— Но сегодня после обеда он был со мной. Помнишь? Хейди сказала, что Бип ушел около часа назад, а Дейв в этот момент был со всеми вместе, в гостиной у Джонсонов.

— Но вопрос в том, почему Джонас там оказался? Ведь он живет не на площади, не так ли?

— Так, — кивнула Линдсей.

— В таком случае как он попал на вечеринку?

— Я пригласила его. Он позвонил и предложил мне сходить в кино, а я пригласила его пойти со мной.

— Он мог запланировать все заранее, так, чтобы его никто не заподозрил, — задумчиво проговорил Гибб. — Пойти с тобой в кино. Это давало ему сразу два преимущества — выманить тебя из дому и обеспечить себе алиби. Какая разница — в кино или на вечеринку?

Линдсей с гневом спросила:

— Что ты имеешь против Дейва?

— Вспомни хотя бы сегодняшнюю перепалку. Едва ли таким образом он мог завоевать мои симпатии.

— Будь Дейв здесь как-либо замешан, он не стал бы так себя вести, Гибб. Зачем ему наводить на себя лишние подозрения?

— Может быть. Но, с другой стороны, чего ему бояться? Алиби у него уже практически в кармане…

— Ты сам себе противоречишь, Гибб. Если Дейв так хитер и умен, чтобы ловко обеспечить себе алиби, он не стал бы нарываться на ссору с тобой.

— Не уверен. Но сейчас речь о другом. — Он посмотрел на записку, но в руки ее не взял. — Это не похоже на профессиональную работу, Линдсей.

— Тебе так много известно о похищении детей?

— Подумай сама. Представляешь, сколько времени может занять вырезание букв и наклеивание их на бумагу? И это чревато отпечатками пальцев.

Линдсей прикусила губу.

— О-о…

— Если я правильно понял, ты ее уже брала в руки? — сухо осведомился Гибб. Линдсей, оправдываясь, сказала:

— Но я не знала, что это имеет значение. Листок просто был воткнут в щель двери и выпал, когда я ее открыла. — Она сглотнула. — А потом его читала Хейди…

— О, великолепно. — Гибб повернулся к Хейди, только что вошедшей в кухню. — Говори, что произошло?

Лицо Хейди плаксиво сморщилось.

— Не знаю. Бип хотел купить пачку жвачек, а магазин всего через два дома отсюда. Он сказал, что быстренько сбегает и вернется. И я его отпустила. — Она всхлипнула. — Откуда же мне было знать, что так получится?

Линдсей встретилась глазами с Гиббом. По его лицу было видно, что он понял — от Хейди больше ничего не добьешься.

— Ты позвонила в полицию? — спросил он.

— Нет. В записке сказано, чтобы в полицию не обращались.

— Послушай, Линдсей… Это было последней каплей.

— Я хочу, чтобы мой сын вернулся ко мне живым и невредимым! Делай что угодно, только верни мне сына!

Гибб тихо произнес:

— Именно это я и пытаюсь сделать, Линдсей, и лучшее, что мы можем предпринять, — это позвонить шефу полиции и начать расследование.

Она прикусила губу.

— Хорошо, — сказала она убитым голосом.

— И еще нужно позвонить Бену. Если ты сама не можешь…

Линдсей покачала головой.

— Позвони сам. — Она не смогла бы еще раз пережить случившееся, рассказывая отцу, но и слушать, как будет говорить Гибб, у нее тоже сил не было. Она побрела по коридору к комнате сына, и Гибб немного погодя обнаружил ее в холле, сжимающую в руках игрушечного слоненка.

— С шефом полиции едва не случился удар; он тут же взялся за дело, — негромко сообщил Гибб. Линдсей кивнула. — Он приедет сюда за запиской похитителей, как только кончит отдавать распоряжения. Твой отец уже выехал. Может быть, пока я осмотрю весь дом?

— Зачем? Не спрятали же они его прямо здесь? Мгновение поколебавшись, он объяснил:

— Это хотя бы ненадолго меня займет.

