Морды насекомых странно исказились, будто они улыбнулись ему своими жвалами. Глаза скитмуров сплющились и стали плоскими. Создавалось впечатление, что атакующие насекомые наткнулись на невидимое препятствие. Загадочное силовое поле мешало им двигаться дальше. Первые ряды замерли на месте, но следующие за ними шеренги наступали с прежним азартом и мгновенно придавили авангард к прозрачной стене. Жесткие и такие сухие на вид тела начали лопаться с громким хлюпаньем. Светящаяся зеленая лимфа брызнула во все стороны, в том числе и на ноги Пацика. Скабед брезгливо сделал шаг назад, продолжая неотрывно наблюдать, как перемалываются в жуткое месиво скитмурские боевые порядки. Всё новые насекомые переползали через раздавленные тела своих сородичей, но все их движения замедлились. Некоторые твари занялись аккуратным распиливанием трупов. После того как мертвый скитмур расчленялся на несколько кусков, его отпихивали назад, и морды продвинувшихся вперед насекомых снова упирались в невидимый барьер, и их самих в ту же секунду начинали давить и расчленять.

Пацик нарочито неторопливо развернулся и, изо всех сил удерживаясь от того, чтобы не сорваться с места и не рвануться вперед, неспешно направился к центру круга, образованного разъяренными скитмурскими ордами. Теперь он вспомнил, что ему напоминало загадочное скелетообразное существо, к которому он сейчас приближался. Так обычно изображали древнего архаичного бога по имени Хадаг. На картинках в детских книжках он сидел на троне и внимательно читал толстую книжку. По правую руку от него стояла женщина, которую учителя называли Истоком Сущего. Она совсем не походила на настоящий объект «альфа», впрочем, как и скелет имел очень приблизительное сходство с Хадагом. В любом случае, Пацик был потрясен родственностью гридерских легенд и тем, что увидел.

Хадаг и Исток снова были вместе. Элеонора лежала у ног скелета. Там же была и книга. Наверное, та самая Книга Судьбы. Все три символа пересеклись в одном месте.

Скелет между тем совершал плавные волнообразные движения своими костлявыми руками и окутывался сверкающим облаком. Туманный свет быстро скрыл его эфемерные очертания. Через секунду рядом с облаком зажегся шар гиперперехода. Пацик на мгновение замер, ожидая, что сейчас оттуда выскочит злобный скитмур. Но время шло, а никто не появлялся. Наверное, переход открыли специально для него. Доброе волшебство не закончилось после победы над скитмурами. Неужели это и есть момент исполнения всех желаний?

Пацик подошел к распростертому телу Элеоноры, наклонился над ней и попробовал взять ее в руки. Резкая боль прорезала его мозг. Именно его мозг, а не донорский мозг Виктора. Пацик перетерпел боль и повторил попытку. Свет померк. Пацик почувствовал, что оказался в какой-то черной дыре, где не было ничего: ни звуков, ни красок, ни запахов. Так, наверное, сейчас должен чувствовать себя Виктор, запертый в черепной коробке без доступа к органам чувств.

Через некоторое время, показавшееся Скабеду вечностью, зрение прояснилось. Он лежал на травянистой лужайке и смотрел на прекрасное голубое небо. Нежные взбитые сливки облаков зависли в бездонном воздушном океане. Пацик вздохнул. Жалко, что приходится дышать чужой грудью и он не может ощутить всей прелести свежего лесного воздуха.

Похоже, Хадаг хотел убить его, но почему-то не убил. Пацик осмотрелся. Он находился в знакомом месте, совсем рядом со шлюзовой камерой разбившейся «Эльсидоры». Шар гиперперехода, из которого он только что вывалился, светился прямо над ним.

Интересно, почему всё-таки Хагад не убил его? Ведь Пацик охотится за его сестрой – Истоком Сущего, мечтает уничтожить ее. Наоборот, древний бог помог ему спастись, залечил дыру в сердце, которую оставил сумасшедший робот. С другой стороны, ведь это не его сердце. Это сердце Виктора, а Виктор – Элькин друг. Значит, Хадаг спасал Витю, а из-за того, что Пацик и этот землянин сейчас представляют собой единый организм, он не рискнул уничтожить Скабеда. Очень мило с его стороны.

