В простенках между ними целыми гроздьями висели датчики, которые вспыхивали красными огоньками, едва Виктор и его сопровождающий приближались на расстояние трех метров. Не меньше десятка видеокамер поворачивались вслед за ними и перемигивались индикаторными лампочками. Даже мышь не могла бы проскочить незамеченной мимо таких сторожей. Надсмотрщики с Тарока удавились бы собственными хоботами от зависти. О такой оснащенности они могли только мечтать. Виктор поднял глаза и посмотрел на потолок в поисках вентиляционных отверстий. На рудниках через такие в случае необходимости пускали парализующий газ. Здесь решеток не было, зато сверху торчали трубки небольшого диаметра, свинченные в пучки по три штуки. Взглянув на обгоревшие наконечники, Виктор предположил, что одна из трубок используется для поступления горючего газа. По сути, это был компактный стационарный огнемет. Те, кто защищал этот коридор, могли в любой момент превратить его в пылающий ад.

За шиворот Виктору упала холодная капля, и он сразу понял, что вторая трубка вкаждом пучке предназначена для обычной воды. Может быть, для тушения пожара после применения огнеметов, может, для того, чтобы утопить тех, кто не сгорел. А вот для чего нужна третья?

– Третья для бетона, – неожиданно сказал сопровождавший Виктора сотрудник в черном костюме. – Не надо так напряженно думать о ерунде, – процедил он сквозь зубы. – этот коридор при необходимости заливается бетоном.

«Вот так, да? Сволочь переодетая, телепатим помаленьку? – с раздражением подумал Виктор. – Ну, хорошо, а где они тогда прячут бетономешалки?»

Сопровождающий поморщился. Еще один поворот, и еще один лифт унес их еще ниже. Они бесконечно долго проваливались в бездну. У Виктора заложило уши, а лифт продолжал спускаться в преисподнюю.

Преисподняя оказалась устроенной еще аскетичнее, чем предыдущий уровень, на котором они только что побывали: железные стены, полы и потолки. По спине космического путешественника поползли мурашки размером с противотанковую гранату, когда он увидел, кто охраняет это подземное царство. Два блестящих сталью робота навытяжку стояли с двух сторон от толстой бронированной двери. В металлических многосуставчатых пальцах они сжимали лучеметы. Обычные для космоса, ничем не примечательные бластеры типа «эстрих». Очень популярные у мусорщиков и работорговцев, но невероятные здесь, на Земле.

Виктор не понимал, что случилось с его планетой. Откуда здесь могли взяться лупперы, «эстрихи» и прочая дрянь? И кто, интересно, прячется в этих подземельях под защитой автоматчиков, роботов, огнеметов и бетономешалок?

«Не может быть, чтобы Землю оккупировали. Если бы это было так, то им не пришлось бы так прятаться», – подумал Виктор, беспомощно оглядываясь по сторонам. Сопровождавший его громила ободряюще кивнул и показал рукой на отъехавшую в сторону бронированную дверь. Космический путешественник набрал в легкие побольше воздуха и переступил порог, за которым его, возможно, ждали ответы на все вопросы, но он был не очень уверен, что хочет их знать.

Вопреки ожиданиям, бронированная дверь таила за собой не могильный склеп и не секретную лабораторию пришельцев. Виктор увидел самый обычный кабинет высокого должностного лица. Длинный стол для совещаний с двумя рядами стульев по бокам и председательским креслом под портретом лысого человека. Стены были обиты плотной тканью густошоколадного цвета. Места, где обычно должны располагаться окна, задрапированы темно-пурпурными занавесями. За главным столом, освещенным яркой лампой, никого не было, и Виктору пришлось хорошенько порыскать глазами, прежде чем он отыскал хозяина кабинета. Точнее, хозяйку.

– Что же ты встал у дверей? Проходи. – Полковник Анна Петержак ждала его у маленького уютного столика в углу.

