О том, что события не были вымыслом, говорит эмоциональная реакция, вызванная воспоминаниями. Иначе этот эмоциональный всплеск оставался бы совершенно необъяснимым. Еще одна убедительная деталь: Кэтрин вспоминает, что она против своей воли встала с постели среди ночи и вышла на мороз, в темноту. "Я не хотела это делать", - несколько раз повторила девушка. Похищение вызвало у Кэтрин чувство беспомощности, какое, как она сказала, бывает, наверное, у жертв изнасилований. И наконец, я заметил в ее плаче другой оттенок: не только обиду и страх, но и грусть. Она назвала это сожалением, но, по-моему, это было нечто более глубокое. Я бы назвал это онтологическим шоком, то есть следствием
      184
      разрушения укоренившихся представлений о действительности. На это Кэтрин сказала: "Я вас понимаю. Или буду вынуждена это понять".
      На следующий сеанс гипноза Кэтрин пригласила для поддержки свою подругу, с которой вместе работала в ночном клубе. Во время прошлого сеанса остался невыясненным весьма важный пункт: были ли на ней в рождественскую ночь 1990 года контактные линзы. Она не помнит, чтобы их надевала, но все хорошо видела, в то время как без линз у нее перед глазами все расплывается. После прошлых сеансов в Кэтрин жила тревога: девушка никак не могла понять, случались ли похищения в действительности или приснились. Не имея конкретных физических свидетельств, подтверждающих подлинность события, она чувствовала себя уязвимой в глазах современной науки, а главное - в глазах общественности. На нее могли смотреть как на безумную, она и сама сомневалась в своем рассудке. Она сказала: "Если бы меня изнасиловали, я могла бы обратиться в полицию. Нашлись бы улики. Они могли бы взять образцы, и люди не смотрели бы на меня так, словно я лишилась рассудка".
      Во время второго сеанса релаксации она вначале кратко описала то, что предшествовало медицинскому эксперименту, проведенному с ней. Она заметила, что свет стал более приглушенным, снова упомянула полную потерю собственной воли. Самый главный из пришельцев, или исследователь, был повыше остальных, но все же ниже Кэтрин. У него была очень гладкая, серовато-белая кожа и никакой одежды. "Он смотрит на меня, как мы - на лягушку, которую собираемся препарировать на уроке зоологии", - заметила Кэтрин. Исследователь что-то говорит помощнику - существу, стоящему справа от него, и помощник уходит в угол комнаты, должно быть, ему приказано что-то принести. "Исследователь кладет мне руку на ногу, на бедро, - продолжает Кэтрин. - Рука холодная, но совсем не такая, какой бывает холодная рука у человека, а гораздо холоднее. Мне это неприятно. Приходит помощник и подает шефу
      185
      какой-то инструмент". Мне пришлось помочь девушке рассказать, почему она не могла сопротивляться. Она жалобно плачет: "Он это делает, а я не могу ему помешать. Он кладет руку на левое бедро и держит что-то в левой руке. Это конус, но на вершине к нему прикручено что-то еще, и он собирается вставить это в меня". Последние слова Кэтрин выкрикивает, громко рыдая. У нее пресекается голос. Она продолжает: "Он вставляет этот инструмент. Инструмент - холодный, даже холоднее его руки. Я чувствую, как он проникает все глубже и глубже внутрь. Мне кажется, что он достает до кишечника. И хотя инструмент проник очень глубоко, он не причинил боли. Больно не было, мне просто было противно. Они даже не спросили моего разрешения".
      Инструмент задержался в правом боку, где-то около яичника, секунд на пятнадцать, по-видимому, отбирая образцы ткани. По окончании процедуры исследователь передал инструмент помощнику, и тот его унес. Хотя Кэтрин едва ли могла сориентироваться во время эксперимента, в ней сильно убеждение, что образцы тканей отбирались из слизистой матки, из шейки матки, а также из фаллопиевых труб.
