Леонид Матюхин
      КРУГ СЛЕДУЮЩИЙ
      (книга издана под названием "ВОЗМЕЗДИЕ")
      Наталье посвящается
      "...смерть входит в наши окна,
      вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей улицы, юношей с площадей."
      Ветхий Завет ("Книга Пророка Иеремии", 9, ст. 21)
      ГЛАВА 1
      "Хозяин" появляется вновь. Стычка.
      Рассказ свидетельницы.
      - Леша? - прозвучал в трубке знакомый голос.
      - Да. Слушаю. - стараясь сдержать нахлынувшие вдруг эмоции, ответил Леха.
      - Это Лена. ... Извини, я тебя не отвлекаю?
      - Нет-нет. - поспешил заверить девушку Лешка, - Слушаю тебя.
      - Еще раз прости, если я не вовремя. - продолжила девушка, - Но мне нужно повидаться с тобой...
      - А что случилось? - спросил Леха, вспоминая, как каких-нибудь полгода тому назад он звонил Лене и просил о встречах, а она неизменно оказывалась занятой.
      - Ничего особенного. Просто, мы что-то давно не встречались с тобой.
      - Ленка! - Леха постарался вложить в свой голос всю строгость, на какую только был способен, разговаривая с этой девушкой, - Не ври! У тебя все-таки что-то случилось. Давай, выкладывай.
      - Нет, правда ничего. Просто мне подумалось, что мы слишком долго не общались. Вот я и решила позвонить...
      - А откуда у тебя номер моего телефона? Ведь я не живу тут и полумесяца. Да и телефон мне поставили только четыре дня тому назад.
      - Мне его дал Сергей Андреевич. Я позвонила ему, когда в общежитии мне сказали, что ты там больше не живешь.
      - Звонила Сергею? И ты ещё будешь уверять меня, будто ничего не случилось? ... Кончай, Ленка, темнить. Выкладывай, что там у тебя стряслось.
      - Ну правда, ничего. Просто мне очень захотелось тебя увидеть. Лучше сегодня. Леша бросил взгляд на часы. Было начало девятого и на улице уже светили фонари. Снова почему-то вспомнилось, что приблизительно полгода тому назад, когда он предлагал встретиться, у Лены всякий раз неизменно находились причины, чтобы сказаться занятой. Наверняка, должно было случиться что-то достаточно важное, чтобы эта знающая себе цену стройная и красивая девушка соблаговолила разыскивать его, простого старшего лейтенанта спецслужб МВД, и настоятельно просить о встрече.
      * * *
      Прошло более года с того времени, как полковник Сергей Вешнев вернулся в Москву из Примаверска. Отправляясь в этот небольшой южно-русский город к невесте, он естественно не предполагал, что ему придется оказаться в самом центре событий, которым суждено было завершиться смертью любимой, а также неудачной "дуэлью" с бывшим сослуживцем. Кто же мог знать, что старшина Рубец - Сашка Рубец - служивший под его началом в Афганистане, превратится к крупного теневого дельца, стремящегося прибрать к рукам и полностью подчинить себе ни много ни мало как целый город? Кто мог предвидеть, что для достижения поставленных целей бывший старшина-разведчик начнет использовать в мирное время весь арсенал средств современных мафиози, включая подкуп, запугивание и даже убийства? Опасаясь, что в столь коррумпированном обществе, как наше, Рубец избежит заслуженного наказания, Сергей Вешнев решился на нечто вроде "американской" дуэли с бывшим своим подчиненным, но сведение счетов по сути дела так и не состоялось. Вмешались непредвиденные обстоятельства. В результате Рубец скрылся, а Сергей вернулся в Москву, дабы по окончании отпуска вновь окунуться в текучку своей повседневной работы. Но кое в чем Сергею в Примверске несомненно повезло: он познакомился там с человеком, который идеально подходил к работе в подразделении, которым руководил полковник. Леха - Алексей Ветров - будучи по образованию философом, имел за плечами хорошую жизненную школу. В свое время он даже был несправедливо осужден и отбывал срок. Однако отличные физические данные и свойственный ему оптимизм помогли молодому человеку перенести все невзгоды. И теперь Леха работал под началом Сергея в отделе по борьбе с распространением наркотиков. Москва - странный город. Едва ли хоть одна из большинства столиц индустриально развитых стран так притягивает к себе с периферии людей, как наша "белокаменная". И если уж человек получает тут прописку, то его никакими калачами не заставишь потом вернуться в родной город, село или поселок. Лежит ли причина в существенной разнице уровней жизни, в доступе к информации или в своеобразной прелести сушасшедшего московского ритма жизни, можно только гадать. Но факт остается фактом - едва ли есть на карте бывшего Союза хотя бы один небольшой поселок, который мог бы похвастать, что никто из его прежних жителей не пополнил население Москвы. Вот и бывшие примаверцы имели тут чуть ли не целую колонию. Вскоре после того, как Леха получил звание, должность и место в общежитии, он через Лену Земскую, с которой случай свел его в Примаверске, познакомился ещё с несколькими молодыми людьми из родного города, живущими или учащимися в столице. Лена теперь была уже студенткой третьего курса Первого меда. К сожалению, Леша не видел её уже достаточно долго. Как-то так получилось, что вначале они встречались чуть ли не ежедневно. А потом между ними пробежала кошка. Причем кошка невидимая. Во всяком случае Леха теперь даже не мог точно вспомнить, что именно послужило причиной той размолвки, благодаря которой они не общались уже около полугода. Был ли то какой-то каприз избалованной мужским поклонением Лены, или её недовольство тем, что лично он не уделяют ей должного внимания трудно сказать. Во всяком случае, их общение на каком-то этапе внезапно прекратилось, оставив послевкусье взаимного недовольства. Вначале Леха переживал изменение к себе отношения Лены. Он пытался не думать о девушке. Это было далеко не просто. Он старался переключить мысли на что-нибудь другое. И в этом ему помогала работа. Как нельзя кстати пришлась командировка в Нижний, где он провел вместе с полковником Вешневым и подполковником Калиниченко - никогда не унывающим Костей - около трех недель..
      Леша понимал, что их встречи с Леной все больше привязывали его к девушке. В последнее время она стала занимать в его жизни слишком много места. Да и Лена видела, что Леша начал смотреть на неё глазами влюбленного. И это в известной степени лишало молодого человека того интереса, который она испытывала к нему вначале. Он становился одним из многих, кто с обожанием глядел на нее. И это обожание действовало ей на нервы. Оно лишало их отношения прелести новизны и непредсказуемости. А без них появлялись однообразие и скука. А скуку Лена не переносила, что и дала почувствовать Леше.
      И вот теперь Леха стоял с букетиком голландских хризантем на выходе со станции метро "Красные ворота". И - о чудо! - Лена на сей раз даже почти не опоздала. Ну разве же можно говорить об опоздании, если девушка задерживается на каких-нибудь восемь минут?
      - Слушай, - беря Леху под руку и сразу же увлекая его по тротуару в сторону кинотеатра "Новороссийск", сообщила девушка, - Мне с тобой надо посекретничать, Леш.
      - Я так и понял. - улыбнулся Леха и протянул ей цветы, - Держи.
      - Это мне? - она взяла цветы, - Какая прелесть! Можно, я тебя поцелую?
      - Не подлизывайся. - попытался изобразить строгое выражение лица Леха, но тем не менее щеку подставил.
      - Ты - прелесть. - констатировала девушка, - Вот что значит настоящий друг. Правда?
      - Угу. - без особого энтузиазма подтвердил Леха, которому все-таки хотелось бы быть для неё чем-то большим, - Так что же у тебя все-таки стряслось?
      - А вот что. Слушай. У меня тут есть один знакомый. - Лена теперь шла рядом, глядя себе под ноги, - Некий Виталий Заблоцкий. Виталий Вениаминович. Он бизнесмен. Много читал, путешествовал. Хорошо играет в теннис. И вообще довольно интересный человек. Ему уже за тридцать. Он наш, из Примаверска. Но уже много лет живет в Москве. Папа знает его родителей. Поэтому он иногда заглядывал к нам. А работал он в последнее время в какой-то фирме... кажется русско-испанской. Короче, недавно он позвонил мне и напросился в гости. Сказал, что хочет познакомить нас с очень интересным человеком. А на следующий день - это было два дня тому назад - вечером пришел... Ты не поверишь, он пришел с Рысковцом.
      - С Рыс-ков-цом? - не веря в услышанное, медленно повторил Леха, - Ты говоришь - с Рысковцом?
      - Да. С вашим Рубцом-Рысковцом. Только Виталий представил его Маркиным Евгением Дмитривичем. А может быть - Мартиным... Я не расслышала. И мне показалось, что встреча со мной была для Рысковца не меньшим сюрпризом, чем для меня его визит. Скорее всего, он совсем не ожидал увидеть тут своих знакомых. Зная, что моя бабушка - Полякова, он полагал, я думаю, что и я тоже ношу эту фамилию. Но бабушка-то сохранила свою девичью фамилию. А мы все Земские. В любом случае, он делал вид, что не узнал меня.
      - А ты?
      - А что я? Я так растерялась, что только сказала "очень приятно" и потом все время молчала.
      - А как ты полагаешь, для чего они пришли к вам?
      - Спроси что-нибудь попроще. Ни малейшей идеи на сей счет.
      - И когда, говоришь, сколько дней тому назад к вам наведался Рубец? решил уточнить Леха.
      - Шестнадцатого. Позавчера. Но дело не в этом. Видишь ли, сегодня я узнала, что Виталия убили.
      - Как убили?
      - Обычно. Как теперь убивают многих. Расстреляли в подъезде. ... Наверное, завтра об этом ты сможешь прочитать в "Московском Комсомольце".
      - Та-ак. - протянул Леха, - Ладно. И как долго у вас оставались в тот день гости?
      - Да они ушли буквально минут через десять. Рысковец вдруг вспомнил, что ему должны звонить, заверил нас всех в том, что ему было очень, ну просто очень приятно познакомиться с нами, и спешно ушел вместе с Виталиком. ... А на следующий я узнала, что Виталия расстреляли. И я думаю...
      - ...Причина в том, что этот Виталий привел Рысковца в дом, где его знали? Так?
      - Да. - подтвердила Лена, - Мне так кажется.
      - Послушай, Лен. Мне не хочется тебя пугать, но только - следуя твоей логике - Рысковцу было бы целесообразнее устранить тебя и твоих родителей, нежели этого Заблоцкого.
      - Не знаю. Не уверена. - девушка внезапно остановилась и посмотрела назад, а затем продолжила, - Заблоцкий представлял для него опасность, поскольку очевидно знал, где и как его найти. А мы - мы просто увидели его, и только.
      - Ну не скажи. Ведь именно вы, а не Заблоцкий представляете тут для Рубца опасность. Доля Заблоцкого он был просто знакомым или компаньоном, которого можно было даже вот так вот запросто ввести в дом к своим друзьям. Заблоцкий ничего предосудительного не знал об этом Маркине или Мартине. Он не ассоциировался у него ни с чем таким, о чем следует немедленно сообщать в милицию. А вот ты, Ленк, - и он не мог не понимать этого - ты скорее всего должна была рассказать родителям о том, что знала этого человека по Примаверску, знала, что его разыскивает милиция и знала, что у вас он назвался чужим именем...
      - Но я... я нравилась ему. Женщины всегда это чувствуют. Так что я это точно знаю. - Лена заглянула Лехе в глаза, - Пару лет тому назад он довольно часто названивал мне домой. Хотел повидаться. Но он совсем не в моем вкусе, и я каждый раз отказывалась под каким-либо предлогом. ... Кстати, у меня даже должен в записной книжке сохраниться его телефон.
      - Практически наверняка он уже не живет там. Но ты все-таки посмотри. Не исключается, тот номер нам ещё пригодиться.
      - Посмотрю. ... Так вот я и говорю, может быть, он решил не причинять нам зла, поскольку я ему нравлюсь?
      - Ох, Ленка-Ленка... Легкомысленный ты все-таки человек. Да ты пойми, что в данном случае ты имеешь дело с человеком, для которого сентименты не имеют ни малейшего значения. Он, что называется, "деловой человек". Настолько деловой, что в интересах "дела" способен собственноручно убить любого, кто представляет хоть малейшую опасность для его планов. И когда я говорю "любого", я имею в виду именно то, что сказал. Исходя из "высших интересов" такие люди не пощадят и родную мать. ... У вас подъезд охраняется?
      - Нет. Сейчас у нас стоит домофон. А раньше дежурила старушка.
      - Значит, не охраняется. - констатировал Леха, - В подъезде-то хоть светло?
      - Да более или менее. А что?
      - Так, ничего. Давай сейчас позвоним Вешневу, а там посмотрим, что нам делать дальше.
      Все время, пока Леха говорил с Вешневым, Лена стояла рядом с ним в телефонной будке. - Ясно. Тогда до завтра. - попрощался Леха, - Спасибо, передам. И она тоже передает тебе приветы. Счастливо. Он повесил трубку.
      - Тебе приветы.
      - Спасибо. Я догадалась. А что он думает по поводу... моей семьи и Рысковца?
      - Сергей полагает, что ты права. - поделился Леха. - Рысковец все просчитал. Он принял во внимание, что ты могла сразу же после его ухода дать знать в милицию, что видела находящегося в розыске человека. И все. Только это. Больше тебе о нем ничего не известно. Лишь то, что он в Москве. Следовательно, выход на него оставался только через Заблоцкого. Так что устранять теперь тебя и твоих родителей Рысковцу уже не было никакого смысла. А вот что касается твоего Виталия, то его Рубец-Рысковец для себя обезопасил, отправив к праотцам. ... Эй, ты! Поосторожнее, парень! Последняя фраза относилась уже к высокому парню в кожаной куртке и в завязанным на затылке узлом зеленом платке. Он шел им навстречу напару с одетым точно так же вторым амбалом. Только платок у второго был не зеленым, а красным. Проходя мимо, парень с такой силой поддел Леху плечом, так что тот с трудом удержался на ногах.
      - Ишь ты, голосистый какой! - нарочито удивился, останавливаясь, парень, - Давай, хмырь болотный, двигай дальше со своей телкой, а то ведь она потом тебя очень жалеть будет.
      - Пошли, Леш. - потребовала Лена, дергая его за рукав, - Пошли. Не связывайся.
      - Подожди. - Леха осторожно снял руку Лены со своего локтя, - Подожди секундочку.
      - Вот видишь, детка, а ведь он тебя совсем не любит... лживо-сочувствующим тоном заметил парень, - Но ты не печалься, крошка. Мы его сейчас уложим бай-бай, а потом сами немного повеселимся с тобой. О'кэй, киска? Вместо рояля в кустах у нас тут случайно тачка стоит за углом.
      - Отойди, Лен. - попросил Леха, на всякий случай становясь спиной к стене ближайшего дома. Парни меж тем посмеиваясь стали приближаться к нему. "Зеленый платок" шел первым вдоль стены, а "красный" неспеша следовал за приятелем по середине тротуара. Лена растеряно смотрела по сторонам, не зная очевидно, что предпринять. Мимо проходили немногочисленные прохожие, не обращая внимания на двух благодушно улыбающихся молодых людей, по всей видимости повстречавших своего хорошего знакомого. Леха не стал ждать, когда "красный платок" пройдет мимо, и таким образом он окажется между двух противников. Когда "зеленый платок" был приблизительно в полутора метрах от него, Леха сделал навстречу ему быстрый шаг и в ту же секунду правая рука парня взметнулась вверх, явно целя Лехе в лицо. Но нападавший не подозревал, что имеет дело с бывшим кандидатом в мастера по боксу. И рефлексы у бывшего кандидата ещё были достаточно хорошими. Легко уйдя с наклоном от удара, Леха выпрямляясь провел крюк правой, и его противник рухнул как подкошенный. Видя, что на оглушенного приятеля можно не рассчитывать, "красный платок" остановился, оценивая обстановку. Вокруг остановилось несколько человек. Они явно не намеревались разводить дерущихся. Просто людям было интересно поглазеть, чем кончится это бесплатное представление. Меж тем правая рука парня скользнула за пазуху, и тут же вновь появилась из-за отворота куртки с тускло блестевшим в свете освещения ножом. "Осторожно, у него нож." - предупредил голос, явно принадлежащей какой-нибудь сердобольной старушке. Но Леха и сам видел, как медленно приближавшийся к нему парень играет ножом, перебрасывая его из руки в руку. "Красный платок" теперь несколько наклонился и чуть-чуть сгибал широко расставленные ноги в коленях, как бы пружиня на них. Лезвие виднелось у него то в левой, то в правой руке. Показав его, парень заводил руку за спину и держал её там некоторое время, как бы предлагая противнику отгадать, в какой руке окажется нож на сей раз - в той же, что был, или в другой. Леха медленно отступал, выдерживая дистанцию приблизительно одинаковой. Когда в очередной раз левая рука с зажатым в ней ножом пошла за спину, Леха сделал быстрый шаг вперед и носок его ботинка врезался в подбородок парня. Обе руки парня взметнулись вверх, нож ударился о стену за спиной Лехи и со звоном упал на промерзший асфальт. Сам "красный платок" с простертыми вверх руками медленно выпрямился и затем стал быстро оседать, опрокинувшись в конечном итоге на спину. В тот же момент относительную тишину улицы нарушил истошный женский голос: "Милиция! Убивают! Милиция!" Напрасно кто-то пытался урезонить кричащую: "Кончай кликушествовать, дура! Раньше вопить нужно было." Баба продолжала истерично звать милицию.
      - Леш, пошли. - снова потянула Леху за рукав Лена, - Пошли быстрее. С них довольно. В этот момент у тротуара резко затормозила патрульная машина и из неё выскочили двое в форме. Они легко рассекли успевший образоваться круг любопытствующих.
      - Что случилось? - строго спросил высокий лейтенант, оглядываясь по сторонам. Из толпы к нему кинулась сухонькая женщина лет пятидесяти с небольшим и стала кричать, тыча рукой в сторону Лехи:
      - Это вот он. Я видела. Я сама видела. Этот вот, хулюхан. Это он их вот так-вота. Вот этих, значится. - указующий перст показал в сторону лежащего навзничь у бордюра парня, а затем переместился на второго, в зеленом платке, с видимым трудом пытавшегося подняться на ноги. При этом парень был очень похож на пьяного, у которого разъезжаются ноги и которому никак не удается снова найти утраченное равновесие. Толпа стремительно таяла. Вперед вышел похожий на бомжа неопрятно одетый мужик. Было видно, что он изрядно "под мухой".
      - Врет она все. - заявил он, - Врет баба вредная. Эти двое сами напали на парня. - он посмотрел на Леху, - А он их отделал, хорьков с косичками. Эти педики серег себе в ухи навтыкали, так и думают, что им все дозволено. Тот, который вырубленный, так даже с ножом прыгал. ... Он где-то тут валяется... Мужик стал внимательно оглядывать почти опустевший тротуар. Но ножа на нем не было. Видимо, кто-то из зевак прихватил с собой нежданный подарок.
      - Документы. - потребовал лейтенант, обращаясь к Лехе. Однако, когда тот собрался сунуть руку за пазуху, последовала другая команда:
      - Стоять смирно! Не дергайся! Раздался звук передергиваемого затвора. Второй офицер направил ствол автомата на Леху.
      - Документы с собой?
      - С собой. Старший лейтенант Ветров. Отдел по борьбе с наркотиками.
      - Доставай, лейтенант, свои документы очень медленно и осторожно. ... Эй, эй! А ты куда? Стоять! Оклик последовал на попытку "зеленого платка" незаметно ретироваться в сторону. Леха медленно извлек из внутреннего кармана удостоверение и, раскрыв, протянул стоявшему рядом с ним лейтенанту.
      - Все в порядке. - кивнул тот своему напарнику с автоматом, - Он действительно старший лейтенант Вешнев. Второй офицер опустил автомат и подошел к неподвижно лежащему парню в красном платке.
      - Ой, и правда. Я наверное ошиблась. - снова заверещала худая особа, Это они набросились на товарища старшего капитана. А у этого, - она показала на валяющегося парня, - У него сабля была. Во-от такая. - и она широко развела руки. Трудно сказать, был ли "старший капитан" результатом волнения, или женщина хотела таким образом польстить Лехе, но в любом случае она не поправилась.
      - Тьфу-ты! - сплюнул, уходя в ближайшую подворотню, заступившийся за Леху мужик, - "Старший капитан"... Ну бывают же на свете такие дуры...
      - Жив, курилка. - сообщил, распрямляясь, офицер с автоматом, - Сейчас оклемается. ... Эй, подойди-ка сюда! - поманил он к себе парня в зеленом платке. Тот послушно подошел.
      - Расстегни куртку. Парень расстегнулся. Офицер быстрыми профессиональными движениями пробежал по его телу и извлек из внутреннего кармана куртки нож. Раздался щелчок, и из ручки вынырнуло лезвие длиной порядка пятнадцати сантиметров.
      - Зря ты, дружок, с такими игрушками ходишь. - заметил офицер, Показывай документы.
      - Да я его нашел. - заявил парень, - Точно нашел. Минут десять тому назад. А документов у меня с собой нет.
      - Он что-то говорил о тачке за углом. - вмешался Леха, - Может, там у него документы.
      - Да пошутил я! Уже и пошутить нельзя. - пожал плечами парень, - Нет там никакой машины.
      - Постой-постой. А что у тебя там было в правом кармане? Не церемонясь, офицер запустил руку в карман кожаной куртки парня и извлек оттуда автомобильные ключи на брелоке в виде крошечного пистолета.
      - Ключи ты тоже только что нашел? Парень молчал. Офицер протянул ключи своему напарнику и предложил:
      - Посмотри, что тут у него за углом. А мы с товарищем старшим лейтенантом пока загрузим этих субчиков. Но "загружать" их не было никакой необходимости, поскольку начавший приходить в себя "красный платок" уже перевернулся на бок и теперь, тряся головой и поскуливая, отплевывался кровью и зубным крошевом. Когда минут через десять отходивший за угол старший лейтенант вернулся, оба парня уже сидели в патрульной машине.
      - "Восьмерка". - сообщил вернувшийся офицер, - В бардачке действительно права на имя Свиблова Вячеслава Юрьевича и техпаспорт. ... Нужно будет проверить машину. Не перебивались ли номера. - Он немного помолчал и продолжил, обращаясь к Лехе и стоявшей немного в стороне экспансивной любительнице скандалов, - Вам, товарищ лейтенант, и вам, гражданочка, придется проехать с нами.
      - Я тоже с вами. - решительно заявила Лена, - Куда садиться?
      - Сделаем так. - решил офицер, - Товарищ лейтенант поедет со своими "крестниками", ну а уж гражданочек ты, Коль, повезешь на "восьмерке" Свиблова.
      * * *
      Из милиции Лена позвонила своим родителям и предупредила,
      что задержится. К счастью, от них требовалось не многое и освободились они довольно быстро. После того, как Леха написал объяснительную, и были запротоколированы свидетельские показания Лены и второй свидетельницы, молодые люди вместе с немолодой женщиной, с явным удовольствием игравшей роль свидетельницы, вновь вышли на улицу. Близилась полночь. Улицы были практически безлюдны. Большинство москвичей спало, восстанавливая силы перед очередным рабочим днем. При полном безветрии начинался легкий снежок и редкие крупные снежинки медленно опускались, красиво кружась в свете уличных фонарей.
      - Нужно бы поймать машину. - заметил Леха, - а то твои, Лен, наверное уже с ума сходят.
      - Давай вначале посадим на троллейбус нашу спутницу. - напомнила Лена и слегка пожала Лехе руку. Леха ойкнул и непроизвольно вырвал руку.
      - Что такое? - озабоченно спросила девушка, - Больно?
      - Да. Видно опять выбил палец. - поморщился Леха и философски добавил, - Но что делать? За все надо платить, даже за маленькое удовольствие увидеть нахалов наказанными.
      - Да таких вешать надо. - убежденно заявила их спутница, - От них у нас все несчастья. Ни стыда ни совести не осталось у людей. И не боятся ведь ничего. И этим ничего не будет. Отпустят их, и только.
      - Если машина ворованная, могут и не отпустить. - возразил Леха. - И в любом случае они получили сегодня хороший урок. Не думаю, чтобы в дальнейшем у них ещё возникало желание развлекаться подобным образом.
      - Ну не скажите. - возразила женщина. - У меня сын сейчас отбывает срок. Из-за таких, как эти. ... Рос парень как парень, а потом однажды все изменилось. Связался с такими вот, как эти, и вся жизнь пошла у нас кувырком... История Славы, сына их попутчицы, сводилась приблизительно к следующему. Живя вдвоем с матерью, мальчик рос на удивление спокойным и уравновешенным ребенком. Неплохо учился и охотно занимался спортом. Несколько поздно, уже в восьмом классе, увлекся боксом и скоро начал показывать неплохие результаты. Потом по совету друзей пошел в механический техникум, где продолжал отдавать дань своему увлечению. Теперь он принимал участие в районных и городских соревнованиях и стал в техникуме личностью популярной. Ему звонили девчонки. С ним хотели дружить, его звали в компании. И мальчишка стал меняться на глазах. Он почувствовал себя большим человеком, которому дозволено многое. Учась на последнем курсе, он избил в туалете преподавателя физкультуры, который сделал ему перед тем в коридоре замечание за курение. Может быть, он и не поднял бы на преподавателя руку, не получи замечание в довольно грубой форме и к тому же в присутствии девушки. Но проступок был слишком серьезен, чтобы при разборе случившегося кто-либо обратил тогда внимание на эти второстепенные детали. Парня отчислили и он пошел работать на завод. Тут тоже обратили внимание на его хорошие спортивные данные. Но парень уже озлобился на все и вся и бросился во все тяжкие. У него появились собутыльники, с которыми было легко и весело. И хотя Слава по-прежнему с уважением относился к своей матери, он мог теперь без предупреждения загулять и явиться домой под утро пьяным. Однажды после работы Слава с друзьями зашли в пивной бар выпить по кружке. Рядом с ними за столиком сидела компания студентов - трое ребят и две девчонки. Им было хорошо и весело. И это по всей видимости не понравилось здоровенному детине, оказавшемуся с ними за одним столиком. Вначале он спокойно слушал болтовню, а потом начал провоцировать троих щуплых студентов, вчерашних школьников, на скандал. Присутствие девушек сыграло свою роль. Один из мальчишек не выдержал и ответил задире так, как тот того заслуживал. Последовал удар, и парнишка упал на пол. Два его друга бросились на обидчика, но через доли секунды тоже уже валялись в проходе между столиками. Это было уже чересчур. И когда здоровый парень быстро пошел к выходу, Слава последовал за ним. На улице между ними завязалась драка. И хотя парень явно превосходил Славу по массе и силе ("Он был такой же крупный, как и вы." - оценивающе поглядела на Леху Женщина), Слава имел шансы одержать верх благодаря своему опыту не только боксера, но и уличного драчуна. Они дрались ожесточенно. Вокруг собралась толпа. Образовались даже группки болельщиков, оценивающих достоинства дерущихся и их шансы накаутировать противника. Но в конце концов рассчитывавший на легкую победу и не ожидавший встретить в мальчишке достойного соперника парень вдруг выхватил из кармана нож. Может быть - он и не собирался пускать клинок в ход, а просто хотел попугать Славу. Но юноша, увидевший что дело принимает серьезный оборот, сумел сконцентрироваться и ловким ударом ноги выбил у парня нож. Они вдвоем бросились к упавшему с стороне клинку и что там точно произошло, никто не знает. Только через несколько секунд Слава вскочил, а здоровый парень остался хрипя лежать на асфальте.
      - Парень выжил. - продолжила женщина, - На наше счастье выжил. У него оказалось пробитым легкое. Но моего-то судили... Сейчас ему ещё осталось почти два года... Вот поэтому я и не переношу на дух этих хулюханов. И завсегда пойду показывать против них. Больно уж жизнь они мне попортили. А меня вы извиняйте, товарищ, что вначале я на вас набросилась. Начала-то я ведь не видела. Как вы схлестнулись то есть. Мне потом объяснили, что эти двое на вас напали.
      - Да ничего. Спасибо, что согласились стать свидетелем. - успокоил её Леха.
      - Эх, знали бы вы, чего мне стоила эта история со Славкой! Вы наверное думаете, что я уже старуха. А ведь мне всего сорок два... - и женщина горько усмехнулась, - А жизнь уже прожита. И все хорошее позади. ... Ну да ладно. Спасибо, что проводили. Тут моя остановка. Простите, ежели что не так.
      ГЛАВА 2
      Проблемы Рубца. Тамара. Нападение рекетиров.
      Рубец сидел за письменным столом в удобном кресле и перебирал паспорта. Настроение было неважным. Опять невезуха... Да, получилось совсем не здорово. Угораздило же его согласиться пойти в гости к Земским! Ну кто мог предположить, что этот Виталий собирается познакомить его с сыном Анастасии Федоровны Поляковой и его семьей? Для этого не было никаких оснований. Он никогда прежде не слышал фамилии "Земские". У него не было ни малейших сомнений, что Лена, которая ему действительно нравилась, носила фамилию Полякова. Но он давно уже успел забыть о ней и её существовании. Не в его правилах было тратить по-пусту время. Действительно, пару лет тому назад он звонил внучке всесильной и мудрой Анастасии Федоровны Поляковой. Но и тогда деловые соображения превалировали над мужским интересом к интересной девушке. С женщинами проблем у Рубца никогда не было. Но тут, когда этот Заблоцкий однажды принялся восторженно описывать ему дочку Земских, у Рубца помимо делового интереса к главе семьи дополнительно появилось желание познакомиться и с его очаровательной наследницей. Конечно, это знакомство никак не являлось целью его визита. Для реализации его планов ему нужны были доверительные отношения со служащими крупных банков и с финансистами. А господин Земской работал в весьма солидном банке. Ко всему прочему, как выяснилось, этот ответственный банковский служащий не прерывал связей с родным Примверском. Это тоже было отрадно, поскольку Рубца весьма интересовали и любые новости из этого города. Он не оставлял надежды со временем вновь вернуться туда. Рубец отметил, что Лена зримо повзрослела и действительно превратилась прямо-таки в роскошную красавицу. Хорошо еще, у неё хватило ума не начать распросы и выяснения, почему это её примаверский знакомый Сергей Семенович Рысковец вдруг превратился в Евгения Дмитриевича Маркина. Начни она болтать, ему бы ничего не оставалось, как устраивать в квартире Земских настоящую бойню... А так все завершилось тем, что на обратном пути он напросился к Заблоцкому позвонить по телефону. Когда они вошли в безлюдный подъезд и Виталий подошел к ящикам проверить почту, Рысковец оглушил его ударом по голове. Затем он вытащил пистолет, неспешно протер его, насадил глушитель и всадил в лежащего две пули. Потом снова снял глушитель и вышел из подъезда, предварительно бросив рядом с трупом пистолет. Конечно, оставаться на ставшей в последнее время такой привычной квартире на Кутузовском теперь было опасно. И Рубец на всякий случай срочно перебрался с квартиры, которую знал Виталий Заблоцкий, на одну из оставшихся двух резервных квартир. Хозяева всех используемых им квартир жили за рубежом, а свои квартиры сдавали "надежным людям". Была, правда, ещё одна квартира, а точнее квартирка, которую Рубец приобрел около года тому назад во влившемся в Москву селении Крутицы. Теперь этот район назывался Новокосино. Но эту квартиру он держал на самый крайний случай. Рубец сожалел, что пришлось устранять Заблоцкого. Парень работал в российско-испанской компании, на которую у Рубца были свои виды. Наверное те, кто покупает в магазинах или на мелкооптовых ярмарках спиртные напитки, полагают, что и они при желании и известных финансовых возможностях могли бы заняться импортом спиртного. Но это далеко не так. Прибыльный рынок спиртного давно поделен, и новому влезать в этот бизнес не менее опасно, чем зайти голым в серпентарий и начать потом беззаботно перекатываться с бока на бок по прогретому песку среди кобр, гюрз и прочих гадов. Но Рубец был из тех, кто мог себе позволить отвоевать лакомый кусок понравившегося ему пирога. И в этом он возлагал известные надежды на покойного Виталия. Но - чему быть, того не миновать. Теперь следовало искать иные пути для выхода на привлекательный испанский рынок. Найдя выгодных поставщиков, Рубец смог бы заставить потесниться своих потенциальных конкурентов. Для этого у него были все возможности. Да, с Примаверском ему не повезло. В этом городе при активном участи его бывшего афганского командира Вешнева была разгромлена создававшаяся с большим трудом сеть подпольных необлагаемых налогами предприятий. Там же оказались разогнанными и боевики, с помощью которых взималась дань со всех торгующих и практикующих. Хорошо еще, что помимо Примаверска, представлявшего собою почти идеальную модель фактически полностью управляемого Рубцом города, оставался ещё целый ряд городов и населенных пунктов, по прежнему в большей или меньшей степени подвластных ему. Оттуда шли деньги. А деньги, как известно, должны постоянно находиться в движении. Их следовало отмывать и затем как можно быстрее пускать в оборот. И Москва с её колоссальными потребностями и ресурсами для этих целей представляла собой весьма заманчивый объект. Рубец подвинул к себе телефон и набрал номер.
      - Приветствую. - поздоровался он, - Рысковец. ... Ты, Володя, больше не звони по моему последнему номеру. ... Да, переехал. Запиши мой новый телефон. - он продиктовал семь цифр, - Теперь так. Узнай мне, кто занимается винами. ... Нет-нет, не водка и коньяки, а именно вина. Преимущественно сухие. Кто в частноти везет их к нам из Италиии и Испании. И ещё одно. Выясни, где живет полковник МВД Вешнев Сергей Андреевич, и потом хорошенько ознакомься с его привычками и распорядком дня. ... Да, этого будет достаточно. И никакой самодеятельности! Относительно вин жду информацию завтра к вечеру. Бывай. Едва он повесил трубку, как телефон зазвонил.
      - Да, я. ... Узнал, Лера, здравствуй. С возвращением. ... Как видишь, пришлось срочно перебираться сюда. Тут у меня неожиданная встреча произошла. Случайно столкнулся со знакомой из Примавверска. ... Нет, не знаешь. Но встреча эта мне напомнила о тех, кого ты помнишь. В частности о Сергее Андреевиче Веешневе и Константине Васильевиче Калиниченко. ... Я не сомневаюсь, что помнишь. Да и им наверняка запомнилась эффектная Тамара-Татьяна, сумевшая выбраться из устроенной ими мышеловки... Ну да ладно. Приезжай с докладом о поездке. Жду.
      * * *
      Через час с небольшим Валерия Осадчая, которую в Примаверске её коллеги по подпольному бизнесу знали как Тамару, уже сидела напротив Александра Рубца на уютной кухне просторной квартиры вблизи Центрального Телеграфа. Она с улыбкой посмотривала на своего визави.
      - А ты за ту пару недель, что мы не виделись, вроде бы несколько осунулся.
      - Что делать? - развел руками Рубец, - Наверное, это от тоски по твоему обществу. И от недостатка положительных эмоций. ... Вино? Коньяк?
      - Кофе с коньяком мне сейчас явно не помешает. - ответила, поежившись, молодая женщина, - Я все-таки промерзла, пока добиралась к тебе. Но кофе, позволь, я сварю сама. Она встала и Рубец не без удовольствия скользнул взглядом по её статной фигуре.
      - Так вот, - поставив на комфорку чайник и по-хозяйски обследуя содержимое полки рядом с плитой, продолжила Валерия, - Наши немецкие друзья берутся поставить нам дешевые кондитерские изделия и колбасы. Может быть, продукция будет французского или итальянского производства. Я думаю, это не так важно. Но тебе, Сереж, придется взять на себя санитарный контроль и таможню. Как и остальные члены группы, Валерия Осадчая знала шефа и основателя "фирмы" как Сергея Семеновича Рысковца. Найдя кофе в зернах и кофемолку, она продолжила:
      - Они очень сожалеют о наших примаверских потерях и настоятельно напоминают о своем желании получить от нас партию "Калашниковых".
      - Ладно. Подумаем, как помочь им. А конкретные предложения и прайз-листы обсудим позже. ... Что с гашишем? - поинтересовался Рубец.
      - Нужен новый канал. Если сможешь предложить что-нибудь достаточно надежное, они готовы поставлять столько, сколько мы сможем переварить.
      - Ну, переварить-то мы сможем много, а вот с надежным каналом сейчас сложнее. Но будем думать. ... А вклады наши проверила? Валерия молча бросила на своего шефа выразительный взгляд.
      - Да-да, понимаю. - поспешил продолжить тот, наблюдая, как молодая женщина заливает в джезву кипяток, - Будь что неладно, ты бы сразу с этого начала.
      - Я же сказала тебе, что все в норме. Вот только, позволь заметить, если мы хотим обосноваться тут всерьез и надолго, нам пора задуматься о солидных складских помещениях. И - не мне тебе об этом напоминать - пора собирать "дружину". Москва не Примаверск. Тут такие деньжищи крутятся, такие силы неожиданно пересекаются, что Володиных ребят нам явно не хватит. ... Коньяк в комнате?
      - В холодильнике начатая бутылка. - ответил Рубец, - И не беспокойся, Володина команда существенно пополнилась за эти недели. ... Деньги, Лера, способны творить чудеса. Люди слетаются на них быстрее, чем мухи на мед. А там, где ничего нельзя сделать силой, проблемы достаточно часто решаются деньгами. И при этом на твою сторону охотно переходят те, кто в иной ситуации не задумываясь вбил бы тебе заживо в спину осиновый кол... Принципиальные и непримиримые враги при наличии хороших бабок внезапно превращаются в закадычных друзей и ревностных защитников твоих интересов. Вот и у нас за последнее время появилось немало таких "друзей" и "защитничков". Надеюсь, благодаря их помощи мы скоро сможем похвастать контролем тут над первой мелко-оптовой ярмаркой... Может быть, получим её даже мирным путем. А до того тебе придется на некоторое время превратиться в торговку. Я хочу, чтобы ты устроилась на ярмарку, которую я тебе назову завтра, и немного поработала там. Мне важно найти выходы на тех, кто контролирует продажу вин. А заодно ты изнутри посмотришь, кто там делает погоду. Нам важно заранее представлять себе, куда мы придем и с кем нам придется работать. А заодно проверим, насколько искренни в своих заверениях купленные нами помощники... Рубец замолчал.
      - А кофе у меня удался. - заметила Валерия, - Хочешь, налью?
      - Нет, спасибо. Я лучше выпью коньяку. Взяв бутылку "Мартеля", Рубец не мудрствуя лукаво поднес её к губам и сделал пару хороших глотков. Валерия рассмеялась:
      - Поглядели бы французы, как в России пьют тот напиток, который является чуть ли не предметом их национальной гордости...
      - Перебьются, - кладя в рот ломтик лимона, улыбнулся Рубец, - Мы-то ведь миримся с тем, что они нашу водку пьют отнюдь не стаканами...
      * * *
      Валерии удалось устроиться продавцом достаточно просто. Она просто подошла на ярмарке к палатке, где торговали куриными ножками, и, сделав покупку, поинтересовалась, не нужны ли им продавцы. Благожелательная продавщица сказала, что "на ножки" нет, а вот "на яйца" требуются, и предложила подойти через часок. "Через часок" Валерию представляли молодому элегантно одетому азербайджанцу с тонкими чертами лица и с правильной речью человека, имеющего высшее образование. Для своего работодателя Лера была снова Тамарой. Тамарой Веселых. Договорились быстро и без лишней волокиты с бумагами - работа ежедневно с восьми до семи вечера без выходных и перерыва на обед. Расчет ежедневно: девять долларов в рублевом эквиваленте. Безотносительно к выручке. "Кажется, больше теперешней профессорской зарплаты." - отметила про себя Валерия. На следующий день она уже торговала яйцами, стоя в продуваемой всеми ветрами палатке при самом входе на мелкооптовую ярмарку. На Лере был тулупчик и вставленные в калоши валенки. Волосы и большую часть лица скрывал пуховый платок. На поиски всего этого молодая женщина накануне потратила чуть ли не полдня. Торговля шла бойко. Позиция была выгодной, и у прилавка практически все время толпились покупатели. Если требовалось отойти, Лера была вынуждена обращаться к своей соседке, торговавшей цитрусовыми и бананами, чтобы та присмотрела за её товаром. Около часа к прилавку приблизился парень в расстегнутой куртке без шарфа вокруг шеи и вкрадчиво поинтересовался, как идет торговля.
      - Все нормально. - коротко ответила Лера.
      - А за место заплатила? - спросил тот.
      - С этим вопросом обращайся к моему хозяину. - ответила, как и было заранее оговорено, Валерия, - Он сам будет здесь около шести.
      - Как его зовут?
      - Адалатом.
      - А-а... Тогда все в норме. - и парень отошел.
      Однако часа через полтора к только что наскоро перекусившей продавщице яиц подошли ещё двое. Один из них остановился в сторонке, как бы скуки ради рассматривая в витрине соседнего ларька выставленный там ассортимент спиртных напитков, а второй встал у прилавка и подождал, пока Лера отпустит очередную покупательницу.
      - Как выручка? - заговорщицки подмигивая, спросил он. Лера обратила внимание на его несколько затрудненное дыхание. У него явно было что-то не в порядке с носом.
      - Спасибо. Твоими молитвами.
      - А бутылку приготовила?
      - Ты это о чем? - демонстративно удивилась Лера.
      - Прописаться нужно. - ухмыльнулся парень, - А потом отчисления за охрану. Чтобы, значит, никто тебя тут не тронул.
      - Да кто ж меня тут тронет? Вон, всюду охранники.
      - Так они же тебя, красавица, домой-то провожать не будут...
      - А ты, значит, меня провожать собираешься? Охранять меня по дороге. Так?
      - Зря смеешься. Охранять не охранять, а шепнуть ребятам, что человек ты хороший, всегда могу. Чтобы случаем чего не вышло. Понятно?
      - Да уж куда яснее. - зло посмотрела на парня Лера, - А если через полчаса после тебя подойдет следующий требовать бутылку, что тогда? Где мне тебя, защитничка, искать прикажешь?
      - Не подойдет. - уверенно ответил парень, - А если кто подойдет, ты меня больше никогда не увидишь.
      - Значит, это мне теперь придется тебе ежедневно бутылку ставить?
      - Не-е. Бутылку только сегодня. С пропиской. А так всего двадцать штук в неделю. Смешно сказать, разве ж это сумма? ... Второй парень негромко свистнул.
      - Ты подумай, а я через полчасика вернусь. - быстро отходя от прилавка, пообещал парень. Когда он скрылся в толпе, Лерина соседка быстро прошептала:
      - Здесь многие не платят. А я боюсь. Черт с ними, с двадцатью-то. Зато не изобьют и деньги не отнимут. ... Перед тобой тут стояла деваха красавица, хлеб с молоком. Так она этого сразу послала. За ней вечерами муж заезжал, так что ей вроде бы нестрашно. И представляешь, через пару дней её вместе с супругом так отделали у автомобильной стоянки, что она больше тут и не показывалась... Вот так вот. Парочка вымогателей появилась снова не через полчаса, а минут через пятнадцать.
      - Ну что, красавица, надумала дружить с нами? - поигрывая чем-то вроде четок, спросил все тот же громко дышавший парень.
      - А на кой мне сдались такие друзья? - одарила его уничтожающе-презрительным взглядом Лера, - Тоже мне, кавалер, с женщины деньги требует! Тьфу ты, и это называется мужик... Да с таким как ты мне даже на рынке рядом находиться стыдно. Так что проваливай...
      - Ну смотри... Зря ты так. - и парень ушел в сопровождении своего приятеля.
      - И верно, зря. - подключилась соседка, - Эти сволочи могут в любой момент какую-нибудь подлянку бросить.
      Как и было оговорено, в начале седьмого появился Адалат. Пересчитав выручку, он поинтересовался, как прошел первый день, и вовремя ли подносили Лере коробки с яйцами. Валерия ответила и между делом упомянула о вымогателях.
      - Так прямо и послала? - удивился Адалат, - Ай да молодец! ... Да ты не бойся, ничего они тебе не сделают. Сегодня я тебя до метро на машине подброшу, а потом распоряжусь, чтобы свои ребята подстраховывали. А пока подожди минут десять-пятнадцать, мне тут нужно ещё кое-какие проблемы решить. Я вернусь за тобой сюда... Нет, ты и правда молодец. - и он удалился. На территории ярмарки горели фонари. Вход для посетителей был уже закрыт и проходы между ларьками казались непривычно широкими и пустыми. Двери большинства контейнеров-ларьков уже украшали замки, и где-то в соседнем ряду постукивал двигатель тракторишки, которым на небольшом прицепе увозили с территории пустые картонные упаковки и мусор. Было не столько холодно, сколько влажно и как-то промозгло. Лера поежилась и собралась в очередной раз посмотреть на часы, как рядом раздался голос:
      - Чего ж не идешь, красавица? Мы уж тебя заждались. Такая смелая, что ноги приросли к месту? Боязно нос на улицу показывать? Лера молча смотрела на приближавшегося к ней рекетира. Теперь он был один.
