Лукавый ангел

— Нет, Энни! Я не стану рисковать твоей жизнью! — произнес Грейди, прижимаясь лбом к ее лбу.

— Но ты ведь меня защитишь! — возразила она.

— Я вижу по твоим глазам, что тебя уже подмывает сообщить Арчи, что он может открывать свой бал. Остановись, Энни! Воздержись от этого безрассудного поступка!

— У тебя есть другое предложение? Тогда я бы хотела его услышать!

Грейди погладил ее, по голове.

— Энни, я близок к разгадке, позволь же мне закончить мое расследование! — Он улыбнулся и, приподняв указательным пальцем ее подбородок, добавил: — Если же ты меня не послушаешься, тебе придется расхаживать по особняку в каске и бронежилете.

Энни нахмурилась и, прикусив губу, сказала:

— Они не очень-то помогли Диккенсу. О’кей, давай поступим так: заключим джентльменское соглашение. Я не стану рассказывать Арчи о своей идее, а ты прекратишь выяснять, кто я такая на самом деле. Ты ведь позволил Диккенсу продолжать его игру! Артур Уильям и Юниор тоже не упустили своего шанса. Так дай же и мне возможность довести свою игру до конца, не мешай мне, Грейди! Не наступай мне на пятки.

Он пристально взглянул ей в глаза и, погладив ее рукой по внутренней стороне бедра, сказал:

— Я могу проявить интерес и к другим частям твоего тела.

— Это можно истолковать как твое согласие? — спросила она.

Вместо ответа он принялся ее щекотать. Энни расхохоталась и, схватив его за уши, смачно поцеловала в губы,

— Вопрос исчерпан? — спросил он, отдышавшись.

— Абсолютно! — сказала Энни. — Итак, мы договорились: ты прекращаешь выяснять то, что я пока не хочу тебе рассказывать. А взамен получаешь отсрочку — один день. Но только один, Грейди!

Он приподнялся, упершись локтями в матрац, и с видом хитрой лисы, направляющейся мимо сторожа к выходу из курятника, озабоченно произнес:

— В таком случае я, пожалуй, оставлю тебя и приступлю к работе.

— Только попробуй, негодяй! — предупредила его Энни. , После этих ее слов они оба надолго умолкли.

Мейси еще не проснулась, когда Грейди проскользнул через смежную дверь в ее комнату и замер от испуга, увидев свою секретаршу лежащей в зеленой атласной маске для сна и пушистых черных наушниках. Теперь ему стало понятно, почему она не пробудилась ни в ту ночь, когда в окно спальни Арчи влетела стрела, ни в тот день, когда Арчи палил из револьвера по мишени.

Разбудить ее смог бы только взрыв ядерной бомбы.

Либо чье-то несанкционированное приближение к ее драгоценному компьютеру.

Именно к нему-то в данный момент и пробирался Грейди.

Но едва лишь он, напечатав пароль, услышал в ответ бодрое приветствие, произнесенное сексуальным баритоном, как Мейси встрепенулась и спросила, стянув с лица маску:

— Откуда тебе известен мой пароль?

Грейди медленно повернулся на вращающемся стульчике, окинул задумчивым взглядом свою рыжеволосую секретаршу, накидывавшую атласный канареечный халатик на комбинацию цвета шартреза, и задушевным голосом произнес:

— Надеюсь, что большинство твоих любовников — дальтоники.

— Ха-ха! Если ты решил, что я «жаворонок», то ты ошибаешься, мой сладкий! Я — «сова». И хватит шутить, отвечай, как ты узнал мой пароль! — воскликнула Мейси без тени смущения.

— Во-первых, не забывай, что я детектив. А во-вторых, ты имеешь скверную привычку приклеивать листок с паролем липкой лентой снизу к столешнице. Так ты поступала, работая в офисе, так поступила и теперь. Нужно реже менять пароли и запоминать их, крошка! А теперь ступай умойся, почисти зубки и закажи для нас кофе. Нас ждет работа. Если за сутки я не сумею расколоть этот орешек, Энни устроит здесь такой тарарам, что никому мало не покажется.