Жак полз и полз, а тоннель всё не кончался и выглядел точно так же, как и в тот момент, когда он здесь оказался. Принц остановился. Не для того, чтобы передохнуть. Он совсем не испытывал усталости. Мертвое тело не может устать. Просто ему надоело монотонное движение. Для разнообразия он уже хотел было повернуть назад, но, с трудом изогнувшись, уперся в стенку. Сзади был тупик, изготовленный из того же материала, что и стены. Жак ткнулся в него головой. Что-то мягкое на мгновение обволокло его затылок и, томно булькнув, вытолкнуло обратно. Гигант опять выполнил разворот на грани гибкости своих суставов и, переместившись на пару метров вперед, резко остановился и оглянулся. Тупик тоже сдвинулся и находился от него на прежнем расстоянии. Жак рванулся вперед на максимальной скорости. Глухая стена сзади не отставала. Гигант несколько раз лягнул ее. Нога погружалась в желеобразную субстанцию и через мгновение выпихивалась обратно.

«Ничего не понимаю», – пробормотал принц и продолжил размеренное движение вперед, уже не надеясь на то, что этот путь когда-нибудь закончится. Но через некоторое время наклон норы изменился. Теперь она шла не строго горизонтально, как раньше, а с небольшим уклоном вниз. Жак попытался усовершенствовать способ перемещения. Он улегся на живот и попробовал скользить по полу, но гладкая поверхность вдруг сморщилась и образовала несколько больших складок, которые мгновенно надулись и придавили принца к потолку.

Гигант беспомощно задрыгал ногами, но освободиться из неожиданной ловушки сразу не получилось. Тогда он решил выскользнуть из западни, максимально расслабив все мышцы. Опять неудача! До этого прямые углы между стенами, полом и потолком сгладились. Тоннель стал круглым и узким. Его стенки сжимались всё больше. Ребра Жака затрещали. Принц стиснул зубы и напряг все мускулы, чтобы освободить себе хоть немного пространства, но липкая вязкая масса не поддавалась. Она жадно облепила лицо, сдавила голову и с внезапной прытью полезла в ноздри и уши. Просочившись между зубами, проникла в горло и заполнила легкие тошнотворной теплой гущей.

Тело Жака скрутило судорогой. Ему стало казаться, что масса проникла в каждую клеточку его организма. Она лезла под крепко зажмуренные веки и окутывала глазные яблоки, она ползла по кровеносным сосудам и обволакивала мышечные волокна. Через миг в его организме не осталось ничего от прежнего Жака. Да и само тело растворилось во всепоглощающей жгучей слякоти. Осталось только сознание.

Принц был удивлен произошедшей переменой, но совсем не испугался. Страх исчез вместе с внутренними органами, вырабатывавшими адреналин. Спустя очень короткое время Жак обнаружил, что может видеть. Причем во все стороны одновременно. Поле зрения больше не ограничивалось устройством глаз. Он чувствовал себя странным шаровидным сгустком, плывущим по бескрайнему океану. Откуда-то он знал, что находится сейчас в раскаленной магме и что он здесь не один. Он видел другие шары, очень похожие на него самого, и сложные пузырчатые структуры, пролетающие мимо с бешеной скоростью. Ему казалось, что он слышит, о чем говорят его соседи, но, чтобы понять хоть одну их мысль, ему бы потребовались годы напряженной умственной деятельности.

Ослеп Жак так же внезапно, как и прозрел. Он уже немного привык к тому, что время от времени теряет возможность видеть, но на этот раз слепота сопровождалась громким треском, и он уже надеялся, что сейчас всё наконец-то и закончится. Еще немного, и он окончательно распадется, не оставив после себя ничего. Совсем ничего. Как это прекрасно!