      - Ладно, красавица. Кто старое помянет, тому глаз вон. Можешь сейчас спокойно шагать, но завтра поставишь нам бутылку "Распутина" и бутылку американского "Игла". Договорились? И - двадцатка еженедельно.
      - Разве я тебе не сказала, куда тебе следует удалиться? наигранно-удивлено спросила Лера, - Тебя снова послать? У меня с этим не задержится. В это время поблизости раздался смех и кто-то закашлялся.
      - А если я с тобой не поеду? - спросил женский голос.
      - Как миленькая поедешь. - уверенно пробасил мужчина, - Ты же не хочешь терять работу? Верно?
      - Уж и пошутить нельзя. - чуть ли не обиделась женщина, - Сразу в бутылку... Заслышав голоса, собеседник Валерии быстро отступил в тень, успев, однако, зло прошептать: "Ты у меня ещё в ногах валяться будешь, стерва." Лера повернулась на голоса. Из темного прохода между контейнеров появился здоровенный мужик в сопровождении молоденькой девушки ростом не более метра шестидесяти. Несмотря на сапожки на каблучках и широкую дубленку, рядом со своим почти что двухметровым спутником девушка казалась совсем хрупкой и миниатюрной. Она как приблудная собачонка заискивающе посматривала на мужика снизу вверх и наконец неуверенно сказала:
      - Ну конечно же я поеду с тобой. Мне самой очень любопытно...
      - А ты чего тут торчишь? - не дал ей закончить мужик, заметивший в Лере новый привлекательный объект, - Потерял тебя, что ли, тут кто-то? Он рассмеялся, довольный своей шуткой, и его спутница стала подобострастно подхихикивать. Лера же молча отвернулась.
      - Ишь ты, гордая какая... Эй! Поехали с нами. - не унимался мужик, Втроем-то веселее будет. Ну поехали, а?
      - Вали-ка ты, оглобля, отсюда подобру-поздорову. - начала выходить из себя Лера, которой надоело как долгое ожидание Адалата, так и все эти приставания, - Тебе бы с одной справиться, Казанова ты недоделанный, а не пускать слюни на каждую встречную юбку.
      - Вот это, я понимаю, баба! - останавливаясь, восторженно пробасил мужик, стряхивая с локтя руку спутницы, - Вот это баба! ... Слышь, помпончик, поехали со мной. Озолочу. ... Мне такие вот, с характером, всегда нравились. Валерия отвернулась.
      - Ну поехали, не строй из себя недотрогу. Малютка нам не помешает. А то, если хочешь, мы её у метро высадим. ... Да посмотри ты на меня. - и он, взяв за плечо, легко развернул к себе Леру. Валерия зло посмотрела в глаза оказавшемуся довольно смазливым мужику. Она уже с трудом сдерживалась - так велико было желание врезать по этой самодовольной физиономии. К счастью, в этот момент прозвучал вкрадчивый голос Адалата:
      - Ай-ай-ай! Как нехорошо! Разве же с женщинами так обращаются? А ну, двигай отсюда быстренько. Быстренько, говорю, а то потом поздно будет. Лера ожидала, что верзила взорвется негодованием, что он бросится на внезапно оказавшегося рядом с ней Адалата, стоявшего с непокрытой головой в расстегнутом легком модном пальто. Но как ни странно, великан вдруг "стушевался" и начал суетливо извиняться:
      - А, это ты... Извини, друг, я не знал, что это тебя ожидают... Думал так просто стоит, клиента снять хочет... Извините ещё раз. Извините. Пошли, малышка. - и он спешно удалился, таща за собой не успевавшую за его широким шагом спутницу.
      - Прости. Пришлось немного задержаться. - Адалат развел руками, Обстоятельства... Ну пошли?
      - Пошли. - и Валерия направилась к выходу.
      - Там уже закрыто. - остановил её Адалат, - Выйдем в сторону шоссе. ... Кстати, ты на удивление смелая женщина. Они пошли между ларьков-контейнеров к противоположному выходу. На территории ярмарки помимо охранников уже практически никого не оставалось. Неторопливо беседуя на ничего не значищие темы, они вскоре вышли на улицу. По шоссе нескончаемой чередой шли машины. Свет их фар неприятно слепил глаза. К счастью, через пару минут они свернули за забор и направились в сторону платной стоянки. Теперь свет фар бил сбоку и можно было видеть дорогу под ногами. Метров через двести-двести пятьдесят они оказались у угла забора и вновь повернули. Здесь после довольно яркого света, которым их помимо фонарей дарили и фары движущихся по шоссе машин, все казалось погруженным в кромешную тьму. Они прошли не более двадцати метров, как, слепя глаза, внезапно вспыхнули два фонарика, и чей-то голос с издевкой проговорил:
      - Стой! Приехали. Они остановились. Лера непроизвольно отметила, что Адалат несколько отступил назад, к забору, явно стараясь занять позицию по-выгоднее. Свет фонарика метнулся в сторону и через несколько мгновений осветил ухмыляющееся лицо державшего его парня. Это был тот вымогатель с затрудненным дыханием, которого Лера в этот день уже дважды "посылала". За те короткие доли секунды, пока её не слепило, Валерия скорее интуитивно почувствовала, чем увидела, что их с Адалатом остановило не менее трех-четырех человек.
      - Приехали, так приехали. - с нарочитой покорностью сказала она, Чего надо-то? ... Свет убери! - и заслонила лицо ладонью от вновь направленного на неё луча фонарика.
      - Ничего, потерпишь, б... Ты у меня и не то ещё терпеть будешь, если жить хочешь. Одной урок преподали, так видно недостаточно. Нужно, чтобы звону было больше. Чтобы об этом на этой чертовой ярмарке надолго запомнили. Вот теперь мы на твоем примере и покажем, что бывает, если с нами не хотят дружить... Валерия почувствовала, как напрягся стоящий рядом Адалат. Боковым зрением она смутно увидела какое-то движение с его стороны. Почему-то интуиция подсказывала ей, что за тылы ей бояться нечего - в свете фонарика она успела заметить в глазах своего спутника несколько хищный и чуть ли ни азартный блеск.
      - Убери свет! - снова потребовала она, - Тогда и поговорим.
      - Э нет, сучка, нам с тобой теперь говорить уже не о чем. Поздно уже разговоры разговаривать. ... Эй ты, красавец, стой спокойно. - это приказание было адресовано уже Адалату, который, осторожно пятясь к забору, оказался почти за спиной у Леры, - Кстати, ежели хочешь остаться цел, можешь сматываться. Валерия поняла, что её спутник не только хочет отойти к забору, дабы обезопасить тылы, но одновременно делает все возможное, чтобы на время оказаться в отбрасываемой ею тени. Поэтому она тоже неспешно сделала шаг назад, заслоняя собой Адалата, и тут же почувствовала, как её спутник быстро что-то достал из кармана.
      - Все нормально. Все нормально, мужики. - спокойно, как обращаются к расшалившемуся ребенку или к пьяному, с нажимом произнес элегантный азербайджанец, и снова встал рядом с Лерой, - Только свет вам все-таки лучше выключить: нас же с автостоянки видно. Наверняка кто-нибудь из охраны уже присматривается. К тому же - неужто вы четверо боитесь двоих?
      - Ишь ты, заботливый какой... - хмыкнул кто-то из темноты, - Да ты не дрейфь. Сейчас твои карманы проверим, и, как тебе уже сказали, можешь шагать дальше. Но без дамочки. Мы с ней ещё побеседуем... вчетвером.
      - Ну что это ты говоришь - без дамочки? - удивился Адалат, - Она же вас снова обидеть может. Нэ хорошо гворишь - внезапно сымитировал он эстрадный "кавказский" акцент. - Обидит - кому жаловаться пойдешь?
      - Ты гляди! Он ещё издевается! - из темноты раздался невнятный шепот, и один из фонариков погас, - Напрашиваешься, значит, кацо? Так ты у нас получишь. Погас и второй фонарик и полукруг вокруг них начал сужаться. Не сговариваясь, Лера с Адалатом одновременно встали спиной к забору. "Возьми!" - прошептал молодой человек и Валерия почувствовала прикосновение к правой руке чего-то холодного и твердого. Она взяла. Судя по всему, это был баллончик с газом. Единственное, о чем теперь сожалела Лера, так это о своей тяжелой и неуклюжей амуниции. Но времени на то,чтобы расстегнуть и сбросить полушубок, у неё не было.
      Не рассчитывая на серьезное сопротивление, первым к Лере приближался, судя по затрудненному дыханию, её сегодняшний знакомец. Молодая женщина сделала шаг ему навстречу. Тот,не ожидавший подобной реакции, непроизвольно остановился. Наверное, прошла секунда, прежде чем парень решился нанести удар. Он хотел сбить её с ног одним ударом. Сбить сразу, наверняка, дабы потом бить долго и основательно. Потому парень ударил левой ногой, целя своей жертве под правое плечо. Едва ли перень мог принять более неудачное решение. Он и сам не понял, как его нога оказалась зафиксированной руками странной продавщицы, и в следующее мгновение, глухо вскрикнув от острой боли в ноге, парень перевернулся и рухнул лицом во влажное соленое месиво, покрывавшее асфальт. Справа от них в темноте уже тоже раздавались глухие удары. Боковым зрением Валерия заметила странную пляску теней. Но отвлекаться не было времени, поскольку, переступив через поскуливающего на земле товарища, к ней быстро приближался очередной противник. Этот был калибром помельче. Не такой высокий и широкоплечий, парень однако перемещался легко и в то же время осторожно. Он видел, к каким последствиям привела самонадеянность его приятеля, а потому не хотел повторять его ошибок. Не надеясь, по всей видимости, на свое умение, он возлагал основные надежды на подобранную доску около метра длиной, которую сжимал двумя руками. Приближаясь, он время от времени делал доской с одной стороны в другую резкие взмахи на высоте груди. Шаг - удар по воздуху. Еще шаг - ещё удар.
      Лера немного отступала назад. Когда доска в очередной раз просвистела у неё на уровне подбородка, она рванулась вперед и резко ударила парня ребром ладони под правое ухо. Падающая доска со стуком прогромыхала по асфальту, а парень начал медленно оседать к её ногам. Не обращая более на него внимания, Лера оглянулась - Адалат обменивался ударами рук и ног с довольно ловким и умелым противником. А на асфальте пытался встать из грязи на ноги ещё один парень. "Значит, их все-таки было четверо." - отметила про себя Валерия, и тут же нанесла ногой удар пришедшему в себя рекетиру. Опрокинувшись на асфальт, тот вновь замер. Не долго думая, молодая женщина подобрала валявшуюся на земле доску и, приблизившись сзади, без каких-либо угрызений совести нанесла ею удар по голове противника Адалата. Тот рухнул как подкошенный.
      - Я бы его сам сделал. - тяжело дыша, зло бросил азербайджанец, - Да ладно... А ты, Том, отличный парень. - и он вдруг рассмеялся, - Извини за "парня", но, поверь, это самый лучший комплимент, который от меня может услышать женщина.
      - Ну-ну... Пусть будет "парень". - улыбнулась молодая женщина, Только давай оставим на потом обмен комплиментами. Нам с тобой лучше не ожидать, пока сюда приедет наряд милиции. На, забирай назад свой баллончик, и пошли отсюда.
      - Ты так и не воспользовалась им?
      - Не представилось возможности. - ответила Валерия.
      - Может, проведем анестезию газом вон тому, чтобы не мучился? - Адалат кивнул головой в сторону валявшегося в грязи и подвывавшего от боли и страха первого "знакомца" Леры.
      - Да ну его. - презрительно бросила молодая женщина, - Пусть кричит. А то эти скоты ещё замерзнут тут. Так-то может быть и поможет им кто. ... Лучше пошли.
      - Пошли. Добить бы их, сукиных сынов следовало. ... Слышишь, ты, герой? Кланяйся ей в ноги, что жив остался. И не попадайся мне больше на глаза. А то худо будет. Очень худо.
      ГЛАВА 3
      Сергей недоволен. В гостях у Лехи.
      Лена сдержала свое слово и нашла-таки в старой записной книжке телефон, с которого около полутора лет тому назад ей звонил Рубец. Проверка показала, что трехкомнатная квартира, откуда звонили девушке, принадлежала мидовскому работнику, который последние несколько лет провел, работая в консульстве в одной из южно-американских стран. Как выяснилось, в настоящее время там проживал со своей семьей арабский аспирант. Сергей намеревался встретиться с ним в иностранном отделе его института, дабы выяснить, как и через кого он снимает квартиру. Нельзя было исключать, что эта цепочка в конечном итоге каким-то образом все-таки выведет на Рубца. В иностранный отдел института полковник Вешнев в соответствии с предварительной договоренностью приехал к часу. После короткой беседы его проводили к заместителю декана по работе с иностранцами, занимавшемуся аспирантами. Хотя аспиранту заблаговременно сообщили о необходимости быть у заместителя декана к тринадцати тридцати, он появился лишь около двух. Это был высокий симпатичный мужчина лет тридцати трех-тридцати пяти. Он спокойно выслушал историю о том, что до него в квартире якобы проживал торговец наркотиками, которого разыскивает милиции. Когда ему предложили сообщить, через кого он снимает квартиру, аспирант немного подумал, а затем поинтересовался, не будет ли его фамилия фигурировать в деле. Его заверили, что нет. Тогда он назвал номер телефона, по которому должен звонить каждые три месяца, чтобы сделать очередной долларовый взнос за свое проживание. На прощание аспирант вновь повторил свою просьбу, чтобы его фамилия нигде не упоминалась в связи с историей о наркотиках.
      - У меня, знаете, жена и двое детей. - как бы прося о снисхождении к своей просьбе, пояснил он на вполне приличном русском.
      - Большое спасибо за помощь. И можете быть абсолютно спокойны. заверил Сергей, - У нас нет никакой необходимости упоминать где-либо вашу фамилию. Еще раз спасибо.
      Около девяти вечера Сергей с Лехой выходили из служебной "Волги" у пятого корпуса во втором микрорайоне Теплого Стана. Двенадцатиэтажные дома стояли тут на удивление тесно. По всему чувствовалось, что застройщики со временем использовали здесь что называется каждую пядь ещё незанятой земли, стремясь возвести на весьма ограниченном пространстве по возможности больше домов. Войдя в первую дверь подъезда, Сергей потянул на себя вторую. Но она не открывалась.
      - Черт! Придется ждать, пока кто-нибудь подойдет. - констатировал Вешнев, - У них тут кодовый замок. Давай выйдем и постоим на воздухе. К счастью, ждать им не пришлось совсем. Сергей не успел ещё завершить фразу, ка дверь неожиданно распахнулась, и из неё высыпала стайка куда-то спешивших ребят. Воспользовавшись счастливой оказией, Сергей с Лехой вошли в подъезд и поднялись лифтом на девятый этаж.
      - Нам сюда. - сориентировался полковник, показывая налево. Пришлось несколько раз нажимать на звонок, прежде чем в дверном глазке вначале засветился, а затем на доли секунды вновь померк свет.
      - Вам кого? - когда вновь засветился глазок, требовательно прозвучал хорошо поставленный мужской голос.
      - Милиция. - оповестил Сергей, - Мы хотели бы побеседовать с господином Бабисом.
      - Минутку. Загремела задвижка, повернулся в замке ключ и приоткрылась удерживаемая цепочкой дверь. Из щели выглянул дородный лысоватый мужчина лет сорока с небольшим.
      - Сейчас, секунду. - убедившись, что в коридоре действительно стоят люди в форме офицеров милиции, сказал он и прикрыл дверь, чтобы затем распахнуть её перед нежданными и незванными гостями. - Проходите. Сергей с Лехой оказались в уютном коридорчике типовой трехкомнатной квартиры. Из двери справа на мгновение выглянула хорошенькая молодая женщина с замотанными полотенцем волосами,
      и тут же вновь скрылась, прикрыв за собой дверь. А рядом с входной дверью стоял облаченный в белый халат мужчина в шлепанцах на босу ногу.
      - Извините. - проследив взгляд Сергея, заметил мужчина, - Я как-то сегодня вечером не рассчитывал на чьи-либо визиты.
      - Нет уж. Это вы нас простите за внезапное вторжение. - решил посостязаться с ним в любезности Сергей, - Но нам срочно необходимо побеседовать с вами. Нужно узнать у вас кое-что. И это, как я уже сказал срочно. Поэтому мы решили небеспокоить вас вызовами в милицию, и позволили себе на короткоевремя отвлечь вас от ваших дел. ... Полковник Вешнев. - он показал хозяину свое удостоверение, а затем кивнул в сторону Лехи - и старший лейтенант Ветров. Налоговая милиция.
      - А-а..? Ну да, конечно. Конечно, коль есть налоговая инспекция, должна появиться и налоговая полиция... Милиция, я хотел сказать. Так чем, как говорится, могу быть вам..?
      - Многим. И не только нам, но и себе. Кстати, вы не позволите нам пройти, господин Бабис? - спросил Сергей.
      - Ах да. Извините. Проходите, пожалуйста. - и хозяин сделал приглашающий жест рукой, - По коридору и налево, прошу вас. Сергей с Лехой оказались в комнате, стены которой были довольно плотно увешены картинами. Тут были и большие полотна, и миниатюры размером немногим больше карманного календаря. В дальнем углу стоял телевизор с экраном более метра по диагонали.
      - Садитесь, прошу вас. - господин Бабис повел подбородком в сторону уютного "уголка" с невысоким стеклянным столиком, - Извините, я вас оставлю на минутку. Он вышел. И сразу же в коридоре раздались негромкие голоса. Прошло несколько минут, прежде чем хозяин появился вновь, уже облаченным в брюки и домашнюю куртку, схваченную на талии плетеным поясом с кисточками.
      - Кофе? Или чего-нибудь покрепче? - осведомился он.
      - Да не беспокойтесь, Павел Кузьмич. - отрицательно покачал обращенной к хозяину ладонью правой руки Сергей, - Мы к вам совсем ненадолго. И я решил быть откровенен: мы не из налоговой милиции. Мы из другого ведомства. И только от того, получим ли мы от вас интересующие нас сведения, будет зависеть, состоится ли в ближайшее время ваше знакомство с теми, кто у нас занимается налогами, или нет... Может быть, вы тоже присядите? Бабис послушно сел.
      - Как вы понимаете, Павел Кузьмич, прежде чем придти к вам, мы навели о вас и вашей деятельности самые подробные сведения. И тут выяснилось, что вы весьма успешно вписались в современную жизнь, заняв, как говорится, достаточно уютные "социальные ниши". Вы были некогда хорошим программистом. Теперь числитесь переводчиком в издательстве. Однако, насколько мне известно, основная ваша деятельность сводится к покупке и продаже произведений искусства и к посредничеству при сдаче в наем квартир. Подозреваю, занимаетесь вы и ещё одним бизнесом... Бизнесом весьма опасным - перепродажей квартир. Естественно, во всем этом вам весьма помогают ваши умения и навыки программиста. Наверняка где-нибудь в соседней комнате стоит ваш компьютер с хорошими базами данных на ваших уже состоявшихся и потенциальных клиентов. Хозяин молча слушал. Лицо его может быть и несколько побледнело, но было абсолютно бесстрастно.
      - Так вот, - продолжил Сергей, - Всеми этими подработками и суммами получаемых вами от них доходов наверняка должна была бы заинтересоваться налоговая инспекция. Но ей об этой стороне вашей многогранной жизни судя по всему ничего пока неизвестно. ... Нас же со старшим лейтенантом интересует лишь одно... - Сергей замолчал, поскольку в коридоре раздались шаги. В комнату с подносом в руках вошла интересная молодая женщина, которую они видели при входе. На подносе стояли кофейные чашечки, молочник, сахарница и вазочка с печением.
      - Добрый вечер. - поздоровалась женщина.
      - Добрый вечер. - поднимаясь с кресел, ответили ей офицеры.
      - Садитесь, садитесь. - ставя поднос на стол, поспешила предложить им хозяйка, - Не буду вам мешать. Я только принесла вам кофе. - и она спешно удалилась.
      - Так вот, - продолжил Сергей, - нас интересует один человек, который некогда снимал у вас квартиру. ... Вот его фото. Павел Сергеевич молча склонился над фотографией Рубца.
      - Да. Я помню его. - наконец заметил он, - Это Перегудов. Очень приятный и обязательный господин. ... Простите, а вы верно не из налоговой милиции?
      - Я вам уже сказал, что нет. - Сергей внимательно поглядел на хозяина, - И могу обещать, что о вашей коммерческой деятельности мы никому ничего не сообщим, если... если вы со своей стороны пообещаете быть с нами полностью откровенным и затем совсем забыть о нашем визите..
      - Что вас конкретно интересует? - уточнил Бабис.
      - Все. Все, что вы сможете сообщить нам об этом Перегудове. - ответил за Сергея Леха, - Где и когда вы с ним познакомились, сколько раз виделись, о чем говорили, почему и как давно он съехал с квартиры и где живет теперь.
      - Я постараюсь. Но, вы понимаете, наверное, мне трудно будет ответить на все ваши вопросы. Я, например, совсем не представляю себе, где теперь может жить Перегудов. Он неожиданно уехал около полутора лет тому назад. Ключи, как порядочный человек, вскоре передал мне потом через своего знакомого.
      - Давайте лучше по-порядку. - предложил Сергей, - Как состоялось ваше с ним знакомство?
      - Как состоялось? Ну как... - Павел Кузьмич задумался, - Много лет тому назад один мой знакомый хотел пожить отдельно от родителей своей жены, а другой, уезжая в Кению, не знал, на кого оставить свою квартирку. Я, не имея абсолютно никаких задних мыслей, свел их. В результате остались довольны оба. А хозяин квартиры даже через пару лет из чувства благодарности подарил мне настоящую африканскую маску... Потом в свою очередь уезжал за рубеж кто-то из его друзей и меня попросили найти надежного квартиранта. Я снова помог надежным знакомым. Так и пошло, поехало. Круг знакомых расширялся и на каком-то этапе я понял, что занятие подобной деятельностью может приносить хороший доход. Особенно, если все систематизировать. Так и началась моя посредническая деятельность. ... Может быть, хотите добавить в кофе коньяку?
      - Нет, спасибо. - поблагодарил Сергей, - А каким образом вы познакомились с Перегудовым?
      - Как и с большинством своих клиентов - он обратился ко мне по рекомендации. У меня, знаете ли, как в плодородном поле: упал колосок, и из него вырастает сразу несколько новых ростков. Иными словами, моим надежным клиентам нужен и надежный посредник. И они передают меня как некую ценность, что называется, из рук в руки. ... А что касается Перегудова, тут нужно посмотреть. Я уже не помню, как он "возник"... Вы правы, есть у меня в компьютере база данных. Если хотите, я распечатаю вам все, что у меня на него есть.
      Когда минут через пятнадцать Сергей с Лехой садились в машину, в папке у Сергея лежали два два экземпляра прелюбопытнейших документов. Из распечаток следовало, что Перегудов Сергей Семенович пришел к Павлу Кузьмичу Бабису два с половиной года тому назад по рекомендации некой Александриди Виктории Ильиничны, которая в свое время также была его клиенткой. Перегудов снял квартиру на год, внеся сразу же плату на погода вперед. "Я, знаете, прошу, чтобы со мной расплачивались по крайней мере на три месяца вперед." - пояснил Бабис. Съехал Перегудов абсолютно неожиданно. Однажды вечером раздался телефонный звонок и Бабиса от имени Перегудова попросили о встрече. Пришедший в условленное место молодой человек отдал Павлу Кузьмичу ключи и сказал, что квартира освободилась. Никаких разговоров о том, чтобы вернуть деньги за оплаченные вперед месяцы не было. В распечатке были паспортные данные Сергея Семеновича Перегудова. Из них следовало, что сей муж родился во Львове, но проживал и был прописан в подмосковном Протвино. В том, что искать Рубца по протвинскому адресу Перегудова бессмысленно, не приходилось сомневаться. Однако внушала определенные надежды любовь Бабиса к порядку и системе. Благодаря этой черте его характера в памяти компьютера сохрнились ссылки на то, кто, где и когда снял по рекомендации Перегудова через Бабиса квартиры. И теперь в папке у Сергея был список из адресов двух расположенных в центре квартир и их телефонов.
      - Ну что ж, мне кажется, поездка оказалась на удивление удачной. забираясь на свое место за водителем, заметил Леха.
      - А мне кажется, шансы обнаружить по этим адресам Рубца равны нулю. недовольно бросил Сергей, занимая место рядом, - Наш "приятель" слишком умен, чтобы не понимать, что его будут искать и через тех, кого он рекомендовал Бабису. Едва ли он стал бы особенно уповать на плохую память Павла Кузьмича. ... Но посмотрим. Проверить все-таки будет нужно.
      - Слушай, может быть, проверкой заняться мне? Как думаешь, а? спросил Леха, - Ведь Рубец меня не знает. А я, хотя никогда и не встречался с ним, смогу, мне кажется, опознать его в любом маскарадном костюме.
      - Блажен, кто верует. - усмехнулся Сергей, - Во-первых - Рубец все-таки мог тебя видеть в Примаверске. А потому будет лучше, если ты не станешь попадаться ему на глаза. Во-вторых - у тебя, насколько мне известно, сейчас есть своя, пока ещё не завершенная работа. Так что, друже, занимайся-ка ты ею. А поиски Рысковца возложим мы на Володю. Он у нас на подобных операциях собаку съел.
      Они немного помолчали.
      - Слушай! - вдруг вспомнил Сергей, - Ты ведь уже завтра ждешь нас на новоселье?
      - Завтра. - подтвердил Леха, - Ну ты хорош! Успел забыть, что ли?
      - Да нет. Я только почему-то полагал, что суббота не завтра, а послезавтра... Ну да ладно.
      * * *
      Настроение у всех было преотличнейшим. И неудивительно. В пока ещё далеко не уютной однокомнатной квартирке Лехи Ветрова собрались его друзья - полковник Сергей Вешнев, подполковник Костя Калиниченко и майор Володя Коренков. Леха немного перебрал и теперь, сидя на поставленном на попа деревянном ящике, рассуждал:
      - Вот все говорят: Европа, Европа... А я восхищаюсь китайцами. Искренне восхищаюсь. Вы только посмотрите, как у них все разумно, как все продумано и просчитано. Обращали когда-нибудь внимание, как у вас на обуви рвутся шнурки? Нет? Тогда поделюсь своими наблюдениями. Вначале рвется один. Это может случиться и на первый-второй день после покупки. Ты его, гада, связываешь, чтобы не тратить время на замену шнурков, а он опять где-нибудь рвется на следующий день. И при всем при этом второй шнурок как назло оказывается на удивление крепким, чуть ли не вечным. И если бы можно было до бесконечности связывать рвущийся шнурок, то... Чего, Кость, смеешься?
      - Да так, ничего. Не обращай внимания, изучатель.
      - Вот я и говорю, у китайцев все не так. У них все продумано и просчитано. Если сегодня в кедах порвался один шнурок, будь уверен сегодня же или завтра порвется и второй. И это не зависит от того, одеваешь ли ты кеды впервые, или у них уже успели проноситься подошвы. ... Причем, обратите внимание, подошвы также прохудятся практически одновременно. Не то, что в нашей или европейской обуви... А все почему? То-то же - древняя культура.
      - А что ж это они тогда, при своей древней культуре, такую дерьмовую водку пьют? - победно поглядев на Леху, "выбросил козырь" немногим более трезвый Володя Коренков.
      - А потому, майор, - снисходительно объяснил Леха, что ты опять-таки рассуждаешь как европеец. Более того - как европейский горожанин. Я бы даже сказал - как европейский городской интеллигент. Вот... А если бы твою пижонскую реплику услышал наш рядовой рязанский крестьянин, он бы тебе просто и доходчиво объяснил, что "водка - она завсегда хорошая". Хотя, конечно, бывает ещё и отличная... И к этой категории относится в частности "Столичная", очередную бутылку которой я сейчас и принесу из холодильника. - он поднялся и направился к двери, - Кстати о холодильниках. А вы знаете, бояре, что китайцы начали делать мороженое намного раньше, чем о нем узнали в Европе? Нет? Вот так-то. Через пару минут Леха вновь появился в дверях с очередной бутылкой и тарелочкой, на которой горкой возвышались грубо порезанные покрытые по краям паприкой куски шпига. Подполковник Калиниченко увлеченно рассказывал какую-то историю.
      - ...глаз с него нельзя было спускать. Сами понимаете - личность известная. Государственного, что называется, масштаба. Само собой, вокруг него местное начальство вьется. Роится прямо. В рот ему заглядывают, обхаживают со всех сторон. Ну, и как водится, по окончании знакомства с объектом везут за город и устраивают хороший выпивон. Напитков разных залейся. Девочки обслуживают такие, что аж дух захватывает. Все пьют, веселятся. Охрана, естественно, бдит, как бы чего не произошло. Гости, как водится, расслабляются. Ну а наш государственный муж меж тем "положил глаз" на одну дамочку и усадил её рядом с собой. Вы же понимаете, на этом ужине всё и все были в распоряжении ответственного товарища. Так что любое его желание для смазливой особы было равнозначно приказу. А ему судя по всему приперло - захотелось "клубнички" прямо не отходя от кассы. Что называется - вынь и положь.
      - Подожди-подожди. - перебил рассказчика Володя, - ты же говоришь, что все это происходило чуть ли не в начале пятидесятых...
      - Именно. Дядька мой в те годы был всего лишь капитаном. Тот день и тот год прямо-таки врезались ему в память. И как он уверяет, поседел именно из-за этой истории. ... Пусть тебя не удивляет, что и в те времена начальство тоже стремились ублажать любыми путями. Наверное, так было и так будет всегда. Так я говорю, философ?
      - Истину речешь, сын мой. - подтвердил Леха, - Конфуций утверждал: "Кто поступает правильно, тот наверняка приобретет себе друзей." А начальствующий у нас всегда знает, что такое "правильно". Искусство ублажать заезжих ханов и превращать их в друзей и радетелей у нас сохранилось ещё со времен Золотой Орды. Как и знание того, чего в первую очередь хотелось бы этим самым ханам... Может быть, кстати, мы наследовали это преклонение перед властью ещё от Константинополя. И с тех пор, подозреваю, сие "ценное" качество передается у нас на генетическом уровне.
      - Короче, - продолжил Костя, - ответственный товарищ побеседовал с красоткой, и та куда-то удалилась. А через несколько минут поднялся и виновник торжества. И как-то охрана не доследила. Вроде бы видели, как прошел он в туалет. И успокоились. А он возьми, да и исчезни... Когда хватились, в доме его найти не удалось. Исчез. Испарился. Никаких следов. Все, естественно, моментально протрезвели. И кто-то вспомнил, что вроде бы некоторое время тому назад от дома отъехала какая-то машина. Выскочили на улицу, и верно - нет "Победы", на которой приехал пропавший товарищ. Костя сделал паузу, - Представляете, что тут началось? По всему получалось, что охрана проспала похищение вверенного её заботам объекта. А чем это грозило в те времена, объяснять не нужно... Короче говоря, были срочно организованы поиски пропавшего автомобиля. Подняли на уши всю местную милицию. А дядька мой рассудил так. Если высокий чин похищен, значит его скорее всего повезут за город. Ну и дунул на своей машине от загородного дома, где потчивали гостя, по ближайшей дороге в холодную зимнюю степь. Проехали они совсем немного, как видят - мигает вдали какой-то свет. Вроде бы фонариком кто-то сигналы подает: включит-выключит, включит-выключит. Помчались на свет. Вскоре стало ясно, что зажигаются и тухнут фары автомобиля. С подфарников на фары, с фар на подфарники... Дядька рассказывал, что он решил, будто ожидается приземление на снежное поле вражеского самолета. Чтобы, значит, вывезти похищенного ответственного товарища. Поэтому приказал приготовить к бою оружие. Гонят они по степной дороге, прямо на мигающие фары. Подъехали, выскочили, и с оружием в руках прямо к пропавшей "Победе". Первым дядька подбежал. Рванул дверцу, а там... - Костя замолчал.
      - Да не тяни ты. - потребовал Володя, - Что там?
      - Там наш ответственный товарищ любовью с белокурой красавицей занимается. Когда обнаружили его пропажу, никто не обратил внимания, что также исчезла и облюбованная им красотка.
      - Постой-постой. - Леха сосредоточился, прежде чем сформулировать свой вопрос, - А чего же он моргал фарами?
      - А-а, это... Так у него нога случайно оказалась на переключателе света. Ему-то было не до таких мелочей. Фот фары ритмично и моргали.
      - Понимал, что живем на свете один раз. - усмехнулся Володя.
      - Heute stark, morgen im Sarg[1] - прокомментировал Леха, - И осуждать-то его трудно...
      - Как? - поморщившись, выразительно посмотрел на него Костя. - Сегодня силы ещё есть, а завтра можно и концы отбросить. - перевел Сергей, - Или "живи, пока живется". ... А вам не кажется, что в нашей истории большинство власть придержащих по большей части руководствовалось исключительно этим девизом?
      [1] - сегодня пан, завтра пропал (нем.)
      - Ну не скажи. - возразил Леха, - А сколько было людей самоотверженных, почти жертвенных? Возьми хотя бы Александра Невского, Ивана Грозного... Да того же Горбачева, в конце концов. Человек имел практически неограниченную власть. Но ощущал веление времени, стал проводить соответствующие реформы и в конечном итоге лишился этой власти. Так что были, как видишь, и исключения.
      - ...которые только подтверждают правило. - подхватил Костя, - А Горбачева, уверен, ты зря упомянул в связи с самоотверженностью и жертвенностью власть придержащих. Не тот это случай.
      - Не хочу спорить. - поморщился Леха, усаживаясь на свой ящик и открывая бутылку, - Если вспомнить моего любимого де Ларошфуко, ты может быть даже и прав. Хотя я в этом сомневаюсь.
      - А причем тут Ларошфуко? Что ты имеешь в виду? - решил уточнить Костя.
      - У него есть очень глубокая мысль - "Мы редко до конца понимаем, чего мы в действительности хотим"...
      - С этим трудно не согласиться. - заметил Сергей, - Думается мне, большинство из тех, кто затевал в России какие-либо серьезные преобразования, даже отдаленно не представлял, к чему они в конечном итоге приведут страну.
      - Точно. - разливая водку, согласился Леха, - Вот вам, ребята, никогда не приходило на ум, что в истории России много чего прямо-таки мистического? Да и вообще, наша страна для западной цивилизации почти что то же самое, что Христос для человечества. ... Вы наверное думаете, что я пьян? Может быть. Пускай. Но я все равно поделюсь с вами своей теорией. Она у меня сейчас как-то особенно четко выкристал... Фу ты, выкристаллизовалась четко.
      - Давай, излагай. - поощрил Леху Володя.
      - Как Христос некогда пролил свою кровь во искупление грехов человечества, так и Россия проливала свою кровь во имя будущего. Вспомните, в основном благодаря чьей крови и каким жертвам монгольские кони в годы оны не дошли до Ламанша? А кто внес основной вклад в разгром фашизма? ... Вот сейчас модно рассуждать о том, на сколько лет назад Россию отбросили большевики. Пусть. Давайте забудем об индустриализации. Давайте не будем спорить о том, что было бы, не приди большевики к власти. Все равно эти споры беспочвенны. Но мир-то в целом от большевистского переворота только выиграл!
      - Это как это? - скептически повел подбородком Володя.
      - А очень просто. На Западе перед опасностью "большевистской заразы" профсоюзам стало существенно проще выбивать из предпринимателей и сокращение рабочего дня, и гарантированный отпуск, и прочие социальные блага. Противостояние с надвигающейся с Востока опасностью заставляло вкладывать средства в перспективные разработки и думать о будущем. Общество там постепенно... гармонизировалось, что ли. А у нас были концлагеря, царил произвол, уничтожались люди. Свирепствовала доморощенная инквизиция. И все это во имя высокой идеи. И идеи действительно прекрасной, созвучной христианству. Поэтому, отдавая наверное должное "первоисточнику" и учитывая традиции, у нас даже принялись канонизировать своих собственных коммунистических святых. И свою троицу придумали. Помните, в старой кинохронике, над президиумом обязательно красовались три профиля - Маркс, Ленин,
      Сталин? Или - Маркс, Энгельс, Ленин. Но при этом сами правители, говоря о благе человечества, плевали на человека. Создали ад, а называли его раем. И прекрасную идею почему-то пытались воплотить в жизнь руками, по локоть испачканными кровью.
      - Это был исторический эксперимент. Общество, человек ещё не созрели для воплощения этой идеи. Наши коммунисты, говоря о научности своего подхода, в то же время выдавали желаемое за действительное. Они никак не хотели признать преждевременности проводимого ими эксперимента. И сама история поставила на нем точку. - заметил Сергей.
      - Но польза-то этого эксперимента для других стран несомненна. наконец-то со стуком ставя бутылку на стол, продолжил Леха, - Вот я и говорю, что Россия - как Христос. Наш народ во имя будущего и на благо другим пролил столько крови, что страшно даже подумать. Мы показали людям всю опасность творения идолов, всю опасность преклонения различным "измам", и предостерегли таким образом весь мир от повторения наших ошибок. С этой точки зрения польза Великой Октябрьской неоспорима. Вот только жаль, что сами мы до сих пор не можем воспользоваться теми уроками, которые преподали другим. Жаль, что именно своим несчастьем, а ничем иным мы принесли пользу другим...
      - Да-а. - протянул Костя, - Вот и приходи к такому в гости. Да он же своей философией до смерти замучает! В гроб вгонит! Я всегда говорил, что образование хорошо в меру. Некоторым - не будем показывать пальцами - оно просто противопоказано. ... Но за Россию, за наших предков я охотно выпью. Друзья согласно чокнулись. В это время зазвонил телефон. Опрокинув в рот рюмку, Леха поднялся. При этом с грохотом упал ящик, на котором он сидел. Чертыхнувшись, молодой человек поспешил к телефону. Через несколько секунд он позвал Володю.
      - Кто-то тебя домогается, майор.
      - А кто? - поинтересовался тот.
      - Не знаю. - пожал плечами Леха, - Но можешь не радоваться. Не девушка. ... Вспомни, кому ты мог сообщить, что будешь по этому телефону.
      - А-а, понятно. - и Коренков взял трубку. Оказывается, в доме номер 53/63 по Бутырской, где по рекомендации "Перегудова" через Бабиса двухкомнатная квартира сдавалась некой Веселых, один из жильцов подъезда, ознакомившись с предложенными ему фотографиями, опознал в своей соседке Валерию Осадчую. Кроме того, он якобы встречал тут и Рубца.
      ГЛАВА 4
      Престиж Тамары повышается. В гостях.
      Тамара уже около недели работала на складе, где в её обязанности входило проверять документы и следить за количеством отправляемых отдельным продавцам упаковок. Если ещё совсем недавно она сама стояла за прилавком и торговала яйцами, то теперь ей приходилось отпускать в отдельные точки те же яйца, куриные ножки и окорочка, упаковки рагу из индюшки и свиные ребрышки. В её распоряжении было несколько человек - в основном ребята с Северного Кавказа, которые доставляли машинами товар в палатки и к переносным прилавкам. Отношения с ребятами-экспедиторами установились ровными и приятельскими. Никаких ухаживаний, никакой назойливости. Они относились к "Тамаре" с почтением и, судя по всему, их не особенно смущало то обстоятельство, что они находятся как бы в подчинении у женщины. Более того, ни один из них не пытался оказывать ей особого внимания как представительнице прекрасного пола. По всей видимости, от Адалата им стало известно об её умении постоять за себя, а потому никому не хотелось оказаться в двусмысленном положении. Первое время Леру либо провожали до дороги и ждали, пока она не уедет на попутке, два здоровых дагестанца, либо подвозил до дома на своем "0Фольксвагене" Адалат. Тех "левых" рекетиров, которые пытались завоевать себе на оптовой ярмарке "место под солнцем", Лера более не встречала. Скоре всего, вся их группа состояла как раз из четырех человек, которые поджидали её тем вечером. И полученный урок оказался очевидно столь наглядным и поучительным, что теперь они опасались приближаться к территории ярмарки. И все-таки вот уже несколько дней, как Леру не покидало смутное ощущение, будто она находится под наблюдением. Она и сама не могла бы объяснить, откуда было это неприятное чувство надвигающейся опасности. По крайней мере каких-либо признаков ведущейся за ней слежки она не обнаруживала, хотя и была теперь чрезвычайно осторожна и внимательна. Но несмотря на это, интуиция подсказывала ей, что опасность близко. Адалат большей частью отсутствовал, появляясь обычно по утрам и под вечер. Иногда он вообще пропадал на несколько дней. Тогда его замещал суровый и молчаливый Альберт. У Адалата было много дел. Он с раннего утра мотался, заключая различные сделки, проверяя торговые точки и организуя нормальную работу своей "фирмы". А в условиях пока ещё нестабильного рынка и продолжающейся острой борьбы за "местом под солнцем" это было совсем не просто... Если с продавцами Адалат рассчитывался ежедневно, то расчет с Лерой - как с заведующей складом - должен был произво - диться теперь лишь раз в неделю. Учитывая ответственность, которую взяла на себя молодая женщина, Адалат существенно увеличил её заработную плату. И Лера делала вид, что искренне радуется новой работе и обещанной зарплате.
      В тот вечер, когда Валерию у ярмарки поджидали рекетиры, Адалат предложил довезти её до дому. Он не скрывал своего восхищения тем искусством и хладнокровием, с которым молодая женщина расправилась со своими противниками.
      - Если бы не ты, мне было бы непросто справиться с ними. - сказала Лера, - Так что ещё раз спасибо.
      - А все-таки справилась бы? - полюбопытствовал Адалат и, оторвав взгляд от дороги, посмотрел на свою пассажирку.
      - Надеюсь. - улыбнулась та, - Хотя в этой амуниции пришлось бы изрядно потрудиться.
      - Интересно, у кого ты тренировалась?
      - У многих. - улыбнулась Валерия, - Правда, в основном не в Москве. А ты у кого?
      - Я тоже преимущественно не в Москве. - также уклонился от ответа Адалат, - Но школа у тебя отличная...
      - Да и тебе грех жаловаться.
      - Послушай, а чего это ты решила пойти торговать?
      - Обстоятельства, Адалат. - пожала плечами Лера, - Я бы, естественно, предпочла заниматься более престижной работой...
      - А какое у тебя образование?
      - Высшее. Но очень непристижное. Я специалист по обработке металлов давлением. Представляешь, о чем речь?
      - Представляю. А я и того хуже. - вздохнул молодой человек, - Я астрофизик.
      - Да-а, не повезло нам с образованием. - рассмеялась Лера, - Мне бы в свое время на парикмахера пойти учиться...
      - А мне бы - стать столяром или на худой конец маляром. ... А если без шуток, то я, судя по всему, смогу найти тебе работу получше. Здесь куда?
      - Давай прямо через мост. Нам на Вятскую нужно. - ответила Валерия, Иначе не подъедешь. Когда они остановились у дома, Адалат не стал напрашиваться в гости, не стал намекать на желание выпить чашечку кофе или стакан воды. И это приятно удивило Леру. Когда утром она позвонила из телефона-автомата Рубцу, тот посоветовал ей принять предложение Адалата и перейти на любую предлагаемую им работу, если она будет иметь отношение к ярмарке. Он полагал, что перед тем, как прибрать ярмарку окончательно к рукам, следует иметь как можно больше информации о том, что там происходит. "Чтобы побеждать, нужно знать." - любил повторять он. И полезную информацию следовало получить по крупицам, наблюдая за работой ярмарки что называется изнутри. Рубец порекомендовал также на всякий случай соблюдать осторожность - рекетиры могут попытаться мстить.
      .
      * * *
      Лера как и Адалат работала теперь без выходных и праздников. Ее работодатель наверняка мог радоваться новому сотруднику. Входя в курс дела, она могла уже достаточно квалифицированно судить о том, что и по какой цене пойдет в ближайшее время. Она начала чувствовать зависимость спроса от сезона, дня недели или даже от времени суток. Будучи по природе натурой деятельной, Лера находила в своих новых занятиях даже некоторое удовлетворение. Все было бы ничего, если бы не смутное чувство тревоги, не оставлявшее её в последнее время. Возвращаясь как-то домой на машине Адалата, Лера посетовала на то, что её не оставляет ощущение, будто за ней следят.