— Новый автомобиль? Ты купил мне новый автомобиль? Но почему? — спросила, вытаращив на Арчи изумленные глаза, Энни и сильнее сжала в кулачке ключи от новой машины.

— Тебе о чем-нибудь говорит выражение «Совесть замучила»? — пробасил доктор Милтон Сандборн, набирая из ампулы в шприц какое-то лекарство. Он выпустил из шприца маленькую струйку жидкости, вздохнул и добавил: — Возможно, определенную роль сыграла и моя угроза лишить его уколов витаминов, если он не купит тебе новую машину вместо прежней, покореженной. Я прав, Арчи?

— Заткнись и поскорее сделай мне обещанный укол! — прорычал больной, переворачиваясь на живот и задирая подол своей ночной рубашки.

Энни отвернулась, не столько потому, что боялась вида иглы, сколько из-за отвращения, которое вызвал у нее тощий зад Арчи.

— Можешь снова повернуться к нам лицом, — вскоре сказал доктор Сандборн, отсоединяя иглу от шприца и бросая обе его половинки в мусорную корзину. — По-моему, все очень просто и Логично: раз мы тебя сюда заманили, мы обязаны компенсировать тебе весь ущерб, понесенный тобой за время твоего пребывания здесь. Я понятно изъясняюсь, Арчи?

— Ты принудил меня к этому грязным шантажом! — недовольно пробурчал Арчи, переворачиваясь на спину и устраиваясь поудобнее на подушках. — Если бы она застраховала тот автомобиль, то смогла бы сама купить себе новый.

— Так или иначе, без машины ей все равно не обойтись. Не может же она постоянно находиться в усадьбе! Этот дом угнетающе воздействует на нервную систему. Как врач и чуткий человек, я подумал, что малышка не должна страдать из-за пустяковой суммы. Бог свидетель, любой может свихнуться, если не будет время от времени выбираться отсюда. — Он озабоченно взглянул на часы, закрыл свой черный саквояж и добавил: — Меня ждет мой поставщик алкогольных напитков. Я вас оставляю. Не скучайте!

— Проваливай, болтун, пока от твоего вранья у нас не завяли уши, — проворчал Арчи. — Без тебя здесь воздух станет почище. — Он раскудахтался, довольный своей шуткой.

Энни прокашлялась и сказала:

— Слушать, как вы обмениваетесь любезностями, одно удовольствие. Позвольте мне сердечно поблагодарить вас обоих за новую машину. Правда, хотелось бы узнать, какой она модели. И дайте мне подписать чек на сумму страхового взноса, так будет справедливо.

Сандборн и Арчи посмотрели на нее с удивлением и озабоченностью. Доктор покачал головой, вздохнул и произнес:

— Тревожный симптом, не правда ли? В роду Пиверсов никогда не было щепетильных и совестливых. Хорошо, что ты не объявила еще во всеуслышание, что признаешь ее своей родной внучкой. В это все равно бы никто не поверил.

— Раз уж вы затронули этот вопрос… — Энни встала и расправила на себе юбку. — Мне кажется, Арчи, что продолжать отсиживаться здесь бессмысленно. Ведь как ни старается Грейди выяснить, кто может желать твоей смерти, ему это пока не удается. Если не считать, разумеется, учредителей фирмы «А-А», Артура Уильяма и Юниора. Так, может быть, никто и не стремится тебя убить?

— Что за чушь ты несешь! — вскричал Арчи и, наклонившись к ящику комода, достал из нее стрелу. — А что, по-твоему, это такое? Моя новая зубочистка? — Он замахнулся на нее стрелой.

— Сдаюсь! — воскликнула Энни, с деланным ужасом вскидывая вверх руки. — Пусть будет, что кто-то действительно пытался тебя убить. Хорошо. И кто-то дважды пытался запугать до смерти меня, заставить меня убраться отсюда. Не исключено, что это работа кого-то из твоих наследников, полагающих, что Грейди проверяет обоснованность моих притязаний на наше родство. Но я склоняюсь к другой версии: причина в том, что у нас с Грейди возникла взаимная симпатия.

