ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Можешь меня поцеловать, сестричка. Перед тобой гений, только что подписавший наш первый контракт!

– Наш первый контракт? Как я рада! И что, у нас действительно появился клиент? – Джозефина Аббот повесила ключи от «Эсмеральды» на белый керамический крючок около кухонной двери их старого дома и устало плюхнулась на ближайший стул. – Контракт! Если это шутка, то не смешно. Правило номер один, Энди: никогда не шути с усталой женщиной.

– Ты и правда выглядишь ужасно, Джо, – заметил Энди с откровенностью, которую мог позволить себе только любящий брат. – Надеюсь, «Эсмеральда» не доставила тебе много хлопот? – спросил он, называя белый длинный автомобиль именем, которое придумала ему его сестра. Эта машина представляла собою все движимое имущество фирмы «Абботс Аристократ Лимузинс». – Отдохни, а я принесу тебе чего-нибудь холодненького.

– Спасибо. С «Эсмеральдой» все в порядке. По крайней мере лучше, чем со мной, проведшей три часа в обществе мистера и миссис Реджинальд Путни – тех, которые из Нью-Йорка, дорогой, – и их агента по недвижимости, которым непременно нужно было посетить все пригодные для застройки участки в радиусе двадцати миль. Не то чтобы они были очень требовательны, ну, ты понимаешь: всего лишь особняк в стиле Тюдоров с пятью спальнями, отдельным помещением для прислуги, гаражом на шесть машин и парадной столовой, достаточно просторной, чтобы в ней мог разместиться огромный буфет красного дерева, да и военно-морская флотилия, я думаю. Ах, не забыть бы ещё о бассейне и теннисном корте… Энди протяжно присвистнул.

– Ты хочешь сказать, они нашли такой дом у нас в округе? – недоверчиво спросил он, открывая небольшую бутылку апельсинового сока и ставя её перед сестрой. – У нас здесь есть неплохие дома, но запросы у покупателей слишком большие.

Джо взяла сок, благодарным жестом отсалютовала им в сторону Энди и сделала долгий глоток.

– Этот дом они собираются построить, Энди, – объяснила она. – Они искали «только подходящее место», чтобы превратить его потом в шедевр архитектурного искусства. – Она сбросила чёрные кожаные туфли на невысоком каблуке и положила ноги на стоящий напротив стул. – В общем, сейчас ты смотришь отнюдь не на счастливую туристку-бездельницу. Так что никаких больше розыгрышей, ладно?

– О Господи! – Энди резко отодвинул стул, забыв, что сестра положила на него ноги, и забормотал извинения, когда она вынуждена, была схватиться за край стола, чтобы не упасть.

– Да, я тоже тебя люблю, – проворчала Джо, скорчив гримасу и пытаясь снова сесть прямо.

– Ну, я же извинился, сестричка. – Повернув к себе стул и оседлав его, Энди наклонился к ней, с трудом скрывая переполнявшее его возбуждение. – Джозефина, кроме шуток! Мы на самом деле подцепили контракт. – Он развёл руки в стороны, стараясь показать, какую огромную рыбу он поймал. – Настоящий, клянусь Богом, неподдельный, подписанный обеими сторонами контракт!

Джо, прищурившись, посмотрела на брата. Он назвал её Джозефиной. Никто не называл её Джозефиной с тех пор, как ей исполнилось десять лет, и она научилась сокрушительному апперкоту. Должно быть, он запамятовал, находясь в слишком возбуждённом состоянии… Она наклонилась через стол в его сторону:

– Ну, Эндрю, рассказывай, я вся внимание. И не пропускай ничего, в особенности того, каким образом мы подцепили этот самый подписанный контракт.

Энди откинулся назад и, сдаваясь целиком, поднял руки.

– Хорошо, хорошо, начну с самого начала. Помнишь, я работал в четверг, на следующий день после того, как ты обратилась в банк за ссудой и вернулась домой, жалуясь, что у нас нет настоящего клиента, с полноценным контрактом?

– Я просила с начала, однако же, не со времён изобретения колеса, – прервала Джо брата, ставя на стол пустую бутылку из-под сока.

– Но с чего-то мне надо было начать? Ты собираешься обсуждать мою манеру изложения или слушать?

– Ладно, извини. Пожалуйста, не обращай на меня внимания, Энди. Как я уже говорила, сегодня был трудный день.

– Извинения приняты. Короче говоря, тот парень, Дэниел Куинн, он переехал сюда в прошлом месяце, все ещё работает в Нью-Йорке в одном из небоскрёбов на Шестой авеню…

– Как мило с его стороны, – сухо заметила Джо, начиная готовить обед. Энди отличный брат, но иногда ему требуется вечность, чтобы перейти к делу, а она проголодалась, и ей надо было занять чем-то руки, иначе она просто выйдет из себя в ожидании окончания рассказа. – Ты будешь китайское или итальянское блюдо? Есть лазанья. Я быстренько порежу к ней салат. Продолжай, я слушаю.

– Бог ты мой, тебе трудно угодить, – сказал Энди, покачав головой. – Ну, так о чём я? Ах, да. Этот Куинн ездит в Нью-Йорк трижды в неделю, а всё остальное время работает дома. Сначала он сам водил машину туда и обратно, но потом решил воспользоваться услугами шофёра, чтобы выяснить, стоит ли овчинка выделки, если его будет возить кто-то другой. Тогда он сможет по дороге что-то поделать. Он всё время читал, когда я его вёз – а, как ты догадываешься, он предложил мне поработать у него водителем, – ну и, наверное, ему это понравилось, ибо сегодня мы подписали контракт.

– Хорошо, что ты хочешь стать певцом, а не комиком, приятель: к тому времени, как ты закончишь остроту, публика уже забудет начало, и не будет знать, где же ей смеяться…

Её брат поднялся и направился к двери.

– Ты права, Джо, паршивый из меня рассказчик. Ничего страшного, это может подождать до конца обеда, пойду, пожалуй, посмотрю немного телевизор.

– Эндрю Карлайл Аббот, немедленно вернись и закончи свой рассказ! – крикнула ему вслед Джо, смеясь. – Это Куинн хочет заключить с нами контракт? На три дня в неделю? На какой срок? За какую плату?

Энди ухмыльнулся и склонил голову набок; его тёмные медно-рыжие волосы упали на лоб.

– Ты слышала каждое моё слово, правда, сестричка? Я уж думал, ты не слушаешь. Трижды в неделю – по понедельникам, средам и пятницам, на шесть месяцев, и я содрал с него по нашему обычному тарифу для рабочих дней, без всяких скидок. Он и глазом не моргнул. Начинаем в понедельник.

– А контракт? – спросила Джо, внезапно ощутив, что готова лопнуть от переполнявших её радостных чувств.

– Я взял твою машину и сразу поехал к нему, пока он не передумал. Его адвокаты уже подготовили все бумаги, и мы вместе их заполнили.

– Так, значит, контракт составлял он? Не уверена, что мне это по нраву. Надеюсь, я не обязана отдать ему своего первенца или ещё что-нибудь в этом роде?

– Расслабься. Я твой партнёр, к тому же имею высшее образование, грамотный. Я в состоянии заключить обыкновенный контракт. Сейчас документ у его адвокатов и к пятнице будет у нас. Работать начинаем с понедельника. Наш клиент неплохой парень, Джо. Я хотел бы сам его повозить, хотя бы первые несколько дней, но я уже купил билет на самолёт и забронировал номер в гостинице на завтра. Мне не хочется подводить ребят – мы так давно планировали наш поход на плотах.

– Ты сказал ему про меня?

Джо приходилось не однажды сталкиваться с проявлением непонимания со стороны мужчин, когда они видели водителя-женщину. Энди об этом знал.

– А как же, конечно, сказал, – беззаботно ответил он, голодными глазами следя за приготовлением салата. – Как будто я когда-нибудь чего-нибудь не говорил…

Джо ловко управлялась с ножом, аккуратно очищая морковку.

– И сколько старых шуточек о женщинах-шофёрах он отпустил, прежде чем успокоился по этому поводу?

Энди осторожно потянулся через её плечо за зелёным перцем.

– Ни одной. Он знает, что ты будешь его шофёром, и все в порядке. Ну а теперь – ты собираешься вечно тут стоять или положишь, наконец, своё холодное оружие и крепко поцелуешь меня за отлично проделанную работу?

Джо закрыла глаза и целиком отдалась своей радости. Энди сделал это; он действительно это сделал! К чёрту этих Путни, испортивших ей настроение, нельзя быть такой пессимисткой, даже ненадолго. Она организовала «Абботс Аристократ Лимузинс» вовсе не ради каких-то там Путни. Она сделала это ради самой себя и ради Энди. И теперь они смогут получить ссуду для покупки второго лимузина. Они уже близки к этому, и ничто не сможет их остановить!

Она бросила нож на стол, повернулась к брату и крепко обняла его.

– Энди, милый, ты просто гений! Три дня в неделю в Нью-Йорке, ничего, кроме походов в музеи, прогулок в парке и дневных спектаклей в среду… Ты просто прелесть! Как мне тебя благодарить?

– Одолжи пятьдесят баксов на новое весло, – нахально попросил он, не желая упускать подвернувшийся случай. – Моё старое почти сломалось, а ты ведь не хочешь, чтобы твой гениальный брат три недели болтался по Колорадо без весла, правда?

– Считай, что оно у тебя уже есть! – Джо ещё раз чмокнула Энди в щеку и направилась к холодильнику. – Где-то тут должна быть бутылка вина, оставшаяся после Рождества… Энди, достань, пожалуйста, из бара «Эсмеральды» штопор. Мы должны это отметить!

– Ты всё ещё работаешь? Уже шесть часов. Скука смертная, мне здесь совершенно нечем заняться.

Дэниел Куинн поднял голову от рукописи и воззрился поверх своих очков в черепаховой оправе на мальчика, сидевшего перед ним и уныло упиравшегося подбородком в коленки.

– Неужто тебе тут так плохо? – сочувственно покачал он головой. – А где миссис Хеммингс?

– На кухне, – ответил Ричи Куинн и добавил: – Я пытался объяснить ей, как можно перевести её рецепты в десятичную систему, но ей это неинтересно.

– Не верю: это же безумно интересно! – не совсем искренне возразил его отец. – Готов поклясться, она ловила каждое твоё слово.

– На самом деле она меня выгнала, – сознался Ричи; пятна гневного румянца заалели на его бледных щеках.

Дэниел задумчиво приподнял левую бровь, глядя на своего сына. Плечи Рики поникли, руки были засунуты глубоко в карманы, носком ноги, обутой в кеду, он вяло пинал завернувшуюся бахрому восточного ковра, морковно-рыжие волосы в беспорядке падали на глаза.

Для своих десяти лет Ричи был высоким и слишком худым. А также слишком печальным. Дэниел не мог припомнить, когда в последний раз он видел улыбку на лице своего сына или слышал его по-настоящему весёлый смех. Ричи Куинн для своего возраста был чересчур умён. Учителя предпочитали называть Ричи «одарённым», хотя иногда Дэниэл думал, что незаурядный ум послан мальчику в наказание, и сердце его обливалось кровью при мысли о сыне.

Дэниел попытался продолжить разговор на шутливой ноте.

– Поймала тебя по локоть в вазе с печеньем? – предположил он, снимая очки и кладя их поверх рукописи. – Именно поэтому я всегда вылетал из кухни моей бабушки.

Ричи поднял голову, на бледном личике городского ребёнка отчётливо проступали веснушки. Его голос был усталым, как будто ему приходилось делать над собой усилие, чтобы ответить:

– Миссис Хеммингс не печёт домашнего печенья, папа. Она покупает его в супермаркете. Овсяное печенье. И ещё такие странные штучки, которые она называет «витаминные батончики». Ты можешь себе представить, сколько в них всякой химии и консервантов? Я к ним не притронусь. Кроме того, – тихо добавил он, – я хочу шоколадку.

– А кто не хочет? Но овсяное печенье более полезно, – начал Дэниел, отодвигая рукопись в сторону – это была не самая многообещающая работа – и вставая. Он не упомянул «витаминные батончики», потому что никогда ни одного не пробовал, да и не собирался, независимо от того, хороши они были бы или плохи для него самого. – К тому же уже пора обедать, и ты перебьёшь себе аппетит.

– Так или иначе, я есть не хочу. Просто скучно. Ненавижу это место! – Ричи засунул руки ещё глубже в карманы; наконец-то его слова прозвучали по-детски. – Здесь нечего делать. Не понимаю, почему нам надо было переезжать из Нью-Йорка в это болото. Я скучаю без Фредди.

Дэниел подошёл к рядом стоявшему столу, поднял крышку ведёрка для льда и обнаружил, что миссис Хеммингс снова забыла его наполнить. С лёгким вздохом он вернул крышку на место. Он вовсе не хотел выпить – просто необходимо было занять руки, делать что-то, чтобы сын не увидел растерянного выражения на его лице.

Отчасти ему это удалось.

– Фредди? Никак не можешь забыть Фредди! – взорвался он, выходя из себя. – Фредди всего лишь швейцар в нашем старом доме, Рич, будем называть вещи своими именами, а я хочу, чтобы ты завёл себе новых друзей, твоего возраста.

– Фредди мой лучший друг! – заявил Ричи.

– Фредди таскал тебя по нелегальным букмекерским конторам и научил, как ставить на лошадей, – устало заметил его отец, так как этот спор возникал не в первый раз. – Я пытаюсь вырастить сына, а не завсегдатая ипподромов. Здесь в округе много детей, я часто вижу, как они катаются на велосипедах. Ты просто не пробовал с ними знакомиться, Рич.

– Ох, ну конечно! Давай, начинай сначала. Да ты просто завидуешь тому, что я выиграл двести долларов на той комбинации с Аква-дактом! И нечестно, что ты заставил меня их все положить в банк! – выпалил Ричи, с размаху плюхнувшись в кресло, с которого поднялся его отец, и вытянув длинные ноги. – Кроме того, я не хочу пробовать. Почему ты не можешь этого понять, пап? Я просто хочу обратно в Нью-Йорк, хочу уехать из этого провинциального городишка, где все дети зануды. Всё, что их интересует, – это катание на велосипедах, футбол и бейсбол!

Сам того, не подозревая, Ричи только что перечислил составляющие счастливого детства своего отца, с которым тот расстался слишком рано. Дэниел повернулся взглянуть на сына, на ту самую причину, что побудила его продать первоклассную квартиру в привилегированном районе на Парк-Авеню и переехать в Пенсильванию, причину, заставлявшую его терпеть утомительные поездки в город трижды в неделю. Неужели он ожидал благодарности? Ребёнок был в отчаянии!

– Тебе одиноко, Ричи, и мне очень жаль, – начал он, в который раз повторяя мало, что значащие слова. – Но прошёл всего лишь месяц. Подожди немного. Может быть, осенью, когда ты пойдёшь в школу…

Ричи прервал его едва ли не на полуслове:

– В школу?! Я не собираюсь сидеть здесь до начала занятий! – горячо заявил он. – Я хочу вернуться в Нью-Йорк, нравится тебе это или нет! И ты знаешь, что я могу это сделать! – Он повернулся и побежал к лестнице в холле.

– Рич! Ричард Куинн, немедленно вернись! Ричи, ты меня слышишь? О, чёрт возьми, – чертыхнулся Дэниел, видя, как сын поднимается по широким ступенькам на второй этаж. – Что пользы?…

Он снова уселся в кресло, водрузил на нос очки и открыл рукопись, но сосредоточиться на чтении уже не мог. А он-то думал, что переезд – лучший способ вытащить Ричи из города на свежий воздух, подарить ему нормальное детство. Не сработало.

– Это и есть проблема века, – громко сказал он, опять закрывая рукопись. «Лэнгли Букс» опубликовало, должно быть, с полдюжины пособий для матерей-одиночек, но Дэниел не мог вспомнить ни одного, обращённого к отцам, воспитывающим детей без матери. – Поговорим о последних бестселлерах, – пробормотал он. – Я и сам сгожусь на роль главного героя.

– Что вы сказали, мистер Куинн? – (Дэниел бросил взгляд на миссис Хеммингс, входившую в комнату и вытиравшую руки о передник.) – Я пришла наполнить ведёрко для льда, если вдруг вам захочется выпить; не то чтобы я поощряла тягу к спиртному, вы понимаете. Мой дорогой Герберт, покойный муж, напился и умер двенадцать лет назад. Это довольно поучительно, вы не находите?

Дэниел не стал утруждать себя ответом, поскольку давно понял, что, несмотря на то, что миссис Хеммингс задавала множество вопросов, её никогда не интересовали ответы на них. К тому же, зная странную логику своей домоправительницы, он решил, что её «дорогой Герберт» попал под колёса грузовика с пивом. Вместо этого он спросил:

– Ричи беспокоит вас, миссис Хеммингс? Выражение лица домоправительницы тут же изменилось, она скорбно покачала головой.

– Несчастный мальчик. Вы понимаете, что я имею в виду?…

– Да, миссис Хеммингс, – со вздохом ответил Дэниел, зная, что Ричи огорчён не только и не столько переездом в Пенсильванию. Многое было также связано с его дедушкой, Уилбуром Лэнгли. – Я отлично понимаю, что вы имеете в виду.

Джо уверенно шагала по булыжной мостовой вдоль Мемориала Гамильтона, сверкавшего плексигласовой крышей, – черноволосый сгусток энергии, надёжно заключённый в стройную фигурку. Продолжая мурлыкать себе под нос мелодию популярной песенки, она подошла к Памятнику солдатам и морякам, стоявшему прямо посередине улицы.

Остановившись на зацементированном островке в центре перехода и ожидая, когда загорится зелёный свет, она весело отдала честь бронзовым статуям, охранявшим монумент. Этот ритуал с малых лет вошёл у неё в привычку, и она упрямо придерживалась его, не обращая внимания на полицейского, посмотревшего в её сторону с осуждающим видом. Традиция есть традиция.

Ровные складки её чёрной плиссированной юбки заплясали вокруг колен, когда она продолжила свой путь и убыстрила шаг, взглянув на изящные золотые часы на левом запястье. Хотя Джо была небольшого роста, ноги у неё были длинные и стройные, а каблуки её чёрных кожаных туфель прибавляли ей почти четыре дюйма. Когда полицейский второй раз бросил на неё взгляд, его лицо выразило откровенное восхищение.

Машинально расправив сбившийся галстук-шнурок, ниспадавший на чёрную жилетку, и поправив белоснежную накрахмаленную блузку с длинными рукавами, завершающую её униформу, Джо улыбнулась ему в ответ.

У неё сегодня такое хорошее настроение, что расстроить её просто невозможно. Июнь, светит солнце, она – в полном порядке и только что вышла из банка после совещания по поводу её просьбы о ссуде, где получила достаточно обнадёживающее «посмотрим» от вице-президента. Это «посмотрим» от управляющего кредитами, с которым она встречалась ещё до того, как подписала договор с Куинном, звучало гораздо лучше, чем тогдашнее «вы, должно быть, шутите, мисс Аббот». Теперь Джо смела надеяться, что второй лимузин не за горами.

До сих пор ей трудно было поверить в то, что у неё есть «собственное дело». Два года назад она вернулась домой в Аллентаун. Энди как раз с отличием закончил университет. Спустя считанные часы после своего приезда Джо уяснила для себя, что её финансы на исходе и ей придётся затронуть основной вклад в банке.

Также она поняла, что Энди, с дипломом инженера-машиностроителя в кармане, вовсе не собирается работать по специальности ни в одном из тех мест, которые ему предлагали, а лелеет мечту любым способом стать пенсильванским преемником Брюса Спрингстина[1].

«Малыш Энди», теперь возвышавшийся над Джо более чем на фут, естественно, ожидал, что беззаботно странствующая старшая сестра поймёт его устремления, и был весьма удивлён, когда она взглянула на него снизу вверх сквозь оранжевые стекла своих огромных солнцезащитных очков в металлической оправе и решительно объявила: «Об этом можешь только мечтать, Шерлок!»

Энди использовал все доводы, какие только мог придумать, но напрасно. Джо была тверда, как кремень. Единственное, что хотелось Энди, – стать профессиональным певцом, но именно поэтому было совершенно ясно, что ему придётся искать себе выгодное место, чтобы дождаться подходящего случая пробиться на сцену.

Наследства их отца, вкупе с тем, что оставила им мать, которая умерла, когда Энди исполнилось шесть лет, хватало на плату за жильё и на их учёбу в колледже. Однако оставшихся денег, даже учитывая собственные сбережения Джо и её зарплату, когда она работала в «Рэнсом Компьютерс», не было достаточно для беззаботной жизни даже одному из них.

Так же сильно, как она хотела помочь брату, Джо хотела найти способ обеспечить им обоим жизнь не впроголодь. Накормить Энди было нелёгкой задачей! Поэтому Джо глубоко вздохнула и объявила, что и она, и Энди должны найти себе высокооплачиваемую работу, и как можно быстрее.

Вариант возвращения обратно в «Рэнсом Компьютерс» Джо отмела тут же. За то время, что она провела там, она сделала для себя выводы. Первый: она хочет – ей необходимо – быть самой себе хозяином. Второй, к нему она пришла всего за пять секунд, – ни за что на свете, пока она жива, она не хотела бы вновь видеть компьютерные распечатки или сидеть на организационном собрании.

Энди, жалуясь на то, что машиностроение вовсе не такое прекрасное дело, каким представлялось вначале, посоветовал ей поискать для них что-нибудь более подходящее тому образу жизни, какой они хотели вести.

– Конечно, – добавил он насмешливо, – ты, скорее всего, захочешь водить трейлеры, битком набитые замороженными французскими полуфабрикатами или ещё чем-нибудь таким, учитывая, что последние два года только тем и занималась, что колесила по стране…

Вождение. А почему бы и нет? Джо любила водить машину. Ей нравилось то чувство, с которым она каждый раз садилась за руль. Ей нравилось наблюдать, как за окном проносятся мимо пейзажи и прохожие… С той минуты, как она, десятилетняя, сидела на коленях у отца и «помогала» ему управлять их ветхим семейным фургоном на пустынной просёлочной дороге, Джо была очарована вождением.

Она едва не сбила Энди с ног, заключив его в объятия и громко расцеловав в обе щеки. Вождение. Что за светлая голова у брата! Какая блестящая идея!

Так и родилась на свет фирма «Абботс Аристократ Лимузинс», объяснила Джо только что вице-президенту в ответ на его нерешительное замечание, что он не совсем в курсе.

– «Абботс Аристократ», а сокращённо мы называемся «АА Лимузинс» и стоим на первом месте в телефонных справочниках, – гордо заявила она ему. – Люди всегда смотрят в начало телефонной книги, когда ищут то, что им нужно. Мы собирались назвать фирму «Аббот Америкэн Аристократ», чтобы получилось «ААА», понимаете? Но чтобы стать первыми, нам хватило и двух «А».

Сейчас, подумала Джо, входя на автостоянку, всё, что нам нужно, – это два лимузина. Она помахала сторожу, шествуя мимо рядов автомобилей, и остановилась возле своей гордости – длинного, мерцающего белизной лимузина, который она с нежностью нарекла «Эсмеральдой». Открыв дверцу, она надела чёрную шофёрскую кепку, небрежно сдвинула её набок, слегка примяв короткие мягкие чёрные кудри, прежде чем скользнуть на место водителя и пристегнуть ремень.

На секунду она задержалась, чтобы любовно провести рукой по широкому мягкому тёмно-бордовому бархатному сиденью, затем повернулась окинуть взором остальной интерьер. Матовое стекло, разделяющее водителя и пассажира, было опущено, так что ей отлично была видна «клубная комната», как Энди называл пространство, включавшее два бархатных сиденья друг напротив друга, небольшой бар с напитками, телевизор, видеомагнитофон и музыкальный центр. «Все как дома, и даже более того», – сказал продавец, когда Джо впервые увидела машину и её салон. Она была полностью с ним согласна.

Лимузин хоть и выглядел большим, длинным, но повиновался малейшему движению Джо, и она не боялась, что не справится с ним. А большей машины ей и не хотелось – она чувствовала бы себя так, будто сидит за рулём автобуса. «Эсмеральда» вмещала шестерых пассажиров, что было более чем достаточно. Клиенты – начиная с молодожёнов и рекламных агентов и кончая светскими львицами и бизнесменами – охотно прибегали к их услугам. В Аллентауне, казалось, начался бум на лимузины.

Запросы продолжали расти, особенно после прокладки шоссе № 78, существенно приблизившего столицу штата к Нью-Йорку. Дэниел Куинн был не единственным, кто жил в Сокон-Валли, а работать ездил туда. Строительный бум, начавшийся двумя годами ранее, сейчас набирал обороты, новые дома вырастали здесь и там чуть ли не за одну ночь, и цены на недвижимость взвились в поднебесье.

Джо не могла бы выбрать лучшего момента, чтобы открыть своё дело, и её фирма начинала процветать. Тем не менее, она не намеревалась слишком расширять предприятие – мысли о «Рэнсом» не шли у неё из головы, – но была бы дурой, если бы не воспользовалась возможностью, которая так и плыла к ней в руки.

Музыкальная карьера Энди начала медленно идти вверх, но не настолько быстро, чтобы завтра же он оказался на обложке «Роллинг Стоунз». Поэтому, если они оба были водители, Джо не видела причин, мешающих приобрести им второй лимузин. Это было разумно.

Заплатив сторожу, она выехала со стоянки. Маленькая морщинка прорезала её обычно гладкий лоб: если бы только у неё было что-нибудь более конкретное (сейчас – лишь оптимистические прогнозы на будущее увеличение прибыли), чтобы представить банку! Она знала, что спрос на её услуги растёт; в конце концов, не она ли недавно оказалась обеспечена работой в среднем три раза в неделю? Быть свободной – одно, однако деньги есть деньги!

– Но сейчас у тебя есть контракт, спасибо мистеру Дэниелу Куинну, да благослови его Господь, и на следующей неделе ты получишь ссуду, – напомнила она себе, включая музыку и направляясь к дороге, ведущей домой, в Сокон-Валли.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Ранним утром в понедельник Джо Аббот сидела за рулём «Эсмеральды» и ехала по узкой петляющей каменистой дороге, которая ещё два года назад проходила по холмистой местности с многочисленными деревьями. Джо любовалась то и дело возникавшими небольшими поместьями, искусно вписывающимися в сельский пейзаж.

Каждый дом отражал вкусы своего владельца, будь то современное многоэтажное сооружение – настоящий полет фантазии – из стекла и дерева или усовершенствованное воссоздание кусочка прошедшей эпохи. Во владении каждого жителя находилось, по меньшей мере, два акра земли, сохранивших первозданный девственный вид, с одним – двумя деревцами, сиротливо торчавшими на открытых лужайках.

Джо притормозила, чтобы повнимательней рассмотреть указатель; затем, повернув влево и проехав с полмили, она увидела огромный почтовый ящик, на котором большими чёрными буквами было выведено: «Куинн». Вскоре дорога, попетляв, привела её к огромному трёхэтажному дому сочно-розового цвета в колониальном стиле. Мысленно похвалив своего нового работодателя за хороший вкус, Джо остановила «Эсмеральду» перед домом и, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, убедилась, что её причёска, а также перламутровая алая помада на губах в полном порядке. Самый придирчивый осмотр не мог бы выявить в её внешнем облике какой-либо изъян. Довольная тем, что выглядит безупречно – в общем, как она и хотела, – Джо отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. Осмотревшись, заметила, что дорожка от дома, описав полукруг, разветвляется, уходя к основному шоссе и к гаражу.

– Бедняга, – вслух сказала Джо о хозяине усадьбы, – мирится с неудобствами деревенской жизни, после ярких-то огней большого города…

Она колебалась, не рано ли звонить в дверь, и ещё раз посмотрела на часы, чтобы удостовериться, что приехала вовремя. Некоторые люди не очень-то радуются, если к ним звонят в шесть утра, и Джо отнюдь не улыбалась перспектива встретиться с миссис Куинн, не настроенной на дружеский лад. Пожалуй, повременю немного, позвоню минут через пять, решила она и достала из бардачка мягкую белую тряпку, намереваясь, навести блеск на и без того сверкающую полировку «Эсмеральды».

Она сидела на корточках перед радиатором машины, осторожно придерживая юбку, чтобы не запачкать о землю, как вдруг мальчишеский голосок произнёс категорическим тоном:

– Вы не Энди Аббот.

Джо обернулась и увидела мальчика лет двенадцати, подсевшего рядом с ней и сердито смотревшего ей в глаза.

– Верно, подмечено, – подтвердила она, легонько щёлкнув его по веснушчатому носу, прежде чем подняться. – А ты не мистер Дэниел Куинн, если только не вундеркинд, правда?

Мальчик встал во весь рост одновременно с ней. Он был выше, чем она. Однако не намного, мысленно отметила Джо. (Почти все выше её!) Склонив голову набок, он спросил:

– Я не кто? Дэниел Куинн или вундеркинд? Ваш вопрос слишком расплывчат. Всегда надо быть конкретным.

Джо нахмурилась, ошеломлённо глядя на него.

– У вас тут что, все записались в критики? – произнесла она после паузы. – Твой отец дома? Ведь ты сын мистера Куинна, не так ли? Можешь ответить сначала на последний вопрос, если он тебе нравится больше.

– Уже лучше, – без намёка на улыбку объявил мальчик. – Это вполне приемлемо. Да, я сын моего отца, и да, он дома. Меня зовут Ричи. Ричи Куинн. Ну а вы кто?

Джо не верила своим ушам! Должно быть, это все – результат воздействия витаминов, которыми пичкают детей в наши дни, подумала она. Ей самой было не припомнить, чтобы она в двенадцать лет знала слово «приемлемо», не говоря уже об употреблении его в своей речи. Мальчик был высоким. Возможно, он немного старше, чем ей показалось?

– Ричи. Я правильно все произношу? И сколько же тебе лет? – спросила она, не в силах совладать с любопытством.

– Десять, но все думают, что я намного старше, потому что я одарённый ребёнок, – объяснил Ричи, тоном стараясь показать, что он нисколько не хвастается, а просто констатирует факт. – Я всё ещё жду, когда вы назовёте своё имя и скажете, что делаете здесь вместо Энди.

– Меня зовут Джо. Джо Аббот, я сестра Энди Аббота, – быстро ответила она, понимая, что её только что поставили на место. – Ты очень высокий для десяти лет, – добавила она почти извиняющимся тоном. Ричи только покачал головой.

– Джо? Это не может быть вашим настоящим именем. «Джо» – детёныш кенгуру. Вы, должно быть, Джозефина.

Шутки шутками, но что уже слишком!

– Должно быть, на этот раз ты ошибаешься, – ледяным тоном проговорила Джо; её глаза угрожающе сузились, она подбоченилась и свирепо посмотрела на него. – Ты можешь звать меня Джо, или мисс Аббот, или «Эй, ты», но не смей называть Джозефиной, если хочешь дожить до одиннадцати лет!…

Ричи, казалось, некоторое время обдумывал её угрозу, затем просветлел.

– Не думаю, что имеет какое-то значение то, как я буду вас называть, потому что вряд ли я вас ещё увижу. Отец не позволит женщине возить его.

– Снова ошибаешься, малявка! – с вызовом заявила Джо. – Твой отец уже знает, что его шофёр – женщина. Ну а теперь как насчёт того, чтобы сбегать найти папу? Не то чтобы с тобой было неинтересно, но я хочу проехать туннель до пробок.

– Туннель Линкольна? – нарочито безразлично переспросил Ричи. – Думаю, что автобусы тоже ездят через него?

– Да, конечно, – отозвалась Джо рассеянно, потому что услышала, как открывается тяжёлая белая парадная дверь, и обернулась, чтобы посмотреть на своего работодателя. – О! – только и выдохнула она потрясённо, взглянув на него.

Дэниел Куинн был само совершенство – даже в шесть часов утра. Высокий, с широкими плечами и стройной талией, он походил на тех бизнесменов, которые посещают тренажёрные залы несколько раз в неделю. Высоко держа голову, он спустился уверенной поступью по ступенькам широкого каменного крыльца; пронзительно-синие глаза окинули Джо быстрым взглядом, буквально пригвоздив её к месту.

Он был гибким и изящным, как пантера, на его загорелом лице чётко проступали строгие черты. Двубортный костюм, безупречно сидевший на нём, был глубокого синего цвета в едва заметную полоску; его рубашка сверкала первозданной белизной; тёмно-бордовый галстук – подобный можно было увидеть на ряде политиков и дикторов телевидения по всему миру – завершал туалет Дэниела Куинна.

Короче говоря, он представлял собою общепринятый образец делового человека. Все хорошие мужчины уже женаты, мелькнуло в мыслях Джо, и она удивилась: что заставило её так подумать? Она с усилием сглотнула и двинулась к нему, вытянув правую руку.

– Мистер Куинн, я полагаю? – услышала она свой голос и остановилась в замешательстве, так как её приветствие было оставлено без внимания.

– Кто вы такая? – грубо рявкнул Дэниэл Куинн. Он смерил её недовольным взглядом с головы до ног. – Вы не Энди.

У него гораздо больше общего с сыном, нежели просто фамилия, подумала с усмешкой Джо, проклиная и душе своего забывчивого братца: Энди сказал ей, что мистер Куинн знает про неё все, однако совершенно очевидно, что взаимопонимания между ними не возникло.

– Я Джо Аббот, минёр Куинн. Старшая сестра Энди.

