Виктор Мбо
      Педагогическое полено
      Посвящается моему сыну Марку
      "... деда моего звали Буратино,
      отца моего звали Буратино,
      и тебя тоже будут звать
      Буратино... "
      Папа Карло
      "Национал-социалистическая партия Италии поздравляет соотечественников с Рождеством и приглашает всех истинных патриотов встретить этот светлый праздник в кругу друзей и единомышленников. Состоится лекция на тему "Был ли Христос арийцем? ". Евреям вход воспрещен... "
      Большая малярная кисть крест-накрест скользнула по черно-белому объявлению трехмесячной давности. Жирные полосы клея на миг засияли на выцветшей за зиму бумаге и тут же поверх была прижата новая цветная афиша: "Театр Папы Карло открывает новый сезон 1934 года! Перед гастролями в США только 10 дней в Италии! Все звезды театра в новой программе! Спешите видеть! ".
      Точно такие же афиши уже висели почти на всех улицах и улочках Рима, а одна была удостоена высшей чести - она лежала на огромном столе в кабинете Папы Карло, распространяя свежий запах типографской краски. Настроение у хозяина кабинета было превосходное - как всегда перед открытием театрального сезона. Да и оснований грустить не было. Папа Карло успешно вел дела нового театра, популярность которого очень быстро стала приносить серьезные деньги. После головокружительного успеха гастролей сезона 1929 года на Бродвее, труппа и сам папа Карло стали таким же символом Италии как опера Ла-Скала!
      Не стоит даже и говорить, что дела театра отнимали у недавнего плотника все свободное время. Cобственно, теперь никто и не смог бы предположить, что этот пожилой респектабельный господин жил когда-то в маленькой каморке, перебиваясь с хлеба на воду.
      Только маленькие дети, конечно же, верили в это, но когда они становились постарше, взрослые объясняли им, что история о золотом ключике не более чем красивая рекламная сказка.
      Само слово "каморка" являлось по общему мнению производным от "kamorra" и прозрачно намекало на связи Папы Карло в преступном мире.
      Теперь Папа Карло жил в шикарном доме на плаццо дель Марко, ездил на черном "Ламборджини" и вообще превратился в настоящего римского аристократа.
      Только Буратино нисколько не изменил своей натуре. Правда, теперь он учился в самой престижной частной школе, но его более привлекали одинокие прогулки в окрестностях города или развлечения в обществе таких же как он сам отпрысков богатых семей. В лучших традициях "золотой молодежи" Буратино и его приятели целыми днями бездельничали. И как происходит всегда в таких случаях, средства от скуки находились за той чертой, после которой начинаются конфликты с родственниками, неприятности в школе а то и что посерьезнее. В день когда Папа Карло в третий раз вытащил Буратино из полицейского участка, куда тот опять попал за употребление кокаина, между ними произошел крайне неприятный и весьма банальный разговор отца и сына. После этого разговора Буратино ушел из дому и непонятно где жил три дня, а папа Карло всерьез задумался о том, чтобы
      перевести сына в закрытую школу для трудновоспитуемых подростков.
      В школе тоже жаловались на Буратино:
      - Он какой-то не такой как все, плакала учительница, - В нем совершенно патологическая злоба, он издевается над одноклассниками, сквернословит, открыто лжет...
      Буратино и вправду ни с кем не дружил. Его все боялись, не было ни одного сверстника, который бы не испытал на себе твердость его деревянных острых кулаков. Вспышки беспричинной злости охватывали его по малейшему поводу. Таким он был всегда, с того самого момента как себя помнил...
      А память хранила неясные воспоминания о теплой каморке, в которой так приятно пахли сосновые стружки, древесный клей и еще что-то очень родное, может быть, это был запах матери. Ее Буратино совершенно не помнил, как не помнил и те сказочные обстоятельства, которые были описаны в сказке Толстого. Как и многие другие, он считал эту историю чистой мистификацией, созданной по заказу отца заезжим русским литератором, нуждавшимся в деньгах...
      Буратино и сам не мог понять почему он всегда так раздражителен и неприветлив. Просто что-то внутри всегда мучительно отзывалось на мысли о себе и о других, об окружающем мире, о необходимости ходить в школу, общаться с одноклассниками... Даже когда он оставался один, его раздражало тиканье часов, шум города за окнами, лай собаки, пение птиц... Доктора, которых приводил Папа Карло, только разводили руками, отделываясь расхожими фразами о переходном возрасте, юношеских мутациях и прочей чепухой в духе Бенджамина Спока.
