Мы расположились на ближайшем от этой постройки такыре и отсюда, с естественной площадки, на которую могли опускаться вертолеты, начали наблюдения. Еще неизвестно было, подпустят ли нас силицитовые строители поближе к своему сооружению, и мы на первых порах довольствовались биноклями.
      Юсгору раньше всех удалось разглядеть Сиреневый Кристалл. Он, как и в ночь посылки силицитами первого сигнала, висел в воздухе, окруженный юсгоридами. Из него время от времени вылетали по направлению к постройке тонкие прямые нити-лучи. В тех местах, куда попадали эти яркие, как вспышка молнии, пучки света, родбариды начинали особенно интенсивную работу. Создавалось впечатление, что Сиреневый Кристалл как бы посылает указания, руководит всей работой. В это верилось уже потому, что с падением интенсивности излучения кристалла всякий раз менее подвижными становились родбариды, ползавшие по постройке, и всякий раз, когда кристалл излучал особенно энергично, строители начинали двигаться живее.
      Непонятная для нас работа шла круглосуточно. Сооружение биосилицитов было чем-то похоже на то, которое "черепаха" Ритама возвела в Пропилеях, но сколь же оно было величественнее той, первой пробы!
      Ко дню нашего приезда стройка возвышалась на двести сорок метров над ровной площадкой, устроенной родбаридами на дне естественного песчаного котлована.
      Наблюдательный пост мы организовали быстро, оборудовав его всем необходимым. Сюда, на прочную, ровную, самой природой подготовленную площадку - такыр, вскоре начали опускаться вертолеты, регулярно приходившие из Ашхабада и Чарджоу, здесь же мы собирались обосноваться понадежнее, чтобы не упускать из виду силициты, как можно детальнее изучать их новую для нас деятельность.
      В первый же день приезда мы с Юсгором двинулись по направлению строительства. Хотелось подобраться поближе, посмотреть, что же там происходит. Мы не считали такой поход слишком рискованным, так как успели убедиться в полной лояльности силициевых посланцев недоступного мира. И все же мы были насторожены, не желая уподобиться чайкам, бесславно погибшим при попытке пролететь через невидимый заслон, созданный юсгоридами на песчаной косе у Таманского пролива.
      С одного бархана мы перебирались на другой, стараясь как можно ближе рассмотреть постройку, и через час подошли к ней настолько, что уже смогли разглядеть ее детальнее, а перевалив еще через две гряды песка, уже довольно отчетливо видели, как действуют ближайшие к нам родбариды.
      - Интересно, Алеша, родбариды и у себя дома умели так ловко исчезать в песке или научились у каракумских ящериц-круглоголовок?
      Хотя мое знакомство с обитателями Каракумов только-только начиналось, я уже видел, как на оголенной, увитой изящной рябью поверхности песка исчезают эти похожие на собачек с загнутыми хвостиками ящерицы. Сидит ящерица спокойно на бархане, но, стоит спугнуть ее, она начинает дрожать всем телом и мгновенно скрывается. Родбариды поступали точно так же. Теперь, подойдя к "строительной площадке" довольно близко, мы видели, как некоторые из них начинали вибрировать и моментально уходили в песок. Метод у них и у ящериц был один и тот же, причины - разные. Родбариды никого не боялись, просто они продолжали свою деятельность и там, в глубине больших барханов, видимо, добывая что-то особенно нужное для своего все растущего и растущего сооружения.
      - Как вы думаете, Юсгор, для чего они затеяли все это?
      - Хотят домой. Очень хотят. Спешат и волнуются, что упустят какой-то наиболее подходящий для этого момент. Видимо, отправиться восвояси они могут только при определенном положении Земли по отношению к их системе.
      - Да, пожалуй, вы правы. Похоже, что этот гигант вырастает для того, чтобы ринуться к Тау Кита.
      Юсгор кивнул, и мы, не рискуя ближе подходить к постройке, вернулись к наблюдательному пункту, на котором к этому времени все было подготовлено для работы и отдыха.
      Как я уже писал, биосилициты, казалось, не замечали нашего довольно назойливого внимания, но на пятый день добрососедские отношения внезапно прекратились и началось...
      На каракумском наблюдательном пункте, как и на опытном силицитовом полигоне близ Лонара, у нас было организовано круглосуточное дежурство ученых, налажена оперативная связь, пункт был оснащен всеми необходимыми приспособлениями, аппаратурой, приборами и всевозможным транспортом словом, мы были "вооружены до зубов". Собравшиеся в Каракумах ученые имели возможность вести наблюдения, пользуясь веем, что уже создано человеком.
