Около четырех часов утра Чанг подал знак своим боевикам, и они ненадолго отлучились, вернувшись с несколькими комплектами резиновых присосок. Заметив недоуменный взгляд барсука, крысиный босс объяснил:
      — Многие вентиляционные шахты расположены вертикально, и без присосок вы не сможете подняться по ним. Вам пора. Через час в здании появится обслуживающий персонал.
      Кабинет Черного Дракона располагался на девятом этаже — глава организации с уважением относился к счастливым числам. Вес барсука, нагруженного магнитофоном, был слишком велик для присосок, поэтому двое крыс поддерживали его снизу, а двое с помощью веревки страховали сверху.
      Вивекасвати всю дорогу ворчал, что присутствие барсука совершенно излишне, и его жажда приключений обходится всем слишком дорого. То и дело сползающий по стене Вин-Чун вяло огрызался.
      Путь на девятый этаж занял слишком много времени, и звери добрались до вентиляционной решетки в кабинете Черного Дракона в момент, когда сотрудники службы безопасности осматривали кабинет и с помощью приборов пытались отыскать спрятанные там прослушивающие устройства.
      — Все чисто, — лениво бросил один из сотрудников, и они вышли из кабинета.
      Рваное Ухо ловко приладил крошечный микрофон к вентиляционной решетке, и началось ожидание. Около 7 часов утра появились уборщицы, выискивая пылинки пытливее, чем золотоискатель крупицы драгоценного металла в кварцевом песке. После уборщиц, изящно покачивая бедрами, вошла секретарша и украсила журнальный столик свежим букетом желтовато-розовых орхидей.
      Кабинет главы «Фруктов и Бриллиантов» был огромен и, несомненно, впечатлял. Антикварная мебель словно вырастала из мягкого жемчужно-серого ковра ручной работы. По углам комнату украшали огромные китайские фарфоровые вазы ХVIII века с окруженными причудливым орнаментом знаками долголетия «Шоу». Драгоценные статуэтки из яшмы и нефрита, бронзовые корейские светильники и японские бонсаи гармонично вписывались в интерьер.
      Около половины девятого тяжелые бронированные двери кабинета распахнулись, и приникший к вентиляционной решетке Вин-Чун увидел проплывающий внизу лысый матово блистающий череп, обтянутый желтоватой пергаментной кожей. Обладатель не оскверненной ни единым волоском, прыщиком или пятнышком лысины был облачен в безукоризненный темно-серый костюм в едва заметную клеточку, черную рубашку, светло-серый узкий галстук и ботинки из крокодиловой кожи.
      — Это и есть Черный Дракон, — шепнул Рваное Ухо, и Вин-Чун затаил дыхание.
      — Я в нем разочаровался, — тихо проворчал Вивекасвати. — К такому костюму гораздо больше подошла бы белая рубашка и галстук с мелким узором.
      Черный Дракон подошел к письменному столу и, открыв ключом небольшую дверцу с левой стороны, нажал на желтую кнопку.
      — Это он подключается к телекамерам, следящим за подходами к кабинету, — объяснил Рваное Ухо. — Старикан обожает наблюдать за выражением лица тех, кто направляется к нему на прием.
      Словно в подтверждение его слов четыре небольших экрана несколько раз мигнули и засветились, показывая дверцы лифта и коридоры девятого этажа. Черный Дракон задумчиво посмотрел на изображение полноватого китайца, спешащего по коридору, и осуждающе покачал головой.
      — Интересно, на кого он будет стучать в этот раз, — сердито проворчал он.
      На селекторе замигал красный огонек.
      — Начальник службы безопасности просит господина президента принять его, — прозвучал мелодичный голос красавицы-секретарши.
      Президент раздраженно ткнул сморщенным желтым пальцем в кнопку.
      — Пусть войдет, — распорядился он тоном, не предвещающим начальнику службы безопасности ничего хорошего.
      Массивные двери раздвинулись, и маленький полный китаец остановился на пороге, кланяясь и почтительно улыбаясь.
      — Доброе утро, босс, — сказал он. — Да будет судьба благосклонна к вам, даруя вам здоровье и процветание…
      Черный Дракон, резко взмахнув рукой, оборвал его излияния.
      — Судьба — это я сам, — хмуро сказал он. — Зачем ты пришел?