      Я спросил Кэтрин, появились ли у нее теперь, то есть во время нашего сеанса, после того как она вспомнила эксперимент, какие-либо ощущения во внутренних органах. Она не могла ответить на вопрос, но, оказывается, этим эксперимент не ограничился. Теперь в ее ноздрю вставили металлический инструмент длиной дюймов шесть. Я был несколько удивлен и заметил, что при такой длине инструмент должен был проникнуть в мозг. "Он для этого и предназначен, - заметила Кэтрин. Исследователь подошел ко мне с этой штукой, держа ее за рукоятку. Инструмент был длинный, гибкий. Исследователь как бы облокотился на мое плечо, совершенно не обращая на меня внимания. Он смотрел на мою ноздрю и засунул в нее свой прибор как мог глубоко. Мне было очень противно, потому что я не могла нормально дышать, потом инструмент уперся во что-то, а исследователь продолжал заталкивать его все глубже и глубже".
      186
      Кэтрин с рыданиями вспоминала: "Я чувствовала, как у меня в голове что-то лопалось и трещало. То, что оказывалось на пути инструмента, просто ломалось, а трубку засовывали все глубже. Процедура была очень неприятная, но боли не причиняла. "Интересно, что они мне сломали. Я не знаю анатомии, но они что-то пробили, чтобы добраться до мозга. Я не знаю, что повреждено, я хочу знать, заживет ли то, что они пробили". В ответ я стал убеждать Кэтрин, что ей едва ли нанесли необратимое увечье. Позднее девушка призналась, что опасается, не осталось ли у нее в мозгу обломков костей. Я спросил Кэтрин, что она видела после того, как зонд убрали. Она сказала, что на инструменте и у нее на ноздре было немножко крови, но она не видела ткань, отобранную для анализа. "Исследователь передал инструмент помощнику, который отнес его в дальний угол комнаты и что-то с ним делал, но я не могла рассмотреть что". В этот момент Кэтрин сказала, что она все видит, как в контактных линзах, но на самом деле она их не вставляла. Теперь в ее памяти всплыл образ исследователя. "Он всматривается в меня, прикидывая, что еще можно сделать". Я прошу ее рассказать, какие у него глаза. Но она видит их "очень, очень туманно, они не мигают, похоже, что это вообще какие-то щели в голове. И они целиком черные. Зрачков не видно. Не видно радужной оболочки, белков - ничего. Они целиком черные". Я задал вопрос: "Что вас так насторожило в его глазах?" Кэтрин ответила, что, возможно, они так поразили ее, потому что в ней не видели личности. На нее смотрели как на подопытное существо. По словам девушки, если бы она умерла на этом столе, исследователь пожалел бы только о том, что она провалила ему эксперимент. И все это отразилось в его глазах.
      Главное чувство, которое преобладало в Кэтрин, - абсолютная беспомощность. "Я напугана происходящим и тем, что мне предстоит; продолжает Кэтрин. - Они считают нас низшими существами, превосходство сквозило во всех действиях этих
      187
      ществ. Они даже ничего мне не сказали, не предложили залезть на стол. Отношение было, как к неодушевленному предмету", - вспоминает Кэтрин. Я спросил, все ли выказывали такое отношение. Пациентка вспомнила, что исследователь проявлял его более других, но остальные пришельцы разделяли это отношение.
      После этого существа сняли Кэтрин со стола и повели в другую комнату. Она снова заволновалась, ей показалось, что перед ней - совершенный мрак. В то же время девушка чувствовала, что она что-то видела в соседнем помещении. Далее между нами произошел такой разговор:
      Я: Что теперь вызывает провал в памяти?
      Кэтрин (очень тихо): Я не хочу знать.
      Я: Вы хотите знать? Вы не хотите знать? Извините, я не расслышал.
      Кэтрин: Я хочу знать, но думаю, что это очень страшно.
      Я: Страшно то, что случилось с вами?
      Кэтрин: То, что я видела, было очень страшно.