Предвкушение смерти было испорчено резким ударом. Жак плашмя рухнул на твердую поверхность, больно треснувшись носом. У него снова был нос! Принц поднял голову, немного удивившись тому, что она опять имеется у него в наличии. Тщательно осмотрев себя, он быстро убедился, что снова стал самим собой. Те же сильные руки, бугристая мускулистая грудь и мощные, похожие на стволы дубов, ноги. Гигант поднял руку и старательно ощупал голову. Дыры от выстрела из лучемета не было, а ведь он точно помнил, что попал себе точно в висок. Он бы перестал себя уважать, если бы промахнулся. Еще Жака немного огорчило отсутствие одежды, но в общем и целом всё было не так уж и плохо.

– Ну ты наглец! – внезапно громыхнул чей-то голос рядом с принцем.

Жак быстро оглянулся. Прямо на него шел огромный скитмур. Он передвигался на задних лапах, выставив вперед четыре зазубренных клешни. Принцу еще не приходилось встречаться с этими тварями, но он очень много слышал об их кровожадности. Рефлексы не подвели, и Жак отпрыгнул в сторону еще до того, как понял, кто перед ним. Насекомое и не думало нападать. Оно проследовало мимо, даже не взглянув в сторону гиганта.

– Я потратил столько бесценной невосполнимой энергии, чтобы сохранить твое ничтожное «Я», а тебя возмущает отсутствие одежды. – Всё тот же голос раздавался со всех сторон и в то же время как будто ниоткуда. Принц не мог понять, кто разговаривает с ним. Неужели скитмур?

Жак еще раз оглянулся и заметил еще трех насекомых, шагавших в том же направлении, что и первый.

– Кто здесь? – осторожно осведомился Жак.

– Хадаг. Запомни это имя. Когда-нибудь ты расскажешь ей обо мне.

– Кому «ей»? – спросил Жак. Ведь для него существовало только одно существо женского рода – Элеонора, но она была мертва.

– Я не буду отвечать на глупые вопросы. У нас очень мало времени. Энергия на исходе, и скитмуры это знают. Двигайся в том же направлении, что и насекомые.

Жак сорвался с места и помчался вперед, обгоняя медлительных бестий. Он мало что понял из слов, сказанных непонятно кем, но в его душе появилась надежда, и он изо всех сил старался заглушить ее. Элька не может быть жива, хотя, с другой стороны, он-то сам тоже не мертв. В мозгу продолжал грохотать голос Хадага. На этот раз его слова были обращены не к Жаку, и принц целиком сосредоточился на своем дыхании. Ему снова был нужен воздух. Уже немного подзабытое ощущение поглощения кислорода радовало и завораживало одновременно.

Омерзительных насекомых становилось всё больше. Первое время все скитмуры шли на задних лапах, но постепенно они меняли способ передвижения и становились на все шесть конечностей. Словно огромные тараканы, они ползли к неведомой цели, отвратительно шурша надкрыльями. Жак слышал, как поскрипывают их многочисленные суставы, а жутковатые жвала равномерно двигаются в такт с движениями.

Идти становилось всё труднее и труднее. Хитиновые тела то и дело перегораживали дорогу. Сначала принц пытался их обойти и при этом избегнуть прикосновения к холодным тварям, но голос продолжал надрываться, торопя его. Жак начал перемещаться, перелезая через застывших в странном сне насекомых. К его удивлению, скитмуры отнеслись к этому вполне хладнокровно. Принц подошвами ног чувствовал, что они вздрагивают, когда он наступает на них. Некоторые даже пытались сбросить его и поворачивали к нему свои уродливые морды, но нападать не пытались. Забравшись на очередного особо крупного скитмура, Жак с ужасом увидел, что всё пространство вокруг, насколько хватал глаз, покрыто лениво шевеляшимися насекомыми. Огромные тараканы словно впали в ступор. Отовсюду слышался отвратительный хруст и скрежет, но видимого целенаправленного движения не наблюдалось. Будто танковая дивизия завязла в грязи и только перемешивает грунт железными траками, не в силах атаковать дальше. Временами шум, создаваемый скитмурами, заглушал даже нетерпеливый голос Хадага. Жак посмотрел вперед и застыл на месте. В том направлении, куда он двигался, высилась огромная пирамида, сложенная из скитмурских тел. Гора напоминала огромный живой организм Насекомые ползли на вершину по своим окончательно уснувшим или умершим сородичам.

