Судя по твоему весьма романтическому предложению, ты объявил мне, что я выиграла главный приз — тебя. Скажу тебе, Рауди Кэссиди, что я и не думала участвовать в соревнованиях.

Рауди стиснул зубы в явной попытке совладать с собственными эмоциями.

— Я не верю тебе. Ты опутала меня до такой степени, что я не знаю, что мне делать. Мало того, что ты отказалась у меня работать, ты еще мучаешь меня, встречаясь с другим!

— Всего одно свидание! Откуда мне было знать, что тебе захочется увидеть меня именно в тот вечер, когда я договорилась с другим? Я не умею читать чужие мысли. Или ты хочешь, чтобы я оказалась настолько польщенной, настолько потрясенной, что отменила бы ужин с Рэем?

— Да! — воскликнул он.

— Я тогда отказалась это сделать, откажусь и сейчас. Я не собираюсь всю жизнь сидеть и ждать как дура, когда у тебя выдастся свободная минутка!

Рауди рубанул рукой воздух.

— Ладно. Оставим этот случай с Ральфом!

— Рэем! — крикнула она, привлекая внимание посетителей.

Некоторое время оба смущенно молчали. Наконец Рауди заговорил:

— Может, мы попытаемся снова? — Он взглянул на нее из-под полуопущенных век. — Признаю, это был не лучший способ просить тебя стать моей женой. Извиняет меня только то, что я не спал тридцать часов.

Нора смягчилась.

— Тридцать часов? Рауди кивнул.

— Я так надеялся, что ты будешь у меня, когда я вернусь. А ты мне отказала, вспомни.

— Это совсем не значит, что я не хотела тебя видеть, — уверила она, — ты же знал, что сегодня я работаю… Я говорила тебе, помнишь?

— Что же важнее, — улыбаясь, спросил он, — твоя работа или я?

— Мы просто толчем воду в ступе, — сказала она, всплеснув руками, — ты хочешь, чтобы я была полностью в твоем распоряжении. Предлагаешь мне проводить жизнь в ожидании, когда ты найдешь для меня время.

— Я совсем не это имел в виду, — произнес он пугающе тихим голосом. — Но если ты любишь меня хоть наполовину так сильно, как люблю тебя я, то пойдешь на некоторые уступки.

— Тебе нужно больше, чем «некоторые уступки». Ты хочешь иметь полную власть надо мной, и я не могу тебе этого позволить.

— Ты ни в чем не хочешь уступить, — с горечью сказал он, — тебе или все, или ничего. — Он отвернулся.

— Я согласна уступить, Рауди. Я просто хочу, чтобы ты меня предупреждал заранее, тогда я буду знать, чего мне ждать. Ты осознаешь, что до сих пор мы всегда повиновались порыву? Мы ничего не планировали.

Он кивнул, вид у него был слегка растерянный.

— Мне это обычно несвойственно. Любовь к тебе пошатнула мою собранность, не говоря уже об организаторских способностях, черт возьми!

— О, Рауди!

Он мог быть таким милым и забавным, когда хотел. Но он вел себя так, как будто любовь была его… слабостью. Ему не казалось, что любовь — это чувство, придающее силы, как воспринимала ее Нора.

— Нора, — голос его смягчился. Он потянулся к ее руке, пристально глядя ей в глаза. — Я люблю тебя. Не окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Слезы, подступившие к горлу, мешали ей говорить. Все потому, что она так его любила… Нора закрыла глаза и поняла, что это не поможет. Она схватила со стола салфетку и высморкалась.

— У меня не было времени купить кольцо, — сказал он, — и я решил, что будет лучше, если ты выберешь сама. Сходи к любому ювелиру, и пусть он пришлет мне чек. Купи большой и красивый бриллиант, о деньгах не беспокойся. Мне очень хочется тебя порадовать.

Нора закрыла глаза и замерла от внезапной боли. Рауди так ничего и не понял. Ни одна женщина не захотела бы покупать себе обручальное кольцо в одиночку, но, очевидно, Рауди и не подозревал об этом.

— Я никогда не думала, что полюблю тебя, — тихо сказала она, когда к ней вернулась способность говорить.

— Я тоже не знал, что полюблю тебя, — грубовато ответил он. — Черт, я вообще не знал, что такое любовь. Мне нравилась Валерия, я скучал по ней, пока она вместе с тобой и Стеффи ухаживала за отцом. Но… — он пожал плечами, — любовь не имеет с этим ничего общего.

— О чем ты?

— Мне казалось, я люблю Валерию. Я помню, как страшно злился, когда узнал, что она выходит замуж за Колби Уинстона. В общем, я сделал все, что мог, чтобы она передумала. Надо отдать ей должное, она нанесла удар по моему самолюбию.

Нора улыбнулась про себя. Рауди не привык проигрывать, и когда Валерия пренебрегла им, это очень уязвило его гордость.

— Но я уверен, — продолжал Рауди, — что, даже если бы Валерия расторгла помолвку, я бы на ней не женился.

Нора это уже знала, но воздержалась от комментариев. Рауди постарался поймать ее взгляд.

— Я никогда не любил твою сестру. Тогда я сам думал, что люблю, но теперь я знаю, что такое любовь.

— Знаешь? Рауди кивнул.

— Честно говоря, я не создан для семейной жизни и никогда не думал, что мне понадобится жена. Но, черт возьми, Нора, ты так смутила меня, что я готов сделать что угодно, чтобы внести ясность в наши отношения. Я предлагаю тебе то, что никогда не предлагал твоей сестре или другой женщине. Разве одно это не свидетельствует о серьезности моих намерений?

Слезы безудержно покатились по ее щекам.

— Скажи, что выйдешь за меня, — попросил он.

Нора взяла новую салфетку и уткнулась в нее лицом.

— Мне было так одиноко, когда Валерия и Стеффи обрели свою любовь. Словно мир принадлежит каждому, но только не мне.

— Теперь все по-другому, Нора. Теперь мы нашли друг друга.

— Нашли ли? — тихо спросила Нора. С Рауди ничего не могло так просто кончиться. — Ты меня нашел, а кого нашла я? Кто будет со мной?

Рауди был сбит с толку.

— Я, конечно.

— Как ты можешь просить меня стать твоей женой, когда у тебя уже есть одна?

— Это смешно! — с раздражением сказал Рауди. — Я не был женат ни разу в жизни. Ты единственная женщина, которую я полюбил за все свои тридцать с лишним лет. Не знаю, где ты услышала эту глупость, но это ложь.

