- Да плюнь ты на свою философию хоть сейчас. Говорю же ситуация ясна.., - я замолчал, было ясно, что убедить Анастасию невозможно. И с сожалением подумал: "Эх, мог бы я так кричать...".
      Увидев готовность своих дружков, ухмыльнулся Ленин ухажер и сутенер и уже с чувством превосходства над ситуацией заговорил:
      - Говорил же тебе, Анка-путанка, ты совсем оборзела. Но в этот раз наша взяла. А ну, бросайте свои ухваты, телки. Бросайте и раздевайтесь, мы вас сейчас всех по очереди трахать будем.
      Анка обвела взглядом стоящих и залегших с пистолетами бандитов и ответила со вздохом:
      - Может, не надо всех, может, одной меня хватит?
      - Ага, стерва. По-другому заговорила, - под смех дружков своих ответил вожак. - Не хватит нам тебя, мы всех вас тут проучим - теперь на нас будете работать, сучки.
      - Да откуда же силушки мужской на всех нас у вас возьмется. На одну хотя бы хватило, - рассмеявшись ответила Анка.
      - Заткнись стерва. Всех перетрахаем.
      - А я сомневаюсь, думаю, вам и с одной не справиться.
      - Всех до утра и будем трахать.
      - Ух, и надоел ты мне, касатик, со своими обещаниями, не верю я в них, в ваше мужское достоинство, не верю.
      - Сейчас поверишь, сука. Я тебе морду расквашу, - уже разъяренный прохрипел вожак и шагнул к Анке, надевая на руку кастет.
      Аня сделала шаг назад и крикнула своим:
      - В сторонку отойдите, девчонки.
      Группа путан сделала несколько шагов назад, только хмурая толстушка в халате осталась стоять в стороне как вкопанная, а когда верзила еще сделал шаг в сторону Анки, молчаливая толстушка вдруг вяло произнесла:
      - Ань, а Ань, ну чего ты... Начинать что ли?
      - Опять тебе не терпится, Машка, - ответила отступающая Анка. - Ну, начинай, коли не терпится.
      Толстушка спокойно и женственно рванула полы своего халатика, разлетелись пуговицы. Оголилась ее грудь и совсем узенькие плавки, и еще обнажился... Под халатиком толстушки был автомат Калашникова с глушителем и оптическим прицелом ночного видения. Она передернула затвор, прижала приклад автомата к плечу, прижалась к прикладу щекой, уставившись в прицел:
      - Только ты, Маша, не очередью. Здесь тебе не горячая точка. Ты одиночными. Сама знаешь. Каждая пуля денег стоит, - посоветовала Анка.
      - Угу, - ответила не отрываясь от прицела, толстушка, - и тут же сделала, наверное, с интервалом в секунду, пять одиночных выстрелов. Но каких! Первая пуля оторвала каблук у вожака, а может, и поранила ногу. Он отскочил в сторону моря, прихрамывая. Четыре другие пули легли рядом с каждым из бандитов. Они тут же стали прятаться за камни, а у кого не было поблизости камня, ничком ложились на землю.
      - Ань, скажи, пусть к воде ползут. А то рикошет их поизувечит, проговорила толстушка, не опуская автомат.
      - Вы слышали, касатики. В воду вам надо. За пульки, рикошетом летящие, Машенька отвечать еще не научилась, - ласково сообщила Анка уже и так ползущим к воде накачанным рэкетирам-бандитам.
      Через минуту они все, вместе со своим главарем стояли по пояс в морской воде.
      Аня подошла к Анастасии, и они некоторое время, молча, смотрели друг на друга. Стоят и смотрят, ничего не говорят. Потом Аня тихо и с какой-то грустью сказала:
      - Ты, подружка, хотела погулять здесь со своим другом. Так погуляй. Вечер прекрасный, тихий и теплый.
      - Да. Воздух хороший на город дует, - ответила Анастасия и добавила: ты устала, Аня, может быть, в саду твоем тебе отдохнуть?
      - Может быть... но девчонок жалко, и злость меня на этих... мужиков раздирает. А ты из деревни приехала?