Здесь на площади в три квадратных метра были сосредоточены все составляющие части настоящего комфорта. Во всяком случае, в представлении Виктора здесь было всё необходимое для кратковременного счастья. Стояли два глубоких кресла, пышных и мягких даже на вид. На круглом подносе дымилась медная турка с ароматным кофе, а напротив сидела женщина в форменном кителе и юбке. В темноте были плохо видны знаки различия и орденские планки, зато через прозрачную столешницу отчетливо просвечивались плотно сжатые коленки.

Виктор автоматически попробовал прикинуть возраст женщины-полковника, но быстро запутался. По уму, светящемуся в ее глазах, по званию, по выражению лица и по поведению выходило не меньше полтинника, а просто на вид – около тридцати.

– Ну, проходи же, звездный странник Виктор Блинов, – госстеприимно сказала она. – Не смущайся. Надеюсь, наши доктора не очень тебя замучили своими анализами. Им только дай кого-нибудь, кто вернулся оттуда, – с живого не слезут.

– Спасибо, всё обошлось. Хотя теперь я стал меньше доверять докторам, – промолвил Витя, утопая в плюшевом чреве кресла. – А почему вы называете меня «звездным странником»?

– Это рабочее наименование всех землян, которые вернулись оттуда. – Полковник ткнула пальцем в потолок, украшенный богатой тяжеловесной лепниной, и улыбнулась. – Есть еще один термин, но, боюсь, он тебе не очень понравится.

– Какой же?

– Отрыжка космоса.

– Спасибо на добром слове. – Виктор поморщился, но в глубине души согласился с тем, что это определение, хотя и грубовато по форме, абсолютно точно по содержанию. – Но почему вы уверены, что я прилетел из космоса?

– Только не говори мне, что лучемет ты нашел на помойке.

– Почему бы и нет?

– Ты был одет в скитмурскую форму. Откуда она у тебя?

– Это трофей.

– Правильно. Врать не стоит, тем более что я и так всё про тебя знаю. – Анна разлила кофе в маленькие фарфоровые чашечки. – Тебе с коньяком или со сливками?

– Черный. Не люблю смешивать хорошие продукты.

– Я тоже. – Петержак поставила на стол бутылку коньяка и пару пластмассовых стаканов. – Мухи отдельно, котлеты отдельно, не так ли?

Виктор кивнул и сдвинул бутылку в сторону. Она закрывала ему вид на полковничьи колени. Петержак быстро проследила его откровенный взгляд и переместила ноги в такое положение, чтобы Виктору было лучше видно. «Стерва», – оценил Витя поведение собеседницы.

– Ты, наверное, удивлен, увидев в этом здании некоторые вещи, которым не следовало бы находиться на Земле, – спросила Анна, пряча за чашкой с раскаленным кофе загадочную улыбку Моны Лизы.

– Не так чтобы очень… – Виктор старался выглядеть спокойным и, чтобы хоть как-то отвлечься от эротического зрелища, откупорил бутылку и понюхал напиток. – Подозреваю, что я не первый, кто вернулся оттуда. Некоторые гридерские или имперские корабли могли потерпеть здесь крушение, а вы не торопясь собрали неплохую коллекцию космических раритетов.

– Не угадал. И то, что ты подумал про скрытую оккупацию, – полная чушь. – Анна протянула пустой стакан за порцией коньяка. Виктор не поскупился и плеснул ей от души.

– Ну, тогда я ничего не понимаю и, честно говоря, не хочу понимать. – Виктор откинулся на податливую спинку и закинул ногу за ногу.

– А тебе и не надо ничего понимать. Я дам тебе работу, а ты ее сделаешь. – Петержак вальяжно ткнула пальцем в его сторону. Виктора даже слегка передернуло от этого жеста. Он ненавидел, когда с ним обращались таким образом. Если виноват – карайте по закону. Хотите сделку – договаривайтесь как с равным, а делать из него «целлофанового ежика» он никому не позволит.

