Я возвращался домой поздно ночью. Я уже привык сканировать шестым чувством пустынные окрестности. Напряженные тренировки и наставления Ли приучили меня быть особенно осторожным, когда все вокруг кажется спокойным и мирным.
      Небольшая вибрация, прокатившаяся через круг воина, заставила меня напрячься. Я знал, что кто-то скрывается в темноте, поджидая меня, я даже почувствовал направление, откуда исходили импульсы затаившегося человека.
      Я знал, что он находится под аркой, ведущей во двор моего дома. Я вошел под арку, стараясь не менять характер движений, чтобы не выдать своей готовности к схватке. И все же в момент, когда тень бесшумно отлепилась от стены и двинулась ко мне, я вздрогнул от неожиданности. Мое тело автоматически приняло боевую стойку.
      - Завтра в шесть часов вечера Ли будет ждать тебя на троллейбусной остановке в Верхней Кутузовке, - негромко произнес молодой кореец, проходя мимо меня в выходу. Он даже не взглянул в мою сторону. Через пару секунд он растаял в темноте, как привидение.
      "Я даже не слышал его шагов, хотя их звук должен был усиливаться под аркой", - с завистью подумал я.
      Хотя я освоил технику бесшумного передвижения, мне с моей комплекцией она давалась не слишком легко.
      Этой ночью я долго не мог заснуть. Учитель уезжал на несколько дней, и я не знал, когда он должен был вернуться. Я пытался догадаться, зачем он послал ученика дожидаться меня до глубокой ночи, когда можно было просто позвонить по телефону и передать его слова. Я размышлял о последователях Спокойных из крымской корейской общины. Хотя мне не раз приходилось сталкиваться с ними, и они даже называли меня "старшим братом", в связи с тем, что я учился непосредственно у Учителя, в то время как их постоянным наставником был другой мастер Шоу-Дао, менее высокого уровня, ни с кем из них, кроме Лин, мне до сих пор не удалось познакомиться поближе. Я не знал ни их имен, ни где они живут, ни чем они занимаются в обычной жизни.
      Остановка, которую выбрал для встречи Учитель, находилась на шоссе между Симферополем и Алуштой, ближе к Алуште. Я вышел из троллейбуса минут за десять до назначенного времени. Учителя еще не было. Я огляделся вокруг, пытаясь угадать, что меня сегодня ожидает.
      Наверное, это самое красивое место на этом шоссе, подумал я. Слева от меня поднимались вверх крутые скалистые обрывы крымской яйлы. Залитые солнечным светом скалы были удивительно красивы.
      "Наверняка мы пойдем в горы, - решил я. - Учитель ничего не делает просто так. Сегодняшний день должен быть особенным".
      Легкое прикосновение ладони к затылку оторвало меня от размышлений. Я не знал, как Ли очутился у меня за спиной. Ни один троллейбус, ни одна машина не останавливались около остановки за все время, пока я ждал.
      Учитель сделал мне знак следовать за ним, сохраняя молчание. В этот раз вместо обычной для него холщовой сумки он нес небольшой порядком потрепанный рюкзак защитного цвета.
      Как я и предполагал, мы двинулись в горы. Похоже, Учитель был хорошо знаком с маршрутом, по которому мы следовали, поскольку он, не задумываясь, отыскивал почти незаметные удобные тропинки среди деревьев и скал. Через пару часов ходьбы в быстром темпе я слегка подустал и начал подумывать о том, что неплохо бы сбросить лишний вес. Я был уже порядком вымотан, когда Ли сделал знак остановиться и, скинув рюкзак, уселся у подножия огромной, почти вертикальной скалы, составляющей часть обрыва верхней части яйлы.
      - Эта ночь будет долгой для тебя, - сказал Учитель. - Сегодня твоими стихиями будут стихия земли и стихия воздуха. Выполни упражнение дыхания ци земли и неба. Ты должен полностью восстановить свои силы.