      Даже светило мировой психиатрии из Мюнхена доктор Карл Густав не мог пока что сказать ничего определенного. Он отказался от предложенного солидного гонорара и бесплатно наблюдал Буратино уже в течении года, расчитывая осветить историю его болезни в своей новой книге: "Дер гроссе вальцешуллен". Светило очень заинтересовалось одним крайне необычным моментом: даже в самых глубоких невротических состояниях его пациент быстро успокаивался, если в руки к нему попадали некоторые предметы, которые объединяло только одно - все они были правильной цилиндрической формы... Это мог быть и толстый неоточенный карандаш, и футляр от подзорной трубы или толстая и круглая коробка от сигар.
      Карл Густав даже склонен был предположить во всем этом латентное гомосексуальное стремление к обладанию фаллическим символом, но гипотеза разваливалась в связи с тем, что сексуальная ориентация Буратино была однозначно нормальной К тому же в своей предыдущей работе Карл Густав доказал, что фаллические ассоциации возникают только в случае внутренней заполненности их объекта, а пустота напротив является символом женского детородного органа. Разгадать загадку помог случай...
      ... В этот день Буратино опять не пошел в школу. Проснувшись поздно днем, он почуствовал себя плохо-нервы были на пределе. Если бы оставалось хоть немного кокаина, то можно было бы быстро привести себя в порядок, но этот белый волшебный порошок изчезает так же быстро как бенгальский огонь. Выглянув в окно, Буратино с ненавистью отметил, что вчерашние тучи над Вечным городом рассеялись и стоял один из тех ярких солнечных весенних дней, которые так любят голуби и туристы. Впрочем, последние встречались на улицах и площадях все реже и реже - эти крепкие парни в коричневых рубашках очень быстро навели страх на приезжих. Сам-то Буратино их не боялся и в чем-то даже им симпатизировал. Политика его никогда не интересовала, но ему нравился тот животный ужас, который наводят на граждан ребята со свастиками на знаменах. В конце концов Буратино перестал думать об этом, так как вспомнил, что вчера поздно вечером он стянул у papa ключ от стола в его кабинете. Если в этом столе есть наличные, проблема с порошком будет решена на день-два. Буратино даже на миг почувствовал это ни с чем не сравнимое радостное прикосновение непонятно чего, которое так нежно отзывается в каждой частичке тела, с каждым ударом серца... ... Ключ дважды беззвучно провернулся в замке, что-то негромко щелкнуло и ящик стола скользнул наружу. Денег там было немного, но на грамм должно хватить. Буратино собрался уже было возвращать ящик в исходное состояние - вскоре должен был приехать papa - но тут его внимание привлек большой черный конверт, в котором, судя по его размерам, тоже могли оказаться деньги...
      Из конверта выпала пачка старых фотографий.
      Качество снимков было не очень хорошее, но все же на них можно было увидеть Папу Карло в рабочей одежде, который что-то строгал за верстаком.
      На второй фотографии был крупный план какого-то полена. Странно, но при виде этого полена сердце Буратино забилось словно от хорошей дорожки порошка... Что-то мучительно знакомое было в этом полене-может быть его цилиндрическая форма, может что-то еще...
      На улице просигналила машина и скрипнули ворота. Вернулся papa оставаться в кабинете дольше было нельзя, надо было срочно уходить. Буратино попытался засунуть снимки обратно в конверт, но как назло одна из фотографий согнулась и мешала. Взглянув на нее, он оцепенел... НА ФОТОГРАФИИ БЫЛ ОН САМ! Причем только его верхняя часть, нижняя же представляла собой то самое полено. Так значит это правда! Его выстругал из куска дерева Папа Карло 15 лет назад! На остальных снимках были методично зафиксированы разные стадии превращения полена в младенца, на последнем была лаконичная надпись "Буратино. 10 ноября 192* года". Сомнений больше быть не могло-это ведь день его рождения! Обжигающая обида и ненависть к papa пронзили все его естество. Старый садист! Мучитель! Вот кто скрывается под видом благопристойного отца! Ах, какой пидор! И он еще смел поучать меня и наказывать за плохое поведение! Сука! Сука!
