1. ГАРРИ И ГАРАЛЬД

Полковник Остин, долго служивший в Индии, подал в отставку и возвратился в Англию. Сделать это он был вынужден по нескольким причинам. Во-первых, в одной из стычек с индусами его сильно ранили и, по совету врачей, ему нужно было покинуть военную службу и провести год или полтора на юге Европы. Во-вторых, у него умерла жена, после которой у него остались два сына, довольно уже взрослых мальчика: Гарри 16-ти и Гаральд 15-ти лет, воспитанием которых необходимо было заняться, и, в-третьих, ему досталось после одного умершего родственника порядочное наследство, для получения которого его личное присутствие было необходимо.

На воспитание мальчиков в Индии почти не обращали внимания, и они вышли хотя сильными и здоровыми, но почти безграмотными и грубыми, как их индийские сверстники, с которыми они провели все детство, так что отец положительно стыдился показывать их порядочным людям. Полковник все время был занят службою и не имел времени заняться воспитанием мальчиков, а мать юношей, индианка, сама не обладала таким образованием, чтобы заменить в этом случае мужа. Притом полковник и его семья жили в Индии в такой местности, где не было ни хорошей школы, ни учителей.

По приезде на родину полковник с ужасом увидел, как его сыновья резко отличаются от своих европейских сверстников из порядочных семейств, и решил немедленно заняться образованием детей. Но как приступить к этому? Оба мальчика уже перешли тот возраст, в котором дети обыкновенно поступают в младшие классы школы, а в старшие классы они не могли поступить за отсутствием у них необходимых знаний. В виду этого полковник решил найти им наставника, который облагородил бы их нравственно и настолько развил бы умственно, чтобы они могли со временем поступить прямо в высшее учебное заведение.

Вскоре он нашел подходящее лицо и объявил об этом сыновьям. Последним очень не понравилась бесполезная, по их мнению, «затея» отца.

– Ведь это просто гадость, Гарри! – говорил Гаральд, сбивая хлыстом головки цветов в саду. – Ну, какие мы с тобой школьники? И что за блажь пришла в голову отцу засадить нас за школьную ерунду? Ведь мы умеем читать и писать – и ладно!

– Ох, уж не говори лучше! – отвечал Гарри, старавшийся пригнуть к земле молодую яблоню и кончивший тем, что сломал несчастное деревцо.

– Знаешь, что, Гарри, давай сделаем так, чтобы этому противному старику, которого отец откопал нам в учителя, житья у нас не было и он вскоре сбежал бы от нас, – продолжал Гаральд, взобравшийся уже на плетень и почему-то воображавший, что учитель непременно должен быть стариком.

– Отлично, Джерри! – согласился Гарри, который покончив с яблоней, принялся изо всех сил раскачивать тополь, не поддававшийся однако его усилиям.

В это время вдали показались полковник и какой-то незнакомец.

Воображаемый старик-учитель оказался красивым молодым человеком, лет 24-х, с изящными манерами и умным лицом.

Мальчики даже не обернулись, когда к ним подошли отец и незнакомец. Гаральд сидел на плетне и, болтая ногами, колотил по нему хлыстом, а Гарри изо всех сил раскачивал столбы изгороди, на которой сидел брат.

Когда отец позвал их, оба мальчика сделали вид, что не слышат, и продолжали свое занятие.

– Вы видите, мистер Стюарт, – сказал полковник, – как они невоспитаны. Вам очень нелегко будет сойтись с ними.

– Вижу, вижу, полковник, – ответил молодой человек, – но не нахожу этого и думаю – мы все-таки сойдемся… Здравствуйте, друзья мои! – приветливо обратился он к мальчикам, подходя к ним поближе и вежливо приподнимая шляпу.

Оба мальчика молча покосились на учителя. Вдруг Гаральд, все время сидевший на изгороди, перекинул ноги на противоположную сторону, спрыгнул с плетня и пустился бежать в поле. Гарри моментально последовал примеру брата. Полковник и учитель остались одни.

