Глава 18

Сен-Жюст подождал, пока Мэгги закроет за собой дверь спальни, взял альбом с фотографиями, трость и направился в холл.

— Стерлинг? Все получили указания?

Стерлинг кивнул:

— Мари и Змей будут ждать тебя у Марио сразу после визита мисс Спивак. Да, чуть не забыл, Мари велела передать тебе это, сказала, что ты просил. — Он протянул Сен-Жюсту сотовый телефон. — Так все-таки что ты собираешься делать?

— Не забивай себе голову, друг мой. Ты прикладывал лед? — спросил он, глядя на фиолетовый синяк у Стерлинга под глазом.

— О, я пытался. Но в очках я не могу положить туда пакет со льдом, а без очков не вижу дальше кончика своего носа. Настоящая головоломка.

— Ее несложно решить, — ответил Сен-Жюст и подвел Стерлинга к дивану, подушки которого были перевернуты, чтобы прикрывать прорехи в ткани. — Ложись, а я схожу за льдом.

— Ты очень добр, спасибо, — Стерлинг скинул тенниски. — Да, я говорил, что звонила миссис Голдблюм? Такая милая старая леди. У меня не хватило смелости рассказать ей, что случилось с ее квартирой.

Сен-Жюст замер и медленно обернулся:

— Она звонила? Когда?

— Дай подумать. Столько было дел… Ах да, вспомнил. Как раз перед тем, как мисс Симмонс играла Моцарта. Я хотел сходить за тобой, но обязанности хозяина отвлекли меня, а ты сам пришел всего через несколько минут, и… Надеюсь, все в порядке?

Сен-Жюст взял пакет со льдом и вернулся в гостиную.

— Все хорошо, Стерлинг. Все хорошо. — Он присел напротив. — Ну как, довольна миссис Голдблюм своим отпуском?

Стерлинг пристроил лед на место и поморщился.

Он не видел, как Сен-Жюст сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели.

— Вообще-то она не сказала. Она просто хотела узнать, все ли в порядке, и я сказал ей, что, конечно, да, лучше не бывает, она ведь очень старенькая, Сен-Жюст, и я совсем не хотел ее пугать.

— У тебя доброе сердце, Стерлинг.

Стерлинг откинулся на подушки:

— И совершенно пустая голова. Она вернется завтра вечером. Да, точно. Вторник — это уже завтра.

— Что, прости? Она возвращается в город?

— Она что-то забыла. Какой-то пропуск, что ли. Я плохо расслышал, там в трубке очень шумно было. Музыка, кто-то бубнил, да еще колокольчики звенели. Она хочет с тобой поговорить, Сен-Жюст.

— А я — с ней, — процедил Сен-Жюст. — Я тут собираюсь заказать пару пицц на адрес Мэгги, через час или около того. Почему бы тебе не отдохнуть до тех пор?

Стерлинг вздохнул и улыбнулся:

— Звучит неплохо. Зайдешь за мной?

— Я или кто-нибудь другой, если я буду занят, — пообещал Сен-Жюст и вернулся к Мэгги, чтобы воспользоваться ее телефоном. Он прислушался к гудку. Это было излишне: было слышно, как Мэгги плещется в душе. Сен-Жюст набрал номер и заказал пиццу и сырные палочки, которые Стерлинг обожал. Бедняга, он так растерялся, что даже забыл попросить об этом Сен-Жюста, но Алекс знал: без сырных палочек Стерлингу все будет не в радость.

Затем он опять вышел из квартиры, прихватив фотоальбом и трость, и спустился вниз, в фойе, чтобы встретить Холли Спивак.

Она уже опаздывала. Только в половине восьмого она вошла в здание с большим бежевым пакетом в руках.

— И снова здравствуй. — Она продемонстрировала ему пакет. — Ну, где мы этим займемся?

Сен-Жюст подвел Холли к единственному дивану, обтянутому искусственной кожей. Холли села и похлопала по сиденью.

— На этот раз ты первая. Покажи мне, что ты принесла.