— Я говорю не о женщине, Рауди. Я говорю о ЧИПС.

Он потряс головой и нахмурился.

— Я тебя не понимаю.

— Мы с тобой думаем о разном, когда говорим о любви. Для тебя ЧИПС — это все. Это единственное, что ты действительно любишь, — это твоя семья, жена, дети. Твое душевное равновесие.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь!

— Нет, понимаю! Я наблюдала это много раз. С тех пор как ты попал в больницу, Карен и я тщетно пытались не допускать тебя к делам, чтобы дать время для выздоровления. Твой адвокат стоял у больничной двери в ту же секунду, как узнал о случившемся. Тебе даже установили телефон с…. не помню, каким количеством каналов. Вспомни, как ты запаниковал, когда мир узнал, что ты попал в аварию.

— Я не скоро об этом забуду. Акции ЧИПС упали на два пункта.

— Ты вел себя так, словно настал конец света!

— Ты бы вела себя точно так же, если бы рисковала сотней миллионов долларов, — объяснил он.

— Неужели ты не понимаешь? — в голосе ее звучало обвинение. — У тебя нет времени ни для кого и ни для чего больше. Ни для меня, ни для семьи. Ни для кого. Лицо Рауди окаменело.

— Чего ты хочешь от меня, Нора? Крови?

— Выражаясь твоим языком, думаю, да. Ты не можешь продолжать вести прежний образ жизни, работать так много, не заботиться о себе. Ты совсем изведешь себя. Через несколько лет у тебя непременно сдаст сердце. Я знаю, что у тебя есть команда менеджеров, Валерия была одним из них, но ты не даешь им участвовать в управлении — ты все делаешь сам.

— У меня будет сердечный приступ? Черт возьми, какая трогательная забота!

— Я просто пыталась объяснить мои чувства. Жаль, что это прозвучало столь пессимистично, но я беспокоюсь о тебе.

— На твоем месте я бы так не беспокоился, — сказал он, иронически улыбаясь, — моя жизнь застрахована на крупную сумму. Чтобы ты не волновалась, я пересмотрю страховку в твою пользу… И изменю завещание.

— О, Рауди, ради Бога! Мне не нужны твои деньги, мне нужен ты.

Он в недоумении пожал плечами.

— Давай будем реалистами. Я только сделал вывод из твоих мрачных прогнозов. Если уж я так слаб здоровьем, лучше тебе поскорее выйти за меня замуж. Чем раньше, тем лучше, раз мне осталось так мало.

— Как ты можешь этим шутить?

— Ты сама завела этот разговор.

Он нарочно отказывался понимать ее.

— В нашей жизни важны не вещи. Важны люди и отношения между ними. Мы с тобой должны строить совместную жизнь, создавать семью, жить друг для друга.

— Семью, — повторил он так, словно никогда раньше не слышал этого слова. И вздохнув, откинулся на спинку стула. — Мне следовало бы догадаться, что ты захочешь иметь детей. Ну что ж, постараемся. Я не против ребенка, но давай остановимся на одном. Будь это мальчик или девочка. Согласна?

Нора была так поражена, что не отвечала. Нахмурившись, Рауди посмотрел на часы. Как всегда, у него мало времени, с тоской подумала Нора. Ему нужен ответ, и ответ немедленный. Баловать своим присутствием он не собирается даже ее.

Нора ощущала, что весь мир вокруг нее рушится. Ее сердце разорвется, если она откажет ему. Самым страшным будет то, что он никогда не поймет причины. Он посчитает ее взбалмошной, капризной, сентиментальной.

— Ни о чем большем я и не мечтала, — наконец сказала она, стараясь не выдавать своего настроения. Она наклонилась к нему, погладила по щеке, нежно поцеловала в губы.

Рауди был удивлен ее сдержанной реакцией.

— Я договорюсь с ювелиром, — сказал он, собираясь уходить, и уже взял костыли.

— Рауди, — прошептала Нора.

Видимо, он уловил какие-то изменения в ее голосе, потому что быстро повернулся к ней. С изумлением он смотрел в ее глаза. Напряжение нарастало.

— Ты отвергаешь меня? Она кивнула, опустив глаза.

Рауди в гневе стукнул кулаком по столу.

— Черт возьми! Как я не сообразил, что ты именно так и поступишь!

— Что бы ты ни думал, мне это тоже нелегко, — всхлипнула Нора.

— Нелегко, черт возьми! — Он порывисто поднялся, уронив костыль, и это его еще больше взбесило. До того как он успел поднять его, упал второй, и Рауди был вынужден опуститься в кресло.

— Мне нужен муж. Брак — это больше, чем несколько слов, сказанных перед священником во время венчания.

— Раз ты не собираешься выходить за меня замуж, к чему эти объяснения?

Он смог поднять один костыль, потом управился и со вторым. Ему явно хотелось уйти от нее, чем быстрей, тем лучше. Он неуклюже пробирался между столиками. Она встала и пошла за ним.

— Ты получила то, что хотела, — ты хотела этого с самого начала. Как ты все хорошо рассчитала!

— Что рассчитала? — У Норы защемило сердце.

Он обернулся поглядеть на нее, на лице его застыла усмешка.

— Я в восторге, Нора Блумфилд, ты прекрасная актриса. Если я правильно угадал, ты специально вела все к тому, чтобы я сделал тебе предложение, а ты получила удовольствие, отказав мне.

— Рауди, это не правда. — Пораженная, она вышла вслед за ним из кафетерия. — Просто мне бы не хотелось довольствоваться маленькой частью твоей жизни, несколькими минутами, ухваченными то здесь, то там.

— По-моему, мы все решили.

— Да, но…

— Ты ведешь безнадежную игру, дорогая. Я предлагаю тебе остановиться. ЧИПС сделал меня тем, что я есть сегодня, и я не собираюсь оставить компанию ради того, чтобы ты водила меня на поводке. — Он яростно нажал кнопку вызова лифта.

— Я и не говорила, чтобы ты оставил ЧИПС, — возразила она, но он не слушал.

— Почему мы обсуждаем только твои желания? Честно говоря, я в них просто утонул. — Он резко отвернулся от нее, тяжело опираясь на костыли, и уставился на номера этажей, указанные над дверью лифта.

Когда пришел лифт, Нора отступила, давая ему дорогу. С некоторым усилием ему удалось войти в лифт, и он повернулся к ней лицом. Если он был удивлен, что она не последовала за ним, он ничем этого не выдал.

— До свидания, Рауди.