– Джо? – повторил Дэниел, посмотрев на лимузин и снова на неё. Джо мужское имя. Энди говорил мне… Я думал но… Нет! Ни в коем случае! Даже не хочу об этом говорить! Я нанимал шофёра, а не женщину!

– Я вас предупреждал, – шёпотом пропел Ричи, бочком пробираясь к отцу, чтобы стать рядом. – Я сообщил ей, пап, что ты не захочешь, чтобы тебя возила женщина, – проговорил он, нарочно понизив голос, подражая взрослому мужчине. – Я знал, что ты не позволишь женщине вести машину в городе – там такое движение…

Дэниел посмотрел на сына, чувствуя лёгкое беспокойство от такого неожиданного проявления мужской солидарности: обычно Ричи придерживался противоположной точки зрения по любому вопросу.

– Думаешь, мне небезопасно ездить с шофёром-женщиной? – спросил он у мальчика; его потрясающе синие глаза слегка сузились. – Или ты побился об заклад с миссис Хеммингс, что я этого не допущу?

Джо кожей ощутила возникшее в воздухе напряжение и почувствовала, что оно вызвано чем-то иным, нежели фактом, что она заняла место своего брата в качестве шофёра Дэниела Куинна.

– Послушайте, не хочу вам мешать, но если вы намерены добраться до города до полудня, то нам нужно выезжать. Испытайте меня, мистер Куинн. Только одна поездка – и вы сразу все поймёте. На меня ещё никто не жаловался. Если же вам не понравится, мы придумаем что-нибудь другое на эти три недели, пока не вернётся мой брат. Он отдыхает с друзьями в Колорадо, – добавила она, не понимая, почему сочла необходимым объяснять подробности.

Не дожидаясь ответа, она подошла к Дэниелу, взяла у него набитый кожаный кейс и быстро положила его на заднее сиденье лимузина. Умышленно придерживая дверцу открытой, чтобы были видны бордовые бархатные сиденья «Эсмеральды», Джо вопросительно произнесла:

– Мистер Куинн?

Ричи подошёл к ней поближе, и его отец услышал, как мальчик прошептал:

– Девять против пяти, что он отделается от тебя немедленно.

– Принято, приятель, – подмигнула ему в ответ Джо. – Пятьдесят центов не слишком круто для тебя?

– Ого, – удивлённо промолвил Ричи, – неплохо для девчонки!

Дэниел решил, что пришло время преподать урок своему сыну.

– Принимаю ваше предложение, мисс Аббот. Ричи, вечером выплатишь юной леди то, что проиграл, из своих карманных денег. – Он положил руку сыну на плечо и, отведя его в сторону, чтобы Джо не услышала, сказал: – Зажги свечку в окошке, малыш! Как ты думаешь, она подкладывает на сиденье подушку, чтобы дотянуться до руля? Ну что ж, вернусь около полонимы восьмого если буду жив, конечно.

На лице Ричи не отразилось ровным счётом ничего, он лишь пожал плечами и произнёс:

– Как скажешь, пап. И если я ещё буду здесь, то вместе поужинаем.

Дэниел не успел и рта раскрыть, как сын стремительно взбежал по лестнице, прыгая через две ступеньки, и скрылся в доме. Дэниел вздохнул, внезапно ощутив себя старым и уставшим. Сегодня вечером, решил он про себя, поговорим сегодня вечером, когда вернусь домой. Пора объясниться…

Подойдя к Джо, которая всё ещё стояла у автомобиля, он скользнул внутрь салона, пробормотав ей «спасибо» и позволив захлопнуть дверцу. Дотянувшись до кейса, Дэниел Куинн вытащил наугад один из отчётов и решил сосредоточить все своё внимание на его страницах – таким образом, он надеялся побороть неодолимое желание попросить мисс Аббот подвинуться и пустить его за руль…

Шоссе было довольно свободным, основной транспорт составляли грузовики, держащие путь в Нью-Йорк, но Джо знала, что у поста сбора дорожной пошлины при въезде на магистраль, ведущую к Нью-Джерси, машин выстроится по десять в ряд.

Её пассажир вёл себя неординарно: обычно в первой поездке большинство её клиентов или стремились получше познакомиться с нею – человеком, который взял на себя ответственность за их жизни, – или разговаривали о погоде, о причинах, заставивших их нанять шофёра. Некоторые откровенно удивлялись комфорту, в котором оказались, и тому, как такой «маленькой женщине», как Джо, удаётся управлять столь огромной машиной, как «Эсмеральда». Дэниел Куинн не произнёс ни слова – даже тогда, когда Джо опустила затемнённое стекло, отгораживавшее кабину от салона, чтобы переспросить адрес. Она оставила перегородку открытой на несколько минут, приглашая к разговору, а затем подняла её и решительно поставила кассету «Изучаем разговорный французский», тренируясь в произношении фразы: «Не будете ли вы так любезны, показать мне дорогу к ближайшему полисмену?»

Пусть читает свои дурацкие доклады, подумала она, бросая взгляд в заднее зеркало и видя его расплывчатый силуэт сквозь стекло. Ну, о чём мне разговаривать с этим человеком?

Разве только опросить его, как он воспитал такого сына, как Ричи?

– Этот ребёнок не похож на других, – вслух произнесла она, забыв повторить за голосом с кассеты: "Я – заблудившийся американец. Не покажете ли вы мне дорогу к… (Вставьте название вашей гостиницы.)?"

Да, Ричи Куинн – личность: мальчик, мужчина и противный маленький паршивец одновременно. Он умён, весьма умён – это она поняла сразу же, только услышав, как Ричи говорит. Но он ещё ребёнок, и его эмоциональное развитие не поспевает за выдающимся интеллектом. Налицо все предпосылки к тому, что он станет для семьи сущим наказанием, и она не завидовала его родителям.

Однако, подумала Джо, вызывая в памяти образ мальчишки, осмелившегося поправить её, он несчастлив, несмотря на весь его ум и материальное благосостояние. (Она могла побиться об заклад, что у Ричи были все мыслимые и немыслимые игрушки, а может, даже и компьютер.)

И ещё: разве можно не обратить внимание на бледность Ричи? Хотя он был похож на своего отца – в ярко-рыжей шевелюре уже можно было распознать намёк на тёмно-каштановые волосы старшего Куинна, – Ричи определённо не хватало внешних признаков хорошего здоровья, как у его отца. Возможно ли, чтобы в середине июня у десятилетнего паренька не было лёгкого загара? Нет, это ненормально.

Она снова украдкой взглянула в зеркало заднего вида. Может, спросить у мистера Куинна, не захочет ли Ричи вступить в бейсбольную команду? Хотя она уже набрана, но, как один из тренеров, Джо могла найти для него место. Куинны жили в Сокон-Валли, как сказал Энди, всего лишь месяц, и, может, у них не было времени подыскать какое-нибудь занятие для сына?…

Прежде чем обдумать свои действия и вспомнить замечание Энди, что она часто сует нос не в свои дела (да и не особенно желая об этом вспоминать!), Джо нажала кнопку, опускающую перегородку, и обратилась к своему пассажиру:

– Ричи уже нашёл для себя подходящую команду, мистер Куинн?

Дэниел оторвался от страницы, которую читал уже в третий раз. Нельзя было сказать, что текст занимал его настолько, чтобы он перестал думать о причудах судьбы, волею которой он оказался в машине, мчащейся по оживлённому шоссе, с этакой пигалицей за рулём.

– Команду? – повторил он смущённо. – Какую команду вы подразумеваете, мисс Аббот? Спортивную? Ричи не интересуется командным спортом.

Джо бросила на своего пассажира быстрый взгляд.

– В самом деле? – притворно-удивлённо спросила она, хотя догадывалась об этом: Ричи больше напоминал одиночку, чем компанейского ребёнка. – Но разве в Нью-Йорке нет детских бейсбольных клубов – в Централ-Парке или ещё где-нибудь? Мне кажется, в наше время каждый мальчишки мечтает играть в бейсбол.

Дэниел поднял руку, чтобы поправить очки в черепаховой оправе, которые у нею беспрестанно сползали.

– Не знаю, почему вам так кажется, мисс Аббот, – сухо отозвался он. – Ричи обожает скачки – или по крайней мере делать ставки, потому что цифры его просто завораживают, однако не припомню, чтобы он когда-нибудь выражал желание стать жокеем, – рассудительно продолжил он. – Может быть, вам лучше смотреть на дорогу?

– Простите, – пробормотала Джо. – Вы ловко поставили меня на место. – И, уже не оборачиваясь, объяснила: – Я вовсе не хотела навязываться, мистер Куинн. Просто в свободное время мне приходится помогать тренеру местной бейсбольной команды для детей десяти-двенадцати лет, и я подумала, что это неплохой способ познакомить Ричи с его сверстниками по соседству.

Дэниел покачал головой, недовольный прежде всего собственным поведением: он буквально принял в штыки абсолютно невинное и доброжелательное предложение Джо Аббот. В последнее время старший Куинн стал слишком активно защищать своего сына и видел нападки на него даже там, где их не было и в помине.

И, разумеется, немалая заслуга в этом принадлежала Уилбуру Лэнгли, подумал Дэниел: дед со стороны матери посвящал всё своё время исключительно внуку, преувеличивая его детские проблемы и предлагая свои, решительно неприемлемые способы решения этих проблем. Последней безумной выходкой Уилбура было предложение о переезде Ричи к нему – по мнению Дэниела, это достойным образом венчало длинный список сумасбродств дедушки Уилбура, горячо взявшегося «помогать» Ричи.

– Простите, если я был резок с вами, мисс Аббот, – хриплым голосом извинился Дэниел. – Как бывший член малой спортивной лиги, должен признаться: я разочарован тем, что Ричи решил не идти по моим стопам. Рич просто не очень… хм… спортивен.

– Жаль, – сочувственным тоном сказала Джо, мысленно удивляясь, почему вдруг этот мальчик стал, кажется, так много значить для неё. – С его ростом он мог бы осчастливить и нашего тренера по баскетболу. В этом возрасте им не обязательно играть на уровне профессионалов, достаточно иметь в команде одного высокого игрока, чтобы тот стоял под корзиной и ждал подач. Ну что ж, может быть, вы или ваша жена сможете уговорить Ричи, попытать счастья с баскетболом? – Она снова подняла глаза к зеркалу заднего вида, пытаясь разглядеть реакцию своего пассажира. – Стоит попробовать, разве нет?

– Мать Ричи умерла семь лет назад, мисс Аббот, – сообщил Дэниел. Слова, произнесённые холодно, безразличным тоном, резанули её слух. – Я воспитываю Ричи сам, поэтому мы и переехали сюда: не очень-то легко одному с ребёнком в городе.

Джо была уверена: сердце у неё забилось быстрее, когда она услышали, что её новый клиент – вдовец.

– Мне очень жаль, – машинально ответила она, стыдясь своих истинных чувств. Хотя ей было ужасно жалко Ричи, но и отрицать очевидное девушка не могла: Дэниел Куинн был весьма привлекательным мужчиной и он понравился ей с первого взгляда.

Джо молчала, пытаясь вспомнить, когда последний раз при взгляде на мужчину находила его интересным, привлекательным. И такого вспомнить не могла. Ах, нет, нет – могла. Это было давным-давно, на первом курсе колледжа. Его звали Пит Уильяме, и он был заводилой в студенческом городке: известный футболист, покоритель сердец студенток-отличниц, а если по большому счёту, то и подающий надежды политолог.

Джо влюбилась в Пита – главным образом потому, что, как она сейчас думала, он влюбился в неё, – однако её увлечение им продолжалось всего лишь до конца третьего курса. Пит оказался, по её собственному горькому признанию, «мифом, существующим только в воображении», и в конце концов ей надоела роль прислуги при обожаемом повелителе.

С тех пор Джо пребывала в одиночестве. Сначала она была слишком занята карьерой, стараясь найти достойное место в деловом мире, затем два года путешествий по стране не оставили возможности наладить продолжительные романтические отношения. Последние два года были полностью отданы фирме «Абботс Аристократ».

Джо нахмурилась. Ей исполнилось двадцать восемь лет. Фирма все ещё требовала её безраздельного внимания, и кроме того, надо было позаботиться об Энди и его «карьере». При таком раскладе ей лучше приготовиться к тому, что она останется старой девой. Обречённо пожав плечами, Джо утешила себя тем, что, по крайней мере, не утратила способности заметить привлекательного мужчину, если он сидит на заднем сиденье её машины!…

И Дэниел Куинн, похоже, станет её постоянным пассажиром на три дня в неделю до тех пор, пока из Колорадо не вернётся её брат. Джо улыбнулась. Может, не стоит терять надежду?…

Внезапно громкий звук, напоминающий пистолетный выстрел, нарушил тишину внутри лимузина.

– Какого чёрта!… – пробормотала Джо, когда увидела, что грузовик, на котором перевозились тракторы, обгоняя их слева, вильнул в сторону «Эсмеральды», вынуждая лимузин прижаться к обочине дороги. – Держитесь, мистер Куинн! – выкрикнула Джо, вцепившись обеими руками в руль.

Она быстро посмотрела налево: грузовик с проколотой правой покрышкой и тяжёлым грузом наверху бросало из стороны в сторону, и его водитель, похоже, не мог уже справиться с управлением. Взглянув направо, Джо увидела, что оранжево-белые полосатые столбы ограды, отмечающие обочину дороги, расположены почти рядом – расстояние между ними и лимузином слишком узкое, чтобы она могла остановиться и почувствован» себя и безопасности. В зеркале заднего вида девушка разглядела огромную цистерну с бензином, следовавшую прямо за ней…

Затормозить она не могла, если только не хотела превратить «Эсмеральду» в большой белый металлический блин, а поскольку они следовали за большим трейлером, то места для обгона также не было.

От потерявшего управление грузовика просто некуда было деться.

Водитель идущего впереди трейлера, видя, в каком безвыходном положении она оказалась, просигналил ей и прибавил газу, стараясь освободить достаточно пространства, чтобы она смогла выехать на параллельную полосу, обогнав виляющий из стороны в сторону грузовик.

– Боже мой, – выдохнула Джо, понимая, что ей необходимо сделать.

Это может сработать. Если только она поедет достаточно быстро… если сосредоточится и не повернёт руль слишком рано или слишком поздно… если неуправляемый грузовик не врежется до этого в лимузин… если ей удастся удачно провести «Эсмеральду» сквозь «игольное ушко», которое является единственным путём спасения от неминуемой катастрофы… тогда это действительно может сработать.

Все это и многое другое мелькнуло в голове Джо в течение нескольких секунд, когда она выжала педаль газа до упора, – включая мысли о размере её медицинской страховки и о том, что на заднем сиденье затих Дэниел Куинн…

«Эсмеральда» послушно повиновалась малейшему движению Джо. Сверкающий лимузин ринулся вперёд, обогнал неуправляемый грузовик, а затем удачно скользнул в «игольное ушко», оставив между собой и трейлером немногим более двух дюймов свободного пространства.

Джо посмотрела в зеркало заднего вида: грузовик полностью занял полосу, где только что находилась она, и замедлил ход, наполовину оказавшись уже на обочине. Сердце у неё колотилось как бешеное, во рту пересохло. Джо ослабила мёртвую хватку на руле и, проезжая мимо, посигналила в знак благодарности водителю трейлера, чьи действия позволили ей совершить этот невероятный обгон.

– Это был… э-э… это был весьма искусный манёвр, мисс Аббот, донесен до неё голос Дэниела. – Думаю, все это не заняло и минуты. Поздравляю, и благодарю вас. Мгновением раньше вся жизнь пронеслась у меня перед глазами, и я понял, что ещё многое хочу сделать, прежде чем отправиться на встречу с Создателем.

Джо засмеялась, радуясь, что напряжение последних минут позади.

– Не стоит благодарности, мистер Куинн, весело ответили она. Я почувствовала то же самое.

– Дэниел, мисс Аббот, поправил он. – Теперь, когда нас едва не размазало по этой дороге, думаю, мы можем забыть о формальностях. Я буду звать вас Джо, если позволите, и буду счастлив видеть вас своим шофёром в течение следующих трёх недель и дальше, если позволят ваш и мои графики. Вы водитель высочайшего класса. Не уверен, что я действовал бы так же хорошо.

– Что ж, ещё раз спасибо Дэниел, – поблагодарила Джо, гляди на его отражение в зеркале заднего вида. Ценю нашу похвалу, хотя, не скрою, мне хотелось бы проявить себя в какой-нибудь менее драматичной ситуации. Скоро подъедем к туннелю, продолжила она, вдруг ощутив неловкость от исчезновения дистанции между ними. – Вы будете на работе через пятнадцать минут.

– Не забыли, что должны заехать за мной примерно в половине шестого? – спросил Дэниел. – Что вы намерены делать весь день? – Он поморщился, услышав свой вопрос и удивляясь ему: почему, собственно, его заботит, что будет делать его шофёр? В конце концов, развлечение прислуги не входит в его задачи. – Вы ведь не поедете обратно в Аллентаун?

– Господи помилуй, конечно, нет! – с улыбкой ответила Джо, подруливая к посту сбора пошлины у въезда в Туннель Линкольна. – Не беспокойтесь за меня, Дэниел. Тот, кто не может найти себе занятие в Нью-Йорке, не заслуживает вашей жалости. Сегодня, думаю, я прогуляюсь по Сорок второй улице и среди театров. Большинство театров в понедельник закрыто, так что будет не очень людно.

– Звучит… хм… восхитительно, – заметил Дэниел, в душе признаваясь самому себе, что умер бы со скуки через двадцать минут. Он подобрал листочки, соскользнувшие на пол салона машины во время недавнего инцидента, и вновь забыл про своего водителя.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– «Лэнгли Букс». С ума сойти! – повторила Джо едва ли не в десятый раз, выходя с охраняемой автостоянки; она была обута в тёмно-красные ботинки на толстой подошве, которые стучали о грубую мостовую. – Интересно, чем Дэниел там занимается, но уж наверняка он не мальчик на побегушках!

«Лэнгли Букс», как ей было известно, являлось одним из крупнейших издательств мира и все ещё принадлежало одному лицу – не стало частью издательского концерна. К тому же оно было одним из наиболее уважаемых и многоотраслевых издательств, здесь печаталось все, начиная от учебников и самоучителей и кончая романами, научной фантастикой, триллерами, причём книги выходили как в твёрдой, так и в мягкой обложке.

Джо знала о «Лэнгли Букс». Ещё бы ей не знать! Разве не они три недели назад прислали ей её же письмо, в котором она просила – только и всего – просмотреть её рукопись?…

«Одна на дороге» – так назвала Джо своё детище, выплеснув на бумагу сокровенные мысли и личные размышления, возникшие у неё после ухода из «Рэнсом Компьютере». «Лэнгли Букс» отвергло её, можно сказать, прямо с порога: «…не отвечает нашим требованиям…» – гласило напечатанное на машинке официальное письмо, из которого её брат Энди мгновенно свернул самолётик и запустил его в мусорное ведро в углу кухни. «Им же хуже, Джо, им же хуже, – ободряюще проговорил он. – Не сдавайся. Книга замечательная». – «И это от того, кто не прочёл из неё ни единого слова, – ответила Джо, поднимая голову от скрещённых на столе рук. – Но всё равно, спасибо. Обиднее всего, что они не дали мне ни малейшего шанса. Как можно узнать, подходящая книга или нет, не прочитав её? Это третье издательство, которое вернуло рукопись, не читая. Если бы я только знала кого-нибудь, кто имеет вес в этих кругах…»

– А теперь знаю, – громко сказала Джо. Никто из прохожих не обратил на это никакого внимания, так как встретить разговаривающего с самим собой человека, в особенности на улицах Нью-Йорка, было так же привычно, как видеть непрекращающийся поток машин. – Я знакома с Дэниелом Куинном. Черт, я даже спасла этому парню жизнь, будем говорить начистоту. Интересно, хорошие ли у него связи с властями предержащими в «Лэнгли Букс»? Из того, что мне о нём известно, он, скорее всего, руководитель финансового отдела. Весьма симпатичный руководитель финансового отдела, – поправилась она, невольно улыбнувшись.

– Мистер Куинн, – раздался из селектора женский голос, – у меня на проводе представитель Кортни Блэкмун. Он заявляет, что будет разговаривать только с самим директором. Что-то насчёт рекламной кампании мисс Блэкмун. Мне сказать ему, что вы на заседании и вас нельзя беспокоить?

Дэниел нажал кнопку и наклонился к небольшому коричневому аппарату:

– Нет-нет, миссис Федер. Я отвечу.

Подняв телефонную трубку, он растянул губы в улыбке, надеясь, что и голос будет звучать приветливо.

– Гарри! Рад тебя слышать. Как проходит поездка? Кортни получила цветы, которые мы ей посылали? Я видел её в начале ток-шоу на прошлой неделе. Как всегда, она была великолепна.

Быстро отставив трубку подальше от уха, чтобы не оглохнуть, Дэниел замер в ожидании разгневанных воплей Гарри.

– Как проходит поездка?! – орал тот на другом конце провода. – Как проходит поездка! Она не проходит, чёрт побери! Какому идиоту понадобилось упоминать в пресс-релизе название закрытой школы, где учится дочь Кортни? Кортни увидела это сегодня утром и чуть не разнесла отель. Она отказывается продолжать рекламную поездку до тех пор, пока вся пресс-команда не будет полностью заменена.

Дэниел потёр подбородок, мысленно признавая, что кто-то из отдела рекламы допустил серьёзный промах. Кортни Блэкмун заслуживала того, чтобы в её личную жизнь не вмешивались. Она была одним из их самых высокооплачиваемых авторов, все её четырнадцать книг стали бестселлерами – как в твёрдой, так и в мягкой обложке.

Но Кортни являлась также и сущим наказанием для «Лэнгли Букс». Мало того, что она была требовательной и деспотичной – слава сделала её очень дорогой писательницей. Тщательно составленные с нею контракты – с учётом каждого слова – не давали никакой возможности варьировать с изданием её произведений. Плюс ко всему им требовалось постоянно ублажать Кортни, любой ценой, и неважно, что Дэниел безумно раздражался по поводу её капризов, порой просто возмутительных.

– Но, Гарри, – начал Дэниел неторопливо, – пресс-релизы были составлены больше чем за месяц до начала рекламного тура. Печатать сейчас новые, не упоминая названия школы, где учится её дочь, – значит, привлечь внимание именно к этому.

Он услышал, как Гарри тяжело вздохнул и устало произнёс в трубку:

– Ты знаешь это, Дэниел, и я это знаю… Однако наша задача состоит в том, чтобы удержать Кортни от дальнейших безрассудных поступков, то есть надо сделать всё возможное, чтобы успокоить её. Нам подойдёт один экземпляр пресс-релиза, который мы ей продемонстрируем. Подумай хорошенько над этим, ладно? В пятницу мы едем в Чикаго на телевизионное шоу. Позаботься, чтобы новый пресс-релиз ждал нас там.

– Договорились, – заверил его Дэниел, радуясь, что Гарри разумно подошёл к этому вопросу. – И передай Кортни, что буду рад пообедать с ней, когда она вернётся в Нью-Йорк.

Гарри засмеялся, его хихиканье, казалось, заполнило всю телефонную трубку.

– Хорошо придумано! Она всегда была неравнодушна к тебе, Дэниел, правда? Даже когда ты и Вероника… Ой, извини, должен бежать приводить нашу звезду в нормальное расположение духа. Десять процентов есть десять процентов, не так ли?

Дэниел повесил трубку и откинулся на высокую кожаную спинку своего вращающегося стула, унаследованного от Уилбура Лэнгли, когда его тесть вышел на пенсию и стал делить своё время между квартирой на вершине небоскрёба на Парк-Авеню и кругосветными путешествиями. Быть издателем – сумасшедшее занятие, любил повторять Дэниел, но мне это нравится… И всегда нравилось.

Дэниел пришёл в «Лэнгли» после окончания колледжа и быстро стал подниматься вверх по служебной лестнице благодаря своей предпринимательской жилке и таланту отыскивать заурядных писателей и превращать их в авторов бестселлеров. Сейчас, когда ему исполнилось тридцать четыре года, он достиг вершины своей карьеры. Он стал директором «Лэнгли Букс», заняв должность, которую ему суждено было занять, даже если бы он не женился на единственной дочери Уилбура Лэнгли – Веронике.

Вероника. Упоминание Гарри имени его покойной жены не понравилось Дэниелу, так как лишний раз напомнило ему, что даже в Нью-Йорке, где скандалы происходят на каждом шагу, сплетни о его неудавшемся браке не собирались прекращаться.

Вспомнив Веронику, Дэниел, естественно, сразу же подумал об их сыне, Ричи. Общение с Уилбуром Лэнгли было мальчику так же «полезно», как и Веронике. Уилбур любил Ричи и желал ему добра, но он не брезговал любыми способами, чтобы завоевать расположение внука. Он привык к тому, что всю жизнь осыпал свою единственную дочь щедрыми подарками и потакал любым самым невероятным её желаниям, и вот теперь, казалось, твёрдо намеревался повторить то же самое и с единственным внуком.

– Своими поблажками он разрушил жизнь Вероники, – громко произнёс Дэниел, ударив кулаком по столу. – Будь я проклят, если позволю ему превратить и Ричи в такого же испорченного, своенравного ребёнка!

Джо начала думать, что покупать мороженое было ошибкой. Двойное мятное, облитое сверху шоколадом, оно было вкусным и прохладным, но таяло на жарком дневном солнце гораздо быстрее, чем она успевала его есть. Переложив вафельный стаканчик в другую руку, Джо облизала растопыренные пальцы, догнав языком светло-зелёную каплю, и шагнула с тротуара на переход через Сорок вторую улицу.

Было ровно половина четвёртого, и ей оставалось убить ещё немногим более двух часов, прежде чем она должна была вернуться за Дэниелом Куинном, чтобы ехать обратно в Сокон-Валли. Можно пойти повидать своего друга Бо-Джо и убедиться, что его лоток с хот-догами стоит на том же самом углу. Бо-Джо Хеннеси был её самым любимым существом во всём Нью-Йорке, она даже описала его в своей книге. Подождите, вот она расскажет ему, что у неё появилась «лапа» в «Лэнгли Букс»! К тому же Бо-Джо угостил бы её содовой и дал бы чистую салфетку вытереть руки…

Вдруг, в очередной раз забыв лизнуть мороженое и недоверчиво расширив светло-серые глаза, Джо увидела мальчика, приближающегося с противоположной стороны улицы. Она дважды сморгнула, чтобы прогнать видение, в которое невозможно было поверить, но оно не исчезало.

Ричи Куинн, собственной персоной! Одетый в футболку с полуприличной надписью и полосатые шорты ядовитого оранжево-синего цвета, мальчик пересекал улицу. Ботинки на толстой подошве были надеты прямо на босу ногу, незавязанные шнурки волочились за ним по улице. За спиной Ричи висел огромный военной расцветки рюкзак, а на лице играла широкая, весьма самодовольная ухмылка. К поясу был прицеплен плейер, наушники которого виднелись в ушах.

На оживлённых улицах Манхэттена Ричи Куинн чувствовал себя как дома.

– Но он должен находиться в трёхэтажном особняке в тихом и спокойном Сокон-Валли! – произнесла вслух Джо, ни к кому не обращаясь, скорее стараясь убедить самое себя, что перед ней не мираж.

Её, застывшую посреди перехода, Ричи не замечал, он продолжал идти, рассеянно глядя налево, где пронеслась «скорая», завывая сиреной. Когда мальчик прошёл в нескольких дюймах от Джо, она протянула руку и схватила его за рюкзак, заставив податься немного назад.

– Притормози-ка, приятель! – приказала она.

– Эй! Ты что, спятила или как? Пусти! Отвали! – запротестовал Ричи, не поворачиваясь и пытаясь вырваться.

– Только после того, как Майкл Джексон споёт в опере, прелесть моя, – холодно ответила Джо. – Ну что ж, молодой человек, объяснитесь.

– Вы! – недоверчиво воскликнул Ричи, поворачивая голову и глядя на Джо в упор. Выражение его лица было до смешного трагичным. – Что за дурацкое, просто идиотское совпадение! Как вы думаете, какова вероятность того, что это могло произойти? Один случай из тысячи? Или из миллиона?

– Ну, я не знаю, – задумчиво протянула Джо, наблюдая за тающим мороженым. – Говорят, если достаточно долго постоять в Нью-Йорке где-нибудь на углу, то рано или поздно встретишь всех, с кем знаком.

На светофоре зажёгся красный свет, и один из городских стражей порядка подошёл к ним, вежливо осведомляясь, собираются ли они убираться с проезжей части или ему надо направлять транспорт в объезд.

Джо улыбнулась полицейскому, не обращая внимания на его сарказм, и вежливо извинилась, попутно предпринимая попытку оттащить Ричи в ту сторону, откуда он появился, в то время как сам он старался двигаться в прямо противоположном направлении.

– Посмотрите на неё, она меня не пускает, – вдруг обратился мальчик к полицейскому таким плаксивым тоном, что Джо тут же захотелось дать ему хорошего пинка. – Это, должно быть, какая-то ненормальная. Я её не знаю, а она схватила меня и начала говорить, что я напоминаю ей её давно потерянного брата – или что-то вроде того… Арестовывать её не надо, она безобидна. Но в помощи, думаю, она нуждается, бедняжка…

– «Бедняжка»?! Ах ты, паршивое маленькое чудовище, да я… – прервала его Джо и подняла глаза на полисмена. Она улыбнулась ему, видя, что этот высокий и внушительный человек, положив руки на пояс, подозрительно уставился на неё. – Э-э, вы, пожалуйста, не слушайте его, – попросила она полицейского, вдруг ощутив себя на два фута выше. – Я работаю у его отца. Этот мальчик сегодня сбежал из дома.

– Сынок? – спросил полицейский, внимательно глядя на Ричи.

Ричи выпрямился, вытянув руки по швам и вздёрнув подбородок.

– Я никогда раньше не видел эту женщину! – завопил он что было мочи.

Происходящее напомнило Джо те второсортные фильмы, которые она видела на последних сеансах в кино. Она снова взглянула на мальчишку, восхитившись мастерством, с каким тому удалось выжать из себя слезу.

– О Господи! – выдохнула она, возведя очи горе. – Если вы ему поверите, то у меня и у вас будут большие неприятности. Это Ричи Куинн, а его отец – Дэниел Куинн. Мистер Куинн служит в «Лэнгли Букс» на Шестой авеню. Как раз я упоминала, что работаю у него…

– «Как я упоминала», а не «как раз я упоминала». Знаете, вам и в самом деле нужно поработать над грамматикой, – поправил Ричи насмешливо. Он говорил так, чтобы его слова мог услышать и полицейский. – Она не работает у моего отца, иначе я знал бы, кто она такая, – обратился он к стражу порядка. – Ясно, что это заговор с целью меня похитить. Я знаю всех наших работников. Почему бы вам не спросить её, кем, по её мнению, она работает у моего отца?

– Я его шофёр! – гордо заявила Джо. И только скептическое выражение лица полицейского подсказало ей, что она сама же сунула голову в тщательно расставленную Ричи ловушку.

Она была одета в белую блузку, чёрную юбку (жилетка и галстук остались в лимузине) и тёмно-красные ботинки на толстой подошве. Плюс солнцезащитные очки и растрепавшиеся от ветра волосы… Джо выглядела настолько молодо, что ей бы не продали спиртного на Манхэттене… К тому же она стояла посреди улицы со стаканчиком зеленоватого мороженого, облитого шоколадом и стекающего у неё по пальцам…

– Конечно, вы его шофёр, дорогая, – сказал полицейский мягко, как будто это она недавно сбежала из дома и в любой момент способна была на любую опасную выходку, – а я – мэр Нью-Йорка. Ну а теперь почему бы вам, и мальчику, и мне, то есть всем вместе, не пройти в участок на углу?… Уверен, через минуту всё выяснится.

– Отличная идея, сэр, – с готовностью приветствовал его предложение Ричи, наклонив голову и отступая к противоположному тротуару. – Но боюсь, я не смогу. Мне надо идти домой, моя мама беспокоится, где это я пропадаю. Отпустите эту женщину, я не буду предъявлять никаких обвинений. Я запомнил номер вашего значка, так что мой отец, безусловно, позвонит вашему начальству и сообщит, как вы были полезны. Удачного дня, сэр, и спасибо вам.

Вежливо, но твёрдо, подхваченная под руку полицейским, Джо повернула голову и увидела, как Ричи Куинн весело помахал ей и растворился в толпе пешеходов. Ей ничего не оставалось, как только завопить ему вслед:

– Ты у меня за это поплатишься, Ричи Куинн! Даже если это будет последним, что я сделаю, ты, маленький испорченный гадёныш, заплатишь мне за это!

Снисходительная ухмылка полицейского исчезла, будто солнце среди туч.

– Угрозы, не так ли, мисс? И такому воспитанному мальчику, который беспокоится о маме. Стыдно, – буркнул он, сжимая Джо за руку. – Сначала попытка похищения ребёнка, потом угрозы в его же адрес. Что ж, мисс, пусть будет по-вашему. Слушайте внимательно. У вас есть право хранить молчание…

– Что? – Вытаращив глаза, Джо повернулась к полицейскому, который начал зачитывать ей её законные права. – Вы, должно быть, шутите, а?