Следующие пятнадцать минут Холли скалилась и шумно ахала, несколько раз даже опустилась до таких выражений, что джентльмен притворился бы, что не слышал их из уст леди.

Алекс и сам увлекся чтением. Он тоже пару раз выругался, однако мысленно, и мужественно воздержался от радостного «ура!», когда нашел в бумагах то, что надеялся найти, то туманное нечто, о существовании которого подозревал, но уверился, лишь обнаружив.

Зияющие прорехи в его обнадеживающей гипотезе стремительно затягивались сами собой, подобно петле аркана.

Наконец Холли закрыла альбом и прижала его к груди:

— Я поимею весь свой канал, Алекс. Где ты его нашел?

Сен-Жюст аккуратно вытащил альбом из ее цепких ручек и спрятал его под пакет.

— А этого, моя дорогая, тебе знать не нужно. Скажу лишь, что копии всех страниц альбома ты получишь в полное свое распоряжение, скажем… в среду. Возможно, даже завтра, но в крайнем случае — в среду.

Она вцепилась в альбом:

— Нет. Нет! Я хочу сейчас. Ты должен отдать его мне прямо сейчас.

— Дорогая моя Холли, — он помог ей встать с дивана, — ты только что рассматривала улики, не так ли?

— И еще какие. Тотила надолго загремит за решетку. И еще чертова прорва козлов вместе с ним. Стефано Тиберио, например. Вонючий сукин сын.

— Козлов? — Сен-Жюст недоуменно помотал головой. — Ладно, не объясняй, как-нибудь сам разберусь. Но возвращаясь к альбому: в таком виде он, несомненно, является уликой. Полиция моментально конфискует его, да еще задаст тебе парочку весьма неприятных вопросов.

— И что с того? Я — репортер. Я не обязана раскрывать свои источники. Даже если меня посадят за решетку, я не назову им твоего имени.

— Весьма тебе признателен. Однако если полиция завладеет оригиналом, то несомненно заявит о его содержании, но ничего не опубликует…

Он сделал паузу, чтобы Холли смогла уловить его мысль. И она прекрасно с этим справилась, поскольку была далеко не глупой женщиной.

— И вот тогда-то я и покажу свои копии. Скажу, что получила их по почте, сама не знаю от кого, но намекну, что, скорее всего, от кого-то из копов — и вуаля, никаких проблем, никаких решеток.

Вот оно. Надо остановиться — или идти вперед, зная, что пути назад нет. Но на самом деле выбора тоже нет, никто не будет в безопасности, пока Энрико Тотила и его банду не уберут со сцены.

— Ты доставишь мне намного больше удовольствия, если намекнешь, что получила эти фотографии от самого Энрико Тотила.

— Серьезно? Ха, он будет труп после этого — стучит на своих, договорился с копами. Тотила будет соловьем заливаться, когда я покажу всему свету фотокопии. Ему придется это сделать, чтобы остаться в живых. Не исключено, что он попытается мне отомстить, — впрочем, я его ничуть не боюсь. Боже, Алекс, ты, блин, настоящий гений.

— Отбросив ложную скромность, скажу, что ты, по всей вероятности, совершенно права. Итак? Ты довольна?

— Абсолютно. Напомни, когда я получу фотокопии?

— Не позже среды. Мы должны удостовериться, что оригинал в руках у полиции, до того, как ты дашь их в эфир, намекнув, что заполучила их благодаря любезности Энрико Тотила. Надо правильно рассчитать время, согласись.

Холли кивнула и достала из сумочки визитку:

— Вот. Это мой домашний адрес. Пошли их туда. Я не хочу, чтобы на станции узнали о них до того, как я их заполучу. Я перед тобой в долгу, Алекс. То, что я принесла тебе взамен, — сплошной мусор, дрянь.

— Возможно. Ты сохранила копию для себя?

— Умеют ли рыбы плавать? Если ты что-то разузнаешь из этих бумаг, я выясню, что это, и использую. Супер, я буду самой светлой головой на станции. Все, люблю, целую, — она чмокнула его в щеку и выбежала из фойе, цокая высокими каблучками.