      Я разделся и, выбрав относительно ровный участок, лег на землю. Солнце уже опускалось за горизонт, но земля, прогретая его лучами, пока сохраняла тепло.
      Упражнение, о котором говорил Ли, в чем-то напоминало упражнения укоренения и разветвления, но мыслеобразы энергообмена с землей и воздухом были менее четкими и определенными. Я лежал на животе, раскинув в стороны руки и ноги, словно в попытке обнять землю, и на вдохе через всю поверхность тела, контактирующую с почвой, втягивал в себя ци земли, насыщая ею свое тело и одновременно выбрасывая вверх, в воздух, через спину, голову, руки и ноги "лишнюю ци". На выдохе я проделывал противоположную операцию, вбирая через контактирующую с воздухом часть тела ци неба, насыщая ею тело и сбрасывая излишки энергии в землю. Время от времени я переворачивался на спину, на левый или на правый бок. Мое тело интуитивно ощущало, какая его часть особо нуждается в данный момент в контакте с почвой. Я начал интуитивно тереться о землю, перекатываясь по ней, как это делают медведи или собаки.
      По мере насыщения энергией я чувствовал себя все более расслабленным и отдохнувшим. Казалось, я растворялся в природе, теряя свою индивидуальность в этом странном слиянии с материнской мощью и щедростью земли и легким, невидимым и вездесущим воздухом. Меня охватило удивительное ощущение блаженства, а затем я задремал.
      - Просыпайся, соня, - потряс меня за плечо Учитель. - Сейчас исполнится твоя мечта.
      - Какая мечта? - заинтересовался я.
      - Помнится, мне тут кто-то прохода не давал, расспрашивая насчет сущностей и их классификации. Ты готов встретиться лицом к лицу с кем-нибудь из них?
      - Ты имеешь в виду одну из моих внутренних сущностей? - на всякий случай уточнил я.
      - Именно, - подтвердил Ли. Я засмеялся.
      - В таком случае "встретиться лицом к лицу" звучит довольно забавно, - заметил я. - Это все равно что встретиться лицом к лицу с самим собой.
      - На твоем месте я не был бы столь оптимистично настроен, - недовольно поморщился Учитель. - Говоря о самом себе, ты подразумеваешь что-то до боли родное и знакомое и надеешься, что эта встреча будет если и не слишком полезной, то по крайней мере приятной. Однако, как правило, все оборачивается иначе. В том, с чем ты собираешься встретиться, нет ничего знакомого и приятного.
      Мой энтузиазм слегка увял, хотя любопытство даже усилилось.
      - А что это за сущность, с которой я собираюсь встретиться? - спросил я.
      - Можешь ее называть сущностью бездны, - усмехнулся Ли.
      Он замолчал. У меня тоже вдруг пропало желание задавать вопросы. Я понял, что дальнейшее продолжение разговора уже не имеет смысла.
      В глазах Учителя я прочитал одобрение.
      - Меня радует, что хоть иногда тебе удается сдержать поток своей болтливости. Это вселяет надежду, - заметил он.
      Ли сделал паузу и, убедившись, что я не собираюсь отвечать, добавил:
      - Сущность бездны - это сущность действия. Следуй за мной.
      Учитель подхватил свой рюкзак и, не оборачиваясь, принялся взбираться вверх по скалистому склону.
      Подъем не был трудным. Скалы изобиловали множеством уступов небольших и удобных расщелин. Вскоре я, слегка запыхавшись, выбрался вслед за Учителем на плоский край обрыва, по поверхности которого были разбросаны крупные валуны.
      - Ты ведь боишься высоты, - обвиняющим тоном произнес Ли.
      Я пожал плечами.