      Начальник секретной службы засуетился и достал из коричневой кожаной папки видеокассету.
      — Босс, — раболепно кланяясь, проговорил он. — Мне больно об этом говорить, но я сомневаюсь в благонадежности Третьего Глаза — главы информационной разведки.
      Настроение Черного Дракона от этого сообщения явно не улучшилось.
      — Сегодня я видел дурной сон, — сказал он. — Мне снилось, что я наслаждался созерцанием цветущей вишни, когда неожиданно с неба упали два идиота, которые начали во весь голос обвинять друг друга в неблагонадежности, а затем сцепились и принялись колотить головами друг друга по стволу невинного дерева.
      Они делали это с таким энтузиазмом, что все прекрасные белые лепестки осыпались на землю, и кривые ноги драчунов втоптали их в грязь. Сдается мне, что это был ты, Разящий Меч, и твой приятель, Третий Глаз. От ярости у меня разболелся желудок и поднялось давление. Похоже, сон был в руку. Выкладывай, что там у тебя, и если это будет бред, подобный тому, что ты сообщил мне в прошлый раз, я заставлю тебя проглотить девять живых скорпионов.
      Разящий Меч задрожал, как осиновый лист. Казалось, он уже ощущает, как разъяренные скорпионы ползут по его пищеводу и вонзают ядовитые жала в стенки беззащитного желудка.
      — Простите, босс, — залопотал он, нервно пятясь к выходу. — Боюсь, я неудачно выбрал время. Вы так заняты, а материалы еще не оформлены до конца…
      — Стоять, — рявкнул Черный Дракон.
      Начальник службы безопасности вздрогнул и выронил видеокассету. Президент улыбнулся ему с нежностью удава, желающего доверительно побеседовать с пухленьким кроликом.
      — В прошлый раз ты сообщил мне, что глава информационной разведки имеет обыкновение запираться в туалете и там при неверном свете свечи вышивает костяной иглой профили навозных жуков на носовых платках. Ты посчитал это признаком неблагонадежности, сказав, что навозные жуки содержат зашифрованную информацию.
      Третий Глаз объяснил, что таков его путь совершенствования в искусстве дзен, и что в разведшколе он изучал гораздо более удобные способы передачи информации — например, в зубе, который вырывает дантист-связник или же в баночке с анализом мочи. Мне даже интересно, какой компромат ты накопал на этот раз.
      Дрожащими руками Разящий Меч вставил кассету в видеомагнитофон и нажал кнопку пуска. Экран телевизора осветился, и Черный Дракон увидел небольшой бассейн, наполненный водой. Высунув из воды зубастую морду, на дне бассейна возлежал крокодил довольно солидных размеров.
      В кадре появился столик на колесиках, плотно уставленный бутылками, чайниками, шейкерами и бокалами всевозможных форм. Столик катил мужчина средних лет в больших роговых очках и расшитом золотом халате китайского мандарина.
      — Привет, Изабелла, — сказал Третий Глаз, подкатывая столик к бортику бассейна. — Расслабься, киска. Я приготовлю тебе коктейль. Что будешь пить? «Банан Дайкири» или «Коровий огнемет»?
      Крокодил равнодушно отвернулся. Третий Глаз обежал бассейн и просительно заглянул крокодилу в глаза.
      — Милая! — ласково пропел он. — А как насчет «Кровавой Мэри»? Или, может, «Отвертку»? Она ведь раньше тебе нравилась. Какой коктейль ты предпочитаешь: «Меж простынями», «Луговую устрицу», «Мотоциклетную коляску» или «Московского Мула».
      Рептилия шлепнула мордой по воде, забрызгав главу информационной разведки с головы до ног. Он долго еще предлагал ей на выбор названия коктейлей, пока ему не показалось, что на слове «Зомби» Изабелла кокетливо скосила глаза.
      Третий Глаз подскочил к столику и бодро начал смешивать напитки, попутно посвящая крокодилицу в тонкости искусства бармена.
      — Итак, берем 60 мл рома Ронрико легкий, — сообщал он, копируя интонации футбольного комментатора, — 30 мл ямайского рома Майерса, добавляем 15 мл абрикосового бренди, половину чайной ложки сахарного песка, сок из одного зеленого лимона и половину чайной ложки сока страстоцвета. Теперь взболтаем все это с дробленым льдом и зальем в 420-и миллиметровый фужер «Зомби», наполовину заполненный льдом. Осталось только аккуратно долить в фужер 15 мл рома «Капитан Морган», следя, чтобы ром оставался на самой поверхности напитка, и украсить коктейль кусочком ананаса и вишенкой.