      Решив, что ей потребуется помощь, Кэтрин согласилась продолжить нашу игру. Она предложила заслать в комнату "агента", чтобы он по нашей команде включил на две секунды фонарь и рассказал, что он увидит при свете. Отчет нашего "агента" шокировал и Кэтрин, и меня. В комнате по стене были расставлены "ящики". Они стояли в пять или шесть рядов, друг на друге, с пола до потолка. "Агент" доложил, что ящиков - штук сорок, и в каждом что-то или кто-то есть. Отчет прервался - две секунды, отпущенные на осмотр, истекли. Мы с Кэтрин выждали еще две секунды и снова приказали "агенту" докладывать. На этот раз он увидел "этих существ, на вид - деформированных, и в каждом торчит какая-то штука". Теперь Кэтрин сказала, что она знает, о чем рассказывает наш "агент", и вызвалась вспомнить, что она видела, проходя через это помещение.
      Это были скорее не ящики, а аквариумы, освещенные сзади, в них лицом к проходу плавали миниатюрные существа, как будто это были младенцы.
      188
      Эта картина напомнила ей магазин игрушек, где вся витрина заставлена коробками с куклами "Барби" под прозрачными пластиковыми крышками. У младенцев были крупные головы, пропорции тела те же, что и у взрослых пришельцев. Существа плавали в воде или в какой-то другой жидкости.
      Кэтрин проходила через комнату с аквариумами в сопровождении двух пришельцев, которые вели ее по коридорам с кривыми стенами, по-видимому, повторявшими контуры корабля. Наконец, они пришли в другую комнату. На Кэтрин была все та же старая футболка. Эта комната была гораздо больше, и девушке показалось, что произошел какой-то странный сдвиг в масштабе, по ее впечатлению, эта комната не могла быть такой несообразно просторной.
      К своему удивлению, Кэтрин оказалась в лесу. В то же время это было в помещении, но там росли деревья, высились.скалы. Она видела их издалека. Но они не пошли к лесу, а свернули направо. "Невероятно!" воскликнула Кэтрин. Она была в чаще леса и в то же время видела стены корабля. "Так не бывает. Что-то здесь не то", - несколько раз повторила она. По окончании регрессии она сказала, что помнит кривые стены, но они как-то не вписываются в общий контекст. Она вспоминает, что видела в лесу сосны и явственно ощущала запах хвои. По ее оценке, помещение было размером со школьный спортивный зал.
      В заключение сеанса регрессии Кэтрин вспомнила, как ее отвели в ту комнату, через которую она вошла на корабль, по ее определению, холл, и вернули ей одежду. Ей открыли дверь, она пошла к себе в дом, сняла шубу и сапоги и снова легла в постель. Мать, по-видимому, проспала все это происшествие. До этого сеанса в памяти Кэтрин крутились отрывочные образы какого-то большого аквариума, виденного ею на корабле.
      Прежде чем окончательно вывести пациентку из состояния гипноза, я предложил ей обсудить, насколько реально было то, что она видела. По словам Кэтрин, "это был не сон", в то же время она не
      189
      хотела, чтобы то, что она вспомнила, было явью. Она сказала: "Я не хочу верить, что это было на самом деле... Теперь я это помню, но боюсь, если это было наяву".
      Только на третьем сеансе регрессии Кэтрин заговорила о событиях февраля 1991 года, когда она вела автомобиль, словно по принуждению, и заехала против своей воли в окрестности городка недалеко от Бостона. Кэтрин нашла собственное поведение странным, это-то и заставило ее обратиться ко мне. Происшествие можно назвать центральным эпизодом в истории похищений, пережитой Кэтрин. Во время сеанса она рассказала мне о свете, который видела около трейлера в пятнадцатилетнем возрасте. Выслушав ее, я спросил: "А куда бы вы направились, чтобы дальше исследовать это явление?"
      Тогда она описала свою поездку длиной приблизительно десять миль из Сомервилла в Согус, к северу от Бостона.