– Вперед! – завизжал Хадаг, и Жак полез наверх.

Его руки и ноги мгновенно покрылись царапинами, которые он получал, случайно касаясь зазубренных лап, но принц не обращал внимания на подобные мелочи. Его беспокоило только то, что скитмуры, почуяв запах крови, явно становились активнее и даже время от времени пытались нападать. Уворачиваться от их острых, блестящих, как стальные ножи, челюстей становилось всё труднее и труднее. Даже если Жаку удавалось вовремя заметить опасность, он не мог быстро отпрыгнуть в сторону. Слишком ненадежная опора была у него под ногами. Он постоянно проваливался между телами скитмуров. Однажды он неосторожно наступил прямо на глаз одного из упорно ползущих к вершине насекомых. Скитмур среагировал мгновенно. Из-под его сочащегося слюной рта выскочило упругое щупальце. Оно развернулось, мгновенно обхватило шею и потянуло принца прямо в вонючую черную пасть. Жак уперся изо всех сил, но скитмур этого даже не заметил. Жвала вцепились в грудь, а зубы жадно защелкали в предвкушении теплой крови.

– Прочь, дрянь, – громыхнул Хадаг, и хватка скитмура ослабла.

Жак упал на спину, и по нему сразу прополз другой живой танк, оставляя своими лапами глубокие кровавые борозды на коже.

– Живой? – участливо поинтересовался невидимый спаситель.

– Да, – промычал Жак и с удвоенной силой полез на вершину.

– Немного осталось, – ободрил его Хадаг и оказался прав.

Уже через минуту Жак был на гребне шевелящейся многометровой кучи. Перед ним развернулась грандиозная, хотя и не очень понятная картина. Вал, на который он только что взобрался, сверху выглядел круглым и больше всего был похож на кратер. Масса скитмуров стремилась к точке в центре этого кратера, но невидимая сила сдерживала, усыпляла и убивала их в нескольких сотнях метров от этой точки. Еще живые насекомые ползли по трупам своих сородичей и тоже умирали, образуя своеобразный амфитеатр. Твари наступали со всех сторон, но некто загадочный заставлял их остановиться и собственными телами образовать очередной этаж кошмарной постройки.

Что находилось в центре кратера, Жак разглядеть не смог. Какое-то светящееся облако ярко пульсировало, каждой своей вспышкой останавливая новый отряд скитмуров. Наверное, это и был таинственный Хадаг. Принц удивился не очень сильно. Он уже начал привыкать, что у Элеоноры весьма необычные друзья. Он и сам был не совсем обычным человеком.

Жак глубоко вдохнул и прыгнул вниз. Две секунды свободного полета, и, упруго оттолкнувшись от черной твердой спины, он запрыгал по склону, как винторогий козел. За спиной обиженно щелкали челюсти насекомых, но скитмуры стали совсем медлительными и были не в состоянии поймать быстро перемещающегося Жака. Через минуту он уже был на ровной поверхности, на которой не было ни одного скитмурского тела. Казалось, насекомые не способны преодолеть какую-то невидимую преграду. Они погибали, как только приближались к ней.

Сияющее облако сжалось, словно облегченно выдохнуло, когда увидело, что принц находится вне опасности. За спиной Жака раздался восторженный скрежет, и он почуял, что разъяренная биомасса стронулась с места и всесокрушающей лавиной рванулась за ним. Никогда в жизни Жак не бегал так быстро. Он сразу вспотел, соленая жидкость залила глаза, и стало очень трудно дышать. Душный воздух, почти неспособный, поддерживать жизнь, со свистом врывался в легкие. Смахнув с глаз пот, Жак увидел Хадага, который до этого был скрыт облаком. Пожалуй, это существо было самым странным из всех Элькиных друзей. Полупрозрачное, едва заметное создание, отдаленно напоминающее человеческий скелет, распласталось на полу, обхватив своими костлявыми руками толстую книгу, а рядом с ним… Жак ускорил бег, хотя это уже было почти невозможно. Рядом с призрачным скелетом, широко раскинув руки в стороны, лежала Элеонора.