— До свиданья, которого не будет. Нора. Не беспокойся обо мне. Я намерен чертовски здорово прожить без тебя.

Двери лифта сомкнулись, и она медленно поднесла руку ко рту, чтобы подавить крик боли. Потом отвела руку, словно посылая ему прощальный поцелуй.

— Как она?

Голос Валерии проникал сквозь дверь врачебного кабинета. Пожалуй, Нора могла ответить сама. Ей стало намного лучше, но она все равно чувствовала себя опустошенной.

Хотя Нора и возвратилась в отделение неотложной помощи, но была не в состоянии работать. Не зная, что делать, ее начальник обратился к Колби, который дежурил в этот день.

Колби внимательно выслушал, но совершенно не понял ее, так сильно она рыдала. Ее нечленораздельные объяснения не на шутку испугали его. Он позвонил Валерии, и та примчалась в больницу.

— Ей лучше вернуться домой, но я сомневаюсь, что она сможет вести машину, — услышала Нора слова доктора Адамсона.

Все они делают вид, что случилось что-то страшное, с раздражением подумала Нора. А все потому, что она немного поплакала, придя с обеда. Правда, она не могла объяснить, в чем дело, и потому ;лакала еще сильнее. Но теперь уже все было под контролем — почти все.

— Нора! — тихо постучала в дверь кабинета Валерия, а потом вошла.

— Привет, — ответила Нора, махнув рукой, — мне гораздо лучше, чем тебя уверял доктор Адамсон.

— Колби очень переживает. Он никогда не видел тебя такой.

— Я сама себя такой не видела, — она попыталась улыбнуться. Возле нее валялась куча смятых салфеток. — Извините, что заставила всех волноваться, но я в самом деле в порядке. Скоро совсем приду в себя.

— Ты не расскажешь мне, что случилось? Нора пожала плечами, вытащила новую салфетку из пачки и сжала ее в кулаке.

— Тут и рассказывать нечего. Неожиданно объявился Рауди и попросил стать его женой. Я… Мне ничего не оставалось, кроме как отказать ему.

Казалось, у Валерии подкосились ноги.

— Правильно ли я поняла? Рауди, Рауди Кэссиди… в самом деле сделал тебе предложение?

Нора кивнула.

— Он просил тебя стать его женой? — не веря своим ушам, переспросила Валерия. Нора снова кивнула.

— Я не знаю почему… ведь у него нет времени для меня. Он… хотел, чтобы я сама купила себе обручальное кольцо.

— Не понимаю, — нахмурилась Валерия, — мне казалось, что ты любишь его.

— Люблю, и уверена, что он меня любит — в той мере, в какой Рауди Кэссиди вообще способен любить.

Но Валерия не слушала ее, она вскочила и зашагала взад-вперед по крошечной комнатке.

— Все, кто видел тебя и Рауди на свадьбе Стеффи, уверены, что ваша свадьба будет следующей.

— Он уже женат — на ЧИПС, — печально прошептала Нора.

— Ну и что?

— Неужели и ты не понимаешь? — разочарованно воскликнула Нора. Она ждала сочувствия, а не осуждения.

— Думаю, что не понимаю, — задумчиво ответила Валерия. — Ты уговаривала его бросить компанию, списать в архив все, чего он с таким трудом добился за все эти годы?

— Нет… конечно, нет. — Нора была поражена. До этого ей казалось, что она права, но сестра заставила ее усомниться в своих действиях.

— Сейчас не время думать об этом, — продолжала Валерия, — доктор Адамсон попросил меня отвезти тебя домой. Ты слишком расстроена, чтобы работать.

— Но что, если…

— Не волнуйся, Колби сказал, что поработает за тебя.

У Норы даже не было возможности договорить. Она хотела было сказать: «Что, если Рауди позвонит, а меня здесь не будет?», но ведь он не позвонит. Нора могла побиться об заклад. Он был слишком рассержен, он сказал ей, что его «до свидания» означает «прощай».

Очевидно, кто-то позвонил отцу, потому что Дэвид стоял у входной двери, ожидая, когда Валерия заведет машину на дорожку перед домом. Он приготовил для Норы укрепляющее питье, заставив выпить все маленькими глотками, и посоветовал вздремнуть.

Нора не спорила. Она была измотана гораздо сильнее, чем ей хотелось в этом признаться. Проснулась она только на следующее утро.

Когда Нора спустилась по лестнице и прошла на кухню, Валерия беседовала с отцом. При ее появлении разговор оборвался. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о теме их беседы.

— Ну как, — насмешливо спросила Нора, — что же вы решили?

— Насчет чего? — поинтересовался отец.

— Насчет меня. И Рауди.

— Мне тут решать нечего, — ответил Дэвид, обмениваясь с Валерией многозначительной улыбкой. — У тебя у самой есть голова на плечах. Ты знаешь, что для тебя лучше.

Уверенность отца передалась Hope. Она приняла правильное решение, отказав Рауди. Подумать только, он не выбрал полчаса, чтобы вместе с ней купить обручальное кольцо! Их брак стал бы вечной битвой характеров. Она могла бы отбить его у другой женщины, но безнадежно было пытаться бороться с компанией, которую он сам создал из ничего, которая составляла всю его жизнь. У нее был выбор — проявить выдержку сейчас или стать несчастной потом.

Прошло десять дней, все это время Нора чего-то ждала. Она не знала, чего ждет. Ведь Рауди ясно сказал, что она его больше не увидит.

Казалось, ее ожидание передалось и отцу. Глядя в окно, Нора видела его сидящим на крыльце с таким видом, будто кто-то вот-вот должен приехать.

— Он не приедет, папа, — сказала Нора как-то вечером после ужина. Она налила отцу чашку кофе и присела рядом на ступеньку.

— Ты ведь не имеешь в виду Рауди?

— О нем я и говорю, папа.

— Я и не рассчитываю, что он приедет. Он слишком горд для этого. Я его не виню. У парня голова кругом идет от любви, и. Боже мой, он, конечно, не знает, что делать. Мне очень жаль беднягу.

— Он вел себя как бешеный. Может, он раньше и любил меня, но сейчас уже нет. — Она была уверена, что Рауди вычеркнул ее из своей памяти.

— Скоро ему снимут гипс?

Нора задумалась. Она глотнула кофе, надеясь, что его тепло прогонит озноб, охватывающий ее при мысли о Рауди. Без него ее жизнь была такой пустой, такой холодной.

— Если я правильно припоминаю, ему должны были снять гипс в понедельник. — Она не завидовала лечащему врачу Рауди. Он имел дело со сварливым и капризным пациентом.