      — Не могу спокойно смотреть на этого кретина, — не выдержал начальник службы безопасности. — Даже ребенок знает, что коктейль «Зомби» нужно делать из рома «Касике», рома «Черный ярлык», нектара папайи и украшать побегом мяты.
      — Заткнись, — прошипел Черный Дракон, глядя на экран с все возрастающим интересом.
      Третий Глаз помахал фужером перед носом крокодилицы. Изабелла подняла голову и широко раскрыла пасть. Глава отдела информационной разведки понюхал коктейль, поцеловал край фужера и опрокинул его содержимое в глотку рептилии. Крокодил вздрогнул, в горле у него булькнуло, и устрашающаяся пасть захлопнулась с громким клацаньем.
      Человек и животное пристально посмотрели друг на друга, и из их глаз почти одновременно потекли слезы. Дальше, как говорил Горбачев, «процесс пошел». Третий Глаз смешивал коктейли, целовал край бокала и щедро лил напиток в глотку Изабеллы.
      Они пили «Коровий огнемет» из русской водки, говяжьего бульона, соли и лимонного сока, «Кузнечик», сделанный из смеси ликеров и густых свежих сливок, «Луговую устрицу» из коньяка, сырого яйца, соевой приправы, соли и красного перца, они пили «Красную Концовку» и «Май—Тай», «Негрони» и «Мяту Джулеп», «Текилу кислую Сауэр» и «Буравчик», «Сингапурскую пращу» и сухой мартини.
      Разящий Меч злопыхательно отметил, что сухой мартини Третий Глаз подал не в старомодном бокале, как полагается, а в бокале «Поглотитель бренди», и положил туда маслину вместо витка лимонной кожуры.
      С каждым бокалом скорбь странной парочки все более углублялась, и после коктейля «Кафе Толчок» слезы из их глаз потекли так же щедро, как спиртные напитки из разноцветных бутылок. Третий Глаз сел на край бассейна, обхватил руками голову и глухо застонал. Заплаканная Изабелла понюхала его ноги, приоткрыла пасть и, немного подумав, захлопнула ее. Она была или слишком сыта, или слишком пьяна, и решила пить без закуски.
      Черный Дракон был настолько потрясен увиденным, что даже забыл про свое дурное настроение и уже явно не собирался кормить начальника службы безопасности скорпионами. Он знал Третьего Глаза много лет как человека исключительно хладнокровного и беспощадного, с лицом, неподвижным, как маска, и жесткими глазами, не отражающими никаких эмоций.
      Экран телевизора запестрел черными и белыми полосками и погас. Пленка кончилась. Черный Дракон молчал, собираясь с мыслями. Зашуршал селектор, и голос секретарши произнес:
      — Господин президент, глава информационной разведки просит принять его.
      — Пусть войдет, — сказал Черный Дракон, задумчиво нажимая на кнопку.
      Человек, который только что рыдал на экране чуть ли не в объятиях крокодила, вошел в кабинет. Проницательным взглядом он тут же отметил что-то необычное в лицах Черного Дракона и Разящего Меча. Торжество, которое с трудом скрывал начальник службы безопасности, и задумчивое лицо президента навели его на мысль, что соперник в очередной раз подставляет ему ножку.
      Эти раздумья ничуть не отразились на выражении почтения, с которым Третий Глаз поприветствовал людей, находящихся в кабинете. Черный Дракон, согласно восточному обыкновению любивший подходить к интересовавшим его вопросам издалека, на сей раз не выдержал и безо всяких экивоков спросил, пытливо вглядываясь в глаза за толстыми стеклами очков:
      — Тебе никогда не приходилось прибегать к услугам психиатра?
      Третий Глаз удивился.
      — В интересах моей службы я каждый год прохожу самый тщательный медосмотр, — ответил он. — Пока, к счастью, я могу пожаловаться только на зрение.
      — А баловаться наркотиками тебе не доводилось?
      Левая бровь шефа информационной разведки слегка дернулась, что отражало крайнюю степень изумления.