Уголком глаза она заметила Бо-Джо Хеннеси, стоящего возле своей тележки с хот-догами и терзающего губную гармошку, и призвала его на помощь.

Бо-Джо, которого Джозефина описала в своей книге как человека, «чудесным образом не замечающего несчастий и злоключений простых смертных», помахал ей и, прежде чем продолжить музицирование, прокричал:

– Эй, Джо! Давненько не виделись! Как твой шофёрский бизнес?

– У вас есть право на присутствие адвоката во время допроса…

Джо умела признавать поражение.

– Отлично, Бо-Джо! – крикнула она в ответ. – Лучше и быть не может. Встретимся попозже. – И вполголоса добавила: – Лет через пять-десять, если мне скостят срок за примерное поведение…

Джо сидела на старой деревянной скамье, стоявшей у дальней стены, слегка в стороне от шума и неразберихи того сумасшедшего дома, каким обычно является отделение предварительного задержания любого полицейского участка. Пожилой, неряшливо одетый человек, громко храпя, развалился подле неё, его голова покоилась у неё на плече. Джо болтала ногами и выглядела не столько сердитой, сколько сокрушённой. Сокрушённой и испуганной.

Сердце Дэниела готово было выпрыгнуть из груди от жалости к ней. А он-то думал, что прогулка по улицам Нью-Йорка может быть скучной. Определённо, Джо Аббот нашла решение этой проблемы. На этот раз Ричи придётся ответить на множество вопросов.

Дэниел пересёк комнату, осторожно лавируя между нервничающими правонарушителями и задержавшими их полицейскими, пока не остановился прямо напротив Джо. Она выглядела такой привлекательной; он не мог совладать с собой и сначала полюбовался ею.

– А вот и вы, – сказал он, наконец. – Вам частенько приходится так проводить свободное время? – насмешливо спросил он.

Джо, увидев Дэниела, от неожиданности вздрогнула и выпрямилась, стряхнув со своего плеча недовольно что-то проворчавшего пьяницу. Она свирепо уставилась на Куинна.

– Где он? – зло процедила она сквозь зубы. – Где этот маленький монстр? Боюсь, вы сможете получить его только после того, как я с ним разберусь. Я собираюсь прикончить его, так и знайте.

– Вы, конечно, имеете в виду Ричи? – понимающе произнёс Дэниел, приваливая все ещё спящего мужчину к поручню скамьи и садясь рядом. – Он у своего деда и, думаю, именно оттуда позвонил в полицейский участок, не назвавшись. Дежурный сержант сразу же перезвонил мне на работу. Я уже связался с дедушкой Ричи и сказал ему, чтобы примерно через час, когда мы приедем, Ричи был готов к отъезду.

Джо вскинула голову – она всё ещё была очень сердита:

– И вы думаете, это его хоть как-то оправдывает? Выходит, я должна быть ему благодарна: он пытался восстановить моё доброе имя, – несмотря на то, что только он один виноват в том, что со мной случилось? Может, вы думаете, теперь я ему все прощу? Этого вашего ребёнка нужно держать в крепкой узде, вы понимаете? По крайней мере, на него нужно повесить предупредительную табличку, как на взрывчатые вещества.

Дэниел уставился на Джо, у которой от негодования пылали щеки, и едва сдерживал смех.

– Вы злитесь, правда? Мне это подсказывает моё шестое чувство…

– Злюсь?! – повторила Джо, вставая. – Ну что вы, какие глупости. С чего бы мне злиться? Меня притащили в полицию как злостную преступницу и даже сняли отпечатки пальцев! Посмотрите на меня – я вся в синей краске. Потом заперли в камере предварительного заключения с шестью устрашающего вида женщинами, таких только в кошмарном сне увидишь, – хотя одну из них звали Персик… И вы ещё спрашиваете, злюсь ли я? Нет, я не злюсь – скорее, я близка к тому, чтобы стать убийцей!

– Тише, тише, вы слишком громко кричите! – Дэниел быстро встал и огляделся вокруг, чтобы убедиться, что их никто не слушает. – Вот так вот вы и оказались здесь. Ричи не хотел, чтобы вас арестовали. Он просто испугался и хотел улизнуть от вас. Его способ сработал бы, если бы вы не начали ему угрожать на глазах у полицейского.

Джо подбоченилась и гневно воззрилась на своего нанимателя.

– Вы, конечно, шутите? Я хочу сказать, вы что, на самом деле защищаете это маленькое чудовище?! Серьёзно?!

И ей ещё придётся сейчас ехать забирать этого маленького ангелочка? Чёрта с два! Дэниел Куинн и его отпрыск, малолетний преступник, могут добираться до Сокон-Валли автостопом! Ей хотелось забыть не только этот день, но вообще все на свете.

Она двинулась было к двери, однако остановилась, опустив голову.

– Совсем забыла, – Джо повернулась к Дэниелу, – я не могу уйти, не заплатив штраф. Не одолжите ли мне немного денег? Похоже, здесь не очень-то доверяют моим кредитным карточкам.

Дэниел смутился.

– Какой штраф? – спросил он, чувствуя себя ещё более виноватым перед Джо.

Он ведь, кажется, добился того, что все обвинения были с неё сняты, заверил дежурного сержанта, что мальчик не имел в виду ничего плохого, и пообещал наказать сына за введение полиции в заблуждение.

Внезапно – после более чем двух часов паники, охватившей Джо с момента, когда за ней захлопнулась обитая железом дверь женской камеры предварительного заключения, – нелепость случившегося предстала перед ней во всей своей красе, и она начала хихикать. Хихиканье скоро перешло в громкий хохот, от которого у неё на глазах выступили слёзы.

– Мусор в общественных местах!… – только и смогла она выдавить сквозь смех. – Я так разозлилась на Ричи, что швырнула своё мороженое прямо на тротуар. Тут полицейский и забрал меня – за то, что я мусорю в общественном месте!…

Дэниел расхохотался вслед за ней, заразившись её смехом.

– И какое это было мороженое? – спросил он.

– Мятное в шоколаде, – ответила Джо, когда они подошли к столу дежурного и Дэниел полез в карман за бумажником. – Моё любимое.

– И из-за этого ещё обиднее, надо думать? – заметил Дэниел в ожидании квитанции, а потом, взяв Джо за локоть, спокойно повёл её к двери. – Если я куплю вам новую порцию мороженого, обещаете не убивать моего сына? Ричи не подарок, но он всё, что у меня есть, и я к нему весьма привязан. Вы меня понимаете, не так ли?

Джо полной грудью вдохнула тёплый вечерний воздух и ощутила, что тяжесть в душе исчезла. Как же невыносимо было сидеть взаперти в этом мрачном здании, вдали от света и свободы!…

– Не порцию, а два ведра, – пошутила она, позволив Дэниелу не убирать руку с её локтя, и втайне наслаждаясь его лёгким прикосновением.

– Договорились, два ведра! – пылко пообещал Дэниел, пока они спускались по широким ступенькам и направлялись к стоянке такси на углу; он широко улыбался.

Спустя полчаса они забрали «Эсмеральду» из гаража и направились к Уилбуру Лэнгли.

– Я подожду здесь, – стиснув зубы, пробормотала Джо, вдруг почувствовав себя неопрятно и плохо одетой и не желая встречаться с Уилбуром Лэнгли в его роскошных апартаментах. На её долю сегодня и так уже выпало достаточно неприятностей, ещё не хватало предстать перед Ричи и выслушивать его язвительные замечания по поводу её внешнего вида. Все, чего ей сейчас хотелось, – это как можно быстрее вернуться в Сокон-Валли и принять душ, простояв под ним, по меньшей мере, час.

Дэниел выбрался из машины и подошёл к дверце водителя, бесцеремонно её распахнув.

– Вам надо всегда держать её закрытой, – машинально предупредил он, беря её за руку и вытаскивая на тротуар. – Идёмте со мной. Ричи должен извиниться, и я хочу, чтобы он сделал это как можно скорее. Я не могу допустить, чтобы он подумал, что и на этот раз ему все сойдёт с рук.

Джо, видя, что на неё начинают посматривать прохожие, тут же сдалась. Обычно ей было наплевать на толпу, но сегодня она уже побывала в центре внимания и этот урок выучила хорошо. Она тихо проследовала за Дэниелом через вестибюль к частному лифту, который он открыл ключом, вынутым из бумажника.

Молча поднялись Дэниел и Джо на тридцать седьмой этаж, там серебристые металлические двери бесшумно раздвинулись – и они ступили на снежно-белый пушистый ковёр, в котором ноги Джо утонули по щиколотку. Комната, где они оказались, была не просто огромной, она была необъятной. Интерьер здесь был решён в радикально чёрном и белом цвете, с мазками алого на подушках, вазах и картине во всю стену, где не было изображено ничего, кроме слегка приоткрытых и ярко блестевших красных женских губ.

– Сразу видно: Нью-Йорк, – уклончиво заметила Джо, возненавидев это место с первого взгляда.

– Плюс вкус хозяина в его наиболее эротический период – так, во всяком случае, было сказано мне, – сообщил ей Дэниел; в его голосе слышалось осуждение, и Джо удивлённо посмотрела на него. На скулах Дэниела играли желваки, глаза блуждали среди многочисленных статуй возлюбленных в объятиях друг друга, застывших подчас в чрезмерно вызывающих позах.

– Рич! – громко позвал Дэниел. По нетерпеливому тону было заметно, что он намерен как можно скорее покинуть эту квартиру вместе с сыном. – Ричи! Иди сюда – немедленно!

Неожиданно в комнате появился человек, толстый ковёр скрадывал его шаги; он вошёл через высокую стеклянную дверь-окно, выходившую на широкий балкон.

– Дэниел, мой мальчик! – приветливо вскричал Уилбур Лэнгли, проворно пересекая комнату и протягивая руку для приветствия. – А это, должно быть, преданная слуга, которая попала в лапы полицейских благодаря моему внуку-негодяю? Конечно, ты вызволил её из плена, подобно белому рыцарю. Хотя одета она совсем не как принцесса, не правда ли?

Джо глядела на Уилбура Лэнгли со смешанным чувством интереса и раздражения. Он был привлекательным мужчиной, высоким, широкоплечим и весьма красивым, несмотря на свои годы. Грива седых волос венчала загорелое лицо, на котором играла улыбка, кажется вполне искренняя и доброжелательная.

– О, мистер Лэнгли, – произнесла она и почувствовала, что вот-вот невольно поддастся искушению улыбнуться ему, – симпатичное у вас тут местечко – если только вы слегка не с приветом…

Уилбур громко расхохотался, приложив руку к губам.

– Touche[2], моя дорогая, но я это заслужил, правда? Вам не понравилась обстановка? Признаться, она и мне самому наскучила. Все это дизайнерские усилия одной из моих недавних подруг… Не хотите принять участие в ремонте? Я подумываю теперь о синем цвете – все в синих тонах…

Джо не могла устоять перед соблазном пообщаться с такой неординарной личностью, как Уилбур Лэнгли. А насчёт того, что он ею был, сомнений не возникало.

– Синий подойдёт, – поддержала она, – только не джинсово-синий. Не думаю, что вам будет удобно в простоватом, напоминающем о деревне интерьере. Вам, мне кажется, подойдёт полуночно-синий бархат. А вы как думаете, Дэниел?

Желваки на скулах Дэниела играли в ритме африканских барабанов. Он категорично отверг попытку втянуть его в разговор:

– А я думаю так, что нам лучше всего прихватить Ричи и убраться отсюда восвояси, пока Уилбур не переманил вас к себе на работу. Ну-ка показывай, где ты его спрятал? – строго обратился он к тестю.

Тот, отступив на шаг и прижав руку к груди, удивлённо произнёс:

– «Спрятал»? О чём ты говоришь, мой дорогой мальчик? Разве я когда-нибудь делал подобные веши? Что заставило тебя так подумать?

– Опыт общения с тобой, – резко парировал Дэниел, отодвигая тестя в сторону и подходя к балконной двери. – Ричи! Не усугубляй ситуацию!

Ричи Куинн появился в открытых дверях и вошёл в комнату, став прямо перед отцом.

– Извини, пап, я не слышал тебя, когда ты звал первые два раза, – объяснил он.

Джо подавила смешок: понял ли сам Ричи, что только что сказал? Мальчик отошёл от отца и остановился рядом с Уилбуром.

– Мисс Аббот, – он слегка кивнул Джо, – с вами все в порядке? Мне очень жаль, что я не смог оказаться поблизости пораньше, но вы знаете, как это бывает. Я уже пообещал дедушке встретиться с ним за послеобеденным чаем в «Плазе».

– Ты знал, что он приедет в город? – обратился Дэниел к тестю. – Знал и не позвонил мне? Да, чёрт возьми, выходит, ты ещё хуже, чем твой внук…

Уилбур Лэнгли поспешил все объяснить:

– Я собирался сообщить тебе, Дэниел. Сразу после чая. В «Плазе» готовят лучшее в городе сливочное мороженое с горячей помадкой, ты ведь знаешь.

– Бог ты мой! – воскликнула Джо, заметив вдруг разительное сходство между Ричи и его дедом. Неудивительно, что у Дэниела проблемы с сыном… Эти двое, поодиночке или вместе, те ещё ребята. Пришло время ей вмешаться и самой разобраться с Ричи, пока в этой суматохе про неё окончательно не забыли. Она сделала несколько шагов вперёд и оказалась нос к носу с мальчиком.

– С вами что-то не так, мисс Аббот? – спросил Ричи, правда, уже не таким самоуверенным тоном. Он не мог не заметить, что и она, и его отец как-то странно смотрят на него.

– Нет, солнце моё, это с тобой что-то не так, – выпалила Джо, легонько постукивая его в грудь указательным пальцем. – Я не столь хорошо воспитана, как твои отец и дед, и испытываю огромное желание устроить тебе головомойку. Если через десять секунд ты не начнёшь извиняться, причём, как следует извиняться, то тебе несдобровать. Сечёшь, приятель?

Трое мужчин в изумлении широко открыли рты, но Ричи быстро нашёлся и заговорил:

– Простите меня, Джо. Я не хотел доставлять вам неприятности! Честно! Я больше не буду, – пообещал он, явно поражённый звуком своего собственного голоса.

Однако в это время, воспользовавшись возникшей паузой, вошла домоправительница Уилбура и объявила, что готов обед. Ричи Куинн с облегчением вздохнул.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

– Десерт? Вы, должно быть, шутите. – Джо вытянула перед собой руку и помотала головой. – Нет, честно, я не могу проглотить больше ни кусочка. Что? Торт «Миссисипи»? О, мой любимый! Похоже, как будто ешь помадку с пирожным. Сдаюсь – вы нащупали моё слабое место.

Уилбур Лэнгли ловко отрезал кусок торта и передал тарелку с серебристым ободком Дэниелу, который, лукаво улыбнувшись, протянул её Джо.

– Нам придётся подкачать шины перед тем, как отправиться в путь, – поддразнил он, удивляясь, как такое маленькое создание может есть столь много. С каждой минутой Джозефина Аббот нравилась ему все больше и больше – и не только потому, что она с такой лёгкостью поставила его сына на место.

Извинение Ричи час назад прозвучало искренне, и с того момента мальчик вёл себя наилучшим образом.

– А вы знаете, сколько холестерина в шоколаде, Джо? – шутливо осведомился Ричи, сидевший напротив неё за уставленным хрустальными приборами столом, и закатил глаза. – Я почти слышу, как деревенеют ваши артерии…

Джо демонстративно подцепила вилкой кусок торта и лениво помахала им Ричи, прежде чем отправить в рот. Она с наслаждением закрыла глаза, ощущая на языке сладость тающего шоколада.

– Да, парень, зато как приятно, – вздохнула она.

Ричи не произнёс ни слова, когда второй кусок исчез у Джо во рту и её улыбка показала, что она на верху блаженства.

Уилбур молча наблюдал за шутливой схваткой двух противников и усмехнулся, когда Ричи вполголоса попросил отрезать кусочек и ему.

– Только не очень большой, – предупредил он. – Всё-таки я съел тарелку брокколи.

Дэниел Куинн, также наблюдая за Джо, вдруг почувствовал, как где-то внутри его растёт странное сосущее чувство, не имеющее ничего общего с тортом «Миссисипи». Джо Аббот заинтересовала его, вне всяких сомнений. Она занималась тем, что, по его мнению, было совершенно неподходящим занятием для женщины, однако являлась самой очаровательной женщиной, каких он когда-либо встречал. Она выглядела маленькой и хрупкой, но характер и решительность у неё были твёрдыми, как скала.

Она справилась с трудной ситуацией на дороге не моргнув глазом, тогда как он был уверен, что они на волоске от смерти.

Джо осмелилась бросить вызов Ричи, пребывающему под надёжной защитой деда, и одержала потрясающую победу, завоевав восхищение Уилбура Лэнгли, а также уважение Ричи и самого Дэниела.

Но, в первые, несколько минут в полицейском участке, когда он, незамеченный, наблюдал за ней, он увидел напуганную, сокрушённую Джо Аббот – печальную, запертую в клетке канарейку, не имеющую сил запеть. За внешней беспечностью и лихостью ему приоткрылась женщина ранимая, своеобразная.

Джо сложный человек, решил он. Но как же она привлекательна!

И что ему делать, если только?… Внезапно возникшую мысль он боялся додумать до конца. Достаточно ему поисков хоть какого-нибудь способа воздействия на Ричи, а если ещё завязать роман со своим шофёром… Завязать роман с шофёром! Что за нелепость!

Уилбур, сидящий во главе стола, поднялся, похлопывая себя по животу.

– Что ж, думаю, вы хотите поскорее отправиться в дорогу? – обратился он ко всем троим. – Однако, Джо, неужели мне не удастся соблазнить вас послеобеденным бренди? Хоть капельку? Вы даже не пригубили своё вино. До пустынного Сокон-Валли долго ехать. Ужасное место – не представляю, как там можно жить…

– Я за рулём, Уилбур, не забыли? – напомнила Джо, тоже вставая. – На работе я никогда не пью.

– Дедушка, – Ричи вцепился в Уилбура, пока они шли в гостиную, – мне на самом деле нужно ехать с ними? Я хотел погостить у тебя несколько дней. Я так соскучился.

Дэниел, слегка расслабившийся за обедом, стиснул зубы, заметив, что его сын начал ловчить, чтобы добиться своего от деда.

– Ричи, опять за старое? – спросил он, прежде чем Уилбур успел открыть рот. – Ты никогда не привыкнешь к жизни в Сокон-Валли, если будешь возвращаться в Нью-Йорк каждые пять минут. Надо дать шанс нашему новому дому.

Дай мне шанс, подумала Джо, стоя в стороне и понимая, что хотя Дэниел не произнёс этого вслух, но имел в виду. Ей было очень жаль Дэниела Куинна. Он мог управлять «Лэнгли Букс», как выяснилось за обедом, но, когда дело доходило до его сына, он становился совершенно беспомощным. Видеть это было грустно.

– Эй, постойте-ка минутку, ребята, – вступила она в разговор и напомнила об обещании, которое вырвала у Ричи до того, как Уилбур пригласил их к столу. – Мы с Ричи условились встретиться завтра, чтобы он записался в команду. – Джо не обратила никакого внимания на холодный взгляд, брошенный в её сторону Ричи: она знала, что начинает нравиться Ричи, даже против его воли. – Ты должен мне, приятель, помнишь? Я приняла твои извинения за то, что проторчала уйму времени в полицейском участке по твоей милости, только при условии, что ты вступишь в мою бейсбольную команду.

Ричи скорчил в её сторону недовольную гримасу, пытаясь по привычке увильнуть от наказания.

– Ты вытянула у меня это обещание нечестным путём, – заявил он и живо добавил: – Кроме того, соглашение никогда не будет объявлено законным в суде.

– Тогда мне очень повезло, что это дело никогда не увидят в суде, – мягко заметила Джо. – Твой папа одобрил соглашение, Ричи, если тебе угодно будет припомнить, и мне это вполне подходит.

Уилбур, который признал способ наказания, придуманный Джо, весьма «забавным и оригинальным», когда впервые о нём услышал, теперь, похоже, изменил своё мнение.

– Дэниел, – сказал он, поворачиваясь к зятю, – тебе не кажется, что Ричи и так уже достаточно наказан? В конце концов, это была всего лишь безобидная выходка. Конечно, предложение Джо неплохое, но думаю, нам лучше о нём забыть.

– Ну да, вам легко говорить, ведь не вы провели в обществе Персика целый день, – проворчала Джо, скрестив руки на груди. Уилбур смущённо взглянул на неё. – К тому же сделка есть сделка. А ты, Ричи, можешь унять потоки воды – эти слезы не выжмут из меня и капли жалости. Я уже все это видела, помнишь?

Дэниел перевёл взгляд с Ричи на Джо, наблюдая, как эта молодая женщина привела в замешательство его сына, и удивляясь, почему его беспокоит, что Джо, похоже, смогла найти с Ричи общий язык, а он, его отец, так и не сумел. Несомненно, эти двое только спорили, и ничего больше, но Джо выходила победительницей, чего никак нельзя было сказать о его словесных баталиях с сыном.

Кроме того, Ричи будет играть в бейсбол, чего всегда хотел Дэниел. Правда, он не считал, что заставлять Ричи вступить в команду нужно путём шантажа, но это был тот случай, когда цель оправдывала средства.

– Ричи, – тоном, не терпящим возражений, Дэниел дал понять, что разговор на эту тему закончен.

Мальчик обречённо пожал худенькими плечами.

– Хорошо-хорошо, сдаюсь, – кивнул он и повернулся поцеловать Уилбура на прощание. – Но бейсбол все равно дурацкая игра. Я делаю это только ради Джо.

Увидев боль, мелькнувшую в глазах Дэниела, Джо вздрогнула и, поспешно пожелав хозяину дома спокойной ночи, заторопилась к лифту. Дети иногда могут быть чертовски жестокими, подумала она, вздыхая.

– Мне кажется, это не очень хорошо, Джо. Вы уверены, что вам следует ездить одной по этим сельским дорогам так поздно?

Дэниел стоял на дороге, наблюдая, как Джо скользнула на заднее сиденье, чтобы достать кейс, который он забыл прихватить с собой, вылезая из лимузина.

– Не волнуйтесь за меня, – услышал Куинн её слова, изо всех сил стараясь не обращать внимания на стройные ноги Джо, когда она наклонилась над бархатным сиденьем. – Сейчас всего лишь одиннадцать часов, и я не превращусь в тыкву через час. – Она вынырнула из машины и передала ему кейс. – Вот, пожалуйста, все на месте!

Дэниел потянулся к чемоданчику, их руки соприкоснулись и одновременно отдёрнулись как ужаленные. Кейс упал на дорогу, и Дэниел наклонился поднять его, получив передышку, чтобы прийти в себя.

Джо в это время глубоко вздохнула и слегка потрясла головой. Она почувствовала, как в эти несколько секунд пространство между ними заискрилось от напряжения, и это сильно её напугало. Джо уже поняла, что Дэниел привлекателен, но не рассчитывала, что даже мимолётное его прикосновение вызовет у неё такую сильную ответную реакцию. Должно быть, ей гораздо больше не хватало мужского общества, чем она полагала. Пожалуй, ей стоит почаще бывать на людях.

– Итак, – сказал Дэниел, выпрямляясь, – вы заедете за Ричи завтра в три часа? Он будет готов, даже если мне придётся заковать его в наручники. Этому ребёнку нужен хороший урок.

– Этому ребёнку нужно просто быть ребёнком, – быстро ответила Джо, не успев подумать. – Я… э-э-э… я не имела в виду…

– Конечно, имели, – прервал её Дэниел. – И вы абсолютно правы. Либо он ведёт себя настолько по-взрослому, что становится похожим на старика, либо поступает как трёхлетний несмышлёныш, абсолютно недоразвитый. Я бы хотел ещё раз извиниться за то, что он сегодня сделал с вами. Я бы запер его дома лет до тридцати, чтобы он набирался ума, но Уилбур… Как я могу бороться с таким человеком, как Уилбур?… Он думает, что он – Питер Пэн и он просто улетит.

Джо видела боль в глазах Дэниела и слышала смущение и печаль в его тоне, несмотря на то, что он пытался шутить. Она поспешила уверить его, что не держит зла за своё короткое пребывание в участке.

– Ну ладно, хватит вам, я ведь уже сказала, чтобы вы не извинялись, – улыбнувшись, произнесла она. – Не каждая девушка может похвастаться, что у неё взяли отпечатки пальцев. Надеюсь, я неплохо получилась на фото.

– Мы так и не купили вам мятное мороженое в шоколаде, – вспомнил Дэниел, понимая, что продолжает разговор только потому, что ему не хочется прощаться и идти в дом, где его ждало объяснение с Ричи, хранившим по пути домой гробовое молчание. Дэниел был в этом уверен. Также он был уверен и в том, что не в состоянии выдержать ещё одну битву с сыном.

– Да все в порядке, правда, – заверила Джо, вдруг ощутив непреодолимое желание защитить этого большого самонадеянного мужчину. Ей захотелось сказать ему что-нибудь такое, что заставило бы исчезнуть это выражение боли в его глазах. – Будем считать, вы у меня в долгу. Что ж, думаю, мне пора ехать. Скажите Ричи, пусть будет готов к половине третьего. Я хочу познакомить его с другими ребятами до начала тренировки. – Она повернулась, чтобы пойти сесть в машину, но, внезапно вспомнив, спросила: – У него, конечно, есть перчатка?

– Черт!

– Думаю, это означает «нет», – сказала Джо, ещё раз оборачиваясь к Дэниелу. – Около парка расположен неплохой магазин спортивных товаров; если вы хотите, то я заеду туда с Ричи перед тренировкой за перчаткой полевого игрока, потому что у меня такое чувство, что Ричи – прирождённый правый полевой.

– Именно туда мы ставили ребят, не способных поймать мяч, – припомнил Дэниел, нахмурившись. Он сам играл в бейсбол и в школе, и в колледже. Мысль о том, что его сын, его единственная надежда на бессмертие, обречён быть правым полевым, была унизительной. – Это обязательно – правый полевой?

Джо пожала плечами.

– Надо посмотреть. – Она начинала уже жалеть, что вообще все это затеяла. Ей следовало приговорить Ричи к мытью «Эсмеральды» дважды в неделю в течение месяца. Тогда не пришлось бы причинять Дэниелу, и так ведущему тайную войну за своего ребёнка с Уилбуром Лэнгли, новую боль.

– Сотни долларов хватит? – спросил Дэниел.

– Сотни долларов? Для чего? – не поняла Джо.

– Для перчатки, – объяснил он. – Последний раз я покупал такую не вчера. Я хочу, чтобы у него была самая лучшая – огромная, чтобы поймать любой мяч.

Джо покачала головой.

– За сотню долларов я могу гарантировать перчатку плюс сачок для бабочек – для действительно трудных подач, понимаете?

Дэниел покраснел и был рад, что Джо не видит его зардевшихся щёк в неясном свете лампочки на крыльце.

– Пожалуйста, покупайте, что хотите, – пробормотал он, провожая её глазами: она обходила «Эсмеральду», чтобы сесть за руль. Она уезжала, а он не хотел её отпускать – и не только из-за того, что его ждал разговор с Ричи. – Не забудьте запереть дверь.

– Спокойной ночи, Дэниел. Увидимся в пятницу.

Она уже повернула ключ в зажигании, когда Дэниел согнутым пальцем постучал в затемт ненное окно, и она осторожно опустила стекло, интересуясь, что произошло.

– Что вы скажете, – начал он, наклоняясь к ней, – если я завтра присоединюсь к вам и Ричи? Я планировал поработать дома, но подумал, что могу заняться и чем-нибудь ещё… Конечно, если вы не сочтёте, что я вам помешаю, или…

– Да это будет просто замечательно! – поспешила она прийти на выручку Дэниелу, который чувствовал себя по-идиотски оттого, что просит разрешения провести время со своим собственным сыном у Джо. – Тогда мы приедем в два – чтобы успеть в спортивный магазин.

– Мы?

Джо засмеялась и объяснила:

– «Мы» – это «Эсмеральда» и я. – Она похлопала по рулю. – Мы везде путешествуем вместе.

Дэниел посмотрел на мерцающий белый лимузин, выруливающий на дорогу, покрытую щебёнкой, и взъерошил волосы, думая, как Ричи воспримет известие, что завтра они едут втроём, – хотя ему было, в общем-то, наплевать, понравится оно сыну или нет, главное, что ему самому это очень нравится.

В конце концов, Джо оставила «Эсмеральду» дома, сочтя, что её нежно-голубой «мерседес» гораздо больше подходит для поездки с Дэниелом и Ричи, даже если она будет не в состоянии повезти всю команду после тренировки в местное кафе-мороженое.

«Эсмеральда» была слишком официальной для того настроения, которое Джо хотела создать. Нельзя ожидать, что другие дети благожелательно воспримут Ричи, если он приедет в лимузине, с личным шофёром, открывающим перед ним дверь, и выйдет на бейсбольное поле в новёхонькой, ни разу не использованной перчатке полевого игрока. Это будет убийственно!

Конечно, существовала и другая причина, по которой «Эсмеральда» осталась в гараже, и этой причиной был Дэниел Куинн. Джо хотела, чтобы Дэниел ехал на переднем сиденье рядом с ней. Таким образом, она надеялась поближе узнать этого мужчину, и неважно, правильно это с профессиональной точки зрения или нет.

Дэниел показался в двери увитого плющом дома, как раз когда Джо поворачивала на ведущую к нему дорогу, и её «мерседес» чуть не наехал на куст рододендрона – настолько она поразилась тому, как был одет хозяин особняка. Исчез тёмный в полоску костюм и солидный галстук, с ними испарился и образ преуспевающего бизнесмена. Вместо этого она увидела молодого человека в обтягивающей широкие плечи зелёной рубашке-поло и белых хлопчатобумажных брюках, подчёркивающих его узкую талию и длинные мускулистые ноги. Лёгкий тёплый ветерок трепал каштановую чёлку Дэниела Куинна, и он улыбался беззаботной, почти мальчишеской улыбкой.

Этот мужчина может стать серьёзной угрозой моему сердцу, решила Джо, выключив зажигание и вылезая из машины, нарочно держась так, чтобы «мерседес» находился между ней и её очень привлекательным клиентом.

– Привет, – выдохнула она, удивившись, что её словарь вдруг ограничился одним лишь этим словом.

– И вам привет, – ответил Дэниел; его белозубая улыбка заставила Джо вцепиться в боковое зеркало, чтобы удержаться на ногах. Что произошло со вчерашнего утра, когда она впервые увидела Дэниела, что превратило её в такое загипнотизированное существо? – Рич выйдет через минуту.

Упоминание о Ричи немедленно вывело её из состояния гипноза, вернуло в жестокую реальность. Вот из-за чего они встретились сегодня!

– Это обещание – спросила она, склонив голову набок, – или пожелание?

Лицо Дэниела приняло суровое выражение.

– Это обещание, – сказал он, подходя ближе и кладя руку на капот «мерседеса». – Что случилось с «Эсмеральдой», она усохла и стала голубой? Хотя нам она сегодня не понадобится, если вы не против. Мы поедем на моей машине, вы просто покажете, куда ехать. Как многие хорошие водители, Джо не любила, когда её вытесняли на пассажирское место. Если бы её брат Энди оказался сейчас рядом, он скорчил бы такую гримасу и так горестно прикрыл бы руками голову!… Но Энди не было, и Джо не стала устраивать сцен, возражать, просто согласно кивнула:

– Мне же лучше, Дэниел.

День, который они проведут вместе, обещал быть приятным.

Звук захлопнувшейся двери заставил их обоих повернуть головы в ту сторону, и они увидели, как дверь снова распахнулась и появился Ричи, за которым следовала красная миссис Хеммингс, сжимавшая в руках большую деревянную ложку. Она приговаривала:

– Меня не интересует, кто ваш дедушка, молодой человек, вы лучше не выводите меня из себя, если только не хотите, чтобы вам досталось на орехи!

– Да уж, – возразил Ричи, – как бы не так! Мы ещё посмотрим. Дедушка говорит, вы всего лишь наёмная прислуга, а наёмная прислуга не указывает хозяевам, что им делать. Дедушка сказал…

– Ричи! – Слово, будто пушечное ядро, просвистело в воздухе и ударилось о каменную стену. Джо вздрогнула, увидев, с какой молниеносной скоростью Дэниел взлетел по ступенькам крыльца. – Немедленно извинись перед миссис Хеммингс!

– Папа! – удивлённо воскликнул Ричи. – А я не видел, что ты уже во дворе…

– Естественно. Что происходит?

Оба, домоправительница и сын, заговорили одновременно, поэтому Джо могла расслышать лишь обрывки фраз: «…манная каша…», «…застилать мою постель…», «…я никогда раньше такого не встречала…». Дэниел, сердито нахмурившись, переводил взгляд с одного на другую.

С ума сойти, какой концерт они устроили! Джо наблюдала за этим представлением из-за «мерседеса». Ей стало любопытно, что предпримет в этой ситуации Дэниел. Или он, как любящий отец, окажется совершенно не способным приструнить своего сына?… Хотя пора бы уж ему научиться исправлять предыдущие ошибки в воспитании…

– Позвольте мне подытожить, – услышала она, когда жалобы, наконец, смолкли. – Ричи, ты не застилаешь свою постель по утрам? Сондерс никогда не говорила ничего подобного…

Сондерс – наша домоправительница в Нью-Йорке, миссис Хеммингс, – пояснил Дэниел женщине. – Тебе уже почти одиннадцать, Ричи. Начиная с завтрашнего дня ты будешь заправлять постель сам! Так, а что насчёт манной каши?