      В ту ночь было холодно. Жара, донимавшая днем, вспоминалась теперь как нечто весьма привлекательное. В палатках и фургонах включили электрокамины, питавшиеся от походных силовых станций, почти все пили горячий душистый зеленый чай. Никто не спал: поведение биосилицитов настораживало. Они действовали еще быстрее обычного. Сияющее в ночи сооружение, по нашим подсчетам, уже достигло высоты триста метров. Теперь оно, словно высеченное из светящегося мрамора, было окружено сотнями юсгоридов. Они беспрерывно подлетали к нему и разлетались в стороны, исчезая за горизонтом. Сиреневый Кристалл пульсировал особенно интенсивно, работа шла напряженная, слаженная, гудение биосилицитов увеличилось настолько, что было явственно слышно и у нас на наблюдательном пункте.
      Каждый час мы составляли сводку наблюдений и передавали ее по радио в Ашхабад. Оттуда сводки летели в Москву и далее в Центральный штаб ООН и Объединенный силицитовый институт. Радиосвязь, как всегда, была налажена отлично, но часам к восьми вечера радисты стали волноваться. Появились помехи, временами связь прекращалась совсем на одну-две минуты.
      В девять вечера нам передали из Ашхабада, что там весьма и весьма смущены действиями силицитов: они вернули все три посланных нам вертолета. Мы еще не успели сообразить, каким образом могли это проделать биосилициты, а нас уже ожидали очередные сюрпризы.
      Часам к десяти вечера весь такыр, на котором мы располагались, окружили юсгориды. Они повисли в воздухе, создавая вокруг нас ажурный заслон, и в это же время со всех концов пустыни на нас двинулись родбариды. Мы и не подозревали, что их так много развелось в каракумских песках. Они вылезли из барханов, покинули стройку и ползли к нашему наблюдательному пункту, атакуя со всех сторон. Многих, видимо для того чтобы ускорить события, юсгориды подхватывали и быстро подносили поближе к такыру.
      Внеочередное донесение мы составили не больше чем за пять минут и дали команду радистам немедленно передать его в штаб, срочно сообщить о новых действиях биосилицитов, но было уже поздно. Радисты ничего не могли поделать со своей аппаратурой: круговой заслон из юсгоридов нацело пресек всякую возможность связи с внешним миром.
      А родбариды наступали. Как только они доходили до края плотной глинистой площадки, они вгрызались в грунт и вползали под такыр. Сотни силициевых созданий уже копошились под нами, а сотни все новых шли и шли из пустыни к ним на помощь. Казалось, все барханы вот-вот превратятся в гудящие и немного люминесцирующие приплюснутые шары. Родбариды, находящиеся под нами, не теряли времени зря. Не прошло и часа, как они начали выползать из-под такыра, по границам которого уже образовалась кромка из прочной стекловидной массы.
      Как выяснилось позже, это были края мощной ребристой платформы, подведенной под занимаемую нами площадку. Тотчас же, после того как родбариды закончили свою работу, юсгориды быстро перегруппировались, покидая свои посты кругового заграждения, и ринулись к краям платформы.
      Вот тут-то мы и почувствовали толчки. Плавные но все же такие, которые напомнили нам землетрясение. Теперь, насколько мы могли судить, ни одного юсгорида не осталось на стройке: все они собрались у нашей площадки, и она, как некогда танк-сейф Ченснеппа в Амстердаме, начала приподниматься.
      - Поехали! - закричал Асквит. - Нас вежливо и очень настоятельно просят удалиться.
      Огромный такыр со всем нашим хозяйством - с палатками, фургонами, вертолетами и автомобильными электростанциями - поднимался в воздух. Мы, разумеется, ничего не могли поделать. Нужно сказать, что первая растерянность довольно быстро прошла. Не было и страха. Люди уже в какой-то мере привыкли к проделкам биосилицитов и верили в их незлобивость и благоразумие. Раздражало, правда, что нас хотят выдворить. Куда?
      Этого мы, конечно, не знали.
      Такыр передвигался медленно. Видимо, и для силицитов перемещение в пространстве таких огромных масс было делом нелегким, а может быть, они просто опасались повредить нас. Полет совершался в направлении на юго-запад. Мы только начали соображать, попадем ли прямехонько в Ашхабад, или нас отнесет западнее, как начался спуск. По пологой линии мы пролетели еще метров пятьсот и с легким толчком опустились на самой возвышенной части каменистого плато.