      — Босс, — сказал он, — от такого проницательного человека, как вы, этот порок никогда бы не укрылся. Расширенные зрачки, нарушение реакции и прочее. Сомневаюсь, что вы серьезно можете подозревать во мне наркомана. Может, вы объясните мне причину этих странных вопросов? Думаю, что легко смогу разрешить ваши сомнения.
      Лицо Черного Дракона исказилось судорогой.
      — А распитие спиртных напитков в компании крокодилицы Изабеллы? А дикие стоны и потоки слез? Хотел бы я знать, каким образом вы объясните мне это.
      Третий Глаз перевел взгляд на Разящего Меча, и этот взгляд абсолютно ничего не отражал, что было особенно неприятно.
      — Значит, этот любитель заглядывать в чужие туалеты опять суется повсюду со своими телекамерами, — спокойно произнес он. — Четверых из семи наших основных торговцев героином в Макао сегодня ночью накрыла полиция со всем товаром. Подозреваю, что это дело рук наших конкурентов. А служба безопасности вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности, тратит все усилия на слежку за моим досугом.
      — Это правда? — спросил президент и метнул на Разящего Меча взгляд, отнюдь не отличающийся добродушием.
      — Информация только что поступила, босс, — пробормотал тот. — Я хотел проверить данные и только потом доложить.
      Черный Дракон заскрипел зубами.
      — Что же касается моего общения с Изабеллой, — продолжал Третий Глаз, — я готов немедленно предоставить вам самые исчерпывающие объяснения. Но поскольку это сугубо личное дело, я просил бы позволения побеседовать с вами наедине, без посторонних ушей.
      — Иди отсюда и разберись с арестами в Макао, — рявкнул Черный Дракон, и начальник службы безопасности пулей вылетел из кабинета.
      Президент медленно опустился в голландское кресло и жестом пригласил Третьего Глаза сделать то же самое.
      — Я слушаю, — отрывисто сказал он.
      Третий Глаз сел и привычным жестом поправил очки.
      — Как я уже говорил, босс, — невыразительным тоном начал он, — мои действия, о которых доложил вам Разящий Меч, являются сугубо личным делом и никоим образом не отражаются на эффективности и качестве моей профессиональной деятельности, а также не являются признаком нервного расстройства или душевного заболевания.
      Вам известно, что все свои силы я отдаю на благо нашего общего дела и, по сути, веду жизнь аскета — не пью, не курю, не имею порочащих меня связей или пристрастий. Если вы видели сцену с Изабеллой, а я уверен, что Разящий Меч не рискнул бы сообщить подобную информацию без видеопленки, подтверждающей его слова, то наверняка обратили внимание, что я даже не притронулся к коктейлям, делая их исключительно для крокодила.
      Опять-таки в интересах дела я регулярно занимаюсь спортом и слежу за состоянием своего здоровья.
      — Твои достоинства мне прекрасно известны, — нетерпеливо перебил его Черный Дракон. — Сейчас ты скажешь, что это часть дзенской практики вроде вышивания навозных жуков на носовых платках.
      — Нет, босс, — спокойно ответил Третий Глаз. — Я скажу вам то, что должен сказать — чистую правду. То, что вы видели, можно было бы назвать сеансом аутопсихотерапии. Это своеобразное снятие стресса, психического напряжения, в некотором роде катарсис. Очень прошу вас набраться терпения и выслушать довольно долгую и печальную историю, которая объяснит вам все.
      — Я слушаю тебя с большим интересом, — сказал Черный Дракон.
      — Моя мать была китаянкой удивительной красоты, — продолжил Третий Глаз. — Она родила меня в 15 лет. В поисках лучшей жизни мои родители перебрались на Цейлон, где красота матери привлекла внимание отдыхавшего там крупного американского гангстера итальянского происхождения. По его приказу моего отца убили, а мать похитили и отвезли в Америку. Умирающий от ран отец снял со своей шеи окровавленный яшмовый медальон с вырезанным на нем иероглифом «счастье» и протянул его мне.
      — У твоей матери точно такой же медальон, — сказал он. — Поклянись, что отыщешь ее, где бы она ни была.
      Потом, как вам известно, меня взял на воспитание ныне покойный монах Ван, занимавший тогда в обществе Черного Дракона должность Главного Идеолога. Он позаботился о моем образовании и помог стать тем, кем я сейчас являюсь. Я наводил справки о матери и узнал, что она умерла от укуса сколопендры. Похитившего ее гангстера убили конкуренты, и я не смог ни выполнить клятву, данную отцу, ни отомстить.