– Он отказывается её есть, вот что! – заявила миссис Хеммингс, покачав головой. – Мой Герберт ел манную кашу каждое утро, пока был жив, и продолжал бы есть, если бы не умер.

– Может быть, это-то его и погубило, – отрезал Ричи, вздёргивая подбородок, и Джо вынуждена была прикрыть рукой рот, чтобы спрятать улыбку.

– Вот! Он снова это сказал, мистер Куинн! – вскричала миссис Хеммингс, замахнувшись на Ричи ложкой. – Сколько живу, не встречала ещё ребёнка с таким злым языком. Вчера я видела фильм…

– «Дурное семя»? – осторожно предположил Дэниел.

Миссис Хеммингс покачала головой.

– Да нет, «Мэри Поппинс», – сказала она. – Там играет Джулия Эндрюс. Такая симпатичная девушка и такой приятный голосок! Так вот, мистер Куинн, я – не Мэри Поппинс. Она, может, и нашла бы способ управиться с вашим сыном, но не я! Думаю, мне придётся попросить у вас расчёт.

В глазах Ричи было ликование. Даже Джо увидела это, хотя стояла на расстоянии двадцати футов. Дэниел холодно отреагировал на охватившую сына радость.

– Ричи, – проговорил он тоном, который, наверное, обычно приберегал для заседаний, потому что Джо раньше ничего подобного не слышала, даже в наиболее напряжённые моменты в апартаментах Уилбура, – ты должен сейчас же извиниться перед миссис Хеммингс.

В дальнейшем, начиная с сегодняшнего дня, ты будешь выполнять домашнюю работу, помогать миссис Хеммингс. Начнём с застилания постели, уборки мусора и… и…

– …и вытирания стола после еды, – подхватила миссис Хеммингс; в то время как взгляд Ричи потух, её глаза засверкали ликующим блеском.

Джо пришлось отвернуться, чтобы скрыть улыбку, когда снова, поставленный на место Ричи тихо извинялся перед домоправительницей. Потом они с отцом спустились с крыльца, и подошли к «мерседесу».

– Всё готово? – спросил Дэниел с нарочитой улыбкой, открывая дверцу с противоположной от места водителя стороны и, видимо, забыв, что хотел взять свою машину. Он явно был расстроен поступком своего отпрыска. – Ричи, – велел он, – полезай назад и сиди тише воды, ниже травы.

– Привет, Ричи! – поздоровалась с ним Джо и получила в ответ невнятное бормотание. Достав из кармана ключи, она уселась за руль и включила зажигание, радуясь, что предварительно опустила верх машины, ибо негативная энергия, излучаемая сзади, превратила бы салон закрытой машины в сущий ад. – Первая остановка: магазин спорттоваров, – объявила она, мысленно надеясь, что остаток дня пройдёт нормально.

– Вторник, четверг и суббота? Отлично! Я езжу в город в понедельник, среду и пятницу. Лучше и не придумаешь. Вы можете внести меня в список!

Джо краем уха слышала ответ Дэниела на предложение главного тренера Стива Митчума стать тренером младшей группы. Её радости не было предела, она подняла глаза к голубому летнему небу и пылко прошептала: «Спасибо». Это был по всем показателям самый замечательный день.

Дэниел настолько увлёкся предложением Стива, что постепенно стал неотъемлемой частью команды, бегая за мячами во внешнем поле, обучая детей подаче.

Он выглядел намного моложе Стива и гораздо более физически развитым, несмотря на то, что оба они были примерно одного возраста. Его каштановая шевелюра примялась синей бейсболкой; он даже сам попробовал отбить несколько мячей во время тренировки и выбил три мяча за границу центрального поля. А один раз упал и запачкал свои белые брюки.

Сидя в тени стены стадиона, Джо отыскала глазами Ричи, стоявшего по щиколотку в отцветающих одуванчиках во внешнем поле, и улыбка сползла с её лица. Поистине, для Куинна-младшего первая тренировка не прошла так же гладко.

– Да, с ним не избежать множества проблем, пока не найдётся способ расшевелить его, – пробормотала она и покачала головой, видя, как беспомощно выглядел здесь Ричи.

Джо была уверена: Ричи проникся ненавистью к каждой минуте, проведённой на этом поле. Она заметила, как он сконфуженно смотрел на своего отца, терпеливо помогающего другому ребёнку правильно держать биту, и приняла переживания Ричи всем сердцем. Ричи любил своего отца, так же как и Дэниел любил своего сына. Но заставить этих двоих признаться в своей любви, было нелёгкой задачей.

Стив руководил Ричи в начале тренировки, как Джо и надеялась, но некоторое время назад он признался ей, что у мальчишки нет абсолютно никаких задатков спортсмена. Наблюдая со своего места за Дэниелом, который следил за Ричи, Джо поняла, что его мнение совпадает с мнением Стива.

– Должно быть, я могу что-то сделать, – объявила она, вставая и отряхивая джинсы.

– Сделать что? – переспросил Дэниел, подбегая к ней. Не дожидаясь ответа, он продолжал: – Это здорово, правда? Вы знаете, что Стив предложил мне помогать ему тренировать команду, да? Вы не возражаете, правда? Я хочу сказать, я не займу ничьё место?

Джо вздохнула: какой же он ребёнок!

– Нет, я не возражаю, – искренне ответила она. – Стиву нужна помощь, ведь я могу появляться здесь только тогда, когда не занята с «Эсмеральдой». Но не знаю, как Ричи воспримет эту новость. Похоже, он не особенно воодушевлён пребыванием здесь, не так ли?

Дэниел повернул голову, чтобы взглянуть на правую сторону внешнего поля. Ричи сидел на траве, положив новую перчатку себе на макушку и прикрывая, таким образом, глаза от солнца.

– Он выглядит заблудившимся, правда? – Куинн-старший вздохнул. – Бедняга. Я бы подошёл к нему, но Стив сказал, что отцы не могут тренировать своих сыновей. Он говорит, что его собственный опыт показывает, что мы слишком жестоки со своей «плотью и кровью». Как я могу быть жесток с Ричи? Я бы все отдал ради него…

Джо понимала, что Дэниел обращается к ней, просит о помощи, и лихорадочно пыталась придумать что-нибудь, а потом услышала свой голос:

– Мы пробовали его везде, кроме питчера[3]. Как вы думаете, стоит попытаться?

Тренировка закончилась, Стив и большинство ребят из команды уже ушли. Дэниел осмотрелся вокруг и, пожав плечами, произнёс:

– Почему бы нет? Разок можно. Эй, Ричи! Поди-ка сюда на минутку!

Ричи медленно поднялся и трусцой побежал к ним.

– Надеюсь, вы удовлетворены, – холодно и обвиняюще произнёс он, глядя прямо на Джо. – Там, на поле, я выглядел полным идиотом. Все надо мной смеялись.

Джо проигнорировала его заявление. Не выказывая ни на йоту жалости, она сказала:

– Твой папа и я хотим увидеть, как ты подаёшь, – и отправилась к навесу, чтобы взять маску и перчатки кэтчера[4]. – Дэниел, – бросила она через плечо, – мы можем показать ему, как примерно это делается. Подавайте мяч мне.

– Она шутит, верно? – спросил Ричи у отца, скорчив гримасу. – То есть она что, серьёзно рассчитывает, что я это сделаю? Пап, помоги, увези меня отсюда!

– Она для тебя Джо или мисс Аббот, – отвечал Дэниел, натягивая свою перчатку на правую руку и восхищённо глядя на уходящую Джо. – И она не шутит. Теперь будь повнимательнее. Мы оба левши, так что можешь просто повторять мои движения.

Ричи выпрямился и вызывающе поднял подбородок. У него был слишком длинный и слишком трудный день, и он ясно ощутил, что это уже последняя капля. Джо начала ему нравиться, но теперь, похоже, она его предала.

– Я не стану этого делать, и ты меня не заставишь. Я знаю, почему ты здесь. На самом деле тебе на меня наплевать. Если хочешь пригласить Джо на свидание, иди и пригласи. Я её больше видеть не хочу!

– Ну, хватит! Садись в машину – немедленно!

Громкий гневный голос Дэниела заставил Джо обернуться в их сторону. Она увидела Ричи, мчавшегося сломя голову к «мерседесу», и хотела было побежать к мальчику, но посмотрела на Дэниела и поняла, что в данный момент нужна ему больше. Он всё ещё стоял на месте питчера, тупо уставившись в пространство. Джо подошла к нему, дотронулась до плеча.

– Дэниел, – спросила она мягко, – что такое? Что случилось?

Он вздрогнул и посмотрел на неё печальными синими глазами.

– Я едва не поднял на него руку, – сказал он с лёгким изумлением. – Я был близок к тому, чтобы дать пощёчину собственному сыну. А ведь я его ни разу в жизни и пальцем не тронул… ни разу, но сейчас… – Он прикрыл рукой глаза. – Я так надеялся на сегодняшний день. Я думал, вы ему понравитесь. Я думал, что мы сможем наладить отношения, найдём что-то общее. Как глупо! Господи, что мне теперь делать? Может, Уилбур прав и лучше мне позволить Ричи жить у него?…

Джо прикусила губу, стараясь не поддаться порыву обнять и успокоить Дэниела.

– И вы так поступите? – спросила она, сжимая его плечо, намеренно издевательским тоном. – Он ваш сын, Дэниел, а не использованная бутылка из-под содовой. И вы должны выполнить свой отцовский долг – для вашего же блага, как и для блага Ричи.

Дэниел накрыл ладонью ладонь Джо на своём плече и улыбнулся, хотя улыбка получилась вымученной:

– Использованная бутылка из-под содовой, Джо? Необычное сравнение. Однако вы правы, мне нельзя сдаваться. Знаете, Ричи через многое пришлось пройти.

Джо кивнула, на самом деле не желая, чтобы он продолжал: она и так уже была слишком во всё это замешана.

– Расти без матери нелегко, знаю по собственному опыту, – сочувственно начала она. – Но вы хороший отец, и со временем вы с Ричи придёте к согласию.

– Со временем, – повторил Дэниел мрачно. – Не знаю, в состоянии ли я ждать так долго.

Джо пожала плечами, наклонилась, чтобы поднять перчатки, и двинулась к раздевалке за остальным снаряжением. Дэниел следовал за ней по пятам, как бездомный щенок. И как только она умудряется запутаться в чужих проблемах?!

– Нам лучше не оставлять Ричи одного надолго, Дэниел. Если ваш ребёнок наполовину такой умный, каким я его считаю, ему скоро надоест нас ждать, он заведёт мою машину и направится к шоссе на Нью-Джерси.

Дэниел кивнул, взял у неё тяжёлую брезентовую сумку, набитую перчатками и битами, и перекинул через плечо, пока они шли к машине.

– Хотя я уверен, что вы на всю оставшуюся жизнь по уши сыты этими Куиннами, но, тем не менее, Джо, не пообедаете ли вы со мной сегодня вечером? Я бы хотел с вами поговорить.

Джо взглянула на него.

– О Ричи, полагаю? – спросила она, чувствуя, как сердце ушло в пятки.

– О Ричи, – подтвердил Дэниел и тихо добавил: – И… ещё кое о чём.

«Ещё кое о чём» заставило её сердце совершить захватывающий кульбит и расположиться где-то в горле. Загнав инстинкт самосохранения в дальний уголок мозга, Джо усмехнулась и сказала:

– Я слышала, что в новом ресторане на бульваре Кедровая Шишка подают отличный «Миссисипи»… Меня нельзя купить, Дэниел, но кто сказал, что я не беру взятки?

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ресторан внутри был обставлен в строгом деловом стиле, но атмосфера в нём благодаря усилиям персонала царила почти домашняя. Джо и Дэниел провели около получаса, потягивая аперитив и ожидая, пока освободится их столик, разговаривая ни о чём и обсуждая других посетителей.

Только после того, как они сделали заказ, Дэниел глубоко вздохнул и задумался, как начать рассказ о том клубке нервов, который представлял собою его сын. Для него это было нелегко, тем более что вид Джо, сидящей напротив него за маленьким круглым столиком, совершенно не располагал к такому разговору.

Он находил её хорошенькой и уже признался сам себе, что она физически его привлекает. Но он никоим образом не предполагал, что отлично сидящее облегающее чёрное платье, небольшое количество искусно наложенной косметики и мерцающие свечи, оттеняющие нежную кожу, могут произвести на него такое ошеломляющее впечатление и не будут давать ему возможности сосредоточиться.

Джо тихо сидела за столом – маленький оазис спокойствия в этом безумном мире, – с интересом наблюдая за окружающим; её влажные алые губы приоткрылись в лёгкой улыбке, умные серые глаза светились от удовольствия. Интересно, ей нравился вечер или он сам? И почему для него это так важно?

Наконец до него дошло, что за последние пять минут никто из них не произнёс ни слова.

– Так вот, Ричи… – начал Дэниел, откашлявшись.

Джо повернула голову в его сторону и слегка наклонилась вперёд, как бы предлагая ему довериться ей во всём.

– Не знаю, как вы отнесётесь к моему заявлению, Дэниел, но мне ваш сын нравится. Может, он и неуправляем, но признайтесь – с ним не соскучишься.

Дэниел отвёл глаза в сторону и принялся вертеть в руках вилку.

– Он действительно располагает к себе. Вы, пожалуй, удивились, почему сегодня днём я вышел из себя…

Джо усмехнулась, покачав головой.

– Видите ли, имея собственный небольшой опыт общения с вашим сыном, я, наоборот, удивлялась, как это вам удаётся терпеть все его выходки… Считаю, вы должны были бы выйти из себя гораздо раньше.

Они оба засмеялись, немного расслабившись после упоминания о Ричи. Дэниела не особенно обрадовал тот факт, что Джо признавала его сына сущим наказанием, но для него было облегчением найти хоть кого-то, кто разделил бы с ним взгляды на сына. Учителя Ричи в частной школе, которую он посещал в Манхэттене, не шли дальше восхищения его выдающимися достижениями в учёбе, а небезупречный Уилбур Лэнгли отказывался выслушивать любые замечания в адрес своего внука, считая того совершенством во всех отношениях.

– Моя жена Вероника умерла, когда Ричи исполнилось три года, – негромко начал Дэниел, не найдя другого способа приступить к объяснениям. – После её смерти и после того, как Уилбур ушёл на пенсию вскоре после похорон, чтобы путешествовать по свету, я почти полностью посвятил себя «Лэнгли Букс», даже в большей степени, чем до этого. Ричи сейчас заставляет меня расплачиваться за то, что я им пренебрегал.

Джо приподняла левую бровь.

– Не могу сказать, что Ричи выглядит заброшенным ребёнком.

Дэниел покачал головой.

– В материальном отношении – нет, конечно. Уилбур засыпал его подарками из-за границы и удвоил свои усилия, когда вернулся в Нью-Йорк три года назад и обнаружил, что внук достаточно взрослый, чтобы составить ему компанию. Ричи всегда был тихим ребёнком, понимаете, поэтому мне не составило никакого труда переложить все заботы о нём на Сондерс и на няню, которую я нанял, когда он был ещё маленьким. Пока Уилбур снова не вошёл в нашу жизнь, не возникало никаких серьёзных проблем, хотя я должен был обращать больше внимания на угрожающие симптомы.

– Угрожающие симптомы? – переспросила Джо, когда Дэниел замолчал.

Он кивнул.

– Ричи выучил алфавит и цифры в два года, и с того момента всё и началось. К тому времени, когда ему исполнилось семь, у нас в доме не нашлось бы ни единого радиоприёмника или часов, которые бы он не разобрал и не собрал раза по три. Я перевёл его в класс для одарённых детей, по рекомендации преподавателей, и предоставил право воспитывать его другим людям, пока сам был погружён в работу. – Он наклонился к Джо и понизил голос: – Знаете, я читал, что многие талантливые дети могут значительно превосходить других по интеллекту, но в то же время не сообразить войти в дом, если идёт дождь.

– Вы преувеличиваете, Дэниел! – Джо громко расхохоталась. – Ричи весьма сообразителен. Я уверена, у него, по крайней мере, окажется с собой зонтик.

– В самом деле? – Дэниел откинулся назад. – А мой сын проявил хоть сколько-нибудь сообразительности, когда садился в автобус до Нью-Йорка? Ему всего десять лет. С ним всё что угодно могло случиться!

Джо отпила вина.

– Здесь вы правы. Но это была идея Уилбура, ведь так? Вы не можете обвинять десятилетнего мальчика, что он слушается своего дедушку.

– Все дороги ведут к Уилбуру, – сказал, вздохнув, Дэниел. – Знаете, – тоскливо произнёс он, – все, чего бы мне хотелось, – это иметь сына, с которым я мог бы просто играть в мяч, но мы оба каким-то образом этого лишились.

Джо почувствовала жалость к Дэниелу, но одновременно и злость на то, как плохо он сам к себе относится.

– Вы не можете обвинять себя в том, что, как вы полагаете, не заботились о Ричи. Вам обоим, должно быть, было трудно, когда ваша жена умерла. Естественно, вы ушли в работу, а Ричи…

Голос Дэниела посуровел.

– Да, Ричи… Вероника оставила нас, когда ему было всего шесть месяцев от роду. Он на самом деле не знал своей матери – за исключением тех редких моментов, когда она возникала из ниоткуда и осыпала его подарками, прежде чем упорхнуть снова. Наш брак был ошибкой с самого начала, поэтому я обрадовался, когда она принялась искать то, что называла развлечениями. Мне было жаль, что она погибла в авиакатастрофе, но я бы солгал, если бы заявил, что все ещё любил её.

Джо подождала, пока официант поставит на стол две тарелки с только что порезанным салатом; она задумалась и погрустнела.

– Не знаю, что и сказать, Дэниел. «Мне жаль» – этого явно недостаточно. Но у вас есть Ричи, сейчас он с вами, вдали от Уилбура и его влияния, что, как я полагаю, и заставило вас в первую очередь переехать в Сокон-Вал-ли. Вам надо дать Ричи немного времени. Ваши с ним отношения наладятся, если вы дадите друг другу шанс.

– Да, – согласился Дэниел, одарив её слабым подобием улыбки, – но в настоящее время возникло новое затруднение.

– Новое… Не понимаю.

Дэниел перегнулся через стол и взял её за руку.

– Вы, Джо. Новое затруднение – это вы.

– Я? Каким это образом?

– Вы нравитесь Ричи, – объяснил Дэниел, не обращая внимания на салат. – Не думаю, что он полностью это осознает, но тем не менее… Мой сын хочет заслужить ваше одобрение, поэтому сегодня я застал его в гараже кидающим бейсбольный мяч в мишень, которую он нарисовал на стене. Вы нашли с ним общий язык – а я не смог.

Джо смутилась.

– Я польщена. Но тогда почему днём он убежал, вместо того чтобы дать нам посмотреть, как он подаёт?

Дэниел глубоко вздохнул, потом пояснил:

– Он не знает, с каким из Куиннов вы хотите подружиться. Для Ричи это «или – или».

– Но он, надеюсь, не думает, будто я притворяюсь, что он мне нравится из-за того лишь, чтобы завязать отношения с вами? – спросила она сразу же, как только официант убрал нетронутые закуски и подал первое.

Скажи, Джо, ну кто тебя за язык дёргал? – строго выговорила она себе. Ты ведь фактически призналась, что находишь парня привлекательным…

Дэниел потряс головой в ответ на её замечание и торопливо возразил:

– Совсем наоборот. Сегодня днём – перед тем, как я отослал его к машине, – Ричи обвинил меня, что я использую его, чтобы подобраться к вам!

– Ох. – Голос Джо как-то сразу ослаб. А она сама, как изумлённо отметил Дэниел, вжалась в высокую спинку стула, будто пытаясь спрятаться в надёжную раковину. Его сердце стало биться быстрее, когда он понял, что напугал её, но мгновение спустя она выпрямилась и снова наклонилась вперёд. Поставив локти на стол, Джо подпёрла подбородок руками и вежливо спросила: – Ну, и как вы считаете, мистер Куинн, ваш личный вундеркинд прав? Вы пытаетесь «подобраться» ко мне?

Дэниел слегка вздрогнул от неожиданности. Он не ожидал, что Джо выскажется столь прямо.

– Не знаю, – откровенно ответил он. – Незнакомки никогда не появляются перед тобой, когда на голове у тебя надета корзина для бумаг, правда? Я имею в виду, что вы очень привлекательны… Надо быть слепым, чтобы не заметить этого.

Джо прожевала кусочек бифштекса, задумчиво сдвинув брови.

– Я решила принять ваше высказывание как комплимент, – сказала она немного погодя.

Дэниел громко рассмеялся, ощутив, как напряжение, не отпускавшее его весь вечер, улетучилось, оставив его в почти беззаботном настроении.

– Вы не такая, как все, Джо, – промолвил он. Наклонившись к ней, Дэниел взял её руку и нежно пожал её. – Вы напоминаете мне свежий весенний ветерок после длинной холодной зимы. Не могу припомнить, когда в последний раз я так смеялся.

– Бедняжка, – поддразнила Джо, хотя он видел, что его слова тронули её. – Но, думаю, вы сделали хороший выбор, переехав в Сокон-Валли. Этот городок рассчитан в основном на семейную жизнь, так что здесь вы и ваш сын сможете как следует узнать друг друга. Ричи скоро это поймёт. Когда мальчику станет ясно, что он переехал сюда навсегда, он успокоится.

– Мой сын по-прежнему ненавидит бейсбол, хотя ему хочется попробовать – правда, только для того, чтобы заслужить ваше одобрение, – заметил Дэниел; он держался теперь более уверенно. – Ричи ненавидит спорт вообще, и ребят из команды, и тренеров – такой вот всеобщий ненавистник…

Джо вздёрнула подбородок.

– Я и не ожидала сегодня чудес, Дэниел. Дайте ему время, он втянется. А если у него не получится стать игроком, мы откроем перед ним чудесный мир статистики. Ричи, кажется, притягивают цифры. За каждым игроком ведутся подробные записи буквально всего – за исключением, пожалуй, количества «апчхи», позволенных себе играющим на подаче во время матча. Но вполне возможно, когда-нибудь это тоже будут записывать…

Удивляясь как её настойчивости, так и заботливости, Дэниел энергично закивал головой.

– Да, он мог бы ввести все данные об игроках в свой компьютер, и ребята крутились бы вокруг него, чтобы узнать свою среднюю результативность. Думаю, вы нашли самое лучшее решение!

– Прекрасно! – отозвалась Джо. – Хотя я ни за что не поверю в то, что Ричи бросал мяч сегодня вечером только ради меня. Ричи любит вас, Дэниел, не сомневайтесь в этом. А теперь давайте поедим. Мне нужно очистить свою тарелку, чтобы вы смогли наградить меня кусочком того замечательного торта, из-за которого я, собственно, и пришла сюда.

– Сколько же точно земли во владении у вас и вашего брата, Джо? – Дэниел стоял посреди широкой, посыпанной гравием дороги, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. – Я обратил внимание, что вы живёте довольно обособленно, когда заезжал за вами. Когда-то это была ферма с наёмными работниками? Припоминаю, я видел несколько небольших зданий, кроме дома и конюшни.

– У нас с Энди сейчас только тридцать пять акров, намного меньше, чем мы на самом деле обрабатывали. – Джо оперлась на «кадиллак» Дэниела, вдруг подумав, что он выглядит здесь как дома. – Папа продал немного земли, когда мы только купили эту ферму, чтобы усовершенствовать дом и пристройки – обзавестись некоторыми удобствами, например водопроводом, а я продала ещё, чтобы вносить плату за обучение Энди в колледже, после того как папа умер. Но на этом мы остановились – остальная земля наша, и продавать её мы не спешим.

– У вас было много предложений? Это все потому, что вы живёте неподалёку от нового скоростного шоссе… – Дэниел помнил, как много заплатил за свой дом, и ему стало любопытно, почему Джо и её брат отказались от того, что могло бы быть невероятно выгодной сделкой.

Джо не слышала его слов, она унеслась мыслями к разговору с управляющим банком, который посоветовал ей заложить часть фермы для покупки второго лимузина. Этот разговор все ещё мучил её. Она, конечно, наотрез отказалась. Ни за что на свете она не поставит на карту её и Энди наследство – последнее, что осталось у них от отца. Ни за что.

– Джо? – Дэниел перегнулся через машину, пытаясь привлечь её внимание.

– Мой папа был инженером, – тихо начала она, как бы разговаривая, сама с собой. – Не из каких-нибудь там железнодорожных инженеров, он был инженером-электриком, и чертовски хорошим. Именно поэтому он так редко появлялся дома. Он всегда работал, всегда его куда-то вызывали. Энди и я привыкли называть его Дядя Папа – из-за того, что виделись с ним так мало. А потом в один прекрасный день, через месяц после маминой смерти, папа оставил карьеру и вложил всё, что у него было, в эту ферму. – Она улыбнулась Дэниелу. – Нам больше не надо было звать его Дядя Папа. Он отдал нам не только ферму – он посвятил нам всего себя. Каждый день своей жизни, пока не умер.

Лицо Джо светилось любовью, когда она говорила о своём отце.

– Ваш отец, должно быть, был замечательным, заботливым, бескорыстным человеком, – сказал Дэниел и подошёл к ней. Он обнял Джо за плечи и прижал к себе, они облокотились на «кадиллак», её голова примостилась у него на груди. – Теперь я понимаю, почему вы и ваш брат такие прекрасные люди.

– Спасибо, – ответила Джо с лёгкой печалью. – Папа был неплохим воспитателем.

– Джо, я… – начал Дэниел, оттолкнувшись от «кадиллака», но по-прежнему держа её за плечи.

– Да, Дэниел? – она посмотрела на него, её серые глаза затуманились дымкой воспоминаний, неизвестных ему.

– А, да к чёрту все, – простонал он, наклоняя голову. – Я больше не могу с этим бороться. – Дэниел прильнул к губам Джо, заключив её в крепкие объятия. Она скользнула руками по его груди и крепко сомкнула их на его шее, без слов убедив Дэниела в том, что он не ошибся, когда решил, что она примет его.

Её губы были тёплыми и нежными, и он осмелился на продолжительный поцелуй, изумляясь внезапному желанию обладать ею, которое пронзило его тело. Она была такая маленькая и одновременно такая сильная, такая опытная, но и столь ранимая…

Дэниэл чувствовал себя её покровителем, хотя страстно желал разрушить все барьеры между ними. Она ведь была такой влекущей…

Дэниел понимал, что Джо доверяет ему, позволяет ласкать себя, но безмолвно просит принять лишь то, что она хочет дать, и не требовать большего. Он ощущал, как она дрожит в его руках; они стояли совершенно одни в темноте, звуки летней ночи были их единственными свидетелями. Её доверчивость вернула его к реальности.

– О, Джо, – наконец хрипло прошептал он, прервав поцелуй, – ты не представляешь себе, как это было прекрасно! Это напомнило мне первый поцелуй.

– Да нет, представляю, это и в самом деле так, – отозвалась она, как и он, переводя дыхание. – В сущности, я бы сказала, что по шкале от одного до десяти поцелуй заслуживает оценки двадцать три.

Дэниел, довольный, засмеялся. Это растопило натянутость между ними, сохранившуюся ещё с обеда.

– Знаешь, – проговорил он, перебирая её волосы своими длинными пальцами, – я ещё ни разу не целовался с шофёром. Вот, приобретаю опыт.

– Могу себе представить, – со смехом ответила Джо; чуть-чуть отодвинувшись от него, она взяла его за руку, и они вместе пошли к дому. – Если честно, то я тоже раньше не целовалась с клиентами. Ты ведь понимаешь, правда?

Дэниел остановился, повернул её лицом к себе и приподнял ей подбородок. Они стояли в неярком жёлтом свете лампочки над крыльцом.

– Я понимаю, Джо, – мягко сказал он, наклоняясь и целуя её в кончик носа. – И я не буду снова целовать тебя, как до этого, ну, по крайней мере, сегодня не буду, так что не надо бежать в укрытие. Ведь именно это ты сейчас и делаешь, правда?

Джо взглянула на него, комично приподняв брови.

– Не очень-то вежливо, да? – спросила она. – Извини, наверное, я вела себя немного по-детски.

Он повёл её к старомодным качелям на веранде, и они сели, все ещё держась за руки.

– Ты вела себя по-умному, но это вовсе не значит, что я готов уехать домой. Ровно полночь. Расскажи мне ещё о твоём отце.

Джо более чем горела желанием выполнить его просьбу, потому что ей тоже не хотелось расставаться.

– Хорошо, – согласилась она, – про что тебе интересно узнать?

Снова привлекая её к себе, Дэниел ответил:

– Даже не знаю. Просто рассказывай, что придёт на ум.

Джо поглядела вверх на серп луны и улыбнулась воспоминаниям, захватившим её:

– «Посмотри на этот стакан с молоком, Джо», – бывало, говорил мне папа, – медленно начала она. – «Для некоторых людей он наполовину пуст, а для меня знаешь он какой? Наполовину полный. Ты слышала, как синоптики объявляют: переменная облачность? Так вот, тыковка, они не правы. Это переменная солнечность. И так со всем в этой жизни. Всё зависит от того, с какой стороны посмотришь. Всегда помни об этом».

– Отличная философская концепция, – заметил Дэниел, начиная понимать, откуда у Джо такой оптимистический настрой.

– Да, – ответила она, и её голос внезапно погрустнел. – Да, точно. Только она такая простая, что её слишком легко забыть. К сожалению, я сама о ней забыла на некоторое время. После того как папа умер, я ушла с головой в учёбу в колледже, выбираясь оттуда только тогда, когда вспоминала об Энди. После окончания колледжа мне предложили работу в «Рэнсом Компьютерс», и я согласилась, чтобы помогать Энди платить за его обучение. Я хотела быть всё время занятой, чтобы у меня не оставалось ни времени, ни сил скучать о папе – человеке, который значил для меня все на свете. Я на самом деле думала, что буду от этого счастливее.

– Я понимаю, – промолвил Дэниел. – Когда Вероника ушла, я тоже с головой погрузился в работу, а после её смерти только что не жил в офисе. Если работаешь на износ, не остаётся времени на размышления. Это продолжалось до того момента, когда я осознал, что потеряю Ричи, если буду продолжать просыпаться утром лишь для того, чтобы работать, работать…

Джо носками туфелек оттолкнулась от пола веранды, раскачав качели.

– Тебе повезло, у тебя есть Ричи. У меня есть Энди, но он старше твоего сына и более независимый, однако к тому времени, как он поступил на первый курс, я уже так активно продвигалась по служебной лестнице, что он был практически предоставлен самому себе. После того как брат закончил колледж, я работала ещё больше, избегая приезжать в пустой дом. Тем более что платили неплохо, а точнее, очень хорошо.

– Деньги – вот причина всех бед, – сказал Дэниел, подшучивая над её милой откровенностью.

– К тому же именно они заставляют земной шар вращаться, не так ли? – заметила Джо. – Правда, до поры до времени. И потом одним дождливым утром, развалившись за своим полированным тиковым столом в обитом плюшем угловом кабинете, ты случайно бросаешь взгляд в свою чашку с кофе и находишь, что она наполовину пуста.

Он ощутил, как она напряглась, услышал боль в её голосе.

– Твой тиковый стол? Твой угловой кабинет? – спросил он, зная ответ.

Она кивнула, с трудом сдерживая слёзы.

– До сих пор помню, как эта идиотская случайная мысль оглоушила меня, будто удар в солнечное сплетение. Я таращилась на проклятую чашку целый час, пока мир «Рэнсом Компьютерс» вращался вокруг меня, а в голове были только воспоминания о папе, и я разревелась, как ребёнок. – (Дэниел не знал, что ей сказать, как увести от тяжёлых воспоминаний.) – И знаете ли вы, что я, в конце концов, сделала, Дэниел Куинн? – Джо широко улыбнулась ему. – По истечении этого часа я высморкалась, отодвинула мой стул, который можно закрепить в шестнадцати позициях, от моего тикового стола, встала и вышла вон. Ушла от своего компьютера новейшей модели, моего здоровенного денежного счета, моей благоговейно произносимой должности исполнительного директора, моего обеспеченного будущего – и даже не обернулась. Я никогда не смотрю назад!

Если Дэниел раньше мало чему удивлялся, то сейчас был просто потрясён. Джо была директором, исполнительным директором! Он знал, что она умна, но даже не представлял насколько. Хотя если бы она сообщила, что испытала сильный стресс или потеряла работу в связи с назначением на её место другого, это можно было бы понять. Но трудиться в поте лица, чтобы так высоко подняться в своей карьере, а потом просто взять и уйти!

– Ты шутишь! – воскликнул он, с изумлением глядя на неё. – Чем же ты занималась потом?

Джо была так довольна собой, что выложила ему всю историю сразу, а не по порядку, страницу за страницей, как она писала в своём дневнике.

– Ну, первым делом я проверила свой счёт и внесла плату за обучение Энди. Потом в течение двух лет колесила по стране в своём надёжном голубом «мерседесе», останавливаясь, где мне захочется: разбив палатку на залитых лунным светом пляжах Сан-Диего или в мотеле какого-нибудь сонного городка штата Мэн, где, кроме постели, можно получить ещё и завтрак. Я ездила длинными просёлочными дорогами, опуская верх машины и ощущая ветер, запутавшийся в моих волосах, получая удовольствие просто оттого, что чувствовала себя живой и свободной в полном смысле этого слова.