– Вот вам и ответ на вашу вежливость! – со вздохом сказал полковник.

– Нет, мистер Стюарт, едва ли вы сойдетесь с ними. Вы видите, что я нисколько не преувеличивал, рассказав вам о полнейшей невоспитанности моих сыновей.

– Что они грубоваты и незнакомы с простыми правилами вежливости – это, к сожалению, верно, – проговорил молодой человек. – Но это все-таки не лишает меня надежды сблизиться с ними и сделать из них порядочных людей.

– Дай Бог! – снова вздохнул полковник.

– Лица обоих мальчиков, – продолжал Стюарт, – мне нравятся, насколько я успел разглядеть их с первого взгляда. Значит, нравственно ваши сыновья не испорчены, а это – самое главное. Здоровье у них хорошее, но они родились и выросли в теплом климате. По-моему, им необходимо пожить немного в холодной стране с хорошим смолистым воздухом. Знаете что, полковник? Я давно собирался посетить Норвегию, но у меня не было средств осуществить мое желание. Позвольте мне поехать с вашими мальчиками в эту страну. Они там привыкнут к суровому климату, – это еще больше закалит их здоровье. Во время путешествия я буду знакомить их с историей и со всем, что окажется нужным, и понемногу подготовлю для серьезных занятий. Может быть, мне удастся даже внушить им любовь к труду. Раз мы достигнем этого, – все будет хорошо, будьте покойны.

– Отлично, дорогой друг! – вскричал полковник, пожимая руку своему собеседнику. – Это как раз входит в мои планы. Вы знаете, что я должен провести год и даже больше в южной Европе. Я думаю поселиться где-нибудь около Средиземного моря. Поезжайте вы на это время в Норвегию и постарайтесь сделать из моих сыновей, что будет возможным. Я вполне надеюсь на вас и очень рад, что моя дружба с вашим покойным отцом будет продолжаться и с вами… Я дам вам необходимые средства на путевые издержки. Пожалуйста, не жалейте дорогою денег, но вместе с тем не позволяйте моим сыновьям тратить их зря. Вообще не балуйте их, пусть они, по возможности, привыкают к труду и поменьше пользуются услугами других.

– О, будьте покойны, полковник: ничего лишнего я им не позволю, но и нуждаться они ни в чем не будут. Но предупреждаю вас: им придется там, вероятно, часто голодать и терпеть другие лишения.

– Тем лучше, дорогой друг, тем лучше! Они скорее возмужают и закалятся в борьбе с жизнью и окружающими условиями. Вообще ваша мысль великолепна. Вечером мы поговорим подробно обо всем, а теперь позвольте мне пойти немного отдохнуть: мои раны дают о себе знать.

Крепко пожав руку будущему наставнику своих детей, полковник простился с ним и направился в дом, а молодой человек задумчиво стал ходить по дорожкам сада.

Вечером полковник долго толковал со Стюартом о предполагаемом путешествии в Норвегию. Проводив его, старик приказал позвать к себе мальчиков, которых раньше нигде не могли найти, и объявил им о предстоявшей им поездке на север в обществе их наставника. При этом он сделал им строгий выговор за их невежливое обращение с учителем и приказал стараться изменить свой характер.

Таким строгим тоном отец никогда еще не говорил со своими сыновьями, и это произвело на них сильное впечатление. Выйдя от отца, они принялись обсуждать все слышанное ими от него.

– Как будто я не знаю, что нужно снимать шляпу, когда с кем-нибудь здороваешься, – говорил Гаральд. – Я не хотел этого сделать – вот и все.

– И вышло очень глупо! – заметил Гарри, на которого иногда находили такие минуты, когда он противоречил даже брату.

– А ты разве сделал лучше? – насмешливо спросил Гаральд.

– Это я по твоему примеру, – отвечал Гарри.

– Ну, значит, и ты такой же осел, как я.

Этот аргумент показался таким убедительным Гарри, что он сразу перешел на более миролюбивый тон и переменил разговор.