      И вот, восемь лет назад наши люди доставили с Филиппин партию новых девушек для публичных домов. Оценивая качество товара, я увидел среди них одну полу-китаянку с европейскими чертами лица и смуглой матовой кожей. Что-то в ее лице показалось мне неуловимо знакомым, я перевел взгляд ниже и вдруг заметил в глубоком вырезе платья яшмовый медальон с иероглифом «счастье» — медальон моей матери. Я выкупил Изабеллу — так звали девушку — и отвез ее к себе домой. Она оказалась моей сводной сестрой.
      Мы прожили вместе пять лет. Для меня, выросшего сиротой, присутствие в доме сводной сестры стало даром небес. С каждым днем я любил ее все больше и больше, и это чувство помогало уравновесить в моей душе всю ту беспощадную жестокость, которую я проявлял к своим врагам и вашим врагам, босс. Гармоничное сочетание любви и безжалостности, инь и ян, сделали мою душу сильной и цельной как никогда, укрепили ее и закалили.
      Но время шло, и равновесие моей души нарушилось. Любовь к сводной сестре стала настолько сильной, что я не хотел делить ее ни с кем, ни с одним мужчиной в мире. Изабелла была прекрасным цветком, созданным для любви, но я в своем слепом эгоизме никому не позволял приближаться к ней.
      В какой-то момент я заметил, что сестра изменилась. Ее улыбка стала более мягкой, она вся светилась счастьем и покоем. Ужасные подозрения доводили меня до безумия, и я нанял частного детектива, чтобы следить за ней. Подозрения подтвердились, и то, что я узнал, было самым худшим из всего, что я мог предположить. Сестра связалась с нашим заклятым врагом, американцем Гарри Буном, который работал на «Общество Девяти Драконов». Думаю, что вы помните операцию, которую я провел, чтобы покончить с ними.
      Черный Дракон медленно облизнул губы, словно чувствуя на них возбуждающий солоноватый привкус крови, и слегка наклонил голову. Он погрузился в воспоминания о самой жестокой за время его правления расправе с конкурентами.
      — Да, ты был великолепен, — сказал он и улыбнулся, слегка растянув уголки рта. — Теперь я понимаю, что тогда у тебя были еще и личные мотивы.
      — Благодарю вас, босс, — бесстрастно произнес Третий Глаз. — С вашего позволения я продолжу.
      Я не хотел расстраивать сестру и решил сообщить ей о смерти ее возлюбленного в наиболее мягкой форме. Для этого я выбрал место, не только любимое ею, но и напоминающее о извечной борьбе за выживание между сильным и слабым, между охотником и жертвой. Я пригласил сестру в зоопарк. Там, прогуливаясь мимо прудов с черными лебедями и клеток с хорьками и енотами, я говорил о прекрасном и справедливом устройстве мира животных, в котором более сильный без сомнений и сожалений пожирает более слабого с тем, чтобы в свою очередь послужить пищей другому. Это обеспечивает процесс эволюции и позволяет видам выживать и совершенствоваться.
      Изабелла слушала меня с интересом, и я, вдохновленный ее вниманием, решил, что пришла пора перейти к главному. Мы как раз подошли к водоему с крокодилами, и я подумал, что это место идеально подходит для того, чтобы поведать о бесславном конце Гарри Буна.
      Не вдаваясь в подробности, я как мог более деликатно сказал, что американца растворили в серной кислоте, предварительно вырвав ему ноздри и отрезав уши.
      Бурная реакция сестры меня напугала. Она билась в истерике и кричала почти так же громко, как Гарри Бун, когда ему отрезали уши. Я, как мог, старался ее утешить, снова напомнив об эволюции и пищевых цепочках, но Изабелла вырвалась из моих рук и прижалась к ограждению крокодилового пруда.
      — Я ненавижу тебя, — крикнула она. — И если слабые должны служить пищей другим, я лучше стану пищей, чем буду жить рядом с тобой.
      С грацией лани она перемахнула через ограду и бросилась в пасть ближайшего крокодила. Я не успел шевельнуться, как ужасные челюсти схватили Изабеллу поперек туловища, хвост рептилии ударил по воде, взметнув фонтан брызг, и через минуту все было кончено. Крокодил не оставил от нее даже клочка одежды.