      Горячие слезы брызнули из глаз Буратино и в расплывающемся интерьере кабинета он увидел рара, который стоял у двери в компании доктора Карла Густава. Оба стояли и молчали, пытаясь понять что происходит.
      - Ах ты козел, - закричал Буратино таким страшным голосом, что papa даже слегка попятился. - Да кто тебя просил, сука? По своему образу и подобию меня блядь сделал! А кто тебе сказал что ты самый красивый? Да ты мне жизнь искалечил!
      С этими словами Буратино швырнул пачку фотографий на пол и выбежал из комнаты. Слезы застилали ему глаза, ненависть душила его, он бежал не разбирая дороги и вскоре оказался на одной из тех узких улочек, которые так любил живописать Гуттузо - певец итальянских Гарлемов. Большинство людей, живших в этим квартале были эмигрантами. Дома были настолько темными, сырыми и ветхими, что казались нарисованными на старом холсте. В этом районе и раньше бывало шумно, но сегодня здесь явно что-то случилось: из-за угла слышались громкие крики и звон стекла.
      Забежав за угол, Буратино увидел человек двадцать тех самых парней в коричневых рубашках. Они били окна в доме где жили арабы. По странному стечению обстоятельств, это был именно тот дом, в котором когда-то жил Папа Карло.
      Полиция как всегда не спешила вечером в этот район, где так легко получить пулю от какого-нибудь пьяного пролетария. Какой-то человек, проходивший мимо, попытался пристыдить хулиганов.
      - Ах ты, сука, - неожиданно для самого себя закричал Буратино, резким ударом свалил прохожего на землю и еще несколько раз ударил его ногой. После этого он схватил обломок кирпича и бросил в одно из еще уцелевших окон. Буратино бросал камни еще и еще, чувствуя как проходит чувство обиды и сохнут слезы, а вместо соплей во рту появляется привкус крови из крепко закушенной губы. Никто не обращал на него внимания-все парни делали то же самое что и он сам.
      Послышалось завывание сирены-приближались полицейские. Все стали разбегаться кто куда, Буратино тоже побежал и вскоре оказался в каком-то подъезде в компании парней в коричневых рубашках. Один из них угостил всех сигаретами, улыбнулся Буратино и сказал: "А теперь сладкое". С этими словами он достал маленькое зеркальце, отмерил на нем толстую белую дорожку и шумно втянул ее носом. - Будешь? - cпросил он у Буратино, протягивая ему зеркальце.
      - Натюрлих, - ответил тот и облегченно вздохнул. Вечер заканчивался на удивление хорошо...
      ... А в это время Папа Карло, которого доктор щедро накормил транквилизаторами, пытался понять то, что ему говорил Карл Густав:
      - Вы что нибудь слышали о трансвеститах, мой друг?, - мягким гипнотическим "профессиональным" голосом говорил тот. - История этого явления уходит далеко в прошлое. Если вспомнить легенды об андрогинах, то можно сказать что оно еще более древнее чем история об Адаме и Еве. Но давайте пока отбросим художественный аспект вопроса. Мы трактуем сейчас это понятие как "комплекс потери истинной формы", это, если хотите, неудовлетворенность бытием, которая присутствует во всех нас, но проблема трансвестита в том, что он видит причину этой неудовлетворенности не в окружающей его жизни, а в себе самом. Ему кажется, что тело его лишено своих истинных, изначальных форм и границ, и если бы эти границы можно было как-то восстановить, то все стало бы на свои места. Самое интересное, что в этом случае так и происходит. Опыты, проведенные профессором Хоффманом по изменению внешности, подтверждают, что если трансвеститу помочь облечься в желаемую форму, он как бы "излечивается" от своих прежних тревог и становится совершенно нормальной в социальном плане личностью. Странно что я так долго не мог увидеть в Буратино трансвестита. Хотя случай здесь уникальный и не похожий на все остальные... Дело в том, что до сих пор понятие "комплекса потери истинной формы" обязательно связывалось с проблемой изменения пола. То мужчина хочет стать женщиной, то наоборот и никак иначе! В нашем же случае сексуальность не имеет видимого значения. Форма, потерянная Буратино много лет назад, является просто правильным цилиндрическим поленом. Вот почему он так успокаивался при виде любого предмета, который имеет такую форму! Вот откуда все его истерики, неврозы, и эмоциональная замкнутость. Причем если ранее его агрессия подсознательно направлялась во все стороны, то теперь она будет направлена ПРОТИВ ВАС, мой несчастный друг! Если трансвестит хочет быть мужчиной, он никого не может обвинить в том что рожден женщиной. Кроме господа бога, разумеется. А в нашем случае именно вы изменили его...