      - Полагаешь, наши с тобой "знакомцы"?
      - Не думаю. - покачала головой Лера, - Этих бы я быстро вычислила.
      - Тогда кто же?
      - Если бы я знала! Во всяком случае, на нервы мне грех жаловаться. задумчиво произнесла Валерия, - Так что - можешь не сомневаться - это наверняка не мания преследования. Если мне случается куда-либо выходить вечером из дома, я постоянно проверяюсь. Однако мне ещё ни разу не удалось заметить за собой никакой слежки.
      - Так в чем же дело? - спросил Адалат, - Это чувство, что за тобой следят, когда оно у тебя возникает? Когда ты находишься дома? Или на работе?
      - Не знаю. И там и там. Понимаешь - я ничего не могу сказать определенного. Все на уровне какой-то неосознанной тревоги. А это, поверь, для меня абсолютно нетипично.
      - И никаких подозрений? Никаких предположений по этому поводу?
      - Увы...
      - Тогда сделаем вот что. - Адалат немного помолчал, перестраиваясь для очередного поворота в правый ряд, - Сделаем так. Я попрошу своих ребят, чтобы они ненавязчиво пронаблюдали, Тамар, за тобой, за окрестностями склада и твоего подъезда. О'кей?
      - Договорились. - согласилась Осадчая. - Вначале я грешным делом уже думала, что меня действительно "пасут" те ребята, что пытались вышибить из меня "дань". Но больно уж они были беспомощными. Здесь же, если я не ошибаюсь, действуют профессионалы. Вот только - кому и зачем потребовалось следить за мной? Валерия конечно лукавила, представляя дело так, будто не у кого кроме тех рекетиров не было поводов следить за ней. Однако же, почувствовав что-то неладное, она из здравых соображений пришла к выводу, что милиция наверное не стала бы так долго ждать и постаралась бы арестовать её как можно быстрее. Так что речь могла идти скорее всего о какой-либо конкурирующей фирме, которой неосторожно "наступил на хвост" Сергей Рысковец. А интерес именно к ней мог быть вызван её работой на ярмарке. Наверняка и у теперешних хозяев ярмарки и у конкурирующих групп были все основания желать получше ознакомиться с её шефом и его ближайшими сотрудниками. Вот только - как её "вычислили"? Каким образом установили её связь с "Хозяином"? Вначале обеспокоенная Лера намеревалась сообщить о своих подозрениях Рысковцу. Однако у неё самой не было убежденности в том, что за ней действительно следят. Так стоило ли при подобных обстоятельствах вызывать своими подозрениями головную боль у человека, которому и так приходилось решать слишком много всевозможных проблем? Ведь и сама она была в подобных вопросах далеко не новичком. Недаром её знакомство с "Хозяином" состоялось ещё до того, как она впервые приехала в Примаверск по приглашению Лидии Андреевны. С этим человеком судьба некогда столкнула её в Абхазии, куда она отправилась в самый разгар военных событий отнюдь не для того, чтобы нежиться под южным солнцем и наслаждаться вниманием местных мужчин... Валерии подумалось, что имеет смысл подождать дальнейшего развития событий. Только ожидание это, конечно же, не должно быть пассивным. И с этой точки зрения возможность использовать для прояснения обстоятельств ребят Адалата была весьма привлекательна. Да и в любом случае в этой ситуации добрые отношения с Аликом, как она теперь называла Адалата, были для неё как нельзя более кстати. А кроме всего прочего, этот красивый и элегантный молодой человек, который скорее всего был моложе её на пару-тройку лет, просто начинал ей нравится. Он несомненно отличался умом, сдержанностью и той тактичностью, которую Валерия все реже встречала среди своих знакомых мужчин. И при этом, будучи хозяином фирмы, Алик всегда держался скромно, хотя и с достоинством. Его распоряжения выполнялись без обсуждений и сомнений в их целесообразности. Он явно пользовался авторитетом. И его уважали. Валерии отметила, что ей доставляло удовольствие возвращаться домой в сопровождении Адалата. Она даже забывала по пути за разговором о накопившейся за день усталости. И вообще общество молодого человека было ей приятно. Адалат настолько отличался манерой своего поведения от тех ходульных "кавказских красавцев", которые давно набили ей оскомину, что молодая женщина была вынуждена признаться самой себе - именно эта его сдержанность и отсутствие с его стороны к ней как к женщине какого-либо видимого интереса постепенно начинают действовать ей на нервы. Ведь Алик не был женат. Другой на его месте давно бы уже пригласил её в ресторан или попытался бы привезти к себе домой полюбоваться редкой картиной или попробовать какое-нибудь экзотическое блюдо... Здесь же не было ничего подобного. Никаких поползновений - только ровные товарищеские отношения, и полное отсутствие любых намеков на чувства. А ведь она знала, что была интересной женщиной, и что мужчины всегда испытывали к ней повышенный интерес. Причем именно этот-то нескрываемый интерес и упорное стремление к сближению в прежние времена зачастую раздражали её. Она уже давно научилась пользоваться в своих интересах и в интересах дела своей привлекательностью. И её очарование неоднократно давало ей в отношениях с мужчинами как раз то, на что она рассчитывала. Сколько раз бывало, что там, где не действовали ни сила, ни логика и ни деньги, она зачастую добивалась желаемого чуть ли ни одной только кокетливой улыбкой. Лера с досадой думала о том, что теперь все переменилось. Молодой красивый и приятный во всех отношениях парень видел в ней только ценного сотрудника, который явно по какому-то недоразумению и по оплошности природы оказался женщиной. "Обидно, - очевидно полагает он, - но что поделаешь..." Недаром же после той драки он назвал её отличным парнем. Так что, уж не голубой ли он? Хотя, едва ли. "Просто, - решила Лера, - Я не в его вкусе." Не исключается, что как раз подобные мысли привели к тому, что Валерия пришла к выводу о необходимости заняться своими туалетами. Во всяком случае, она договорилась с Альбертом и как-то почти полдня моталась по магазинам, покупая себе "тряпки" и всякие приятные мелочи, обладание которыми так радуют женщину. И этим вечером, когда машина медленно ехала по Вятской, трясясь и подпрыгивая на разбитой узкой дороге вдоль трамвайной колеи, Лера прикидывала, стоит ли приглашать заглянуть к себе на чашечку кофе Адалата.
      - Послушай, - так и не придя к окончательному решению, она решила довериться судьбе, - Ты куда-то спешишь?
      - Да нет. А что?
      - А то, что всякий раз, довезя меня до дому, ты сразу же уезжаешь. Тебе что, не интересно посмотреть, как я живу? Прежде чем ответить, Адалат выдержал небольшую паузу.
      - Откровенно говоря, я не люблю напрашиваться. - наконец ответил он, Однако с больши удовольствием поднялся бы к тебе. Если ты меня приглашаешь, конечно... - и он улыбнулся, быстро взглянув на Леру.
      - Считай, приглашение получено. Или тебе нужно на официальном бланке и с печатью?
      - Желательно бы. Но я думаю, на сей раз хватит и устного приглашения. Ты ведь, наверное, не догадалась для такого высокоторжественного случая заготовить красочный бланк с золотым тиснением? - с серьезным выражением лица спросил Адалат.
      - Увы! Никаких бланков. И более того - уверена, что и в следующий раз не порадую тебя ни каллиграфическим почерком, ни затейливыми виньетками... И ещё одно - будь добр не судить строго. У меня дома небольшой беспорядок.
      - Обещаю. Только и ты, когда навестишь меня, не обращай внимание на мой, увы далеко не небольшой беспорядок. Договорились?
      - Угу. ... Сейчас направо на Бутырскую, а затем в первую арку справа. - подсказала Лера.
      - Хорошо. А потом куда?
      - Налево. ... Вон тот мужик на скамейке... Теперь, когда я возвращаюсь домой, на этой скамейке, или вон на той, в скверике, в любую погоду кто-нибудь да сидит.
      - А раньше не сидели? - спросил Адалат.
      - Не знаю. В плохую погоду по-моему нет.
      * * *
      Валерия снимала небольшую двухкомнатную квартиру. В одной комнате у неё была уютная спальня, а в другой не менее уютная гостиная. Усадив Адалата на стоявший в углу диван, Лера прошла на кухню и занялась приготовлением бутербродов и кофе. Однако ей не пришлось долго оставаться одной. Через пару минут появился Адалат.
      - Нехорошо оставлять дорогих гостей скучать в одиночестве. - заметил он.
      - А с чего это вдруг ты решил отнести себя к категории "дорогих"? сделала большие глаза Лера.
      - Ну как же. Не будь я дорогим, ты бы наверное не стала запасаться к сегодняшнему вечеру этими пирожными. - и Адалат взял со стола коробку с набором пирожных, - Смотри-ка, вчерашние! А я-то возомнил себе неизвестно что... Вот ведь как бывает: вознесешься в своих мечтах неизвестно куда, а тебя - бац, и тебя одним махом возвращают на грешную землю. Не-ет, видно придется мне отказаться от своих самонадеянных претензий! - и он рассмеялся.
      - Ладно. Пирожные вчерашние, но вот кофе тебе будет сегодняшний. А если обещаешь хорошо себя вести и не будешь мне мешать, то и бутерброды, глядишь, не успеют ещё особенно зачерстветь. - пообещала Лера, - Можешь пока помыть зелень. - и она кивнула в сторону лежащих на разделочном столике пучков петрушки и зеленого лука.
      - Зачем хорошего челвека обижаешь, а? - имитируя "восточный" акцент, воздел вверх руки Адалат, - Скажи, мужчина для чего нужен? А? ... Нэ смущайся. совсем не для этого! Нэ отгадала. Мужчина должен плов делать и шашлык жарить! А ты мы мне говоришь - травку мыть... Не мужское это дело. Вай-вай. Однако я помою. Помою исключительно из чувства глубокого уважения перед нашей великой российской демократией, которая уравнивает в правах мужчину и женщину. Вскоре они перебрались в гостиную, где продолжали непринужденно болтать. Валерии в обществе Адалата было легко и весело. Да и ему, судя по всему, было приятно общество молодой интересной женщины.
      Адалат впервые видел Леру не в ставшими привычными полушубке и в валенках, а в свободном легком платье и изящных туфельках на низком каблучке. Она и прежде казалась ему очень интересной женщиной, однако эффект увиденного им в этот вечер превзошел все его ожидания. Как бы там ни было, Лера отметила, что представшая перед Аликом женщина по всей видимости существенно отличалась от той Тамары, которую он ожидал увидеть. Во всяком случае, молодой человек теперь был явно в ударе. Глаза его блестели и с губ несходила улыбка. Он постоянно шутил и вспоминал какие-то истории.
      - Я сегодня днем по дороге включил приемник, а там идет московская реклама. Представляешь, предлагают пенсионерам завещать какой-то фирме свои квартиры. Обещают пожизненный уход и оплату счетов за квартиру, газ и электричество. - Слушай, а эта фирма называется случайно не "Ритуал"? - с серьезной миной спросила Лера.
      - "Ритуал"? Ах да... Нет, конечно не "Ритуал". Какая-то другая. Но все равно. Представляешь себе, сдает старичок свою квартиру, и его сразу же начинают проверять. Сегодня - "Как ваше здоровье, Иван Иванович?". Завтра "У вас ничего не болит, Иван Иванович?". Через месяц - "Вы ещё живы, Иван Иванович?". Через пару лет - "Да когда ж ты наконец подохнешь, Иваныч?"
      - Едва ли так будет. - не огласилась Лера, - Теперь нужные им сведения эти фирмы могут по договору получать из ЗАГсов.
      - Не скажи. Все может быть. Мне один соученик о своем знакомом рассказывал. Тот в свое время от безденежья решил продать свой собственный труп для учебных целей или для каких-то там наглядных пособий. И продал по пьянке. Так жизнь у него началась прямо-таки собачья. Каждый день звонили из соответствующей организации и интересовались, не отдал ли он ещё концы. Опасались, что мужика кремируют и останутся они без вожделенного скелета. А мужик меж тем познакомился с хорошей женщиной, нашел приличную работу, остепенился и перестал пить. А через некоторое время женился и даже родил себе наследника. А тут, понимаешь, чуть ли не ежедневно эти звонки - не умер ли ещё уважаемый товарищ... Сам-то он давно к звонкам этим привык. А вот жена... Жена его постепенно от этих звонков прямо-таки звереть начала. И в один прекрасный день поставила ему условие - или он выкупает свой скелет, или остается один. Сказала, что готова жить впроголодь, отказаться на время от любых покупок, лишь бы не слышать чуть ли не ежедневно эти вопросы. ... Короче, уломала мужа. Стали копить деньги. Так, представляешь, пришлось потратить им немало усилий, прежде чем удалось назад выкупить скелет легкомысленного супруга.
      - Сам историю выдумал? - спросила Лера.
      - Клянусь, знакомый на полном серьезе рассказывал. Правда, случилось это относительно давно. Сейчас-то, наверное, у той организации проблем с "сырьем" не существует...
      - Слушай, Алик, ты всегда развлекаешь женщин такими вот "веселенькими" историями? - поморщилась Лера, - Может, хочешь выпить для поднятия настроения?
      - Да оно у меня и так хорошее. А за рулем из здравых соображений предпочитаю не пить. Береженого, как известно, Бог бережет. А мне к тому же, - Адалат бросил взгляд на часы, - мне через пятьдесят минут нужно сидеть у своего телефона... И извини, что заговорил о печальном и вечном.
      - То-то же. О вечном можно, а вот о печальном лучше не надо.
      - Не буду. ... Знаешь, очень жаль, что нужно уезжать. - и Адалат поднялся со стула.
      - И мне тоже. - также поднимаясь и глядя молодому человека в глаза, призналась Лера. Движимые неожиданным порывом, они одновременно сделали шаг навстречу друг другу. Адалат положил ладони на талию молодой женщины, а она опустила руки ему на плечи. Так они стояли несколько мгновений, молча глядя друг другу в глаза. Несмотря на то, что Валерия была достаточно рослой женщиной и к тому же носила туфли на небольшом каблучке, ей приходилось смотреть на своего гостя снизу вверх. "Если он захочет, я позволю ему остаться." - пронеслось в голове у Леры. Адалат медленно склонил голову, а Лера чуть-чуть поднялась на цыпочки, одновременно провела ладонями по плечам молодого человека и обняла его за шею. Их губы соприкоснулись и тут же слились в долгом поцелуе. "Пусть останется." - окончательно решила Лера, тесно прижимаясь к молодому человеку и запуская руку ему на затылке в волосы. Однако Адалат осторожно высвободился и, отступив на шаг, неожиданно спокойным голосом сказал:
      - Ты очаровательная женщина, Том. Просто прелесть. Но... мне действительно нужно спешить. К тому же сейчас в связи с мерзкой погодой всюду пробки. Я не переношу необязательных людей, и мне меньше всего хотелось бы, чтобы самого меня считали таким. Поэтому предпочитаю не опаздывать. Тем более, что от звонка зависят важные поставки... Ты же понимаешь, что это такое - бизнес. Извини.
      - А я тебя и не удерживаю. - постаралась как можно естественней ответить Лера, - Надо, значит надо. В душе она злилась и на себя и на него. "Дернул же меня черт пригласить его сегодня. И он тоже хорош - "дела, дела". Да разве же настоящий мужик так ведет себя... - разочаровано думала молодая женщина, - Интересно, скажет ли он на прощание что-нибудь о своем желании встретиться о мной снова наедине?"
      - Слушай, может быть, махнем ко мне? А? - как бы угадывая её мысли, предложил Адалат. Он продолжал ощущать запах её духов и ещё испытывал приятное волнение от прикосновения к этому отлично сложенному молодому женскому телу. Он чуть ли не физически чувствовал исходящие от этой красивой женщины флюиды желания и это не могло не возбуждать его.
      - Ну же, решайся. - настаивал Адалат.
      - Нет, Алик. "Махать" не будем. - усмехнулась Лера, - Как-нибудь в другой раз. Ладно?
      - Надеюсь. - склонившись, Адалат поцеловал её в щеку. Они оба чувствовали себя теперь несколько неловко. Как будто бы каждый из них узнал о другом нечто такое, о чем предпочитал бы не знать. Оба испытывали некую смесь разочарования, странного смущения и обиды от непонимания со стороны другого.
      - Так я пойду. - полуспросил-полусообщил Адалат и направился в коридор. Валерия пошла за ним. Настроение окончательно испортилось. С одной стороны, ей хотелось бы ещё раз поцеловать Алика на прощание, но с другой мешало сознание того, что он был её "шефом", а потому мог воспринять все происходящее несколько в превратном виде. Короче, навязываться было не в привычках Валерии. Адалат оделся.
      - Спасибо за приглашение и угощение. - он снова улыбнулся той открытой улыбкой, которая так нравилась Лере, - Было очень здорово. Увидимся завтра.
      - До завтра. - кивнула Лера, вновь подставляя для поцелуя щеку, Счастливо добраться. Но завтра им было не суждено увидеться.
      ГЛАВА 5
      Несостоявшееся "выяснение отношений". Похитители из милиции.
      Как-то так получилось, что Леха теперь снова чуть ли не каждый вечер встречался с Леной. И для встреч каждый раз находились весьма основательные причины. То к Лене стал приставать, не давая ей буквально прохода, какой-то парень из соседнего подъезда, то у неё оказывался лишний билетик в театр Ленкома, то срочно требовался человек, способный помочь с выбором в подарок книги на немецком языке... Этот рецидив внезапного обострения внимания со стороны девушки, о которой Леха последние месяцы старался более не вспоминать, вновь пробудил в молодом человеке томительные ожидания приближающегося счастья. И хотя на дворе ещё стояла зима, он четко ощущал в своем сердце приближение весны. Во всяком случае, теперь ему часто хотелось петь и даже смеяться без особой на то причины. Прошлый опыт подсказывал Лехе, что самому ему не стоит показывать особую заинтересованность во встречах. Да к тому же и свободного времени для ежедневных свиданий с девушкой у него не было - рабочий день был ненормированным и иногда старший лейтенант Алексей Ветров был вынужден сутками отсутствовать дома. После неожиданного прихода Рубца в гости к Земским прошло уже более полутора месяцев. Организованная Сергеем Вешневым негласная охрана к счастью оказалась ненужной. Никто не проявлял никакого подозрительного внимания ни к их квартире, ни к её обитателям. Недоразумение с назойливым Лениным соседом удалось разрешить быстро и радикально - парень после беседы с ним Леши предпочитал более не оказываться в пределах видимости Лены. Но тут неожиданно возникла иная проблема - Лениного внимания начал домогаться её преподаватель. Вначале девушке льстило внимание ещё молодого и наверняка весьма талантливого доктора и профессора. А бывший сотрудник кафедры "Истории КПСС" кажется не на шутку увлекся интересной студенткой. Как призналась Лена, она пару раз принимала приглашения доктора, который был по крайней мере на пятнадцать лет старше нее, и ходила с ним на концерты и в театры. Ей льстило внимание солидного мужчины с положением. С ним было интересно. Он умел говорить, умел подать себя. По крайней мере, скучать в его обществе не приходилось. А однажды он даже зазвал её в гости к своим друзьям, где в общем-то было довольно мило. Однако, провожая девушку домой, подвыпивший профессор расчувствовался и в такси полез к ней с поцелуями. Но такой оборот событий никак не устраивал Лену, что она и дала ему незамедлительно почувствовать. Судя по всему, неожиданный отпор неприятно удивил профессора. Во всяком случае он начал говорить о том, сколь он несчастлив со своей женой, как мало его понимают в семье, и о своем намерении развестись в ближайшее время. За этими разговорами нетрудно было усмотреть скрытое обещание сделать девушку профессорской женой. Не исключается, что Лена сама была виновата в том, что вечер закончился именно таким образом. Ей было приятно, что за ней ухаживает этот импозантный мужчина. Ей хотелось нравиться. И она бессознательно кокетничала с ним, внушая ему приятные надежды и с интересом ожидая дальнейшего развития событий. Но когда все стало завершаться так прозаично, она поняла, что зашла слишком далеко. От сладострастного профессорского лепета настроение Лены только ещё больше испортилось, и она потребовала, чтобы машину остановили. Профессор извинился, пообещал не проронить более ни слова о своих чувствах и довез-таки Лену до дому. Они сухо попрощались. Но когда в дальнейшем все его попытки назначить девушке свидание и увидеться с ней вдвоем более уже не встречали с её стороны понимания, профессор начал вести себя явно неадекватно. Вместо того, чтобы смириться со сложившейся ситуацией, он принялся досаждать девушке бесконечными звонками и подкарауливать её при выходе с занятий. Не исключается, что он действительно был очень увлечен. А может быть, тут превалировало оскорбленное мужское самолюбие. Но в любом случае на каком-то этапе в его отношении к Лене стало проглядывать некое озлобление. А однажды, когда профессор "перехватил" девушку по пути в метро, он позволил себе и угрозы. Несмотря на то, что молодой доктор говорил исключительно намеками, можно было понять, что он не привык отказываться от задуманного и намерен любыми путями добиваться своего - то бишь понравившейся ему девушки. Между делом профессор упомянул и о своих друзьях, для которых просто не существует невозможного. Эти друзья якобы могут обеспечить все что угодно, вплоть до исчезновения неугодного человека... Не исключалось, что все это было не более чем последним отчаянным шагом обозленного неожиданным сопротивлением мужчины. Однако Лена решила более не рисковать и в тот же вечер по-дружески поделилась своими опасениями с Лехой. Ну а Леха воспринял её рассказ очень серьезно. Естественно, разговаривать с профессором как с влюбленным хулиганистым парнем из соседнего подъезда было бы по крайней мере не очень умно. Поэтому Леха договорился с Леной о том, что она посмотрит расписание и сообщит ему на следующий день, когда и где он сможет найти профессора.
      * * *
      Леха поджидал профессора рядом с аудиторией, в которой у того проходило семинарское занятие. Вначале он намеревался придти к нему в форме. Однако позже решил, что подобная демонстрация просто неуместна. Едва ли профессора особенно испугают его звездочки старшего лейтенанта. Хотя и старший, но всего лишь лейтенант к сожалению относится, как известно, все-таки к младшему комсоставу. Так что едва ли профессор мог проникнуться особым уважением к собеседнику с тремя маленькими звездочками на погонах... Да и рассчитывать на то, что вид формы каким-то образом охладит пыл любвеобильного преподавателя и повлияет на его планы, тоже не приходилось. Поэтому Леха отправился на "беседу" в повседневной одежде - в брюках и в обычном свитере. Продребезжал звонок. Открылись двери и в коридор начали выскакивать студенты. Прошло не менее минуты, прежде чем из аудитории, рядом с которой стоял, прислонившись к стене, Леха, вышел тот, кто ему был нужен.
      - Простите, Валерий Денисович, - отойдя от стены, обратился молодой человек к профессору, - Не могли бы вы уделить мне пару минут?
      - Чем обязан? - остановился профессор и внимательно оглядел приблизившегося к нему молодого человека - Вы... Вы у меня учились?
      - Нет-нет. Я не был вашим студентом. Я прошу вас уделить мне несколько минут для разговора по поводу Елены Земской.
      - По поводу Земской? Позвольте, а с кем, собственно, имею честь..? профессор остановился - Вы кем приходитесь ей?
      - Я хороший друг Лены. И именно в этом качестве мне хотелось бы побеседовать с вами. Валерий Денисович держался очень уверенно. В его голосе не чувствовалось и тени волнения. Он посматривал на Леху даже несколько снисходительно. "Ну что там? - казалось, можно было прочесть в его взгляде, - Что нужно этому наглецу, осмелившемуся отвлекать уважаемого человека от его дел? Какие у них могут быть с ним разговоры?" Однако профессор не произнес ничего подобного. Он слегка покривил губы извиняющейся улыбкой и, не дожидаясь, пока Леха ему представится, заметил:
      - Признаюсь, я сейчас крайне занят. У вас действительно что-то срочное?
      - Разве я не сказал, что нам нужно поговорить по поводу Лены Земской? - вопросом на вопрос ответил Леха.
      - Ну да, понимаю... - Валерий Денисович снова посмотрел на молодого человека, как бы оценивая его крепкую спортивную фигуру, его манеру держаться и одеваться, да и вообще значимость стоящего перед ним человека, - Хорошо. - он немного помолчал, - Давайте побеседуем. Только не сейчас, а немного позже, когда я освобожусь. Часа через три, скажем. Сейчас меня ждут у проректора. ... Можете подождать? Со временем у Лехи тоже было довольно напряженно, но разговор все-таки должен был состояться.
      - Хорошо. - согласился старший лейтенант, - Мне подойти сюда?
      - Нет, зачем же? Мы можем встретиться где-нибудь еще. В центре, например. Где никто не будет стоять над душой и где можно будет спокойно поговорить. Я готов подъехать куда угодно. Так как?
      - Отлично. Как насчет того, чтобы встретиться, - Леха на секунду задумался, - на Пушкинской, у магазина "Академкнига"?
      - Подходит. Тогда... ровно в четырнадцать у "Академкниги". О'кей? - и профессор, не подавая руки, склонил голову, давая понять, что разговор окончен.
      - До встречи.
      У "Академкниги" Леха был минут за десять до оговоренного времени. Шел легкий снежок. По Тверской, то останавливаясь, то разгоняясь, в обоих направлениях двигался бесконечный поток автомобилей. Светофор аккуратно делил эту транспортную ленту, "нарезая" из неё дозированные полоски, которые с шумом и чадом спешили к следующему светофору, чтобы вновь подвергнуться процедуре деления на части красным светом. На выходе из подземного перехода торговали всякой всячиной. По тротуару, стараясь не попасть в грязные соленые лужи, куда-то спешили "москвичи и гости столицы" всех возрастов, наций и рас. Выражение лиц у большинства из них было озабоченным и сумрачным. И если в этой пестрой толпе вдруг появлялись веселые лица, если внезапно слышался смех и раздавались громкие уверенные голоса, то всякий раз это оказывались интуристы. Леха посмотрел на часы. Прошло уже двенадцать минут после оговоренного для встречи времени, однако профессора нигде не было видно. По всей видимости этому господину доставляло удовольствие заставлять себя ждать. "Подожду ещё десять минут, не более." - решил Леха, досадуя на обстоятельства. Он уже давно привык не ожидать более пятнадцати минут. И если бы не шла речь о Лене, он плюнул бы на все, и с чистой совестью поехал по своим делам. Но тут он сам просил профессора о встрече, он был тем, кому в первую очередь эта встреча была нужна, а потому молодому человеку приходилось уповать на обещание Валерия Денисовича придти для выяснения отношений. При всем при том Леха не очень представлял,1 что0 именно он доложен сказать этому человеку,1 каким образом0 заставить его изменить линию поведения, перестать пугать Лену. Леха надеялся исключительно на интуицию, на то, что при разговоре необходимые слова в нужный момент придут сами. "Интересно, а соблаговолит ли профессор извиниться за свое опоздание?" - подумал он, и вдруг почувствовал, что на него кто-то внимательно смотрит.
      - Будьте добры. - обратился к нему человек в короткой дубленке, Милиция. Пройдемте к машине. - и он показал на притормозивший у тротуара "Москвич" с косо сидящей над правой дверцей мигалкой, - Прошу вас. У обратившегося к Лехе человека было тонкое лицо с несколько хищным хрящеватым носом. Правый уголок рта с тонкими губами странным образом опускался вниз в вечной брезгливой гримасе. Глаза глядели холодно и несколько отрешенно.
      - А в чем, собственно, дело? - удивленно посмотрел на него Леха, - Что случилось?
      - Пройдемте. - с нажимом сказал мужчина, беря Леху под руку и увлекая его к проезжей части, - Вам сейчас все объяснят. Не понимая, чего от него собственно хотят, Леха все-таки последовал за мужчиной.
      - Может, по крайней мере покажете свои документы? - все-таки попросил Ветров, ощущая застарелую неприязнь к органам, в которых он теперь работал и сам.
      - Да-да, конечно покажем. - согласился мужчина, не делая однако никаких попыток достать удостоверение, - Сейчас покажем. Перед Лехой открылась задняя дверца машины. На сидении уже кто-то сидел.
      - Садитесь, пожалуйста. - пригласил его приятный голос, - Мы вас не задержим надолго. Немного поколебавшись, Леха все-таки решил последовать приглашению и стал садиться.
      - Подвиньтесь. - уже почти приказным тоном сказал его провожатый и тут же начал втискиваться на заднее сидение рядом с молодым человеком. То, как настойчиво он впихивал Леху в салон автомобиля, совсем не понравилось старшему лейтенанту. Он просто не понимал, что тут происходит, и его "второе я" настойчиво нашептывало ему, что он ведет себя явно не так, как того требуют обстоятельства.
      - Послушайте... - начал он, но садившийся следом за ним в машину мужчина вдруг в полуразвороте ударил его локтем в лицо. Если бы дело происходило летом и на сидевших в машине не было бы объемистой и мягкой зимней одежды, которая сковывала движения, не оставляя для движений свободного места, такой удар вполне мог бы "вырубить" Леху. Но на мужчине была дубленка и её рукав существенно смягчил удар. И хотя следующим ударом продолжавший впихивать Леху спиной в салон мужик попытался угодить ему в солнечное сплетение, Ветров успел предвосхитить его движение и, наклоняясь вперед, заслонился предплечьем. Дверца захлопнулась и машина резко взяла с места. Не дожидаясь следующего удара. Леха быстро повернулся к нападавшему и, схватив его левой рукой за воротник, нанес резкий удар головой в лицо. Мужик сразу обмяк, не успев и ойкнуть. Леха понимал, что хлопот с этим противником больше не будет. Из такого нокаута он выйдет в лучшем случае минут через пятнадцать. Однако времени на раздумья не было. Месяцы, прошедшие после переезда в Москву в учебе и тренеровках, не прошли даром. Леха "работал" на уровне рефлексов. И теперь это был не тот мастер спорта по боксу, который проводил за канатами нужное количество раундов, нанося удары в строгом соответствии с классическими правилами и канонами. Нет, теперь это был человек, у которого в арсенале появились хорошо отработанные приемы, позволявшие в случае необходимости в считанные доли секунды нейтрализовать противника или даже противников практически в любой ситуации. "Прикладывая" головой нападавшего справа, он одновременно каблуком левой ноги попытался попасть по ногам соседа слева. И судя по негромкому вскрику, ему это удалось. Быстро развернувшись, Леха успел перехватить занесенную для удара левую руку второго противника. В ладони у того был зажат пистолет, рукояткой которого поджидавший Леху в глубине салона человек явно намеревался угостить невольного пассажира хорошим ударом по затылку. В лицо Лехе пахнуло перегаром. Лисья шапка на мужике съехала на затылок. На широком несколько бабьем лице застыла гримаса боли. Толстые губы подрагивали от напряжения, когда он пытался вырвать свое запястье из крепкой хватки Ветрова.
      - Ногу больно? - насмешливо-участливым тоном спросил Леха.
      - Убью! - просипел мужик, - Убью как... Договорить ему не удалось, поскольку Леха, приподнимаясь и продолжая выворачивать ему руку с пистолетом, внезапно левой рукой обхватил противника за шею и, навалившись сверху, начал пригибать его голову к коленям. Мужик тяжело дышал, пытаясь вырвать руку с оружием. Но теперь пистолет более не беспокоил старшего лейтенанта. Все равно, держа его плашмя в ладони, противник стрелять не мог. Да и просто нанести пистолетом удар снизу ему бы наверняка не удалось. Отпустив держащую оружие левую руку человека в лисьей шапке, Леха тут же ребром правой ладони нанес сильный удар за правое ухо противника. Он сразу же почувствовал, как тело второго нападавшего расслабилось, переставая оказывать какое-либо сопротивление. Мужик уткнулся головой в спинку переднего сиденья и начал медленно заваливаться вбок и на колени к Ветрову. Перехватив в зеркальце взгляд водителя, Леха быстро перегнулся через тело соседа слева, нащупал на полу и поднял пистолет. В это время машина начала притормаживать, прижимаясь к тротуару практически напротив "Елисеевского" гастронома. Судя по всему, водитель правой рукой пытался достать из-под пальто оружие.
      - Не глупи. - приказал Леха, надавливая ему дулом пистолета в затылок за правым ухом, - Спокойно поезжай дальше. Нам с тобой, дружок, нужно теперь на Петровку. Понял? Водитель не ответил, но послушно положил правую ладонь на рычаг переключения передач.
      - Так-то лучше. Так кто же вы такие? - осведомился Леха, - Чего вам от меня понадобилось?
      - Милиция. - как сакраментальное заклятие произнес водитель, - Ты лучше, парень, кончай это... Сам знаешь, что тебе будет за избиение офицеров милиции при исполнении служебных...
      - Значит милиция. - прервал его Леха, - Вот и отлично. Так как я тоже офицер милиции, мы сейчас и направимся с тобой в Управление на Петровке. ... А пока посмотрим, что за офицеры на меня напали. ... Поезжай. Молодой человек засунул руку за пазуху лежащего у него на коленях соседа слева и выудил из внутреннего кармана книжечку удостоверения. Водитель не соврал. Человек в лисьей шапке оказался капитаном милиции. А откинувшийся на сиденье справа тонкогубый в дубленке был, как и он, Ветров, старшим лейтенантом милиции.
      - Так чего же вы хотели от меня? - спросил Леха, кладя себе в карман удостоверения остающихся в беспамятстве офицеров, и продолжая краешком глаза следить за водителем, - Чем это я вам так не понравился? Водитель помолчал, а затем заметил:
      - Мое дело маленькое - сказали куда ехать, туда и везу... Было непонятно, относилось ли его замечание к покоящимся на заднем сиденье "вырубленным" Лехой офицерам, либо к предложению Ветрова направиться на Петровку в Управление.
      Капитан Фаронов и старший лейтенант Джалиев работали в разных отделениях милиции. Капитан - на Юго-Западе, а старший лейтенант - в Выхино. Машина также принадлежала выхинскому отделению милиции. По версии капитана, некий бомж-информатор, неоднократно выводивший его на разыскиваемых преступников, сообщил, что у "Академкниги" в четырнадцать ноль-ноль будет находиться один из недавно освободившихся из заключения специалистов по изготовлению фальшивых документов. И будто бы там же, на тротуаре у магазина, должна произойти передача комплекта поддельных документов одному нелегальному эмигранту из Сомали. Учитывая то, что в районе Пушкинской площади часто можно наблюдать большое количество темнокожих граждан из самых различных стран, эта информация якобы не вызвала у капитана никаких сомнений. А так как Фаронов только утром освободился от ночного дежурства, устал и не собирался вновь возвращаться в отделение, то он, получив эти сведения, позвонил своему приятелю, старшему лейтенанту Джалиеву, и договорился с ним о встрече у метро "Маяковская". От "Маяковской" они подъехали на Пушкинскую площадь и затем некоторое время наблюдали за человеком, по описанию похожим на специалиста по изготовлению поддельных документов. Тот явно ждал кого-то. Проведя за наблюдением около двадцати минут, офицеры, боясь упустить преступника, решили не рисковать и пригласить подозреваемого в машину. Тот же, сев на заднее сидение, вдруг ни с того ни сего набросился на закрывавшего дверцу Джалиева. "Я хотел помочь старшему лейтенанту и достал пистолет. Но... Что было потом - не помню." В несколько сокращенной версии та же история прозвучала и в пересказе старшего лейтенанта Джалиева. Только человек, которого офицеры якобы намеревались задержать, почему-то оказался на сей раз не специалистом по фальшивым документам, а владельцем притона, предлагавшим иностранцам приятно провести время в обществе веселых девочек. Приглашая сего мужа в машину, офицеры вроде бы надеялись обнаружить у него компромат - фотографии несовершеннолетних жриц любви, а также их адреса и телефоны. В его изложении события после сопровождения подозреваемого типа в машину развивались так: "Я стал садиться рядом с ним. Захлопнул дверцу и собирался попросить документы, как он внезапно схватил меня за воротник. ... Больше ничего не помню." Ни один их офицеров не смог вразумительно объяснить, для чего им потребовалось усаживать мнимого преступника между собой в машину, когда проверку документов и - в случае необходимости - задержание было существенно проще провести вдвоем на улице. И уж совсем диссонансом показаниям двух приятелей звучал рассказ водителя автомашины. В отличие от повествований офицеров, его воспоминания были существенно более полными. Старшине было приказано трогаться сразу же после того, как Джалиев посадит в машину мужика в серой куртке. А затем ему надлежало направляться в Кусковский парк, что в Вешняках. Отъехав от тротуара, старшина услышал сзади шум. В зеркальце можно было видеть, что на заднем сидении происходит какая-то борьба. Однако к подобным ситуациям старшина уже пригляделся. Очень часто офицеры "успокаивали" строптивых, посадив их между собой. Но на сей раз сзади не доносилось ни стонов, ни криков о помощи, ни униженных просьб о пощаде. Оглянувшись, старшина увидел, что старший лейтенант Джалиев с разбитой бровью и закрытыми глазами бессильно откинулся на спинку сиденья, а парень в серой куртке подминает под себя капитана. Тут водитель забеспокоился и стал притормаживать, одновременно пытаясь достать пистолет. Однако странный пассажир опередил его и, ткнув в затылок стволом, приказал ехать в Главное Управление на Петровку. Это требование несколько успокоило старшину. Ответить на вопрос о том, для чего им нужно было везти парня в куртке в Кусковский парк, водитель не смог. Офицеры же утверждали, что ни о каком парке не было и речи. Они якобы только предполагали доставить мнимого преступника в отделение, в котором служил старший лейтенант Джалиев. Доставить, чтобы соответствующим образом оформить задержание. Естественно, оба офицера милиции никак не могли объяснить, почему подозреваемый набросился на них, и как это могло случиться, что он в одиночку обезоружил по сути дела трех сотрудников милиции, завладел их оружием, документами, а также и машиной. И уж совсем странным им показалось то, что очнулись они не где-нибудь, а в Главном Управлении на Петровке... Теперь они сетовали на информатора, давшего Фаронову неверные сведения. Такого, якобы, прежде никогда не бывало. Ни один из них просто не ожидал, что информатор способен так подвести. Это же надо - представить в качестве преступника сотрудника особого подразделения... "А откуда информатору было знать, что этот старший лейтенант окажется у "Академкниги"?
      - Не представляю. - сознался капитан, - Наверное, произошла ошибка. Я думаю, что где-то поблизости находился и тот, за кем мы охотились. ... Просто произошла досадная ошибка...
      - А как можно найти вашего информатора? - спросили Фаронова.
      - Не представляю. Он - бомж. Когда у него для меня что-нибудь есть, он сам меня находит. В прежние времена иногда звонил. Теперь же просто маячит у моего подъезда или где-нибудь по пути от отделения до дома...
      - Откуда вам знаком старший лейтенант Джалиев?
      - Мы одновременно начинали служить с ним. В одном отделении. Потом его перевели в Выхино. Капитан умолчал о том, что Джалиева перевели в другое отделение после скандала. Причем не просто перевели, но даже понизили в звании. И случилось это всего лишь восемь месяцев тому назад. Тогда выяснилось, что из конфискованной партии наркотиков среднеазиатского происхождения неизвестно куда исчезла чуть ли не добрая половина. Как это могло случиться - никто не мог объяснить. Однако формально ответственность за пропажу нес Джалиев, имевший тогда ещё звание капитана. Впрочем, судя по всему, если бы не внезапная проверка, то эта пропажа никогда бы не всплыла. Просто было бы запротоколировано, что энное количество граммов такого-то вещества уничтожено в присутствии комиссии в составе таких-то и таких-то товарищей... Тогда пострадал не только Джалиев. Начальнику отделения также пришлось уйти. Но странным образом через пару месяцев он вновь появился в той же должности. На сей раз - в Выхино. В результате Джалиев опять работал под руководством своего прежнего начальника. Вся история с попыткой нападения на старшего лейтенанта Ветрова выглядела бы сплошной чередой нелепых совпадений, если бы не некоторые странности. Так, обращало на себя внимание некоторое несовпадение в показаниях Фаронова и Джалиева. Затем, это упоминание Кусковского парка. Ошибся ли старшина, или же он ненароком проговорился? А чего стоили эти утверждения о нападении на офицеров милиции вежливо приглашенного ими в машину Ветрова? Ведь если бы Алексей Ветров действительно так вот немотивировано напал на пытавшихся проверить его документы офицеров, то едва ли бы он потребовал от водителя сразу везти его в Управление на Петровку. К тому же, до встречи с Ветровым оба офицера явно выпивали. Если капитан Фаронов благоухал смесью самых различных напитков, которыми, судя по всему, он заправлялся по крайней мере в течение последних полусуток, то Джалиев, несмотря на легкий запах спиртного, был практически трезв. Вопреки очевидному, Фаронов утверждал, что выпил лишь после прихода домой с дежурства. Джалиев же счел необходимым пояснить, что немного выпил лишь промерзнув во время наблюдения за Ветровым. У него якобы всегда имелось при себе на подобный случай немного коньяка в небольшой фляжке. Естественно, Лехе также пришлось в письменном виде изложить цепочку событий, в результате которых он к двум часам оказался на Пушкинской площади. В результате прозвучала и фамилия любвеобильного Валерия Денисовича. Учитывая экстраординарность обстоятельств, попытались связаться с профессором по телефону. На работе его не оказалось - в этот день нагрузка Валерия Денисовича ограничивалась одной парой с утра. Дома у профессора также никто не снимал трубку. Тогда, уже в шестом часу вечера, в интересах выяснения истины к нему на квартиру отправился сотрудник в чине подполковника. А ещё приблизительно через полчаса стало известно, что труп профессора обнаружен на лестничной клетке перед его собственной дверью. Причем, судя по спортивному костюму и домашним тапочкам, профессора вначале задушили где-то поблизости, может быть - и у него дома, а затем перенесли и аккуратно положили у двери.
      ГЛАВА 6
      О пользе вагонной скуки. Костя верен себе.
      Сергей Вешнев посмотрел за окно, где в ранних февральских сумерках мелькали грязновато-серые поля. Если в Подмосковье по сути ещё стояла настоящая зима, то тут, за Орлом, уже чувствовалось дыхание весны. Кое-где в проталинах чернела земля. Снег повсюду подтаял и лежал, ноздреватый и утративший былые чистоту и белизну, сероватым неровным покрывалом на ожидавшей скорого пробуждения земле.
      - Давай почитаем. - беря из сетки книгу, предложил он сидевшему напротив Косте, - Ты знаешь, я с удовольствием читаю романы Миронова. Это один из немногих современных авторов, который пишет детективы не просто добротно и профессионально, но ещё и основываясь ко всему прочему и на определенном жизненном опыте и знаниях.
      - И что ты читаешь? - поинтересовался Костя.
      - "Криминальная коллекция" Георгия Миронова. - ответил Сергей, Захватывающая история. Ее автор, как следует из аннотации, является ответственным сотрудником Генпрокуратуры, историком и искусствоведом. Поэтому-то наверное при чтении не возникает чувства, будто ситуации часами вымучивались за письменным столом человеком, для которого нет разницы между пистолетом и револьвером, а генерал-майор конечно же по званию старше генерал-лейтенанта...
      - А я что-то не могу читать подобную литературу. Обычно все настолько наивно... Будь я поваром или инжереном, может быть и читал бы. Но так, когда постоянно варишься во всем этом, как-то не хочется, чтобы тебе рассказывали детские сказочки о том, чем ты сам живешь и чем зарабатываешь себе на хлеб. Я лучше перечитаю новеллы Тургенева или рассказы Куприна. Честно говоря, меня слегка подташнивает, когда приходится читать, будто ЛСД варят из марихуаны, а одного из героев смертельно ранят из нагана с расстояния в полтора километра...
      - Понимаю. Но у Миронова таких ляпов к счастью не бывает. - заметил Сергей, - Ведь он по своей работе также постоянно варится во всем этом. И фантазии ему не занимать. Так что этот сплав таланта и жизненного опыта позволяет ему писать весьма интересные книги.
      - Может быть. Но, прости, предубеждение против этого жанра у меня слишком сильно. Я как-то лет десять тому назад в госпитале от скуки взялся перечитывать приключения Холмса. И, поверишь ли, не осилил и двух рассказов... Так что не надо. Не трать зря время. Не агитируй. Ты лучше скажи, есть ли что новое по поводу этого профессора, что "доставал" Лену Земскую?