– Быстрее, – прошелестел в голове Жака слабый голос Хадага. – Через несколько минут мне придется взорвать планету. Я не знаю, сколько еще смогу их сдерживать.

Над скелетом нежно засветился шар гиперперехода. Он дрожал и пульсировал, словно установка, породившая его, работала на последних каплях гравитронного топлива. Жак подхватил невесомое тело Элеоноры и головой вперед прыгнул в телепорт.

– Расскажи ей про меня, – донеслись до Жака последние слова Хадага. – Возможно, когда-нибудь она захочет вспомнить. Тогда передашь ей, что, кажется, я понял, в чем заключается радость смерти.

Через мгновение принц с Элькой стояли посередине зеленой лужайки перед шлюзом «Эльсидоры». Здесь их ждал Виктор. Он бросился к ним, гостеприимно раскинув руки, будто хотел задушить в объятиях.

– Надо спешить, – остановил его Жак. – Хадаг сказал, что планета может взорваться.

– У меня есть крейсер, – радостно и, как показалось, немного наигранно воскликнул Виктор. – Сейчас я включу телепорт.

Шар гиперперехода вспыхнул едва ли не раньше, чем он сказал эти слова.

– Стой, я должен забрать Че-Че и остальных. – Принц ссомнением посмотрел на шар, потом перевел взгляд на Виктора. – Возьми ее, – сказал он, – и будь готов к старту. Переход не выключай.

Витя с готовностью принял бесценный груз у Жака. Элеонора по-прежнему пребывала в блаженном бессознательном состоянии. Ее тело было теплым и гибким. Она ровно дышала, и не было никаких сомнений, что ее жизни ничего не угрожает.

– Всё будет нормально, – заверил Виктор гиганта и торопливо вошел в серебристый туман шара. Как только он скрылся там, переход потускнел. Какую-то долю секунды на его месте трепетала черная, непроницаемая для света сфера, но и она очень быстро исчезла, не оставив никаких следов, ни от Виктора, ни от Эльки.

– Идиот! – взревел Жак. – Я же сказал оставить его включенным!

Мысли заметались в голове принца с непостижимой быстротой. Он вдруг вспомнил слова Че-Че о том, что Виктор – предатель и роботу пришлось его убить.

– Че-Че! – закричал принц в пасть шлюза.

– Уже иду, – эхом отозвался синтетический голос робота. – Я только минуту назад заметил вас на мониторе.

– Че-Че, Виктор похитил Эльку, – застонал Жак.

Шаги робота, до этого грохотавшие в железном чреве «Эльсидоры», стихли, и наступившая тишина была равнозначна похоронным залпам королевских пушек. Жак в отчаянии бросился на землю и начал яростно биться головой о мягкую почву. Он бесился от бессилия и оттого, что столько трудов и столько везения пропали даром. Че-Че, прихрамывая, вышел на свет и склонился над принцем. Все его гидроприводы при этом душераздирающе взвыли, и казалось, что его тело сейчас неминуемо рассыплется на отдельные детали.

– Отставить истерику, – скомандовал робот. – Я знаю координаты Витиного крейсера. Он уже давно болтается на орбите, и у нас есть гиперпереход, который доставит вас туда.

Слова Че-Че мгновенно привели Жака в чувство.

– Включай его, – потребовал он, но робот охладил его порыв.

– Думаю, там уже приготовились к нашему визиту. Вам не помешает вооружиться. – Робот замялся. – И одеться тоже было бы неплохо.

– Время уходит…

– А я в это время разбужу Мульетту и достану из холодильника Дифора и Дэна.