– Что ты думаешь, Гаральд, о нашей поездке в эту… как бишь ее?.. Ах, да!.. Норвегию? – спросил он брата.

– Да совсем ничего не думаю, – равнодушно ответил тот.

– А где она находится по-твоему?

– А черт ее знает!

– А тебе хочется туда ехать?

– Отчего же не ехать? Это все-таки лучше, чем киснуть над греческой и латинской ерундой, которой стращал нас отец, когда задумал нанять учителя.

– А учитель-то, кажется, славный малый?

– Ничего, так себе… франтоват только – вот что нехорошо.

– Его зовут Джон Стюарт, – продолжал после некоторого молчания Гарри.

– Знаешь что, Джерри? Давай звать его Стью. Отец говорил, что он шотландец

– это имя как раз подойдет к нему… Эй, мистер Стью! Ха-ха-ха! Ловко я выдумал, а?

– Ха-ха-ха! – расхохотался и брат. – Отлично, Гарри! Ты всегда был ловок на выдумки. Недаром тебя в Индии часто тузили за это.

– А мне все-таки хотелось бы знать, где эта Корве… или как ее там?.. Норвегия, что ли? – сказал Гарри. – Погоди! Вон идет наш повар, давай спросим у него.

– Эй, Роберт! – обратился он к проходившему мимо субъекту в белом колпаке – Не знаешь ли ты, где Норвегия?

– Нор-ве-ги-я? – протянул повар. – Право не знаю… не слыхал что-то… Наверное, где-нибудь около Индии. Там все такие чудные названия.

– Около Индии? – повторил Гаральд, покачав головой. – Не может быть. Мы сами только что оттуда, но я никогда не слыхал, чтобы там была такая страна.

– Ну, я уж, право, не знаю, господа! – отвечал сконфуженный повар. – Вот спросите у учителя: он наверное знает, недаром учителем состоит. А мое дело – кухня. Простите, спешу, боюсь – каплун пережарится.

Так мальчикам в этот день и не удалось узнать, где находится страна, в которую они собрались ехать.

На другой день к ним приехал их наставник. Мальчики были в саду и вели жаркий спор о месте, где должна находиться Норвегия. Вопрос этот их так занимал, что они в это утро, против обыкновения, не сломали ни одного дерева и ничего не попортили в саду.

– Здравствуйте, мои молодые друзья! – вдруг раздался позади них приветливый голос.

Мальчики поспешно обернулись и увидали шедшего к ним учителя. На этот раз они оба точно по команде сняли шляпы и поклонились.

Учитель улыбнулся и пожал им обоим руки.

– А где ваш отец? – спросил он.

– Кажется, в кабинете, – сказал Гаральд, вертя в руках шляпу.

– Наденьте вашу шляпу и сходите к отцу узнать, могу ли я его видеть,

– продолжил Стюарт, тон которого был немного повелителен.

Гаральд с некоторым удивлением взглянул на учителя и, прочитав на его лице подтверждение приказания, повиновался и пошел в дом.

– А вы, молодой друг, – сказал Стюарт тем же тоном Гарри – проводите меня в дом, я еще не совсем хорошо освоился с расположением комнат.

Гарри тоже не без удивления посмотрел на наставника, но, тем не менее, повиновался и пошел к дому.

Стюарт снова улыбнулся и последовал за мальчиком.

За обедом полковник и учитель говорили о каком-то общем знакомом. Оба мальчика вслушались в разговор.

– Ведь у него, кажется, двое сыновей, – говорил полковник. – Я слышал, что они уже почти взрослые.

– По летам – да, – отвечал Стюарт, – а по всему остальному они – настоящие дети.

– Да что вы! Ведь старшему уж чуть ли не двадцать лет.