      - Не помню, говорил ли я тебе, что его действительно задушили в собственной квартире? Нет? Так вот, там действовал кто-то, кого он хорошо знал и кому доверял. Во всяком случае, своих убийц он принимал без опасения и как добрых друзей. Они даже вначале выпили. Профессор, чтобы угостить неожиданных гостей, достал бутылку хорошего коньяка. Именно хорошего. В баре у него стояли бутылки "Белого аиста" и "Плиски". Но он предпочел угостить "гостей" хорошей "Метаксой".
      - А откуда известно, что он достал коньяк не для того, чтобы поправить себе настроение? - поинтересовался Костя.
      - Жена утверждает, что профессор на дух не переносил коньяки. Водку, вина - это он пил. Мог выпить и ликерчика. А вот коньяки - исключается. Так что коньяк предназначался для гостей.
      - Или гостя. - добавил Костя.
      - Нет. Именно для гостей. Причем этих самых "гостей" по всей видимости было не менее трех.
      - ...?
      - Вдова сказала, что из бара пропали три рюмки. Одна рюмочка из комплекта оставалась на столе рядом с бутылкой, а три просто пропали, исчезли из квартиры.
      - Что, рюмки представляли собой какую-нибудь ценность?
      - Да никакой. Они из тех простых стеклянных, что в прежние времена стоили меньше пятидесяти копеек штука.
      - Тогда кому и зачем они могли понадобиться? В качестве сувенира? Этакий фетиш и памятка с места преступления? - недоверчиво сощурился Костя.
      - Скорее всего, кто-то или что-то заставило убийц поторопиться. Некогда было возиться с мытьем и протиркой рюмок. Поэтому их просто, чтобы не оставлять визитных карточек на стекле, прихватили с собой. Думаю, теперь осколки этих рюмашек покоятся на одной из городских свалок...
      - А есть какие-нибудь предположения по поводу случившегося? Чем и кому мог помешать профессор кафедры истории?
      - А ты вспомни,1 что0 заставило Леху искать встречу с профессором. напомнил Сергей, - Он же достаточно прозрачно и красноречиво намекал Лене на свои связи с какими-то всесильными людьми. Кто знает, может, Лена была не единственной, кому он говорил об этих "серьезных" господах, о своих связях с ними. И если это все имело под собой какие-либо основания, то такая болтливость вполне могла стоить ему жизни...
      - Но почему его убили именно в тот день, когда с ним собирался поговорить Леха? Ты не думаешь, что тут возможна какая-нибудь связь? Может, это не случайно? - взяв со стола развернутую "Криминальную историю" Миронова, Костя начал рассеянно перелистовать книгу.
      - И какая же тут может быть связь? - иронично усмехнулся полковник.
      - Не знаю. - пожал плечами Костя, - Но связь совсем не исключается. он положил книгу на место и лениво потянулся, - Только посуди сам - не слишком ли много у нас набирается случайностей? Давай вспоминать по-порядку.
      - Что ж, давай вспоминать. - согласился Сергей.
      - Итак: все началось с того, что Лена рассказала Лехе об угрозах профессора.
      - Точно.
      - Леха пытается поговорить с профессором в институте. Тот от разговора отказывается под предлогом занятости. ... Кстати, проверили, он действительно был занят у проректора?
      - Проверили. - подтвердил Вешнев, - У проректора он был не более десяти минут, а затем срочно ушел из института. По всей видимости - домой.
      - Ладно. Профессор вскоре после разговора с Лехой уезжает из института. А Леха едет на работу и приблизительно в это время или немного позже отпрашивается у меня, обещая быть на месте к трем. Затем он обедает в нашей столовой и около двух уже напрасно поджидает профессора напротив "Известий". Я ничего не пропустил?
      - Все точно. Но что-то я не пойму, к чему ты ведешь. - заметил Сергей и попросил, - Щелкни выключателем, может быть, уже дали свет.
      - Сейчас. Поднявшись, подполковник подошел к двери, открыл её и зачем-то выглянул в коридор. Затем снова задвинул дверь купе и щелкнул выключателем. Увы, проводник не спешил включать свет.
      - Хорошо, что нам никого не подсадили ни в Туле, ни в Орле. - садясь на место, заметил Костя, - Так на чем там я остановился?
      - На том, что Леха напрасно ожидает прихода профессора. Тот продолжает спокойно сидеть дома. Но вскоре к нему придут. И он преспокойненько откроет двери своим неожиданным гостям. - напомнил Сергей.
      - Неожиданным? Почему ты решил, что они неожиданные? - переспросил Костя.
      - Да потому, что едва ли бы профессор стал встречать приглашенных гостей в не очень опрятном спортивном костюме и в шлепанцах.
      - Ладно. В любом случае в два профессор ещё находится дома. ... Иными словами, он не собирался являться на встречу к Лехе. Так? - в голосе у Кости послышались нотки торжества.
      - Да-а. Скорее всего - ты прав. - задумчиво подтвердил Сергей, и после небольшой паузы добавил, - Ну что ж ты замолчал? Давай, продолжай.
      - А что продолжать? Ты же уже понял, к чему я веду.
      - Ну и что, что понял? Я, откровенно говоря, пока как-то не особенно задумывался над этой историей. ... А когда тебе все это пришло в голову?
      - Да только что. - усмехнулся Костя, - Ты не находишь, что все-таки вагонная скука - великая вещь?
      - А знаешь, у тебя все вполне логично. Пока не вижу, к чему можно придраться. Так что, давай, развивай свою схему дальше.
      - Ну хорошо. Итак, вместо того, чтобы ехать на оговоренную встречу, профессор сидит себе дома...
      - Не просто сидит, а нервничает и по-немногу попивает ликерчик. Как показало вскрытие, он даже не пообедал к моменту прихода "гостей". прервал приятеля Сергей, - Сидел, чего-то ждал и, нервничая, потягивал из рюмашки "Банановый".
      - Значит - нервничал. А может быть, с нетерпением ожидал важного для себя телефонного звонка...
      - Не исключается. - согласился Сергей.
      - Приблизительно в это время Леха "разбирается" в машине с двумя непонятно откуда взявшимися в центре города офицерами из периферийных отделений милиции. Один из этих офицеров должен был бы, казалось, отсыпаться после дежурства, а второй - заниматься своими делами где-то там в Кусково или в Выхино... Но они почему-то оказываются именно рядом с Лехой и явно стремятся куда-то увезти его.
      - В Кусковский парк.
      - Угу. В парк... Так не известий ли от наших офицеров ожидал у себя дома профессор? Не даром же он говорил Лене о своих всемогущих друзьях. Кто знает, может быть, они просто должны были хорошенько проучить Леху. А может быть - и ликвидировать...
      - Но тогда - кому и зачем понадобилось убивать профессора?
      - Вот-вот. А ты представь, что ежели у нас в Управлении работает кто-то из этих самых всемогущих друзей профессора? А? Тот, который откликнулся на просьбу профессора и взялся помочь ему с внезапно "возникшим" конкурентом. Тот, кто почему-то заинтересован в бывшем преподавателе Истории Партии. Ты спросишь - что их может связывать? Не знаю... Скорее всего, профессор чем-то там помог или помогает "сильным людям". И теперь в свою очередь обратился к мафиозным "друзьям" с просьбой относительно Лехи... Он-то ведь не знал, что Леха - сотрудник милиции. ... Да, еще, на полу в прихожей обнаружили следы гашиша... Костя поднялся и теперь стоял в проходе, слегка наклонившись вперед и опираясь локтями на верхние полки. Он говорил медленно, как бы подбирая слова и делая небольшие паузы между фразами:
      - А теперь представь себе, этому нашему не очень чистоплотному сотруднику, являющемуся членом или просто информатором какой-нибудь мощной преступной группировки, становится известным, что в Управление привезли двух офицеров. Доставлены без сознания два офицера, которым надлежало что-то там сделать с Лехой. И при этом выясняется, что Леха - офицер милиции. Более того - он офицер элитного специального подразделения. Спрашивается, как в этой ситуации должны действовать те, кто принимает в банде решения?
      - Ты прав. Профессор вольно или невольно подставил их. Ведь, если действительно все обстоит именно так, как тебе представляется, профессор может стать кое для кого опасным свидетелем. Особенно, если вспомнить гашиш... Логика проста - Леха поджидал его для разговора. Вместо профессора появляются офицеры в штатском, которые настроены явно враждебно. Естественно, Леха может связать воедино два этих факта. И я не понимаю, почему он до сих пор не сделал этого...
      - Да из-за порядочности. - заметил Костя, - В нем слишком много порядочности. Знаешь, этакий хрестоматийный непробиваемый джентльмен с небольшими поправками на время.
      - И это при том, что его жизнь хорошенько потрепала. Казалось бы, мог бы уже изувериться в человеческой порядочности...
      - Так вот, - прервал Сергея Костя, - как только нападение капитана со старшим лейтенантом на Леху увязывается с профессором, тот превращается в опаснейшего свидетеля. Это было изначально ясно его мафиозным "друзьям". Поэтому ему следовало навсегда замолчать. Вот он и замолчал навеки, как только кому-то стало известным, что Леха привез в Управление своих незадачливых похитителей.
      - А знаешь, все действительно могло обстоять именно так. Профессором были вынуждены пожертвовать, чтобы спасти себя. И его отправили к праотцам, не потрудившись даже инсцинировать ограбление...
      - Не сочли нужным?
      - Не думаю. - ответил Сергей, - Вспомни об унесенных рюмках. Похоже на то, что убийц все-таки спугнули. Не исключается, что им стало известно о предстоящем визите к профессору наших товарищей...
      - Может, был звонок? Предупредила о своем возвращении жена?
      - Да нет. Она обещала вернуться от родителей лишь поздно вечером. И в её планах ничего не изменилось.
      - А кто обнаружил труп?
      - Дети. Не дождались лифта. Спускались пешком с восьмого этажа и увидели валяющегося на лестничной клетке человека. Что-то в его неподвижности напугало ребят, и один из них решил позвать мать-врача. Ну, а та сразу все поняла и немедленно сообщила в милицию о том, что в подъезде валяется труп задушенного человека.
      - Постой-постой. - снова опускаясь за столик напротив Сергея, задумчиво произнес Костя, - Ну а для чего им потребовалось выносить из квартиры труп? Не глупо ли это?
      - Глупо, не глупо... Откуда мне знать? Может, они собирались увезти его с собой?
      - Ага. Вот прямо так средь бела дня они и потащили бы зимой жмурика в тапочках и спортивном костюме на улицу... Не идиоты ж они в конце концов. Костя потер виски и принялся нервно барабанить пальцами правой руки по столику, - Нет, брат, тут что-то другое...
      - Не скажи. Не так-то это и глупо. В конце концов, они же не знали, когда вернется профессорская жена. Так что могли постараться отодвинуть момент, когда будет найден труп. Почему бы им было не попытаться спустить труп вниз под лестницу? А? Представь - вышли из двери, огляделись, вызвали лифт и вынесли тело профессора. Потом закрыли дверь. А в это время сверху бежит ватага ребят... Вот и решили не светиться. Бросили труп, и припустили бегом вниз по лестнице.
      - Все это не более чем домыслы. - возразил Костя.
      - Конечно, домыслы. Вот когда их возьмут, тогда мы и узнаем отдельные детали. Да и мотивы тоже.
      - Ага. Если только их все-таки возьмут...
      * * *
      В Курск Сергею и Косте пришлось выезжать в связи с завершением дела о фальшивых долларах, изготовлявшихся под патронажем Рубца в Примаверске. Партия фальшивых стодолларовых купюр, переданная в доме отдыха "Степной" майором Коренковым молодым курьерам Игорю Базину и его подруге Лиле, помогла-таки правоохранительным органам выйти на "крупную дичь". Деньги молодые люди доставили к себе в Курск. В результате удалось проследить путь фальшивок по всей цепочке. И в конечном итоге были арестованы те, кто организовал в городе и в области реализацию поддельной "валюты". Однако насколько самостоятельными, насколько независимыми от Рубца и его эмиссаров были арестованные в городе местные дельцы, ещё предстояло уточнить. Именно с этой целью и выехали в Курск полковник Сергей Вешнев с подполковником Константином Калиниченко. По приезде в Курск московских коллег встретил хороший знакомый Сергея, полковник Олег Леонидович Варьяш. Это был приятный человек среднего роста с тонким выразительным лицом и ироничным взглядом широко расставленных темных глаз. Он помог Сергею с Костей обосноваться в гостинице и предоставил в их распоряжение служебную машину с водителем.
      Пару дней прошли в напряженной работе. Несмотря на загруженность, Сергей все время испытывал какую-то смутную тревогу. И он знал в чем дело. Он понимал,1 что0 именно зачастую мешает ему работать с полной самоотдачей, 1что0 мешает заснуть после того, как в номере выключался свет. При этом было такое ощущение, как если бы он не сделал чего-то очень важного, чего-то такого, от чего зависит успех или неуспех его пребывания в этом городе. Однако полковник гнал от себя эти мысли, стараясь не думать ни о чем постороннем, ни о чем, не связанном с задачами командировки. И в этом ему помогал некий внутренний "цензор", не позволявший ему сосредотачиваться на внезапно пробудившихся приятных воспоминаниях, на подспудных мечтаниях и подавляемых желаниях. Да, в Курске жила Наташа - Наталья Васильевна Киселева, с которой он так неожиданно сблизился тогда в Примаверске после смерти Светланы-Веты. Сергей и сейчас не понимал, как это было возможно. Ведь он же искренне любил свою Вету. И не организуй тогда Рубец этого гнусного убийства ни в чем не повинной девушки, они наверняка поженились бы с нею. Однако Вета погибла. И что же? Буквально через несколько дней после её похорон он, Сергей Вешнев, всегда считавший себя человеком достаточно волевым и вне всякого сомнения порядочным, вдруг проводит ночь, а точнее две ночи, с Натальей... Сергей и сейчас никому бы не признался в этом. Это было какое-то наваждение. Его закрутил тогда этакий вихрь внезапно овладевшей им страсти. И он не устоял. Это был праздник плоти. И если бы Наталья не уезжала, он скорее всего продолжал бы и далее ночевать в её гостиничном номере...
      Полковник не привык лукавить сам с собой. Он прекрасно понимал, что ни о какой любви тут не могло быть и речи. Все сводилось к взаимной симпатии и элементарному сексу. Их с Наташей влекло друг к другу. Влекло властное животное желание к соединению самца и самки. Однако - и Сергей отдавал себе в этом отчет - он не должен был в тех обстоятельствах допускать этой близости. Но несмотря на все, приезд в Курск - город, где жила Наташа вновь пробудил воспоминания, которых Сергей стыдился и которые упорно гнал от себя. И именно эти воспоминания с неистовой силой вновь и вновь напоминали ему о том, что жизнь не сводится к одной только к работе... Особенно трудно приходилось вечерами, когда перед сном, невидяще глядя на страницы взятого с собою в дорогу детектива Георгия Миронова, он видел лицо Натальи. Таким образом, случайная кратковременная любовная история настойчиво требовала своего продолжения. Костя в первый же день после приезда в Курск начал оказывать знаки внимания очень миловидной женщине-капитану, которая взяла на себя труд познакомить приехавших из Москвы коллег с городом. И уже первую командировочную ночь Сергей провел в номере один. Только под утро появился Костя - небритый и невыспавшийся, однако пребывающий в превосходном настроении.
      - Слушай, ты не спишь? - спросил он, пробираясь в темноте к своей кровати.
      - Как же, поспишь тут. - недовольно пробурчал Сергей, - Ты так топаешь, словно собираешься поднять из берлоги спящего медведя.
      - Значит, не спишь. - игнорируя недовольство приятеля,
      удовлетворенно констатировал Костя и подошел к окну, - Эта Катя, Серег, отличная деваха. Гляди ты - капитан милиции, а никаких тебе отклонений. И под подушкой у неё не пистолет, а все, что надо. Знаешь, теплая, душевная такая... Ей бы сестрой милосердия быть, а не офицером милиции. ... Ты ещё не заснул?
      - Думается, тебе даже больше, чем мне, требуется вздремнуть. Поспи немного. Успеешь ещё потом поделиться своими эмоциями.
      - Сухарь ты, Серег, бесчувственный. У меня душа поет, а ему - спать. А у Кати, между прочим, тут есть отличная подруга. Разведенная. Она мне её фотографию показывала. Такая, знаешь, знойная особа... Если бы звания по внешнему виду присваивали, то она тянула бы по крайней мере на генерал-лейтенанта... жандармерии.
      - Это почему же?
      - Да взгляд больно высокомерный и в то же время пытливый. - пояснил Костя и направился к своей постели, - Так вот, Катя завтра - то бишь, уже сегодня - вечером приглашает нас с тобой к себе в гости. Там будет и подруга.
      - Боюсь, генерал в юбке не для меня.
      - Да брось ты, Серег! Насчет жандармерии я пошутил. ... И ты не забывай, жизнь-то проходит, а ты все себе какую-то жар-птицу ищешь. Не будь таким занудой, черт побери. И кончай привередничать. ... Так идем?
      - Посмотрим. - ответил Вешнев, - Давай немного поспим. И пусть тебе приснится твоя очаровательная капитан милиции с душой сестры милосердия, а не красивый урядник в юбке с пытливым взглядом.
      Когда несколько позже утром этого дня они направлялись после завтрака вниз к ожидавшей их машине, Костя вдруг чертыхнулся и попросил Сергея подождать его, пока он не возьмет свои бритвенные принадлежности. Таким образом, он явно не намеревался проводить в гостинице и следующую ночь. К середине дня у полковника Вешнева уже созрело окончательное решение позвонить Наталье. "Это же просто неприлично, - уговаривал он своего внутреннего "цензора", - быть в городе и даже не позвонить. Ведь телефонный разговор никого ни к чему не обязывает. Нам совсем необязательно встречаться. К тому же ещё и неизвестно, захочет ли теперь Наташа видеть меня. В конце концов, с нашей встрече в Примаверске прошло немало времени, и, кроме того, её может просто не оказаться в городе." Найти телефон и адрес Киселевой Натальи Васильевны оказалось для полковника Вешнева делом пустячным. Однако, несмотря на острое желание как можно скорее услышать грудной бархатистый голос Наташи, Сергей долго не решался набрать номер её телефона. Во всяком случае, он отказался от первоначального намерения позвонить ей в обеденный перерыв. И, скорее всего, тут полковник просто щадил себя, опасаясь внезапно услышать в трубке незнакомый мужской голос. Не хотелось портить себе нестроение в середине рабочего дня. Кстати, и в том случае, если бы ему никто не ответил, настроение все равно было бы испорчено. "Позвоню из номера. - решил Сергей, - И если не дозвонюсь, приму приглашение Костиной Кати." Костя освободился несколько раньше. Зайдя к Сергею, он сразу же "взял быка за рога":
      - Так идешь?
      - Куда? - сделал вид, будто не понимает, о чем его спрашивают, Сергей.
      - Кончай. - насупился Костя, - Туда, куда тебя пригласили на вечер. Сергей отодвинул в сторону папку, изучением которой занимался до прихода Кости.
      - Не дуйся, Кость. Я понимаю, что неприлично так долго тянуть с ответом на приглашение, однако пока ещё не могу сказать ничего определенного. Извинись за меня перед капитаном. И, если это возможно, пусть подождет ещё немного. А?
      - Ну ты и жук! Небось, ещё куда собрался. Нет? И теперь ждешь, когда все определится. Так ведь? Если сорвется что-то более приятное, на что ты надеешься, то ваше благородие соблаговолят появиться у Кати. ... Эх ты, конспиратор...
      - Ладно, Кость. - Сергей устало провел ладонью по лбу и глазам, - Как бы там ни было, сейчас я ничего определенного сказать не могу. И если тянуть с ответом далее неудобно, передай капитану мою искреннюю благодарность и мой отказ.
      - Ой-ой, какие мы щепетильные! - поморщился Костя, - Ладно. Скажу, что ты пока занят, и если не освободишься до восьми, то не приедешь. Подходит?
      - Спасибо, друг. Прежде чем уйти, Костя оставил Сергею листочик бумаги, на котором были записаны телефон, адрес и основной транспорт, которым можно было добираться до дома капитана Кати как от гостиницы, так и из Управления.
      ГЛАВА 7
      В гостях у Наташи. Что делает с людьми ревность.
      Закончив намеченную работу, Сергей отправился в гостиницу. Он сразу же поднялся к себе в номер и, только расстегнув, но не снимая пальто, прошел к телефону. Сел на стул. Немного помедлив, набрал из записной книжки номер Наташи. Трубку сняли сразу же, как если бы ожидали, сидя у аппарата, телефонного звонка.
      - Да? Слушаю. - прозвучал такой знакомый и такой волнующий голос Наташи; и снова - Я слушаю вас. У Сергея от эмоций даже перехватило дыхание. Он немного помедлил, прежде чем поздороваться:
      - Здравствуй, Наташа.
      - Здравствуй, Сережа. Она ответила на приветствие сразу же, без колебаний. Ответила не задумываясь и не спрашивая, с кем говорит. Она сразу же узнала его голос.
      - Это я. - все-таки вырвалась у Сергея ненужное пояснение, - Я в Курске.
      - Ты не поверишь, Сережа, но я знала, что ты позвонишь мне. ... Ты ведь приехал позавчера? - голос Наташи звучал теперь как-то по-особенному глубоко и проникновенно.
      - Да. - с некоторым удивлением был вынужден признаться Сергей, Вечером. Но откуда..?
      - Я в тот день все время ждала чего-то... приятного. А накануне видела тебя во сне. ... Хорошо видела. Я чувствовала,
      что ты близко. Очень волновалась. И все эти дни ждала твоего звонка. Ты не веришь?
      - Да.
      - Что - да? Не веришь?
      - Прости, Наташ. Это я от волнения. ... Конечно, верю.
      - А почему ты не позвонил сразу, в день приезда? - спросила Наташа.
      - Я... Я был занят. Хотя нет, прости... Если честно - просто не был уверен, что нужно звонить. Не знал, будешь ли ты рада услышать снова мой голос. ... Но вот, в итоге не выдержал, и позвонил. ... Что ты молчишь?
      - Я не молчу, Сереженька. Я судорожно соображаю, не шокирует ли тебя моя откровенность, если признаюсь, что ужасно соскучилась, что страшно, ужасно рада твоему приезду! ... Вот видишь, я все-таки так никогда и не научусь кокетничать... Тебя не отпугнут мои признания?
      - О чем ты говоришь, Наташенька! Ты - прелесть. У меня голова идет кругом уже только от твоего голоса. Я...
      - Подожди. - прервала его Наташа, - Насколько я знаю, делать комплименты ты никогда не умел и наверное так никогда и не научишься. Поэтому напрасно не напрягайся. ... Сейчас сколько времени?
      - Девятнадцать двадцать.
      - Так. Значит - семь двадцать. Ты говоришь из гостиницы?
      - Да. Я...
      - Ты можешь приехать ко мне? Сейчас?.
      * * *
      Кнопку звонка Сергей нажимал не без некоторого внутреннего трепета. Прошло несколько секунд, прежде чем он услышал приглушенный стук каблучков и звук поворачивающегося в замке ключа. Дверь распахнулась - перед ним стояла в светлом нарядном платье, контрастировавшем с её темными пышными волосами, раскрасневшаяся и счастливая Наташа. В течение нескольких мгновений они стояли молча, разглядывая друг друга. Затем Сергей решительно переступил порог, поставил у порога на пол пакет с покупками и, протягивая молодой женщине букет роз, сказал:
      - Здравствуй. Это тебе. Наташа не ответила. Взяв цветы, она ещё некоторое время продолжала стоять неподвижно, а затем, не выпуская букета, забросила ему руки за шею. Сергей обнял её за талию, немного приподнял и крепко поцеловал в губы. От её волос, шеи и платья пахло чем-то очень приятным, создающим ощущение уюта, теплоты и душевного комфорта. И вообще, от Натальи как бы веяло чем-то очень родным и очень близким. Наташа как ребенок подогнула колени и некоторое время висела, поддерживаемая Сергеем, у него на шее. Затем она встала на ноги, слегка отстранилась и снова пытливо заглянула ему в глаза.
      - Боже! - почти простонала молодая женщина, - Как же я соскучилась! Как я соскучилась без тебя! Где же ты был все это время? Я уже почти потеряла надежду, что ты когда-нибудь позвонишь мне. ... Ну что же ты стоишь? Снимай пальто и проходи. ... Да не нужно разуваться. Слышишь? Все равно у меня нет мужских тапочек. Но Сергей все-таки разулся, прежде чем пройти в комнату. Наташа жила в уютной двухкомнатной квартире, располагавшейся на пятом этаже семиэтажного кирпичного дома. Судя по добротной новой мебели, музыкальному центру и моноблоку с большим экраном, её труды на коммерческом поприще окупали себя. Наташа стояла рядом, прислонившись плечом к притолоке и наблюдая за гостем.
      - У тебя тут очень уютно. - оглядевшись и невольно сравнивая увиденное со своей холостяцкой квартирой, констатировал Сергей, - Нет, правда, просто чудесно.
      - Спасибо. - улыбнулась Наташа, - Мне очень приятно, что тебе у меня нравится. ... Ну а теперь - марш мыть руки! А то я просто умираю от голода и жажды. Через несколько минут они уже сидели за столом, улыбаясь и без стеснения разглядывая друг друга. Наташа действительно выглядела прекрасно. Улыбающаяся, в красивом платье, с великолепной прической и блестящими от радости глазами, она не оставила бы равнодушным ни одного нормального мужчины. Сергей же просто не мог оторвать от неё взгляда. И, глядя на нее, он "смаковал" такие знакомые, но вместе с тем и уже несколько забытые черты лица, какие-то очень точные и уверенные движения рук, улыбки и эти светящиеся искренней радостью взгляды. На душе у него было хорошо и спокойно.
      - Ты попробуй ещё моего студня. - потребовала Наташа, после того, как Сергей воздал должное остальным закускам, - Уверена, ничего подобного тебе есть не приходилось. Студень у меня диетический. Сама готовила. Специально для тебя.
      - Когда же это ты успела? - усомнился Сергей.
      - Так я же тебе говорила, что видела тебя во сне три дня тому назад. Вот и сбегала утром на рынок, а под вечер сварила, пропустила пару раз мясо через мясорубку и залила. Да ещё и хрен натерла... Что же ты не пробуешь?
      - Постой-постой... Как это - через мясорубку?
      - Уверяю тебя, что очень здорово. Это мой рецепт. Студень получается в результате почти однородным и очень нежным. А с хренком да под водочку закуска сказочная. ... Ну как?
      - И верно. Сказка. А я вначале подумал, что студень покупной. ... Да, просто пальчики оближешь. Ты настоящий мастер кулинарных наук. - не кривя душой, был вынужден признать Сергей, - Давай выпьем за твои таланты. Мало того, что ты очаровательная женщина, так ещё и хозяйка с большой буквы... За тебя! Они чокнулись и выпили.
      - Сядь ближе. - попросила Наташа, - Я уже насмотрелась на тебя. Теперь хочу чувствовать тебя рядом. Сергей передвинулся к хозяйке вместе со столовым прибором и стулом. Он полуобнял её и начал склоняться, намереваясь поцеловать в губы, как зазвонил телефон. Нахмурившись, Наташа поднялась, прошла к журнальному столику и сняла трубку.
      - Да, я. ... Здравствуй. ... Нет. ... Нет... Я же тебя просила - не нужно мне звонить больше. ... Да, и на работу тоже не нужно. ... Нет, не хочу. Разве я непонятно выражаюсь? ...
      Да, вот именно. ... Нет. До свидания. - и она повесила трубку. "Видно крепко её достал кто-то. - подумал Сергей, - Но чему удивляться, когда одиноко живет такая вот красивая женщина."
      - Послушай, на тебя никто не "наезжает"? - на всякий случай осведомился он.
      - Да Боже упаси! - улыбнулась, возвращаясь на свое место рядом с Сергеем, Наташа, - Исключается. И, поверь, я сама наверное смогу разобраться с такими проблемами. ... Ты хочешь спросить, кто это был?
      - Нет. Об этом я спрашивать не хочу. Да и не имею права. А хочу я снова возблагодарить судьбу за то, что пришлось мне оказаться в граде Курске, и что тут я дозвонился до тебя. А также за то, что ты не была в это время в отъезде и... захотела увидеться со мной. - взяв бутылку, он наполнил рюмки водкой, - Знаешь, ты стала ещё более красивой. ... За тебя!
      - Спасибо. Ну а я выпью за то, что хотя только и на третий день пребывания в городе, но ты все-таки позвонил мне... За тебя! Поставив пустую рюмку на стол, Наташа попросила:
      - Поцелуй меня. Сергей склонился к ней и поцеловал в губы.
      - Не так. Мне не нужны "дежурные поцелуи вежливости". Поцелуй меня по-настоящему. - и она обвила его рукой за шею. Теперь Сергей целовал её, отдаваясь поцелую и ощущая все более охватывающее его возбуждение. Его рука начала блуждать по её телу и он почувствовал, как оно отзывается на его прикосновения легкими вздрагиваниями. Сквозь гладкую ткань платья его ладонь вдруг как будто бы электрическим током ударила упругость затвердевшего соска. И рука замерла на груди. Левая ладонь Наташи покоилась на его затылке, а правая, скользнув по его бедру, осторожно расстегнула на рубашке вначале одну, а затем и вторую пуговицу, после чего начала медленно опускаться вниз.
      - Пойдем. - оторвавшись вдруг от его губ и поднимаясь со стула, сдавленно прошептала Наташа, - Пойдем со мной... Взяв Сергея за руку, она увлекла его за собою в коридор, а оттуда - в темноту спальни. На её пороге она остановилась, забросила ему руки за шею и вновь прильнула к нему, подставляя губы. Сергей впился в них, а затем принялся осыпать поцелуями лоб, щеки, шею и плечи женщины. Наташа со стоном откинула голову назад, а он скользил губами по её груди, мысленно проклиная скрывающую упругие округлости ткань и в то же время уже твердо зная, что она недолго будет мешать ему. Продолжая целовать это такое зовущее и притягательное тело, Сергей опустился на колени. Закрыв глаза, он на мгновение прижался щекой к теплому и такому восхитительно-волнующему бедру, а затем, выпрямляясь, поднял Наташу на руки. Его глаза успели привыкнуть к царившему в комнате полумраку. Теперь Сергей мог видеть то, что было им обоим в первую очередь нужно - кровать. Он подошел к ней и осторожно опустил на светлое покрывало Наталью. Но молодая женщина, продолжая держать его за шею, начала отклоняться назад, увлекая Сергея за собой.
      - Ну иди же... - бессвязно шептали её губы, пока он пытался расстегнуть на ней платье, - Иди ко мне. ... Ну же! Иди!
      Периодически сквозь прикрытые шторы в комнату проникал разноцветный свет. По всей видимости, на доме напротив светилась какая-то реклама. Удивительным образом этот свет гармонировал с ощущениями Сергея. Он как бы захватывал его, поднимал с собою вверх, кружил на недосягаемой высоте, а затем швырял в темную пропасть темноты. Это чередование разноцветного света и темноты, сочетаясь со стонами и сдавленными вскриками, с поцелуями и мольбами, подчиняло их какому-то замедленному дьявольскому ритму. Сознание отключилось. В комнате теперь оставалось лишь одно существо о двух головах. И это существо жило своей особой жизнью, не подвластной ни сознанию, ни времени. Да и можно ли было говорить теперь о времени? Оно оставалось в другом измерении, в другом мире - в той спальне, в которую они вошли вечность тому назад. А боровшееся с самим собою на постели существо было не более чем грубой материальной оболочкой того неистового двойного "сверх-я", которое витало, не имея ни размеров ни массы, неимоверно далеко от этой спальни, уносимое в бесконечность цветным лучом страсти.
      Сергей проснулся. Как ни странно, часы оставались на руке. Когда комната снова осветилась вспыхнувшей напротив рекламой, он определил, что было уже начало седьмого. Дождавшись очередного возвращения темноты, он осторожно поднялся. Когда же свет зажегся вновь, Сергей принялся тихо и острожно, стараясь не разбудить Наташу, собирать разбросанные по комнате предметы своей одежды, чтобы затем одеться в ванной.
      - Иди ко мне ещё на минутку. - внезапно нарушил тишину чуть-чуть хриплый со сна голос Наташи, - Ты никуда не опоздаешь. Ведь ещё совсем рано. ... Иди ко мне. - повторила как заклинание она.
      - Я не хотел тебя будить. - признался Сергей, кладя на стул собранные вещи и садясь на край постели, - И... мне, наверное, уже пора собираться.
      - Приляг. - отбросив одеяло, попросила Наташа. Она совсем не стеснялась его. В разноцветном полумраке её тело казалось прекрасной античной скульптурой, раскрашенной рукой современного эпатирующего художника. Она была удивительно хорошо и пропорционально сложена. И, конечно же, Наташа хорошо знала это. От волнующей близости этой очаровательной женщины Сергея вновь охватило сладостное возбуждение. Склонившись, он поцеловал её в округлое бедро, а затем в талию.
      - Ой, щекотно. - хихикнула Наташа, и Сергей почувствовал, как её кожа покрылась мурашками. Но теперь он не мог оторваться от этого теплого и такого желанного тела. Его губы медленно скользили по животу вверх к груди, рука непроизвольно блуждала по её телу, следуя его волнующим изгибам. Ладони Наташи опустились на затылок Сергея и как бы массировали его, осторожно направляя лицо мужчины к груди и слегка царапая ногтями ему кожу. Целуя грудь, слегка прикусывая её сосок, Сергей слышал, как Наташа тихонько постанывает. Это была пытка. Сладкая пытка как для него, так и для нее. Они оба вновь наполнялись тем властно требующим разрядки зарядом желания, который вытесняет из сознания любые мысли и любые ощущения, освобождая человека от всего, контролируемого мозгом. И хотя как и прежде спальня по временам озарялась разноцветным светом, они уже не видели ни этого света, ни друг друга. Они вновь перестали быть Сергеем Вешневым и Натальей Киселевой, полковником милиции и очаровательной женщиной-бизнесменом. Они снова покинули этот мир, даря друг другу наслаждение и взаимно растворяясь в нем.
      Осторожно открыв дверь, Сергей вышел на лестничную клетку. Ему показалось, что несколько выше по лестнице раздался какой-то шорох. Нет, в подъезде царила тишина. Только с улицы доносился негромкий звук скребущей по мокрому асфальту метлы. Сергей решительно прикрыл за собою дверь, а затем подергал ручку, дабы удостовериться, что замок закрылся. Снова прислушался - все тихо. Он начал спускаться. Практически сразу сверху донесся звук быстрых шагов. Кто-то явно спешил догнать его. Более того, кажется, навстречу ему снизу тоже поднимались люди, чего-то или кого-то тихо поджидавшие до того между этажами. Освещение в подъезде было достаточно хорошим. Слегка перегнувшись через перила, полковник увидел двух остановившихся внизу следующего пролета мужиков. Они подняли головы и с видимым интересом разглядывали на мгновение остановившегося вверху Вешнева. Мужики были довольно упитанными. Широкоплечие и широколицые, внешне они больше всего напоминали немного загулявших служащих нижнего звена, заглянувших в подъезд, дабы "раздавить на троих" бутылочку. Это впечатление несколько нарушалось добротными шапками из рыси, да обрезком трубы, которым похлопывал себя по ладони один из них. Да к тому же их было двое, а не трое. Хотя, почему же двое? Ведь сверху резво спешил ещё кто-то. Позиция, в которой находился Сергей, несомненно была весьма невыгодной. Целесообразнее всего было бы подняться назад на площадку пятого этажа. Но как раз этого-то Сергею хотелось меньше всего. Если эти люди поджидали тут его, полковника Вешнева, или того, за кого по недоразумению принимали его, то предстоящий разговор мог протекать довольно громко. А пугать Наташу Сергею совсем не хотелось. А поэтому, оценив ситуацию, он решительно продолжал свой путь вниз. Но при этом он успел быстрым привычным движением перебросить в правый карман пальто пистолет и снять его с предохранителя. Сергей спускался по лестнице с несколько меньшей скоростью, что спешивший за ним человек. Судя по звуку, их разделяло теперь менее этажа. И верно, приближаясь к стоящим внизу мужикам, Вешнев успел боковым зрением заметить чьи-то ноги в джинсах и в сапогах с металлической окантовкой, появившиеся вверху на ступеньках в просвете между маршами лестниц.
      - Подожди. Не спеши, красавец. - загораживая Сергею дорогу, потребовал один из мужиков, к которым приближался полковник, - Поговорить надо.
      - Ну что ж, ежели надо, давайте поговорим. - Сергей несколько замедлил шаги, - Но внизу. И не нужно загораживать мне путь.
      - Ишь ты, он нам ещё и условия ставит. - хохотнул мужик с обрезком трубы, делая шаг навстречу полковнику, - Индюк недоделанный. Стоя плечо к плечу, мужики перекрывали выход на лестничную площадку четвертого этажа. Левый недвусмысленно несколько отвел назад согнутую в локте правую руку с обрезком трубы. А на лестнице позади полковника часто стучали каблуки спешащего сверху человека. Сомнений в недобрых намерениях преграждавших ему путь людей у Сергея не было. И едва ли имело теперь смысл выяснять причину их агрессивного по отношению к нему поведения.
      - А ну - с дороги! - тихо, но весьма выразительно яростно-командным тоном бросил Сергей, - Быстро! Судя по тому, что мужик справа, со стороны стены, внезапно замер с поднятой в воздух ногой, не спеша поставить её на очередную ступеньку, гипнотизирующе-уверенный тон Сергея произвел на него должное впечатление. Однако мужик с трубой явно игнорировал предупреждение. Более того, он зримо собрался внутренне, сконцентрировав все свое внимание на противнике. И человек в сапожках был к этому моменту почти что за спиной. Так что на дальнейшие разговоры и увещевания уже не оставалось времени. Опираясь левой рукой о перила, Сергей легко оторвался от лестницы и, выбросив в полете вперед ноги, резко ударил каждого из стоявших внизу мужиков в грудь. Отброшенные назад, те практически одновременно вначале ударились о стену, а затем рухнули на лестничную площадку. Кусок металлической трубы взвился вверх, чиркнул краем о потолок, также ударился о стену и потом со звоном покатился по лестнице вниз. Сергей же уже стоял на лестничной площадке. Не дожидаясь нападения сзади, он обернулся как раз вовремя для того, чтобы перехватить руку, в которой что-то тускло блеснуло. Делом нескольких мгновений было оказаться позади нападавшего, заломить ему за спину руку и вынуть из нее... обычную отвертку.
      - Отпусти руку! - капризно-приказным тоном потребовал парень, - Больно же...
      - Ах, больно? - деланно удивился Сергей, - А попади ты мне в шею своей железякой - это не больно?
      - Ты получил бы, что заслуживаешь. - без тени сомнения провозгласил парень, - Нечего по чужим бабам шастать. "Так вот откуда тут ноги растут..." - сообразил Сергей, наблюдая через плечо парня, как пытается сесть успевший немного придти в себя после падения мужик, пугавший его обрезком трубы. Его напарник продолжал между тем лежать на каменном полу недвижно. Мужик вначале провел рукой по лицу, как будто просыпаясь, потом внимательно посмотрел на ладонь, будто надеясь увидеть на ней нечто неожиданное, но очень важное, а затем, опираясь на локти, несколько приподнялся. Он вперил свой взгляд в парня, стоявшего, немного наклонившись вперед, перед держащим его Сергеем.
      - Где он? - прорычал мужик, - Где эта падла? Убежал? ... Убью! - и он, наконец, выпрямился. Вид мужика, сидящего покачиваясь на лестничной клетке с широко расставленными ногами, был довольно забавен.
      - Да нет, здесь он. - ответил парень и даже несколько откинул назад голову, как бы показывая, что искомая личность находится у него за спиной.
      - Где? - не отрывая взгляда от парня, снова спросил мужик, - Куда он...?
      - Не огорчайся. - отпуская вывернутую за спину руку парня и подталкивая его вперед, вступил в разговор Сергей, - Я тут. Так что, если не отпала охота, ещё можешь пообщаться со мной.
      Только не тут. Этажом ниже открылась, а затем захлопнулась дверь. Кто-то начал спускаться по лестнице.
      - Вот что. - решил Сергей, - Нечего нам в подъезде пугать честной народ. Мы с ним, - он кивнул на безмолвно стоящего у стены парня, - Мы с ним подождем вас внизу. Ну а ты давай поднимай своего приятеля, и спускайся тоже во двор. Да не забудьте свои шапки с пола поднять. ... Пошли. - беря за локоть парня, скомандовал он.
      - Я лучше с ними. - начал упираться тот.
      - Не бойся, я ничего тебе не сделаю. - заверил его полковник, - Ты же ведь сам, судя по всему, поговорить со мной хотел. Вот мы с тобой и побеседуем, пока тут твои дружки очухуются... Когда они спустились на пролет, Сергей приказал парню поднять с лестницы валявшийся на полу кусок трубы: "Выбросишь на улице в мусор." Парню было около тридцати. Крепкий, высокий. Из-под шапки на лоб упала небольшая прядка черных волос. Подбородок резко очертанный, волевой. Нос длинный, прямой, немного искривленный. Взгляд дерзкий. Парень был явно из тех, кто знает себе цену. На запястье его левой руки ближе к большому пальцу Сергей успел рассмотреть татуировку - имя "Шурик" на фоне проливающегося дождем облачка. И все-таки в этом нападении было что-то странное. Вся эта историю совсем не нравилась Вешневу. Может быть, разговоры о "бабе" - не более чем трюк? Просто его поджидали одни из тех, против кого он боролся в последнее время? Да нет. Конечно же нет. Это наверняка исключалось. Будь это люди наркодельцов, они вышли бы на него не с обрезком трубы, а с обрезом, или, что вероятнее всего, с автоматами и помповыми ружьями... Здесь же была откровенная любительщина. Но в этом случае, может быть, один из нападавших был тем, кто звонил накануне вечером Наташе? Тогда - как он мог выяснить, что у неё находится Сергей? Следил накануне за подъездом? Но ведь в него входит довольно много народа, идущего в самые разные квартиры. Выходит - наблюдал за окнами? Но откуда? А даже если и так, то все равно маловероятно, чтобы его, Сергея, могли разглядеть за шторами. Ведь у них с собою судя по всему нет ни биноклей, ни приборов ночного видения... А что касается Наташи, - в этом он был абсолютно уверен - она наверняка никому не сообщала о его предстоящем визите. Так что - все это было по крайней мере странным. Когда они вышли из подъезда, полковник потребовал:
      - Ну, излагай. У кого же это я баб отбиваю? У тебя, что ли?
      - Будто не знаешь!!? - бросил на него возмущенный взгляд парень, - Да я за вами какой день уже наблюдаю.
      - Постой-постой. Это за кем же ты наблюдаешь? - не понял Сергей.
      - Ты что, трехнутый что ли? - парень повертел пальцем у виска, - Или просто идиотом прикидываешься? ... Я ж тебя с ней уже не раз примечал. Ты что думаешь, я не знаю, как вы с Зинкой на прошлой неделе в ресторане чего-то там праздновали? Если хочешь знать, так я тоже там был. Так что не надо мне бабочку лохматить... Они пересекли дорожку и вошли на дворовую детскую площад
      ку. Подошли к скамейке. Стряхнув с неё снег, Сергей сел.
      - Та-ак. - протянул полковник, - А Зинка - это, выходит, твоя подруга? И она, ты полагаешь, наставляет тебе со мной рога? Я правильно понял?
      - А ты не скалься, козел! - также усаживаясь рядом на скамейку, зло бросил парень, - Не последний раз встречаемся. Теперь я умнее буду.
      - Да-а, поумнеть бы тебе не мешало... И твоя Зинка живет на пятом этаже?
      - Да что ты из меня посмешище делаешь? - возмутился парень, - Будто ты на этот этаж случайной пташкой через форточку в окне на лестничной клетке влетел...
      - Послушай, Шурик, - с нажимом произнес Сергей, - Я вышел на лестничную площадку из дверей. Действительно - на пятом этаже. Но если бы ты не был немного больным на головку, то наверняка бы заметил, что дверь там не одна. Их четыре. И за той дверью, откуда выходил я, нет никаких Зинок. ... Ты меня понимаешь? Нет? Ну, если пока не врубился, то могу добавить, что в вашем Курске я всего третий день, и никакой - ты слышишь меня? - никакой Зинки тут не знаю. И тем более в ресторане с ней быть не мог. Так что, если твои глаза в состоянии хоть что-то видеть - посмотри на меня. Посмотри на меня внимательно и вспомни того, с кем ты видел свою подругу. ... Ну что - со мной?