— Вот как нынешняя молодежь называет то, что в мои времена именовалось блудом. Вы с ним прелюбодействуете, голубчики! — воскликнул Арчи. — Совокупляетесь, как кролики, пользуясь тем, что я вынужден лежать здесь взаперти и ждать, пока меня убьют. Вдобавок я же и оплачиваю ваши игры. Я чувствую себя сутенером!

Доктор Сандборн молча сверлил Энни испытующим взглядом, но она не подавала виду, что смущена.

— Успокойся, Арчи, это не самое главное в создавшейся ситуации, — спокойно сказала она, выдержав паузу. — Но остается фактом, что Грейди уделяет теперь больше времени мне, вместо того чтобы охранять тебя. Что облегчает задачу неизвестному нам злодею, пытающемуся добраться до тебя. Вот почему нам следует сообщить всем, что Грейди закончил свое расследование и убедился, что я действительно твоя внучка. Тебе, Арчи, нужно объявить во всеуслышание, что ты намерен завещать все свое состояние одной только мне. Это можно сделать завтра же, после того как Грейди признает свое поражение и согласится играть по твоим правилам.

Арчи слушал ее, полуприкрыв глаза потяжелевшими веками и зловеще ухмыляясь. Едва Энни замолчала, он сказал:

— После этого убийца попытается прикончить тебя, и мы схватим его на месте преступления!

— Желательно, до того, как он это совершит, — добавила Энни, стараясь не смотреть, как доктор Сандборн достает из саквояжа серебряную флягу, отвинчивает колпачок и подносит флягу ко рту.

— А что говорит об этом мистер Салливан? — сделав большой глоток и обтерев губы тыльной стороной ладони, спросил он.

— Он пообещал завершить свое расследование сегодня к вечеру, — ответила Энни, наконец-то взглянув на него. — Если ему это удастся, что ж, это будет замечательно. Если нет, тогда будем действовать по моему плану. Вернее, по плану Арчи. А пока Грейди пообещал мне, что он прекратит под меня копать. Нужно отдать ему должное, он подобрался ко мне довольно-таки близко, что ставит наш первоначальный план под угрозу, Папуля. — Она покосилась на тихо похрапывающего Арчи, вздохнула с облегчением и продолжала: — Нам необходимо выяснить, кто покушался на меня и Арчи. И нужно сделать, чтобы Арчи был в здравом уме, когда мы приблизимся к решающей фазе нашего плана. Если, конечно, ты все еще намерен довести его до конца, Папуля.

— Разумеется, деточка. У меня, честно говоря, возникали определенные сомнения, но я по-прежнему с тобой. Правда, я позаботился о том, чтобы у тебя была под рукой машина, на случай если тебе потребуется уносить отсюда ноги. Будем надеяться, что удача наконец-то улыбнется нам. Мне кажется, что теперь, когда на твоей стороне Арчи, наши шансы на успех весьма велики. Ты ведь знаешь, что я делаю это только ради тебя. — Он шагнул к ней и протянул свою руку.

— О да, конечно, только ради меня! — насмешливо повторила за ним Энни. — Но помни, Папуля, что как только мы закончим эту аферу, я тотчас же исчезну отсюда и буду жить, как жила раньше — самостоятельно.

— А как же Салливан? — обеспокоенно спросил доктор Сандборн. — Арчи сказал, что вы… симпатизируете друг другу. Как далеко зашли ваши отношения?

Энни сделала глубокий вдох, вскинула подбородок и ответила, глядя ему в глаза:

— Тебя это не касается! Я сама во всем разберусь, когда мы завершим это дело. Он думает, что я ему не верю. А я вынуждена скрывать от него правду, потому что обещала тебе устроить здесь большое представление. Не беспокойся, я свое слово сдержу. Ведь в определенном смысле я у тебя в долгу.

— А ты ему доверяешь? — спросил доктор Сандборн.

— Я люблю его, Папуля, — тихо сказала Энни. — Остальное будет зависеть от него.

Стрелки часов перевалили за полночь, когда Грейди наконец вернулся в комнату Мейси от Арчи. Старик весь вечер забавлял его тем, что выдергивал длинные седые волосинки пинцетом из подбородка, время от времени впадая в дрему.