      - Не то чтобы я боялся, - сказал я. - Просто после той истории, когда я в детстве всласть поболтался над пропастью, цепляясь за отрывающийся корень, у меня пропало желание вновь переживать подобный опыт. Так что альпинистом я точно не стану. Но паники при виде высоты я тоже не испытываю. Ты мог в этом убедиться, когда мы тренировались на крышах. Если я даже и боюсь, для меня не представляет трудности контролировать этот страх. Учитель поморщился.
      - Не стоит так усердствовать в оправданиях, - сказал он. - Страх высоты присущ большинству людей.
      - Извини, - сказал я.
      - Извиняться тоже не стоит. Страх не самая плохая вещь. И один из положительных эффектов страха высоты - это то, что он является источником, питающим сущность бездны. Я уже упомянул о том, что сущность бездны - это сущность действия, то есть это сущность, побуждающая человека действовать непонятным или несвойственным ему образом. А сейчас встань на самом краю обрыва в устойчивую позу, которую я показал тебе, объясняя, какие позиций должно принимать тело воина, останавливающегося в людных местах.
      Устойчивая поза заключалась в легком развороте носков ног внутрь, почти незаметном сгибании колен и размещении центра тяжести таким образом, чтобы в случае, если кто-то сзади неожиданно толкнет меня, я не упал, а мгновенно восстановил равновесие, сделав шаг вперед.
      - Я должен встать на самом-самом краю? - уточнил я.
      - Да, на самом-самом, - передразнил меня Учитель. - Встань вот на том каменном уступе. Он надежен и не обломится под твоим весом.
      Я осторожно подошел к краю и принял нужную позу. Впервые после памятных событий детства я оказался так близко у края пропасти. Камни, раскиданные внизу, показались мне ужасающе далекими и зловещими. Хотя я знал, что устойчивая поза не позволит мне неожиданно потерять равновесие, таящийся в подсознании страх заставлял мышцы непроизвольно напрягаться, и тело подергивалось, нарушая устойчивость стойки.
      Я услышал, как Учитель встал у меня за спиной. Его присутствие подействовало успокаивающе. Я понимал, что в случае чего Ли подстрахует меня и уж наверняка не допустит, чтобы я свалился с обрыва.
      Тело начало потихоньку расслабляться, подергивание мускулов прекратилось, и я почувствовал себя увереннее. Камни внизу уже не казались мне угрожающими, наоборот, в их расположении таилась какая-то неуловимая притягательность, странное очарование. У меня мелькнула мысль, что подобные ассоциации может вызывать японский сад камней.
      - Ты все делаешь правильно, - услышал я голос Ли. - Расслабься и отдайся чувству.
      К своему удивлению, я с легкостью выполнил его указания. По мере расслабления меня охватывало все более возбуждающее эйфорическое состояние. Пропасть, открывшаяся внизу, манила меня. Голова слегка закружилась, но это головокружение не было неприятным. Казалось, что вот-вот у меня вырастут крылья. Мне хотелось широко расправить их и воспарить, подобно птице, в подрагивающее знойным маревом пространство. Но в то же время другая часть меня, мой внутренний страж, продолжала оставаться начеку, и нарастающее в этой части беспокойство нарушало состояние блаженства. Страж напоминал мне о том, что опасно отдаваться чувству, что неконтролируемый переход к измененному состоянию сознания может заставить меня потерять равновесие и тогда я полечу вниз не как птица, а как большой стокилограммовый бифштекс.
      Резким рывком за руку Учитель заставил меня потерять равновесие, и я повалился на землю. Я настолько глубоко погрузился в свое общение с пропастью, что успел позабыть и о его присутствии, и о том, что мне сегодня предстоит. Неожиданное падение испугало меня. Кажется, я даже вскрикнул.
      - Ну как, тебе удалось услышать зов бездны? - спросил Ли, когда я, потирая слегка ушибленное при падении предплечье, поднялся на ноги.
      - Что ты имеешь в виду? - спросил я.
      - Ты сам прекрасно знаешь. Вижу, тебе понравилось, - подмигнул мне Учитель.