Джо вела подробный дневник своих путешествий, но она ещё не сошла с ума окончательно, чтобы поведать о нём Дэниелу. Она записывала свои мысли, чувства, размышления о людях, которых встречала, и местах, где побывала. Джо впитывала все, как пересохшая губка впитывает влагу, и пообещала себе никогда больше не быть такой дурой, которая добровольно заточает себя в коробке здания в большом городе, неважно, как много за это платят…

– Ну и наконец два года назад, – подытожила она, – когда Энди закончил колледж и сообщил мне, что хочет стать певцом, мы основали «Абботс Аристократ Лимузинс», чтобы поддерживать душу и тело, пока Энди не выпадет его великий шанс.

– Понимаю, – сказал Дэниел, хотя ровным счётом ничего не понимал. – А когда Энди выпадет этот его великий шанс, что потом? Ты продашь своё дело и предпочтёшь снова носиться по дорогам, как какая-то цыганка, пока не кончатся деньги?

Джо потупилась.

– Хороший вопрос, Дэниел. На самом деле я не знаю, что тебе ответить. Может быть, если душа попросит, в один прекрасный день это со мной случится.

– Не верю своим ушам! – Дэниел вскочил на ноги. – Ты такая же ненормальная, как и он! – вскричал он, гневно глядя на неё.

– Такая же ненормальная, как и кто? – спросила она, совсем смутившись. Что она такого сказала?

– Как – кто! – завопил Дэниел, его стремление исправить её речевую ошибку выглядело так же по-детски, как и у его сына. – Уилбур Лэнгли – вот кто! И я ещё думал, что ты будешь положительно влиять на Ричи. Шофёр в оранжевых солнечных очках и тёмно-красных ботинках! Если Уилбур – Питер Пэн, то ты – фея Динь-Динь! Боже мой, мне, наверное, надо сходить к психиатру!

Джо с открытым ртом смотрела, как Дэниел сбежал по деревянным ступенькам и бросился по гравийной дорожке к машине.

– Ты – шовинист, я – женщина-шофёр! – крикнула она ему вслед, откинувшись на спинку качелей и яростно раскачиваясь туда-сюда.

Через минуту Дэниел и его «кадиллак», рыча, умчались в темноту.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Привет, Джо! Вы с папой вчера хорошо провели вечер? Папа сегодня утром проспал и теперь носится по дому, ворча, как медведь с подбитой лапой, по крайней мере, так говорит миссис Хеммингс. Она довольно забавная, вы поймёте, когда познакомитесь поближе, и она разрешит мне делать с ней вместе шоколадное печенье, после того как я помогу ей мыть посуду. Если хотите, у нас есть время, чтобы заглянуть в гараж. Я кое-что хочу вам показать.

Джо дважды моргнула, не веря ни ушам, ни глазам. Ричи Куинн улыбался, сходя с крыльца и приближаясь к лимузину, его высокая тощая фигура была облачена в привычный, несочетаемый по цвету, психоделический наряд. Но он действительно улыбался, и его голос был полон энтузиазма и бодрости. Как один день может все изменить! Или миссис Хеммингс подсыпала ему что-то в какао?

– Для шести утра ты какой-то очень бойкий, Ричи, – сказала она, с готовностью приноравливаясь к его шагу, когда они обходили дом, направляясь к гаражу. – В чём дело? Твоя лошадь пришла первой вчера на скачках в Белмонте?

Ричи взглянул на неё и усмехнулся.

– Папа вам рассказал, да? Нет, ничего подобного. Билли Симпсон вчера приезжал на велосипеде. Классная вещь, десятискоростной. Я собираюсь купить себе такой же.

– Билли Симпсон из бейсбольной команды? – слабым голосом спросила Джо, у неё закружилась голова.

Ричи кивнул, потом достал из заднего кармана маленький пульт управления и направил его в сторону гаража, открывая нажатием – кнопки огромную дверь.

– Он живёт около мили отсюда, вы разве не знали? Господи, и вы ещё его тренер! В общем, он приехал вчера вечером, и мы с ним немножко погоняли.

– Погоняли? – Джо вошла в гараж, где она уже заметила большую, шести футов шириной, синюю мишень, которую Ричи нарисовал на стене. Теперь она знала, как чувствовала себя Алиса в Стране чудес. Джо обвела гараж глазами, ища Болванщика, Мартовского Зайца и Соню за чаем.

Ричи взял со скамейки свою перчатку полевого игрока и нагнулся поднять с пола мяч.

– На компьютере, Джо, – с готовностью подсказал он. – Билли принёс с собой несколько классных игр. Потрясная графика. Вы любите компьютерные игры, Джо?

– Когда-то думала, что люблю, – ответила она, криво улыбаясь и вспоминая о годах, проведённых в «Рэнсом», – но я в них больше не играю. А это что? – спросила она, указывая на центр мишени, которая была нарисована в виде весьма устрашающего злобного лица.

– Это Крепло, Король зла из Вэнджунга. Наверное, вы давно не играли в компьютерные игры. Сейчас эта – лучшая. Я нарисовал его здесь для вдохновения. На самом деле это Билли придумал, и это сработало. Думаю, я неплохо его прикладываю иногда.

Джо посмотрела в прищуренные раскосые глаза, на оскаленные зубы и изрезанные уши Креппо.

– Согласна: он располагает к этому. Ну что ж, давай поглядим, что ты умеешь.

Ричи встал за чертой, проведённой им на полу, и замахнулся, послав мяч прямо в челюсть Короля Креппо.

– Вот так! – крикнул он, поворачиваясь к Джо. – Ну как, здорово?

– Здорово? – повторила Джо, больше всего желая в эту минуту найти Билли Симпсона и крепко расцеловать его в веснушчатый нос. И дня не прошло, а Ричи Куинн стал нормальным десятилетним ребёнком. – Не здорово, а потрясающе!

– Мисс Аббот, – услышала она со стороны дороги, – не сочтите меня слишком требовательным, но, может, мы поедем?

Джо поглядела на Дэниела, стоявшего во дворе с кейсом в руке и осуждающе хмурившегося, потом на Ричи, который развернулся для следующей подачи, все ещё улыбаясь.

– Должно быть, какой-то сумасшедший учёный прокрался сюда прошлой ночью и произвёл пересадку личности, – пробормотала она едва слышно, а потом погромче: – Иду, иду, Дэниел! – и помахала на прощанье Ричи, в то время как её наниматель, плотно сжав губы, повернулся на каблуках и исчез за углом дома.

Прощай надежда, что Дэниел успокоится к утру. Чувствую, день сегодня будет лучше некуда, просто незабываемо превосходный день с начала до конца, обречённо подумала Джо, садясь за руль и поворачивая ключ в зажигании.

Нарочно оставив стеклянную перегородку в опущенном положении, она пристегнула ремень безопасности и запустила мотор «Эсмеральды», которая без всякого усилия плавно прошла все повороты и выехала на дорогу с щебёночным покрытием. Бросив быстрый взгляд назад, она увидела, что Дэниел, снова с иголочки одетый в солидный деловой костюм, уже углубился в работу: на его коленях лежал открытый портативный компьютер. Она боролась с желанием включить обогреватель, так как холодная атмосфера в салоне была практически осязаема в это тёплое июньское утро.

Джо не знала, сердиться ей или веселиться. Не каждый признавал её стиль жизни, она это давно уже поняла, но никогда ещё не приходилось ей сталкиваться с такой резко отрицательной реакцией, как у Дэниела прошлой ночью. Можно подумать, она объявила, что она маньяк, недавно сбежавший из тюрьмы штата, судя по тому ужасу, который был написан на лице Дэниела, когда он обвинил её в том, что она «такая же, как он».

«Он» – Уилбур Лэнгли. Позволив «Эсмеральде» влиться в оживлённый утренний поток машин, Джо вернулась мыслями к Уилбуру и к тем фактам, которые она почерпнула из замечаний Дэниела о своём тесте и покойной жене. Конечно, Уилбур был не кем иным, как дерзким безрассудным стареющим плейбоем. Так что с того? Он заработал себе право немного поразвлечься, не так ли? В конце концов, он долгое время возглавлял «Лэнгли Букс».

Разумеется, подумала она, включив сигнал поворота, чтобы выехать на параллельную полосу, Уилбур слегка вышел за границы роли любящего деда, потакая Ричи во всём. По крайней мере, в этом Джо могла согласиться с Дэниелом, если только случай с покупкой билета на автобус являлся примером того, как Уилбур понимает приятное времяпрепровождение. Но жизнь с Уилбуром Лэнгли была очень похожа на жизнь со сказочной Тётушкой Мэйми, а ведь каждому ребёнку надо в жизни иметь хотя бы одну очаровательную Тётушку Мэйми.

Джо пришла к выводу, что Дэниелу необходимо признать: он видит в Ричи повторение истории с Вероникой, учитывая влияние на него Уилбура, как это было с дочерью. Их безответственность, похоже, его достала, он и её, Джозефину Аббот, заподозрил в безответственности. Серые глаза Джо прищурились. Неужели Дэниел считает её второй Вероникой? И кого же он защищает: Ричи или себя?

Ну, ничего себе!… – вдруг возмутилась она. Как он смеет так думать? Кем это он себя возомнил? Она всегда была ответственным человеком! Разве не она в одиночку подняла на ноги Энди, когда отец умер? Разве не она обеспечила его материально? Разве не она была хорошим работником? Она вспомнила, как Стэна Рэнсома чуть не хватил удар, когда она объявила, что уходит со своего «тёпленького местечка». Да, она действительно была хорошим работником, просто отличным, чёрт побери!

А теперь она замечательно управлялась с «Абботс Аристократ Лимузинс»! Кем он себя воображает, этот Дэниел Куинн, чтобы совать свой высокомерный нос в её жизнь? Как будто он такой непогрешимый!… Она искоса посмотрела в зеркало заднего вида.

Почему она не поняла всего этого прошлой ночью, лёжа без сна в своей одинокой постели и пытаясь найти смысл в бегстве Дэниела?

Она так беспокоилась о нём и о Ричи, что позабыла о себе.

– Фея Динь-Динь, значит? – прошипела Джо сквозь стиснутые зубы, суставы её пальцев побелели, сжавшись на руле. Да как он посмел так сказать о ней, так её обидеть? Она просто пылала от гнева!

До отказа выжав педаль газа, Джо продолжала размышлять. Если она оказывает столь плохое влияние, тогда как же Дэниел объяснит внезапную перемену к лучшему в поведении его сына?

– Да, – прошептала она многозначительно, – как вы объясните это, мистер Святее-Всех-Святых Куинн? В конце концов, кто придумал записать Ричи в бейсбольную команду? Ответь мне, паршивец… – процедила она, пристраиваясь в хвост очереди к будке сбора дорожной пошлины при въезде на шоссе Нью-Джерси. – Хорошо, что ты далека от мысли, чтобы влюбиться в этого придирчивого тупицу, – поздравила она самое себя, потянувшись за носовым платком, чтобы вытереть почему-то увлажнившиеся глаза. – Ну что ж! Я буду возить его, пока не вернётся Энди, но не дольше! И если Дэниелу Куинну это придётся не по вкусу, он спокойно может ездить на автобусе!

Какая нелепость! Дэниел с силой закрыл портативный компьютер и положил его в кейс, прежде чем откинуться на сиденье и скрестить на груди руки. Он некоторое время смотрел в окно, пока лимузин без движения стоял в очереди к будке сбора дорожной пошлины, а потом перевёл глаза на затылок Джо, прикрытый шофёрской кепкой. Какая невероятная нелепость!

Меньше чем двадцать четыре часа назад они вместе смеялись, сидя за одним столиком в ресторане. Меньше чем двадцать четыре часа назад он держал её в своих объятиях, целовал её, вдыхал запах её волос, слушал её рассказ, о чём она мечтает, и мечтал сам. Сейчас же она разговаривает сама с собой, проезжая милю в минуту, а я сижу здесь, сзади, и разрываюсь от справедливого негодования и гордости. Похоже на сцену из дешёвого романа, очень дешёвого романа.

Как один День может все изменить! О Господи, как это банально! Но верно, отметил он про себя, когда лимузин приблизился к будке сбора пошлины. Неужели эта поездка никогда не кончится? И как он собирается притворяться, что ему на неё наплевать – дважды в день, трижды в неделю, в течение шести месяцев? Это невозможно! Он поёрзал на сиденье.

Кроме того, возникала проблема с Ричи. Только дурак был бы недоволен переменой, которая в нём произошла. Временами казалось, что свершилось просто чудо.

Джо нравилась Ричи. Джо была одним из тренеров бейсбольной команды. Джо возила его в Нью-Йорк три дня в неделю. Учитывая матчи по вторникам и субботам, а также тренировки по четвергам, держаться подальше от Джо Аббот и не давать Ричи общаться с ней было почти так же трудно, как отлепить от подошвы ботинка жевательную резинку величиной с пятьдесят центов.

Как долго она способна терпеть его? Он был холоден и сух с ней утром, а прошлой ночью убежал, как глупый подросток, но она продолжает оставаться вежливой по отношению к нему. Правда, Джо ничего не сказала с того момента, как села за руль: ни «Как дела?», ни «Вы уже пришли в себя?», ни даже «Чтоб ты сдох!»… Нет, она просто сидела впереди, опустив стеклянную перегородку, следя за дорогой и не разжимая губ, за исключением горячей дискуссии с самой собой. Как это похоже на женщин: вести себя как можно приличнее, заставляя мужчин выглядеть ещё более по-идиотски, чем они уже себя чувствуют!

– Почему бы, чёрт возьми, тебе не снять эту дурацкую кепку? – услышал он свой громкий нелепый возглас и пожалел, что вообще открыл рот.

Дэниел видел, как она взяла из автомата по сбору пошлины талон, но не нажала на газ. Вместо этого она медленно повернулась к нему с ничего не выражающим лицом.

– Почему бы, чёрт возьми, мне не осыпать тебя волшебной пылью и не превратить в невидимку? – спросила она, глядя, как поднимается стеклянная перегородка, разрушающая надежду на дальнейший разговор до самого приезда в «Лэнгли Букс».

Вечером, когда Дэниел снова садился в лимузин, первое, что он заметил, кроме каменного лица Джо, придерживающей ему дверцу: стекло между кабиной и салоном осталось поднятым. Поездка домой в Сокон-Валли обещала быть долгой и безмолвной.

Джо не присутствовала на тренировке в четверг, подрядившись отвезти трёх женщин в Филадельфию, поэтому Дэниелу пришлось ждать до пятницы, чтобы снова с ней встретиться. К этому времени он разработал план, как постепенно вытеснить Джо из своей жизни.

План, разработанный Дэниелом, носил имя, точнее, несколько имён, а именно: Розанна, Маффи, Стефани и на самый крайний случай, если ни одна из них не поможет, – очаровательная Урсула. Да, подумал он зло, пробормотав неохотное «спасибо» Джо, открывшей ему дверцу лимузина в пятницу утром, Урсула и в самом деле может положить всему этому конец.

– Пожалуйста, опустите сегодня перегородку, Джо, – сказал он так доброжелательно, как только позволили ему стиснутые челюсти, прежде чем она захлопнула дверцу машины и он потерял последнюю возможность заговорить с ней.

– Вы здесь хозяин, – отозвалась она, ослепительно улыбаясь, как если бы они никогда не ссорились.

В общем-то, мы и не ссорились, напомнил он себе, почувствовав лёгкий укол совести. Это я вёл себя как подонок, а она мне позволила так себя вести. Но факт остаётся фактом: Джо Аббот для меня яд и она оказывает самое плохое влияние на любого, кто так же восприимчив, как Ричи. Я все делаю правильно. Я знаю, это так.

Он наблюдал, как Джо изящно скользнула за руль, свежая и прелестная, как ромашка из поговорки, сегодня утром даже более красивая, чем когда сидела напротив него в ресторане. Но порхающие бабочки-бездельницы всегда привлекательнее пчёл-работяг, напомнил он себе со странной неудовлетворённой ухмылкой.

– Вы свободны сегодня вечером, Джо? – спросил он, как только они выехали на шоссе.

У той ёкнуло сердце. Так, значит, он передумал? Что ж, ещё никто не называл Джо Аббот злопамятной.

– Да, Дэниел, сегодня вечером я свободна, – отозвалась она, с улыбкой поворачиваясь к нему.

– Хорошо, – объявил Дэниел, кивая головой. – В таком случае я прихвачу кое-кого с собой сегодня вечером, чтобы вместе провести уик-энд. Я бы хотел, чтобы вы отвезли нас на обед, в какое-нибудь романтичное место. Розанна предпочитает блюда из креветок, если я правильно помню.

– Розанна? – прошептала Джо, надеясь, что Дэниел не заметил, как «Эсмеральда» слегка вильнула в сторону. – Блюда из креветок, вы говорите?

– Именно. Блюда из креветок. Знаете, такие маленькие, живут в океане. Есть предложения?

У Джо имелось несколько предложений, но ни одно из них нельзя было произнести вслух. Она бросила взгляд в зеркало заднего вида: на лице Дэниела сияла самодовольная усмешка. Джо прищурила глаза, быстро прокручивая в голове варианты возможных последствий, если она сейчас вышвырнет этого Куинна на обочину дороги и оставит его там.

Управляющий банком позвонил вечером в четверг и сообщил, что благодаря контракту с Куинном её заявление о ссуде вот-вот подпишут. Она бы потешила свою гордость, выкинув Дэниела из машины, но в то же самое время ей бы пришлось распрощаться с желанием приобрести второй лимузин. Однако Джо, считая себя независимой, не могла смириться с мыслью, что Дэниел выходит победителем!… Как же ей поступить в данной ситуации?…

Она, конечно, понимала мотивы его поведения. Она ему понравилась, так же как и он ей. И сейчас Дэниел пытается продемонстрировать, как мало она для него значит, флиртуя у неё под носом с другой женщиной. Жалкое зрелище. Мужчины – будто большие дети, сказала она себе, улыбнувшись. Ну что ж, в эту игру можно играть и вдвоём!

– «Замок Стоуксей» в Ридинге – отличный ресторан, – вежливо предложила она. – Езды примерно сорок пять минут, так что проведёте приятный вечер. Я часто вожу туда пары, и никто никогда не жаловался.

Дэниел сокрушённо вздохнул: он надеялся задеть Джо, а она даже не вздрогнула. Возможно, он преувеличил значение одного-един-ственного ужина при свечах и душещипательного поцелуя. Остаётся ещё Ричи, напомнил он себе, отказываясь признать, что отсутствие ревности у Джо ранило его. Но если он добьётся того, что Джо его возненавидит, то она исчезнет и из жизни Ричи, не так ли?

– «Замок Стоуксей»? – повторил он недоверчивым тоном видавшего виды жителя Нью-Йорка. – Такое претенциозное имя для маленького сельского ресторанчика? Что там есть-то: пушка заводской сборки и пара каминов?

– Ресторан «Замок Стоуксей», – начала Джо, стараясь говорить как можно более спокойно, – представляет собою возведённое в тысяча девятьсот тридцать первом году здание в точном соответствии с реально существующим замком Стоуксей, построенным в тринадцатом веке и до сих пор находящимся на территории графства Шропшир в Англии. Мистер Джордж Бир Хистер, будучи весьма обеспеченным и сумасбродным джентльменом, приготовил его в качестве сюрприза на медовый месяц для своей невесты, скопировав оригинал вплоть до мельчайших подробностей, включая сделанные вручную балки и витражи на окнах. Он расположен на вершине высокого холма на окраине Ридинга, и оттуда на тридцать миль вокруг открывается восхитительный вид.

– Звучит словно рассказ завзятого гида, но будь по-вашему, – проговорил Дэниел, не желая ничего иного, как пересесть на переднее сиденье и задушить Джо… или поцеловать её. Придя к компромиссному решению, он переместился с широкого заднего сиденья на более узкое, находящееся возле самой перегородки. – И как же случилось, что этот огромный замок стал рестораном? Бедняга Джордж потерял всё, что имел, после биржевого краха?

Джо продолжала смотреть на дорогу, не поворачивая головы, и прилагала все усилия, чтобы не замечать пьянящего запаха его одеколона.

– Выяснилось, что невесту Джорджа не особенно интересовали замки, даже со всеми современными удобствами, – вежливо сообщила ему Джо и спросила – А о какой Розанне вы говорили?

– Надо же, какая неблагодарная женщина эта миссис Хистер, – ответил Дэниел, дразняще перебирая пальцами коротко стриженные кудри на затылке Джо, заставив её откинуться назад. – Розанна Филпот. Она модельер. Розанна считает, что Ричи – очаровательный, необыкновенный и весьма умный ребёнок, поэтому она, как правило, появляется всегда с какой-нибудь игрушкой-головоломкой.

– Рада за Ричи, – промолвила Джо, высвобождаясь из рук Дэниела. – И рада за Розанну. Я позвоню управляющему рестораном, как только мы доберёмся до Нью-Йорка. Наверное, вечером нам придётся ехать сразу в Ридинг, если вы не возражаете. Я закажу вам Синюю комнату. Она великолепна.

– Как мило с вашей стороны, – сердито поблагодарил Дэниел. Удивлённо оглядевшись, он спросил себя, как мог настолько забыться, чтобы сидеть позади Джо и ласкать её, словно паж, украдкой ласкающий подол мантии королевы…

– Стараюсь, – сухо отозвалась Джо, наблюдая за Дэниелом в зеркало заднего вида и едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться над расстроенным выражением его физиономии. – Ну а теперь пора кое-что сделать, пока вы не забыли, как сильно меня ненавидите. Руку, Дэниел, – подсказала она, нажимая кнопку, поднимающую стеклянную перегородку, – уберите, а то прищемите!

Все ещё придерживая дверцу «Эсмеральды» со стороны пассажира, Джо поймала себя на том, что провожает глазами удаляющуюся спину Дэниела, входящего через двойные стеклянные двери в здание «Лэнгли Букс» на Шестой авеню.

– Разок вокруг парка, если позволите, дорогая Джо, – услышала она чей-то голос, и неясный силуэт в синем костюме проскользнул мимо неё и расположился на заднем сиденье лимузина.

Она наклонилась над дверцей машины, чтобы получше разглядеть своего неожиданного пассажира.

– Уилбур Лэнгли! – воскликнула Джо, когда он подмигнул ей из салона, помахав рукой в знак приветствия. Она обратила внимание на его безусловно дорогой костюм. – Поздравляю. Вижу, вы официально вступили в ваш синий период. И что же это вы делаете здесь?

– Но, Джо, дорогая, – весело отвечал он, – мне казалось, что я довольно ясно выразился. Я хотел бы прокатиться вокруг парка, конечно. А потом, я думаю, мы смогли бы сделать остановку в «Таверне на лужайке» и выпить чего-нибудь холодненького; Если только вы не предпочтёте вместо этого сбежать со мной на Барбадос, хотя, вообще-то, я не против. Между прочим, – вскричал он, – у меня появилась замечательная идея! Не мог бы я поехать вместе с вами впереди? Знаете, я ещё никогда так не ездил, да и разговаривать было бы удобнее. Конечно, если это не нарушит каких-нибудь водительских правил…

– Как раз такие правила стоят того, чтобы их нарушали, если бы они когда-нибудь и существовали. Кроме того, я свободна до половины шестого. – Джо протянула руку, чтобы помочь Уилбуру выбраться из лимузина, подошла вместе с ним к противоположной дверце, отперла её и распахнула с торжественным поклоном.

Джо направила «Эсмеральду» к парку, остерегаясь сильного движения на Манхэттене; её чувство юмора вернулось к ней после невыносимого молчания, установившегося в кабине после того, как поднялась стеклянная перегородка, разделившая Джо и её раздражённого клиента. Хорошая доза Уилбура Лэнгли будет именно тем лекарством, которое прописал доктор, решила она.

– Как мой зять относится к вам, моя дорогая? – минуту помолчав, спросил Уилбур. – Вчера вечером Ричи было довольно трудно понять по телефону: он всё время запинался и что-то бормотал насчёт того, что его отец запретил упоминать ваше имя в своём присутствии. Что вы с ним сделали – дали ему пощёчину, когда он приставал к вам за ужином?

– Как вы узнали, что мы встречались… ах, да, Ричи вам сказал. Вы двое – хуже старых кумушек, сплетничающих на заднем дворе. Нет, я не дала ему пощёчину.

– Но он к вам приставал, – лукаво вставил Уилбур, удовлетворённо складывая руки на груди. – Я всегда говорил, что у этого парня есть голова на плечах.

– Только до тех пор, пока я её не снесу, – твёрдо парировала Джо, заезжая на стоянку в гараже. – Давайте пройдёмся пешком, Уилбур. Я уже несколько часов за рулём и не хотела бы отвлекаться, пока мы беседуем. Думаю, так будет безопаснее, и я имею в виду не движение на дороге.

Уилбур первым вышел из машины, чтобы помочь Джо выбраться с водительского места, и она не могла не заметить странного взгляда, брошенного на них юным служащим в гараже.

– Спасибо, добрый сэр, – сказала Джо, поворачиваясь, чтобы взять из машины солнцезащитные очки и оставить шофёрскую кепку. – Пойдём в парк?

Несколько минут они шли в дружеском молчании, пока Джо ещё раз обдумывала своё решение посоветоваться с Уилбуром Лэнгли насчёт Дэниела. В конце концов, этот человек – его тесть, хотя сам Дэниел отзывался о нём как о безответственном Питере Пэне. Удастся ли ей рассказать о своих проблемах, не выдавая того, что Дэниел искренне не одобряет поведение Уилбура?

Они остановились послушать джаз-трио, расположившееся со своими инструментами около входа в парк, а потом понаблюдали, как фокусник разыгрывает одного из прохожих, который вызвался помочь ему в представлении. Джо громко рассмеялась, когда Уилбур показал на рассерженную, запыхавшуюся няню, бегущую за своим подопечным по широкому газону.

Наконец Уилбур уговорил её присесть рядом с ним на скамейку, в то время как группа бегунов под руководством длинноногого тренера заняла дорожку.

– Вот бесполезная трата времени и сил, как вы думаете? – спросил Уилбур, кивая в сторону вспотевших, утомлённых людей, трусивших мимо.

– Думаю, гораздо легче было бы просто отказаться от сладкого, – заметила Джо, соглашаясь с ним. – Итак, Уилбур, как там Ричи? Я его не видела с утра среды.

Уилбур откинулся на невзрачную деревянную спинку скамьи, потирая руки.

– Счастлив сообщить, что с ним все в порядке, хотя должен вам сказать, что наш с вами рейтинг в его списке популярности сильно упал. Некий молодой человек по имени Билли Симпсон оккупировал первое место. Я схожу с ума от горя. Думаю, придётся мне приобрести сезонные билеты на бейсбол, чтобы вновь заслужить благосклонность Ричи.

Джо наклонилась и чмокнула его в щеку.

– Ах вы, старый мошенник, вы меня не проведёте: вы рады, что Ричи нашёл себе друга. Не понимаю, почему Дэниел так настроен против вас… то есть…

Джо смущённо затихла. Уилбур ободряюще похлопал её по руке:

– Все в порядке, дорогая. Не секрет, что Дэниел убеждён в моём плохом влиянии на внука. Знаете, может, так оно и есть на самом деле.

Джо сжала его ладонь в своих.

– Ну что ж, Уилбур, можете считать, что вы не одиноки. Дэниел думает, что я тоже оказываю плохое влияние.

– На кого, на Ричи или на Дэниела? Джо улыбнулась: Уилбур быстро всё схватывал.

– Имя Розанна Филпот вам ни о чём не говорит? – спросила она, когда они, встав, неторопливо двинулись по аллее; яркое солнце пригревало им плечи.

– Розанна Филпот? Он решил начать с неё? – изумился Уилбур, протяжно присвистнув сквозь безупречные зубы. – Мальчик в безнадёжном положении, не так ли? Забавно: я предполагал, что он выберет Урсулу. Она, правда, менее умна, чем Розанна, но фигура у неё, как у… ну, неважно. Поздравляю, моя дорогая, и добро пожаловать в нашу семью. Нам очень недоставало свежей молодой крови.

– Постойте, постойте, Уилбур! – воскликнула Джо, останавливаясь. – Вам не кажется, что вы перебарщиваете? Мне Дэниел очень нравится, но мы едва знакомы. Мы просто разговариваем, только и всего. На вашем месте я бы не стала рассчитывать на свадьбу. Кроме того, я не хочу выходить замуж. Я вполне счастлива и так.

– Ну конечно, моя дорогая, – мягко подтвердил Уилбур, беря её под руку, – вы правы, что осторожничаете. В конце концов, вам нет и тридцати, так ведь? У вас ещё много времени. Полагаю, мне придётся передать Ричи, чтобы он отменил оркестр?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Она была очень высокой, очень стройной и очень, очень красивой. С белокурой головы до прекрасных ног она была одета в ярко-красное одеяние, которое не поддавалось описанию и обошлось, наверное, в половину стоимости «Эсмеральды». Если Розанна Филпот – та, с которой мне придётся соревноваться, подумала Джо, скорчив гримасу, то Дэниел, похоже, не пожалел средств, чтобы оставить меня в дураках. К счастью для Джо, её беспокойство быстро испарилось.

Розанна, как скоро поняла Джо, считала себя эмансипированной женщиной. Она пробилась на вершину мира моды своими собственными силами, за исключением двух миллионов долларов «начального капитала», которыми была обязана своему бывшему мужу Финеасу Филпоту, королю картофельных чипсов. Но поскольку она полагала, что их брак можно было сравнить с театром военных действий, то успокаивала себя мыслью, что честно отработала каждый доллар из этих двух миллионов.

Будучи независимой, Розанна, естественно, восхищалась любой женщиной, которая сама распоряжалась своей судьбой, осваивала новые профессии и осмеливалась вторгаться в такие области, где раньше безраздельно господствовали мужчины. Дэниел, намереваясь любой ценой показать Джо, как она ему безразлична, совершил серьёзную ошибку, упустив из виду преданность Розанны феминистскому движению.

– Женщина-шофёр! – воскликнула Розанна, пересекая широкий тротуар, держа Дэниела за руку и подходя к открытой двери лимузина. – Прелестно! Дэниел, ты не говорил мне, что люди из твоей автомобильной службы настолько либеральны, что принимают на работу женщин-водителей.

– На самом деле, мисс Филпот, – вежливо вмешалась Джо, улыбаясь прямо в полыхающие гневом глаза Дэниела, – я не просто шофёр. Я совладелец фирмы «Абботс Аристократ Лимузине». – Запиши это и положи в свой кейс, сказали её глаза Дэниелу.

Розанна отпустила руку Дэниела, чтобы схватить ладонь Джо обеими руками и с энтузиазмом потрясти её.

– Это замечательно! Я преклоняюсь перед вами. Не могу выразить, как меня восхищают самостоятельные женщины, берущие на себя всю ответственность. Пожалуйста, опустите стекло между кабиной и салоном, чтобы вы смогли мне все рассказать по пути в этот замок, о котором говорил Дэниел.

К тому времени, как «Эсмеральда» выехала на шоссе Нью-Джерси, Розанна и Джо перешли уже на «ты», а Дэниел, всеми забытый, дулся на заднем сиденье. Он удостоился единственной хвалебной реплики, когда Розанна поздравила его с тем, что он достаточно уверен в своей мужественности, чтобы нанять женщину-водителя, но большую часть пути его вежливо игнорировали.

Когда они прибыли в «Замок Стоуксей», Розанна спросила у Джо, что она собирается делать, пока они с Дэниелом будут обедать, и Джо объяснила, что у неё вошло в привычку сидеть на кухне с поварами.

– Иногда я пробую что-нибудь из меню, но обычно довольствуюсь пиццей, пока не настанет время ехать обратно, – сказала она Розанне, стоящей во внутреннем дворе замка, вымощенном булыжником, и удивлённой его размерами.

– Но это ужасно! Дэниел! Неужели ты один из тех, кто способен на такую дискриминацию, неужели ты такой шовинист и ретроград? – вскричала Розанна, поворачиваясь к Дэниелу, который вдруг почувствовал себя Саймоном Легри, посылающим маленькую Элизу на замёрзшее озеро.

– Ай-ай-ай, Дэниел, – поддразнила Джо вполголоса, придвигаясь поближе к нему, – и как только ты спишь по ночам, чудовище?

Розанна всплеснула руками и категорично заявила:

– Вот что, Дэниел, я этого не потерплю, слышишь? Отослать Джо на кухню, как какую-то средневековую служанку? Я всё же была лучшего мнения о тебе…

– Да, – нараспев подхватила Джо, качая головой, – мы были лучшего мнения о тебе, Дэниел.

– Тебя все это забавляет, не так ли? – прошипел Дэниел сквозь зубы, с осуждением воззрившись на неё.

– Ты первый начал, приятель, – весело парировала Джо, когда Розанна подхватила её под руку и повела в замок, предоставив Дэниелу выбор, оставаться здесь или следовать за ними.

Джо пропустила первую игру команды в сезоне – так же как пропускала большинство субботних игр – из-за того, что «Эсмеральда» понадобилась в качестве свадебной кареты на свадьбе. Джо ненавидела пропускать игры, но на свадьбах всегда царила такая благожелательная атмосфера, а невесты и женихи были настолько нетребовательными клиентами, что, больше интересуясь друг другом, они совершенно не обращали внимания на её манеру вести машину, и Джо нравилось обслуживать свадьбы.