– Пусть будет по-твоему, – согласился Жак, решив, что если планете суждено взорваться в ближайшую секунду, то он погибнет вместе с Элькой. Самый лучший крейсер не способен мгновенно сорваться с орбиты и улететь в дальний космос. Для прогрева двигателей и настройки всех систем нужно довольно много времени.

Жак оттолкнул в сторону робота и бросился в шлюзовую камеру. Там в медпункте в большой куче хранилась неплохая подборка ручного оружия. Вообще-то, он чувствовал в себе силу достаточную, чтобы разорвать Виктора голыми руками, но старый добрый «эстрих» никогда не повредит. В этом робот бесповоротно прав.

– Гедабас, ты просто умница. Срочно улетаем отсюда, – задыхаясь, пробормотал Пацик, вваливаясь в шлюзовую камеру родного звездолета.

– Польщен вашей высокой оценкой моих скромных деяний, – ответил кибер, воспользовавшись всеми акустическими динамиками на корабле. – Укажите, пожалуйста, цель полета, чтобы я мог рассчитать маршрут.

– Куда угодно, только быстро! – закричал Скабед и, спотыкаясь, помчался к медицинскому блоку. Нести Эльку было неудобно. Она постоянно задевала за стены и дверные косяки то ногами, то головой, но Пацик не мог идти медленнее. Он должен был как можно скорее покончить с ней. Полностью уничтожить ее опасное тело. Любая, даже самая крошечная клеточка этого организма, как только попадет в умелые руки, невероятно возвысит могущество гридеров и погубит весь род Скабедов.

– Старт к планете Лея состоится через десять минут, – доложил кибер. Он выбрал последнюю планету, на которой они побывали, чтобы сократить время подготовки полетного задания.

– Быстрее. У них есть диффузный телепорт.

– Быстрее невозможно. Недостаточно памяти для расчета, – нагло заявил Гедабас и мстительно добавил: – Помните, я просил вас установить дополнительный кристалл для разгона вычислительной системы?

– Тогда задрай все переборки и никому их не открывай. – Пацик втиснул себя и бессознательную Эльку в тесный лифт. – Старт произведешь, как только будешь готов. Без дополнительных команд!

– Приказ понял, – бодро отрапортовал Гедабас. Пацик от нетерпения подпрыгивал на месте. Нужно было как можно скорее расправиться с Истоком. Причем просто убить ее – недостаточно. Генетический материал останется в целости и сохранности. Если задушить ее или разбить ей голову об острый угол, ее друзья смогут спасти ее. Жалко, что после путешествия по недрам этой дурацкой планеты у него не осталось ни термосканера, ни лучемета.

Двери лифта плавно разъехались в стороны, но вместо коридора Пацик увидел перед собой сплошную металлическую стену. В ее полированной поверхности отразилось перекошенное от бешенства лицо Виктора. Гедабас уже выполнил приказ и закрыл все переборки.

– Пропусти меня в операционную, – проревел Паиик, и стена медленно уползла в сторону.

В медицинском блоке стояла установка, которую можно было использовать для разрушения органики. Целиком объект «альфа» туда не поместится, но если порезать ее на части, то можно будет уничтожить весь ее генетический материал еще до старта.

Неожиданно взвыла сирена. Пацик к этому моменту только успел проникнуть в стерильный бокс.

– В чем дело? – крикнул он, бережно укладывая тело девушки на операционный стол.

Сирена смолкла.

– Посторонние на борту, – сообщил Гедабас.

– Так быстро? – удивился Пацик, выхватывая из стойки самый мощный скальпель. Такой, чтобы можно было без задержки резать кости. – В следующий раз обойдись, пожалуйста, без звуковых спецэффектов. Просто докладывай об их перемещениях.

Скабед наконец нашел подходящий инструмент. Толстый, пышущий жаром луч вырвался из тяжелого металлического цилиндра. Замечательный резак для мгновенных ампутаций в полевых условиях.

– Гедабас, – сказал он, подбегая к столу. – Разгерметизируй отсек, в котором находятся чужаки.

