И он хотел было спрыгнуть с лошади.

– Постойте, молодой человек, не спешите, – остановил его Блэк Гаррис, который считался не менее опытным, чем Лихе Ортон. – Видно, вы еще новичок в такого рода делах. Помните, в подобных обстоятельствах мало одной храбрости, необходимы осторожность и благоразумие. План Ортона хорош, но нам прежде всего надо подумать, куда денем лошадей, пока будем взбираться по горам. Нельзя же оставить их здесь, в открытом месте, на растерзание зверям. Кроме того, разве мы сможем обойтись без лошадей потом, когда преодолеем горные хребты?

– Да, ты прав, Гаррис, – задумчиво проговорил Ортон. – Я хоть и травленый волк, а этого не сообразил. Но мысль очень важная. Конечно, без лошадей нам не обойтись. Но постойте, – продолжал он, хлопнув себя рукой по лбу, – я кое-что вспомнил! Это поможет нам выйти из затруднения… Недалеко отсюда есть тропинка. По ней мы совершенно незамеченными можем проехать вплотную к тем скалам, на которые нам надо подняться. Сколько бы ни выслал Желтый вождь разведчиков, они не заметят нас, если мы пойдем этим путем. Только эта дорога в обход, и нам придется ехать часа два.

– Это ничего не значит, лишь бы быть уверенным в успехе, – заметил Гаррис.

– Ну так едем! Указывайте дорогу, Лихе! – выкрикнул молодой ирландец, едва помня себя от нетерпения и боязни опоздать.

Ортон свернул в сторону и отправился вдоль горной цепи, где раскинулся густой лес. Спутники последовали за ним, зорко осматриваясь по сторонам глазами опытных охотников. Лишь Нед стремился вперед, не обращая ни на что внимания, всецело поглощенный горькими мыслями. Въехав в лес, отряд стал пробираться среди густо росших больших деревьев по едва заметной тропинке, очевидно, проложенной какими-нибудь крупными животными. Было пять часов пополудни, когда охотники добрались до подножия утесов, между которыми находилась лощина, избранная Желтым вождем для стоянки во время походов. Привязав лошадей к деревьям, Ортон и его спутники, молча и соблюдая всяческую осторожность, стали взбираться на один из самых крутых утесов, цепляясь руками за острые выступы.

XIII. Открытие

Появление Желтого вождя в его настоящем виде не на всех пленников произвело одинаковое впечатление. Больше всего были поражены этим превращением те, кто его не знал раньше.

Блонт Блэкаддер, его сестра и Снивели давно поняли, что знаменитый Желтый вождь и Голубой Дик, таинственным образом исчезнувший пять лет назад с плантации эсквайра Блэкаддера, – одно и то же лицо. Они знали теперь, очутившись во власти этого человека, что им не спастись.

То же самое можно сказать и о неграх, работавших на плантации Блэкаддера в тот роковой день, когда их молодой господин приказал положить под насос Голубого Дика. Мулата, пользовавшегося особым расположением старого эсквайра, очень заносчивого, требовательного и даже жестокого к своим товарищам-невольникам, негры ненавидели. И не могли скрыть радости, когда он, по приказу молодого господина, был уравнен с ними, унижен и подвергнут жестокому наказанию.

Теперь, узнав, кто был Желтый вождь, и видя, как он отомстил Блонту Блэкаддеру за себя, негры трепетали при одной мысли, что и они могут быть подвергнуты той же ужасной пытке.

Особенно дрожал негр-силач, усердно работавший тяжелым рычагом насоса в день, когда наказали Голубого Дика. Он не без оснований предположил, что Голубой Дик припомнит ему это и отплатит за усердие.

Показав пленникам свое истинное лицо, Желтый вождь приказал снести под водопад Снивели и тоже вкатить ему «двойную порцию». Несчастный англичанин едва перенес пытку, которая была для него еще мучительнее, чем для Блонта: хлеставший на него поток ледяной воды сильно растревожил рану на щеке, и она вспухла и посинела. На бывшего надсмотрщика нельзя было смотреть без содрогания – до того ужасным стало его изуродованное лицо.

