Увидела раз жаждущая ворона кувшин, подлетела к нему и видит, что воды в нем мало, почти на дне. «Горлышко у кувшина узкое, – подумала ворона, – не удастся напиться». Думала, думала ворона, что ей делать, и придумала. Решила она набрать камешки и набросать в кувшин. Так и сделала. Вода мало-помалу поднялась до такого уровня, что ворона смогла утолить жажду.
      Мораль: вначале обдумай, а потом приступай к делу. 

      У одного араба была умная и красивая лошадь. Однажды во время сражения его вместе с лошадью взяли в плен. Араба заковали в цепи. Коню же завязали ноги, чтобы не убежал, и оставили на всю ночь на улице. Вскоре хозяин услышал, что конь подошел к нему; недолго думая, араб зубами стал развязывать ему веревки на ногах. Развязал он веревки и видит, конь стоит и смотрит на него так, словно думает, что делать. Вдруг он схватил хозяина зубами и помчался туда, где был их дом. Не отдыхая, нес он своего хозяина, прискакал домой утром, положил хозяина у порога, а сам упал замертво. 

      У одного человека было два сына. Но любил он больше старшего и хотел ему оставить все наследство. Жена знала об этом и посему очень печалилась: ей ведь оба сына были дороги. Однажды сидела она и плакала. Проходил мимо нее близкий родственник. Подошел он к ней узнать, в чем дело, выслушал ее и говорит: «Не горюй и не печалься. Все будет хорошо». Тем временем младший брат, зная, что ему ничего не достанется от наследства, стал много трудиться, приобрел хорошую профессию и стал очень богатым. А старший брат надеялся только на наследство, которое ему должен был оставить отец, не работал и не учился ничему. После смерти отца старший брат не сумел сохранить богатство и вынужден был обращаться за помощью к младшему брату. 

      Учитель спросил ученика, почему мы называем родной язык материнским языком. Ученик ответил: «Мать больше всего говорит и причитает по дому. Поэтому мы и называем наш язык материнским, а не отцовским». 

      Пошел человек в церковь помолиться. Повстречал он на дороге нищего. Человек спросил его: «Почему ты побираешься и плачешь?» Ответил нищий: «Побираюсь потому, что болен и не могу работать, а плачу потому, что хочу привлечь внимание прихожан, идущих в церковь». Тогда прохожий сказал: «Идем вместе в церковь, помолимся там богу, и он пошлет тебе свою милость». А нищий ответил: «Бог-то услышит, а вот те, что идут в церковь грехи замаливать, притворяются, что не слышат меня, и проходят мимо». 

      Там, где много воды и буйной зелени и много зверей, жил лев. Звери не выходили из своих нор, боялись, что он может их съесть.
      Однажды звери собрались все вместе и пришли к льву: «О царь зверей! – сказали они. – Ты каждый день выходишь на охоту, чтобы съесть одного из нас. Мы решили, чтобы не утруждать тебя, сами по очереди будем приходить к тебе. Но поклянись, что за это не будешь больше пугать нас».
      Лев дал клятву, и звери ему поверили. Пришел день, и настала очередь зайца идти к льву. Прежде чем войти в пещеру льва, заяц немного задержался. Время завтрака для льва прошло, и он уже начал думать, что никто не придет к нему.
      Оглянувшись, он вдруг увидел зайца и спросил, почему тот не пришел вовремя.
      «Я шел к тебе, мой господин, вместе с товарищем – зайцем, – ответил заяц, – но по дороге мы встретили другого льва, который сожрал моего спутника, да еще обругал тебя. Вот почему я опоздал». «Покажи мне, где тот лев живет», – сказал царь зверей. Шли, шли они и увидели глубокую яму с водой. «Вот здесь живет тот лев», – сказал заяц. Посмотрел лев в воду и увидел свое отражение. Бросился он в воду, чтобы сразиться с другим львом, и утонул. А заяц вернулся и рассказал обо всем зверям. 

