И тут Волк залаял, вскочил и понесся к реке. Хныщ пошел за ним.
      Между деревьев, что сбегали по склону вниз, к самой реке, отчетливо виднелись две голые фигуры. Волк стоял напротив и лаял, будто говоря: «Стоп! Дальше прохода нет!».
      - Волк! - закричал Хныщ. - Кто там, Волк? - Потом он быстро начал спускаться, кто знает, что еще взбредет в голову псу, а от этих людей никакой беды ждать не стоит, мальчик, ну, подросток, лет четырнадцати, и женщина со спутанными волосами, у которой вроде бы нет возраста.
      Судя по всему, они с той стороны.
      Мальчик - точно тот, который тогда заблудился, и Хныщ еще показал ему, где их жилище.
      Хорошо еще, не затоптал костер, гостям надо согреться. А потом, когда они расскажут о себе, решим, что делать.
      Только вот они ничего не рассказывают. Сели у костра и греются. Хныщ достал мясо - благодарно вцепились, каждый в свой кусок. У женщины ничего не выражающие глаза, будто она не здесь, но вот где - и сама не знает.
      - Ты так и не сказал тогда, как тебя зовут! - обратился Хныщ к мальчику.
      - Тимус, - недолго помолчав, ответил тот, а потом вдруг заплакал.
      Хныщ зашел в пещеру и начал рыться в куче оставленных вещей. Выбрал что покрепче и вернулся наружу. Тимус и женщина все так же сидели у костра, от последних кусочков вяленого мяса не осталось и крошки.
      - Оденьтесь, - сказал Хныщ, протягивая им вещи. А потом спросил: - Ее-то как зовут?
      Тимус, уже переставший плакать, замялся.
      - Не хочешь - не отвечай! - добродушно проговорил Хныщ, наблюдая, как парнишка натянул на себя его старые штаны, длинные и широкие.
      - Подверни, - сказал он, - а я поищу какой-нибудь пояс!
      Он достал из мешка веревку, отрезал кусок и протянул мальчику.
      Женщина так и сидела голой.
      - Она что, не слышит? - спросил Хныщ.
      - Она чуть не утонула, - ответил Тимус, подворачивая штанины,
      - наверное, из-за этого…
      - А как она выбралась?
      Мальчик ничего не ответил, он уже подпоясался веревкой и теперь застегивал старую клетчатую рубаху, причем делал это так неумело, что можно было подумать, будто он первый раз в жизни видел пуговицы.
      - Значит, - сказал Хныщ, - ты ее спас! А потом добавил: - Попроси ее все же одеться, она ведь заболеет!
      Тимус протянул женщине вещи, но та никак не отреагировала. Тогда он силком надел на нее какую-то бесцветную теплую кофту, она не сопротивлялась, лишь продолжала все так же смотреть ничего не выражающим взглядом, от которого Хныщу стало не по себе.
      - Интересно, - зачем-то проговорил он вслух, - а как она наденет штаны?
      - Ты поможешь! - сказал Тимус.
      Они вдвоем надели на женщину штаны, и та сразу же вернулась к догорающему костру.
      - Ладно, - сказал Хныщ, - выходит, что вы тут за всем и присмотрите!
      - А ты куда? - спросил Тимус.
      - Я ухожу, - сказал Хныщ, - мне надо в город…
      - А придешь…
      - Может, и не приду, тогда будете здесь жить…
      Женщина вдруг пристально посмотрела на Хныща и негромко произнесла:
      - Мы пойдем с тобой!
      - Разговаривает! - опять вроде бы как сам себе сказал Хныщ.
      - Нам нельзя здесь оставаться, - продолжила женщина, - нас здесь убьют!
      - Тебя как зовут? - спросил Хныщ.
      Она промолчала, хотя взгляд ее вдруг стал властным, пусть лишь на какое-то мгновение.
      - Как хочешь, - сказал Хныщ, - но со мной вам все равно нельзя, это опасно!
      - Везде опасно! - ответила женщина.
      - Нельзя! - продолжал настаивать на своем Хныщ.
