- Как в назгулы? - Хелл, сидевшая в углу со своим дол-амротским мужем Арсулом, резко вскочила. - А кто же будет королем Харада?!
      - А они вообще решили в этом году обойтись без короля, - рассмеялся Фарамир. - Видишь ли, им надоело, что все обзывают их повелителя рогоносцем. Так что они хотят ограничиться одной королевой.
      - И к тому же будут выбирать ее тайным голосованием, - добавил Пампа. - Пока что претенденток две - Маруся и Мэнси Холлин.
      - В таком случае, Имраэль, можешь считать, что я уже в твоем "Спецназге"! - радостно крикнула Хелл. - Вы уж извините меня, повернулась она к сидевшим неподалеку нескольким членам Серого Отряда, в числе которых был и Гилморн. - Конечно, я буду помогать вам и выполнять все ваши поручения, просто прирезать Лео своими руками - мое давнее и страстное желание.
      В эту минуту Барон Пампа обернулся к дверям и обнаружил присутствие Ариэль. Корчма тут же огласилась приветственными воплями.
      - А вашего наместника здесь случайно нет? - тут же спросила Ариэль, так как именно дело к Денэтору и привело ее в белокаменный Гондор.
      - Тебе придется немного подождать, - с готовностью ответила Хелл. Сейчас наместник вместе со своим старшим сыном вылавливает из Оки, то есть из Андуина Великого, палантир Минас-Тирита. Хотела бы я знать, какой кретин его туда забросил и как они это обнаружили...
      Ариэль тут же вспомнила лунную ночь, изменившееся лицо Таллэ и кровавый камень, с плеском исчезнувший в воде... Она поспешила сменить тему разговора.
      - Ладно, я подожду. И кстати, давно хочу тебя спросить: за что ты так ненавидишь Лео Кортинелли?
      - Ненавижу - это слишком сильно сказано. Просто охота ему по шее дать, рабовладельцу проклятому. Ты, возможно, не знаешь этой истории, но в начале прошлогодних Игр мы были у него в рабстве, причем как там оказалась Сента, никто так и не понял. То, что на цепи держал, крапиву заставлял собирать, хамил и плетью замахивался - это еще полбеды. В конце концов, все московские в Игре были кто в Раздоле, кто в Хараде, и то, что мы с Таллэ оказались в Гондоре, вышло уже нашими собственными стараниями. Поэтому к вечеру Денэтор выкупил нас из рабства. Но Сенту он выкупать и не собирался, ведь она не была гондоркой, а у Денэтора был очень ограниченный золотой запас. Тогда мы с Таллэ, уже после освобождения, предложили Лео за Сенту две банки колбасного фарша и банку сгущенки. Но этот король-рогоносец заявил, что мы слишком дешево ценим нашу подругу, и выпроводил нас ко всем чертям. Из-за этого нам пришлось ночью идти на Поляну Умертвий, могильники грабить на предмет сокровищ. Если бы не Серые, была бы нам всем хана - и Таллэ, и мне, и этому казанскому "хоббиту, то есть Горлуму", как мы его прозвали. А наутро выяснилось, что Сента перепилила цепь и сбежала, а в Хараде восстание рабов. А еще через несколько дней выяснилось, что Лео был скрытым назгулом, и в конце Игры, при штурме Минас-Тирита, и Сента, и я погибли от его руки. У Таллэ, правда, все вышло чуть-чуть сложнее, они с Багратом что-то не поделили... Вот тогда-то мы и решили, что на Играх этого года Лео должен хоть раз, да погибнуть от руки одной из нас...
      Рассказ Хелл был прерван появлением Эстель. В руках корчмарка держала поднос, на котором стояли пластмассовые бокалы с коктейлем.
      - Отважные воины, можете получить свое пойло. А тебя, Королева, спрашивает какой-то незнакомый парень, одет не по-игровому. Говорит, что искал тебя в Меловой роще, а ему сказали, что ты здесь.
      Ариэль неторопливо встала из-за стола и вышла из корчмы. И вдруг посетители "Золотой белки" услышали счастливый визг:
      - Ричард!!! Как здорово, что ты приехал!