      Рассказывают, что как-то один ассирийский царь, объезжая свои владения, увидел женщину с двумя сыновьями. Они сидели под деревом и горько плакали.
      «Позор! Как я могу быть царем, если люди в моем царстве так горько плачут», – подумал царь. Он приказал остановить колесницу и вместе со своими военачальниками подошел к женщине. «Почему ты плачешь?» – спросил ее царь. А женщина, увидев перед собой царя и военачальников, поклонилась и сказала: «Если бы я была царицей, то я помнила бы свой долг и не задавала такие вопросы».
      Царская свита постаралась остановить ее, но царь приказал женщине продолжать и говорить только правду. Взял он ее сыновей за руки и стал слушать.
      «Мой славный и любимый царь! Муж мой был солдатом твоей великой армии и погиб в бою. Теперь некому нам помочь. Дети остались сиротами, и я не знаю, чем кормить своих сыновей. Когда они вырастут, должны занять место отца».
      Увидел царь, как женщина любит своего погибшего мужа и свою родину, для которой растит своих сыновей, и приказал дать ей земли сколько захочет, а сыновей растить за счет государства.
      «Слава той стране и сыновьям, что имеют таких матерей», – сказал царь. 

      С утра пошел нищий побираться, и к вечеру его сумка была полна хлеба. Постучал он в дверь большого красивого дома и попросил разрешения переночевать. Хозяин велел слуге накормить нищего и положить спать в хлеву. Повесил нищий мешок на столб, поддерживающий крышу хлева, прислонился к нему и уснул. Утром он увидел, что мешок упал, хлеб рассыпался, и бык съел половину. Стал нищий горько плакать. Хозяин дома, узнав, в чем дело, приказал слуге наполнить торбу нищего хлебом, а быка зарезать. Нищий стал умолять хозяина не убивать быка, а хозяин ответил ему: «Ты попросился на ночлег, но лишился хлеба. Я вернул тебе его. Мой бык раньше работал хорошо, но теперь, попробовав хлеб, добытый не трудом, будет работать хуже. Так лучше его зарезать». 

      В одном ручейке, протекавшем высоко в горах, жили три рыбки: бесхитростная, хитрая и самая хитрая. Однажды пришли туда два рыбака. Увидели они красивых рыбок и сказали: «На обратном пути мы поймаем их сетью». Рыбки услышали это, очень испугались и стали думать, как спастись. Самая хитрая выплыла из ручейка и направилась в реку, в которую впадал ручеек. Хитрая рыбка оставалась в ручейке до тех пор, пока не пришли рыбаки. Когда рыбаки подошли близко, она выпрыгнула из воды и попала в руки рыбака. Он положил ее в сетку и опустил на середине реки в воду. Она же, улучив момент, выпрыгнула из сетки и уплыла. А бесхитростная рыбка стала метаться от одного берега к другому, пока не попалась в сеть к рыбакам. 

      Один человек шел по деревне и увидел кусок железа. Поднял он его и положил в карман – пригодится. Пошел дальше и нашел иголку. Поднял он ее и подумал: пригодится жене. В лесу на земле валялся орех: «Возьму-ка я его – половину дам жене, а половину сыну». Вдруг он увидел перед собой медведя. «Это моя смерть пришла», – подумал он. А медведь и говорит: «Если бы ты был себялюбцем, я бы тебя съел. Но ты думал о жене и сыне, поэтому можешь спокойно идти домой». 

      Пришла однажды женщина к судье и стала жаловаться на своего мужа за то, что он за три года ни разу не сказал ей ни слова.
      Судья обратился к мужу: «Это правда? Если это так, то это серьезное обвинение против тебя».
      «Да сделает бог меня твоей жертвой! – ответил муж. – Вот уже три года она трещит без умолку, а я, чтобы не ссориться с ней, ни разу ее не перебил». 