Сен-Жюст взял альбом и трость. Далее по плану — Марио.

Мари-Луиза и Змей сидели в глубине зала и ели один большой холодный сэндвич с говядиной на двоих. На столике перед каждым стояло по бутылке содовой.

— При-ивет, Вик, — протянула Мари-Луиза и помахала. — Марио запишет это на твой счет, хорошо?

— Разумеется.

— Ты получил телефон?

— Да. Его нельзя отследить?

— Поговори и потеряй, — ухмыльнулась Мари-Луиза.

— Отлично придумано.

— Да нет, это довольно просто.

— Скромность тебе к лицу. Хорошо. Номера у тебя есть?

Прежде чем ответить, Мари-Луиза прожевала и проглотила кусок сэндвича.

— Змей, отдай ему номера.

Змей полез в карман и достал два мятых обрывка бумаги.

— Дочь Изабеллы, тети Киллера, Аннуциата, которая живет там, где тетя Изабелла жила, пока не окочурилась, взяла его у Кончетты, кузины Тотила, которая живет там, где раньше жила ее бабушка, потому что Аннуциата сказала ей, что босс ее племянника, Маурицио, его наколол, и Маурицио хочет попросить Тотила о любезности. Мол, надо стукнуть пару человек по башке, вроде того.

— Ты меня окончательно запутал, — пожаловался Сен-Жюст, убирая листочки в карман. — Как вы раздобыли второй номер? Я смог достать только адрес.

Мари-Луиза ухмыльнулась, не вынимая сэндвич изо рта:

— Моя работа. Я знакома с одним копом, сечешь? Побазарила с ним за то, что большие шишки живут красиво да вкусно, а копы, которые по-настоящему вкалывают и защищают мирных граждан, получают лишь пули в грудь. Между делом намекнула, что наш парень наверняка живет в хоромах. Ну, он и сказал мне адрес. Осталось только порыться в перекрестном справочнике. До неприличия просто.

— Надеюсь, ты так же просто бросишь это теперь, когда ты заключила контракт и повысила свой социальный статус.

— Я же сказала, что отошла от дел, Вик. Ты сам попросил меня тряхнуть стариной. Как тебе не стыдно?

— Ты права. Я разрушаю то, что хрупко. Мне действительно стыдно. Ладно, ребята, спасибо и до встречи. А — Мари-Луиза?

— Что еще? — Она закатила глаза. — Что опять стряслось, Вик?

Он вытащил из кармана несколько чеков.

— Прогуляйся по магазинам, пожалуйста. Через пару недель наши первые съемки.

— Точно, Мари, прогуляйся по магазинам, — засмеялся Змей. — Может, парни перестанут наконец тебя спрашивать, почем берешь.

— По крайней мере, я не разгуливаю со скрещенными коленками, ты…

Сен-Жюст, улыбаясь, покинул заведение Марио. Но улыбался он недолго.

Слишком мало времени. Как хорошо, что он часто смотрел образовательный канал и фильмы про полицейских.

Выйдя из закусочной, он достал из кармана телефон.

— Резиденция Деттмера. Представьтесь, пожалуйста.

— Алекс Блейкли желает поговорить с окружным прокурором Деттмером. Это касается нашей с ним встречи сегодня утром.

— Я не думаю…

— Какая прелесть. И вам за это платят? Чтобы вы не думали? Будьте добры, назовите вышеуказанному джентльмену мое имя. Я подожду.

Сен-Жюст бродил перед домом, вежливо кивая прохожим — большинство его игнорировало. Как все-таки прекрасен Нью-Йорк!

— Блейкли? Это Деттмер. Ты вытащил меня из-за обеденного стола. Как ты умудрился раздобыть этот номер?

— И вам доброго вечера, друг мой. Не буду вас задерживать. Я лишь хотел поинтересоваться, не изменилось ли ваше отношение и не заинтересованы ли вы теперь в моем предложении.