— Пожалуйста. Смотри. Мне все равно. Гибб повернулся к двери в комнату Бипа. Внезапно до Линдсей дошел смысл его слов, и она с ужасом вцепилась в комбинезончик слоненка.

— Постой, Гибб. Ты хочешь сказать, что он может быть здесь? Что он, может быть… — она с трудом проглотила комок в горле, — мертв?

Гибб, не глядя ей в глаза, покачал головой.

— Все будет хорошо, — сказал он. Но в его голосе не слышалось уверенности.

В тот вечер, когда его пригласили остаться поужинать, Гибб не был в этой квартире нигде дальше гостиной. Но размышлять над тем, какая комната Бипа, не приходилось — в ней стены были оклеены обоями с изображением героев мультфильмов, на одной стене в аккуратной рамке висела карта звездного неба, а на двери — ярко-красный воздушный змей. Заботливая рука Линдсей чувствовалась на каждом шагу. Маленький детский мирок, уютный и безопасный, — любой ребенок был бы в восторге, попав сюда. Здесь все красиво и изящно, но при этом удобно, и легкий беспорядок только добавлял комнате уюта.

Гибб смотрел на воздушного змея и вспоминал тот солнечный день, теперь казавшийся таким далеким, когда он сам, словно снова став мальчишкой, играл с ребенком Линдсей, который мог бы быть и его сыном.

Несомненно, похитители Бипа были уверены, что Гибб и является его отцом. Поэтому они его и похитили. Именно это — а не то, что Бип приходится внуком Бену Арментрауту, — и послужило причиной.

Но если большинству жителей Элмвуда известно истинное положение вещей, может быть, это пригодится в поисках? Кто не знает о том, что Бип не его сын? У кого есть причины считать, что у Гибба особая привязанность к мальчику?

Практически у всех, тут же ответил он на свой вопрос. Полгорода видели, проходя мимо двора Линдсей, как они вдвоем моют его «линкольн». А другая половина города могла видеть, как они пускают воздушного змея на площади. Значит, рассуждая таким образом, он ни к чему не придет.

Гибб выругался сквозь зубы. Что его принесло в комнату Бипа? Все равно ни здесь, ни где-либо в квартире и даже во всем доме никаких следов, скорее всего, нет. Если уж где-то и искать эти следы, так только на улице, где Бипа и похитили. Между магазином и дверью квартиры Линдсей. Вдруг там что-нибудь окажется?

Он резко развернулся к двери, намереваясь спуститься вниз и обследовать кладовую, когда его взгляд внезапно наткнулся на вышивку, висящую в рамке над письменным столом. Имя Бипа и все его данные при рождении — вес, рост, дата — были аккуратно вышиты в середине хлопковой ткани, окруженные вышитыми же буквами алфавита по всему периметру. Глаза Гибба небрежно скользнули по данным и остановились на дате рождения.

И внезапно он почувствовал, как столь тщательно возведенный им карточный домик начинает медленно, но неудержимо рушиться.

Линдсей солгала ему. Ее сыну исполнилось восемь лет не около двух месяцев назад, как она говорила. Бип вот-вот должен отпраздновать свое девятилетие. Следовательно, он вовсе не плод короткой интрижки, завязанной Линдсей через несколько месяцев после развода. Бип родился примерно через восемь месяцев после той роковой ссоры между Гиббом и Линдсей.

Между его родителями, потому что теперь Гибб точно знал: сын Линдсей — это и его сын.

Линдсей сидела на кухне около окна. Там ее и застал Гибб.

— Может быть, ты пересядешь куда-нибудь, где поудобнее? — спросил он.

Гибб говорил мягко, но в голосе слышалось с трудом подавляемое напряжение, и Линдсей стало легче оттого, что пропажа Бипа причиняет ему такое же страдание, как и ей. Она покачала головой.

— Все нормально. Мне отсюда лучше видно. — Линдсей знала, что Гибб пристально смотрит на нее, но не отводила взгляда от двора. — И я не хочу сидеть удобнее, пока Бипу может быть плохо.

— Линдсей, прекрати. Ты сведешь себя с ума, — резко произнес он, но потом, помолчав, продолжал уже более мягко:

— Шеф полиции еще не приехал?