      Имраэль, Фарамир и Гилморн, как по команде, выскочили наружу, остальные тоже подошли к дверям. Зрелище, конечно, было из ряда вон выходящее: прекрасная Королева, лучшая женщина в Средиземье, а значит, и во всей Галактике, висела на шее у какого-то ничем не примечательного парня, словно простая девчонка из "партии серых". К тому же парень был явно посторонний, и его голубая ветровка выглядела особенно нелепо рядом с кожаной курткой Ариэль и сверкающими кристаллами в ее волосах. И это Краса Средиземья, любые домогательства и комплименты встречающая покровительственно-веселой улыбкой!
      - Ты просто неотразима в таком виде, Ариэль, - этот парень обращался с Королевой, как с равной, чего не позволял себе никто из мужского населения Средиземья!
      - Посмотрим, что ты скажешь, когда посмотришь фильм, - рассмеялась Ариэль.
      - А у меня для тебя хорошая новость. Нам всем закрыли практику, так что в июне испытаний не будет.
      - Ой, как здорово!
      - Так что первого июня подъезжай на космодром-учебный в Майами, там тебе все оформят и дадут распределение.
      - Но ты предупредил их, что я просила отсрочку до окончания киносъемки?
      - Предупредил. И просил распределить нас с тобой на один корабль. Но все равно все разъяснится только через четыре дня. Под Ковальского я уже копал, есть неплохой шанс устроиться на его "Зодиак"...
      Слушая этот разговор, Димка Невзоров как-то сразу вспомнил, что на самом деле Королеве, перед которой трепетали все мужчины на съемочной площадке, нет и двадцати лет. А сама Ариэль только сейчас сообразила, что разговор происходит при свидетелях.
      - Иди на берег, Ричард, и жди меня там, - велела она. - Извини, я закончу со своими делами, и мы пойдем в Меловую рощу вдвоем.
      Ричард подчинился. Ариэль направилась в сторону Белой Башни, но была остановлена вопросом, заданным почти шепотом:
      - Кто он тебе, Королева?
      - Почти брат, - не задумываясь, ответила Ариэль. - Мы выросли вместе, - Только в этот момент она подняла глаза на говорившего. Это был не Фарамир, как ей сначала показалось, а Гилморн. И снова в памяти Королевы всколыхнулась та лунная ночь, когда алфенилловый листок, подарок Наталии Эрратос, перешел в чужие руки.
      - Гил! - Это уменьшительное имя пришло ей на язык само собой. - Гил, хочешь совет? В следующий раз, когда у гондорского костра кто-то попросит спеть "Древнее золото", внимательно разгляди, кто это будет, - и стремительно направилась к Белой Башне, не оглядываясь и оставив дунаданца в полном недоумении.
      15
      В этот же день, но ближе к вечеру, имел место еще один разговор о Черных силах Энгуса - на этот раз в Меловой роще.
      Около большой зеленой палатки с электрообогревом - обиталища "партии серых" - горел плазменный костерок. Эленсэнт, как всегда, возилась с чаем, Мелиан рассеянно перебирала струны гитары, то и дело сбиваясь на мотив "Баллады о Берене и Лучиэнь", а Таллэ беседовала с заглянувшей на огонек Мэнси Холлин, атаманшей орков и претенденткой на харадский престол.
      Вообще-то настоящее имя Мэнси было Лай Холлин, а Мэнси было всего лишь сокращением от прозвища Менсанка, прилипшего к ней еще с начальной школы - из-за характерной внешности. Родилась Мэнси в Индонезии, и в жилах ее была самая удивительная смесь крови. Однако и характер этой девушки был под стать прозвищу - не зря на Играх она оказалась среди орков. Все это послужило тому, что прозвище, как это иногда бывает, стало именем, и даже при знакомстве Мэнси часто называла себя Менсан Холлин. Она училась в одной школе с Таллэ, хотя и в разных группах, и между ними существовала не то, чтобы дружба, а прочные приятельские отношения. Поэтому и Таллэ, и вся "партия серых" желали ей победы на выборах королевы Харада - кроме всего прочего, это бы значительно облегчило их участь, окажись они ненароком в харадском плену.
      - ...Такое совпадение трудно назвать случайным, - говорила Таллэ, пристально глядя в огонь. - Ведь Дул-Гулдур находился именно в Лихолесье. Да и сам Трандуил, надо сказать...