      Третий Глаз замолчал, погрузившись в воспоминания. Лицо Черного Дракона не отражало никаких чувств. Около минуты он молчал, отдавая дань трагизму воспоминаний главы информационной разведки.
      Крысы и Вин Чун в вентиляционной шахте не были так спокойны. В глазах боевиков Чанга сверкала подозрительная влага. Более чувствительный барсук украдкой смахивал лапами слезы с усов. Когда его сдавленные всхлипывания стали слишком громкими, Вивекасвати, который держался лучше всех, с напускной грубостью, но различимой дрожью в голосе напомнил о необходимости соблюдать тишину.
      В кабинете Черного Дракона Третий Глаз вышел из транса, в который он ненадолго погрузился. Когда глава информационной разведки снова заговорил, его голос был таким же бесстрастным и спокойным, как всегда.
      — Я выкупил у зоопарка крокодилицу, сожравшую мою сестру, и поселил в бассейне у дома. Я не испытывал к ней ненависти, не хотел мстить, потому что сестра сама выбрала свою судьбу, и рептилия была ни в чем не виновата. Я не мог похоронить останки сестры, был лишен возможности приходить на ее могилу. Крокодилица стала последним убежищем несчастной Изабеллы, ее храмом, живой оболочкой, заключающей в себе самое дорогое для меня существо. Я назвал ее Изабеллой, и любовь к сестре перенес на это животное. Мы подружились, и иногда мне казалось, что в немигающем взгляде новой Изабеллы проскальзывают нежность и веселье Изабеллы прежней.
      Когда-то, еще до знакомства со мной, сестра работала в баре. Она обожала смешивать коктейли и часто рассказывала мне все тонкости этого непростого дела. Два раза в год, в день рождения и в день смерти сестры я смешиваю для нее ее любимые коктейли и пою ими Изабеллу. Для меня это как жертвоприношение, очистительный ритуал, успокаивающий мою душу и приближающий меня к погибшей сестре. Теперь вы видите, что в моем поведении нет ничего патологического или угрожающего безопасности нашей организации.
      — Пожалуй, ты прав, — задумчиво произнес Черный Дракон. — Pазящий Меч, как всегда, занимается не тем, чем нужно. Так что произошло с нашими распространителями в Макао?
      — В течение часа докладная записка об этом будет на вашем столе, — сказал Третий Глаз. — Но у меня есть другая важная информация, которую я хотел бы довести до вашего сведения.
      — Что еще за информация?
      — Это касается начальника службы безопасности.
      Лицо президента исказила судорога. Он затряс головой, и блики ламп заплясали на его сверкающей лысине.
      — Только не это, — закричал Черный Дракон. — Я больше не могу выносить ваши дрязги. Меня уже почти свели с ума подробности вашей личной жизни.
      — Здесь совсем другое дело, — спокойно возразил Третий Глаз. — Поведение Pазящего Меча действительно угрожает безопасности организации.
      Черный Дракон обреченно откинулся в кресле.
      — Говори, только покороче, — устало сказал он.
      — Вы знаете, что у начальника службы безопасности есть загородное поместье. На территории этого поместья расположен небольшой храм со статуей Сандалового Будды. Почти каждый вечер начальник службы безопасности приходит к этой статуе, чтобы помолиться вслух и попросить у Будды поддержки и покровительства.
      Черный Дракон начал проявлять признаки нетерпения.
      — Еще минута, и я тебя пристрелю собственными руками, — рявкнул он, кроша в пальцах сигару, которую собрался было закурить. — Какую угрозу безопасности организации ты видишь в том, что Pазящий Меч молится Будде?
      — Беда не в том, что он молится Будде, а в том, что он разговаривает с ним вслух, рассказывая о своих тайных желаниях и планах. Pазящий Меч глуп и корыстен. Конечно, он проверяет каждый раз, нет ли в храме подслушивающих устройств, но если мне известно, чем он там занимается, об этом могут узнать и наши враги. Он может случайно проболтаться о том, что не предназначено для посторонних ушей.