      -- Да.
      - Хорошо в деревне твоей?
      - Хорошо. Но не всегда спокойно, когда в других местах не всем хорошо, как здесь, сейчас.
      - Не обращай внимания. Приезжай. А я пошла, работать надо. Вы тут гуляйте спокойно.
      Аня пошла к машинам, за ней ее компания. Когда проходили мимо сидящей на камне толстушки, на голых коленях которой лежал автомат, Аня сказала:
      - Ты тут поотдыхай, пока Машенька. Мы потом за тобой машину пришлем.
      - Меня клиент ждет, я ж прямо от клиента. А он уже оплатил.
      - Обслужим мы твоего клиента. Скажем, у тебя живот заболел. Шампанское, мол, некачественное было.
      - Я водку пила. И всего полстакана.
      - Ну, съела, скажем, чего-нибудь...
      - Я не ела. Я одной конфеткой закусила, да пирожинками.
      - Вот-вот пирожные, значит, были не свежими. Ты их сколько съела?
      - Не помню.
      - Да не ест она меньше четырех сразу, - сказала одна из девушек. Правда, Маша?
      - Может, и правда. Сигарету тогда оставьте. А то скучно тут.
      Аня положила рядом с толстушкой пачку сигарет, зажигалку, и девушки пошли.
      - Эй, - раздался из воды голос, - вы что свою эту на камне оставляете?
      - Оставляем, касатики, оставляем, - ответила Аня, - я ж сразу говорила вам, только одной и достаточно будет. Вы всех просили. А с вами и одной-то скучно оказалось.
      - Мужики, если про ваши зверства узнают... Если узнают... Да с вами после этого никто ж не ляжет. Не ляжет, даже если сами приплачивать будете.
      Пять глухих хлопков с ровными короткими интервалами раздались от камня. Пять всплесков возникло в воде по одному около каждого из стоящих, заставив их еще дальше попятиться в море. Аня повернулась.
      Вы тут, мальчики, только Машеньку не нервируйте. А с кем надо, мы ласковые будем, нежные. Верные, как собачки, будем. С кем надо, поняли? Да с кем бы..., - и вдруг звонким и отчаянным голосом, карабкаясь в гору к дороге, Аня запела:
      Позарастали стежки-дорожки,
      Где проходили милого ножки.
      И в тон ее голосу с интонациями отчаяния и грусти подхватили карабкавшиеся в гору молодые путаны:
      Позарастали мохом, травою,
      Видно, гуляет милый с другою.
      Где ж милый ходит, где пропадает:
      Бедное сердце плачет, страдает.
      И уезжали они с песней о стежках-дорожках, уезжали на свою работу.
      Твои желания
      Мы вместе с Анастасией добрались до моей квартиры почти к полуночи. Вставляя ключ в замочную скважину, я почувствовал, как сильно устал за этот насыщенный событиями день. Увидев кровать, сказал Анастасии, что сильно хочется спать, сразу пошел принимать душ. Когда вышел, Анастасия сообщила:
      - Я постелила тебе постель, а сама на балконе лягу. "Наверное, душно ей в квартире панельного дома", - подумал я и пошел посмотреть, как она себе на балконе постель устроила. На полу балкона она постелила ковровую дорожку, на нее - бумагу белую, что хозяева для оклейки стен под обои приготовили. Вместо подушки кофточку свою свернула и маленькую веточку у изголовья положила.
      - Как же тут выспаться можно, жестко, холодно будет. Ты, Анастасия, хотя бы одеяло возьми.
      - Не беспокойся, Владимир, здесь хорошо. Воздух свежий, звезды видны. Какое небо звездное сегодня, посмотри! И ветерок дует ласковый, теплый - не замерзну. Ты ложись, Владимир, я рядом чуточку посижу с тобой на краюшке кровати твоей, а уснешь, тоже лягу.