      - Некромант, Покармант, Наркомант - три образа Саурона на Элксионе, со смехом перебила ее Мэнси. - Помнишь этот прикол Эмиля про хоббита элксионской разведки?
      - Как не помнить! - улыбнулась Таллэ. - Я тогда весь семинар по истории Галактики прохохотала, чуть незачет не получила.
      - А вот у меня, народ, новость, которой еще никто не знает, - вдруг вмешалась в разговор Мелиан, откладывая гитару. - Сегодня утром я видела в Лориэне рыжую Гальку, покрашенную в черный цвет.
      - Это еще зачем? - удивилась Мэнси.
      - Надо думать, собирается к нашему Сауронищу в Красотки Эстар.
      (Надо сказать, что в системе "Рассвет" существовала давняя традиция вводить в игру нескольких героев, которых не было у Толкиена. Например, двое из пяти магов, считавшихся ушедшими на Восток, в разгар битв за Кольцо возвращались в Средиземье, чтобы принять участие во всеобщем мордобитии. Того же рода был и образ Красы Эстар - нечто вроде любовницы Черного Властелина, одновременно выполняющей функции Голоса Саурона.)
      - Кто, Галька? - рассмеялась Мэнси. - Он ее не возьмет. Нужна ему сто лет эта Галя.
      - Сто лет, может быть, и не нужна, а на сто первый пригодится, задумчиво произнесла Таллэ. - В этом году мне логику Черных постичь не дано. Два дня я паслась возле Мордора, но так и не уяснила, чего же хочет Энгус от этих Игр.
      - А зачем ты два дня паслась возле Мордора? - тут же поинтересовалась Мелиан.
      - Значит, так было надо, - отрезала Таллэ, не желая давать объяснений. Начиная с февраля, ее поведение вызывало у подруг не меньший интерес, чем поведение Черных. Какое-то таинственное дело заставляло ее целыми днями мотаться по всему Средиземью, но что это было за дело, достоверно знали лишь Хелл и Джим.
      - Ладно, девы, - Мэнси поднялась и потянулась. - Засиделась я у вас, пора и честь знать.
      - Останься, переночуй у нас, - предложила Эленсэнт. - Путь до Харада неблизкий.
      - К тому же Хелка все равно сегодня дома не ночует, - поддержала ее Таллэ. - Сегодня конунг Имраэль наконец-то затащил ее в свой "Спецназг", и сейчас они в Дол-Амроте по этому поводу трескают блины.
      - Ничего не выйдет, девы, - решительно помотала головой Мэнси. - Меня Лугдуш и Брыська ждут, я обещала им, что приду.
      - А если отважные умбарцы не пустят тебя домой? - рассмеялась Эленсэнт.
      - Отобьюсь, - Мэнси ударила ладонью по широкому черному мечу, торчащему у нее из-за пояса. - Вы меня знаете.
      После ухода Мэнси у костра некоторое время царило молчание. Мелиан с жадностью пожирала кусок хлеба с запеченным мясом. Эленсэнт, подобрав гитару, начала негромко напевать "Остранну-Эленни". Таллэ сидела, замерев в своей любимой позе, и не то всматривалась, не то вслушивалась во что-то... Внезапно ее пальцы сжали запястье Эленсэнт.
      - Тихо! - еле слышно шепнула она. - А теперь быстро взгляните на окна Галадриэли.
      Эленсэнт и Мелиан повернули головы в сторону "коралла" Наталии Коваленко и увидели, как на фоне освещенного окна быстро мелькнул стройный человек в длинном плаще, а затем в окне выросла изящная фигура Владычицы Лориэна.
      - Это он! - выдохнула Таллэ. - Снова явился!
      - Кто? - так же шепотом спросила Мелиан.
      - Миляга, - ответила Таллэ, украсив это определение длинным гранасианским ругательством. - Короче, тот самый алхимик, который подарил Натали ее Чашу.
      - Что-о?! - Эленсэнт и Мелиан разом вскочили. - Откуда ты его знаешь?
      - Да тихо вы! - прошипела Таллэ. - Спугнете! Я его по плащу узнала. Он такой же, как у Хранителей в фильме, даже еще получше - в темноте в двух шагах не видно. Но электрический свет дает блики, только так я его и разглядела. К тому же ходит совершенно бесшумно, так что это не Нелдор, не Боромир и не Келли.