В то время как они беседовали. Нора заметила тонкий шлейф пыли, стелющийся вдали по шоссе. Отец тоже заметил его. Он немедленно расслабился, словно встретил долгожданного гостя. Но Нора не узнавала ни машины, ни водителя.

Прежде чем Эрл Роббинс припарковал машину, Нора вспомнила, кто он такой. Служащий в компании Рауди. Тот, кто возглавляет Северо-Западное отделение ЧИПС.

— Здравствуйте, Нора, — поздоровался он, закрывая дверцу и направляясь к крыльцу.

— Здравствуйте, — ответила она, стараясь скрыть свое замешательство. Она представила своего отца, в то же время обдумывая, зачем Роббинсу понадобилось видеть ее. На секунду она испугалась, что с Рауди что-то случилось. — У Рауди все в порядке? — спросила она, надеясь, что он не заметит ее взволнованного голоса. — Надеюсь, он не болен?

Роббинс посмотрел на Дэвида и покачал головой.

— Я здесь из-за Рауди, но прошу вас не волноваться. Уверяю, он совершенно здоров.

— Проводи молодого человека в дом, — предложил отец. — Я позабочусь о холодном чае, или вы предпочитаете кофе или что-нибудь покрепче?

— С удовольствием выпью холодного чая, — с улыбкой ответил Роббинс.

Нора провела его в комнату и закрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Она тщетно старалась успокоиться.

— Валерия посоветовала мне приехать и поговорить с вами, — объяснял он, шагая по комнате. — Честно говоря, я не уверен, что правильно поступаю. Не думаю, что Рауди одобрил бы мое появление здесь. К тому же ему бы не понравилось, что я нахожусь в пятидесяти милях от места работы.

Если Эрлу Роббинсу не сиделось, то у Норы подкашивались ноги. Она опустилась на кушетку и уронила руки на колени.

— Как он себя чувствует? — спросила она, желая услышать о нем хоть что-нибудь. Роббинс перестал шагать.

— Физически он в порядке. Гипс сняли, и он уже ходит с тросточкой. Он стал более подвижен, ему лучше — но не намного.

— Но вы ведь приехали не для того, чтобы сообщить мне, что его нога в порядке? Роббинс грустно улыбнулся.

— Не для того. — Он подошел к письменному столу и повернулся к ней лицом. — Совершенно не мое дело, что произошло между вами и Рауди. По правде говоря, я предпочел бы не знать. Я уверен — он любит вас. Мы с Кайнкедом оба имели удовольствие наблюдать, как он изменился. Я, конечно, не эксперт в сердечных делах. Сам я не женат. Но мне кажется, что вы любите его так же сильно.

— Да, — согласилась Нора, — люблю.

— С той минуты, как Рауди вышел из больницы, он только о вас и думает. Он совсем свихнулся. Просто чудо, что в Сан-Франциско от него не ушли акционеры. Миссис Эмериш рассказала мне, что посредине конференции он вдруг сорвался неизвестно куда, а когда вернулся — бормотал что-то нечленораздельное.

— Может, он беспокоился о курсе своих акций? — предположила Нора.

— Не думаю. Все, кто близко знают его, и я в том числе, считают, что в Сан-Франциско он думал только о вас. Таким он стал с тех пор, как вы познакомились.

— Он больше не вспоминает обо мне, — подавляя боль, сказала Нора.

— Не обманывайте себя. Я пошел на риск, приехав сюда: если Рауди узнает об этом, он шкуру с меня сдерет. Он очень несчастен.

— Думаю, он также делает несчастными окружающих.

— Нет, поэтому мы и беспокоимся. Я никогда не видел его таким… милым. Свои переживания он держит при себе. Он вежлив, сердечен, внимателен. Никто не знает, чем это кончится.

— Уверена, все будет хорошо.

— Возможно, — согласился Роббинс, — но боюсь, что нет. Никто никогда не видел Рауди таким. Мы не знаем, как помочь ему. У вас есть семья, а у него никого нет.

— У него есть ЧИПС, — жестко сказала Нора, не глядя ему в глаза.

Раздался стук в дверь: отец принес холодный чай для Роббинса. Он посмотрел сперва на него, затем на Нору и молча направился к двери.

— Благодарю. — Роббинс отхлебнул из чашки и поставил ее на столик. — Валерия считает, что для вас важно знать о происходящем с Рауди. Она хочет, чтобы вы поняли, как сильно он по вас тоскует… как ему одиноко. Это все. Больше я не буду отнимать у вас время.

— Спасибо, что рассказали мне. — Хоть он и признался, что это Валерия надоумила его приехать. Нора была благодарна. Эрл Роббинс заставил ее задуматься.

Он слегка поклонился.

— Послушайте, я был бы признателен, если бы вы не стали говорить Рауди, что я был здесь.

— Конечно, — заверила его Нора.

Роббинс явно успокоился.

Hope потребовалась всего пара минут, чтобы принять решение, и два дня на то, чтобы его осуществить.

Вечером в четверг она поцеловала отца в обе щеки, взяла чемодан и спустилась с крыльца к машине Валерии. Сестра собиралась отвезти ее в аэропорт.

— Позвони, слышишь? — крикнул отец ей вслед.

— Конечно, позвоню, — пообещала Нора. — Хотя, скорее всего, он просто вытолкает меня за дверь.

Дэвид усмехнулся:

— Вряд ли. Он в тебе нуждается, так же как я нуждался в твоей матери. Будь с ним поласковей. Бедняга и не подозревает, что его ждет.

Его последние слова показались Hope весьма странными. Она и сама не знала, что ее ждет. Единственное, что ей оставалось, — надеяться на лучшее.

Рано утром в пятницу Нора вошла в главное здание ЧИПС одетая в свой лучший костюм. Семнадцатиэтажный небоскреб был отделан дымчато-серым стеклом и серебристым металлом и представлял собой яркий образец современной архитектуры.

Только сейчас Нора осознала, как далеко от Орчард-Вэлли она забралась, но это ее не остановило. Вооруженная инструкциями Валерии и кодом лифта, она поднялась на верхний этаж, где располагался офис Рауди.

— Мисс Блумфилд, — вежливо поздоровалась секретарь, увидев Нору. Пожилая женщина поднялась ей навстречу и широко улыбнулась.

— Здравствуйте, миссис Эмериш, — неуверенно ответила Нора. Она не знала, как себя вести. Никогда она не предполагала, что ЧИПС настолько огромен.