      Мальчик молчал, он сидел у почти догоревшего костра и переводил взгляд то на женщину, то на Хныща, то на Волка.
      - Ты возьмешь нас с собой! - властно сказала женщина, и Хныщ вдруг понял: он ее послушается. Да и потом - втроем веселее, он слишком долго жил здесь один, вроде бы и привык, но временами очень хотелось с кем-нибудь поговорить. Чтобы тебе отвечали, а Волк этого делать не умел.
      - Ну что, Волк, - спросил Хныщ, - возьмем?
      Пес заурчал в ответ - Тимус прилежно почесывал ему за ухом, и тому это явно нравилось.
      - Третий знак… - отчего-то проговорил Хныщ.
      - Что? - настороженно спросила женщина.
      - Да так, - ответил Хныщ, - сон сегодня дурной был…
      - Это все пожар, - сказала та, - ты его тоже почувствовал… - А потом добавила: - Там все сгорело, а может, и не все…
      - Пошли, - сказал Хныщ, - пора! Помоги вход завалить! - обратился он к мальчику.
      Тимус молча встал и пошел помогать. Они брали камни, подкатывали их ко входу, затем шли и катили другие. Один на другой, еще один, затем еще…
      - Жалко будет, если разграбят, саксофон там… - сказал Хныщ, опять ни к кому не обращаясь.
      - А что это? - не удержался от вопроса мальчик.
      - Да так, - сказал Хныщ, - одна ненужная штуковина!
      Взял мешок, забросил на спину, накинул лямку и размашистым шагом пошел прочь от реки, туда, где, если долго идти по холмам, можно выбраться на старую дорогу, ведущую в город.
      Волк бежал рядом, женщина с Тимусом еле успевали за ними.
      Полдень остался позади, желтый лес готовился к тому, что через несколько часов опять подползут сумерки, а следом наступит ночь.
      Внезапно поднялся легкий ветерок.
      Он принес с собой странный, до того не ощущаемый Хныщом запах - приторно пахло чем-то горелым.
      Холмы то набегали на них, то пропускали вперед, Волк временами начинал беспокойно лаять, но потом успокаивался и опять бежал молча.
      Старшая Мать шла замыкающей, она смотрела в спину Тимусу и думала, что мир опять перевернулся, как и в тот день двадцать лет назад, когда все началось.
      Хныщ пытался представить, что они будут делать, когда доберутся до окраин, и где сегодня будут ночевать, да и что будут есть, потому что вяленого мяса больше нет.
      А Тимус хотел одного - узнать каким-нибудь образом, что произошло с Монкой и осталась ли она в живых, только не знал, как бы ему это сделать.
      Внезапно солнечный лучик отразился от золотой серьги в ухе Хныща и на секунду ослепил Тимуса.
      Тот зажмурился, и в этот самый момент норка в голове опять ожила, и очень далекий голос произнес:
      - Удачи тебе, Тимус! - А потом, спустя мгновение, добавил: - Может быть, мы еще встретимся!
      - Все, - сказал Хныщ, - пришли!
      Он сбросил мешок и сел рядом на землю.
      Уже отчетливо был виден город. Красноватые лучи заходящего солнца зловеще пылали на уходящих за горизонт крышах.
      - Страшно! - сказал вдруг Тимус.
      - Мне тоже! - честно признался Хныщ.
      Старшая Мать ничего не ответила, а Волк было заскулил, но потом замолчал и неуверенно побежал вперед.
      Они двинулись за ним, следом поднялся ветер, только нес он с собой не запах уже выветрившейся гари, а сухую печаль холмов.
      Тимусу вновь показалось, что ему желают удачи, и он обернулся. Старшая Мать по-прежнему шла за ним, а больше никого не было.
 
      

Рецепты из книги Клода Террайля «Моя Серебряная Башня». (Прим. авт.)
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

05.08.2008