– Понял, господин Пацик, но я опасаюсь за сохранность систем управления. Они сейчас в рубке, и вакуум может плохо повлиять…

– Не рассуждать! – завопил Скабед и одним движением рассек Элькино тело пополам, строго по талии. Горящее лезвие с шипением разрезало девушку и даже слегка повредило операционный стол. В комнате противно запахло жженой костью и паленой резиной. Лазерный хирургический инструмент имел огромное преимущество перед обычным. Под воздействием высокой температуры все сосуды и артерии прижигаются, и в результате не проливается ни капли крови. Разрез получается чистым и аккуратным. Когда приходилось делать операции, Пацик всегда пользовался именно такими скальпелями.

Он еще раз махнул лезвием. Лодыжка упала на пол. Скабед быстро поднял ее и закинул в открытый люк биодеструктора. Осталось только закрыть крышку, нажать кнопку, и меньше чем через секунду вредоносные гены превратятся в облачко раскаленного газа, которое еще через пару мгновений будет выброшено за борт звездолета.

– Что ты делаешь? – пискнуло в мозгу Пацика.

– Проснулся, – хихикнул про себя Скабед и, захлопнув крышку, нажал на кнопку.

Комната вздрогнула. Опять занудно взвыла сирена. Свет, быстро заморгав, потускнел и остался тлеть на аварийном уровне.

– Гедабас, что за шутки? – осведомился Скабед, отсекая от нижней части Элькиного туловища вторую лодыжку. Теперь он точно знал, какого размера нужно делать куски, чтобы они точно влезали в камеру деструктора.

– Чужаки перерезали силовой кабель, – сообщил кибер.

– Им это не поможет. Уничтожь их. – Скабед затолкал очередной кусок в пасть деструктора.

– Уже не… – Кибер не закончил фразу. Его кто-то прервал. Несколько секунд из динамиков раздавались только скрипы и вой, а когда всё стихло, послышался голос робота, который совсем недавно чуть не убил Пацика.

– Виктор, я всё вижу, прекрати. Ты болен, – сказал Че-Че.

– Я не Виктор, и я абсолютно здоров, – пробурчал Скабед и занес лезвие над лицом девушки. Голова целиком не могла поместиться в узкий люк деструктора, и ему придется рассечь ее напополам.

Пацик уже замахнулся для удара, но внезапно рука повисла в воздухе, будто получила еще один нервный импульс, отменяющий приказ самого Пацика. Скабед напряг волю и легко преодолел сопротивление, исходящее скорей всего из Витиного мозга.

– Прости, друг, но я должен это сделать, – прошептал он.

– Сволочь, – простонал Витя. Он прилагал неимоверные усилия, чтобы перехватить контроль хотя бы над одной рукой, но победить Скабеда было невозможно.

Пацик резко выдохнул воздух и еще раз взмахнул скальпелем. На этот раз ничто не могло помешать ему.

– Стой, – заорали динамики на пределе своих возможностей.

– Не делай этого, – надрывался Виктор в голове донорского тела.

– Остановите меня, – с издевкой произнес Пацик, и какая-то неведомая сила отбросила его к стене. Куски растерзанного Элькиного тела отлетели в противоположную сторону. По громкой связи послышалась отборная ругань робота, но через секунду и она захлебнулась в оглушительном шипении и лязге.

У Пацика резко заложило уши. Это могло означать только одно – упало давление воздуха внутри корабля. То ли внешняя обшивка разгерметизирована, то ли чертов робот начал откачивать воздух из медицинского отсека. А может быть, планета действительно взорвалась. Жак что-то говорил об этом.

Стало темно. Сначала Пацик подумал, что ослеп или утратил доступ к Витиным глазам. Для проверки он щелкнул кнопкой на рукоятке лазерного скальпеля. Синий луч послушно выдвинулся на двадцать сантиметров. С глазами всё в порядке. Похоже, этот железный идиот, испортив Гедабаса, добрался до осветительной системы. Нужно поскорее покончить с Истоком Сущего, чтобы заняться роботом, иначе он разберет по винтикам весь звездолет.