— О, Боже мой, я так рада вас видеть! — Секретарша Рауди вышла из-за стола и горячо обняла Нору. — Именно об этом мы все молились — чтобы вы вот так появились у нас. Сейчас Рауди нет в офисе… Последнее время я никогда не знаю, когда он появится. Вы его подождете?

Нора кивнула и проследовала за миссис Эмериш в личный кабинет Рауди.

— Я принесу вам кофе, — с готовностью предложила секретарша, взмахнув руками. — Присаживайтесь, где вам угодно. Чувствуйте себя как дома. — Она повернулась, чтобы выйти. — Ах, Нора, я так счастлива, что вы приехали…

Может, это было несколько дерзко с ее стороны, но Нора уселась во вращающееся кресло Рауди. Повернувшись кругом, она стала глядеть в окно на живописный Хьюстон.

Услышав, как кто-то вошел в комнату, она повернулась обратно и улыбнулась, ожидая увидеть секретаршу. Однако в комнату вошла не миссис Эмериш, а сам Рауди. Нельзя сказать, чтобы он обрадовался.

— Что, черт возьми, ты делаешь в моем кабинете? — спросил он.

Глава 10

— Рауди… — Нора не могла отвести от него глаз. Впервые она видела его без костылей. Он казался высоким и гордым — и непреклонным. Но все это не имело значения; никогда еще Нора не любила его сильнее.

— Что ты здесь делаешь? — снова спросил он.

— Я… я пришла поговорить. Сядь, пожалуйста.

— Ты сидишь в моем кресле. — Во взгляде его читалась ярость.

— О… извини. — Ее словно ветром сдуло с его места. Она поспешила перейти на другой конец стола.

— К сожалению, ты ошиблась, когда решила, что я мечтаю поговорить с тобой, — холодно произнес Рауди, как только она села. — У меня назначено несколько встреч на это утро.

Появилась миссис Эмериш с двумя чашками кофе, которые она поставила на стол.

— Доброе утро, мистер Кэссиди, — приветливо сказала она. Подмигнув Hope, она продолжала:

— Звонил мистер Дэвон и отменил назначенную на девять встречу.

Рауди недоверчиво посмотрел на нее.

— Позвоните Кайнкеду, пусть будет здесь в девять.

— Прошу прощения, но мистер Кайнкед заболел.

— Тогда Мэрфи!

— И мистера Мэрфи тоже нет, — сообщила секретарша и снова подмигнула Hope. Затем она вышла, плотно прикрыв дверь.

— Чертова баба, — пробормотал Рауди. — Ну хорошо, — недовольно сказал он, — ты хотела поговорить. Так говори. — Он взглянул на часы. — Даю тебе ровно пять минут.

Нора устроилась поудобнее в кожаном кресле напротив и положила сумку на колени. Противно взвизгнула молния. Нора порылась в сумке, затем отложила ее и наклонилась, чтобы отхлебнуть кофе. Рауди к своему не притронулся.

— Я думал, ты хочешь поговорить, — нетерпеливо сказал он.

— Да, но я принесла с собой список и хочу пройтись по нему вместе с тобой.

— Список?

Нора рассеянно кивнула, продолжая рыться в сумке.

— Есть несколько очень важных вещей, которые нам необходимо обсудить.

Она никак не могла найти то, что искала, и выложила на край стола бумажник и бульварный роман… Она рисковала вывести Рауди из себя, но твердо решила, что он не сумеет прервать ее.

— Вот он! — победно воскликнула Нора, доставая со дна переполненной сумки сложенный листок бумаги.

Убрав все вещи назад, она застегнула сумку.

— А теперь, — сказала она деловым тоном, — обсудим первый пункт. Обручальное кольцо.

Лицо Рауди окаменело.

— Можешь пропустить этот пункт.

— Почему? — она подняла глаза от списка.

— Потому что не будет никакого обручального кольца.

— Хорошо, — со вздохом произнесла Нора. — Перехожу ко второму пункту. О вице-президенте. У тебя прекрасная команда менеджеров, но, как я уже говорила, ты гораздо больше, чем необходимо, берешь на себя, поэтому я предлагаю назначить вице-президента на ближайшие несколько лет.

— Вице-президента чего?

— ЧИПС, — коротко ответила она, — чего же еще? Думаю, тебе понадобятся два или даже три помощника. Валерия рекомендовала Билла Сомерсета, Джона Мэрфи и/или Эрла Роббинса. Все трое хорошо знакомы с деятельностью ЧИПС и прекрасные менеджеры. Это будет на пользу еще и потому, что, если ты не продвинешь по службе Сомерсета, ты сможешь потерять его.

— Вряд ли, — возразил Рауди, — Билл счастлив работать у меня.

— Сейчас — возможно, но его обязательно переманит другая компания, где ему предоставят больше самостоятельности. А должность вице-президента — это прекрасное будущее для него.

— Почему ты так во всем уверена?

— Я — нет, — с готовностью объяснила она. — Но Валерия знает об этом гораздо больше, чем я. Все это ее рекомендации.

— Теперь понятно.

Она провела пальцем по списку.

— Еще одно. Нам надо решить что-нибудь с твоими поездками.

— Моими поездками? — повторил он.

— Не знаю, насколько они действительно необходимы, но, по-моему, их надо сократить до минимума. Мне кажется, что я иногда смогла бы тебя сопровождать. Было бы прекрасно, если бы мы сочетали работу и развлечения. Два или три раза в год в зависимости от наших планов.

— Ты, должно быть, шутишь, — возразил Рауди с невеселой улыбкой. — Я езжу несколько раз в месяц.

— Именно. Это слишком много. Дети не будут знать, что у них есть отец, если ты станешь так часто разъезжать.

— Дети?! — взорвался он.

— Это седьмой пункт, но, раз ты настаиваешь, мы обсудим его сейчас. Я хочу больше чем одного ребенка. Рауди, я люблю детей и мечтаю стать матерью. Конечно, шестеро, может быть, многовато, но…

— Шестеро… — он наклонился вперед, вцепившись руками в край стола.

— Знаю, знаю, — вздохнула Нора. — Папа просто зациклился на этой цифре. Но не беспокойся, по-моему, четверых будет вполне достаточно. Хорошо было бы иметь двух мальчиков и двух девочек, хотя это и не имеет большого значения.