      - Ах, какой фурор произведет этот случай на предстоящем конгрессе психоаналитиков в Цюрихе! А как будет удивлен Z. F! Я просто счастлив!
      - Вы счастливы? - попытался возмутиться Папа Карло. Он даже хотел накричать на доктора, но какая-то сладкая кисельная пелена не дала ему сделать это. Очевидно, таблетки действовали все сильнее и сильнее.
      - Простите, мой несчастный друг, во мне сейчас ученый взял верх. И я ведь отказался от гонорара, потому что чувствовал здесь великое открытие! Видите ли, "синдром Буратино" (если вы, конечно же позволите так это назвать), присутствует в каждом из нас! Представьте себе семью, где все предки были, ну скажем врачами. И вот рожденный в такой семье мальчик уже с детства понимает что он будет врачем! Может быть, ему и самому хочется стать "как папа", но подсознательно его угнетает отсутствие выбора! Воля родителей, определяющая будущее ребенка - вот причина всех душевных болезней, неврозов и комплексов! Вот корень зла! Я еще привел пример семьи, где родители формально НЕ ЗАСТАВЛЯЮТ ребенка быть таким как они! А ведь в большинстве случаев отец розгами и родительским авторитетом просто не оставляет маленькому человеку выбора! Это насилие высшей степени, особая форма суггестии.
      Если развивать эту мысль дальше, то компрачикосы, описанные Гюго, которые помещали маленьких детей в сосуды и тем самым придавали им причудливые формы, менее жестоки чем отец, расчесывающий сына на прямой пробор так же как себя! Компрачикосы калечили чужих детей, а мы калечим своих!
      Животный инстинкт, заставляющий кошку учить котенка ловить мышей, не может быть нам оправданием-КОШКА УЧИТ СВОИХ КОТЯТ БЫТЬ ПОХОЖИМИ НА ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ КОШЕК, А МЫ УЧИМ ДЕТЕЙ БЫТЬ ПОХОЖИМИ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО НА СЕБЯ! "По образу и подобию", - кричал сегодня Буратино. Сам того не понимая, он затронул еще одну тему. Ведь каких-то четыреста-пятьсот лет назад герцог Альба изжарил огромное количество философов, которые усомнились в том, что Господь творил человека по этому принципу! Да и вообще...
      - Что делать мне? - перебил его Карло. - Мне кажется, я понял вас, я совершил ошибку, чудовищную ошибку, но что мне делать теперь?
      - Право, друг мой, я не знаю... Хотя есть один выход. Отвезите его к профессору Хоффману. Он сделает Буратино операцию и превратит его обратно в полено. Операция, правда, стоит очень дорого, ну да деньги ведь у вас есть. А теперь давайте его поищем-уже глубокая ночь, а его все нет. Вы не знаете где он может сейчас быть?
      ... Как некогда со стариком Джузеппе, Папа Карло отправился вместе с доктором на поиски Буратино. В конце концов, они нашли его. Но у этой новой сказки может быть два КОНЦА.
      Первый - Буратино соглашается лечь на операцию. Когда доктор Хоффман называет ее стоимость, выясняется что это астрономическая сумма и Папе Карло приходится продать театр, дом, машины, в общем все что появилось в его жизни в связи с золотым ключиком. Буратино становится поленом, все его неврозы проходят. Он становится любящим и внимательным сыном, они опять живут с Папой Карло в маленькой каморке, в которой однащды опять появляется Сверчок со своей Скрипкой.
      Второй - Папе Карло становится жалко терять театр и положение в обществе, он делает вид что не верит доктору Карлу Густаву и отказывается от операции. Фашистское движение в Италии набирает силу, Буратино становится одним из самых преданных его адептов. И когда начинаются массовые репрессии, первыми в концлагерь отправляются Папа Карло вместе с Пьеро, Арлекином, Мальвиной и ВМЕСТЕ С ТОБОЙ, ЧИТАТЕЛЬ.
      1934 г.