— Фотографии Тотила.

— Именно. Они сейчас у меня, и я с удовольствием встретился бы с вами, чтобы подарить их вам в обмен на, как бы это сказать, более цивилизованное обращение с миссис Толанд-Джеймс.

— Никаких сделок. Она виновна и понесет наказание по закону. Можно подумать, мы не знаем, где она сейчас. Черта с два мы не знаем. Боксер останется без лицензии. Я непременно поставлю этот вопрос перед советом.

— Вы сказали «Боксер»? Впервые слышу это имя.

— Вздор. И хватит дурить мне голову этими твоими фотографиями. Подделка. Всего лишь дрянная подделка.

— Да ну? Вы так из кожи вон лезете, чтобы арестовать миссис Толанд-Джеймс, что даже не пытаетесь воспользоваться шансом? У меня автоматически возникает вопрос, Деттмер: почему вы так страстно желаете посадить ее под замок и запереть на ключ?

Деттмер бросил трубку.

— Вот теперь я уверен, — сказал сам себе Сен-Жюст и криво улыбнулся.

Он набрал второй номер.

Этот разговор занял больше времени. Когда он закончился и встреча была назначена, Сен-Жюст дошел до угла, перешел улицу, прошел добрых три квартала на юг и еще три на запад, прежде чем остановился.

Он шваркнул телефон об землю, раздавил каблуком и бросил останки в здоровенный мусорный бак. Лишь затем он поймал такси, доехал до ближайшего копировального центра и вернулся к дому Мэгги как раз в тот момент, когда фургон пиццерии съезжал с обочины.

Все-таки главное — правильно все распланировать.

А Сен-Жюст всегда все делал вовремя.

— Сен-Жюст, а вот и ты. — Стерлинг как раз поднес ко рту кусок пиццы.

— Стерлинг, Мэгги, мне принести салфетки с кухни, или вы воображаете, что сидите за обеденным столом?

— Ну нет, Алекс, — Мэгги искусно подобрала языком нитку сыра. — Так просто ты меня не собьешь. Где ты был?

— Встречался с волшебником? — предположил он, вспомнив предыдущие посиделки за пиццей и просмотром «Волшебника из страны Оз»: Мэгги рассказывала сюжет, а Носокс подпевал Джуди Гарланд.

— Тогда уж скорее с ведьмой. Ты же с Холли Спивак встречался?

— Да, с ней.

— Ты взял с собой альбом.

— Верно подмечено. А ты заметила, что я принес его обратно? Я думал, он мне еще понадобится сегодня вечером, но, похоже, вечеринка не задалась. Да, если тебе интересно, я снял копии со всех фотографий для Холл и Спивак, и ты можешь позвонить нашему доброму лейтенанту и сообщить ему, что, хвала всем богам, мы нашли это за холодильником миссис Голдблюм. Он может отнести альбом своим начальникам, чтобы они погладили его по тому предмету, который они, несомненно, считают его светлой головой.

— Не пытайся посадить Стива в калошу. Садись и ешь. Так что сказала Спивак? Ей понравился твой план? Уверена, что понравился.

— Да, она увидела в нем рациональное зерно. — Сен-Жюст выбрал кусок пиццы и немного подержал его над коробкой, дожидаясь, пока стечет масло. — Стерлинг уже сообщил тебе о своем разговоре с миссис Голдблюм?

Подождав, пока Мэгги закончит давиться, Сен-Жюст рассказал ей о звонке, надеясь, что она знает, о каком «пропуске» шла речь.

— Да, да, конечно, я нашла его в платяном шкафу. — Мэгги направилась к рабочему столу. — Где же он? — Она принялась рыться в перманентном бардаке, который составлял ее уголок писательского мира. — Ага, нашла. Ее паспорт, Алекс. Она вернется за своим паспортом. Она не может без него уехать из страны.

Алекс взял паспорт и пролистал его, мужественно не вздрогнув при виде фотографии, за которую, по правде говоря, миссис Голдблюм следовало бы вызвать фотографа на дуэль.