      - А кто он такой, твой алхимик? - спросила Эленсэнт, вся дрожа от возбуждения.
      - Кто бы мне самой это сказал! Такого типа я не припомню ни в Меловой роще, ни в Средиземье-за-Окой. Но то, что в ночь со второго на третье он передал Натали Чашу, это факт. Я их случайно выследила, и Натали об этом не знает.
      - Черт возьми, хотела бы я посмотреть на него вблизи! - негромко сказала Эленсэнт с плохо скрываемой злостью, - И заодно спросить, где он раздобыл такое Зеркальце.
      - Вряд ли он зайдет к нам на огонек, - с сожалением произнесла Таллэ. - По-моему, он скрывается ото всех. А жаль! Я тут нашла кое-что, что заставило бы его заговорить. Вот, Мэнси забыла, когда уходила, - С этими словами она показала подругам смятую пачку с несколькими сигаретами. На пачке отчетливо выделялись белые буквы: "Horramra SW".
      - Ничего себе! - ахнула Мелиан. - А я-то думала, что Мэнси курит только безникотиновые.
      - Это же "грин-лейбл", - пояснила Таллэ. - Слабая концентрация, от такой не заторчишь. Но вот если расковырять три такие сигаретки и залить кипятком, то полученный настой кому угодно язык развяжет. Эх, подмешать бы ему в чай...
      - Хелл бы не одобрила, - с сомнением покачала головой Мелиан.
      - Вот и подмешать бы, пока Хелки нет... А впрочем, что я мечтаю, все равно он сюда не зайдет.
      - И все же дай сюда, - Эленсэнт взяла сигареты из рук Таллэ. - Мало ли...
      У костра снова воцарилось молчание. В котелке закипела вода, и Эленсэнт, привстав, начала осторожно снимать его с жердины, на которой он был подвешен. Предчувствие чего-то странного и недоброго повисло над костром. Время от времени то одна, то другая из "партии серых" косились в сторону "коралла" Наталии, ожидая непонятно чего. И все-таки, когда незнакомец внезапно вышел из тьмы и спокойно подошел к костру, это явилось для всех троих полной неожиданностью.
      - Привет вам, прекрасные девы Средиземья, - сказал он по-русски, но, как показалось Эленсэнт, с легким гранасианским акцентом. - Надеюсь, что не очень вам помешаю, если немного посижу у вашего костра.
      Незнакомец был очень красив - даже Таллэ, обозвавшая его Милягой, не могла не признать этого. Эти правильные без резкости черты и сияющие серые глаза вполне могли принадлежать гранасианцу, но длинные вьющиеся волосы, каштановые с золотинкой, были совсем не гранасианскими. Кудри его охватывал тонкий серебряный, как у Владыки Селербэрна, обруч, что действительно придавало незнакомцу сходство с кем-то из эльфийских королей. "Полукровка, как наш Славур", - определила про себя Таллэ. "Наверняка мать гранасианка, а отец местный".
      - Присаживайся, - сказала Эленсэнт, пытаясь придать голосу интонации радушной хозяйки. Плащ, обруч - значит, свои, мафия. Значит, можно без предисловий на "ты".
      Незнакомец опустился на траву рядом с Таллэ и обвел взглядом всех троих девчонок. Три пары глаз глядели на него изучающе и без малейшего дружелюбия - плохо скрытая ненависть в серых глазах, мстительная настороженность в зеленовато-темных, и лишь в карих - ничего, кроме интереса.
      - Ты друг Галадриэли? - спросила Мелиан каким-то чужим голосом.
      - Нет, просто знакомый, - и вопрос, и ответ показались Таллэ очень неестественными. Именно неловкость положения и заставила ее поспешить.
      - Хочешь чаю? - спросила она незнакомца и при этом слегка толкнула Эленсэнт. Та поняла и, насыпая заварку в кружки, незаметно вытряхнула в одну из них содержимое трех сигарет.
      - Не откажусь, - незнакомец взял кружку из рук Таллэ и вдруг вздрогнул, случайно коснувшись ее руки.