Грейди был дьявольски зол, потратив впустую шесть драгоценных часов. Несмотря на все его сомнения, он до сих пор не приблизился к разгадке.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил он у Мейси, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.

— По-моему, я уже заработала воспаление запястья, — не оборачиваясь, ответила секретарша. — Да, кстати, мне удалось найти компромат на Митци.

— Она покупала акции? Ценные бумаги? На какую фамилию?

— Все свои записи она хранит в косметичке. — Мейси встала, решив размять затекшие ноги. — Только не нужно так па меня смотреть! Мне ведь требуется делать перерыв время от времени, верно? Или ты полагаешь, что я обязана сидеть на стуле все двадцать четыре часа? А кроме того, мне приглянулась ее новая губная помада, которую она купила на днях. Фантастический оттенок, он будет великолепно смотреться с моим новым лаком для ногтей! О’кей, лапуля, перехожу к делу!

— Ты забрала записи? — спросил Грейди, от волнения даже ослабив узел галстука и расстегнув верхнюю пуговицу па вороте сорочки.

Мейси подбоченилась и покачала головой:

— Нет, я взяла у нее только тюбик помады, на время, разумеется.

— Кое-кому за подобное одалживание дают от десяти до двадцати лет тюрьмы, — заметил Грейди. — Так что же именно было в ее записях?

— Во-первых, полное оправдание моего поступка, — сказала Мейси, садясь на стул и беря со стола свой любимый маникюрный набор. — А помимо этого, целый перечень номеров ее счетов в различных банках на Каймановых островах, в Панаме и Швейцарии, а также несколько колонок цифр и дат. Сумма этих цифр превышает пять миллионов. Там был записан и номер ее счета в одном из местных банков. На нем тоже лежит уйма денег, счет открыт на ее девичью фамилию. Итак, дело можно считать закрытым? Главная подозреваемая все-таки Митци?

Грейди потер пальцами уставшие глаза, тяжело вздохнул и наконец ответил:

— Она лишь одна из подозреваемых. Нам останется выяснить, кто стрелял в Арчи, кто устроил кавардак в комнате Энни и кто чуть было не смял ее в лепешку на дороге. Я сомневаюсь, что это дело рук Митци.

— Может быть, стоит ее прижать? А вдруг расколется?

— Вполне возможно, — кивнул Грейди. — Но только вряд ли Арчи позволит нам ее допрашивать. Эти пять украденных у него миллионов — ерунда по сравнению с его миллиардом. Он не станет пачкаться и связываться из-за них с полицией. Ведь это чревато нежелательной для него оглаской. Откровенно говоря, я сомневаюсь, что он заявит даже на стрелявшего в него злодея. Ему лишь любопытно, кто осмелился пойти на такую низость. Он не будет обращаться за помощью к правосудию. Он просто-напросто вычеркнет имена этих негодяев из завещания и своей памяти, лишит их всего и прогонит из своего дома и бизнеса. Он разденет их до последней нитки и пустит по миру голыми.

— Так почему бы ему не вышвырнуть из своего дома всех наследников сразу? Пока лишь одна Мьюриел выглядит более менее приличным человеком! — Мейси наморщила носик. — Черт бы меня подрал, а ведь если миллиард Арчи достанется ей, она и распорядиться им с толком не сумеет. Поселит в доме ораву пушистых кошечек, накупит уйму уродливых нарядов. А что дальше?

— Не вернуться ли нам к работе? — глядя на экран компьютера, предложил ей Грейди. — Над чем ты сейчас ломаешь голову?

— Еще раз проверяю данные на Дейзи Гудинаф. Между прочим, число посещений ее сайта увеличилось за эти дни еще на две тысячи. Трудно поверить, что находятся дураки, готовые клюнуть на такую дешевую приманку. Глупее, чем она, я никого не знала. Но меня заинтересовали ее родители: однажды она обмолвилась, что у них есть своя кондитерская. К сожалению, я не нашла ее в Интернете. Интересно, как они могли ее назвать? «Приличные кондитерские изделия»? «Съедобные бублики»?