      Кэтрин вспомнила: "Я еду по дорогам, на которых никогда не была раньше, и неотрывно думаю про НЛО. Я думала о них уже несколько недель. Я прочитала про НЛО несколько книг. Мне кажется, меня выбрали именно из-за этих книг. Я надеюсь и одновременно не хочу увидеть НЛО". В ту ночь она думала о своей работе, прикидывала, не съездить ли ей в Нью-Йорк развлечься. Но мысли снова и снова возвращались к НЛО. Она повернула там, где на указателе значился "Автомеханический завод", доехала до парковки, посидела, остановив машину, минут пять и поняла, что ее поведение "лишено смысла". Сбившись с пути, Кэтрин пересекла жилые кварталы, а потом заехала в лес. Ей было страшновато, но, полагая,* что так она выедет на главную магистраль, Кэтрин поехала через лес. Она решила: "Если ктонибудь попробует забраться в автомобиль, я прибавлю скорость и скину злоумышленника".
      Проехав две мили через лес, Кэтрин догадалась, что эта дорога не выведет ее на шоссе, и повернула назад. Теперь ее страх усилился. "Я думаю, что чтото случилось, но не знаю, что именно",
      190
      нает Кэтрин. Я прерываю ее повествование и прошу припомнить это возвращение через лес: какие чувства испытывала она на этом отрезке пути? "Я не хочу там оставаться. Мне надо выбраться на главную магистраль. У меня начинает неметь тело". Девушка вспоминает и такую деталь: хотя она постоянно жала на газ, машина вдруг начала тормозить. Наконец, автомобиль остановился, а тело Кэтрин онемело, будто заснуло.
      Хотя из леса было видно уличное освещение жилых кварталов, в лесу казалось светлее, нежели следовало ожидать. Теперь Кэтрин начисто утратила способность двигаться. Она заметила, что сзади, слева, на нее что-то надвигается, будто мощный луч света. Там кто-то есть. Наверное, один из них. "Появилась какая-то рука, - продолжает моя пациентка, - и уцепилась за меня. Рука длинная, тонкая, трехпалая". Пришелец сжимает Кэтрин этой длинной рукой, заставляя выйти из машины. Потом девушка обходит машину слева, а существо следит за ней сзади, справа. У существа "огромные, черные миндалевидные глаза", и оно "сияет". Теперь Кэтрин кажется, что свет, который она заметила возле своей машины, излучало само это существо.
      Почуяв, что Кэтрин охвачена страхом, существо что-то сделало, возможно, какой-то пасс своей громадной ручищей, чтобы ее успокоить. У Кэтрин немного отлегло от сердца, она поняла, что существо не причинит ей вреда, но ее взбесило, что она находится в чьей-то власти. Существо сопровождало ее некоторое время, девушка не знала, то ли пришелец завел ее в глубь леса и там что-то произошло, то ли он вел ее прочь от машины. Заметив ее замешательство и усталость - я и сам устал, - я предложил своей пациентке прекратить сеанс, и она охотно согласилась.
      Выйдя из состояния гипноза, Кэтрин расплакалась, заново переживая свою беспомощность. Она сказала, что то, о чем она рассказывала, очевидно, произошло в действительности. Я попросил пациентку уточнить, что именно заставляет ее плакать. Она сказала,
      191
      что чувствует себя совершенно беспомощной, существа могут добраться до нее где угодно и поступать с ней как им вздумается в любой момент. "Это ужасно", - призналась Кэтрин.
      Я предложил свою формулировку; "Вы не чувствуете себя хозяйкой собственной жизни".
      Она возразила: "Только в каком-то узком смысле, в том, что касается пришельцев. В остальном же - я себе хозяйка. Меня всегда учили: человек - властелин своей судьбы, он сам определяет для себя жизнь. И я в это верила, и верила бы теперь, если бы не они".