      Ели два друга арбуз. Один стал резать арбуз, отрезал, маленький кусок и протянул его другу, а большой кусок оставил себе. Тогда его товарищ сказал: «Если бы мне пришлось делить, то я большой кусок отдал бы тебе, а маленький оставил себе». Но тот, кто разрезал арбуз, возразил: «Я поступил так, как ты хочешь. Большой кусок оставил себе, а маленький отдал тебе». 

      Однажды утром проповедник читал проповедь. Вдруг он увидел мальчика, который бросал в молящихся камешками. Проповедник хотел прогнать его, но мальчик сказал: «Господин священник, вы продолжайте свою проповедь, а я буду бросать камешки и будить верующих». 

      Один человек спросил своего друга, что за узелок у него завязан на пальце. Друг ответил: «Моя жена завязала его, чтобы я не забыл опустить письмо». – «Ну, а ты опустил его?» – «Нет, – ответил друг. – Она забыла его дать мне». 

      Сын сказал матери: «Мама, в книге написано, что верблюд может не пить восемь дней». На что мать ответила: «Сынок, а твой отец, наоборот, не может ни одного дня прожить, чтобы не выпить». 

      Проповедник пришел к своему другу и сказал: «Прошу тебя, постой у дверей церкви и послушай, что говорят люди о моей проповеди». Друг ответил: «Однажды мне удалось подслушать разговор двух твоих прихожан, и с тех пор я дал зарок больше не подслушивать». 

      Решил охотник пойти поохотиться. Взял он ружье и пошел высоко в горы в лес. Возвращаясь после удачной охоты, он сел на берегу реки и развел костер, чтобы приготовить себе пищу.
      Наевшись, он отправился домой, но костер погасить забыл. Огонь стал разгораться и вскоре весь лес загорелся. Перепуганные звери бросились к царю зверей – льву. Он собрал всех зверей и приказал найти виновника. Первой нашла охотника лиса. «Охотник, – сказала она, – пойдем к царю зверей – льву. Он обещал наградить тебя за то, что ты убил голубей и зайцев, подлых воров». Обрадовался охотник и пошел за лисой.
      Увидев человека, лев зарычал на него: «Это ты убил голубей и зайцев?» Охотник понял, что хитрая лиса обманула его, и задрожал от страха. «О царь, я совершил ошибку, прости меня». «Но ты к тому же поджег лес, – еще сильнее зарычал лев. – Пусть теперь тебя судят звери, а мы послушаем, что они скажут».
      И начался суд. Вперед выступил конь и сказал: «Этот человек заставлял меня работать с утра до вечера, и я чуть не подох». Волк добавил: «Правда это. Давайте съедим его». «А я предлагаю оставить его без хлеба и воды на семь дней», – сказал верблюд. «Давайте привяжем его к моему ярму и пусть он поработает так, как я», – сказал вол.
      Но птичка, наоборот, стала защищать человека: «Человек совершил свои преступления по незнанию. Нельзя его за это казнить». Собака поддержала птичку: «Давайте лучше подружимся с человеком, ведь он может научить нас хорошему». Услышав это, все звери замолчали и пожелали узнать, что скажет лев. Подумал лев и вымолвил: «Пусть будет так, как хотят собака и птичка. Будем дружить с человеком, простим ему ошибки».
      Обрадовался охотник, что его оставили в живых, и решил остаться в лесу со зверями и научить их уму-разуму. 

      Подошла старушка к рабочим, которые строили железную дорогу, и спросила, что они делают. Ответили рабочие: «Мы строим железную дорогу. Она будет проходить мимо вашего дома». Старушка сказала: «Нужно, чтобы поезда ходили до девяти вечера, а то я усну и не смогу открыть им ворота нашего дома». 