— А как бы ты назвала свою булочную? — спросил Грейди. — Ну, Мейси, пошевели своими гениальными мозгами! Нам важна любая зацепка! Думай, думай, думай!

— Дай сосредоточиться. Так, от чего начнем танцевать? Вряд ли ее родители стали бы заманивать в свое заведение покупателей вывеской такой обыденной «говорящей» фамилией. Все-таки «Гудинаф» звучит довольно заурядно — «приличный, терпимый, удовлетворительный, удобоваримый, приемлемый». Согласись, что это выглядит малопривлекательным: «Приемлемый пряник»!

— Так придумай что-то получше! Что-нибудь более привлекательное, чем серьезное словечко «приемлемый».

— Я не энциклопедист, но попытаюсь. Итак, пусть будет, к примеру, кондитерская «Восхитительная». Или «Превосходная». Может быть, «Замечательная»? «Лучшая»?

— Стоп. На этом и остановимся. Звучит довольно привлекательно: «Лучшая кондитерская». — Грейди принялся расхаживать по комнате. — Запроси-ка информацию на Дейзи Бест! — сказал он, наконец остановившись за спиной Мейси.

— Дорогой, ты точно спятил, — со вздохом пробормотала она и, напечатав имя и фамилию объекта, нажала на клавишу поиска. Вскоре на экране появилась исчерпывающая информация. Мейси пробежала ее взглядом и с восхищением воскликнула: — Вот это да! Теперь ты совсем задерешь нос, мой сладкий. Точно в яблочко!

Грейди почувствовал огромное облегчение, ему захотелось воскликнуть: «Эврика! « Он положил руки Мейси на плечи, поцеловал ее в макушку и сказал:

— Поздравляю! Это настоящий триумф. Я бы даже сказал — оргазм!

Глава 24

Как говаривала моя бабушка, в мире есть только две фамилии: Имущие и Неимущие.

Сервантес

Грейди угомонился лишь в три часа утра. Энни уже давно крепко спала, но это вовсе не означало, что ему хотелось спать одному в своей комнате.

К его собственному удивлений и даже смущению, впервые в жизни он вполне удовлетворился тем, что лег рядом с женщиной и осторожно обнял ее теплое тело.

Единственным его желанием было уберечь Энни от любых невзгод и напастей, любой ценой оградить ее от всех бед.

Он уснул с улыбкой на губах, довольный своим успехом и слегка взволнованный некоторыми сведениями, полученными им уже после того, как измученная работой Мейси рухнула на кровать. Утром он намеревался серьезно поговорить обо всем с Энни.

— Доброе утро, дамы и господа! — бодрым голосом хорошо выспавшегося и вполне удовлетворенного всем человека произнес Грейди, войдя вместе с Энни в утреннюю гостиную. — Я рад удостовериться, что Диккенс выполнил мою просьбу созвать всех вас сюда.

Артур Уильям обтер рот носовым платочком, убрал его в карман и воскликнул:

— Но мы ожидали увидеть здесь нашего отца, а не вас, мистер Салливан! Именно его имя упоминалось в записке, принесенной мне дворецким. Мне следовало бы, сразу насторожиться, поскольку я знаю, что он никогда не спускается в гостиную. Вполне возможно, он и дороги сюда толком не знает.

Грейди улыбнулся Энни и сказал:

— Ты слышала? Он все-таки способен самостоятельно произнести законченную фразу. А ты спорила! Ты должна мне пять долларов.

— Веди себя прилично! — прошептала, хихикнув, Энни. — Хотя бы по столь знаменательному случаю. — Она оглядела зал.

Дейзи Гудинаф сосредоточенно намазывала черничный джем на блинчик.

Митци Пиверс, загар которой в последнее время заметно посветлел, а кожа стала более гладкой и нежной, сделала глоток кофе и промолвила, глядя на Грейди:

— Можем ли мы предположить, что вы являетесь представителем моего свекра? Или это будет чересчур смело?