В воскресенье утром, когда она приехала на мойку машин, чтобы убрать остатки конфетти и риса со стёганой бархатной обивки заднего сиденья, Стив Митчум, тренер команды и владелец мойки, посвятил её в то, что случилось во время игры.

– Билли Симпсон пропустил семь мячей, и это нас практически прикончило, – сообщил Стив, крича во весь голос, чтобы его можно было расслышать сквозь шум пылесоса. – Но ничего страшного: мы проиграли со счётом 10:8 прошлым чемпионам лиги, так что для нас это не так уж плохо. Сезон только начинается.

Пытаясь не выдать себя, Джо осторожно спросила:

– Наверное, игра была настолько тяжёлой, что ни одному из младших игроков так и не удалось выйти на поле?

– Если ты имеешь в виду Ричи Куинна, то – нет, – подмигнул ей Стив, – но он проделал адскую работу со статистическими данными. Этот паренёк складывает в уме быстрее, чем я на калькуляторе. И ещё: у него обалденная память!

– В каком смысле? – осведомилась Джо, удивляясь, почему её сердце наполнилось почти материнской гордостью за Ричи, когда она услышала похвалу Стива.

– Он помнит, сколько подач было у Билли и на какой подаче их питчера он сделал чистый «страйк», – ты просто спрашиваешь, а Ричи все помнит. Как раз я уже сказал Дэниелу: этот парень всегда желанный гость в моём доме!

– Как я сказал Дэниелу, – поправила Джо тихо и поняла, что Ричи повлиял и на неё тоже. – Дэниел там был? – нарочито безразлично спросила она. – Я знаю, у него был гость на выходные, поэтому, скорее всего, не нашлось времени…

Стив пристально посмотрел на неё.

– Ты имеешь в виду ту блондинку? Да, он привёл её с собой. Она заявила мне, что форма у ребят никуда не годится, стала говорить что-то про свободный покрой и про то, как важны естественные движения… Странная женщина, правда? Я очень удивился, увидев Дэниела с ней. Он, кажется, ближе к твоему типу. Джо рассмеялась.

– И какой же это тип, Стив? Ну, скажи, мне интересно.

Стив посмотрел на неё в смущении, потом развёл руками.

– Даже и не знаю, Джо, как бы это выразиться, более реальный, что ли, осязаемый. Да, реальный. И более весёлый. Ты такая весёлая, Джо.

Она полезла в карман джинсов за ключами.

– Это точно, Стив, я такая веселушка. Настоящая бочка смеха. Не хочешь обосноваться у меня?

Стив предупредительно вытянул перед собой руки:

– Эй, Джо! Я женатый человек.

– Доброе утро, Стив. – Джо и Стив обернулись и увидели приближающегося к ним Дэниела, препоручившего свою машину заботам одного из служащих. – Я подумал, помою-ка машину, перед тем как отвезти Розанну обратно в Нью-Йорк. Доброе утро, Джо, – добавил он, как будто только что заметил её.

– Доброе утро, Дэниел, – ответила она больше из любезности, чем из добрых побуждений, садясь за руль. – Ну что ж, Стив, мне пора. Встречаю клиента в нью-йоркском аэропорту в три. Дэниел, я заеду за вами завтра утром.

Она повернула ключ в зажигании прежде, чем Дэниел постучал в боковое окно, привлекая её внимание. Джо опустила стекло.

– Может, нам как-нибудь объединить свои усилия? – спросил Куинн. – Сейчас только девять утра, времени хватит, чтобы отвезти Розанну на Парк-Авеню и успеть до трёх в аэропорт.

Джо попыталась сдержать улыбку – и не смогла. Если это была война, то, похоже, она завоевала Дэниела смехотворно легко. Ясно, что это капитуляция.

– Звучит разумно, Дэниел, – быстро согласилась она. – Подъеду к вашему дому через полчаса.

– Отлично! – обрадованно воскликнул Дэниел. – Я передам Розанне, чтобы она была готова к этому времени. Уверен, вам обеим ещё многое предстоит сказать друг другу, несмотря на то, что вы болтали в течение трёх часов за обедом в пятницу. Теперь у меня будет свободный вечер, чтобы сводить Ричи и Билли Симпсона на тот фильм, который они так хотели посмотреть. Большое спасибо, Джо. Запишите поездку на мой счёт.

Вот так Джо была вынуждена провести два долгих, бесполезных часа, слушая философию жизни Розанны Филпот, пока они ехали в Нью-Йорк под внезапно начавшимся ливнем. И вот так Джо Аббот поняла, что, когда дело доходит до любви и войны, Дэниел Куинн, несомненно, подпишется под старой поговоркой, которая гласит: «На войне и в любви все средства хороши».

Поездка в город в понедельник стала, как впоследствии выразилась Джо в своём дневнике, «законченным, полноценным бедствием с большой буквы Б». Она всё ещё сердилась на Дэниела за его высокомерное поведение накануне, а Дэниел, похоже внезапно переметнувшийся в лагерь феминистов, обращался с ней как с мальчишкой. Он даже дружески потрепал её по плечу, когда садился в лимузин.

Путь на Манхэттен проходил в гробовом молчании, что было более чем приятно Джо, которая не чувствовала себя расположенной к разговору этим утром. Но обратная дорога превратилась в сплошную головную боль, начиная с того момента, как при въезде на шоссе Нью-Джерси прокололась левая задняя покрышка.

Джо осторожно, плавно свернула на обочину и вылезла из «Эсмеральды» осмотреть повреждение. Никакого сомнения, шина выдохлась, как трёхдневная сельтерская вода. Уперев руки в бедра, Джо позволила себе нелестно выразиться по поводу данной ситуации.

– Может быть, я не уловил точно смысл высказывания, – вкрадчиво заметил Дэниел, вылезая из машины и прислоняясь к ней, – но, похоже, покрышка приказала долго жить, да?

Джо повернулась взглянуть на него – Дэниел беззаботно стоял около лимузина, опершись бедром на дверцу, скрестив руки на груди и улыбаясь приводящей в бешенство невинной улыбкой.

– Ох, да заткнись ты! – выкрикнула она, пнув спущенное колесо и от боли запрыгав на одной ноге, потирая кончики ушибленных пальцев. – Если ты произнесёшь ещё хоть слово, Дэниел Куинн, я тебя ударю. Клянусь, я это сделаю! – предупредила Джо сквозь стиснутые зубы, понимая, что бесполезно пинками пытаться что-либо исправить.

– Я только собирался спросить, есть ли у тебя запасное колесо в багажнике, – сказал ей Дэниел, не удержавшись от смешка при виде её затруднений. – У мужчин-водителей оно всегда нашлось бы. И домкрат тоже.

Джо медленно покачала головой, чувствуя, как кровь в жилах начинает закипать.

– Ты был бы в восторге, если бы у меня не нашлось запаски, правда? Ты просто умираешь от желания доказать мне, какой я никчёмный шофёр, с первого дня нашего знакомства. Признайся, Дэниел, ты просто ненавидишь меня за мою самоуверенность, за то, что мне не нужен большой, сильный мужчина, заботящийся обо мне?

Дэниел прижал ладонь к груди, поморщившись.

– Я? Ты считаешь меня таким? Это вы с Розанной так решили? Ты на самом деле думаешь, что я из тех неандертальцев, которые охотятся на зверей за пределами пещеры, пока маленькая женщина поддерживает огонь в очаге? Ты сильно ошибаешься.

– Да уж, конечно, – проворчала Джо, когда огромный трактор проехал мимо, окутав облаком дыма и пыли «Эсмеральду», Дэниела и её самое.

– Ты мне не веришь, не так ли? – спросил Дэниел, когда пыль рассеялась. – Как мне тебя убедить? Ты считаешь меня шовинистом, а я обвиняю тебя в безответственности. По-моему, мы легко можем разрешить обе проблемы.

– Правда? – заявила Джо, удивляясь, как эго она до сих пор полагала, что самая большая опасность, которая может ей угрожать, – это влюбиться в этого человека.

– Именно, – открывая дверцу машины, заверил её Дэниел. – Я могу сейчас снова сесть в машину, показав этим, что считаю тебя равной себе, следовательно, способной сменить колесо так же, как любой мужчина. А ты можешь сменить колесо, доказав мне тем самым, что ты нечто большее, чем просто глупенькая, безответственная девчонка, несерьёзно относящаяся к жизни. Разве не так?

Джо вытаращила глаза.

– Ты… ты собираешься вернуться в машину и позволить мне менять колесо самой? – выдавила она, не веря своим ушам.

– Боишься не справиться?

– Да нет, я могу с этим справиться! – завопила она, перекрикивая шум вечернего потока машин. – Я могу справиться с этим одной левой! Но чёрт меня побери, если я буду поднимать домкратом ещё и тебя вместе с «Эсмеральдой»! Иди-ка посиди на насыпи, пока я не закончу!…

Дэниел улыбнулся и изящно отсалютовал ей, обходя лимузин сзади и располагаясь на траве подле дороги, приготовившись оттуда наблюдать за тем, как Джо будет менять колесо.

– Привет, сестричка. Скучаешь без меня?

Джо влетела в дом, чтобы успеть схватить телефонную трубку. Звонок она услышала, когда устало взбиралась по ступенькам крыльца.

– Энди! – радостно завопила она, её сердце при звуке голоса брата сильно забилось. – Я только вошла. Ты даже не представляешь себе, как я рада тебя слышать!

– Да? А что ж ты не снимала трубку, сестрёнка? Телефон звонил, должно быть, раз десять. Я уж и надеяться перестал. Почему ты не включаешь автоответчик, когда уходишь? Как наши будущие клиенты будут поддерживать с нами контакт? Может, мне прилететь ближайшим самолётом домой и возглавить компанию, пока ты нас не разорила?

– Тебе возглавить компанию? Ха-ха-ха, братишка, – ответила Джо, подтаскивая кухонный стул поближе к телефону, чтобы рухнуть на него всем своим уставшим, ноющим телом. – Ты собираешься возглавить компанию? Ты случайно не имеешь в виду того самого Энди Аббота, который однажды записал нас на три свадьбы в один день?

– Почему ты никогда про это не забываешь, сестрёнка? Мы же выполнили заказ, разве нет? – шутливо прохныкал Энди. – Ну, как там у тебя дела? Что новенького из банка?

Джо бросила взгляд на измазанную машинным маслом блузку, запылённую юбку и поехавшие колготки, потом подняла к глазам руку, чтобы осмотреть три сломанных ногтя, принесённых в жертву, когда менялось колесо.

– У меня? У меня все отлично. Просто замечательно, честно. Лучше не бывает. Окончательное решение банка узнаем через несколько дней, но вроде все нормально.

– Господи, сестричка, не надо пережимать с радостью. – На другом конце провода на мгновение установилась тишина. – Сегодня понедельник, верно? Я тут уже потерял чувство времени, знаешь ли. Сегодня ты возишь Куинна. У тебя с ним проблемы?

Джо ощутила, как слезы разочарования пощипывают уголки глаз.

– Нет, Энди, у меня с ним нет проблем. Просто ты застал меня в неподходящий момент. У «Эсмеральды» спустило колесо по пути домой.

– Бог ты мой, как не повезло. Если бы это случилось, когда с тобой был мистер Куинн, он бы все исправил.

– И ты туда же! – вспылила она. – Ну почему вы, мужчины, думаете, что женщина не может сменить какое-то там проколотое колесо? Ради всего святого, это же не операция на мозге. Это моя работа, и спущенные колеса – её часть, и я, знаешь ли, серьёзно к этому отношусь.

– Ну конечно, Джо. Конечно. Извини, – пробормотал Энди, явно смутившись. – Ну, меня ребята зовут, сестрёнка. Надо бежать. Я тебе ещё позвоню на неделе, ладно? – Не дождавшись ответа Джо, её брат повесил трубку.

Она тоже положила трубку на аппарат и уронила голову на руки.

– Что со мной происходит? – всхлипывая, вздохнула она. – Я сменила дюжину колёс в своей жизни. Почему же меня так расстроило, что Дэниел не помог мне с этим колесом? Что этот мужчина делает со мной? Почему мне хочется, чтобы он не видел во мне женщину, но в то же время обращался со мной как с леди, как с кем-то, кто важен для него? Почему игра, в которую мы играем, больше не забавляет меня?

В тот же вечер, когда Джо собиралась ложиться спать, в дверь кухни постучали.

– Можно мне войти? – спросил Дэниел, когда она отодвинула занавески на застеклённой половине двери, чтобы посмотреть, кто пришёл. Он был одет в свободные брюки и трикотажную рубашку и держал перед собой, как будто защищаясь, небольшой букетик цветов.

Неловкими дрожащими пальцами Джо отперла тугой замок и впустила Дэниела в дом. Придерживая на груди короткий купальный халатик, она отступила на два шага назад, босыми ногами перебирая по холодному линолеуму.

– Привет, Дэниел, – тихо сказала она, злясь на себя за то, что избегает встретиться с ним глазами.

Дэниел бочком протиснулся в кухню, продолжая сжимать в руке букет. Он нервничал, и ему это не нравилось. Джо выглядела восхитительно после ванны, с блестящим носиком и тёмными волосами, свернувшимися вокруг её прекрасно вылепленной головки мягкими влажными локонами. От неё пахло мылом и шампунем, и где-то глубоко в душе у Дэниела зародилось неясное чувство, вскоре полностью его захватившее.

– Я бы уже давно был здесь, но всю дорогу давать пинки самому себе отнимает уйму времени, – признался он, протягивая букет.

Джо наконец посмотрела на него, и Дэниел увидел, как её серые глаза посветлели.

– Это мне? – спросила она слегка охрипшим голосом и робко взяла цветы, прилагая все усилия, чтобы их руки не соприкоснулись. – Я поставлю их в воду.

Дэниел последовал за Джо в гостиную, где она принялась искать вазу.

– Сегодня вечером… – начал он торопливо, стараясь как можно быстрее покончить с извинениями. – Не знаю, что на меня нашло, Джо, честно. Если бы Ричи так поступил с женщиной, я бы спустил с него три шкуры. Пожалуйста, прости меня. Я вёл себя как полный…

– Да. Да, именно так ты себя и вёл, – прервала его Джо. – Но я принимаю твои извинения. Ну вот, – сказала она, опуская цветы в вазу молочно-белого стекла, принадлежавшую ещё её матери, – теперь им необходимо подольше постоять в воде. Извини, пожалуйста.

Дэниел нахмурился и шагнул в сторону, пропуская Джо обратно в кухню. И снова потянулся за ней, как щенок в надежде на ласку.

– Ты представляешь, я купил их в супермаркете. Миссис Хеммингс права: в наше время там продают буквально все на свете.

– Миссис Хеммингс очень милая женщина, – заметила Джо, поставив вазу посередине кухонного стола.

После того как Джо села, Дэниел тоже сел, выбрав место напротив неё.

– Как ты думаешь, мы можем назвать это перемирием, Джо? – Он наклонился над столом и отодвинул вазу, чтобы лучше видеть собеседницу. – Мне кажется, в нашей маленькой войне не может быть победителей. Кроме того, Ричи всё время спрашивает о тебе.

– Я не видела его с прошлой недели, – сказала Джо, и Дэниел заметил, что она не ответила ни «да», ни «нет» на его предложение заключить мир. – Я очень огорчилась, что он спал сегодня утром, когда я заезжала за тобой.

Дэниел кивнул, радуясь тому, что разговор перешёл на более безопасную тему.

– Он провёл весь вчерашний вечер с Билли Симпсоном, а сегодня они вместе с родителями Билли ходили в Херши-Парк. Ричи только недавно вернулся домой.

– Херши-Парк – замечательное место, – уныло заметила Джо. – Все вокруг благоухает шоколадом, и на каруселях очень весело. Ричи и Билли, наверное, здорово повеселились. Я рада за вас обоих.

Дэниел перегнулся через стол и взял ладони Джо в свои, чтобы она прекратила рвать на мелкие кусочки уже вторую бумажную салфетку.

– Они бы никогда не встретились, если бы ты не вынудила Ричи записаться в бейсбольную команду. Если я ещё до сих пор не поблагодарил тебя за это, позволь мне сделать это сейчас.

Он остался сидеть за столом с протянутыми руками, когда Джо внезапно вскочила, чтобы наполнить водой чайник и поставить его на плиту.

– Не стоит благодарности, Дэниел. Я бы сделала то же самое для любого ребёнка. Ты мне ничего не должен.

Распахнувшийся купальный халат Джо почти полностью обнажил её бедра, когда она наклонилась зажечь конфорку, и Дэниел поперхнулся, понимая, что готов наброситься на неё – так он хотел Джо. Память о поцелуе воскресла в нём с новой силой, и ему надо было знать, помнит ли об этом Джо.

Так как она продолжала стоять к нему спиной, ожидая, пока закипит чайник, Дэниел поднялся, обошёл вокруг стола и, подойдя к ней, положил руки ей на плечи.

– Я обидел тебя тогда вечером, да?

– Обидел меня? – произнесла Джо глухо. – Не глупи. Как это ты мог меня обидеть? Надо сильно постараться, чтобы меня обидеть. Я собираюсь выпить чаю. Ты предпочитаешь чай или кофе?

– Джо, – прошептал Дэниел хриплым голосом, заставляя её повернуться к нему лицом, – ты должна понять. Вероника не совершила ничего, кроме того, что заставила меня почувствовать, как мне необходима стабильная, спокойная жизнь. Здорово замечать, что каждая чашка наполовину полная, что каждый пасмурный день всего лишь частично солнечный. Могу поспорить, ты во всём найдёшь хорошее. Вечная оптимистка. Но трудиться в поте лица ради чего-то и потом бросить все из-за случайного каприза, чтобы колесить по стране, как какая-то… какая-то…

– Какая-то безответственная бабочка? Какая-то престарелая фея Динь-Динь? Какая-то вольная цыганка? В чём дело, Дэниел? Только не говори мне, что тебе внезапно не хватило слов.

– Чёрт возьми, Джо, не могла бы ты замолчать и позволить мне высказаться до конца? – крикнул Дэниел, слегка встряхнув её за худенькие плечи. – Ты что, ничего не понимаешь? Ты мне нравишься. Не надо быть большим учёным, чтобы понять, что между нами что-то возникло, с самого первого дня возникло.

Глаза Джо заволокло серой дымкой, когда она дрожащим голосом произнесла:

– Да, Дэниел, я знаю. Но это ничего не меняет. Я не та женщина, которая тебе нужна. Я слишком похожа на Веронику, слишком похожа на Уилбура.

Дэниел прижал её к груди, крепко обняв.

– Ты не имеешь ровным счётом ничего общего с Вероникой. Вероника заботилась только о себе. А ты заботишься об окружающих людях, Джо, может быть, даже слишком заботишься. Никогда больше не говори, что похожа на Веронику.

Джо просто таяла от его слов и от его присутствия.

– Но ещё остаётся Уилбур, – напомнила она, мысленно отхлестав себя по щекам за то, что никогда не может вовремя остановиться. Дэниел был здесь, с ней. Она тоже была здесь, рядом с ним. И когда только она научится затыкать свой большой глупый рот?…

Прижавшись щекой к её волосам, Дэниел закрыл глаза и вспомнил, как Джо призналась, что, возможно, не будет против того, чтобы продать своё дело, ради которого столько работала, и начнёт новую жизнь, как это уже было однажды.

– Тогда вечером ты просто высказала предположение, – рассуждал он, стараясь расставить все точки над «i», – а я вышел из себя. На самом деле ты никогда бы не продала фирму, правда? У тебя было два года, чтобы избавиться от привычки к путешествиям…

Джо отпрянула от Дэниела и гневно уставилась на него; её глаза стали серо-ледяными.

– Ты что же, думаешь, что я так и буду всю оставшуюся жизнь возить людей туда-сюда?

Дэниел терял её – и понимал это.

– Нет, конечно, я вовсе так не думаю, – торопливо произнёс он, безуспешно пытаясь вновь привлечь её к себе. – В один прекрасный день ты выйдешь замуж, и у тебя появятся дети, а если захочешь продолжать трудиться, то устроишься на какую-нибудь более обычную, традиционную работу.

– А на каком основании ты считаешь себя тем, кто знает, что такое «обычная работа»? – выпалила Джо. – Если бы твоя драгоценная Розанна это услышала, то поседела бы. Вот! – Она выхватила цветы из вазы и сунула ему букет, с которого капала вода. – Забирай своё дурацкое мирное предложение и убирайся отсюда!

– С удовольствием! – выкрикнул Дэниел, сжимая мокрые стебельки и поворачиваясь к выходу. Он остановился, нащупав ручку двери, и обернулся к Джо: – Знаешь, не уверен, по какому поводу мы сейчас ссоримся, но я абсолютно уверен в одном: ты сумасшедшая!

Дэниел не проехал и половины пути домой, как осознал, что остался в дураках – во второй раз.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Наступил вторник, принёсший с собой проливной дождь, который шёл весь день. Это избавило Джо от необходимости встречаться с Дэниелом на бейсбольном матче Ричи. Среда была солнечной, и она преподнесла сюрприз, благодаря которому Джо надолго утратила чувство юмора.

Когда она заехала за Дэниелом на работу в половине шестого, предполагая, что состоится ещё одна длинная молчаливая поездка, то познакомилась с его маленькой прелестницей – Маффи Арнстайн.

Маффи была наиболее женственной особой из всех, кого знала Джо, и настолько трогательно-беспомощной, что Розанна Филпот при одном взгляде на неё расхохоталась бы. Одежда её состояла из кружевного шифона, украшенного многочисленными бантами, подчёркивавшими высокую грудь, полные бедра и осиную талию. Её волосы были черны как ночь, а белоснежная кожа и вишнёвые губы напомнили Джо голливудскую Белоснежку.

Хотя они обе были примерно одного роста, Маффи почему-то мгновенно заставила Джо почувствовать себя девочкой-подростком. Если Дэниел искренне верит, что «женское начало» находится в прямой зависимости от размера бюстгальтера, подумала она, тогда Маффи – истинная женщина.

Маффи не просто шла – о нет, она слегка подпрыгивала на каждом шагу, приближаясь к лимузину, цокая высоченными каблуками по тротуару и повиснув на руке у Дэниела с таким видом, будто не представляла себе, как она смогла бы пересечь такую опасную зону без его мужской защиты.

Джо перевела заворожённый взгляд с колыхавшейся груди Маффи на Дэниела, чтобы оценить его настроение. Он был до безумия самодовольным. На его лице от уха до уха красовалась широкая ухмылка, как у маленького мальчика, который нашёл все подарки к Рождеству, спрятанные родителями на чердаке, и Джо подумала, что, если бы у неё в руках сейчас оказалось что-нибудь тяжёлое, она бы шарахнула Дэниела по голове, не раздумывая.

– Сюда, Маффи, – услышала она его предупредительный голос. Он подвёл свою спутницу к «Эсмеральде».

– О, Дэнни! – воскликнула Маффи высоким детским голоском. Джо открыла перед неразлучной парочкой заднюю дверцу. – Не говори мне, что эта маленькая девушка водит такую большую машину! Должна признаться, это впечатляет. Я подумать даже боюсь, чтобы самой сесть за руль. А она будет вести машину всю дорогу до этого прекрасного замка, о котором ты мне рассказывал за ланчем?

– Да, Дэнни, что ты на это скажешь? – спросила тихо Джо, когда Дэниел приблизился к лимузину и оторвался от своей подруги на короткий миг, когда та садилась на заднее сиденье. – Мне везти вас всю дорогу или выкинуть где-нибудь, предпочтительнее с Филлипс-бургского моста в реку Делавэр? Но ты не беспокойся, мальчик Дэнни. Меня терзает смутное сомнение, что дорогая Маффи не утонет.

– Прекрати паясничать, и поехали, – прошипел Дэниел сквозь стиснутые зубы. – Я уже заказал столик в «Замке Стоуксей» на восемь часов. И на этот раз, – зло добавил он, – ты будешь есть на кухне.

– Как прикажете, хозяин, – ответила Джо, касаясь козырька фуражки. – Кстати, – прибавила она, поворачиваясь к водительскому месту, – ты припас для себя кислородную маску? Духи Маффи, должно быть, уже вытеснили весь воздух в салоне.

Дэниел промолчал и, усевшись на заднее сиденье, захлопнул за собой дверцу. Его левая рука немедленно обвила плечи Маффи, которая тут же вцепилась в неё и продолжала держать с упорством пит-бультерьера до тех пор, пока они не прибыли в «Замок Стоуксей» два часа спустя. В голове у него звенело от её непрерывной бессмысленной болтовни, а его самоуважение было втоптано в грязь.

Джо открыла им дверцу, как только лимузин въехал на стоянку на внутреннем дворе; а потом удалилась на кухню, где взобралась на высокий стул и позволила шеф-повару угостить её всеми изысканными блюдами, которые предлагались в меню сегодня вечером.

Дэниел, напротив, не съел ни кусочка. Всё, что он мог делать, – это сидеть за столом напротив Маффи и думать о несчастной Джо, вынужденной ютиться в душной кухне и есть противную пиццу. Возможно, это был самый длинный вечер в его жизни, и он вздохнул спокойно только после того, как поручил Маффи заботам миссис Хеммингс и заперся в кабинете, намереваясь выпить двойной скотч со льдом.

– Чёрт побери! – воскликнул он в темноте, подняв крышку ведёрка для льда. – Вот она, справедливость…

В ведёрке не было ничего, кроме небольшой лужицы тепловатой воды.

В четверг Джо была свободна и пришла на тренировку, но Дэниел только привёз Ричи и тут же уехал вместе с Маффи. Джо проводила глазами исчезающий за углом автомобиль, отказываясь признаться себе в том, что причина её недовольства чисто личная, – просто всё дело в том, что он подводит команду.

– Привет, Джо! – прокричал Ричи, вприпрыжку пересекая внутреннее поле, перчатка полевого игрока свисала с его правой руки. – Папа просил извиниться за него. Он вынужден пропустить тренировку: ему надо отвезти Маффи в Филадельфию к её брату. Господи, да мне слышно, как у неё ветер в голове свистит! Думаю, папа зря теряет время. Пожалуй, мне больше нравилось, когда он всё время работал. Дедушка говорит, он заглушает тоску и чтобы я не волновался. Терпеть не могу, когда дед говорит загадками, но его это развлекает. Вы будете здесь всё время? Тренер Митчум собирается дать мне несколько советов, как играть на внешнем поле.

Джо заверила Ричи, что она свободна целый вечер, а потом похвалила его за то, как хорошо он организовал статистику для команды.

– Я как раз просматривала наши записи, Ричи. Не помню, чтобы они когда-нибудь были в таком отличном состоянии.

– Это интересно, – согласился Ричи, пожимая плечами, как будто его усердие не имело особого значения, – но я лучше буду играть на правом поле. Билли помогает мне с отработкой ударов. Знаете, на самом деле это обыкновенная физкультура. Я имею в виду, что есть сила, действие и противодействие. Суть в том, чтобы найти правильное решение, правильную формулу…

Подняв руки в попытке остановить пространное объяснение, Джо рассмеялась и попросила:

– Пожалуйста, Рич, ты убиваешь всю романтику игры! – И быстро переменила тему: – Ну а как поживает твой дедушка? Я видела его на прошлой неделе в Нью-Йорке, но с тех пор он мог уже улететь в Тимбукту, учитывая его характер…

– Он всё ещё в Нью-Йорке, – сообщил Ричи, помахав Билли, который вылез из автомобиля и направился к внутреннему полю. – Он звал меня в гости, но сейчас у меня просто нет времени. Так что я пригласил его приехать в Сокон-Валли.

– Ты думаешь, приедет? – спросила Джо, стараясь представить себе Уилбура Лэнгли в глубинке.

– Он сказал, что ему надо сначала собраться с силами и духом, но он подумает над моим предложением, – смеясь, ответил Ричи. – Ну вот, – продолжал он, когда Стив Митчум хлопнул в ладоши, собирая команду, – тренировка начинается. Джо, не могли бы вы подбросить меня домой? Мама Билли говорила, что заберёт нас с ним вдвоём, но я так давно не сидел в «Эсмеральде», что…

– С удовольствием, – согласилась Джо, вдруг осознавая, как сильно соскучилась по Ричи, и заверяя себя, что не столкнётся с Дэниелом у него дома: он ведь полностью поглощён Маффи. При этой мысли она поморщилась.

Как только двухчасовая тренировка закончилась, Джо и Ричи поехали в ближайшее кафе-мороженое и провели некоторое время за разговорами и сливочным пломбиром с горячей помадкой, прежде чем направиться домой. Ричи удачно продлил поездку, умолив Джо заехать по пути в местный магазин компьютеров, где он приобрёл новую компьютерную игру. Приближалось время ужина, когда Джо свернула на дорожку перед кирпичным домом в колониальном стиле.

Парадная дверь распахнулась почти в тот же самый момент, и разгневанный Дэниел Куинн сбежал по лестнице, крича:

– Где, чёрт возьми, вы, двое, шлялись? Вы хоть соображаете, сколько сейчас времени? Я успел съездить в Филадельфию и вернуться! Билли Симпсон уже больше часа дома! Я даже намеревался звонить в полицию.

Джо покраснела: она снова выставила себя перед Дэниелом в дурном свете. Но разве могла она знать, что он собирается приехать в Филадельфию, бросить Маффи у её брата, как горячую картошку, и вернуться обратно домой, чтобы продемонстрировать ей, какая она безответственная и беззаботная?

– Я сожалею, Дэниел, – сказала она, торопливо выходя из машины и надеясь спасти Ричи от отцовского гнева. – Это всецело моя вина. Мне надо было позвонить миссис Хеммингс и предупредить, что мы задержимся.

– Нет, тебе не надо было звонить, – прервал Дэниел. – Это был бы логичный, осмысленный поступок. А ты ведь у нас вольная птица, так ведь? Вольные птицы не смотрят на часы и не беспокоятся ни о чём, кроме сиюминутных удовольствий.

– Джо не виновата, папа, – вмешался Ричи и встал перед ней, словно защищая. – Это я настоял, чтобы мы остановились у компьютерного магазина. Не сердись на Джо.

Оба, Дэниел и Джо, воззрились на Ричи, который взял на себя вину, когда спокойно мог бы просто промолчать, и никто из них не нашёлся что сказать. К счастью, в этот момент в дверях показалась миссис Хеммингс и осведомилась, не думает ли Ричи, что он сумеет накрыть на стол с того места, где стоит.

После того как Ричи поспешил в дом, на дорожке на несколько минут воцарилось гробовое молчание, которое в конце концов нарушила Джо:

– Временами мне кажется, что тот Ричи, которого я встретила на Сорок второй улице, и этот, что побежал сейчас помогать миссис Хеммингс, – два совершенно разных мальчика. Ты, должно быть, очень доволен? Сокон-Валли оказался тем самым лекарством, которое прописал доктор. Дэниел? – обратилась она, когда он не ответил.

– Маффи была ошибкой, Джо, – наконец тихо прошептал Дэниел и посмотрел на неё. – И Розанна тоже, но Маффи была хуже. Гораздо хуже. Мне пришлось быстренько отвезти её в Филадельфию, иначе я задушил бы её её же собственными волосами.

Джо почувствовала, как лёгкая волна радости пробежала по её телу, и подавила её.

– Она на самом деле была… э-э-э… другая, если так можно выразиться.

Дэниел фыркнул, покачав головой.

– Меня не называли Дэнни с третьего курса. Я знаком с ней только по вечеринкам у Уилбура. С Розанной тоже. – Он посмотрел прямо в глаза Джо. – У Уилбура странные друзья, не правда ли?

– Но ты ещё не общался с Урсулой, – заметила Джо, вспомнив, как Уилбур упомянул именно это имя, когда они вместе прогуливались по Централ-Парку: он предполагал, что она окажется победительницей.

– Урсулой? – Дэниел в смущении поднял брови. – Ты узнала про Урсулу? Когда разговаривала с Уилбуром? Будь он проклят! И почему он только лезет в чужие дела, а не занимается своими собственными?!

Прислонившись к переднему бамперу «Эс-меральды», Джо успокаивающим тоном сказала:

– Ты и Ричи – это его дела, по крайней мере, Уилбур так считает. Я знаю, что сейчас выхожу за рамки, говоря это, но, Дэниел, может быть, пришло время забыть прошлое и начать жить сегодняшним днём? Твой тесть беспокоится о тебе. Попытайся наладить с ним отношения, вместо того чтобы бессмысленно бороться за любовь сына.

Глаза Дэниела на миг сузились, но потом выражение его лица смягчилось.

– Ты права, конечно. Я всё время осуждал Уилбура за то, как он воспитал Веронику, теперь я дам ему шанс исправиться. Может, он и не типичный седой дедушка, но ему не удастся так сильно влиять на Ричи, если я буду уделять моему сыну достаточно внимания. – Черты его лица снова посуровели. – Но это не даёт ему права вмешиваться в мою жизнь! А именно это он и делает – пытается меня сосватать, не так ли?

– Если ты имеешь в виду то, что он старается свести нас с тобой, то да, я тоже так думаю, – не менее сердито ответила Джо. – Но не волнуйся, Дэниел. Я бы не согласилась на это, даже если бы ты упал на колени и умолял бы меня!