      Все есть на свете, а выше человека ничего нет. В одном царстве, на одной земле жил охотник по имени Харибу. Мудрый был наш охотник, и чистое сердце было у него. Кусок хлеба Харибу не съест один, соседей позовет, с ними разделит свой хлеб. День и ночь двери дома его были открыты и малым и большим. Зайдешь голодный – выйдешь сытый. Зайдешь печальный – выйдешь веселый. Зайдешь с заботой тяжелой – поделишься ею с Харибу и с легким сердцем уходишь домой. А охотник был такой, что в мире лучше не было. От стрелы Харибу птица в небе не скроется, зверь в горах не спасется и змея в нору не уйдет. Вот однажды вышел наш Харибу на охоту. Далеко ушел он, высоко поднялся на гору и видит: от камня к камню бежит, прячется красивая змейка. Блестит чешуйка ее, играет, как радуга. А за змейкой гонится с открытой пастью страшный бугристый змей. Близко от нее он, один шаг остался. Ай, теперь или через миг бугристый догонит ее, вот-вот схватит зубами. Тут так рассердился Харибу, что кровь ушла вся к сердцу. Снял он лук с плеча и пустил стрелу в черного и бугристого змея. А стрела не ударила в змея, а попала она в красивую змейку и поранила ее. «Ох, да ослепну я!» – сказал Харибу и с печалью вернулся домой. А была та змейка, что поранил Харибу, дочкой царя змей. Весть о том дошла до него, и от ярости так крикнул он, что одним зубом вонзился в небо, а другим – в землю. «Скорее ползите к охотнику, – крикнул он двум своим змеям. – Пусть одна из вас спрячется под порогом его дома, другая под притолокой, и, когда Харибу войдет в дверь, ужальте его – одна в пятку, другая в голову, чтобы высох он от яда!» Хыш-ш-шь, хыш-ш-шь – ползут по камням змеи. И одна змея говорит другой: «Знаем мы – мудрый человек охотник Харибу, доброе сердце у него. Чем его рассердила дочь нашего царя? Тут что-то есть. Давай спросим Харибу».
      Приползли они к дому охотника. Одна спряталась под порогом, а другая под притолокой, как велел им царь, и стали ждать. Вот уже близко Харибу, вот ногой на порог ступил, но змеи не ужалили его, а выползли и сказали: «Слушай, Харибу! Ты поранил красивую змейку, а та змейка – дочь нашего царя. И царь послал нас убить тебя. Но мы знаем – ты добрый охотник, без дела не пустишь стрелу. Скажи нам, что сделала тебе эта маленькая змейка? Чем так рассердила?» «Спасибо вам, змеи, что прямо сказали свое слово, – ответил Харибу. – А на эту бедную змейку не было у меня обиды. Или верьте, или не верьте, но не в нее пустил свою стрелу, а в бугристого, черного змея, что гнался за ней. И не знаю, как ошибся мой глаз, как ошиблась моя стрела! А теперь, что хотите, то и делайте со мной».
      «Мы так и думали, как ты сказал, Харибу. Оставайся с миром, а мы пойдем к царю – и, не бойся, какими твои слова в наши уши вошли, такими их и услышит наш царь». Сказали так змеи и уползли своей дорогой. Приползли к царю, наклонили головы и ничего не говорят. А царь нахмурился и спрашивает их: «Убили вы охотника или живым оставили? Чего молчите? Или отнялся у вас язык?»
      Змеи подползли близко к царю и так сказали ему: «Убьешь нас или живыми оставишь, а мы Харибу не убили. Не в дочь твою охотник пустил стрелу, а в одного змея без чести и рода, что гнался за ней».
      «Так ли вы сказали, мои слуги?» – воскликнул царь.
      «Так мы сказали, хозяин наш», – ответили они.
      «Тогда ведите охотника скорее ко мне! Чтобы и глазом моргнуть я не успел, а Харибу был передо мной».
      Вот привели Харибу, и царь спросил его: «Слушай, человек, узнаешь ли ты того змея без чести и роду, что гнался за моей дочерью?»
      «Из тысячи тысяч я узнаю его, великий царь», – ответил Харибу.
      Свистнул царь змей, и свист его пробежал по семи горам. И сколько было там змей, все поползли к царю. Много их ползет мимо царского места, так много, что никто на свете и не сосчитал бы их. А черный, бугристый змей прижимается к самой земле, будто войти в нее хочет, прячется за другими.
      «Смотри, царь, вот тот змей, – сказал Харибу. – Все ползет стороной, прячется от твоих глаз».