      - Постой! Так что это..? Ты хочешь сказать, что это не ты был с Зинкой? ... Врешь! ... Ты вышел не от нее? - парень даже начал задыхаться, - Слушай... И верно, вроде как ошибочка вышла. ... Так что же, значит, этот козел сейчас все ещё с нею там прохлаждается? А мы тебя..?
      - Ну вот, сообразил наконец-то. - удовлетворенно заметил Сергей, Разглядел, кажется. ... Гляди, и твои друзья изволили спуститься. Из дверей подъезда вышли два мужика в лохматых шапках. Оставшийся без обрезка трубы красномордый как девушку поддерживал под локоть своего напарника. Завидев своих приятелей, Шурик поднялся.
      - Ты уж извини, мужик, что так получилось. - бросил он и неожиданно рассмеялся, - А лихо ты нам навесил... Ну да ладно, мы пойдем. Нам теперь того, кого следует, дождаться нужно.
      - Подожди-ка. - остановил его Сергей, - Не спеши. Позови своих друзей сюда. Выведшие из подъезда мужики остановились, в недоумении разглядывая мирно беседующих напротив на лавочке Сергея и Шурика. Парень, сделав призывный жест рукой, позвал:
      - Давайте сюда! Мужики резво направились к скамейке. Внезапно один из них нагнулся и что-то поднял с земли.
      - Брось, Колян! - потребовал Шурик, - Ошибка вышла. Это не Зинкин хахаль. Он из другой квартиры.
      - А мне начхать, чей он хахаль и из какой он квартры. - прошипел Колян, - Я его, падлу, все равно сейчас сделаю! Не на такого нарвался. Сергей заметил, что Колян держит в руке что-то вроде половинки кирпича. Устраивать под окнами просыпающегося многоподъездного дома очередное шоу типа петушиного боя как-то не хотелось. Хотя, может быть, и стоило проучить этого рвущегося в бой красномордого субъекта. Но выходившие из подъездов женщины с детьми, возившийся поблизости с мусорными баками дворник, внезапно оставивший свое занятие и переключивший свое внимание на бегущего от подъезда мужика, все это меньше всего располагало к "выяснению отношений".
      - Стоять! Милиция! - поднимаясь со скамьи и доставая пистолет, скомандовал Сергей, - Брось камень и иди сюда. Мужик чуть не споткнулся. Он был уже метрах в четырех-пяти от Сергея. Остановившись, он помедлил несколько мгновений, затем со злостью швырнул обломком кирпича в песочницу, сплюнул и демонстративно засунул руки в карманы куртки.
      - Может, тебе ещё руки поднять? - оставаясь на месте, поинтересовался он, - То-то чувствовал я, попахивает больно в подъезде. С чего бы, думаю? Оказывается - мусор...
      - Попахивало. Верно. - подтвердил Сергей, - Очень нехорошими делами попахивало. Когда трое здоровых лбов с обрезками трубы да отвертками собираются "разбираться" с одним человеком, это всегда попахивает... В том числе и сроком. ... На всякий пожарный, вы сейчас все продемонстрируете мне свои документы. И имейте в виду, если таковых не окажется, придется вам пройти со мной в милицию. ... Это небольшая предосторожность на тот случай, если вам все-таки захочется проучить "гостя" его подружки. - полковник кивнул на Шурика, - Вопросы есть? Ответом ему было молчание. Красномордый стоял с догнавшим его приятелем, покачиваясь с носков на пятки.
      - Ну так как, пройдем в отделение, или все-таки найдутся документы?
      - А вы их не отберете? - с опаской спросил напарник крас
      номордого.
      - Нет. - пообещал Сергей, - Хотя, наверное, и следовало бы.
      - Вот. - и мужик направился к полковнику, достав из запазухи какую-то книжку, - Права пойдут?
      - Пойдут. - успокоил его Сергей, - А что у тебя есть, Шурик? У Шурика было удостоверение сотрудника пожарной охраны. Толстомордый же оказался тренером спортивной школы. Просмотрев документы, Сергей вернул их владельцам и отпустил незадачливых 1"0мстителей" на все четыре1,0 порекомендовав им впредь не разрешать сердечные проблемы подобным образом. И уж во всяком случае не отлавливать втроем одного, пусть и насолившего кому-то соперника.
      ГЛАВА 8
      В больнице. Беседа с Адалатом.
      Выйдя из лифта, Лера огляделась. Справа и слева виднелись многочисленные двери, большинство из которых было открыто. Над дверями на притолоках красовались кремовые эмалированные овалы, на которых жирно чернели номера. Судя во всему, нужная ей палата должна была находиться где-то слева, в конце коридора. Туда Валерия и направилась, думая о том, что в во всех больницах, независимо от их профиля, этажности, подчинения и даже от того, в каком они находятся городе, стоит один и тот же сладковатый запах. Она попыталась сообразить, что же он ей напоминает. В "букете" четко идентифицировалось что-то вроде карболки, немытого человеческого тела, подгнившего мяса, слабого запаха фикалий, квашеной капусты и чего-то еще, что почему-то ассоциировалось у неё с ярким и ровным светом операционной. Палата номер триста три оказалась предпоследней. Практически напротив неё располагался пост дежурной медсестры. Рядом с его стойкой стоял столик-каталка, забитый грязной посудой. По всей видимости, тут кончался ужин. Дверь палаты оказалась закрытой. Тихонько постучав, Лера подождала немного, а затем осторожно приоткрыла дверь. Палата оказалась двухместной. Она напоминала длинный пинал, где в торце напротив двери располагалось большое окно с фрамугой, а вдоль стен стояли высокие металлические кровати с какими-то блестящими ручками снизу. Слева в углу виднелась раковина с краном, на котором удобно расположился жирный таракан. Адалат лежал на кровати справа. Судя по отброшенному к стене одеялу и мятому постельному белью, его сосед на время вышел.
      - К тебе можно? - спросила Лера, переступая порог. Лежавший на спине с закрытыми глазами Адалат встрепенулся и поднял голову.
      - Кого я вижу! - стараясь придать своему голосу бодрость, удивился он, - Наконец-то бедного израненного джигита пришли навестить! А то уж он, потерявший всяческую надежду на человеческое милосердие и на участие к новоиспеченному инвалиду, решил по излечении оставить свет и завершить свой жизненный путь в каком-нибудь ските...
      - Может быть, новоиспеченный инвалид предложит даме сесть? - глядя на осунувшееся лицо молодого человека, спросила Лера.
      - Извини. Бери стул и садись. ... Это у меня от избытка чувств. Никак не ожидал увидеть тебя здесь сегодня.
      - Надеюсь, ты не очень разочарован, а?
      - Разве по моей небритой физиономии не заметно, что я просто счастлив? - вопросом на вопрос ответил Адалат.
      - Послушай, Алик, а что говорят врачи по поводу твоей раны? непроизвольно продолжая оглядывать покрытые какими-то пятнами и потеками стены, спросила Лера.
      - Говорят, что не собираются надолго задерживать в этом чудо-дворце. Плечо у меня слегка задето, а вот с ногой дело по-серьезнее. Ну да ничего, пробъемся. ... Кстати, как ты меня нашла?
      - Ты неплохо выглядишь. - искренне уверила его Лера. Адалат скорчил недовольную гримасу.
      - Как здесь меня нашла?
      - А... Ну естественно, с помощью справочной. Местной справочной. ответила Валерия, - Они ведь там и сидят для этого.
      - Я не это имею в виду. Когда вам сообщили о... о происшествии?
      - Альберту позвонили сегодня после обеда.
      Утром Адалат не приехал, как обещал, на работу. Встревоженный Альберт - его зам - уже с девяти начал названивать ему домой. Увы, трубку никто не брал. А около двух кто-то позвонил. Альберт некоторое время молча слушал. Внезапно он изменился в лице и спросил: "А его состояние?", и затем, выслушав ответ,
      полувопросительно заметил: "И, конечно, никого не арестовали...". Спрятав трубку телефона сотовой связи, он объявил: "Вчера вечером в Адалата стреляли."
      - Он жив? - хором спросили Лера и находившийся тут же Равшан, работавший у Адалата шофером и экспедитором.
      - Жив. В больнице. - лицо Альберта снова стало холодным и бесстрастным.
      - Он сам звонил? - спросила Валерия.
      - Нет. Сосед по палате. ... Говорит, ничего страшного.
      - А кто стрелял, когда? - вырвалось у Леры. Альберт пожал плечами.
      - Не знаю.
      - Послушай, ему охрану в больницу надо! - воскликнул, экспансивно возздев вверх руки, Равшан, - Его снова там стрелять могут. Не понимаешь, да?
      - Приказа не было. - сухо ответил Альберт, - Наоборот, Адалат распорядился, чтобы мы продолжали работать как всегда. Как будто ничего не сучилось. Если нужно, на время можем взять кого-нибудь себе в помощь. Но Адалат подчеркнул - работать в обычном режиме. Так что, распорядок дня у всех остается прежним. ... Хотя, может быть, сейчас мы уже и можем позволить себе отправить к Алику в больницу Валерию. ... Ты как, не против?
      - Не против? Конечно же, я съезжу к нему. Где он?
      И вот теперь она смотрела на выглядевшее несколько непривычно худое, небритое и, как ни странно, ставшее благодаря этому ей более близким лицо Адалата.
      - Так как ты? - стараясь не выдать переполнявшую её жа
      лость, спросила Лера.
      - Все в норме. Как говорят врачи, придется мне смириться с непродолжительным непредвиденным отдыхом. ... Ты телефон привезла?
      - Нет. - ответила Валерия, - А должна была?
      - Да. Я просил звонившего вам соседа по палате, чтобы мне принесли телефон. Не могу же в конце концов я оставаться тут без связи... Ну а теперь придется эксплуатировать тебя. Сможешь заехать ко мне домой и захватить их завтра с собою?
      - Конечно. Но Альберт ничего не говорил о телефоне. Твой сосед по всей видимости запамятовал передать эту просьбу. ... Если хочешь, я могу съездить за телефоном и сейчас.
      - Да не стоит. - возразил Адалат, - Сейчас не стоит. Не горит. Если сможешь по дороге домой заехать ко мне и забрать телефон и записную книжку, будет отлично.
      - Ну о чем ты говоришь? Конечно же, подъеду. Не забудь мне только сказать, что тебе привезти еще. Пока же помимо фруктов я больше ничего не захватила.
      - Спасибо. Мне пока ничего больше и не нужно. Вот почитать бы только ещё чего.
      - Каких-нибудь детективов? Или тебе привезти что-нибудь определенное? - на всякий случай решила уточнить Лера.
      - Да любого легкого чтива. Буду пока тут разлагаться.
      - Так что же все-таки с тобой стряслось? - после короткой паузы поинтересовалась молодая женщина.
      - Честно говоря, я и сам до сих пор не совсем понимаю, как это все произошло.
      * * *
      Когда Адалат, оставив машину на стоянке рядом с домом, направился к своему подъезду, вблизи притормозил микроавтобус "Фольксваген". Справа открылась дверца и оттуда неспеша вышли двое. Подождав, когда Адалат приблизится, они окликнули его:
      - Эй, парень, какой тут у вас подъезд считается вторым?
      - Который второй слева по счету. - коротко ответил Адалат, Соответственно - третий справа.
      - Слушай, Виль, - обратился к своему спутнику тот, который выглядел постарше, - А тебе не кажется, что парень над нами потешается? Тут Адалат впервые обратил внимание на то, что его собеседники или несколько пьяны, или хотят казаться пьяными.
      - Похоже на то. - согласился второй, - Он очевидно полагает, что мы не умеем считать до четырех. Видно, считает себя очень умным. А мы ему представляемся лохами из глубинки. ... Слышь, парень, ты, может, не только умный, но ещё и очень смелый? Нет?
      - Ехали бы вы, мужики, своей дорогой. - покачав головой, посоветовал Адалат.
      - В ведь он, блин, нас отсюда прогоняет. Более того - ещё и посылает недвусмысленно. - задумчиво склонив к правому плечу голову, решил тот, что постарше, - Представляешь, ведет себя как хозяин... Как мент какой-нибудь. ... Ты не из мусоров, па
      рень?
      - Я не мент, мужики. У меня нет закурить и нет жлания ссориться с вами. - заверил их Адалат, направляясь к своему подъезду.
      - А ведь он нас снова оскорбил... - после короткого раздумья объявил все тот же словоохотливый мужик, - Он сказал, что у него нет закурить. ... Этот кент думает, что мы щипачи какие-нибудь, готовые привязаться к нему с сигаретами... Намеренно обимжает, блин...
      - Нет! - с аффектацией воскликнул второй мужик, - Оскорблять себя мы никому никогда не позволим! ... Что другое - пожалуйста. А вот оскорбления - шалишь! Не на того напал. Верно я говорю, Вовчик? ... Эй, ты, не уходи! это уже адресовалось Адалату, - Мы с тобой ещё разговор не кончили.
      - Ребята., - снова поворачиваясь к ним, не выдержал Адалат, - Шли бы вы своей дорогой. А? Ведь вы так кого-нибудь и из себя вывести можете.
      - Угрожает. - удовлетворенно констатировал тот, кого спутник называл "Вовчиком", - Ты понимаешь, Виль, - угрожает! Вот так вот открыто, не скрываясь и почти что глядя в глаза, этот человек позволяет себе угрожать двум весьма уважаемым гражданам, которые всего-то навсего вежливо поинтересовались номером нужного им подъезда... Нет, это все из-за того, что понаехали к нам тут отовсюду черные... Не знаю как ты, а я расцениваю его поведение как посягательство на дарованные нам констици... конституцией права.
      - Проспитесь, мужики. - посоветовал Адалат, снова повернувшись в сторону подъезда.
      - Стой. - резко прозвучала за его спиной команда, - Ни с места. Адалат оглянулся. На него смотрело два пистолетных дула. Стоявшие у микроавтобуса мужики теперь уже не казались такими пьяными.
      - Ты так ещё и не понял, что людей не стоит напрасно обижать? насмешливо скривившись, спросил "Вовчик", - Теперь тебе лучше бы извиниться. ... Ну, смелее же, голубчик. Адалат удивился, поскольку голос мужика более не "плыл". Более того, тот вообще казался почти трезвым.
      - Да ты не стесняйся, дружок, иди сюда. - продолжал мужик, делая манящие движения пальцами левой руки, - Дядя тебе больно не сделает. Как ни странно, Адалат не испытывал ни малейшего страха. Скоре наоборот, нацеленные на него два пистолета странным образом подействовали на молодого человека как глоток бодрящего напитка. Он внезапно почувствовал прилив острой ненависти к юродствующим мерзавцам. Адалат развернулся и направился к микроавтобусу. Когда он был приблизительно в трех метрах от мужиков, более словоохотливый "Вовчик" внезапно забеспокоился:
      - Стой. Что-то ты больно дерганый, парень. Не спеши умирать. Считай, что мы тебя пока что просто предупреждаем. ... На первый раз. Чтобы не ссорился с кем не стоит, не грубил и был впредь более покладистым и сговорчивым. ... Сечешь?
      - Секу. - продолжая медленно приближаться к мужикам, ответил Адалат. Теперь он стоял практически перед ними. Интуиция подсказы
      вала ему, что его действительно почему-то просто пытаются запугать. Если бы у них было задание ликвидировать его, они могли бы уже давно преспокойненько отправить его к праотцам. Так что весь этот фарс, все это кривляние были ни чем иным, как способом садистского самовыражения. Мужикам хотелось видеть его напуганным, трясущимся от страха и молящим о пощаде. "Ну что же, - мысленно зло пообещал он им, - Хотели повеселиться веселитесь."
      - Все секу. - голос Адалата чуть ли не звенел от с трудом сдерживаемой ярости, - Разве не видите - я же же просто дрожу от страха. У меня уж и волосы встали дыбом. Не верите? Глядите. - и он, подняв обе руки, внезапно подбросил вперед и вверх свою шапку. Благодаря этому маневру ему удалось на доли секунды отвлечь внимание своих противников. Но этих мгновений Адалату оказалось достаточным, чтобы, внезапно оказавшись между ними, ударом локтя левой руки в лицо "вырубить" левого, а ударом ноги в голень правого мужика заставить его присесть, согнувшись, и завертеться со стоном на месте. Ребро правой ладони Адалата резко опустилось за ухо на затылок присевшего от боли противника, и тот сразу успокоился, молча рухнув рядом со своим товарищем. Нагнувшись, Адалат поднял валявшийся у его ног пистолет. Стоя все в той же позе, он как раз собирался поднять второй пистолет, как сзади грохнул выстрел. Пуля обожгла ему плечо и подняла фонтанчик рядом с ногами покоящегося на земле "Вовчика". Не дожидаясь следующего выстрела, Адалат инстинктивно отпрянул в сторону и оглянулся, поднимая руку с зажатым в ней пистолетом. Раздался звук заводимого двигателя и затем - скрежет резко включаемой первой передачи.
      - Стой! - прокричал Адалат, - Стой! Стрелять буду! Водительская дверца приоткрылась и молодой человек скорее догадался, чем увидел, что из дверцы выглядывает водитель.
      - Вылезай! - скомандовал Адалат, держа "пушку" направленной на человека за дверцой, - И без шуток! Не успел он ещё закончить фразы, как снова раздался выстрел, и его правую ногу обожгла острая боль. Двигатель взревел, и машина, с визгом пробуксовывая по снежной корке, резко взяла с места. Что-то помешало Адалату своевременно нажать на курок. Одно дело, пугать кого-либо пистолетом, и совсем другое - стрелять в человека. Подняв руку, Адалат пару раз выстрелил вверх. Машина же меж тем со скрежетом резины повернула вправо и скрылась за домом. Адалат опустил пистолет. У его ног рядом со своим напарником лежал "Вовчик". У соседнего подъезда стояли, застыв в нелепых позах, две женщины. Сзади от звука выстрелов включилась противоугонная сигнализация сразу нескольких автомобилей, и теперь они оглашали окрестности противными надсадными воплями. В ноге нарастала боль. Нарастала стремительно, распространяясь вверх и вниз, быстро заполняя собой все тело, вытесняя из сознания любые мысли.
      * * *
      - И кем в итоге оказались эти Виль и "Вовчик"? - поинтересовалась Лера.
      - А черт их знает. Как выяснилось, пока я пытался допрыгать на одной ноге до подъезда, вновь появился все тот же "Фольксваген". По всей видимости, он объехал квартал и подкатил с другой стороны. Мне уже было, как ты понимаешь, совсем не до оставшихся валяться на земле мужиков. Меня буквально мутило от слабости. Была лишь одна мысль - лечь. Когда я, зажав в руке пистолет и оставляя за собой красный след, прыгал этаким веселым воробышком, ко мне подбежали женщины и помогли добраться до квартиры. Одна из них даже решилась стянуть с меня брюки и заняться раной. Вторая позвонила в скорую и в милицию. Так вот, милиция, появившаяся, кстати, существенно раньше "скорой", не нашла во дворе никаких следов тех мужиков.
      - ..?
      - Как выяснилось, пока я добирался до постели, их погрузили в "Фольксваген", и увезли "в неизвестном направлении". Вроде бы видели, как в машину их затаскивал один человек. Наверное - водитель. Ну а нашли ли этот микроавтобус, нет ли - не знаю. Ведь практически наверняка машина была угнанной. ... Вот так-то.
      - Ну а что все-таки говорят те люди из милиции, с которыми ты имел дело?
      - Знаешь, они больше спрашивают и слушают, чем говорят... Как ни странно, милиция взялась за меня не менее рьяно, чем медики. Сразу же заподозрили во мне если не рекетира, то по крайней мере подпольного миллионера, не желающего поделиться с кем следует незаконными доходами. Короче, незамедлительно дали понять, что у них есть все основания не доверять мне.
      - Ты хочешь сказать, тебя тут допрашивали? - Лера не могла скрыть невольно прозвучавших ноток сочувствия, - Но ты же ранен! Неужели врачи спокойно позволяют беспокоить тебя?
      - Не так-то уж я плох, чтобы со мной не могли побеседовать сотрудники милиции. ... Боюсь, они только не очень точно с самого начала расставили акценты. Во всяком случае - мне достаточно прозрачно намекнули, что я легко могу из разряда пострадавших свидетелей перейти в категорию пострадавших же, но уже обвиняемых. Представляешь, эти друзья конечно же вбили себе в голову, что валявшийся в коридоре пистолет принадлежит мне! К тому же, посуди, у кого не вызывет подозрений известие о том, что какой-то якобы безоружный "торговец" расправился с двумя вооруженными боевиками? В газетах ведь о подобных происшествиях не часто прочитаешь... Так что, все излагаемое мною уважаемым господам с Петровки представлялось просто неумелой ложью.
      - Но ведь были же свидетели. - напомнила Лера.
      - Конечно, были. И с ними наверняка тоже беседовали. Но результатов этих бесед допрашивающий меня товарищ вначале просто не знал. Ну а когда он появился у меня во второй раз, уже ознакомившись, по всей видимости, с показаниями очевидцев и свидетелей, когда ему были известны подробности случившегося, то он стал упорно допытываться, чем это таким особым я занимаюсь и кому в своих занятиях бизнесом мог "перебежать дорогу".
      - Ну а что ты сам думаешь по поводу этого нападения? - спросила Лера.
      - Что я думаю? Да ничего. ... Ясно одно, убивать меня не собирались. Да и ранить, я думаю, тоже.
      - Хорошо, а кому же тогда и для чего все это могло понадобиться?
      - Не представляю. - коротко ответил Адалат. Лера про себя отметила, что ответ на последний вопрос прозвучал не особенно уверенно. Скорее всего, у Адалата были по этому поводу свои соображения. Но делиться ими с нею он явно не собирался. Немного помолчав, Валерия заметила:
      - А знаешь, Равшан опасается, как бы с тобой тут чего не случилось.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Сам понимаешь - что... Выяснить, в какую больницу тебя доставили, проще простого. И если ты действительно кому-то мешаешь, то эти люди легко могут тут до тебя добраться.
      - Я уже сказал, что не верю, чтобы кто-то хотел меня убрать. возразил Адалат.
      - Ну хорошо. Пусть так. Пусть тебя просто запугивали. Но ведь теперь, когда ты показал им, на что способен, когда сам преподал этим людям хороший урок, они могут попытаться довести все до логического завершения. Им теперь ясно, что ты не из тех, кого легко запугать. ... Ведь, сверх всего прочего, ты видел в лицо этих Виля и "Вовчика". Ты можешь дать их описания, можешь, в конце концов, и опознать их при случайной встрече.
      - Ой, милая Тома, не нужно таких предположений. Это, возможно, и щекочет приятно нервы, но абсолютно нереально. Вот скажи-ка мне, за всю свою жизнь так ли часто ты случайно сталкивалась в Москве со своими знакомыми, проживающими в других районах города? Или со знакомыми из других городов? ... Вот то-то же. Уверен - нечасто. Так какую же опасность я могу в этом плане представлять для этих мужиков? Стоит ли им или их друзьям рисковать, проникая в больницу, только ради того, чтобы ликвидировать практически ничего не ведующего и никому особенно ничем не мешающего Адалата? ... Нет, Тамар, единственная опасность, что мне грозит тут - это умереть со скуки.
      - И все-таки, может, принести тебе сюда на всякий случай чего-нибудь? - не успокаивалась Лера.
      - Ну хорошо. Предположим, ты принесешь мне оружие. - терпеливо объяснял ей Адалат, - Как ты представляешь себе, смогу ли я им воспользоваться, если меня решат тут прикончить? Это только в кино так потенциальная жертва случайно узнает о приближении своих убийц и своевременно обезоруживает или убивает их. А в жизни... Да любой при желании может сейчас, проходя по кориору, вытащить из кармана или спортивной сумки пистолет, автомат или даже помповое ружье, и без труда и суеты расстрелять нас с тобою. Или, что ещё проще, просто швырнуть в палату гранату и спокойненько удалиться.
      - Так что же, по-твоему, нужно спокойно ждать, когда это случится?
      - Зачем - ждать? - усмехнулся Адалат, - Как раз, ждать не нужно. Подумай сама, что в этой ситуации мне может дать оружие? Спокойствие? Или боязнь, что его случайно кто-нибудь обнаружит? И, соответственно, возможность попасть в камеру за его незаконное хранение? ... Нет уж, увольте, мне совсем не хочется все время пребывания тут чувствовать себя как на вулкане. Не могу же я в конце концов постоянно держать его наготове в ожидании нападения! Это как с нашей естественной смертью. Все мы смертны, все знаем, что умрем. Но представь себе, во что бы превра
      тилась наша жизнь, если бы мы были вынуждены ежедневно с утра до ночи думать только о постоянном приближении смерти! Это напоминало бы последние часы в камере смертника. Бр-р-р... Такого никакому врагу не пожелаешь...
      - Да, Алик, совсем ты раскритиковал нас с Равшаном.
      - Да ты не обижайся, Том. - улыбнулся Адалат, - Просто, появись у кого желание ликвидировать меня тут, мне ни за что не поможет никакое оружие.
      - Но ведь как-то от подобных вещей подстраховаться можно!
      - Естественно, можно. Достаточно перебраться в какую-нибудь частную клинику и выставить повсюду хорошую охрану. Да и после выздоровления не высовывать никуда носа, оставаясь за крепкими стенами родового замка. ... Вот только беда - не оставили мне этого самого замка в наследство родители. Да и приобрести себе несколько гектаров с окруженными крепким забором особняками, как это делал "крестный отец" дон Корлеоне, мне тоже - увы! не по карману. Так что, давай лучше подумаем о чем-нибудь более реальном и приятном. О'кей?
      - Давай. - согласилась Лера, - О твоем выздоровлении. Ты как полагаешь, Алик, когда тебя отсюда отпустят?
      - Обещают дней через пять. Если все пойдет нормально. Я со своей стороны пообещал врачам делать все от меня зависящее, чтобы быстрее выписаться. Ну а как там получится - посмотрим. ... Мне сейчас важно, чтобы у вас там все шло гладко и без сбоев. Чтобы вы не потеряли без меня темпа.
      - Постараемся. - пообещала Лера, - Завтра я принесу тебе телефон, так что будем, что называется, "работать в тесном контакте". Постараюсь пробиться к тебе пораньше.
      - Да, вот ещё что. - вспомнил Адалат, - Не забудь ключи от моей квартиры. Они тут, в ящике тумбочки. ... А вот и мой товарищ по несчастью, вот и мой сосед. Лера обернулась. В палату входил, опираясь на костыль, мужчина лет срока-сорока пяти.
      - Знакомьтесь. - приподнявшись на локтях, предложил Адалат и представил, - Юрий - Тамара.
      - Очень приятно. - согласным хором сказали представляемые.
      - Надеюсь, не помешаю. Я всего на секунду. - извиняющимся тоном заверил сосед, - Хотел посмотреть в газете телепрограмму.
      - Ну, а мне пора. - объявила Лера, - Не буду вас более утомлять. Отдыхайте. До завтра. Когда она выходила, предварительно чмокнув на прощание Адалата в щеку, настроение у молодой женщины было неважным. Снова пробудилось странное щемящее чувство приближающейся опасности. И это чувство странным образом было связано с появлением в палате соседа Адалата, Юрия. Лере казалось, что она когда-то уже встречалась с этим человеком. Она видела его в другой одежде и в обстоятельствах далеко не столь мирных, как сейчас. Но вот только - когда и где это могло быть? Вот только, к сожалению, вспомнить этого она не могла, как ни старалась.
      .
      ГЛАВА 9
      Странный подполковник. Ах, эта Лена. Визит Володи Коренкова.
      Собираясь в командировку, Сергей намеревался взять с собою и Леху. Увы, после того, как старший лейтенант Алексей Ветров доставил в Управление на Петровку пытавшихся избить и похитить его офицеров милиции, ни о каком отъезде Лехи из Москвы нечего было и думать. Полковник хорошо понимал это. Происшествие никак не укладывалось в рамки заурядного. Это было ЧП, которое буквально встряхнуло замкнутый "милицейский мир", в котором, казалось бы, давно уже должны были успеть привыкнуть ко всякому. Прошла всего пара остававшихся до отъезда в Курск дней. Сергей предпринимал все от него зависящее, чтобы Лехе не особенно мотали нервы. Но несмотря на это молодого человека буквально затаскали по различным инстанциям. И хотя, казалось бы, его роль жертвы неспровоцированного нападения была очевидна, он в любой момент мог вновь потребоваться следствию. Сергею совсем не нравилась вся эта история с нападением на его сотрудника и с убийством профессора-историка. За ней усматривалось нечто большее, нежели простая накладка или игра случайностей. И в этой ситуации Леха мог оказаться не столько героем дня, сколько неугодным свидетелем, могущим представлять кое для кого известную опасность. Ведь капитан Фаронов с Джалиевым продолжали утверждать, что пригласили Ветрова в машину исключительно с целью ознакомиться с его документами. А тот, вроде бы, оказавшись между офицерами на заднем сидении, сразу же затеял драку. Конечно, сама вероятность подобного немотивированного нападения на офицеров милиции вызывала серьезные сомнения. Будь у Ветрова желание поскандалить и подраться, он мог реализовать свою потребность существенно проще и с меньшим риском, не нападая на милиционеров в милицейской машине. Да и зачем бы ему после "отключения" Фаронова и Джалиева везьти их в Управление? Проще было бы "вырубить" ещё сержанта-водителя и потом спокойно удалиться. Так что, если принять версию доставленных в Управление офицеров, то поведение Ветрова представлялось по крайней мере весьма странным. Ну а если учесть противоречия в первых показаниях Фаронова, Джалиева и их водителя, то предлагаемая ими история и вообще выглядела чуть ли не детским лепетом, если ни элементарным бредом. И ко всему этому добавлялось ещё и опьянение легкое у Джалиева и изрядное у Фаронова. Но - странным образом вдруг всплыли подробности задержания в свое время аспиранта кафедры философии Ветрова, при котором тот сломал челюсть одному из оперативников. Параллельно выяснилось, что, будучи в заключении, Ветров отнюдь не демонстрировал достойного всяческого подражания христианского смирения... И кое-кого это также настораживало. Если бы не авторитет, которым пользовался Сергей Вешнев среди коллег-силовиков, не его принципиальность и не добрые отношения с руководителями самого высокого ранга, процедура выяснения истины могла бы протекать для Лехи в существенно менее комфортных условиях. И дело тут было не только в чьем-то нежелании принять очевидные факты или в желании использовать ситуацию для того, чтобы "свалить" слишком независимого и своевольного полковника Вешнева... В любом случае, направляясь в командировку, Сергей просил Леху быть предельно осторожным. На всякий случай полковник оставил ему ключи от своей квартиры. "Перебирайся ко мне, как только заметишь слишком пристальное внимание к своей особе. - посоветовал он, - Все-таки благодаря именитым соседям мой дом и подъезд охраняются, как тебе известно. Так что его жильцов по идее не должны поджидать особые сюрпризы в подъезде. Я хочу сказать, тебе у меня будет надежнее. Хотя, что я говорю? В наше время расслабляться нельзя даже в собственном туалете... Короче, заметишь что подозрительное - перебирайся ко мне и немедленно дай об этом знать Володе Коренкову." В течение двух дней после отъезда Сергея в командировку все в жизни Лехи оставалось по-прежнему. Но - всего лишь двух дней.
      * * *
      Когда вечером в пятницу Леха подходил от автобусной остановки к своему подъезду, его окликнули - "Товарищ Ветров! Можно вас на минуточку?". Молодой человек остановился. Из машины, припаркованной в десятке метров дальше по ходу, вышел человек в милицейской форме и направился к нему. Когда незнакомец приблизился, Леха разглядел погоны подполковника.
      - Я попрошу вас уделить мне пару минут для разговора. - не здороваясь, сразу приступил к делу офицер, - Мы работаем вместе с капитаном Фароновым. Я знаю его достаточно давно как весьма ответственного и честного человека. Произошедшее у вас с ним недоразумение бросает тень не только на капитана, но и на все наше отделение. - подполковник замолчал, как бы собираясь с мыслями.
      - И что вы хотите от меня, товарищ подполковник? - стараясь встать таким образом, чтобы офицер оказался между ним и машиной, поинтересовался Леха.
      - Немногого. Совсем немногого. Отказаться от чрезмерной категоричности ваших утверждений. Предположим, все так и было, как вы утверждаете. Предположим. Но ведь все это можно истолковать и совсем иначе! Капитану Фаронову становится известно, что у "Академкниги" должна произойти передача фальшивых документов. При этом по описанию их изготовитель очень похож на вас. Вас просят пройти в машину для проверки документов. Вы подчиняетесь. Ну, а когда Джалиев садится за вами на сидение, он по неосторожности ударяет вас. ... Согласен, ему нужно было бы извиниться, но вы не дали ему этой возможности. Вы со свойственным вам темпераментом приняли случайный удар чуть ли не за желание избить вас или даже за покушение. И в результате превысили допустимые пределы самообороны. Более того, вы скомпрометировали своих товарищей по оружию, своих коллег...
      - Ага, понятно. - позволил себе перебить старшего по званию Леха, Это я, естественно, заварил всю эту кашу. Это я виновен в том, что ваши дружки напали на меня.
      - Ну зачем же так? - протестующе поднял руки ладонями к собеседнику подполковник, - Во первых, я не говорил ничего подобного, а во вторых, Фаронов и Джалиев совсем не мои дружки. ... Просто, мне хотелось бы, чтобы вы поняли, все совсем не так однозначно, как это представляется вам. Подумайте, Фаронов был страшно усталым после бессонной ночи. И в таком состоянии он все-таки поехал в центр, чтобы с поличным взять изготовителя фальшивых документов. Разве это не похвально? ... Но из-за простой случайности, из-за нелепого толчка разгорается драка. Прямо как в давке городского транспорта в плохую погоду, когда нервы у всех на взводе. Драка-то из-за пустяка, ни из-за чего...
      - Простите, товарищ подполковник. Удар в лицо локтем и последовавшая затем попытка удара тем же локтем в живот - это уже что-то!
      - Ну, это вы говорите о последующей попытке... Согласен, садясь рядом на сидение, вас могли случайно задеть плечом. Это, конечно, малоприятно. Однако я усматриваю во всем этом не более чем случайность...
      - Еще раз извините, товарищ подполковник. Я, откровенно говоря, пока так и не понял, чего, собственно, вы от меня ждете. - начиная раздражаться, заметил Леха.
      - Только объективности. Мне, как и многим вашим коллегам, совсем не нравится, естественно, ваше однобокое толкование случившегося. Вы хотите представить себя этаким героем, а Фаронова и Джалиева выставляете на всеобщее посмешище. Да что я говорю - на посмешище... Они у вас выглядят этакими неумелыми злодеями, вознамерившимися для чего-то выкрасть офицера отряда специального назначения. Ведь это же несерьезно. Вы сами должны понимать, знай они, кто вы такой, то наверняка придерживались бы совсем иной тактики...
      - Вот тут вы абсолютно правы. - согласился Леха, - Они наверняка не знали, с кем имеют дело. И проучить собирались не старшего лейтенанта милиции, а просто стоявшего у магазина парня, который чем-то им не понравился. Подполковник поморщился.
      - Никого они не хотели "проучить". Я уже объяснил вам, что все это не более чем цепочка досадных совпадений. А посему прошу именно с этой точки зрения рассматривать случившееся и не навязывать ведущим расследование вашу точку зрения. Не нужно выпячивать моменты, в которых вы не уверены. Просто не можете, если подумать хорошо, быть уверенными... Не нужно искать за обычной вспышкой агрессивности у переутомленных мужиков какой-то чуть ли не политической подоплеки. Зачем устраивать "охоту на ведьм"? Не те теперь времена. Согласны?
      - Времена действительно не те, товарищ подполковник. И, насколько я понимаю, никто на самом деле не собирается устраивать, как вы выразились, "охоты на ведьм". Просто идет обычное в подобных обстоятельствах выяснение истины.
      - Насчет истины - это вы хорошо. - кивнул головой подполковник. - Вот и давайте не отходить от действительных событий и ничего не додумывать. Не нужно внушать всем мысль, что на вас напали. ... Случайность. Все дело в нелепой случайности. Вас толкнули - и вы...
      - ... полез в драку. - закончил мысль Леха, - Вы предлагаете мне, иными словами. заявить, что я спровоцировал драку благодаря присущей мне несдержанности.
      - А вы будете утверждать, что отличаетесь хорошей выдержкой? Это после всех драк, всех сломанных вами челюстей?
      - Да-а... С моей биографией вы, товарищ подполковник, судя по всему, основательно ознакомились...
      - Пришлось. И не только с биографией. Я хорошо представляю себе ваш образ жизни, ваши склонности и увлечения. Мне даже известны ваше трогательное отношение к одной очень милой студентке мединститута... Леха насторожился. Наверняка подполковник не случайно упомянул Лену.
      - Эх... - меж тем деланно вздохнул подполковник, - Молодость, молодость... Все у вас, молодых, держится на амбициях да эмоциях. А ведь и о разуме не следует забывать. Прежде чем решиться на что-нибудь, следует хорошенько взвесить все "за" и "против". Необходимо как хорошему шахматисту просчитать все варианты на много ходов вперед. Учесть не только свои сильные места, но и слабые.
      - Это вы по поводу моего "трогательного отношения к одной очень милой..."? - решил уточнить Леха.
      - По поводу вашего нежелания пойти мне навстречу. Просто напоминаю о том, что на нашем с вами уровне нет неуязвимых личностей. И вы тут не исключение...
      - Понятно. - Леха немного помолчал, - Вы неважный психолог, товарищ подполковник. Знакомясь с моей биографией, вы как-то не обратили внимания на то, что угрозы всегда вызывали во мне дух противоречия.
      - Ну зачем же - угрозы? Это не угрозы, уважаемый товарищ старший лейтенант... от философии. Не угрозы... Если хотите, можете расценивать это как добрый совет старшего товарища. Вы ведь философ по образованию. Так что не мне вам напоминать о том, что в жизни нашей все связано воедино. Выигрывая в одном, человек как правило проигрывает в другом. Думая о престиже, забывает о личной жизни. Занимаясь самоутверждением, теряет контакт с близкими, или даже их самих. Вот так-то.
      - Все ясно. Насколько я понимаю, товарищ подполковник, назвать свою фамилию вы мне не собираетесь? - Леха внимательно посмотрел на своего собеседника, как бы пытаясь запомнить его в лицо.
      - Мне думается, можно обойтись и без формального знакомства. - пожал плечами подполковник, - И дай вам Бог серьезно принять этот наш разговор и никогда более не встречаться со мной, молодой человек. Будем надеяться, что все у вас закончится хорошо. И тогда у нас не будет необходимости более общаться. А в противном случае... - и подполковник развел руками.
      - Вы просто как мой бывший "шеф" с кафедры. - усмехнулся Леха, - Так же красноречивы и многозначительны. Не пойму только, почему всегда все беды предрекаются именно мне. Вот и профессор как-то однажды вечером, прощаясь со мной, сказал: "Про
      щай, Леша. Может, уже и не увидимся." Я, естественно, поинтересовался, откуда у него столь мрачные мысли, а профессор спокойненько так и говорит: "Все просто. Ты умрешь - я тебя не увижу. Ты ослепнешь - ты меня не увидишь." ... Так что своим оптимизмом в отношении моего будущего вы мне очень напоминаете того профессора.
      - Не знаю, кого я вам напоминаю, только ещё раз прошу прислушаться к моим советам, товарищ старший лейтенант. - и, слегка коснувшись пальцами козырька, как если бы на нем была шляпа, а не милицейская фуражка, полковник повернулся и направился к машине. Едва он сел, как машина отъехала от бордюра и проследовала мимо. Леха посмотрел вслед. Увы, номера милицейского "Москвича" оказались настолько забрызганными настолько, что невозможно было разглядеть ни букв, ни цифр. Однако Ветров успел заметить, что в машине было не менее трех пассажиров.
      * * *
      Вернувшись домой, Леха набрал номер телефона Лены.
      - У тебя все нормально? - поинтересовался он.
      - Естественно. А в чем дело? - удивилась началу разговора девушка.
      - Да нет, так. Просто интересуюсь, как идут дела.
      - Ага. Сам пропал чуть ли не на неделю, а теперь вдруг заинтересовался... - с обидой протянула Лена.
      - Прости, я был страшно занят эти дни. - с удовлетворением отметив, что прошедшие после последней встречи три дня показа
      лись Лене неделей, поспешил заметить Леша, - И все-таки - как ты поживаешь?
      - Все отлично. Вот только до сих пор никак не могу войти в ритм. Ведь после каникул не прошло ещё и месяца. И поспать хочется подольше, и нет никакого желания готовиться к практическим занятиям... Ну что я тебе рассказываю? Сам наверное помнишь, как это бывает. - она помолчала немного, как бы ожидая очередных вопросов со стороны Сергея, а затем уже несколько иным тоном с заминкой спросила, - А это правда, Леш, что с Валерием Денисовичем случилось что-то ужасное? Я имею в виду, что он не сам умер?
      - Да. Не знаю, что именно у вас говорят по этому поводу, но его действительно убили.
      - А..?
      - Пока никто ничего определенного по этому поводу сказать не может. не дав своей собеседнице сформулировать очередной вопрос, поспешил сказать Ветров, - Идет следствие. ... Я думаю, и с тобой следователи тоже захотят побеседовать.
      - Когда?
      - Вот этого я не знаю. - честно признался Леха и, желая сменить тему, спросил, - Ты в последнее время была где? Смотрела что-нибудь интересное? Хочешь попасть куда-нибудь?
      - Да нет. Я до сих пор ещё хожу под впечатлением январского кинофестиваля. ... А что ты спрашиваешь? У тебя есть какие-нибудь предложения?
      - Увы, нет. - вздохнул в трубку младший лейтенант, - Я сегодня впервые за последнее время освободился раньше десяти... и потому могу позволить себе роскошь позвонить тебе, не рискую навлечь на себя неудовольствие твоих родителей. ... Кстати, как они поживают?
      - Нормально. Ну что с ними будет? Живут, трудятся как обычно. Молодой человек представил себе, как Лена несколько недовольно пожала плечами.
      - Вчера, правда, папа засек какого-то парня, пытавшегося забраться к нему в машину, пока он поднялся с улицы наверх за мамой. - продолжила Лена, - А так все идет своим чередом. ... Кстати, не хочешь составить мне компанию сходить в Ленком на "Поминальную молитву"? Знаешь, как бы мне хотелось посмотреть этот спектакль пару лет тому назад, когда в нем ещё блистал покойный Леонов...
      - Охотно. - согласился Леха, - Надеюсь, в ближайшее время, когда Сергей вернется из командировки, у меня появится возможность более определенно планировать свое время. И тогда я постараюсь взять нам билеты. Договорились?
      - Ага. А еще, знаешь, сегодня, когда я возвращалась из института домой, перед подъездом ко мне пристали какие-то два мужика. Загородили мне дорогу. Я налево - и они в ту же сторону. Я направо - и они туда же. И при этом ржут и руки расставили, как будто поймать или обнять меня собираются. ... Пьяные, наверное.
      - И что потом? - озабоченно спросил Леха.
      - Вот так попугали меня с минуту, а потом один из них и говорит: "Хоть ты и не совсем в моем вкусе, детка, я бы с тобой все-таки с удовольствием позабавился в другом месте. И если твой дружок не образумится, то ты ещё поймешь, насколько я луч
      ше, чем он." Да, что-то примерно в этом духе он и сказал... А потом подмигнул мне, снял шапку и раскланялся с шапкой в руке, как испанский гранд на сцене провинциального театра. "Проходите, сударыня. - а сам чуть ли не по снегу шапкой метет, - Не смеем, - говорит, - вас больше задерживать. Оч-чень приятно было познакомится." - и снова ржет. ... Дурак какой-то. - не удержалась от оценки Лена, заканчивая свой рассказ.
      - И в каком возрасте были эти веселые мужики? - поинтересовался Леха.
      - Да немолодые уже. Лет по тридцать пять, сорок.
      - Ладно. - решительно заявил Леха, - Тогда так. Завтра я попрошу тебя не уходить из института, пока я не заеду туда за тобой. Поняла?
      - Подожди. - недовольно возразила Лена, - А что случилось? С чего это ты вдруг решил снова приезжать в институт?
      - Соскучился. - решительно заявил Леха, - Поэтому и приеду. Разве ты против?
      - Ладно, приезжай. - милостиво разрешила Лена, - Буду ждать тебя где обычно с пяти до полчаса шестого.