      Мы продолжили расследование похищения в Согусе спустя три недели. К этому времени Кэтрин посмотрела первую серию сериала Си Би Эс, в котором фигурировали пришельцы, похищающие землян. На этот сеанс девушка явилась полная решимости узнать все, что можно, она говорила, что для нее "важно знать правду". Кроме того, она стала проявлять беспокойство по поводу того, "что мы творим с этой планетой", она называла это "глобальной тревогой". Как предполагала Кэтрин, эти выражения она подслушала, сталкиваясь с инопланетянами, а возможно, те сами внушили ей мысли об ответственности человека за экологию Земли. Вернувшись к похищению, произошедшему с ней в семилетнем возрасте, она вспомнила слова пришельцев: "Мы должны выяснить действие загрязнения окружающей среды на вашу планету". По словам Кэтрин, это заставило ее много размышлять. "Мне кажется, они заинтересованы в том, чтобы Земля оставалась такой, как прежде, чтобы использовать ее для своих исследований. Они боялийь, что все люди вымрут и им будет не на ком ставить опыты".
      Кэтрин сама переживала за будущее Земли. "Мне кажется, они правы. Если мы срочно не предпримем какие-то меры, это равноценно самоубийству. Я хочу жить, хочу, чтобы жили мои близкие и все остальные люди, и это заботит меня куда больше, чем какие-то ублюдки, втягивающие нас в свои эксперименты. Может быть, цель у меня с ними и одна, но
      наши побуждения - совершенно разные". Она сделала вывод, что они, вероятно, "потеряли весь свой генетический материал и используют людей в своих целях". Кэтрин добавила, что, по ее мнению, их исследования и эксперименты выходят за пределы генетики, у них куда более масштабные задачи. Что касается генетики и репродукции, "если они прекратят свои опыты, то просто не смогут продолжать работу, но главная их цель другая".
      Этот разговор укрепил Кэтрин в желании как можно больше узнать про похищение в Согусе, и мы провели еще один сеанс гипнотической регрессии. В начале беседы Кэтрин кратко описала события, предшествовавшие встрече с пришельцем. В ее рассказе появилась новая деталь: когда рука открыла дверь ее машины, Кэтрин подумала: "Господи, опять они!" Теперь у нее было впечатление, что путешествие на север было навязано ей извне. Ее заставили думать, что она совершает его по собственной воле из какихто своих соображений. Что касается пребывания в лесу вместе с пришельцем, Кэтрин стала вспоминать, что он тащил ее вверх, по диагонали. "Они будто взлетали. Мы не просто взмываем вверх, но и движемся над лесом. Слишком быстро! - продолжает Кэтрин под гипнозом. - Куда мы так быстро летим? Я сейчас упаду с луча. Я упаду!" И вдруг она будто бы слышит: "Не бойся, не упадешь!" Мы летим надземлей все быстрее и быстрее, поднимаемся вверх и оказываемся на корабле.
      Корабль - громадный. Не знаю, как его могли не заметить, он такой огромный, что его должно быть видно отовсюду. Он весь в огнях, серебристый, металлический. Меня затаскивают внутрь. Мы в холле. Там еще несколько пришельцев - ждут меня. Они стаскивают с меня одежду. Я отбиваюсь, кричу: "Прочь, я могу это сделать сама!" Они как будто сердятся". Она не говорит, а думает, чтобы они поняли ее мысли: почему бы им не купить кассету с порнухой? Но они не знают, что такое порнография, идея до них не доходит. "По-моему, они понятия не имеют о вуайеризме", - замечает Кэтрин.
      192
      7-1361
      193
      Потом ее, обнаженную, вводят в огромную комнату размером с ангар для самолета. Кэтрин с удивлением видит там сотни столов. На них лежат сотни людей. И со всеми пришельцы что-то делают. Кэтрин ведут между рядами столов, отстоящих друг от друга футов на пять, приблизительно треть столов - пусты, на остальных лежат подопытные земляне. По оценкам Кэтрин, в комнате находилось от ста до двухсот человек. Под столами она заметила ящики, предположительно, с медицинскими инструментами.