После Снивели настала очередь силача-негра, как он и предвидел. Этот чернокожий испускал страшные вопли не только во время пытки, но и после нее.

Желтый вождь не забыл никого из тех, кто пять лет назад радовался его унижению и наслаждался его страданиями; всем им он щедро отплатил «двойной порцией». Хотя лица негров похожи одно на другое, Голубой Дик всех отлично помнил и не оставил без наказания ни одного из глумившихся когда-то над ним.

Подходя в сопровождении двух приближенных, Вабоги и воина, прислуживавшего ему, Голубой Дик указывал на виновных, и их друг за другом клали под водопад.

Он оставил в покое только тех негров, которых не знал.

Пока происходила пытка водой, хейены ни на минуту не отходили от водопада, испытывая неизъяснимое наслаждение при виде страданий очередной жертвы. Вопреки обыкновению индейцев, всегда сохранявших невозмутимое спокойствие при любых обстоятельствах, эти воины хохотали, как дети во время балаганных представлений, передразнивали несчастных, повторяя их крики и стоны, прыгая и кривляясь от восторга.

Никогда еще мулат, ставший во главе индейцев благодаря уму, смелости и безграничной ненависти к бледнолицым, не казался хейенам таким достойным уважения, как этот. Ни один из прежних вождей не доставлял им удовольствия от такого захватывающего зрелища, как этот; оно вполне соответствовало их жестоким нравам и удовлетворяло ненасытную ненависть к белым.

Если пожилые индейцы и старались свято соблюдать заключенные с белыми мирные договоры, то молодые всеми силами восставали против этих пут и никогда не упускали случая втихомолку, тайком от старших, мстить бледнолицым за захват земель предков.

Желтый вождь приобрел власть над хейенами не только благодаря названным выше качествам и женитьбе на дочери их главного колдуна, а это тоже много значило, но и потому, что предпринимал с ними смелые экспедиции против белых.

Когда пытали Блонта Блэкаддера, воины Желтого вождя думали, что это не более чем забава над белыми, придуманная предводителем для развлечения. Но потом по крикам и судорожным движениям жертв они поняли, что это месть, и пришли в еще больший восторг.

Когда очередного из пытаемых уносили из-под водопада, воины плясали вокруг него с дикими возгласами и радостными завываниями. С каждой новой жертвой их возбуждение и энтузиазм все возрастали и возрастали.

Не трогая пока белых пленниц, Желтый вождь указав палачам на нескольких старых негритянок, когда-то оскорбивших его злорадством и насмешками.

Негры, не работавшие на плантации Блэкаддера в то время, когда там находился Голубой Дик, и вообще видевшие его в первый раз, успокоились; они поняли, что, может быть, избегнут страшной пытки.

И действительно, закончив истязать знакомых негритянок, Желтый вождь, наконец, махнул рукой и удалился в свой шатер. Вероятно, ему надоело это зрелище, что подтверждало выражение скуки на его красивом лице. Всем можно пресытиться, даже местью…

Клара Блэкаддер в смертельном страхе ожидала, что вот-вот и ее потянут к водопаду. Проходя мимо, Желтый вождь каждый раз как-то по-особенному глядел на нее. По этим взглядам девушка поняла: он узнал ее и, наверное, захочет отомстить за то, что она так равнодушно смотрела, когда его пытали… Да еще ведь она близкая родственница того, кто обрек мулата на эту пытку.

У девушки вдруг мелькнула мысль бежать, как незадолго перед тем подобная же мысль посетила Снивели.

Неудача, постигшая англичанина, не могла остановить Клару; к тому же, ей благоприятствовало одно обстоятельство: она была очень слабо связана и каждую минуту могла освободиться от пут.

Индейцы никогда не связывают женщин так крепко, как мужчин, и девушке почти не стоило труда освободить руки. Кроме того, Клара заметила, что ее лошадь подошла поближе, как бы приглашая госпожу воспользоваться ею. Да, если она окажется в седле, то лучшим индейским наездникам будет трудно состязаться с ней.