— Да, миссис Пиверс, вы можете в этом не сомневаться, — ответил Грейди, глядя на Юниора, который с мученическим видом изрядно перебравшего накануне человека пытался снять похмелье коктейлем «Кровавая Мэри». Напился он, вероятно, после того, как Мейси передала Дейзи документы, свидетельствующие, что его бракоразводный процесс с последней женой все еще не завершен.

Судя по цветущему виду Дейзи, однако, ее эта информация не слишком огорчила, она лелеяла надежду, что через недельку-другую все разрешится самым удачным образом.

— В таком случае, мистер частный детектив, нельзя ли поскорее перейти к сути дела, — сказала Митци. — У меня мало времени, мне нужно съездить в город по делам.

— Вероятно, в банк, — с саркастической улыбкой заметил Грейди. — Я постараюсь не испытывать ваше терпение. Ограничусь тем, что доведу до вашего сведения просьбу Арчи собраться в три часа в большой гостиной. Это относится ко всем без исключения, даже к мисс Гудинаф. Он хочет лично вам кое-что сообщить.

— Папа собирается спуститься в гостиную? — испуганно переспросила Мьюриел. — Но ведь он никогда этого не делает!

— Сегодня он решил сделать ради меня исключение, — промурлыкала Энни, невинно хлопая глазками. — Ну разве это не мило с его стороны?

— Ради тебя? — Митци вскочила и, обойдя вокруг стола, подошла к Энни почти вплотную. — Это почему же?

Энни сделала круглые глаза и ответила:

— Клянусь, я сама этого не знаю! Но подозреваю, что он хочет сообщить всем нам что-то очень важное. Верно, Грейди?

— Абсолютно верно, мисс Кендалл, — сказал частный детектив, сделав непроницаемое лицо. — На всякий случай приглашен даже его лечащий врач, доктор Сандборн. Ведь после столь продолжительного затворничества у Арчи могут сдать нервы, когда он снова столкнется с суровой реальностью окружающего мира. Вот тут-то и пригодится медицинская помощь! Но я надеюсь, что все мы встретим Арчи любезно и радушно, как одна большая и любящая его семья. До встречи, господа! Мисс Кендалл, а не прокатиться ли нам на вашем новом автомобиле?

— Что происходит, Митци? — взволнованно воскликнул Артур Уильям. — Тебе не кажется, что это как-то связано с его завещанием? Неужели папа решил сделать наследницей эту самозванку? Неужели он признает эту нахальную девицу своей внучкой?

— Замолчи, Подгузник! — рявкнула на него Митци и, с ненавистью взглянув на Грейди, быстро пошла к лестнице.

— Хорошо, что ты умыкнул у нее заграничный паспорт, — шепотом сказала Энни, когда они с Грейди вышли из дома. — Теперь она уже не сможет упорхнуть и тем самым испортить тебе весь задуманный спектакль. Ты ведь очень хочешь, чтобы он получился эффектным, верно? Мечтаешь собрать всех подозреваемых в одном помещении, объяснить им свои умозаключения и затем указать пальцем на истинного преступника?

— Ты меня осуждаешь за это? — спросил Грейди. — Но разве не об этом мечтает каждый детектив?

— А не маловато ли у тебя доказательств?

— Доказательств всегда не хватает, однако на этот раз их у меня достаточно, — самодовольно ответил Грейди.

— Для Арчи — возможно, а как насчет полиции? Вдруг Арчи позволит тебе обратиться туда за помощью? С Дейзи все ясно, но где доказательства того, что она действовала заодно с Митци? Ее сообщником мог быть кто угодно! Почему бы тебе еще раз не попытаться поискать в том черном джипе отпечатки пальцев? Ты смотрел, к примеру, нет ли на зеркале заднего обзора?

— Юный детектив Энни Кендалл не в силах смириться с чужим успехом! — патетически взмахнув рукой, словно бы он обращался к невидимой аудитории, сказал Грейди. — Чужие лавры не дают ей покоя. Ей чертовски досадно, что кто-то оказался умнее ее! И вот она лихорадочно припоминает все, что когда-то читала в книгах и видела в кино, воображая себя опытным профессионалом.