      Забравшись на один из столов, Кэтрин заметила на соседнем столе слева чернокожего мужчину. Ее заставили сесть на столе, и началось обследование. Вначале пришелец провел пальцами по ее позвоночнику, как будто пересчитывал позвонки. Она с отвращением воскликнула (мысленно): "Черт возьми, это еще зачем?" Ей ответили: "Надо убедиться, что все в порядке". Потом пришелец стал ощупывать ее шею, плечи, руки, бедра. Она задала еще несколько вопросов касательно цели обследования и получила ответ: "Может обнаружиться что-то, чего ты не знаешь". Пришелец высокого роста подошел к ней и заметил, что она задает слишком много вопросов, "Впрочем, - сказал он, - сотрудничество - это хорошо. Мы не сделаем тебе ничего дурного. Это необходимо. Мы никому не принесем вреда". И хотя все эти заверения были "чушь собачья", Кэтрин почувствовала себя спокойнее.
      Пришелец пристально вглядывался в глаза Кэтрин, и ей не оставалось ничего иного, как смотреть на него. Я спросил, какие чувства это вызвало. "Я думаю, он все про меня знает. Он точно знает, что я думаю. Он отвечает на мои вопросы до того, как я мысленно их задам". Девушке страшно смотреть в глаза существа, но она немного успокоилась и уже не испытывает паники. "Я пытаюсь подумать: "Ну почему вы не относитесь ко мне как к личности", - продолжает она. - Но эта мысль мне не дается. Мне вообще трудно думать о чем-либо "против их воли". Я могу думать только то, чего он желает. Существо настаивает: "Я хочу знать про тебя все. Я тебя
      194
      люблю". Продолжается поединок моей и его воли. Мое сопротивление заставляет его трудиться усерднее, чтобы подчинить мое сознание".
      Он пытался убедить Кэтрин в своей любви, но та подумала что это "чушь собачья". Пришелец настаивал на своем. "Тогда, - продолжает Кэтрин, я подумала: может быть, я ошибаюсь, полагая, что он лжет? Я их просто не понимаю, поэтому так и считаю. Я продолжала размышлять, что пришельцы, по-видимому, просто не представляют себе, что такое любовь. Существо возразило: "Нет, мы знаем, что такое любить. Мы просто не чувствуем так остро, как вы".
      На этом обсуждение темы, должно быть, прекратилось. Он победил - и отошел. Теперь он стоит у изножья стола. "Теперь ты готова?" спрашивает пришелец. - "Для чего готова?" Существо не поясняет, но говорит: "Пора". Я прошу его ответить еще на один вопрос, но он возражает: "Ты слишком любознательна". Он говорит, что "они собираются это вынуть", а я думаю: "Что же они вынут?" - рассказывает Кэтрин. Прикатывают тележку, на которой стоит емкость, напоминающая аквариум. "Боже! Что они задумали?" - ужасается Кэтрин. Она находится в сильном возбуждении. Я убеждаю ее расслабиться и подышать глубоко. Я обещаю не оставить ее и убеждаю ее в том, что самое худшее "уже почти позади".
      Далее следует самый драматичный момент во всей истории похищений Кэтрин и самый трудный в моей работе с ней. Девушка содрогается в рыданиях, кричит от ярости, мне приходится то и дело напоминать ей, что я рядом, я извиняюсь, что мне приходится расспрашивать у нее подробности. Но я полон решимости довести сеанс до конца, так как это наверняка принесет ей облегчение.
      Высокий пришелец вставил ей во влагалище какой-то большой металлический инструмент, а сквозь него ввел похожий инструмент, только потоньше. Кэтрин почувствовала, что он пытается добраться до какого-то органа ее тела и отрезать его.
      ?* 195
      Кэтрин восклицает: "Господи! Господи! Вынимают. Я чувствую, как он режет!" Я задаю короткие, нейтральные вопросы, стараясь заставить ее выговориться и одновременно оказывая ей поддержку. Кэтрин сообщает; "Он режет что-то внутри, Я чувствую, как этой штукой ковыряют в моих внутренностях. Когда он вынимает инструмент, на конце его что-то насажено. Похоже на плод". Я спрашиваю, сколько месяцев, по ее мнению, извлеченному плоду. Кэтрин говорит: "Месяца три, но я мало в этом понимаю и не могу сказать точно. Он размером с кулак".