      - Ого! - произнес он удивленно. - А ведь похоже, что знак Королевского достоинства уже у тебя, и давно, - при этих словах темное бешенство поднялось откуда-то из глубины души Таллэ и заполнило ее всю до отказа. Она не забыла истории с гаданием на рунах, и замечание незнакомца было воспринято ею как насмешка.
      - Что ты имеешь в виду? - спросила она, даже не пытаясь скрыть холодности.
      - Тебе лучше знать, дочь Гондора, - незнакомец отпил из кружки большой глоток. - Странный вкус у этого чая.
      - Он настоян на травах с Лии, - абсолютно невозмутимо ответила Эленсэнт. - Это нас научил Элбис Холи, который Сэм Скромби.
      Последовавшее за этим молчание все больше и больше походило на затишье перед грозой. Мелиан, не выдержав напряжения, вцепилась в гитару и начала нервно наигрывать "Песню голодного хоббита". Таллэ напоминала пантеру, которая вот-вот прыгнет, и ее ярость лишь ждала подходящей минуты, чтобы вырваться наружу.
      Эленсэнт ждала результата с терпением охотника, подкарауливающего в засаде опасного зверя. Общеизвестно, что первый признак опьянения хоррамрой - чрезмерно расширенные зрачки, но в том-то и дело, что у жителей Озы он иногда совсем не проявляется! А вообще-то уже прошло минут двадцать, в любом случае должно подействовать...
      - Еще чаю? - спросила Эленсэнт самым невинным тоном. Незнакомец резко повернулся к ней и внезапно осведомился с довольно нахальной улыбкой:
      - А сухим пайком нельзя?
      От неожиданности Мелиан выронила гитару, упавшую с жалобным звоном. В голове Эленсэнт промелькнуло, что лучший ответ на подобную наглость швырнуть этому типу оставшиеся сигареты. Но она не успела привести в исполнение эту блестящую идею, так как Таллэ заметила ледяным тоном:
      - Не понимаю, о чем речь.
      - Да нет, я так просто, - незнакомец начал откровенно издеваться над девчонками. - Просто хотелось бы знать, с каких это пор хоррамру выращивают на Лии.
      - С тех самых, с каких магические предметы контрабандой привозят на Землю и в Меловую рощу в частности, - спокойно ответила Эленсэнт, выделив голосом слово "магические".
      Только тут Мелиан осмелилась растерянно спросить:
      - Неужели не подействовало?
      - А что, не видно? - огрызнулась Таллэ. - Я же говорила - алхимик!
      - О том, что Чашу подарил Натали именно ты, знает уже вся Меловая роща и пол-Средиземья, - продолжала Эленсэнт тем же спокойным тоном, преподнося этот более чем спорный факт как нечто само собой разумеющееся.
      - Вот как? - незнакомец насмешливо взглянул в глаза Эленсэнт, и она, вздрогнув, отвела взгляд. - Интересно, кто тут такой не в меру любопытный, что не только подсмотрел, но и рассказал...
      - К твоему сведению, это была я, - Таллэ гордо вскинула голову. - Так что сейчас нас интересует только один вопрос: зачем ты ее сюда приволок?
      - И по какому принципу работает это интересное устройство, - добавила Эленсэнт, недовольно покосившись на Таллэ. Она понимала, что только задетая гордость заставляла подругу вести себя опрометчиво, но Эленсэнт это сбивало, мешая придерживаться одной линии поведения при допросе этого миляги-алхимика-контрабандиста.
      - Ну вот, вы уже обвинили меня в контрабанде, - незнакомец усмехнулся весело-нахально, но совсем не обидно. - Что мне припишут дальше? Желание испортить ваши Игры? Или того хуже - сорвать съемки фильма?
      - А кто тебя знает! - в тон ему ответила Эленсэнт.
      - Ладно, - он снова обвел насмешливым взглядом всех троих. - Если вы так настаиваете на объяснениях, можете считать, что я уже напился. Так вот, Чашу я ниоткуда не крал, она моя личная. Я бы, конечно, мог сказать, где я ее взял, но вы все равно не знаете этого места, - он на секунду запнулся, словно забыв название. - В общем, это место находится в Ардес Армиэ. Патрульная служба Галактики не обратила бы на эту вещь никакого внимания, поскольку в нерабочем состоянии это просто посудина. А сюда я ее привез исключительно для того, чтобы сделать приятное вашей Галадриэли.