— Кроме того, она хочет со мной поговорить. — Он вернул паспорт Мэгги. Та вытерла руку о шорты и сунула паспорт в карман.

— Может, она хочет продать тебе свою квартиру? Мы же теперь знаем, что она принадлежит ей. Но ты не можешь себе этого позволить. Я тоже не могу, так что даже и не спрашивай.

— Даже в качестве выгодного вложения капитала? — спросил Сен-Жюст, чтобы полюбоваться, как глаза Мэгги позеленели от злости.

— Забудь об этом. Хотя… — Она закусила губу. — Это всяко лучше, чем альтернативный вариант.

— А я знаю, что за альтернативный вариант! Это чтобы мы перебрались обратно к тебе, да? — спросил Стерлинг, но тут же поник. — Прости, Сен-Жюст. Я на секунду забылся.

Мэгги хихикнула.

— Все в порядке, Стерлинг. Но давайте все-таки вернемся к миссис Голдблюм. Если верить Стерлингу, она свалится нам на голову завтра вечером.

— Знаешь, чего я не понимаю? — спросила Мэгги, размахивая куском пиццы. — Если миссис Г. шантажирует Тотила, то зачем ей для этого ездить за границу? Если, конечно, эти поездки как-то связаны с шантажом. К чему все эти открытки? И какого черта она возвращается сейчас, когда Тотила узнал, что это она его шантажировала? Она же понимает, что опасность еще не миновала.

— Может, и не понимает, но, повторюсь, мы все прекрасно осведомлены, как опасно делать беспочвенные выводы.

— Не думаю, что у нас есть выбор, — сказала Мэгги. — По крайней мере, до ее приезда. У меня полно вопросов к этой женщине. Пожалуй, надо составить список.

— Полностью с тобой согласен. Больше всего меня интересует, где она ошиблась, как Тотила раскрыл ее. Конечно, в этом деле еще далеко не все ясно, но пора заняться и другими.

— Другие дела — это Берни?

— Именно.

— Ты по-прежнему не хочешь рассказать мне, что задумал?

Сен-Жюст встал, вытащил из бежевого конверта пачку бумаг, в том числе фотоальбом и фотокопии, и бросил их на диван.

— Почитай это перед сном, моя дорогая. Завтра мы вернемся к этому разговору. А я немного прогуляюсь, подышу свежим ночным воздухом, так мне лучше думается. Стерлинг, тебе тоже пора баиньки.

— Но ведь всего половина девятого, Сен-Жюст. Не рано ли ложиться спать?

Сен-Жюст посмотрел на Мэгги, которая отчаянно зевала, прикрывая рот ладошкой и не отрывая взгляд от конверта.

— Ну, как хотите. Я скоро вернусь, Стерлинг, но у меня есть ключ, так что не жди меня.

Он взял свою трость, похлопал по карману, проверяя, не забыл ли чего, открыл дверь и остановился, глядя на Стерлинга и Мэгги. С ними обоими все будет в порядке. Они в безопасности. Отныне и навсегда.

Он, Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, об этом позаботится.

Глава 19

Мэгги открыла глаза и перевернулась на бок, чтобы посмотреть на часы.

— Всего семь утра? А должно быть никак не меньше десяти.

Она сбросила одеяло и поплелась в ванную. Состроила рожу своему отражению в зеркале, разделась и пять минут стояла под душем, прежде чем нашла в себе силы толком помыться.

Почистить зубы. Причесаться (неудачно). Чистое белье, джинсы, футболка.

Можно идти.

Бекон и яйца. Неплохо. К тому же Стерлинг заслужил хороший завтрак. А Алекс? Ладно, пусть тоже поест.

Она поджарила бекон и омлет, выложила их на одну тарелку и накрыла сверху другой, чтобы не остыли, засунула два куска белого хлеба в тостер и босиком зашлепала через гостиную в холл.

— Алекс? — Он стоял к ней спиной и засовывал ключ в замок.