Девушка решила, что помчится прямо по дороге в форт Бент; этот путь она хорошо запомнила во время движения каравана.

«Теперь или никогда!» – подумала пленница, когда Желтый вождь ушел в свой шатер.

…Лошадь была рядом. Клара уже начинала потихоньку ослаблять веревку на руках и почти совсем было сняла ее, как вдруг Желтый вождь снова вышел из шатра.

На этот раз он был одет точь-в-точь так, как одевался на плантации. С тех пор он почти не изменился, только возмужал и окреп.

– Теперь, – насмешливо сказал он, остановившись перед пленниками, – вы вполне можете узнать меня и убедиться, что Голубой Дик каким был, таким и остался… А что касается вас, мисс Клара Блэкаддер, – продолжал он, обращаясь к девушке, – то вам, вероятно, памятен тот день, когда, стоя на балконе, вы с таким равнодушием любовались, как ваш брат подвергал ни в чем не повинного человека самой ужасной и унизительной из всех пыток? Если бы в вас была хоть капля человечности, то вы возмутились бы этим жутким зрелищем и выразили свой протест. Но в вас тогда не было человечности, поэтому не ищите ее теперь у меня. Я хотел было на сегодня прекратить эту забаву, но мысль о том, что вы можете подумать, будто я вас не узнал или не считаю достойной моей мести, не дает покоя, и я возвратился, чтобы сказать вам: испытайте-ка теперь вы то, что испытывал тогда я!.. При этом я должен добавить, что задумал отомстить вам еще и другим способом. Надеюсь, что водяной душ лишит вас охоты противиться мне… Ха-ха-ха! Как переменились наши роли: пять лет назад ваш отец, брат и вы владели мной и делали со мной все, что хотелось; теперь же я распоряжаюсь вашими судьбами и, в свою очередь, сделаю с вами все, что мне вздумается. Очень жаль, что я не успел помешать моим молодцам отправить на тот свет вашего отца. Мне было бы гораздо приятнее, чтобы и он узнал, кто я, и повертелся бы тут передо мной под этим водопадом, который во столько же раз превосходит его несчастный насос, во сколько я превзошел его самого. Но что делать? Глупая случайность лишила меня удовольствия полюбоваться его муками, зато это удовольствие с избытком доставите вы и ваш брат…

Девушка побледнела, но не утратила хладнокровия. Какое-то предчувствие, что все обойдется, поддерживало ее мужество.

Предчувствие не обмануло ее. Только палачи Желтого вождя, или, вернее, Голубого Дика, схватили ее и хотели нести к водопаду, причем она не оказала ни малейшего сопротивления и не издала ни единого звука, как одна из старых негритянок, более тридцати лет служившая в доме Блэкаддеров и только что перенесшая пытку под водопадом, пронзительно вскрикнула и подползла к Голубому Дику.

– Оставьте мисс Клару! – воскликнула она, уцепившись дрожащими пальцами за камзол мулата. – Не трогайте ее, Голубой Дик, если не хотите совершить самого страшного из всех своих преступлений!

– Убирайся к черту, полоумная старуха! Чего вмешиваешься не в свое дело! Или мало тебе попало под этой отменной водокачкой? Так я прикажу добавить! – презрительно сказал Голубой Дик, отталкивая негритянку ногой.

– Я не сумасшедшая, – возразила пожилая женщина. – Уж если на то пошло, то я открою вам тайну: мисс Клара – ваша родная сестра!

– Моя родная сестра?.. Этого быть не может! – воскликнул мулат, невольно отступив назад.

Вабога и его товарищ выпустили из рук Клару и стали выжидать, что предпримет их господин в связи с такой неожиданной новостью.

– Говорю вам, Голубой Дик, это ваша сестра, – продолжала старуха. – У вас с ней один отец. Клянусь спасением моей души, что говорю истинную правду!

Голубой Дик несколько минут простоял в глубокой задумчивости, но, когда он снова взглянул на Клару, она поняла, что его чувства к ней нисколько не изменились.