      - Договорились. И как обычно - если меня не будет в оговоренное время, ты более не ждешь и без обид сама добираешься до дому. О'кей?
      - Как скажете, гражданин начальник.
      * * *
      Повесив трубку, Леха затем сразу же набрал телефон Володи Коренкова. Гудок. Еще раз гудок, и еще. Трубку не снимали. Очевидно, Володи не было дома. Леха переоделся и принялся за приготовление легкого ужина. Не мудрствуя лукаво, он вскрыл баночку сладкой венгерской кукурузы. Затем почистил небольшую луковицу, порезал её на тонкие, почти прозрачные кружочки, немного посолил их и залил подсолнечным маслом с уксусом. Потом отрезал себе пару кусков хлеба и достал из холодильника свою любимую ливерную колбасу. Прежде чем поставить чайник, Леха не удержался и пару раз залез в банку с кукурузой. Она оказалась мягкой и очень вкусной. Молодой человек уже собирался сеть к столу, как в дверь позвонили.
      - Кто там? - подойдя к двери, спросил Леха.
      - Свои. Коренков. - возвестил с другой стороны голос Володи, Открывай свои сейфовые запоры. Грабить тебя приехал.
      - Ну, у тебя, брат, и нюх! - умилился Леха, распахивая дверь, - Как это ты почувствовал, что я сажусь есть?
      - С мое по городу с утра помотаешься, так не то что ужин в квартире друга, а и обглоданную косточку под слоем снега почувствуешь. - раздевшись и сразу же направляясь на кухню, назидательно ответил майор, - А ты, я смотрю, буржуем живешь. - он с интересом оглядел стол, - Консервы зарубежные, колбаса деликатесная "Собачья радость", салат луковый... А пиво у тебя есть?
      - Увы. - развел руками Леха, - Чего нет, того нет. Могу предложить водочки. "Столичную".
      - Пойдет и "Столичная". Пока я умоюсь, достань из сумки, что найдешь. - скомандовал Володя.
      В сумке обнаружилась двухлитровая бутылка пива "Останкинского", кусок "мяса по-сибирски", упаковка креветок, пакет мороженной цветной капусты, завернутая в газету соленая горбуша и литровая бутылка тоника. Через несколько минут друзья уже сидели за столом и, не дожидаясь, пока сварятся креветки и капуста, которую Володя предложил затем обжарить в сухарях, выпили по первому стакану холодного пива.
      - Хоть я и только что с улицы, а все равно - до чего ж хорошо выпить стакашек холодного пива! - не смог сдержать эмоций Володя, сооружая себе бутерброд с горбушей и луком, - Конечно, под пиво лучше пошла бы вобла... А ещё лучше - раки. Но и так все равно неплохо. Откинувшись назад и прислонившись спиной к стене, майор с чувством продолжил:
      - Чувствую, успевшая за последнее время ссохнуться душа постепенно начинает отходить и наполняться давно забытыми желаниями. Это, знаешь, как засыхающий цветок после полива. Если с поливом не опоздать, то он ещё и отойдет, ещё порадует потом честной народ своей красотой. ... А ты чего сидишь? Вроде бы у тебя "Столичная" в холодильнике припрятана? Нет? Ай-яй-яй! Да ты не жмотничай, Леха. Не скаредничай и не экономь на друзьях. Аль не видишь, что человеку "сугрев" требуется?
      - Слушай, может быть, по отбивнушке поджарим? - предложил Леха, доставая бутылку водки.
      - Не стоит. Долго ждать. Лучше давай яичницу организуем с лучком да беконом. Как ты, не против? Найдутся у тебя яйца?
      - И яйца есть и что-то вроде бекона отыщем. ... Пока я бу
      ду готовить, налей по рюмашке и приготовься к исповеди, сын мой. предложил Ветров, - Ибо не верю, что только голод и холод пригнали тебя к сему порогу и заставили стучаться в дверь моей скромной кельи.
      - Не веришь? - грозно переспросил Володя и тут же обычным голосом добавил, - Ну и правильно делаешь. Не забываешь великий социалистический принцип - "доверяй, но проверяй". Все верно. Так и должно быть. И хотя нехорошо не верить в чистоту и искренность душевных порывов майора Коренкова и нехорошо быть таким откровенно любопытным, я все-таки, может, и расскажу, как и почему оказался сейчас у тебя. Только вначале давай выпьем. А то на голодный желудок, да ещё и после холодного пива... Бр-р-р... Ну давай, будем! Чтобы мысли быстрее оттаяли!
      - Будем. Молодые люди выпили.
      - Что-то ты сегодня больно веселый. - подозрительно глядя на друга, констатировал Леха, - Уж не вышел ли ты на Рубца?
      - Вот чего нет, того нет. С "рубцами" у нас сейчас напряженка. Но зато в плане "сердец" много чего нового. - закусывая бутербродом с ливерной колбасой и брошенными поверх колечками лука, ответил Володя, - Вот, например, у твоей Земской неожиданные поклонники появились. Вчера мои ребята, которых я поставил наблюдать за Еленой, заметили, что её "ведут" от института. А сегодня вечером, когда она вошла к себе во двор, её там демонстративно пугнули двое. Контакт длился не более полуминуты.
      - Знаю. - перебил майора Леха, - Полчаса тому назад говорил с Леной, и она мне рассказала об этом.
      - Понятно. Ты знаешь, что тебе рассказала Елена, а я тебе даю информацию от провожавших её ребят. Так вот, не успели ещё мои вмешаться, как те двое мужиков, что приставали к девушке, уже откланялись в прямом и переносном смысле. Лена - в подъезд, а эти - на улицу. Мои - за ними. Смотрят, а мужики уже в "Волгу" серую забираются. Ну а "провожать"-то Елену я поставил молодых ребят, стажеров, каким ещё недавно и ты у нас был. Транспорта в их распоряжении никакого. Так что парням не оставалось ничего иного, как делать вид, будто они любуются из подворотни изяществом линий и неземной красотой редчайшей на наших улицах машины. Мужики захлопнули дверцы, и "Волга" отъехала. Только уехать далеко она не смогла: рвануло так, что её чуть не переломило пополам. Оба любвеобильных и веселых пассажира наверняка и испугаться не успели, пока переселялись в мир иной. ... Когда проверили по номерам на двигателе и шасси, машина оказалась угнанной ещё на прошлой неделе. У её пассажиров при себе никаких документов не было. Но в кармане одного из них обнаружился затертый кусок почтового конверта, на котором был записан... служебный телефон капитана Фаронова.
      - Только телефон? Или ещё и фамилия, имя-отчество? - уточнил Леха.
      - Нет. Только номер телефона. Но и это уже наводит на определенные размышления. Просматривается цепочка: Фаронов - Елена - ты... А ещё и труп профессора на лестничной клетке. ... Нет, что-то все-таки с твоим "крестником"-майором действительно не в порядке.
      - Угу. - подтвердил Леха, уменьшая под сковородкой газ, - У меня и нет по этому поводу особых сомнений. ... Кстати, я перед твоим появлением как раз пытался тут до тебя дозво
      ниться.
      - Это относительно твоей беседы с этим подполковником? - спросил Володя.
      - А ты откуда знаешь? - Леха даже застыл от удивления в полуразвороте в сторону собеседника, - Ты... Это, значит, и меня, что ли, "пасут"?
      - А ты как полагал? Конечно. И тебя тоже. - с нескрываемым удовлетворением произнес Коренков, явно наслаждаясь реакцией друга, Только тут парней мы подобрали довольно опытных. Так что неудивительно, что ты ничего не замечал. Что ж, по-твоему, на произвол судьбы тебя оставлять, что ли?
      - Ну и ну... - только и развел руками Леха, - Ну и дела...
      - Да ладно тебе - "дела"! - передразнил его Володя, - Ты же сейчас являешься довольно опасным свидетелем. Сергей прав, при определенных обстоятельствах от тебя могут захотеть избавиться. Так что, не будем забывать старой мудрости: "береженного и Бог бережет".
      - По этому поводу есть и другая мудрость: "Ein reines gewissen ist ein sanftes Ruhekissen".
      - ..?
      - Что-то вроде - "Чистая совесть, что добрая новость", или "Хочешь спать спокойно - пусть твоя совесть будет чистой". - перевел Ветров, - Так вот - она у меня она чистая.
      - Не надо, Лех, а? Ну не надо выпендриваться, прошу тебя. ... Как будто бы погибают у нас только люди с нечистой совестью... Сам же знаешь, тут у нас как раз в основном все наоборот. Именно людей с чистой совестью в последние лет восемьдесят у нас преимущественно и убивают. Выбивают их методично и целенаправленно. Как наименее стойких и наиболее опасных. Выбивают их десятками, сотнями, тысячами и чуть ли не миллионами. И будь по-другому, нечего было бы тебя и охранять. Так что, друже, не надо кокетничать.
      - Я и не кокетничаю. - обиделся Леха.
      - Вот и славненько, коли так. Тогда слушай дальше. Мне сразу же передали, что вблизи твоего подъезда припарковался милицейский "Москвич" с замазанными грязью номерами. С трудом по тому, что удавалось считать с переднего и заднего номеров, восстановили последовательность букв и цифр. А затем по номеру определили - машина из Мытищ. Это уже настораживало. Поэтому незамедлительно дали знать о машине мне и вскоре я уже имел удовольствие не только видеть, но и слышать всю твою беседу с "заинтересованным товарищем". Естественно, все это мы засняли и записали. В свете желания некоторых из наших коллег представить твою эпопею с Фароновым "со товарищи" этакой цепочкой нелепых случайностей, эти записи приобретают, я бы сказал, особое значение. Так-то вот, друже. А когда ты простился с подполковником, мы немного покатались тремя машинами за милицейским "Москвичом", пока он не направился к себе в родные Мытищи. А ты спрашиваешь - чего я радуюсь... Меж тем Леха поставил на стол подставку, на которую торжественно водрузил сковороду с шипящей яичнецей.
      - Так вот. - накладывая себе на тарелку дымящуюся, источающую кружащие голову ароматы яичницу, продолжил Володя, - Подполковник вышел из машины на "Маяковке" и спустился по лестнице вниз в вестибюль метро. Но вместо того, чтобы идти на эскалатор, он прошел вдоль турникетов и поднялся по другую сторону Тверской на Садовое Кольцо. Там его ждала машина. Обычное такси "Волга". Он сел на заднее сиденье и уехал. Машину вскоре задержали на Сухаревской площади. Увы, к тому времени в салоне такси уже сидела лишь какая-то молодая дамочка.
      - Понятно. А что милицейский "Москвич"?
      - А "Москвич", насколько я понимаю, в сопровождении "почетного эскорта" в настоящее время ещё возвращается к себе в Мытищи. Подробности узнаем завтра. А сегодня, если не против, давай выпьем за то, чтобы нам "раскрутить" всю эту историю с Фароновым и Джалиевым. Лично у меня нет никаких сомнений, что все это так или иначе связано и с убийством профессора и с кем-то, кто имеет самое непосредственное отношение к нашему Управлению. ... Ну что, вздрогнули? - и Володя поднял рюмку.
      Через некоторое время бутылка "Столичной" была опустошена, что явно поспособствовало улучшению и без того неплохого настроения.
      - Представляешь, - с удовольствием потягивая из стакана смесь водки с тоником, рассказывал Володя, - Сегодня меня пытались зазвать к девочкам.
      - Что ж, рад за друга. - философски отреагировал Леха.
      - У меня сегодня утром в метро была назначена встреча. - продолжил свой рассказ майор, - Я достал лекарство матери одного приятеля, и ждал его вверху на станции "Охотный Ряд". Стою себе, свежую газету почитываю. В штатском, как сейчас. Вдруг меня кто-то за рукав тянет. Гляжу - рядом со мной стоит дама лет пятидесяти с небольшим и улыбается как старому знакомому. "Скучаем, - спрашивает, - молодой человек?". Ну, я ей то
      же улыбнулся в ответ и говорю, что нет, друга, мол, ожидаю. А дамочка вдруг тихо так, интимным полушепотом мне и предлагает: "Есть девочки. Молоденькие. Как раз две. И недорого обойдутся." Представляешь, прямо так, открытым текстом. Как будто речь шла о каких-нибудь двух порциях мороженного...
      - А ты у нас такой чистый и наивный, что не ожидал ничего подобного? Или же тебя обидело, что тебе как офицеру не предложили скидку?
      - Подожди. Представь себе ситуацию. Кругом люди. Кто-то кого-то ждет. Кто-то уже дождался и стоит, беседуя о своем. Приятель запаздывает, делать все равно нечего. Дай, думаю, пораспрашиваю эту бандершу: "А далеко отсюда?" "Да нет, - отвечает, - Близко совсем, на Солянке." "А фотографии с собой нет? - спрашиваю, - Действительно девочки молодые и интересные?". А дамочка изучающе так на меня посмотрела и говорит: "А чего фотографии носить? Если интерес есть - поехали." И тут как раз приятель появляется. В милицейской форме, с подполковничьими погонами. Гляжу, а дамочка моя тихо-тихо так - шмыг в сторонку, и нет её. Растворилась среди толпы. Как будто её и не было. ... Вот так вот. "Проституция в городах подобна клоаке во дворце; уничтожьте клоаку - и дворец станет местом нечистым и вонючим." - процитировал Леха и пояснил, - Это Святой Фома. Понял - Святой Фома, а не какой-нибудь там доморощенный мыслитель из последней Государственной Думы. Оцениваешь масштаб? Я имею в виду - и личности и проблемы? Сдается мне, что подобные высказывания возникают не от недопонимания вопроса. Нужно знать человека. Знать его сильные и слабые стороны. Знать, что от Бога, а что от животного. И нельзя как... как обезьянкам из известной скульптурной композиции закрывать глаза, уши, рот... Вот и Святой Августин говорил тоже: "Уничтожьте проституцию, и вы всюду посеете беспорядок." Во всяком случае мне кажется, что любой строгий запрет проституции должен приводить к возрастанию число правонарушений на сексуальной почве, а также и к росту количества опасных психов. А в нашем обществе, где и так агрессивности хоть отбавляй... Да что там говорить.
      - Это следует понимать так, что ты за создание увеселительных заведений под красными фонарями? - поинтересовался Володя.
      - Не знаю. Во всяком случае, нельзя делать вид, что этой проблемы не существует. - серьезно ответил Леха, - Есть проститутки. Есть проституция. Есть даже "полиция нравов". И есть, что неудивительно, рост венерических заболеваний. А почему бы государству не взять этот подпольный бизнес в свои руки? Ведь он принес бы в казну немало денег. А сейчас эти деньги идут в карманы сутенеров и мафиози. И почему бы не организовать строгий медицинский контроль за, так сказать, "труженицами этой перспективной сферы экономики"? - Леха сделал паузу и поинтересовался, - Чаю хочешь?
      - Нет, спасибо.
      - Так вот, - продолжил свои соображения Леха, - Тебе известно, что профессия проститутки впервые была узаконена ещё в незапамятные времена афинским архонтом Солоном? Нет? Именно он основал диктерионы - так тогда назывались публичные дома - за несколько веков до Рождества Христова. Солон понимал очевидно всю опасность скрытой проституции. Поэтому при нем всех прости
      туток регистрировали и выдавали им лицензии на их специфическую деятельность. А чтобы эти жрицы любви отличались от добропорядочных горожанок, им надлежало носить обувь желтого цвета и платье - красного. Эта традиция сохранилась надолго. На много веков. Как ты понимаешь, отсюда и пошли в дальнейшим "желтые билеты" и "красные фонари".
      - Слушай, - прервал Леху Володя, - А откуда ты это все знаешь?
      - Случай. Как-то летом сидел в "ленинке" и там случайно познакомился с интереснейшим человеком. Некий профессор Воробьев Владимир Александрович. Он, кстати, ещё и академик. Так вот представь, этот технарь читал там подшивки журнала "Сибирская Старина". Поговорили с ним, он мне и посоветовал познакомиться с изданием. А потом я несколько вечеров провел безвылазно в читальном зале. Просто не мог оторваться. Так что все это я почерпнул именно тогда из одной из статей. Подожди-ка, я кое-что даже выписал. Поднявшись, Леха вышел из кухни и вскоре вновь вернулся с общей тетрадью в руках.
      - Вот, послушай. Например, из "Наказа о городском благополучии" тысяча шестьсот сорок девятого года. "Наказом "повелевалось объездчикам "по улицам и переулкам в день и в ночь ходить и беречь накрепко, чтобы в улицах и переулках бою, грабежа и бляди не было.". А в выписке из правил содержания борделей, утвержденных министром внутренних дел 4 июля 1846 года, в первом параграфе говорилось следующее: "Бордели открываются не иначе, чем с разрешения полиции." А в параграфе восемь регламентировался возраст: "В число женщин в борделях не принимать моложе шестнадцати лет.". Властям тогда вменялось в обязанность следить за состоянием здоровья проституток. Вот, например, параграф двадцать восемь: "Медицинские билеты о свидетельстве женщин содержательница хранит в чистоте и на видном месте, как удостоверение о состоянии их здоровья." И это были не просто параграфы, которые оставались на бумаге. Существовал штат людей, ответственных за соблюдение этих предписаний. Естественно, при такой постановке вопроса уже тогда можно было говорить о сокращении заболеваний венерическими болезнями.
      - Да, брат, - протянул Володя, - Чувствуется, ты хорошо проработал этот вопрос. ... Лена-то об этом знает?
      - Помолчи. - увлеченно прервал его Леха, - Это ещё не все. Тут у меня есть и высказывание человека, которого весьма чтили наши прежние коммунистические руководители. Речь идет о Кларе Цеткин. Вот, послушай, что она говорила в свое время: "До сих же пор, если где и делалась попытка бороться с проституцией и венерическими заболеваниями при помощи полиции нравов, то это было больше похоже на игру детей, мечтающих вычерпать море своими ведерками."
      - Все. - поднял руки вверх Володя, - Сдаюсь. Ничего не могу возразить против таких высоких авторитетов. Когда организуешь референдум по легализации проституции, считай, что получил мой голос в поддержку "своей инициативы"..
      ГЛАВА 10
      Совещание в Монино. Случайная встреча на Центральном рынке.
      В конце февраля Александр Рубец провел в небольшом пансионате неподалеку от Монино встречу со своими ближайшими помощниками. Во встрече принимали участие представители ряда регионов, где Рубец опирался на безусловную поддержку местных органов власти и где по сути дела являлся единственным реальным хозяином. В этих регионах у него были свои люди, своего рода "генерал-губернаторы", ответственные за проведение на местах определяемой им, Хозяином, политики. Все эти доверенные лица прибыли в пансионат с утра в оговоренный день. Как правило, каждого сопровождал лишь один охранник. Прибывающих у регистратуры встречала милая улыбчатая сотрудница, которой был поручен прием "членов семинара по проблемам нетрадиционных форм бизнеса". Сверившись со списком, она вручала респектабельным господам ключи от соответствующих номеров и сообщала, что в тринадцать тридцать их ожидают к обеду. Обед проходил в двух залах. В одном - существенно большем по размерам - обслуживались охранники и водители, в другой прошли те, ради кого собственно и был целиком снят на два дня пансионат. Для охраны "семинара" были приняты все необходимые меры. Перед въездом на территорию пансионата стоял белый грузовик с угловатыми формами. Его бронированный кузов имел ряд закрывающихся бойниц, позволяющих вести обстрел практически во всех направлениях. Такие машины на Западе используются для перевозки крупных сумм. И здесь, вдали от города, эта машина смотрелась несколько странно на фоне зеленого леса и приземистых корпусов пансионата. По территории прохаживалось несколько человек, чьи внимательные ощупывающие глаза не очень-то гармонировали с ленивой походкой отдыхающих. Похожие на них как близнецы - и это несмотря на различный рост, цвет волос и тип лица - господа коротали время у входа в корпус. Такого же типа молодые люди, облаченные в белые халаты, путались под ногами у персонала кухни и официанток. Работой последних дирижировал пожилой господин с военной выправкой. Он же следил за тем, чтобы дверь, соединяющая кухню с малым залом, не оставалась без надобности открытой. За обедом к гостям с короткой приветственной речью обратился Хозяин. Он объявил и программу встречи. В первый день встречи в пансионате предполагалось провести общее заседание. Затем предусматривались взаимные деловые контакты и товарищеский ужин. Следующее утро участники "семинара" могли посвятить продолжению как двух - так и многосторонних контактов. После обеда, на котором следовало принять окончательные решения по основным вопросам, желающие могли уехать. Те же, у кого не было неотложных дел, могли остаться ещё на сутки и провести в праздности и приятном ничегонеделании время на природе. Программа была принята единогласно. Затем Хозяин вкратце обрисовал положение организации и напомнил о первоочередных задачах. Из речи следовало, что к числу наиболее приоритетных направлений деятельности организации относилось постепенное проникновение на столичный рынок. И тут особые прибыли обещали торговля спиртным и табачными изделиями. Внедрением во властные структуры Москвы и реализацией планов по завоеванию отдельных её районов и рынков руководил сам Хозяин. У располагающего немалыми финансами Хозяина было по сравнению с конкурентами известное преимущество его потенциальные противники как правило пока ещё не подозревали о грозящей им опасности. Более того, они не знали о существовании и самого Хозяина со стоящей за ним организацией. Эта фора позволяла при известных обстоятельствах надеяться на постепенное вытеснение или уничтожение конкурентов. Ведь "бой с тенью" безопасен лишь в боксе. В реальной жизни нет ничего хуже, чем противостояние невидимому противнику. Особенно, когда этого неизвестного противника никак не удается локализовать. Не вдаваясь в отдельные детали, Хозяин посвятил приглашенных в основные результаты проделанной им предварительной работы. Он в частности назвал авторитетов и группировки, на помощь которых он теперь может рассчитывать в борьбе за достижение своих целей. Подчеркнул, что им уже созданы своеобразные "группы быстрого реагирования", состоящие в основном из бывших сотрудников правоохранительных органов. Эти небольшие группы отличаются высокой боеспособностью и были крайне полезны в плане личных контактов их членов с прежними коллегами, волею судеб оставшимися трудиться в той же милиции или в ФСБ. И все-таки Хозяину требовалась помощь. Ему были нужны деньги, оружие и поставки. Поставки, поставки и ещё раз поставки конкурентноспособных товаров. Борьба за рынки не могла ограничиваться соревнованием в огневой мощи и в подготовленности боевиков. Можно было физически выбить основных конкурентов, но при этом проиграть чисто экономически. Для того, чтобы победа не оказалась пирровой, требовалось нечто большее, чем формальное владение той или иной территорией, тем или иным районом. В конце концов, можно было, например, иметь полный контроль над какой-нибудь мелкооптовой ярмаркой, но она не приносила бы организации почти никакого дохода. Следовательно, мало было получить контроль над торговым центром, его требовалось ещё сделать экономически рентабельным. А для этого цены на нем должны были быть пусть и ненамного, но все же ниже, чем в близлежащих магазинах, на ярмарках или на рынках. Это даст рост оборота и, соответственно, прибыли. Следовательно, именно тут будут заключаться основные сделки, именно сюда будут стремиться оптовые покупатели. Итак, чтобы добиться роста товарооборота, требовались более дешевые и в то же время конкурентноспособные товары. В поставках подобных товаров управляемые "своими людьми" регионы бывшего Союза и должны были теперь помочь Хозяину. При этом Рубец не скрывал, что экономическую часть сражения за московский рынок он считает не только более сложной и ответственной, но и более опасной. Все дело в том, что выход в эту фазу уже едва ли будет возможен на условиях существующей ныне конспиративности. Предстоящий этап потребует создания ряда официальных и полуофициальных вспомогательных структур, которые сделают организацию более уязвимой для потенциальных противников. А это опять означало необходимость усиления "групп быстрого реагирования" и, может быть, даже создания под непосредственным руководством Хозяина своего рода штаба по координации и управлению их деятельностью. В настоящее же время, подчеркнул Рубец, пока можно говорить о целесообразности предварительной проработки этого вопроса. И он предлагает поручить заняться этой проблемой присутствующим на встрече Владимиру и Тамаре.
      * * *
      Рубец безусловно доверял Валерии. Он наверняка не мог представить себе, чтобы у неё могли быть от него какие-нибудь особые секреты. А они меж тем стали появляться. С присущей ей целеустремленностью и деловой хваткой Лера выполняла свои обязанности в команде Адалата. После его ранения она почувствовала некоторое ухудшение отношения к себе со стороны теперешнего её начальника Альберта. Это выражалось в первую очередь в том, что заместитель Адалата взял на себя большинство функций, которые прежде выполнял Адалат. Мало того, он даже сузил круг обязанностей молодой женщины практически только до функций кладовщика. И делалось это якобы лишь для того, чтобы "не взваливать на хрупкие женские плечи непомерную ответственность". С одной стороны, это действительно облегчало жизнь Валерии, но с другой - делало её работу на оптовой ярмарке практически бесполезной. Во всяком случае, ограниченная в своих перемещениях и контактах, она теперь уже не могла, как ей казалось, получать достаточное количество необходимой Хозяину информации. Альберт работал как зверь. Стремясь сосредоточить в своих руках как можно больше власти, он теперь практически единолично решал все принципиальные вопросы. И только если возникала особая необходимость - он связывался по телефону с Адалатом, который просил звонить ему лишь в исключительных случаях. В результате заключение договоров и все сторонние контакты с продавцами и покупателями теперь перешли в ведение Альберта. Несмотря на это, благодаря своим основным обязанностям Лера могла иметь достаточно четкое представление о положении дел. И у неё все больше крепло убеждение, что заключаемые контракты приносят теперь далеко не ту прибыль, что было прежде. Заключалась ли причина этого в недостаточном опыте Альберта, или же причина была иной, она сказать пока не могла. Но несмотря на бурную деятельность помощника Адалата финансовое положение их мини-компании судя по всему начало ухудшаться. В создавшейся ситуации целесообразность дальнейшей работы Валерии на оптовой ярмарке вызывала сомнения даже у неё самой. За время своей работы она получила тут много полезной и даже просто необходимой для успешного "освоения" этой ярмарки информации. В принципе, можно было бы уже и поставить точку на этой неблагодарной работе. Тем более, что теперь она явно могла бы принести решившему "осваивать" Москву Хозяину больше пользы на других направлениях. На ярмарке же доступ к новой информации оказался теперь весьма затрудненным. Но об этом Лера не спешила докладывать Рубцу. Она по какой-то и самой ей ещё не совсем понятной причине не хотела пока оставлять свою утомительную работу кладовщика. И это несмотря на то, что ей ежедневно приходилось проводить на ярмарке практически целый день в далеко не самых комфортных условиях.
      Конечно, полученный ею опыт имел колоссальное значение. Теперь она могла делать выводы о многом по едва заметным штрихам, по фразам и событиям, которые непосвященному ничего бы не сказали. Это объяснялось тем, что она узнала жизнь оптовой ярмарки изнутри, поняла связи, превращающие массу преследующих зачастую противоположные интересы людей в единый механизм, переваривающий ежедневно огромное количество разнообразных товаров. Она разобралась в балансе действующих тут казалось бы взаимоисключающих, но в то же время и взаимоуравновешивающих сил. Она смогла рассмотреть те пружины, которые приводили весь этот механизм в действие, заставляя целыми днями дружно крутиться его одетые по-зимнему "шестереночки". И в результате1,0 несмотря на изменившиеся обстоятельства1,0 Лера все-таки получала временами ту ценную информацию, которой не совестно было поделиться с Рубцом. Получала информацию, которая шла в "копилку", чтобы ожидать своего часа, когда ею воспользуются в целях организации эффективной работы уже "1своей0"1 0оптовой ярмарки на Хозяина...
      * * *
      Вечером в четверг, когда поужинавшая и принявшая душ Лера только-только удобно устроилась под торшером с книгой в руках, раздался звонок. Звонил Адалат.
      - Как дела? - спросил он. И Лера в очередной раз почувствовала, как от звуков его голоса несколько учащенно забилось её сердце.
      - Отлично. - бодро ответила молодая женщина, - Ты же видел, какая на улице сегодня стояла солнечная погода. А я - как инфузория-туфелька. Если светит солнце, у меня и на душе хорошо и солнечно. Если идет дождь, то и сердце вроде готово обливаться слезами.
      - Ой, Томар, не похоже это что-то на тебя. - с нарочитым сомнением протянул Адалат, - Как-то трудно представить тебя в трауре по поводу пасмурной погоды. Да и едва ли ты впадешь в эйфорию только оттого, что сквозь тучи пробилось солнце.
      - Ладно. Значит, как учит народная мудрость, внешний вид обманчив. Лера немного помолчала, - Во всяком случае, поверь, я рада слышать твой голос. ... И - как ты себя чувствуешь?
      - Великолепно. Настолько великолепно, насколько это возможно в моем положении. Бездельничаю и наслаждаюсь покоем. Но вот пригласить тебя на танец я бы пока что скорее всего не решился. ... Короче, набираюсь сил перед тем, как снова начать мучать вас на работе. А случится это, если ничего не изменится, в самом скором времени. По крайней мере, меня обещают отпустить домой уже послезавтра.
      - Поздравляю. - тихо произнесла Лера.
      - Спасибо, Том.
      - Я приеду за тобой?
      - Ни в коем случае! - решительно воспротивился Адалат, - И не думай. Я прекрасно доберусь сам.
      - Но... Ведь у тебя же ничего нет дома! Чем ты будешь питаться?
      - "Не хлебом единым"... Впрочем, если бы ты смогла... - хотел что-то предложить Адалат, но тут же осекся, - Нет, не получится, к сожалению. Ключи-то у меня... Я хотел попросить тебя забросить мне завтра домой каких-нибудь про
      дуктов, да вспомнил, что ты вернула мне ключи. Ты оставила их, когда привозила телефон. Так что...
      - Послушай, Алик, ну не нужно, прошу тебя! Не нужно. Ты же не красна девица, чтобы жеманиться. Зачем все осложнять? ... Завтра утром я заеду к тебе за ключами. Вечером после работы завезу тебе на первое время в квартиру продукты, а послезавтра с утра, ещё до выписки, ты вновь получишь свои ключи. И, поверь, мне все это не составит никакого труда.
      - Спасибо. Ты, Том, как говорится, - настоящий товарищ.
      - Ага. Вот именно - друг, товарищ и брат. - удивляясь воз - никшему вдруг чувству легкой досады, подтвердила Лера, - И как таковой, я оставляю за собой право навестить тебя после выписки. ... Возражения есть?
      - Как можно, начальник? Нет. Конечно, возражений нет. Буду рад видеть тебя. Уверен, общение с тобой намного ускорит мое выздоровление.
      - Льстец. - заклеймила его Лера, - Льстец и подлиза. Ну да ладно, как известно, женское сердце не камень. Обещаю, что к твоему возвращению домой в холодильнике тебя будут ожидать всякие вкусные вещи. ... А особые пожелания будут?
      - Скажи, это не очень бессовестно, если я попрошу пахлавы?
      - Конечно, бессовестно. Даже очень. Но чего не сделаешь ради столь скромного симулянта... Придется найти. ... Еще что-нибудь?
      - Маслин бы еще. И лимонов. - мечтательно произнес Адалат и, как бы размышляя вслух, добавил, - Коньяк-то у меня в баре есть.
      - Понятно. Теперь вижу, что ты уже окончательно созрел для выписки. И, должна заметить, вы, сударь, уж слишком тонко и изящно формулируете свои пожелания. В результате разве что законченный идиот не поймет, 1чем0 для вашего драгоценного здоровья обернется желаемый набор...
      - А я здесь при чем? Ко мне ведь, кажется, кто-то собирался приехать в гости? Так не могу же я, в конце концов, встречать прекрасную даму одними лишь консервами да плебейской водкой!
      - И прекрасная дама - это я?
      - Ну естественно!
      - Угу. Значит, ты собираешься пуститься после больницы во все тяжкие, а ответственность заранее возлагаешь на меня?
      - Вот вечно с вами, женщинами, так. - тяжко вздохнул Адалат, у которого в преддверии выписки было исключительно хорошее настроение, Всегда любые самые добрые намерения готовы представить таким образом, что потом за себя стыдно становится... Одним словом - крылья подрубаете.
      - Это как - заключение из собственного горького опыта? полюбопытствовала Лера.
      - Не только. К этому печальному выводу приводят и лучшие образцы мировой литературы.
      - А что говорится в "лучших образцах" относительно пьянства?
      - А причем здесь пьянство? - удивился Адалат, - Кто говорит о пьянстве? Разве же глоток хорошего коньяку или бокал шампанского уже приравниваются к запою?
      - Тебе теперь остается только добавить, что это врач рекомендовал для поправки пить коньяк...
      - А что? Это мысль. Думаю, если ей заплатить как следует, то и может и порекомендовать... - засмеялся молодой человек. - Кстати, неплохо бы ещё пополнить мой бар хорошим шампанским. Боюсь, у меня не осталось в нем ничего приличного. Только самое ординарное.
      - Послушай, дорогой, а "дэвушку" тебе не завезти?
      - Вай-вай-вай! Нехорошо говоришь! Зачем девушк? Какой девушк? Как можно после больницы? Разве ж с больным чэлвэком так шутить можно? О чем говоришь? Зачем душа рвешь? Зачем сердце вынимаешь? Да мне не дэвушк, мне, - слушай, дорогой - мне гарэм нужен. - и Адалат негромко рассмеялся и добавил после немного затянувшейся паузы, - Прости, Том, но тут ты сама меня справоцировала.
      - Ладно, герой. Пополню я твой бар. - пообещала Лера.
      - Шампанское бери по своему вкусу. - поспешил дополнить пожелания Адалат.
      - Хорошо. Возьму по своему. Ну и завтра утром пробьюсь к тебе за ключами. - она немного помолчала, - А теперь позволь пожелать тебе спокойной ночи. Готовься к встрече со свободой, мечтатель.
      - Ну и тебе, пусть тебе приснятся приятные сны... с моим участием. ... До завтра.
      * * *
      Чтобы успеть утром в больницу, на следующий день Валерии пришлось вставать в шесть. Обычно она выходила из дому в беспятнадцати восемь. Каждый день в это время в течение пятнадцати минут у соседнего почтового отделения её ожидало такси, которое довозило её почти до территории ярмарки. Водитель такси был у неё на окладе. Он получал свои деньги вне зависимости от того, сколько раз в месяц и куда именно ему приходилось отвозить молодую женщину. Если же до восьми Лера не садилась к нему в машину, то это означало, что в его услугах не нуждаются до следующего утра, и он уезжал. Каким образом молодая женщина добирается с работы домой, он не знал, да это его особенно и не интересовало. Накануне вечером Валерия созвонилась с Альбертом и, объяснив ситуацию, попросила, чтобы её подстраховали до возвращения от Адалата. Тот обещал. Однако Лере почему-то показалось, что Альберт несколько недоволен её намерением задержаться. Этот педантизм, это стремление к регламентации, к установлению чрезмерно жесткого распорядка работы начинало действовать на нервы не только Лере. За непродолжительное время отсутствия Адалата отношения в небольшом коллективе странным образом стали ухудшаться. Куда-то, уступая место взаимному недовольству, подевались прежняя благожелательность и желание помочь друг другу. Вот и теперь молодой женщине показалось - всегда сухой и выдеражанный Альберт с трудом сдерживается, чтобы не напомнить ей о том, что в случае её опоздания кто-то в течение некоторого времени будет вынужден взять на себя её функции. Однако никаких упреков не последовало. Более того, Альберт попросил передать Алику приветы и сообщить, что в день выписки он, как и договаривались, заедет за ним в оговоренное время в больницу. Начать закупки Валерия решила на Центральном рынке. Выйдя из дома, она вскоре "поймала" молодого парня на "Жигулях" и быстро сторговалась с ним. За соответствующую мзду тот пообещал быть не только водителем, но и носильщиком. Так что на рынок молодая женщина пришла не одна, а с готовым на услуги помощником. Купив телятины, свиных отбивных, зелени свежей и маринованной, овощей и фруктов, она остановилась у прилавка с красивыми, оплетенными чем-то вроде лыка дынями. Немного подумала и попросила взвесить одну. "В конце концов, можно будет все отнести в машину, а потом снова продолжить покупки." - решила Лера, отсчитывая деньги. И как раз в этом момент её слух выхватил из негромкого сумбурного переплетения многочисленных голосов что-то знакомое. Валерия непроизвольно прислушалась.
      - ...да наверняка он ещё проваляется несколько дней дома. А за это время, Федор Степанович, можно многое успеть. - буквально за её спиной кого-то уверял знакомый голос. Осторожно обернувшись, Лера увидела двух неспешно удаляющихся вдоль ряда мужчин. Олядываясь, она уже знала, кого увидит. И верно: спина одного из уходящих была ей очень хорошо знакома. Не приходилось сомневаться, что волею случая она чуть было тут, на рынке, не столкнулась с Альбертом. Очевидно, у него здесь тоже были какие-то свои дела. Но вот что интересно - всегда сухой и чуть ли не высокомерный Альберт сейчас как-то почти униженно семенил рядом с высоким мужчиной в длинном черном пальто, продолжая старательно убеждать его в чем-то. Странная фраза и необычное поведение помощника Адалата буквально поразили Леру. Быстро выудив из кошелька полсотни долларов и сунув их в руку владельца "Жигулей", стоящего поблизости с сумками в руках, она бросила полуприказным тоном:
      - Держи. Сдачу за дыню тоже возьмешь себе. Неси все покупки в машину и жди. - и добавила, увидев недовольство на лице шофера, - Я скоро вернусь и все объясню. Извини. Не дожидаясь согласия со стороны водителя, он направилась вслед за Альбертом и незнакомым ей Федором Степановичем. Между тем Альберт со своим спутником остановились в конце зала. Теперь Лера могла хорошо рассмотреть обоих. Она понимала, что Альберт не может видеть ее: он слишком был занят своим собеседником. А тот что-то сердито выговаривал Альберту, который покорно стоял перед ним и, судя по всему, терпеливо ожидал того момента, когда ему позволят вставить хоть слово. Лера подумала, и начала приближаться к беседующим со стороны своего начальника. Вскоре она уже стояла за спиной у Альберта. В эти часы народа на рынке было ещё немного. Поэтому, чтобы не привлекать внимания, молодая женщина, повернувшись лицом к стене и полуподняв на всякий случай воротник, склонилась вниз, делая вид, будто занята молнией своего сапога или поправляет чулок. И хотя остановилась она довольно близко от интересующих её собеседников, расслышать все, о чем они говорили, было непросто. До Леры доносились лишь фрагменты их разговора. Причем говорившего несколько раздраженным тоном Федора Степановича она слышала существенно лучше, чем оправдывающегося Альберта.
      - ... Я же столько раз повторял тебе, что коль уж так случилось, то нужно было обязательно дать понять поставщикам, что до сих пор они все продавали ему по заниженным ценам. И где только можно, следовало давать понять, что у него большой оборот и бешенные доходы. А чего добился ты? Ну, подняли они цены на полпроцента, ну на процент... Так что с того? Товар-то все равно идет. И покупатель остался. Пусть стали брать меньше. Но ведь берут же! Берут! А нам с тобой, если ты хочешь и впредь работать со мной, нужно, чтобы и твой Алик и другие, кто на ярмарке получает товар от этих поставщиков, начали постепенно терять свои позиции. Вот тогда-то их место займут наши. И в этом случае ты получишь оговоренную сумму. Тогда и только тогда ты сможешь открыть свое дело. Альберт что-то несмело возразил. Судя по всему, он упомянул о других поставщиках, поскольку Федор Степанович продолжил назидательным тоном:
      - Ну и пусть обращаются. Пусть. Все равно на поиски новых поставщиков потребуется время. А потом ещё нужно будет заключить контракты. А это опять потеря темпа. Ведь, ты понимаешь, за это время может появиться некто, кто шепнет очередному контрагенту, что он продешевил и что у него готовы приобретать товар по более выгодной цене. Альберт снова что-то сказал, из чего Лера услышала лишь слово "покупать".
      - Да нет. - чуть ли не с сожалением произнес Федор Степанович, Совсем необязательно. Никто у поставщика ничего не купит по более высоким ценам. Обещанного три года ждут. Так что обещанный более выгодный контракт наверняка не будет подписан. Но знаем-то об этом только мы с тобой. Более того, разочарованный поставщик наверняка обидится и даже снова может предложить твоему Алику товар на прежних условиях. ... Но ты мне теперь скажи, пойдет ли твой Алик или кто другой на заключение очередного контракта с человеком, который однажды уже подвел его? А?
      Я так думаю, что нет. А мы начнем "работать" со следующим поставщиком Алика, потом с другим. И так далее... Будем вносить смуту в ряды тех, кто снабжает наших лавочников товаром. - в голосе говорящего послышалась ирония.
      - ...и выйдут на меня. - услышала Лера обрывок фразы, обраненной Альбертом. Заниматься до бесконечности сапожными застежками и чулками было бы подозрительным. Поэтому Лера выпрямилась, быстро сняла с головы шапочку и, достав из сумочки зеркальце, занялась своей прической. Теперь она могла наблюдать за собеседниками. Федор Степанович оказался блондином с красивым, может быть несколько капризным лицом. Было ему не больше сорока пяти. Посмотрев на него в очередной раз, Лера подумала, что без своих светлых усиков он выглядел бы ещё выигрышнее.
      - Да никто на тебя никогда не выйдет и никто на тебя ничего плохого не подумает. - возразил Альберту его собеседник, - Ты же понимаешь, что этой работой у меня занят не ты один. А если все-таки что случится - можешь рассчитывать на меня. Я своих не "продаю" и в беде не оставляю. Правда должен оговориться сразу, - если только не напортачишь где по своей глупости. Но ежели ты твердо определился, если действительно намерен работать в моей команде, то будь добр делать, чего от тебя требуют. Меня совсем не устраивает твоя позиция... Никаких "и вашим и нашим". Понял? Либо со мной, либо... Либо хорошенько подумай...
      - Да я давно уже определился! - на сей раз Альберт говорил так громко, что Лера расслышала всю тираду, - И думать тут нечего. Разве я не делаю, что вы мне приказываете?
      - Вот и хорошо, что делаешь. Но мало делать. Нужно делать хорошо. А у нас с тобой пока особого прогресса что-то не наблюдается... Или ты со мной не согласен? Единственный результат пока - это что на Алика начали рекетиры наезжать... Да и то отпущенным тебе ими тайм-аутом ты так и не смог как следует воспользоваться. И снова Лера не услыхала, что в ответ на упрек сказал Альберт. Его же собеседник внезапно решительно закончил беседу:
      - Ладно. Надеюсь, ты все понял. Иди. И постарайся сделать должные выводы из нашего разговора. Мне нужны не твои планы, а исполнение моих распоряжений. Планов у меня и у самого хоть пруд пруди... Не ожидая, пока Альберт обернется и заметит её, Лера быстро направилась в противоположную от выхода сторону, на ходу засовывая в сумочку расческу и зеркальце. Отойдя метров на десять, она осторожно обернулась. Альберта не было видно. По всей видимости он поспешил направиться на работу и теперь приближался к выходу. Федор же Степанович неспешно шел вдоль рядов, приближаясь к той женщине, у которой Валерия покупала дыню. Пройдя мимо, он остановился, затем вернулся и что-то сказал. Женщина нагнулась и вытащила снизу большую дыню, которую показала покупателю. Тот согласно кивнул головой. Через пару минут Лера уже шла за Федором Степановичем, стараясь не приближаться к нему слишком близко, но в то же время и не особенно отставать. При этом молодая женщина успевала время о времени оглядывать находившихся поблизости людей. "Уж слишком много сегодня с утра было случайных совпадений. - подумала она, Встреча с Альбертом, покупка Федором Степановичем дыни у той же узбечки, у которой взяла дыню и я. Не хватало только, чтобы Альберт увидел меня идущей за этим красавчиком...". Но все обошлось, и вскоре Лера могла видеть, как перед "красавчиком", как она мысленно окрестила Федора Степановича, одетый в полувоенную форму шофер распахивает заднюю дверцу великолепного черного СААБа. Валерия как раз вовремя успела подойти ближе, чтобы запомнить номер отъезжающего автомобиля. По пути к "Жигулям", на которых она приехала на рынок, Лера думала о том, что благодаря слепому случаю теперь становится понятным очень многое в изменившейся за последнее время ситуации. Уж как-то слишком быстро начали изменяться к худшему отношения с поставщиками. Но теперь пречины этого ухудшения более не вызывали у неё никаких сомнений. Кроме того, и казавшееся прежде бессмысленным и случайным нападение на Адалата теперь выглядело совсем по-иному. Очевидно, после слухов о баснословных доходах Алика, распускаемых Альбертом и иже с ним, некие ещё не очень опытные рекетиры собирались предварительно поговорить с Адалатом. В их намерение входило, очевидно, вначале только припугнуть бизнесмена, и лишь потом поставить ему некие условия. Но их "клиент" оказался человеком строптивым, явно не из пугливых, и несостоявшаяся беседа завершилась неожиданной стрельбой. Как раз этот-то результат "работы" Альберта Федор Степанович и оценил как единственно положительный.