      - Значит, ты ее знаешь? - нервно спросила Мелиан. - Точнее, знал раньше?
      - С меня достаточно того, что это Галадриэль, которая вполне соответствует своей роли, - на этот раз к его обычной усмешке примешивалось легкое недоумение. - Разве Чаша не будет потрясающе смотреться в фильме? Или от нее будет мало пользы во время Игр?
      - Когда не знаешь, чего можно ожидать от такого Зеркала, - начала Эленсэнт, но он мягко ее перебил:
      - Она совершенно безопасна. Управлять ею может только Владычица. Кстати, насколько я знаю от нее самой, Зеркало крали уже пять раз и все пять приносили назад, ничего не добившись. Принципа работы этой вещички я и сам не знаю, можете считать его чем угодно, вплоть до обычной магии. Но в любом случае Зеркало абсолютно безопасно, а сегодня я к тому же принял кое-какие дополнительные меры.
      - Вот так, - улыбка Эленсэнт была почти такой же нахальной, как и у незнакомца. - Взял где-то в Ардес Армиэ, сюда привез в подарок, принципа работы не знает, но уверяет, что безопасно. Что мы с ним за это сделаем?
      - По-моему, Мелиан в "Ответе Эмилю" дала отличный рецепт, отозвалась Таллэ:
      Не поднимая шум и крик,
      Интеллигентно, мирно, тихо
      Свалить на голову кирпич
      И прочитать надгробный спич.
      - Я правильно цитирую, Мелли?
      - А по-моему, участь Анариона слишком большая честь для этого хмыря, - возразила Эленсэнт все с той же улыбкой.
      Незнакомец рассмеялся.
      - За что люблю дев Дол-Амрота, так это за гостеприимство. Сначала угощают чаем с хоррамрой, затем собираются огреть кирпичом по голове, и при этом еще называют хмырем! Между прочим, сейчас в пределах игрового Средиземья находится вещь, во много раз более опасная, чем Зеркало, но она не вызывает у вас такого страха.
      - Уж не Кольцо ли Всевластья? - ехидно осведомилась Мелиан. Ответ незнакомца был, мягко говоря, странным:
      - Не уверен, что это именно кольцо.
      - А откуда ты все это знаешь? - Таллэ снова начала злиться. - И вообще, где гарантия, что сейчас в твоей сумке не лежит моргульский палантир?
      - Можешь взглянуть сама, - незнакомец снял с плеча свою сумку и протянул ей. - Насколько я знаю, дочь Гондора, тебе уже приходилось иметь дело с палантирами, - ему словно доставляло удовольствие дразнить Таллэ. Мелиан с удивлением глядела на подругу - никогда она не видела ее такой злой.
      - Охотно сделаю это, - процедила сквозь зубы Таллэ, высыпая содержимое сумки в траву. - Обожаю рыться в чужих вещах.
      Мелиан, отложив гитару, присоединилась к ней. А незнакомец тем временем придвинулся ближе к Эленсэнт.
      - Какое у тебя интересное колечко, - ни с того ни с сего сказал он. Можно взглянуть?
      И, не дожидаясь ответа, осторожно взял руку Сенты в свои ладони. На одном из пальцев девушки было тонкое серебряное колечко, покрытое прозрачной эмалью с черными черточками, сгруппированными по четыре.
      - Сцена из фильма, - сказала Таллэ, не оборачиваясь и пытаясь спиной изобразить полное презрение к незнакомцу. - Эпизод Иорет с Арагорном. Только у Нелдора это получается более убедительно.
      - Если ты думаешь, что кольцо "мэйд ин Эрегион", то зря, - сказала Эленсэнт, вырывая руку. - Два года назад я нашла его у своей мамочки в серебряном ломе, с тех пор и ношу.
      - "Конечно, бабушка Смеагорла была женщина властная и хозяйственная, но чтобы в ее хозяйстве водились Кольца Власти - это вряд ли", насмешливо процитировал незнакомец.
      Мелиан с размаху бросила в сумку незнакомца горсть собранных в траве разноцветных кристаллов и повернулась к нему.
      - Ты это кончай, алхимик, - напористо сказала она. - А то мы, конечно, не Саруман, но у нас тоже и без палантира найдется, чем швырнуть. К примеру, котелок с чаем прекрасно для этого сгодится.