— Доброе утро, Мэгги. — Он медленно повернулся к ней — подмышкой утренняя газета и неизменная трость. Вопросительно выгнул бровь. — Ты сегодня причесывалась граблями?

Мэгги запустила пальцы в еще влажную шевелюру.

— Ну, укуси меня, — она подошла ближе и недоверчиво оглядела Алекса. — Ты небрит. По-моему, на тебе вчерашняя одежда.

— Увы, да. Я уснул ночью на диване и решил, не приводя себя в порядок, спуститься к Марио, выпить чаю. Мне очень стыдно.

На ее взгляд, ему очень шла утренняя щетина, но она ни за что ему об этом не скажет.

— Я поджарила бекон и яйца и как раз собиралась позвать тебя и Стерлинга. Главным образом, Стерлинга, — добавила она, потому что Алекс выглядел до неприличия привлекательно даже в таком помятом виде. Она легко представила себе, как просыпается рядом с ним, видит его голову на соседней подушке, его медленную, сонную улыбку. — Ты будешь есть или нет?

— Разве я могу отказаться от столь любезного предложения? Пойду, посмотрю, не проснулся ли Стерлинг.

Мэгги прошла вслед за ним в его квартиру и выхватила у него газету.

— А до того как ты отправился к Марио, он еще не проснулся?

— Боже, как много вопросов. Но всего один ответ: я не знаю. Эта квартира просто огромная, знаешь ли, гораздо больше, чем твоя, — может, он уже встал, а я не услышал.

— Не надо так нервничать, — съязвила Мэгги, — а я-то думала, что это я не выспалась.

— Ты действительно не выспалась, — ухмыльнулся Алекс. — А сейчас прошу меня простить, я должен удалиться на пару минут, чтобы умыться ледяной водой и почистить зубы. Доброе утро, Стерлинг.

— Привет, Сен-Жюст. — Стерлинг вошел в гостиную. Левая сторона его лица и особенно область вокруг глаза живописно переливалась всеми оттенками фиолетового, красного и желтого. — Доброе утро, Мэгги.

— Стерлинг, — Мэгги склонила голову набок, — синяк еще болит? Выглядит просто ужасно. Я приготовила тебе завтрак, солнышко.

— Спасибо, Мэгги. — Они подождали Алекса и все вместе отправились к Мэгги.

Стерлинг и Сен-Жюст сидели за столом, а Мэгги накрывала им завтрак, чувствуя себя необычайно хозяйственной. Впрочем, к моменту мытья посуды это чувство, наверное, испарится.

— Ты прочитала информацию, которую нам предоставила мисс Спивак, Мэгги? — спросил Алекс. Он промокнул губы полотняной салфеткой (бумажных он категорически не признавал), затем аккуратно сложил ее и оставил на столе.

— Частично. Я прочитала биографии Деттмера и Бадди. Ну и что? Какая между ними связь?

— Ты будешь есть этот последний тост, Сен-Жюст?

— Нет, Стерлинг, съешь его сам, благословляю тебя. Прочитай целиком, Мэгги. Думаю, ты поймешь.

— Давай, Мэгги, я сам все приберу, — предложил Стерлинг, и Мэгги не заставила себя упрашивать.

— Я оставила бумаги в спальне, — сказала она Алексу, — сиди, я сейчас принесу.

Когда она вернулась в гостиную, Алекс с комфортом расположился перед ее компьютером, по-видимому, опять удаляя спам. Почему-то ее умиляло, что он старается защитить ее от информации, не подходящей, по его мнению, для глаз благородной леди.

— Прекрати это, — приказала она, потому что он этого ждал, села на диван, нацепила очки для чтения и вытащила все из конверта. — И что я тут ищу?

— Ты правда хочешь, чтобы я подсказал? Но это же неспортивно.

— У меня неспортивное настроение.

— Ладно, — Алекс сел на диван напротив, — как ты знаешь, я вчера утром нанес визит окружному прокурору Деттмеру. Хотя погоди, ты, кажется, не знаешь.