Новый толчок швырнул Пацика на потолок. Еще удар, и он медленно сполз по накренившейся стене. Переборка лопнула, и сквозь трещину он увидел, что в соседнем помещении быстро разгорается огонь. Удушливый дым повалил в операционную. Гедабас сломан, и некому активировать противопожарную систему. Но зато теперь Пацик мог лучше видеть расположение предметов. Луч скальпеля давал только монохромный свет, окрашивавший предметы в нереальные, несуществующие тона. Отблески живого огня позволяли Скабеду ориентироваться гораздо быстрее. Он проворно пополз на четвереньках к туловищу Эльки. Громкий рык за спиной заставил его замереть на месте. В покосившемся дверном проеме стоял Жак. Пацик узнал его по фигуре. В спину принца светила чудом уцелевшая лампочка.

– Стоять! – заорал Жак и вскинул лучемет. Грохнул выстрел. Пацик проворно увернулся от пылающего луча и прыгнул навстречу гиганту. Скальпель краем полоснул по щеке принца, оставив на коже глубокую багровую борозду. Скабед быстро откатился в сторону. Второй выстрел не заставил себя ждать, но опять Пацик оказался быстрее.

«Нужно, чтобы он выстрелил в голову донорского тела, – мелькнула мысль в его мозгу. – Потом притвориться мертвым, и, когда он утратит ко мне интерес, я смогу сделать с ним всё, что захочу».

Ствол бластера опять смотрел ему прямо в лицо. Но это совсем не пугало, Витино тело оказалось удивительно послушным и легко подчинялось всем командам Пацика. Любое движение оно совершало без малейшей задержки. Скабед напрягся, чтобы удержать голову на линии огня, но здоровые инстинкты оказались сильнее разума. Он опять увернулся от выстрела. Гигант был весьма проворен, и, если бы не крошечная задержка между нажатием на курок лучемета и выстрелом, у Пацика не было бы уже никаких проблем. Однако эти несколько микросекунд давали ему достаточный срок, чтобы избежать встречи с раскаленным лучом. Жак это понял и, сунув бластер в плечевую кобуру, угрюмо посмотрел на свою жертву. Теперь между ним и Скабедом не было посредников, принц сам стал орудием убийства.

Пацик недовольно сморщился. Кто знает, каким способом этот варвар решит расправиться с телом Виктора? Если с лучевым оружием всё более-менее понятно: стреляют либо в голову, либо в сердце, то здесь – полная неизвестность.

Скабед быстро оглянулся через плечо в поисках выхода, хотя точно знал, что в медицинском блоке есть только одна дверь, и она блокирована принцем. Гигант попался на примитивный фокус. Он тоже скосил глаза в сторону. Пацик только этого и ждал. Он стремительно ринулся вперед, выставив перед собой горящий луч скальпеля. Сильный удар отбросил его к стене. Жак разжал и снова сжал пальцы, готовясь стукнуть еще раз. Пацик даже не заметил траектории движения руки Жака, когда тот бил в первый раз. Витины глаза не могли отследить столь молниеносные перемещения.

Жак медленно поднял свой огромный кулак. Пацик закрыл глаза. Он не сомневался, что сейчас принц нанесет смертельный удар. Удар, от которого Витины мозги вылетят из черепной коробки и брызгами растекутся по переборке. После этого принц займется оплакиванием своей самки и наконец-то подставит ему спину, в которую можно будет не торопясь всадить лезвие скальпеля. Идеальный план, но почему этот дикарь медлит?

Скабед открыл один глаз и увидел искривленное лицо Жака. Гигант боролся со своей собственной рукой точно так же, как Пацик пять минут назад боролся со своей. «Болван, – с брезгливостью подумал Скабед. – Похоже, он не может убить беззащитного человека. Дурацкий рефлекс». Чтобы взбодрить принца, Пацик вскинул руку со скальпелем. Закончить движение он не успел. Стены в очередной раз содрогнулись, и Жак, совершив красивый переворот в воздухе, отлетел в сторону. Воспользовавшись случаем, Пацик выскользнул в открытую дверь.