      Незнакомец окинул ее взглядом, но не насмешливым, а доброжелательным, словно желая сказать: "Ведь я ничем не задел тебя лично, зачем же ты вмешиваешься в эту странную ссору?" И под этим взглядом Мелиан на минуту растерялась и притихла.
      - Кто дал тебе имя, Мелиан? - негромко спросил он. - Кто бы это ни был, он не ошибся. Говорят, когда майя Мелиан пела в Валимаре, птицы умолкали и фонтаны переставали бить - так прекрасны были ее песни.
      Но Мелли уже овладела собой.
      - Например, вот эта, - с ухмылкой сказала она и, вдарив по гитаре, пропела один из самых вызывающих куплетов "Игрового Средиземья":
      Паразон, вельможный хам,
      Для Мелкора строит храм
      И устраивает оргии там;
      Саурон пророком был,
      Слово "рэссла" возводил
      В ранг молитвы, только этим и жил.
      Ты уймись, уймись, тоска,
      У меня в груди,
      Это только присказка
      Игры впереди!
      Но незнакомец не пожелал выслушивать это хамство под гитару и снова подошел к Таллэ, которая протягивала ему его сумку с засунутыми туда как попало вещами. Ни палантира, ни чего-то подобного она, видимо, не нашла, так как на ее лице ясно читалось разочарование.
      - Услуга за услугу, - сказал он, снова вешая сумку на плечо. - Я разрешил тебе покопаться в моих вещах, но за это я хочу увидеть то, что подарила тебе Ариэль.
      Таллэ не особенно удивилась. О листке знали и Эленсэнт, и Хелл, и Мелиан, и даже Рози Шелл. Таллэ не носила его открыто из-за того, что один из трех камней не светился, а она не любила украшений с дефектом. Но листок всегда был у нее под одеждой, и она не считала нужным его скрывать. Поэтому она с готовностью вытянула его за цепочку и положила его на ладонь незнакомцу.
      В это мгновение свет в одном из двух горящих камней задрожал и начал гаснуть, но незнакомец осторожно дотронулся до него - и он снова ровно засветился, а слуха Таллэ коснулся возглас удивления, смешанного с испугом, принадлежащий какой-то незнакомой женщине.
      - Да-а, - протянул незнакомец, ни к кому специально не обращаясь. Вот тебе и Оза... Дошли до невозможного, колдуны - пожарники... Интересно, чьим же станет третий камень?
      - Ничего не понимаю, - Таллэ выдернула листок из его рук и снова опустила цепочку за шиворот. - Украшение как украшение, очень красивое, я его люблю. Ариэль, когда его дарила, сказала что-то о великом счастье и великом чуде, но до сих пор я от этого листика ничего чудесного не видела... - вдруг в ее глазах молнией сверкнула догадка: - Уж не его ли ты имел в виду, говоря о знаке Королевского достоинства? Тогда почему же...
      Он обнял ее за плечи и еле слышно прошептал ей в самое ухо:
      - Просто маленькая гондорка не умеет ждать.
      Ни Эленсэнт, ни Мелиан не слышали этих слов и даже не догадывались об их смысле, но они увидели, как Таллэ внезапно выпрямилась и, с потемневшими от гнева глазами, с размаху залепила незнакомцу пощечину.
      - Мой недостаток в том, что я слишком хорошо умею ждать! - в слезах выкрикнула она и, дикой кошкой перескочив через костер, бросилась в палатку. Было слышно, как она плачет там.
      Эленсэнт, ни говоря ни слова, нагнулась к костру и повернула какой-то рычажок у самой земли. Пламя сразу погасло. В наступившей темнота Эленсэнт встала и молча, не оборачиваясь, ушла в палатку. Мелиан последовала ее примеру, но на прощание крикнула:
      - Пока не извинишься перед Таллэ, лучше в Меловой роще не появляйся!
      ...Через два часа Келли, стараясь производить как можно меньше шума, подкрался к зеленой палатке. Однако ее обитательницы еще не спали изнутри палатка была освещена фонариком, и оттуда доносились негромкие голоса:
      - Если даже не из лихолесских эльфов и не из Лориэна, то в любом случае гранасианец. (Келли насторожился - уж не его ли имеют в виду?) Во-первых, акцент, во-вторых, ни один житель Озы не назовет Северный Венец Галактики словами "Ардес Армиэ".