      Не успели мы прийти в себя, как юсгориды исчезли. Они явно спешили. Отодвинув нас подальше от своего сооружения, но не лишив возможности любоваться ими издали, они мгновенно вернулись к Сиреневому Кристаллу.
      Теперь у нас вся надежда была на оптические средства. Бинокли, подзорные трубы, оптические прицелы - все было пущено в ход, но этого казалось мало. Поочередно каждый из нас припадал то к одному, то к другому приспособлению, стараясь получше рассмотреть, что делается у биосилицитов. Работали две кинокамеры с телеобъективами, и, так как все силициты в ту ночь светились интенсивно, пленки получались отличные. Мы много раз потом просматривали их, и теперь я могу довольно точно судить, что произошло на "стройке". Как только юсгориды, заботясь о нашей безопасности, отбуксировали нас подальше от своего сооружения, они тотчас же создали большое кольцо-завесу вокруг всей своей постройки.
      Сиреневый Кристалл пульсировал так, что даже с нашей новой наблюдательной позиции видно было, как от него идут тончайшие лучики. Все сооружение, устремленное в звездное небо, как бы вытянулось, засверкало ярче прежнего, и мы поняли: через несколько минут оно должно оторваться от Земли. Но в то же время возникало сомнение: состоится ли этот полет. Даже мы, тогда еще мало смыслившие в их затее, понимали: постройка не симметрична, как-то не закончена. Настораживало и другое: юсгориды, очевидно закончив сбор информации, продолжали настойчивый поиск чего-то, по-видимому, крайне им необходимого. Как выяснилось потом, они проникали во льды Антарктиды и Гренландии, опускались в бездны океанов и кратеры вулканов, обшаривали тайгу и джунгли, пустыни и города, особенно долго задерживаясь у витрин ювелирных магазинов и около сейфов с драгоценными камнями. Увенчались ли их поиски успехом? Смогут ли они выполнить свое назначение и достигнуть пославшего их далекого мира?
      Минут через тридцать, после того как мы были эвакуированы на безопасное расстояние от снаряда, он плавно, слегка наклоняясь в сторону вращения Земли, начал приподниматься над площадкой. Но, не взлетев и на километр, гигантское, сложнейшее, но не симметричное сооружение стало заметно заваливаться на одну сторону и рухнуло, подняв огромный столб песка.
      Песчаный дождь выпал и на нашу площадку, а когда видимость улучшилась, мы заметили, что биосилициты, как бы обескураженные неудачей, замерли на тех местах, где они находились во время старта. И почти у поверхности земли значительно слабее, чем прежде, сиял Сиреневый Кристалл. Одинокий... Вот чего не хватало для полноценного завершения программы действия силицитов - второго носителя этой программы, второго Сиреневого Кристалла!
      Все, вероятно, помнят, как в Москве проходила Международная конференция по биосилицитам. О ней самым подробным образом сообщала пресса, выступления всех ее участников транслировались по радио и передавались по телевидению. Это было поистине всепланетное совещание ученых, правительств и общественных организаций. Обсуждался фактически один вопрос: "Отдать или не отдавать?"
      Второй Сиреневый Кристалл в то время был в распоряжении Силицитового комитета. Получив Сиреневый Кристалл от профессора Асквита, я немедленно передал его в комитет.
      Это были дни невиданного подъема, дни торжества человеческой воли. Все отдавали должное огромным возможностям биосилицитов, понимали, что разумные существа, пославшие их на разведку, на освоение миров Вселенной, видимо, достигли очень высокой степени цивилизации. Однако заманчивый эксперимент наших далеких собратьев по разуму мог быть доведен до успешного конца только при том условии, если бы человеческие знания, пытливость и социальный прогресс помогли этому начинанию.
      В результате неудачного приземления посланца космоса нарушилась хорошо задуманная система, и люди сумели оживить плазму, оживить зародыши, помочь рождению юсгоридов, сумели овладеть Сиреневым Кристаллом, создав вокруг него полезащитную оболочку, - словом, люди проявили себя как существа разумные. Не окажись на Земле человека, стоявшего на достаточном уровне развития, далекому Разуму не удалось бы осуществить задуманное. Теперь предстояло новое, самое увлекательное - вступить в контакт с этим Разумом.
      И высочайшим актом доверия этому Разуму было решение Всемирной конференции о передаче биосилицитам Сиреневого Кристалла.
      И вот мы снова в Каракумах.
      В день, когда с Сиреневого Кристалла сняли кремниевую защиту, юсгориды немедленно унесли кристалл и стройка началась вновь.
      Теперь уже два Сиреневых Кристалла "руководили" работами и к броску в Мир Недоступности готовились не только силициты, но и люди Земли.