– Нет. – Виктор сам не понял, как из него выскочило это слово из трех букв. Несмотря на то что его покоробило высокомерие полковника, он собирался сказать «да». В его положении спорить было просто неприлично.

– Ты никогда не читал трудов Дейла Карнеги? – произнесла Анна, неторопливо смакуя напиток.

– Почитывал. Пустая книжица, – буркнул Витя, пытаясь выдумать, как можно сгладить последствия своего необдуманного отказа.

– Если помнишь, он не рекомендует использовать слово «нет» при общении с людьми, – заметила она, прикрывая глаза от удовольствия и делая вид, что целиком сосредоточена на дегустации коньяка.

– Только не надо разговаривать со мной как со школьником, – возмутился Виктор. Эта женщина почему-то вызывала в нем ужас и восхищение одновременно. Что-то подсказывало ему, что она не так проста, как хочет казаться. В ней крылась какая-то непонятная угроза. – Карнеги учит втюхивать лохам дешевый ширпотреб, а я не собираюсь ничего вам предлагать. – Виктор залпом осушил свой стакан, повесил его на горлышко бутылки и с вызовом сложил руки на груди. Он хорошо помнил, что по Карнеги этот жест означает недоверие.

Анна приподняла брови, внимательно посмотрела на него и медленно поправила волосы. Ее губы слегка приоткрылись, а туфелька соскочила с пятки и закачалась на большом пальце ноги. Беспокойные мысли заметались по мозговым извилинам Виктора. Что всё это означает? Куда он попал? Она его соблазняет, что ли? Какой смысл? Витя попытался поглубже погрузиться в кресло. Улыбка полковника стала шире, блеснула ровная шеренга зубов. Петержак медленно расстегнула китель и уперла руки в бока.

Вдруг до него дошло! Полковник Петержак слишком серьезно отнеслась к творению американского коммивояжера, который считал, что расшифровал подсознательный язык жестов. Последняя ее поза означала угрозу. Правда, у Карнеги она описывалась как мужская.

– Я всё понял, – сказал он, расслабившись. – Или я буду дружить, или мне будет плохо.

– Приятно общаться с образованным человеком, – сказала Анна, застегивая форму. – Теперь к делу, хэндер гэш.

Виктор подскочил от неожиданности. Сначала он даже задохнулся от ярости, но через секунду его взгляд потускнел, а плечи безвольно опали. Он покорно опустился на кресло и низко склонил голову. Всё встало на свои места. «Хэндер гэш» – на одном из имперских наречий означало – «мерзкий раб». Он не на шутку перепугался и уже чувствовал у себя на запястьях кандалы, а плечи болезненно заныли, как будто по ним только что прошелся дубинкой слонообразный надсмотрщик. В ушах загремели окрики охранников: «Хэндер гэш, дат-сум мерк!»

– Забавно, не правда ли? – ухмыльнулась Анна, которой, похоже, доставлял удовольствие его ужас. Может быть, она и не умела читать мысли, как тот сотрудник, который доставил Виктора в ее кабинет, но ощущать эмоции она, безусловно, умела.

– Что именно вас забавляет? – промямлил Витя побелевшими губами. Он с трудом сдерживал дрожь в собственной челюсти и постарался покрепче сжать зубы, чтобы Петержак не услышала, как они стучат.

– Вся ваша история очень забавна. – Петержак сняла стакан с горлышка, наполнила его коньяком и протянула Виктору.

– Не вижу ничего забавного. – Витя взял стакан и, согревая его в ладонях, долго смотрел на густую жидкость. Его бил озноб. Казалось, он был готов к любым неожиданностям, но попасть в лапы имперцев, находясь на своей родной планете, это было чересчур. «Всё не так плохо, как кажется, – подумал Виктор. – На самом деле всё гораздо хуже».

В темно-рубиновом напитке плескались искорки, отражающие свет настольной лампы. Казалось, в нем плавают звездочки с полковничьих погон и светятся огромные глаза гридеров, бездонные, как могильные колодцы Тарока. Полковник Петержак не прерывала его размышлений, предоставляя ему возможность немного привыкнуть к бешено меняющейся реальности, а может быть, размышляя о том, какую еще гадость ему сделать.