– Тебе пришлось бы долго ждать, прежде чем я хотя бы подумал об этом, – заявил Дэниел, отходя от лимузина. – Мы абсолютно несовместимы, даже в большей степени, чем с Розанной или Маффи.

– Или с Урсулой? – выпалила ему вслед Джо.

– В особенности с Урсулой! – зло отозвался Дэниел. – Женщины меня сейчас не интересуют. Совсем недавно я обрёл сына, и мне этого более чем достаточно. Когда, чёрт возьми, возвращается твой брат?

Слегка сбитая с толку, Джо ответила машинально:

– Энди? В следующий вторник. А что?

– Тогда нам остаётся только завтрашний день и понедельник, – произнёс он странно спокойным тоном. – Начиная со среды, я хочу видеть за рулём Энди. Ясно тебе?

– Как Божий день! – Джо распахнула дверцу машины. – Скажи Ричи «до свидания» за меня, – добавила она, включила мотор и, виляя, вывела «Эсмеральду» на дорогу; шины, сердито визжа на поворотах, отбрасывали в стороны кучки гравия.

К утру понедельника Джо начала подумывать о том, не дополнить ли перегородку, разделяющую салон и кабину водителя (Берлинская стена в миниатюре), рычащими сторожевыми псами.

Высадив Дэниела на Шестой авеню и припарковав «Эсмеральду» в близлежащем гараже, Джо пешком отправилась к Уилбуру Лэнгли, использовав свою улыбку и тщательно сложенные пять долларов как взятку, чтобы швейцар позвонил наверх и узнал, дома ли тесть Дэниела. Он был дома, и Джо поднялась на лифте, крепко сжимая в руках пухлую коричневую папку для бумаг и удивляясь своей смелости.

– Джо, дорогая! – приветствовал её Уилбур, когда двери лифта бесшумно растворились и она ступила на сверкающий паркетный пол. Он расцеловал её в обе щеки, потом взял за руку и оглядел с ног до головы. – Позвольте мне рассмотреть вас. Трудно представить, чтобы вы надевали ещё что-либо, кроме этой нелепой униформы. Но, тем не менее, рискну дать совет: вам надо носить шифон, моя дорогая. Светло-розовый шифон.

– Как Маффи? – спросила Джо, скорчив гримасу.

– Бог ты мой, ну, разумеется, нет! – вскричал Уилбур, выпуская её руки. – Только не Маффи! Несчастное дитя!… Думаю, она подкрашивала губы, когда раздавали мозги. Простите меня. Не могу понять, о чём я думал, сравнивая вас с Маффи Арнстайн. Похоже, я оставлю вашу одежду на ваше усмотрение, хотя надеюсь, что вы найдёте в себе мужество отказаться от красных ботинок. Они больше не в моде, знаете ли.

Джо посмотрела вокруг, восхищённо кивая головой. Вся комната теперь была обставлена в английском стиле кантри, со множеством диванов с бело-синей ситцевой обивкой и гигантским блеклым восточным ковром, скрадывающим любой шум.

– Ваш новый период мне нравится намного больше! – одарила она Уилбура щедрым комплиментом. – Думаю, даже Дэниел одобрил бы.

Уилбур обвёл помещение глазами, как будто видел все здесь впервые.

– У меня есть специальная комната, переделанная в компьютерный зал и спальню для Ричи. Стены там увешаны бейсбольными флажками и портретами Эйнштейна и ещё какого-то бородача – мальчик их очень любит, и, надеюсь, ему будет приятно. Ну а теперь присаживайтесь. Чем могу быть полезен?

Джо опустилась на краешек дивана, стоявшего напротив камина, и крепко прижала к груди папку обеими руками.

– Это безумие, – сказала она, – на самом деле я не должна этого делать… Я вас использую… Мне ужасно неловко…

Уилбур откинулся на мягкие подушки, рассматривая толстую папку.

– Давайте-ка сюда, по-моему, я уже догадался: вы, моя дорогая, написали книгу и теперь хотите узнать моё мнение о ней, да?

Джо удивлённо спросила:

– Как… как вы узнали?

Он протянул руку и взял папку из онемевших рук Джо.

– Шестое чувство, которое у нас, издателей, развивается с годами. Что это? Роман? Фантастика? Ужасы?

– Беллетризованный личный опыт, – наморщив нос, сказала она. – Худшее, что есть на белом свете, – так, по крайней мере, охарактеризовали мою рукопись люди, которым я посылала её на отзыв. Мне уже несколько раз отказывали, в том числе и в «Лэнгли Букс». – Она попыталась забрать папку обратно. – Извините, я не должна тратить ваше время на это, но…

– Но вы рискнули, правильно? – поддразнил он, мягко отводя её руки. – Вы показывали это Дэниелу?

Она покачала головой.

– Дэниел не поймёт, точно. Я немного рассказала ему об этом, но он думает… Ну, если откровенно, он думает, что я немного сдвинутая. Он никогда не даст книге, которая предпринимает попытку легализовать мой стиль жизни, ни малейшего шанса. – Она почти плакала. – Звучит самодовольно, да? Дэниел имеет право на своё собственное мнение.

– Дэниел имеет право быть выпоротым, – твёрдо заявил Уилбур, доставая из кармана белоснежный носовой платок и протягивая его Джо. – Вот. Вытрите глаза. Я прочту вашу книгу.

Джо сквозь слёзы улыбнулась Уилбуру.

– И совершенно честно выскажете своё мнение?

– Это вне сомнений. – Лэнгли отложил папку в сторону. – Ну а теперь, дорогая Джо, поскольку мой зять настолько слеп, что не видит, что у него творится прямо под носом, вашим временем попробую завладеть я. Что вы скажете насчёт ланча в «Плазе»?

– Звучит совершенно восхитительно! – ответила Джо, позволив Уилбуру Лэнгли помочь ей подняться. – Спасибо.

Если туман Карла Сэндберга[5] в Чикаго прокрадывался в город на кошачьих лапках, то туман в Нью-Йорке врывался на грузовике – густой и быстрый, сметающий все на своём пути. Машины медленно двигались по улицам – казалось, весь город сдался на милость плотно затянувшей все вокруг мглы.

В половине шестого, проведя день с Уилбуром, Джо осторожно въехала на стоянку возле здания, где работал Дэниел. Она прищурила глаза, пытаясь разглядеть его на тротуаре. Джо надеялась, что он придёт вовремя, но сомневалась, что они смогут выбраться из города меньше чем через час, учитывая ситуацию на дороге.

Задняя дверца открылась и захлопнулась, прежде чем Джо осознала, что Дэниел отыскал «Эсмеральду» в таком тумане. Он резко постучал в стеклянную перегородку, показывая жестом, чтобы она её опустила.

– Как быстро ты сможешь добраться до международного аэропорта в Аллентауне, Джо? – без предисловий начал он.

– Но разве ньюаркский аэропорт не ближе? – спросила она, хмурясь. – К тому же какой самолёт взлетит в такой каше?

– Никакой, – коротко ответил он. – Нам нужно встретить самолёт, в котором с Восточного побережья возвращается Кортни Блэкмун. Я пообещал Гарри, её агенту, что встречу её и она переночует у меня. Так что, если у тебя нет больше вопросов, думаю, мы можем отправляться. Или ты хочешь, чтобы я вёл машину?

– Нет-нет, машину поведу я, ибо пока не желаю умирать, – усмехнулась Джо. Она решительно подняла перегородку и направила «Эсмеральду» в мешанину из автомобилей и тумана.

Чуть позже, поразмыслив, она пожалела о своём сарказме, так как ей было интересно узнать побольше о Кортни Блэкмун – писательнице, произведениями которой искренне восхищалась.

Не проехали они и сорока миль, как Дэниел снова постучал в разделяющее их стекло.

– Мы на самом деле медленно едем, Джо, – заметил он, наклоняясь так, что их головы сблизились. – Давай взглянем на ситуацию трезво: не пустишь меня за руль? Не потому, что ты водишь плохо, – как я уже говорил, ты действительно выдающийся водитель…

– Спасибо. Мне недавно позволили пройти курсы повышения квалификации. Но я не против того, чтобы сидеть за рулём, Дэниел, – честно призналась Джо, обернувшись и подарив ему всепрощающую улыбку. – Хотя неплохо, когда есть с кем поговорить. И откуда только взялся этот туман! Да ещё такой густой! В прогнозе погоды о нём не предупреждали. Будто мы находимся в Калифорнии, а не в Нью-Джерси. – Она надеялась, что упоминание Восточного побережья заставит Дэниела вспомнить о Кортни Блэкмун.

Так и произошло.

– Именно оттуда Кортни и возвращается, точнее, из Сан-Франциско, – кивнул Дэниел. – Она только что завершила тур рекламной кампании своей новой книги. Ты уже читала её?

Джо покачала головой.

– Все собираюсь купить, но времени не хватает.

– Я дам тебе экземпляр. Уверен, у меня дома есть лишний. Хочешь, Кортни тебе её подпишет? – Дэниел не понимал, почему изменяет самому себе и любезничает с Джо, но разговор о Кортни отвлёк его от желания попросить Джо остановить «Эсмеральду» на обочине дороги, с тем, чтобы он мог перебраться на переднее сиденье и сесть за руль.

– Мне бы очень хотелось, – сказала Джо, включая «дворники», потому что начался дождь и туман уплотнился.

– Чего бы тебе хотелось? – рассеянно спросил Дэниел: все его внимание было приковано к нежному завитку на шее Джо.

– Автограф. Мне бы хотелось получить автограф Кортни Блэкмун, – призналась она.

– Ах да, Кортни, – вспомнил Дэниел о своём лучшем авторе, – она только переночует, а завтра утром улетит в Нью-Йорк.

– Я свободна весь день; если хочешь, я отвезу её. В аэропорту завтра будет давка после сегодняшнего, – дрожащим голосом предложила Джо, почувствовав, как его пальцы легко пробежали по её шее. Почему-то ей стало трудно дышать.

– Думаю, да, – отозвался Дэниел рассеянно. – Джо, – сказал он потом, – впереди стоянка. Притормози.

– Притормозить? – с трудом выдавила Джо.

– Притормози, Джо, – хрипло повторил Дэниел, его губы коснулись бархатистой кожи за её правым ухом, – пожалуйста.

Он открыл дверцу со своей стороны и оказался на широком переднем сиденье ещё до того, как Джо успела заглушить мотор, и заключил её в объятия, прежде чем кто-то из них вспомнил, что на самом деле они друг с другом в размолвке.

Он прижался к ней всем телом, страстно целуя в губы, его сильные и требовательные руки мягко обвили её фигурку. Она закрыла глаза, отвечая на его поцелуй, стук сердца гулко отдавался у неё в ушах, и ей казалось, что она сходит с ума.

– О, Джо, – наконец выдохнул Дэниел, – я не собираюсь больше с этим бороться. Ты можешь уехать на Аляску и вернуться обратно, или покорить на «Эсмеральде» горы в Перу, или задавить президента – мне всё равно. Только, пожалуйста, позволь мне и Ричи следовать за тобой.

Глаза Джо наполнились слезами. Они оба капитулировали, но они оба и выиграли.

– Я не хочу делать что-либо подобное, – сказала она, и это была правда. – Моя чашка стала полной с той минуты, когда я встретила тебя. Моё единственное желание – быть с тобой, и ни с кем другим.

Он слегка отстранил её, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Ты действительно так думаешь, да? Боже мой, ты на самом деле так думаешь! О, Джо! – простонал Дэниел, снова целуя её и сажая к себе на колени.

Через несколько минут, когда антиобледенитель очистил наконец запотевшие окна, Дэниел вывел «Эсмеральду» обратно на шоссе. Джо сидела рядом с ним, уютно прижавшись головой к его плечу.

– Я со школы не обнималась в машине, – сообщила она, потеревшись щекой о его пиджак.

– Но это чертовски неудобно, если хочешь знать моё мнение, да и слишком на виду. Мы оставим Кортни с миссис Хеммингс и можем продолжить у тебя дома, – предложил Дэниел, когда они проехали Филлипсбургский мост и оказались в Пенсильвании, где тумана уже не было. – Нам о многом нужно поговорить.

Джо подняла голову и улыбнулась, глядя ему в глаза.

– О многом поговорить, Дэниел? Ты хочешь сказать, что действительно хочешь поговорить?

Дэниел приподнял бровь и лукаво посмотрел на неё:

– А ты как думаешь?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Джо потеряла ощущение реальности происходящего с той самой минуты, как Дэниел попросил её остановить «Эсмеральду» на придорожной стоянке, и отметила для себя тот удивительный факт, что вместе с Дэниелом готова просто «плыть по течению». Единственное, о чём она сейчас всерьёз подумывала, так это вот о чём: уж не стоит ли ей сделать пластическую операцию, чтобы убрать с лица бессмысленную улыбку, красноречиво свидетельствующую о том безмерном счастье, которое она испытывала в последнее время.

С таким ощущением стоило жить – по-настоящему жить. С ним жили её родители, принимая подобное состояние как само собой разумеющееся. Именно этого так отчаянно потом недоставало отцу, когда умерла её мама, и он так и ушёл в могилу, не восполнив пустоты. Но он всегда желал, чтобы его дети обрели в своей жизни счастье и любовь. Совершенную, всеобъемлющую любовь, из-за которой даже в самые худшие моменты жизнь кажется полной.

Джо не нашла этого чувства, поднимаясь по служебной лестнице в «Рэнсом Компьютере». Она не открыла его для себя, странствуя по стране с запада на восток и с севера на юг. Она не встретила любовь, сидя за рулём «Эсмеральды», разъезжая с пассажирами по их нуждам. Она лишь приобретала опыт и взрослела. И – ошибалась во всём. Оказывается, счастье – это не место на карте, не профессия, не возможность свободно любоваться закатом или есть на завтрак мороженое. Счастье – это любить и быть любимой.

В рукописи, которую она передала Уилбуру, не было ни слова о такой любви, о состоянии полного счастья, ради которого можно вытерпеть любые страдания. Это необычайное, сводящее с ума откровение требует новой книги, нового мира. Мира, который может стать для неё настолько личным, что она не захочет делиться им и впечатлениями от него с кем-нибудь ещё.

Дэниел не сказал, что любит меня, и я ему тоже ещё не сказала этого, но впереди у нас уйма времени. Будут и цветы, и сердечки – неизбежные атрибуты влюблённых, решила она, неохотно убирая голову с его уютного плеча, чтобы поправить причёску. Однако по всему видно, что он не представляет себе жизни без меня, и на данный момент этого вполне достаточно.

– Ах ты, зараза! – громко произнесла Джо, проводя пальцем по распухшей от поцелуя нижней губе.

– Что? – спросил Дэниел, съезжая на дорогу, ведущую к зданию аэропорта. – Кто зараза?

– Зараза? – переспросила Джо в панике. – Я сказала «зараза»? Да нет, я хотела сказать – размазалась. Помада. Моя помада размазалась.

– Твоя помада, мой обожаемый шофёр, совершенно исчезла, – сообщил ей Дэниел лукавым голоском. – Ну а теперь нам надо быстренько отыскать место для парковки – самолёт Кортни должен был приземлиться уже полчаса назад.

– Как она выглядит? – поинтересовалась Джо, когда они торопливо пересекали автостоянку. На каждый размашистый шаг Дэниела она делала по два шажка. – Я хочу сказать, что видела фото на обложках её книг, но они никогда не отражают действительности, так ведь? С ними столько манипуляций проделывают печатники, что любой урод может предстать красавцем.

Дэниел взял её за руку, и они вошли в здание аэропорта. Он замешкался на минуту, решая, в какую сторону идти.

– Кортни легко узнать, Джо. Она явится с кучей багажа, а из ушей и ноздрей у неё будет валить дым.

– Такая темпераментная? – спросила Джо, поправляя фуражку и стараясь перевести дыхание.

– Такая талантливая, – уточнил Дэниел, ускоряя шаг, так как заметил своего лучшего автора сидящей скрестив ноги прямо под табличкой «Не курить» с зажжённой сигаретой в длинных тонких пальцах. Он выпустил руку Джо. – Тебе не придётся долго ждать.– Нам, похоже, повезло: Кортни, по-видимому, не собирается закатывать сцену.

Джо посмотрела через зал туда, где выдают багаж, и сразу узнала Кортни Блэкмун. Если бы даже она никогда не видела её фотографии, узнать Кортни Блэкмун не составляло труда: та выглядела именно как писательница, начиная от модельных чемоданов и кончая обтягивающим фигуру замысловатым чесучовым костюмом цвета слоновой кости в сочетании с тёмно-изумрудной блузкой. Картину экстраординарности довершало облако сигаретного дыма, создавшее серо-голубой нимб вокруг аккуратно уложенных эбонитово-чёрных волос жрицы литературы.

– Вот это да! – восхищённо произнесла Джо. – Да она гораздо больше похожа на героинь своих романов, чем сами героини на себя!…

– Точно, – прошептал Дэниел и помахал писательнице. – Только не слишком на неё набрасывайся, ладно? Кортни терпеть не может поклонников. Привет, Кортни! – обратился он к ней самым жизнерадостным тоном, когда он и Джо остановились рядом. – Долго ждёшь?

– Я никогда не набрасываюсь, – пробормотала Джо, чувствуя себя низведённой до роли юной фанатки рок-звезды. – Хотела бы я знать, как это: набрасываться.

– Дэниел, – холодно промолвила Кортни, поднимаясь во весь рост и оказываясь на добрых полфута выше Джо, которая сначала взглянула на писательницу, а потом перевела взгляд на свои ноги и с унынием обнаружила на них затрапезного вида все те же красные высокие ботинки, – кто твоя маленькая подруга?

Давай, Дэниел, мысленно завопила Джо, умирая от желания дёрнуть его за рукав и подсказать, что надо говорить, скажи ей, кто твоя маленькая подруга. Скажи ей, что мы опоздали потому, что ты полчаса обнимался со мной в лимузине на шоссе Нью-Джерси. Ну же, Дэнни, не стесняйся!

– Это Джо, мой шофёр, – сказал Дэниел, наклоняясь, чтобы поцеловать Кортни в щеку. – Кортни Блэкмун, разрешите представить вам Джо Аббот, – шутливо продолжил он. – Джо, поможешь мне с чемоданами, ладно, а то Кортни и так достаточно долго ждала…

Джо заметила, как левая бровь Кортни слегка приподнялась.

– Твой шофёр? – переспросила она, смотря на Джо как на равную, и протянула ей правую руку, сопроводив сильным рукопожатием. – Очень приятно познакомиться, Джо. У вас, должно быть, весьма интересная жизнь…

Зелёные глаза Кортни, кажется, проникли в самую сокровенную глубь существа Джо и читали у неё в душе. Эта женщина не сделала ничего, просто подержала её за руку, но Джо была убеждена, что писательница узнала всю её жизнь. Джо быстро отняла руку, мечтая о шлеме, который сокрыл бы её голову от рентгеновских глаз Кортни, чтобы та не прочла таким же образом и её мысли.

– Приятно… Очень приятно, мисс Блэкмун, – заикаясь, произнесла она, схватив два небольших чемодана и направляясь к выходу.

Уже дойдя до лимузина, Джо вспомнила, что ключ от багажника остался в кармане у Дэниела. Подавив желание бросить чемоданы на землю и плюхнуться сверху, она заботливо поставила их и повернулась поискать глазами Дэниела. Кортни и он медленно шли в её сторону, смеясь над какой-то только им одним известной шуткой; ладонь Кортни уютно лежала на согнутой руке Дэниела.

– Я могла бы исчезнуть, а этот человек даже не заметил бы, – буркнула Джо. Она не сердилась – вернее, не совсем сердилась. Она чувствовала себя очень обиженной и не понимала, как Дэниел может быть одновременно и холодным, и любвеобильным, сначала страстно целовать её, а в следующую минуту обращаться с ней как с прислугой… – Хорошо ещё, я не призналась ему в любви, – пробормотала она, опираясь на багажник «Эсмеральды». – Он может хотеть меня, но, когда дело доходит до публичного признания, я сразу превращаюсь в его шофёра. Машины с запотевшими стёклами и уединение внутри моего дома – вот все, для чего я гожусь. Ну что ж, если он думает, что я проглочу это, то может катиться к чёрту!

Дэниел поставил тяжёлый чемодан около багажника и вытащил связку ключей, протягивая их Джо.

– Извини, забыл, что они все ещё у меня, – кротко сказал он. – Кортни, позволь мне помочь тебе устроиться на заднем сиденье, через минуту мы тронемся. Что ни говори, у тебя был трудный день.

– Я покажу ему трудный день, – проворчала Джо себе под нос, кладя самый большой чемодан в багажник. – Кортни Блэкмун со своими капризами будет выглядеть игрушечной лодочкой на озере в Централ-Парке по сравнению с тем, что ему устрою я. Тогда вы узнаете, что такое по-настоящему трудный день, мистер Куинн!

– Эй, он тяжёлый, я бы сам справился, – предупредительно прокричал Дэниел, подходя к ней и наклоняясь, чтобы переставить чемодан в угол багажника. Он поднял две сумки поменьше и кинул их рядом с чемоданом. – Надо было подождать.

Глаза Джо сузились, когда она взглянула на него.

– Правда? – спросила она, подбоченившись. – А как долго мне ещё ждать, когда ты представишь меня Кортни Блэкмун? Или это не входит в программу?

Дэниел смутился, и это ясно отразилось на его лице.

– Что ты имеешь в виду, Джо? Я уже представил тебя.

– «Что ты имеешь в виду, Джо?» – пропела она и высоко вздёрнула подбородок. – Я то имею в виду, мистер Куинн, когда я буду представлена не только как твой шофёр? Признайся! У тебя был ещё один приступ безумия там, на шоссе, но теперь ты пришёл в себя, да? Ты мне хотя бы намекни, я пойму.

– О чём, чёрт возьми, ты говоришь?

– Я говорю о том, что ты стыдишься меня, и о чувствах, которые на самом деле испытываешь ко мне.

Дэниел смертельно побледнел, что случалось с ним в тех случаях, когда он был очень сердит, как уже знала Джо. Он наклонился и взял её за плечи.

– Идиотка! – прошипел он. – Всему есть место и время, аэропорт для этого явно не подходит! Всё, что мне хотелось сделать, – это побыстрее увести оттуда Кортни, пока её не заметила пожарная охрана. Ты хочешь обязательств? Ты хочешь официальных заявлений? Я их тебе предоставлю, и ты этого не забудешь. Пойдём-ка со мной!

Джо и опомниться не успела, как уже стояла рядом с открытой дверцей автомобиля и Дэниел объявил громким голосом:

– Кортни Блэкмун, я бы хотел представить вам Джо Аббот.

– Да мы уже знакомы, – вежливо заметила Кортни, улыбаясь Джо улыбкой Чеширского кота. – Или есть что-то, что ты забыл сообщить, Дэниел?

– Да, есть. Как только что напомнила мне Джо, похоже, я забыл упомянуть, что Джо Аббот не только мой водитель, но также наиболее сумасбродная, независимая, несносная и выводящая меня из себя женщина, с какой я когда-либо встречался, – и я от неё без ума.

Джо прильнула к нему, улыбаясь Кортни.

– Дэниел Куинн от меня без ума, – подтвердила она. – Ну, разве он не мил?

Кортни полезла в косметичку и достала узкий золотой портсигар.

– Он совершенно очарователен, – сказала она, поднося к губам сигарету и зажигая её инкрустированной драгоценными камнями зажигалкой. – Если хочешь поцеловать невесту, Дэниел, пожалуйста, сделай это побыстрее. Ну а теперь, если вы сообщили мне то, что я и так уже знаю, и если моя просьба не покажется вам слишком обременительной, мне бы хотелось поехать в какое-нибудь спокойное место и принять горячую ванну.

– Думаю, ты должен верить тому, что говорят в рекламе о Кортни, Дэниел, – заметила Джо два часа спустя, стоя около жаровни и переворачивая при помощи большой лопатки шипящие гамбургеры. – Это в высшей степени приятная женщина.

– А все потому, что она снова начала курить, – объяснил Дэниел, свободно развалившись в плетёном кресле и ощущая странное возбуждение при виде умелых движений Джо, одетой в шорты, короткую майку и огромный фартук, на котором было написано: «Здесь моя кухня, и я готовлю то, что мне чертовски нравится».

– Что общего между курением и поведением? И прекрати взирать на меня с таким вожделением. Ричи тоже тут, помнишь?

– У неё настроение всегда улучшается, когда она поддаётся своему единственному пороку. К тому же сигареты означают, что она готова погрузиться в работу. Согласно мнению Кортни, сигареты помогают творить, ну, что-то вроде стимуляции мозговых клеток. В перерыве между книгами она курить бросает.

– Вот почему все рекламные туры Кортни представляют собой сплошную головную боль, да? Я имею в виду то, что она в простое, и отсюда все вытекающие последствия… – сказала Джо, вкладывая гамбургеры в заранее приготовленные булочки. – Что ж, пожалуй, это неплохо, что она сидит сейчас у себя в комнате и делает наброски своей новой книги… Таким образом, ты получил возможность побыть со мной.

Дэниел взял у неё тарелку, поднёс к носу и с удовольствием вдохнул аромат приготовленного блюда.

– Я также освободился и от миссис Хеммингс, которая ежечасно сообщает о количестве сигаретного дыма на лестнице, зачитывая статистику почище всякого доктора медицины. Поэтому и Ричи со мной, я не хотел подвергать его опасности долгого пребывания с недовольной миссис Хеммингс.

– Ммм, думаю, мне нравится, когда ты в шортах, – заявила Джо, садясь со своим гамбургером на траву, скрестив ноги и прислоняясь спиной к его обнажённой ноге. – Для мужчины у тебя красивые ноги. Прямые, и на них не слишком много волос.

– Ого, по-моему, у нас появилась компания. Веди себя прилично, женщина.

Из-за угла дома появился Ричи – как раз тогда, когда его отец вонзил зубы в гамбургер.

– Ну, конечно, меня не позвали, – шутливо пожаловался мальчик. – Пусть бы я оставался в амбаре, играя с котятами, и умер бы от голода… Бог ты мой, Джо, как вкусно пахнет! – воскликнул он, прихватив для себя полную тарелку. – Ого, и настоящий домашний картофельный салат тоже. Просто классно. Пикник. Можете себе вообразить дедушку, который ест с бумажной тарелки?

– Если только это будет происходить в «Плазе» и рядом с ним будет стоять официант в смокинге… – уточнил Дэниел, заставив Джо подавиться картофельным салатом. Он похлопал её по спине, пока она не прокашлялась. – Джо, кажется, ты говорила, что сегодня вечером по телевизору матч «Филлиз»?

Заговорщический тон его голоса вызвал у неё на лице улыбку.

– Ну да. Вообще-то, он начался десять минут назад. Там играет питчер-левша.

– Правда? – спросил Ричи с набитым ртом. – По-моему, очень интересно, как левши подают кручёный мяч, изменяющий траекторию полёта слева направо, пока он летит через поле. Вот почему они так опасны для отбивающих левшей, понимаете?

– Да, – прервала его Джо, – мы понимаем.

– Я думаю, – начал Ричи решительно, – что если подольше понаблюдаю за их движениями, а потом занесу все данные в мой компьютер, то найду способ, как наиболее рационально действовать во время игры. Не возражаете, если я пойду, посмотрю?

– Будь как дома, – поощрила его Джо. В это время ноги Дэниела передвинулись так, что она оказалась между его колен, словно в колыбели.

– Ну, наконец-то! Я уж думал, он никогда не уйдёт, – с облегчением сказал Дэниел, как только Ричи побежал в дом, прихватив с собой гамбургеры. Мальчик взбежал по ступенькам, и дверь за ним захлопнулась. – Если он всерьёз думает, что сможет побить отличного игрока-левшу с помощью компьютера, то ему требуется такая помощь, которую я ему не смогу обеспечить.

– Да? – Джо обернулась посмотреть ему в глаза. – Я видела, что могут компьютеры, друг мой Дэниел. Ставлю пять баксов, что счёт будет два – четыре, когда он в следующий раз встретится с левшой. И нечего спорить, лучше помоги мне убраться здесь, пока не слишком стемнело.

– Дерзишь, да? И командуешь. Командирша, – задумчиво проговорил Дэниел, оставаясь в прежнем положении. – Может, мне стоит взять Ричи и уехать отсюда, а?

Джо встала и протянула руки к Дэниелу, чтобы помочь подняться и ему.

– Думаю, он будет против, – заявила она, с каждой минутой все больше преисполняясь любви к отцу мальчика. – А теперь иди сюда и поцелуй меня. Я хорошо себя вела с тех пор, как ты здесь, и даже взяла на попечение твоего сына. Ты мне должен, Дэниел Куинн. Пришло время платить по счетам.

– Ах, неужто? – поддразнил он, обнимая Джо за талию и ставя её на одну из скамеечек для пикника. Их глаза оказались на одном уровне, тела прижались друг к другу. Обвив её руки вокруг своей шеи, Дэниел засмеялся и лукаво спросил: – Почему бы тебе не попытаться заставить меня? – Он ощутил, как напряглись его мускулы. – О, Джо!… – выдохнул Дэниел, целиком подчиняясь той власти, которую имела над ним эта маленькая женщина, и привлёк её к себе. Солнце опустилось за деревья, и Дэниел надеялся, что рассвет он встретит рядом с Джо. По-иному он не мыслил своей дальнейшей жизни. Она была всем, чего он хотел. Всем, что ему было нужно. Она ворвалась в его жизнь и в его сердце, и он никогда не позволит ей уйти.

Джо не была столь же независимой, как Розанна, но именно поэтому подходила ему больше. Она не была такой же беспомощно женственной, как Маффи, но она была достаточно женственна для него. Она не была похожа на Урсулу, но на неё никто и не мог (или не должен был) быть похожим. Она не была столь же талантливой, как Кортни Блэкмун, но кому захочется жить с темпераментной писательницей? Только не ему, это уж точно. Никогда.

Нет, Джо не походила на Розанну, или Маффи, или Урсулу, или Кортни. И что важнее всего, она не имела ровным счётом ничего общего с Вероникой.

Она была Джо. Любящей, доброй и покладистой Джо. Свободной духом, щедрой оптимисткой Джо, в которой не было ни капли эгоизма. Она отдавала, не спрашивая, и принимала, не пытаясь связать его обязательствами. И он любил её.

Губы Дэниела прильнули к шее Джо, руки скользнули ей под майку, и Дэниел вдруг застыл на месте, поражённый своей последней мыслью.

Он любил её.

Дэниел Куинн любил Джо Аббот.

– Как вам это нравится?! – Его ладони замерли под свободной хлопчатобумажной майкой Джо. Медленно, с широкой улыбкой на лице он поднял голову и заглянул ей в глаза. – Я влюбился в тебя, – сообщил он, и Джо услышала в тоне его голоса насмешливый оттенок.

– Это что, забавно? – спросила она, и её сердце забилось с ещё большей силой. – В таком случае у тебя извращённое чувство юмора, Дэниел. Тебе это известно?

– Ну почему? Я, нормальный мужчина, уважаемый в своём деле, взял и влюбился в малорослую большеротую женщину-водителя, к тому же игрока в бейсбол, которая носит тёмно-красные высокие ботинки и когда-то была исполнительным директором в компьютерной фирме, а также вела какое-то время бродячий образ жизни. Ах, да. Забыл ещё упомянуть, что её брат хочет стать рок-звездой и снять свой собственный клип на МТВ. Разве это не забавно?…

– А я влюбилась в большую шишку из Нью-Йорка, в издателя, который научился смеяться всего десять минут назад и у которого есть сын-вундеркинд, домоправительница, постоянно упоминающая в разговоре своего покойного мужа, а также тесть, считающий себя Питером Пэном. Ты тоже не подарок, Дэниел Куинн, запомни. Но остаётся один вопрос: что мы собираемся с этим делать?

Дэниел поцеловал её в кончик носа.

– С чем – с этим? С Ричи? С Питером Пэном? Я отказываюсь брать на себя пожизненную ответственность за миссис Хеммингс – мне неважно, как сильно мой сын любит её шоколадное печенье.

– Забудь про печенье. Я имею в виду, что мы собираемся делать с нашей любовью? – Джо прижалась к нему и почувствовала: им овладевает сильное желание.

– Я знаю, что. Но нам придётся сначала удалить ребёнка.

Джо даже задохнулась:

– Эй, Дэнни, ты о чём?

– Слушайте! – донёсся до них с крыльца голос Ричи. Джо, вздрогнув от неожиданности, едва не упала со скамеечки на траву. – Я нашёл! Я уверен, что нашёл! Мне надо срочно поехать домой и занести это в свой компьютер.

– Он нашёл, – тихо сказал Дэниел, удержав Джо на скамье.

– Рада за него, – ответила обречённо Джо, понимая, что нужное настроение исчезло. – Будем надеяться, что он не подглядывал. Думаю, ты можешь меня отпустить, Дэниел, я не упаду.

Ричи сбежал с крыльца на лужайку и остановился, с удивлением обнаружив, что его отец и Джо держат друг друга в объятиях.

– Эй, а чего это вы оба тут делаете?

– Раньше ему не составляло труда ясно выражать свои мысли… – прошептал Дэниел с притворным огорчением, неохотно отпуская Джо.