Рауди посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Пункт номер три, — продолжала Нора без перерыва. — Скорее всего, ты всегда будешь работать не меньше чем по сорок часов в неделю, а может, даже и по пятьдесят. Валерия рассказывала мне, что временами ты даже не приходишь домой, ночуешь прямо в кабинете. Но я считаю, что это губительно скажется на твоем здоровье и на наших отношениях. Если я выйду за тебя замуж и перееду в Хьюстон, то я настаиваю, чтобы ты каждый вечер возвращался домой. Я понимаю, что ты нужен здесь, и согласна ждать тебя сколько угодно, при условии, что жить мы будем неподалеку.

— Что-нибудь еще?

— Да, кое-какие мелочи. Их надо обговорить до свадьбы.

Рауди выразительно посмотрел на часы:

— Поторопись, у тебя осталось около двух минут.

— Всего две минуты?

Он кивнул с непоколебимым видом.

— Хорошо, — она сложила листок, — я не буду попусту тратить твое время на перечисление всевозможных уступок.

— Отлично.

— Я объясню тебе главную причину, по которой я приехала сюда. Отказав тебе, я совершила ошибку, Рауди. Твое предложение застигло меня врасплох, я этого не ожидала… Все, чего я хотела, о чем мечтала, не соответствовало тому, что искал в наших отношениях ты. Поэтому я решила составить список взаимных уступок.

— Осталась одна минута.

Нора встала, забыв, что на коленях у нее сумка. Она со стуком свалилась на пол. Нора неуклюже нагнулась и подняла сумку.

— Мы сможем поговорить позже? Я выслушаю все, что ты мне скажешь. Мне интересно, почему ты захотел жениться на мне, если изначально был так агрессивно настроен против брака.

— Этот самый вопрос я задавал себе последние две недели. К сожалению, ты плохо разбираешься в бизнесе, Нора.

— Я не претендую на это.

— Этим и объясняется твой приезд. Видишь ли, предложение было сделано, и ты его отклонила.

— Да, но я же признаю, что поторопилась. Мне следовало лучше подумать…

— По-видимому, ты не понимаешь, — сказал он сухо, — я взял назад свое предложение.

Нора заморгала, приходя в ужас.

— Но…

— Слишком поздно, Нора. Прошло целых две недели.

Страшная слабость охватила Нору, с трудом она заставила себя выговорить:

— Понимаю… Извини. Я была уверена, мне показалось, что твое предложение было искренним.

— В то время так оно и было.

— Но, Рауди, что же изменилось? Любовь — это не деловая операция, она возникает и исчезает не по нашей воле. Это чувство и это обязательство… Она не проходит так быстро.

— Я не слишком эмоционален… Обычно, — объяснил он неохотно. — Но, делая тебе предложение, я поддался порыву. То, что ты мне отказала, пошло на пользу нам обоим.

Нора была слишком потрясена и ответила не сразу:

— Но ты же не думаешь так на самом деле?

Рауди промолчал. Ей тоже было нечего добавить, поэтому она повернулась и пошла, не видя, куда идет.

— Прощай, Нора.

Не ответив, она вышла из кабинета. Там она остановилась и закрыла глаза, стараясь взять себя в руки.

Голос миссис Эмериш заставил ее очнуться.

— Быстро же вы договорились!

— Вовсе нет, — ответила Нора, улыбнувшись пожилой женщине. Она продолжала стоять в приемной, словно парализованная. Очень глупо с ее стороны было вот так заявиться к Рауди.

— С вами все в порядке? Нора не сразу сообразила, о чем ее спрашивает секретарша.

— О… Да, я в порядке. Спасибо, что спросили. — Она поглядела в сторону закрытой двери кабинета Рауди. — Позаботьтесь о нем вместо меня, миссис Эмериш. Он не правильно питается и слишком много работает. Он… Ему нужен кто-нибудь.

— Именно об этом я твержу ему уже лет пять. Но он не слушает.

— Он слишком упрям, чтобы подумать о себе, — согласилась Нора со слабой улыбкой.

— Вы еще вернетесь? Я так надеялась, что вы друг друга поймете.

Медленно и печально Нора покачала головой.

— Боюсь… я опоздала.

Глаза миссис Эмериш затуманились.

— Ах, милая, я была уверена, что вы поладите.

— Я тоже, — прошептала Нора и двинулась к лифту.

Гостиница, где она остановилась, располагалась неподалеку от главного здания ЧИПС. Hope хотелось пройтись пешком, но, учитывая ревущие автомобили и грохочущие грузовики, которые шныряли взад-вперед по улице, это вряд ли доставило бы ей удовольствие. Пришлось взять такси.

Первой, кому она позвонила, вернувшись в гостиницу, была Валерия. Когда она рассказала сестре, что произошло, та взорвалась.

— Да он просто дурак! — воскликнула старшая сестра. — Он ведет себя с тобой так же, как пытался поступить со мной. Видать, первый раз его ничему не научил. Хорошо, придется повторить урок.

— Он не старался меня ни купить, ни испугать, Валерия.

— Что в этом странного? Все карты у тебя на руках.

Нора не понимала сестру. Она чувствовала себя настолько разбитой и подавленной, что и не стремилась понять.

— Планы у меня изменились. Я буду дома сегодня вечером.

— Нет, не будешь, — настойчиво остановила ее Валерия. — Это как раз то, чего Рауди от тебя ждет. Он тебя обманывал.

— Он не производил такого впечатления.

— Погоди — увидишь сама, — заверила ее Валерия. — Я советую тебе оставаться там, где ты есть. Осмотрись, походи по магазинам, отдохни. Последнее место, где Рауди ожидает тебя увидеть, — это у себя на заднем дворе.

— Но, Валерия…

— Обещай мне, — потребовала сестра, — что не будешь ему звонить. Я этого так не оставлю. — Она явно сердилась. — Рауди слишком медленно учится! Но не беспокойся, мы выучим его раз и навсегда.

— Он не станет звонить мне.

— Спорю, что он позвонит в ближайшие двадцать четыре часа. В крайнем случае — тридцать часов.

— Хорошо, — неохотно ответила Нора. Вспоминая лицо Рауди, она не могла представить, что он позвонит хотя бы в ближайшие тридцать дней, не говоря уже о часах.

— Поверь мне, Нора. Я знаю, как действует Рауди Кэссиди. Для него единственный выход справиться со своими эмоциями — это вести себя как на сложных деловых переговорах. Любовь для него все равно что бизнес.

— Я поступила так, как мы с тобой договорились. Я представила все как деловое соглашение, даже составила список.

— Хорошо. Такой язык он понимает.

— Но ничего хорошего из этого не вышло.