– Прекрасная сестра, нечего сказать! – со злым смехом произнес Голубой Дик, бросив на девушку быстрый взгляд. – Сначала она сделала меня игрушкой, потом козлом отпущения и, наконец, рабом… Нет, я не признаю ни ее своей сестрой, ни ее отца своим отцом, потому что они сами не признавали меня! Я признаю только свою мать, которая, во всяком случае, не могла быть матерью этой красавицы с каменным сердцем… Это сестра не моя, а вон того негодяя, который ей вполне под стать! И не сестрой она мне будет, а невольницей; она сделается рабой моей жены и будет работать у нас, как раньше у нее самой работали невольницы… Пожалуйте, милая сестричка, попробовать сначала то, на что вам было так приятно смотреть, когда это выпадало на долю других!

С этими словами Голубой Дик сам схватил девушку и потащил к водопаду.

Но ему сейчас же пришлось выпустить ее из рук: старая негритянка, собрав остаток сил, вдруг вскочила на ноги бросилась на него сзади и крепко стиснула горло своими костлявыми пальцами.

С большим трудом удалось Голубому Дику освободиться от цепких пальцев негритянки. Опрокинув ее на землю сильным ударом по голове, он снова обернулся к своей жертве, но та, к его величайшему изумлению, исчезла.

Воспользовавшись тем, что внимание всех было обращено на борьбу вождя с негритянкой, Клара Блэкаддер, ноги которой, к счастью, не были связаны, бросилась к своей лошади, перерезала заранее приготовленным перочинным ножом путы на ее ногах, вскочила в седло и во всю прыть понеслась к равнине.

XIV. Нападение

После долгого пути, рискуя каждую минуту сорваться с кручи и слететь в пропасть, охотники достигли, наконец, вершины одного из утесов, возвышавшегося над лагерем индейцев.

Смельчаки ехали молча и, пробираясь между кустов и деревьев, росших на вершине, старались производить как можно меньше шума. Ортон давал команды своим спутникам при помощи знаков.

Нед с каждой минутой все больше и больше волновался, терзаясь нетерпением. Он готов был на все, лишь бы скорее удостовериться, что Клара Блэкаддер жива и невредима.

Но вот охотники очутились, наконец, в таком месте, откуда ясно могли слышать и видеть все, что делалось у индейцев. Как раз в это время старая негритянка принялась душить Желтого вождя.

О'Нейль сразу заметил Клару. Он увидел, как она вскочила на лошадь и быстро поскакала к равнине.

– А! – прошептал он. – Она бежит!.. Я догоню ее.

И молодой человек хотел повернуть назад.

– Да ты с ума сошел! – прошептал Ортон, схватив его за руку. – Разве ты не видишь, что за ней уже гонятся краснокожие? Неужели и тебе хочется попасть к ним в руки?

– Но нельзя же оставить ее! – вскричал Ней, забывая о всякой осторожности и стараясь вырвать свою руку. – Ведь они ее…

– Тише, тише, не горячись, – перебил старый охотник, зажимая ему рот рукой. – Дай сначала посмотреть, что будет дальше. Потом мы придумаем, как выручить ее. А пока все ложитесь!

С этими словами он заставил молодого человека и других своих спутников лечь на землю, как можно ближе к краю утеса, меж стволов деревьев, чтобы снизу никого не было видно. Потом он лег сам и начал наблюдать.

– Я угадал, там больше половины пьяных, – шепнул он на ухо Неду. – С ними нетрудно будет справиться. Стража при пленниках неважная, с ней мы тоже сладим. Остальные, кто мог бы оказать серьезное сопротивление, помчались за беглянкой. Не нужно будет даже стрелять, чтобы захватить всех оставшихся здесь.

– Как же так? – недоумевал Блэк Гаррис. – Я что-то не понимаю тебя, дружище. Каким образом мы можем захватить врагов отсюда, не стреляя в них? По-моему, следовало бы каждому из нас взять по одному индейцу на прицел и постараться одним выстрелом свалить с ног. Их теперь не более, чем нас, считая даже пьяных.