      — Все, с меня хватит! — президент «Фруктов и Бриллиантов» швырнул ящик с сигарами в голову Третьего Глаза, который уклонился автоматическим движением мастера рукопашного боя. — Не желаю больше слушать этот бред. Твое счастье, что я должен сейчас уйти. И молись, чтобы Будда избавил меня от искушения скормить тебя и Pазящего Меча Изабелле, чтобы составить компанию твоей сестре.
      Черный Дракон ударил кулаком по столу и выскочил из кабинета.
      — Мы должны использовать привычку Pазящего Меча разговаривать со статуей Сандалового Будды, — прослушав кассету с записью разговора Черного Дракона с начальником службы безопасности, сказала Гел-Мэлси. — Вот только не знаю, как это сделать.
      — Я пошлю своих крыс прослушивать храм, — отозвался Чанг. — Наверняка мы узнаем что-нибудь интересное.
      — Этого недостаточно, — покачала головой Мэлси. — Надо придумать что-то еще.
      Вивекасвати, решив принять участие в разговоре, вылез из ванны и прошелся по комнате, роняя капли воды на ковер.
      — Все очень просто, — сказал он. — Если Pазящий Меч так мечтает получить совет от Сандалового Будды, Будда даст ему этот совет.
      — Каким образом? — удивилась Гел-Мэлси.
      — Интересно, почему я такой умный? — задал риторический вопрос Вивекасвати и посмотрелся в зеркало, умиляясь на свое отражение.
      Мавр, не отличающийся терпимостью к пустой болтовне, спрыгнул с кровати и выразительно щелкнул челюстями.
      — Pазве можно быть таким нетерпеливым? — обиделась бандикота. — Сейчас я все объясню. Если статуя должна заговорить, она заговорит. Вин-Чун или Чанг пророют нору под статую, захватят с собой мегафон и в нужный момент дадут Pазящему Мечу тот совет, который нам выгоден.
      — Ты гений! — завопила Гел-Мэлси и лизнула Вивекасвати в нос с такой страстью, что тот опрокинулся на спину.
      — Ну и темперамент у этих терьеров, — проворчал он. — Великий Будда, с какими кадрами приходится работать!
      — А какой совет статуя даст Pазящему Мечу? — поинтересовалась Дэзи.
      Бандикота растерялась.
      — Не знаю. Надо подумать, — сказала она.
      — Чанг, ты не знаешь, как Черный Дракон относится к собакам? — неожиданно спросил Убийца Джексон.
      — Он без ума от них, — ответил крысиный босс. — Три месяца назад в автомобильной катастрофе погиб его любимый бернский зенненхунд, так президент купил участок земли, на котором воздвиг уменьшенную копию пирамиды Тутанхамона, где в золотом саркофаге покоится забальзамированное тело его любимца. А что?
      — Есть у меня одна идея, — задумчиво сказал Убийца Джексон. — Нечто вроде работы под прикрытием. Боюсь только, что это может оказаться опасным.
      — Pабота под прикрытием? — переспросил Мавр. — Что ты имеешь в виду?
      — Я имею в виду, что неплохо было бы иметь своих людей в организации Черного Дракона, вернее своих собак. Так было бы легче выкрасть камни.
      — Ты хочешь сказать… — начала Гел-Мэлси.
      — Я хочу сказать, что Будда мог бы посоветовать Pазящему Мечу купить на выставке собак Мавра и Мэлси и подарить их Черному Дракону.
      — Вот это здорово! — завопила Гел-Мэлси. — Я смогу работать под прикрытием, как самый настоящий тайный агент!
      — Но это рискованно, — возразил Убийца Джексон.
      — Не беспокойся, я буду присматривать за ней, — пообещал Мавр. — Люди никогда не заподозрят в шпионаже двух собак. Все будет хорошо.

      Барсук прорыл нору до основания статуи Сандалового Будды и затаился там, ожидая появления начальника службы безопасности. Pазящий Меч задерживался, и Вин-Чун от скуки даже задремал. Разбудил его звук шагов, гулко звучащих под сводами храма. Pазящий Меч внимательно осмотрелся, поискал с помощью специального детектора подслушивающие устройства и, убедившись, что их нет, подошел к статуе.
      — Приветствую тебя, Сандаловый Будда, — печально вздохнув, сказал он. — Ты единственный, кому я могу доверять в этом жестоком мире. Как бы я хотел, чтобы ты заговорил со мной и подсказал, что мне делать. Яви же свою божественную силу и направь меня на правильный путь.