— Нет еще.

— Да, ему ведь нужно сначала предпринять какие-то действия. И он сказал, что постарается приехать со всей возможной осторожностью, не привлекая внимания, на случай, если за домом следят.

От мысли, что кто-то сейчас может тайком наблюдать за ее домом, Линдсей содрогнулась. Гибб пробормотал проклятие.

— Прости. Я не должен был так говорить. Линдсей провела языком по пересохшим губам.

— Все нормально. Просто для тебя это нечто другое.

— Разве? — с трудом сдерживаясь, спросил Гибб.

Линдсей внимательно посмотрела ему в лицо. Потом, краем глаза уловив какое-то движение на площади, резко повернулась. Во двор въехала машина без мигалок — личный автомобиль шефа полиции.

— Плохая мысль, — неожиданно сказала Линдсей. — Все в Элмвуде эту машину прекрасно знают, как и ее хозяина. Если за домом действительно следят…

— А что ты предлагаешь? — сухо спросил Гибб. — Может быть, просто сидеть здесь, словно послушные детки, и ждать указаний, как сказано в записке?

— Не знаю.

— Возможно, никто за домом и не следит. Приказ не обращаться в полицию — стандартная фраза из любого фильма про похитителей детей. К тому же не может быть, чтобы здесь было задействовано так много людей. Иначе кто-нибудь непременно выдал бы их замыслы.

Линдсей сильно сомневалась в убедительности его доводов, но попытку успокоить ее все же оценила. Она подумала даже, что резкость в его голосе минуту назад ей просто показалась.

Шеф полиции выбрался из машины и вытащил оттуда огромное разлапистое растение в горшке. Не спеша он пересек двор, задержался, чтобы полюбоваться фонтаном, и через минуту Линдсей услышала его шаги на лестнице.

Войдя, он поставил горшок с цветком на стол.

— Что это такое? — недоуменно спросила Линдсей.

— Это юкка, которую моя жена давно вам обещала. Точнее, якобы обещала. Легенда такова: я должен был завезти вам цветок по пути в кафе. Безобразие — заставляют человека делать такие круги в выходной день! — Несмотря на шутливость слов, тон его был предельно серьезен. — Простите, что задержался. Бригада из лаборатории уже выехала, и всех полицейских, кого было возможно, я тоже вызвал. Вы сказали, что есть записка.

Гибб указал на стол, где лежал листок.

— Правда, ее уже многие держали в руках, так что вряд ли это поможет.

— Да, у нас в городе такое случается не часто, — ответил полицейский. — Так что неудивительно, что об отпечатках пальцев забывают. Но, может быть, все-таки удастся что-нибудь выявить. Заодно сравним буквы с нашими газетами и журналами и выясним, откуда они были вырезаны. — Он осторожно положил листок в пакет. Потом посмотрел на Линдсей и Гибба. — Вы давно в разводе?

— А это тут при чем? — спросила Линдсей.

— Девять лет, — сказал Гибб.

— У вас не было серьезных разногласий при разводе?

Линдсей удивленно сказала:

— Нет, конечно. И у Гибба нет никаких причин похищать Бипа, если вы это имеете в виду…

— А может быть, я подозреваю, что вы спрятали его, — с улыбкой сказал шеф. — Не похоже, конечно, но в таких случаях надо предусматривать все варианты — особенно если родители расстались.

Линдсей так и пылала от гнева. Так вот зачем Гибб обследовал квартиру — чтобы убедиться, что она не спрятала где-нибудь здесь собственного сына?

— Давайте прекратим эти глупости и займемся поисками моего сына!

— Успокойся, Линдсей. — Гибб положил ей руку на плечо. — У нас не было никаких разногласий, шеф. И у нас с Линдсей алиби на сегодняшний вечер — мы оба находились на вечеринке. Мне кажется, следует подумать, кто мог похитить ребенка.

Полицейский ничего не сказал, но его блестящие глаза пристально оглядели сначала Гибба, а потом Линдсей.

— И какие у вас есть мысли на этот счет? Кого вы подозреваете?