– Нет, этого не следует делать, – возразил Ортон. – Я знаю один очень удобный спуск, по которому мы сможем незамеченными пробраться вниз. Ползите все за мной!

И Ортон осторожно пополз к большой трещине в скале, по которой во время ливней стекала вода. В трещине не было ни камней, ни растений, которые могли бы помешать спуску. Она была довольно крутая и гладкая, как ледяной каток, так что стоило лишь сесть в нее наверху, чтобы мигом оказаться внизу.

Трещина кончалась на дне глубокого оврага, поросшего густой травой. Когда все охотники друг за другом скатились в этот овраг, Ортон подал им знак напасть на индейцев всем сразу.

Нападение получилось таким внезапным, что краснокожие, не успев сообразить, откуда появились враги, тут же были перебиты, к величайшей радости пленников, особенно чернокожих. Последние так шумно выражали эту радость, что белым пришлось остановить их, иначе бы индейцы, отправившиеся в погоню за беглянкой, обратили на них внимание.

Приказав пленникам не менять положения и даже не освободив их от пут, Ортон распорядился бросить тела убитых краснокожих в овраг и уничтожить все следы кровопролития. Он хотел, чтобы Желтый вождь, руководивший погоней за Кларой Блэкаддер, по возвращении в лагерь не сразу заметил происшедшую перемену.

– Теперь вот что, друзья мои, – обратился старый охотник к пленникам. – Если кто-нибудь из вас издаст хоть звук, я тотчас же, ради спасения остальных, убью этого человека. Поняли? Ну, значит, ни гу-гу!

Затем он приказал нескольким своим спутникам переодеться в одежду индейцев и стать на места убитых часовых, повернувшись спиной к равнине так, чтобы участники погони за беглянкой, возвращаясь, не смогли сразу разглядеть их лиц.

Остальные охотники по распоряжению Ортона снова спрятались в овраг, где находились тела убитых. Таким образом, самый зоркий глаз не мог бы заметить ни малейших следов пребывания в лагере чужих.

Пока охотники устраивались в засаде, Клара Блэкаддер, голосом и движениями понукая свою лошадь, во всю прыть неслась по равнине.

Сердце девушки было переполнено двумя совершенно противоположными чувствами: радостью, что ей удалось бежать от индейцев, и страхом от боязни снова оказаться в их власти.

Похоже, и само благородное животное, несшее на спине беглянку, понимало, что спасение девушки зависит от быстроты его бега. Закусив удила и вытянувшись во всю длину, лошадь неслась, как стрела, перескакивая через овраги, рытвины, канавы, места, где трава была запутана и мешала быстрому бегу.

К несчастью, среди коней переселенцев была еще одна такая же умная, сильная, выносливая, и быстроногая лошадь, принадлежавшая Блонту Блэкаддеру. Ею и воспользовался Голубой Дик для погони за ускользнувшей Кларой.

Девушка слышала, что за ней гонятся, но не оборачивалась, продолжая подгонять лошадь, и без того мчавшуюся, словно на крыльях.

Но вот конь догонявшего всадника вдруг заржал. По этому рыканию Клара узнала лошадь брата и захотела взглянуть, кто на ней сидит. Одного полуоборота назад и быстрого взгляда, брошенного на всадника, было вполне достаточно, чтобы понять, кто ее преследует. Голубой Дик намного опередил индейцев и уже настигал беглянку.

Клара поняла, что она погибла, и сердце девушки болезненно сжалось. От всякого другого седока она могла бы ускакать, но только не от этого. Лошадь Блонта словно была создана для Голубого Дика, и он мчался на ней, как птица. Еще несколько минут, и бедная жертва снова будет в руках палача…

И действительно, вскоре за спиной Клары раздался насмешливый голос преследователя:

– Напрасно так трудитесь, прекрасная сестрица: вам все равно от меня не уйти! Я сказал, что сделаю вас своей рабой, а слов на ветер я никогда не бросаю. Да, я теперь такой же рабовладелец, каким был когда-то ваш отец, и не хуже умею расправляться с рабами! Вы скоро убедитесь в этом сами. Теперь же позвольте избавить вас от напрасного, совершенно ненужного труда.