      Я спрашиваю, похож ли плод на человека. Кэтрин затрудняется ответить на этот вопрос. "Глаза - как у них", - говорит она. Исследователь, должно быть, горд своим успехом. Он извлекает второй инструмент нечто вроде расширителя. Он отдает оба инструмента ассистенту, и тот увозит ,тележку. Исследователь говорит: "Ты должна гордиться собой", а она продолжает удивляться: "Почему гордиться?" Потом ей приходит в голову, что ее использовали в качестве "почетного инкубатора". Кэтрин возмущается, ругается, упрекает пришельца, что он ее не любит. А пришелец возражает, что любит. Он подходит к изголовью стола и пристально смотрит в глаза Кэтрин. Она приходит в бешенство.
      Во время сеанса Кэтрин опять становится очень возбужденной, плачет, возмущается. "Он пытается снова сделать со мной то же самое! Не смейте! Не дам! Не выйдет!" - кричит Кэтрин. Он спрашивает: "Ну почему ты сопротивляешься? Зачем так осложнять всем жизнь?" Кэтрин твердит, что не допустит повторения "эксперимента". Пришелец убеждает ее, что она даже не будет помнить о том, что с ней произошло. Он старается снова успокоить ее, и она снова ему поддается. Она просит пришельца рассказать, "что будет в конце", но тот говорит, что не может ответить, так как сам не знает. Кэтрин спрашивает, сколько таких "инкубаторов", как она, и узнает, что их "очень, очень много".
      Девушка старается сохранить неприязнь к существам, но невольно смягчается, поддаваясь на
      196
      патические уговоры, которые сводятся к тому, что ее "любят", что "никто не хочет делать ей больно", пришелец даже извинился за невольно причиненные ей страдания. Они еще некоторое время спорят с пришельцем, после чего Кэтрин говорит, вернее думает: "Надо было спросить разрешения". Пришелец несколько раз повторяет, что она обо всем забудет. На мо.й вопрос, каким же образом она это вспомнила, Кэтрин объясняет, что акция удалась, поэтому пришельцам безразлично, что будет потом. Еще раз наказав Кэтрин "не волноваться", высокий пришелец выходит из операционной. Кэтрин окружают мелкие существа, проводят ее между рядами столов.
      Глядя на других людей, распростертых на столах, Кэтрин думает, что хорошо бы поднять восстание. Но ей не удается что-либо крикнуть. Ее вводят в комнату, где с нее снимали одежду. Она одевается, но существа пытаются сделать это за нее. Кэтрин ругается, просит их отцепиться, отнимает у них свои вещи. Пришельцы не хотят скандала и уступают. Они как будто опасаются Кэтрин. И хотя она очень волнуется, это не мешает ей заметить, что пришельцы пугаются бурных эмоций. Они не знают, как себя вести, тем более что существ более главных с ними нет. Кэтрин полагает, что, если она разойдется, этим мелким существам не удастся ее унять.
      Девушка под гипнозом выходит из корабля и комментирует: "Мы вываливаемся, но не падаем прямо вниз, а снова летим по диагонали". Один из пришельцев сопровождает Кэтрин до ее машины, они приземляются с правой стороны, и он ведет ее вокруг машины, чтобы она заняла водительское место. Дверь в машине открыта, ключи торчат в щитке зажигания. "Удивительно, как не украли машину", - замечает Кэтрин. Дверь закрывается сама собой. Кэтрин плохо помнит, как она заводит машину, но вспоминает, что она легко находит дорогу через лес и выезжает на главную магистраль в два часа сорок пять минут ночи, провал во времени составляет сорок пять минут. Кэтрин волнуется и чувствует себя "как-то глупо", она летит на скорости сто миль в час, чтобы
      197
      опрооовать возможности нового автомобиля и одновременно снять агрессию. Вернувшись домой, девушка тут же ложится спать.