      - Действительно, мне казалось, что открывающееся передо мной пространство притягивает меня, словно приглашая прыгнуть и воспарить, отдаваясь полету, - сказал я.
      - Для каждого человека зов бездны имеет свои оттенки, - заметил Ли. - Ты любишь жизнь и умеешь наслаждаться жизнью, поэтому твое чувство было легким и приятным. Для тех же, у кого подсознательная или даже сознательная тяга к смерти превалирует над любовью к этому миру, переживания носили бы мрачный характер наслаждения страхом, близкого к мазохистскому ощущению блаженства от пусть даже мимолетного соприкосновения со смертью.
      - Мне знакомы подобные ощущения, - сказал я. - Со мной случались похожие вещи, когда я с отцом бывал в горах Кабардино-Балкарии или когда я смотрел с узенького шаткого моста на бурлящие внизу молочно-белые водовороты быстрой горной реки. Меня захлестывали чувства почти наркотического характера. Кроме того, когда я стоял на мосту, крепко вцепившись в перила, к щекочущему и возбуждающему ощущению засасывающего меня водоворота добавлялось еще и пьянящее чувство безопасности оттого, что я знал, что перила надежно предохраняют меня от падения.
      - В подобных случаях мы имеем дело с самопроизвольными перемещениями сексуальной энергии, порожденными контролируемым страхом, - объяснил Учитель. - Во многих случаях страх является значительно более сильным стимулятором для активизации сексуальной энергии, чем сексуальное влечение. Сущность бездны формируется в результате специфических периодических перемещений сексуальной энергии, основанных на некоторых формах страха, особенно страха, соединенного с удовольствием. Зов бездны пробуждает сущность бездны, и при благоприятных обстоятельствах она может набрать такую силу, что на какое-то время станет ведущей сущностью. Неконтролируемая сущность бездны даже может привести человека к гибели, заставив его броситься вниз. Подобные вещи нередко происходят с наркоманами. Под действием наркотиков сознание и внутренние стражи теряют свою власть над человеком, и, ведомые сущностями бездны, наркоманы выпрыгивают из окон, бросаются с крыш, с мостов или с обрывов, чтобы обрести наслаждение нескончаемого полета в никуда.
      - Видимо, то же самое происходит и с парашютистами, - заметил я. - Мне доводилось беседовать с ребятами, профессионально занимающимися парашютным спортом, и они рассказывали о том, какое неземное наслаждение они испытывают в свободном падении или паря, как птицы, в потоках воздуха, поднимающихся с земли.
      - Парашютисты тоже получают наслаждение от провоцируемого свободным падением непроизвольного подъема сексуальной энергии, - сказал Ли. - Но в их случае ведущей сущностью становится не сущность бездны, а один из внутренних стражей. Но твоим заданием сейчас станет отдать бразды правления сущности бездны, то есть полностью отключить все остальные сущности, в том числе и внутренних стражей.
      - А как этого добиться? - спросил я. - Когда я стоял над обрывом, у меня было искушение полностью отдаться во власть того, что ты называешь "зовом бездны", но в глубине души я был уверен, что если я потеряю контроль, то вполне могу, ничего не соображая, сигануть вниз.
      - Ты бы и сиганул, не сомневайся, - усмехнулся Учитель. - Но все очень просто. Для того чтобы ты смог полностью отказаться от контроля, ты должен быть уверен, что находишься в абсолютной безопасности. Пойдем.
      Ли достал из рюкзака длинную прочную веревку и повел меня к одному из валунов, расположенному метрах в трех от обрыва.
      - Повернись ко мне спиной, - скомандовал Учитель. - Я должен позаботиться о твоей страховке.
      Он ловко обвязал меня веревкой таким образом, что она, подобно собачьей шлейке, охватывала мои плечи и грудную клетку.
      - Осторожно сядь на самый край обрыва, но не свешивай ноги, а сложи их по-турецки, - сказал Ли. - Сейчас я привяжу тебя к камню.