      Ничего не ответил царь, только нахмурился, а слуги поняли его – бросились на бугристого змея. Только черное имя его осталось, а самого будто и не было на свете!
      «А теперь, Харибу, проси чего хочешь от меня, – сказал царь охотнику. – Вот мой дом, бери из него в подарок, что глаз твой увидит, что твоя рука возьмет».
      «Дай подумать мне, повелитель змей», – сказал Харибу.
      «Думай, думай, охотник», – ответил царь змей. Помолчал немного Харибу, а потом так сказал: «Много добра видят мои глаза в твоем доме, да пусть будет еще больше! Много могут взять мои руки, но я ничего не возьму. Я охотник! Ночью выйду на охоту – ночь мне добычу дает, а днем выйду – и день досыта накормит меня. Но, если ты так добр ко мне, выскажу тебе свою просьбу. Где ютится горный джейран – я знаю, а что говорит он своему детенышу – не знаю. Гром загремит – я слышу, а про что гремит – не знаю. Название каждого камня я знаю, а есть язык у него или нет – не знаю. А ты, говорят, знаешь язык всего живого и мертвого на свете. Тому языку и меня научи».
      «Э-гей, человек, – сказал царь змей, – многого ты хочешь. Тяжелая эта ноша, сумеешь ли ты поднять ее, не сломаешь ли себе спину? Подумай. Но я поклялся, и слово мое не упадет на землю. Что просишь, то и дам тебе. На вот, возьми эту бусинку». И царь змей бросил к ногам Харибу бусинку, что прятал под языком: Харибу обрадовался, нагнулся за бусинкой, чтобы поднять ее. А царь его остановил: «Подожди, подожди, Харибу. Слово мое еще не кончилось. Половину своей мудрости, половину силы отдаю я тебе. Но смотри! Что от меня к тебе пришло, пусть от тебя ни к кому не пойдет! Крепко храни эту тайну, а откроешь ее – камнем станешь». Харибу поднял бусинку, попрощался с царем и домой ушел.
      Маленькая была бусинка – с горошину, а сила в ней большая. Уши она открыла Харибу, другой ему дала ум. Вот стоит Харибу на своем дворе. Жена доит буйволицу, а теленок рвется к ней и мычит жалобно. И буйволица замолчала. Харибу слушает, губу прикусил. «Не бойся сын мой, – говорит буйволица, – все молоко она не выдоит у меня. Хоть в рогах припрячу, а оставлю тебе». И смешно Харибу и жалко теленка. Говорит он жене: «Не будь жадной такой. Неси кувшин домой, довольно молока надоила». А в другой день видит Харибу, скачет лягушка по двору, а навстречу ей кот идет. Кот и говорит лягушке: «Куда, лягушка, скачешь?» А лягушка шею свою надула и сердито-сердито отвечает: «Безродный ты, разве так гостью встречают?! Поклонился бы сначала, а потом бы спросил, куда и откуда иду». Еще больше надулась лягушка и важно дальше запрыгала. Опять засмеялся Харибу. И мы с вами посмеемся, посмеемся так, чтобы и яблоко во рту не удержалось.
      Однажды летом пошел Харибу на охоту. Проходил он полем пшеницы. Такая высокая на поле пшеница, что мужчина на лошади потеряется в ней. Посмотрел, порадовался Харибу и подумал: «На земле мой народ родился, земля его и кормит. Честно работали, честно и хлеб свой будут есть. Всем хватит – и отцам, и детям». Но тут услышал Харибу, будто тяжело вздохнуло поле, горячий ветер прошел по пшенице. Опустили печально колосья головы и сказали: «Растем мы, а до дня жатвы не вырастем. Не оставит нас этот ветер. Спалит нас его огонь». И Харибу опустил голову и стоял, пока солнце не облокотилось о гору. С горем на сердце вернулся он домой и в хурджуне ничего не принес. На другой день Харибу опять пошел на охоту. Далеко или не далеко ушел он от дома – увидел он черную скалу. Половина скалы – в реке, половина – на земле. Сделал Харибу шаг, чтобы войти в реку, обойти камень и… остановился. Услышал он, как река говорит скале: «Э-гей, черный камень, думаешь, долго ты будешь лежать на моем пути?! Наполовину смыла я землю под тобой! Ты уже от ветра качаешься! Не сегодня-завтра обрушишься на мое дно, разобью я тебя в куски, в песчинки размою. И широкой станет моя дорога!»