– Это ничего не значит. Есть люди, которые всю жизнь остаются детьми. Возмужалость зависит не от лет, а от степени развития человека. А вы посмотрите на его сыновей: ведь стыдно глядеть на них. С ними ни о чем говорить нельзя, их ничего не интересует кроме драк и разных проделок, свойственных только дикарям да деревенским мальчишкам. Представьте: когда я вчера сообщил им, что собираюсь в Норвегию, то даже старший не посовестился спросить, где находится Норвегия. Как вам это нравится?

– Ужасно! – сказал полковник, взглянув мельком на своих сыновей.

Оба мальчика чувствовали, как они краснеют, и им казалось, что учитель рассказывал именно о них, а не о каких-то других мальчиках.

Учитель, как бы ничего не замечая, продолжал:

– Они очень удивились, когда узнали, что Норвегия одно из самых северных государств, и что главный город этого государства – Христиания.

«Наконец-то я вспомнил, где эта проклятая Норвегия, – подумал Гаральд, – это такая длинная полоса земли около Северного моря, и под нею торчит маленькая Дания. Эге! Значит, я все-таки ученее того большого болвана, о котором говорит учитель».

– Многие думают, – продолжал Стюарт, – что путешествие по Норвегии вовсе не интересно, но это неправда. Там здоровый климат, много очень красивых мест и такое множество всяких зверей, что можно целые дни охотиться.

– А там есть реки? Можно ловить в них рыбу? – спросил Гаральд.

– Конечно, есть, мой друг, – отвечал Стюарт – и даже очень много – и рек, и озер.

– Ишь ты! – радостно вскричал мальчик, взглянув на брата.

– Попросите папу подарить вам по ружью и несколько удочек, – продолжал наставник. – Мы там будем охотиться и ловить рыбу не ради одной забавы, но и для пищи. Мы можем попасть в такие места, где нет людей и не у кого купить съестных припасов, и должны будем сами доставать себе пропитание.

Оба мальчика так заинтересовались предполагаемым путешествием, что засыпали учителя разными вопросами.

– Да когда же мы отправимся? – каждый день спрашивали они то отца, то учителя.

– Скоро, скоро, потерпите немного! – говорил отец.

– Учитесь пока стрелять и вообще обращаться с огнестрельным и холодным оружием. Это вам необходимо, – советовал Стюарт.

Мальчики с удовольствием последовали его совету. Отец подарил им по хорошему легкому ружью с полным прибором, и в несколько дней они порядочно выучились владеть им под руководством учителя и самого полковника. Кроме того, последний подарил им по паре пистолетов и по охотничьему ножу. Довольные этими подарками, мальчики не расставались с ними и ходили вооруженные с головы до ног. Даже ложась спать, они клали под подушку пистолеты, а в головах ставили ружья.

Наконец сборы окончились, мальчики простились надолго с отцом и отправились со своим наставником в путь. Хотя они еще и не поняли, нравится ли им учитель или нет, но уже чувствовали, что начинают сильно привязываться к нему, не решаясь только из ложной гордости высказывать этого вслух.

2. ПЕРВОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Они направились сначала в Лондон, а потом в Грэвзенд. Главная достопримечательность этого города – обилие раков. Каждый встречный нес кулек, наполненный раками, в каждой лавке непременно торговали раками. Отовсюду только и слышалось: раки, раки! Казалось, весь город состоял из одних раков, и даже воздух был пропитан ими. Раков подавали ко всему: и утром к завтраку, и днем к обеду и вечером к ужину, так что нашим путешественникам всюду стали мерещиться одни раки, и они очень обрадовались, когда, наконец, попали на шхуну, и «рачий город», как прозвали его мальчики, стал мало-помалу исчезать из виду.

Через день, когда путешественники были уже далеко от берега, оба мальчика заболели морской болезнью. Мучаясь этим неприятным недугом, они уже начали раскаиваться в своей решимости путешествовать и смотрели на Стюарта как на своего врага. Последний, однако, не обращал ни малейшего внимания на их оханье и дерзости. На третий день им стало лучше, они успокоились и даже попросили прощения у своего наставника, терпеливо переносившего все их выходки во время болезни и не переставшего ухаживать за мальчиками.