С этими словами Голубой Дик догнал девушку и ловким движением схватил ее лошадь под уздцы, так что животное остановилась как вкопанное.

Клара не сопротивлялась; она поняла, что это бесполезно.

Дав лошадям немного передохнуть, мулат повернул их и мелкой рысью повел к лагерю, не переставая по пути подтрунивать над пленницей.

Девушка молча слушала насмешки своего спутника, мысленно решив, что скорее откусит себе язык, чем удостоит Голубого Дика хоть одним словом.

Она очень жалела, что впопыхах выронила нож, единственное оставшееся у нее оружие. С его помощью Клара могла бы покончить с собой, поскольку отныне ее жизнь не представляла ничего, кроме стыда, позора и мучений.

Впрочем, так уж ли стоит торопиться? Не лучше ли выждать удобный момент?

XV. Развязка

Солнце уже село, когда Голубой Дик возвратился в лагерь с пленницей. Несмотря на темноту, зоркие глаза мулата еще издали рассмотрели, что в лагере полный порядок: часовые и пленники на своих местах, и все спокойно.

Голубой Дик хотел спрыгнуть с коня около входа в лощину, как вдруг услышал восклицание, заставившее его остаться в седле. Не выпуская повод лошади, мулат повернул к тому месту, откуда раздался голос.

Дело в том, что индейцы, участвовавшие вместе с вождем в погоне за беглянкой, вздумали въехать в лагерь с задней стороны, оттуда, где утесы образовали почти сплошную стену. Именно здесь охотники оставили лошадей. Это удивило индейцев. Их возгласы и услышал вождь.

Подъехав к воинам, столпившимся вокруг множества привязанных лошадей, и взглянув на животных. Голубой Дик понял, что поблизости находятся белые. Но где именно: в самой лощине или наверху?

Приказав двум воинам стеречь беглянку, мулат с остальными индейцами спрятался среди деревьев, чтобы рассмотреть, где хозяева невесть откуда взявшихся лошадей.

Если краснокожие были удивлены, увидя такое множество оседланных и старательно привязанных лошадей, то и охотники, в свою очередь, не менее изумились внезапному исчезновению последних.

Овраг, в котором укрылись охотники, тянулся от подножия утесов до самого конца лощины, то есть до места, где лощина соединялась с равниной. Здесь отряд и наблюдал за происходившим на равнине, ожидая возвращения краснокожих с пойманной беглянкой.

Ортон знал, что Кларе Блэкаддер не уйти далеко и что преследователи скоро ее поймают и приведут обратно в лагерь. Поэтому он, несмотря на все настояния Неда, не погнался вслед за ними. Старик понимал, что схватка с краснокожими на открытой равнине будет несравненно труднее, чем в лощине, из которой был только один выход. Поразмыслив над всем этим, Ортон и решил дождаться, когда индейцы возвратятся в лагерь, чтобы застать их врасплох.

Краснокожих, конечно, так ошеломит неожиданное нападение вооруженных до зубов белых, что они не в состоянии будут защищаться и их окажется нетрудно перебить, как были перебиты их товарищи, оставшиеся в лагере.

Охотники решили не оставлять в живых ни одного индейца и прежде всего стремиться уничтожить их вождя, с потерей которого воины будут совершенно обезоружены и лишатся способности к сопротивлению.

– Смотрите, друзья, – внушал Ортон товарищам, – никого не щадить! Ведь если бы перевес был на стороне индейцев, они нас всех перебили бы, как цыплят.

– Не беспокойтесь, Лихе, никому не дадим спуску! – отвечал молодой ирландец, сверкая глазами и стискивая рукоятку ножа.