      «Ай, да высохнет тот родник, что тебя родил, река, – ответил камень. – Если бы ты знала, зачем я тут лежу, стороной бы прошла! Закрываю я от людей клад Тайнийны. Увидят их глаза этот клад – жадными люди станут. Одни захватят золото и других на себя работать заставят. И столько прольется слез, сколько в тебе воды нет, река!»
      Тут мир потемнел перед глазами Харибу. «Бедный мой народ! – подумал он. – Одна беда еще не прошла, другая вот – у порога его дома!» Много ли стоял Харибу в воде или мало, – верно, много стоял. Холод зашел ему в кости, очнулся он и сказал: «Ого-о! И солнце ушло за горы, а я все стою на месте. Все слышу, язык всего живого и мертвого понимаю… Вот вижу, идет беда на нас, а как сбросить ее с дороги – не знаю!..» Нахмурился Харибу и с тяжелой думой пошел к дому. По дороге он убил что попалось ему: двух джейранов и горного кабана. Но и это не порадовало его. Оставил он добычу лежать в горах и опять вернулся домой с пустым хурджуном. Всю ночь не спал наш Харибу, все думал: что делать ему?.. А утром опять ушел на охоту. Идет с печалью на сердце Харибу, а куда – и сам не знает. Идет, куда ноги ведут. Вот пришел он в одну долину. И видит: всю долину покрыли муравьи. Столько их там, что и земли не видно! Торопятся все куда-то, то в одну сторону пойдут, то в другую бросятся. Удивился Харибу. Сколько живет он на свете, а такого не видел и про такое не слышал.
      «Что сталось с муравьями? Куда они идут?» – сказал себе Харибу. И не успел свое слово закончить, еще больше удивился. Треск над его головой прошел. Будто кто сухие ветки ломает, будто кто камни бросает с гор. Посмотрел Харибу вверх, видит: по горе стадо за стадом, тысячи тысяч джейранов бегут. Один другого обгоняет, друг друга толкают, рогами цепляются. Кто упал – на месте остался, а другие бегут по нему. «Кого испугались эти добрые джейраны? – подумал Харибу. – Есть или нет, а тут что-то есть. Оставлю и я это место и уйду отсюда!» Но недалеко ушел Харибу. Только шаг сделал, а тут с горы как поток обрушились черные и белые суслики. С ног сбивают Харибу эти малые зверьки и все бегут и бегут.
      «Скорее, скорее! – кричат суслики. – Мало дней осталось! Слышите, земля под нами гудит. Сегодня или завтра ударятся горы о горы, огонь из земли выйдет. Беда тому, кто останется в этих местах!»
      «Ой, да умереть мне! – крикнул Харибу. – Малы эти зверьки, а каким камнем бросили в меня, какие слова сказали! Что еще стою я тут! Скорее, Харибу, скорее, да обрушится дом твой! Скорее, Харибу, скорее, да обрушится дом твой! Пересеки дорогу беде! Грудью повернись ты к ней!»
      И побежал Харибу так, что и конь не догнал бы его. Мы с вами и кальяна бы не выкурили, а он был уже дома. Позвал Харибу глашатая-гзирая и еще соседа своего позвал и сказал им: «Обойдите вы все село, ни одного дома не оставьте… от мала до велика всех позовите. Скажите – хочет Харибу весь народ увидеть. Слово ему сказать он должен».
      Побежал гзирая в одну сторону, сосед побежал в другую. Бегут и кричат: «Эй, земляки-кумовья! Женихи и невесты! Старики и старухи! Все собирайтесь скорее к Харибу! Слово сказать он вам хочет».
      Старуха оставила тесто месить и рук не обтерла, старик бросил косу точить, невеста, что доила буйволицу, молоко оставила, мать грудь отняла у ребенка, юноша с коня не успел сойти – все побежали на клич гзирая.
      «Быть бы добру! Что зовет нас в такое время Харибу? Скажи, гзирая». А гзирая ничего не отвечает и дальше бежит по селу. Всех созвал он, все от мала до велика пришли к дому Харибу. Смотрят: стоит Харибу у своего порога, стоит желтый, как свеча. Глаза опустил, в тяжелую думу ушел. А перед ним насыпаны три горки пепла. Тут вышел вперед один белобородый старик, шагнул к Харибу и так сказал ему: «Для чего позвал ты нас? Какая загадка в этих горках пепла? Говори Харибу, говори, сын мой, а мы тебя послушаем».