— Я могу назвать нескольких работников на фабрике, — сказал Гибб.

— Хорошо, сделайте список. Мы начнем обследовать прилегающую местность, как только соберется достаточно людей. Нам предстоит проделать все как можно тише, чтобы не возбуждать лишних подозрений. — Подумав, он добавил:

— Может быть, придется сделать вид, что кто-нибудь из видных лиц города потерял бумажник с важными документами.

— Мы понимаем, — ответил Гибб.

— Как только вы вместе составите список, я начну проверять всех, кто там будет, — выяснять, где они находились во время похищения. Во что был одет ребенок, Линдсей?

Она закрыла глаза, стараясь представить себе Бипа, каким видела его перед уходом.

— В голубые джинсы и черный свитер со школьной эмблемой на груди. У меня есть фотография, если это может помочь.

— Конечно, может, — кивнул полицейский. — А почему записка адресована вам, Гибб, как вы думаете?

— Вероятно, ожидают, что я заплачу, чтобы получить назад моего сына.

У Линдсей подкосились колени, и, если бы твердая рука Гибба не поддержала ее, она непременно рухнула бы на пол. Полицейский хотел усадить ее на стул, но Линдсей воспротивилась.

— Я не собираюсь терять сознание, — сказала она. — Сейчас принесу фотографию.

Тогда они ее отпустили. Она отыскала пару последних фотоснимков Бипа и фотографию в школьной форме.

Нет, не последних, сурово поправила она себя. Недавних. У Бипа вся жизнь еще впереди; она не позволит, чтобы было иначе.

Шеф полиции взял фотографии и записку и ушел.

Гибб стоял у кухонного окна, глядя во двор. Он словно забыл о существовании Линдсей. Некоторое время она смотрела на него, потом на цыпочках вышла.

Он не обернулся, но его голос, мягкий и ровный, заставил ее остановиться и замереть на месте:

— Если верить данным на стене в комнате Бипа, он родился через восемь месяцев после моего ухода.

Линдсей передернула плечами.

— Расспроси местных сплетниц. Они обязательно расскажут, что у меня был роман и поэтому я захотела развестись с тобой.

— Нет. Может быть, после, но ты ни с кем не путалась за моей спиной. Я знал бы об этом. — Его голос звучал ровно и бесстрастно. — Зачем ты лгала мне, Линдсей? Почему сказала, что он не мой сын?

Она помолчала, потом решила больше не лгать. Ответить честно:

— Потому что он был тебе не нужен. Ты никогда его не хотел.

Он обернулся к ней, расправил плечи, словно готовясь к удару:

— Да, верно — не хотел. И не скрывал этого. Но ты не верила мне, не так ли? Ты нарочно пошла против моих желаний и забеременела, хотя знала, что я не хочу ребенка.

— Множество людей думают, что они не хотят детей, Гибб, и только потом обнаруживают, что появление ребенка приносит в жизнь счастье. Я надеялась, что ты тоже переменишь свое мнение.

— Мы же договаривались, Линдсей, что ты будешь принимать таблетки, а ты нарочно не стала их пить, чтобы забеременеть.

Линдсей только безнадежно махнула рукой.

— Я вовсе не старалась все так хитро рассчитать, как ты говоришь.

— В таком случае как ты это назовешь?

— Какая теперь разница? Бип уже часть этого мира, хотел ты когда-то этого или нет. И теперь он в опасности. Вот все, что меня волнует.

Внизу хлопнула дверь, и Бен Арментраут, перешагивая через две ступеньки сразу, поднялся в квартиру.

— Линдсей! — крикнул он из холла. — О, девочка моя…

Говорили мало. Хейди вскоре ушла домой. Бен сидел за кухонным столом, стискивая руками голову. Гибб неподвижно стоял у окна гостиной и смотрел вниз на площадь. Линдсей примостилась у безнадежно молчащего телефона.

Игрушечного слоненка она где-то оставила, а вместо него у нее в руках оказался Спатс. Теплый мурлычущий кот немного успокоил ее, словно его громкое урчание обещало, что все будет хорошо. Бен принялся варить кофе. Когда все было готово, Линдсей побрела в гостиную, чтобы спросить Гибба, не хочет ли и он чашечку.