      - Но все равно, при этом либо отец, либо мать у него с Озы. Ты видела его волосы?
      - Рэссла вирз эдж наск! (Услышав эти знакомые любому гранасианцу слова от Мелиан, Келли содрогнулся.) Ходят тут всякие, и хоррамра их не берет! А ты что думаешь на этот счет, Сента?
      - А я вообще не знаю, что и думать, - медленно ответила та. - Иногда мне кажется, что он - самый настоящий эльф, может быть, даже из Нолдор.
      - Значит, по твоему же определению, большой мерзавец, - голос Таллэ все еще вздрагивал. - Впрочем, то, что он мерзавец, мы поняли и так...
      "Похоже, сегодня я не ко времени", - с грустью подумал Келли и так же осторожно двинулся прочь от палатки, но споткнулся обо что-то и шумно рухнул в траву. Впрочем, те, в палатке, занятые своим разговором, похоже, даже не обратили на это внимания. Тихо ругаясь, Келли поднялся на ноги и только тут увидел то, обо что споткнулся. Это оказалась небольшая фляга из металла, похожего на серебро, вся оплетенная кожаными полосками.
      Келли взял флягу в руки, отвинтил крышку и принюхался. Пахло довольно приятно, и он решился отхлебнуть глоток...
      16
      Утро этого дня было таким же свежим и чистым, как те капли росы, которыми оно щедро обрызгало траву и кусты. Солнце медленно поднималось над Окой, пронзая своими золотыми стрелами-лучами тающую дымку тумана, дрожащего над водой. Казалось, что в такое утро с его свежестью, с радостными птичьими голосами, с бриллиантовым сверканием капель на золотисто-зеленом фоне не может быть места никаким неприятностям и недоразумениям.
      Ариэль осторожно вышла из своего "коралла" - и сразу же влажная прохлада утра обняла ее, как необыкновенное покрывало. Легкий ветерок чуть тронул складки ее темно-красного гондорского платья. Все в Меловой роще еще спало, и Ариэль медленно, словно пробуя ногами тропинку, направилась к реке - не к Андуинской переправе, а к пологому склону, ступеньками сбегающему к излучине. От небольшой полянки, где стояла палатка "партии серых", ее отделяла полоса кустов. Ариэль осторожно пробиралась сквозь эти кусты, стараясь не стряхнуть на себя всю росу, и вдруг заметила, что в кустах кто-то спит. Подойдя поближе, она с удивлением узнала в спящем Леголаса. Его лохмы были влажными от росы, а переливчато-зеленый лихолесский плащ так намок, что почти не отливал золотом. В руках Келли крепко сжимал какой-то предмет, напоминающий флягу. Ариэль попыталась отыскать этому факту правдоподобное объяснение, но у нее ничего не вышло. Тем не менее она решила разбудить Келли и негромко окликнула его:
      - Эй, сын Трандуила, не спи, привыкнешь.
      Леголас сквозь сон промычал что-то неразборчивое. Тогда Ариэль, не обращая внимания на капли, дождем сыпавшиеся с веток, подошла поближе и осторожно тронула Келли за плечо. Тот дернулся, словно сквозь него пропустили ток, и, по-прежнему не просыпаясь, довольно внятно спросил:
      - Джал-ао Мелиан? Мелли, о-рэли мэльд...
      - Это не Мелиан, это я, - ответила Ариэль, встряхивая его посильнее. - Как тебя угораздило здесь уснуть? Давай вставай!
      - Мон ла, - невнятно ответил Келли, и при этих словах Ариэль ясно уловила слабый запах перегара. В одну секунду все краски утра разом померкли в ее глазах. Ведь спиртное и наркотики были категорически запрещены на Играх! Хотя, с другой стороны, пьют же в Игровом Раздоле "похлебку дяди Вэя"! Но ведь "Мирвэ нэ Вэйанор" разве спиртное? Ч-черт... Но Келли, Келли! Вот от кого не ожидала! Ни один гранасианец в пределах Меловой рощи и Средиземья-за-Окой никогда не имел дел с Раздолбаем...