Неду было немыслимо тяжело видеть, как индейцы гонятся за Кларой, и не иметь возможности помочь ей. Не будь Ортона, он, разумеется, без всяких рассуждений бросился бы один на весь отряд краснокожих, хотя бы только для того, чтобы Клара увидела его и поняла его чувства к ней, а там будь что будет! Но старый охотник властной рукой удерживал парня от этой глупости и старался убедительно доказать, что если он так бестолково пожертвует собой, то этим только лишит Клару единственного шанса к спасению.

Как мы уже говорили, Ортон наверняка рассчитал, что индейцы поймают беглянку и приведут ее для расправы назад в лагерь. А поскольку их там ожидал сюрприз, то была уверенность, что до расправы дело не дойдет.

Когда же охотники увидели, что Желтый вождь возвращается с пойманной беглянкой, радости их не было предела. Видя, что все предположения их предводителя сбываются и планы вполне удаются, они уже заранее торжествовали победу. Но вдруг почти у самого входа в лощину индейцы зачем-то свернули в сторону, что-то прокричали и заставили даже своего вождя последовать за ними. Что бы это могло значить?

– Черт знает! Решительно не понимаю, что еще там случилось, – бормотал Ортон, больше всех пораженный неожиданным маневром индейцев. – Не может же быть, чтобы они заметили наше присутствие, иначе, наверное, сразу напали бы на нас… Не наткнулись ли они на наших лошадей? Но нет, едва ли! Лошади так хорошо спрятаны за деревьями, что их невозможно заметить издали. Вероятно, что-нибудь другое привлекло их внимание… Интересно знать, что именно?

Нед испытывал прямо-таки адские муки. Клару охраняли всего два индейца, притом так близко, всего в каком-нибудь десятке ярдов от входа в лощину… Молодой человек с мольбой взглянул на друга.

– Потерпи еще немного, мой славный мальчик, – положив руку на плечо Неда, проговорил Ортон, угадывая его мысли. – Ты должен сам понять, что излишней стремительностью можешь все испортить. Стоит тебе только показаться индейцам, как они тотчас же ускачут вместе с пленницей, и поминай как звали… Не вертись так, пожалуйста, и не выставляй дуло своего карабина раньше времени. Еще не настолько темно, чтобы его блеск не могли заметить остроглазые индейцы. Терпи и утешайся мыслью, что мы близки к цели, и через каких-нибудь несколько минут все уладится само собой.

Действительно, не прошло и четверти часа, как обоим индейцам, сопровождавшим Клару, очевидно, надоело ждать возвращения вождя и остальных товарищей, и они направились к лагерю. Один держал на поводу лошадь Клары, а другой ехал позади пленницы.

Вдруг, когда всадники уже въезжали в лощину, их окружила толпа молчаливых фигур и в один миг сбросила с лошадей. Не успели индейцы опомниться от неожиданности, как уже упали бездыханными под меткими ударами своих врагов.

Но как обрадовалась и изумилась Клара, оказавшись вдруг в объятиях человека, одно воспоминание о котором было для нее отрадой и вместе с тем мукой в течение пяти лет! Пожалуй, трудно передать словами и восторг Неда, получившего, наконец, возможность прижать к груди девушку, которая была ему дороже жизни и которую считал уже навсегда потерянной для себя!

Он узнал от пленников не только всю историю переселения Блэкаддеров, но и то, что Клара совершенно свободна и может располагать своей судьбой по собственному усмотрению, а Блонт, хотя и не без насмешки, добавил, что сестра только им, Недом, все это время бредила и, конечно, будет очень довольна увидеть его в числе своих избавителей от индейцев. Это дало молодому ирландцу смелость отнестись к Кларе как к близкому человеку и без долгих церемоний прижать ее к своему сердцу.

Девушка не оттолкнула молодого человека. Только взглянув в лицо О'Нейля, Клара поняла, что он жертвовал жизнью ради нее и уже одним этим завоевал право открыто высказать свое чувство.

Но едва молодые люди успели обменяться несколькими словами, как безжалостный Ортон насильно развел их. Он снова поместил Клару среди белых пленниц, а Неда опять увлек на дно оврага. Впрочем, старый охотник расспросил девушку о причине исчезновения индейцев и узнал, что они, наткнувшись на лошадей, спрятались неподалеку, чтобы выследить, где их владельцы.