– Ты даже не представляешь, насколько это смешно, – наконец нарушила она гнетущее молчание. – Ты, подданный Империи, попадаешь в плен и становишься рабом в имперской же шахте. Потом бежишь и уничтожаешь имперский же крейсер. Очень смешно. – Полковник самодовольно оскалилась.

– Не понял шутку юмора. Кто подданный Империи? – Витя грустно посмотрел на женщину. С каждой минутой он соображал всё хуже и хуже. Ему начало казаться, что она издевается над ним, испытывая, сколько еще нелепостей сможет выдержать его мозг перед тем, как его нейроны заживо зажарятся от перенапряжения.

– Земля давным-давно числится одной из имперских провинций, – отчеканила Петержак. – Правительства всех крупных держав твоей планеты заключили вассальные договора с Императором. Так что ты – имперец, и если бы ты в свое время потрудился заглянуть в любой звездный справочник, то мне не пришлось бы объяснять тебе очевидные истины. Земляне – один из народов, составляющих Великую Галактическую Империю.

Виктор подавился коньяком и закашлялся.

– Что за бред? – прохрипел он. – За кого вы меня держите?

– За гражданина великого межзвездного государства, который с удовольствием выполнит возложенную на него миссию.

– Кажется, это те грабли, на которые не ступала нога человека, – пробормотал Виктор и резко поставил стакан на стол. – Это же просто нелогично!

– Ты о чем? – невозмутимо проворковала Анна.

– Обо всём!

Витя вскочил с кресла и забегал по кабинету. Петержак исподлобья наблюдала за его перемещениями. Совершив несколько кругов, он остановился около столика и ткнул полковника указательным пальцем в грудь.

– Вы мне врете! Зачем? – прошипел он.

– Удивительный вы народ, земляне, – улыбнулась Петержак. – Недоверчивы и наивны одновременно. Неужели ты уверен, что, если в Галактике существует некая сильная разумная структура, она не затронула Землю своим влиянием?

– Я ни в чем не уверен! Но, если ты агент Империи, я уже два часа должен быть мертв. Я совершил слишком много преступлений против ваших подданных!

– Ты будешь смеяться, – ухмыльнулась Анна, – но Император помиловал тебя и всех остальных, кто участвовал в уничтожении крейсера.

– Ах, сам Император, – саркастически закивал Виктор и изобразил на лице полное понимание. – Лично?

– Да, сам Император. Вначале он был в ярости, когда связь с крейсером прервалась, но потом, после того как узнал подробности и выяснил, что кучка его несознательных подданных из отсталой провинции уничтожила хотя и старый, но вполне боеспособный крейсер, – он был счастлив. Нам нужны талантливые солдаты. Все представители Империи на Земле были награждены. И я в их числе.

– Подумать только, сам руководитель великого галактического государства знает обо мне, – пробурчал Виктор, давая понять, что спорить с сумасшедшей женщиной он не собирается.

– Ладно, Блинов, всё нормально. Я бы тоже на твоем месте не поверила. – Анна быстро допила коньяк и встала с кресла.

Виктор, несмотря на то что был очень зол, не смог не обратить внимания на то, как изящно она двигается. Хотя танки тоже по-своему грациозны. Нельзя не восхищаться тем, как танк «Т-80» на полном ходу прыгает через окопы. Нельзя не восхищаться и нельзя не трепетать. Ужас и восторг рождала эта женщина в сердце Виктора.

– Сейчас ты получишь все доказательства, но у тебя есть возможность отказаться. – Анна положила руку ему на плечо. Виктор вздрогнул будто от удара. Ладонь полковника была нестерпимо горячей. Это чувствовалось даже сквозь рубашку. – Ты можешь отказаться, – продолжила она, и ее зрачки сжались в две крохотные точки. Казалось, два острых жала впились в Виктора, и он невольно отпрянул, но полковник удержала его. – И тогда ты сохранишь иллюзию, что всё сказанное мной – ложь. Для землянина это лучше, поверь мне. Ваши правители недаром оберегают вас от правды. Вы слишком горды и самолюбивы, чтобы принять власть инопланетян.