Он так раскраснелся от возбуждения, произнося свой пылкий монолог, что Энни едва не прыснула со смеху, взглянув на его физиономию: точно так же он таращил на нее глаза, когда она дерзнула разбудить его поцелуем в весьма интимное местечко. Так что он должен был радоваться тому, что она прочла много книг, особенно любовных романов.

— Так вот, мадам, я хочу сообщить вам, что проверял на предмет отпечатков пальцев то злосчастное зеркальце в черном «шевроле». И не только зеркальце, но и все остальное, включая замок зажигания. А теперь позвольте мне проверить ваш новый автомобиль, я хочу убедиться, что никто не перерезал тормозные тросы или не сделал еще какую-нибудь пакость.

— А за солнцезащитным козырьком ты смотрел? — не унималась Энни. — Вижу по твоему растерянному виду, что нет. А зря, Грейди! Солнце следовало бы принять во внимание, так как было четыре часа дня, а джип двигался на запад. Я где-то об этом читала. Впрочем, это не важно. Так кто пойдет за набором криминалиста? Ты или я?

На этот раз Арчи действительно намеревался покинуть свою опочивальню, в чем Диккенс убедился окончательно, когда получил от него указание достать из шкафа черный двубортный пиджак. В последний раз Арчи надевал его на свадьбу Артура Уильяма и Митци. На бракосочетаниях своего младшего сыночка он не бывал, поскольку Юниор предпочитал жениться в таких местах, как Лас-Вегас и Рино.

Грейди и Энни вошли в комнату Арчи в тот момент, когда Диккенс пристегивал к его штанам ярко-красные подтяжки — без них штанины волочились бы по полу, как у рыжего циркового клоуна, на которого Арчи, впрочем, и без того смахивал благодаря своей мумиеподобной фигуре.

— И не забудь надеть галстук, Арчи! Сейчас в моде галстуки в крупную клетку, — посоветовал Грейди, с видимым удовольствием наблюдая, как дворецкий затягивает на спине у хозяина подтяжки. Пояс брюк в результате оказался вне талии, а на груди, почти у подбородка.

Энни порылась в ящике комода и, найдя там камербанд в красно-зеленую клетку, протянула его опешившему Диккенсу. Шарф вполне можно было обмотать вокруг середины туловища Арчи несколько раз.

— По-моему, ты шикарно смотришься, — сказала ему Энни.

— Не морочь мне голову, девчонка! — рявкнул на нее Арчи. — Я знаю, что похож на огородное пугало. Ничего, завтра же мы с Диккенсом поедем в лучшее ателье.

— Вы намерены выбраться в город, сэр? — переспросил Грейди, вытаращив от изумления глаза.

— Нет, я пошутил, чтобы посмотреть, как вытянется от удивления твоя физиономия. Почему бы мне и не прошвырнуться по магазинам, собственно говоря? Я уже тысячу лет никуда не выбирался! — ответил Арчи, глядя на свое отражение в зеркале. — Все равно мой телохранитель не способен обеспечить мне надежную охрану.

— Арчи, я все поняла! — воскликнула Энни и заключила старика в объятия. — У тебя агорафобия, боязнь открытого пространства. Я читала об этой болезни в медицинском справочнике. Это довольно распространенное и неприятное заболевание.

— Не завидую я тебе, Арчи! — покачивая головой, произнес Грейди. — Раз она об этом читала — значит, так оно и есть.

Арчи, смущенный столь бурным выражением чувств Энни, попытался оттолкнуть ее, вопя:

— Отцепись от меня, девчонка! Ты затискаешь меня до смерти!

— Не огорчайся, Арчи! Агорафобией страдают многие люди. Мы все чего-нибудь боимся. Вот я, например, ненавижу… — Она запнулась, не отваживаясь даже произнести название ненавистной ей ядовитой рептилии.

— Да, она права, — с мрачным видом сказал Грейди, не в силах упустить возможность поиздеваться над миллиардером. — Не стоит особенно беспокоиться по поводу распространенной фобии. Лучше подумай, что делать с твоей прогрессирующей паранойей.

— Это вовсе не смешно! — заступилась за Арчи Энни. — Да, Арчи действительно долго болел. Но теперь он попытается побороть свои страхи! Верно, Арчи? Я думаю, что ты поступаешь правильно.