      Я лег на постеленную Анастасией кровать и думал, что сразу усну от усталости, но не тут то было. Мысль или осознание того, что человек, люди все - просто игрушки в руках каких-то случайностей, словно жгла все внутри, не давала покоя. Потом и раздражение стало нарастать на тех, кто случайности эти выстраивает, и на Анастасию. Потому и на Анастасию, что, как я считал, она тоже вполне может быть причастной к формированию этих случайностей, по крайней мере, в моей жизни.
      - Тебя что-то беспокоит, Владимир? - тихо спросила Анастасия, и я даже привстал.
      - И ты еще спрашиваешь? Я поверил тебе... Мне хотелось верить... Особенно в то, что человек, каждый человек жизнь свою сам способен счастливой построить. Особенно про поселения поверил экологические, в которых люди обеспеченными за счет родовой земли будут жить. Детей своих счастливыми воспитают. Школы там будут хорошие для детей. Я поверил тебе, что каждый человек, любимое дитя Бога. "Человек - вершина творения" - ты так говорила? Говорила?
      - Да, Владимир, я говорила тебе это.
      - Еще бы не говорила. И как убедительно доказала мне все. Я не просто поверил тебе, я действовать стал, поселение организовывать. Бумаги уже в разные органы пошли. Заявки от людей собирают в Фонде. Проект заказан, планировка садив и вообще насаждений разных. Ладно бы, поверил тебе и все, но я же действовать с радостью стал. Ты знала! Ты знала, что я буду действовать!
      - Да, Владимир, я знала. Ты же предприниматель. Ты всегда готов к реальным действиям, к воплощению...
      - Всегда готов? Как просто все. Конечно. Тут провидцем быть не надо. Каждый предприниматель, если поверит во что-то, действовать начнет. И я, как дурак, начал.
      Я больше не мог лежать, вскочил с постели, подошел к окну и форточку открыл, потому что в комнате или внутри меня жарко стало.
      - Почему же ты глупыми посчитал свои действия, Владимир? - спокойно спросила Анастасия.
      И ее спокойствие, притворство, как я тогда посчитал, еще больше разозлили меня.
      - И ты вот так спокойно говоришь? Спокойно! Будто бы и не знаешь, что человек на самом деле винтик в чьих-то руках. Управляют человеком через разные обстоятельства. С легкостью какие-то силы могут управлять каждым человеком. Захотят в войну полчеловечества ввергнут. Ввергнут и смотрят, откуда-то сверху или сбоку, как убивают люди друг друга. А захотят, религию какую-нибудь подсунут, и опять наблюдают, как люди разных религий за свою веру воюют. Захотят, могут с одним человеком поиграть. Я убедился в этом. Убедился благодаря людям, способным анализировать происходящее, умным людям.
      - И каким же способом удалось умным людям так убедить тебя, что человек лишь игрушка в руках каких-то сил?
      - Доклад один прослушал. Там обо мне речь шла. Заинтересовались люди умные происходящим в обществе от книг. Тобой заинтересовались и мной. Проследили они каждый день моего пребывания на Кипре, когда я книжку четвертую писал. Все зафиксировали, а потом проанализировали. И я представь, не в обиде на них за слежку. Я им даже благодарен за то, что глаза наконец-то раскрыли. Показали, как с человеком играются. Случайностей не бывает, их подстраивают, я в этом убедился на собственном опыте.
      - На каком опыте, разве ты проводил опыты, Владимир?
      - Не я проводил, со мной проводили. Когда на Кипре был, про рыбу речную сказал - и появилась рыба. Про кедры сказал - и кедры появились. В церковь ночью захотел - и церковь появилась, и двери церковные ночью раскрылись, много еще чего делалось, лишь бы писал, наверное, то, что им надо. Но, главное, внучка богини Афродиты появилась. Я говорил некоторым людям на Кипре, что хочу встретиться с внучкой, потому что достали они меня своей Афродитой. Плакаты везде про ее купальню развешаны, говорят о ней с гонором. В общем, сказал я им, что встречусь с внучкой богини Афродиты. Сказал - а через несколько дней и является девушка с горящими глазами, ну, в общем, так обстоятельства сложились, что все решили, - послала Афродита свою внучку, чудеса через девушку эту творились, и сама она преобразилась. А кто эти обстоятельства так выстраивал одно за другим? Кто? Я ничего не выстраивал. Если бы только одно случайно претворилось, а тут все, а все не случайность, а закономерность. К такому выводу ученые пришли. В правильности такого вывода и я убежден. И ты теперь не сможешь это отрицать.