– Я жду доказательств, – твердо сказал Виктор. Он слегка набычился и упрямо наклонил голову, но от Анны не ускользнуло, что он пытается укрыться от ее пронзительного взгляда.

Рука женщины на Витином плече засветилась. Сначала красными угольками затлели ногти. Потом извилистые рубиновые молнии пробежали по ее телу и через секунду перепрыгнули на Виктора. Пурпурный туман заклубился у него перед глазами.

– Дешевый фокус, – пробормотал Витя и вдруг почувствовал, что оказался в чреве гиперперехода. К горлу подкатилком, заныли зубы, в глазах потемнело.

Когда он прозрел, они находились уже в другом помещении. Мягкий ковер под ногами превратился в мраморный пол. Полутемный кабинет стал светлым просторным холлом со стенами, отделанными декоративным камнем, и небольшим фонтаном в углу. Уши заложило, и сила тяжести как будто уменьшилась. В нос ударил омерзительный запах аммиака. Всё вокруг поменялось, и только Анна осталась прежней. Она всё так же стояла рядом, положив пылающую огнем руку ему на плечо.

– Где мы? – спросил Виктор и поднял глаза вверх. По всему потолку, от стены до стены, переливалось перламутровое сияние.

– На Луне, – спокойно ответила Анна.

– Я же говорил, что ты врешь, – убежденно сказал Витя и сбросил ее ладонь со своего плеча. – Гиперпереход не может быть проложен сквозь твердую материю.

– Кто тебе об этом сказал?

– Давно живу. Знаю.

Виктор оглянулся и обнаружил, что стоит рядом с большим окном. За стеклом раскинулась скучная безжизненная равнина. Она сильно контрастировала с жизнеутверждающим оформлением комнаты и, по-видимому, обычно скрывалась за толстыми занавесями. Но сейчас, будто специально для Виктора, бирюзовый бархат был раздвинут в стороны, и мертвая пепельно-серая пустыня предстала перед ним во всём своем гнетущем великолепии. Истоптанная сапогами и покрытая следами гусеничных вездеходов пустошь простиралась до близкого горизонта. Кое-где виднелись глубокие ямы со скругленными краями. Все линии были сглажены толстым слоем мелкой пыли, готовой взметнуться вверх от самого легкого дуновения ветерка. Но ветра в этом бездыханном мире никогда не было и никогда не будет. Об этом говорило безнадежно-черное небо с немигающими звездами и огромное пылающее Солнце, которое заставляло светиться острые клыки далеких скал и рисовало на грунте четкие тени, такие же черные, как небосклон. Казалось, безжизненный космос впился своими агатовыми зубами в тело давно умершей планеты и, как шакал, наслаждается дурманящим вкусом падали.

Сначала Витя подумал, что видит голограмму, но, дотронувшись до стекла, понял, что пейзаж самый настоящий. Кожу на пальце обожгло нестерпимым космическим холодом. Стекло дрожало от безумного напряжения, сдерживая холодный вакуум, готовый в любой момент ворваться в комнату с фонтаном и перламутровым потолком.

– Действительно Луна, – смущенно пробормотал Виктор, дуя на обмороженный палец.

Петержак с улыбкой наблюдала за ним. Ее зрачки расширились и теперь превышали нормальный общепринятый у землян диаметр. В их глубине вспыхивали маленькие голубые искорки. Точно такие же Виктор видел в зрачках своего бывшего хозяина на Тароке.

– Может быть, согласишься, что и в остальном я тебя не обманула? – предложила Анна.