— А я думаю, что вы оба — трудное испытание для моей многострадальной задницы, — беззлобно ответил Арчи. — Может быть, прекратим чесать языки и поговорим о серьезных делах? Я бы очень хотел узнать, кто все-таки на меня покушался? Готов побиться об заклад, что это Митци, у нее одной в этом доме осталось еще мужество. Я всегда говорил, что она забрала его у Подгузника в их первую брачную ночь.

Он залился кудахтающим смехом.

Грейди и Энни обеспокоенно переглянулись.

— Если я тебе открою секрет, ты не передумаешь спускаться в гостиную? — осторожно спросил Грейди, желая как-то загладить свою вину за неудачную шутку.

— Может быть, и передумаю! — с вызовом ответил старик, чем напугал Диккенса так, что тот вытаращил глаза и поспешил подать хозяину на вытянутых руках огромный двубортный пиджак. — Хватит умничать, Салливан! Не воображай, что я буду скучать по тебе, когда ты уедешь отсюда. Я встречал умников и похлеще тебя. Многих из них1 я пережил. Ну, так мы идем?

Грейди помог ему надеть пиджак и сказал, похлопав его ладонями по набивным плечам:

— Сидит как влитой!

Арчи гордо выпятил худую грудь. Грейди слегка подтолкнул его к выходу, однако старик словно прирос к паркету.

— Пошли, Арчи! Публика, наверное, уже волнуется, — сказала Энни и направилась к двери.

— В чем дело, Арчи? — обеспокоенно спросил Грейди. — Пошли потихоньку! Торопиться не надо, ступай спокойно, шаг за шагом…

— Я знаю, я знаю! — замахал руками Арчи, не трогаясь тем не менее с места. — Я даже репетировал свой выход в течение двух месяцев. Однажды дошел до кухни…

— Это правда, — подтвердил Диккенс, делая шаг вперед. — Он был в ночной рубахе. Я слышал крик поварихи из своей комнаты. Потом закричал не своим голосом Арчи. На другое утро повариха написала заявление об увольнении. Должен признаться, сэр, что я вспоминаю ту ночь с содроганием, сэр.

— И повариха, как я подозреваю, тоже, — сказал Грейди и снова подтолкнул Арчи к двери, на этот раз уже сильнее.

Энни подошла к старику и, взяв его под правую руку, мягко сказала:

— Давай попытаемся сделать это вместе! Это вовсе не трудно! Ну, пошли! Выстави вперед сначала одну ногу, потом — другую. Вот так, умница, Арчи! И сам не заметишь, как очутишься в коридоре.

— Смелее, Арчи! Не робей! Главное — сделать первый шаг! А потом все пойдет само собой! — воскликнул Грейди, подхватив его под другую руку.

Спустя двадцать минут они наконец ввели его, поддерживая с обеих сторон под локти, в большую гостиную, где их давно ждали взволнованные и настороженные родственники.

Замыкавший эту процессию Диккенс, в кармане брюк которого позвякивали булавки, с облегчением вздохнул и собрался было покинуть зал, но его попросил остаться Грейди, причем довольно-таки решительным тоном. У него был заготовлен для дворецкого сюрприз, о котором не знала даже Энни.

— Это ты, старина! — обрадованно воскликнул Арчи, заметив своего врача, идущего ему навстречу из дальнего угла гостиной: — Вот видишь, я это сделал! Ну, разве я не молодец?

— Ты молодец, Арчи! Просто герой! — похвалил его доктор. — Мои инъекции на тебя благотворно подействовали. Что ж, поздравляю, старина, сегодня тебе покорилась эта гостиная, а завтра, глядишь, покорится весь мир! И кто знает, может быть, наступит еще день, когда ты посетишь ближайший магазин мужских принадлежностей. — Он провел ладонью по лацкану пиджака и, скорчив смешную гримасу, заговорщицки подмигнул своему старому приятелю.

— Папочка! — воскликнула стоявшая у него за спиной Мьюриел и, вытянув вперед руки, бросилась к отцу. — Я горжусь тобой!