Прошло еще два дня. Мальчики окончательно оправились, и им стало уже надоедать это однообразное и крайне медленное, по их мнению, плавание по Северному морю.

– Мы, кажется, никогда не доедем! – жаловался Гарри.

– Это верно, мы ползем как черепаха! – сказал Гаральд. – Эй, вы, послушайте-ка! – обратился он к капитану, – нельзя ли нам плыть поскорее?

Капитан обернулся и, засунув руки в карманы по обычаю моряков, прищурился и сказал с напускной строгостью:

– Меня зовут вовсе не «Эй, вы!» Кто это вас обучал такому обращению со старшими?

– Извините, капитан! – сконфуженно пробормотал мальчик. – Но нам, право, так надоело глядеть на это море: все вода и вода…

– Вам надоело глядеть на море! – вскричал моряк. – Да я тридцать лет смотрю на него и все еще не насмотрюсь! Скучать на море! Да разве это возможно? Оглянитесь-ка кругом! Можно ли досыта насмотреться? Вглядитесь в воду, – ведь она живая, ведь каждая капля ее содержит в себе целый мир! Посмотрите вверх: видали ли всех этих птиц? Глядите, как они весело реют в воздухе, смотрите на их отражение в воде. Вон поднимается ястреб-рыболов. Скоро он стрелою бросится вниз и схватит зазевывавшуюся рыбку, неосторожно выплывшую на поверхность. Скучать на море! Да знаете ли вы, молодой человек, что вода – начало всего существующего, что она дала жизнь всему живому на земле? Изучайте природу, мой друг, и начинайте изучение ее с воды – и, верьте мне, вы не будете никогда скучать. Вот идет ваш наставник. Спросите его и он подтвердит его слова. Мистер Стюарт, – обратился капитан к подходившему учителю, – ваш воспитанник жалуется, что мы слишком тихо плывем. Не запрячь ли уж вам морского змея, как вы думаете, а? – прибавил он с улыбкой, ясно говорившей, что он был знаком с наставником мальчиков и уже посвящен последним в тайну относительно их воспитания.

– А разве действительно существует такой змей? – с любопытством спросил Гаральд.

– Говорят, существует, хотя я лично не видел его, – отвечал капитан.

– Но я вам могу указать человека, видевшего этого змея.

– Вы говорите об этом Омсене, капитан, – сказал подошедший молодой человек, которому на вид казалось не более двадцати лет.

– Именно, – ответил моряк. – Вот эти молодые люди желают поймать на удочку морского зверя, я и советую им обратиться к Омсену, который видал уже змея и может научить и, как это сделать, – прибавил он с улыбкою.

– Да разве это можно, капитан, когда в нем около шестисот футов длины?! – вскричал незнакомец.

– Для детей все возможно, мой друг! – засмеялся моряк.

– Неправда, мы не говорили этого, он все врет! – засмеялся с обычной своей грубостью Гаральд.

– Болтает как сорока! – поддержал брата и Гарри.

Капитан молча пожал плечами и отошел от мальчиков, а Стюарт строго посмотрел на них. Они поняли свою грубость и сконфуженно потупились.

– Оле Омсен расскажет вам об этом змее, – продолжал молодой человек.

Этот молодой человек будет встречаться в нашем рассказе; необходимо рассказать о нем несколько слов. Звали его Винцентом. Он был родом швед и направлялся теперь на родину. Среднего роста, сильный и мускулистый, Винцент представлял собою олицетворение силы, красоты и здоровья.

– Кто этот Оле Омсен? – спросил Гарри.

– Это тот самый норвежец, о котором вам говорил капитан. Он много путешествовал и теперь служит здесь матросом.

– А он говорит по-английски?

– Немного говорит. Я сейчас позову его, – проговорил Винцент и пошел разыскивать норвежца.

– Какой славный молодой человек! – произнес Стюарт по уходе Винцента.