      «Что утаю от врага, то не утаю от вас, братья мои, – сказал Харибу. – Эти три кучки пепла я насыпал перед своим порогом, чтобы знали вы – три беды вот-вот упадут на нас с вами. Первая беда – это голод. Хлеб на поле растет и не вырастет, не возьмут его наши руки. Горячий ветер спалит наш хлеб. А вы не ждите этого дня, жните, жните его скорее! Пусть зеленый будет, хлеб, не всю силу солнца взял он себе, а все поедите его. Если неправду я вам говорю, если не сбудется мое слово, – насыпьте эту кучу пепла мне на голову. А эту вот кучу пепла насыпьте мне на голову, если не сбудется то слово, что еще вам скажу. Вон под тем черным камнем лежит клад Тайнийны. Подмыла вода камень, не сегодня-завтра обрушится черная скала в реку, и откроется яма с золотом. Золото потянет вас к себе, а вы на тысячу шагов дальше стойте от него. Есть у вас клад богаче всякого золота на свете – это дружба ваша, двумя руками крепко ее держите. А забудете эту дружбу, приманит вас клад Тайнийны и столько прольется вашей крови, что и буйвол в ней утонет. А третья куча пепла… и ее посыпьте мне на голову, если слово мое будет неправдой… Не сегодня-завтра горы задрожат, огонь выйдет из земли, камня на камне от ваших домов не оставит. Пусть никто этого не увидит, пусть никто не услышит! Скорее покиньте эти места! Но знаю я, сердце ваше тут останется. Пройдут три беды – снова вернетесь».
      Замолчал Харибу, и мы с вами помолчим. Пусть тот ответит ему, кто старше нас с вами. Опять вышел вперед белобородый старик и сказал: «Может, и правду ты говоришь, Харибу, но как поверить нам? Народ поднять с родной земли – это как чинару вырвать с корнем, как ягненка оторвать от овцы или птицу согнать с гнезда! Горечь родной земли слаще меда на чужбине. Кто на язык твой положил эти слова, кто тебе шепнул их в уши?»
      «Ой, отец старый, – вздохнул Харибу, – лучше бы ты не спрашивал меня. Клятвой завязан мой язык, и жизнь моя в этой клятве. А открою ее – живым больше меня не увидите. Но ради вас, ради моего народа, отвечу тебе».
      Снял Харибу бусинку, что висела на шее, и сказал: «Все посмотрите на эту бусинку! Царь змей дал мне ее. Сама она мала, а сила в ней большая. Она мне глаза и уши открыла. Вот я и услышал те слова, что вам говорю. Что голод будет – я в поле узнал, пшеница мне сказала…»
      И тут стал Харибу камнем до колен. Удивился народ, а Харибу дальше говорит: «Вот день и ночь река с черной скалой бьется, спорят они. А я услышал их спор и вам говорю…»
      И тогда Харибу стал камнем до пояса.
      «Вы вот сидите в своих домах, а горы сиротами стоят. Джейраны оставили ущелья, муравьи ушли из долины, суслики покинули свои норы. Они мне сказали о беде…»
      Немедленно Харибу весь окаменел. Опечалился народ. Заплакали все от мала до велика. А потом двинулись с места и пошли к полям с пшеницей. Ряд к ряду жнут пшеницу серпами. Свое уберут поле – идут помочь соседу. И тут вдруг подул жаркий ветер. От края и до края поле прошел. Зелеными были колосья, в рост человека, а ветер подул – высохли они и на землю упали. Сколько люди сумели в тот день пшеницы сжать, столько и взяли себе, а что в поле осталось, то ветер спалил и смешал с землею.
      А на другой день – еще утро не просветлело – оставили люди свои дома и большим караваном пошли по дороге. Подходят к реке и видят: там, где стоял черный камень, открылся клад Тайнийны. Но помнил народ слова Харибу! Женщины и девушки шалью закрыли глаза, мужчины нахмурили брови и прошли стороной. На гору поднялись, в долину спустились, далеко за спиною оставили свою землю. А что сделалось в тех краях и чего не сделалось, этого никто не знает. Но говорят, все горы смешались там, малые горы в большие выросли, вершинами до неба достали, а большие горы в землю ушли, и место их долиной стало.
      Но сладок дым своего очага! И народ тот вернулся. Как муравьи разоренное гнездо по песчинке собирают, так и люди опять сложили на родной земле свои дома.
      И еще говорят, где Харибу камнем стал – родник из земли вышел и выросла высокая чинара. Тенью своих листьев она одела Харибу. Пусть всегда будет прохлада над ним, мои дорогие слушатели, и имя его пусть всегда будет в нашем сердце. 