— Выйдет, выйдет. Пока оставайся на месте, а я сообщу тебе, как только нам позвонит могущественный и великий Рауди Кассили.

Нора не была уверена, что стоит играть в прятки, но она доверяла сестре и с готовностью последовала ее советам. В самом деле, ей больше ничего не оставалось, если она не собиралась порывать отношения с Рауди.

Следующие два дня по утрам она купалась в бассейне, днем ходила по магазинам, посещала музеи и галереи. Вечерами переодевалась и ужинала в гостинице одна. Никогда она не чувствовала себя такой одинокой.

Утром на третий день зазвонил телефон. Нора была еще в постели, хотя время близилось к полудню. Ночью она долго не могла заснуть, решая, не пора ли возвращаться в Орчард-Вэлли. Дольше торчать в гостинице было глупо.

— Он здесь, — шепотом сказала Валерия, когда Нора сняла трубку. — С ним разговаривает папа, ему приходится здорово притворяться. Он делает вид, что не знает, где ты.

Нора резко вскочила.

— Ты говоришь, что Рауди у вас… в Орчард-Вэлли… прямо сейчас?

— Ну да. Вид у него тоже не слишком радостный.

— Ты собираешься сказать ему, что я в Хьюстоне?

— Может, скажу, а может, и нет…

— Валерия Уинстон, это жестоко. Немедленно позови Рауди к телефону. Я требую.

Слышишь?

— Я заглажу свою жестокость, — хихикнула та. — Мы с Колби поговорили, и я решила принять предложение Рауди возглавить Северо-Западное отделение ЧИПС. Подожди минутку, сейчас я его позову.

Никогда минута не тянулась так долго. Как ни старалась Нора разобрать, что происходит на том конце провода, она слышала только какие-то обрывки разговора. Наконец-то Рауди взял трубку.

— Нора!

— Здравствуй, Рауди. Я…

— Валерия сказала, что ты в Хьюстоне. Это правда?

— Да.

Он тихонько выругался.

— Не сомневаюсь, что это Валерия тебя надоумила. Если бы я не был ей так благодарен, что она согласилась возглавить Северо-Западное отделение, то вздрючил бы ее как следует. — (Нора слышала, как сестра что-то сказала Рауди, а тот ответил.) — Послушай, я возвращаюсь в Хьюстон. Ты встретишь меня в аэропорту?

— Конечно. Я люблю тебя, Рауди. Я все время думаю, сколько всего мне надо было тебе сказать, а я не сказала. Только вернувшись в гостиницу, я поняла, что не сказала тебе самого важного — как сильно я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю. Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, да!

— Возьми с собой свой список. Мы должны обсудить несколько пунктов. Да, пока не забыл: Билл Сомерсет — мой новый вице-президент.

— О, Рауди, я тебя люблю!

— Знаешь, — произнес он с тяжелым вздохом, — я могу привыкнуть к этим словам. Может, я даже привыкну быть мужем… и отцом.

— Когда ты приземлишься, я буду ждать тебя в аэропорту, — с воодушевлением сказала Нора.

Четыре часа спустя она встречала его самолет. Рауди вышел первым, спустился по трапу и кинулся к Hope. Некоторое время они стояли, молча глядя друг на друга. Потом он сжал ее в объятиях.

— Чертовка, — повторял он, целуя ее снова и снова.

— Кто, я или Валерия? — спросила она, обвивая руками его шею. Он приподнял ее и прижал к себе.

— Вы обе.

— Любовь не похожа на бизнес, Рауди. Поэтому мы и не могли так долго поладить. Мне бы не хотелось пройти через все это снова.

— Тебе? — воскликнул он, прижавшись лицом к ее груди. — Этого не выдержит даже мое сердце. — Он нервно рассмеялся. — До того как я тебя встретил, Нора Блумфилд, я вообще не предполагал, что у меня есть сердце.

Осторожно он поставил ее на землю. Его любящие глаза, казалось, все еще обнимали ее.

— Я думал, что сойду с ума за эти дни, — заметил он. — Все вокруг меня вели себя ужасно. Миссис Эмериш так на меня злилась, что угрожала уволиться.

— Она просто прелесть.

— Может, и так, но я не советую тебе ее злить, — усмехнулся Рауди.

Нора тихо рассмеялась и обвила его рукой за талию.

— Что заставило тебя передумать? Рауди поцеловал ее в макушку.

— Одна вещь, которую ты сказала давным-давно.

— А что я сказала?

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

— О том, что важнее всего. Ты сказала, что любовь и наполненность жизни рождаются из отношений между людьми. Прошлым вечером я сидел за столом и вдруг понял, что заработаюсь до смерти без всякой на то причины. Пустоту, образовавшуюся в моей жизни, я старался заполнить делами. А нужна мне была только ты. Мне хотелось, чтобы ты читала мне лекции о моем холестерине. Мне хотелось спорить с тобой об именах для наших детей и о том, где мы проведем отпуск. Мне хотелось, чтобы ты целовала меня.

— О, Рауди. — Слезы мешали ей разглядеть его лицо.

— Черт, я просто без ума от тебя. — Он снова поднял ее на руки. — Давай начнем с поцелуев, — прошептал он.

Нора улыбнулась сквозь слезы.

— Вот об этом мне совсем не хочется спорить.

ЭПИЛОГ

— О, Рауди, как я соскучилась по своей семье, — вздохнула Нора, усаживаясь в самолете рядом со своим мужем. Она всегда немного боялась летать на маленьком личном самолете Рауди. Правда, учитывая крошечные размеры аэропорта Орчард-Вэлли, в этом было определенное удобство.

— Не понимаю, почему Валерия решила устроить «великое воссоединение», если тебе через три недели рожать, — ответил Рауди, озабоченно посмотрев на круглый живот Норы. Годовалый малыш спал на его руках, прислонившись к груди Рауди. Отец заботливо поддерживал спинку сына.

— Не сердись на нее. Она запланировала эту встречу год назад, когда мы еще не знали о ребенке.

— И все-таки я считаю, что тебе не следовало бы путешествовать.

Нора ободряюще улыбнулась мужу.

— Лучшей компании нельзя и представить. А если ребенок решит родиться раньше, Колби поможет при родах. Кроме того, Джеф родился на неделю позже.

— Не будем говорить о преждевременных родах, и вообще, Колби — специалист по операциям на сердце.

— О детях он знает все, что только можно знать, — возразила Нора, улыбаясь про себя. Она и представить себе не могла, что Рауди будет так волноваться во время ее беременностей. Он стремился предусмотреть все и вся, когда дело касалось Норы и его семьи.