Гибб не произнес ни слова, только покачал головой. Он смотрел на башню на площади. Линдсей почувствовала, что у нее сжалось сердце. Как ему, должно быть, сейчас больно — может быть, даже больнее, чем ей. Он потерял сына, которого только что обрел.

— В тот день ты не просто сделал воздушного змея, — мягко сказала она. — Ты воскресил воспоминания.

Сначала ей показалось, что Гибб не слышал, но он снова отрицательно покачал головой.

— Ты ничего не поняла, Линдсей. Его голос звучал устало, но уже без гнева. Она стояла и ждала продолжения, но Гибб даже не обернулся.

— Я была не права, Гибб, — заговорила она. — Я думала только о себе. У меня был муж, у меня был свой дом, где мы проводили медовый месяц, моя жизнь шла так, как я того желала. И не хватало только одного — ребенка.

— Ребенка, которого я не хотел, — твердо отозвался Гибб.

Линдсей прошептала:

— Я думала, что твой эгоизм мешает тебе понять меня и поэтому ты не даешь мне того, о чем я так мечтаю.

Гибб не ответил.

— Но я не жалею, — решительно продолжала она. — Вот уже восемь лет, как у меня есть чудесный мальчик. А что у тебя было все это время, Гибб?

Линдсей повернулась и направилась к выходу.

— Я собираюсь пойти и присоединиться к поискам, — сказала она, не глядя ни на Гибба, ни Когда они найдут его, я хочу быть на Бена. — там.

Линдсей совсем забыла о коте, которого все еще держала на руках. Она уже была внизу, когда Гибб, перегнувшись через перила, окликнул ее:

— Постой, Линдсей. Я пойду с тобой. Линдсей даже не взглянула на него.

— Тебе это вовсе не обязательно.

— Твой отец останется на телефоне. Линдсей, дорогая…

Остановившись, она подняла голову. Гибб медленно спускался по лестнице.

— Я очень во многом раскаиваюсь, — прошептал он, заключая ее в объятия.

Со вздохом Линдсей опустила голову ему на плечо. Как хорошо снова ощутить тепло его тела; уже бездумно она подняла голову.

— О, Гибб…

Его поцелуй был нежным и мягким — и Линдсей ответила на него. Гибб прижал ее к себе, и она почувствовала, что тает.

Спатсу такое обращение не понравилось, и он принялся вырываться. Линдсей поставила кота на ступеньку. Спатс с сердитым видом зашагал вниз, в кладовую.

Гибб обнял Линдсей за плечи:

— Идем искать нашего сына.

Внезапно под пустыми коробками, сваленными под лестницей, что-то зашевелилось. Спатс остановился посреди комнаты, принюхался и напружинился. Потом начал медленно красться в сторону коробок.

— Там мышь, что ли? — спросил Гибб.

— Наверное. Раньше у меня мышей не было. Шорох под лестницей усилился, гора коробок зашевелилась, и они увидели под ними… рукав черного свитера.

У Линдсей сердце готово было выскочить из груди.

Бип, встав, встряхнулся и радостно улыбнулся.

— Я уже выхожу, — сказал он. — Не надо меня вытаскивать. Вообще-то мне здесь порядком надоело. Комиксы у меня уже закончились, содовая нагрелась. А еще я забыл прихватить сюда сэндвич и поэтому хочу есть.

Линдсей без сил опустилась на ступеньку.

— Так ты сделал это сам? — выдохнула она. Бип кивнул.

— Ты испугалась, да? Вообще-то записка хорошая получилась. Я недавно видел один фильм, где похитили одного парня…

— Но зачем ты это сделал? — прошептала Линдсей.

Бип пожал плечами.

— Я просто подумал, что если вы наконец перестанете пререкаться, то все-таки поймете, что нравитесь друг другу. И я был прав, раз так и получилось. Я видел, как вы тут целовались. Брр. — Он повернулся к Гиббу. — А ты, значит, и вправду мой отец?