      Говорят, жила на свете одна бедная старуха. И было у нее три сына, один красивее другого. Был старший как созревшее яблоко на ветке, средний – что цветок яблони, а младший – как почка: еще сок себе собирал, силы копил. Яблоко созреет – падает с дерева на землю. Юноша подрастет – тесным станет ему майдан перед домом. Захочет он посмотреть, что есть и чего нет на свете. Вот и старший сын пришел к матери, поклонился ей и сказал: «Мать моя, благослови меня в дорогу. У каждого человека есть своя звезда. Где-то и моя есть на свете. Пойду поищу ее. Говорят, живет на земле одна пери, такая красивая, что не ешь, не пей, только на нее смотри. Может, она моя звезда?» «Сын мой, – отвечает мать, – цыпленок подрос – курица не удержит его. Иди, и чтоб нога твоя не споткнулась о камень». Сел старший сын на коня, попрощался сначала с вами, мои дорогие слушатели, потом со своей матерью и поехал. День ли ехал, месяц ли ехал, а может, и год, и на такую вышел дорогу, по которой, говорят, вперед пойдешь, а назад не вернешься. Что делать! Пусть идет пока по этой дороге, а мы расскажем теперь о среднем сыне старухи.
      Был средний сын цветком – стал красным яблоком. И он оторвался от своей ветки, и он захотел пойти по свету. Поклонился наш юноша и сказал: «Мать моя, не вернулся мой старший брат. Пойду я по его следу, может, найду брата, может, и счастье свое найду». «Иди, сын мой, – отвечает мать. – По этой дороге пойдешь от нашего дома, по ней и вернись ко мне». Попрощался средний сын с матерью, положил в торбу брынзу с лавашем, поцеловал коня в лоб и сказал ему: «Веди меня, мой конь, пусть ни реки, ни горы не остановят тебя!»