– Совсем еще мальчишка, – сказал Гарри, не любивший, когда при нем хорошо отзывались о ком-либо из молодых людей. – Он немного старше меня, – прибавил он, сделав презрительную мину.

– Да, ему не будет еще и двадцати лет. Но он гораздо развитее и вежливее вас, – заметил Стюарт.

– У вас все развитее и вежливее меня! – огрызнулся Гарри.

«Неужели я в самом деле так груб и невоспитан?» – все-таки мелькнуло у него в голове.

В это время подошли Винцент и норвежец.

Последний был высокого роста, белокурый, с большими серыми глазами и открытым лицом. На вид ему казалось лет сорок.

– Вот Оле, – сказал Винцент, представляя матроса.

– Оле! Какое чудное имя! – не утерпел не заметить Гарри.

– Полное его имя – Олаф, а Оле – сокращенное, – пояснил Стюарт. – Это имя дорого для каждого норвежца, потому так звали одного из великих королей. Я когда-нибудь вам расскажу об этом короле. Расскажите, пожалуйста, что знаете о морском змее, – обратился он к норвежцу, – нас очень интересует.

– Раз я был на одном судне, совершавшем рейсы между Африкой и Европой, – начал норвежец. – Мы шли на всех парусах к Атлантическому океану. Я был свободен от службы и лежал на палубе, покуривая трубочку и калякая с товарищами. Вдруг по слышались крики: «Морской змей! Морской змей!» Я вскакиваю и бегу к борту корабля; там уже столпились все наши; смотрю через борт и вижу на поверхности воды какое-то страшное чудовище неимоверной длины. Чешуя его так и сверкает на солнце.

– А какая его величина? – спросил Стюарт.

– Да футов около шестисот, не меньше. Голова у него змеиная, плавает он с каким-то особенным треском и издает сильный мускусный запах. Подойти же поближе мы не решились: мне думается, что достаточно было бы одного взмаха его страшного хвоста – и наше судно взлетело бы на воздух.

– Глупости! Я этому не верю! – вскричал Гарри.

– Это просто сказки! – прибавил и Гаральд.

– Зачем говорить так о том, чего вы не знаете? – заметил Стюарт. – Всего меньше исследовано море, а мало ли в нем чудес! Может быть, наступит время – и мы будем иметь в музее чучело морского змея, как имеем скелеты мамонта и других земных чудовищ, теперь уже исчезнувших. Морской змей тоже, вероятно, одна из исчезающих форм.

Слова эти заставили задуматься даже мальчиков.

Между тем наступило полное затишье, и шхуна неподвижно стояла на одном месте. Экипаж воспользовался этой остановкой и принялся за рыбную ловлю. Мальчики присоединились к матросам и помогали или, вернее, мешали им вытаскивать сети, ловить прыгавшую на дне лодок рыбу и перетаскивать ее на шхуну.

День прошел весело. К вечеру подул свежий попутный ветерок, и шхуна пошла на всех парусах. К утру, когда рассеялся туман, вдали показался Христиания, и ясно обрисовались берега Норвегии. Стюарт позвал обоих мальчиков на палубу. Шхуна шла быстро, очертания берега делались все яснее и яснее. Вскоре стали уже заметны холмы, покрытые лесами.

– Что это за земля виднеется там? – спросил Гарри.

– Это Норвегия, а вот и Христиания, – отвечал наставник.

– Значит, мы уже прошли Северное море и теперь плывем по этому… как его?.. – сказал Гаральд.

– Северное море осталось за нами, и мы теперь проходим Скагеррак, – продолжал Стюарт.

– Скагеррак! – вскричал Гаральд. – Какое смешное название! Постойте… около этого Скагеррака я видел на карте еще одно более чудное название… как его?..

– Да, припомните, как называется другой пролив, которым можно пройти в Балтийское море? – спросил Стюарт.

– Сейчас, сейчас, мистер Стюарт, подождите… Кар… Кит…

– Каттегат! – подсказал Гарри.