      На конференции в Москве было решено попробовать послать в силицитовом снаряде капсулу, снабженную приборами, комплектами раций, телеустановок, поместить в нее животных, снабдить ее всяческой информацией, способной отразить уровень развития человечества.
      Предстояло установить, как отнесутся к этому юсгориды.
      Стройка силицитового снаряда шла ускоренным темпом. Два Сиреневых Кристалла осуществляли руководство слаженно, четко. Нити-лучи перекрещивались в воздухе, и в их слиянии возникали стройные, чувствовалось, строгие контуры сооружения.
      Монтаж капсулы не отставал от силицитовой стройки. При закладке в капсулу земной информации строго продумывалась каждая деталь. Не обошлось без курьезов. Профессор Асквит, присутствовавший при окончательной комплектовке камеры, неожиданно обратился к членам комиссии с перечислением своих заслуг в деле изучения силициевой проблемы и с деланной серьезностью настаивал на своем праве вложить еще один образчик земной цивилизации лично от себя. Это оказалась зеленая долларовая бумажка с размашистой надписью: "А все-таки это вещь!"
      Но наконец настали дни, когда было не до асквитовских шуток и не до споров, что именно этично посылать и что не этично. Надо было решать самое главное - как поместить капсулу в силицитовый снаряд.
      Юсгориды подпускали нас к стройке совсем близко, но на расстоянии пятнадцати метров от поверхности снаряда ими было создано силовое поле, через которое проникнуть было невозможно. Все попытки как-то подвести к снаряду макет капсулы кончались ничем, а значит, и саму капсулу нам протолкнуть бы не удалось. Стало обидно. Было похоже, что биосилициты вовсе не заинтересованы в сюрпризах землян, не собираются наши экспонаты тащить к себе домой и вполне удовлетворены тем потоком информации, который им удалось вобрать в себя, проникая во все уголки земного шара.
      Закончилось это совершенно неожиданно.
      В тот день, когда высота снаряда достигла четырехсот двадцати метров, юсгориды подхватили нашу капсулу и она исчезла во чреве сияющего колосса.
      Все готовилось к старту.
      Мы удалились на безопасное расстояние (уже без помощи силицитов) и были озабочены тем, как будем осуществлять связь с приборами, расположенными в нашей капсуле, так как через стенки снаряда радиоволны не проходили. Но тут произошло еще одно "чудо". За двадцать минут до старта несколько десятков юсгоридов расположились в непосредственной близости от нашего наблюдательного пункта, образовав в воздухе овал с наибольшей осью метров в пятнадцать и наименьшей - около восьми. Мы не могли понять, к чему эти приготовления, да и, нужно сказать, в те минуты нам было не до овала: мы понимали, что время старта приближается, а нам все еще не удается наладить связь с нашей капсулой.
      Вокруг снаряда биосилициты сновали во все усиливающемся темпе. Но вот все стихло. Родбариды начали поспешно уползать во все стороны и, вибрируя с особенной частотой, зарываться в барханы, юсгориды, будто расшвырянные взрывом снаряда, разлетелись невесть куда (все, за исключением создававших овал), вокруг снаряда запульсировала завеса, словно сотканная из нитей северного сияния, и снаряд исчез.
      Через несколько минут его засекли на пунктах наблюдения, расположенных к этому времени в самых различных местах планеты. Сигналы с этих пунктов немедленно передавались по радио в вычислительный центр. Там счетно-решающие машины определили, что силицитовый снаряд движется в пространстве с таким ускорением, при котором не только животные, помещенные нами в капсуле, но и приборы наши, очевидно, превратились в нечто кашицеобразное.
      Вскоре пункты наблюдения потеряли возможность следить за быстро удаляющимся от Земли телом и мы поняли, что наша затея не удалась.
      Два Сиреневых Кристалла, как всегда окруженные надежной охраной из юсгоридов, оставались на прежних местах, но никакой деятельности биосилицитов уже не наблюдалось. Родбариды не выползали из барханов, юсгориды не появлялись, кристаллы почти не светились. Пустыня казалась особенно пустынной.