      - Но я и не собираюсь отрицать закономерность происходящего, Владимир, - спокойно заметила Анастасия.
      Все похолодело внутри меня, напала мгновенно какая-то небывалая апатия после последних слов Анастасии. А я надеялся, слабо, но надеялся, что она сможет развеять утвердившееся во мне осознание полной ничтожности человека и всего человечества, но она этого не сделала. Да и как, кто сможет отрицать слишком очевидное? Безучастный ко всему, я стоял у окна в освещаемой лишь луной комнате, смотрел на звезды.
      Где-то там, может быть, на одной из этих звезд живут правящие нами, играющие с нами. Они живут! А разве можно назвать жизнью наше существование? Послушная чьей-то воле игрушка не может самостоятельно жить, а значит, мы и не живем. Нам многое - "все равно".
      Снова заговорила тихим и спокойным голосом Анастасия. Но ее голос не вызвал во мне вообще никаких эмоций, он звучал как некий необязательный звук.
      - Владимир, ты и люди, приславшие тебе аудиокассету с докладом, правильно определили: действительно существуют энергии, способные, варьируя временем, соединять в единую цепь разные события или, как случилось с тобой, выстроить цепь обстоятельств, необходимых для достижения определенной цели. Чистых случайностей не бывает, это ясно уже многим. Случайности, даже самые, казалось бы, невероятные, программируются. Программируется все, происходящее с каждым человеком. И то, что было с тобой на Кипре, стало наглядным примером для исследователей и тебя, естественно, тоже запрограммировано, а потом воплощено в реальность. Скажи мне, пожалуйста, Владимир, не хотел бы ты узнать, где сейчас находится программист непосредственно твоих случайностей?
      - Какая разница, где он находится. Мне все равно. На Марсе, Луне... Хорошо ему или плохо.
      - Он находится в этой комнате, Владимир.
      - Значит, это ты? Если это так, то тоже ничего не меняется. Я даже не удивлен и не зол. Мне все равно. Мы управляемы, в этом трагичная безысходность всех людей.
      - Я совсем не главный программист твоих случайностей, Владимир. Я только чуточку могу повлиять.
      - Кто же главный? Нас только двое в комнате. Или есть третий, невидимый программист?
      - Владимир, этот программист в тебе самом, это твои желания.
      - Как это?
      - Только желания, стремления человека могут включить ту или иную программу действий. Таков закон Создателя. Никто и никогда, никакие энергии Вселенские этот закон не могут нарушить. Ибо человек - властелин всех энергий Вселенских! Человек!
      - Но я ничего на Кипре не включал, Анастасия. Все происходило само, случайно, без меня.
      - Незначительные, но являющиеся составной частью более существенного, ведущего к выполнению основного, происходили без тебя. Но основным событиям предшествовали твои желания. Разве это не ты пожелал встречи с внучкой богини Афродиты? Ты даже выразил свое желание при свидетелях и неоднократно повторил его.
      -- Да, выразил...
      - А если ты это помнишь, то как же можно называть слуг, выполняющих волю господина, властителями, а господина игрушкой в их руках?
      -- Да, это глупо будет. Интересно вообще получается. Надо же... Желания... А почему тогда не все желания исполняются? Многие чего-то хотят, а они не исполняются.
      - От значимости цели многое зависит. От соответствия желания светлому или темному. От силы желания. Чем цель существеннее и светлее, тем больше светлых сил будет привлечено для исполнения. Для достижения ее.
      - А если цель темная, ну, например, напиться, подраться, войну затеять?
      - Тогда возьмутся за дело темные силы, своим желанием человек дает возможность им действовать. Но, как видишь, первичным и главным является все равно желание человека! Твое желание, Владимир.