– Совершенно верно, Гарри, вы лучше знаете географию, – сказал учитель.

– А мы войдем в этот пролив? – продолжал Гаральд.

– Нет, мой друг. Каттегат останется у нас внизу, с правой стороны.

В этой беседе мальчики и не заметили, как шхуна подошла так близко к городу, что можно было видеть дома и сады.

Вскоре путников и их багаж пересадили в лодку и высадили на берег. Гавань была запружена судами всех наций. Точно лес, всюду виднелись мачты голландских, норвежских, французских, итальянских, русских, американских и других кораблей. На пристани стоял настоящий гул от смешанных криков и говора на всевозможных языках.

Выйдя на берег, наши путешественники совершенно бы растерялись в этой толпе, если бы не встретили своего знакомого Винцента, которому они очень обрадовались.

– Вы куда? – спросил он.

– Нам это безразлично, – ответил Стюарт. – Сначала нужно бы разыскать какую-нибудь гостиницу. Там мы оставим свои вещи, закусим и отправимся осматривать город.

– Ну, на это вам не много понадобится времени. А потом?

– Потом я желал бы пробраться вглубь страны. Мне знакома Норвегия только по книгам и рассказам. Говорят, много хороших мест есть между Христианией и Бергеном.

– Да, это правда. Я тоже еду в Берген. Хотите ехать вместе? Я знаю эти места и, может быть, буду вам полезен дорогою.

– Благодарю вас, вы очень любезны. С удовольствием принимаю ваше предложение. Но на чем мы поедем?

– А вы не видали здешних экипажей?

– Нет еще.

– Смотрите, вот вам образец, – и Винцент указал на проезжавшую мимо таратайку.

Это был какой-то странный экипаж с высокой спинкой, запряженный одной лошадью. В нем сидел, вернее – полулежал, растянувшись во всю длину, пассажир. Сзади, на запятках, стоял кучер и управлял оттуда лошадью через голову пассажира.

– Какие чудные тележки! – вскричал Гаральд. – Как же мы влезем в такой экипаж?

– Каждый из нас сядет в отдельную таратайку. Они приспособлены только для одного пассажира, – заметил, улыбаясь, Винцент.

– Вот это отлично! – воскликнул Гарри. – Джерри, – обратился он к брату, – мы можем сами править.

– Это мы увидим! – произнес Стюарт. – А теперь пойдемте в гостиницу.

По дороге они наняли четыре таратайки к завтрашнему утру и, придя в гостиницу, плотно закусили, напились чаю и отправились осматривать город.

На другой день, рано утром, путешественники уселись в эти оригинальные экипажи и отправились в путь.

Дорогою Гаральд вздумал разговориться со своим кучером, который был одних лет с ним и так смешно коверкал известный ему небольшой запас английских слов, что Гаральд не утерпел и стал его дразнить. Кучер обиделся остановил лошадь, соскочил на землю и проговорил наскоро подбирая английские слова и немилосердно их коверкая:

– Я не хотеть ехай… смеяться меня… Ходить вон! – и он с угрожающим видом подошел к своему пассажиру, хохотавшему до упаду при виде жестов норвежца.

– Ах ты, дурак этакий! – вскричал наконец Гаральд, видя, что его возница действительно не желает ехать дальше. – Так вот тебе за это! – прибавил он, дав порядочную затрещину своему кучеру.

– О-о!.. – закричал окончательно выведенный из себя норвежец, и стащив седока с таратайки, принялся тузить его.

Услышав крики, ехавший впереди Стюарт оглянулся, приказал остановиться и вышел из экипажа.

Когда он подошел к месту драки, то она приняла уже такой вид: сильный норвежец повалил Гаральда и, сидя на нем, колотил его обоими кулаками.

– Ну, довольно, довольно! – проговорил Стюарт, оттаскивая норвежца от своего ученика. – Теперь можно надеяться, что он поумнеет и будет вежливее. Это славный урок для него. Право, мне стыдно за вас, Гаральд! – прибавил он, помогая мальчику подняться на ноги и отряхивая с его платья пыль.