– И он был гораздо понятливее, – согласилась Джо, поправляя одежду и стараясь успокоиться. – Хотя не думаю, что пройдёт много времени, прежде чем ему всё станет ясно. Лучше помоги мне спуститься, пока он не прочёл нам лекцию по половому воспитанию.

Следующие десять минут они потратили на то, чтобы быстро убрать остатки их пирушки. Ричи побежал к машине, а Дэниел задержался ровно настолько, чтобы договориться с Джо, когда ей завтра утром заехать за Кортни, и сорвать последний торопливый поцелуй.

– Я могу отправить его в летний лагерь, – предложил он, не желая расставаться с Джо. – Вообще-то, я даже подумываю отправить его погостить к Уилбуру на несколько недель. Джо, ты видишь перед собой мужчину, готового на всё!

Она покачала головой.

– Если только ты и Энди отправишь вместе с ним!… Ты не забыл, он завтра приезжает? Куда нам от них убежать? Вряд ли это возможно… Придётся тебе придумать что-нибудь другое.

Дэниел наклонился поцеловать её в последний раз.

– Дай мне время. Я подумаю, – пообещал он и уехал.

Этой ночью Джо улыбалась во сне – ей снилось, что отец и мама пришли к ней в спальню и молча благословили её.

Джо не узнала Кортни Блэкмун, когда на следующее утро та вышла из дома, волоча за собой один из своих чемоданов. Она была одета в поношенные джинсы и тонкую футболку, её роскошные чёрные волосы были небрежно стянуты на затылке в конский хвост. На красивом лице не осталось и следа косметики, и на ногах у неё красовались ярко-зелёные высокие ботинки.

– Уилбур был бы потрясён, – пробормотала Джо себе под нос, выходя из лимузина, чтобы взять у Кортни чемодан. – Доброе утро, мисс Блэкмун, – поздоровалась она, чуть ли не бегом пересекая дорожку. – Давайте я понесу.

– Не надо, Джо, – ответила писательница, спуская чемодан по ступенькам. – И, пожалуйста, зовите меня Кортни. Ричи принесёт остальные два, если сможет оторваться от бесподобных блинчиков с черникой миссис Хем-ингс. Я вышла пораньше, чтобы выкурить сигарету. Миссис Хеммингс не очень-то одобряет это, знаете ли.

– Да, до меня дошли слухи, – сочувственно отозвалась Джо, открывая багажник. – А где Дэниел? Он обычно рано встаёт. – Она осмотрелась, ожидая, что тот вот-вот появится. Ей надо было увидеть его, заглянуть ему в глаза и удостовериться, что вчерашний вечер не был сном.

Спотыкаясь на каждом шагу, в дверях появился Ричи, едва различимый за огромным чемоданом и тяжёлой сумкой.

– Папа разговаривает по телефону с Лондоном, – обратился мальчик к Джо. – Он просил передать вам, чтобы вы ехали без него, но потом чтобы сразу же вернулись за ним сюда. Ах, да, ещё он велел предупредить вас, чтобы вы ехали осторожно. Не хотите поцеловать на прощание меня вместо него? – осведомился он, вытягивая губы.

– За это пробежишь пять кругов по стадиону перед началом сегодняшнего матча, приятель, – предупредила Джо, взъерошивая его шевелюру, когда он прошёл мимо неё к багажнику. – И скажи своему отцу, что я всегда езжу осторожно. Кортни? – пригласила она, открывая дверцу салона.

Кортни покачала головой.

– Я лучше поеду рядом с вами впереди, если вы не против сигаретного дыма. Пожалуй, я сегодня одета не для всего этого богатства, что там у вас сзади…

Женщины непредсказуемы, подумала Джо, закрывая заднюю дверцу и направляясь к передней.

– «Эсмеральда» и я сочтём за честь принять вас здесь.

Кортни устроилась поудобней, пристегнув ремень безопасности, и тут же закурила.

– Отлично, – сказала она, выпуская длинную струю дыма, – тогда поехали. Как серьёзны ваши отношения с Дэниелом?

Её вопрос удивил Джо, но она ответила откровенно:

– Очень серьёзны, по крайней мере, с моей стороны. Я влюблена в этого человека.

– У него были большие проблемы. Но вы уже, наверное, знаете?

– Вероника? Его покойная жена? – мрачно произнесла Джо. – Дэниел рассказывал мне. Все это весьма печально…

– Все это весьма неприглядно, – поправила Кортни, – и все из-за книги.

– Книги? – Джо на мгновенье отвела глаза от дороги, посмотрев в сторону Кортни. – Мне кажется, я вас не понимаю. Дэниел говорил мне, что она погибла в авиакатастрофе. Какое отношение к этому имеет книга?

Кортни, сменив положение, вновь закурила.

– Мне надо бы бросить… пока никотин не погубил меня, – задумчиво пробормотала она, держа сигарету перед собой и пристально глядя на её кончик. – Я пыталась сделать это раз двенадцать, но вот мне в голову приходит новый сюжет, и я снова хватаюсь за пачку. Теперь я собираюсь написать эпопею о трёх поколениях и закончить повествование сбрасыванием бомбы на Нагасаки.

– Кортни, – напомнила Джо, – вы что-то говорили о Веронике…

Писательница погасила сигарету, раздавив её в пепельнице.

– Отвратительная привычка. Верно, Джо, их брак был обречён с самого начала. Вероника была красивой, но до мозга костей испорченной женщиной. Уилбур это видел, благослови его Господь. Он хотел как лучше. Мужчины всегда хотят как лучше.

– Мне нравится Уилбур, – заметила Джо.

– А кому он не нравится? – согласилась Кортни, отправляя в рот мятную таблетку. – Уилбур просто душка. Я думаю, Дэниел женился на Веронике потому, что ему очень нравился Уилбур – забудем о том, что в последнее время у них из-за Ричи испортились отношения. Знаете, Дэниелу вовсе не обязательно было брать в жёны дочь босса. Он и так самый лучший в этом деле, иначе я давно бы покинула «Лэнгли Букс». В издательском бизнесе «верность» не более чем слово из восьми букв, означающее «сделай мне предложение, от которого я не смогу отказаться».

Джо молчала, стараясь сосредоточиться на дороге, пока они пересекали Филлипсбургский мост и въезжали в Нью-Джерси.

– Они могли бы спокойно развестись, если бы не книга. Вероника развлекалась, представляя себя писателем, понимаете? – Кортни повернулась к Джо и поморщилась, качая головой. – Плохо, – её передёрнуло от отвращения, – очень, очень плохо.

– И она хотела, чтобы Дэниел опубликовал её книгу? – спросила Джо, чувствуя, как в желудке у неё растёт ком угрожающих размеров – пожалуй, со скалу на Гибралтаре.

– Почему бы и нет? Уилбур ведь опубликовал её первый опус, – Кортни снова повернулась к Джо, – охарактеризовать который даже словом «плохо» нельзя – слишком высокая оценка. Версия Гражданской войны, дорогая. Уилбур был вынужден скупить весь тираж и послать какой-то нуждающейся стране, где совсем не было никаких книг. Но, думаю, их вернули обратно. Дэниел сказал, что не будет печатать её во второй раз, а Вероника… Что ж, Вероника не восприняла отказ разумно.

Джо почувствовала, что ей становится дурно.

– И что же она сделала?

Щёлкнула, закрываясь, дорогая зажигалка Кортни, и, выпустив новую тонкую струйку дыма, писательница произнесла:

– Она отомстила ему, разумеется. Завела себе любовников, не скрывая этого. Потом пыталась поссорить Уилбура с Дэниелом. Забросила своего сына, клеветала на своего мужа всем, кто готов был её выслушать, и, наконец, погибла в авиакатастрофе, прежде чем Дэниел набрался решимости задушить её собственноручно. С тех пор у писателей не больше шансов приблизиться к нему, чем у снежка в адском пламени. Я имею в виду писательниц. Он хороший человек, Джо, не упускайте его. Я не верю сплетням, но вы мне нравитесь, поэтому я вам все это и рассказала. Ведь вы не пишете книг, правда?

Джо слабо улыбнулась.

– Правда! – ответила она, испытывая непреодолимое желание провалиться сквозь землю.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Мысли беспорядочно путались в голове Джо, когда она свернула на шоссе Нью-Джерси, торопясь обратно. Зачем только она показала свою рукопись Уилбуру?! Почему не смирилась с отказом и не выкинула её в окно, как поступают многие другие авторы? Почему не попыталась хотя бы найти литературного агента, чтобы тот занимался её делами? Да и зачем она вообще написала эту чёртову книгу?… И даже не взяла с Уилбура слово хранить все в тайне… Ну, разумеется, это было бы слишком предусмотрительно, слишком умно, слишком нормально… Нет, она просто дала ему папку и попросила высказать своё откровенное мнение.

Откровенное мнение? Чьё? Уилбура Лэн-гли? Человека, видящего в ней живой ответ на его молитвы о воссоединении Дэниела и Ричи?… Человека, который опубликовал книгу своей дочери, несмотря на то что она была хуже некуда?…

Кого она хочет одурачить? Конечно, Уилбуру понравится её рукопись. Ему ведь нравились кроваво-красные губы длиной в двенадцать футов, намалёванные на стенах его квартиры? Когда дело доходило до женщин – дочерей, предполагаемых невесток или красоток, тянувшихся к нему, – Уилбур был не более объективен, чем трёхлетний ребёнок, оставленный без присмотра в магазине игрушек.

Она лезла из кожи вон, чтобы потешить своё «я», вот что она делала. Надо было с самого начала признаться самой себе, что она хотела знать мнение Уилбура только потому, что его одобрение оправдало бы её уход из «Рэнсом Компьютерс» и двухлетнее цыганское бродяжничание по стране. К тому же Дэниел ведь осудил её стиль жизни, и она искала того, кто признал бы его, этот стиль, и, может быть, даже одобрил…

– И ещё мне хотелось узнать, талантлива ли я, – пробормотала она вслух, и сборщик пошлины на Филлипсбургском мосту бросил на неё странный взгляд. – Мне хотелось, чтобы кто-нибудь потрепал меня по плечу и сообщил, что я новый Дж. Д. Сэлинджер.

Она яростно прибавила газу, направив «Эсмеральду» вниз по туннелю, надеясь и не веря, что швейцар Уилбура ошибся и вышедший на пенсию издатель не уехал из города сегодня утром навестить своего внука «в дебрях Пенсильвании».

Почему Уилбур решил приехать именно сегодня? Может быть, у него не было пока времени, чтобы прочесть рукопись? Возможно. Всё возможно.

Но даже если он её и прочёл, то вполне мог не показать Дэниелу. Потому что, подумала мрачно Джо, выруливая на дорогу, ведущую к дому Куиннов, если он когда-нибудь покажет её Дэниелу – она пропала…

Миссис Хеммингс открыла дверь и покачала головой, сообщив, что Ричи с отцом уже уехали на бейсбольный матч, но мистер Уилбур здесь, если она хочет с ним повидаться.

– Очень приятный человек этот мистер Уилбур, – заметила домоправительница, проводя её в гостиную, – но немного странный. Он всё время включает и выключает лампу и говорит, что не знал, что у нас, в Пенсильвании, есть такие удобства.

Джо улыбнулась, видя вполне понятное смущение миссис Хеммингс, и слегка расслабилась. Она совсем забыла о бейсбольном матче… Но, может, у неё ещё есть время?

– Только не забудьте показать ему задний двор, – посоветовала она, и как раз в эту минуту в комнату вошёл Уилбур, протягивая ей руку для приветствия.

– Дорогая Джо! – воскликнул он, поднося к губам её руку. – Наконец-то хоть кто-то пришёл со мной поздороваться! Дэниела и моего внука нигде не найдёшь. Почему вы не сказали мне, что настолько талантливы? Когда я читал вашу прекрасную рукопись, то плакал, скажу вам честно. Плакал и смеялся.

– «Вы плачете, вы смеётесь – это становится частью вас самих», – процитировала уныло Джо из своей книги. – Но вы ведь не показывали её Дэниелу, правда?

– Дэниелу? – переспросил Уилбур, озадаченно взглянув на неё, когда она обессиленно упала в кресло напротив дивана, где расположился он. – Почему я должен показывать её Дэниелу? Вы моя находка, а не его. Пусть сам ищет себе гения. Вы – моя. Я хочу лично быть вашим редактором.

– Моим редактором? – повторила Джо, ошеломлённая словами Уилбура.

Он перегнулся через кофейный столик и похлопал её по руке.

– Вы думали, я окончательно отошёл от дел, да, моя дорогая? Но нет – время от времени я появляюсь в компании и работаю с немногими, выбранными мною авторами. Книги одного из них сейчас возглавляют список бестселлеров. Вы должны его знать. Это Кортни Блэкмун.

Глаза Джо полезли на лоб.

– Вы редактируете Кортни Блэкмун? Уилбур, я потрясена!

Он откинулся на спинку дивана.

– Не надо так преувеличивать, дорогая. Она всего лишь позволяет мне расставить кое-где запятые и исправить кое-какие синтаксические ошибки. Кортни сама себе хозяйка в «Лэнгли Букс». Но не только она одна мой автор. Сейчас вот у меня появились вы. Поздравляю, Джо Аббот, и добро пожаловать в мою упряжку. Упряжку, если только писателей можно назвать лошадьми.

Джо покачала головой, сначала медленно, потом все энергичнее, в знак решительного отказа.

– Нет, Уилбур! – горячо заявила она. – Я не могу, честно. Я не могу допустить, чтобы Дэниел узнал, что я написала книгу. Он подумает, что я использовала его, чтобы меня напечатали. Я не рассчитывала стать профессиональной писательницей. Просто написала книгу, и все. Может, через пару лет снова попробую, но сейчас…

– Что за нелепость! – нахмурился Уилбур. – Если вы намеревались использовать его, то почему отдали рукопись мне?

Она вскочила и, всплеснув руками, продолжила:

– Да как вы не понимаете: Дэниел решит, что я использовала его, чтобы подобраться к вам! – Джо чувствовала, что находится на грани истерики. – Может, я даже Ричи использовала, чтобы подобраться к кому-нибудь из вас двоих!… Кто знает, что он подумает?… Кортни говорит…

– Кортни? – повторил Уилбур, обнимая её за плечи и стараясь успокоить. – Милая Кортни рассказала вам о Веронике, так? Уверен, она сделала это из лучших побуждений. Кортни никогда не была злючкой. Но я понимаю, почему вы расстроились. Вы уже придумали псевдоним? «Одна на дороге» должна выйти в свет. Это преступление – не публиковать её потому лишь, что вы боитесь того, что подумает Дэниел.

– О, Уилбур! – всхлипнула Джо и уткнулась носом в его шёлковую рубашку. – Как же я все испортила на этот раз!…

Джо уехала домой, не повидав Дэниела. Энди должен был вот-вот прибыть, и она не могла допустить, чтобы её любимый брат не нашёл дома своей сестры. Да и об обеде надо подумать, обречённо вздохнула Джо, понимая, что перед непомерным аппетитом Энди все прочие проблемы просто меркнут.

«Мерседеса» не было на месте, когда она припарковала наконец лимузин напротив дома, а записка, придавленная солонкой на кухонном столе, сообщала, что Энди поехал посмотреть игру в бейсбол и надеется встретиться с ней на стадионе. Пожав плечами, Джо решила сначала приготовить обед, зная, что Энди скоро заявится домой голодный. К тому же это поможет убить время до того, как Дэниел заедет за ней, чтобы отвезти на обед, о котором они заранее договорились.

Энди влетел в дом как раз в тот момент, когда таймер на кухне просигналил, что спагетти готовы, и заключил свою сестру в медвежьи объятия, приподняв её над полом.

– Привет, сестричка! – завопил он ей прямо в ухо. – Черт, как аппетитно пахнет! Скучала без меня?

– Разве Фэй Рей скучала без Кинг-Конга? Разве Тарзан скучал без Читы? Отпусти меня, ты, большая обезьяна, пока спагетти не превратились в кашу. Дай-ка взглянуть на тебя. Похоже, ты стал выше. Что ты мне привёз?

Энди развернул кухонный стул и сел на него верхом.

– Как ребёнок, право слово: «Что ты мне привёз, папочка?» Я привёз тебе бирюзовое ожерелье из настоящей индейской резервации, где мы побывали, но оно ещё в чемодане. Распакуюсь после обеда, ладно?

– Женское?

Энди пожал плечами, потянувшись к салатнице, стоявшей посреди стола, и стащив кусочек огурца.

– Чёрт его знает. Оно голубое. А что случилось с мистером Куинном? Он, похоже, потерял чувство юмора.

Прекратив промывать спагетти в дуршлаге, Джо повернулась к брату и сказала:

– У Дэниела отличное чувство юмора, это просто ты не умеешь шутить… Так что продолжай терзать гитару – вот единственная надежда, которая у тебя осталась.

Зазвонил телефон, и Энди вскочил, чтобы ответить. Он поздоровался и потом только слушал. Через некоторое время брат повесил трубку и снова оседлал стул.

– Это был мистер Куинн. Просил передать, что вынужден отменить вашу встречу сегодня вечером. Вроде бы он должен отвезти своего тестя в город и забрать какие-то документы, про которые забыл. Он говорил как-то странно. – Энди отправил ещё один кусочек огурца себе в рот.

Джо поглядела на приготовленные спагетти и подумала, что этого недостаточно для них обоих, потому что она собиралась обедать не дома. Впрочем, это не имело никакого значения, потому что у неё внезапно пропал аппетит. Оцепенев, она машинально поставила тарелку перед братом и села, чтобы не упасть.

Он не мог узнать! Уилбур не собирался ему рассказывать. Он хотел, чтобы это сделала она сама. Уилбур обещал, поклявшись своим пожизненным членским билетом в Метрополитен-музее. Значит, все рассказал Энди, как это ни ужасно признать.

– Энди, – осторожно начала она, когда он намотал порцию спагетти на вилку и запихнул их в рот, – почему ты решил, что Дэниел потерял чувство юмора? Какой анекдот ты ему рассказал?

Ждать, пока Энди прожуёт, казалось, было выше её сил.

– Не рассказывал я ему никаких анекдотов, сестрёнка, – наконец ответил он. – Ну, это нельзя назвать настоящим анекдотом. Я разговаривал с ним между митингами – кстати, мы выиграли – и просто спросил его, что он думает по поводу твоей книги.

– Ты спросил его, что он думает по поводу моей книги? – выдавила Джо, закрывая глаза и уронив голову на руки. – О, Энди, как ты мог?

– Что ты имеешь в виду: как я мог? Ты сама говорила мне по телефону, что он какой-то там издатель. Почему бы мне его и не спросить? Ну, ты ведь моя сестра, и я тебя знаю. Ты не упустишь своего шанса.

– И сейчас ты решил сделать всю грязную работу за меня, так? Продолжай, – мрачно сказала она.

– Да, в общем-то, нечего больше рассказывать. Я просто спросил его, как ему понравилось твоё правописание. Может, я и не читал твою книгу целиком, но твой «бортовой журнал» прочёл. Ты, наверное, единственный человек на всём белом свете, кто пишет «Нью-Жерси». Дэниел не понял, как это забавно – в смысле правописания, конечно. Он только посмотрел на меня как-то по-дурацки и отошёл к тренеру. Мне везти его завтра или ты сама поедешь?

Вспомнив распоряжение Дэниела, отданное в гневе, но пока не отменённое, – по возвращении Энди должен сменить её за рулём как можно быстрее, – Джо ответила:

– Тебе! – и выбежала из кухни, прежде чем её брат заметил слёзы, которые она не могла больше сдерживать. Всё было кончено. Дэниел её ненавидел. Он имел полное право её ненавидеть! Она не была с ним до конца откровенной. А сейчас уже поздно что-либо объяснять, оставалось только горевать.

Дэниел не удивился, когда на следующее утро увидел за рулём «Эсмеральды», сверкающей белым лаком, Энди. Уилбур, стоявший рядом с ним перед домом, наклонился поближе и насмешливо произнёс:

– Не то чтобы я был из тех, кто при каждом удобном случае шепчет «Я тебе говорил», но… я тебе говорил! Используя народное выражение, ты упустил свой шанс, приятель.

– Спасибо на добром и мудром слове, Уилбур, – отозвался Дэниел. – А теперь, почему бы тебе не заползти обратно в постель, пока солнце не взошло?

Уилбур отступил назад, прижав руку к груди:

– Ах! Ты меня поймал! Я разбит наголову. Но вопрос остаётся в силе: что ты предпримешь относительно моего любимого автора?

– Кортни Блэкмун? А что с ней можно поделать? Засела в квартире на Манхэттене, дымит как паровоз и творит. Ты можешь водить с ней хороводы, а я подожду…

– Не этот любимый автор – я имел в виду Джо, – поправил Уилбур спокойно. – Что ты собираешься предпринять относительно Джо?

Дэниел повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своим тестем.

– Джо – мой автор, если она позволит мне приблизиться хотя бы на десять шагов к её работе.

Уилбур улыбнулся и возразил:

– Вот и нет, сынок. Я открыл её. Джо – мой автор.

Энди, очевидно слышавший их разговор, закрыл дверцу машины, которую держал открытой, и приблизился к собеседникам.

– Почему бы вам просто не распилить её пополам? Тогда каждому что-нибудь досталось бы.

Уилбур взглянул на Энди.

– Полагаю, это брат? Настолько же высокий, насколько она маленькая… – Он протянул руку. – Эндрю? Честолюбивый певец, не так ли? Если вы поёте так же хорошо, как ваша сестра пишет, я могу подыскать вам агента. Кажется, он как-то имел дело с пареньком по имени Спринг… не помню, как там дальше.

Дэниел со смирением наблюдал, как Энди, только что в ярости готовый вызвать на дуэль весь мир, защищая свою сестру, превратился после слов Уилбура в улыбающегося ангелочка.

– Вот и ещё один попался на крючок, – с отвращением пробормотал он, направляясь к лимузину. – Поторапливайтесь, Энди, мне ещё кое-куда надо заехать и кое-кого повидать.

– Ты не должен ехать в город, Дэниел, – крикнул ему вслед Уилбур, – ты должен сейчас ползти к Джо, желательно на коленях.

– В своё время и по-своему я это сделаю. До свидания, Уилбур, – через плечо отрезал Дэниел, садясь в машину. – Постарайся в моё отсутствие не совратить миссис Хеммингс с пути истинного.

– Я не могу.

– Конечно, можешь, сестричка. У нас нет других заказов на сегодняшний вечер. – Энди наступал на свою сестру, вытеснив её из кухни на крыльцо.

Она плюхнулась на качели и начала с раздражением раскачиваться.

– Ну хорошо, тогда я не хочу. Это больше подходит? И что произошло, что он вернулся из Нью-Йорка так рано? – Она гневно посмотрела на брата. – Он привёз с собой Урсулу? – насторожённо осведомилась Джо.

Энди покачал головой.

– Дэниел был один. Ну, послушай, Джо, это всего лишь поездка в «Замок Стоуксей». Ты сто раз туда ездила. Почему и сегодня не съездить?

Она упрямо скрестила руки на груди и продолжала яростно раскачивать старые качели.

– Потому, что я не позволила бы Дэниелу Куинну даже сопроводить меня через дорогу, вот почему. Я не собираюсь везти его и его последнюю пассию в Ридинг! У меня с ним такого договора не было.

Облокотившись на деревянные перила, Энди поднял руку и потёр над левым ухом – явный признак того, что он собирается сказать ей что-то, о чём она и слышать не хочет. В последний раз это было тогда, когда он заявил ей, что намерен стать рок-звездой.

– Но я с ним не договаривалась о таких услугах, не правда ли? – угрожающим тоном спросила она, топнув ногой по крыльцу, чтобы остановить качели.

– Ну, во-об-ще-то… – начал брат осторожно.

– Эндрю Аббот, во что ты меня втянул? – пронзительно завопила Джо, вспоминая, что Энди был единственным, кто подписывал контракт. А у неё до сих пор не нашлось времени, чтобы изучить договор до конца. – Выкладывай все как есть!

Энди набрал побольше воздуха и торопливо заговорил:

– Договор гласит, что у Дэниела имеются некоторые льготы на весь срок действия. Это значит, что он может потребовать шофёра по своему выбору, и контракт аннулируется, если мы не сможем выполнить его пожелание без указания на то серьёзной причины. Вот почему сегодня вечером нам придётся отвезти Дэниела в «Замок Стоуксей» на ужин, и вот почему за рулём придётся сидеть тебе. Если этого не произойдёт, то мы потеряем контракт. Ты говорила, что из банка звонили сегодня и сообщили, что наша просьба о ссуде удовлетворена, так что потерять сейчас Дэниела не в наших интересах. Мы проиграем всю игру. Правильно? – Он поднял руки, чтобы защититься от нападения.

Следующие слова Джо произнесла очень медленно:

– Думаю, что я заболею. Серьёзно заболею. Энди опустил руки.

– Но это ты сделаешь?

– Я сделаю это, – подтвердила она, поднимаясь на ноги с достоинством французского аристократа, идущего на гильотину. – Но Дэниел об этом пожалеет. Господи, как он об этом пожалеет!

– Дэниел отличный парень, Джо. Почему ты его ненавидишь? – спросил Энди в явном недоумении.

– Потому, что у меня нет выбора, – отозвалась Джо, но смысл её реплики до Энди не дошёл – кому дано понять влюблённую женщину?…

«Замок Стоуксей» всегда был красив, но в этот тёплый летний вечер он был красив особенно. Возвышавшиеся на вершине горы башенки озарялись последними лучами заходящего солнца, серые каменные стены и занавешенные окна выглядели приветливо, по-домашнему. Этот замок строился с любовью, с учётом мельчайших деталей. Впечатление производили и огромные, отделанные черным деревом парадные двери, и многочисленные залы, увешанные портретами в полный рост и тяжёлыми гобеленами.

Неважно, сколько раз приезжала сюда Джо, привозя влюблённых, для которых замок служил отличным местом для «выяснения подробностей» за специально сервированным обедом, и счастливые семейные пары, отмечающие годовщины свадьбы, – замок всегда оставался для неё чем-то особенным.

Именно поэтому она пожалела, что рассказала о нём Дэниелу, который с небывалым азартом принялся возить сюда своих женщин, но никогда – её. Поэтому Джо с глубоким огорчением повернула «Эсмеральду» на извилистую дорогу, которая вела к ресторану.

Поездка проходила в безмолвии, Дэниел одиноко сидел на заднем сиденье, выглядя безупречным в своём тёмном костюме и совершенно отрешённым. Он уже ждал её, когда она приехала на Шестую авеню, и, вежливо кивнув в знак того, что можно ехать в Ридинг, забрался на заднее сиденье лимузина.

За длинные, душераздирающие три четверти часа, которые понадобились им, чтобы прибыть в замок, настроение Джо совершало стремительные скачки от гнева к слабым, беспричинным проблескам надежды. Он был один. Значит, встреча назначена в замке? Может быть, настал момент, когда он решил сорвать завесу тайны с Урсулы? Или он сидит там, борясь с угрызениями совести?… Того и гляди, начнёт лепетать извинения за её разбитое сердце…

Безусловно, он знал, что её сердце уже разбито. Не надо быть знатоком компьютеров, чтобы понять, что ему известно об «Одной на дороге» и он сделал для себя ошибочные выводы…

Нет, решила она, Дэниел не торопится приносить извинения – тем более таким милым, глупым, романтическим способом. Он сделает это, не спеша, во всём своём великолепии, а я, его наёмная прислуга, буду сидеть впереди, и на моей дурацкой голове будет напялена эта дурацкая фуражка… Ух, я могла бы сейчас убить его! Но я так сильно люблю его!

– Вы, Джо, сегодня вели машину не так плавно, как обычно, – заметил Дэниел бесстрастно, вылезая из лимузина. Он дождался, пока она выберется с места водителя и подойдёт к его двери, чтобы открыть её перед ним.

– Радуйся, что я не сбросила тебя со скалы, – прошипела она в ответ, сжав губы и видя, как он направился в ресторан, даже не взглянув на неё. Она подождала, пока дверь за ним захлопнется, и только тогда со злостью произнесла: – А теперь, мистер Дэниел Куинн, надеюсь, вам понравится ваш ужин, потому что обратный путь до Сокон-Валли будет долгим!

Боясь, что передумает, Джо дрожащими пальцами уже почти пристегнула ремень безопасности, как ей в окошко постучала одна из официанток.

– Привет, Джо, – поздоровалась она, показывая знаками, чтобы Джо опустила стекло. – Пойдём со мной, мне надо кое-что тебе показать.

– Не сегодня, Джинни, – взмолилась Джо. – Мне пора ехать. Как-нибудь в другой…

– Но это замечательная вещь! Ты должна посмотреть, Джо. На крыше, в одной из башенок. Пойдём, это не займёт и минуты.

Джо вздохнула, вынув ключ из замка зажигания.

– Что там такое, Джинни? – спросила она, следуя за официанткой в ресторан. – Ты что, наконец-то выяснила, где скрывался всё это время Элвис Пресли? Он расположился в одной из секретных комнат в башне? Ты случайно ещё не проверила подвалы – может, там прячется Бадди Холли?

Джинни, преданная поклонница звёзд рок-н-ролла, нервно засмеялась.

– Не говори глупости, – шутливо посоветовала она, взяв Джо за руку и поднимаясь по винтовой лестнице, ведущей на самый верх башни. – Владельцы решили отремонтировать террасу для молодых влюблённых, а я знаю, что тебе хотелось бы посмотреть её, чтобы потом порекомендовать своим клиентам. Слушай, Джо, помнишь ту пару, которую ты привозила сюда в прошлом году, – молодой человек ещё попросил меня бросить обручальное кольцо его подруге в бокал с шампанским? На прошлой неделе они справляли здесь свою первую годовщину. На Рождество у неё будет ребёнок! Правда, здорово?

– Прелестно, – согласилась Джо, изумляясь, почему судьба выбрала такую милую девушку, как Джинни, чтобы мучить её. Она попыталась сменить тему: – А как вы будете подавать сюда, наверх, еду, ведь она может остыть?…

– На лифте, глупенькая, – улыбаясь, ответила Джинни. Она открыла дверь и отступила в сторону, приглашая Джо войти первой.

Джо сделала два шага по плоской, окружённой парапетом крыше и услышала, как дверь за ней захлопнулась. Она повернулась, окликая Джинни, и застыла на месте, когда мужской голос произнёс:

– Я думал, ты уже не придёшь. Иди сюда и присаживайся. Твой луковый суп остывает.

Джо не повернулась, уставившись на закрытую дверь.

– Дэниел? – пробормотала она, закрывая глаза и изо всех сил стараясь не поддаваться ему.

– Он самый, – подтвердил Куинн, подходя ближе и кладя руки ей на плечи. – Согласен, это мальчишеская затея, но она – лучшее, что я мог придумать, чтобы ты пришла сюда ко мне.

– И что, для нас здесь накрыли стол к ужину? – спросила Джо, все ещё отказываясь повернуться.

– Точно, – сказал Дэниел, проводя ладонями по её плечам. – Я заказал для тебя филе-миньон. Мне же сегодня достанется простой пирог.

– Потому, что ты рассердился, когда Энди рассказал тебе, что я написала книгу?

– Нет, моя дорогая Джо. Потому, что я повёл себя по-идиотски, когда Энди рассказал мне, что ты написала книгу. Я, наверное, сошёл с ума. Ты никогда не пыталась использовать меня, чтобы напечатать свою книгу, ты слишком честна, чтобы проделывать что-либо подобное. Мне надо было сразу это понять. В особенности, что касается такой книги, как «Одна на дороге»…

Вот теперь она повернулась. Потому, что Дэниел назвал её «моя дорогая Джо», и ещё потому, что он произнёс название её книги с каким-то особенным теплом.

– Ты прочёл её? – Она посмотрела на него, её серые глаза безмолвно вопрошали: «Тебе понравилось?…»

Дэниел сжал плечи Джо, улыбнулся и кивнул.

– Это наивный, но утешительный взгляд на то, что окружает человека, только начавшего познавать жизнь. Свежесть и невинность светятся в каждом слове, Джо. Твоя свежесть, твоя невинность.

Она проглотила внезапно возникший в горле комок.

– «Вы плачете, вы смеётесь – это становится частью вас самих», – слабо пошутила она; её губы задрожали, глаза наполнились слезами, готовыми заструиться по щекам.

– Мы с Уилбуром подбросили монетку за право издать эту книгу и все те, которые ты напишешь. Два попадания подряд, – сообщил ей Дэниел, нежно стирая у неё со щеки предательскую слезу. – Если ты, конечно, позволишь мне…

– Только попробуй этого не сделать, приятель! – предупредила Джо, упираясь руками ему в грудь. Она знала: перед ней стоял надёжный человек, значивший теперь в её жизни все.

Его следующие слова подтвердили это:

– Я люблю тебя, Джозефина Аббот. Пожалуйста, ради меня, и ради Ричи, и даже – Господи, помоги мне! – ради Уилбура будь моей женой, Джозефина!

Она ответила ему поцелуем, даже не заметив, что Дэниел назвал её Джозефиной.

1

Современный американский рок-певец. – Здесь и далее примечания переводчика.

2

Здесь: сражён (франц.).

3

Игрок бейсбола, подающий мяч.

4

Игрок бейсбола, ловящий мяч.

5

Карл Сэндберг (1878-1967) – американский поэт, в творчестве которого преобладает социальная тематика: см., например, сборники «Стихи о Чикаго» (1916), «Дым и сталь» (1920).