      Я стал осмысливать сказанное Анастасией, а на душе становилось все лучше и лучше. Очень приятный лунный свет заполнял всю комнату, а звезды в небе, казалось, светили не каким-то холодным, а теплым светом. И сидящая на краю кровати Анастасия будто бы лучше выглядеть стала. Я сказал ей:
      - Ты знаешь, Анастасия, а я там, на Кипре, если честно сказать, сначала чуть не загулял. Потому что не понравилось мне все сначала. По-русски никто не говорит. Работать не дают, кругом гулянки. Зачем, - думаю, - меня сюда занесло, может, чтоб с проститутками познакомиться. Много там женщин, ну такого легкого поведения из России есть, и из Болгарии.
      - Вот видишь, Владимир, ты захотел, тут же они появились. И напился ты водки, и договорился о встрече с ними. И с женщиной из Болгарии, и из России. Только еще раньше захотел встретиться с внучкой Афродиты,
      сильнее твое первое желание было, и появилась она, и уберегла тебя от всего пагубного, и помогла тебе.
      - Да, помогла. А ты откуда про болгарку знаешь?
      - От переживаний своих, Владимир.
      - Непонятно, но не важно это. Лучше скажи, эта девушка, ну, Елена Фадеева, она же не внучка богини Афродиты, она же русская, работает просто на Кипре от турфирмы. А я говорил о внучке Афродиты. Значит, этим светлым силам слабо было настоящую внучку Афродиты показать?
      - И совсем не слабо. И показали они. Богиня Афродита - это теперь энергия. Она способна на какое-то время соприкоснуться с энергией любого человека. Если смысл в этом предвидится соответствующий. Елена Фадеева, когда рядом с тобой была, и обладала двумя энергиями. Многое ей было под силу в те дни. Многое ей удалось сделать и тебе помочь удалось.
      -- Да. Спасибо ей. И богине Афродите спасибо. Улетучились все переживания мои и неприятные ощущения, какие были, когда посчитал, будто все люди лишь игрушки в руках неких сил. Теперь после разговора с Анастасией наступила уверенность и успокоенность.
      Некоторое время я молча смотрел, как в лунном свете сидит на краю постели, смиренно положив на колени руки, Анастасия, а потом... и сам до сих пор понять не могу, как это получилось, вдруг сказал:
      - Я понял кто ты Анастасия, ты - великая богиня, - сказал так и опустился перед ней на колени.
      Возглас отчаянья и боли вырвался из уст Анастасии. Она быстро встала, отшатнувшись от меня, прислонилась к стене и словно в мольбе прижала к груди свои руки.
      - Владимир, умоляю, встань с колен, ты мне не должен преклоняться. О Боже, Боже, что я натворила, я спешила, прости меня за непонятность изъяснения сынам твоим. Владимир, перед Богом люди все равны, друг перед другом не должно быть преклоненья, я просто женщина, я человек!
      - Ты сильно отличаешься от всех людей, Анастасия, и если ты просто человек, то кто же тогда мы, кто я?
      - Ты тоже человек, лишь в суете свой проживая век, еще не смог подумать о предназначении своем.
      - Моисей, Иисус Христос, Мухаммед, Рама, Будда, кто они, ты к ним как относишься?
      -- Ты моих старших братьев имена назвал, Владимир. Деянья их не вправе я судить, одно скажу: никто из них любви земной не получил сполна.
      - Не может быть такого, у каждого из них даже сейчас есть миллионы поклонников.
      - Но поклонение не означает любовь. Оно у поклоняющегося присущую лишь человеку силу мысли забирает. Велик эгрегор моих братьев, за миллионы лет его подпитывало множество людей, при этом каждый преклоняющийся уменьшал энергию свою. В веках охотников немало находилось деянья братьев осудить моих. И я не понимала, для чего они эгрегор свой старательно питали, энергию тысячелетиями копили. Никто не мог их тайну разгадать, пока сегодняшнее время не настало. И братья вынесли решение: накопленное во единое собрать, живущим ныне людям на земле энергию свою раздать. Тысячелетье новое Земли грядет, в нем Боги будут землю населять, - те люди, чья осознанность позволит энергию принять.