Впервые с той минуты, как они вошли в самолет, Рауди улыбнулся.

— Конечно, Колби приходится знать все о детях. Даже теперь мне трудно представить, что Валерия родила двойняшек.

— Я поражаюсь Валерии, — сказала Нора с искренним восхищением. Ее старшая сестра продолжала возглавлять Северо-Западное отделение ЧИПС, воспитывала двух сыновей и за один день делала больше, чем Нора за неделю. И семья, и компания процветали.

Рауди посмотрел на жену, и глаза его потеплели.

— А я поражаюсь тебе.

— Мне?

Если и было что-то поразительное в их браке, то это те перемены, которые произошли с Рауди. Ни одна женщина не могла пожелать более заботливого мужа. Постепенно он разделил обязанности с четырьмя вице-президентами. Он повысил в должности Валерию сразу же после того, как она согласилась возглавить Северо-Западное отделение ЧИПС.

Самые удивительные вещи произошли после того, как Рауди ослабил личный контроль над деятельностью компании. ЧИПС процветал. За два с половиной года, прошедшие со дня их свадьбы, стоимость акций возросла в два раза.

— Я за многое благодарен тебе, — сказал Рауди, обнимая ее за плечи и прижимая к себе. Свободную руку он положил ей на живот, и Нора по его расширившимся глазам увидела, что он ощутил ребенка под своей ладонью.

— Он двигается! Нора улыбнулась.

— Да, я знаю.

Рауди тоже широко улыбнулся.

— Чем ближе время родов, тем больше я волнуюсь. — Рауди поцеловал светлую головку Джефа. — Поразительно, как такое маленькое существо может занимать так много места в моем сердце, — торжественно прошептал он.

— Ты чудесный отец. И знаешь, что еще? — Нора прижалась к нему. — Ты прекрасный муж!

— С тобой это легко, ангелочек. — Он горячо обнял ее и поцеловал в макушку. Потом прижался к ней подбородком. — Я как-то подумал, если у нас родится девочка, мы назовем ее Грейс — в честь твоей матери.

Нора нежно улыбнулась ему.

— Я так счастлива, что ты говоришь это.

— А как думает твой отец, ребенок номер два будет мальчик или девочка? Нора вздохнула.

— Хоть он и оказался прав насчет двух сыновей Валерии и Колби и маленькой дочки Стеффи и Чарлза, но это совсем не значит, что его предсказание нам окажется правдой. Шестеро детей — это чересчур даже для нас с тобой!

Рауди не отвечал. Она подняла голову и взглянула в темные глаза мужа.

— Ты снова думаешь о тех детях, правда? — тихо спросила она, имея в виду недавнюю трагическую смерть одного из сослуживцев Рауди, у которого осталось двое сирот.

Рауди кивнул.

— Я знаю, что такое потерять родителей.

Мне ненавистна мысль, что эти двое проведут остаток детства, кочуя из одного воспитательного дома в другой, как я в свое время.

— У тебя доброе сердце, Рауди Кэссиди. У меня такое чувство, что в конце концов у нас будет шестеро детей.

— Ты не возражаешь?

— Нисколько, — заверила она его. Шум самолета быстро усыпил Нору. Когда она проснулась, полет уже подходил к концу. Стеффи и Чарлз вызвались встретить их в аэропорту Орчард-Вэлли и отвезти домой.

Нора первой вышла из самолета и радостно обнялась со Стеффи. Замужество не изменило сестру. Стеффи была грациозна, как балерина, и так хороша, что Нора остановилась рассмотреть ее.

— Как здорово снова видеть тебя! — воскликнула Стеффи. Чарлз держал на руках маленького ребенка.

— Привет, Эмми, — сказала Нора, обнимая свою десятимесячную племянницу. — Ты узнаешь тетю Нору?

— Наверно, узнает, — рассмеялась Стеффи. — Но, думаю, ее смущает твой животик.

— По-моему, ей гораздо больше хочется пообщаться с Джефом, — решил Чарлз, когда двоюродные брат и сестра увидели друг друга.

— Как папа? — поинтересовалась Нора по пути к машине.

— Лучше не бывает, — ответил Чарлз. — Он так взволнован и рад, что его семья соберется вместе, что не может сидеть спокойно. Могу поклясться, что сегодня он вскочил ни свет ни заря. Подожди, увидишь, как он организовал эту встречу. В саду все готово для празднества.

— Папа становится профессиональным дедушкой, — добавила Стеффи. — Он прекрасно ладит с Эмми и мальчиками. Я никогда не видела его раньше на четвереньках в роли лошади. Поверь мне, на это стоило посмотреть.

Нора улыбнулась. Казалось невероятным, что всего несколько лет назад она была уверена, что они вот-вот лишатся его. Он тогда потерял всякую волю к жизни и перестал заботиться о своем здоровье.

Они с отцом говорили по телефону раз в неделю, а то и чаще. Отец любил пересказывать Hope последние новости Орчард-Вэлли. Поскольку Чарлз был издателем и редактором местной газеты, Дэвид знал подоплеку всех городских дел. Всегда что-нибудь да происходило. Эти еженедельные разговоры очень помогали Hope, особенно поначалу, когда она так скучала по дому…

Дэвид Блумфилд стоял на крыльце своего дома, ожидая прибытия семейства. Когда Рауди помогал Hope выйти из машины, отец заметил, как ласков с ней ковбой, как заботливо он несет их маленького сына. Следом появились Чарлз, Стеффи и маленькая Эмми. Дэвид видел, какие нежные отношения у его средней дочери с мужем, видел, как гордится им Стеффи и как сильно они любят своего ребенка.

Валерия и Колби, игравшие в саду со своими похожими как две капли воды сыновьями, увидев прибывших, с радостными возгласами замахали руками. Мальчики засмеялись и бросились к машине с сияющими от радости лицами. Рука об руку Валерия и Колби последовали за ними. Звуки детского смеха наполнили вечерний воздух. Дэвид довольно улыбнулся.

Душа его радовалась, когда он видел трех своих дочерей и их семьи: Валерию и Колби с близнецами, Стеффи и Чарлза с маленькой дочкой, Нору и Роуди с сыном и кем-то еще, кто должен родиться через месяц.

— Все именно так, как ты обещала, — срывающимся голосом сказал он, глядя на небеса. — О большем я и мечтать не мог. — Он вытер слезу и прошептал:

— Благодарю тебя, Грейс.

1

Rowdy (англ.) — задира, буян.