      Вот тогда-то и началось новое "чудо". Мы поначалу и не заметили, что овал из юсгоридов увеличился. Теперь они располагались не в одной плоскости, а в нескольких. Распределенные правильными рядами, образуя сетку, они постепенно заполняли пространство в глубь овала. За первой сеткой виднелась вторая, за ней - третья. Возникали все более глубокие планы, образуя какую-то пространственную решетку. Через несколько минут овал стал прозрачным, по краям его повисли в воздухе Сиреневые Кристаллы, и вдруг вся масса юсгоридов стала вовсе невидимой, словно вырезал кто-то из пространства овальный толстый кусок. Создавалась иллюзия, что в этой части пространства вообще ничего нет. Ровным счетом ничего! Мы не могли оторвать глаз от этого властно влекущего "ничто", перевести взгляд на что-либо другое, не замечали происходящего вокруг, были как бы загипнотизированы и вдруг увидели... белую мышку. Она озабоченно шевелила носиком, усики ее подрагивали, она принюхивалась, как обычно, но, по всей видимости, не была особенно озабочена или чем-то испугана. Весь овал несколько секунд был заполнен этим симпатичным существом, а потом, словно менялся объектив, мышь стала уменьшаться, рядом с ней появилась другая. Вот мы увидели клетку, вот показалась еще одна клетка, и в ней, как бы прислушиваясь, наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, спокойно сидела собака. Лохматая, смешная, с глазами веселыми и любопытствующими.
      - Да ведь это Друг! - закричал Юсгор.
      Да, это был Дружок, посланный нами в далекую разведку вместе с десятком своих лохматых и пернатых однопланетников. Теперь мы уже видели весь зверинец, возглавляемый самым совершенным из посланных существ - макакой, а вскоре смогли наблюдать и всю внутренность капсулы, столь тщательно подготовленной нами для посылки далеким собратьям по разуму. В овале то появлялись установленные нами приборы, то снова мы видели наших ничем особенно не угнетенных животных. Информация из летящего в пространстве снаряда шла легко, свободно, без искажений и помех. На юсгоридовом овале мы видели все происходящее в капсуле цветным, объемным и близким до невероятия. Наши кинокамеры фиксировали все там происходящее. Безукоризненно регистрировались показатели основных функций животных, находящихся в капсуле. Электроэнцефало- и кардиограммы, пульс, дыхание, кровяное давление и секреция желудочного сока - все это убедительно доказывало, что в силицитовом снаряде созданы оптимальные условия для земных животных и приборов.
      И сразу возникла мысль: а люди?..
      Наблюдения продолжались непрерывно. Это было время высочайшего напряжения и подъема.
      Однако, как ни совершенна была силицитовая система связи, поток информации с летящего тела стал постепенно гаснуть. Никакая, даже самая совершенная, система связи, видимо, не могла преодолеть безнаказанно невообразимое расстояние между Землей и снарядом. Стали появляться искажения, ощущались какие-то помехи. Сиреневые Кристаллы светились интенсивнее, чем когда-либо, пронизывая овал своими иглами-лучами, но и это уже не помогало. Мы до самых последних минут видели, что в капсуле все обстоит благополучно, ничего не делается нашим посланцам, но вскоре картины стали тускнеть все больше и больше.
      Казалось, вот-вот будет окончательно утеряна нить, связывающая нас с движущимся в космосе телом, и в этот момент овал на несколько секунд вновь осветился. Кристаллы как бы из последних сил попробовали донести информацию, и все вдруг померкло.
      Именно в эти последние мгновения нам посчастливилось увидеть нечто совершенно поразительное и почти не поддающееся описанию - картины того, далекого, еще не познанного, но прекрасного и зовущего мира.
      Юсгор обнял меня за плечи.
      - Алеша, ведь это то, что даст нам возможность проникнуть далеко за пределы солнечной системы, в тот мир, который мы до сих пор считаем недоступным. Десятки лет ученые Земли должны будут потратить на создание корабля, способного в практически приемлемое для человека время долететь до ближайших к нам звезд, а силициты...
      - Вернее, существа их пославшие, - поправил я Юсгора.
      - Да, разумеется, именно они, уже достигшие пока недоступного нам совершенства, научились преодолевать огромные пространства. Их проворные посланцы - биосилициты самым радушным образом приняли нашу мысль послать контейнер с живыми существами, и если...
      - Если?
      Юсгор смотрел мне прямо в глаза. Испытующе и вместе с тем надеясь и веря, что во мне, конечно, найдет самого горячего приверженца своей дерзкой и увлекательной мечты. Я понял его и протянул ему руку.
      Теперь мы оба знали, что не успокоимся до тех пор, пока не состоится решение о посылке в силицитовом снаряде, управляемом Сиреневыми Кристаллами, контейнера с людьми, знали, что будем жить надеждой попасть в число тех, кто устремится навстречу далеким собратьям по разуму.
      Мы были готовы к броску в Мир Недоступности!
      1955-1964 гг.