      Владимир, умоляю, встань с колен! Отцу любому больно видеть порабощенным, преклоненным сына своего. Лишь темное всегда старалось принизить значимость людскую. Владимир, встань с колен, не предавай себя. Не удаляйся от меня.
      Анастасия сильно волновалась, и я выполнил ее просьбу, поднялся с колен и сказал:
      - Так я и не удалялся, наоборот, мне кажется, что начал понимать тебя. Только не согласен, что поклонение любви мешает. Все верующие, наоборот, говорят что любят Бога. И я преклонился перед тобой как перед Богиней, а ты испугалась почему-то, волноваться стала.
      - Уж больше пяти лет знакомы мы с тобой, Владимир. От ночи той, когда был сын наш зачат, прошло немало дней, но с той поры в тебе ни разу желанья не возникло притронуться ко мне, взглянуть тем взглядом, что дарил ты женщинам другим. Непонимание, а теперь и преклонение любви раскрыться не дадут. От преклонения дети не рождаются.
      Так это потому, что ты как бы не женщина, Анастасия, теперь стала, а словно информации сгусток. Не только я, но и другие не сразу понимают, что ты говоришь. Что означает, например, "не предавай себя"? Ты почему так про меня сказала?
      - Письмо российскому ты Президенту написал, Владимир, но сам при этом в себе усомнился, чуть не погиб. Ты перестал творить и на другого возложил проблемы, к тому ж на одного лишь Президента.
      - Так это потому, что он у нас один в России реально что-то может сделать.
      - Один не сможет, воля большинства нужна. К тому же почему ты обратился к президенту только одному. Есть президент на Украине, и в Белоруссии, и Казахстане...
      - Так ты же про Россию только говорила, Россия - родина моя.
      - А в паспорте твоем написано ты белорус.
      - Да белорус. Отец мой белорусом был.
      - А детство все провел на Украине.
      - Ну да, провел. И это лучшее, что помню про себя из детства. И хатку белую, соломой крытую, и гать, где с ребятишками соседскими вьюнов ловил. А дедушка и бабушка при мне ни разу не ругались, и никогда не наказывали меня.
      - Да, да, Владимир, и вспомни, как ты с дедушкой своим в саду малюсенькие саженцы садил...
      - Я помню... Бабушка их поливала из ведра.
      - Но и сейчас в деревне Куздничи на Украине, в деревне, где родился ты, сад сохранился, заскорузлы дерева его все плодоносят, ждут тебя.
      - Так где же родина моя, Анастасия?
      - В тебе она.
      - Во мне?
      - В тебе! Материализуй ее навечно на земле там, где душа подскажет.
      - Да, надо б как-то разобраться, а пока такое ощущение, что по земле размазан я.
      - Владимир, ты устал, эмоций много день нам преподнес прошедший. Приляг, усни, сил сон тебе к утру накопит новых, и осознанье новое придет...
      Я лег на постель, почувствовал, как взяла в свои ладони мою руку Анастасия. Сейчас наступит глубокий сон, я уже знал - она может сделать сон глубоким и спокойным, чтобы утром было хорошо, но перед сном успел сказать.
      - Знаешь, Анастасия, сделай, пожалуйста, так, чтобы снова смог увидеть я прекрасное будущее России.
      - Хорошо, засыпай, Владимир, ты увидишь его. Тихим голосом без слов запела Анастасия, будто колыбельную песню. "Здорово, все-таки, что люди сами все могут для себя программировать", - успел подумать я, погружаясь в приятный и спокойный сон о будущей России.
      Вечность впереди у нас с тобой
      Встающее солнце светило через незадернутые шторы окна прямо на постель, оно и разбудило меня. Здорово выспался! Внутри прямо силы какие-то необычные появились, даже зарядку захотелось сделать или еще что-то физически. И настроение преотличнейшее. А с кухни звяканье посуды доносится. "Надо же", подумал я, - неужели Анастасия завтрак приготовить пытается. Она же не знает, как на кухне со всеми приборами обходиться нужно и как газ включать. Может, помочь надо? Я одел спортивный костюм, открыл на кухню дверь и, как увидел Анастасию, так сразу что-то словно волной горячей внутри пробежало.