      Отыскав ожидавшие её "Жигули", Лера назвала адрес Адалата. Она решила вначале забросить сделанные покупки к нему на квартиру, а затем уже ехать на той же машине на работу. В этом случае она появится на рабочем месте без опоздания. Остальные за
      казы Адалата можно будет выполнить и на своей мелкооптовой ярмарке. Этот вариант казался ей наиболее приемлемым. К тому же Валерии хотелось посмотреть, в котором часу появится на работе Альберт. Хотя, впрочем, его присутствие или отсутствие на рабочем месте ещё ровным счетом ничего не означало... Однако, некое странное чувство, подобное тому, что заставляет человека надавливать на свой ноющий зуб, прямо-таки настоятельно требовало заглянуть Альберту в глаза. Что там она ожидала увидеть, Лера не знала и сама. Но посмотреть на Альберта теперь, когда ей было известно,1 что0 он собою представляет, ей было просто необходимо. В намерения Леры входило заехать вечером с оставшимися покупками на квартиру Адалата, приготовить ему на пару дней нормальной домашней пищи и оставить её в холодильнике и на балконе. Затем ей нужно было по дороге домой позвонить откуда-нибудь из автомата Рубцу. В конце концов, прошло уже несколько дней с тех пор, как они последний раз общались с ним. И теперь у Леры были для Хозяина интересные новости. А назавтра с утра Лере надлежало пробиться к Адалату и вернуть ему ключи от квартиры.
      .
      ГЛАВА 11
      Встреча друзей. Странное внимание. In vini veritas.
      Прошли два дня после возвращения Сергея и Кости из командировки в Курск и Примаверск. И только теперь полковник смог позволить себе организовать встречу с друзьями у себя дома в неформальной обстановке. Собственно, с Костей Калиниченко он так или иначе общался ежедневно, а вот с Володей Коренковым и с Лешей Ветровым за все время после возвращения в Москву лишь пару раз что называется на бегу обменялся приветствиями в коридоре. Полковник прекрасно понимал, что Володю и особенно Леху не могут не интересовать результаты его командировки. Именно поэтому, немного освободившись от утомительных отчетов и войдя в курс последних событий, Сергей пригласил своих друзей встретиться у него дома в восемь вечера. К назначенному часу все трое приглашенных уже вытирали ноги о половичок перед дверью Вешнева. Встреча друзей - это всегда здорово. А если к тому же друзья не общались несколько дней и им есть что рассказать друг другу, то такая встреча приятна вдвойне. После шумных приветствий, похлопываний по спине и невинного зубоскальства по поводу друг друга все устремились на кухню.
      - Этак, братцы, и спиться недолго. - заявил Сергей, оглядывая ряд выставленных друзьями бутылок, - Судя по всему - как это ни странно - никто из нас не рассчитывал на других. В результате нас всего четверо, а бутылок восемь... Не много ли? Вы кажется забыли, что завтра у нас рабочий день.
      - Много - не мало. - философски заметил Леха, - Если что останется не испортится. Можно будет допить потом.
      - Мне нравится ход ваших мыслей. - поддержал друга Костя, - Стоит ли мелочиться? Начнем сегодня, продолжим завтра. А если завтра не хватит теперь в любое время дня и ночи можно подкупить чего душа желает.
      - Вот о том, что нам может не хватить, я как-то не подумал... покачав головой, признался Сергей.
      - Да ты не сокрушайся. - утешил его Костя, - Опыт приходит с годами. Поживешь с мое - и ты научишься думать о завтрашнем дне. Все невольно рассмеялись той нарочито менторской манере, в которой это было сказано.
      - Будем надеяться, старик. - поддакнул Сергей, бывший лет на пять старше своего помощника, - Только не станет ли завтра твоей головке немного бо-бо?
      - Ну ты меня недооцениваешь! - огорчился Костя, - Ты что думаешь, я на этот случай ничего не предусмотрел? - и он под хохот друзей вытащил из сумки четыре литровых банки пива, - Чтобы головка с утра не болела, нужно иметь, чем поправиться. Как по команде и остальные начали опустошать свои сумки. Помимо различных закусок каждый, как оказалось, тоже принес с собой пиво.
      - Да... - тяжко вздохнул Сергей, - И я тоже запасся двумя двухлитровыми баллонами. ... Чувствую, братцы, несладко придется нам завтра с утра.
      - Понимаю грусть и печаль твою, сын мой. - сочувственно произнес Костя, - Ты-то надеялся, что кто-нибудь догадается и спирту принести, а мы все вот так, налегке к тебе заявились... Но ты только скажи, если душа после командировки очень требует - мы мигом на пальцах кинем, кому сбегать. Не дадим тебе пропасть.
      - Балаболка ты, Кость. - усмехнулся Сергей, - Никому рта открыть не даешь. ... Давайте, ребята, прошу к столу. Я, как видите, уже накрыл и даже успел отбивных нажарить. Через несколько минут, перебрасываясь шутками и подначивая друг друга, друзья уже сидели за столом.
      - Ну что, парни. - привычно беря на себя обязанности тамады, начал Костя, - Вот и снова мы собрались вчетвером. Доложу вам, с сим мужем - и он кивнул в сторону Сергея - в командировке не соскучишься. Если кто изнывает от скуки - проситесь с полковником в служебную поездку. Гарантирую, потом только и будете, что мечтать о скорейшем возвращении на работу, дабы отдохнуть немного. Вот и я теперь перевожу дух, наслаждаюсь. А потому, бояре, будучи законченным эгоистом, предлагаю выпить за то, чтобы и впредь оставалась у нас эта отдушина - работа. Давайте выпьем за нашу непростую, иногда опасную, иногда бесконечно скучную и выматывающую нервы работу. Будем! Так как никто из друзей ещё не имел после обеда во рту ни крошки, то следующие несколько минут прошли в сосредоточенном жевании, прерываемом по временам односложными восклицаниями.
      - В Примаверске уже ощущается приближение весны. - откладывая в сторону вилку, заметил Сергей, - Нас там не забывают.
      Думаю, в основном вспоминают добрым словом. После того, как полтора года тому назад с нашей помощью были проведены аресты, жизнь в городе на некоторое время вроде стала поспокойней. Однако постепенно все возвратилось "на круги своя". Как нам с Костей рассказывал подполковник Чекрынин, довольно быстро место тех, кого мы пересажали, заняли другие. Вот уж истинно - свято место пусто не бывает. Не знаю, насколько хуже или лучше команды Хозяина занявшие их место новички, но только жизнь в Примваверске теперь не более спокойная и безопасная, чем полтора года тому назад.
      - А разве ты ожидал иного? - удивился Леха, - Даже если бы удалось изолировать городок от остальной России, все равно на место выбывших из игры воров, рэкетиров, заказных убийц и иже с ними наверняка пришли бы другие. Местные. Их бы выпихнула в условиях отсутствия естественной конкуренции на эту дорогу сама жизнь. Да что там говорить! Известно, природа не терпит пустоты.
      - Вот именно. - снова перехватил инициативу Костя, - А коли пустота противна природе, давайте не будем бороться с ней и вновь заполним наши рюмки. Взяв бутылку, он быстро сам же и выполнил поставленную задачу.
      - Не знаю, други, как там и что, но мне наша работа напоминает труд землепашца. Мы с вами проводим перманентную прополку, стараемся искоренить сорняки. Прошли грядку, перешли на другую, а на первой обработанной грядке сорняки уже с новой силой поперли из земли... Так что работа эта может показаться бесконечной и почти что бессмысленной. Но в любом случае я предлагаю выпить за то, чтобы прополка наша была более действенной, чтобы выпалывали мы с корнем самые опасные и вредные растения. Подняв рюмку, Костя немного помолчал, а затем добавил:
      - И особенно хотелось бы выпить за первоочередное уничтожение тех сорняков, которые стараются и умудряются выглядеть полезными культурными растениями. ... Короче - за нас и нашу очистительную миссию! ... Поехали!
      - Хорошо излагаешь. - опустошая рюмку, заметил Володя, - Главное оригинально. Обычно-то нашу очистительную миссию все больше отожествляют с работой ассенизатора...
      - А что в этом обидного? Хотел бы я посмотреть, как бы общество могло существовать без ассенизаторов! - воспользовался возникшей паузой Леха.
      - Ну-у, мужики, теперь ждите лекцию. Причем с цитатами. - подмигнул друзьям Володя, подкладывая себе в тарелку кусочки консервированной в винном соусе сельди, - Завели серьезный разговор, теперь сами и расхлебывайте.
      - Я считаю, что Костя абсолютно прав, говоря о бесконечности борьбы с преступностью. - меж тем тоже отложил в сторону вилку Леха, - Насколько я помню, ещё Конфуций утверждал, что хаос порождается не бедностью, а неравенством. Мне кажется, это абсолютно очевидно. Не думаю, чтобы с этим кто-нибудь может не согласиться. Из-за неравенства в нашем обществе, где "ножницы" между бедностью и богатством раскрываются с каждым годом - если даже не с каждым месяцем и не с каждой неделей - уровень преступности неизбежно должен возрастать. Ведь мировоззрение бедных и богатых диаметрально противоположно. Бедным хочется выжить, а богатый озабочен как правило только тем, чтобы сохранить и преумножить нажитое. Бедный хочет получить то, что видел у богатого, а богатый мечтает о том, чего пока ещё нет у других. И коли есть люди сверхбогатые, то среди бедных наверняка всегда найдутся такие, кто полагает, что с ними просто обязаны поделиться. Не хотят добром, поделятся ради сохранения жизни. Спокойствия своего ради. Бедность почти всегда порождает агрессивность. И тут возникает иное неравенство. У одних - избыток материальных благ, у других - избыток ненависти и решимости завладеть во что бы то ни стало этими благами. Не видя иных путей для улучшения своей жизни, бедный начинает вооружаться.
      - Ага, значит - причина все-таки в бедности? - отреагировал на последнюю фразу Володя и придвинул к себе вазочку с маслинами.
      - Да нет! Понятие бедности, как, кстати, и богатства, весьма относительно. Например - некогда мылом или, скажем, вилкой могли позволить себе пользоваться лишь королевские особы. Представляете? А в тридцатые годы нашего века, рассказывала мама, считался весьма зажиточным человек, имевший наручные часы или велосипед. А теперь многие считают себя бедняками только потому, что не владеют автомобилем и отдельной многокомнатной квартирой...
      - Я предлагаю выпить за всеобщее богатство. - перебил Ветрова Костя, Чтобы никто не чувствовал себя ущемленным и обиженным. Вот я, например, человек явно зажиточный. Часы у меня есть. И они весьма недвусмысленно напоминают, что мы философствуем, а время идет. Не знаю как кому, а мне, чтобы появилось желание пофилософствовать, требуется либо рабочая обстановка,
      либо хорошенько выпить. Последнее предпочтительнее. Посему, други, давайте выпьем, чтобы у нас в России жили люди не хуже, чем на Западе. И чтобы хорошо обеспечено было большинство из нас, а не только избранные. Ведь Леха прав - в конечном итоге богатство ведет к умиротворению. Ну, будем! Предложение было принято без возражений. Опустошив рюмки, друзья некоторое время молча отдавали должное закускам.
      - Точно, - подкладывая себе на тарелку квашенной капусты, подтвердил Ветров, - Выросшие в довольстве люди как правило более спокойны, уравновешены и благожелательны. Да что там люди! Это в равной степени относится и к государствам. Вспомните историю. Государство как живое существо зарождается, взрослеет, стареет и даже погибает. Были и есть государства бедные и богатые. И повышенной агрессивностью всегда отличались государства бедные. Политика богатых государств направлена в основном на то, чтобы сохранить свои экономические завоевания от посягательств бедных соседей, которые обычно полагают, что сосед живет лучше исключительно за их счет...
      - Вот мы уже и на геополитику перешли... - уныло констатировал Володя.
      - Не падай духом, брат. И не унывай. - подбодрил его Сергей, - Дай человеку высказаться. Сколько бы он не философствовал, все равно тостом закончит.
      - Мне бы эту уверенность... - демонстративно вздохнул Володя.
      - Нет, подождите. Я говорю о фатальности самой преступности... Во всех её проявлениях. Я действительно полагаю, если есть неравенство существование преступников неизбежно. Оно предопределено самой жизнью. И когда преступники грабят и обирают более богатых, то тем самым как бы предотвращают чрезмерную поляризацию. И эти требования - "поделись!" - со стороны бедных людей и бедных государств в конечном итоге действительно сопровождаются более равномерным распределением материальных благ по нашему многострадальному земному шарику. Так что, если осмелиться применить к обществу законы термодинамики, то тут будет налицо "рост энтропии замкнутой системы".
      - Что-что? - Костя даже как старик поднял к уху сложенную фунтиком ладонь, - Ась? ... Братцы, а ведь Леха забывается... Слова какие-то нехорошие произносит. Ой, бояре, чувствует мое сердце, не к добру это. Что-то у него с головкой не то. Похоже, уже крыша поехала. Начинают, видимо, сказываться эмоциональные потрясения последних недель.
      - Ну, это ты загнул. - протестующе воскликнул Володя, - Сразу эмоциональные потрясения, эмоциональные потрясения! А тут, может, все дело в наследственности, или в перенесенных в детстве заболеваниях. ... Ты не помнишь, старик, - демонстрируя крайнюю степень сочувствия, обратился он к Лехе, - ты когда начал головку держать? К пятнадцати годкам-то уже держал?
      - Да ну вас. Идите вы к черту! - под дружный хохот друзей махнул рукой Леха.
      - Все ясно. Держал. - не унимался Володя, - А вот как насчет минингита? Он, знаешь ли, иногда дает внезапные рецидивы...
      - Но знающие люди утверждают, - перебил его Костя, - что это излечимо. И, как и при большинстве болезней, тут неплохо помогает... - последнюю фразу он заканчивал в замедленном темпе и с вопросительными интонациями, гипнотезирующе глядя на Леху, - Что помогает, мой дорогой?
      - Она, "сердешная"... - и Леха взялся за бутылку.
      - Вот видите, он ещё не совсем потерян для общества. - торжествующим тоном констатировал Костя, - В его забитой научными терминами и дикими теориями голове есть ещё место и здравым суждениям. Когда он выпивает, то у него - поверьте мне на слово, как крупному специалисту в области геникологии и педиатрии! - у него всякий раз отмечаются просветления. ... Так поднимем же, братцы, наши бокалы...
      - Рюмки. - поправил его Леха.
      - Подожди. - протестующе поднял руку Костя, - Поднимем же бокалы за то, чтобы периоды просветления у нашего друга были все более продолжительными. И чтобы курс предписанного мною лечения он проходил в основном в нашем обществе. Ну а мы-то уж всегда из солидарности поддержим несчастного друга. ... Твое здоровье, философ! Перемежаемая тостами, беседа текла неспешно, плавно переходя с одной темы на другую. Было тепло и "душевно", как, расчувствовавшись, оценил атмосферу мальчишника Костя.
      - А как там, в Примаверске, поживают наши "крестники"? - после очередного тоста поинтересовался Леха.
      - Кто как. Но, что странно и интересно, приветов тебе никто из них не передает. - ответил Сергей, - Более того, в беседах со следователем они и Рубца почему-то упоминать не желают. ... Кстати, Граф сбежал.
      - Как - сбежал?
      - А вот так вот. По-тихому. И не оповещая нас заранее о своем намерении. ... Думается мне, вскоре его сиятельство гражданин Граф-Кушнарь объявится в стольном граде Москве.
      - А почему ты считаешь, что он двинет сюда? - спросил Леха.
      - Куда ж он ещё денется? - пожал плечами Сергей, - Как говорится, листья лучше всего прятать в лесу... К тому же, уверен, побег был организован не без помощи Рубца. Так что, можно не сомневаться, Хозяин скорее всего захочет иметь своего помощника под рукой. По нашим данным, у Рубца тут сейчас "планов громадьё". И для их осуществления он, "друг наш заклятый", постепенно перетаскивает в Москву своих ближайших помощников. Так что, ждите сюрпризов.
      - Prost auf berraschungen [1]! - поднимая рюмку, провозгласил Леха, Да здравствуют неожиданности!
      - За неожиданности, так за неожиданности. - поддержал его Сергей, Prost! Только мне кажется, что у тебя и так неожиданностей хоть отбавляй. Куда уж больше...
      - А он без трудностей жить не может. Создавать и преодолевать трудности - его хобби. - засмеялся Костя, - Леха у нас, видно, Марксом одержим. Для него тоже вся жизнь - борьба. ... Ладно, выпью с вами за компанию. Хотя, честно говоря, лично я приветствую только те неожиданности, которые подготовлены мною или при моем участии. А когда... Но договорить ему не удалось. Зазвонил телефон. Собственно, у Сергея было два телефона, один их которых находился на прикроватной тумбочке, а второй стоял на маленьком столике в коридоре. Звонили оба.
      [1] - Выпьем за неожиданности! (нем.)
      Сергей, поспешивший в коридор к ближайшему аппарату, вер Сергей, поспешивший в коридор к ближайшему аппарату, вернулся через несколько секунд.
      - Тебя, Володя. - позвал он, - И знают ведь, куда звонить... Просят Коренкова. Иди. Володя также вскоре вернулся за стол. Теперь был он странно сосредоточен.
      - Ты извини, Сергей, - начал он, - Я на всякий случай каждый раз сообщаю ребятам, которым поручено "ходить" за Лехой, где меня найти. Так вот, говорят, у твоего дома сейчас наблюдается какая-то подозрительная активность.
      - То есть?
      - То есть появились люди, явно не живущие в этом доме и столь же явно чего-то или кого-то ожидающие. Эти люди не хотят, чтобы на них обращали внимание, а потому их поведение становится тем более подозрительным. ... Что будем делать?
      - И как ты распорядился? - спросил Сергей.
      - Приказал детальнее оценить ситуацию, уточнить количество этих людей и снова перезвонить.
      - Хорошо. Подождем. - кивнул полковник, - Какие есть предположения?
      - А черт его... - пожал плечами Костя, - Вся эта возня вполне может и не иметь к нам никакого отношения. Мало, что ли, в твоем доме крупных функционеров проживает? Да и наши бывшие коллеги тут тоже есть. Многие из сих господ, как известно, в последнее время с легкостью необычайной перекочевали во всевозможные банки и в различные коммерческие структуры. Сколотили или ещё сколачивают неплохие состояния. Следовательно - если воспользоваться теорией Лехи - являют собою один из полюсов неравенства и вполне могут представлять интерес для тех, кому хочется поживиться за их счет.
      - Так. Какие ещё есть мнения? - на лице Сергея более не оставалось никаких следов недавнего благодушия.
      - Могли проследить до твоего дома Леху. Он просто дьявольски мешает кому-то... - задумчиво сказал Володя, - Его появление в твоем доме по причинам, о которых этим людям ничего неизвестно, кому-то здорово действует на нервы. Поэтому принимается решение на решительные действия. Я хочу сказать, какие-нибудь боевики могут ждать выхода Лехи. Нашего выхода, в конце концов, чтобы... Кто знает, какие у них планы...
      - А почему это не могут быть люди Рубца? - поднявшись из-за стола, Леха подошел к окну и осторожно выглянул на улицу, - Недаром же мы с вами выпили за неожиданности! Вот они и начались. Мы собрались тут все вместе, так что нашими друзьями, кем бы они не были, вполне может овладеть искушение разделаться со всей честной компанией что называется "чехом". Я бы предложил... Снова прозвучал звонок. На сей раз все последовали в коридор за Володей, первым поспешившим к аппарату. После короткого разговора Володя поделился новостями с друзьями:
      - Вблизи дома стояли четыре машины. Иномарки. Три легковых и микроавтобус. Все они не стали въезжать во двор, а остановились на тротуаре у арки со стороны улицы. Двигатели не глушились. В микроавтобусе сидело не менее шести человек, не считая водителя. В остальных машинах - по четыре пассажира и водитель.
      Номера машин записаны. ... А во дворе напротив твоего подъезда у забора за детской площадкой стояли, делая вид, что курят и беседуют, двое.
      - Почему ты говоришь "стояли"? - спросил Сергей, - Почему все в прошедшем времени?
      - Да только что ситуация вдруг резко изменилась. Мужики оставили свой пост напротив подъезда и забрались в микроавтобус. После этого и легковушки и микроавтобус спешно отъехали.
      - Очень похоже, эти люди засекли, что за ними ведут наблюдение. предположил Костя.
      - Очень может быть. Но если вся это история каким-либо образом связана с нами, то нельзя исключать и другого варианта. Я имею в виду - им стало известно о звонке нам твоего, Володя, человека. - Сергей немного помолчал, - А это уже наводит на размышления. Нужно будет проверить, не "сидит" ли у меня кто на линии... Из твоего короткого телефонного разговора они могли понять, что не остались незамеченными, что вызвали интерес и что в ближайшее время против них будут предприняты какие-то меры. Вот эти господа и предпочли ретироваться, дабы не нарываться на неприятности.
      - Однако оставили нам номера своих автомобилей. - напомнил Леха.
      - Да брось ты! - махнул рукой Володя, - Можешь не сомневаться, при проверке эти номера окажутся либо подделкой, либо ворованными. Это как с милицейским "Москвичом" из Мытищ, на котором от твоего дома "подполковник" укатил. При проверке выяснилось, что номера те с милицейской "Волги", списанной ещё в прошлом году...
      - Да-а... - задумчиво протянул Костя, - Теперь уже не только людям, номерам доверять нельзя. Разве ж можно так жить? Одни разочарования. ... Я вот думаю, податься, может, мне в киллеры? А? Хорошо им: зарплата наверняка сдельная. Представляете - пристрелил кого, и плюй себе в потолок до следующего раза. А следующий раз может и через месяц быть... Не то, что у нас. Крутишься ежедневно как белка в колесе. Выспаться не всегда удается. Что называется, "ни сна, ни отдыха измученной душе". А потом, даже если однажды в какие-то веки и соберешься компанией , так и то, гады, отдохнуть не дадут. Чем-нибудь, да испоганят настроение. ... Ладно, давайте по последней, прежде чем расходиться.
      - Нет, ребята. - возразил Сергей, - Никаких "расходиться". Вы остаетесь у меня. Не в первый раз. Место для сна найдется каждому. А ты, Володя, отпустишь сейчас своего человека, и возвращайся. Мы тебя ждем.
      * * *
      Пока Володя отсутствовал, Леха рассказал Сергею с Костей о том, как в последнее время складывались его обстоятельства. Ситуация недавно резко изменилась. Свою благотворную роль сыграли сделанные Володей аудио - и видеозаписи разговора Лехи с перехватившим его пару дней тому назад у подъезда подполковником милиции. Хотя идентифицировать этого подполковника пока не удалось, сам факт попытки нажима на Ветрова был достаточно красноречив. Естественно, Лехе пришлось познакомиться с фотографиями офицеров отделения милиции, в котором работал Фаронов. Как и следовало ожидать, среди личного состава отделения не оказалось никого, кто хотя бы отдаленно напоминал того несколько вальяжного и уверенного в себе "подполковника", что убеждал Леху представить события у "Академкниги" в виде этакой несуразной цепочки неприятных случайностей. Не оказалось этого человека и в альбомах с фотографиями уголовных "знаменитостей". Поэтому в итоге не удалось выйти на организаторов этой беседы ни через автомобиль, ни через подполковника. И все-таки эффект от контакта с подполковником был. Только вот оказался он обратным тому, на который рассчитывали планировавшие его люди. Чья-то крайняя заинтересованность в том, чтобы спустить всю эту историю на тормозах, не вызывала после увещеваний подполковника ни малейших сомнений. В равной мере очевидным теперь представлялось и то, что за всей этой историей пряталось нечто более важное, нежели случайная стычка не распознавших друг друга сотрудников одного ведомства. И подоплеку этой стычки заинтересованные лица теперь старательно скрывали, поскольку она ни в коем случае не должна была всплыть и стать достоянием гласности.
      - И все-таки, мне кажется, вся эта история не имеет никакого отношения к моей работе в нашем отделе. - завершил свой рассказ Леха.
      - Мы с Костей уже не раз обсуждали все это. - заметил Сергей, - Когда были в командировке. И у нас есть основания предполагать, что выход на тебя каким-то образом связан с убийством профессора... Валерия Денисовича, кажется.
      - Да. Его звали именно так. - подтвердил Леха, - Но не думаю, что убийство имеет к этому хоть какое-нибудь отношение. Скорее всего, я действительно просто показался этим горе-офицерам подозрительным и они сходу решили взяться за мою "обработку". ... Подобное отношение милиции к людям мне, увы, хорошо знакомо... Устали, напились, и начали срывать плохое настроение на первом, кто им почему-либо не понравился.
      - А как же ты тогда объяснишь, что назначивший тебе у "Академкниги" встречу профессор как раз в это время преспокойненько отправляется не на Тверскую, где ты ждал его для разговора, а к себе домой? А потом ещё и принимал дома своих будущих убийц? - поинтересовался Костя.
      - Но ведь как раз из-за неожиданного прихода к нему гостей он мог и не приехать вовремя на оговоренную встречу!
      - Да нет, дорогой, "гости"-то, как теперь точно установлено, появились у него только после того, как ты привез в Управление Фаронова с Джалиевым. ... Где-то через час с небольшим. - сообщил Сергей, - Несмотря на то, что это не моя епархия, я все-таки по приезде специально поинтересовался ходом этого расследования. И очень насторожил своим интересом коллег...
      - То, что гости появились позже, ещё ни о чем не говорит. - пожал плечами Леха.
      - Еще как говорит! - возразил Сергей, - Ты только вспомни, профессор намекал Лене, что его друзья способны сделать так, что неугодный человек навсегда исчезнет. Не знаю, суждено ли было приятелю и защитнику Лены - то бишь тебе, - исчезнуть, но только не зря Джалиев именно тебя выбрал для "проверки документов". Уверен, тут не было никакой накладки.
      - Точно. - снова поддержал друга Костя, - Фаронов и Джалиев действовали наверняка. Думается мне, у них в подобных операциях уже был немалый опыт. Старшина-водитель не хочет быть откровенным, боится. А может быть, у него и у самого рыльце в пушку. Только, думается мне, если эти мерзавцы при нем не убивали, то избивать-то наверняка избивали многих. И, думается, их бы ещё долго использовали для этой цели, если бы очередным их "клиентом" не стал ты. ... Это ж так удобно - милиционеры приглашают неугодного кому-то человека в машину и увозят. А затем выбрасывают где-нибудь по пути уже избитым. Риск для милиционеров минимальный. В самом худшем случае можно сказать, что задержанный оказался чрезмерно строптивым и задиристым, вот и пришлось в качестве защиты от его агрессивности прибегнуть к силе. ... Но это только в крайнем случае. Ведь какой нормальный человек будет жаловаться на милицию в подобной ситуации? Как докажешь, что тебя избили именно милиционеры? Свидетелей-то нет...
      - Свидетели могли быть. Когда днем человека усаживают в машину, рядом почти всегда кто-нибудь есть. - заметил Леха.
      - Да брось ты... - махнул рукой Сергей, - Вот ты, Лех, можешь ли ты вспомнить хотя бы одного из прохожих, которые находились вблизи машины, когда тебя заталкивали в нее? И даже если помнишь, то наверняка тебе никогда не отыскать ни одного из них в нашем многомиллионном городе. Более того. Предположим, ты даже отыскал каким-то чудом свидетеля. Ну и что из того? Что это меняет? Единственное, что видел этот человек, так это только то, что тебя усаживали в машину. А вот где и кто тебя избил, этого свидетель сказать не сможет. И уважаемые офицеры милиции с возмущением будут отвергать саму возможность избиения ими кого бы то ни было. Просто они по какой-то причине были вынуждены отъехать с тобой. Например - повезли тебя в отделение, а по пути убедились в своей ошибке, извинились перед тобой и высадили у ближайшей станции метро. А что было с тобой потом, кто и за что тебя избил, вот этого они знать не могут... Как тебе такой ход событий? А?
      - Увы, мой опыт подсказывает, что это явно не из области невозможного. - усмехнулся Леха.
      - То-то же. - сказал Костя.
      - А если я назову номер машины, в которой меня избивали? Если в ней найдут следы крови?
      - Ладно. Давай рассмотрим и такую возможность. - согласился Костя, Допускаю, теперь ты знаешь номер "Москвича", в котором тебя собирались умыкнуть. Но запомнил ли ты этот номер, усаживаясь в машину? Вот ты, офицер милиции, ты сам догадался обратить внимание на номер милицейской машины, в которую тебя пригласили? А? ... Вот то-то же. Уверен, что нет. И никто другой в подобной ситуации не будет смотреть на номера. Тут тонкий психологический расчет. Как бы у нас не ругали милицию, но все-таки ей и доверяют. ... Таким образом, избитый человек почти со стопроцентной гарантией не сможет назвать номера машины, в которой над ним измывались. А чтобы не происходило случайных накладок и нежелательных встреч, в центре подобными операциями конечно же должны заниматься офицеры откуда-нибудь с окраин города.
      - Ты полагаешь, Фаронов и Джалиев не единственная команда, занимавшаяся подобными делами? - спросил Ветров.
      - Ну, ты у нас прямо как какая-нибудь невинная девочка, считающая, что мужчин от женщин отличают только платье да прическа...
      - Кончай. - поморщился Леха, - Ну почему их должно быть несколько?
      - Не знаю. Во всяком случае их может быть несколько. Мо-жет. По крайней мере, если твой профессор не преувеличивал возможностей своих могущественных друзей... Согласен? Леха кивнул.
      - Значит согласен. - удовлетворенно заметил Костя, - Вот и отлично. Следовательно, что нам теперь следует ещё предпринять, чтобы увериться в правильности наших предположений? Ну, старший лейтенант Ветров, давайте ваши предложения. Так что?
      - Я бы все-таки посмотрел обращения в милицию и суд по поводу избиений милиционерами. - ответил Леха, - Как это ни кажется диким, если подобные избиения практиковались, все-таки можно надеяться, что кто-то обращался с заявлениями. Обращался по наивности, надеясь на случай, на справедливость, на везение.
      - Правильно мыслишь. - похвалил Костя, - Наивные люди всегда были и всегда будут. И если нам удастся найти по Москве хотя бы несколько таких обращений в правоохранительные органы, это уже многое. Тогда будем работать с пострадавшими. Тогда... В дверь позвонили. - ... когда возвращается замерзший и усталый друг, просто грешно говорить о делах. - неожиданно закончил свою тираду Костя, - Хотя с другой стороны, как говорили древние: истина в вине. ... Как это по латыни, Леха?
      - Что-то вроде: "In vini veritas".
      .
      ГЛАВА 12
      Беседа с Адалатом. История двух Аликов.Что предпринять?
      Адалат позвонил Валерии уже вечером того дня, когда его выписали из больницы.
      - Привет. - услышала Лера знакомый голос, - Как поживаешь?
      - Привет, Алик. Все хорошо. А как ты?
      - Отлично. И как понимаешь - исключительно твоими молитвами. Я уж не говорю о том, что и твоими продуктами тоже. ... Серьезно, Том, огромное тебе спасибо.1 0Ты закупила именно то, что мне нужно. А о том, что приготовлено тобой, и говорить нечего. Все просто удивительно вкусно. У тебя настоящий невостребованный талант кулинарного кудесника. Заранее завидую тому счастливцу, которому ты станешь женой.
      - Неужели, - перебила его Валерия, - кулинарные умения это все, что тебе важно в женщине?
      - Ой, милая! Не надо! Не стоит так откровенно напрашиваться на комплименты. Ведь если я, человек южный, начну тебе сейчас рассказывать о твоей красоте, душевных качествах и о том, как я восхищаюсь всем этим сочетанием совершенств, то тебе просто не останется времени для сна.
      - Льстец.
      - Не льстец, а зерцало истины. - возразил Адалат, - И к тому же человек, обязанный тебе здоровьем и хорошим настроени
      ем. Не навещай ты меня в больнице и не корми так изысканно-вкусно, загибался бы уже раб Божий Адалат от какого-нибудь гастрита, круто замешанного на колите с язвенной болезнью, и усугубленного хронической депрессией...
      - Подозреваю, твое хорошее настроение объясняется в первую очередь тем, что коньяк начал потихоньку переливаться из бутылки в твой избалованный и привередливый желудок.
      - Частично и этим. Не буду отрицать. Но в первую очередь тем, что я снова дома. ... Том, а ты не навестишь старого больного Флинта?
      - Сильвера. - поправила Алика Лера, - Одноногим, насколько я помню, был не капитан Флинт, а Сильвер.
      - Ну Сильвера, так Сильвера. - покорно согласился молодой человек, Может приедешь?
      - Нет. - после некоторой заминки ответила Лера, - Сегодня - никак. Я ведь только что вернулась с работы. Альберт основательно взялся за нас. Приходится искать возможности для... Да ты же очевидно знаешь, у нас без тебя возникли определенные трудности с поставщиками.
      - Альберт намекал, будто ситуация в целом несколько ухудшилась. Я знаю, он, бедняга, мотается целыми днями. Да, видно, опыта и сноровки ему пока что не хватает. Ну да ничего. Ведь теперь я вышел и могу буквально с завтрашнего дня взяться за исполнение своих обязанностей.
      - Угу. Наверное, это было бы неплохо. - заметила Валерия, - Ну да ладно. А повидаться с тобой я и сама хотела бы. ... Давай так. Завтра у нас воскресенье. Скорее всего, мне удастся освободиться пораньше и тогда к вечеру я загляну к те
      бе.
      - И во сколько это по-твоему будет? В котором часу?
      - Около полдевятого-девяти. Не поздно?
      - Что ж делать! - Адалат тяжко вздохнул, - Лучше поздно, чем никогда. Хотя - честно - мне очень хотелось бы видеть тебя уже сегодня...
      - Was hilft's[1]?
      [1] - Что поделаешь!, Что это изменит? (нем.)
      - Что ты?
      - Прости. Я хотела сказать, что обстоятельства не позволяют.
      - Это что - по-немецки?
      - Точно. - подтвердила Дера, - По-немецки.
      - А по русски как это будет звучать?
      - А по-русски - "не нужно гнать". Или что-то в этом роде...
      - Ясно... И все-таки, очень хочется видеть тебя.
      - Ладно. Боюсь, дело тут не во мне. Просто... ты слишком много времени провел в больнице без женского общества.
      - Не надо упрощать, Тома. - голос Адалата прозвучал как-то странно глухо, - Не надо упрощать несмотря ни на что. Очень тебя прошу.
      - Постараюсь. ... Только, не находишь ли ты, нас вдруг повело куда-то не туда?
      - Как знать..? Я не уверен, что не туда.
      - Прости, Алик, я, кажется, тебе уже говорила, что только что пришла.
      - Все понял. Извини. Так как же, мы довговариваемся на завтра?
      - Приблизительно к девяти я постараюсь быть у тебя. - заверила молодого человека Лера.
      - Буду с нетерпением ждать. И - до свидания!
      - До свидания.
      * * *
      "Это просто невозможно!" - такой была первая реакция Адалата на рассказ Валерии о подслушанном ею на Центральном Рынке разговоре Альберта с Федором Степановичем.
      - Ну почему же - "невозможно"? - отставляя в сторону бокал с легким шампанским "Мадмуазель", поинтересовалась Лера.
      - Да потому, что я слишком давно и хорошо знаю Альберта. - внимательно глядя своей гостье в глаза, ответил Адалат, - Это как раз тот случай, когда люди съели совместно не один пуд соли.
      - Таким образом, ты хочешь сказать, что я клевещу на Альберта? внутренне напрягшись, спокойным тоном спросила Валерия.
      - Не думаю. ... Наверное нет. ... Нет, конечно. Но то, что ты мне сейчас рассказала, не лезет ни в какие ворота. Это... Да нет, это же просто невозможно! Наверное, ты элементарно обозналась. В конце концов, бывают же двойники, посторонние люди, как две капли воды похожие друг на друга. Вот и тут... Хотя, - откуда тогда ты знаешь Федора Степановича?
      - Ты хочешь сказать, что и ты знаком с ним?
      - Ну естественно. Он был тем человеком, который, когда я начинал заниматься бизнесом, помогал мне не только советами, но и деньгами. Я очень многим обязан ему.
      - И, судя по всему, он придерживается на твой счет точно такого же мнения... - не удержалась от замечания Валерия.
      - Прости, но все это действительно просто не укладывается в голове. поднявшись из-за стола, Адалат доковылял до кресла и опустился в него, Федор Степанович весьма состоятельный человек. На него работает большое количество людей. И - скажи он хотя бы слово - я был бы готов помочь ему чем угодно... Зачем ему все это? Какие-то интриги, переманивание к себе моих людей...
      - Ну, а если бы он собирался установить контроль над нашей мелкооптовой ярмаркой? Не мог ли ты помешать ему в таком случае?
      - Не думаю. - ответил Адалат, - Скорее наоборот. Я мог бы быть ему весьма полезным в этом. У меня есть связи, контакты, наработанные каналы поставок дешевых товаров. Так что - все это просто нелогично.
      - А сам он имел до сих пор какое-нибудь отношение к нашей ярмарке?
      - Насколько мне известно, - ответил Адалат, - нет. Федор Степанович занимался всегда иным бизнесом. Он... Ну да ладно... Наши интересы никогда и нигде не пересекались. Так какой ему смысл разорять меня?
      - Не знаю. А твои отношение с... ну, с теперешними хозяевами ярмарки, какие они? - поинтересовалась Лера.
      - Самые добрые. - ответил Адалат, - Но я бы предпочел об этом...
      - Да я тебя более ни о чем и не спрашиваю. Ты же сам завел разговор о том, для чего это могло понадобиться Федору Степановичу разорять и вытеснять тебя с ярмарки. Вот мне и пришло на ум...
      - Что тебе пришло на ум? - поднял голову Адалат.
      - Ты сказал, что Федор Степанович занимается "другим бизнесом". Так?
      - Так.
      - Я вот и думаю, не пришел ли твой Федор Степанович к заключению, что ты не только не будешь помогать ему в борьбе за мелкооптовую ярмарку, но даже можешь и помешать. Припомни, не было ли у тебя с ним каких-либо разговоров о твоей работе, о твоем бизнес на ярмарке? Не пытался ли он как-нибудь полунамеками дать тебе понять о своих планах в этом отношении?
      - Нет. Ничего подобного не было. Да мы с ним вообще давно уже не общались. - Адалат немного помолчал, - Хотя... Был у нас с месяц тому назад один короткий телефонный разговор. От него на следующий день пришел ко мне человек с предложением товара. Большая была партия. ... Товар оказался дешевым, да и документы выглядели почти как настоящие... Вот только... самому мне сей продукт тот господин даже пробовать не рекомендовал. Откровенный был товарищ.
      - Почему - был? С ним что-нибудь случилось?
      - Да нет. Не думаю. Просто тогда он предупредил меня, что качество продукта далеко не соответствует тому, что указано в сертификате. Потребляя продукт, можно существенно подорвать здоровье. ... Ты понимаешь - можно! То есть, если ты здоров, то скорее всего с тобой ничего и не случится. А если у тебя нелады с обменом веществ, с желудком, кишечником или там с печенью, то этот продукт может спровоцировать достаточно неприятные осложнения.
      - Понятно. - кивнула Лера, - И ты отказался брать "товар"?
      - Ну естественно. Мне совсем не хотелось травить народ. Да к тому же и о своей репутации нужно было подумать. Вот я и предложил ему искать другого покупателя. Где-нибудь в другом месте. Более того, когда он попросил меня о посредничестве, о том, чтобы я помог сплавить товар куда-нибудь в провинцию, я тоже решительно отказался.
      - И этот человек приходил к тебе от Федора Степановича?
      - Понимаю. Ты полагаешь, что я не особенно хорошо вписываюсь в концепцию той мелкооптовой ярмарки, которую собирается создавать на месте прежней Федор Степанович. Так? И потому должен уступить свое место более лояльному и менее совестливому человеку?
      - По крайней мере сейчас ничего другого мне на ум не приходит.
      - Не думаю, чтобы из-за этого меня пытались разорить. - Адалат покачал головой, - Хотя, исключать такой вариант тоже нельзя.
      - Ладно. Как известно, не бывает ничего тайного, что со временем не становилось бы явным. ... А чем ты мог насолить Альберту?
      - Я? Альберту? - Адалат удивленно посмотрел на Леру, - Да о чем ты говоришь? Наверное, у меня за всю мою жизнь не было более близких друзей, чем он. Мы с ним знакомы целую вечность.
      - Ходили вместе в садик?
      - Ну, в садик не в садик, а начиная с четвертого класса до окончания школы сидели за одной партой. ... Слушай, Том, бери шампанское, фрукты и что там ещё тебе захочется, и пересаживайся сюда. - Адалат показал на стоящее по другую сторону журнального столика кресло, - А ещё лучше, если ты переместишься вместе с креслом поближе. Чтобы мы не сидели с тобой как "высокие договаривающиеся стороны" во время официальных переговоров. O'кей?
      - Может, ты мне расскажешь о своем так называемом друге подробнее? попросила Лера, перенося на журнальный столик бокалы, ведерко с бутылкой шампанского, коробку с конфетами и вазы с фруктами.
      - Как скажешь. Только принеси мне еще, пожалуйста, коньяк, рюмку и лимошек. А? Когда, пододвинув кресло, Лера села рядом с Адалатом, тот начал рассказывать об Альберте.