      На следующее утро по телевидению рассказывают истории про тарелку или "комету", которую люди видели накануне. Говорят, что НЛО летел как раз в том же направлении, в котором ехала она. Кэтрин звонит подруге, которая лечится у психотерапевта, и эта подруга рассказывает про нее своему врачу. Врач знает меня, знаком с моей работой и устраивает Кэтрин встречу со мной. Как я уже говорил, после нашей первой встречи Кэтрин, обещавшая связаться со мной через неделю, пропала. Тем не менее я позвонил ей сам.
      После этой регрессии Кэтрин, я и Пэм Кейси обсуждаем ее аляскинское похищение и высказываем предположение, что "беременность" могла быть вызвана именно тогда, в Рождество 1990 года. Этому противоречит тот факт, что, по словам Кэтрин, плод слишком развитый для двух месяцев. Кэтрин описывает еще один эпизод, произошедший в конце октября или начале ноября 1990 года. В то время он показался ей просто нелепым. Она вдруг очнулась, когда ехала среди ночи по безлюдным дорогам, и остановилась, свернув на обочину. "Мне было страшно там стоять, потому что я опять чего-то ждала", - вспоминает Кэтрин. Итак, она просидела в машине с выключенным двигателем пятнадцать минут, после чего вернулась домой. Как ей тогда казалось, с ней там ничего не происходило. К Рождеству Кэтрин, по ее словам, несколько прибавила в весе, а после февральского похищения начала худеть.
      Кэтрин не помнит, чтобы у нее были другие признаки беременности.
      Далее мы занялись исследованием октябрьского эпизода.
      Мы вновь вернулись к вопросу реальности вспоминаемых событий. Кэтрин недавно читала книгу Дэвида Джекобса "Тайная жизнь", в которой рассказывалось о так называемых "репродуктивных травмах". Она высказала предположение, что могла бессознательно
      198
      _
      почерпнуть оттуда какие-нибудь сведения, хотя, по ее словам, она трудно поддается внушению. Пэм заметила, что Кэтрин говорила о том, что согусский эпизод был "связан с плодом" еще до того, как она прочла книгу. Девушка спросила: "Если события не подлинные, почему мне приходят в голову столь странные, пугающие, драматические истории? Либо я сумасшедшая, либо не знаю, что еще можно предположить. Разве что эти истории - реальные?"
      И, наконец, мы обсудили, был ли искренен пришелец, когда говорил о своей любви. По мнению Кэтрин, исследователь относился к ней как к подопытному животному, испытывал к ней любовь в этом качестве. Но, с ее точки зрения, это его не оправдывало: "Они должны, просто обязаны знать, что мы обладаем сознанием, чувствами". И они, как считает Кэтрин, знают, что делают, понимают, какую травму наносят человеку, но это их "не колышет". Через два дня я получил от Кэтрин письмо, в котором она выражала мне благодарность за помощь, которую я оказал ей в тот период, "когда рушились устои" ее прежних представлений.
      В последующие два месяца Кэтрин напряженно искала физические свидетельства, подтверждающие правдивость ее историй, раздумывала над реальностью событий и более всего - над изменениями в своем сознании, которые могли помочь ей лучше адаптироваться к явлению и, возможно, положительно отнестись к диалогу с пришельцами. Мы встретились 27 июля 1992 года и обсудили изменения в ее отношении к событиям. В беседе принимали участие и другие похищенные. Она продолжала рассказывать о случаях посещения пришельцами нашей планеты и возможных похищений. Что касается физических свидетельств, то мы заметили маленькое затвердение над правым ухом Кэтрин, происхождение которого она никак не может объяснить. Однажды в середине июля девушка нарисовала у себя на ноге три кружочка, они должны были напоминать ей попросить (у пришельцев) какие-нибудь письменные или печатные материалы. Если бы они согласились на ее просьбу,
      199
      это убедило бы ее в реальности происходящих событий и способствовало бы налаживанию обмена информацией. В ту ночь, когда она нарисовала кружки (15 июля 1992 года), к ней как раз явились пришельцы, но Кэтрин была слишком напугана, чтобы задавать какие-то вопросы. Оказалось, что в ту ночь она была похищена в пятый раз (см. описание пятой регрессии ниже).