      Впервые я увидел таежную отшельницу Анастасию не в сибирском лесу, на ее таежной полянке, не на морском берегу, а в самой привычной для обычной городской женщины обстановке - на кухне. Она наклонилась над газовой плитой и пыталась отрегулировать газовую конфорку. То добавляла, то убавляла ручкой напор газа, но старая газовая плита плавно не регулировалась.
      На кухне Анастасия выглядела совсем нормальной женщиной. И зачем я вчера напугал ее своим коленопреклонением, наверное, выпил много или устал сильно.
      Анастасия почувствовала, что я смотрю на нее, и повернулась в мою сторону. Одна щека ее была слегка испачкана в муке, на чуть вспотевшем лбу прилипла выбившаяся из-под повязки на голове прядь волос. Анастасия улыбалась. И голос... чудный голос ее...
      - С прекрасным, добрым, наступающим днем тебя, Владимир. А я уже почти все для завтрака приготовила. Чуточку осталось. Ты пока умываешься, все и будет готово. Ты умывайся пока, не беспокойся, я здесь ничего не испорчу, я разобралась...
      Не сразу пошел я в ванную. Стоял и, как завороженный, смотрел на Анастасию. Впервые за пять лет знакомства с ней увидел по-настоящему, как необыкновенно красива эта женщина. Не описать этой красоты. Даже с испачканной мукой щекой, даже без прически, с просто завязанными в пучок волосами, и одежда простая, не модная, а она все равно необыкновенно красивая.
      Ушел в ванную, брился старательно, душ принимал, а Анастасия все из головы не выходит своей красивостью. В комнату из ванной ушел, сел на уже застеленную постель и не иду на кухню, о ней почему-то с волнением думать продолжаю, об Анастасии.
      Пять лет я знаком с этой женщиной - отшельницей из сибирской тайги. Пять лет... А как изменилось все в жизни за эти годы! Редко видимся, а она словно рядом всегда. И это она! Конечно же, благодаря ей, наладились отношения у меня с дочерью. Теперь прекрасные отношения. И жена, хоть и не был дома ни разу за пять лет, но звонил жене и по голосу чувствую, без обиды и холода в голосе говорить со мной жена стала. Рассказывает мне, что все нормально в семье.
      Анастасия... Это она ведь вылечила меня. Врачи не смогли, а она смогла. Я сам понимал, что могу умереть, а она вылечила, и она сделала меня знаменитым. Теперь за книжки большие гонорары предлагают, а там ведь ее слова. И говорит она всегда ласково, не злится никогда. На нее рассердишься нечаянно, а она все равно не злится. Конечно, она существенно изменила мою жизнь, но изменила в лучшую сторону. Это она родила моего сына!
      Конечно, нестандартная ситуация - в тайге на ее полянке живет мой сын, но ему, наверное, хорошо с ней. Она очень добрая. Надо ей сказать что-нибудь хорошее и для нее что-нибудь доброе сделать. Только что? Ничего ей не нужно. Это надо же как получается, - хоть полмиром владей, а у нее вроде большее имеется. Но все равно мне захотелось ей хоть что-нибудь подарить. Я уже давно купил ей бусы из жемчуга. Не из искусственного, натурального и с крупными жемчужинками. Решил - вот пойду сейчас и подарю. Достал из чемодана футляр, взял из него бусы, а вместо того, чтобы на кухню пойти сразу, переодеваться почему-то стал. Вместо спортивного костюма брюки, рубашку белую надел и галстук еще. Потом бусы в карман брюк положил, а на кухню идти не могу от какого-то волнения. Стал у окна и стою весь напомаженный. Потом все же взял себя в руки. "Да что же это такое, в конце концов, - думаю про себя, - волнение какое-то дурацкое" - и пошел на кухню.