– Гиперпереход не может работать… – упрямо начал Витя. Но женщина оборвала его:

– Интересно, как же ты тогда убежал с Тарока? А крейсер взорвал? – Виктор замолчал, а полковник продолжала: – Сквозной диффузный телепорт, именно так называется этот тип гиперпереходов, – действительно очень большая редкость. Секрет его производства – тайна, и Империя свято хранит ее, но, насколько я знаю, прототип подобного аппарата был найден на очень старом звездолете. Настолько старом, что никто уже не помнил, кто и когда его построил. Думаю, вы обнаружили его на такой же ветхой лоханке. Я считаю, что пора заканчивать нашу приятную беседу. Теперь ты мне веришь?

– Я никому не верю, – непреклонно заявил Виктор.

– Ладно… – Анна пожала плечами. – Как подданный Империи, ты можешь обсудить всё лично с Императором. Каждый имперец имеет право три раза в жизни пообщаться с Просветленным. А ты имперец.

– Да, я имперец, – покорно согласился Виктор и неожиданно вспылил: – А еще я апостол Павел, Элвис Пресли и дух Наполеона! Кончай эту бодягу! Говори, что от меня надо?!

– Иди за мной, – приказала Анна и направилась к одному из двух выходов из комнаты.

Вите ничего не оставалось, как заткнуться и последовать за ней, уже не надеясь, что когда-нибудь этот спектакль закончится. Они миновали длинную анфиладу залов. Каждый из них радовал взгляд буйством красок. Режущая глаз пестрота была вдвойне приятна, если знаешь, что в нескольких метрах от тебя раскинулась пыльная стерильная равнина, пронизываемая жестким излучением. Твердь, пылающая и безумно холодная одновременно. Хотя догадаться о ее близости было совершенно невозможно. Все окна были тщательно задрапированы плотными шторами. Виктор утвердился в мысли, что окно в той комнате, куда вначале его доставила Анна, было открыто специально для него.

В каждом зале непременно присутствовал источник воды. Обычно это был всего лишь небольшой, бодро журчащий фонтанчик. Но кое-где строители не поленились обустроить уютные бассейны или сделать небольшой водопад. То ли создатели лунного дворца родились в мире, где было много ручьев, родников и озер и просто не представляли себе жизнь без шелеста водяных брызг и свежего запаха влаги, то ли тяга к воде – это универсальное свойство всего живого, и, только когда вода присутствует в изобилии, любое разумное существо чувствует себя достаточно комфортно.

Полковник остановилась у небольшой малозаметной двери и постучала в нее костяшками пальцев.

– Войдите, – отозвались оттуда.

Анна толкнула дверь и поманила за собой Виктора. Он прошел за ней в маленькую комнатку. Судя по всему, это была рубка связи. У главного терминала сидело костлявое зеленое существо. Виктор уже привык к разнообразию разумной жизни во Вселенной, поэтому не почувствовал ни страха, ни отвращения. Радист, он и на Луне радист, даже если и произошел от лягушек или ящериц. Спрашивается, чем макаки лучше жаб? Вопрос глубоко философский.

Радист улыбнулся вошедшим широкой беззубой улыбкой и с готовностью протянул Виктору одну из своих четырех рук. Три остальные в это время продолжали стучать по многочисленным кнопкам на пульте. Витя аккуратно пожал перепончатые пальчики.

– Как это прекрасно, – по-русски пророкотал четверорукий радист. – Я впервые вижу настоящего землянина и впервые могу применить на практике то, что знаю о вас. Рукопожатие – это такой красивый жест. Правда? Скажите, вы не знаете, когда ваши правительства разрешат свободное посещение Земли? Я мечтаю осмотреть Третьяковскую галерею.

– Я не знаю, – ошарашенно пробормотал Виктор.

– Я так мечтаю попробовать настоящее мясо и овощи, – затараторил зеленый, – а еще искупаться в море.

– Бло, мне нужна связь с Императором, – оборвала его Петержак, смущенно покосившись на Виктора. Что он подумает о настоящей имперской дисциплине, если каждый радист имеет наглость разглагольствовать в ее присутствии.