      Я почувствовал, как веревка туго натянулась у меня за спиной.
      - Все, готово, - услышал я голос Учителя. - Попробуй наклониться вперед,.
      - Не могу, - сказал я. - Веревка не пускает.
      - Отлично! Так и должно быть! - воскликнул Ли. - Конечно, было бы лучше сидеть, свесив ноги, но ты с твоей боязнью высоты не сможешь до конца отдаться зову бездны, не чувствуя себя в полной безопасности. Поза со скрещенными ногами обеспечит тебе это чувство. В такой позе почти невозможно потерять равновесие даже при полном расслаблении, тем более что ты еще и привязан.
      - Все равно пропасть внизу беспокоит меня, - поморщился я. - Мне кажется, что я не смогу избавиться от контроля внутреннего стража.
      - Забудь о нем, - сказал Учитель. - Войди в состояние внутреннего облака, а затем расслабься и отдайся зову бездны. Когда сущность бездны начнет захватывать тебя, помогай ей, сливайся с ней, позволь ей унести тебя с собой. Если внутренний страж снова попытается контролировать тебя, избавься от его влияния. Для этого тебе нужно будет потихоньку наклоняться вперед, натягивая веревку, и сосредоточиваться на чувстве безопасности, которое она тебе дает. Даже если бы ты постарался спрыгнуть вниз, тебе бы это не удалось. Концентрируйся на чувстве безопасности до тех пор, пока оно не станет частью тебя, не достигнет самых потаенных уголков твоего подсознания. Тогда внутренний страж оставит тебя в покое, и сущность бездны полностью завладеет тобой.
      Оргазмические потоки, возбуждаемые пьянящим страхом высоты, создавали удивительное ощущение возбуждения, смешанного с состоянием удивительной ясности.
      - Тебя посетит не только сущность бездны, - прошептал мне на ухо Ли. - Когда стражи уходят, их место занимают другие, не знакомые тебе сущности. Не бойся их. Прислушайся к тому, что они скажут. Они - часть тебя.
      Голос Учителя звучал глухо и таинственно. По моему телу прокатилась дрожь. Я уже вошел в измененное состояние сознания, характеризующееся повышенной чувствительностью, и его слова, казалось, отдавались во всем моем теле, как вторгающиеся в него материальные объекты.
      Учитель еще что-то шептал, а потом я на мгновение отключился, начисто забыв, что я делаю и где нахожусь.
      Я встрепенулся, повинуясь странному внутреннему импульсу, как заснувший в троллейбусе пассажир, разбуженный резким толчком, и приоткрыл глаза, сфокусировав их на пропасти передо мной.
      - Ты ждешь сущность бездны? - услышал я насмешливый женский голосок. - Зачем она тебе? Ты хочешь умереть?
      "Кто это?" - хотел было спросить я, и внезапно понял, что этот голос принадлежал мне самому, вернее одной из сущностей, живущих во мне.
      Поскольку эта сущность говорила, она была сущностью слова. Сущность бездны не могла говорить.
      Я не стал отвечать, решив лишь отрешенно наблюдать за тем, что происходит.
      - Зачем? Зачем? Зачем ты все это делаешь? - повторял голос.
      - Потому что я веду его! - ответил ему твердый и решительный голос мужчины. - Он делает это потому, что не может действовать по-другому.
      "Интересно, а это кто? - с любопытством подумал я. - Сколько их еще там?"
      - Неправда, неправда, - возразила женщина. - Всегда существует еще один путь.
      - Он просто боится сущности бездны, - вмешался еще один мужской голос. - Он слушает вас, чтобы не встречаться с ней!
      Я вздрогнул, как от разряда электрического тока. Меня пронзило острое, болезненное, как удар ножа, чувство стыда. Что-то внутри меня знало, что голос прав. Я действительно боялся сущности бездны.