– Ну и пусть там сидят! – с улыбкой проговорил Ортон. – Посидят-посидят, да и вернутся сюда, да еще, возможно, с нашими лошадьми; это было бы очень кстати.

– Конечно, – заметил Гаррис. – Нам не надо будет самим ходить за ними. Пусть краснокожие стараются для нас, хэ-хэ-хэ!

– Погоди, дружище, – оборвал его Ортон, – не смейся прежде времени. Как бы нам не пришлось еще плакать!

– Они идут сюда с нашими лошадьми, – шепнул Нед, выглядывавший из оврага.

– Впереди сам Желтый вождь.

– Ну, вот это хорошо! – сказал Ортон. – Спрячься же скорее, Нед… Смотрите, друзья, не стрелять до тех пор, пока все мыши не окажутся в мышеловке, – обратился он к охотникам, указывая на долину, окруженную с трех сторон утесами. – Я дам знак, когда следует стрелять. Желтого вождя беру на себя. Если мне удастся освободить землю от такого чудовища, то это будет самым славным из всех моих подвигов… А теперь – молчок… Ни гу-гу и ни малейшего движения! Лежите, как мертвые!

Охотники легли на дно оврага и затаили дыхание. Ничто не выдавало их присутствия.

Наступившую тишину нарушал только шум водопада да топот приближавшихся лошадей. Это было затишье перед бурей.

Убедившись, что поблизости нет никакого движения, которое доказывало бы присутствие охотников, индейцы решили, что их враги где-нибудь в лесу осматривают свои капканы, расставленные для поимки дичи. Голубой Дик имел веские причины не желать встречи с охотниками, а потому приказал только забрать всех найденных лошадей и спрятать их у себя в убежище; в случае же, если кому-нибудь из охотников и придет в голову искать коней в лощине, с этими смельчаками там нетрудно будет справиться.

Приближаясь к убежищу, индейцы уже представляли, какой почет их ожидает, когда они возвратятся к своему племени и там узнают, что взят в плен не только целый караван белых, но и приведены двадцать пять прекрасных лошадей, к седлам которых прикреплены оружие и амуниция, которые имеют немалую ценность для краснокожих. Кроме того, они пригонят человек пятьдесят негров, а это тоже недурная добыча, поскольку индейцы всегда очень охотно использовали чернокожих в качестве рабов.

Пока индейские воины предавались мечтам, их вождь упивался тем, что ему удалось отомстить врагам.

«Пусть теперь моя гордая „сестрица“ испытает на себе всю прелесть рабства! – думал он. – Куда денется вся ее фанаберия, когда моя жена начнет хлестать ее бичом и заставит делать самую тяжелую работу!.. Но перед этим она еще напляшется у меня под водопадом, а потом я докажу ей, что вовсе не считаю своей сестрой… О нашем родстве нужно было говорить раньше, а не теперь, ха-ха-ха! Да, нельзя не признать, что этот поход был для меня самым удачным!»

Солнце уже скрылось за вершиной утеса, когда Голубой Дик подъезжал к лагерю. Вскоре взошла луна, и при ее свете индейцы могли лишь удостовериться, что здесь никаких перемен не произошло.

Тела двух последних индейцев, как и всех, убитых ранее, были убраны, а на местах часовых стояли трое охотников, переодетых в индейские костюмы. Голубой Дик полагал, что воины, которым он поручил охрану Клары, уже доставили ее в лагерь. Их лошади бродили вокруг лощины…

Охотникам, спрятавшимся в овраге, было тревожно: наступал решительный момент.

Ортон поднял ружье на плечо и прицелился, дав знак остальным охотникам сделать то же самое. Нед радостно улыбался при мысли, что еще несколько минут – и его возлюбленная будет в полной безопасности.

– Вабога! – крикнул вдруг Голубой Дик.

Ответа не последовало.

Вабога, в числе караульных назначенный стеречь белых пленников, был убит охотниками одним из первых.