      * * *
      Альберт появился в классе, где учился Адалат, ранней весной незадолго до каникул. Его родители переехали, и мальчику пришлось сменить школу, что было далеко не здорово ни в каком отношении. Случилось так, что уже в первую перемену в коридоре два Алика - Адалат и Альберт - чего-то не поделили и принялись разрешать спорный вопрос кулаками. За этим истинно мужским занятием классная руководительница и застала перед началом очередного урока увлекшихся драчунов у лестницы. А так как учительница была человеком передовых воззрений, то не стала делать из случив
      шегося трагедии. Вначале она заставила их пожать друг другу руки, потом отправила помыть носы и после их несколько запоздалого появления в классе усадила за одну парту прямо перед своим столом. По окончании урока учительница взяла Аликов за руки и некоторое время гуляла с ними по коридору, беседуя с ними о всякой всячине. Потом она оставила их и ушла в учительскую. В итоге к концу дня ребята были уже настоящими друзьями. После окончания школы Альберт подал документы а авто-механический институт, а Адалат решил попытать счастья на журналистском факультете МГУ. Увы, в отличие от друга Адалату не повезло и он был вынужден устраиваться на работу. Хорошо, что родители отдали его в школу с шести лет. Это позволяло сделать на следующий год ещё одну попытку, не рискуя оказаться призванным в армию. Так как Адалат с детства увлекался спортом, то его взяли "лаборантом" на кафедру физкультуры того авто-механического института, где учился Альберт. Благодаря этому они по-прежнему проводили время в основном вместе - как днем в институте, так и в компаниях с друзьями по вечерам. Вкусы у друзей были похожи. Оба увлекались восточными единоборствами, джазом и туризмом. Последнее увлечение позволило им обзавестись массой новых интересных знакомых, среди которых были и люди существенно старше их по возрасту. В одном из походов по Подмосковью Адалат и познакомился с Федором Степановичем, который с первых же минут общения буквально очаровал всю их группу. Веселый, доброжелательный и очень энергичный, Федор Степанович притягивал к себе людей как магнитом. Он неплохо пел, аккомпанируя себе на неизменной и не
      заменимой в походах гитаре. На каждом привале его окружала молодежь с требованиями исполнения новых песен. А знал он песен великое множество, начиная от блатного фольклора и кончая сочинениями популярных бардов. Ну а когда выяснилось, что он в свое время преподавал дзю-до в каком-то закрытом военном училище или ВУЗе, Адалат уже готов был видеть в Федоре Степановиче свой идеал. Он даже ловил себя на том, что бессознательно подражает ему в походке и в манере говорить. Как раз в это время у Альберта начались какие-то нелады с учебой. Молодой человек влюбился в пышнотелую рыжеволосую девицу, а совмещать одновременно встречи с пассией, учебу, спорт и походы у него как-то не особенно получалось. Нужно было чем-то жертвовать. Естественно, легче всего было пожертвовать посещениями занятий, подготовкой к семинарам и сдачей лабораторных работ. Результат не замедлил сказаться Альберта не допустили к экзаменам. В итоге он был вынужден расстаться с институтом. А тут ещё недавно столь любимая девушка начала недвусмысленно намекать, что не может позволить себе роскоши прежних встреч, когда они в отсутствие родителей проводили у неё дома часы в любви и в ласках. Во-первых - она беременна, а во-вторых - ей предлагает руку и сердце друг детства. Так что Алику предлагалось на что-то решаться. Учитывая отсутствие у Алика специальности и предстоящий его призыв в армию, девушка не особенно настаивала на скреплении отношений сакраментальной печатью в паспартах. Да и Алик вдруг обнаружил, что рыженькие девушки явно не в его вкусе. Поэтому они мирно расстались, а его подруга вскоре осчастливила рукой и перспективой скорого отцовства друга своего детства. Адалат же тем летом решил больше не рисковать, отказался от попыток поступить на журфак и по совету Федора Степановича вознамерился посвятить себя благородному учению о других далеких мирах, об их природе и о протекающих на них процессах. Он удачно сдал все вступительные экзамены и вскоре благополучно нашел себя в списках зачисленных в институт. Таким образом, его ожидало счастливое студенчество. А Альберта тем временем призвали в армию. Из армии Альберт вернулся немногим больше чем через полтора года. Как бывший солдат по секрету рассказывал Адалату, где-то на Севере он "схватил дозу" - при погрузке каких-то контейнеров один из ящиков упал и разбился. А в нем оказались некие радиоактивные вещества. Поэтому Альберту пришлось якобы перенести даже крайне неприятную процедуру пересадки спинного мозга. Так ли это было, или нет, но спортом Альберт более не занимался. Отдохнув несколько месяцев, он неожиданно для всех подал документы и поступил в педагогический институт на биолого-географический факультет. По возвращении Альберта из армии возобновилась их дружба с Адалатом. Они вновь проводили вместе свое свободное время, и иногда Альберт даже рисковал принимать участие туристических походах. Во время одного из очередных походов он поделился с Адалатом своими бедами. Оказывается, та рыжеволосая девица, с которой он благополучно расстался перед армией, успела уже развестись со своим супругом-другом. За прошедшие годы она изрядно располнела. Характер у неё тоже не стал лучше. Во всяком случае она с большим удовольствием к месту и не к месту бросалась в слезы, обильно поливая шею и плечи своего собеседника и пачкая его в губной помаде и туши. Проведенные в браке годы якобы укрепили её в мысли о том, что она самой природой создана лишь для Альберта. И теперь, преисполненная этой уверенности, она просто не давала ему прохода, спекулируя якобы общей дочерью и своей нетленной любовью. Эта юнная особа дошла даже до того, что нашла возможность познакомиться с матерью Алика и теперь частенько захаживала к ним в гости. Все это страшно бесило молодого человека. Алик не знал, что предпринять. Он был уже близок к тому, чтобы возненавидеть свою бывшую пассию. И неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы эту историю случайно не услышал Федор Степанович. Он быстро сообразил, что к чему и, смеясь, заявил, что поможет разрешить Альберту его проблемы. Нужно только, чтобы молодой человек показал ему настойчивую особу. И верно, вскоре та прекратила преследовать Альберта. Она начала появляться в компании какого-то темнокожего молодого человека с тонкими чертами лица. Альберт почему-то решил, что это был самалиец или эфиоп. Во всяком случае проблема с активной соискательницей статуса альбертовой жены была разрешена. Темнокожий гражданин окончательно перебрался к пылкой рыжеволосой красавице и та в конечном итоге при встречах даже перестала узнавать Алика. Адалат по окончании ВУЗа попал по распределению в академический институт. А Альберт продолжал грызть гранит науки в своем педе. И так как денег тому и другому хронически не хватало, то оба друга искали возможности подзаработать. Адалат пытался подработать переводами во Всесоюзном Центре Переводов. Альберт же предпочитал испытывать судьбу, расписывая ночами пульки. А кроме того, он использовал полученную в армии специальность водителя и в течение лета подрабатывал на строительстве дач. Как раз в эти годы у людей начали появляться свободные деньги и многие поспешили заняться дачным строительством. Заработки бригадам шабашников это давало немалые. Все было бы ничего, если бы однажды Альберту не пришлось после отъезда его бригады задержаться в только что отстроенной даче. Он должен был дождаться утром хозяина и передать ему ключи. Но ночью дача внезапно запылала. Подожгли ли её, или где-то в пакле вначале теплилась, а потом и разгарелась ненароком занесенная искорка, неизвестно. Только Альберту, чтобы спастись, пришлось прыгать со второго этажа. А поутру хозяин дачи получил свои ключи, но они ему уже более не были нужны. Так как электричества на даче не было, то ни о каком замыкании нечего было и говорить. А потому как-то само собой получалось, что виновником пожара "по умолчанию" стал Альберт. Хорошо еще, что в крови у него не обнаружили следов алкоголя. Но тем не менее все претензии хозяин сгоревшей дачи адресовал именно ему. Начались бесконечные тяжбы, увещевания и разговоры. Во время одной из встреч с хозяином-погорельцем тот явился на переговоры в сопровождении трех дюжих молодцев. Они явно намеревались для начала проучить Альберта. Но на их беду тот пришел на встречу с Адалатом. Погорелец снова оказался потерпевшим, как, собственно, и его "накаченные" друзья. Хотя ничто не говорило за то, что Альберт прямо или косвенно был виновником пожара, все шло к тому, чтобы по суду его признали таковым. В результате Альберту однозначно дали понять, что дешевле и проще ему будет договориться с потерпевшим. Пришлось идти на компромисс. Все деньги, которые Альберт скопил за последние годы на автомобиль, ушли. Более того, Адалат отдал ему и все свои сбережения. Альберт был очень признателен ему. И хотя Адалат подчеркивал, что совсем не считает друга своим должником, тем не менее тот обещал вернуть деньги в ближайшее время. В связи со всей этой нервотрепкой Альберт был вынужден взять академический отпуск. И тут ему снова помог Федор Степанович. Он устроил Алика водителем к маклеру, занимавшемуся перепродажей антиквариата. Платили Альберту существенно больше, чем ректору его педагогического института. Но, правда, за эту зарплату он должен был в любое время дня и ночи быть в распоряжении хозяина. А Адалата призвали в качестве офицера на год в армию. По независящим от него обстоятельствам ему пришлось прослужить два года. За это время Альберт после "академки" успел закончить свой пед и даже проработал несколько месяцев учителем в той самой школе, где друзья когда-то учились. Служба в армии материально несколько поддержала Адалата. И возвращаться в НИИ на успевшую к тому времени почти полностью обесцениться зарплату не было никакого желания. А тут ещё судьбе было угодно вновь столкнуть его с Федором Степановичем. Тот пригласил Адалата в ресторан, где, распросив молодого человека о его жизни, предложил ему возглавить службу безопасности в одном магазине, специализирующемся на продаже престижных иномарок и запчастей к ним. Адалат согласился. Он проработал в магазине более двух лет. Ситуации бывали различные. Однако благодаря выдержке, находчивости и чувству юмора, претензий к начальнику службы безопасности ни у кого не было. Но между совладельцами магазина назревал конфликт, и Адалату нужно было определяться, на чьей он стороне. Оставаться сторонним наблюдателем и ждать, пока кто-то выйдет в этой борьбе победителем, было невозможно. Поэтому из здравых соображений Адалат решил оставить свое место и самому заняться бизнесом, благо к тому времени он успел скопить некоторую сумму. За время работы в магазине Адалат пару раз оказывал различные мелкие услуги Федору Степановичу. И когда тот узнал о намерениях Адалата, то предложил ему для открытия солидного дела деньги в долг. Он же подсказал Адалату, где и с чего начинать. С первых шагов в бизнесе Адалата сопровождал Альберт. Он был его правой рукой, советником и помощником. И вскоре их дело начало приносить неплохую прибыль. Полученные деньги тут же вкладывались в бизнес и снова приносили доход. В итоге менее чем через год Адалат рассчитался с Федором Степановичем. Время от времени Федор Степанович привлекал молодых людей к своим операциям, от чего все только выигрывали. Отношения с ним всегда были добрыми и ровными. Казалось, нет никаких причин для какого-либо недовольства. Поэтому подслушанный Лерой разговор был для Адалата полнейшей неожиданностью.
      * * *
      Я не могу представить себе, чтобы из-за того, что я отказался реализовать те кексы...
      - Прости, так это были кексы? - перебила Лера.
      - Ну да. Разве я не сказал? Это была большая бракованная партия кексов с фальшивыми сертификатами. Кстати, подозреваю, что и страна-изготовитель не соответствовала той, что указывалась на этикетках. ... Знаешь, не хочется верить, что весь сыр-бор действительно затеян только из-за этого.
      - Боюсь, ты прав. - согласилась Лера, - Судя по тону разговора, на тебя имеют хороший зуб. Скорее всего, было ещё что-то, чем ты умудрился перейти дорогу любезному Федору Степановичу. Постарайся сообразить.
      - Честно - не представляю. - пожал плечами Адалат.
      - Ничего. Подумаешь и вспомнишь. - заметила Лера, - Наверняка у него есть более основательные причины для желания вытеснить тебя с ярмарки. ... Кстати, а он крепко держит в своих руках твоего друга детства и ближайшего помощника. Альберт ой как зависим от него! И с ним не церемонятся. Его используют просто как марионетку. Узнать бы, за какую веревочку его дергают, чем его держит Федор Степанович. ... Обрати внимание, он элементарно груб с ним, как с подневольным человеком, который обязан выполнять то, что ему приказано. И более того, даже не просто обязан, а обязан чуть ли не под страхом смерти. ... Чем, собственно, занимается этот Федор Степанович?
      - О-о! У него что называется весьма широкий спектр интересов. Скажу одно - далеко не всегда его бизнес является законным.
      - Можно подумать, что тебе никогда не приходилось нарушать закон... пожала плечами Лера.
      - Вот за что ты мне нравишься, так это за исключительную понятливость! - рассмеялся Адалат.
      - Ну вот... То ему нравится, как я готовлю, то он в восторге от моей понятливости... Нет, все-таки современные мужчины утратили дух рыцарства и способность дарить даме настоящие комплименты! - нарочито траурным тоном констатировала Лера, - Ну где они, современные миннезингеры? Где вы, трубадуры века автомобилей и полетов в космос?
      - Типичный их представитель постсоветского разлива находится, мадам, как раз перед вами. - слегка склонившись, Адалат снял с головы воображаемую шляпу и сделал ею несколько изящных движений на уровне пола.
      - Спасибо за подсказку, мсье. Я не слепая. Уже обратила на это внимание. И на постсоветсткий разлив тоже.
      - Тогда к перечислению черт, которые мне в тебе нравятся, позволь добавить ещё и наблюдательность... - не удержался от соблазна поддразнить молодую женщину Адалат.
      - Ну-у! Да это уже просто верх галантности! А тебе не нравится во мне то, что я умею разговаривать или, скажем, ходить? ... Да, милый мой, чувствую, с фантазией у нас явно временные затруднения...
      - Это все оттого, что в твоем присутствии я просто теряю голову. взяв с подлокотника руку Леры, Адалат слегка коснулся губами её запястья, А вообще-то фантазия у меня буйная. Вот и приходится контролировать себя, чтобы не выходить за рамки приличий. Несколько мгновений они сидели молча.
      - Мне кажется, ты забыл положить кое-что на место. - заметила Лера.
      - Что ты имеешь в виду?
      - Мою руку.
      - Пардон, мадам. Я всегда с трудом расставался со всем, что мне приятно... - и он со вздохом вернул её руку на подлокотник.
      - Ага, все-таки можешь, оказывается, говорить женщинам приятные вещи!
      - Не только могу, но и люблю. А потому, Томи, хочу выпить за тебя - за ту чудесную девушку, которую Господь Бог наделил не только красотой и умом, но и тем удивительным обаянием, что превращает совершенное творение искусства в восхитительное живое существо. Я искренне преклоняюсь перед тобой и твоими талантами. Я наслаждаюсь твоим обществом и очень ценю твое сотрудничество. - Адалат поднялся и взял со столика рюмку с коньяком, - За тебя, Томи! Лера улыбнулась и склонила голову.
      - Ты что улыбаешься? - опустошив рюмку и усаживаясь на место, поинтересовался Алик.
      - Все-таки заставила я тебя сказать мне комплименты. И знаешь, у тебя это хорошо получается. Мне было очень приятно. Правда. Спасибо, Алик. Ты обеспечил мне хорошее настроение по крайней мере на несколько дней вперед. - и Валерия отпила из бокала несколько глотков шампанского.
      - Всегда к вашим услугам, сударыня. Стихов не обещаю, но прозой излагаю.
      - Ладно. - Лера украдкой бросила взгляд на стоящие рядом с телевизором часы, - Ну а мне со своей стороны хотелось бы выпить за твои успехи и за то, чтобы тебя окружали только верные друзья. Так что налей себе ещё и давай выпьем за благополучный выход из создавшейся ситуации.
      - Давай. За успехи! При упоминании о делах настроение у Адалата явно испортилось, и Валерия почувствовала это.
      - Что ты собираешься делать с Альбертом? - спросила она несмотря на это.
      - Не знаю. Пока не решил. Завтра попрошу его приехать к себе. Поговорим, а там видно будет.
      - Ты ещё в состоянии с ним беседовать? - удивилась Лера.
      - А что же прикажешь делать?
      - Мне все кажется очень однозначным. Просмотри отчетность, свяжись и откровенно поговори с теми из своих поставщиков, кому доверяешь.
      - И что потом? Несколько мгновений Лера молча смотрела Адалату в глаза.
      - А потом он должен быть наказан.
      - И как, ты полагаешь, мне следует наказать его? - поинтересовался Адалат.
      - Он многим обязан тебе. Он выдавал себя за твоего друга. И он предал тебя. ... По-моему, тут не может быть двух решений.
      - Что ты хочешь этим сказать?
      - Я уже все сказала. - пожала плечами Лера, - Ты не ребенок. ... Такие, как Альберт, не имеют права на жизнь.
      - Не забывай, он был мне другом.
      - И я говорю о том же. Конечно, ты знаешь его много лучше,
      чем меня. Ты безусловно доверял ему, и он этим пользовался. Но теперь тебе известно, о чем Альберт говорил с Федором Степановичем. Ты полагаешь, я могла ошибиться. Ты вправе вообще не верить мне. Но ты можешь все проверить. Есть отчетность и есть люди, с которыми он работал в последнее время...
      - Естественно, я все вначале проверю. А потом ознакомлю его с результатами проверки и вышвырну вон.
      - Это не серьезно, Алик. - Лера покачала головой и с сожалением посмотрела на молодого человека, - Сейчас не те времена. Врагов следует уничтожать. Узнав, что их разоблачили, такие люди не испытывают угрызений совести. Они только ожесточаются. ... Ладно. Ты вначале проверь все, а потом будет проще решать.
      - Договорились. Когда через несколько минут Лера стала собираться домой, настроение у неё было не самое хорошее. Она с грустью была вынуждена признаться себе, что где-то в глубине души надеялась на несколько иное окончание этого визита к Адалату. При всей своей теплоте прощальный поцелуй, которым они обменялись у порога, был все-таки скорее дружеским, чем страстным или жадно-нетерпеливым..
      ГЛАВА 13
      Поиск свидетелей. История Мазлумяна. Другие свидетели.
      Леха оказался прав. В Москве были ещё люди, верившие в торжество добра. Они верили также в неизбежность наказания зла. И это даже в том наводящем на размышления случае, когда считали себя обиженными не кем-нибудь, а сотрудниками системы поддержания правопорядка. Сергей заручился поддержкой начальства и ему для деликатных неафишируемых поисков было выделено несколько человек, которым предстояла нелегкая работа по просмотру обращений граждан с претензиями к сотрудникам милиции. При обращениях в отдельные подразделения на всякий случай не конкретизировалось, о какого рода претензиях идет речь. Просматривалась вся документация этого типа за последний год. И из неё делались выборки. Среди различного рода заявлений и обращений оказались и такие, которые резко улучшили настроение Володи Коренкова, занимавшегося просмотром уже отобранных помощниками документов. В этом не было ничего удивительного, поскольку в шести привлекших его внимание заявлениях говорилось о том, что их составители подвергались избиению в милицейских автомобилях. Особенно пространным было заявление некоего гражданина Мазлумяна. События в его описании выглядели приблизительно следующим образом. Однажды в разгар осени потерпевший стоял во второй полови
      не дня недалеко от выхода из метро, поджидая свою супругу. На месте встречи он волею случая оказался почти за час до оговоренного времени. Поэтому изнывал от скуки и от нечего делать рассматривал товары, выставленные на полках коммерческих киосков. Так, переходя от киоска к киоску, он оказался у последнего, расположенного почти вплотную к проезжей части. И тут его окликнули из остановившегося рядом милицейского "Москвича":
      - Будьте добры! - взывал к нему из открывшейся дверцы офицер, - Вы не подскажете нам, как проехать ко второму корпусу дома номер двадцать три? Поскольку гражданин Мазлумян последние лет двадцать жил именно в этом районе и хорошо знал его, он принялся пространно объяснять, как лучше добраться машиной до нужного дома.
      - Может быть, вас не затруднит показать нам туда дорогу? Очень прошу. А минут через пять-десять мы доставили бы вас на - зад. - предложил милиционер.
      - С удовольствием. - согласился законопослушный и готовый к услугам гражданин Мазлумян. Он перебрался через идущие вдоль улицы трубы металлического ограждения. А попросивший его о помощи офицер вышел из машины и предупредительно распахнул перед ним заднюю дверцу. Мазлумян сел. На заднем сиденье уже был пассажир - тоже офицер милиции, который поспешил подвинуться, освобождая рядом с собой место.
      - Подвиньтесь. - попросил тот, что заговорил с Мазлумяном, - Я тоже сяду сзади. Мазлумян послушно подвинулся. Офицер сел рядом и машина тронулась. Никто не нарушал молчания.
      - Сейчас налево. - скомандовал Мазлумян. И машина повернула налево.
      - Вы что-то обронили. - заметил севший справа от Мазлумяна офицер, как только они свернули с основной дороги во дворы.
      - Где? - спросил Мазлумян, наклоняясь вперед. Но в тот момент, когда добровольный помощник милиции попытался разглядеть, что там у него лежит под ногами, на его голову обрушился страшный удар, от которого он тут же потерял сознание. Пришел в себя Мазлумян поздним вечером на территории какого-то комбината детского питания. Как выяснилось позже - на противоположном краю Москвы. Он лежал в холодной вонючей грязи между баков с отбросами, а нос ему лизала какая-то сердобольная дворняга. Подняв руку, он провел ею по лицу - оно было в крови. Собака отпрыгнула и на всякий случай оскалила зубы. Мазлумян попытался сесть. Это оказалось непросто. Болело все. С трудом поднявшись, бедняга проверил содержимое карманов - все было на месте. Только паспорт, который он на всякий случай - как "лицо кавказкой национальности" - всегда имел при себе, оказался не на обычном месте в портмоне, а в боковом кармане плаща. Обращаясь в милицию, гражданин Мазлумян прикладывал к своему заявлению справку из поликлиники, в которой говорилось о рваной ране на голени левой ноги, о многочисленных гематомах, перебитом носе и двух сломанных ребрах. Отдельно прилагалась справка об отсутствии в крови гражданина Мазлумяна видимых следов алкоголя. Номеров милицейского "Москвича" пострадавший естественно не знал. Единственное, что ему запомнилось, так это то, что окликнувший его у метро милиционер был то ли капитаном, то ли старшим лейтенантом. Майор Коренков отобрал ещё шесть подобных заявлений. В одних из этих обращений пострадавших увозили от дома или от места работы, в других - задерживали при выходе из метро и просили пройти для выяснения обстоятельств к машине, а некоего гражданина Осмольца подкараулили, когда он покидал под утро постель и соответственно дом своей любовницы. Этот Осмольц, кстати, был уверен в том, что его избиение милиционерами являлось актом мести неудачливого соперника, основные данные которого также приводились в заявлении. Общим для всех этих обращений являлось неспровоцированное избиение офицерами милиции в милицейской машине считающих себя ни в чем не повинными граждан. Все пострадавшие проживали в различных районах. Последний, избитый после посещения любовницы, проживал в Вешняках, то есть относительно близко от отделения милиции, в котором работали Фаронов и Джалиев. Но в своем заявлении пострадавший писал не о "Москвиче", а о милицейской "Волге". Володя решил начать с Мазлумяна. Он позвонил ему домой в начале одиннадцатого. Несмотря на рабочее время, тот оказался дома. Володя представился и сказал, что звонит по поводу заявления и что хотел бы показать господину Мазлумяну некоторые фотографии. После короткой заминки тот попросил номер телефона и обещал перезвонить в течение пяти минут. И верно, через пару минут раздался звонок и Володе предложили подъехать. "Проверяет на всякий случай." - сообразил Володя, вешая трубку. Мазлумян оказался человеком небольшого роста приблизительно пятидесяти-пятидесяти пяти лет от роду. Его скорее всего некогда иссиня-черные волосы благодаря преобладанию седины казались теперь светло-серыми. Пожав при входе Коренкову руку, хозяин как-то виновато улыбнулся и предложил ему пройти. Квартира оказалась довольно уютной. Чувствовалось, что некогда её обитатели жили довольно зажиточно. Теперь же Володя не смог увидеть вокруг ни одного предмета обстановки, ни одной вещи, которая была бы куплена менее чем лет восемь-десять тому назад. Да и обои изрядно выцвели и давно уже всем своим видом молчаливо напоминали жильцам о необходимости очередного ремонта.
      - Вы не работаете? - поинтересовался Володя.
      - Н-не работаю? - слегка заикаясь, переспросил Мазлумян, - Нет, отчего же, работаю. Я т-теперь работаю на авто... на платной автостоянке. Сторожем. Д-да.
      - Ушли из своего НИИ из-за низкой зарплаты?
      - Н-нет. Не мог больше работать. У меня после этого... п-происшествия очень сильные головные боли. Постоянно. Да. Володя обратил внимание, что его собеседник, заканчивая очередную мысль, каждый раз говорит "да", благодаря чему это "да" как бы сообщало собеседнику о том, что теперь наступала его очередь говорить.
      - Понятно... И сегодня вы не дежурите.
      - Нет. Не дежурю. Я работаю через д-два дня на третий. ... Да.
      - Вы простите, мне хотелось бы спросить у вас, чем вы сами объясняете случившееся с вами?
      - Ошибкой. Я д-думаю, меня с кем-то перепутали. У меня н-никогда не было врагов. Я никому н-не переходил дорогу. ... Это ошибка. М-меня с кем-то перепутали. Да.
      - Ну хорошо. А почему вы считаете, что вас с кем-то перепутали?
      - Это же ясно! Эти люди специально рылись в моем п-портмоне. Когда я потерял сознание, они обыскали меня. Они искали что-то. И когда нашли п-паспорт и посмотрели его, то поняли, что я не тот, кто им н-нужен. И тогда они меня отвезли на окраину и выбросили. Д-да.
      - А вы... - Володя хотел спросить, не вспомнил ли Мазлумян ещё каких-либо подробностей того происшествия, но тот видимо и сам пришел к выводу, что от него ждут более подробного объяснения и, несмотря на уже оброненное "да", продолжил:
      - Простите. Я думаю, они д-должны были меня отвезти в какое-то определенное место. Но не д-довезли и бросили. ... И еще. Я потом вспомнил, у них б-была с собой лопата. Да.
      - Какая лопата? Где?
      - Маленькая такая. - Мазлумян развел руки сантиметров на шестьдесят, Она лежала на полу под ногами у т-того, что сидел слева от меня.
      - Саперная лопатка? - уточнил Володя.
      - Не знаю. Н-наверное. Маленькая такая. Я о ней только недавно вспомнил. Да.
      - И больше ничего?
      - Что - ничего?
      - Ничего ещё не вспомнили?
      - Да нет. - пожал плечами Мазлумян, - Хотя... Вот только не знаю, имеет ли это для вас к-какое-нибудь значение?
      - ..?
      - У меня ещё пропала фотография. Фотография д-дочери. ... Я понимаю, она никому не нужна. Но... её почему-то не оказалось на месте. ... Да.
      - И где вы держали фотографию? - уточнил Володя.
      - Всегда носил с собой. Как и фотографию жены.
      - Носили - где? В паспорте? В портмоне? В кармане?
      - В портмоне. Я вам сейчас его покажу. Поднявшись, Мазлумян вышел и через несколько минут вернулся с потрепанным черным портмоне. Развернув его, он продемонстрировал Володе в развороте аккуратно вставленные за прозрачный пластик фотографии. На одной была запечатлена миловидная женщина лет сорока с небольшим, а с другой майору дерзко улыбалась темноволосая красавица. Хотя фото было черно-белым, Володе сразу подумалось, что у неё должны быть удивительно яркие зеленые глаза.
      - Вот тут, - Мазлумян показал на фото красавицы, - была другая фотография. И она п-пропала.
      - А сколько лет вашей дочери?
      - Двадцать три. А..?
      - Она живет с вами? - не захотел уступать инициативу Володя.
      - Вы знаете... - в голосе Мазлумяна внезапно прозвучало беспокойство, - Вообще-то да. Но сейчас её нет в Москве. Она уехала к родственникам. ... А п-почему вы спрашиваете?
      - После того, как вас избили и обнаружилась пропажа фотографии дочери, больше не случалось ничего, что бы вам показалось странным, настораживающим?
      - Настораживающим? - переспросил хозяин квартиры, - По-моему нет. Мазлумян явно чего-то не договаривал. К тому же он начал нервничать. И Володя почувствовал это.
      - И все-таки. Попытайтесь вспомнить, не случалось ли в последние недели, в последние месяцы, чего-нибудь необычного? Такого, что могло бы вызвать у вас или членов вашей семьи определенные опасения? Не нужно было обладать большой наблюдательностью, чтобы заметить - Мазлумян не знает как ему быть. Он явно боролся сам с собой. Было нечто, что он может быть и хотел бы рассказать, но в то же время испытывал определенные сомнения в целесообразности подобной откровенности. Не исключалось, что он просто не был уверен в достаточной значимости того факта, что беспокоил его.
      - Вы же понимаете, что даже и самое несущественное с вашей точки зрения событие может оказаться для нас крайне важным. И в результате оно очень поможет нам в поисках тех, кто тогда избил вас в машине. Поэтому если вас что-то обеспокоило за последнее время, лучше скажите об этом мне. Это моя работа - сопостовлять различные факты и делать из них выводы. Поэтому в наших с вами интересах использовать для получения общей картины как можно больше различных данных.
      - Я думаю, это едва ли связано с м-моим избиением. - наконец решился Мазлумян, - Видите ли, тут речь идет о моей дочери...
      - И что с ней?
      - С ней? Ничего. ... Но её тоже п-пытались усадить в машину. Насильно. Да.
      - Кто? Когда? Как это было? - доставая ручку и блокнот, спросил Володя.
      - Незадолго до нового года. ... Она у меня девочка эффектная, и к ней часто п-пристают молодые люди. Вот и тогда, в конце декабря, она шла с работы, и какие-то молодые люди предложили её п-подвезти. Если бы со мной не произошел весь этот ужас, она м-может быть и села бы. Но дочка сделала вид, будто не слышит. Она шла по тротуару, а машина ехала рядом. Девочке это наконец надоело. Она остановилась, чтобы, как она выражается, "отшить" ребят. И тут увидела, что те её снимали видеокамерой. Это совсем вывело девочку из себя, и она п-подошла к остановившейся машине. А из дверец вдруг выскочили двое парней, схватили её за руки и п-потянули на заднее сиденье. - утомленный рассказом и переполненный эмоциями, Мазлумян замолчал. Володя не торопил рассказчика, ожидая, когда тот соберется с мыслями или с силами и продолжит свое повествование.
      - Девочка закричала и ударила одного из п-парней каблуком по подъему её этому научила мать. Парень выругался и отпустил девочку. А та начала сумочкой бить по лицу второго. И на её счастье рядом оказался милиционер. Он подошел, и парень выпустил руку дочки. Та от неожиданности даже п-потеряла равновесие и упала... А парни сразу же уехали.
      - Что это была за машина? - спросил Володя.
      - Не знаю. Иностранная.
      - Номеров ваша дочка не запомнила?
      - Нет. - покачал головой Мазлумян, - Только через некоторое время девочка снова вроде бы видела этих п-парней. Недалеко от нашего дома. Да.
      - И поэтому вы отправили её от греха подальше куда-нибудь к родственникам. - сообразил Володя, - Так?
      - Так. - подтвердил Мазлумян. - Все равно на работе ей платили столько, что едва п-покрывало расходы на проезд. Вот мы и решили, что пусть девочки немного отдохнет. А мы меж тем может быть и работу ей сможем найти более соответствующую её образованию.
      - А что у неё за специальность? - не удержался от вопроса Володя, у которого все ещё перед глазами стояло удивительно красивое девичье лицо с увиденной мельком фотографии.
      - Она у меня инженер-гидротехник. - с гордостью заявил Мазлумян, Пошла по стопам отца. Да.
      - Ну да ладно. Вы уверены, что сейчас ваша дочь в безопасности, и это главное. ... Но не происходило ли за последнее время ещё чего-нибудь примечательного? Мазлумян молча покачал головой.
      - Подумайте. - настаивал Володя, - Может быть, были какие-нибудь странные телефонные звонки? Или какие-нибудь послания в почтовом ящике? Нет? ... Никто не приставал к вам или к вашей жене с распросами?
      - Нет. Не было ничего п-подобного. - решительно заявил Мазлумян.
      - Отлично. Тогда попрошу, посмотрите, пожалуйста, вот эти фотографии. Нет ли на них кого-нибудь, кого бы вы знали? - и Володя положил на стол полтора десятка фотографий людей в штатстком и в милицейской форме. Прошло несколько минут, пока Мазлумян брал их по одной в руки и внимательно разглядывыал. Некоторые он решительно откладывал в сторону, а некоторые их оказалось всего четыре - клал прямо перед собой. Этим-то четырем фотографиям Мазлумян и посвятил все свое внимание. Он рассматривал каждую из них чуть ли не по минуте. Подносил к глазам, а затем отодвигал смотрел на расстоянии вытянутой руки. Казалось, он готов был даже понюхать и попробовать стандартные черно-белые фото на вкус. В результате всех этих манипуляций две фотографии перекачевали в общую кучу и теперь перед Мазлумяном оставалось лишь два маленьких фотопортрета, предназначенных для личных дела отдела кадров. Сидя напротив хозяина квартиры, Володя мог видеть, что внимание Мазлумяна привлекли фотографии офицеров милиции. Мазлумян внимательно смотрел на них. Лицо его побледнело и даже как-то осунулось.
      - Я не уверен, но мне кажется, что я их видел. Вот этот меня п-приглашал в машину. Да. - и он протянул Володе фотографию Фаронова.
      - А второй? - спросил Володя, беря из рук Мазлумяна вторую фотографию.
      - Не знаю. Но странным образом и его лицо мне к-кажется знакомым. ответил Мазлумян и провел по лбу платком. Со второй фотографии на Володю смотрел старший лейтенант, погибший в позапрошлом году при задержании группы наемных убийц.
      - А вот этого гражданина вы случайно не знаете? - Коренков вытянул из стопки фотографий фото Джалиева и показал его Мазлумяну.
      - Нет. Этого не видел никогда. - решительно ответил тот, - У меня вообще-то п-память на лица хорошая. Да. Поговорив с этим робким и приятным человеком ещё несколько минут, Володя откланялся, заверив Мазлумяна в том, что он очень помог ему. Он также предупредил, что скорее всего в ближайшее время следует ждать вызова в милицию для проведения опознания.
      * * *
      В этот день Володе удалось переговорить ещё лишь с тремя свидетелями. Первый не мог вспомнить тех, кто избивал его.
      - Поймите. - размахивая руками, экспансивно восклицал высокий франтоватый мужчина, - Когда я сказал, что у меня с собой нет никаких документов и они мне предложили проехать с ними в отделение, я ни о чем не беспокоился. У меня у самого друзья детства работают в вашем ведомстве. Ну мог ли я предположить, что как только я начну садиться в машину, меня сразу же оглушат ударом по голове? - он замолчал, как будто дожидаясь со стороны Володи возражений. Но Вволодя молчал, ожидая продолжения рассказа.
      - Я просто потерял сознание. Пришел в себя только после того, как меня начали тормошить. Оказывается, они меня вышвырнули из машины на территории школы. Через эту территорию обычно ходят выгуливать своих питомцев на небольшой пустырь владельцы собак. Вот одна старушка к моему счастью и заинтересовалась валяющимся на сугробе у дорожки прилично одетым человеком. Дай ей Бог здоровья! Стала тормошить меня, даже щеки натерла снегом. Я и прочухался. А от меня ещё и водкой воняет. Полили, видно, дешевой водкой, прежде чем выбросить из машины. Гады. - он снова замолчал.
      - Вы ничего больше не можете припомнить? Я имею в виду - кроме указанного в вашем заявлении?
      - Нет. Ничего. Пропали только письма от моего зарубежного партнера. Не знаю, чем уж они прельстили этих странных милиционеров. Оба письма пришли одновременно, хотя их отправили с интервалом в полторы недели. Носили они сугубо личный характер. Так что ни для кого, кроме меня, не могли представлять ровным счетом никакого интереса. ... Может, их марки привлекли?
      - Может быть. - Володя пожал плечами, - Ну неужели вы совсем не запомнили этих людей?
      - Напрочь... - и собеседник майора с сожалением развел руками, - Да у меня и не было для этого никакой возможности.
      - Что ж, если все-таки вспомните что-нибудь достойное внимания, звоните. - сказал Коренков, протягивая собеседнику свою визитную карточку.
      Немногим более успешной оказалась третья встреча. На сей раз собеседником Володи оказался спортивного вида парень в полувоенной форме. Парень работал охранником в коммерческом магазине. В тот день, когда его избили, они отмечали по окончании работы день рождения продавщицы из парфюмерного отдела. Настроение у всех было отличным, когда около десяти часов вечера молодые люди выходили из ближайшего кафе на улицу. Довольно быстро удалось найти машины и с интервалом минут в пять все разъехались по домам. Пострадавший охранник направлялся домой также на попутке. Ехать ему предстояло недалеко. Был конец мая. Погода стояла теплая. Щедро расплатившись с водителем, молодой человек направился через дорогу к своему дому. Он уже почти перешел дорогу, когда его окликнули из стоявшей перед пешеходным переходом машины. Машина оказалась милицейской. Ну а дальше шла уже знакомая Володе история с предложением показать документы. Молодой человек достал из кармана и подал в окошко свое удостоверение. По всей видимости, удостоверение не особенно интересовало сидевших в машине, поскольку свет в салоне не зажегся, а охраннику предложили сесть на заднее сиденье. Парень сам открыл заднюю дверцу. В салоне зажегся свет и сидевший на сиденье старший лейтенант подвинулся, уступая место рядом с собой.
      - Вы живете где-то поблизости? - спросил старший лейтенант. Машина тронулась.
      - Да. - ничего не понимая, подтвердил парень и повернулся, провожая взглядом свой остающийся сзади дом. Тут его и угостили профессиональным ударом по затылку. Пришел в себя парень через некоторое время не детской площадке под окнами собственного дома. Было уже за полночь. Накрапывал дождик. До тошноты болела голова. Во рту было солоно от крови. Как выяснилось позже, парню отбили почки и сломали ребро. Никаких идей по поводу того, кто и за что мог так поступить с ним, у охранника не было. Или же он просто не спешил поделиться подозрениями с Коренковым. На фотографиях он не очень уверенно показал на Джалиева.
      - Если не ошибаюсь, вот этот сидел рядом со мной в машине. - заявил бывший охранник, успевший переквалифицироваться в специалиста по стрижке собак, - Но я не особенно в этом уверен. Я видел его всего несколько мгновений, когда только садился в машину.
      - Ну а почему вы все-таки сели в машину? И даже не поинтересовались, зачем вас туда приглашают?
      - Да ведь это же была милицейская машина! Откуда я мог знать, что они замышляют... Милиция все же... У него той ночью ничего не пропало. Но зубы ему пришлось вставлять искусственные. Оглушившие его мерзавцы постарались от души и выбили молодому человеку все передние зубы.
      Четвертым оказался юркий мужик лет сорока пяти, работавший в ЖЭКе электриком. Ему особенно не повезло - после избиения в милицейской машине пришлось даже провести несколько дней в реанимации. Однако в отличие от остальных у электрика были подозрения. Оказывается, незадолго до трагической встречи с милицией он крепко повздорил с соседом по дому. После развода и размены квартиры электрик перебрался в другой подъезд своего же дома в однокомнатную квартиру. Ему не повезло в том плане, что телефон тут оказался спаренным. Спаренным с соседом по подъезду. И живший бобылем двумя этажами ниже сосед в последнее время просто обнаглел, занимая телефон практически целыми днями. Так как блокератор находился в квартире электрика, то тому не составило особого труда сделать небольшое приспособление, позволявшее в любой необходимый ему момент отключать соседа. А иногда скуки ради он даже позволял себе и послушать беседы соседа, который, как оказалось, был большим женолюбом. По всей видимости сосед заподозрил нечто неладное и вызвал телефонного мастера. Естественно, когда мастер пришел, блокератор работал безупречно. Так продолжалось довольно долго, пока однажды, хорошенько подпив, электрик шутки ради не вступил на равных третьим в беседу соседа с какой-то дамой. Реакция последовала незамедлительно. Буквально через пару минут после того, как была повешена трубка, в дверь раздался звонок и разъяренный сосед снизу не мудрствуя лукаво сразу же обрушил на голову электрика брань и угрозы. Ну а так как тот был изрядно под шофе, то в результате их встреча завершилась потасовкой, в которой более ловкий и умелый электрик несмотря на опьянение смог убедительно доказать свое превосходство и обратить противника в бегство. Сосед ещё некоторое время выкрикивал с лестницы какие-то угрозы, но электрик, опьяненный победой не меньше, чем выпитым, не придал им ни малейшего значения. Электрику грозили довольно часто и он успел уже привыкнуть к легкости, с которой люди обещают самые страшные кары своим недругам. Постоять за себя он умел. Да к тому же у него были и хорошие друзья, к которым в случае необходимости всегда можно было обратиться за помощью. Так что он буквально тут же и позабыл об обещанном соседом возмездии. Более того, выкрикиваемые обращенным в бегство соседом угрозы даже позабавили его. Ему казалось, что этот самодовольный индюк явно переоценивал свои возможности. В этом доме электрик прожил не один десяток лет.
      Вокруг жили в основном знакомые. Во дворе и в округе он знал многих и многие знали его. Так что никакой реальной опасности для себя в ссоре с соседом он не усматривал. Приблизительно через пару недель после злополучной стычки с владельцем параллельного телефона электрик утром направлялся по вызову в соседний дом. У нужного ему подъезда стояли милицейские "Жигули". Когда он поравнялся с машиной, его из неё окликнули:
      - Гражданин! Подойдите, пожалуйста. Он подошел к правой передней дверце.
      - Предъявите документы. - не выходя из автомобиля, предложил ему сидевший на переднем сиденье капитан. На всякий случай электрик всегда имел при себе документы. Поэтому, недоумевая по поводу чрезмерного внимания милиции к своей особе, он тут же протянул в окошко удостоверение.
      - А что у вас в чемоданчике? - поинтересовался капитан, не спеша возвращать документы.
      - Известно что - инструмент. - ответил электрик, - А вы бомбу ищите?
      - Покажите. - игнорируя вопрос и все также оставаясь в машине, предложил милиционер. Эта беседа на пронизывающем зимнем ветру постепенно начала выводить из себя легко одетого электрика.
      - Вам как - инструмент на дорожке разложить, или на капоте? поинтересовался он, при этом не делая ни малейших поползновений к тому, чтобы открыть свой чемоданчик, - А то, может, ещё и карманы вывернуть? Или догола раздеться?
      - Ишь ты, какой ты однако весельчак! - благодушно бросил продолжавший сидеть в машине капитан, - Вообще-то твоя идея с карманами да раздеванием мне очень по душе. Но пока, думаю, можно будет обойтись без этого. А вот чемоданчик свой ты нам все-таки покажи. И не надо его на снег опоражнивать. Сядь в машину и спокойненько открой его. А мы заглянем, что у тебя там такое хранится. ... Ну же, садись! Немного помедлив, электрик открыл заднюю дверцу и сел. На заднем сиденье сидел старший лейтенант.
      - Усаживайся. - сказал он, подвигаясь вглубь машины.
      - А чего мне усаживаться? - насторожился электрик, тем не менее по инерции захлопывая за собой дверцу, - Я ж кататься с вами не собираюсь.
      - А это уж не тебе решать, кататься с нами или не кататься. решительно бросил статный старший лейтенант с несколько хищными чертами лица, - Это уж как мы посмотрим. ... Открывай свой чемодан! Электрику не понравилась та бесцеремонность, с которой обращался к нему сидевший рядом старший лейтенант.
      - Ежели нужно - сам и открывай. - зло бросил он, передвигая чемоданчик со своих колен на сиденье в сторону милиционера. Некоторое время в машине царила тишина. Потом старший лейтенант усмехнулся.
      - Больно уж ты независимый, мужик. - процедил он сквозь зубы, Гонористый. Смотри, как бы худо не было...
      - А чего мне смотреть? Я живу тихо, никого не трогаю. - ответил электрик, - Так что, если кого попугать охота, то ты лучше своей жинке грози, а не мне. Сидевший на переднем сиденье капитан повернулся назад.
      - Ты гляди, неустрашимый какой! - утрированно удивленно бросил он, Никакого, понимаешь, уважения к власти не испытывает. ... Ну да ладно, ты все-таки покажи, что там у тебя в чемоданчике хранится. Мысленно чертыхнувшись, электрик щелкнул замками чемоданчика и откинул его крышку.
      - Смотрите. Не жалко.
      - Сейчас посмотрим. - лейтенант поднял чемоданчик и высыпал его содержимое частично на сиденье, а частично под ноги, - А ведь и верно, никаких бомб. - констатировал он, - Ни тебе самолетов, ни танков, ни пушек. ... Ну что же, собирай свое барахло и гуляй, Вася.
      - Да-а... Защитнички, мать вашу... - только и сказал электрик, с остервенением запихивая в чемоданчик провода, инструмент и всякую мелочь, вроде рассыпавшихся повсюду дюбелей и шурупов. Когда он в очередной раз склонился вниз, шаря под ногами в поисках остатков своего рассыпавшегося имущества, его "вырубили" сильнейшим ударом за правое ухо.
      - К сожалению, что было со мной потом, не знаю. Очнулся в реанимации. - завершил свой рассказ электрик, - Но тех гадов на всю жизнь запомнил. И не дай Бог кому из них повстречаться со мной на узкой дорожке... Извините, думаю, ничего полезного для дела я вам более не вспомню.
      - А к кому вы шли на вызов? - спросил Володя.
      - Понятно. Когда меня выписали из больницы, то первым делом позвонил в ту квартиру, куда шел по вызову. И, знаете, у них все было в порядке. Хозяин, как оказалось, сам в электрике кумекает. Так что они вообще в помощи электрика не нуждаются. Да и сантехника, к слову, тоже...
      - Иными словами, они вас к себе не вызывали?
      - Получается, что нет. В ходе последующей беседы с Володей электрик уверенно выбрал из пачки фотографии Фаронова и Джалиева. Майору стоило немалых трудов убедить буквально пылавшего жаждой мести человека в том, что опознанные им по фотографиям офицеры обязательно понесут заслуженное наказание.
      На следующий день майор Коренков встретился ещё с одним свидетелем - с тем самым господином Осмольцем, которого избили в милицейской "Волге" по выходе от любовницы. Он был абсолютно уверен, что его избиение является следствием козней соперника. Однако никаких доказательств этого у Осмольца не было. Ну а убежденность подшить к делу нельзя. Володя продемонстрировал ему фотографии, втайне надеясь, что и он узнает Фаронова и Джалиева. Но нет, на показанных ему фотографиях Осмольц не смог опознать никого. С последней из шести жертв, пострадавших в машинах от офицеров милиции, Володе побеседовать не удалось. Этот господин, бывший владельцем нескольких магазинчиков недалеко от центра, как оказалось скончался более месяца тому назад. Причиной смерти явился инфаркт. Однако не исключалось, что избиение существенно ускорило кончину этого бизнесмена..