– Сделаем, – кивнул зеленый и, повернувшись к терминалу, забарабанил по кнопкам всеми четырьмя руками.

– Ты хочешь сказать, что я вот так вот запросто могу пообщаться с руководителем государства, – проворчал Виктор.

– Да, – кивнула Анна. – Ну, как там, Бло?

– Минуточку.

– Но это же бред! – возмутился Витя. – Тогда ваш Император должен ни спать, ни есть, а только сидеть и общаться с подданными.

– А он не спит и не ест, – нахмурилась Анна. – Он машина.

– ?!

– Когда-то давно великий Рик Амп Айси написал очень удачную программу государственного управления, – объяснила она. – Эта программа выиграла на выборах в той стране, где он жил. Прошли сотни лет, и компьютер объединил под споим руководством всю планету, а затем и другие миры.

– Вы подчиняетесь роботу? – скривился Виктор. Он всё больше убеждался, что все имперцы – сумасшедшие.

– А что такого? Ты же подчиняешься указаниям светофора, хотя это всего лишь три лампочки и примитивное реле времени. Ты же не протестуешь, когда тебя наказывают за то, что ты не выполнил его указания. Компьютер хорош тем, что ему неведома личная заинтересованность. Он не подвержен эмоциям или национальным предрассудкам. Он целиком посвящен служению государству, а значит, всем нам. Свою эффективность он оценивает на выборах, которые проходят регулярно, и еще ни разу Император не набрал меньше шестидесяти процентов.

– Охренеть!

– Есть связь! – радостно воскликнул зеленый Бло.

– Передай, что землянин Виктор Блинов просит аудиенции, – велела радисту Петержак.

– Император готов поговорить с ним, – доложил Бло и встал со своего кресла, уступая место Виктору.

Терминал заморгал, и на нем проступило изображение пожилой женщины. Синие озорные глаза смотрели с искренней теплотой и в то же время как-то оценивающе. Открытое морщинистое лицо старушки сразу понравилось Виктору, хотя он и не смог бы объяснить, чем именно.

– Всевидящий всегда принимает облик по своему усмотрению, – прошептала Анна и подтолкнула Виктора к экрану.

– Здравствуй, Витя, – приветливо сказала старушка. – О чем ты хотел спросить меня?

Виктор онемел. Он совершенно не представлял себе, о чем он может беседовать с этой пенсионеркой, которая на самом деле не пенсионерка, а воплощение Императора, который на самом деле даже не человек, а компьютерная программа. Витя растерялся.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – улыбнулась бабулька. – Никто не заставляет тебя безоглядно верить или подчиняться. Ты свободный человек, а слова или изображение на экране не могут иметь большого значения. Значение имеют дела. Не так ли?

Виктор согласно кивнул. Старушка, кем бы или чем бы она ни была, говорила вполне логичные вещи.

– Ты очень расстроил меня, – продолжила старушенция и строго нахмурилась. – Уничтожать крейсер не следовало.

– Кто-нибудь из экипажа выжил? – перебил ее Виктор.

Ему уже очень давно хотелось выяснить это, но как-то не представлялось случая у кого-нибудь спросить. Всё-таки одно дело убить человека, желающего твоей смерти, а совсем другое – массовое истребление разумных существ, которые даже не подозревали о твоем существовании.

– Нет. Погибли все, – безжалостно проговорило изображение Императора. – Сигнал SOS так и не поступил. Но хорошо, что ты хочешь узнать об этом. Твой вопрос подтверждает твою невиновность. Ты не мог поступить иначе. Я прощаю тебе всё, но, надеюсь, ты понимаешь, что я могу убить тебя, не сходя со своего места.

Витя еще раз кивнул. За маской ласковой старушки скрывался расчетливый и безжалостный разум, и ему в принципе было глубоко плевать на Витину жизнь. Он запрограммирован на то, чтобы приносить пользу государству и получать проценты на выборах. Судьба отдельно взятого индивидуума мало тревожит эту электронную железяку, которой, по сути, и является Император. Но с другой стороны, трудности подданных так же мало интересуют и живых правителей Земли. Как говорится, проблемы негров шерифа не волнуют.