      Сидящая в ожидании за накрытым для завтрака кухонным столом Анастасия встала навстречу. Она была уже причесанной и аккуратной. Встала и молча смотрит на меня своим ласковым взглядом серо-голубых глаз. А я стою и не знаю, что сказать. Потом сказал, почему-то на Вы:
      - Здравствуйте, Анастасия. - Это на "Вы" совсем сбило меня. А она, словно и не заметив этого, ответила серьезно.
      - Здравствуй, Владимир. Садись, пожалуйста, завтрак уже ждет тебя.
      - Сейчас сяду... Сначала я сказать тебе хотел... Сказать вот что..., но слова не вспоминались.
      - Так ты говори, Владимир.
      Но я забыл, что хотел говорить. Подошел к Анастасии вплотную и поцеловал ее в щеку. И полыхнуло все тело, словно жаром каким-то. А щеки Анастасии румянцем покрылись, и ресницами она захлопала быстрее обычного. И я проговорил словно не своим, каким-то сдавленным голосом:
      - Это от всех читателей тебе, Анастасия. Тебя многие благодарят.
      - От читателей? Спасибо, большое всем читателям. Очень большое спасибо, - тихо прошептала Анастасия.
      И тогда я быстро поцеловал ее в другую щеку и сказал:
      - Это от меня. Ты очень хорошая и добрая, Анастасия. Ты, Анастасия, очень красивая. Спасибо, что ты есть.
      - Ты считаешь меня красивой, Владимир? Спасибо... Ты так считаешь?..
      Она тоже волновалась. Я не знал, что дальше делать. Но потом вспомнил про жемчужные бусы в кармане. Быстро-быстро достал их из кармана, стал развинчивать соединение нити:
      - Это вот тебе подарок, Анастасия. Это жемчуг... настоящий... он не искусственный. Я знаю, искусственное ты не любишь, но это настоящий жемчуг.
      Замочек не поддавался, я дернул его, нить порвалась, и посыпались на кухонный пол все нанизанные на нее жемчужинки, покатились по полу в разные стороны. Я присел на пол, чтобы собрать их, и Анастасия тоже стала собирать, у нее получалось быстрее. Я смотрел, как она складывает в свою ладошку бусинки. Рассматривает каждую внимательно, и залюбовался ее движениями. Сижу прямо на полу, прислонившись к стене и смотрю, как завороженный. Сижу и думаю про себя, как обычна обстановка стандартной кухни, но как необычно и прекрасно все в душе. Отчего? Наверное оттого, что находится на этой кухне она - Анастасия. Совсем рядом она, а обнять ее не хватает решительности. Эта, казавшаяся вначале, тогда, в тайге, еще пять лет назад, не совсем нормальной отшельницей женщина, теперь звездой, на минутку с неба опустившейся кажется. Совсем рядом она, а как звезда недосягаема. И года... Эх, года мои... Я смотрел не отрываясь, как встала Анастасия, как складывала в блюдечко, стоящее на столе, собранные бусинки. Потом она повернула голову в мою сторону. А я, как зачарованный, продолжал сидеть на кухонном полу, прислонившись к стене, и смотреть в ее серо-голубые глаза. Она не отводила своего ласкового взгляда.
      - Ты вот рядом, Анастасия, а не прикоснуться к тебе теперь. Ощущение такое, будто звезда ты далекая в небе.
      - Звезда? Такое ощущение? Зачем? Вот! У ног твоих она - звездочка, женщиной обыкновенной стала.
      Анастасия быстро опустилась на колени и села рядом со мной на пол. Положила обе руки мне на плечо и прильнула головой. Я услышал, как бьется ее сердце, только мое намного сильней колотилось. А ее волосы пахнут тайгой. Дыхание, будто ветерок теплый ароматом цветов дурманит.
      - Ну почему ты, Анастасия, мне в юности не встретилась? Как молода ты, а мне лет вон уже сколько. Полвека почти прожил.
      - Так я к Душе блуждающей твоей века и пробивалась, не гони теперь меня от себя.
      - Постарею я скоро, Анастасия. И жизнь моя закончится.