Норвежец добродушно засмеялся, взял вожжи и снова забрался на свое место – на запятки.

– Погоди, я тебе это припомню, норвежская собака! – прошептал Гаральд, усаживаясь в таратайку.

– Не советую вам нападать больше на него, – сказал Стюарт, – ведь вы видите, что он гораздо сильнее вас, и в другой раз вам еще хуже достанется.

Не обошелся без приключения и Гарри. Пока здесь разыгрывалась эта сцена, немного дальше происходила другая.

Упросив своего кучера пересесть на свое место, Гарри встал на запятки и взял вожжи. Молодая горячая лошадь, почувствовав, что вожжи находятся в неумелых руках, стала понемногу прибавлять шагу. Лошадь Винцента едва поспевала за нею.

Вдруг лошадь Гарри, вырвав сильным движением головы вожжи из рук неопытного кучера, закусила удила и понеслась изо всех сил. Тележка стала подпрыгивать на каждой неровности дороги.

Гарри судорожно ухватился обеими руками за задок тележки и стоял ни жив, ни мертв. Кучер его хотел поймать вожжи, но они соскочили с таратайки и волочились по земле, так что он никак не мог достать их.

Но вот лошадь свернула с дороги немного в сторону, и тележка принялась прыгать по кочкам. Через несколько мгновений дощечка, на которой стоял Гарри, выскользнула у него из-под ног, руки его разжались, выпустили задок тележки, и мальчик свалился на землю. При падении он ударился головою о что-то твердое и потерял сознание.

3. НАУЧНЫЕ БЕСЕДЫ

Когда Гарри очнулся, то заметил, что лежит в какой-то большой комнате, с потолка которой свисали какие-то щепки. Только внимательно присмотревшись, он заметил, что эти щепки – сушеная рыба.

Мальчик закрыл глаза и стал припоминать, что с ним случилось. Мало-помалу память к нему начала возвращаться, и он ясно вспомнил все, только не мог понять, где находится.

«Где это я! – подумал он, снова открывая глаза и обводя ими комнату.

– Куда девались мистер Стюарт и Гаральд? Неужели они покинули меня здесь одного?»

Ему больно было смотреть долго на свет, и он опять закрыл глаза. Вдруг Гарри, услыхал, как отворилась дверь и кто-то вошел в комнату. Он еще раз открыл глаза и заметил нагнувшееся к нему доброе лицо своего наставника.

– А я думал, вы покинули меня, мистер Стюарт, – сказал он слабым голосом.

– Напрасно вы так думали, Гарри, – отвечал Стюарт. – Ну, как вы теперь себя чувствуете?

– Ничего, так себе. Только вот очень болит голова.

– Ну, еще бы после такого падения! Вы помните, что с вами случилось?

– Помню. Лошадь понесла, я выпустил вожжи и грохнулся с этой проклятой таратайки. Но где я теперь?

– В одной рыбацкой хижине близ Христиании. Мы не успели далеко отъехать от этого города, когда случилось с вами несчастье.

– А Гаральд и Винцент?

– Гаральд, разумеется, здесь, а Винцент не мог ждать вашего выздоровления и уехал один в Берген.

– Да разве я так давно болен?

– Уже две недели.

– Вот как! А мне казалось, что это все случилось вчера.

Мальчик был очень утомлен этим разговором и заметно ослабел. Стюарт увидел это и ласково сказал ему:

– Засните, Гарри. Вы еще очень слабы, довольно разговаривать.

Мальчик улыбнулся и закрыл глаза, а Стюарт тихонько отошел от него.

Прошло несколько дней. Здоровье Гарри заметно поправлялось; он вставал с постели и начал выходить на воздух. Однажды он сидел в саду в обществе брата и учителя. Последний рассказывал своим воспитанникам, что знал о Норвегии.

– Мистер Стюарт, помните, вы хотели нам рассказать что-то об Олафе? – сказал Гаральд.