– Я милую тебя, – с непоследовательной нежностью проворковала старуха, – но у меня есть к тебе две просьбы. Если ты не выполнишь их, разговор у нас будет совсем другой.

«Ну, вот ты и показал свою истинную харю, гюльчатай электронный», – подумал Виктор.

– Во-первых, ты должен уничтожить нелегальный сквозной телепорт, – произнесла бабулька, не изменяя приторно-сладкого выражения лица, – а во-вторых, мне известно, что гридеры охотятся за твоей подругой Элеонорой. Эти синие ублюдки, которые не признают самую милосердную власть в Галактике, никогда и ничего не делают просто так. Выясни, зачем им это нужно.

– И это всё? – удивился Виктор. Ему казалось, что сделка не очень выгодна для Империи. С одной стороны, ограбленные шахты, погибший крейсер, а с другой – такое простое задание. В конце концов, всё это можно было бы просто заставить его сделать и не корчить здесь мать Терезу.

– Да, сущий пустяк, – подтвердил облик Императора, по-видимому, разглядев сомнение на лице Виктора. – Неужели ты мне в нем откажешь? – Старушка посмотрела на него с любовью и теплотой. Сердце Виктора кольнуло, и он чуть не расплакался от умиления. Витя прекрасно знал, что наблюдает всего лишь изображение, сгенерированное очень мощным компьютером, но не смог отделаться от ощущения, что некая могучая сила симпатизирует ему, и от этого чувствовал себя потерянным ребенком, который наконец-то был усыновлен и обласкан новыми родителями.

– Будет сделано, ваше величество, – дрогнувшим голосом пообещал Виктор. «В сущности, это такая мелочь, учитывая мои грехи», – подумал он.

– Удачи тебе, Витя Блинов, – сказала старушка и исчезла.

Экран заморгал и погас. По нему побежали какие-то знаки, и через мгновение мигающий курсор показал, что рация готова к выполнению следующего задания.

«Ведьма! – подумал Виктор о старушечьем воплощении Императора. – Ты оставила меня в живых, потому что тебе нужно знать, какую ценность представляет собой Элька. К тому же от моей смерти тебе никакой пользы».

– Ну как, впечатляет? – гордо поинтересовалась Петержак. Похоже, что она, в отличие от Бло, была более привычна к общению с самой высокопоставленной особой в Империи. Зеленый радист застыл, вытянувшись в струнку и втянув в себя живот. Он благоговейно смотрел на погасший монитор и беззвучно двигал губами.

– Я потрясен! – бодро соврал Виктор.

– Отлично. – Анна удовлетворенно потерла руки. Наверно, она долго прожила среди землян, Виктор заметил, что она автоматически копирует многие чисто земные жесты. – Я дам тебе помощника, – заявила она, наверное, решив, что пришло время брать быка за рога. – Он обладает некоторыми полезными свойствами и является продуктом нашего сотрудничества с землянами. – Анна опять положила руку Виктору на плечо, и по их телам побежали знакомые молнии.

Витя закрыл глаза. Перемещение через гиперпереход всегда вызывало у него приступ тошноты. Через долю секунды они опять были в знакомом земном, а точнее, подземном кабинете Петержак.

– Теперь нам придется выполнить несколько формальностей. – Она опять усадила Виктора за стол. Блинов уже не сопротивлялся. Он решил, что проще выполнить все требования полковника, а потом, оказавшись вне зоны ее досягаемости, можно будет кое-что односторонне подправить в их договорах.

Анна расположилась напротив.

– Общение с вашими чиновниками не проходит бесследно, – улыбнулась она и, отодвинув в сторону посуду, выложила на стол несколько листов бумаги с машинописным текстом. – Прочти и распишись.

– Что здесь? – Виктор недоверчиво посмотрел на бумаги.